В своём эссе хочу поговорить о памяти героев и рассказать про Басалаева Алексея Семёновича. Алексей Семёнович — мой прадедушка. Родился в 1913 году в деревне Березник, Юрьянский район Кировской области. Служил на границе с монголами, воевал с японскими самураями. Выдающаяся для меня личность, человек, который участвовал в Советско–Японской войне, прошел всю Великую Отечественную войну.
Я считаю, что тема войны актуальна всегда, о ней нужно говорить и вспоминать. Мы не должны забывать подвиги наших предков, которые жертвовали собой за чистое небо над нашей головой.
22 июня 1941 года на нашу страну напали фашисты. Началась Великая Отечественная Война. С этого дня не осталось ни одного дома, ни одной семьи, кого бы обошла стороной большая беда. На фронт уходили сыновья, братья, отцы и деды. Многим из них не суждено было вернуться, многие были ранены, но даже те, кто вернулся живым и здоровым, навсегда сохранили в памяти кровь своих однополчан. За годы тяжёлого испытания наш народ вынес всё. Женщины и дети старались помочь солдатам, работая на разных фабриках и изготавливая то детали для техники, то посуду, то другие необходимые вещи. Работа длилась без остановки, советские люди стояли у станка сутками, и каждый стремился внести свой вклад в победу.
В час отчаяния наш народ держался вместе, даже собаки спасали раненых солдат! Медсёстры готовы были сами лечь под пули, только бы успеть спасти раненых. Но, к сожалению, сила фашистов была слишком свирепа. В боях были убиты миллионы, огромное количество людей было взято в плен, многих расстреляли там же. История помнит голод Ленинграда, оккупированного немцами почти на 3 года. Казалось, что мы не одолеем врага, и никто больше никогда не узнает, что были на земле такие люди — русские. Но эту войну мы выиграли, и быть по-другому не могло. Ведь наш народ не хотел этой крови, не жаждал войны, не стремился убивать. Мы защищали свою Родину, своих близких людей, свои дома и зелёные леса, свои тёплые реки. Именно поэтому мы победили — у нас за плечом стояла любовь, а у фашистского солдата слепая ненависть. И Величие той войны заключается в том, что советский человек боролся за жизнь тогда, как другие хотели невинных смертей.
Великая Отечественная война никогда не перестанет волновать людей, терзая старые раны. Мы не хотим войны, но ведь её не хотели и те, кто погиб тогда, не думая о том, что не увидит больше ни солнца, ни детей, ни своего дома. В нашей стране нет ни одной семьи, которой бы не коснулась война. Моя семья не исключение. Мой прадед прошёл всю войну. Он воевал за Родину, за нас, за то, чтобы все мы жили в мире, за спокойную дорогу в школу, за моих друзей и радость общения с близкими людьми. К сожалению, моего прадеда давно нет в живых.
Я бесконечно благодарна прадеду и всем защитникам нашей Родины.
Хочу сказать: «Спасибо!» каждому, кто защищал нашу Родину. Спасибо каждой женщине, каждому старику, ребёнку, которые стояли у станков днём и ночью. Спасибо, что не сдавались, не опускали рук, верили в победу и до конца боролись с фашисткой Германией. Мы должны ценить нашу жизнь, мирное небо над головой, ведь за это боролись наши деды и прадеды.
Мой прадед был ранен в этой войне. Воевал с немецкими захватчиками, взял в плен семерых немцев. Участвовал в Маньчжурской операции 9 августа – 2 сентября, во время Советско-японской войны, Второй мировой войны, с целью разгрома японской армии, занятия Маньчжурии и северной Кореи и ликвидации военно-экономической базы Японии на Азиатском континенте. Известна также как битва за Маньчжурию, а на Западе — как операция «Августовская буря». Ему было вручено множество победных орденов. После возвращения домой работал председателем сельсовета. Умер в 1969 году в возрасте 56 лет.
Я горжусь своим прадедом, вкладом, который он внёс в победу нашей страны. О своём прадедушке я знаю лишь из рассказов своего дедушки. Я видела его только на фотографиях. Эту память о нём я буду передавать своим детям и внукам. Он, и миллионы других бойцов, сражались за наше счастье.
Вечная память погибшим в той войне и вечный поклон выжившим! Сколько бы ни прошло лет после окончания Великой Отечественной войны, мы будем помнить имена наших героев.
#сохранение наследия, #ВОВ
26 апреля, РИА Биробиджан.
Коронавирус не уходит пока из России и из ЕАО. МЫ ВМЕСТЕ. Дома соблюдаем режим самоизоляции, уточняем контакты ветеранов ВОВ и тружеников тыла, чтобы успеть сказать им добрые слова уважения, признательности и благодарности в дистант-формате, сообщила корр. РИА Биробиджан региональный координатор НПЦ «Холокост» Татьяна Файн.
Привлекаем детей и молодёжь к осмыслению народного подвига в разгроме гитлеровского фашизма и освобождения мира от нацизма. Вспоминаем все вместе своих родных и близких, которые принесли нам эту Победу в 1945 году.
Сейчас, в преддверии годовщины великой Победы и Дня Победы 9 мая, к сожалению практически ежедневно появляются подтверждения сноса и осквернения памятников советским солдатам, преподносятся в СМИ публичные презентации принятия антироссийских исторических резолюций… 75-летие Победы над гитлеровской Германией остаётся для многих стран Европы «красной тряпкой тореадора для быка».
Нам всем требуется размышлять, чтобы понимать историческую правду и уроки Победы в Великой отечественной войне, уметь отличать вымысел и реальность. Размышление наше невозможно без анализа фактов, событий, явлений, в том числе и событий Великой отечественной войны. Анализ всего многообразия явлений, процессов, фактов, событий – это очень важный инструмент для каждого человека в любом возрасте. Осуществить анализ достаточно просто, если приучить себя к оценке события, факта, явления, процесса, действия, поступка через ответы на вопросы: ЧТО БЫЛО? КАК ЭТО БЫЛО? ПОЧЕМУ ЭТО БЫЛО ИМЕННО ТАК? – Из всех вариантов наших же ответов берём с собой в дальнейшую нашу жизнь то, что было ХОРОШО и этот положительный опыт используем в последующем.
Сегодня нам всем очень важно подтвердить для себя и для детей безусловную роль Советского Союза и Красной армии в Победе над гитлеровской Германией. Лучшее доказательство — документы, их чтение, изучение, анализ… Мы вам советуем продолжать чтение реальных писем из апреля далекого 1945 года. Таких писем НПЦ «Холокост» собрал немало, уже подготовлено и издано пять сборников «Сохрани мои письма…», которые являются настоящим хранилищем человеческих судеб в последний месяц Великой отечественной войны (http://holocf.ru/авторы-победы/).
