истории 06:00, 20 февраля 2020
В психоневрологический интернат (ПНИ) можно попасть самыми разными путями: после лечения в психиатрической больнице, из дома-интерната, в результате смерти опекуна и так далее. Получить путевку в учреждение довольно просто, выбраться оттуда — гораздо сложнее. MeduzaCare рассказывает о людях, которым удалось выйти на свободу.
Статья, которую вы читаете, — это часть нашей программы поддержки благотворителей MeduzaCare. В феврале 2020 года она посвящена психоневрологическим интернатам. Все материалы можно прочитать на специальном экране.
Содержание
Неверный диагноз
Ольгу поставили на психиатрический учет в 1987 году с диагнозом «маниакально-депрессивное расстройство» (также известно как биполярное расстройство), когда ей было 23 года. В 2004 году ее госпитализировали с тяжелой депрессией. После полутора месяцев лечения она ничего не помнила ни о пребывании в больнице, ни о том, какие препараты ей назначали.
Ольга жила с матерью, с которой постоянно ругалась. Очередная ссора закончилась тем, что Ольга с силой оттолкнула пенсионерку. Позже брат Ольги Дмитрий рассказал, что у матери диагностировали сотрясение мозга. «Она очень перепугалась. Вызвала перевозку, и меня забрали», — вспоминает Ольга.
Реклама
Ее снова госпитализировали в феврале 2005 года, и следующие три с половиной года Ольга провела в психиатрической больнице, где диагноз «маниакально-депрессивное расстройство» поменяли на «параноидную шизофрению». «Это был ужас: мне давали аминазин, галоперидол. Отдыхай тут, в общем», — вспоминает Ольга. По инициативе родных ее лишили дееспособности и в июле 2008 года отправили в ПНИ. Спустя два года Ольга подошла к заведующему и сказала, что хочет подать заявление на восстановление дееспособности. «Он так на меня посмотрел и сказал: «Оля, ты понимаешь, с твоим диагнозом ни о какой дееспособности речи быть не может»», — вспоминает она. Больше Ольга об этом не заговаривала. В общей сложности она провела в ПНИ 11 лет.
Несмотря на то, что Ольга жила в ПНИ, родственники не отказались от опеки. Каждые выходные ее забирал домой брат Дмитрий. «Он много для меня сделал. К кому-то родные приезжают раз в месяц — это уже подарок. К остальным — раз в год. А я, получается, не отвыкала от домашней обстановки», — отмечает она. В 2017 году врачи стали отпускать Ольгу ухаживать за мамой — та слегла, Дмитрий больше не мог забирать сестру из интерната и привозить обратно. «Врачебная комиссия мне разрешила — я самостоятельно уезжала из ПНИ в пятницу и возвращалась в воскресенье», — рассказывает Ольга.
Когда мать Ольги умерла, заведующая и директор интерната, которые видели, что Ольга все это время демонстрировала самостоятельность и чувствовала себя хорошо, сами предложили ей вернуть дееспособность. «Я сначала даже заявление испугалась писать, вот как затравили, — говорит Ольга. — Думала: куда же я без интерната, я же вообще ничего не знаю! Вокруг все новое. Москва —другая. Я заблужусь, потеряюсь теперь в городе».
Ей предложили позаниматься с психологом, затем поездить на реабилитационные курсы в психиатрическую больницу № 1 и наконец лечь на психиатрическую экспертизу в институт им. Сербского. Оказалось, что шизофрении у Ольги нет, а биполярное расстройство, которое ей верно диагностировали еще в 1987 году, успешно купируется таблетками и вполне совместимо с самостоятельной жизнью.
«Только в 2015 году мне впервые за 30 лет подобрали правильные препараты. Они появились на нашем рынке еще в 2006 году, но бывший заведующий ПНИ даже не слышал о них. Это дорогие лекарства из Швейцарии или Франции, но сейчас появился российский аналог с таким же активным веществом, — объясняет Ольга. — Первые три месяца было тяжело. Я приходила в себя, сильно поправилась, но врач, которая недавно пришла к нам и взялась со мной работать, повторяла: «Не волнуйся, я тебя вылечу». Сейчас у меня лекарственная ремиссия больше четырех лет».
