Содержание
Травля в детском коллективе
Что такое травля, как и почему она возникает в школе? Каковы ее признаки и характер? Наконец, как справиться с травлей в детском коллективе? Об этом и многом другом рассказывает Людмила Петрановская, заслуженный учитель России, психолог, лауреат премии Президента Российской Федерации в области образования.
В 1983 году на советские экраны вышел фильм Ролана Быкова «Чучело», снятый по одноименному роману Владимира Железникова. Картина поставила проблему, которая существовала всегда, но о которой в Советском Союзе не принято было говорить. Фильм рассказывал о травле, о самоутверждении группы одноклассников за счет систематического унижения отдельного человека и о запоздалом раскаянии. Но если тридцать лет назад это явление многим показалось страшным, вопиющим и исключительным, редкой подростковой болезнью, то сегодня «буллинг» (как называют его психологии) становится насущной проблемой детских коллективов вплоть до младшей школы.
Согласно исследованиям, многие в детстве хотя бы раз становились жертвами травли и были психологически травмированы ситуацией. При этом одни предпочитали отмалчиваться и замыкаться, другие — обращались за помощью, но в большинстве случаев слышали от взрослых: «сам разбирайся, учись налаживать отношения». Ни первый, ни второй вариант нельзя назвать приемлемыми, поэтому рискнем разобраться в проблеме и поищем пути решения.
Как возникает травля?
Прежде всего, травля — явление возрастное. В определенном возрасте (11—12 лет) у ребенка возникает необходимость осознать себя через противопоставление другим. Появляется желание принадлежать к чему-то большему и жизненно необходимо чувство групповой сплоченности. И если одних сплачивает общее дело и интерес — кружок экологов, археологов, журналистов (и потому в таких коллективах травля крайне редкое явление), то в школе или летнем лагере, где дети просто собраны вместе, травля возникает довольно часто. Здесь нет ни общей цели, ни идеи, потому рано или поздно случается открытие: оказывается, можно сплотиться против кого-то.
Помимо ощущения особого упоения, удали и веселья, которое описывают теперь уже взрослые люди, некогда бывшие участниками травли, они рассказывают о чувстве комфорта. Дело в том, что уверенность в себе — удел более зрелого возраста. Маленькие дети, как правило, не имеют сформированной самооценки. Потому чем больше ребенок не уверен в себе, чем больше зависит от мнения окружающих, тем вероятнее, что он будет активно участвовать в травле.
Такие дети панически боятся, что кто-то «наведет резкость» на их недостатки. Они из кожи вон лезут, чтобы перенаправить внимание, в том числе агрессию, на кого-то другого.
Конечно же, не последнее место в ситуации травли занимает позиция взрослого, руководителя детского коллектива. До подросткового возраста дети ориентируются в первую очередь на авторитет взрослого. Если он не приемлет травли, ее не будет. К сожалению, сегодня учителя все чаще считают атмосферу в классе не своим делом. И даже если хотят как-то влиять на ситуацию, не могут сделать это грамотно. В педагогических вузах такому не учат.
Еще страшнее, когда педагог сам провоцирует травлю, например, невзлюбив какого-то ученика, или, что нередко бывает, считая эмоциональное насилие способом удержания детей в подчинении. Порой взрослые задают ситуацию травли невольно. Например, любимый учителями физкультуры способ скоротать урок — эстафета. Всем — весело, учителю — легко. А вот плохо оказывается неспортивным детям. Им достается за то, что они «подвели команду». Если учитель никак не отслеживает и не работает с ситуацией, а напротив, подогревает соревновательный азарт, то травля неизбежна.
Как только группа назначила «козла отпущения» и сложилась патологическая динамика, она становится устойчивой. Распробовав вкус насилия, детский коллектив не в силах остановиться. И если дети предоставлены сами себе, дело может зайти очень далеко. Высокий уровень разлитой в социуме агрессии лишь тому способствует.
Увы, но реакция на травлю, как правило, также бывает агрессивной. Сами взрослые советуют ребенку «дать сдачи», или пытаются напугать, а то и физически воздействовать на обидчиков. Это помогает, но только «здесь и сейчас». По сути, проблема остается нерешенной и порождает новые. Ведь часто ребенок, давший сдачи, сам оказывается виноват, а то и покалечен. Не говоря уже о том, что человек, начавший ожесточенно драться, неминуемо меняется внутренне.
Фото РИА Новости
Семь «не», или Чего не следует делать
В большинстве случаев травлю можно прекратить. Главное, не усугублять ситуацию. Итак, чего не следует делать?
Во-первых, никогда нельзя ждать, что травля прекратится сама. Дело в том, что мозг ребенка — орган незрелый. У детей вообще плохо сформирована способность противостоять групповому давлению. Именно поэтому задавать моральные ориентиры детям обязаны взрослые.
Во-вторых, не надо оправдывать травлю, говоря, например, «он и правда не такой, как все», или » сейчас дети пошли очень жестокие». Травля, от которой страдает сегодня конкретный ребенок, должна быть прекращена. И всё. Это не предмет для научных рассуждений. Это вопрос морали и прав человека. Будь он хоть трижды «не такой» — травить нельзя.
Если у взрослого нет в этом твердого убеждения, если он вместо конкретных действий в упоении от собственной проницательности станет «анализировать истоки», травля продолжится.
В-третьих, нельзя путать травлю и непопулярность. Травля — это групповое, эмоциональное и/или физическое насилие. Именно с этим насилием с большой буквы следует бороться взрослым. Стоит иметь в виду и то, что, обращая внимание группы на достоинства «жертвы», пытаясь повысить ее рейтинг особыми поручениями, рассказами об успехах, такие педагоги скорее дают пищу для новых выходок и усугубляют ситуацию. Теперь любые достоинства жертвы в глазах группы, захваченной азартом травли, будут мгновенно превращены в недостатки. Выиграл олимпиаду — «ботан». Помог кому-то — «подлиза». Сделал прекрасный рисунок — «художник-мазила-мочи-Левитана». В такой атмосфере не пробьются ростки ни интереса, ни уважения. Сначала надо прекратить насилие. Только тогда можно начинать воспитывать уважительное отношение к однокласснику.
В-четвертых, нельзя считать, что травля — это проблема лишь того, кого травят. Преодолеть травлю «разговорами по душам» и «индивидуальной работой психолога» с жертвой ли, с агрессорами ли, невозможно. Ведь травля — болезнь группы, от которой страдают, в конечном счете, все члены этой группы. И жертва, получившая опыт унижения, отвержения и незащищенности. И свидетели, которые стояли в стороне, делая вид, что ничего особенного не происходит. В это самое время они получали опыт бессилия перед властью толпы и стыда за собственное малодушие.
Наконец, страдают и преследователи. Чувство безнаказанности и иллюзия правоты приводят не только к огрублению чувств — они лишают возможности в будущем иметь тонкие и душевные отношения с кем-либо.
Травля — это проблема всей группы вместе взятой. Она — пожиратель энергии, лишающий коллектив сил на всё остальное, в том числе на учебу.
В-пятых, нельзя считать травлю проблемой личности. Увы, бытует мнение, что во всем виновата сама жертва, ведь она «такая» (в негативном ключе: глупая, некрасивая, конфликтная или в позитивном: одаренная, нестандартная, «индиго»). Это миф, что для роли жертвы нужно быть ненормальным.
«Козлом отпущения» может стать каждый. Не важно, что именно: очки, веснушки, вес, успеваемость, национальная или религиозная принадлежность, или финансовое положение семьи — все может быть поводом для травли. При этом один и тот же ребенок в одной группе будет своим, в другой — изгоем.
Но не следует сводить причину травли к качествам тех, кто травит. Безусловно, инициаторами часто являются дети внутренне, духовно не самые благополучные. Однако практика показывает: даже отъявленные травители, случайно оказавшись с жертвой, например, в очереди в детской поликлинике, будут мирно общаться. Смена позиции взрослого способна прекратить травлю в один день, хотя понятно, что личные проблемы детей так быстро никуда не денутся.