Мы продолжаем начатый 11 апреля с. г. совместный с Научно-просветительным Центром «Холокост» проект «Авторы Победы: последние страницы войны». Если в Вашем домашнем архиве хранятся письма и дневники за 1–9 мая 1945 года, фотографии их авторов и адресатов — пожалуйста, отсканируйте их и пришлите по адресу: arch-holofond@mail.ru. Возможно, они войдут в наши следующие публикации». Публикацию подготовили сотрудники Центра «Холокост» Илья Альтман и Роман Жигун
26 апреля 1945 года
«ОНИ БОЯТСЯ «РУССКОГО ИВАНА»»
Сводка Совинформбюро от 26 апреля 1945 года перечисляла новые населённые пункты, взятые за истекшие сутки Красной Армией. С ними соседствовали названия районов Берлина — овладение отдельным районом столицы рейха приравнивалось к взятию целого города. Победой окончились бои за Герлицкий вокзал в восточной части Берлина. Шёл десятый день Берлинской наступательной операции.
Недавно выписанный из госпиталя, Лев Маркович Городенский в штурме Берлина не участвовал. После пятого по счёту ранения судьба решила поберечь 20-летнего солдата, и Городенского отправили в служебную командировку по уже завоёванным городам Германии. А он, учившийся до войны в Москве на факультете журналистики, пользовался любой возможностью описать впечатления от служебной поездки, хотя в письмах родителям так ни разу и не упомянул, в чём же состояла задача командировки. 26 апреля Лев отправил домой сразу два письма. Причина для этого у него была особая.
«Дорогие родители!
Простите за то, что так часто пишу. Но думаю, что за это вы на меня не будете обижаться. Предыдущее письмо <…> я написал подробно, и теперь мне особенно нечего писать. Завтра поеду за Одер к Берлину, тогда будет о чём написать. Вчера я встретил двух украинок, которые 22 апреля вышли из Берлина, то есть в тот день, когда наши войска вошли в Берлин. Они очень много рассказали о положении у немцев. До Одера мы действительно видели богатые хозяйства, много скота, бурты с овощами, домашнюю птицу, и т. д. За Одером, ближе к Берлину, этого уже нет. В Берлине население голодает, оно получает сушёный картофель и прочие «эрзацы». Теперь у них будет так всё время. От нас все немцы бегут. Они боятся «русского Ивана» как чёрт ладана. Но бежать-то им теперь некуда. На маленьком участке собирается очень много немцев, а весь скот и продукты остались нам или в Южной Германии. Ясно, что при таком положении им придётся пощелкать зубами. Дорогие родители! Я вчера нашёл альбом с картинками. Несколько штук пошлю в этом письме. Какие подойдут, оставьте дома, а всяких зверьков отдайте новым жильцам нашего дома, родившимся за эту войну. Пока кончаю. Жду от вас письма. Привет всем родным и знакомым. Целую вас всех крепко-крепко. С фронтовым комсомольским приветом, Лёва».
Напомним читателю, что одно из предыдущих писем Городенского оканчивалось фразой «Посылаю цветочки, которые очень приятно пахнут». Молодой человек, прошедший простым пехотинцем через тяжелейшие бои, побывавший в штрафной роте и в списках «без вести пропавших», накопивший в себе злобу, проявлявшуюся каждый раз, когда он писал о немцах, — он всё-таки сохранил в себе чувство и понятие прекрасного. Найденный Городенским альбом напоминает похожую историю: выживший в аду советский десантник находит среди сгоревших развалин учебник по кинорежиссуре… а через 15 лет мир услышит о великом кинематографисте Григории Чухрае.
«26 апреля 1945 г. 21 ч. 00 м.
Дорогие родители!
Несколько часов назад я написал вам письмо с картинками. Потом я решил пойти в город и там, на витрине, прочесть новую газету. Стою я и читаю. Вдруг ко мне подходит один боец и стукает по плечу. Я оглядываюсь и узнаю товарища, с которым вместе были в госпитале (п. п. 13425). Оказалось, что этот госпиталь находится здесь. Я зашёл в клуб и получаю на руки долгожданное ваше письмо за 15 апр. Вы себе не можете представить, как я обрадовался. Ведь уже 8 месяцев я не получал от вас письма. Вы правильно приметили, что «если это было перед твоим выступлением, так настроение было более повышено, чем от вина…» Конечно, письмо я получил не до выступления, а после, но обрадовало оно меня, как никогда. Насчёт увлечения вином и юбкой, я могу вас заверить, что от первого я возьму столько, сколько нужно для нормального, культурного веселья, а ко второму даже не дотронусь. Можете за эти два основных «греха солдата» быть в полной уверенности. В госпитале меня пригласили на концерт в честь 1 мая, я там поужинал и в самом лучшем настроении пришёл домой и сел вам строчить это письмо. На этом кончаю. Ещё раз привет всем-всем-всем. Целую вас крепко-крепко. С боевым комсомольским приветом, Лёва».
Из этого письма мы узнаём, что, оказывается, восемь месяцев Лев Городенский не получал ответа от родителей. И тем не менее — он писал им при любой возможности, старательно описывая пережитое. Для него рассказать об увиденном, выстраданном и прочувствованном было не менее важно, чем родителям получить весточку от сына. Для Городенского, как и для миллионов его товарищей, написать домой — это как будто самому оказаться дома.
#ЕАО #Биробиджан #новости #риабир #riabir #риабиробиджан
1324 просмотров 3 0
Мы собрали для вас самые лучшие рассказы о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Рассказы от первого лица, не придуманные, живые воспоминания фронтовиков и свидетелей войны.
Содержание
- Рассказ о войне из книги священника Александра Дьяченко «Преодоление»
- Рассказ о Великой Отечественной войне фронтовика
- Обстановка накануне войны
- Причины Великой Отечественной войны
- Этапы великой отечественной войны
- Тыл в годы Великой Отечественной войны
- Женщины в Великой Отечественной войне
- Итоги Великой Отечественной войны
Рассказ о войне из книги священника Александра Дьяченко «Преодоление»
— Я не всегда была старой и немощной, я жила в белорусской деревне, у меня была семья, очень хороший муж. Но пришли немцы, муж, как и другие мужчины, ушел в партизаны, он был их командиром. Мы, женщины, поддерживали своих мужчин, чем могли. Об этом стало известно немцам. Они приехали в деревню рано утром. Выгнали всех из домов и, как скотину, погнали на станцию в соседний городок. Там нас уже ждали вагоны. Людей набивали в теплушки так, что мы могли только стоять. Ехали с остановками двое суток, ни воды, ни пищи нам не давали. Когда нас наконец выгрузили из вагонов, то некоторые были уже не в состоянии двигаться. Тогда охрана стала сбрасывать их на землю и добивать прикладами карабинов. А потом нам показали направление к воротам и сказали: «Бегите». Как только мы пробежали половину расстояния, спустили собак. До ворот добежали самые сильные. Тогда собак отогнали, всех, кто остался, построили в колонну и повели сквозь ворота, на которых по-немецки было написано: «Каждому — свое». С тех пор, мальчик, я не могу смотреть на высокие печные трубы.
Она оголила руку и показала мне наколку из ряда цифр на внутренней стороне руки, ближе к локтю. Я знал, что это татуировка, у моего папы был на груди наколот танк, потому что он танкист, но зачем колоть цифры?
— Это мой номер в Освенциме.
Помню, что еще она рассказывала о том, как их освобождали наши танкисты и как ей повезло дожить до этого дня. Про сам лагерь и о том, что в нем происходило, она не рассказывала мне ничего, наверное, жалела мою детскую голову.
