ОСТРОМИРОВО ЕВАНГЕЛИЕ 1056–1057 годов — древнейшая датированная рукописная книга на церковнославянском языке русского извода.
По содержанию это краткий апракос, т. е. служебное Евангелие, содержащее чтения (отрывки, читающиеся за богослужением) для каждого дня от Пасхи до Пятидесятницы и чтения на субботы и воскресенья для остальной части года; кроме того, оно включает чтения по месяцеслову, приуроченные к определённым датам начиная с сентября, а также ряд дополнит. чтений на разные потребы (на освящение церкви, «за болящих» и тому подобное).
Книга написана кириллицей на 294 листах пергамена (35× 30 см) в два столбца и украшена заставками и тремя миниатюрами (во весь лист), изображающими святых евангелистов Иоанна, Луку и Марка (лист, на котором должно было находиться изображение святого евангелиста Матфея, оставлен пустым), а начало каждого чтения отмечено крупными инициалами (заглавными буквами чтений). Миниатюры, заставки и инициалы выполнены красками с применением накладного золота в худож. стиле, характерном для византийских рукописей X-XI веков (например, использованы приёмы византийской перегородчатой эмали); в то же время в инициалах используются элементы, указывающие на влияние западноевропейской художественной традиции (антропо- и зооморфичные элементы, геометрический орнамент). Текст написан уставом, двумя каллиграфическими почерками: листы 2-24 — первым писцом, листы 25-294 — вторым писцом; третьему писцу принадлежат золотые заголовки отдельных чтений. Особым почерком выполнены надписи на миниатюрах. На некоторых листах имеются указания для священника на интонированное чтение текста — экфонетические знаки (главным образом обозначения пауз).
В конце рукописи вторым (основным) писцом — дьяконом Григорием — сделана большая запись, в которой сообщается, что он писал эту книгу с 21.10.1056 года по 12.5.1057 года для новгородского посадника Остромира при киевском князе Изяславе Ярославиче.
Поскольку на первом листе памятника имеется запись скорописью XVII века , предполагают, что Остромирово Евангелие хранилось в Софийском соборе Новгорода (ныне Великий Новгород). Однако вопрос о том, где была создана рукопись — в Новгороде или Киеве, — остаётся нерешённым. В 1701 году Остромирово Евангелие упомянуто в описи имущества Воскресенской церкви Верхоспасского собора Московского Кремля, а в 1720 году по приказу царя Петра I оно было отослано в Санкт-Петербург наряду с другими старыми книгами, которые собирали для написания русской истории. Его обнаружил Я.А. Дружинин, личный секретарь Екатерины II, среди вещей, оставшихся после смерти императрицы. В 1806 годуон поднёс рукопись в дар императору Александру I, который передал её в Императорскую публичную библиотеку (ныне Российская национальная библиотека), где она хранится и по сей день под шифром F. п.I.5. Там же, под шифром F. п.I.58, хранятся т. н. Куприяновские, или Новгородские, листки — два листа из пергаменной рукописи XI века, содержавшей текст Евангелия-апракос. Этот отрывок был найден И.К. Куприяновым в библиотеке новгородского Софийского собора. По тексту, оформлению и экфонетическим знакам он настолько близок Остромирову Евангелию, что если последнее и не списано непосредственно с рукописи, к которой принадлежали Куприяновские листки, то, во всяком случае, для обоих памятников можно предполагать общий протограф, причём Остромирово Евангелие отстоит от этого протографа дальше, чем Куприяновские листки.
Первоначальный славянский перевод Евангелия, выполненный Кириллом и Мефодием, лучше всего сохранился в глаголических старославянских четвероевангелиях — Мариинском и Зографском, содержащих весь евангельский текст целиком в порядке следования четырёх евангелий. Краткие апракосы (в том числе старославянское глаголическое Ассеманиево Евангелие XI века) содержат текст, уже подвергшийся некоторой редактуре. Будучи одним из древнейших сохранившихся списков краткого апракоса, Остромирово Евангелие содержит важные свидетельства как первоначального перевода, так и его последующего редактирования. Текст Остромирова Евангелия часто совпадает с Ассеманиевым Евангелием, причём оба апракоса противостоят древнейшим четвероевангелиям. Однако в сравнении с Ассеманиевым Евангелием Остромирово Евангелие ещё больше отдаляется от первоначального перевода: в нём отражена редактура, в результате которой существенно обновлены грамматика и лексика того текста краткого апракоса, который представлен в Ассеманиевом Евангелии. В Остромировом Евангелии устранены древние формы несигматического и сигматического атематического аориста (прид@ заменено на придошя и тому подобное), сослагательного наклонения (би заменено на бr и тому подобное); в имперфекте вместо старого окончания -шете/-шета во 2-3-м лице двойственного числа и 2-м лице множественного числа употребляется -сте/-ста, а в двойственном числе исконное окончание -те в большинстве случаев заменено на -та . Архаичная лексика первоначального перевода в Остромировом Евангелии также во многом устранена: етеръ заменяется на нэкыи , спrти – на без ?ма , съньмъ – на съборъ , шюи – на лэвыи, прэпр@да – на багъряница, вълатися – на погр@жатися , въслэпати – на истэкати , искрь – на близъ , пастrрь – на паст?хъ и т. п.; греч. заимствования вытесняются слав. синонимами: вместо vпокритъ читается лицемэръ , вместо стадии — поприще и так далее. Характер языковой правки указывает на то, что редактура была осуществлена в вост. Болгарии.
В Остромировом Евангелии довольно хорошо отражены фонетико-орфографические особенности болгарского протографа, к которому оно восходит. По большей части этимологически правильно употребляются юсы @/B и я/> – буквы для обозначения носовых гласных и и их сочетаний с ; дьякон Григорий употребляет их довольно корректно не только в евангельском тексте, но и в своей записи. Но поскольку в восточнославянских диалектах, в отличие от болгарских, носовые и перешли в и , писцы Остромирова Евангелия иногда ошибаются и пишут оҐ или a (а после шипящих) вместо юсов (л?кавrи, к?пэль, aзrкъ, начало) или, наоборот, юсы там, где этимологически гласный был неносовым (др@гаa, межд@, распьря, сто>ти). Сочетания редуцированных гласных ъ и ь с плавными сонантами р и л в основном пишутся в Остромировом Евангелии с редуцированными после сонантов, как в южнославянских текстах, но встречаются — прежде всего у первого писца — отражающие восточнославянский рефлекс этих сочетаний написания с редуцированными перед сонантами: дьржатися, мьртвии, цьркъвь, испълнитися, вьрхъ и др. Есть несколько форм с восточнославянским рефлексом ж из на месте старославянского жд: прихож@, прэже, роженыи, тр?жатися и др. Вместо старославянского окончания -омъ/-емъ в творительном падеже единственного числа у имён *о-склонения в Остромировом Евангелии нередко употребляется восточнославянская флексия -ъмь/-ьмь: гласъмь, вэтръмь, д?хъмь, огньмь, п@тьмь, лицьмь, сьрдьцьмь и др. Наконец, по-видимому, восточнославянской особенностью является окончание -ть, обычно фиксирующееся в Остромировом Евангелии в 3-м лице глаголов в настоящем времени в соответствии со старославянской флексией -тъ.
