Содержание
Параман
В рубрике Суть вещей «Фома» кратко рассказывает о христианской символике на примерах конкретных артефактов и святынь.
Параман — (от греческого παραμάντιον или παραμάνδυον, «добавление к мантии») — часть монашеского облачения в виде квадратного отреза ткани с четырьмя лентами на углах. На нем вышит крест, на котором распяли Христа, и другие орудия Его пыток. Ленты связываются вместе на груди, образуя крест, а сам плат держится на спине.
Три вида параманов
Малый — носят простые монахи под облачением постоянно.
Аналав — носят схимонахи.
Великий — носит Патриарх Московский и всея Руси, надевая его поверх подрясника только перед богослужением.
Облачение Патриарха Кирилла
перед интронизацией
Символика парамана
О символике парамана пишет авва Дорофей: «Мы носим на раменах своих знамение креста, как говорит Господь: возьми крест свой и последуй Мне».
Крест
Главный символ христианства. Орудие казни, на котором распяли Христа.
Надписи у Креста
IN ЦI IC XC
ЦРЬ СВЫ НИКА
Иисус Назорей Царь Иудейский Иисус Христос
Царь Славы
Победитель
Терновый венец
Был надет воинами на голову Христа
Трость с губкой
Распятый Христос сказал, что хочет пить. Тогда воин обмакнул кубку в уксус и на трости подал ее Спасителю. После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его (Ин 19:28–29).
Глава Адама
Согласно преданию, останки первочеловека Адама находятся на Голгофе — там же, где распяли Христа. Символическое изображение черепа Адама напоминает о том, что своей смертью Христос искупил все грехи мира, и в том числе — грех первых людей.
Гора Голгофа
Место распятия Христа
Иерусалим, Храм Гроба Господня. Так сегодня
выглядит место распятия Иисуса Христа
Копье
После смерти Христа один из воинов проткнул Его в районе ребра копьем, чтобы удостовериться в кончине: Но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода (Ин 19:34).
ПАРАМАН
Параман
Параман (также параманд, параманда, перемонатка — греч.: «добавление к мантии») или аналав (греч.: аналамванин – «воспринимать»), ранее также плетцы, плети — принадлежность облачения монаха.
Параман — очень древняя часть монашеского облачения, известная с IV века. У первых монахов это были просто сплетённые из коженых ремней или шерстяных нитей двойные перевязи, которые спускаясь с шеи крестовидно обнимали плечи и под мышками препоясывали одежду для того чтобы было удобней двигаться во время работы. Отсюда древнерусское наименование «плетцы» или «плети». Своей крестообразной формой параман знаменовал поднятие на рамена крестного ига Христова. Впоследствии к этим перевязям стали прикреплять небольшой льняной плат на груди с изображением Креста Господня и орудий Его страданий.
На сегодняшний дерь можно различить три разновидности парамана – 1) для монахов принимающих малую схиму, 2) для монахов принимающих великую схиму и 3) Великий Патриарший Параман.
- Параман возлающийся на монаха при совершении последования малой схимы представляет из себя четырехугольный плат с изображением восьмиконечного Креста на подножии, орудий Господних страстей и черепа Адама, который носится под одеждой на четырех шнурах пришитых по углам. Согласно чинопоследованию пострига, возложение сопровождается словами: «Брат наш, имярек, приемлет параман во обручение великаго образа и знамение Креста Господня». В греческом чине пострижения иноков, там, где в России дается постригаемому параман, читается «аналав».
- Параман великосхимников чаще называется «аналав». Согласно чинопоследованию, при постриге в великую схиму аналав (или схима, имеющая на себе его изображение) возлагается на постригаемого со словами: «Брат наш имярек приемлет аналав, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, восприемляй крест свой на рамех и последуяй Владыце Христу». Схимнический параман носится поверх одежды и отличается от монашеского бoльшими размерами (почему иногда называется «великий параман») и «многокрестием» (включает в себя 40 крестов).
