25 января 2010 16:23
Более 4 миллионов человек было уничтожено нацистами в крематориях и на кострах лагеря Освенцим. Об этом свидетельствуют документы архивов ФСБ России, обнародованные в связи с 65-летием со дня освобождения лагеря Красной Армией.
Как отмечает научный сотрудник Центрального архива ФСБ России, кандидат философских наук, доцент Владимир Макаров, фашистами по Освенциму были уничтожены далеко не все документы. Кроме того, чрезвычайная следственная комиссия, сделавшая выводы о гибели более 4 миллионов человек в Освенциме, опиралась на показания свидетелей, очевидцев и палачей.
Он сообщил, ссылаясь на архивные материалы, что, начиная с 1940 года, в Освенцим с оккупированных территорий ежедневно прибывало по 10 эшелонов с заключёнными. В каждом эшелоне было 40-50 вагонов. В каждом вагоне было от 50 до 100 человек, при этом 70% вновь прибывших уничтожались сразу.
Лишь незначительная часть наиболее здоровых заключённых оставались в лагере в качестве временной рабочей силы на военных заводах и как подопытные для различного рода медицинских экспериментов. Они уничтожались позже.
На территории Освенцима было выкопано несколько ям размером 60 на 40 метров и глубиной три метра, в которых также постоянно сжигались трупы. Эти костры горели постоянно, отмечает Владимир Макаров. Также в архивах ФСБ есть показания тех, кто проектировал новые крематории.
Как гласит акт обследования концентрационного лагеря Освенцим экспертной технической комиссией в период с 14 февраля по 8 марта 1945 года: в концентрационном лагере Освенцим немцы организовали огромного размера комбинат массового уничтожения людей, преимущественно путем умерщвления отравляющим веществом «Циклон» и последующего сожжения в крематориях или на кострах. В Освенцим прибывали эшелоны с людьми, предназначенными для уничтожения из всех стран, которые были оккупированных немцами, — из Франции, Бельгии, Голландии, Югославии, Польши, Греции и других.
В результате детального изучения чертежей и документации, обнаруженных в концентрационном лагере Освенцим, подробного исследования остатков взорванных крематориев и газовых камер, на основании следственных материалов и показаний свидетелей из числа заключенных, работавших при газовых камерах и в крематориях, комиссия установила, что только в крематориях за время их существования немцы могли уничтожить: 216 тысяч человек за 24 месяца в крематории №1, 1 миллион 710 тысяч человек в течение 19 месяцев в крематории №2, 1 миллион 618 тысяч человек в крематории №3 за 18 месяцев его эксплуатации, 765 тысяч человек за 17 месяцев работы печей крематория №4 и ещё 810 человек было за 18 месяцев сожжено в крематории №5.
Базируясь на следственных данных, комиссия пришла к выводам, что «за период существования лагеря — с 1940 по январь 1945 года — функционировало пять крематориев на 52 реторты с производительностью около 270 000 трупов в месяц». При каждом крематории была своя газовая камера, где происходило отравление людей различных национальностей отравляющим газом «Циклон».
Производительность газовых камер значительно превышала пропускную способность печей и обеспечивала самую предельную нагрузку при работе крематориев. Кроме того, существовали отдельно две газовых камеры, при которых немцы сжигали трупы на грандиозных кострах. Обе эти газовые камеры имели пропускную способность не менее 150 тысяч человек в месяц.
Комиссия сделала вывод, что в Освенциме было уничтожено не менее 4 миллионов человек, более того, вполне вероятно, что фактическое количество людей, погибших здесь от рук немецких палачей значительно выше.
«В лагере смерти всего было уничтожено за время его существования минимум шесть миллионов людей, в том числе детей, женщин, стариков и старух», следует из протокола допроса рабочего-каменщика фирмы «Индустрия» по строительству помещений в концлагере Освенцим поляка Антона Хонкиша, 1912 года рождения, уроженца села Козы (Польша).
26 января 2007 года Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию №61/255 «Отрицание Холокоста», осуждающую отрицание Холокоста как исторического факта, и провозгласила 27 января, день освобождения концлагеря Освенцим, международным днем памяти жертв холокоста, напоминает «Интерфакс».
27 января 1945 года советские войска освободили Освенцим, в котором, как считалось ранее, погибли от 1,5 до 2,2 миллиона человек. Однако новые данные, обнародованные ФСБ России, позволяют говорить о том, что количество жертв Освенцима было значительно выше.
В январе 2010 года в лагерь была возвращена, украденная в декабре 2009 года, кованная надвратная табличка лагеря. Кованая чугунная пластина с циничной надписью Arbeit macht frei (Труд освобождает) с 1940 года находилась над главными воротами, ведущими в фашистский концлагерь «Аушвиц-Биркенау» в польском городке Освенцим. Таблички с таким лозунгом были во многих нацистских концлагерях, но самая известная — в Освенциме. Эти буквы выкованы в кузнице концлагеря. Автором пластины является Ян Ливач, более известный как «№1010». По мнению историков, в знак протеста заключенные намеренно выковали лозунг неправильно: буква «B» перевернута вверх ногами. После войны табличка стала одним из главных экспонатов музея и его основным символом.