Об Освенциме я узнал уже позднее. Узнал и понял, почему моя соседка не могла смотреть на трубы нашей котельной.
Мой отец во время войны тоже оказался на оккупированной территории. Досталось им от немцев, ох, как досталось. А когда наши погнали немчуру, то те, понимая, что подросшие мальчишки — завтрашние солдаты, решили их расстрелять. Собрали всех и повели в лог, а тут наш самолетик — увидел скопление людей и дал рядом очередь. Немцы на землю, а пацаны — врассыпную. Моему папе повезло, он убежал, с простреленной рукой, но убежал. Не всем тогда повезло.
В Германию мой отец входил танкистом. Их танковая бригада отличилась под Берлином на Зееловских высотах. Я видел фотографии этих ребят. Молодежь, а вся грудь в орденах, несколько человек — Герои. Многие, как и мой папа, были призваны в действующую армию с оккупированных земель, и многим было за что мстить немцам. Поэтому, может, и воевали так отчаянно храбро.
Шли по Европе, освобождали узников концлагерей и били врага, добивая беспощадно. «Мы рвались в саму Германию, мы мечтали, как размажем ее траками гусениц наших танков. У нас была особая часть, даже форма одежды была черная. Мы еще смеялись, как бы нас с эсэсовцами не спутали».
Сразу по окончании войны бригада моего отца была размещена в одном из маленьких немецких городков. Вернее, в руинах, что от него остались. Сами кое-как расположились в подвалах зданий, а вот помещения для столовой не было. И командир бригады, молодой полковник, распорядился сбивать столы из щитов и ставить временную столовую прямо на площади городка.
«И вот наш первый мирный обед. Полевые кухни, повара, все, как обычно, но солдаты сидят не на земле или на танке, а, как положено, за столами. Только начали обедать, и вдруг из всех этих руин, подвалов, щелей, как тараканы, начали выползать немецкие дети. Кто-то стоит, а кто-то уже и стоять от голода не может. Стоят и смотрят на нас, как собаки. И не знаю, как это получилось, но я своей простреленной рукой взял хлеб и сунул в карман, смотрю тихонько, а все наши ребята, не поднимая глаз друга на друга, делают то же самое».
А потом они кормили немецких детей, отдавали все, что только можно было каким-то образом утаить от обеда, сами еще вчерашние дети, которых совсем недавно, не дрогнув, насиловали, сжигали, расстреливали отцы этих немецких детей на захваченной ими нашей земле.
Командир бригады, Герой Советского Союза, по национальности еврей, родителей которого, как и всех других евреев маленького белорусского городка, каратели живыми закопали в землю, имел полное право, как моральное, так и военное, залпами отогнать немецких «выродков» от своих танкистов. Они объедали его солдат, понижали их боеспособность, многие из этих детей были еще и больны и могли распространить заразу среди личного состава.
Но полковник, вместо того чтобы стрелять, приказал увеличить норму расхода продуктов. И немецких детей по приказу еврея кормили вместе с его солдатами.
Думаешь, что это за явление такое — Русский Солдат? Откуда такое милосердие? Почему не мстили? Кажется, это выше любых сил — узнать, что всю твою родню живьем закопали, возможно, отцы этих же детей, видеть концлагеря с множеством тел замученных людей. И вместо того чтобы «оторваться» на детях и женах врага, они, напротив, спасали их, кормили, лечили.
С описываемых событий прошло несколько лет, и мой папа, окончив военное училище в пятидесятые годы, вновь проходил военную службу в Германии, но уже офицером. Как-то на улице одного города его окликнул молодой немец. Он подбежал к моему отцу, схватил его за руку и спросил:
— Вы не узнаете меня? Да, конечно, сейчас во мне трудно узнать того голодного оборванного мальчишку. Но я вас запомнил, как вы тогда кормили нас среди руин. Поверьте, мы никогда этого не забудем.
Вот так мы приобретали друзей на Западе, силой оружия и всепобеждающей силой христианской любви.
***
Живы. Выдержим. Победим.
ПРАВДА О ВОЙНЕ
Надо отметить, что далеко не на всех произвело убедительное впечатление выступление В. М. Молотова в первый день войны, а заключительная фраза у некоторых бойцов вызвала иронию. Когда мы, врачи, спрашивали у них, как дела на фронте, а жили мы только этим, часто слышали ответ: «Драпаем. Победа за нами… то есть у немцев!»
Не могу сказать, что и выступление И. В. Сталина на всех подействовало положительно, хотя на большинство от него повеяло теплом. Но в темноте большой очереди за водой в подвале дома, где жили Яковлевы, я услышал однажды: «Вот! Братьями, сестрами стали! Забыл, как за опоздания в тюрьму сажал. Пискнула крыса, когда хвост прижали!» Народ при этом безмолвствовал. Приблизительно подобные высказывания я слышал неоднократно.
Подъему патриотизма способствовали еще два фактора. Во-первых, это зверства фашистов на нашей территории. Сообщения газет, что в Катыни под Смоленском немцы расстреляли десятки тысяч плененных нами поляков, а не мы во время отступления, как уверяли немцы, воспринимались без злобы. Все могло быть. «Не могли же мы их оставить немцам», — рассуждали некоторые. Но вот убийство наших людей население простить не могло.
В феврале 1942 года моя старшая операционная медсестра А. П. Павлова получила с освобожденных берегов Селигера письмо, где рассказывалось, как после взрыва ручной фанаты в штабной избе немцев они повесили почти всех мужчин, в том числе и брата Павловой. Повесили его на березе у родной избы, и висел он почти два месяца на глазах у жены и троих детей. Настроение от этого известия у всего госпиталя стало грозным для немцев: Павлову любили и персонал, и раненые бойцы… Я добился, чтобы во всех палатах прочли подлинник письма, а пожелтевшее от слез лицо Павловой было в перевязочной у всех перед глазами…
Второе, что обрадовало всех, это примирение с церковью. Православная церковь проявила в своих сборах на войну истинный патриотизм, и он был оценен. На патриарха и духовенство посыпались правительственные награды. На эти средства создавались авиаэскадрильи и танковые дивизии с названиями «Александр Невский» и «Дмитрий Донской». Показывали фильм, где священник с председателем райисполкома, партизаном, уничтожает зверствующих фашистов. Фильм заканчивался тем, что старый звонарь поднимается на колокольню и бьет в набат, перед этим широко перекрестясь. Прямо звучало: «Осени себя крестным знамением, русский народ!» У раненых зрителей, да и у персонала блестели слезы на глазах, когда зажигался свет.
Наоборот, огромные деньги, внесенные председателем колхоза, кажется, Ферапонтом Головатым, вызывали злобные улыбки. «Ишь как наворовался на голодных колхозниках», — говорили раненые из крестьян.
Громадное возмущение у населения вызвала и деятельность пятой колонны, то есть внутренних врагов. Я сам убедился, как их было много: немецким самолетам сигнализировали из окон даже разноцветными ракетами. В ноябре 1941 года в госпитале Нейрохирургического института сигнализировали из окна азбукой Морзе. Дежурный врач Мальм, совершенно спившийся и деклассированный человек, сказал, что сигнализация шла из окна операционной, где дежурила моя жена. Начальник госпиталя Бондарчук на утренней пятиминутке сказал, что он за Кудрину ручается, а дня через два сигнальщика взяли, и навсегда исчез сам Мальм.
