Фотографии времен Крымской войны — Фентона и Беато; времен гражданской войны в Америке — Гарднера и Салливана; войны в Испании — Роберта Капы, Великой Отечественной — Дмитрия Бальтерманца, Евгения Халдея, войны во Вьетнаме — Бёрроуза, Гриффитса и Маккаллина; фотографии из Югославии, чеченские фотографии Энтони Сво, Юрия Козырева, Томаса Дворжака. Все они равны в том, что являются фотографиями войны, но одновременно есть в них и отличия. С тридцатых годов двадцатого столетия военная фотография стала сильно отличаться от той, что была в девятнадцатом столетии и даже в первую мировую. Возможность снимать с рук. Узкая пленка с большей светочувствительностью (и цифровые носители в столетии нынешнем). Оперативность. Фотография стала свидетельством непосредственного контакта с происходящим, участия в происходящем и через это — средством сильного эмоционального воздействия. В убеждении она приравнялась к слову, и часто была сильнее его. Фотография оказалась особым, специфическим средством информации. И даже сегодня, несмотря на всю степень максимальной визуальной осведомленности человека, в режиме non-stop, благодаря кинематографу, телевидению и видео, за фотографией остался главный приоритет — когда дело доходит до запоминания, то именно она является той исключительной формой, что проникает в самую суть предмета. «В эру, перегруженную информацией, фотография предоставляет быструю возможность понять что-либо и компактную форму для его запоминания. Фотография подобна цитате или максиме, или пословице»*. Вспомните — сраженный пулей республиканец у Роберта Капы, фотография Дмитрия Бальтерманца — «Горе», контуженный морской пехотинец США во Вьетнаме у Маккаллина.
Военная фотография и военные фотографы. Люди по ту сторону мира — на острие. Те, кто участвует в конфликте, те, кто оказывается невинной жертвой конфликта, и те, кто, рискуя жизнью, свидетельствует этому своей фотографией.
«Во всем, что касается военных действий, есть одни аспект, что до сих пор не изменился, и чего, к счастью наверное, не случится, — это готовность и храбрость мужчин и женщин отправиться на поля сражений в целях получить свидетельства, которые не позволят кому-либо сказать: «Я ничего об этом не знаю» или «Этого никогда не происходило». И если согласиться с Жоржем Клеменсо в том, что война — дело слишком серьезное, чтобы предоставить его военным, то тогда эти храбрые посланники являются одними из лучших союзников цивилизации».**
Военные фотографии — как свидетельства события, разрушающего человеческие основы, проникающие в наше сознание, ломающие наше эмоциональное спокойствие. Можете ли вы быть уверены в том, что знаете ответ на вопрос, о чем они? И насколько глубоко? Можете ли прочувствовать это? Как относиться к этому? Как об этом говорить? В какой форме?
Дон Маккаллин (р. 1935)
Кто ты? Где ты был?
В Бейруте на меня с ожесточением набросилась одна женщина. С криками она появилась из-за угла здания, где ей пришлось стать свидетелем обвала многоквартирного дома, в котором жили ее знакомые. Я сфотографировал эту женщину. От этого она пришла в такое негодование, что тут же набросилась на меня. Арабы часто бьют друг друга ладонями, выражая таким образом свой гнев на ком-либо или чем-либо, и в ярости у них на это находится достаточно сил. Вот она мне и всыпала. Вернувшись в гостиницу в весьма разобранном состоянии, я едва успел сделать себе чашку кофе, как кто-то вошел и сказал: «Эй, а та женщина, что на вас набросилась… ее только что убило. Еще один подрыв автомобиля. И ее — как и не было».
Как пройти через подобное? Кто ты? Я, наверное, пошел бы к создателю, задавая себе этот вопрос: кто ты? Где ты был? Несколько лет назад моя жена умерла в день свадьбы нашего сына. Я нашел собственную жену мертвой в постели, и случись, что кто-то начал бы фотографировать, я бы его точно спустил с лестницы — без вариантов. Как мне удалось справиться с этим? Вот вопрос, что я не перестаю задавать самому себе. В легких у меня должно быть достаточно воздуха, чтобы иметь возможность объяснять вам все это, — человек я очень эмоциональный. Когда выбираюсь на природу и фотографирую английские пейзажи в непосредственной близости от дома, то сам себе не перестаю повторять: «Наслаждайся. По счетам платить более не придется». Когда работаешь над пейзажем, в этом нет горя; нет обвинений; нет преступлений, которые либо сам совершаешь, либо становишься их соучастником. Все с точностью до наоборот. Я в некотором роде освобождаюсь от всего, что пережил. Мне бы хотелось надеяться, что так это и происходит.