Вдогонку к посту http://pikabu.ru/story/istoriya_odnoy_nadpisi_na_narakh_v_os…. Предупреждаю, читать тяжело, особенно тем, у кого есть дети, местами волосы шевелятся от ужаса …
Думаю, важно вспомнить о том, каким адом была эта война. Поделюсь важным свидетельством акушерки из лагеря смерти. Никогда снова..
Понимаю, что любому адекватному человеку тяжело это читать, особенно женщине, особенно матери. Колебалась, прежде чем пост выкладывать. Но все же решила, что это больно, но нужно. Вчера мы с дочкой ходили смотреть фильм про войну в книжный клуб. Проходили краешком через народные гуляния. Все радостные, в пилотках, с шариками, годовалые дети в гимнастерках, ветеранов, конечно, нет, слишком мало их осталось и не в состоянии они уже по парадам ходить. Кажется, что смысл этого дня теряется со временем. Лучше царапать себе душу о такие воспоминания, чем забыть.
Анна Шведова
Рапорт польской акушерки из Освенцима.
Станислава Лещинска, акушерка из Польши, в течение двух лет до 26 января 1945 года оставалась в лагере Освенцим и лишь в 1965 году написала этот рапорт.
«Из тридцати пяти лет работы акушеркой два года я провела как узница женского концентрационного лагеря Освенцим-Бжезинка, продолжая выполнять свой профессиональный долг. Среди огромного количества женщин, доставлявшихся туда, было много беременных.
Функции акушерки я выполняла там поочередно в трех бараках, которые были построены из досок со множеством щелей, прогрызенных крысами. Внутри барака с обеих сторон возвышались трехэтажные койки. На каждой из них должны были поместиться три или четыре женщины — на грязных соломенных матрасах. Было жестко, потому что солома давно стерлась в пыль, и больные женщины лежали почти на голых досках, к тому же не гладких, а с сучками, натиравшими тело и кости.
Посередине, вдоль барака, тянулась печь, построенная из кирпича, с топками по краям. Она была единственным местом для принятия родов, так как другого сооружения для этой цели не было. Топили печь лишь несколько раз в году. Поэтому донимал холод, мучительный, пронизывающий, особенно зимой, когда с крыши свисали длинные сосульки.
О необходимой для роженицы и ребенка воде я должна была заботиться сама, но для того чтобы принести одно ведро воды, надо было потратить не меньше двадцати минут.
В этих условиях судьба рожениц была плачевной, а роль акушерки — необычайно трудной: никаких асептических средств, никаких перевязочных материалов. Сначала я была предоставлена самой себе: в случаях осложнений, требующих вмешательства врача-специалиста, например, при отделении плаценты вручную, я должна была действовать сама. Немецкие лагерные врачи — Роде, Кениг и Менгеле — не могли «запятнать» своего призвания врача, оказывая помощь представителям другой национальности, поэтому взывать к их помощи я не имела права.
Позже я несколько раз пользовалась помощью польской женщины-врача Ирены Конечной, работавшей в соседнем отделении. А когда я сама заболела сыпным тифом, большую помощь мне оказала врач Ирена Бялувна, заботливо ухаживавшая за мной и за моими больными.
О работе врачей в Освенциме не буду упоминать, так как то, что я наблюдала, превышает мои возможности выразить словами величие призвания врача и героически выполненного долга. Подвиг врачей и их самоотверженность запечатлелись в сердцах тех, кто никогда уже об этом не сможет рассказать, потому что они приняли мученическую смерть в неволе. Врач в Освенциме боролся за жизнь приговоренных к смерти, отдавая свою собственную жизнь. Он имел в своем распоряжении лишь несколько пачек аспирина и огромное сердце. Там врач работал не ради славы, чести или удовлетворения профессиональных амбиций. Для него существовал только долг врача — спасать жизнь в любой ситуации.
Количество принятых мной родов превышало 3000. Несмотря на невыносимую грязь, червей, крыс, инфекционные болезни, отсутствие воды и другие ужасы, которые невозможно передать, там происходило что-то необыкновенное.
Однажды эсэсовский врач приказал мне составить отчет о заражениях в процессе родов и смертельных исходах среди матерей и новорожденных детей. Я ответила, что не имела ни одного смертельного исхода ни среди матерей, ни среди детей. Врач посмотрел на меня с недоверием. Сказал, что даже усовершенствованные клиники немецких университетов не могут похвастаться таким успехом. В его глазах я прочитала гнев и зависть. Возможно, до предела истощенные организмы были слишком бесполезной пищей для бактерий.
Женщина, готовящаяся к родам, вынуждена была долгое время отказывать себе в пайке хлеба, за который могла достать себе простыню. Эту простыню она разрывала на лоскуты, которые могли служить пеленками для малыша.
Стирка пеленок вызывала много трудностей, особенно из-за строгого запрета покидать барак, а также невозможности свободно делать что-либо внутри него. Выстиранные пеленки роженицы сушили на собственном теле.