- В древний и средневековый период, кроме парамана монашеского, который носился под одеждой, у архиереев на Руси был еще параман служебный, который при богослужении надевался ими на стихарь или подризник. Сегодня в Русской Православной Церкви второй, служебный параман является одним из особых внешних отличительных знаков патриаршего достоинства. Великий Патриарший Параман одевается Патриархом поверх подрясника только перед богослужением.
Использованные материалы
- Cтатья «Параман» из Энциклопедического Словаря Брокгауза и Ефрона:
- «ЧИНОПОСЛЕДОВАНИЯ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ»:
- Статья «О МОНАШЕСКОМ ОБЛАЧЕНИИ» на сайте Екатеринбургского Ново-Тихвинского женского монастыря:
- Статья «Интронизация: история, ритуал и неизвестные факты»:
- Статья «Аналав» портала «Патриархия.ру»:
Ср. описание древнего парамана у Кассиана, «De coenob. instit.», I, с. 6.
См. статью «Параман» из Энциклопедического Словаря Брокгауза и Ефрона:
Так, святитель Алексий Московский желая назначить преподобного Сергия Радонежского своим приемником на митрополичьей кафедре, предлагал прп. Сергию митрополичьий параман с золотым крестом. (Жизнеописание преподобного Сергия (Из книги Е. Голубинского «Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра»): ; об архиерейском парамане см.: Проскинитарий Суханова, Синодальн. ркп. № 574, л. 313 об., Казанск. изд., с. 230, прим.; архим. Леонида Описание рукописей Московск. дух. академии, вып. I, с. 166 fin.; преосв. Саввы «Пояснительный словарь к Указателю патриаршей ризницы», под словом «параманд»)
См. Устав Русской Православной Церкви, IV, 8:
XIX в.
Крест четырехконечный, двусторонний, с фигурными, расширяющимися концами. Вверху и внизу ушки с отверстиями для шнура. На лицевой стороне выполнен Голгофский крест с венцом в средокрестии. Перед ним – пересекающиеся трость и копие, внизу – голова Адама. За крестом – постройки Иерусалима. В углах горизонтальной перекладины изображения личин луны и солнца. Вверху представлена композиция Всевидящего ока в виде треугольника с исходящими от него лучами. Под ней в лучах Славы изображен голубь. На оборотной стороне в центре – сердце с монограммой Богоматери и исходящими от него лучами. Над ним и под ним – композиции Всевидящего ока. По сторонам изображены колонны, лестница, клещи, молоток, плеть, колонна с петухом. Внизу изображен гроб, клещи и молоток. На фоне креста многочисленные криптограммы и монограммы. На обеих сторонах горизонтальной перекладины размещена надпись: «Азъ язвы Господа моего Исуса Христа на теле моемъ ношу». Параманный крест – принадлежность инока. Его носят под верхней одеждой на груди. С помощью двух ушек, размещённых на вертикальной ветви креста, он соединяется шнурами с параманом. Параман – небольшой четырёхугольный плат из материи с изображением Голгофского креста, орудий страстей Христовых и главы Адама. Носится на теле под одеждой на четырёх шнурах, пришитых по углам, таким образом, что четырёхугольник оказывается на спине, а шнуры образуют на груди крест.
Особенности облачения Московского первосвятителя. Справка
Мантия
Мантия — длинная, спускающаяся до земли накидка без рукавов, с застёжкой только на вороте. Надевается поверх рясы.
Слово “мантия” в переводе с греческого значит “покрывало”, “плащ”. В древности такую одежду носили бродячие философы, учителя, врачи. Впоследствии мантия стала монашеской одеждой. Теперь её носят и епископ, и простой монах.