(Фалангисты, исполняющие серенаду над трупом палестинки. Бейрут, 1967 год)
Легенда военной фотографии второй половины двадцатого столетия Дон Маккаллин оставил военную фотографию в восьмидесятых. Живет в Сомерсете, в Англии. Там фотографирует исключительно пейзажи.
Ларри Бёрроуз (1926–1971)
Один день, один солдат
Фотография Ларри Бёрроуза в журнале Life (16 апреля 1965 года) — одна из двадцати двух, что вошли в его эссе под названием One Ride with Yankee Papa 13. О неудачной попытке команды морских пехотинцев под началом Джеймса Фарли спасти экипаж сбитого американского вертолета. Пулемет заклинило. Два раненых товарища. Одна из самых сильных фотографий о вьетнамской войне, оказавших влияние на общественное сознание в США. Когда комментарии излишни.
Фотограф журнала Life Ларри Бёрроуз погиб во Вьетнаме. Вертолет, в котором он летел на задание, был сбит 10 февраля 1971 года.
Катрин Лерой (р. 1944)
Выносливости больше, чем локонов
Клэр Констант. Удивительная женщина. Высокая. Блондинка. Очень женственная, и при этом крепкая физически: выносливости в ней значительно больше, чем локонов. Большую часть времени она работала в Париже медсестрой в организации «Врачи без границ» — Medecins Sans Frontieres (MSF), чем зарабатывала себе на жизнь, и когда того требовала необходимость, отправлялась от организации с миссиями в «горячие точки». Эта фотография сделана в Ливане. Клэр только что проработала несколько месяцев на задании в Афганистане. На фотографии она в операционной палате, обустроенной MSF в подвальном помещении паркинга в Burj el-Barajneh. Мужчина, что смотрит на нее, — хирург. Оборудование экстренной медицинской помощи MSF является стандартным полевым снаряжением — с его помощью можно выполнить операцию по ампутации, можно зашить рану, не более. Мужчина на столе — палестинец. Его только что привезла «скорая помощь». Что с ним, я не помню, прошло больше двадцати лет, но думаю, что ранение в ногу. Вероятно, шрапнельное ранение в ногу. Клэр всегда была женщиной полной сострадания и одновременно — Профессионалом с большой буквы. Она к тому же еще и управляла вертолетом. Когда мы с ней вернулись из Бейрута, я сделала историю для журнала Elle о Париже с воздуха, и Клэр была моим пилотом. Это удивительно, как она ничего не боится и сохраняет чувство самообладания в любых ситуациях.
(Осада Бейрута, 1982 год)
Катрин Лерой сегодня живет в Лос-Анджелесе. Основала галерею Piece Unique и мультимедийный проект Under Fire: Images from Vietnam.
Кристофер Моррис (р. 1948)
Слезы Сараева
Эта фотография сделана в начале югославских событий. Мальчик рыдает на похоронах погибшего отца. Все было так, как если бы рыдала страна. Как выражение боли и страданий всей страны. Что-то в мальчике напомнило мне о себе самом — мы очень похожи чертами лица. Как если бы я стал с ним одним целым в этой фотографии, и это заставило меня заплакать. Я оплакивал все смерти, что мне довелось повидать, — очень редко по поводу погибших военных, но всегда, когда сталкивался с гражданскими жертвами и ужасными ранами, что оружие причиняет телу человека. Люди не осознают, насколько чудовищной является война. Я часто по-настоящему вживался в свои фотографии, но после этого дня в Сараеве — просто порвал с этим. С 1990 года не было ни одного случая, когда бы я к этому вернулся. Я даже не хочу смотреть на них. (Сараево, 1991 год)
Кристофер Моррис (р. 1948)
Сострадание к людям
Если вы журналист, то можете легко уехать из Сараева. Можете улететь самолетом ООН в любой день, когда только захотите. Сегодня вы здесь, завтра вас уже тут нет, но жители Сараева этого сделать не могли. Они были как в западне, и вы реально это чувствовали. Основная часть фотографов, которые работали в городе, сильно привязалась к этому месту. Признать сам факт, что вы можете вот так взять да уехать, было бы равносильно позору, и это толкало вас к тому, чтобы остаться тут подольше. На сорок пять дней вместо всего тридцати. Большинство из нас было под защитой бронированной техники, или же мы могли перемещаться с теми, у кого она была, но через некоторое время начинаешь испытывать неудобство за возможность быть защищенными. Больше не хочется сидеть где-нибудь в кафе в бронежилете и шлеме, вы просто носите обыкновенную футболку — просто потому, что вы привязываетесь к этим людям — тем, у которых других шансов нет. (Сараево, 1991)
Кристофер Моррис продолжает снимать на контрактной основе для журнала Time. Является одним из основателей фотоагентства VII. Живет во Флориде.