Бесполезно давить на жалость. Это шестое «не», которое стоит усвоить взрослым. Попытки объяснить агрессорам, что жертве плохо, призыв проявить сочувствие лишь укрепляют последних в позиции сильного, который хочет — «казнит», а хочет — «милует». К тому же это еще более унижает жертву, демонстрируя ее беспомощность.
Наконец, последнее. Большая ошибка — принимать правила игры травителей, пытаться выбирать между виктимностью и агрессией: либо «меня бьют и будут бить всегда, потому что я слабый», либо «меня бить ни за что не будут, я сильный и бить буду сам». При, казалось бы, очевидной разнице обе позиции сходны. Они обе базируются на убеждении: «сильный бьет слабого». Когда взрослый предлагает ребенку: «подумай, в чем сам виноват» — это равно призыву к капитуляции. Когда предлагает «дать сдачи, чтобы неповадно было», то, как минимум, предлагает наплевать на собственную безопасность и озвереть. Бывает, что старшие призывают вообще отречься от собственных чувств (не обращай внимания!), научиться скрывать за маской равнодушия свои внутренние переживания. Но и в первом, и во втором, и в третьем случае, взрослый, по сути, солидаризируется с травлей как с явлением и оставляет ребенка с ней один на один.
С травлей надо бороться. Но бороться не с конкретными глупыми детьми, а с травлей как насилием, болезнью группы. Нужно бороться с правилами игры, по которым «сильный имеет право бить слабого». Итак, что же можно сделать?
Назвать вещи своими именами
Дело в том, что дети зачастую не осознают, что именно делают. Для самих себя собственные действия они невинно обозначают так: «мы его дразним», «мы так играем» или «мы его не любим». От взрослого, который взял на себя ответственность за разрешение ситуации (будь то учитель, школьный психолог, вожатый в лагере, тренер или завуч), дети должны узнать истинное название вещей.
А именно: когда человека намеренно доводят до слез, согласованно и систематически дразнят, когда отбирают, прячут и портят его вещи, когда толкают, щипают и бьют, когда обзывают и подчеркнуто игнорируют, — это называется «травля». И это недопустимо. Бывает, что называния явления в категоричной форме достаточно, чтобы оно тут же сошло на нет.
Очень важно, чтобы взрослый при этом был однозначен в оценке. Разговор о том, что люди могут быть разными, могут нравиться друг другу больше или меньше, но это не повод грызть друг друга, как пауки в банке. Но разговор этот не должен быть нотацией, ведь дети чувствуют искренность и плохо воспринимают нравоучения.
Травля как общая беда
Когда людей обвиняют в чем-либо, они инстинктивно защищаются. В этот момент их не интересует, правы они или нет, главное — оправдаться. Дети не исключение. В особенности это касается зачинщиков, ведь ими становятся те, кто сам абсолютно неспособен переносить стыд и вину (потому и травит).
Первое, что слышат взрослые в ответ на упрек в травле — «А чего он? А мы ничего… А это не я». Спорить о фактах, искать виноватого, разбираться, кто кому что и зачем сказал — бессмысленно. Нужно обозначить травлю как болезнь группы. Так и заявить: «Есть болезни, которые поражают не людей, а классы, компании. Это как если человек не моет руки, то рискует подхватить инфекцию и заболеть. Если группа не следит за чистотой отношений, то заболевает насилием. Это плохо, грустно и вредно нам всем. А раз мы в одной лодке, то и проблема у нас общая. Давайте-ка вместе лечиться, чтобы у нас был здоровый, дружный класс». Подобное заявление от взрослого не только позволит зачинщикам сохранить лицо, оно поможет снять напряжение и противопоставление между жертвами-насильниками-свидетелями.
Гадкий утенок против птичьего двора
Главная задача, которая стоит перед взрослым, — суметь вывести детей из «стайного» азарта, помочь им оценить происходящее с моральной точки зрения. Для этого существует простой психологический прием: предложите детям оценить их личный вклад в болезнь класса под названием «травля». Пусть один балл будет означать «я никогда в этом не участвую», два балла —»иногда присоединяюсь, но потом жалею», три балла— «травил, травлю и буду травить; это же здорово». Попросите всех одновременно показать на пальцах, сколько баллов они поставили бы сами себе. Скорее всего, «троек» не будет даже у самых отпетых агрессоров.
Не пытайтесь в ответ уличать детей, напротив, подыграйте им словами: «Как я рад, у меня от сердца отлегло. Никто из вас не считает, что травить — это хорошо и правильно. Даже те, кто это делал, потом жалели. Это замечательно, значит, нам будет нетрудно вылечить свой класс». Такая моральная оценка травли становится не внешней, навязанной взрослым, напротив, ее дают дети, и вскоре ситуация сама собой выправляется.
И даже если группа погрязла в удовольствии от насилия, а конфронтация еще более жестка, просто напомните детям сказку о «Гадком утенке». «Читая эту сказку, как правило, мы думаем о главном герое, об утенке, — с такими словами обратитесь к детям. — Нам жаль его. Мы с неподдельным интересом и напряжением следим за его судьбой, сочувствуем и переживаем. Но сейчас я хочу, чтобы мы подумали о курах и утках с птичьего двора. С утенком-то всё в будущем будет хорошо. Он улетит с лебедями. А они? Они так и останутся тупыми и злобными, неспособными ни сочувствовать, ни, увы, летать. Когда в классе возникает ситуация, как та, что случилась на птичьем дворе, каждому приходится определять свое место: кто он в этой истории? Среди вас есть желающие быть тупыми злобными курами? Каков ваш выбор?»
Как только выбор сделан, положение вещей следует закрепить. Полезно не просто объявить новые правила жизни группы, но и зафиксировать их на бумаге: «У нас не выясняют отношения с кулаками. Не оскорбляют друг друга. Не смотрят равнодушно, когда двое дерутся. Их разнимают…» — вот примерный список. Идеально, если каждый поставит под правилами свою подпись, как свидетельство и согласие их соблюдать. Нарушителю всегда можно будет указать на его фамилию в списке.
Но не надо думать, что проблема тут же решится. Если за ситуацией не следить, она будет продолжать тлеть, и, как торфяное болото, способна в любой момент вызвать пожар.
Ответственный за прекращение травли взрослый должен регулярно интересоваться ситуацией, предлагать свою помощь и давать ценные указания. Нелишним будет ввести «счетчик травли» — какой-нибудь сосуд или доска, куда каждый, кому сегодня досталось, кто видел что-то похожее на насилие, может положить камешек или воткнуть кнопку. По числу кнопок легко определить, насколько нынешний день был лучше предыдущего. Ставьте спектакли, делайте коллажи о «хронике выздоровления», ведите с детьми «график температуры». Группе важно чувствовать интерес авторитетного взрослого. Именно это помогает коллективу продолжать считать победу над травлей общим делом.
И только тогда, когда ситуацию удалось вывести в здоровое русло, педагогу стоит задуматься над вопросом популярности каждого отдельно взятого ученика. Чем дольше группе предстоит прожить в данном составе, тем важнее помочь каждому члену коллектива получить признание, обнаружить и предъявить свою способность и полезность для группы, например, лучше всех хохмить или забивать голы, рисовать или считать в уме… И чем разнообразнее и осмысленнее будет деятельность, тем здоровее будет группа. Впрочем, это уже тема другого разговора.
Протоиерей Александр Елатомцев, настоятель храма Рождества Христова в селе Рождествено Истринского района Московской области, духовник НОУ «Православная школа «Рождество»
Терпение – свойство сильного
К замечательному тексту Людмилы Петрановской о таком явлении, как групповая травля в детском коллективе, хочется добавить то, о чем священник не может умолчать и о чем следует знать родителям.
Если ребенок — жертва травли — это серьезный повод поговорить с ним о его собственной реакции на людей. Ведь порой дразнят тех, кто болезненно зависим от оценки окружающих, кто боится выглядеть плохо в чужих глазах. И хотя ребенку трудно быть нечувствительным к мнению сверстников, учиться этому надо. Умение самому оценивать свои поступки — прививка против ужасной взрослой болезни — тщеславия.