Некоторые древнерусские языковые черты отразились только в календарных указаниях месяцеслова и в записи Григория: здесь встречаются формы с полногласием перегън@въ, новэгородэ и володимира, форма родительного падежа единственного числа недэлэ с восточнославянской флексией -э . В записи Григория употреблён глагол почати (с а вместо этимологич. носового я ), характерный для восточнослвянских диалектов и почти не зафиксированный в древнейших южнославянских памятниках; кроме того, здесь имеется синтаксический русизм — форма беспредложного местного падежа кrевэ ‘в Киеве’.
Первым исследователем и издателем Остромирова Евангелия стал А.Х. Востоков. Изучение памятника позволило ему сделать открытие огромной важности для славистики: сопоставив формы, в которых в Остромирово Евангелие употребляются буквы @ /B и я /> , с соответствующими польскими формами, он установил, что эти буквы обозначают носовые гласные. С работ Востокова, посвящённых Остромирову Евангелию, в России началось научное изучение церковнославянского языка и церковнославянских памятников. В дальнейшем Остромирово Евангелие становилось предметом многочисленных разносторонних исследований.
Издания:
Остромирово Евангелие 1056–57 года: с приложением греческого текста евангелий и с грамматическими объяснениями, изданное А. Востоковым. СПб., 1843. М., 2007;
Остромирово Евангелие 1056–1057. Факсимильное воспроизведение. Л.; М., 1988.
Характеристика остромирова евангелия
Остромирово Евангелие— один из древнейших памятников церковно-славянской письменности и древнейший памятник русской редакции. Писано в 1056—57 гг. для новгородского посадника Остромира (в крещении Иосифа) диаконом Григорием. Остромирово Евангелие — отлично сохранившаяся пергаменная рукопись красивого письма (длина 8 вершков, ширина немного менее 7 вершков) на 294 листах, из которых на трех помещены живописные изображения евангелистов Иоанна, Луки и Марка, а два остались не записанными. Евангельский текст писан в 2 столбца, по 18 строк в каждом, крупным уставом; средним уставом писаны оглавления евангельских чтений и календарь, мелким — послесловие.
Остромирово Евангелие Евангелие — апракос (недельное); евангельские чтения расположены в нем по неделям, начиная с Пасхи. Надпись «Евангелие Софийское апракос» указывает на то, что Остромирово Евангелие Евангелие принадлежало новгородскому Софийскому собору. Около 1700 г. оно хранилось в Воскресеннской ризнице мастерской Оружейной палаты; в 1720 г. было вытребовано в СПб. и в 1806 г. было найдено Я. В. Дружининым в покоях Екатерины II. Александр I повелел хранить его в Императорской Публичной библиотеке. Первое известие в печати об Остромирово Евангелие Евангелии появилось в журнале «Лицей» (1806, ч. 2). С 1814 г. Остромирово Евангелие Евангелие стал изучать Востоков. До издания Остромирово Евангелие Евангелия источниками для изучения церковно-славянского языка были сборник Клоца, изданный Копитаром, и Фрейзингенские статьи. В вышедшем в 1820 г. знаменитом «Рассуждении о славянском языке» Востоков впервые привлек к изучению филологические данные Остромирова Евангелия и уяснил, руководствуясь им, значение юсов в древнецерковнославянском языке.
Оригинал Остромирово Евангелие Евангелия, по всей вероятности, был югославянского происхождения. Русский переписчик отнесся к своему труду с замечательной аккуратностью; этим объясняется большая выдержанность правописания памятника, которое Григорий старался сохранить; в Остромирово Евангелие Евангелии мало заметно влияние русского говора. Ввиду этого Остромирово Евангелие Евангелие долго играло первостепенную роль при обнаружении свойств староцерковнославянского языка; но даже и теперь, с открытием других современных Остромирово Евангелие Евангелию памятников церковно-славянской письменности так называемой «паннонской редакции» (как Евангелия Зографское, Мариинское), значение его в филологическом отношении велико. То обстоятельство, что переписчик очень тщательно отнесся к употреблению юсов, к несвойственному русскому языку начертанию ръ,лъ, рь, заставляет думать, что далеко не все особенности, отличающие Остромирово Евангелие Евангелие от современных ему других старославянских памятников, могут быть отнесены на счет русского влияния. К несомненно древним особенностям Остромирово Евангелие Евангелия, бывшим в его оригинале, относятся: 1) сохранение глухих ъ и ь, которые пропускаются очень редко; 2) употребление ть в 3 единств. и множ. чисел в спряжении глаголов; 3) постоянное употребление эпентетического л (земли, приступль). С другой стороны, по сравнению с «паннонскими памятниками», Остромирово Евангелие Евангелию незнакомо, например, употребление простого и сложного нетематического аористов. Число русизмов в правописании и в формах Остромирово Евангелие Евангелия невелико; сюда принадлежат: 1) немногие ошибки против употребления юсов и замена их через у, ю, я; 2) смешение е и ҍ; 3) употребление ж вместо жд; 4) написание ър, ъръ и т. п.; 5) 3 случая полногласия, из которых два приходятся на послесловие и только один на самый текст Остромирово Евангелие Евангелия. Миниатюры, изображающие апостолов, принадлежат скорее всего руке приезжего грека; они не вклеены, а исполнены на том же пергаменте, что и само Остромирово Евангелие Евангелие. Художник усвоил и внес в свои изображения технику так называемой инкрустированной эмали, бывшей тогда в исключительном употреблении в Византии; быть может, эти миниатюры — только копии византийских миниатюр. Переписчику (а не художнику) принадлежит исполнение ряда заставок и многочисленных заглавных букв.