Рон Хавив (р. 1965)
Подростки-талибы
Эти два подростка были захвачены в плен прямо у ворот Кабула и содержались в автобусе под стволами солдат «альянса». Один из солдат подошел ко мне со словами: «Пойдем, посмотришь на наших пленников». Внутри автобуса те измывались над ними, показывая, что хотят их расстрелять. Парням на вид было пятнадцать-шестнадцать лет, и это в общем-то соответствовало сообщениям, в которых говорилось об участии в боевых действиях на передовой в рядах талибов большого количества детей. Как я узнал, этих двух собирались казнить. Один из солдат навел свой РПГ и нажми он на спусковой крючок — от всех нас ничего бы не осталось. Но они — афганцы; у них свое представление о жестокости. Известна масса жутких рассказов о том, что вытворяли талибы: тут и публичное, на стадионе, отрубание голов у пленных; привязывание человека к двум танкам и разрывание его на части. В разрушенном Дари я попросил солдат, чтобы этих парней не убивали. Американское гражданство могло помочь — афганцы считали, что любой американец был либо из ЦРУ, либо из спецподразделений морской пехоты США. Мне сказали «о’кей». Что было, когда я ушел, мне неизвестно. Но все это затрагивает серьезную тему: когда может, и может ли вообще, военный фотограф вмешиваться в происходящие события. Я пришел к заключению, что есть случаи, когда он может и должен. С другой стороны, любое вмешательство может привести и к собственной смерти. И тогда остается одно — сделать все возможное, чтобы событие было вами задокументировано. И тогда люди узнают о нем, и жертвы не останутся незамеченными. (Окрестности Кабула, 2001 год)
Рон Хавив является контрактным фотографом журнала Newsweek. Также был одним из создателей агентства VII.
Джеймс Нахтвей (р. 1948)
Меня выбрала фотография
Я стал фотографом, чтобы быть военным фотографом. И все что я делал как фотограф до 1981 года, когда впервые оказался в Северной Ирландии, было лишь подготовкой. Меня вдохновляли фотографии времен вьетнамской войны и фотографии движения за гражданские права в США. Они оказали невероятное воздействие на сознание нации. Фотографии, что пришли к нам из Вьетнама, были жесткими документальными изображениями, но именно этим они стали обвинительным актом войне. Они оказались горючим для протеста. Они иллюстрировали то, каким сумасшествием была война, какой она была жестокой и ненужной. Попав на глаза политических руководителей, разрабатывающих план очередных действий, они тем, что показывали, дали им понять, что миллионы людей были расстроены происходящими событиями не меньше их. Те фотографии создали давление, что было необходимо для перемен, и в результате Америка вышла из войны раньше, чем это могло бы быть. Те фотографии не просто документировали историю, они помогли изменить русло истории. Я не знаю, как объяснить, но фотография выбрала меня. Меня настраивали на карьеру врача, юриста, бизнесмена, но война и движение за гражданские права внесли неизмеримые перемены в жизнь всего моего поколения. И часть этих перемен была осуществлена фотографией. Она формировала сознание и заставляла мир двигаться. Когда в результате всего я решил стать фотографом, это было уже традицией, которой я хотел следовать. (Беженец в Киджеве, Косово, 1999)
Джеймс Нахтвей продолжает следовать традиции — быть военным фотографом. Вместе с Кристофером Моррисом является одним из основателей агентства VII.