Мой учитель игры на скрипке Александров Ю. А., коммунист, хотя и скрыто религиозный, чахоточный человек, работал начальником пожарной охраны Дома Красной Армии на углу Литейного и Кировской. Он гнался за ракетчиком, явно работником Дома Красной Армии, но не смог рассмотреть его в темноте и не догнал, но ракетницу тот бросил под ноги Александрову.
Быт в институте постепенно налаживался. Стало лучше работать центральное отопление, электрический свет стал почти постоянным, появилась вода в водопроводе. Мы ходили в кино. Такие фильмы, как «Два бойца», «Жила-была девочка» и другие, смотрели с нескрываемым чувством.
На «Два бойца» санитарка смогла взять билеты в кинотеатр «Октябрь» на сеанс позже, чем мы рассчитывали. Придя на следующий сеанс, мы узнали, что снаряд попал во двор этого кинотеатра, куда выпускали посетителей предыдущего сеанса, и многие были убиты и ранены.
Лето 1942 года прошло через сердца обывателей очень грустно. Окружение и разгром наших войск под Харьковом, сильно пополнившие количество наших пленных в Германии, навели большое на всех уныние. Новое наступление немцев до Волги, до Сталинграда, очень тяжело всеми переживалось. Смертность населения, особенно усиленная в весенние месяцы, несмотря на некоторое улучшение питания, как результат дистрофии, а также гибель людей от авиабомб и артиллерийских обстрелов ощутили все.
У жены украли в середине мая мою и ее продовольственные карточки, отчего мы снова очень сильно голодали. А надо было готовиться к зиме.
Мы не только обработали и засадили огороды в Рыбацком и Мурзинке, но получили изрядную полосу земли в саду у Зимнего дворца, который был отдан нашему госпиталю. Это была превосходная земля. Другие ленинградцы обрабатывали другие сады, скверы, Марсово поле. Мы посадили даже десятка два глазков от картофеля с прилегающим кусочком шелухи, а также капусту, брюкву, морковь, лук-сеянец и особенно много турнепса. Сажали везде, где только был клочок земли.
Жена же, боясь недостатка белковой пищи, собирала с овощей слизняков и мариновала их в двух больших банках. Впрочем, они не пригодились, и весной 1943 года их выбросили.
Наступившая зима 1942/43 года была мягкой. Транспорт больше не останавливался, все деревянные дома на окраинах Ленинграда, в том числе и дома в Мурзинке, снесли на топливо и запаслись им на зиму. В помещениях был электрический свет. Вскоре ученым дали особые литерные пайки. Мне как кандидату наук дали литерный паек группы Б. В него ежемесячно входили 2 кг сахара, 2 кг крупы, 2 кг мяса, 2 кг муки, 0,5 кг масла и 10 пачек папирос «Беломорканал». Это было роскошно, и это нас спасло.
Обмороки у меня прекратились. Я даже легко всю ночь дежурил с женой, охраняя огород у Зимнего дворца по очереди, три раза за лето. Впрочем, несмотря на охрану, все до одного кочана капусты украли.
Большое значение имело искусство. Мы начали больше читать, чаще бывать в кино, смотреть кинопередачи в госпитале, ходить на концерты самодеятельности и приезжавших к нам артистов. Однажды мы с женой были на концерте приехавших в Ленинград Д. Ойстраха и Л. Оборина. Когда Д. Ойстрах играл, а Л. Оборин аккомпанировал, в зале было холодновато. Внезапно голос тихо сказал: «Воздушная тревога, воздушная тревога! Желающие могут спуститься в бомбоубежище!» В переполненном зале никто не двинулся, Ойстрах благодарно и понимающе улыбнулся нам всем одними глазами и продолжал играть, ни на мгновение не споткнувшись. Хотя в ноги толкало от взрывов и доносились их звуки и тявканье зениток, музыка поглотила все. С тех пор эти два музыканта стали моими самыми большими любимцами и боевыми друзьями без знакомства.
К осени 1942 года Ленинград сильно опустел, что тоже облегчало его снабжение. К моменту начала блокады в городе, переполненном беженцами, выдавалось до 7 миллионов карточек. Весной 1942 года их выдали только 900 тысяч.
Эвакуировались многие, в том числе и часть 2-го Медицинского института. Остальные вузы уехали все. Но все же считают, что Ленинград смогли покинуть по Дороге жизни около двух миллионов. Таким образом, около четырех миллионов умерло (По официальным данным в блокадном Ленинграде умерло около 600 тысяч человек, по другим — около 1 миллиона. — ред.) цифра, значительно превышающая официальную. Далеко не все мертвецы попали на кладбище. Громадный ров между Саратовской колонией и лесом, идущим к Колтушам и Всеволожской, принял в себя сотни тысяч мертвецов и сровнялся с землей. Сейчас там пригородный огород, и следов не осталось. Но шуршащая ботва и веселые голоса убирающих урожай — не меньшее счастье для погибших, чем траурная музыка Пискаревского кладбища.
Немного о детях. Их судьба была ужасна. По детским карточкам почти ничего не давали. Мне как-то особенно живо вспоминаются два случая.
В самую суровую часть зимы 1941/42 года я брел из Бехтеревки на улицу Пестеля в свой госпиталь. Опухшие ноги почти не шли, голова кружилась, каждый осторожный шаг преследовал одну цель: продвинуться вперед и не упасть при этом. На Староневском я захотел зайти в булочную, чтобы отоварить две наши карточки и хоть немного согреться. Мороз пробирал до костей. Я стал в очередь и заметил, что около прилавка стоит мальчишка лет семи-восьми. Он наклонился и весь как бы сжался. Вдруг он выхватил кусок хлеба у только что получившей его женщины, упал, сжавшись в ко-1 мок спиной кверху, как ежик, и начал жадно рвать хлеб зубами. Женщина, утратившая хлеб, дико завопила: наверное, ее дома ждала с нетерпением голодная семья. Очередь смешалась. Многие бросились бить и топтать мальчишку, который продолжал есть, ватник и шапка защищали его. «Мужчина! Хоть бы вы помогли», — крикнул мне кто-то, очевидно, потому, что я был единственным мужчиной в булочной. Меня закачало, сильно закружилась голова. «Звери вы, звери», — прохрипел я и, шатаясь, вышел на мороз. Я не мог спасти ребенка. Достаточно было легкого толчка, и меня, безусловно, приняли бы разъяренные люди за сообщника, и я упал бы.
Да, я обыватель. Я не кинулся спасать этого мальчишку. «Не обернуться в оборотня, зверя», — писала в эти дни наша любимая Ольга Берггольц. Дивная женщина! Она многим помогала перенести блокаду и сохраняла в нас необходимую человечность.
Я от имени их пошлю за рубеж телеграмму:
«Живы. Выдержим. Победим».