Характеристика «Изборника» Святослава
С именем Святослава Ярославича, князя Черниговского, связаны два сборника: «Изборник 1073 г.» и «Изборник 1076 г.». «Изборник» 1073 г. представляет перевод греческого сборника начала X в., сделанный для богарского царя Симеона и переписанный для Святослава. По содержанию своему он очень разнообразен. В нем помещены извлечения из сочинений отцов церкви и других писателей на богословские темы, напр., «Исповедание веры» св. Никифора, патриарха константинопольского, «Ответы» Анастасия Синаита на предложенные вопросы, поучение о злой жене — отрывок из поучений Златоуста; на исторические темы, как, напр., «Летописец вкратце» патриарха Никифора, в котором изложены исторические события от Августа до Константина; на темы философские, Максима Исповедника и Феодора пресвитера Раифского, напр., статьи о ествестве, количестве, качестве, различии; по вопросам теории словесности («реторики»), Георгия Херобоска, как, напр., статья о приемах изображения и выражения, «о образех», т.е. о тропах и фигура, из которых рассмотрены 97; вот некоторые из них: инословие (аллегория), превод (метафора), сприятие (синекдоха), изобилие (плеоназм), лицетворье (олицетвориение), отъимение (метонимия), поругание (ирония). Пример объяснения аллегории (инословия) : «Инословие убо есть ино нечто глаголющи, и ин разум указующи, яко еже речено от Бога к змию: проклят и ты от всех зверий; слово бо яки змии есть, на диавола же ино речене (сказано) змием нарицаема, разумеваем». Рукопись «Изборника» 1073 г. представляет и замечательный памятник древней рукописной живописи: на первом месте изображен князь Святослав с семьей; на втором месте изображен Иисус Христос, держащий в левой руке евангелие, и правою — благословляющий, по обеим сторонам Христа изображены два павлина; на третьем месте изображен храм с тремя куполами, на арке — лик Спасителя, а по сторонам храма — павлины и другие птицы. По серьезности содержания «Изборник» 1073 г. представлял большие трудности для древней читающей публики. Легче был по содержанию «Изборник» 1076 г. В состав его вошли статьи религиозно-нравственного характера: краткие толкования св. Писания, статьи о молитве, о посте, о чтении книг, «Поучения детям» Ксенофонта и Феодоры.
Характеристика Мстиславово евангелия
Описание
Мстиславово Евангелие — Евангелие-апракос, созданное не позднее 1117 года в Новгороде по заказу новгородского князя Мстислава (с 1125 года — великий князь Киевский) для церкви Благовещения на Городище (по другой версии для Георгиевского собора Юрьева монастыря). Рукопись является одним из древнейших русских списков Евангелия-апракос (то есть Евангелия, разделённого в соответствии с богослужебными чтениями). Евангелие написано уставом, объем книги — 213 листов, украшено четырьмя миниатюрами с изображением евангелистов, а также имеются многочисленные заставки. Миниатюры рукописи скопированы из Остромирова Евангелия. Согласно приписке в конце текста, писцом был Алекса, сын пресвитера Лазаря, а автором миниатюр — золотописец Жаден. Став киевским князем Мстислав заказал для Евангелия в Константинополе драгоценный оклад, который не сохранился (на листе 213 сохранилась запись XII века о Наславе возившего книгу в Византию и возвратившемся в Киев 20 августа неуказанного года). По указанию Ивана Грозного в 1551 году в Новгороде Евангелие было отреставрировано и для него был создан новый драгоценный оклад. На серебряную позолоченную доску положили серебряную скань, на ней финифтивые миниатюры (в том числе византийской работы X века — 13 миниатюр и XI века — 5; работы русских мастеров — 6 миниатюр XII века в том числе средник с изображением Христа Вседержителя). На скань помещено шесть крупных жемчужин, а край оклада украшен обнизью из мелкого жемчуга. При этой реставрации, по мнению Е. И. Брягина, были подновлены лики евангелистов. После создания нового оклада Евангелие поместили в Архангельский собор Московского кремля, а в 1893 году оно попала в собрание Синодальной ризницы. В 1917 году книгу передали Синодальное собрание Государственного исторического музея. Миниатюры
Миниатюры Мстиславова Евангелия хотя и воспроизводят аналогичные работы Остромирова Евангелия, но лишены его сосредоточенности на символической значимости деталей. При этом они построены более живописно, хотя и асимметрично (отсутствует строгость архитектурного обрамления фигур). Искусствовед Г. С. Колпакова отмечает:
Внешне кажется, что в миниатюрах много экспрессии, но это впечатление — скорее следствие стихийности в работе мастера, нежели сознательный результат. Особенно замечательны в этом смысле лики евангелистов. Написанные очень свободно, они традиционно трактуются как образец энергичного и экзальтированного новгородского вкуса.
На протяжении веков Мстиславово Евангелие, оставаясь эталоном священных евангельских текстов и художественным идеалом русского напрестольного Евангелия, воспринималось как духовное достояние нации, общерусская православная святыня. Недаром рукопись вместе с древними новгородскими иконами и реликвиями была перенесена Иваном Грозным в Москву и вложена в царскую усыпальницу — Архангельский собор Московского Кремля. Прав был один из создателей кодекса, в молитвенной записи подытоживший:».., цену же Евангелия сего един Бог ведает».
Характеристика устава. Ранний и поздний устав
История русского письма начинается с устава. Именно уставом были написаны первые русские книги, благодаря которым Русь была просвещена светом христианства и вступила в пространство мировой культуры и цивилизации. Устав – письмо старейшей датированной русской книги Остромирова Евангелия , переписанной дьяком Григорием в 1056 – 1057 гг. для новгородского посадника Остромира. Распознать этот древнейший тип кириллического письма можно по его характерным особенностям: геометричности и сложности начертаний, стремлению к симметричности и фундаментальности, малому количеству сокращений1 и надстрочных знаков.
В основе графики славянского устава лежит греческое письмо – унциал2. Близость устава и унциала была подмечена учеными ещё в первой четверти XIX в., когда на неё указал немецкий историк письма А. Шольц, изучавший греческие рукописи. С сер. XIX в. и в русской палеографии, которая тогда ещё только делала свои первые шаги, в альбомах и исследованиях, отмечается связь этих типов письма.
То что греческое письмо стало графической основой для славянского устава представляется очевидным. Византийская культура, к которой принадлежали в том числе и сами просветители славян свв. Кирилл и Мефодий, стала материнской для всей книжной культуры славян. Из этого источника черпались и формы, и образы, и содержание. К греческому письму «Империи ромеев» (Византии) восходят и славянские алфавиты: глаголица и кириллица3. Однако, сама история древнейших форм славянского устава в их отношении к греческому унциалу всё ещё требует исследования. Новейшую, и наиболее подробную реконструкцию этого процесса предложила московская исследовательница Е.В. Уханова в 2007 г. По её мнению, началом пути, приведшего к возникновению славянского устава, стало появление в греческом книжном письме той разновидности унциала, которую ученые называют «палестинской». Названа она так потому, что возникла в VIII в. в монастырях Палестины, бывших тогда великими центрами просвещения в Византийской империи. «Палестинская» разновидность унциала стала более быстрым письмом по отношению к существовавшему до неё классическому «библейскому» унциалу, что определялось её отличиями от «библейского» унциала: узкими, прямоугольными пропорциями букв и наличием у них наклона Позже, в IX в., в столице Византии Константинополе, в его самом значительном Студийском монастыре на основании «палестинского» унциала возникает ещё одна новая разновидность этого типа письма. Главным её отличием становится отказ от наклона в написании букв. В Константинополе же возникает и столичная версия наклонного унциала, отличающаяся от «палестинской» разновидности более вытянутыми пропорциями, стремлением к заострению петлевидных элементов букв и пресечению линий под острыми углами. Уже во второй половине IX в. возникает еще одна форма наклонного унциала. По всей видимости, она сформировалась в провинциальных византийских монастырях и характеризовалась мелким форматом письма и тенденцией к украшению мачт и перекладин4 отчеркиваниями и крючками.