Дмитрий КИЯН
Все фотографии:
© Ларри Бёрроуз/Time-Life; Катрин Лерой;
Дон Маккаллин/Contact Press Images;
Кристофер Моррис/VII;
Джеймс Нахтвей/VII;
Рон Хавив/VII.
Книга «Shooting under Fire: the World of the War Photographer»
© 2002 by Peter Howe, first published in the USA by Artisan, a division of Workman Publishing Company
* Susan Sontag, Regarding the Pain of Others, стр. 19 (Hamish Hamilton/Penguin Books, 2003).
В следующем году Мельбурн объявил о новом крупном международном фестивале фотографии. В биеннале PHOTO 2020 (23 апреля – 10 мая) примут участие более 120 художников из 40 музеев и галерей. В первой программе проанонсировано 33 новых конкурса, в т.ч. и в партнерстве с Magnum Photos.
Содержание
- Вид из окна в Ле Гра, Жозеф Нисефор Ньепс. 1826 год
- Рука миссис Рентген, Вильгельм Рентген. 1895 год
- Девочка с фабрики хлопка, Льюис Хайн. 1908 год
- Обед на небоскребе, автор неизвестен. 1932 год
- Еврейский мальчик сдается в Варшаве, автор неизвестен. 1943 год
- Знамя победы над Рейхстагом, Евгений Халдей. 1945 год
- Грибное облако над Нагасаки, Лейтенант Чарльз Леви. 1945 год
- День победы на Таймс-сквер, Альфред Эйзенштадт. 1945 год
- Капля молока, Гарольд Эджертон. 1957 год
- Самосожжение монаха, Малькольм Браун. 1963 год
- Битва подушками, Гарри Бэнсон. 1964 год
- Террор войны, Ник Ут. 1972 год
- Брайн Ридли и Лайл Хитер, Роберт Мэпплторп. 1979 год
- Человек, остановивший танки, Джефф Уайднер. 1989 год
- Лицо СПИДа, Therese Frare. 1990 год
- Снимок беременной Деми Мур, Ани Лейбовиц. 1991 год
- Голодающий ребенок и стервятник, Кевин Картер. 1993 год
- Падающий человек, Ричард Дрю. 2001 год
- Айлан Курди, Нилюфер Демир. 2015 год
По теме: Фотограф Ричард Тушман о влиянии моды на фотографию
«ФОТО 2020 — это грандиозный праздник новых фотографий и новых идей», —говорит его художественный руководитель Элиас Редстоун. Фотография изначально субъективна, и авторский выбор сюжета формирует и то, как мы видим мир. «Изучение правдивости фотографии важнее, чем когда-либо, в нашем нынешнем социальном, политическом и культурном климате,— продолжает Элиас.
Iko Iko, Afronauts (series), by Cristina De Middel, 2012
Из звезд будущего фестиваля называют южноафриканского фотографа и активистку Занеле Мухоли, испанку Кристину де Миддел и британца Мартина Пара. Фотографии Парра дают зрителю возможность взглянуть на мир с его уникальной перспективы, он противостоит политической пропаганде своим собственным избранным оружием: ироничной критикой. В сотрудничестве с биеннале Мухоли представит новые работы в Мельбурне и Сиднее перед своей первой крупной выставкой в Tate Modern в конце апреля 2020 года.
Untitled 2, by David Rosetzky, 2019
Примут участие в смотре «Фото 2020» и местные авторы — Кейт Голдинг, Лора Делани и Гундитжмара Хейли Миллар-Бейкер. Миллар-Бейкер сосредоточена на истории Австралии с точки зрения аборигенов. Отмеченный наградами ирано-австралийский художник Хода Афшар создаст новую серию работ, посвященную актуальной проблеме социальных разоблачений.
Фотография – не только вид искусства, но и часть работы журналиста. Многие фотожурналисты рискуют собственной жизнью и репутацией ради одного кадра, который покажет миру всю правду, боль, разочарование либо счастье. Все собранные фотографии разные, но их объединяет одно – каждую можно назвать поворотным пунктом в истории человечества. Начнем с самой первой фотографии в мире.
