2 марта Русская православная церковь чтит память священномученика Ермогена (Гермогена), Патриарха Московского и всея Руси, чудотворца.
Священство
О ранних годах жизни святителя ничего не известно, как и о его родителях. Перед историками он предстает уже приходским казанским священником. После явления Казанской иконы Божией Матери именно Гермоген переносит ее в Никольскую церковь по благословению местного архиерея. С 1589 года Гермоген уже епископ и первый митрополит Казанский. На этом посту он вел активную миссионерскую деятельность по христианизации татар и другого местного населения. Его перу принадлежит история обретения Казанской иконы. По его прошению канонизируются три казанских мученика: Иоанн, плененный татарами русский, и двое новообращенных татар – Петр и Стефан.
Твердый характер
Гермоген с самого начала служения был известен своей твердостью, ученостью и благочестием. Он играл важную роль в политической жизни Московского государства. Поскольку Гермоген был человеком известным и влиятельным, Лжедмитрий I решил включить его в состав Боярской думы, но личной симпатией митрополита ему заручиться не удалось – тот требовал принятия Мариной Мнишек православия. За это Гермоген был исключен из Думы и сослан в Казань (но власть сменилась, и поездка не состоялась). В 1606 году он стал патриархом Московским. Гермоген, как сторонник Василия Шуйского, оказывал ему поддержку и сопротивлялся его свержению до последнего. Семибоярщину не поддерживал и пытался организовать выборы нового царя из русского рода.
Призывал на борьбу
С кандидатурой на русский престол польского королевича Владислава патриарх согласился скрепя сердце и только при условии, что тот примет веру православную, а польские войска покинут территорию России. Когда стало понятно, что польская сторона на это не пойдет, патриарх стал писать воззвания к русскому народу, призывавшие восстать и свергнуть польскую власть. Он продолжал благословлять ополчения и рассылать грамоты, фактически находясь в заложниках в Кремле. Его заточили в Чудовом монастыре, где спустя девять месяцев заключения, 17 (27) февраля 1612 года, он скончался от голода, так и не дождавшись освобождения Москвы.
Выставка «Священномученик Патриарх Гермоген: подвиг-прославление-почитание»
Подробности 25.10.2013
25 мая 2012 года состоялось торжественное открытие выставки «Священномученик Патриарх Гермоген: подвиг-прославление-почитание», посвященной 400-летию мученической кончины Патриарха Гермогена, 400-летию прославления Казанской иконы Божией Матери и трудам Великой княгини Елисаветы Феодоровны по прославлению Патриарха Гермогена.
Смутным временем в истории России стало начало XVII века, когда в стране не было ни государственной власти, ни боеспособной армии. Этот временный коллапс удалось преодолеть лишь благодаря самоотверженному служению Патриарха Гермогена.
В самый тяжелый период Смутного времени Гермоген призывал народ к освобождению страны от иноземцев, благодаря ему было сформировано народное ополчение во главе с Мининым и Пожарским. Святейший Патриарх обладал острым чувством патриотизма, верности российской государственности и национальным традициям. Своей целью Патриарх ставил избрание на царский престол «от кровей российского рода», именно он первым предложил кандидатуру Михаила Романова.
Находясь в заточении в подвале Чудова монастыря Московского Кремля, будучи насильно лишенным Патриаршего престола, Гермоген обращался к русскому народу, благословляя на освободительную войну против завоевателей. 17 февраля 1612 года, не дождавшись освобождения Москвы, Гермоген скончался от голода. 25 мая 1913 года, в дни празднования трехсотлетия Дома Романовых, Патриарх Гермоген был прославлен в лике святых.
Экспозиция представляла собой собрание архивных документов, предметов церковного обихода, богослужебных одежд, икон, связанных с именем Патриарха Гермогена.
Часть выставки была посвящена Казанскому периоду жизни Патриарха Гермогена и обретению Казанской иконы Божией Матери. Специально для выставки мастерами Софринских художественно-производственных мастерских, по мотивам одежды Патриархов XVII века была изготовлена копия мантии Гермогена. Среди экспонатов можно было увидеть точный список Казанской иконы Божией Матери, подаренный папой Римским Иоанном Павлом II и переданный в Богородицкий монастырь Казани.
Специальный раздел выставки был посвящен участию Великой княгини Елисаветы Феодоровны в организации торжеств по прославлению Патриарха Гермогена. Так, в Казани по ее инициативе был устроен храм-часовня на месте обретения чудотворного образа Казанской иконы Божией Матери. Освящение храма было приурочено к трехсотлетию Дома Романовых. В Москве с участием Великой княгини 25 мая 1913 года, в день прославления Патриарха Гермогена, прошел многотысячный Крестный ход из Успенского собора Кремля в Казанский собор на Красной площади.