Е.В.Уханова считает, что такие особенности разновидностей унциала, как наклон вправо, вытянутые пропорции букв, широкие расстояния между ними, некоторые характерные начертания письменных знаков в той или иной степени прослеживаются в письме древнейших памятников письменности южных славян (таких, как Супрасльская Минея, Македонский кириллический листок, Листки Ундольского и другие рукописи). Что касается уставного письма древнерусских рукописных книг, то оно, наоборот, восходит к более поздним разновидностям унциала, в первую очередь, к «литургическому уставу», сложившемуся в X в.под влиянием проявившихся с конца IX в. тенденций к возвращению монументальных форм «библейского» унциала и усилению декоративности письма. На Руси встречались и южнославянские формы устава. Это было связано с тем, что на первом этапе развития древнерусского книгописания наши писцы «списывали» южнославянские рукописи: переводы с греческого Евангелия, богослужебных книг, а также тексты, созданные самими славянами, жившими на Балканах. Однако, примеры употребления южнославянских форм устава в книгах Древней Руси не многочисленны. Таким образом, в древней Руси было осуществлено формирование собственных типов уставного письма на базе унциала уже на самом раннем этапе существования древнерусской христианской культуры.
В древнерусском письме устав господствует с XI по XIV век. Этот период можно разделить на два этапа: XI-XII вв. и XII-XIV вв.
Ранний русский устав XI-XII вв. в наибольшей степени сохраняет черты «литургического» унциала. Устав этого периода характеризуется близкими величинами длины и ширины букв, нерезкими переходами от относительно толстых линий к относительно тонким, большими расстояниями между буквами.
При этом для древнерусских уставных рукописей XI – XII вв. свойственны и некоторые, графико-орфографические особенности, восходящие к древнеболгарской письменности: использование юса большого и йотованных большого и малого юсов5; обозначение сильного смягчения согласных «н» и «л» посредством добавления к начертанию буквы крюкообразного элемента, отходящего от верха буквы вправо. Эти особенности исчезают из русских рукописей уже к середине XII в.
Классическим примерами раннего русского устава могут служить Остромирово Евангелие (1056-1057 гг.) иПантелеймоново Евангелие (РНБ Соф.1), созданное на рубеже XII – XIII вв.
В XIII веке начинают происходить изменения графики устава, суть которых заключалась, прежде всего, в упрощении письма и уменьшении требовательности к его эстетическим качествам. В это время становятся допустимыми нарушения симметричности и строгой геометричности начертаний, прежде всего петлевидных элементов, которые ранее были или округлыми или треугольными. Возникают новые несимметричные начертания «ж», появляется так называемое «якорное «е». К концу XIII в. складывается то, что большой знаток древнерусских рукописей и известный ученый-палеограф В.Н. Щепкин назвал «новым стильным почерком». Для позднего русского устава XIII – XIV вв., помимо названных выше новых типов начертаний, характерна большая по сравнению с ранним уставом пропорциональная высота буквы и небольшие межбуквенные расстояния. Важнейшей особенностью этого нового типа устава является такое явление как описанное В.Н.Щепкиным образование общей «сигнальной линии» текста. В «новом стильном почерке» стали использоваться написания, при которых, вследствие сокращения верхних частей букв, подъема их перекладин и «набухания» петель, наиболее важные для распознавания знака части сосредоточились вверху, создавая «сигнальную линию» (см. таб.1-2). Благодаря этому, рукописный текст стал более читаемым.
Ранний устав
Остромирово Евангелие
Пантелеймоново Евангелие
Поздний устав
Киевская Псалтырь
Яркими примерами позднего русского устава являются такие рукописи XIV в. из собрания Отдела рукописей РНБ, как Киевская Псалтирь 1397 г. (ОЛДП F.VI) и начальная часть Лаврентьевской летописи (F.п.IV.2).
Большинство палеографов считает концом бытования устава в древнерусской письменной традиции XV в., когда устав вытесняется новыми полууставными почерками, формировавшимися в эпоху Второго Южнославянского влияния. Однако некоторые исследователи (например, Е.Ф.Карский) считают возможным называть уставом письмо наиболее торжественных рукописей и в XV – XVII вв.
Особенности украшения рукописных памятников Древней Руси
Особенности бумаги дают историкам возможность весьма точно датировать рукописи. На бумаге имеются филиграни (водяные знаки), обозначавшие фабрику-производителя, сорт бумаги и ее стоимость. Сюжеты для филиграней выбирались самые разные: звери, птицы, кувшины, гербы. Водяные знаки постоянно менялись, через год-два рисунок терял первоначальные очертания, а новый знак имел свои особенности. Изучение этих особенностей позволяет определить время распространения разных рисунков и знаков, а по ним – дату рукописи.
Материалом для письма служили чернила и краски. Чернила были железистые (черные, с коричневым оттенком – отсюда и название) и постепенно выцветали. Для заглавных букв употреблялась красная краска – киноварь. В летописях киноварью выделяли каждое обозначение года.
Рукописные книги были разного формата. Как и сейчас, в древности книги состояли из отдельных тетрадей, которые сшивались вместе. Часто тетради раздавались разным писцам, каждый из которых писал свою часть книги. Листы бумаги были разных размеров: один 20 на 30 см, другой – вдвое больше, он назывался александрийским листом. Лист бумаги поступал в продажу сложенным вдвое. Рукопись, написанная на раскрытых листах, называлась на Руси в дестный (то есть в большой) лист. Рукопись, написанная на нераскрытых листах, – в лист, или в десть (научное обозначение – 1^). Листы, вторично согнутые пополам, давали рукопись в четверку (4^); если листы перегибали еще раз – в осьмушку (8^), еще раз – в шестнадцатую долю (16^) и т.д. Особенно маленькими были карманные женские молитвенники – в 32^ и даже в 64^. В большой, дестный лист написаны роскошные рукописи XVI в. – 12 томов «Великих Четьих-Миней» митрополита Макария, а также «Царственная книга».
Рукописи обычно переплетались. Книга стоила очень дорого, а непереплетенная быстро растрепывалась. Переплет делали так: корешок тетради прошивали веревками, концы которых прикреплялись к деревянным доскам. Внешняя сторона доски покрывалась, в зависимости от возможностей заказчика, тканью, бархатом, кожей. В особых случаях делался еще и металлический оклад. Обязательны были застежки, чтобы книга не теряла свою форму. Часто переплеты украшались металлическими угольниками на углах переплетных досок, они предотвращали переплет от порчи. Древнейший сохранившийся переплет – к Мстиславову Евангелию 1115 г.