Вид из окна в Ле Гра, Жозеф Нисефор Ньепс. 1826 год
Автор первого снимка в истории – не художник, а изобретатель. В 1820-е годы Жозеф Нисефор Ньепс был очарован литографией: таким способом печати, при котором изображение рисовалось на камне и могло впоследствии быть воспроизведено при помощи масляных чернил. Он нашел способ закрепить изображение в камере-обскуре, применив асфальтовый лак как светочувствительное вещество. Данный процесс получил название «гелиография» или «нарисованный светом». В 1826 году Жозеф направил камеру-обскура из окна своей мастерской на крыши соседних зданий и получил смутный световой рисунок. Эту фотографию сложно назвать объектом искусства, она важна по другому критерию – это первая в мире фотография. Автор гениального открытия посвятил всю свою жизнь гелиографии, проводя исследования с братом, однако, растратив все наследство, умер в нищете.
Рука миссис Рентген, Вильгельм Рентген. 1895 год
Никто не знает точно, сколько фотопортретов было у Анны Берты, супруги Вильгельма Рентгена. Известно одно – данный снимок показывает её руку. Автор медицинского рентгеновского снимка получил Нобелевскую премию в 1901 году за свое открытие, положив начало новой эпохе в медицине. Открытие Рентгена дало надежду на жизнь многим людям. Его жена Анна Берта как-то сказала: «Я видела смерть своими глазами».
Девочка с фабрики хлопка, Льюис Хайн. 1908 год
Эта фотография – символ эксплуатации детского труда. Льюис Хайн работал следственным фотографом для Национального комитета по расследованиям. Чтобы пробраться на заводы, Хайн выдавал себя за продавца Библии либо страхового агента. Он рассказал о судьбах почти двух миллионов детей, от Массачусетса до Южной Каролины. Перетаскивая за собой огромную камеру и делая записи в тетради, Хайн исследовал проблему детей, работающих в угольных шахтах. В ноябре 1908 года он увидел Сэди Пфайфер – девочку с фабрики хлопка. Работа Хайна привела к принятию законов, сокративших число детей, эксплуатируемых на фабриках, почти наполовину с 1910 по 1920 годы.
Обед на небоскребе, автор неизвестен. 1932 год
Это самый опасный обед, который когда либо был запечатлен: 11 мужчин, небрежно свесив ноги, общаются и курят на высоте 840 фунтов над Манхэттеном (примерно 240 метров). Снимок был сделан в рамках рекламной кампании Рокфеллер центра, точнее его части RCA Buildings, стройка которого и происходит на фотографии. Это было время Великой Депрессии, поэтому задачей рекламы было – показать, что американцы не одиноки. Даже оказавшись в ситуации опасности они могут держаться друг за друга. Прошло много лет, но фотография до сих пор является символом Нью-Йорка. Ее можно купить в тамошних лавках в виде магнитика или на кружке.
Еврейский мальчик сдается в Варшаве, автор неизвестен. 1943 год
Эта фотография вошла в альбом, представленный на Нюрнбергском процессе против Юргена Штропа, который руководил ликвидацией восстания в Варшавском гетто. Личность мальчика на фотографии не установлена, как и неизвестна его судьба, однако одна фотография стала символом страдания шести миллионов беззащитных евреев, ставших жертвами Холокоста.
Знамя победы над Рейхстагом, Евгений Халдей. 1945 год
«Я нашел удобное место и сказал: «Алеша, лезь туда» – рассказывал автор Евгений Халдей, советский военный корреспондент из Украины. После четырех лет ведения военной фотохроники по всей Европе красноармеец прибыл в Берлин, вооружившись только камерой Leika и дальномером, а также массивным Советским флагом, который создал его дядя из трех красных скатертей. По словам Халдея, он находился в эйфории, наблюдая, как три его товарища лезут на крышу парламента на закате, воздвигая символ долгожданной победы и конца войны. После публикации в журнале «Огонек» фотография стала символом мгновенной пропаганды, что не удивительно: флаг на возвышении демонстрировал всю силу и благородство коммунизма.
