Содержание
- «От лица Русской церкви приносим Вам великую благодарность»
- Накануне перемен
- Ночной кремлевский разговор
- Патриарху быть!
- Европа и мир внимают
- Во исполнение сталинских обещаний
- N 2. Письмо митрополитов И.В. Сталину
- N 3. Деяния Архиерейского собора Русской православной церкви
- N 4. Заявление патриарха Сергия И.В. Сталину
- N 5. Речь новоизбранного патриарха Московского и всея Руси Сергия в день интронизации
- N 7. Постановление СНК СССР N 993 «Об организации Совета по делам Русской православной церкви»
- Сталин, церковь и война
- Вопрос:
- Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):
- Православные священники о Сталине
«От лица Русской церкви приносим Вам великую благодарность»
Это были продуманные и рассчитанные на перспективу шаги советского руководства, чтобы, с одной стороны, перевести в правовое поле взаимоотношения с самой крупной религиозной организацией в стране, а с другой — продолжить формирование положительного внешнеполитического имиджа СССР как страны, где соблюдаются общепринятые нормы свободы совести.
Накануне перемен
В окружении Сталина разговоры о возможной встрече с иерархами и создании особого государственного органа по связям с Церковью активно велись с начала лета 1943 г. Наркомат Госбезопасности собрал обстоятельные материалы о состоянии Церкви, сведения о ее здравствующих иерархах, патриотической деятельности духовенства и т. д. С ними тщательно ознакомился Сталин, которого интересовали не только взгляды церковных лидеров, но и подробности их личных судеб и быта в годы войны1.
Днем 4 сентября 1943 г. на Ближней даче в Кунцево Сталин провел короткое совещание. Присутствовали Г.М. Маленков и Л.П. Берия. Тогда же ему представили полковника Г.Г. Карпова — начальника 4-го отдела III Секретно-политического управления НКГБ СССР как кандидата на пост руководителя органа «по делам церкви»2. Карпов предложил образовать при Верховном Совете СССР отдел по делам культов, т.е. вернуться к той схеме проведения религиозной политики, что существовала до 1938 г. Сталин отвел это предложение, ссылаясь на обстоятельства военного времени, и заявил о необходимости создания при СНК СССР Совета по делам Русской православной церкви. Из кабинета Сталина Карпов позвонил митрополиту Сергию и задал всего один вопрос: готов ли он вместе с митрополитами Алексием и Николаем к встрече с главой правительства для обсуждения вопросов о положении Русской православной церкви?
Ночной кремлевский разговор
Поздним вечером того же дня митрополиты прибыли в Кремль, где были приняты Сталиным в его рабочем кабинете. На встрече присутствовали В.М. Молотов и Карпов. В начале беседы Сталин дал положительную оценку проводимой Церковью патриотической деятельности, после чего предложил иерархам высказаться о насущных проблемах. Митрополиты поставили вопросы, которые следовало разрешить в самые короткие сроки: проведение Архиерейского собора для избрания патриарха; открытие новых церквей и духовных учебных заведений; издание ежемесячного журнала; организация свечных заводов и других производств; предоставление духовенству права быть избранными в исполнительные органы (церковные советы) религиозных обществ; облегчение налогообложения священнослужителей; предоставление приходским обществам права отчислять средства религиозным центрам. Ничто не вызвало возражений со стороны Сталина.
Встретила поддержку и просьба митрополита Сергия о выделении помещения для патриарха и Патриархии. Правда, он говорил об игуменском корпусе Новодевичьего монастыря, а Сталин, указывая на его неблагоустроенность, предложил особняк в Чистом переулке, 5, в котором до войны располагался германский посол Шуленбург. Упреждая вопросы, Сталин подчеркнул, что здание (со всем имуществом в нем) советское и не являлось когда-либо собственностью посольства.
В ходе беседы всплыли и «неудобные» вопросы: о судьбе иерархов, осужденных в разные годы и находившихся в ссылке, лагерях, тюрьмах; о снятии ограничений в прописке и выборе мест проживания для священнослужителей, отбывших наказание. И здесь Сталин не возражал, обещал разобраться в каждом отдельном случае и поручил Карпову лично заняться этим вопросом.
Встреча затянулась почти до двух часов ночи 5 сентября. Молотов предложил сделать общий снимок участников встречи, на что Сталин промолвил, что уже поздно и лучше в следующий раз. Столь необычная встреча осталась без документального снимка. Митрополитов отвезли на правительственной автомашине в дом, что находился в Бауманском переулке, близ Богоявленского (Елоховского) собора, где жил митрополит Сергий.
Спустя несколько часов в Богоявленском соборе прошло торжественное богослужение, после которого Сергий сообщил верующим о ночной встрече и о намеченном на 8 сентября Архиерейском соборе. В тот же день в «Правде» была помещена заметка о приеме Сталиным иерархов (см. док. N 1). Со своей стороны митрополиты сочли необходимым направить Сталину письмо-благодарность за встречу (см. док. N 2).
Патриарху быть!
8 сентября уже в новом здании Московской патриархии открылся Архиерейский собор, на который съехались 19 иерархов: 3 митрополита, 11 архиепископов и 5 епископов (см. док. N 3). Патриарший местоблюститель митрополит Сергий рассказал о патриотической деятельности Церкви в годы войны, напомнив о посланиях своих и епархиальных архиереев; о сборах пожертвований на оборону, содержание раненых красноармейцев, призрение детей; о церковных взносах на постройку танковой колонны имени Димитрия Донского.
Ключевыми словами доклада стали такие: «О том, какую позицию должна занять наша Церковь во время войны, нам не приходилось задумываться, потому что прежде чем мы успели определить как-нибудь свое положение, оно уже определилось — фашисты напали на нашу страну, ее опустошали, уводили в плен наших соотечественников, всячески их там мучили, грабили и т. д. Так что даже простое приличие не позволило бы нам занять какую-нибудь другую позицию, кроме той, какую мы заняли, то есть, безусловно, отрицательную ко всему, что носит на себе печать фашизма, печать враждебности к нашей стране»3.
По предложению митрополита Алексия на патриарший престол единогласно был избран митрополит Сергий. Новоизбранный Патриарх Московский и всея Руси в личном письме сообщил Сталину о состоявшихся выборах (см. док. N 4).
Одновременно Собор принял:
— декларацию об осуждении изменников веры и Отечества из числа духовенства и верующих, запятнавших себя предательством и сотрудничеством с оккупантами;
— обращение к советскому правительству, в котором были выражены благодарность за внимание к «нуждам Русской православной церкви» и благословение на труды правительства СССР;
— обращение ко всем христианам мира с призывом «дружно, братски, крепко и мощно объединиться во имя Христа для окончательной победы над общим врагом».
Интронизация Московского патриарха при огромном стечении верующих состоялась 12 сентября в Богоявленском соборе (см. док. N 5). В первом патриаршем послании Сергий призвал верующих «трудиться над очищением церковной ограды от всяких нестроений», устроять приходскую жизнь по церковным правилам, охранять православную веру, всемерно участвовать в общенародном подвиге противостояния захватчикам4.
Материалы Архиерейского собора были весьма оперативно опубликованы в первом номере «Журнала Московской патриархии» вышедшего, как указано на обложке, 12 сентября 1943 г. В обращении к читателям сообщалось: «Потребность в издании такого печатного органа давно назрела, и потому редакция надеется, что появление его будет встречено духовенством и всем церковным обществом с живейшим сочувствием»5.
Европа и мир внимают
Уже 8 сентября нарком В.Н. Меркулов докладной запиской информировал Сталина о положительных откликах иностранных дипломатов и политэмигрантов, проживавших в Москве, на избрание митрополита Сергия патриархом. В другом материале НКГБ представил информацию об откликах «рядовых советских граждан»6.
Сталин мог сделать заключение о верности своего нового курса в отношении Русской церкви и его воздействии на внешнеполитическую ситуацию в Европе по многочисленным откликам в зарубежных средствах массовой информации. К примеру, 13 сентября издание «Журнал де Женев» опубликовало статью «Сталин и Русская церковь». В ней признавалось: «Отныне все православные сербы, болгары, румыны, часть поляков, греков и народов стран Прибалтики обращают свои взоры к митрополиту Сергию. <…> Чувствуя, что военное счастье укрепляет его внутреннюю позицию, благоприятствует внешнеполитическим планам, советский режим может теперь позволить себе роскошь и допустить свободу вероисповедания»7.
Положительно восприняли избрание Московского патриарха большинство зарубежных автокефальных православных и иных христианских церквей. Поздравительные послания Патриарх Сергий получил от Константинопольского, Александрийского и Антиохийского патриархов.
В те же дни, с 19 по 28 сентября, в Москве находилась делегация Англиканской церкви во главе с архиепископом Йоркским д-ром С.Ф. Гарбеттом. Гости имели встречи с патриархом и иерархами Русской церкви, посетили московские церкви, приняли участие в богослужениях в Елоховском кафедральном соборе, выезжали в Ново-Иерусалимский монастырь в Истре и в Коломенское8.
По возвращении архиепископ писал в одной из статей: «Не может быть никакого сомнения в том, что церковная служба ничем не ограничена… В России есть огромное множество людей, которые сознательно отвергают всякую веру в Бога. Само государство, бесспорно, является нерелигиозным. Но со всеми этими оговорками имеются, несомненно, миллионы русских, обращающихся к Богу за помощью, наставлением и утешением в их горе и боли. Сталин является мудрым государственным деятелем, который признает, что церковь больше не поддерживает старый режим. Она лояльно принимает существующий строй. Она душой и телом стала помогать общенародному делу. Она возносит молитвы и трудится во имя победы. И сделала она это сразу, без малейшего колебания, в первый же день, как была объявлена война»9.