Святынями выставки явились подлинная Хоругвь, участвовавшая в Крестном ходе в день прославления Патриарха Гермогена, и образки с изображением Патриарха и Казанской иконы, которые вручала паломникам Великая княгиня Елисавета Феодоровна в Успенском соборе Кремля в 1913 году. Были также представлены иконы Святителя Гермогена времени прославления, книги, газеты и церковные листки выпущенные в 1912-1913 годах.
3 марта 2012 года, в день памяти священномученика Ермогена, Патриарха Московского и всея России, чудотворца, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию Иоанна Златоуста в Успенском Патриаршем соборе Московского Кремля. В это службе были использованы оригинальные иконы и предметы почитания Святителя Гермогена, которые были представлены на выставке в Усове
29 октября 1955 года в Севастопольской бухте взорвался и затонул флагман Краснознаменного Черноморского флота линкор «Новороссийск».
В тот день закончились крупномасштабные флотские учения, в которых участвовал самый мощный тогда корабль советского ВМФ — линкор «Новороссийск». Отстрелявшись всеми видами орудий по учебным целям, флагман вернулся в Севастопольскую бухту и бросил якоря на траверзе военно-морского госпиталя. Вечером часть команды сошла на берег, а оставшиеся на борту около полутора тысяч моряков занялись повседневной работой. О том, что произошло в дальнейшем, написаны тысячи страниц рапортов и объяснительных записок. Мой первый флотский командир и учитель, ныне капитан первого ранга в отставке Михаил Романович Никитенко в ту ночь заступил вахтенным офицером «Новороссийска». Он описал мне трагедию так:
— В ту злополучную ночь вахтенная смена ничего тревожного не заметила. Обстановка вокруг корабля и внутри него была совершенно штатной. И вдруг в половине второго ночи под носовой частью линкора прогремел мощный подводный взрыв. Сразу же вышел из строя генератор. Почему-то не работало и аварийное освещение. Тем не менее оставшиеся в живых моряки экипажа быстро заняли свои места по расписанию аварийной тревоги. На командирский мостик стала поступать разрозненная информация о состоянии корабля. Вскоре было ясно: в носовой части имеется огромная пробоина.
О ЧП доложили в штаб флота. Пока прибыло командование, удалось выровнять корабль перекачкой мазута из цистерн одного борта на другой. Но бак (носовая часть корабля) неуклонно погружался в воду, и на значительной части палубы уже плескались волны. Стало ясно, что «Новороссийск» обречен. В такой ситуации нужно было энергично и без промедления действовать по двум направлениям: эвакуация экипажа и буксировка линкора на мелководье, чтобы не допустить его полного затопления. Ближе к четырем часам утра корабль стал крениться с угрожающей быстротой. Только с него успели снять флотское командование и небольшую часть экипажа, как в 4 часа 15 минут он перевернулся, став братской могилой для сотен моряков…
Потом была создана правительственная комиссия для выяснения причин трагедии и выявления виновных. Результатом ее деятельности стал акт расследования, который тут же был засекречен на долгие десятилетия.
— Нам лишь сообщили, — закончил рассказ Никитенко, — что комиссия пришла к выводу, будто гибель «Новороссийска» произошла в результате взрыва старой немецкой мины, которую зацепил якорь линкора. Но я никогда не верил в эту версию. Ведь для того, чтобы разворотить бортовую броню линкора на площади в десяток квадратных метров, по самым скромным подсчетам, потребовалось бы несколько сот килограммов взрывчатки. Из каких фантастических войн такую мину могло занести в Севастопольскую бухту?
В начале 90-х годов прошлого столетия в главном штабе ВМФ мне предоставили возможность ознакомиться с этим актом комиссии, рассекреченным в 1992 году. Честно говоря, он вызвал у меня немалое разочарование. В документе не содержалось ничего такого, что могло бы хоть когда-то составлять военную или государственную тайну. Похоже, что авторы акта решили его засекретить по причине вопиющей необоснованности сделанного вывода о гибели «Новороссийска» в результате взрыва старой мины. Списать все на случайную мину было выгодно всем — меньше голов полетит по результатам расследования. Поэтому и «списали»… Правда, справедливости ради следует сказать, что в акте анализировалась и другая версия взрыва — диверсионная.