В разное время отличалось и начертание букв. Различают три типа письма: устав, полуустав и скоропись. Устав – древнейшее русское письмо XI–XIV вв., отличавшееся геометрическим начертанием букв. Буквы писались в строке, их нижние и верхние концы не должны были выходить за ее пределы, фразы писались почти без разделения на слова. Постепенно, в XIII–XIV вв., устав менялся и терял геометрические очертания. Вместо прямых линий появлялись округлые и кривые – писцы стремились упростить письмо, сделать его более быстрым.
Поздний устав переходит в полуустав – сначала в деловых документах, потом, с XV–XVI вв., в рукописных книгах. Основные черты полуустава – более мелкое написание букв, появление наклона, лигатур, т.е. связанного написания двух стоящих рядом букв.
На рубеже XIV–XV вв. в деловом письме появляется новый начерк – скоропись. Это беглое письмо со слитным написанием многих букв в словах, сокращениями слов. Своим появлением она обязана большому объему работы писцов в государственных учреждениях объединенного Русского государства. В рукописные книги она проникает к концу XVI в.
В качестве орудий письма древние писцы использовали гусиные перья, способ изготовления которых не изменился до XIX в. Для написания заглавных букв применялись кисточки.
Рукописные книги всегда украшались. Одна из особенностей древнерусских рукописей – применение вязи, декоративного письма, для которого были характерны сокращение деталей букв, лигатуры, буквенные и межбуквенные украшения. Вязью писались заголовки. Название книги или главы писцы старались уместить на одной строке, поэтому буквы вязи высокие и узкие. Рукопись также украшалась инициалами (красиво нарисованными заглавными буквами) и заставками в начале книги или перед каждой статьей. Были распространены и рисунки на полях рукописи – «полевые цветы».
Самым древним в русских рукописях был так называемый старовизантийский, или геометрический, орнамент. Он состоял из кругов, прямоугольников, треугольников. Иногда в геометрические фигуры вписывались изображения растений – трилистник, цветок, ветка, почки. Заставка помещалась в прямоугольной рамке. Краски применяли белые, голубые, розовые, зеленые.
В XIV в. появляется тератологический (лат. чудовищный), или звериный, орнамент, когда в заставке и инициалах изображались фантастические животные. С XV в. под влиянием переселенцев из разгромленной турками Византии появляется нововизантийский и балканский орнамент (иногда последний называют «плетеным»). Кроме того, в рукописях встречаются миниатюры. Для обозначения миниатюры на Руси употребляли название «рукопись в лицах», «лицевая», потому что на миниатюрах изображались, как правило, люди: апостолы-евангелисты, святые, исторические деятели и т.д.
В конце XVII–XVIII вв. печатная продукция стала вытеснять рукописную книгу, но в церковной и в особенности старообрядческой традиции искусство рукописной книги сохранилось до наших дней.
Палеографический анализ текста «остромирово евангелие №1»
Остромирово Евангелие — одна из самых больших по формату и тщательно выписанных русских рукописей.
Двести девяносто четыре листа рукописи заполнены крупными, прямо стоящими буквами уставного письма. Это очень красивый и самый торжественный стиль письма русских книг XI–ХIV вв. Отлично выделанный тонкий белый пергамен подчеркивает четкость текста, разделенного на два столбца. Каждая буква выписана с особой тщательностью. Книга богато украшена заставками, раскрашенными золотой, красной, зеленой и голубой красками.
Первая страница Остромирова Евангелия — чистая, без текста и каких-либо украшений: на ней есть только пометка более поздней скорописью: «Евангелие Софейское апракос». Эта запись свидетельствует, что рукопись в качестве вклада хранилась в Новгородском Софийском соборе. (Первую страницу пергаментных книг, которая непосредственно соприкасалась с верхней доской переплета, всегда деревянного, и терлась об него, оставляли чистой.)
Первый лист текста увенчан большой заставкой в виде рамки, заполненной красочным орнаментом византийского стиля. В нее золотом вписан заголовок первого чтения: «Евангелие от Иоанна, глава 1». Сам текст начинается большой, красочной с золотом, заглавной буквой — инициалом И, с которого начинался текст евангельского чтения на первый день праздника Пасхи в переводе святых Кирилла и Мефодия: «Искони бе Слово» (В начале было Слово).
На отдельных листах помещены миниатюры, изображающие евангелистов Иоанна, Луку и Марка. Евангелисты изображены за работой: рядом — письменные принадлежности, книги, свитки. Композиции заключены в нарядные, украшенные многоцветным орнаментом рамки.
Искусствоведы отмечают новизну в подаче миниатюрных изображений, то новое, что не было свойственно ни византийскому книжному оформлению, ни западному. Например, в самой первой миниатюре, изображающей апостола Иоанна, вполне обычно видеть рядом с ним его ученика Прохора. Но в верхней части миниатюры в Остромировом Евангелии появляется лев. Лев обычен как сопровождение изображения апостола Марка, и в Остромировом Евангелии это есть. Однако «присутствие» и даже «главенство» льва при изображении апостола Иоанна необычно. Было высказано мнение, что в данном случае лев символизирует Самого Иисуса Христа. И с этим вполне можно согласиться, поскольку изображение льва венчает миниатюру, которая предваряет и собственно начинает пасхальные чтения.
Одним из самых удивительных элементов художественного оформления Остромирова Евангелия являются исполненные золотом и красками инициалы — крупные заглавные буквы. Ими начинается каждое новое чтение. Они искусно вписаны в текст, составляют с ним органическое единство и выполнены плотными, «тяжелыми» красками, имеющими такую рельефность, что кажутся накладными.
Яркой раскраской инициальные буквицы напоминают драгоценные эмали. При их создании художник проявлял неистощимую фантазию: на одном из инициалов вписан лик — на зрителя смотрят в упор выразительные, скорбные глаза; другой человеческий лик, покрытый темно-малиновой краской, является символическим изображением пышущего жаром солнца; из причудливых разноцветных переплетений орнамента других инициалов выступают головы хищных птиц, зверей, каких-то химер. Впечатляет вариантность инициалов. Так, из 133 заглавных букв «В» нет ни одной одинаковой, у каждой свои решения, свой рисунок, своя композиция цветов.
Палеонтологический анализ текста «остромирово евангелие №2»
Остромирово евангелие написано на пергамене уставом – типом письма, генетически восходящим к унциалу греческих литургических книг и достигшим совершенства в славянском кириллическом письме в Болгарии в Х в., во время наивысшего расцвета Болгарского царства в правление царя Симеона (893–927 гг.). Книга замечательна богатым художественным оформлением, которое выполнено красками с применением золота в так называемом старовизантийском стиле, характерном для византийских рукописей X–XI вв. В Остромировом евангелии три миниатюры (изображения евангелистов Иоанна, Луки и Марка), около двадцати изысканных заставок с орнаментом традиционного эмальерного типа, более 200 крупных инициалов, орнаментальный рисунок которых ни разу не повторяется. Уникальной особенностью инициалов Остромирова евангелия являются необычные антропоморфные и зооморфные элементы, свидетельствующие о художественных связях памятника не только с византийской, но и с западноевропейской традицией.