У простых монахов мантия может быть только чёрного цвета. А епископская, или архиерейская, мантия со временем приобрела ряд отличий и теперь служит знаком епископского достоинства. Она просторнее и длиннее обычной монашеской. У епископов она бывает фиолетового цвета, а у митрополитов — голубого. Цвет патриаршей мантии — зелёный.
На епископской мантии спереди, вверху у плечей и внизу у подола нашиваются “скрижали” — прямоугольники с отделкой по краям и крестами или иконами внутри верхних прямоугольников. В нижних скрижалях могут стоять инициалы епископа. Скрижалями называются каменные доски, на которых были высечены десять заповедей, данных Богом еврейскому народу. Эти заповеди стали основанием ветхозаветной религии, приняли их и христиане. Скрижали на мантии означают, что епископ, управляя Церковью, должен руководствоваться заповедями Божиими.
По всей ширине мантии проходят три широкие двухцветные полосы, называемые “источниками”, или “струями”. Они символически изображают учение, истекающее из Ветхого и Нового Заветов, проповедовать которое — обязанность епископа.
Архиерейская мантия надевается во время торжественных процессий, при входе в храм и в определённых случаях на богослужении. Вообще же, при облачении в богослужебные одежды, мантия снимается.
Куколь
Куколь — повседневный головной убор Патриарха, в котором он совершает и некоторые богослужения.
Куколь, или кукуль, — латинское слово, означает оно “капюшон”. Такие островерхие шапочки, иногда доходящие до плеч или пришитые к плащу, были повсеместно распространены в Римской империи. Куколи именно такой формы носили первые египетские монахи. Поскольку похожие шапочки надевали и на младенцев, то они напоминали монахам о детском незлобии и простоте, которым надо подражать.
Куколь Патриарха белого цвета, он имеет форму круглого колпака, обтянутого наметкой — белой тканью, ниспадающей на спину и плечи. Наметка разделяется на три части. Они, вероятно, произошли из обычая монахов завязывать концы покрывала под подбородком в холодную погоду, а также так снимать головной убор в храме на молитве, чтобы куколь висел на спине и не занимал рук.
Куколь с наметкой, которая двумя нижними концами охватывает шею спереди, а третьим спускается на спину, оказывается очень похож на воинский шлем с бармицей. Образ монаха-воина, облачённого в доспехи для битвы, соответствует исконному пониманию христианского монашеского подвига как внутренней духовной борьбы с силами зла.
На лобной стороне и передних концах куколя вышиты изображения шестикрылых серафимов, на вершине патриаршего куколя находится крест. Белый цвет — это символ невещественного Божественного света и душевной чистоты. А образы серафимов — ангелов, стоящих ближе всего к Богу, — показывают верховное положение Патриарха в нашей Церкви. Может быть поэтому появилось выражение: “Патриарх — ангел Церкви”.
Панагия
Панагия — медальон на длинной цепочке с небольшой иконой Богоматери. Это отличительный нагрудный знак всякого епископа. Одно из наименований Богоматери — Всесвятая, по-гречески — “Панагия”. Называя так Богоматерь, Церковь признает Её высшей всех святых, превосходящей Своей близостью к Богу даже ангелов.
Такие небольшие иконки или другие знаки носили на груди ещё в древности. Это были образы Богоматери, Иисуса Христа, иногда — просто крест на шнурке. Часто икону рисовали на маленькой коробочке, куда вкладывали какую-нибудь святыню, и носили тоже на груди. Отсюда греческое название “энколпион”, что буквально значит “нагрудник”, или “наперсник” (по-славянски “перси” — грудь). В наше время панагия представляет собой образ Богоматери, чаще всего круглой или овальной формы, с различными украшениями.
Со временем панагия становится обязательной частью облачения епископов. Она возлагается при посвящении в епископский сан вместе с нагрудным крестом. Патриарху, чтобы выделить его среди остальных епископов, полагается носить две панагии и крест. Но сразу три нагрудных знака Патриарх носит только во время богослужения, обычно на груди у Патриарха мы можем видеть одну панагию.