Эффект от визита делегации Англиканской церкви в СССР, несомненно, оказал воздействие на позицию союзников, готовившихся тогда к конференции «Большой тройки» в Тегеране.
Во исполнение сталинских обещаний
Государство делало практические шаги по реализации договоренностей «кремлевского конкордата». 9 сентября Меркулов представил Сталину и Молотову проект постановления СНК СССР об образовании Совета по делам Русской православной церкви (см. док. N 6). 14 сентября 1943 г. постановление об образовании нового органа, который был отнесен к непосредственному ведению Совнаркома, было утверждено (см. док. N 7), а его председатель Карпов с согласия Молотова сохранил за собой и должность начальника отдела в структуре НКГБ, что помогало ему разрешать множество проблем10. Аппарат совета был временно размещен неподалеку от Патриархии11.
И в те последующие после «весеннего сентября» восемь месяцев, что суждено было Патриарху Сергию возглавлять Русскую церковь12, началось действительное возрождение православия в Советском Союзе. На этом пути Православной церкви предстояло преодолеть множество трудностей и найти выход из, казалось бы, патовых ситуаций. Но главное — удалось в полной мере реализовать все то, о чем договорились Сталин и православные иерархи в ночном кремлевском разговоре.
Публикацию подготовили главный специалист РГАСПИ, доктор исторических наук Михаил Одинцов и заместитель начальника отдела РГАСПИ, кандидат исторических наук Анна Кочетова.
N 2. Письмо митрополитов И.В. Сталину
5 сентября 1943 г.
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Исторический день свидания нашего с великим для всей Русской земли Вождем нашего народа, ведущим Родину к славе и процветанию, навсегда останется в глубине сердца нас, служителей церкви. Мы почувствовали в каждом слове, в каждом обращении, в каждом предложении сердце, горящее отеческой любовью ко всем своим детям. Русской православной церкви особенно дорого то, что Вы своим сердцем почувствовали, что она действительно живет вместе со всем русским народом общей волей к победе и священной готовностью ко всякой жертве ради спасения Родины.
Русская церковь никогда не забудет того, что признанный всем миром Вождь, — не только Сталинской Конституцией, но и личным участием в судьбах Церкви поднял дух всех церковных людей к еще более успешной работе на благо дорогого отечества.
От лица Русской церкви приносим Вам великую благодарность.
Да сохранит Вас Бог на многие лета, дорогой Иосиф Виссарионович!
Патриарший местоблюститель Сергий,
митрополит Московский и Коломенский
Алексий, Ленинградский
Николай, митрополит Киевский и Галицкий
Помета: «Мой архив. И. Сталин».
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 806. Л. 140.
Подлинник. Машинописный текст.
Подписи и помета — автографы.
N 3. Деяния Архиерейского собора Русской православной церкви
8 сентября 1943 г.
В 11 часов дня 8 сентября 1943 г. в зале заседаний при Московской патриархии собрались Преосвященные архипастыри Русской православной церкви:
1) Сергий, митрополит Московский и Коломенский,
2) Алексий, митрополит Ленинградский,
3) Николай, митрополит Киевский и Галицкий,
4) Лука, архиепископ Красноярский,
5) Иоанн, архиепископ Сарапульский,
6) Андрей, архиепископ Казанский,
7) Алексий, архиепископ Куйбышевский,
8) Стефан, архиепископ Уфимский,
9) Сергий, архиепископ Горьковский и Арзамасский,
10) Иоанн, архиепископ Ярославский и Ростовский,
11) Алексий, архиепископ Рязанский,
12) Василий, архиепископ Калининский и Смоленский,
13) Варфоломей, архиепископ Новосибирский и Барнаульский,
14) Григорий, архиепископ Саратовский и Сталинградский,
15) Александр, епископ Молотовский,
16) Питирим, епископ Курский,
17) Вениамин, епископ Кировский,
18) Димитрий, епископ Ульяновский,
19) Елевферий, епископ Ростовский.
Перед началом Собора был пропет тропарь Божией Матери: «Днесь светло красуется славнейший град Москва».
Собор открыл патриарший местоблюститель Сергий, митрополит Московский и Коломенский.
1. Был заслушан Собором доклад патриаршего местоблюстителя о патриотической работе Русской православной церкви.
Собор постановил. Принять доклад к сведению и руководству.
2. Собор заслушал доклад Преосвященного Алексия, митрополита Ленинградского, на тему «Долг христианина перед Церковью и Родиной в переживаемую эпоху Отечественной войны».
Собор постановил. Принять доклад митрополита Алексия к сведению и распространению по епархиям.
3. Преосвященный Алексий, митрополит Ленинградский, доложил Собору следующее: «Уже давно среди нас, епископов, зрел вопрос о том, что необходимо довершить строительство церковное настоящим возглавлением нашей Православной Русской церкви Святейшим патриархом.
Владыка митрополит Сергий в течение 17 лет фактически несет обязанности патриарха. В настоящее время мы здесь собрались Собором епископов, чтобы избрать Святейшего патриарха. Я думаю, что этот вопрос бесконечно облегчается для нас тем, что у нас имеется уже носитель патриарших полномочий, поэтому я полагаю, что избрание со всеми подробностями, которые обычно сопровождают его, для нас является как будто бы и не нужным. Я считаю, что никто из нас, епископов, не мыслит себе другого кандидата, кроме того, который положил столько трудов для церкви в звании патриаршего местоблюстителя. Думаю, что все Преосвященные будут со мной согласны. У нас уже имеется определенный, единственный кандидат на патриаршее место».
Обращение митрополита Ленинградского было встречено с восторгом и искренней радостью. Раздались возгласы: «Просим, просим!», «Аксиос, аксиос, аксиос!»
Митрополит Сергий обратился к Собору с вопросом: «Может быть, есть какое другое мнение?» На это последовали возгласы: «Полное единодушие всего епископата». Все встают и поют трижды «Аксиос».
В ответ на единогласное решение Собора епископов митрополит Сергий выразил благодарность в следующих словах: «Это избрание меня патриархом будет продолжением того служения, которое пало на меня много лет назад; но теперь оно делается только более ответственным, потому что сопровождается такой необычайной почетностью, которая требует и необычайного исполнения этого служения. Я благодарю за то, что вы остановились на мне и вручаете мне продолжение служения в новом звании. Прошу у всех молитв и всяческого содействия».
Митрополит Алексий объявляет формулу поминовения Святейшего патриарха: «Святейшего Отца нашего Сергия, патриарха Московского и всея Руси». Собор поет тропарь св. Троице: «Благословен еси, Христе Боже наш». Протодиакон произносит многолетие Блаженнейшему Сергию, митрополиту Московскому и Коломенскому, избранному патриарху Московскому и всея Руси.
4. Митрополит Сергий объявляет следующее: «При патриархе предполагается Священный синод. Мы определили шесть членов Синода, в том числе трое постоянных и трое временных. Составлен список архиереев по старшинству хиротоний и разделен на три группы: северо-восточная группа, центральная и южная. Из каждой группы будут вызываться Преосвященные в порядке старшинства. Постоянными членами Синода будут два митрополита и третий — Преосвященный архиепископ Горьковский. Синодальный год разделяется на два полугодия или сессии: летняя сессия и зимняя сессия. Временные члены Синода вызываются для присутствия на полгода. Оставаться вне епархии всем архиереям, конечно, очень неудобно для епархий. Поэтому Синод собирается, смотря по делам, ежемесячно на неделю или на две, после чего члены разъезжаются по епархиям, оставляя, может быть, кого-нибудь для текущих дел. По окончании полугодия уезжают одни временные члены и на место их вызываются другие, следующие по старшинству».
5. Митрополит Сергий читает обращение (декларацию) о том, как смотрит Православная церковь на изменников родины. Принимается единогласно.
6. Митрополитом Сергием читается обращение к советскому правительству. Принимается единогласно.
7. По поручению митрополита Сергия Преосвященный архиепископ Саратовский читает «Обращение» Собора епископов Русской православной церкви и ко всем христианам мира.
Всеми принимается единогласно. Соборное заседание заканчивается пением молитв «Достойно есть» и «Егда снисшед».
Журнал Московской Патриархии.
1943. N 1. С. 17-18.
N 4. Заявление патриарха Сергия И.В. Сталину
г. Москва 9 сентября 1943 г.
Председателю Совнаркома
Маршалу Советского Союза
Иосифу Виссарионовичу Сталину
Собор архиереев Русской православной церкви, собравшийся по моему вызову в Москве по вышеуказанному адресу, своим единогласным решением 8го сего сентября постановил:
1) присвоить мне, как главе Русской православной церкви, титул «Святейшего патриарха Московского и всея Руси» и
2) избрать членами состоящего при Московском патриархе Священного синода митрополитов Ленинградского Алексия Симанского и Киевского Николая Ярушевича и архиепископов Горьковского и Арзамасского Сергия Гришина, Красноярского Луку Войно-Ясенецкого, Куйбышевского Алексия Палицына и Ярославского Иоанна Соколова, о чем имею долг донести правительству СССР к сведению.
Сергий, митрополит Московский и Коломенский
АП РФ. Ф. 3. Оп. 60. Д. 4. Л. 18. Подлинник.