В мае 2018 года Ольга получила дееспособность и устроилась на работу в «Макдональдс». Еще год она жила в интернате, пока не пришлось ухаживать за братом, у которого обнаружили рак. Через несколько месяцев после окончательного ухода Ольги из интерната Дмитрий умер. Теперь Ольга обустраивает собственную жизнь и сожалеет о том, что ей пришлось провести в интернате 11 лет без надлежащего лечения: «Меня всю жизнь держали на галоперидоле и аминазине. Это нормально? Памяти нет, зубов нет. Я вот сейчас мучаюсь у стоматологов».
Быстрые суды
Сегодня в России работают около 600 ПНИ, в которых живут свыше 155 тысяч человек. Из них около 43 тысяч считаются дееспособными, остальные лишены права распоряжаться своим имуществом, не могут голосовать, жениться и открывать счет в банке. Лишенные дееспособности, по сути, приравниваются к детям, они не могут принимать важных решений без ведома опекуна. Например, покинуть психоневрологический интернат.
Психиатры центра имени Сербского, которые проводили масштабную проверку ПНИ в 2019 году, полагают, что правовой статус многих жителей ПНИ не соответствует их реальному психическому состоянию, то есть среди недееспособных много людей, которых лишили гражданских прав необоснованно. Это связано с тем, что не существует четких критериев, которые позволили бы психиатрам отличить дееспособного человека от недееспособного. Это приводит к полной неразберихе. Например, в целом по России недееспособны около 70% жителей ПНИ, тогда как в Красноярском крае — все 100%. В местной практике принято лишать дееспособности всех жителей интернатов.
Как людей лишают дееспособности? Через суд. Иск могут подать родственники, органы опеки или больница, в которой человек проходит лечение. Далее суд назначает судебно-психиатрическую экспертизу, которая устанавливает, может ли человек руководить своими действиями. На ее основе выносят решение.
Правозащитники отмечают, что процедура лишения дееспособности не прозрачна. Судебно-психиатрическую экспертизу часто проводит та же больница, которая требует лишить пациента дееспособности. Кроме этого, после нескольких месяцев интенсивной терапии человек может чувствовать себя еще хуже, чем до нее. «Два-четыре месяца пациенту дают галоперидол, аминазин и прочие прелести, которые и здорового человека сделают сами понимаете кем: и слюни начинают течь, глаза бегают, тело подергивается, — говорит член Московской рабочей группы по реорганизации психоневрологических интернатов, адвокат Юрий Ершов. — Но это может быть следствием приема препарата, а не болезни».
До 2009 года человека могли лишить дееспособности заочно, то есть без его присутствия. Из-за этого жители ПНИ годами не знали, что потеряли гражданские права. Сейчас это запрещено, но судебные заседания о лишении дееспособности все еще проходят крайне оперативно. Такую скорость обеспечивают выездные заседания. Судья приезжает в ПНИ и за один раз лишает дееспособности сразу несколько десятков человек. «Судью и прокурора размещают в одном из кабинетов. В коридоре больницы ожидают вызова люди в застиранных халатах, которых контролируют санитары, — говорит Ершов. — Никому из них обычно не объясняют, что происходит за дверями кабинета». Ершов утверждает, что родственников и адвокатов часто не предупреждают о времени заседания, а судебно-психиатрическая экспертиза может напоминать рядовой медицинский осмотр.
Согласно данным на сайте судов общей юрисдикции Москвы, только 7 февраля 2020 года судья Анна Шамова рассмотрела 27 дел о признании граждан недееспособными. Правозащитники отмечают, что число дел по лишению граждан дееспособности в московских судах за последние четыре года увеличилось в несколько раз. Так, в Нагатинском районном суде в 2016 году их было 177, через год — 179, а в 2018 году — уже 669.
Вся жизнь в учреждениях
На таких же заседаниях лишают дееспособности выпускников детских домов-интернатов (ДДИ) для детей с психическими особенностями. По достижении 18 лет они автоматически переходят из ДДИ в ПНИ. Среди воспитанников ДДИ немало людей с диагнозами вроде «легкой умственной отсталости» и «органическим расстройством личности», которые ставят многим детям-сиротам, вполне способным к самостоятельной жизни, объясняет психиатр, руководитель проекта «Дело Пинеля» Виктор Лебедев.
«Они теряют способность жить самостоятельно. Не потому что у них не хватает развития психики, а потому что они оказываются в ДДИ, а потом в ПНИ. Они не умеют ни ходить в магазин, ни платить за ЖКХ. Социально-бытовые навыки утрачиваются или же совсем не формируются», — говорит Лебедев.