Если же ребенок участвует в травле — это часто признак хладнокровия и бесчувствия к страданию ближнего. Как же воспитать со-страдание? Лишь и только через собственный опыт, через опыт переживания боли. Увы, как правило, родители хотят избавить детей от всякого страдания, да и сами бегут от него, но в результате растят бессердечных детей.
Но в том-то и дело, что весь мир делится на распинаемых и распинающих. Свидетелей нет. А молчаливо присутствующий становится одним из толпы распинателей. Ведь всякий из нас поставлен в жесткую ситуацию выбора: с кем буду я? И чтобы не быть распинателем, надо встать с распинаемым, то есть терпеть вместе с ним, а зачастую и вместо него. Так поступил Христос, Который видя, как грех и сатана мучают (то есть распинают) человека, положил этому конец и принял распятие Сам. С тех пор говорят: «Бог терпел и нам велел».
Божественное терпение — это сила, победившая ад Воскресением. Но как терпеть человеку, тем более ребенку?
Человек должен терпеть в надежде на Бога: Бог поможет и избавит. Это терпение не может быть пассивным. Ведь Бог поможет не тогда, когда человек бездействует, но когда силы его исчерпались, когда сопротивляясь злу, противопоставляя злу добро, человеку сил недостало. Именно эту позицию должен не только понимать, но и занимать взрослый. Потому что таким взрослым Христос открывается лично, приходит и говорит: «Ты страдаешь, но Я с тобой, не с ними». Именно это дает предощущение Воскресения. Только вот ребенку не скажешь: терпи, и Бог тебя спасет… Потому что он не всегда это поймет. Но он поймет, если вы ( папа или мама, учитель или тренер) согласитесь терпеть вместе с ним.
Помню, как в детском спортивном лагере случилось мне, ребенку, оказаться под травлей. Травля была обычной: мальчишеской и грубой. И когда со связанными руками и привязанным к ним чемоданом я пытался убежать «к маме», рядом со мной оказался тренер. Про Бога я тогда ничего не знал, а тренер согрел мою душу и утешил: догнал на остановке, вернул в лагерь, посадил в тренерский катер и со мной одним сделал круг по водохранилищу, о чем-то говорил, угостил апельсином. Это была не просто психологическая разгрузка. В конце разговора, помню, были слова: «А теперь давай терпеть дальше, а не убегать». И в них был главный урок.
Досталось ли моим обидчикам, я не помню. Наверное, досталось, ведь Борисыч был, что называется, справедлив, но строг. А вот детская память сохранила другое: большой, сильный, умный дядька — со мной, а не с ними; он мне друг и его дружбу заслужить, сохранить я могу своим терпением, то есть такой простой и важной мужской чертой.
Если взрослый умеет терпеть сам и тянется к той благодати, которая за это дается, то он сможет вовремя не только поддержать, утешить, научить, но и защитить, а главное, полностью оградить от зла. Однако не для того чтобы ребенка просто «не обижали». А для того чтобы в будущем он сам сумел сориентироваться и решить для себя, с кем быть и где сила: у распинателей или у Распинаемого.
Фото Марии Митрониной
Такова потребность возраста. Детям надо быть в стае, надо осознавать себя через противопоставление другим, надо полностью ощущать принадлежность. Это возраст предподростковый, но сейчас все сдвигается в 8-9 годам. Всем, кроме ярких индивидуалистов, жизненно нужно чувство групповой сплоченности. Если есть какие-то позитивные основания, чтобы эту сплоченность чувствовать, все хорошо, травля не нужна. Если дети чем-то заняты, у них общая цель, общие интересы. В современной школе этого нет совсем. Все атомизировано: пришли — отучились — разошлись. А оно надо.И рано или поздно случается открытие: можно сплотиться ПРОТИВ кого-то. Тогда наступает вожделенное. Многие в комментах отмечали особое упоение, удаль, веселье, эйфорию, которые охватывают участников травли, потому что они — ВМЕСТЕ. И они — ХОРОШИЕ. Не так важно, что в это вкладывается, высокие или красивые, или умные, или модные, или, наоборот, бравые двоечники. Важно, что с ними все ОК, потому что еще уверенности в себе нет, собственной сформированной самооценки нет, а быть ОК очень хочется.
Чем больше ребенок неуверен в себе, чем больше зависит от оценки окружающих, тем более вероятно, что он будет активно участвовать в травле. Зачинщики нередко имеют нарциссические черты. То есть на самом деле они так панически боятся, что кто-то догадается об их несовершенстве, что из кожи вон лезут, заранее перенаправляя огонь на кого-то.
Само выражение «козел отпущения» пошло от древнего иудейского обычая раз в год навешивать на бедное животное все свои грехи и отправлять его в пустыню, на съедение демону. Удобно. Меняться не надо, делать ничего не надо, перекинул на козла — свободен. Подобные механизмы существовали и существуют во всех культурах. Старо как мир.
Часто объясняют травлю с позиций этологии, мол, есть альфа-особи, есть омега-особи, и т. д. Все это, конечно, так, но люди все же посложней обезьян будут, и к этому все не сводится. Как минимум, эта теория не объясняет, почему есть группы без травли. Да, со своими звездами, среднячками и «особыми», но при этом без насилия. Поэтому меня этот подход не устраивает. Можно объявить, что это, мол, у них такое распределение, и просто он омега, и все. Всем расслабиться.
Между тем вопрос именно в этом. Почему некоторые детские коллективы оказываются беззащитны перед групповой иерархией, вшитой от природы, а другие-то нет, живут по-человечески. Мое убеждение, что до подросткового возраста это полностью зависит от взрослых. Если есть авторитетный взрослый, который насилия не приемлет, его не будет.
А мы что имеем? Учителя сплошь и рядом считают атмосферу в классе не своим делом. Или хотели бы что-то сделать, да не могут. Этому, кстати, учат где-нибудь? В программе педвузов хоть говорят о таком феномене, как травля? Есть и такие, что сами провоцируют, им это кажется очень классным способом управлять детским коллективом.
Иногда невольно провоцируют. Например, любимый учителями физкультуры способ скоротать урок — эстафета. Всем весело, учителю легко. Плохо неспортивным детям, которым достается за то, что «подвели команду». Если учитель никак это не отслеживает и не работает с этим, а наоборот, подогревает азарт, травля неизбежна.
Ну, а дальше вступают в силу действие системных законов. После того, как группа назначила «козла отпущения» и сложилась как дисфункциональная, то есть замешанная на насилии, она такой и останется без сильных причин измениться. Распробовав вкус насилия, детский коллектив остановиться сам не может. Если дети оказываются предоставлены сами себе — дело может далеко зайти. «Повелитель мух» или «Чучело» — там все описано.
Плюс общий высокий уровень разлитой агрессии — она в воздухе разлита, а уж форма найдется.
Типичные ошибки взрослых
Теперь о том, что заводит в тупик взрослых, которые пытаются справиться с травлей в детской группе. О типичных ошибках, неверных убеждениях и стратегиях, которые часто приводят к тому, что ситуация травли консервируется или даже усугубляется.
- Ждать, что само пройдет.
Само не проходит. У детей до подросткового возраста – точно. Позже — есть небольшой шанс. Если в группе найдутся достаточно авторитетные дети (не обязательно лидеры), которые вдруг увидят эту ситуацию иначе и решатся заявить о своем видении — это может сильно уменьшить травлю.
В нашем классе сильно травили мальчика из не очень благополучной семьи, очень жестоко, он считался «вонючим» (был энурез, как я теперь понимаю). Били, обзывали, отнимали портфель, в общем, по полной программе. Жалко его было всегда, но это воспринималось как данность, неизбежность — ведь «он такой».