Особый интерес представляет не имеющая аналогий иконография миниатюры с изображением евангелиста Иоанна, которая помещена на самом первом листе Остромирова евангелия. Вверху, за пределами обрамляющей эту миниатюру рамки, представлен лев, и символика этого образа многогранна: прежде всего, это символ Иисуса Христа (в пасхальных песнопениях воскресший Христос сравнивается с пробудившимся львом), но это также и традиционный византийский императорский символ. А это весьма созвучно высокому положению заказчика рукописи, посадника Остромира, и, несомненно, подчеркивает государственное значение самой книги.
Остромирово Евангелие является самой древней датированной русской рукописной книгой, дошедшей до наших дней. Она стоит у истоков тысячелетнего пути развития нашей культуры. По словам Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, «как древле, так и ныне она объединяет людей вокруг имени Христа Спасителя, является непреходящим духовным символом России».
С 29 октября по 1 ноября 2007 года в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге проходила международная научная конференция, посвященная 950-летнему юбилею Остромирова Евангелия. Конференция в РНБ продолжила торжественные мероприятия юбилейного года: 9 апреля 2007 года, в светлые пасхальные дни, Остромирово Евангелие впервые за многие столетия пребывало за богослужением в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга. Множество людей смогло приложиться к этой святыне и с чувством благоговения ощутить свою сопричастность христианскому культурному наследию.
Юбилей уникального памятника вызвал большой общественный резонанс, собрав воедино представителей государственной власти и Русской Православной Церкви, выдающихся ученых, деятелей культуры и промышленников. Конференция в РНБ еще раз показала, что есть сферы, где государственные, религиозные и научные интересы объединяются. Это – сохранение культурных традиций, просвещение и защита нравственности народа.
Остромирово Евангелие является жемчужиной средневековой книжности. «В этой драгоценной рукописи мы обладаем величайшим сокровищем: как в смысле древности, так и в смысле внешней красоты памятника: это замечательный образец письменного искусства наших предков. Никому из славян, кроме нас, русских, не выпало на долю счастье сохранить подобный памятник от своей рукописной старины», – так писал в 1900 году историк русской словесности Н.П. Полевой. В 80-е годы XIX века иждивением купца Ильи Савинкова было предпринято фотолитографическое издание Остромирова Евангелия. Это издание сделало памятник широко известным в России: в средних и высших учебных заведениях по нему читали тексты при изучении старославянского языка. Каждый гимназист мог ответить на вопрос об Остромировом Евангелии.
А что сейчас? Нельзя сказать, что Остромирово Евангелие широко известно нашим современникам. Подавляющее большинство опрошенных москвичей (людей церковных, с высшим образованием, не чуждых интереса к истории) или вообще ничего не знает о первой русской книге, или имеет самые неопределенные понятия, в лучшем случае полагая, что это нечто вроде «Слова о полку Игореве» или «Повести временных лет». А ведь Остромирово Евангелие – свидетель нашей тысячелетней истории, книга, реально, физически сохранившаяся от глубокой древности до нынешних дней. Живой нитью она связывает нас с эпохой начала русской книжности, государственности и святости. Увы, горькие слова Пушкина: «Мы ленивы и нелюбопытны», – как нельзя более применимы к нашему времени.
Мы живем в эпоху плохого исторического просвещения, которое с успехом заменяется, по определению известного богослова XX века архимандрита Софрония (Сахарова), «культурой греха», агрессивно навязываемой людям. Спасти наш народ от этой «культуры», а значит и от неизбежного растления и одичания, может только приобщение к многовековой культуре Православия, основанием которой является Евангелие Христово. «Когда мы смотрим на Остромирово Евангелие, очевидным становится то великое благоговение, которое испытывали наши праотцы к своей вере. Их усилия были результатом прикосновения к тому Духу, который живет в Священном Писании, который действует в Церкви и реально изменяет человеческую жизнь», – таково мнение архиепископа Тихвинского Константина, ректора Санкт-Петербургской духовной академии и семинарии.
Русский народ со времени своего крещения глубоко и проникновенно воспринял Православие и связанную с ним книжную культуру. Древнейшая русская летопись «Повесть временных лет» сообщает, что князь Владимир положил начало книжному образованию: сам он чтил «словеса книжные» и стал отдавать в учение детей лучших людей. Сын Владимира, князь Ярослав Мудрый, который, по словам летописца, «книги любил, читая часто и ночью и днем», собрал в Киеве «писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык. И написали они книг множество, ими же поучаются верующие люди и наслаждаются учением Божественным». Книги в «Повести временных лет» названы «источниками мудрости», «реками, напояющими вселенную всю».
Остромирово Евангелие было создано в эпоху культурного подъема и становления государственности Древней Руси, последовавших за принятием христианства в 988 году. На последней странице рукописи сохранилось послесловие писца, диакона Григория. В нем говорится, что работа над рукописью была начата 21 октября 1056 года и закончена 12 мая 1057 года. Даты, указанные писцом, по мнению большинства исследователей, не случайны. 21 октября – день памяти Илариона Великого. Это имя для современников писца связывалось с именем киевского митрополита Илариона – «мужа блага, книжна и постника», автора знаменитого «Слова о законе и благодати». Владыка Иларион был единомышленником и сподвижником Ярослава Мудрого и сыграл важнейшую роль в просвещении Руси, в формировании ее национального самосознания и в организации книгописания при киевском Софийском соборе.
Значима и дата окончания работы над рукописью – 12 мая. Эта дата связывает русскую книгу XI века с Византией IV века, когда христианство стало государственной религией в империи. Константин Великий, основав новую столицу Константинополь, посвятил ее Божией Матери. Праздник посвящения отмечался в Византии 11 мая 330 года (впоследствии этот день праздновался как день Обновления Софии Константинопольской). А 12 мая были освящены первые христианские храмы на Руси – Десятинная церковь (995 г.) и Софийский собор (1045 г.) в Киеве. Знаменательно, что в эти же дни празднуется память святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, с именами которых связано возникновение славянской письменности.
Все это не оставляет у историков сомнения в том, что при создании Остромирова Евангелия была разработана глубокая концепция, вводившая эту книгу, а вместе с ней и древнерусское государство, в русло мировой христианской культуры. Эта концепция единства Руси со всем христианским миром проявляется не только в символике указанных дат, но пронизывает все основные элементы памятника: его язык, текст, художественное оформление.