Игорь Агапитов, у которого в младенчестве диагностировали ДЦП, попал в пермский детский дом, когда ему было три года. В 15 лет его и несколько других ребят перевели в Осинский детский дом-интернат (ДДИ) для умственно отсталых детей, откуда подростки, достигшие совершеннолетия, попадают сразу в ПНИ. «Я этого не знал и был уверен, что после 18 лет меня выпустят из детского дома. Тогда-то настоящая жизнь и начнется», — говорит он.
Попав в интернат, Игорь в первую очередь обратил внимание на то, как много там пожилых людей. «Смотрю, санитары какие-то, люди в спецформе ходят. При мне человека в изолятор силой заталкивали», — говорит он.
Ольга Алленова / Коммерсантъ
О том, где он находится, Игорь узнал, только когда увидел расшифровку аббревиатуры ПНИ у двери администрации интерната. «Когда мне сказали, что люди тут живут пожизненно, то есть у них больше ничего нет, это меня испугало. Мне нужно было что-то делать, потому что к этому я вообще не готовился», — говорит он. Уже через полгода Игорь подал заявление о восстановлении дееспособности.
Подкаст о системе ПНИ
- Что творится за стенами закрытых интернатов?
Есть ли у вас дипломы?
Процедура восстановления дееспособности со стороны кажется несложной. Нужно подать заявление в суд, прийти на заседание, пройти все ту же судебно-психиатрическую экспертизу и снова предстать перед судом. Но часто жители ПНИ не знают, когда их лишили дееспособности, в какой суд им обратиться и как правильно написать заявление. Даже паспорта хранятся в администрации интерната. В обязанности ПНИ, как опекуна, входит восстановление дееспособности, но немногие учреждения занимаются этим на самом деле. Выход — искать поддержку снаружи, среди НКО и благотворительных фондов, которые помогут разобраться с формальностями.
Самым сложным испытанием в процессе получения дееспособности оказывается судебно-психиатрическая экспертиза. Игорь рассказывает, что не прошел ее с первого раза, потому что не смог ответить, сколько стоят молоко и яйца. «Я всю жизнь прожил в детском доме. Там за тобой везде ходят, убирают, тебе готовят. Ну, естественно, откуда мне все это знать, если у меня не было такого опыта — ходить по магазинам», — объясняет он.
Организатор движения «Стоп ПНИ» Мария Сиснева говорит, что во время экспертизы задают неочевидные вопросы. «Например: «Есть ли у вас дипломы?» Они это спрашивают у человека, который вышел из детского дома-интерната и окончил коррекционную школу, — отмечает Сиснева. — Он вообще не понимает, о чем его спрашивают. «Да, — он говорит, — у меня есть дипломы, я занял первое место в конкурсе рисунков, в конкурсе поделок из бисера». Он так воспринимает их вопрос не потому, что у него низкий интеллект».
Жителя ПНИ также могут спросить о порядке подачи документов на загранпаспорт или о том, кто, по его мнению, будет следующим президентом. Женщине, которая живет в интернате в Волгоградской области, показывали фотографии домашнего скота и спрашивали, какие из них парнокопытные, а какие нет, рассказывает Сиснева. По ее мнению, экспертам давно пора разрабатывать новые инструменты оценки интеллекта, однако никто не торопится это делать.
Почему систему ПНИ нужно срочно реформировать
- Систему психоневрологических интернатов нужно срочно реформировать MeduzaCare объясняет, как устроены ПНИ, почему жизнь в них невыносима — и что с этим делать
Некоторые не выдерживали
В первый раз Игорю отказали в восстановлении дееспособности. Но его лечащая врач, которая видела, что в перспективе он сможет научиться жить самостоятельно, предложила попробовать получить ограниченную дееспособность. Это эффективная стратегия для тех, кто живет в ПНИ, считает организатор движения «Стоп ПНИ» Мария Сиснева. Получить ограниченную дееспособность проще, но при этом ее достаточно, чтобы разорвать отношения с интернатом. Запрещено лишь совершать крупные сделки и брать кредиты.
Волонтеры пермского благотворительного фонда «Дедморозим» предложили Игорю поучаствовать в проекте помощи сиротам с инвалидностью «Вернуть будущее» и поступить в техникум. За два года он выучился на садовника, а затем получил ограниченную дееспособность. Через полгода его пригласили участвовать в другом проекте. По инициативе ПНИ участников перевезли в интернат, где один из блоков обустроен как дом квартирного типа, а после поселили в Нытвинском психоневрологическом интернате, где разрешено свободное проживание. Там молодых людей обеспечивают работой, они самостоятельно покупают продукты, готовят и убирают. Присматривает за ними только управляющий.