N 5. Речь новоизбранного патриарха Московского и всея Руси Сергия в день интронизации
12 сентября 1943 г.
Великое стечение верующего народа видим мы сегодня в храме на нашем церковном торжестве. Глава нашего правительства сочувственно отнесся к нашим церковным нуждам. Для упорядочения церковных дел я созвал Собор православных архиереев Русской церкви. Собор Преосвященных архипастырей своим единогласным решением от 8 сентября постановил усвоить мне титул патриарха Московского и всея Руси. Таким образом, наша Русская православная церковь этим актом получила всю полноту канонического возглавления, управления и молитвенного предстательства. Но не во внешней красоте и величии сила Христовой церкви. Церковь, как багряницею, украшается кровию мучеников, подвигами преподобных, великими трудами святителей и других угодников Божиих; поэтому я призываю всех верных чад церкви к подвигам христианской жизни, чтобы наша Православная церковь облеклась в красоту христианских добродетелей.
В моем положении по внешности как будто ничего не изменилось с получением патриаршего сана. Фактически я уже в течение 17 лет несу обязанности патриарха. Это так кажется только по внешности, а на самом деле это далеко не так. В звании патриаршего местоблюстителя я чувствовал себя временным и не так сильно опасался за возможные ошибки. Будет, думал я, избран патриарх, он и исправит все допущенные ошибки. Теперь же, когда я облечен высоким званием патриарха, уже нельзя говорить о том, что кто-то другой исправит ошибки и сделает недоделанное, а нужно самому поступать безошибочно, по Божьей правде, и вести людей к вечному спасению. Но где же взять силы? Я обращаюсь с просьбой ко всем собравшимся архипастырям и верующему народу усилить молитвы за меня для того, чтобы молитвенным предстательством всего народа утвердилось дело церковного управления, и чтобы я, опираясь на молитвы всей Русской церкви, твердо вел вверенную мне Богом паству к вечному спасению.
Журнал Московской патриархии. 1943. N 2. С. 8.
N 7. Постановление СНК СССР N 993 «Об организации Совета по делам Русской православной церкви»
14 сентября 1943 г.
Совет народных комиссаров ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Организовать при Совете народных комиссаров Союза ССР Совет по делам Русской православной церкви, возложив на него задачу осуществления связи между правительством СССР и патриархом Московским и все Руси по вопросам Русской православной церкви, требующим разрешения правительства СССР.
2. Председателем Совета по делам Русской православной церкви назначить тов. КАРПОВА Георгия Григорьевича.
3. Обязать тов. КАРПОВА в декадный срок представить на утверждение Совнаркома СССР проект «Положения о Совете по делам Русской православной церкви при Совнаркоме СССР» и штаты Совета.
Председатель Совета
народных комиссаров Союза ССРИ. Сталин
Управляющий делами Совета
народных комиссаров СССРЯ. Чадаев
ГА РФ. Ф. Р-5446. Оп. 1. Д. 218. Л. 179.
Подлинник, машинописный текст.
Подписи-автографы.
1. См. подробнее о политике Сталина в отношении религии, церкви и верующих в годы войны: Одинцов М.И., Кочетова А.С. Конфессиональная политика в Советском Союзе в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М., 2014.
2. О событиях этого судьбоносного дня — лично для себя, и для всей системы государственно-церковных отношений — Карпов оставил подробную записку. В течение многих десятилетий она находилась в секретных архивах, и содержащаяся в ней информация стала доступной для исследователей лишь в конце 1980х гг., а полностью записка была опубликована в 1992 г. См.: Одинцов М.И. Другого раза не было (о встрече И. В. Сталина с руководством Русской православной церкви) // Наука и религия. 1989. N 2; Одинцов М.И. О встрече И.В. Сталина с руководителями Русской православной церкви 4 сентября 1943 г. // Атеистические чтения. М., 1990. N 19; Одинцов М.И. И. Сталин: «Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства» // Диспут. 1992. N 3.
3. Журнал Московской патриархии. 1943. N 1. С. 7-8.
4. Журнал Московской патриархии. 1943. N 2. С. 3-5.
5. Журнал Московской патриархии. 1943. N 1. С. 3.
6. См.: Русская православная церковь в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Сб. документов / сост. О.Ю. Васильева, И.И. Кудрявцев, Л.А. Лыкова. М., 2009. С. 207-230.
7. Цит. по: Волокитина Т.В. Москва и православные автокефалии Болгарии, Румынии и Югославии (К проблеме восприятия советской модели государственно-церковных отношений в 40е годы XX в.) // Власть и церковь в СССР и странах Восточной Европы. 1939-1958. (Дискуссионные аспекты). М., 2003. С. 106.
8. Пребывание делегации Англиканской церкви в Москве // Журнал Московской патриархии. 1943. N 2; Лондон — Москва: межцерковный диалог. Обмен делегациями Англиканской и Русской православной церквей. 1943-1945 гг. / публ. М.И. Одинцова // Исторический архив. 1995. N 1.
9. Британский союзник. 1943. 31 октября. С. 8.
10. Совмещение двух должностей, мыслимое первоначально как кратковременное, затянулось до марта 1955 г., вплоть до увольнения Г.Г. Карпова из органов уже в звании генерала КГБ.
11. Первоначально аппарат Совета располагался в двухэтажном особняке по ул. Кропоткинской, 20 (ныне Пречистенка). Чуть позже, в 1944 г. — по адресу: пер. Н.А. Островского, 10 (ныне — Пречистенский пер.).
12. Патриарх Сергий скончался 15 мая 1944 г. Согласно его завещанию пост патриаршего местоблюстителя занял митрополит Ленинградский Алексий (Симанский). См. о нем: Одинцов М.И. Патриарх Победы. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Алексия (Симанского). М., 2015.
Сталин, церковь и война
Эпоха правления Сталина была ознаменована беспрецедентными для русской истории гонениями на церковь. В результате репрессий 1930-х годов лишились жизней сотни тысяч православных священников и мирян. Однако в 1940-х годах политика Сталина претерпела резкое изменение: гонения стихли, священники получили государственную поддержку и даже возможность избрать патриарха, место которого пустовало почти 20 лет.
Чем был обусловлен столь радикальный поворот? Насколько справедливы спекуляции о «раскаянии» Сталина перед лицом угрозы поражения в Великой Отечественной войне? История отношений советского государства и православной церкви даёт возможность ответить на этот вопрос без мифов и преувеличений.
Борьба с опиумом для народа
Наряду с разрушением храмов, ссылками и убийствами верующих, правительство проводило менее очевидную политику подчинения церковных иерархов своей власти. Сперва для этой цели послужила «Живая Церковь» обновленцев — священников, сочувствовавших революционерам и не признававших власть патриарха Тихона. Однако, несмотря на их политическую активность, далеко не все советские христиане пошли за раскольниками. Первая попытка взять религию под государственный контроль закончилась неудачей.
Тогда правительство пошло другим путём: раз церковь не удалось победить — её нужно возглавить. В 1927 году митрополит Сергий (Старогородский), бывший на тот момент Заместителем Патриаршего Местоблюстителя, опубликовал декларацию о сотрудничестве с советским государством. Данный шаг имел далеко идущие последствия и не мог не возмутить часть духовенства и мирян (в первую очередь, в Ленинграде). Митрополита пытались отговорить от намечающегося курса «порабощения церкви», к нему посылали обращения и делегации. Представитель одной из таких делегаций вспоминает реакцию Сергия: «Ну нас гонят, а мы отступаем! Но зато мы сохраним единство церкви!» Позиция Заместителя Патриаршего Местоблюстителя казалась на тот момент более чем спорной и привела к новому расколу: по стране стало распространяться движение «непоминающих» — священнослужителей и мирян, не молившихся на Литургии за митрополита Сергия и гражданские власти. Тем не менее, для истории страны и народа в целом подобная позиция церкви была, скорее, благом.
Митрополит Сергий (Старогородский)
Перепись 1937 года даёт основание полагать, что потребность советского народа в религии сохранялась вопреки антиклерикальной политике правительства. Из почти 100 тысяч опрошенных в ходе переписи более половины заявили о своей вере в Бога. Кроме того, с учётом атмосферы постоянных арестов верующих и священников многие могли просто уклониться от ответа. По замыслу властей, включение такого вопроса в анкету должно было продемонстрировать успехи борьбы с «религиозными предрассудками» — и в этом отношении потерпело полный провал. В переписи 1939 года его уже не было.
Несмотря на сохранявшуюся у народа потребность в религии, к концу 30-х годов в СССР осталось менее 100 соборных и приходских храмов. Давление на церковь ослабло только с началом Второй мировой войны, когда власть осознала необходимость любой ценой сплотить народ перед лицом надвигающейся опасности. Кроме того, на решение отказаться от тотального уничтожения церкви повлияло вхождение в состав Советского Союза западных областей Украины и Белоруссии в конце 1939 года. Закрыть в одночасье множество находившихся там храмов и монастырей, озлобив против новых хозяев значительную часть местного населения, правительство не решилось.
Священная война
22 июня 1941 года православные отмечали День всех святых, во всех уцелевших храмах шли торжественные воскресные богослужения. Митрополит Сегрий, ставший к тому моменту Патриаршим Местоблюстителем, сразу же откликнулся на трагические известия о начале войны. В «Послании пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви» он обозначил линию поведения, шедшую вразрез с планами немецких захватчиков предстать «освободителями» русских христиан от гнёта коммунистов. Заместитель Патриарха обратился к верующим с такими словами:
«Жалкие потомки врагов православного христианства хотят ещё раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью Родины, кровными заветами любви к своему Отечеству».
