Мученицы Вера, Надежда, Любовь и матерь их София Изучение агиографической (житийной) литературы – излюбленного чтения наших предков – является средством постижения духовной жизни народа. Как пишет замечательный русский философ и историк Георгий Федотов, «в допетровские времена сложился архетип духовной жизни русского народа, ставший идеалом для всех последующих поколений”.
История русской святости начинается со святых страстотерпцев Бориса и Глеба, затем к ним присоединяются монахи, святители, далее князья, прославленные своим общественным и религиозным служением. Наконец, XV–XVI века ознаменованы новым типом подвижничества, которого не знало католическое христианство, это подвиг юродства.
В русской православной традиции, на наш взгляд, существует еще один особый тип святости, не привлекший внимание исследователей, – это чин детской святости, который составляют особо почитаемые, канонизированные церковью или местно чтимые дети (младенцы до 7 лет и отроки до 15 или до 18 лет). В этом контексте несомненный интерес представляют жития в части описания детских и юношеских лет будущих святых /Жития Святых Святителя Дмитрия Ростовского. Репр. изд. Козельск, 1992/.
Кто они – святые дети? Среди них есть князья, такие, как юный князь Феодор Новгородский, умерший в 16 лет при загадочных обстоятельствах. Есть и монахи – двенадцатилетний инок Иоасаф, умерший в 17 лет в монастыре, благословляя всех братьев-монахов как отец. Были среди них юродивые Христа ради: Иаков Боровичский, Иоанн Устюжский и др. Особое религиозное благоговение питалось в народе к детям, погибшим насильственной смертью, что приближает их к русским страстотерпцам и мученикам: это царевич Димитрий, зарезанный в Угличе, отрок Гавриил Слуцкий – жертва ритуального убийства, младенец Иоанн Углический, убитый работником отца, Василий Мангазейский, также погибший от рук мучителя и убийцы. Совершенно особняком стоит житие святого отрока Артемия Веркольского – крестьянского мальчика из глухой деревни в Архангельской губернии, в 12 лет убитого молнией, канонизированного в XVII в..
Уже краткое перечисление детей – святых невольно вызывает вопрос: почему, за какие заслуги перед Церковью и государством эти имена оказались в святцах? Почему, например, не Ярослав Мудрый, а его современник – кроткий княжич Феодор Новгородский, – в 16 лет, внезапно умерший накануне своей свадьбы, сподобился венца святости? Парадоксальность детской святости и народного почитания детей кажется еще более очевидной при обращении к историческим материалам о месте ребенка, детства в социальной жизни русского народа того времени.
В российском законодательстве вплоть до начала ХХ века отсутствовали статьи, охраняющие права детей; даже совершеннолетние дети в отношении к родителям имели преимущественно обязанности, а не права. Это положение дел убедительно иллюстрирует анализ русского языка: например, этимология слова «ребенок» восходит к слову «рабъ», а «отрокъ» восходит к праславянскому языку и означает «не имеющий права говорить», т.е. молодой человек до совершеннолетия, до 21 года (либо до вступления в брак) не имел на Руси решающего права голоса в обсуждении семейных дел.
В отличие от византийской традиции – святые дети это мученики за веру, за Христа. Ярчайшими примерами здесь являются древние римлянки Вера. Надежда и Любовь, особо почитаемые до сего времени святые девочки 12, 10 и 9 лет, принявшие мученический венец. Кроме них, известны и другие: это трое отроков в печи Вавилонской (и снова цифра 3), это младенец Кирик, добровольно сгоревший вместе с матерью в доказательство верности Богу, обратив этим подвигом сотни язычников. Девочка Акилина, с 10 лет проповедовавшая Христа среди сверстников, а в 12 лет, представ перед языческим правителем Палестины, претерпела страшные мучения и смерть.