Затем Игорь попал на курс по адаптации к самостоятельной жизни, организованный самим интернатом. Там был строгий распорядок, некоторые люди не выдерживали и отказывались от идеи покинуть ПНИ. «Мне тоже не особо нравилось жить по строгому распорядку, но я понимал, зачем я тут. Я же не отдыхать сюда приехал. Поэтому я все это прошел. Чему бы нас ни учили, это все равно лучше, чем лежать и плевать в потолок», — говорит Игорь.
С помощью фонда «Дедморозим» Игорю удалось добиться отмены поставленного ему в ДДИ диагноза «умеренная умственная отсталость». «Мы пришли с Игорем к психиатру, — рассказывает Галина Фролова, координатор проекта. — Игорь все про себя рассказал, и нас отправили к психологу для прохождения теста Векслера, это такой способ оценить интеллектуальный уровень человека. Игорь сдал его успешно — он хорошо соображает, связно и логично рассуждает».
Иван Клейменов для «Медузы»
Сейчас Игорь живет в съемной квартире, за которую платит сам, и планирует подать заявление на получение собственного жилья. Он учится в автошколе и собирает справки, необходимые для восстановления полной дееспособности. Труднее всего для него оказалось запомнить маршруты общественного транспорта. Первое время он перемещался по городу с сопровождающими. Но сейчас привык и везде ездит сам.
Что можно, а что нельзя делать в ПНИ
- Сидеть в интернете можно? А приготовить завтрак и постирать одежду самому? Попробуйте прожить день в ПНИ, не нарушив ни одного правила
Не убегать в сторонку
Администрация ПНИ, где жил Игорь, поддерживала его, но так бывает не всегда, отмечает Галина. «Они сомневаются, что человек справится с самостоятельной жизнью, иногда боятся, что начнет пить. С некоторыми такое действительно случается», — объясняет она. Часто интернаты препятствуют выписке даже дееспособного клиента. В первую очередь из-за того, что у человека нет собственного жилья, объясняет психиатр и создатель проекта «Дело Пинеля» Виктор Лебедев.
«Например, человек попал в больницу с неблагоприятным течением шизофрении. У него нет ни родственников, ни жилья, ему некуда идти. Его после больницы выписывают в интернат», — говорит Лебедев. Выбраться из ПНИ такому человеку будет сложно, добавляет он: «Даже если житель ПНИ не лишен дееспособности, способность проявлять свою волю у него довольно сильно задавлена административными барьерами. Его могут запугивать: как он будет проживать с пенсией в 12–15 тысяч рублей, если у него нет своего жилья?»
Согласно статье 44 закона «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», дееспособный гражданин может подать заявление на имя директора ПНИ, потребовать расторгнуть договор и выписаться из учреждения. Для этого нужно получить только заключение медицинской комиссии о том, что по состоянию здоровья человек способен жить самостоятельно. Но так как пока не существует четких критериев этой «способности» комиссия может принимать решение, основываясь не только на психическом состоянии человека, а наличии у него жилья и заработка, адаптированности к самостоятельной жизни.
Теоретически ПНИ должны решать эту проблему своими силами: создавать тренировочные квартиры для освоения бытовых навыков, помогать получить какую-нибудь профессию. Но если этого не происходит, остается надеяться на немногочисленные НКО. Среди них центр равных возможностей «Вверх», который находится в центре Москвы. Занятия в нем проходят пять дней в неделю по вечерам. Некоторые жители ПНИ, получив разрешение от администрации интерната, приезжают на уроки в сопровождении волонтеров, другие добираются самостоятельно.
Реклама
«Вверх» помогает получить базовое образование и, при желании, подготовиться к получению аттестата за 9-й и 11-й классы, а затем и к поступлению в учебные заведения. «Кроме того, мы помогаем получить навыки, необходимые для социализации: учим обращаться с деньгами, ходить в гости, в музеи», — говорит сотрудница фонда Елена Закирова
Сейчас в Центре учатся порядка 30 людей. Среди них и те, кто уже вышел из ПНИ, но нуждается в адаптации к самостоятельной жизни, и те, кто только планирует покинуть учреждения. «Мы очень хотим дружить с ПНИ, пытаемся с ними ужиться, рассказать о том, чем мы занимаемся и как можем помочь, — говорит координатор одного из проектов центра Дарья Андреева. — Не все, правда, идут на диалог, но есть те, кто готов сотрудничать».