Епископские крест и панагия являются знаками высшей власти в Церкви. Эти образы духовно означают, что спасение людей в Церкви осуществляется через крестный подвиг Иисуса Христа и заступничество Богоматери.
Епископский жезл или посох
Жезл епископа — это посох с рукояткой. В древности назначение посоха было вполне опредёленным: его брали с собой в путь, когда надо было преодолеть пешком большое расстояние. Такими посохами пользовались и пастухи, и монахи. Длинный посох не только облегчал подъём в гору, но и помогал погонять овец.
Один из основных символов раннего христианства — пастырь, т. е. пастух. Он пасёт, знает и любит своих овец, заботится о них и поэтому стадо слушается его. Образ пастуха прочно вошёл в христианскую жизнь. В древности Христа часто изображали в виде Пастуха с посохом, несущего на плечах заблудившуюся овцу. Поэтому и священническое, и епископское служение называется пастырским. Возможно, посохами пользовались и ученики Христа — апостолы, призванные проповедовать по всему миру радостную весть о Сыне Божием.
С древних времён известен также и жезл. Он являлся символом власти или почётного положения (вспомните царский скипетр — знак верховной власти). Такой жезл — это короткая украшенная палка.
Епископский жезл, или посох, таким образом, с одной стороны, воплощает идею странничества, проповедничества, а с другой — является символом пастырства, мудрого руководства и власти.
Посох вручается каждому епископу при посвящении. Византийскому Патриарху его передавал сам император. Вначале форма епископского жезла была подобна пастушескому посоху — с изогнутой верхней частью. Затем появились посохи с верхней перекладиной, концы которой были слегка загнуты вниз, что делало их похожими на якорь.
Дело в том, что ещё один очень распространенный символ христианства — это корабль. Он означает Церковь, которая в мире подобна надёжному кораблю, с чьей помощью мы можем переплыть неспокойное море нашей жизни. Якорь этого корабля — надежда на Бога.
Жезл, которым епископ пользуется во время богослужения, издревле было принято украшать драгоценными камнями, узорами, инкрустациями. Повседневные посохи епископов гораздо скромнее. Обычно это длинные деревянные палки с набалдашником из резной кости, дерева, серебра или другого металла. Такое отличие существует потому, что по каноническим правилам епископам и другим священнослужителям запрещается в быту украшать себя дорогими и яркими одеждами и предметами. Торжественность и пышность уместны только за богослужением.
Особенностью русских архиерейских жезлов является сулок — два платка, вложенных один в другой и привязанных к жезлу у верхней перекладины рукояти. Сулок возник из-за русских морозов, во время которых приходилось совершать крестные ходы. Нижний платок при этом должен был предохранять руку от прикосновения к холодному металлу жезла, а верхний — от внешнего холода.
Великий параман
Параман представляет собой четырёхугольник из ткани с изображением креста. По углам к нему пришиты завязки: ленты или шнурки. Надевается он таким образом, что четырёхугольник оказывается на спине, а завязки образуют на груди крест.
Параман — очень древняя часть монашеского одеяния. У первых монахов это были просто сплетённые из шерстяных нитей перевязи, которые завязывались так же крестообразно. Вместе с поясом параман стягивал свободные одежды, чтобы было удобней двигаться во время работы. Параман напоминает о Кресте, который взял на себя инок, пожелав следовать за Христом. Его носят все монахи под повседневной одеждой. Патриарший параман больше, чем обычный, и потому называется великим. Он одевается Патриархом поверх подрясника только перед богослужением.
Предносной крест
Патриарший предносной крест — это художественное изображение Распятия Христа, прикреплённое к древку. Во время богослужения его носят перед Патриархом.
Крест — самый главный христианский символ. Знак победы жизни над смертью, напоминающий христианам о подвиге Христа ради нашего спасения. С первых дней истории христианской Церкви крест использовался на богослужениях. Его изображали на священных книгах, церковной утвари, одеждах священнослужителей, устанавливали на куполах храмов и монастырей.