Таких примеров в агиографической литературе немало. Однако нельзя говорить о прямом заимствовании русской традиции детской святости из византийских источников, поскольку среди русских детей, погибших насильственной смертью, не было мучеников за Христа, не было проповедников христианства. Исключение, пожалуй, может составить Иоанн Киевский, младенец, погибший от рук язычников в Киеве за несколько лет до крещения Руси. Но и в этом случае имеется в виду жертва и, как написано автором жития, «невинной кровью мученика Киев был предуготован к принятию святого крещения”.
При всей иррациональности, невозможности объяснить природу святости, исходя из научной логики или с точки зрения здравого смысли, все же попытаемся обозначить общие черты в житиях святых детей, объединенных понятием святости как «некоего «сверхчеловеческого» благодатного состояния, когда происходит творчество «в духе».
Первое, что обнаруживается: святые дети – это «вымоленные” и Богом данные дети при полной невозможности для окружающих их появления на свет, они – плод долгих молитв своих родителей, и потому после рождения они посвящаются Богу. Для такого ребенка с ранних лет характерно особое благочестие: строгий пост, усиленная молитва, «иной» образ жизни, чем у сверстников: таковы будущий святитель Иона или преп. Сергий Радонежский.
Общей чертой для таких детей является благочестивая семья, в которой ребенок с первых дней приобщается к молитве. Однако и здесь есть исключения: будущий преп. Феодосий Печерский тяжко страдал от собственной матери, которая избивала его, заковывала в кандалы, отвращая от избранного пути, не пуская в монастырь.
Таким детям рано выпадают на долю испытания: сиротство, крайняя бедность, голод и холод, издевательство, побои, насмешки (об отроке Тимофее – будущем святителе Тихоне Задонском в житии пишется: «Над ним и над убожеством его издевались его товарищи – дети богатых священников»). Здесь нельзя не вспомнить о бедном и голодном детстве прав. Иоанна Кронштадтского.
Для таких детей характерно общее отрицание традиционной детской жизни, уклонение от игр, забав, когда, как пишет автор жития, «ребенок начат лишатися детского обычая и возненавидел игры детские». Почти в каждом житии, имеющем описание детских лет святого, присутствует замечание об отвержении ребенком всех форм ребячливости, детскости. Отсюда неизбежное одиночество ребенка в детской среде, где он бывает часто изгоем. Такой ребенок как бы «не от мира сего».
Часто причиной насмешек и издевательства взрослых и сверстников оказывалась неспособность такого ребенка к учению в силу плохой памяти, непонятливости и пр. Учение давалось туго и отроку Варфоломею – преп. Сергию Радонежскому, и будущему святителю Ионе, митрополиту Московскому, и Феодосию Печерскому, и Иоанну Кронштадтскому. Такая особенность ребенка сопровождалась, с одной стороны, сокрушением родителей, насмешками сверстников и учителей и, с другой стороны, усилиями самого ребенка, его горячими ночными молитвами и слезами. Эти усилия, как правило, увенчивались успехом: после долгих ночных молитв, как бы во сне свершалось чудо, такое, как с Иоанном Кронштадским: «Словно пелена с глаз упала, и ум в голове открылся». После острого мистического переживания ребенок вдруг начинает успешно постигать ученую премудрость, вскоре превосходя всех своих сверстников.
Как правило, в жизни каждого такого ребенка существует особый пункт, такой мистический момент, который определяет его избранничество. В агиографической литературе часто обозначается 12-летний рубеж. Уже упомянутый нами святитель Иона в 12 лет постригается в монахи, иноком Иоасафом в 12 лет становится князь Андрей, в 17 лет умерший в обители. Княжна Евфросиния Полоцкая, отличающаяся редкостной красотой и благочестием, отвергая всех блестящих женихов, в 12 лет постригается в монахини, становясь невестой Христовой.
Именно в 12 лет происходит нередко общение ребенка с высшими Божественными силами, определяющими и объявляющими ребенку о его предназначении. Это происходит обычно в особом психологическом состоянии сознания: в период тяжелой болезни, в забытьи или во сне и сопровождается чудесным видением или голосом. Двенадцатилетний боярский сын, раскинув сети для ловли птиц, внезапно уснул и вдруг слышит голос: «Зачем, Алексий, напрасно трудишься, я сделаю тебя ловцом человеков». Этот голос слышал будущий митрополит Московский Алексий.