Учителя тоже в основном пытались давить на жалость, что дела не улучшало. А потом, классе в 6, вдруг накрыло осознание, что так нельзя. Что просто нельзя и все, независимо от того, какой он. Ощущение холода между лопаток от 30 взглядов, когда я иду через весь класс и сажусь рядом с ним (на это место НИКТО и НИКОГДА добровольно не садился), я не забуду всю жизнь. И шепот «С вонючкой села! Сама провоняет!».
Это было почти социальное самоубийство с моей стороны. Но внутри было это вот новое чувство, и выбора не было. Как бы я теперь назвала, мораль проклюнулась. Как раз в 12. И ничего, обошлось. Поудивлялись и приняли как факт. Видимо, мораль начала не только у меня уже прорезаться, дети были умные. А мальчик потом приходил ко мне домой, я его по русскому подтягивала, очень интересный оказался, вежливый и читал много. Как-то потише стало вскоре с травлей. Не полюбили его, конечно, но обижали меньше.
Но до 12 с собственной моралью у детей слабовато (еще и мозг не созрел). И задавать им моральные ориентиры обязаны взрослые. Дети в этом возрасте очень готовы их услышать и принять. И наоборот, в подростковой группе взрослый может и не справиться, если там уже сложилась, так сказать, «антимораль». По крайней мере, ему будет гораздо труднее.
- Оправдывать, объясняя
Объяснений, почему возникает травля — воз и маленькая тележка. Здесь и потребность возраста, и давление закрытой системы (школа, тюрьма, армия), и групповая иерархия (альфы-омеги), и личные особенности детей (например, пережитый опыт насилия, приведший к виктимности или агрессивности). Все это очень важно и интересно, и безусловно стоит изучать и понимать.
Но. Если из всего этого делается вывод: «так что же вы хотите, вот ведь сколько причин, потому и травят», это и есть оправдывать, объясняя. Травля в конкретном классе, от которой страдают прямо сейчас конкретные дети — не вопрос научных изысканий, это вопрос морали и прав человека. С этой точки зрения неважно, кто какая буква. Будь ты хоть трижды альфа, будь он хоть сто раз странный и «не такой», травить не смей!
Если в голове взрослого такого твердого убеждения нет, и он в упоении от собственной проницательности «анализирует причины», вместо того, чтобы дать определенную оценку и выдвинуть требования, остановить травлю он не сможет.
Причины часто столь глобальные, что устранить их невозможно, Скажем, агрессию в обществе или насильственность и закрытость школьной системы. Или вот дети, обделенные любовью родителей и потому самоутверждающиеся за счет других, всегда были, есть и будут. Это не значит, что надо терпеть травлю.
Надо ставить цели скромнее: нет задачи изменить причины, есть задача изменить ПОВЕДЕНИЕ конкретной группы детей.
- Путать травлю и непопулярность.
Подмена проблемы. Никто никому не обязан, чтобы его все любили. Не могут быть все одинаково популярны. Суть травли — не в том, что кто-то кого-то не любит. Суть травли — НАСИЛИЕ. Это групповое насилие, эмоциональное и/или физическое. И именно за это отвечает взрослый, которому доверена группа детей. За их защищенность от насилия.
Многим детям и не нужна особая популярность в классе, они вполне без нее проживут. Они могут быть от природы интровертны, застенчивы или просто душой принадлежать не к этой, случайно собранной по административному признаку, а совсем к другой группе. Они хотят одного — безопасности. И имеют на нее полное право.
Педагоги, сводящие все к непопулярности, часто искренне стараются исправить дело. Они обращают внимание группы на достоинства жертвы, пытаются повысить ее рейтинг особыми поручениями и т. д. И это все очень мило и действенно, при одном условии: травля как насилие УЖЕ прекращена. Тогда да, можно грамоты на стенку вешать. Если нет — все и любые достоинства жертвы в глазах группы, захваченной азартом травли, будут мгновенно превращены в недостатки.
Выиграл олимпиаду — «ботан».
Помог кому-то — «подлиза».
Нарисовал хорошо — «художник-мазила-мочи Левитана».
В грязной атмосфере насилия не пробьются ростки интереса и уважения. Сначала надо провести дезинфекцию.
Эту ошибку, кстати, нередко поддерживают детские книжки и фильмы. Соверши подвиг, впечатли всех, и жизнь наладится. Если дело только в непопулярности — может быть. Если идет травля — нет. И даже может быть наоборот. Как-то я общалась с девицей, со смаком вспоминавшей, как они в каком-то лагере для детей-мажоров травили Яну Поплавскую, которая вип-родителей не имела, а путевку ей дали после успеха фильма про Красную Шапочку. Травили «чтобы знала, что она все равно не нашего круга, хоть и артистка». Сама девица была похожа на крысу, если честно.
- Считать травлю проблемой жертвы
Конечно, явственно страдает именно жертва. Те, кто травит, прямо сейчас могут выглядеть очень довольными собой. Однако важно понимать, что страдают в результате все.
Страдает жертва, получившая опыт унижения, отвержения и незащищенности, травму самооценки, а то и нарушения эмоционального развития из-за долгого и сильного стресса.
Страдают свидетели, те, кто стоял в стороне и делал вид, что ничего особенного не происходит, и в это самое время получал опыт бессилия перед властью толпы и стыда за свое слабодушие, поскольку не решился вступиться и поддерживал травлю из страха самому оказаться жертвой. В комментариях много было такого опыта. Этот опыт иногда может быть полезен для подростка, у которого уже есть достаточно сил для морального выбора. Приводили примеры, как испытанный острый стыд заставлял что-то делать. Но для ребенка младшего возраста такой опыт всегда травматичен и разрушителен, стыд загоняет его в угол, и все. Это все равно как насильно ставить ребенка на ноги до того, как они достаточно окрепли. Будет искривление костей.
Страдают преследователи, получая опыт шакалов в стае, или опыт кукловода, опыт безнаказанности, иллюзию своей силы и правоты. Этот опыт приводит к огрублению чувств, отрезанию возможностей для тонких и близких отношений, в конечном итоге — к деструктивным, асоциальным чертам личности. Пиррова победа, которая потом обернется одиночеством и положением изгоя во взрослом коллективе, где никто уже не станет особо бояться такого «булли», а вот общаться с ним особо не захочет. Даже если он будет успешен и станет начальником, счастья в его жизни будем немного, носи он хоть сплошное «Прада», как известно.
Наконец, это все плохо для группы в целом, для ее эффективности, способности справляться с трудностями. Насилие — страшный пожиратель энергии, ни на что другое сил у группы уже не остается. В том числе и на учебу.
Если это не вашего ребенка травят — не думайте, что лично у вас нет повода для беспокойства. Не говоря уже о том, что тлеющая подолгу травля всегда прорывается вспышками настоящего насилия. И тогда абсолютно любой — в том числе и ваш — ребенок может оказаться «назначен» группой исполнить ее волю и «дать ему как следует». Он сам потом не сможет объяснить, почему так озверел и почему сделал то, что ему вовсе не свойственно. Ну, а дальше варианты. Либо он сам рискует совершить серьезное преступление, либо доведенная до отчаяния жертва даст отпор и…
- Считать травлю проблемой личностей, а не группы
Это подход типа «все дело в том, что они такие».
Чаще всего приходится слышать, что жертва — «такая» (причем неважно, в негативном ключе: глупая, некрасивая, конфликтная или в позитивном: одаренная, нестандартная, «индиго» и т. д.).
«Козлом отпущения» может стать каждый.
Это иллюзия, что для этого надо быть каким-то особо ненормальным. Да, иногда и так бывает. А иногда и вовсе наоборот. И вообще как угодно. Очки (веснушки), толщина (худоба), национальность, бедная одежда — все пойдет. Да, есть качества, которые способствуют закреплению этой роли — чувствительность, обидчивость, просто повышенная ранимость в этот период. Есть и особый случай детей виктимных, переживших насилие и так привлекающих внимание к себе. Но в общем и целом причина травли — не в особенностях жертвы, а в особенностях ГРУППЫ. Один и тот же ребенок может быть изгоем в одной группе и своим в другой. Или перестать быть изгоем в той же самой за короткий срок, скажем, после смены классного руководителя.