Вы можете помочь центру равных возможностей «Вверх».
- Люди в ПНИ не могут ходить в магазин, самостоятельно готовить еду и выбирать себе одежду Волонтеры проекта «Луковица и эскалатор» помогают им пожить обычной жизнью
Мария Климова
Редактор: Наташа Федоренко
В ЛОГБУ «Гатчинский ПНИ» В СВЯЗИ С ПРОФИЛАКТИКОЙ КОРОНАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ ВВЕДЕНЫ ОГРАНИЧИТЕЛЬНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ:
Распоряжение № 649 от 25.09.2020 г. «Об усилении противоэпидемических мер в организациях социального обслуживания Ленинградской области, включенных в Реестр поставщиков социальных услуг в Ленинградской области, и Ленинградском областном государственном казенном учреждении «Центр социальной защиты населения » — до особого Распоряжения
ПРИЕМ ПОСЕТИТЕЛЕЙ ВРЕМЕННО ПРИОСТАНОВЛЕН, В СВЯЗИ С РАСПРОСТРАНЕНИЕМ КОРОНАВИРУСНОЙ ИНФЕКЦИИ
В целях минимизации возможного распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) Минздравом России и Роспотребнадзором разработаны соответствующие рекомендации по профилактике, в том числе для работодателей. Указанные материалы опубликованы на портале административной реформы по ссылке: https://ar.gov.ru/ru-RU/presscentr/news/view/693
«Открывайте красоту слабых людей, помогайте таким людям найти свое место в обществе»
Жан Ванье
_______________________________________________________________________________
Ленинградское областное государственное стационарное бюджетное учреждение социального обслуживания «Гатчинский психоневрологический интернат»
(ЛОГБУ «Гатчинский ПНИ»)
188308, Ленинградская область, г. Гатчина, ул. Рощинская, д. 27
Мы рады приветствовать Вас на официальном сайте ЛОГБУ «Гатчинский ПНИ». Создавая страницу в интернете, мы хотели донести до Вас важную и интересную информацию о нашей деятельности и достижениях, о жизни нашего учреждения, которая полна ярких впечатлений, милосердия, любви, добра. Надеемся, что информация на нашем сайте окажется для Вас полезной и интересной. Открытость и доступность информации — один из важных факторов развития успешного общества, социального согласия и партнерства. Мы стараемся, чтобы работа интерната была понятной и открытой. Работа ЛОГБУ «Гатчинский ПНИ» направлена на обеспечение достойного уровня жизни проживающих в интернате, нуждающихся в социальном обслуживании, поддержание физических сил и здоровья, обеспечение достойного ухода и внимания. Благодаря ежедневному круглосуточному труду сотрудников интерната, нашим получателям социальных услуг обеспечен индивидуальный подход, высокое качество медицинского, социального обслуживания и ухода, созданы оптимальные условия для успешной реабилитации всех категорий инвалидов. На нашем сайте вы можете подробнее узнать о деятельности интерната, ознакомиться с предоставляемыми услугами, порядком оформления и приема получателей социальных услуг, структурой учреждения, методами работы, быть в курсе свежих новостей итерната и найти полезную информацию для самостоятельного использования. Интернет даёт нам прекрасную возможность для интерактивного общения. С помощью нашего сайта Вы можете написать о своей проблеме или оставить отзыв или предложение, воспользовавшись разделами «ГЛАВНАЯ» или «КОНТАКТЫ» — «Виртуальная приемная». Мы всегда будем рады ответить на все заданные вопросы, услышать Ваши мнения и пожелания о нашем интернате, нашей работе и её оценке. Искренне надеемся, что посещение нашей страницы станет для Вас полезным и интересным! Добро пожаловать! _________________________________________________________________ «Чтобы помочь другому человеку, не обязательно быть сильным и богатым, — достаточно быть добрым». С. Афонский
Ссылка на федеральную государственную информационную систему «Единый портал государственных и муниципальных услуг (функций)» — https://www.gosuslugi.ru/
Уважаемые получатели социальных услуг!