12-летний рубеж представляет собой особый пункт в биографии будущих святых, когда ребенок призывается к служению, как бы оставляя свою прежнюю жизнь, и предуготавливается к новой. Это момент особого духовного преображения обусловливает и изменения в умственной, интеллектуальной сфере: доселе неспособному ребенку открывается премудрость Божья, как это случилось с отроком Варфоломеем, либо ребенок, отличающийся редкой понятливостью и бойкостью ума, вдруг утрачивает все свои способности, становясь «дурачком», подобно Иоанну Устюжскому, прославившемуся в 12 лет как Христа ради юродивый.
Наконец, 12 лет – это момент особого избранничества, который отделяет жизнь обычного ребенка от жизни святого. Именно в 12 лет христианские мученицы Вера и Акилина приняли мученический венец. Именно в 12 лет принял страшную смерть от удара молнии русский отрок Артемий Веркольский. Как пишет автор жития, «в 12 лет спустился на него тот венец святости, который другие подвижники приобретали целой длинной жизнью неустанного труда». Сохранилась точная дата – 23 июня 1544 года: мальчик с отцом работал в поле. Внезапно началась страшная гроза, и молния на месте убила Артемия. Смерть от молнии, как Божия кара в представлении людей, не позволяла по обычаю предать тело земле: мальчика положили на лесной полянке, сделали деревянный сруб, накрыли его берестой и ушли. Как написано в житии, «Бог готовил русскому миру нового чудотворца в лице невинного отрока». Через 30 лет на этом месте стало появляться сияние: было обретено нетленное тело отрока Артемия, его захоронили в храме. От гроба отрока исходили чудеса: исцелялись больные, прозревали слепые. Позже на этом месте была основана Артемьевская обитель, в XVII в. Артемий Веркольский был канонизирован церковью.
Все совпадения, связанные в 12-летним рубежом в жизни святых детей, вряд ли можно назвать случайными, однако сама природа этой мистической цифры остается загадкой. Здесь возможны некоторые культурологические параллели. Число 12 имеет во многих культурах свой сакральный смысл. В традиционных культурах до сего времени существуют обряды инициации, особого экзамена на взрослость для подростков, сопровождающиеся большими физиологическими и психологическими потрясениями и часто сопровождающиеся изменением внешности человека, сменой его имени и занятий, уходом из родительского дома, и пр. Нижней возрастной границей такого испытания во многих традиционных культурах и оказывается возраст около 12 лет. Сдав этот трудный экзамен на взрослость, мальчик превращался в мужчину и мог вступать в брак. Вероятно, не случайно и в России брачный возраст, а также возраст монашества устанавливался с 12 лет. Интересно, что в Англии в ХYIII-ХIХ вв. человек в 12 лет имел право предстать перед судом и заслужить смертную казнь.
Вероятно, мы можем говорить о 12-летнем возрасте как важнейшей точке не только и не столько физического, сколько духовного взросления личности, неподвластного психологическим измерениям, переживаемого особо остро теми, кто способен различить в потоке противоречивых внутренних импульсов голос духовного призвания. Вспомним ответ двенадцатилетнего Иисуса и Иерусалимском храме, когда он впервые проявил непослушание Матери Своей: «Зачем вам было искать меня? Или вы не знали; что мне должно быть в том, что принадлежит Отцу моему” (Лк, 2; 49).
Попытка постижения исторического и духовного смысла детской святости для русской культуры заставляет выйти из рамок агиографии в сферу культуры в широком смысле этого слова. Отношение к ребенку, детству в историческом контексте претерпело существенные изменения от ребенка – как раба, которого можно было продать, к ребенку как цели патриархального брака; от ребенка «маленького взрослого» – к ребенку как самостоятельной ценной в себе личности.