Обычай носить крест перед Патриархом возник в глубокой древности. Начиная с IV века в Иерусалиме, Константинополе, Риме и других важнейших городах христианского мира большое значение имели богослужебные шествия по городу с остановками на городских площадях, с совершением служб в тех или иных городских церквях (в зависимости от праздника). Наиболее торжественные из шествий возглавлялись Патриархами, и тогда перед ними носили большие украшенные кресты. Впоследствии предносной крест стал неотъемлемой частью Патриаршей службы вообще. Обычай носить крест во время любых богослужебных шествий, а не только Патриаршей службы, сохранился и доныне — недаром сами эти шествия принято называть “крестными ходами”.
О МОНАШЕСКОМ ОБЛАЧЕНИИ
Ново-Тихвинский женский монастырь
Черное монашеское облачение… У одних оно вызывает печаль и сожаление, у других недоумение и вопросы. По какой причине отличается оно от обычной мирской одежды? Почему оно именно черного цвета? Есть ли у него какое-то символическое значение? Святые отцы говорят нам, что подобно тому, как воины, поступая на военную службу, оставляют прежние свои одежды и облекаются в воинские, так и монах, как добр воин Иисус Христов (2 Тим. 2, 3), облекается в особые одежды, как бы во вся оружия Божия, по выражению апостола Павла (Ефес. 6, 11). Кроме того, черное монашеское облачение является и символом покаяния, скорби о грехах, плача об утраченном райском блаженстве. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет, что красивая, яркая одежда не подходит для плачущих о своей умершей душе1; им подходит одежда черная, в которую люди облекаются в знак своей глубокой печали.
Прекрасно объясняет значение монашеских одежд, как и самого монашества, и древний писатель-подвижник — святитель Симеон Фессалоникийский: «Священнейший образ монашеский… называется также одеждою покаяния, как (образ жизни) скорбной, смиренной и самоуничиженной, не терпящей излишеств и чуждой всякого человеческого пристрастия, не только не увлекающейся никакими мирскими помыслами, и словами, и делами, но и отрешающейся, и бегущей от мирских забот… Потому-то и темны одежды монаха, что помнит он о смерти и о вечном плаче, живет не здешней жизнью, но жаждет иной — нетленной жизни, к которой и стремится усильно. Посему-то тот, кто есть истинный монах, по Павлу, и здесь Христа любит так, что ничто не может разлучить его от любви ко Христу (Рим. 8, 35), и разрешиться желает и со Христом быти (Филип. 1, 23)». Таким образом, черный цвет всей монашеской одежды отнюдь не случаен. Также и все части монашеского облачения имеют свое символическое значение. Рассмотрим их в том порядке, в каком они надеваются во время монашеского пострига.
Прежде всего, — власяница или хитон. Сейчас так называется длинная рубашка из простой ткани, а раньше власяница ткалась из верблюжьего волоса или овечьей шерсти (отсюда и ее название) и надевалась на голое тело, причем жесткий волос все время больно его колол. Это постоянно служило для монаха напоминанием о необходимости безропотного терпения всех жизненных трудностей, поношений от людей, разнообразных скорбей и бед.
Поверх власяницы игумен, совершающий пострижение, надевает на постригаемого параман. Это небольшой четырехугольный плат с изображением креста и других орудий страдания Спасителя, а также с изображенными на нем словами святого апостола Павла из его послания к галатам: «Аз бо язвы Господа Иисуса на теле моем ношу» (Гал. 6, 17). Согласно чину монашеского пострига, параман является символом обручения великого ангельского образа и подъятия на себя благого ига Христова, во исполнение слов Самого Спасителя: «Да отвержется себе, и возьмет крест свой, и последует Ми» (Мк. 6, 34).