Перед лицом великой опасности народ, государство и церковь сплотил единый патриотический порыв. Благодаря поэту Лебедеву-Кумачу и композитору Александрову Великая Отечественная война вошла в умы советских граждан и их потомков как «Священная война». Призыв к огромной стране встать на борьбу с «проклятою ордой» рифмуется с другим важным произведением сталинской эпохи — фильмом «Александр Невский», вышедшим за три года до войны и вернувшимся на экраны кинотеатров в 1941 году. Народу возвращали память о героической славе предков, способной вдохновить на подвиги. Имена князей Александра Невского и Дмитрия Донского, причисленных церковью к лику святых, оказались неразрывно связаны с той «Святой Русью», которую советская власть сперва пыталась искоренить. Неслучайно и в обращении Станина 3 июля после официального: «Товарищи! Граждане!» — прозвучало непривычное христианское: «Братья и сёстры!» Этими словами традиционно начинаются церковные проповеди.
Священники не ограничивались агитацией прихожан и молитвами за победу русского воинства. Несмотря на отсутствие у церкви собственных банковских счетов и официальный запрет заниматься благотворительностью, по всей стране при храмах собирали средства для отправки в Фонд обороны. Митрополит Сергий официально призвал к этому верующих 14 октября, но это было скорее формальностью: священнослужители начали собирать помощь для фронта с первых дней войны. Всего к лету 1945 года на нужды армии было пожертвовано более 300 миллионов рублей. Учитывая, в каком бедственном положении находилась церковь к 1941 году, этот вклад заслуживает уважения. Отдельно стоит отметить общецерковную танковую колонну «Дмитрий Донской» — 40 машин Т-34 челябинского производства — и авиационную эскадрилью имени Александра Невского, созданные на деньги верующих.
Танковая колонна «Дмитрий Донской»
До войны правительство стремилось оборвать все связи духовенства с внешним миром, чтобы нелицеприятные факты массовых репрессий и убийств по религиозному признаку не просочились наружу. После нападения Германии внешнеполитическая роль Московской Патриархии значительно возросла. Причин тому было несколько. Во-первых, советское государство к началу войны добилось немалых успехов в подчинении церкви своей власти: иерархов осталось мало, каждого из них можно было проконтролировать. Кроме того, их связывало соглашение 1927 года о лояльности политике правительства и общепринятое церковное правило — поддерживать существующую власть, какой бы она ни была.
Во-вторых, у патриархии по-прежнему оставались серьёзные дипломатические возможности, позволявшие установить контакты с влиятельными религиозными течениями на Западе. Это можно было использовать и для влияния на антифашистскую борьбу в оккупированной Восточной Европе, и как дополнительный канал для продвижения советской идеологии. Начало данной деятельности было положено в 1942 году посланием патриархии к верующим православных стран: Греции, Румынии, Болгарии, Югославии и других. В-третьих, союзники СССР по антигитлеровской коалиции проявляли живой интерес к судьбе Православной церкви в Советском Союзе, и Сталин счёл выгодным представить ситуацию в лучшем свете.
Встреча в Кремле
1943 год стал переломным как для хода войны, так и для взаимоотношений Русской православной церкви с государством. После победы под Сталинградом международные симпатии были всецело на стороне Советского Союза. В период войны авторитет СССР, несшего основную тяжесть противостояния агрессии гитлеровской Германии, неизмеримо вырос. Сочувствие к сражающемуся народу изменило в глазах мировой общественности и образ самого государства. Сталин понимал, что для дальнейшего укрепления положения Советского Союза можно задействовать ещё один фактор — церковь. Вечером 4 сентября 1943 года в Кремле глава советского государства встретился с митрополитами Сергием (Старогородским), Николаем (Ярушевичем) и Алексием (Симанским). Беседа оказалась судьбоносной для обеих сторон: правительство получило полный контроль над РПЦ, церковь же наконец смогла твёрдо узаконить своё положение.
Митрополит Николай (Ярушевич) благословляет бойцов
В ходе двухчасовой встречи Сталин отметил патриотическую деятельность священнослужителей и попросил их высказаться о «назревших, но неразрешённых» вопросах. Первым делом митрополиты подняли проблему избрания патриарха: для этого нужно было получить одобрение властей и созвать архиерейский Собор. Сталин такое одобрение дал и предложил проявить в этом деле «большевистские темпы»: для доставки епископов в Москву были выделены правительственные самолёты. Благодаря этому появилась возможность избрать нового патриарха уже 8 сентября. Также были затронуты вопросы о подготовке новых кадров духовенства, издании журнала Московской Патриархии, открытии ряда церквей, освобождении некоторых архиереев из заключения и механизме пополнения церковной казны.
По всем заявленным проблемам Сталин поддержал позицию митрополитов и обещал помощь в их разрешении. Однако следом пришёл его черед сделать важное объявление: правительство образует специальный орган для решения церковных вопросов — Совет по делам РПЦ под руководством майора госбезопасности Г. Г. Карпова. Таким образом, была сформулирована новая парадигма взаимоотношений православной церкви и советского государства: сочетание формальной поддержки и полного контроля.
Патриарх Алексий I и митрополит Николай (Ярушевич) на фоне портрета Сталина
Архиерейский Собор действительно состоялся 8 сентября. Первым после долгого перерыва Патриархом Московским и всея Руси стал Сергий (Старогородский). Однако по другим вопросам дела шли не так хорошо: первое постановление, разрешающее открыть храм, вышло только в феврале 1944 года.
Архиерейский собор 8 сентября 1943 г. В центре, слева направо: митрополиты Алексий (Симанский), Сергий (Старогородский), Николай (Ярушевич)
Смена правительственного курса в отношении РПЦ не была следствием тягот войны. В 1943 году Сталин думал не о покаянии, а о послевоенном мироустройстве. Церковь стала важным инструментом его международной политики. Московская Патриархия сосредоточилась на новых задачах: переводе под свой контроль заграничных приходов, противостоянии Ватикану, утверждении своего главенства в христианском мире. Церковь отчасти оправдала возложенные на неё ожидания: православные христиане в Восточной Европе стали во всём ориентироваться на Московскую Патриархию, обеспечивая международную поддержку советскому правительству «народной демократии». Но период столь тесного взаимодействия клириков и государства продлился недолго: в 1948 году внешнеполитический курс Сталина сменился, церковь стала играть менее значительную роль и потеряла часть полученных преференций.
Использованная литература:
- Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве (Государственно-церковные отношения в СССР в 1939–1964 гг.). М., 1999.
- Цыпин Владислав, протоиерей. История Русской Церкви. 1917–1997. М., 1997.
- Зоберн В. Бог и победа. Верующие в великих войнах за Россию. М, 2014.
Когда появилось правительственное сообщение о болезни Сталина, 4 марта 1953 года патриарх Алексий I подписал и разослал по епархиям письмо с указанием молиться за здоровье вождя. Там было сказано: «Наш долг, долг всех верующих прежде всего обратиться с молитвою к Богу об исцелении дорогого для всех нас болящего. Благословляю во всех храмах всех епархий совершить молебствия о здравии Иосифа Виссарионовича. Церковь наша не может забыть того благожелательного к ней отношения нашего Правительства и лично Иосифа Виссарионовича, которое выразилось в целом ряде мероприятий, клонящихся ко благу и славе нашей Православной Русской Церкви».
О том, был ли Сталин на самом деле воинствующим атеистом, откуда взялся «православный сталинизм» и почему патриарх Алексий I называл вождя трижды гением, мы побеседовали с заведующей Отделом истории Восточной Европы после Второй мировой войны в Институте славяноведения РАН, доктором исторических наук Татьяной Викторовной Волокитиной. До 2011 года ее отдел носил название «Центр по изучению истории сталинизма в Восточной Европе».
— Давайте для начала предоставим слово самому Сталину. В беседе с Эмилем Людвигом в декабре 1931 года он так ответил на вопрос немецкого писателя о своем превращении в оппозиционера в юности и роли в этом своих родителей: «Мои родители были необразованные люди, но обращались они со мной совсем неплохо. Другое дело православная духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма как действительно революционного учения».
Правильно ли будет на основании этих слов Сталина сделать вывод о том, что он враждебно относится скорее к духовенству и церковным порядкам, а не к православию и вере в Бога вообще?
— Вопрос, считаю, сформулирован не вполне корректно. Порядки в семинарии действительно, как известно, расходились с некоторыми христианскими представлениями, и они повлияли на становление Сталина-революционера, то есть сторонника насильственных методов действия, также расходившихся с христианскими догмами. Тем не менее от протестных настроений семинариста до четкого оформления враждебности, как вы говорите, к православию и вере в Бога — «дистанции огромного размера». И этот путь предстояло пройти, преодолевая, как я полагаю, внутреннее сопротивление. Но был ли он пройден до конца, не знаю.
— В России известна книга профессора русской литературы из США Даниеля Ранкур-Лаферриера о психологическом портрете Сталина. Автор пишет о том, что мать будущего вождя, Екатерина Джугашвили, была строгой религиозной женщиной и мечтала, чтобы ее сын стал священником. Под ее влиянием Иосиф начал усиленно изучать русский язык именно для того, чтобы поступить в православное духовное училище, а затем и в семинарию, и со второй попытки это ему удалось.