Подобно тому, как с детских портретов XVIII в. на нас смотрят маленькие старички и старушки и богатых одеждах и с атрибутами княжеской власти, на страницах житийной литературы образы детей – святых также оказываются лишены собственно детских черт. Но это не маленькие взрослые, это Великие дети, несущие в себе христианский идеал чистоты и кротости, подвижничества и безвинных страданий – образ уничиженного Христа, тем самым, перекликаясь с подвигами страстотерпцев и юродивых.
Знаменательна в этом смысле икона первой половины XVII в. «Василий Блаженный и Артемий Веркольский», на которой образ 12-летнего отрока в белых одеждах ангельски величествен, знаменуя собой духовное величие, взрослость духа, а св. Василий Блаженный в благоговейном поклоне принимает благословение от Святого Ребенка.
Каждый народ имеет свое особое религиозное призвание, которое наиболее полно осуществляется его религиозными деятелями – святыми. Тайна Святости и непостижимая тайна детства парадоксально соединились в русской культуре. Как пишет Георгий Федотов: «В русских святых мы чтим не только небесных покровителей святой и грешной России, в них мы ищем откровения нашего собственного духовного пути». Поэтому детская святость как уникальное явление русской духовности, дает возможность ответов на вопросы о духовном становлении современного поколения России.
Каждый народ имеет свое историческое призвание. Для России оно, может быть, в том, чтобы опробовать неведомые, иные пути развития человечества – горькое поприще проб и ошибок. Мерилом детской святости, явленной миру в последней плеяде Новомучеников и исповедников российских в образе царевича Алексия, Россия, может быть, вновь указывает новый путь. И символично, что на современной иконе Новомучеников российских царевич Алексий изображен в центре и немного впереди всех. Такой «детоцентризм” позволяет надеяться, что именно российские дети смогут найти дорогу к святому граду духовного возрождения и преображения страны, ибо, как сказано в Евангелии: «Ты утаил от мудрых и разумных и открыл младенцам» (Матф.11, 25).
Краткое житие мученика младенца Гавриила Белостокского, Слуцкого
Родился 22 марта 1684 г. в деревне Зверки Белостокского уезда Гродненской губернии, в семье благочестивых крестьян Петра и Анастасии. Он рос кротким, незлобивым, заметна была в нем склонность к созерцательному уединению. В 1690 г. 11 апреля мать шестилетнего Гавриила понесла мужу обед в поле. Вскоре приближался праздник Святой Пасхи. В это время в дом забрался арендатор-еврей, приласкал дитя и тайно увез его в г. Белосток, где младенца предали мучениям: распяли, прокололи бока, постепенно испуская кровь. На девятый день ребенок скончался, его бросили в поле у опушки леса близ деревни Зверки. Голодные собаки, нашедшие тело, не только не растерзали его, но охраняли даже от хищных птиц. На доносившийся лай собак пришли жители деревни, нашли тело мученика и признали, что младенец погиб в результате ритуального убийства. Тело замученного Гавриила при большом стечении народа, глубоко взволнованного подобным зверством, предано было земле близ храма.
Через 30 лет после погребения мощи св. Гавриила оставались нетленными. В 1746 г. храм, в котором был погребен младенец, сгорел, но святые мощи уцелели. Частично обгорела ручка, но когда святые мощи были перенесены в монастырь, ручка чудесно зажила и вновь покрылась кожей.
Св. Гавриил считается целителем детей. Святые мощи его несколько раз меняли место своего пребывания. С 1944 по 1992 гг. они хранились в Гродненской Покровской церкви, откуда торжественно были перенесены в Свято-Никольский собор г. Белостока.
Полное житие мученика младенца Гавриила Белостокского, Слуцкого
В сонме исчислимых лишь только Господом святых православной церкви мы находим имена множества мучеников, добровольно принесших себя в «жертву живую». Это они, пребывая в готовности быть всецело преданными Христу даже до смерти, мученически свидетельствовали о Том, Кто есть «путь и истина и жизнь» (Ин.14,6), о непреходящей ценности жизни во Христе и со Христом.