Грибное облако над Нагасаки, Лейтенант Чарльз Леви. 1945 год
Атомная бомба по кличке «Маленький мальчик» уничтожила Хиросиму, а «Толстяк» разрушил Нагасаки. После публикации данной фотографии никто не обсуждал и не осуждал действия армии США. Воцарилась уверенность перехода в новый атомный век, а также вера в то, что история пишется победителями.
День победы на Таймс-сквер, Альфред Эйзенштадт. 1945 год
Альфред Эйзенштадт был одним из четырех фотографов, которых нанял журнал «Life», дав задание «найти и поймать момент» в тот день, когда вторая мировая война закончилась. 14 августа 1945 года Альфред оказался на Таймс-сквер и увидел, как моряк схватил медсестру, наклонил ее назад и поцеловал. Сюжет стал самым известным и часто воспроизводимым в 20 веке. Несмотря на то, что многие осуждают поведение моряка, называя происходящее сексуальным насилием, это не отменяет факта – фотограф Эйзенштадт сказал: «Когда я буду на небе, люди будут вспоминать этот снимок».
Капля молока, Гарольд Эджертон. 1957 год
Иногда секунда не имеет смысла вообще, а иногда обладает огромным значением. Данный кадр демонстрирует возможности новой фотографии, а именно – возможность запечатлеть секунду. Гарольд Эджертон несколько лет работал над тем, чтобы капля молока стала совершенной. Он также известен фотоработами, запечатлевшими пулю, пронизывающую яблоко, взрывающийся воздушный шар. Однако капля молока по сей день остается типичным примером того, что фотография может быть шедевром.
Самосожжение монаха, Малькольм Браун. 1963 год
В июне 1963 года большинство американцев не знали, где находится Вьетнам на карте. А потом Associated Press опубликовал снимок фотографа Малькольма Брауна, где монах приносит себя в жертву на улице Сайгона. Браун вспоминал: «Я только снимал, снимал и старался думать об экспозиции, чтобы не размышлять об ужасе происходящего». Он стал лауреатом Пулитцеровской премии за эту серию фотографий. Президент Кеннеди позже сказал, что ни одна новостная картина не порождала в нем столько эмоций, как эта. Фотография способствовала тому, что решение США о вмешательстве в переворот против президента Вьетнама было отложено.
Битва подушками, Гарри Бэнсон. 1964 год
Фотограф Гарри Бенсон не хотел встречаться с The Beatles. Он планировал отправится за фоторепортажем в Африку, однако планы нарушили мальчики из Ливерпуля. «Я всегда хотел быть серьезным журналистом, а не писать историю рок-н-ролла», –вспоминал позже фотограф. Однако именно этот его снимок стал символом поднятия духа Америки после убийства президента Кеннеди.
Террор войны, Ник Ут. 1972 год
Фотография символизирует зверства войны во Вьетнаме. Ее автора, который получил за нее в 1973 году Пулитцеровскую премию, пытались обвинить в подделке кадра, в том числе Ричард Никсон. Однако Ник Ут отвечал: «Ужасы войны, записанные мной, не могут быть исправлены». Фотография вызвала огромный резонанс, и в этот же год участие США в войне было остановлено. Обожженная девочка на фото по имени Ким Фук смогла выжить, сегодня она работает послом доброй воли ООН.
Брайн Ридли и Лайл Хитер, Роберт Мэпплторп. 1979 год
В 1979 году американская культура уделяла мало внимания проблеме гомосексуальности, и ЛГБТ-сообщество было достаточно узким и замкнутым. Большой резонанс вызвала эта фотография Роберта Мепплторпа. Портрет снимали в обычной гостиной, чтобы вынести проблему за пределы обсуждения ненормальности таких отношений. Фотографа стали называть первопроходцем, однако это не помешало общественности подвергнуть его гонениям и обвинениям. В конце концов против фотографа начался судебный процесс. Мепплторп умер от СПИДа за год до начала слушания.
Человек, остановивший танки, Джефф Уайднер. 1989 год
Утром 5 июня 1989 года фотограф Джефф Уайднер сидел на балконе шестого этажа гостиницы Пекин. Днем ранее случилась бойня на площади Тяньаньмэнь: китайские войска атаковали продемократических демонстрантов, разбивших лагерь на площади. Associated Press, где работал Уайднер, отправили его на место происшествия. Однако ни одна фотография тех кровавых событий не получила такого сильного эмоционального отклика, как эта – человек, остановивший колонну танков. Танки пытались объехать мужчину, он не отступал. Все думали, что танки откроют огонь и человек будет убит, однако этого не произошло. Фотография стала символом протеста против тирании тоталитарного государства.