Но неготовность разделить участь избиваемого ребенка навсегда осталась у меня зарубкой на совести…
Второй случай произошел позже. Мы получили только что, но уже во второй раз, литерный паек и вдвоем с женой несли его по Литейному, направляясь домой. Сугробы были и во вторую блокадную зиму достаточно высоки. Почти напротив дома Н. А. Некрасова, откуда он любовался парадным подъездом, цепляясь за погруженную в снег решетку, шел ребенок лет четырех-пяти. Он с трудом передвигал ноги, огромные глаза на иссохшем старческом лице с ужасом вглядывались в окружающий мир. Ноги его заплетались. Тамара вытащила большой, двойной, кусок сахара и протянула ему. Он сначала не понял и весь сжался, а потом вдруг рывком схватил этот сахар, прижал к груди и замер от страха, что все случившееся или сон, или неправда… Мы пошли дальше. Ну, что же большее могли сделать еле бредущие обыватели?
ПРОРЫВ БЛОКАДЫ
Все ленинградцы ежедневно говорили о прорыве блокады, о предстоящей победе, мирной жизни и восстановлении страны, втором фронте, то есть об активном включении в войну союзников. На союзников, впрочем, мало надеялись. «План уже начерчился, но рузвельтатов никаких»,— шутили ленинградцы. Вспоминали и индейскую мудрость: «У меня три друга: первый — мой друг, второй — друг моего друга и третий — враг моего врага». Все считали, что третья степень дружбы только и объединяет нас с нашими союзниками. (Так, кстати, и оказалось: второй фронт появился только тогда, когда ясно стало, что мы сможем освободить одни всю Европу.)
Редко кто говорил о других исходах. Были люди, которые считали, что Ленинград после войны должен стать свободным городом. Но все сразу же обрывали таких, вспоминая и «Окно в Европу», и «Медного всадника», и историческое значение для России выхода к Балтийскому морю. Но о прорыве блокады говорили ежедневно и всюду: за работой, на дежурствах на крышах, когда «лопатами отбивались от самолетов», гася зажигалки, за скудной едой, укладываясь в холодную постель и во время немудрого в те времена самообслуживания. Ждали, надеялись. Долго и упорно. Говорили то о Федюнинском и его усах, то о Кулике, то о Мерецкове.
В призывных комиссиях на фронт брали почти всех. Меня откомандировали туда из госпиталя. Помню, что только двубезрукому я дал освобождение, удивившись замечательным протезам, скрывавшим его недостаток. «Вы не бойтесь, берите с язвой желудка, туберкулезных. Ведь всем им придется быть на фронте не больше недели. Если не убьют, то ранят, и они попадут в госпиталь», — говорил нам военком Дзержинского района.
И действительно, война шла большой кровью. При попытках пробиться на связь с Большой землей под Красным Бором остались груды тел, особенно вдоль насыпей. «Невский пятачок» и Синявинские болота не сходили с языка. Ленинградцы бились неистово. Каждый знал, что за его спиной его же семья умирает с голоду. Но все попытки прорыва блокады не вели к успеху, наполнялись только наши госпитали искалеченными и умирающими.
С ужасом мы узнали о гибели целой армии и предательстве Власова. Этому поневоле пришлось поверить. Ведь, когда читали нам о Павлове и других расстрелянных генералах Западного фронта, никто не верил, что они предатели и «враги народа», как нас в этом убеждали. Вспоминали, что это же говорилось о Якире, Тухачевском, Уборевиче, даже о Блюхере.
Летняя кампания 1942 года началась, как я писал, крайне неудачно и удручающе, но уже осенью стали много говорить об упорстве наших под Сталинградом. Бои затянулись, подходила зима, а в ней мы надеялись на свои русские силы и русскую выносливость. Радостные вести о контрнаступлении под Сталинградом, окружении Паулюса с его 6-й армией, неудачи Манштейна в попытках прорвать это окружение давали ленинградцам новую надежду в канун Нового, 1943 года.
Я встречал Новый год с женой вдвоем, вернувшись часам к 11 в каморку, где мы жили при госпитале, из обхода по эвакогоспиталям. Была рюмка разведенного спирта, два ломтика сала, кусок хлеба грамм 200 и горячий чай с кусочком сахара! Целое пиршество!
События не заставили себя ждать. Раненых почти всех выписали: кого комиссовали, кого отправили в батальоны выздоравливающих, кого увезли на Большую землю. Но недолго бродили мы по опустевшему госпиталю после суматохи его разгрузки. Потоком пошли свежие раненые прямо с позиций, грязные, перевязанные часто индивидуальным пакетом поверх шинели, кровоточащие. Мы были и медсанбатом, и полевым, и фронтовым госпиталем. Одни стали на сортировку, другие — к операционным столам для бессменного оперирования. Некогда было поесть, да и не до еды стало.
Не первый раз шли к нам такие потоки, но этот был слишком мучителен и утомителен. Все время требовалось тяжелейшее сочетание физической работы с умственной, нравственных человеческих переживаний с четкостью сухой работы хирурга.
На третьи сутки мужчины уже не выдерживали. Им давали по 100 грамм разведенного спирта и посылали часа на три спать, хотя приемный покой завален был ранеными, нуждающимися в срочнейших операциях. Иначе они начинали плохо, полусонно оперировать. Молодцы женщины! Они не только во много раз лучше мужчин переносили тяготы блокады, гораздо реже погибали от дистрофии, но и работали, не жалуясь на усталость и четко выполняя свои обязанности.
В нашей операционной операции шли на трех столах: за каждым — врач и сестра, на все три стола — еще одна сестра, заменяющая операционную. Кадровые операционные и перевязочные сестры все до одной ассистировали на операциях. Привычка работать по много ночей подряд в Бехтеревке, больнице им. 25-го Октября и на «скорой помощи» меня выручила. Я выдержал это испытание, с гордостью могу сказать, как женщины.
Ночью 18 января нам привезли раненую женщину. В этот день убило ее мужа, а она была тяжело ранена в мозг, в левую височную долю. Осколок с обломками костей внедрился в глубину, полностью парализовав ей обе правые конечности и лишив ее возможности говорить, но при сохранении понимания чужой речи. Женщины-бойцы попадали к нам, но не часто. Я ее взял на свой стол, уложил на правый, парализованный бок, обезболил кожу и очень удачно удалил металлический осколок и внедрившиеся в мозг осколки кости. «Милая моя, — сказал я, кончая операцию и готовясь к следующей, — все будет хорошо. Осколок я достал, и речь к вам вернется, а паралич целиком пройдет. Вы полностью выздоровеете!»
Вдруг моя раненая сверху лежащей свободной рукой стала манить меня к себе. Я знал, что она не скоро еще начнет говорить, и думал, что она мне что-нибудь шепнет, хотя это казалось невероятным. И вдруг раненая своей здоровой голой, но крепкой рукой бойца охватила мне шею, прижала мое лицо к своим губам и крепко поцеловала. Я не выдержал. Я не спал четвертые сутки, почти не ел и только изредка, держа папироску корнцангом, курил. Все помутилось в моей голове, и, как одержимый, я выскочил в коридор, чтобы хоть на одну минуту прийти в себя. Ведь есть же страшная несправедливость в том, что женщин — продолжательниц рода и смягчающих нравы начала в человечестве, тоже убивают. И вот в этот момент заговорил, извещая о прорыве блокады и соединении Ленинградского фронта с Волховским, наш громкоговоритель.