Среди мучеников всех времен определенное место в православном календаре занимают дети. Начиная со времен мучеников Маккавейских и 14 тысяч младенцев, истребленных Иродом в Вифлееме, православное благочестие с особой любовью относится именно к детям, ставшим жертвами внезапной насильственной смерти. В их случае жертвенная смерть соединялась с чистотою их невинности. Тем самым еще не совсем зрелые в физическом смысле отроки и младенцы становились истинной «солью земли» и «светом мира» (Мф.5,13-14).
Отсюда причисление многих младенцев и отроков, замученных за веру от язычников в первые века христианства, а также в дальнейшем пострадавших от иноверных, инославных и атеистов, к лику святых. Отсюда и народное почитание и в дальнейшем причисление к лику святых мученика младенца Гавриила, названного Белостокским, Заблудовским и Слуцким.
Личность святого младенца Гавриила является образом современного мученичества. Он не просто страдает перед судом язычников или еретиков за исповедание веры, но страдает безвинно и умирает, не сопротивляясь злу, чтобы таким образом последовать примеру Христа. Он – отроча чистейшее (как поется в акафисте), плод спокойной и даже радостной готовности терпеть страдания «даже до крове» за Пострадавшего нас ради. Вместе с земной мученической кончиной младенца Гавриила и одновременным его рождением для новой, лучшей жизни мы получили особенного ходатая за нас, грешных, перед престолом Всевышнего.
Мученик младенец Гавриил родился, жил и пострадал на территории нынешней Польши. Поэтому Польская Православная Церковь относится к нему с особенным почитанием. В его честь строятся православные храмы, он является небесным покровителем Братства Православной молодежи в Польше, а также считается особенным целителем детей. После исторически обусловленных взлетов и падений в почитании святого мученика в настоящее время его память отмечается также всеми Православными Церквами.
Святой мученик младенец Гавриил Белостокский (Заблудовский, Слуцкий) родился 22 марта 1684 года в селе Зверки Заблудовского прихода Белостокского уезда Гродненской губернии. Был он сыном благочестивых крестьян Петра и Анастасии Говдель. Крестили его с именем святого Архангела Гавриила в храме тогдашнего Свято-Успенского Заблудовского монастыря, одной из немногих обителей в этой части Речи Посполитой, сохранившей в то время верность православию.
Младенец Гавриил отличался от других детей необычными для его возраста качествами души. Он рос ребенком кротким и незлобивым. В нем была заметна склонность к молитве и уединению, чем к детским увеселениям и играм. Его родители, несмотря на притеснения, которым подвергались тогда православные Речи Посполитой, не желавшие принимать Брестскую унию, свято хранили православную веру. Большое влияние на святого младенца Гавриила оказывала близость монастыря, в котором во время богослужений он духовно созрел, учился молитве и познавал Бога.
В 1690 году семью Говдель постигло великое горе. Невинный мальчик стал жертвой изуверства. 11 апреля, когда мать шестилетнего Гавриила понесла мужу обед в поле, в дом забрался арендатор деревни Шутко. Он приласкал дитя и тайно увез его в Белосток, где младенца предали мучениям. Сначала его посадили в подвал, где при помощи острых орудий проткнули ему бок для выпускания крови. После этого мученик был распят на кресте, установленном в корыте, и исколот острыми орудиями для выпускания остатков крови. На девятый день ребенок скончался.
Палачи тайно вывезли бездыханное тело в поле и бросили у опушки леса вблизи села Зверки. Приближался праздник Святой Пасхи. К телу прибегали голодные собаки, над ним кружились хищные птицы, но собаки не только не растерзали его, но даже охраняли тело от птиц. На доносившийся лай сошлись жители села и обнаружили жертву изуверства. Изуверы были найдены и наказаны, а в мемуарах городского Заблудовского правления оставлена соответствующая запись.
При стечении народа, глубоко взволнованного подобным зверством, тело замученного младенца Гавриила было предано земле близ кладбищенского храма в Зверках, где и пробыло около 30 лет.