До мая 1943 года все дети, родившиеся в освенцимском лагере, зверским способом умерщвлялись: их топили в бочонке. Это делали медсестры Клара и Пфани. Первая была акушеркой по профессии и попала в лагерь за детоубийство. Поэтому она была лишена права работать по специальности. Ей было поручено делать то, для чего она была более пригодна. Также ей была доверена руководящая должность старосты барака. Для помощи к ней была приставлена немецкая уличная девка Пфани. После каждых родов из комнаты этих женщин до рожениц доносилось громкое бульканье и плеск воды. Вскоре после этого роженица могла увидеть тело своего ребенка, выброшенное из барака и разрываемое крысами.
В мае 1943 года положение некоторых детей изменилось. Голубоглазых и светловолосых детей отнимали у матерей и отправляли в Германию с целью денационализации. Пронзительный плач матерей провожал увозимых малышей. Пока ребенок оставался с матерью, само материнство было лучом надежды. Разлука была страшной.
Еврейских детей продолжали топить с беспощадной жестокостью. Не было речи о том, чтобы спрятать еврейского ребенка или скрыть его среди не еврейских детей. Клара и Пфани попеременно внимательно следили за еврейскими женщинами во время родов. Рожденного ребенка татуировали номером матери, топили в бочонке и выбрасывали из барака.
Судьба остальных детей была еще хуже: они умирали медленной голодной смертью. Их кожа становилась тонкой, словно пергаментной, сквозь нее просвечивали сухожилия, кровеносные сосуды и кости. Дольше всех держались за жизнь советские дети — из Советского Союза было около 50% узниц.
Среди многих пережитых там трагедий особенно живо запомнилась мне история женщины из Вильно, отправленной в Освенцим за помощь партизанам. Сразу после того, как она родила ребенка, кто-то из охраны выкрикнул ее номер (заключенных в лагере вызывали по номерам). Я пошла, чтобы объяснить ее ситуацию, но это не помогало, а только вызвало гнев. Я поняла, что ее вызывают в крематорий. Она завернула ребенка в грязную бумагу и прижала к груди… Ее губы беззвучно шевелились, — видимо, она хотела спеть малышу песенку, как это иногда делали матери, напевая своим младенцам колыбельные, чтобы утешить их в мучительный холод и голод и смягчить их горькую долю.
Но у этой женщины не было сил… она не могла издать ни звука — только крупные слезы текли из-под век, стекали по ее необыкновенно бледным щекам, падая на головку маленького приговоренного. Что было более трагичным, трудно сказать, — переживание смерти младенца, гибнущего на глазах матери, или смерть матери, в сознании которой остается ее живой ребенок, брошенный на произвол судьбы.
Среди этих кошмарных воспоминаний в моем сознании мелькает одна мысль, один лейтмотив. Все дети родились живыми. Их целью была жизнь! Пережило лагерь едва ли тридцать из них. Несколько сотен детей были вывезены в Германию для денационализации, свыше 1500 были утоплены Кларой и Пфани, более 1000 детей умерли от голода и холода (эти приблизительные данные не включают период до конца апреля 1943 года).
У меня до сих пор не было возможности передать Службе Здоровья свой акушерский рапорт из Освенцима. Передаю его сейчас во имя тех, которые не могут ничего сказать миру о зле, причиненном им, во имя матери и ребенка.
Если в моем Отечестве, несмотря на печальный опыт войны, могут возникнуть тенденции, направленные против жизни, то я надеюсь на голос всех акушеров, всех настоящих матерей и отцов, всех порядочных граждан в защиту жизни и прав ребенка.
В концентрационном лагере все дети — вопреки ожиданиям — рождались живыми, красивыми, пухленькими. Природа, противостоящая ненависти, сражалась за свои права упорно, находя неведомые жизненные резервы. Природа является учителем акушера. Он вместе с природой борется за жизнь и вместе с ней провозглашает прекраснейшую вещь на свете — улыбку ребенка»
Обновлено: 3 сентября 2019, в 22:27
Писать после Освенцима стихи — это варварство, оно подтачивает и понимание того, почему сегодня невозможно писать стихи…
Теодор Адорно
Последнее время очень редко читаю книги (так чтобы на целый день и не оторваться — раньше аудиокниги слушал, потом тоже что-то перестал) , Интернет развился очень, и редко что-то стоящее встретишь. (Последнюю так читал — Николай Никулин «Воспоминания о войне») И вот сегодня совершенно случайно, попалась книга под названием «Комендант Освенцима. Автобиографические записки Рудольфа Гесса». Её написал Ру́дольф Фра́нц Фе́рдинанд Хёсс (создатель и комендант концентрационного лагеря смерти Освенцим с 4 мая 1940 по 9 ноября 1943) в следственной тюрьме города Кракова в 1946 году. Книга просто потрясает и читается просто на одном дыхании. Именно потому что написана как автобиография — просто человек описывает свою жизнь, по этапам, как то их оценивает, пишет как работал, старался на благо Родины, что все это были приказы которых ослушаться было нельзя. И становится страшно, очень страшно. Это же ведь действительно — абсолютное зло, само себя осознающее и описывающее, как бы самым обычным человеком, с нормальными чувствами и эмоциями — не нравилась такая работа, но вот приходилось мол делать — приказы нужно ведь выполнять беспрекословно и всегда. В общем все Гитлер виноват…