Вместе с параманом надевается на постригаемого и крест (обычно простой, деревянный) — в воспоминание крестных страданий Господа и в знамение последования Ему в несении своего креста, то есть терпения всех случающихся скорбей и страданий.
Затем надевается подрясник (черное платье), своей простотой напоминающий монаху его обет добровольной нищеты, а также слова святого апостола Павла: «Вменяю вся уметы быти, да Христа приобрящу» (Филип. 3, 8).
Пояс, по объяснению преподобного аввы Дорофея, также имеет свое символическое значение. Прежде всего, по словам преподобного, он является символом того, что монах постоянно должен быть готов к подвижническому деланию, ведь и в обычной жизни мы, желая приступить к какому-либо делу, сначала опоясываемся и уже потом начинаем трудиться; недаром и Господь в Евангелии говорит: «Да будут чресла ваша препоясана» (Лк. 12, 35). Во-вторых, поскольку пояс в древности делался из кожи убитых животных, можно считать его и символом умерщвления похоти, а также напоминанием слов апостола: «Умертвите уды ваша, яже на земли: блуд, нечистоту, страсть, похоть злую…» (Колос. 3, 5).
Следующая одежда — ряса, называемая в чине монашеского пострига «ризой веселия и радования». Это одеяние знаменует собой отложение всех печалей и смущений, которые обыкновенно происходят от постигающих нас скорбей и бед, а также непрестанное духовное радование, приобретаемое монашествующим благодаря стяжанию благодати Святого Духа через исполнение обета послушания, вновь вводящее в теснейшее духовное общение с Господом.
Вслед за рясой надевается мантия, которая в чине пострига именуется «ризой спасения» или «одеждой нетления и чистоты». С одной стороны, она означает охраняющую и покрывающую силу Божию, с другой, — неуклонное исполнение монахом правил избранного им образа жизни. У мантии нет рукавов, что знаменует собой то, что у монашествующего ни руки, ни другие члены тела не свободны для мирской деятельности, для греха. Кроме того, мантия очень просторна и может свободно развеваться, чем напоминает крылатых быстродвижных ангелов и обозначает, что монах, как ангел, должен быть всегда готов ко всякому Божьему делу. «Люблю, чтоб все бегом, быстро. Монашество — это ангелы. Они должны летать», — говорил современный подвижник благочестия, молитвенник и исповедник архиепископ Антоний (Голынский-Михайловский).
Святые отцы сравнивали мантию и с епанчами (широкими плащами) воинов, которые были похожи на царскую багряницу2 и по которым все узнавали, что они служат царю. Так и мантия является знаком того, что монах — это воин Христов и потому обязан терпеть все страдания, какие и Христос претерпел за нас. «Ибо когда Владыка наш страдал, — пишет преподобный авва Дорофей, — Он был одет в багряную ризу, во-первых, как царь, ибо Он есть Царь царствующих и Господь господствующих, потом же — и как поруганный нечестивыми людьми. Так и мы даем обет переносить все страдания Его. И как воин не должен оставлять службы своей для того, чтобы сделаться земледельцем или купцом, ибо иначе он лишится своего сана, так и мы должны подвизаться, и не заботиться ни о чем мирском, и служить единому Богу».
Клобук в чине пострига именуется шлемом спасения и непостыдного упования, согласно словам святого апостола Павла: «Оболкшеся в броню веры и любве и шлем упования спасения» (1 Сол. 5, 8). И в другом месте у него же говорится: «И шлем спасения восприимите во еже возмощи стати противу кознем диавольским» (Ефес. 6, 11,17).
Обувается при пострижении монах и в сандалии, «чтобы неуклонно поспешал по пути евангельскому, как бы бежал горe, где он сподобится назначенной нам жизни небесной», — говорит святитель Симеон Фессалоникийский.