В начале 18 века по всей территории Белостокского уезда прошел мор. Людей едва успевали хоронить. В селе Зверки умерших детей старались хоронить поближе к могиле младенца Гавриила, чувствуя необычную благодать этого места. Однажды в 1720 году во время погребения случайно задели гроб мученика. К величайшему удивлению, его тело обнаружили нетленным. Весть об этом молниеносно разнеслась среди православно верующего народа, усиливая почитание мученика. Предание связывает с этим событием многие исцеления, происшедшие у могилы святого, и окончание эпидемии, что послужило поводом для почитания мученика. Обретенные мощи благоговейно перенесли в крипту под храмом в селе Зверки.
В 1746 году сгорела сельская церковь в Зверках, но мощи остались неповрежденными. Частично обгорела только ручка, да и то, несомненно, произошло согласно Божию промыслу, ради укрепления веры и благочестия в православном народе. Когда святые мощи были перенесены в Заблудовский монастырь, ручка чудесно зажила и вновь покрылась кожей.
В 1752 году архимандрит Слуцкого монастыря Досифей (Голяховский), наместник Киевского митрополита, составил тропарь и кондак младенцу.
9 мая 1755 года ввиду напряженной обстановки, вызванной внешними обстоятельствами и недоброжелательностью инославного населения, по благословению Киевского митрополита архимандрит Михаил (Козачинский) перенес мощи святого мученика младенца Гавриила в Слуцкий Свято-Троицкий монастырь Минской губернии и составил стихотворную повесть о младенце мученике Гаврииле. Крестный ход со святыми мощами, которые в раке несли на руках, величественно прошествовал более 300 верст. Мощи младенца мученика Гавриила лежали в раке совершенно открытыми. Обе ручки младенца держали маленький наперсный крест. Пальцы исколоты, на теле рваные раны.
В 1820 году младенец Гавриил был причислен к лику святых Русской Православной Церковью.
Вместе с возрастающей славой младенца мученика Гавриила и расширяющимся его почитанием православные христиане старались особым образом украсить раку с его святыми мощами. В 1897 году на добровольные пожертвования была изготовлена новая серебряная рака.
В 1908 году в типографии Успенской Почаевской Лавры была напечатана служба святому мученику младенцу Гавриилу, составленная архиепископом Волынским и Житомирским Антонием (Храповицким).
В том же году епископ Гродненский и Брестский Михаил вместе с епископом Белостокским Владимиром приняли решение перенести из Слуцка часть мощей святого мученика младенца Гавриила в город Белосток.
Перенесение креста и мощевика, в котором до 1897 года почивали мощи святого мученика, началось 31 мая. Святыни были перенесены из города Слуцка в Жировицкий монастырь Успения Божией Матери. С 1 по 12 июня через деревни Ялувка, Новая Воля, Полота, Заблудов, Зверки и Дойлиды святые мощи были перенесены из Жировицкого монастыря в Белосток. Таким образом, почти через 150 лет святыня вернулась на свою отчизну.
Частица святых мощей мученика младенца Гавриила находилась в Свято-Никольском кафедральном соборе города Белостока до 1912 года, пока не была перенесена в Благовещенский монастырь в Супрасле.
В Слуцке, где остались мощи, находилась специальная книга, в которой записывались известные духовным и государственным властям чудесные случаи, связанные с находящимися там мощами святого мученика младенца Гавриила. Всенародное почитание мученика младенца Гавриила установилось по всей Российской Империи. В день памяти святого к месту его упокоения со всей страны собирались тысячи паломников.
В 1915 году во время Первой мировой войны епископ Белостокский Владимир вывез деревянную раку с частицей святых мощей мученика младенца Гавриила в Москву и временно поместил в Покровском Соборе на Красной площади.
После октябрьского переворота 1917 года в России начались кровавые гонения на православных.
Врагам Христа мешала память об уподобившемся Ему младенце. Так, защищавший его память от поругания священномученик Иоанн Восторгов, настоятель московского Покровского собора на Красной площади, привлекался большевиками в качестве обвиняемого и впоследствии был расстрелян.