Лаферриер замечает, что Сталин был «глубоко религиозен в тот период, когда учился в духовной семинарии в Тифлисе», а также «сохранял необычайно положительное (для большевика) отношение к Русской и Грузинской православной церкви всю остальную жизнь». Как вы считаете, верны ли выводы американского профессора?
— По всей вероятности, именно в духовной семинарии произошел перелом в сознании, снижение «градуса» религиозности. В этом смысле нет оснований не доверять словам Сталина из беседы с Людвигом. Что касается дальнейшего, то в историографии констатируется отличное от других большевистских лидеров, более мягкое, если можно так сказать, отношение Сталина к церкви. Ленин, Троцкий, да и Бухарин, были жестче. Об этом пишет историк Игорь Курляндский, подтверждая это документально.
Но это не дает, с моей точки зрения, оснований считать это отношение, как пишет Ранкур-Лаферриер, «необычайно положительным». Отношение проявляется в практических делах, в данном случае — в государственной политике по отношению к церкви. А она при всей сложности и неоднозначности все же имела четкий вектор и отнюдь не положительное «наполнение».
— В своем интервью газете «Завтра» в 2006 году генерал-майор Артем Сергеев, который вырос в доме Сталина, рассказал о его отношении к православию: «Ни Пасхи, ни других праздников церковных не отмечали. А выражения с упоминанием бога дома употреблялись. „Слава богу“, например, „Не дай бог!“ и „Ради бога“ Сталин сам нередко говорил. Я никогда не слышал от Сталина ни одного плохого слова в адрес Церкви и веры.
Помню, такой случай году в 1931 или 32-м. Напротив школы, где учился Василий, во втором Обыденском переулке, был храм. Как-то, когда там шла служба, мальчишки возле пробовали стрелять из пугача. Василий в этом участия не принимал, а рассказывал отцу об этом.
Отец спрашивает: „Зачем они это делали? Они же, молящиеся, вам учиться не мешают. Почему же вы им мешаете молиться?“ Далее спросил Василия: „Ты бабушку любишь, уважаешь?“ Тот отвечает, мол, да, очень, ведь это — твоя мама. Сталин говорит: „Она тоже молится“. Василий: „Почему?“ Отец отвечает ему: „Потому что она, может, знает то, чего ты не знаешь“».
Как вы считаете, можно ли на этом основании делать вывод о том, что отношение к религии у Сталина как публичного политика было более враждебным, чем у Сталина как частного лица в быту?
— Речь может идти о разных уровнях проявления этого отношения. Политика, требующая четких установок и формулировок, — это одно; пропагандистская работа с конкретными лозунгами и призывами — другое; частная жизнь и быт — третье. Наверно, смешно было бы ожидать от крупного политика общения на «лозунговом» уровне в собственной семье.
— В книге мемуаров Валентина Бережкова «Как я стал переводчиком Сталина» приведены такие фрагменты беседы Сталина с Уинстоном Черчиллем. После его первого визита в Москву в 1942 году Сталин назвал важной высадку союзников в Северной Африке и добавил: «Да поможет вам Бог». На что Черчилль ответил: «Бог, конечно, на нашей стороне».
Во время второго визита британского премьера в Москву в 1944 году Черчилль спросил: «Сможете ли вы простить меня лично за организацию походов Антанты?», имея в виду британскую интервенцию в Россию в годы Гражданской войны. Сталин ответил: «Не мне вас прощать. Пусть прощает вас Бог». Как вы думаете, были ли это простые обороты речи со стороны Сталина, или это признак того, что он внутренне имел некую личную веру в Бога?
— Имея религиозное образование, пусть и неоконченное, Сталин не мог не знать евангельского толкования фразы «Бог простит, и я прощаю» и его глубокого смысла («…что разрешите на земле, то будет разрешено на небе»). Я усматриваю в сталинской формулировке отсутствие понимания, тем более сочувствия к просящему, а следовательно, и отказ в прощении. Отсылка к Богу важна здесь и как адресованное Черчиллю обращение к христианской этике — только Богу ведомы подлинные истоки обиды, ему и прощать. Но понятно, что это мое мнение.
— Какова, на ваш взгляд, настоящая цель так называемого церковного возрождения в СССР, которое началось с известной встречи Сталина с тремя православными митрополитами в Кремле 4 сентября 1943 года и восстановления патриаршества, ознаменовалось открытием сотен храмов и Троице-Сергиевой Лавры, а закончилось созывом представительного Всеправославного совещания в Москве в 1948 году?
В последние годы историки написали об этом немало, но глубинные мотивы вождя до сих пор остаются дискуссионным вопросом. Есть версии о том, что новый курс в отношении религии был нужен советскому лидеру, чтобы сплотить нацию, чтобы «отбить» нацистскую пропаганду, чтобы наладить отношения с союзниками по Антигитлеровской коалиции, чтобы получить еще один инструмент влияния на общественность в зарубежных странах и другие. Какая вам кажется наиболее обоснованной?
— Несомненно, следует учитывать комплекс причин, включая и высокопатриотические позиции РПЦ с первых дней войны. Неслучайно определенные послабления в государственной конфессиональной политике были сделаны в 1941 году. А вот время поворота (1943 год), знаменовавшего начало «церковного возрождения», указывает на значение в первую очередь внешнеполитического фактора. В отечественной историографии об этом писали Татьяна Александровна Чумаченко, Ольга Юрьевна Васильева, Михаил Васильевич Шкаровский, Валерий Аркадьевич Алексеев, Михаил Иванович Одинцов и другие исследователи. Поворот 1943 года подтверждает прагматизм Сталина как государственного деятеля, политика-реалиста, Realpolitik.
— Когда появилось правительственное сообщение о болезни Сталина, 4 марта 1953 года патриарх Алексий I подписал и разослал по епархиям письмо с указанием молиться за здоровье вождя. Там было сказано: «Наш долг, долг всех верующих прежде всего обратиться с молитвою к Богу об исцелении дорогого для всех нас болящего. Благословляю во всех храмах всех епархий совершить молебствия о здравии Иосифа Виссарионовича. Церковь наша не может забыть того благожелательного к ней отношения нашего Правительства и лично Иосифа Виссарионовича, которое выразилось в целом ряде мероприятий, клонящихся ко благу и славе нашей Православной Русской Церкви».
Патриарх Алексий подтвердил свою оценку деятельности Сталина в своей речи перед панихидой по нему в Богоявленском патриаршем соборе в Москве 9 марта 1953 года. Он назвал его «Великим Вождем нашего народа», трижды гениальным — ученым, полководцем и мыслителем. «Память о нем для нас незабвенна, и наша Русская Православная Церковь, оплакивая его уход от нас, провожает его в последний путь, „в путь всея земли“, горячей молитвой. Нашему возлюбленному и незабвенному Иосифу Виссарионовичу мы молитвенно, с глубокой, горячей любовью возглашаем вечную память», — сказал Алексий.
В том же духе патриарх высказался на молебне по случаю семидесятилетия Сталина 21 декабря 1949 года. Как вы считаете, предстоятель, который был лучше всех осведомлен о советских гонениях на Церковь, был вынужден давать такую оценку Сталину или же он был искренен?
— И опять вопрос, требующий однозначности — или-или! Не забывайте, что речь идет о патриархе Алексии, носителе подлинно православного сознания, чья глубокая религиозность определялась «твердо устоявшимися, застывшими формами», а действия и поведение отражали традиционную для православия модель государственно-церковных отношений. Отсюда и отношение к личности «цезаря», искреннее, не вынужденное кем-то или чем-то. А память о гонениях на РПЦ, конечно, никуда не девалась. Думаю, что это именно тот случай, когда в полной мере проявилось евангельское «Бог простит, и я прощаю». Насколько я знаю, Алексий во время панихиды молился «о мире» для души Сталина.
— Достоверна ли информация об отпевании Сталина по православному обряду в храме Воскресения на Успенском Вражке в Брюсовом переулке сотрудником ОВЦС Московской патриархии, благочинным москворецких храмов, потомственным священником Владимиром Елховским по просьбе дочери вождя Светланы Аллилуевой?
— Встречающиеся, в частности в интернете, утверждения об отпевании Сталина объясняются тем, что чин отпевания усопшего (правильнее — чин погребения) путают с панихидой по новопреставленному с обязательной разрешительной (отпустительной) молитвой, в которой содержится просьба к Господу о прощении души. Известно, что по Москве ходили слухи о предстоящем отпевании патриархом Алексием, но 9 марта, как известно, патриарх отслужил панихиду, о чем сказано выше.
Что касается заочного отпевания, то, по сведениям, приведенным газетой «Московский комсомолец» в 2003 году, таковое якобы состоялось, причем не одно, а два: по личным просьбам дочери Светланы и сына Василия. Василий Сталин обратился 7 марта 1953 года к иерею церкви Воскресения Словущего в Аксаковском (ныне Филипповском) переулке Иоанну Свитинскому с просьбой отслужить панихиду по своему отцу, и 8 марта отпевание состоялось. Одна из прихожанок рассказала корреспонденту «МК», что самого Василия на панихиде не было, народу в храме было немного, а около храма были замечены две черные машины.
В те же дни заочное отпевание прошло и в другой московской церкви — Воскресения на Успенском Вражке на улице Неждановой (ныне Брюсов переулок). По просьбе Светланы Аллилуевой и в ее присутствии обряд провел священник Владимир Елховский — бывший фронтовик, подполковник в отставке. Впоследствии он якобы рассказывал об этом своим знакомым. На отпевании присутствовало совсем мало людей: служители храма и несколько человек, возможно, наблюдателей, которым стало известно о намерении Светланы.