И очень точное определение данной автобиографии Рудольфа Хёсса данное Уильямом Стайроном романе ‘Выбор Софи’:
___»Её, бесспорно, должны прочесть во всем мире преподаватели философии, священнослужители, несущие слово Господне, раввины, шаманы, все историки, писатели, политические деятели и дипломаты, активисты освободительных движений независимо от пола и убеждений, юристы, судьи, специалисты-пенологи, актеры, кинорежиссеры, журналисты — короче, все, кто хотя бы отдаленно влияет на сознание своих сограждан, в том числе и наши любимые дети, которые уже в восьмом классе считают себя будущими лидерами Америки и которые должны изучать этот труд наряду с Конституцией, а также такими произведениями, как «Над пропастью во ржи» и «Хоббит». Дело в том, что, читая признания Хесса, мы обнаруживаем, что в действительности понятия не имеем о подлинном зле: зло, выведенное в большинстве романов, пьес и кинофильмов, примитивно, если не вообще фальшиво, этакая низкопробная смесь жестокости, выдумки, невропатических ужасов и мелодрамы» (перевод Татьяны Кудрявцевой)
И подробнее об Рудольфе Хёссе и Освенциме в статьях Википедии:
Читать книгу Комендант Освенцима. Автобиографические записки Рудольфа Гесса
Скачать книгу Комендант Освенцима. Автобиографические записки Рудольфа Гесса с Облака Майл Ру
04.07.2019
4 июля 1941 года нацисты и их местные пособники сожгли хоральную синагогу в Риге. Оценку событиям того времени и их осмыслению нашими современниками дает историк Екатерина Махотина.
4 июля 1941 года нацисты и их местные пособники сожгли хоральную синагогу в Риге. В наши дни 4 июля в Латвии — День памяти жертв геноцида еврейского народа. В то же время каждый год 16 марта на улицах Риги проходит шествие латышских легионеров «ваффен-СС». Как такое возможно в одной стране? Почему в массовых убийствах евреев в 1941 году участвовали латыши? За ответами на эти и другие вопросы мы обратились к доктору исторических наук, преподавателю Боннского университета Екатерине Махотиной (Ekaterina Makhotina).
DW: Большая хоральная синагога в Риге была сожжена вместе с находившимися в ней людьми. Поджигали ее вошедшие в город нацисты и местные жители. Как такое стало возможным?
Екатерина Махотина: Это была пятница. В синагоге было много людей, но евреи Риги были здесь не для празднования шаббата, они искали убежище от охотников на евреев и прятались в подвалах синагоги. Сюда же были насильно согнаны евреи, пойманные на улицах, многие из них — беженцы из Литвы и соседних республик, искавшие укрытие от нацистского террора. Внутри находилось около 500 человек. Все они сгорели заживо. Тушить пожар было запрещено. Поджог был осуществлен нацистами и латышскими пособниками. Как такое было возможно? Были ли эти действия продиктованы исключительно приходом немцев? Или это была собственная инициатива, зародившаяся из местного антисемитизма?
Конечно, массовые убийства евреев, погромы, гетто, — все это было частью оккупационной политики нацистской Германии. Еще одной характерной особенностью этой политики было то, что с самого начала немцы рассчитывали на помощь местного населения, ненавидящего советскую власть. Согласно нацистской логике, евреи как люди, которым была выгодна советская власть, также несли ответственность за репрессии на территории Латвии и массовые депортации латышей в 1941 году, поэтому отомстить за пострадавших считалось чуть ли не долгом каждого патриота.
Для нацистов это было очень удобно: на уничтожение местных евреев не нужно было тратить собственные ресурсы вермахта, поскольку большую часть «работы» взяли на себя местные жители. Латыши, готовые противостоять советской власти, объединялись в батальоны, как «Перконкрустс» («Громовой крест»), команда Виктора Арайса, участвовавшая в поджоге синагоги в Риге. И их деятельность не была спонтанной, связи с вермахтом были налажены задолго до того, как нацисты заняли Латвию. Желание отомстить и представление о евреях как предателях были, но, конечно, погромы и убийства не носили бы столь систематический и массовый характер, если бы нацисты не взяли страны Балтии под свой контроль.
— Что предшествовало погромам в Риге и поджогу синагоги? Почему коллаборационисты столь охотно соглашались убивать евреев?
— Нацистская Германия однозначно воспринималась латышами как страна-освободитель, а вступление немецких войск — как шанс на восстановление статуса независимого государства. Немецкие танки радостно приветствовали, ожидая национального освобождения. На руку нацистской пропаганде, конечно, сыграли массовые депортации коренного населения в Сибирь, организованные НКВД в июне 1941 года, незадолго до начала войны на территории СССР. Воспоминания об этих ужасных событиях были свежи, ненависть к советской власти, власти «русских» и «евреев», была велика.