Мы хотим узнать, как Вы оцениваете качество работы учреждения социального обслуживания, в котором вам оказывают услуги. Просим вас с пониманием отнестись к анкетированию и внимательно ответить на задаваемые вопросы. Выберите один из вариантов на каждый вопрос. При этом не нужно указывать своё имя, Ваши личные данные нигде не прозвучат. Анкета расположена на этой странице справа «Анкета — оценка качества услуг».
Ваше мнение нам очень важно и будет учтено в дальнейшей работе
В целях повышения качества услуг, предоставляемых организациями социального обслуживания населения, во исполнение подпункта «к» пункта 1 Указа Президента Российской Федерации от 07.05.2012 № 597 «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики» в Ленинградской области продолжает осуществляться деятельность по независимой оценке качества условий оказания услуг организациями социального обслуживания.
Приглашаем Вас принять участие в проведении независимой оценки качества условий оказания услуг организациями социального обслуживания населения Ленинградской области, в том числе путем размещения отзывов о деятельности указанных учреждений на Официальном сайте для размещения информации о государственных и муниципальных учреждения в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» bus.gov.ru*.
На указанном сайте Вы можете изложить свои предложения по вопросам организации работы учреждений социального обслуживания населения Ленинградской области.
Кроме того, на сайте bus.gov.ru размещены результаты проведения независимой оценки в 2016-2018 годах.
* Для размещения отзывов на bus.gov.ru необходимо использовать регистрационную запись на Едином портале государственных услуг.
_________________________________________________________________________________________________________________
Ответственное лицо за реализацию мер по противодействию коррупции в Учреждении — Паластров Андрей Павлович, юрисконсульт, тел.8-81371-30428
Как это регулирует закон, и почему проще его обойти
Ситуация с пациенткой екатеринбургского психоневрологического интерната (ПНИ), рассказавшей о принудительной стерилизации не менее 15 девушек, далеко не первая. Свердловский омбудсмен знала о проблеме с 2016 года, но ничего не предпринимала, в силу целого ряда причин.
Впервые открыто заговорили о навязанной стерилизации в 2009 году. Тогда в результате «пермской евгеники» принудительно лишили детородной функции, как минимум, 14 пациенток Озерского психоневрологического интерната, четверо из которых были дееспособными — для решения вопроса девушек даже не потрудились пригласить в суд.
С Машей было по-другому…
Маша
На пороге одного из интернатов Смоленской области появилась тонкая, улыбчивая, симпатичная девочка 18-ти лет. Маша* очутилась здесь после детского дома для умственно отсталых детей — диагноз «слабоумие» ей поставили из-за абсолютной безграмотности и отсутствия социальных навыков, проявляющегося в неряшливости и неспособности обслуживать себя.
В остальном, если бы Маша сидела во дворе с ровесниками, то вряд ли бы кто-то смог отличить её от остальных. Девушке оставили статус дееспособной, но, являясь инвалидом, она была вынуждена остаться в интернате и начала там осваиваться.
— Мы доверяли ей некоторую работу, поскольку Маша просила придумать для нее полезное занятие. Всё, что могла делать из полезного — пасти коров на подсобном хозяйстве за территорией учреждения, на воле. Интернат находится на территории деревни — местные жители, неограниченный круг знакомств и так далее, — рассказывает Readovka бывшая сотрудница интерната
За регулярностью менструаций у Маши и других девушек следили обычные медицинские работники — они фиксировали даты их наступления и окончания, чтобы «не было неожиданностей». Речь идёт не только о беременности: частенько девочек с тяжёлой формой умственной отсталости насилуют. Часто они даже не понимают, что с ними произошло.
Увидев на трекере у Маши задержку, медики сразу же показали девушку гинекологу, после чего оформили документы и, поскольку пациентка была на раннем сроке, отправили на аборт. После этого у неё появился страх перед гинекологами.
— Даже на периодические осмотры мы чуть ли не сладкими конфетами заманивали её к врачу. Видимо, поэтому свою следующую беременность, она скрыла: находила чужие прокладки и предъявляла медсестре как доказательство. Медсестра фиксировала эти гигиенические средства до тех пор, пока признаки беременности не стали очевидными — тогда уже аборт делать было поздно, — вспоминает сотрудница интерната.
«Это не тот случай, когда матери хватаются за младенца»
Машиной беременности можно было только позавидовать — ни угроз выкидыша, ни токсикоза. Девушка даже продолжала ходить на пастбище и работать чуть ли не до самого рождения крохи. Роды тоже прошли спокойно — малыш оказался физически здоровым.