Наконец, вручаются монашествующему четки, называемые при этом мечом духовным, и завещается непрестанное, деннонощное моление молитвою Иисусовою: «Приими, брате, меч духовный, иже есть глагол Божий, ко всегдашней молитве Иисусове, всегда бо имя Господа Иисуса во уме, в сердце и во устех своих имети должен еси, глаголя присно: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго»». По словам святителя Игнатия (Брянчанинова), упражнение в непрестанной молитве является обязанностью каждого инока, возложенной на него заповедью Божьей и иноческими обетами. А святитель Иоанн Златоуст говорит: «Братия! Умоляю вас, не допустите себе когда-либо престать от совершения правила сей молитвы или презреть его. Инок, употребляет ли пищу или питие, сидит ли, или служит, путешествует ли, или что другое делает, должен непрестанно вопить: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!» Чтобы имя Господа Иисуса, сходя в глубину сердца, смирило змея, обладающаго сердечными пажитями, спасло и оживотворило душу. Непрестанно пребывай в имени Господа Иисуса, да поглотит сердце Господа и Господь сердце, и да будут сии два — едино».
Принимает монашествующий при постриге также крест и свечу. Крест — как символ веры и напоминание слов Господа: «Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возьмет крест свой, и последует Ми» (Мф. 16, 24). Свеча же — как символ того, что новопостриженный должен чистым и добродетельным житием стать «светом миру», по слову Спасителя: «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех» (Мф. 6, 16).
Таково облачение тех, кто сподобился пострижения в малую схиму или мантию. Те же, кто принял постриг в великую схиму или великий ангельский образ, принимают еще куколь с аналавом и великий параман.
Куколь — это маленькая остроконечная шапочка, на подобие тех, какие надевают на младенцев. Для монашествующих же куколь — это напоминание о необходимости стяжания младенческого незлобия, ведь, по слову Господа, аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). «Не дети бывайте умы, но злобою младенствуйте», — говорит также апостол Павел (1 Кор. 14, 30). Младенец незлобив: если его обесчестят, не гневается, если что-то отнимут, не печалится, если похвалят, — не тщеславится. Он не мстит за оскорбление и не ищет славы. Также, куколь — это символ благодати Божией. Как куколь покрывает и греет голову младенца, так и благодать Божия покрывает ум подвижника и помогает ему молиться и противоборствовать страстям.
Аналав же, или малая схима, — это схимническое облачение, спереди и сзади крестообразно имеющее знамение креста, или, точнее, изображающее собой самый крест, и знаменующее полную смерть для мира и всего мирского.
Схимнический параман отличается от монашеского бoльшими размерами и «многокрестием» (включает в себя 40 вязанных крестов).
Итак, можно сказать, что все облачение указывает монашествующим на обязательные для них добродетели: подражание Господу нашему Иисусу Христу в смиренном и безропотном перенесении всех прискорбностей и страданий, кротость, незлобие, всепрощение, целомудрие и, конечно же, непрестанную молитву. Кроме того, преподобный Симеон Фессалоникийский делает и еще одно примечательное сравнение. Он говорит, что, поскольку монах является как бы мертвым для мирской жизни, то, можно сказать, что мантия символизирует собой гроб, а подрясник и власяница — погребальные принадлежности. Куколь знаменует собой головной сударь3, параманом же и другими одеждами изображаются крестные страдания Спасителя, ведь и монашествующий как бы распинается для мира и дает соответствующий обет. А вообще весь монах (а равно и схимник) в облачении уподобляется распятому за нас, умершему и повитому погребальными пеленами и сударем Господу. Все это является для монашествующего постоянным напоминанием главной его цели: сораспявшись с Господом для жизни мирской и умерев для нее, воскреснуть душою в Духе и явиться общником неизреченных духовных благ, о которых говорит святой апостол Павел: «Ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9).
Подразумевается смерть духовная, которая постигла еще наших праотцов в Раю вследствие лишения Божественной благодати. Святые отцы пишут, что целью нашей земной жизни как раз и является стяжание благодати, оживление души Святым Духом, без Которого она мертва, как бывает мертво тело, лишенное самой души.