Примечательно, что и Свитинский, и Елховский были известными в православной Москве лицами, авторитетными и уважаемыми священниками, чем, по всей вероятности, и можно объяснить выбор Василия и Светланы. В данной информации меня настораживает факт двукратного отпевания. Насколько я знаю, это невозможно: отпевание проводится один раз, в отличие от панихиды по усопшему, которую можно совершать многократно. Нет ли и в этом случае путаницы?
— Действительно, разрешительная молитва — ключевой момент отпевания, а ее чтение дважды и более канонически не стройно. Однако случается, что близкие покойного не знают о намерениях друг друга и заказывают заочное отпевание в разных храмах, тут уж ничего не поделаешь. Жаль, что Светлане Аллилуевой, которая не так давно скончалась, никто не задал этот вопрос.
Как вы думаете, Татьяна Викторовна, почему в наше время так популярны рассказы о том, что Сталин якобы наведывался за советом к святой блаженной Матроне Московской, приказывал обходить Москву крестным ходом с Казанской иконой Богоматери и прочие не имеющие под собой никаких доказательств измышления, которые принято именовать «православным сталинизмом»?
— Предполагаю, что в этом выражается ностальгия части общества в связи с развалом СССР, с утратой нашей страной статуса великой державы, с современным положением в стране «строящегося капитализма» и издержками этого процесса для широких слоев населения. Отсюда тяга к наведению порядка «твердой рукой» и одновременно идеализация прошлого. Отсюда же и стремление «освятить» авторитетом наиболее почитаемых в обществе иерархов РПЦ, святых, великомучеников, блаженных личность и деятельность Сталина…
Беседовал Сергей Болотов (фрагменты)
Вопрос:
В настоящее время осуществляются попытки оправдать деяния И.В. Джугашвили по истреблению Церкви, русского народа и людей других национальностей. Не являются ли попытки оправдывать деяния правителей соучастием в грехе, духовным преступлением? Ведь Иоанн Креститель открыто выступал против греховных деяний царя Ирода.
Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):
Подавляющее большинство современных православных людей пришло в Церковь в сознательном возрасте. Обратившись к христианскому учению, они сохранили закваску той идеологии, при господстве которой они сформировались и жили. Многие упорной работой над собой вычистили сознание от всего чуждого вере. Сознание других осталось пестрым, эклектическим. Старые идеологические и политехнические ценности порой у них доминируют над христианскими.
Поклонники И. Сталина строят свою позицию на нескольких совершенно ложных утверждениях.
Например, они утверждают, что «И.В. Сталин не был гонителем Церкви, а покровительствовал ей». Для доказательства этого они приводят выдержки из некоторых документов, нарочито сокращая их. Так, из циркулярного письма ЦК РКП(б) № 30 от 16 августа 1923 г. «Об отношении к религиозным организациям» приводят указания:
«1) воспретить закрытие церквей, молитвенных помещений… по мотивам неисполнения административных распоряжений о регистрации, а где таковое закрытие имело место – отменить немедля;
2) воспретить ликвидацию молитвенных помещений, зданий и проч. путем голосования на собраниях с участием неверующих или посторонних той группе верующих, которая заключила договор на помещение или здание;
3) воспретить ликвидацию молитвенных помещений, зданий и проч. за невзнос налогов, поскольку такая ликвидация допущена не в строгом соответствии с инструкцией НКЮ 1918 г., п. 2;
4) воспретить аресты “религиозного характера”, поскольку они не связаны с ярко контрреволюционными деяниями “служителей Церкви” и верующих».
В первом пункте стоят три точки, так как поклонники И. Сталина при цитировании нарочито опускают слово «синагог». Теперь обратимся к документу: «Строго секретно. ЦК предлагает всем организациям партии обратить самое серьезное внимание на ряд серьезных нарушений, допущенных некоторыми организациями в области антирелигиозной пропаганды и вообще в области отношений к верующим и к их культам». Почему надо избегать серьезных нарушений в области антирелигиозной пропаганды и в области отношений к верующим и к их культам? В тексте сказано ясно: «Эти и подобные им многочисленные примеры с достаточной яркостью свидетельствуют о том, как неосторожно, несерьезно, легкомысленно относятся некоторые местные организации партии и местные органы власти к такому важному вопросу, как вопрос о свободе религиозных убеждений. Эти организации и органы власти, видимо, не понимают, что своими грубыми, бестактными действиями против верующих, представляющих громадное большинство населения, они наносят неисчислимый вред советской власти, грозят сорвать достижения партии в области разложения Церкви и рискуют сыграть на руку контрреволюции». Как видим, письмо вызвано тактическими соображениями, а стратегическая цель – ликвидация религии.
Второй документ – от 12 сентября 1933 года.
«Совершенно секретно. № 1037/19. Тов. Менжинскому В.Р.
В период с 1920 до 1930 годов в Москве и на территории прилегающих районов полностью уничтожено 150 храмов. 300 из них (оставшихся) переоборудованы в заводские цеха, клубы, общежития, тюрьмы, изоляторы и колонии для подростков и беспризорников. Планы архитектурных застроек предусматривают снос более чем 500 оставшихся строений храмов и церквей.
На основании изложенного ЦК считает невозможным проектирование застроек за счет разрушения храмов и церквей, что следует считать памятниками архитектуры древнего русского зодчества». О чем говорит документ? Прежде всего, о вандализме: за десять лет было полностью уничтожено 150 храмов. Во-вторых, этот документ свидетельствует о поругании церковных святынь властями: 300 не уничтоженных храмов, где раньше возносилась молитва Богу, были закрыты. Они превращены в цеха, тюрьмы, изоляторы и колонии. В большинстве из них были устроены туалеты. Осквернены алтари. В-третьих, циркуляр ничего не говорит о том, что не следует закрывать храмы. Говорится лишь о том, что нельзя сносить храмы, которые «следует считать памятниками архитектуры древнего русского зодчества». Это не значит, что после не были снесены уникальные памятники зодчества. Выдающийся памятник московского барокко церковь Успения на Покровке (1696–1699) была разрушена в 1935–1936 годах. Такова была судьба и других памятников храмового зодчества.
Большинство народа было верующим. Уничтожение дорогих им храмов причиняло миллионам людей боль и страдания. Кинооператор В. Микоша вспоминал о гибели храма Христа Спасителя.
«В середине лета 1931 года меня вызвал директор кинохроники В. Иосилевич.
– Я решил тебе, Микоша, доверить очень серьезную работу. Только будет лучше, если об этом меньше болтать. Понял? Есть указание свыше, – и он поднял указательный палец выше головы. Посмотрев очень пристально мне в глаза, сказал:
– Приказано снести храм Христа. Будешь снимать!
Мне показалось, что он сам не верит в такой чудовищный приказ. Не знаю почему, я вдруг задал ему вопрос:
– А что, Исаакий в Ленинграде тоже будут сносить?
– Не думаю. А, впрочем, не знаю. Не знаю… Так вот, с завтрашнего дня ты будешь вести кинонаблюдение за его разборкой…
Когда дома я сказал, что будут сносить храм Христа Спасителя, мама не поверила.
– Этого не может быть! Он украшает нашу Москву, сияет над ней, как солнышко. Какие там мраморные скульптуры, золотые оклады, иконы, фрески на стенах! Сколько имен: Суриков, Крамской, Семирадский, Верещагин, Маковский, Клодт, Логановский… В галереях под храмом мраморная летопись побед Отечественной войны с именами погибших героев. Ведь в честь победы русского оружия и был воздвигнут храм Христа Спасителя. Весь народ русский жертвовал на него последние сбережения. От нищеты до господ. Упаси Бог!..
Первые минуты я даже не мог работать. Все было настолько чудовищным, что я в изумлении стоял перед камерой и не верил глазам своим. Наконец взял себя в руки и начал снимать.
Через широко распахнутые бронзовые двери не выносили – выволакивали с петлями на шее чудесные мраморные скульптуры. Их просто сбрасывали с высоких ступеней на землю, в грязь. Отламывались руки, головы, крылья ангелов. Раскалывались мраморные горельефы, дробились порфирные колонны. Стальными тросами стаскивали при помощи мощных тракторов золотые кресты с малых куполов. Рушилась отбойными молотками привезенная из Бельгии и Италии бесценная мраморная облицовка стен. Погибали уникальные живописные росписи на стенах собора.
Изо дня в день, как муравьи, копошились, облепив несчастный собор, военизированные отряды. За строительную ограду пропускали только с особым пропуском. Я и мой ассистент Марк Хатаевич перед получением пропуска заполнили длинную анкету с перечислением всех родственников живых и давно умерших.
Красивейший парк перед храмом моментально превратился в хаотическую строительную площадку, с поваленными и вырванными с корнем тысячелетними липами, изрубленной гусеницами тракторов редчайшей породы персидской сиренью и втоптанными в грязь розами.
Шло время, оголились от золота купола, потеряли живописную роспись стены, в пустые провалы огромных окон врывался холодный со снегом ветер. Работающие батальоны в буденовках начали вгрызаться в трехметровые стены. Но стены оказали упорное сопротивление. Ломались отбойные молотки. Ни ломы, ни тяжелые кувалды, ни огромные стальные зубила не могли преодолеть сопротивление камня. Храм был сложен из огромных плит песчаника, которые при кладке заливались вместо цемента расплавленным свинцом. Почти весь ноябрь ожесточенно работали военные батальоны и ничего не могли сделать со стенами. Они не поддавались. Тогда пришел приказ. Мне сказал под большим секретом симпатичный инженер:
– Сталин был возмущен нашим бессилием и приказал взорвать собор. Даже не посчитался с тем, что он в центре жилого массива Москвы…
Только сила огромного взрыва, и не одного, 5 декабря 1931 превратила огромное, грандиозное творение русского искусства в груду щебня и обломков.