Присоединение независимых балтийских государств — Эстонии, Латвии и Литвы — к СССР, ставшее следствием подписания договоров между Германией и Советским Союзом, стало тогда шансом на выживание для местных евреев, поскольку балтийские республики «оказались» за пределами нацистской Германии, истреблявшей евреев. И утверждение, что все евреи работали на СССР, что все они — коммунисты и предатели родины, постоянно использовалось нацистской антисемитской пропагандой. Еврейское население Латвии или стран Балтии в целом в нацистской «системе координат» даже не воспринималось как местное: евреи обозначались как «вредоносные чужаки», от которых надо как можно скорее избавиться.
— До сих пор речь шла о Латвии и других странах Балтии. Сравнимо ли это с тем, как относились к евреям после прихода нацистов в других регионах или республиках СССР?
— На территориях, вошедших в состав СССР до 1939 года, готовность сотрудничать с немцами и уничтожать евреев была намного меньше, чем на территории, в частности, Западной Украины, Бессарабии, Литвы, Латвии, Эстонии. Причины историками называются разные. Здесь сыграло роль и то, что на территориях, ставших советскими задолго до войны, люди идентифицировали себя с советским народом, а советская власть не поощряла межэтнические конфликты, ставя «классы» выше «наций».
Сыграла роль и ненависть к советской власти, с появлением которой на территориях, ставших советскими в 1939 году, были связаны карательные акции, аресты, репрессии и депортации. Нельзя забывать контекст межвоенного времени: в странах Восточной Европы, за исключением Чехословакии, у власти были авторитарные, частично профашистские диктатуры. K ним же относился режим Карлиса Улманиса в Латвии. При этом антисемитизм в странах Балтии носил политический характер, он был тесно связан с антикоммунистическими и антисоветскими настроениями в целом. Но этот антисемитизм не был расовым, биологическим, как в Германии.
Руины синагоги в Риге. Сегодня здесь — памятник жертвам и тем, кто спасал евреев от нацистов
— 4 июля в Латвии отмечается День памяти жертв геноцида еврейского народа. При этом 16 марта ежегодно в Риге проходит шествие в честь латышских легионеров «ваффен-СС»…
— Культура памяти в Европе в целом такова, что основное внимание сконцентрировано не на «героях», а на «жертвах». Фокус на жертвах предполагает эмпатию, эмоции, скорбь. Но этический посыл такой памяти не защищает ее от политических манипуляций. Результатом этого часто является конкуренция жертв. На общеевропейском уровне «Европа Холокоста» противостоит «Европе ГУЛага». Соответственно в отдельно взятой стране, Латвии, память о геноциде евреев противостоит памяти о жертвах сталинских репрессий, а последняя не находит поддержки у русскоязычных жителей Латвии. Позиция жертвы и подход к истории через эмоции делает невозможным критическое осмысление неудобных моментов в собственной истории, осознание ответственности за участие в преступлениях.
Если мы имеем дело с исторической политикой, в центре которой — исключительно мононациональный образ жертвы, то разделение на «своих» и «чужих» жертв, героев и палачей — это разделение по национальному признаку. Поэтому и памятники жертвам сталинизма здесь встречаются чаще, государственной поддержки им выделяется больше. Кроме того, имеет место героизация сомнительных персонажей, которые в общеевропейском контексте, более ориентированном на память о жертвах Холокоста, героями считаться не могут. Часто это приводит к горячим дебатам о шансах общей, европейской памяти.
Но и на местном уровне конфликт нескольких культур памяти приводит к тому, что в Латвии отмечают три даты, связанные со Второй мировой войной: 16 марта, 9 мая и 4 июля. 16 марта здесь вспоминают о бойцах легиона, входившего в состав войск СС. 9 мая одна часть населения считает праздником, а другая — днем начала длительного периода советской оккупации. 4 июля, в память о пятнице 1941 года, официально является днем скорби об убитых евреях Латвии. Насколько траурные ритуалы включают в себя понятие об ответственности латышей за преступления и готовность открытого публичного диалога об этом? Как сказал Петер Эстерхази, только желание к постнациональному, общеевропейскому знанию о «нас самих как жертвах и палачах» может вывести из тупика исторических мифологий и манипуляций.
Места памяти в Германии Дахау
В концентрационном лагере Дахау погибли 41 500 человек. Он был создан в 1933 году под Мюнхеном для политических заключенных. Позже в Дахау стали отправлять евреев, гомосексуалов, Свидетелей Иеговы и представителей других групп, преследовавшихся нацистами. Все остальные концентрационные лагеря «третьего рейха» были организованы по его образцу.
Места памяти в Германии Освобождение
Всего в лагерь Дахау за время его существования были отправлены около 206 тысяч человек. Части американской армии вошли в лагерь 29 апреля 1945 года, освободив 32 тысячи узников.
Места памяти в Германии Мемориалы и памятники
27 января 1945 года советские войска освободили концлагерь Освенцим. В этот день сейчас отмечается Международный день памяти жертв Холокоста — шести миллионов убитых евреев, а в Германии также — День памяти всех жертв национал-социализма, погибших в концентрационных и трудовых лагерях, тюрьмах, на невольных работах и в центрах умерщвления.