— Уже в больнице, куда её госпитализировали после родов, она написала отказ. Естественно, сама. На это у неё ума хватало — она не претендовала на воспитание ребёнка и понимала, что ей негде будет его воспитывать. Это не тот случай, когда матери хватаются за малыша, — рассказывает работница ПНИ.
Несмотря на осознанный и аргументированный отказ Маши, девушку решили признать недееспособной. Правда, решение приняли, скорее, потому, что девушка не могла распоряжаться деньгами — деревенские её обманывали и за большие суммы втюхивали ей абсолютные безделушки.
Будучи уже в статусе недееспособной, Маша снова беременеет…
Юристы-пролайферы
О зачатии второго ребёнка медики узнали вовремя — вновь помог примитивный трекер, показавший серьёзную задержку. Тогда перед директором интерната, как перед опекуном недееспособной Маши, встал вопрос о том, что делать, и появилась мысль в судебном порядке обязать пациентку искусственно прервать беременность с одновременной стерилизацией.
Согласно ст. 56 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», принудительное искусственное прерывание беременности предусмотрено только по медицинским показаниям и если беременность произошла в результате изнасилования.
С вопросом стерилизации всё ещё сложнее, потому что, во-первых, женщина должна принять это решение сама, во-вторых, на момент проведения процедуры у неё уже должны быть дети — это прописано в 57-й статье этого же закона.
Доказать важность стерилизации для Маши как для пациентки с психическими проблемами крайне сложно, арбитраж, скорее всего, поддержал бы её в праве на материнство — такова судебная практика по подобным делам.
Логика как инструмент препарирования закона и морали
История Маши закончилась не так печально, как екатеринбургских или пермских пациенток — социальные работники интерната методично и плавно уговаривали девушку сразу после рождения второго ребёнка установить «спираль» . Процедура прошла успешно.
Отобрание младенца инициировали органы опеки. Правда, работники учреждения с грустью провожали и второго малыша — физически кроха был здоров, но уже возникали вопросы относительно умственной деятельности.
— Возможно, он попадёт в хорошую семью и до среднестатистического троечника, его, возможно, воспитают, но что будет дальше? С такой наследственностью рассчитывать, что он станет полноценным гражданином нашей страны, который принесёт пользу, крайне наивно — рассуждает работница, видевшая крох Маши.
Фактически рождение такого ребёнка от недееспособного родителя смело можно приравнять к обречению его на непонимание цели своей жизни и места в ней. История Маши, к сожалению, явное тому подтверждение: девушка выросла в детском доме и скоротает дни своего существования в таком же казенном учреждении. Её родившиеся дети так же, как и она,проведут первые годы в детском доме, а затем очутятся в социальном учреждении, повторив судьбу мамы.
Стерилизовать нельзя рожать
Вопрос о принудительной стерилизации впервые был поставлен в 1991 году Екатериной Лаховой, ныне действующей главой «Союза женщин», а на тот момент председателем комитета по делам женщин при Верховном совете РСФСР, однако депутаты инициативу не поддержали.
Спустя почти 20 лет и только после того, как посадили на два года директора Озерского дома-интерната, организатора «пермской евгеники», Госдума всё же приняла закон, разрешающий стерилизацию недееспособных, но только по решению суда.
Теперь, спустя ещё 9 лет и череду сломанных жизней пациенток подобных интернатов, чиновники вновь возвращаются к обсуждению данного вопроса. Толчком послужило видеообращение девушки, подобной Маше, которое увидела вся Россия. К расследованию екатеринбургской трагедии подключаются местные власти, депутат Госдумы Оксана Пушкина обращается в Генпрокуратуру.
При этом повисает в воздухе вопрос о том, чем чревата нестерилизация. Если в случае Маши есть вероятность, что дети смогут выкарабкаться, то есть и другие ситуации. Например, беременность может наступать у женщин с более тяжёлым психическими патологиями, передающимися по наследству — в их числе шизофрения, олигофрения, маниакальные расстройства. Также стоит учитывать, что эти мамы лечатся специфическими препаратами, а именно психическими и психотропными сильнодействующими лекарствами, вызывающими иные патологии.
В подобных ситуациях вопросы логики, гуманности и человеческой целесообразности безусловно вступают в откровенное противоречие, что неизбежно ведёт к конфликту с действующим законодательством. В таких условиях работнику соцучреждения принять решение крайне непросто.