Была глубокая ночь, но что тут началось! Я стоял окровавленный после операции, совершенно обалдевший от пережитого и услышанного, а ко мне бежали сестры, санитарки, бойцы… Кто с рукой на «аэроплане», то есть на отводящей согнутую руку шине, кто на костылях, кто еще кровоточа через недавно наложенную повязку. И вот начались бесконечные поцелуи. Целовали меня все, несмотря на мой устрашающий от пролитой крови вид. А я стоял, пропустил минут 15 из драгоценного времени для оперирования других нуждавшихся раненых, выдерживая эти бесчисленные объятия и поцелуи.
***
Рассказ о Великой Отечественной войне фронтовика
1 год назад в этот день началась война, разделившая историю не только нашей страны, а и всего мира на до и после. Рассказывает участник Великой Отечественной войны Марк Павлович Иванихин, председатель Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов Восточного административного округа.
Марк Павлович вспоминает день начала войны:
— День начала войны – это день, когда наша жизнь переломилась пополам. Было хорошее, светлое воскресенье, и вдруг объявили о войне, о первых бомбежках. Все поняли, что придется очень многое выдержать, 280 дивизий пошли на нашу страну. У меня семья военная, отец был подполковником. За ним сразу пришла машина, он взял свой «тревожный» чемодан (это чемодан, в котором всегда наготове было самое необходимое), и мы вместе поехали в училище, я как курсант, а отец как преподаватель.
Сразу все изменилось, всем стало понятно, что эта война будет надолго. Тревожные новости погрузили в другую жизнь, говорили о том, что немцы постоянно продвигаются вперед. Этот день был ясный, солнечный, а под вечер уже началась мобилизация.
Такими остались мои воспоминания, мальчишки 18-ти лет. Отцу было 43 года, он работал старшим преподавателем в первом Московском Артиллерийском училище имени Красина, где учился и я. Это было первое училище, которое выпустило в войну офицеров, воевавших на «Катюшах». Я всю войну воевал на «Катюшах».
— Молодые неопытные ребята шли под пули. Это была верная смерть?
— Мы все-таки многое умели. Еще в школе нам всем нужно было сдать норматив на значок ГТО (готов к труду и обороне). Тренировались почти как в армии: нужно было пробежать, проползти, проплыть, а также учили перевязывать раны, накладывать шины при переломах и так далее. Хоть война и была внезапной, мы немного были готовы защищать свою Родину.
Я воевал на фронте с 6 октября 1941 по апрель 1945 г. Участвовал в сражениях за Сталинград, на Курской Дуге, и от Курской Дуги через Украину и Польшу дошел до Берлина.
Война – это ужасное испытание. Это постоянная смерть, которая рядом с тобой и угрожает тебе. У ног рвутся снаряды, на тебя идут вражеские танки, сверху к тебе прицеливаются стаи немецких самолетов, артиллерия стреляет. Кажется, что земля превращается в маленькое место, где тебе некуда деться.
Я был командиром, у меня находилось 60 человек в подчинении. За всех этих людей надо отвечать. И, несмотря на самолеты и танки, которые ищут твоей смерти, нужно держать и себя в руках, и держать в руках солдат, сержантов и офицеров. Это выполнить сложно.
Не могу забыть концлагерь Майданек. Мы освободили этот лагерь смерти, увидели изможденных людей: кожа и кости. А особенно помнятся детишки с разрезанными руками, у них все время брали кровь. Мы увидели мешки с человеческими скальпами. Увидели камеры пыток и опытов. Что таить, это вызвало ненависть к противнику.
Еще помню, зашли в отвоеванную деревню, увидели церковь, а в ней немцы устроили конюшню. У меня солдаты были из всех городов советского союза, даже из Сибири, у многих погибли отцы на войне. И эти ребята говорили: «Дойдем до Германии, семьи фрицев перебьем, и дома их сожжем». И вот вошли мы в первый немецкий город, бойцы ворвались в дом немецкого летчика, увидели фрау и четверо маленьких детей. Вы думаете, кто-то их тронул? Никто из солдат ничего плохого им не сделал. Русский человек отходчив.
Все немецкие города, которые мы проходили, остались целы, за исключением Берлина, в котором было сильное сопротивление.
У меня четыре ордена. Орден Александра Невского, который получил за Берлин; орден Отечественной войны I-ой степени, два ордена Отечественной войны II степени. Также медаль за боевые заслуги, медаль за победу над Германией, за оборону Москвы, за оборону Сталинграда, за освобождение Варшавы и за взятие Берлина. Это основные медали, а всего их порядка пятидесяти. Все мы, пережившие военные годы, хотим одного — мира. И чтобы ценен был тот народ, который одержал победу.
Фото Юлии Маковейчук
Великая Отечественная война (22 июня 1941 — 9 мая 1945) — война СССР против вторгшихся на его территорию нацистской Германии и ее союзников. Является важнейшей составной частью Второй мировой войны, в ходе которой Красная Армия разгромила вооруженные силы Германии, изгнала их из Советского Союза и освободила оккупированные Третьим рейхом страны Восточной и Центральной Европы. Завершилась война взятием советскими войсками Берлина и безоговорочной капитуляцией Германии.
Обстановка накануне войны
Нацисты во главе с Гитлером после прихода к власти в Германии взяли курс на отмену статей Версальского договора. При попустительстве правительств Великобритании и Франции Германия к 1939 году оккупировала Австрию и провела раздел Чехословакии, существенно нарастив свой военный и промышленный потенциал.
Видя агрессивность Третьего рейха, весной 1939 года Советский Союз предложил западным державам подписать трехсторонний договор о взаимопомощи между СССР, Францией и Великобританией, но фактически получил отказ.
Тогда СССР пошел на сближение с Германией, и 23 августа 1939 года между Советским Союзом и Германией был подписан договор о ненападении сроком на 10 лет, известный как Пакт Молотова — Риббентропа.
Договор включал также секретный протокол, в котором оговаривался раздел сфер влияния между странами в Восточной Европе. Гитлеру этот договор развязал руки для новой войны в Европе.
1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, а 3 сентября, выполняя союзнические обязательства, войну Германии объявили Франция и Великобритания. Началась Вторая мировая война. К 17 сентября немецкие войска разгромили основные силы польской армии. В тот же день советские войска, согласно пункту секретного протокола, перешли советско-польскую границу и заняли территории Западной Беларуси и Украины под предлогом защиты братских народов. Западные союзники Польши не предприняли каких-либо заметных попыток наступления на западном фронте.
Польская кампания вермахта / Фото: ursa-tm.ru
30 ноября 1939 года Советский Союз объявил войну Финляндии после ее отказа обменять часть Карельского перешейка на значительно большую часть Карелии. Только к марту 1940 года, после значительных потерь части Красной армии смогли прорвать хорошо укрепленную «линию Маннергейма», и Финляндия запросила мира. Неудачные действия РККА в этой войне укрепили мнение немецкого командования в слабости Советского Союза.
Советско-финская война: Фото: mtdata.ru
В апреле 1940 года Германия оккупировала Данию и Норвегию, а 10 мая вторглась через страны Бенилюкса во Францию и в течение полутора месяцев разгромила французскую армию и вывела ее из войны.