Решением Совета Народных Комиссаров от 29 июля 1920 года было постановлено: «планово и последовательно препроводить на территории полную ликвидацию мощей…». Это распоряжение не обошло и святые мощи мученика младенца Гавриила.
В 30-х годах Троицкий Слуцкий монастырь, где до сих пор хранились мощи, был закрыт, а святые мощи мученика перенесены в музей атеизма в Минске.
Во время Второй мировой войны репрессии стали слабеть, и в 1942 году в хаосе военной неразберихи православным жителям Минска удалось поместить святые мощи мученика младенца Гавриила в деревянную раку в кафедральном соборе Преображения Господня в Минске,настоятелем которого был митрополит Пантелеимон (Рожновский).
В 1943 году известие о нахождении святых мощей в минском соборе дошло до настоятеля церкви Рождества Пресвятой Богородицы в селении Свислочи отца Алеския Зноско. Отец Алексий за короткое время написал акафист святому мученику Гавриилу, используя более 40 акафистов, которые служили ему образцом. Акафист был утвержден церковной властью в 1943–1944 годах и введен в церковное употребление.
9–10 июля 1944 года святые мощи были перенесены из Минска в Гродно, в церковь Покрова Божией Матери, где они и находились до 21 сентября 1992 года.
Послевоенная судьба этой святыни покрыта завесой тайны. Святые мощи на протяжении последних нескольких десятков лет находились в подземельях гродненской церкви вдалеке от тех, кто мог бы осквернить их. Святые мощи находились во влажном подвальном помещении в крайне неблагоприятных условиях. Однако они не пострадали, что в очередной раз свидетельствует об их святости.
21–22 сентября 1992 года по благословению архиепископов Гродненского и Волковысского Валентина и Белостокского и Гданского Саввы (ныне митрополита Варшавского и всея Польши) святые мощи были перенесены первым, начиная с 1944 года, крестным ходом из гродненской церкви Рождества Пресвятой Богородицы, где они хранились, в Свято-Николаевский собор г. Белостока. На белорусско-польской границе их встречало несколько тысяч верующих, которые сопровождали мощи до самого Белостока через все города и села. Мощи младенца мученика Гавриила перевозились на автомобиле в дубовой раке. По пути следования верующие осыпали ее цветами. В каждом городе или деревне, где есть храм, делали остановку. Святые мощи вносились с крестным ходом в храм, где служились молебны и акафисты. Верующие прикладывались к святыне, оставаясь на ночь в храме для молитвы перед святыми мощами младенца Гавриила.
В самом Белостоке святые мощи встретили на окраине города и пронесли по главным улицам крестным ходом в Николаевский собор. Крестный ход продолжался около трех часов. В нем участвовало около 60 тысяч человек. Движение транспорта по улицам было остановлено. Крестный ход встречали даже представители светских властей.
Богослужение в Николаевском соборе продолжалось всю ночь. Утром 27 сентября была также отслужена Божественная литургия. После нее святые мощи младенца мученика Гавриила обнесли крестным ходом вокруг храма и поместили в правом приделе собора. Еженедельно по вторникам перед ракой со святыми мощами читается акафист мученику Гавриилу. В Польше мученик младенец Гавриил почитается православными как покровитель детей и молодежи.
С 1993 года ежегодно 2–3 мая по новому стилю мощи младенца Гавриила переносятся из Белостока в Заблудов, где при открытой раке верующие проводят всю ночь на богослужении. Мощи привозят на автомобиле до окраины Заблудова и оттуда на руках верующие несут их в заблудовский храм. По случаю праздника 2 мая из Белостока выходит паломнический крестный ход в Заблудов.
Память мученика младенца Гавриила отмечается: 20 апреля/3 мая (в годовщину его мученической кончины), в 3-ю Неделю по Пятидесятнице (собор Белорусских святых), а в Польской Автокефальной Православной Церкви также 9/22 сентября (в годовщину обретения и перенесения его мощей из Гродно в Белосток). В прошлом его память отмечалась также в День Святого Духа.