Места памяти в Германии Берлин
Центральный мемориал памяти евреев Европы, убитых во времена национал-социализма, находится в Берлине недалеко от Рейхстага и Бранденбургских ворот. Он был открыт в 2005 году. В его подземной части расположен документационный центр. Некоторые из документов его экспозиции на русском языке — материалы, собранные после войны во время расследований преступлений, совершенных в «третьем рейхе».
Места памяти в Германии «Хрустальная ночь»
Во время еврейских погромов в так называемую «хрустальную ночь» 9-10 ноября 1938 года на территории нацистcкой Германии и в некоторых частях Австрии было разрушено более 1400 синагог и молельных домов. Одна из синагог находилась на улице Казерненштрассе в Дюссельдорфе. После войны здесь и во многих других таких местах были установлены памятники или мемориальные доски.
Места памяти в Германии Бухенвальд
Один из крупнейших лагерей находился в Тюрингии близ Веймара. С 1937 по 1945 годы в Бухенвальде было заключено около 250 тысяч человек. 56 тысяч узников погибло. Среди них было также несколько сотен дезертиров и отказавшихся служить в вермахте. После войны их еще долго продолжали считать в Германии «предателями» и «трусами», а первый памятный камень установили в Бухенвальде лишь в 2001 году.
Места памяти в Германии Геноцид цыган
Этот памятник, установленный в Бухенвальде в 1995 году на территории бывшего блока № 14, посвящен погибшим здесь цыганам — европейским рома и синти. На камнях выбиты названия всех лагерей «третьего рейха», в которые их отправляли. Общее число жертв геноцида цыган в Европе до сих пор неизвестно. Согласно разным данным, оно может составлять от 150 тысяч до 500 тысяч человек.
Места памяти в Германии Лагерь смерти Лангенштайн-Цвиберге
У Бухенвальда было более 60 так называемых внешних лагерей. Один из них — «Малахит» в Лангенштайн-Цвиберге под Хальберштадтом. Его узники строили подземный завод для «Юнкерса». Две тысячи заключенных погибли от болезней и истощения, стали жертвами пыток и казней. Еще 2500 скончались или были убиты во время марша смерти, когда лагерь эвакуировали из-за приближения фронта.
Места памяти в Германии Дора-Миттельбау
Еще один внешний лагерь Бухенвальда был образован в 1943 году близ города Нордхаузен в Тюрингии для организация производства на подземном заводе »Миттельверк», где собрались ракеты V-2 и другое вооружение. За полтора года через лагерь Дора-Миттельбау прошло 60 тысяч человек. Большую часть составили узники из Советского Союза, Польши и Франции. Каждый третий из них погиб.
Места памяти в Германии Берген-Бельзен
Мемориал на территории бывшего концентрационного лагеря Берген-Бельзен в Нижней Саксонии. Всего в этом лагере погибло около 50 тысяч человек, среди них 20 тысяч военнопленных. В апреле 1945 года здесь умерла 15-летняя Анна Франк — автор знаменитого дневника, обличающего нацизм и переведенного на многие языки мира.
Места памяти в Германии Заксенхаузен
«Работа делает свободным» — эта вывеска на немецком языке над воротами концлагеря Заксенхаузен в Бранденбурге стала нарицательной. Всего в этом лагере было убито или погибло свыше 100 тысяч человек, в том числе от 13 до 18 тысяч советских военнопленных. Среди них — старший сын Сталина Яков Джугашвили. Национальный мемориал, учрежденный правительством ГДР, был открыт здесь в 1961 году.
Места памяти в Германии Флоссенбюрг
«Я слышал о Дахау и Освенциме, но никогда еще о Флоссенбюрге» — такая цитата встречает посетителей в бывшем концлагере на территории Баварии. В этом лагере скончалось 30 тысяч человек. Его узником был известный немецкий пастор, теолог и участник заговора против Гитлера Дитрих Бонхёффер, а среди советских военнопленных — отец бывшего президента Украины Виктора Ющенко Андрей.
Места памяти в Германии Барак № 13
В берлинском районе Шёневайде находился один из многочисленных лагерей для подневольных рабочих, угнанных из других стран на принудительный труд в Германию. Общее их число за годы «третьего рейха» составило несколько миллионов человек. Судьбам подневольных рабочих посвящена экспозиция документационного центра в одном из сохранившихся бараков этого лагеря.
Места памяти в Германии Равенсбрюк
Скульптура матери с ребенком на берегу озера в Равенсбрюке — крупнейшем женском концентрационном лагере «третьего рейха». Он был создан в 1939 году в 90 километрах к северу от Берлина. Количество заключенных за время его существования составило более 130 тысяч человек — около 40 национальностей. 28 тысяч узников погибло. В лагере также проводились медицинские эксперименты.
Места памяти в Германии «Бараки Сименса» в Равенсбрюке
Заключенные Равенсбрюка и многочисленных его подлагерей использовались на принудительных работах. В 1940 году здесь было создано текстильное производство, а в 1942 году электротехнический концерн Siemens & Halske AG построил 20 промышленных бараков. По свидетельствам выживших узников, в конце 1944 года на эту фирму здесь ежедневно работало до 3000 женщин и детей.