Такого поворота событий не ожидал никто. Предполагалось, что война на западном фронте примет позиционный характер, как во время Первой мировой войны. Французская кампания вермахта / Фото: map-site.narod.ru
Летом 1940 года при активном участии Советского Союза в Литве, Латвии и Эстонии были проведены выборы. Победившие на них просоветские силы провозгласили создание социалистических республик, и в августе последние были приняты в состав СССР.
Также в июне 1940 года, опираясь на пункт секретного протокола, СССР выдвинул ультиматум Румынии по передаче ему Бессарабии и Северной Буковины. После введения на эти земли частей РККА была образована Молдавская ССР.
Весной 1941 года при содействии войск своих союзников Германия оккупировала Югославию и Грецию. После окончания Балканской кампании Германия начала скрытно перебрасывать свои войска к западным границам Советского Союза.
К июню 1941 года под контролем гитлеровской Германии оказалась практически вся континентальная Европа. Отказавшись от предложенного перемирия, войну против Третьего рейха продолжала только Великобритания.
Карта Европы к 22 июня 1941 года / Фото: aagokeh.xn
Причины Великой Отечественной войны
Главной причиной начала Великой Отечественной войны были экспансионизм Третьего рейха и его стремление к мировому господству. Гитлер не раз заявлял, что его главным противником является Советский Союз.
В своих предвыборных лозунгах фюрер провозглашал необходимость расширения жизненного пространства германской нации на Восток, что подразумевало оккупацию в первую очередь Украины и юга России.
В начале 1930-х годов во время борьбы за власть главными противниками нацистов были коммунисты. Гитлер никогда не скрывал своих антикоммунистических и антибольшевистских взглядов. Пакт о ненападении с Советским Союзом был подписан лишь для того, чтобы не повторять ошибку, совершенную Германией в Первой мировой войне, и не воевать одновременно на два фронта.
Ввиду того, что немецкие ВВС не смогли достичь превосходства в воздухе в ходе Битвы за Британию, операция «Морской лев», предусматривавшая вторжение на Британские острова, была отложена. Германское командование посчитало слишком рискованным совершать десантную операцию, не имея преимущества на воздухе и на море.
После того, как в 1940 году СССР отказался присоединиться к Тройственному пакту Германии, Италии и Японии, немецкое командование начало разработку плана войны против Советского Союза, получившего название «Барбаросса».
План «Барбаросса» / Фото: worldmilitary.net
План «Барбаросса» подразумевал «блицкриг» — молниеносную войну, которую Германия успешно опробовала во время польской и французской кампаний. Тем более, что вермахт получил большой опыт ведения войны в современных условиях, а война Советского Союза против Финляндии показала слабость Красной армии.
Этапы великой отечественной войны
Первый этап войны (22 июня 1941 — 18 ноября 1942)
На начало войны Германия не имела преимущества в количестве личного состава и вооружения, но сумела сосредоточить превосходящие силы на основных участках наступления.
План «Барбаросса» предусматривал атаку Советского Союза тремя группами армий: группа армий «Север» должна была занять Прибалтику и Ленинград, группа армий «Центр» наступала через Беларусь на Москву, группа армий «Юг» должная была захватить Киев и Донбасс.
Согласно плану, война должна была закончиться к зиме 1941 года выходом немецких войск на рубеж Архангельск — Волга.
Утром 22 июня 1941 года Германия, нарушив договор о ненападении, напала на СССР. В 12 часов дня 22 июня советскому народу об этом по радио объявил народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов.
Москвичи слушают обращение Молотова / Фото: russian7.ru
В первые часы войны немецкие люфтваффе атаковали советские аэродромы, железнодорожные узлы, места сосредоточения войск. Большое количество советских самолетов было уничтожено еще на земле. Советские войска оказывали упорное сопротивление захватчикам, но части вермахта быстро продвигались вглубь территории Советского Союза, танковыми клиньями окружая десятки тысяч солдат и офицеров Красной армии.
Советским руководством для стратегического управления войсками 23 июня была создана Ставка Верховного Главнокомандования. Была объявлена масштабная мобилизация, организована работа тыла, подготовлен план эвакуации промышленных предприятий на Урал, Поволжье, Сибирь и Среднюю Азию.
Несмотря на все предпринятые усилия, части вермахта 28 июня взяли Минск, 8 сентября окружили Ленинград, 19 сентября вошли в Киев, а к концу сентября вышли на подступы к Москве.
К зиме 1941 года советские войска понесли колоссальные потери — свыше 5 миллионов человек; были оставлены Прибалтика, Беларусь, большая часть Украины и значительная доля европейской части России. Были потеряны многие важные промышленные центры и источники продовольствия.
Немцы под Москвой / Фото: yandex.net
Измотав противника в оборонительных боях, Красная армия 5 декабря 1941 года перешла силами трех фронтов в контрнаступление и отбросила немецкие войска на 100–250 км от столицы.
Героическая оборона многих городов и победа под Москвой сорвали планы Гитлера на «блицкриг» и быстрое завершение войны.
В затягивавшейся войне на истощение существенную помощь Советскому Союзу оказала американская программа ленд-лиза, по которой в СССР поставлялись военная техника, боеприпасы, продовольствие, сырье и прочее.
После победы под Москвой советское руководство предприняло ряд наступательных операций с целью быстрейшего разгрома противника и изгнания его из страны. Будучи недостаточно проработанными и не имея необходимых ресурсов, все они оказались провалены.
Настоящей катастрофой обернулась Харьковская операция в мае 1942 года, в ходе которой сотни тысяч советских солдат попали в окружение и были уничтожены. После этого поражения Красной армии немцам открылась дорога на Волгу и на Кавказ.
Контрнаступление под Москвой / Фото: infourok.ru
Контрнаступление под Москвой / Фото: yandex.ru
Летом 1942 года, не имея сил для наступления по всей линии фронта, немецкое командование сделало основной удар на южном участке фронта. Главной целью были захват основных источников продовольствия на Дону и Кубани, а также взятие нефтяных месторождений Кавказа.
К концу июля под натиском немцев советские войска вынуждены были отойти за Дон, а к концу августа противник подошел к Сталинграду. В течение осени шли ожесточенные бои в городе. Сталинград был практически полностью уничтожен немецкой авиацией, артиллерией и пожарами.
Положение на фронте к ноябрю 1942 года / Фото: armedman.ru
Бои в Сталинграде / Фото waralbum.ru
Несмотря на требование Гитлера во что бы то ни стало взять Сталинград, к ноябрю 1942 года немецкое наступление выдохлось.
Второй этап войны (19 ноября 1942 — декабрь 1943)
19 ноября 1942 года, накопив достаточно сил и резервов, советские войска перешли в контрнаступление и через четыре дня окружили 6-ю немецкую армию фельдмаршала Фридриха Паулюса, штурмовавшую Сталинград. В окружении оказалось свыше 300 тысяч солдат и офицеров врага.
Все попытки снабжать окруженных по воздуху, а также деблокировать их извне провалились, поэтому 2 февраля 1943 года оставшиеся немецкие войска сдались в плен.