Дело в том, что «Новороссийск» раньше назывался «Джулио Чезаре» и в годы второй мировой войны был флагманом военно- морских сил фашистской Италии. В декабре 1943 года на Тегеранской конференции «большая тройка» приняла решение о разделе итальянского флота. Большая часть кораблей перешла США и Англии. Советскому Союзу достался линейный корабль «Джулио Чезаре». Правда, передача его советской стороне состоялась лишь в 1949 году в албанском порту Вера. При этом в западной прессе в те дни публиковалось заявление итальянского контр-адмирала князя Боргезе, который командовал соединением боевых подводных пловцов-диверсантов, о том, что его питомцы не допустят «службы Советам итальянского флагмана» и взорвут его во что бы то ни стало.
Правительственная комиссия вспомнила эти высказывания, но сделала вывод о том, что боевые пловцы князя Боргезе были бы не в состоянии незаметно доставить в Севастопольскую бухту несколько сот килограммов взрывчатки, способной пробить 20-сантиметровую броню линкора. Для этого понадобился бы по меньшей мере катер, который, конечно же, не смог бы скрытно проникнуть в советские территориальные воды, а тем более в акваторию мощной и отменно защищенной военно-морской базы. Но ведь подчиненные Боргезе или кто-то другой могли заложить взрывчатку и раньше. Возможны и другие причины взрывов. Об этом мы беседовали с одним из бывших военно-морских экспертов комиссии капитаном первого ранга в отставке Николаем Гарматенко:
— Надоело молчать и кривить душой. Безусловно, еще четыре десятилетия назад наши эксперты были уверены в надуманности официальной версии гибели «Новороссийска». Но она была удобной для начальников, посему иное мнение не имело шансов быть услышанным наверху. Слухи же в кулуарах самой комиссии ходили самые разные, даже такие экзотические, как попадание линкора в точку соприкосновения нашего мира с неким «параллельным» или — и вовсе проклятие, наложенное на всю серию этих кораблей маркизой Феличией (по слухам, ведьмой во плоти), чей муж погиб во время ходовых испытаний головного линкора серии…
Действительно, в судьбе трех линкоров — «Леонардо да Винчи», «Контри ди Кавур» и «Джулио Чезаре» — было несколько почти мистических совпадений, которые могли навести на какие угодно мысли. Супруг маркизы Феличии адмирал Рей был раздавлен, упав с трапа между причалом и бортом линкора «Леонардо да Винчи». В том же году этот корабль перевернулся от взрыва, прогремевшего под днищем, и затонул прямо в порту Торонто. Похожая участь постигла «Контри ди Кавур» в 1940 году. Последней жертвой таинственных взрывов пал «Джулио Чезаре» («Новороссийск»).
Другое странное совпадение. Трагедия «Новороссийска» произошла практически на том же самом месте, где в 1916 году взорвался и затонул линкор «Императрица Мария». Причины катастрофы и в этом случае не выяснены до сих пор.
— Но если отвлечься от мистики, — продолжал капитан первого ранга в отставке Гарматенко, — то в кулуарах комиссии многие эксперты шепотком высказывали уверенность, что гибель «Новороссийска» — все-таки дело рук головорезов князя Боргезе. И им не нужно было тащить сотни килограммов взрывчатки в Севастопольскую бухту. По дьявольскому замыслу адмирала русские сами доставили смертоносный груз по назначению. Дело в том, что незадолго до передачи линкора советской стороне итальянцы зачем-то значительно нарастили его носовую часть. Наш экипаж, принимавший «Джулио Чезаре» в Вере, сразу же обратил внимание на свежие сварные швы в районе бака и форштевня. Не заложена ли там взрывчатка? Но проверить это в условиях чужого порта не представлялось возможным. Да и не было еще достаточно точной рентгеновской и ультразвуковой аппаратуры. Экипаж на свой страх и риск вывел линкор в море. Плавание прошло без ЧП, и первоначальные тревоги отошли в тень. Потом и вовсе команда на корабле поменялась, а значит, о возможном подвохе подзабыли. Подводным же диверсантам в такой ситуации вовсе и не нужно было проникать в Севастопольскую бухту. Они могли в нейтральных водах прикрепить к носовой части линкора небольшую магнитную мину с часовым механизмом, способную взорвать заложенный ранее на линкоре мощный заряд.
Конечно, эта версия тоже не доказана. Но она в отличие от других объясняет все странности взрыва линкора. И хотя для сотен погибших это уже не имеет никакого значения, в анналах истории должна быть зафиксирована не только малоправдоподобная официальная версия трагедии, но и «кулуарная», которая, по крайней мере, выглядит более правдоподобной.