Мама долго плакала по ночам. Молчала о храме. Только раз сказала:
– Судьба не простит нам содеянного!
– Почему нам?
– А кому же? Всем нам… Человек должен строить. А разрушать – это дело антихриста».
Владимир Солоухин писал: «Взрыв храма Христа Спасителя явился апогеем и символом разрушения и насилия, высшей степенью унижения русского народа».
Поклонники И. Сталина утверждают, что он покровительствовал Церкви, закрывая глаза на страшную историю гонений, которые по жестокости и масштабности намного превышают гонения в Римской империи. К 1917 году в России насчитывалось 54 692 приходских храмов. Было 1025 монастырей. В составе приходского духовенства насчитывалось 51 105 священников и 15 035 диаконов. Во второй половине 1930-х годов на территории страны все монастыри были уничтожены. «В 1928 году закрыто было 534 церкви, а в 1929 – уже 1119 храмов. В 1930 году упразднение православных общин продолжалось с нарастающим темпом. В Москве из 500 храмов к 1 января 1930 года оставалось 224, а через два года – только 87 церквей, находившихся в юрисдикции Патриархии. В Рязанской епархии в 1929 году было закрыто 192 прихода, в Орле в 1930 году не осталось ни одной православной церкви… К 1939 году во всей России осталось лишь около 100 соборных и приходских храмов (Цыпин Владислав, протоиерей. История Русской Православной Церкви. Глава «Русская Православная Церковь в 1929–1941 годах»).
Одновременно шло уничтожение священнослужителей. «Как производились аресты, допросы, с какой скоростью тройки выносили постановления о расстрелах, свидетельствуют данные правительственной комиссии по реабилитации жертв политических репрессий: в 1937 году было арестовано 136 900 православных священнослужителей, из них расстреляно 85 300; в 1938 году арестовано 28 300, расстреляно 21 500; в 1939 году арестовано 1500, расстреляно 900; в 1940 году арестовано 5100, расстреляно 1100; в 1941 году арестовано 4000, расстреляно 1900» (см.: Дамаскин (Орловский), игумен. История Русской Православной Церкви в документах Архива Президента Российской Федерации).
В течение нескольких лет мне приходилось участвовать в подготовке материалов к канонизации святых (в том числе и священномучеников и новомучеников). Знакомство со следственными делами убеждает, что действовала жестокая и хорошо спланированная система террора. Необходимо поставить вопрос: несет ли И. Сталин за это ответственность? Да. Несет ответственность не только как глава тоталитарного государства, но и как прямой инициатор. 15 мая 1932 года И. Сталин подписал Декрет о второй пятилетке. В Декрете наряду с экономическими показателями была поставлена цель: к 1 мая 1937 «имя Бога должно быть забыто на территории страны». Не произошло это, потому что Божественный Спаситель дал обетование: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16: 18).
Поклонники И. Сталина чаще всего ссылаются на встречу И. Сталина ночью 4 сентября 1943 года. В результате произошло лишь ослабление гонений. Причины были внутренние и внешние. Два года войны показали, что выстоять и победить можно только при жертвенном участии всего народа. Во время переписи 1937 года 57,7% опрошенных назвали себя верующими. Это побудило отступить от объявленной 15 мая 1932 года политики полного уничтожения религии, потому что в народе это вызывало недовольство. Вторая причина была внешняя – пропагандистские шаги для западных союзников. Сказанное можно подтвердить тем, что гонения ослабли, но не прекратились. В заключении продолжал томиться святитель Афанасий (Сахаров). 5 ноября 1943 года ярославским НКГБ епископ Кинешемский Василий (Преображенский) был арестован и 7 ноября заключен в ярославскую внутреннюю тюрьму. 13 августа 1945 владыка скончался в ссылке. В сентябре 1944 года был арестован священномученик архимандрит Серафим (Шахмуть; 1901–1945). Он мужественно исповедовал православную веру во время пыток и издевательств и скончался в тюрьме НКВД.
С 1948 года начинаются новые аресты духовенства, которые продолжаются весь период с 1948 по 1953 год, и, самое главное, с этого времени начинается методичное закрытие храмов. Если к 1948 году у нас было 14,5 тысяч храмов, то за последние годы жизни Сталина было закрыто около тысячи храмов. В записке И. Сталину, поданной 25 июля 1948 года министром МГБ В. Абакумовым, сообщается, что за период с 1 января 1947 года по 1 июня 1948 года «за активную подрывную деятельность» было арестовано 1968 «церковников и сектантов»; православных – 679.
Поклонники И. Сталина утверждают, что он был верующим. Мнение это придумано и не имеет никаких фактических данных. Законно спросить: как верующий христианин мог создать один из самых бесчеловечных режимов? Миллионы расстреляны и замучены в лагерях. Почти полвека шла работа по реабилитации невинно осужденных. В архиве есть документ, от которого становится страшно. Это секретная книга, подготовленная Главным управлением исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД СССР «Работа с несовершеннолетними и безнадзорными» (ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Д. 28. Л. 14–17 ). В ней говорится: «В настоящее время в системе ГУЛАГа действуют 50 трудовых колоний закрытого и открытого типа. С момента решения ЦК ВКП(б) и СНК через трудовые колонии пропущено 155 506 подростков в возрасте от 12 до 18 лет, из которых 68 927 судившихся и 86 579 не судившихся». Через ГУЛАГ за пять лет пропущено 155 506 подростков!
Хочется спросить поклонников И. Сталина: чем отличается страшный Карагандинский ИТЛ (Карлаг) и другие концентрационные лагеря от Освенцима, Дахау, Бухенвальда? Отвечу: отличаются, главным образом, составом: в гитлеровских лагерях сидели в основном пленные, а в сталинские концлагеря сажали своих граждан.
И. Сталин принес горе миллионам людей. Нет необходимости в статистике. Достаточно прикоснуться к тем документам, в которых запечатлелись страдания. Анна Ахматова писала: «Я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то “опознал” меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом): «А это вы можете описать?» И я сказала: «Могу». Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом» (Реквием. Вместо предисловия). До самой смерти сохранялось у нее мучительная память о пережитом:
«И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь».
(Реквием. Вступление).
Бытует миф о том, что И. Сталин приезжал к блаженной старице Матроне. Это совершенно невозможно предположить из того, что мы знаем о жизни этой дивной угодницы Божией. В 1997 году священноначалие поручило мне подготовить материалы к канонизации Матроны Никоновой. Приходилось по крупинкам собирать о ней сведения. Нет ничего, что могло бы подтвердить приезд к ней Сталина. Она была гонимой. В любой день была готова к аресту. Такое положение сохранилось до самой ее смерти 2 мая 1952 года.
Попытка представить жестокого гонителя Церкви верующим христианином и благодетелем Церкви опасна и может принести только духовный вред. Так размываются границы добра и зла. Привыкание ко злу – страшная болезнь нашего времени.
Православные священники о Сталине
Приведём высказывания видных православных священников о И. В. Сталине, расположив их в том порядке, в котором они были сказаны по времени, уточнив при этом и сопутствующие им исторические и житейские обстоятельства.
Эту замечательную речь произнёс в 1947м году Митрополит Гор Ливанский Илия Карам во время своего официального визита в СССР:
«Народ ваш – народ Богоносец! Вся история земли Российской свидетельствует нам о том, что в тяжёлые эпохи внутренних смут, а также во время нашествия иноплеменников, благородный и великий Русский народ прибегал к Божией помощи, дабы сохранить в целости города и веси и широко раскинутые пределы земли Российской. Не раз гордые и дерзкие враги в лице Чингисхана, Тамерлана, Карла Двенадцатого, Наполеона пытались завладеть Русской землёй и поработить её народ, не раз орошалась православная земля кровью её верных сынов, но всё это не сломило народной силы, не уничтожило веры в правоту защищаемых народом принципов. Все эти попытки поработить Русский народ, навязать ему другие государственные идеи, другую веру ни к чему не привели.
Гитлер со всеми своими полчищами, наёмниками и техникой ничего не смог сделать с Русским народом. Под гениальным водительством своего верховного вождя Иосифа Виссарионовича Сталина и его доблестных генералов, народ-исполин разгромил германские полчища, изгнал врага из пределов своей Родины и, усеяв вражьими трупами бесконечные Российские просторы, — водрузил победоносное Русское знамя в самом сердце Германской столицы – на Рейхстаге!
И в данном случае вера в Бога поддержала многострадальный Русский народ на его кровавом крестном пути. И ваше доблестное правительство отметило блестящую и полезную работу духовенства в самые тяжёлые часы военной страды.
Я считаю себя счастливым, находясь в Москве – наследнице Православия, полученного от Византии. Да! Я счастлив! И это не удивительно!
Наши предки, взирая на великие и славные деяния Русского народа, — всегда восхищались ими… Мы знаем и верим, что Русский народ, сплотившись вокруг своих вождей и под верховным водительством мудрого и любимого Иосифа Виссарионовича Сталина, — достиг и достигнет небывалого ещё в мировой истории могущества и расцвета.
