Содержание
- LiveInternetLiveInternet
- Монахиня из разведки
- Нежеланная дочь
- Распятие
- Миша Бабушкин
- Война
- Спасла
- Быт
- Ракетостроение
- Сережа-отец Сильвестр
- Сестра Адриана
- Правила жизни
- Фронтовой дневник матушки Адрианы
- Как разведчица Малышева стала матушкой Адрианой
- Монахиня из разведки читать онлайн. Анна Данилова. Монахиня из разведки. Фронтовой дневник матушки Адрианы
LiveInternetLiveInternet
Монахиня из разведки
Она ушла добровольцем на фронт и прошла всю войну разведчицей в штабе маршала К. Рокоссовского. Ее высоко ценил авиаконструктор С. Королёв, ее портрет писал художник А. Шилов.
Майор в отставке, она встретила Христа и приняла монашеский постриг. Майор Наталия Малышева и монахиня Адриана — жизнь, посвященная людям и Богу.
Высшая награда — орден св. Андрея Первозванного
Нежеланная дочь
Наташа Малышева была нежеланным ребенком в семье – мать хотела только сына.
«Она даже мысли не допускала, что может случиться по-другому. И уже разговаривала с будущим сыночком, говорила «он», когда кто-нибудь спрашивал ее о самочувствии перед родами. Разочарование было невыносимым для нее самой и осложнило с первых дней жизнь ни в чем не повинного ребенка».
Любовь и внимание приходилось завоевывать с раннего детства, интуитивно: Наташа выучилась читать в 5 лет, и она повторяла за сестрой все ее школьные уроки, так что потом в школе учителя не знали, что с ней и делать. А еще она много развлекала себя сама – например, бегала ловить солнце за горизонт, уверенная, что догонит непременно. Однажды, прочитав про кавалерист-девицу Дурову, поняла – это судьба!
Распятие
Однажды Наташа встретила Христа.
В еще не разрушенном Страстном монастыре девочку подвели ко Кресту на котором был Человек. На котором был Бог. И в ногах Его – гвозди! Как пыталась пятилетняя Наташа зубами отодрать гвозди от пречистых ног Спасителя – не поддавались резные гвозди, и уйти от Распятия не получалось…
Миша Бабушкин
С детства мама напоминала Наташе, что она некрасива, вот сестра Оля – да, а она, что это стоит у зеркала! Поэтому когда однокурсник по МАИ курносый и высокий Миша Бабушкин (сын героя Советского Союза) стал с ней заговаривать чаще других, она заподозрила подвох и решительно прекратила знакомство. Но он продолжал провожать ее, пригласил домой познакомиться с родителями. Неожиданно он вернулся к разговору недельной давности: «Почему же ты не веришь, что мне нравишься?».
Опустив голову, я рассказала про печаль, с которой жила с самого детства: «Ведь я же некрасивая!». Тогда он подвел меня к платяному шкафу, схватил за плечи и развернул к огромному зеркалу:
«Смотри на себя! Смотри! Какие у тебя глаза! Улыбнись! И не смей никогда больше так говорить!».
Я разревелась. Уткнулась ему в плечо, плачу, и чувствую, будто с меня сползает шкура мерзкой лягушки, в которую я сама себя обрядила. Случилось чудо – Наташа стала хорошеть на глазах – от счастья.
Война
1941 год. Война. Сначала показалось, что на несколько дней – разобьют врага и не успеешь постоять за Родину. Но шли месяцы… «Бомбы падали на Арбате, падали напротив Большого театра. Я понимала, что все получалось совсем не так, как я думала. Мы собирались идти и побеждать. А тут вдруг говорят о пленных, о большом количестве раненых»…
Миша ушел на фронт сразу – он учился на военного летчика. Наташа ушла на фронт в октябре, Миша отговаривал ее – уже по телефону как мог.
«Я отчетливо представляла себе, на что иду, но колебаний не было. Словно какая-то сила руководила мной: я знала, что должна поступить именно так. Домой зашла, чтобы забрать необходимые вещи. Я и раньше уходила иногда на ночные дежурства в госпиталь, так что мама ни о чем не догадалась».
Последний вылет Миши Бабушкина был 25 октября. Наташа узнала о его гибели лишь через 2 года.