В послесловии диакон Григорий сообщает, что переписал Евангелие по заказу новгородского посадника Остромира, в крещении Иосифа, в правление киевского князя Изяслава (1024–1078 гг., сын Ярослава Мудрого). Особо подчеркнуто высокое положение заказчика книги Остромира, представителя одного из самых влиятельных русских родов: его дед Добрыня (былинный Добрыня Никитич) приходился дядей святому князю Владимиру Красное Солнышко и активно участвовал в деле крещения Руси. Писец прославляет новгородского посадника и его супругу Феофану и молит Бога даровать им и их детям и их супругам долгие годы жизни. Феофана, несомненно, тоже была именитой особой: об аристократическом происхождении говорит ее греческое имя. Существует мнение, которое, однако, разделяют не все историки, что она была дочерью великого равноапостольного князя Владимира и византийской принцессы Анны, а значит и родной сестрой первых русских святых – князей Бориса и Глеба, сводной сестрой великого князя Ярослава Мудрого и теткой великого князя Изяслава, доверенным лицом которого был Остромир.
Не суждено было новгородскому посаднику долгой жизни. Храбрый и решительный, он вскоре (около 1060 г.) погиб в походе против племени чудь, предводительствуя своей дружиной. Однако имя Остромира навсегда соединилось с заказанной им книгой.
Диакон Григорий не называет места, где он переписывал книгу. Предполагают, что это мог быть и Киев, и Новгород. Обе версии имеют своих ученых сторонников. Богатое художественное оформление и великолепная сохранность древнего кодекса говорят о том, что он не предназначался для ежедневного семейного использования. По содержанию и структуре текста Остромирово Евангелие является кратким апракосом, то есть относится к богослужебным книгам. Основная часть текста содержит ежедневные евангельские чтения от Пасхи до Пятидесятницы, а также субботние и воскресные чтения на последующие недели. Вторая часть включает евангельские чтения по месяцеслову, начиная с сентября, а также ряд дополнительных чтений на разные случаи (на освящение церкви, «в победу царю на брани», за болящих и др.).
Особый интерес представляет месяцесловная часть кодекса: в ней содержатся памяти святых не только Восточной, но и Западной Церкви. Это дает основание ряду исследователей полагать, что Остромирово Евангелие является, быть может, последним сохранившимся до наших дней литургическим памятником, отразившим единство христианской Церкви. Причину необычного состава месяцеслова видят также в особенностях протографа – той рукописной книги, которая послужила оригиналом при создании Остромирова Евангелия. Немаловажны и широкие династические связи киевского княжеского дома, которые распространялись по всему миру. Ярослава Мудрого не случайно называли «тестем Европы»: из 38 браков Рюриковичей в XI веке восемь случаев приходятся на Германию, два – на Францию, пять – на скандинавские королевства и Англию, семь – на Польшу, шесть – на Венгрию, три брака с половецкими принцессами, один – с византийской принцессой, два – с представителями византийской аристократии. Во многом это объясняет широту культурной ориентации и уникальное сочетание разных традиций при создании книги.
Остромирово Евангелие, вероятно, предназначалось заказчиком для драгоценного вклада в Софийский собор – главный храм северо-западной Руси, который был возведен в 1045–1050 гг. в Великом Новгороде по образцу Софии киевской (этот храм был заложен в 1037 г.).
Принадлежность рукописи Софийскому собору косвенно подтверждает и запись скорописью XVII века на первом листе книги: «Евангелие Софейское апракос». Евангелие использовалось как напрестольное и, судя по состоянию, большую часть своей долгой истории находилось под особо бережным присмотром и пребывало в соборной ризнице – месте, где хранятся церковная утварь и облачения.
Совершенство каллиграфии и художественного оформления рукописи говорит о высоком искусстве книги того времени. По мнению крупнейшего знатока древнерусского книжного искусства Н.Н. Розова, «русскую книгу с самого начала ее существования следует рассматривать как синтез словесного и изобразительного искусства». В памятниках древней письменности поражает удивительная гармоничность, соразмерность всех элементов текста и оформления, их радостная красочность.
Остромирово Евангелие написано на высококачественном пергамене – особо выделанной коже молодых животных (обычно телят). Выделка тонкого и гладкого пергамена требовала больших усилий. Этот дорогой материал на первых порах на Русь привозили из Византии. Рукопись выполнена «уставом» – стилем, восходящим к византийскому унциальному письму. Для него характерна особая четкость и строгость начертания знаков. Такой тип письма требует высокого мастерства писца и значительного времени, поскольку каждый элемент буквы пишется отдельным движением с отрывом пера от пергамена.
Буквицы Остромирова Евангелия Общее оформление Остромирова Евангелия, с текстом в два столбца, заголовками, выполненными золотом, пространными полями и многочисленными узорами, следует в целом византийской традиции. Рукопись украшена тремя миниатюрами с изображениями евангелистов Иоанна, Луки и Марка. Миниатюры Остромирова Евангелия исполнены в двух различных манерах: Иоанн с учеником Прохором отличается от Луки и Марка, весьма между собой похожих. Особое внимание исследователей привлекает не имеющая аналогов иконография миниатюры с Иоанном Богословом. Вверху, за пределами обрамляющей эту миниатюру рамки, представлен лев, размерами и расположением явно выделенный художником и отличающийся от традиционного изображения евангелиста (обычно лев символизирует евангелиста Марка). Этот образ многозначен: прежде всего, это символ самого Христа. Остромирово Евангелие начинается чтением на первый день Пасхи, в песнопениях которой воскресший Христос сравнивается с пробудившимся львом. Аллегория «лев – Христос» пользовалась большой популярностью в западном искусстве, встречалась и в византийском искусстве, хотя в других Евангелиях апракос, греческих и русских, такое изображение отсутствует. Но лев – это также и традиционный византийский императорский символ. А это весьма созвучно статусу заказчика рукописи, посадника Остромира, и его супруги Феофаны, (вспомним ее вероятное родство византийскому императорскому дому). Несомненно также, что высокая символика подчеркивает государственное значение самой книги.
Кроме миниатюр, рукопись украшают орнаменты разного назначения: красочные заставки, разделители текста и множество инициалов, размещенных на листах в начале чтений и имеющих крупный размер, гораздо больший, чем обычно бывает в византийских рукописях. Узоры Остромирова Евангелия принадлежат к так называемому «эмальерному», или «лепестковому», типу орнамента: стебли и лепестки цветов, сочетающиеся в разнообразных комбинациях и имеющие густую плотную раскраску, похожую на эмали. Декор книги, по мнению крупного искусствоведа-византиниста О.С. Поповой, по яркости и эффектности даже превосходит греческие кодексы этого времени.
Инициалы Остромирова Евангелия, а их больше двухсот, – предмет особого внимания исследователей. Наряду с традиционными элементами орнамента здесь часто встречаются совершенно необычные антропоморфные изображения, вписанные в композицию букв, – округлые и румяные лица, несколько напоминающие изображение солнца или же романские каменные маски. Ничего подобного нет ни в греческих, ни в латинских рукописях. Удивительны и причудливые зооморфные буквицы, украшающие текст. Своеобразие инициалов Евангелия свидетельствует о глубоком овладении его создателями как восточной, так и западной традициями книжного декора и о попытке их творческого сплава при оформлении русского кодекса.