Места памяти в Германии Печи для Освенцима
Бывшая фабрика Topf & Söhne в Эрфурте. Здесь по заказу национал-социалистов производились печи, в которых сжигали людей, погибших в Освенциме и других концентрационных лагерях. В Международный день памяти жертв Холокоста 27 января 2011 года в бывшем здании фабрики открыт документационный центр.
Места памяти в Германии »Камни преткновения»
Такие металлические таблички, вмонтированные в тротуары, можно увидеть во многих городах Германии. »Камни преткновения» — Stolpersteine. Первый из них немецкий художник Гунтер Демниг установил в Кельне в 1995 году. Камни напоминают о жертвах национал-социализма около домов, в которых они жили. Их насчитывается уже более 45 тысяч в 800 немецких населенных пунктах и 200 — за пределами Германии.
Места памяти в Германии Гестапо
Изучением преступлений нацизма в Германии также занимаются многочисленные документационные центры. В Кельне такой центр и музей расположены в бывшем здании гестапо — EL-DE-Haus. В его подвале находились камеры для заключенных, на стенах которых сохранились надписи, в том числе, на русском языке.
Места памяти в Германии Гомосексуалы
С 1935 года нацисты начали также преследовать гомосексуалов. Всего в «третьем рейхе» их было осуждено более 50 тысяч. Около 7 тысяч погибли в концлагерях. В 1995 году на набережной в Кельне был установлен памятник — Розовый треугольник. Мемориал, изображенный на фото, открыли в 2008 году в берлинском парке Большой Тиргартен. Еще один находится во Франкфурте — Франкфуртский ангел (1994).
Места памяти в Германии Противники режима
Музей тюрьмы Плётцензее в Берлине. В 1933-1945 годах национал-социалисты казнили здесь более 3000 противников режима, многих — на гильотине. Среди жертв — участники неудавшегося покушения на Гитлера 20 июля 1944 года и те, кто знал о его подготовке.
Места памяти в Германии Серые автобусы
«Серый автобус» — монумент, созданный в 2006 году в память о более чем 70 тысячах жертв евгенической программы «Т-4» — людей с психическими расстройствами, умственно отсталых, наследственно отягощенных больных и инвалидов. Такие автобусы забирали их в центры умерщвления. Памятник перевозят, временно устанавливая в местах, связанных с программой. Копия постоянно находится в Кельне.
Места памяти в Германии Замок Графенек
Один из шести центров, в которых осуществлялись убийства людей в рамках программы эвтаназии «Т-4», находился в замке Графенек в Баден-Вюртемберге. С января по декабрь 1940 года здесь в камерах с угарным газом погибли 10654 человека. В 2005 году здесь открыли документационный центр, в котором ежегодно бывает до 20 тысяч посетителей.
Места памяти в Германии Зонненштайн
Еще один центр смерти располагался в саксонском городе Пирна в замке Зонненштайн. В 1940-1941 годах в его газовой камере было убито 13720 человек, страдавших психическими заболеваниями, и умственно отсталых людей, а также более тысячи узников концлагерей. Пепел из крематория сбрасывали в Эльбу. Родственникам высылалось фальсифицированное свидетельство о смерти в результате болезни.
Места памяти в Германии Преступники
Эта фотография была сделана в 1946 году во время процесса по делу врачей и других сотрудников еще одного нацистского центра умерщвления, находившегося в гессенском городе Хадамар. В газовых камерах, с помощью инъекций и преднамеренного прекращения необходимых терапий они убили около 14500 пациентов. Постоянная экспозиция, рассказывающая об этих преступлениях, работает в Хадамаре с 1991 года.
Места памяти в Германии Логистика Холокоста
В заключение — о передвижной выставке немецкого железнодорожного концерна Deutsche Bahn «Спецпоезда смерти» («Sonderzüge in den Tod»). С 2008 года в разных местах Германии, в которых она демонстрировалось, на ней побывало более 350 тысяч посетителей. Этой теме также посвящен специальный раздел постоянной экспозиции музея Немецких железных дорог в Нюрнберге.
1 | 25 02:31 мин. Все сюжеты | 28.01.2019
Как еврейка из Франции работала разведчицей в тылу у нацистов (28.01.2019)
Хотите читать нас регулярно? Подписывайтесь на наши VK-сообщества «DW на русском» и «DW Учеба и работа» и на Telegram-канал «Что там у немцев?» или читайте нас в WhatsApp
Дарья Брянцева
ОСВЕНЦИМ В ГЛАЗАХ СС
Перевод: магистр РОЗА Н. КАМИНЬСКАЯ
Рецензенты: ВЛАДИСЛАВ БАРТОШЕВСКИЙ и МЕЧИСЛАВ КЕТА
Редактор: магистр ДАНУТА ЧЕХ, и графическое оформление и обложка: магистр ТАДЕУШ КИНОВСКИЙ, отбор иллюстративного материала: ИЗАБЕЛА СМОЛЕНЬ, репродукции документов и фотографий: Архив Государственнного музея в Освенциме, верификация текста и корректура: магистр ИРЕНА СТЕФАНЬСКАЯ
ОСВЕНЦИМ В ГЛАЗАХ СС
ГЕСС
БРОАД
КРЕМЕР
ИЗДАТЕЛЬСТВО ГОСУДАРСТВЕННОГО
МУЗЕЯ В ОСВЕНЦИМЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Книга, предлагаемая читателям, является первой в своём роде: это сборник документов, авторами которых являются эсэсовцы из команды концентрационного лагеря Освенцим. Сначала несколько слов о каждом из этих авторов: Рудольфе Гессе, первом коменданте Освенцима; Пери Броаде, бывшем сотруднике политического отдела лагеря, т. е. лагерного гестапо и, наконец, о враче Иоганне Кремере.