Также не имеет смысла сводить причину травли к качествам тех, кто травит: они «звери, гаденыши, быдло, наглые отпрыски нуворишей» и т. п. Опять-таки, конечно, роль инициаторов травли часто берут на себя дети не самые благополучные внутренне. Но одних только их качеств недостаточно. Я много раз наблюдала, как самые отъявленные травители, случайно оказавшись с травимым вдвоем, например, на продленке, мирно с ней играли. И опять-таки, при смене взрослого лидера или позиции этого лидера по отношению к происходящему нередко «эти сволочи» поразительно быстро меняют свое поведение, хотя, конечно, не могут так стремительно решить свои внутренние проблемы или повысить свой культурный уровень.
Эта ошибка лежит в основе попыток преодолеть травлю путем «разговоров по душам» или «индивидуальной работы с психологом». С жертвой ли, с агрессорами ли. Травля, как любое застревание в деструктивной динамике — болезнь группы. И работать надо с группой в целом. То же относится к попыткам «взять за грудки». Это может защитить конкретного ребенка, но группа, вкусившая «крови», тут же выберет другую жертву. Просто убрать жертву или зачинщика, все сведя к их личным особенностям, тоже не факт, что поможет — действо вполне может продолжиться с другими исполнителями главных ролей.
Пытаться решить проблему травли, решая личные проблемы действующих лиц — все равно, что пытаться решить проблему аварий на дорогах не разумными ПДД и контролем за их исполнением, а развитием у каждого отдельного водителя скорости реакции, вежливости и любви к ближнему. Конечно, помогать детям решать внутренние проблемы тоже нужно, но это работа долгая и в ситуации актуальной травли невозможная обычно. Надо сначала прекратить травмирующее воздействие, а потом уж лечить.
- Давить на жалость
Пытаться объяснить агрессорам, как жертве плохо и призывать посочувствовать. Не поможет, только укрепит их в позиции сильного, который хочет казнит, хочет милует. А жертву обидит, унизит или подкрепит ее беспомощность. Особенно если это мальчик.
- Принимать правила игры.
Это самое важное, пожалуй. Ошибка — выбирать между виктимностью и агрессией.
Любая ситуация насилия провоцирует именно этот выбор.
Либо «меня бьют, потому что я слабый, и всегда будут бить». Либо «меня бить не будут ни за что, я сильный и бить буду я».
При всей кажущейся разнице обе эти позиции сходны. Они обе базируются на одном и том же убеждении о том, как устроен мир. А именно: «сильный бьет слабого». Поэтому если взрослый идентифицируется или подталкивает ребенка идентифицироваться с одной из этих позиций, он тем самым подкрепляет эту картину мира.
Подталкивать ребенка — это значит говорить ему «подумай, в чем ты сам виноват» или «дай ему, чтоб неповадно было». В том и другом случае ребенок получает от взрослого такой месседж: «Мир, знаешь ли, устроен так и другого мира у нас для тебя нет. Ты можешь капитулировать перед насилием, предать себя и измениться так, как от тебя требуют. Им виднее, каким ты должен быть, они сильны, а значит — правы. Или можешь наплевать на собственную безопасность (не бойся!), и озвереть, тогда тебя не тронут. Еще вариант: отрезать от себя чувства (не обращай внимания!) и научиться изображать лицом не то, что происходит внутри. Выбирай, детка!». По сути, взрослый в этом случае солидаризируется с травлей как явлением и оставляет ребенка один на один с ней. Ребенок за всеми этими «Учись налаживать отношения» или «Дай сдачи» слышит: «Тебя никто не защитит, даже не надейся. Справляйся сам, как знаешь»
Собственно, оно, может, и ничего, если, опять же, мы имеем дело с подростком, которому уже пора обретать самостоятельность и рассчитывать на себя. Если до этого у него было достаточно поддержки и если даже сейчас он все же застрахован от совсем крайних проявлений насилия, он может справиться. Тогда, как справедливо кто-то отметил, это будет инициация, опыт болезненный, но ведущий к развитию. Заодно подросток сможет принять собственное решение о том, так или не так устроен мир и готов ли он с этим мироустройством согласиться. Это тоже зависит от того, была ли ему прежде взрослыми предъявлена иная система ценностей и есть ли у него тыл в семье.
Если же ребенок младше, такое поведение взрослых лишает его защищенности и обрекает на преждевременную инициацию, которую да, сильный ребенок может пройти, но всегда дорого за это платит. А слабый так и вообще ломается. И начинает верить, что «мир устроен так». Такие волны этой детской незащищенности плескались в комментариях к прошлым постам…
Когда я писала, что нужно идти на конфронтацию, я именно это имела в виду. Не конфронтацию с конкретными глупыми детьми, а конфронтацию с правилами игры по которым «сильный имеет право бить слабого». С травлей как насилием, как болезнью, отравой, моральной ржавчиной. С тем, чего не должно быть. Что нельзя оправдывать, от чего ЛЮБОЙ ребенок должен быть защищен — и точка.
Этот тот самый главный вывод, о котором я уже писала. Без конфронтации здесь невозможно, уговоры не помогут, «командообразование» тоже. Идти на конфронтацию неохота, неловко, нет опыта, потому что сами мы почти все имеем опыт жертвы и/или опыт травящего, и сами мечемся между виктимностью и агрессивностью.
Что можно сделать
Конечно, ситуации очень разнообразны, это общие принципы и шаги.
- Назвать явление
Никаких «У моего сына (у Пети Смирнова) не ладится с одноклассниками». Когда ребенка намеренно доводят до слез, согласованно и систематически дразнят, когда отбирают, прячут, портят его вещи, когда его толкают, щипают, бьют, обзывают, подчеркнуто игнорируют — это называется ТРАВЛЯ. Насилие. Пока не назовете своим именем, все будут делать вид, что ничего особенного не происходит.
Дальше нужно понять, кто готов взять на себя ответственность за прекращение этого дела. Признак того, что готов — как раз готовность назвать травлю травлей. Идеально, если это сразу учитель. Если же он продолжает петь песню про «Ну, он такой» — придется идти выше. Надо найти того, кто назовет происходящее своим именем. И с него начинать работу. Если это руководитель, пусть отдаст распоряжение и отследит выполнение, или сделает сам, раз подчиненные не способны. Обращаться во внешние инстанции — крайний вариант, но если нет другого выхода, тянуть не надо. В нашем случае только с уровня директора пошли изменения. Директор тоже попыталась играть в игру «а что же вы со своим ребенком не поработали», но после вопроса «То есть вы расписываетесь в том, что ваш педколлектив с травлей ребенка в классе справиться не может?» быстро сменила стиль разговора и мы обо всем мило договорились.
Дальше тот взрослый, кто взял на себя ответственность, для простоты будем называть его учителем, хотя это может быть школьный психолог, вожатый в лагере, тренер, завуч и т. д. должен поговорить с группой, в которой происходит травля и НАЗВАТЬ явление группе.
Дети не осознают, что именно делают. У них в голове это называется «мы его дразним» или «мы так играем» или «мы его не любим». Они должны узнать от взрослого, что когда они делают так и эдак, это называется вот так и это — недопустимо.
Бывает, небходимо описать ситуацию с точки зрения жертвы. Мне, как ни странно, потребовалось делать это для педагогов. Иначе не получалось вытащить их из «подумаешь, дети всегда друг друга дразнят». Я им предложила представить себе: «Вот вы приходите на работу. Никто не здоровается, все отворачиваются. Вы идете по коридору — сзади смешки и шепот. Вы приходите на педсовет, садитесь. Тут же все сидящие рядом встают и демонстративно отсаживаются подальше. Вы начинаете контрольную — и обнаруживаете, что заранее записанное на доске задание кто-то стер. Вы хотите заглянуть в свой ежедневник — его нет на месте. Позже вы находите его в углу туалета, со следами ног на страницах. Однажды вы срываетесь и кричите, вас тут же вызывают к директору и отчитывают за недопустимое поведение. Вы пытаетесь пожаловаться и слышите в ответ: нужно уметь ладить с коллегами!» Ваше самочувствие? Как долго вы сможете выдержать?»