Буквицы Остромирова Евангелия Еще одной редкой особенностью рукописи является наличие экфонетических знаков, указывающих на то, как должен звучать текст на богослужении. Чтение Евангелия в Церкви было особенно торжественным, «во всеуслышание». Оно приближалось к пению и подчинялось определенным правилам, заимствованным из византийской практики. Экфонетические знаки отмечают акценты, долготу звуков, определяя их певучесть, а также указывают на членение текста на фразы.
Специалисты попытались расшифровать эти знаки и сопоставили их с богослужебной практикой современных старообрядцев, отличающейся особой консервативностью. Сравнение привело к поразительным результатам: оно показало идентичность фразировки и совпадение остановок при делении текста на фрагменты, то есть преемственность певческой традиции от XI века до наших дней.
Крупный исследователь древнерусской культуры Г.М. Прохоров в своем выступлении на конференции, посвященной Остромирову Евангелию, так определил сложившуюся этнокультурную ситуацию: «Как целостный историко-культурный феномен Древняя Русь просуществовала примерно до конца XVII века. Но исчезла ли она? Нет, она не исчезла. Она была распылена, рассеяна по нашей стране и по всему земному шару. Старообрядцы – это биофизический остаток Древней Руси. Книги из наших прекрасных рукописных собраний – это физический остаток Древней Руси. Изучая их, мы даем жизнь Древней Руси в ноосфере – в наших умах».
В настоящее время Остромирово Евангелие находится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге. По словам генерального директора РНБ В.Н. Зайцева, «символично, что первая русская книга хранится ныне в первом государственном книгохранилище России, открытом «на пользу общую” в 1814 году. Роль библиотек в истории человечества огромна: если у народа нет книги, если не осталось письменных памятников, то и сам этот народ не имеет своей истории и обречен на бесследное исчезновение во тьме веков».
Фотолитографическое издание-копия Остромирова Евангелия 1889 г. Судьба уникальной книги известна лишь в общих чертах. Вероятно, в течение нескольких столетий она хранилась в Софийском соборе Великого Новгорода, затем была вывезена в Москву: Остромирово Евангелие было указано в описи имущества одной из церквей Московского Кремля, составленной в 1701 году. В 1720 году Остромирово Евангелие было отправлено в новую столицу Российской империи – Санкт-Петербург, где по приказу Петра I собирали материалы для русской истории. Здесь его следы вновь теряются. В 1805 году рукопись была обнаружена Я.А. Дружининым, личным секретарем Екатерины II, среди имущества покойной императрицы, при жизни проявлявшей большой интерес к русской истории. В 1806 году император Александр I передал Остромирово Евангелие в Публичную библиотеку, в депо манускриптов (нынешний отдел рукописей РНБ). С этого момента начинается история хранения и исследования уникального памятника.
Для того чтобы расширить доступ к изучению памятника без ущерба для оригинала, хранитель рукописей библиотеки А.И. Ермолаев сделал с него точную рукописную копию, фактически повторив работу древнерусского писца. Вскоре Остромирово Евангелие было использовано в качестве исторического источника Н.М. Карамзиным, уточнившим по нему дату гибели посадника Остромира. Изучение памятника положило начало русской палеографии – науки, занимающейся древними рукописями. Выдающимся палеографом был преемник Ермолаева на посту хранителя – А.Х. Востоков. Ему принадлежит первый научный очерк грамматики старославянского языка, целиком построенный на изучении языка Остромирова Евангелия. В этой работе впервые указано на звуковое значение двух загадочных букв старой кириллицы – большого и малого юсов. Сравнительно немного древних рукописей, написанных кириллицей, правильно употребляют эти буквы. Остромирово Евангелие относится к их числу. Сопоставление соответствующих слов этой рукописи с польскими формами натолкнуло Востокова на догадку, что в старославянском языке были носовые гласные и что их передаче служили юсы. В 1843 году вышло в свет подготовленное Востоковым научное издание Остромирова Евангелия, вызвавшее живой отклик славистов многих стран. Рецензии и отзывы на это издание печатались на чешском, болгарском, польском и сербском языках. В 80-е годы XIX века иждивением купца Ильи Савинкова были предприняты два фотолитографических издания Остромирова Евангелия, открывших памятник для всей России.
Оклад Остромирова Евангелия Исконный переплет рукописи не сохранился. В середине XIX века по эскизу И.И. Горностаева был изготовлен массивный, богато украшенный оклад. Однако он не лучшим образом сказался на состоянии пергаменных листов. К тому же он привлек к себе внимание грабителей, которые похитили в 1932 году рукопись с витрины, где она была выставлена для обозрения. К счастью, незадачливые похитители прельстились только внушительным окладом. Оторвав переплет, они забросили рукопись на один из шкафов библиотеки, в чем и признались, будучи пойманы в тот же день. С тех пор драгоценная книга для лучшей сохранности содержится в расплетенном виде в специальном ларце из мореного дуба и запирается в сейф. К нынешнему юбилею изготовлен новый депозитарий, соответствующий всем современным нормам хранения.
В 1957 году торжественно отмечалось 900-летие Остромирова Евангелия. К этой дате уникальная рукописная книга была капитально отреставрирована. Реставрационными работами, длившимися более полугода, руководила Е.Х. Трей. Тогда же специалисты выдвинули задачу факсимильного издания Остромирова Евангелия.
Такое издание было подготовлено при ведущем участии Н.Н. Розова и поддержке Издательского отдела Московского Патриархата. Факсимильное издание Остромирова Евангелия, снабженное научным аппаратом, увидело свет в 1988 году, к 1000-летию Крещения Руси, и в настоящее время играет роль основной копии памятника, обеспечивающей доступ к нему широкому кругу исследователей и читателей без обращения к бесценному оригиналу.
Как и 50 лет назад, нынешние юбилейные торжества сопровождаются выставками в РНБ. На сайте библиотеки развернута виртуальная выставка «Остромирово Евангелие и рукописная традиция новозаветных текстов», которая содержит полное информационное раскрытие Остромирова Евангелия как памятника мировой культуры и позволяет познакомиться с выдающимися образцами рукописей, хранящихся в РНБ.
Юбилей древнейшей русской книги вызвал живой интерес ученого мира. Многие вопросы истории написания и бытования памятника (личность писца диакона Григория и его помощников, место создания рукописи, вопрос протографа и его отношения к древнейшим славянским переводам, история памятника до его помещения в отдел рукописей и др.) все еще остаются открытыми и ждут своих исследователей. Но главное, что ощутили все участники юбилейных торжеств, это огромная значимость Остромирова Евангелия для нашего народа. По словам Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, «сегодня все мы ответственны за судьбу Отечества, за его настоящее и будущее, которое во многом определяется отношением народа к своим духовным корням и культурным традициям».
«Тот огромный научный потенциал, который накоплен учеными, должен быть обязательно популяризирован, – считает профессор И.В. Павлов. – Впереди новое служение Остромирова Евангелия Российскому государству, Русской Православной Церкви, народу России».