Лицо СПИДа, Therese Frare. 1990 год
На снимке изображен Дэвид Кирби, который умирает от СПИДа в окружении своей семьи. Фотограф запечатлела не просто момент смерти мужчины в окружении любящих его людей, а сделала огромный вклад в процесс гуманизации отношения к проблеме СПИДа – болезни, на которую общественность упорно не хотела обращать внимания. Фотография, опубликованная Терезой, показала, насколько болезнь сильнее опустошает родственников, чем своих жертв. Через год после появления фото красная лента станет символом стойкости и сострадания к больным ВИЧ, и еще через три года президент Билл Клинтон создаст программу национальной политики по проблеме борьбы со СПИДом.
Снимок беременной Деми Мур, Ани Лейбовиц. 1991 год
Голливудская звезда Деми Мур, будучи на седьмом месяце беременности, украсила в свой день рождения обложку «Vanity Fair». Это был беспрецедентный случай для СМИ – ранее на обложку мировых изданий такого рода фотографии не размещались. По словам Ани Лейбовиц, целью съемки было создать образ, который покажет, что беременная женщина тоже может быть желанной, красивой и сексуальной. После выхода номера в свет журнал потерял несколько рекламодателей, которые сочли такую фотографию провокационной и неприемлемой. Однако теперь многие СМИ готовы платить огромные деньги за возможность заполучить звезду в положении.
Голодающий ребенок и стервятник, Кевин Картер. 1993 год
«Это мой самый удачный снимок за десять лет работы фотографом, однако я не повешу его на стену, я ненавижу его». Кевин Картер узнал, как пахнет смерть, когда во времена апартеида в составе квартета фотографов отправился в ЮАР. В 1993 году он прибыл в Судан, чтобы запечатлеть проблему голода. Измученный после дня съемки в деревне, отправился отдохнуть. По дороге наткнулся на тощего ребенка, который рухнул по пути к центру, где выдавали бесплатное питание. Рядом с ребенком приземлился стервятник в ожидании добычи. Что произошло дальше? Версии расходятся.
Кто-то говорит, что фотограф сидел и ждал, чтобы птица раскинула крылья. Кто-то – что фотограф молча наблюдал, как ребенок пытался ползти к центру питания. Кто-то говорит, что сделав кадр, Кевин взял сигарету и заплакал.
Фотография, которая принесла Картеру Пулитцеровскую премию и признание, забрала его жизнь. Через год он покончил с собой, в предсмертной записке написав, что его мучают образы голодных умирающих людей и их же палачей. Фотография стала символом ужасающих событий в Африке и предметом споров об этичности поведения фотографов и журналистов.
Падающий человек, Ричард Дрю. 2001 год
«Я никогда не жалел, что сделал это фото». В момент трагедии 11 сентября 2001 года все СМИ показывали горящие и падающие здания башен-близнецов, и мало кто заострял внимания на людях. Эта фотография появилась спустя три дня после трагедии, став символом человеческой смерти на фоне бетонной империи. Личность падающего человека так и осталась не установленной, однако это не имело значения, так как он олицетворил образ «неизвестного солдата» неопределенной войны, застыв навсегда в истории.
Айлан Курди, Нилюфер Демир. 2015 год
Война в Сирии продолжалась более четырех лет, когда родители Айлана Кудри взяли трехлетнего мальчика и его пятилетнего брата, посадили их в надувную лодку и отплыли от берегов Турции в сторону греческого острова Кос. Через несколько сотен метров волна опрокинула судно, и все, кто находился в лодке, погибли. Спустя несколько часов на берегу города Бодрум, сотрудница информационного агентства «Доган» Нилюфер Демир, констатировала, что помочь ребенку уже ничем нельзя: «Я сделала это фото, чтобы немой крик ребенка был услышан».
Фотография была сделана не в Сирии, а в Турции – государства на стыке воюющего Востока и Европы, куда бегут все беженцы. Одетый для поездки, ребенок лежал между одним миром и другим.