Багряная или пурпуровая порфира или мантия, которая надевалась царями и императорами в торжественных случаях.
Плат, которым перед погребением обвязывали голову умершего.
28 Ноября 2013 Источник: Ново-Тихвинский женский монастырь
Параман
У этого термина существуют и другие значения, см. Параман (значения).
Парама́н (также параманд, параманда, парамант, плетцы от греч. παραμάντιον или παραμάνδυον), «добавление к мантии») — принадлежность облачения монаха малой схимы, небольшой четырёхугольный плат из материи с изображением восьмиконечного православного креста на подножии, орудий страстей Христовых и Адамовой головы.
По краям парамана имеется надпись, выполненная на церковнославянском языке: «Азъ язвы Господа моего Iисуса Христа на тѣлѣ моемъ ношу», являющаяся цитатой из Послания апостола Павла к Галатам (Гал. 6:17).
Носится на теле под одеждой на четырёх шнурах, пришитых по углам, таким образом, что четырёхугольник оказывается на спине, а шнуры образуют на груди крест. Параман напоминает о кресте, который взял на себя монах, пожелав следовать за Христом.
Патриарший параман больше, чем обычный, и потому называется «великим». Он надевается только Патриархом Московским поверх подрясника и только перед богослужением. В других поместных Православных церквях аналогов великого парамана нет.
Ношение параманда
При вступлении в иночество, над монахом совершается последование малой схимы, в которой монах дает обеты иночества и ему дается новое имя. Когда наступает момент пострижения, монах трижды дает игумену ножницы, в утверждение своего твердого решения. Когда игумен в третий раз принимает из рук постригаемого ножницы, то он, с благодарением Богу, постригает крестообразно волосы ему, во имя Пресвятой Троицы, посвящая его этим всецело на служение Богу.
После этого на принявшего малую схиму надевают параман, подрясник и пояс. Затем постригаемый покрывается мантией — длинным плащом без рукавов. На голову надевается клобук, так называется камилавка с длинным покрывалом — наметкой. В руки даются четки — шнурок с нанизанными на него шариками для подсчета молитв и поклонов. Все эти одежды имеют символическое значение и напоминают монаху о его обетах.
В заключение обряда дается в руки новопостриженному крест и свеча, с которыми он стоит всю Литургию до самого Св. Причастия.
Эволюция параманда
В древности параманд состоял из двух ремней, надеваемых поверх хитона или рубахи крестообразно на плечи, в знамение поднятия на рамена крестного ига Христова. В иных случаях параманд состоял из двойных шерстяных перевязей, спускавшихся с шеи и обнимавших крестообразно плечи под мышками и затем препоясывавших нижнюю одежду. Впоследствии к этим ремням и перевязям стали прикреплять небольшой льняной плат на груди с изображением страданий Христовых, опоясываясь концами ремней или перевязей его крестообразно, наподобие дьяконского ораря. Некоторые из иноков надевали параманд поверх монашеской одежды, некоторые не только сверх хитона, но и рубахи. В настоящее же время поверх одежды носят удлиненный параманд или аналав только схимники.
Аналав
В русской традиции аналав — это аналогичное параману богослужебное облачение, принадлежащее монаху-великосхимнику. Согласно принятым в Православной церкви редакциям богослужебных книг, при постриге в великую схиму аналав (или схима, имеющая на себе его изображение) возлагается на постригаемого со словами: «Брат наш (имярек) приемлет аналав, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, восприемляй крест свой на рамех и последуяй Владыце Христу. Рцем о нем, Господи помилуй». Содержащаяся в этих словах евангельская цитата (Мк. 8:34) объясняет символическое значение аналава.
Напишите отзыв о статье «Параман»
Литература
Отрывок, характеризующий Параман
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.