О Рудольфе Гессе известно много, может быть потому, что он сам подробно написал о своей жизни; отрывок из его биографии, касающийся освенцимского периода его жизни, найдёт читатель в этой книге. И если мы посвятили наибольшее внимание именно Гессу, это понятно: его личность, так же как и его записи, требуют этого.
Рудольф Франц Фердинанд Гссс родился в 1900 году в семье отставного полковника немецкой армии. Воспитывали его сурово, в католическом духе: отец хотел, чтобы его сын стал ксёндзом. Когда Гессу было 16 лет, он добровольцем пошёл в армию и во время первой мировой войны он принимал участие в боях в Турции и Иерусалиме. В 17лет стал младшим командиром немецкой армии. После поражения Германии, Гесс вернулся на родину и вступил в ряды восточно-прусского добровольческого корпуса, который входил в реакционную организацию, ставящей своей целью огнём и мечом уничтожить всех противников немецкого национализма и милитаризма, а значит, революционные элементы в Латвии, в самой Германии, среди польских повстанцев в Силезии и в центральной Польше.
Уже в 1922 году Гесс познакомился с Гитлером и вступил в ряды национал-социалистской немецкой рабочей партии (НСДАП); номер его партийного билета 3240 останется для Гесса на всю жизнь пред-
Мепгом его гордости. В 1923 году Гесс был арестован и приговорён к 10 годам тюрьмы за участие в групповом убийстве из-за угла учителя К адова, которого коллеги Гесса по корпусу Росбаха, считали изменником. Гесс был освобождён в 1929 году, он поселяется в деревне в Мекленбург, занимается сельским хозяйством и женится. Он прожил в деревне пять лет, там же родились трое его детей (четвёртый ребёнок родился в Дахау, пятый — в Освенциме).
В 1934 году Гесс соглашается на предложения Гиммлера, которого знал давно, оставить сельское хозяйство и перейти на действительную службу в СС. Его посылают на переподготовку в Дахау, где он позже и остаётся на второстепенном посту. В 1938 году он был переведён в Саксенхаузен, там он получил повышение, стал адъютантом в офицерском чине, а позже заместителем коменданта лагеря уже в чине капитана СС.
В мае 1940 года Гесс был направлен в Польшу для организации концентрационного лагеря в Освенциме; он пребывал там до ноября 1943 года. Позже, уже в чине подполковника, его переводят в Берлин, на пост шефа управления Д I в инспекторате концентрационных лагерей, который входил в состав главного административно — хозяйственного управления СС (ВФХА). Будучи уже на этой работе, он возвращается в Освенцим для проведения так называемой «Акции Гесс», т. е. массового уничтожения венгерских евреев в газовых камерах Бжезинки.
После капитуляции Германии, Гесс скрывается под фамилией боцмана Франца Ланга, работает на ферме, находящейся в английской оккупационной зоне Германии. Там он был распознан и арестован 11 февраля
1946 года. Во время Нюрнбергского процесса, когда судили главных военных преступников, Гесс давал показания в качестве свидетеля защиты, а после окончания этого процесса он был передан Польше. Именно в польской тюрьме он пишет свои воспоминания. 2 апреля
1947 года Верховный народный трибунал приговорил Гесса к смертной казни через повешение. Приговор был приведён в исполнение 16 апреля 1947года на территории бывшего концентрационного лагеря в Освенциме.
Другой была дорога доктора медицины и философии Иоганна Пауля Кремера. Пожалуй он был самым старшим по возрасту среди всех остальных эсэсовцев, которые когда-либо служили в Освенциме. Он родился в 1884 году, но свидетельство об окончании средней школы он получил только в 1909 году после добровольной военной службы. Почти накануне первой мировой войны он получил диплом доктора философии в Берлинском университете. Одновременно он изучал медицину и биологию. Уже во время войны он получил диплом врача
И доктора биологии, а в 1919 году ему был вручён диплом доктора медицины.
В последующие годы он занимал разные должности в научно—исследователъских институтах, анатомических, гистологических и биологических лабораториях. В 1929 году он защитил диссертацию на звание доцента анатомии в университете в Мюнстере. Он был ассистентом и доцентом этого же университета, специализирующимся в проблеме наследственности. Он вступил в гитлеровскую партию в июле 1932года, незадолго до прихода к власти национал-социалистов, но был среди своих университетских коллег одним из первых, сделавших этот шаг. В 1935 году он вступает в СС; звание лейтенанта было дано Кремеру в этом же году, а после службы в Освенциме он стал на один ранг выше.