Важно: не давить на жалость. Ни в коем случае не «представляете, как ему плохо, как он несчастен?». Только : как было бы ВАМ в такой ситуации? Что чувствовали бы ВЫ? И если в ответ идут живые чувства, не злорадствовать и не нападать. Только сочувствие: да, это всякому тяжело. Мы люди и нам важно быть вместе.
Иногда первого пункта и хватает, если только-только началось.
- Дать однозначную оценку.
Люди могут быть очень разными они могут нравиться друг другу больше или меньше, но это не повод травить и грызть друг друга, как пауки в банке. Люди на то и люди, разумные человеки, что они способны научиться быть вместе и работать вместе без того, чтобы. Даже если они очень-очень разные и кто-то кому-то кажется совсем неправильным. Можно привести примеры, что нам может казаться неправильным в других людях: внешность, национальность, реакции, увлечения и т. д. Привести примеры, как одно и то же качество в разные времена и в разных группах оценивалось по-разному. Есть еще классная ролевая игра про кареглазых и голубоглазых, но ее должны проводить профессионалы. А мозги хорошо прочищает.
Конечно, все это получится, только если сам взрослый так искренне считает. Это должна быть проповедь, а не нотация.
- Обозначить травлю как проблему группы
Когда на людей наезжают, предъявляя им моральное обвинение, они начинают защищаться. В этот момент их не интересует, правы они или нет, главное — оправдаться. Дети не исключение. Особенно дети, зачинщики травли, потому что очень часто это дети с нарциссической травмой, абсолютно неспособные переносить стыд и вину. И они будут драться, как гладиаторы за свою роль «супер-пупер альф». То есть в ответ на называние травли насилием, вы услышите: «А чего он? А мы ничего.. А это не я.» и все в таком духе. Понятно, что толку от обсуждения в таком ключе не будет. Поэтому не надо его вести. Не надо спорить о фактах, выяснять, что именно «он», кто именно что и т. д.
Нужно обозначить травлю как болезнь ГРУППЫ.
Так и сказать: есть болезни, которые поражают не людей, а группы, классы, компании. Вот если человек не моет руки, он может подхватить инфекцию и заболеть. А если группа не следит за чистотой отношений, она тоже может заболеть — насилием. Это очень грустно, это всем вредно и плохо. И давайте-ка вместе срочно лечиться, чтобы у нас был здоровый, дружный класс. Это позволит зачинщикам сохранить лицо и даже предоставит им возможность хотя бы попробовать примерить роль недеструктивной «альфы», которая «отвечает за здоровье класса». И, что особенно важно, это снимает противопоставление между жертвами-насильниками-свидетелями. Все в одной лодке, общая проблема, давайте вместе решать.
С детьми постарше можно посмотреть и обсудить «Повелителя мух» или (лучше) «Чучело». С маленькими — «Гадкого утенка».
- Активизировать моральное чувство и сформулировать выбор
Результат не будет прочным, если дети просто прогнутся под формальные требования учителя. Задача — вывести их из «стайного» азарта в осознанную позицию, включить моральную оценку происходящего.
Можно предложить детям оценить, каков их вклад в болезнь класса под названием «травля».
Допустим 1 балл — это » я никогда в этом не участвую», 2 балла — «я иногда это делаю, но потом жалею», 3 балла — «травил, травлю и буду травить, это здорово». Пусть все одновременно покажут на пальцах — сколько баллов они поставили бы себе? Если это не подростки, «троек» не будет, даже у самых отпетых агрессоров. В этом месте ни в коем случае нельзя пытаться уличить: нет, на самом деле ты травишь. Наоборот, нужно сказать: «Как я рад, у меня от сердца отлегло. Никто из вас не считает, что травить — это хорошо и правильно. Даже те, кто это делал, потом жалели. Это замечательно, значит, нам будет нетрудно вылечить свой класс». Так моральная оценка травли становится не внешней, навязанной взрослым, ее дают сами дети.
Если группа очень погрязла в удовольствии от насилия, конфронтация может быть более жесткой. Я описывала прием с «Гадким утенком» в книжке, перескажу здесь коротко. Напомнив детям тот отрывок, в котором описана травля, можно сказать примерно следующее: «Обычно, читая эту сказку, мы думаем о главном герое, об утенке. Нам его жаль, мы за него переживаем. Но сейчас я хочу, чтобы мы подумали о вот этих курах и утках. С утенком-то все потом будет хорошо, он улетит с лебедями. А они? Они так и останутся тупыми и злыми, неспособными ни сочувствовать, ни летать. Когда в классе возникает похожая ситуация, каждому приходится определиться: кто он-то в этой истории. Среди вас есть желающие быть тупыми злобными курами? Каков ваш выбор?».
Этот же прием может помочь родителям осознать, что если травят не их ребенка, а наоборот, это тоже очень серьезно. Их дети находятся в роли тупых и злобных кур, а такие роли присыхают так крепко, что начинают менять личность. Они этого хотят для своих детей?
Для индивидуального разговора с ребенком, не понимающим, что плохого в травле, это тоже подходит.
- Сформулировать позитивные правила жизни в группе и заключить контракт.
До сих пор речь шла о том, как не надо. Ошибкой было бы остановиться на этом, потому что, запретив детям прежние способы реагировать и вести себя и не дав других, мы провоцируем стресс, растерянность и возвращение к старому.
Момент, когда прежняя, «плохая» групповая динамика прервана, раскрутка ее губительной спирали прекращена, самый подходящий, чтобы запустить динамику новую. И это важно делать вместе.
Достаточно просто вместе с детьми сформулировать правила жизни в группе. Например: «У нас никто не выясняет отношения кулаками. У нас не оскорбляют друг друга. У нас не смотрят спокойно, если двое дерутся — их разнимают». Если дети постарше, можно разобрать более сложные ситуации, например, то, что люди по-разному чувствительны, и то, что для одного — дружеская борьба, для другого может быть больно. Это может найти отражение в таком, например, правиле. «Если я вижу, что невольно задел и обидел человека, я прекращу делать то, что я делаю, немедленно». Но слишком много, тонко и сложно не надо, по крайней мере, для начала.
Правила выписываются на большом листе и за них все голосуют. Еще лучше — чтобы каждый поставил подпись, что обязуется их выполнять. Этот прием называется «заключение контракта», он прекрасно работает в терапевтических и тренинговых группах для взрослых, и с детьми тоже вполне эффективен. Если правила кто-то нарушает, ему могут просто молча указать на плакат с его собственной подписью.
- Мониторинг и поддержка позитивных изменений
Это очень важно. В нашем случае это была главная ошибка: я поговорила с директором, та кого-то приструнила, вроде стало лучше и мы не стали дожимать, надеясь, что все постепенно выправится. А оно притихло, но тлело, как торфяное болото.
Очень важно чтобы взрослый, который взялся разруливать ситуацию, не бросал группу. Он должен регулярно спрашивать, как дела, что удается, что трудно, чем помочь. Можно сделать «счетчик травли», какой-нибудь сосуд или доску, куда каждый, кому сегодня досталось или кто видел что-то, что было похожее на насилие, может положить камешек или воткнуть кнопку. По количеству камешков определяется, хороший ли сегодня был день, лучше ли на этой неделе, чем на прошлой и т. д. Да множество есть всяких фишек, тренеры и игротехники их знают. Можно ставить спектакли, сочинять сказки и делать коллажи про «хронику выздоровления», сделать график температуры! и т. д.
Суть в том, что группа постоянно получает заинтересованный интерес от авторитетного взрослого и по-прежнему считает победу над травлей своим общим делом.