В плен попало свыше 90 тысяч солдат противника, а также 24 генерала и фельдмаршал. Такого поражения войска вермахта еще не знали.
Сталинградская битва считается коренным переломом в войне. После победы под Сталинградом стратегическая инициатива перешла к Красной армии. Окружение немцев под Сталинградом / Фото: ya-znau.ru Пленные немцы под Сталинградом / Фото: ya-znau.ru
В январе 1943 года была частично прорвана блокада Ленинграда, а на кавказском направлении немецкие войска вынуждены были отступить, стремясь избежать окружения.
Летом 1943 года немецкое командование предприняло последнюю в войне попытку крупномасштабного наступления. Немцы совершили атаку в районе Курской дуги, использовав большое количество танков, в том числе новых «Тигров» и «Пантер».
Это было самое масштабное сражение за весь предшествующий период войны, длившееся с 5 июля по 23 августа. Советские войска отразили все попытки противника прорвать фронт и перешли в контрнаступление.
В результате были освобождены Орёл, Белгород и Харьков. В честь завершения Курской битвы впервые за время войны прогремел салют в Москве.
Битва на Курской дуге / Фото: munvnukovo.ru
Битва на Курской дуге / Фото: munvnukovo.ru
Развивая успех, советские войска в течение осени 1943 года освободили практически всю левобережную Украину и форсировали во многих местах Днепр. Надежда немецкого командования на то, что Днепр станет долговременной линией обороны, провалилась. 6 ноября был освобожден Киев.
Форсирование Днепра / Фото: news-front.info
С 28 ноября по 1 декабря 1943 года в Тегеране прошла встреча между лидерами СССР, США и Великобритании. На этой конференции между Иосифом Сталиным, Франклином Делано Рузвельтом и Уинстоном Черчиллем были достигнуты договоренности об открытии второго фронта в Европе и послевоенном устройстве мира.
Тегеранская конференция / Фото: yandex.net
Третий этап войны (январь 1944 — 9 мая 1945)
В декабре 1943 года началась серия наступательных операций по освобождению правобережной Украины, завершившаяся в апреле 1944 года выходом советских войск к государственной границе Советского союза и Румынии. С 8 апреля по 12 мая Красная армия провела кампанию по освобождению Крыма, закончившуюся полной ликвидацией противника на полуострове.
В январе 1944 года советские войска начали операцию с целью окончательного снятия блокады Ленинграда. 27 января артиллерийскими залпами был дан салют, ознаменовавший окончание блокады, продолжавшейся 872 дня и унесшей сотни тысяч жизней мирного населения.
Снятие блокады Ленинграда / Фото: lokkprf.ru
6 июня 1944 года войска союзников в ходе операции «Оверлорд» высадились в Нормандии. В Европе был открыт второй фронт.
В июне 1944 года Красная армия начала операцию по освобождению Беларуси, получившую название «Багратион».
К началу осени советские войска разгромили немецкую группу армий «Центр» и вышли к границам Польши.
Операция «Багратион» / Фото: twimg.com
Осенью 1944 года от немецких захватчиков была освобождена практически вся Прибалтика.
На фоне серии побед Красной армии и отступления войск вермахта от Германии начали откалываться ее союзники, в странах-сателлитах вспыхнули антинацистские восстания. Первыми войну бывшему союзнику объявили Румыния и Болгария.
Пополнив резервы и перегруппировав войска, в январе 1945 года советские войска начали наступление по всему фронту. От войск вермахта к апрелю были освобождены территории Польши, Венгрии, Австрии, Чехословакии.
Заключительный этап войны / Фото: yandex.net
16 апреля 1945 года советские войска начали Берлинскую операцию, а 2 мая берлинский гарнизон сдался.
Знамя Победы над Рейхстагом / Фото: yandex.net
8 мая 1945 года Германия подписала Акт о безоговорочной капитуляции. Великая Отечественная война завершилась.
Подписание акта о капитуляции Германии / Фото: yandex.net
Тыл в годы Великой Отечественной войны
С самого начала войны советское руководство начало предпринимать шаги по переводу экономики на «военные рельсы». Производство товаров для гражданских нужд было уменьшено в пользу армии. Большие сложности Советский Союз испытывал от того, что немцы оккупировали самые густонаселенные регионы, являвшиеся к тому же центрами промышленности и сельского хозяйства. В связи с наступлением противника за Урал были эвакуированы миллионы людей и сотни промышленных предприятий.
Эвакуация промышленности / Фото: bagira.guru
Несмотря на все трудности, уже к середине 1942 года выпуск военной продукции превзошел довоенные показатели, армия получала все необходимое в полном объеме.
Отдельно стоит отметить героизм советских граждан, работавших на предприятиях практически без отдыха. Места у станков вместо ушедших на фронт мужчин занимали женщины и подростки.
Подростки на заводе / Фото: yandex.net
Стали популярными лозунги «Все для фронта, все для победы» с которыми люди не жалели ничего, отдавая сбережения и имущество для нужд фронта.
В годы войны не замерла и культурная жизнь: артисты давали тысячи концертов в войсках и госпиталях, писались музыкальные произведения, стихи, снималось кино.
Концерт в войсках во время войны / Фото: kulturaufa.ru
Женщины в Великой Отечественной войне
С первых же дней войны женщины тысячами начали записываться в добровольцы для отправки на фронт. Всего за годы войны с противником сражалось до миллиона женщин. В Красной армии было свыше тысячи женщин-снайперов, уничтоживших более 11 280 вражеских солдат и офицеров.
Женский снайперский отряд / Фото: kulturaufa.ru
Были созданы отдельные женские формирования: авиационные полки, полк противовоздушной обороны, стрелковые подразделения.
«Ночные ведьмы» / Фото: yandex.net
На женские плечи легла вся тяжесть обеспечения страны продовольствием, в сельском хозяйстве трудилось около 19 миллионов женщин. Сотни тысяч женщин заменили мужчин на заводах.
За жизни бойцов Красной армии сражалось почти 2 миллиона женщин-медиков, многие из которых за отвагу и героизм удостоились наград, в том числе звания Героя Советского Союза.
Медсестра на поле боя / Фото: yandex.net
Итоги Великой Отечественной войны
Великая Отечественная война завершилась полным разгромом Германии и ее союзников. СССР не только отстоял свою независимость, но и освободил от нацизма страны Восточной и Центральной Европы.
Советский Союз внес наибольший вклад в победу над нацизмом, уничтожив на Восточном фронте свыше 80% солдат и офицеров противника и 75% военной техники от общего числа. По итогам войны СССР стал одной из двух ведущих мировых держав наряду с США.
Но победа советскому народу досталась очень тяжело. Погибло свыше 27 миллионов человек, были разрушены тысячи городов и десятки тысяч деревень. Была уничтожена большая часть инфраструктуры на территориях, захваченных немцами: предприятия, мосты, железные дороги. Тяжелые потери понесло и сельское хозяйство, особенно животноводство. Советский Союз потерял свыше 30% национального богатства.
75 лет Победе | Напомним Европе о настоящих победителях нацизма 75 лет Победе | Напомним Европе о настоящих победителях нацизма
- Великая Отечественная война
- Красная Армия
- История СССР
- фашизм
- нацизм