Мы твёрдо верим, что ваша Святая Церковь наслаждается полным миром и спокойствием, с каждым днём развивая всё более и более свою многополезную деятельность на церковно-общественной ниве. И всё это она может делать, благодаря чуткому, внимательному отношению к ней со стороны Советского Правительства. А посему мы будем молить Всевышнего, дабы Он сохранил это Правительство и его Главу – Иосифа Виссарионовича Сталина, а также весь богоспасаемый Русский народ на многие, многие и многие лета!!!»
Обратимся за пояснениями к книге современного православного публициста Константина Юрьевича Душенова «Кто против нас?», вышедшей в 2013м году, в Москве, в издательстве «Алгоритм». Говоря о Ливанском Митрополите Илие, К. Ю. Душенов в частности отмечает:
«Когда началась Великая Отечественная Война, митрополит решил уйти в затвор и просить Матерь Божию открыть ему, чем можно помочь России.
Через трое суток ему в огненном столпе явилась Пресвятая Богородица и объявила, что нужно сделать для победы. «По всей стране должны быть открыты храмы, монастыри, духовные академии и семинарии, — повелела Она, — Священники должны быть возвращены с фронтов и тюрьм, должны начать служить. Сейчас готовятся к сдаче Ленинграда – сдавать нельзя. Пусть вынесут чудотворную Икону Казанской Божией Матери и обнесут её крестным ходом вокруг города, тогда ни один враг не ступит на святую его землю. Перед Казанскою иконою нужно совершить молебен в Москве; затем она должна быть в Сталинграде, сдавать который врагу тоже нельзя. Казанская икона должна идти с войсками до границ России. Когда война окончится, митрополит Илия должен приехать в Россию и рассказать о том, как она была спасена».
Владыка передал всё, что ему было открыто, представителям Русской Церкви и Советского Правительства. После победы, осенью 1947го года, по официальному приглашению властей митрополит Илия прибыл в Советский Союз. После литургии 23го ноября он сказал, обращаясь к москвичам:
«Я много слышал о великом верующем Русском народе, но только теперь своими собственными глазами убедился, как велика вера у Русского народа, как он любит Бога, с каким усердием он молится в Церкви. Я много знал о великом Русском народе и его Церкви и теперь лично убедился, что Русская Православная Церковь является величайшей Церковью Православия. Я буду просить Господа Бога, чтобы Он благословлял и в дальнейшем Русский народ. Господь Бог благословляет Русский народ так же, как когда-то благословил Авраама. Русский народ является как бы народом Святой Земли и землю Русскую можно сравнить со Святой Палестинской Землёй».
Митрополит Илия отошёл ко Господу 27го июня 1979го года».
В 1953м году, после смерти Иосифа Виссарионовича Сталина, его отпевал тогдашний патриарх Алексий Первый (Симанский), который перед отпеванием сказал: «Великого вождя нашего народа Иосифа Виссарионовича Сталина не стало. Упразднилась сила, великая общественная сила, в которой наш народ ощущал собственную силу, которою он руководствовался в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет области, куда бы не проникал взор великого Вождя… Как человек гениальный, он в каждом деле открывал то, что было невидимо и недоступно для обыкновенного ума».
А вот, что К. Ю. Душенов пишет в той же самой книге о судьбе священника Дмитрия Дудко:»Священник Дмитрий Дудко родился в 1922м году в семье крестьянина. Отец – Сергей Ермолаевич Дудко – был арестован в 1937м году за отказ вступить в колхоз. Мать – Елизавета Никаноровна Дудко – воспитывала четырёх детей: Дмитрия, Владимира, Николая и Матрёну. В 1941 – 1943 годах находился на оккупированной территории. В 1943м году был призван в Красную Армию, воевал. В 1944м году был комиссован после ранения и перенесённой болезни (тифа).
В 1945м году поступил в Московскую духовную семинарию. После её окончания переведён в духовную академию. 20го января 1948го года был арестован и приговорён к десяти годам лагерей с последующими пятью годами поражения в правах по статье 58 – 10 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда). В 1956м году освобождён. Был восстановлен в академии, окончил её в 1960м году и рукоположен в священники. Служил в Московском храме Петра и Павла. В 1963м году храм был закрыт и взорван. Дмитрий Дудко был переведён служить в храм Святителя Николая на Преображенском кладбище.
В 1973м году «за нарушение церковной дисциплины», а точнее за его проповеди, о. Дмитрию запретили служить. Через четыре месяца запрещение было снято, а о. Дмитрий направлен священником в Московскую область. 15го января 1980го года о. Дмитрий был вновь арестован по обвинению в антисоветской деятельности. В 1981м году уголовное дело против о. Дмитрия было закрыто. В статье «Запад ищет сенсаций», опубликованной в газете «Известия», о. Дмитрий заявил, что никогда не выступал против Советской Власти, а как вященний лишь вёл борьбу с безбожием.
Скончался 28го июня 2004го года».
От себя добавим к вышесказанному ещё один факт. Священник Дмитрий Дудко с самых первых дней создания газеты «Завтра», которая начинала свою деятельность как ярко выраженное оппозиционное к ельцинскому режиму издание, и до последних дней своей земной жизни являлся духовником этой газеты. Кстати, газета «Завтра» была – по крайней мере, в ту пору – единственной в России газетой, имевшей своего духовника. Более поздние метаморфозы этой газеты и её редактора А. Проханова, так же, как и их (и газеты, и её редактора) сегодняшнее, мягко говоря, более чем странное поведение – это уже отдельная тема, далеко выходящая за рамки настоящей публикации, которой мы здесь не будем касаться.
А вот какие замечательные слова сказал сам о. Дмитрий Дудко в 1995м году:
«У нас в России подвергаются осуждению те, кто имеют государственное направление. Государственность причисляется к какому-то пороку, преступлению. Так осудили государственника Ивана Грозного, расширившего границы России, обвинив его в жестокости. Так же осудили святого Иосифа Волоцкого, победившего ересь жидовствующих и надолго удержавшего разброд России.
Теперь вот настало время реабилитировать Сталина. Впрочем, не его только, но само понятие государственности. Сегодня мы сами воочию можем увидеть, какое преступление есть безгосударственность и какое благо – государственность! Как ни кричат, что в советское время много погибло в лагерях, но сколько гибнет сейчас – безнаказанно, безвестно? Ни в какое сравнение не идёт та гибель. Весь ограбленный и обманутый народ теперь вздыхает: был бы Сталин, не было б такой разрухи!
Но эта реабилитация, так сказать с человеческой точки зрения, а я скажу — с духовной, поскольку я священник. Начну сразу с вопроса. Что лучше – «деспотизм» сталинских времён или демократия нашего времени? Нет, господа, перед жестокостью демократии бледнеет всякий деспотизм. Скажите, когда было больше обездоленных, заключённых, когда преступность и безнравственность имела такую свободу на улицах и на телевидении, в печати? Когда ещё, в какие времена, весь народ, за исключением немногих, сидел на голодном пайке? Когда и какие правители с таким цинизмом, как теперь, разрушали собственную экономику в угоду более сильному соседу?
Но как сообразовать сталинизм с христианскими понятиями, спросят у меня? Ведь при сталинском деспотизме всё было опутано атеизмом. Атеизм был везде и всюду. Но, видимо, не случайно философ Н. Бердяев говорил: атеизм – это дверь к Богу с чёрного хода. И мы сейчас видим, как многие атеисты стали по-настоящему верующими.
Я никогда не забуду, как один высокопоставленный коммунист мне сказал, что, хотя он и атеист, но воспитан на православной традиции. Да, как ни покажется странным, но в русском атеизме-социализме есть и православная традиция, поэтому коммунистическое движение в России вписывается в русскую историю. Это часть нашей истории, которую не вычеркнуть. А вот будет ли сегодняшняя демократия частью нашей истории? Ведь она, не посоветовавшись с Западом, ничего не предпринимает? Это чуждое явление для России!
Сталин был деспот, да, но он был ближе к Богу. Наши Патриархи, особенно Сергий и Алексий, называли Сталина богоданным вождём. К ним присоединялись и другие, такие как крупный учёный и богослов, архиепископ Лука Войно-Ясенецкий. Кстати, сидевший при Сталине, но это не помешало ему назвать Сталина богоданным.
Да, Сталин нам дан Богом! Он создал такую державу, которую сколько ни разваливают, а не могут до конца развалить. Даже поверженной, её боятся хвалёные капиталистические страны.
Есть у Сталина такое выражение: «Прошлое принадлежит Богу». Если с Божеской точки посмотреть на Сталина, то это в самом деле был особый человек, Богом данный, Богом хранимый, об этом свидетельствуют даже его противники.
Поэтому я, как православный христианин и русский патриот, низко кланяюсь Сталину.
«Чур, перекрестись…» — да, это я слышу. Кому кланяешься, мол, не антихристу ли?
А вот вам я задам вопрос. Антихрист придёт от атеистов или верующих? В том-то и дело, что от верующих, на Библии будет клясться. Поэтому я утверждаю по Евангелию: один сказал «пойду» и не пошёл, другой сказал «не пойду», но пошёл.
Сталин с внешней стороны атеист, но на самом деле он верующий человек. Не случайно в Русской Православной Церкви ему пропели, когда он умер, вечную память. Не случайно он учился в Духовной Семинарии, хотя и потерял там веру, но чтоб по-настоящему её обрести. А мы этого не понимаем… Но самое главное всё-таки, что Сталин по-отечески заботился о России. И поэтому Сталин, по крайней мере для меня, законным образом стоит рядом с Суворовым…».