- Гармонизировать иерархию
Вот теперь пора думать про популярность. Про то, чтобы каждый имел признание в чем-то своем, мог предъявить себя группе, быть полезным и ценным в ней. Праздники, конкурсы, смотры талантов, походы, экспедиции, игры на командообразование — арсенал богатый, гуляй-не хочу. Чем дольше группе предстоит прожить в этом составе, тем этот этап важнее.
Признак гармоничной групповой иерархии — отсутствие жестко закрепленных ролей «альф», «бет» и «омег», гибкое перетекание ролей: в этой ситуации лидером становится тот, в той — другой. Один лучше всех рисует, другой хохмит, третий забивает голы, четвертый придумывает игры. Чем больше разнообразной и осмысленной деятельности, тем здоровее группа.
Ну, это уже из серии «совсем хорошо». Даже если так прям не получается, достаточно мирного, спокойного сосуществования, а реализовываться дети могут в других местах.
Конечно, есть множество осложненных ситуаций, например, агрессивное поведение жертвы, или устойчивая виктимность, или поддержка травли родителями. Но это уже надо вникать и думать, как быть в данном случае. А общую стратегию я примерно описала.
Травля в детском коллективе: что делать?
Травля в детском коллективе: что делать?
Буллинг ребенка в коллективе
Буллинг (или травля) — это агрессивное преследование одного из членов коллектива со стороны остальных членов коллектива или его части. При травле жертва оказывается не в состоянии защитить себя от нападок, таким образом, травля отличается от конфликта, где силы сторон примерно равны.
По данным ВОЗ на 2014 год Россия входит в 5-ку лидеров по буллингу в школе среди европейских стран. Статистика от «Фонда Развития Интернет» показывает, что с буллингом в одинаковой степени сталкиваются как мальчики (33% респондентов), так и девочки (31% респондентов). Это дает возможность говорить о том, что агрессия, как минимум в школьном возрасте, не зависит от гендерной принадлежности.
Как понять, что это буллинг
Многие знают, что это «травля, унижение, оскорбление, избиение». Да, это так, но буллинг это и:
- Когда против ребенка люди используют свою силу или силу целой группы, чтобы он почувствовал себя плохо или ему пришлось сделать что-то, что он не хочет.
- Когда в адрес ребенка говорятся обидные, злые и неприятные слова.
- Когда обидные, злые и неприятные слова про ребенка говорят или пишут другим людям.
- Удары, шлепки, тычки, дергания, пинки, подзатыльники, толкания, подножки.
- Когда у ребенка забирают его вещи, не отдают или ломают, портят их.
- Когда ребенка заставляют делать что-то неприятное, чего он не хочет или от чего могут быть неприятности.
- Когда ребенка просто игнорируют, исключают из общения, из компании, из игры.
- Когда все перечисленное происходит в интернете.
- Все это повторяется снова и снова.
Память о буллинге остается на всю жизнь, а для многих и обуславливает отношения в семье, меняет мировоззрение, подход к жизни.
Травля – системная проблема и исправлять ее нужно системно, а у нас в стране такой системы нет.
К сожалению, со стороны не всегда удается увидеть серьезность происходящего. Жертвы буллинга остаются наедине со своими переживаниями, чувствуют себя беспомощными и одинокими, им не на кого положиться. И чем сильнее переживания, чем дольше ребенок их чувствует, тем глубже остается след, иногда на всю жизнь.
Фото:
Буллеры, дети, которые травят других детей, преуменьшают проблему, называя буллинг так: «Мы просто прикололись», «Ничего такого не делали», «Он сам виноват», «Шуток не понимает», «А что такого», «Мы не обязаны с ним/ней общаться», «Это не оскорбление, я так друзей своих называю, они же не обижаются», «Ну подумаешь, задели, трагедия какая», «Он/она сами виноваты» и т.д.
Некоторые одноклассники пассивно наблюдают:
По данным исследования «Фонда Развития Интернет» 48% школьников рассказали, что могут заступиться за жертву буллинга только в том случае, если это их друг. В остальных ситуациях они предпочтут молчать, т.к. испытывают страх перед агрессором.
Фото:
Родители отказываются помогать:
- Если поощрять жалобы ребенка, он вырастет стукачом и слабаком.
- Если помогать ребенку в школьных разборках, он никогда не научится сам общаться.
- Если забрать ребенка из школы, в которой его травят, ребенок приучится сбегать от трудностей.
- Если не научить давать сдачи, ребенка так и будут всегда лупить.
Воспитатели и учителя уходят от проблемы:
- С этими детьми бесполезно разговаривать, от этих разговоров толку никакого.
- У детей такой возраст, пройдет, буллинг – нормальный период взросления.
- Дети должны сами научиться урегулировать сложности.
- Если детей так воспитывают дома, мы в саду/школе не можем это исправить.
- В классе их 30 детей, невозможно следить за всеми и ловить их за руку.
- Ребенок сам виноват, он исключительный (по какой-то причине).
Родители буллеров не хотят впутывать себя:
- Дома с детьми тоже невозможно справиться.
- Я не могу контролировать то, что ребенок делает вне дома.
- Не могу повлиять на ребенка, и вообще это не моя проблема.
Как понять, что ребенка травят?
- Ребенок говорит вам напрямую. Многие дети озвучивали жалобы родителям, но не получали поддержки.
- У ребенка часто пропадают или портятся вещи, а он не может объяснить, как это получается.
- Вы находите в вещах или на страницах соцсетей ребенка оскорбительные записи.
- У ребенка регулярно появляются синяки, царапины, которых он не может объяснить.
- Ребенок отказывается идти в школу, но не может объяснить причины, либо же объяснения неправдоподобны.
- Ребенок пропускает некоторые уроки, не может объяснить причину (буллинг может быть как со стороны учителя, так и со стороны одноклассников во время выполнения определенных заданий, упражнений).
- Ребенок регулярно встречался или созванивался с друзьями, но резко перестал.
- Ребенок странно реагирует на звонки, смс, начинает нервничать, переживать, скрывает телефон.
- Ребенок стал замкнутым, не хочет общаться с друзьями, ходить в гости.
- Ребенок потерял аппетит, плохо спит, появились эмоциональные всплески, тревожность, агрессивность.
- Появились пропуски занятий, снизилась успеваемость.
Некоторые пункты не свидетельствуют напрямую о буллинге, но являются поводом для вас обратить внимание на ребенка, наблюдать, чтобы вовремя помочь.
Фото:
5 шагов помощи во время травли
Буллинг часто происходит за кадром – вне камер, глаз учителей и родителей тех, кто травит. Именно поэтому в борьбе с буллингом важно ставить в курс и привлекать к работе все стороны без исключения.
Как не надо
1. Не вешайте на ребенка ответственность: «Справляйся сам».
Ребенок на то и ребенок, что учится. Столкнувшись в первый раз со сложной ситуацией, он должен знать, что ему есть к кому прийти за советом, что родители его не оттолкнут и обязательно помогут.
2. Не учите ребенка ответной агрессии: «Учись давать сдачи».
Сегодня ребенок учится решать вопрос кулаками, завтра он сам станет буллером. Жестокость порождает жестокость. Психологи подтверждают, что такой способ чаще всего только разжигает конфликт.
3. Не судите ребенка по себе или другим детям.
Да, одному ребенку скажут «ты дурак», и он не среагирует никак, а другой почувствует себя плохо. Люди разные, дети разные.
Бывает так, что ребенок регулярно страдает от агрессивного поведения одноклассника, который бьет или обзывает. При этом папа ребенка сам в детстве проходил подобное, и будучи скромным и недрачливым, страдал от своего характера, а теперь заставляет своего сына (очень похожего характером на отца) давать сдачи обидчику. Для ребенка это сложно, он может начать врать на эту тему, чтобы избежать стыда перед родителем.
4. Не ругайте/ не обвиняйте ребенка.
Даже если он сбежал (кто-то посчитает – струсил), даже если он не справился с чем-то, поддержите, дайте понять, что он справится, что вы рядом.
5. Не обвиняйте и не пытайтесь давить на жалость буллеров.
Справедливо везде пишут, что это не работает. Либо усугубит ситуацию для жертвы, либо просто оставит ее на прежнем уровне.
6. Не оставляйте ситуацию на самотек.
Один разговор с буллерами не поможет, буллинг может затихнуть и через некоторое время возникнуть с новой силой.
Фото:
Что делать
Шаг 1. Разберитесь в ситуации.
Поговорите с ребенком, проанализируйте ситуацию: в чем состоит конфликт, как долго длится, есть ли опасность, какие действия предпринимал ребенок.
Будьте чувствительны. Не давите на ребенка, не допрашивайте его с пристрастием и не грозитесь наказать всех и вся. Ребенок может испугаться и в следующий раз не расскажет вам ничего.
Покажите ребенку, что вы его поддерживаете, что вы на его стороне и поможете ему независимо от того, что происходило в конфликте.
Соберите доказательства: фото, записи, смс, скриншоты, свидетельства друзей, одноклассников, учителей. Это важно не только для того, чтобы прижать обидчиков к стенке, но и для оценки ситуации и ее последствий.
Шаг 2. Ставьте в курс школу/сад: учителей, воспитателей, классных руководителей, психологов.
Реагируйте сразу. Не стоит ждать: «Если такое еще раз повторится, я пойду разбираться». Травля – систематичное явление, повторится точно, реагировать надо сразу, так как сегодня ребенка обзывают, завтра отнимают вещи, послезавтра могут вообще избить.
Называйте вещи своими именами. Не надо начинать с того, что у ребенка не клеятся отношения с одноклассниками, если ребенка обзывают, травят, бьют, портят вещи, смеются над ним и т. д. Говорите прямо: моего ребенка травят!
Настаивайте на необходимости избавиться от травли в классе/группе. Да, дети могут быть жестокими: это и возраст, и особенности, травля будет и была всегда. Но это не значит, что ребенок должен страдать от этого. Речь о том, чтобы избавиться от травли в конкретной ситуации, в конкретном классе, с конкретными детьми. Это возможно.
Говорите о профилактике во всем классе, а не только о группе детей, которые занимаются травлей. Класс точно знает, что травля есть: кто-то занимает активную позицию, а кто-то пассивно наблюдает, потому что боится стать жертвой буллинга.
Не бойтесь действовать дальше, если разговор с учителем или классным руководителем не помог. Родители говорят, что испортят отношения со школой, если пойдут к администрации.
Не откидывайте возможность перевести ребенка в другой класс или школу. Это крайняя, но иногда необходимая мера для защиты вашего ребенка и обеспечения ему комфортных условий для обучения.
Фото:
Шаг 3. Ставьте в курс родителей буллеров.
Говорите с родителями буллеров. Родители – первые учителя. Чем младше дети, тем больше смысла говорить с их родителями, так как ребенок редко до конца отдает отчет своим действиям.
Встречайтесь с родителями буллеров на нейтральной территории в присутствии учителей, не надо поджидать их в коридоре или звонить им на работу для разбирательств, это только усугубит ситуацию
Делайте эту сторону вашими союзниками. Нападение и угрозы родителям буллеров – не лучший способ помочь вашему ребенку. Лучше объясните, чем вредит буллинг в группе/классе всем детям.
Шаг 4. Привлекайте специалистов.
Обращайтесь к специалистам: психолог, психотерапевт. По словам людей, столкнувшихся с травлей, память о ней остается надолго, людям требуется как моральная поддержка, так и знания о том, как общаться в разных ситуациях безопасно для себя.
Организуйте в классе тренинг или классный час по теме навыков общения. Это хорошая возможность для класса и школы решить вопрос с буллингом с привлечением третьей стороны, причем профессионал сможет избежать обвинительной позиции по отношению к буллерам, а также попыток вызвать жалость к жертве, ни то, ни другое не дает эффекта.
Фото:
Шаг 5. Работайте с ребенком.
Сохраняйте спокойствие. Когда родители волнуются больше ребенка, для него это сигнал, что они:
- не знают, что делать;
- им самим нужна помощь.
Ребенок должен знать, что вы выдержите и справитесь с любой ситуацией, на то вы и взрослый.
Помогайте ребенку. Правила в детском коллективе не всегда верны: оскорбления будут считаться нормой, а пожаловаться на это учителю – ябедничество. Здесь задача заинтересованных взрослых помочь, быть рядом, подсказать, участвовать. Обязательно общайтесь с воспитателями и учителями, чтобы быть в курсе дел ребенка.
Прислушайтесь к словам ребенка. Не отмахивайтесь, не говорите, что он сам должен разобраться, дать сдачи, и если не умеет, то пусть учится. Даже если вы предпочитаете политику невмешательства, то хотя бы разберитесь, насколько серьезно происходящее.
Объясните ребенку, что он не виноват. Даже если его называют хромоножкой, потому что он действительно хромает, ребенок не виноват, он не заслужил травли.
Учите ребенка не воспринимать на себя все, что про него говорят. Учите защищаться внутренне, не реагировать на слова обидчиков и не относить их к себе, ставить невидимый барьер тому, что говорят, чтобы мнение толпы не заменило его собственное мнение о себе.
Фото:
Учите «не кормить троллей». Обидчики ждут реакции, ведь это докажет, что их слова или действия достигли желаемой цели. Учите не реагировать во что бы то ни стало, даже если внутри становится действительно обидно и неприятно. И смотрите пункт выше!
Учите с достоинством проходить мимо. Лицо нейтральное, уверенная речь и походка, «и тебе хорошего дня» и вперед. Или вообще не отвечать и проходить мимо буллеров с поднятой головой.
Помогайте ребенку найти его компанию. Когда у ребенка есть друзья – он не одинок, не чувствует себя исключенным, и тогда травлю перенести легче.
Устройте ребенка в группу по интересам. Это не только место, где ребенок может найти друзей, но и возможность реализоваться, проявить себя, почувствовать себя уверенно.
Поддерживайте уверенность ребенка в себе. Говорите, в чем его сильные стороны, отмечайте успехи, фиксируйте достижения.
Всегда учите ребенка правилам безопасного общения. Если вы читаете эту статью и думаете, что вашего ребенка это все не касается, это здорово. Просто помните всегда, что один и тот же человек может в одном коллективе быть лидером, а в другом стать жертвой буллинга. Даже самый дипломатичный и коммуникабельный ребенок может когда-то попасть в коллектив, где его не примут.
Учите ребенка, что быть пассивным наблюдателем – все равно что поддерживать буллеров:
- не поддерживать и не стимулировать травлю;
- не отвечать, не пересылать сообщения или фото, которые могут оскорблять других;
- помогать человеку, которого травят. Объясните, что это не значит стать другом, это значит помочь тому, кто нуждается в помощи;
- сообщать о травле тому, кому ребенок доверяет.
Учите просить помощь. Просить помощь не стыдно. Это не ябедничество, а защита своей жизни и здоровья, и ребенок должен понимать, что оскорбления приносят моральный вред, а физическая расправа опасна для здоровья и жизни.
Неправильно молчать, если тебе угрожают ножом или поджигают волосы.
Неправильно молчать, если тебе угрожают избить, потому что ты понравилась какому-то мальчику, который «занят».
Неправильно терпеть побои от группы детей, даже если ты пацан, мужик.
Показывайте и говорите своим детям, что к вам можно прийти с любой историей, любой проблемой и вы поможете!
Почти все, кто столкнулся с жесткой травлей и не могли обратиться за помощью к родителям, сказали, что не будут воспитывать своего ребенка так.
Полезные ссылки по теме:
1. Федеральный : части про охрану здоровья учащегося, права и обязанности всех сторон
2. Как формируется .
3. Ответственность за : правовые последствия. Некоторые ссылки внутри статьи устарели, но в целом есть представления о том, что делать.
4. : объяснение о том, что это такое и как быть.
5. Эфир про травлю.
6. про травлю.
7. про травлю.
8. Журнал про травлю.
9. Статья о буллинге от .
10. Конкретные советы по буллингу .