Больше той любви, что была к Мише — не встретила в жизни, до сих пор его фотография — на видном месте. До сих пор матушка дружит с Мишиной сестрой….
Она оказалась в разведке. Хороший немецкий язык, совсем молодая – похожа на подростка – она быстро выучилась ползать по-пластунски, наблюдать по ориентиру и главное – не бросать товарища в беде.
Спасла
Так спасла она зимой 1941 года раненого однополчанина – его бросили, потому что вытащить раненого через открытое место, которое простреливали немцы, было невозможно. Наташа не послушалась приказа и бросилась за раненым.
«Когда я нашла Юру, он открыл глаза и прошептал: «Ой, пришла! А я думал, вы меня бросили».
И так он на меня посмотрел, такие у него были глаза, что я поняла – если такое еще раз будет – пойду еще и еще раз, только бы вновь увидеть такую благодарность и счастье в глазах.
Нам надо было ползти через место, которое простреливали немцы. Одна я проползла его быстро, а как быть вдвоем? У раненого была разбита одна нога, другая нога и руки были целы. Я перетянула его ногу жгутом, соединила наши ремни, попросила помогать мне руками. Мы двинулись ползком в обратный путь.
И вдруг неожиданно пошел густой снег, как по заказу, словно в театре! Снежинки склеились, падали «лапками», и под этим снежным покровом мы проползли самое опасное место.
На полпути нам бросились навстречу наши ребята, взяли на руки Юру, да и меня тоже пришлось тащить — силы меня оставили».
Быт
Самое тяжелое на фронте – быт. Быт женщины среди мужчин.
«Большая трудность была с нашими мужчинами даже под куст сходить! Вот идешь с отрядом на лыжах, начнешь понемногу отставать, думаешь – сейчас я быстро и догоню! Но только начинаю отставать, как сразу все мужчины становятся заботливыми как будто специально: «Ребята, шаг поменьше, Наташа устала!». Я думаю: «Ну чтоб вы померли все!». Однажды я все-таки выбрала одного постарше и, говорю: «Ну, что же вы такие глупые все что ли?». А он в недоумении отвечает: «Да нам и в голову не приходило, что ты будешь так бояться сказать»
Сталинград, Курская дуга. Она ходила с призывами немцам сдаваться, один раз на прослушке ее поймал немец – и … отпустил со словами: «С девчонками не воюю!»
Чувство Победы пришло неожиданно, а потом о победе было приказано практически забыть – только в 1965-м году вновь вернулись торжества и почести ветеранам.
Ракетостроение
Наташа Малышева, проработав несколько лет в Германии, окончила МАИ и стала работать в ракетостроении.
«Самым трудным было искать ошибку в расчетах. Все рассчитаешь, многократно тщательно проверишь и перепроверишь, каждый пуск стоит огромных денег, все смотрят. И вдруг ракета на полигоне начинает барахлить!. Как-то была пробоинка в трубе, вызвавшая утечку, и одному из компонентов недоставало ресурсов. Но пока установишь причину аварии – сколько проходит времени!»
По трагической случайности прерывается жизнь С.П. Королева и А.М. Исаева, и начинается у Малышевой совсем другая жизнь – в обычном советском заведении, где люди не горят работой, не сидят ночами, работают за жалованье, а не за идею. Становилось пусто.
Сережа-отец Сильвестр
В это время подруга рассказала по секрету: сын Сережа принял постриг, стал священником… «Может быть, съездишь со мной проведать, как он там?»
«Сергей, в ответ на мое обращение «Сережа!», поправил строго неторопливо: «отец Сильвестр». Почти молча доехали мы до деревни. Остановились у избы с маленьким палисадником и колодцем. Две комнатки. В одной келья отца Сильвестра, в другой были кровать, топчан, стол и две табуретки. С потолка через щели торчали куски пакли, на окнах нет занавесок, «удобства» — во дворе. Я вспомнила великолепную трехкомнатную квартиру полковника Лукашенко, отца Сережи. И вдруг вместо ужаса и протеста ощутила такой прилив восторга, что не могла этого скрыть. «Господи! — подумала я, — какую же сильную веру послал Ты этому молодому человеку, чтобы вот так, совершенно добровольно, уйти от благоустроенной жизни сюда, в это запустение, одному, и быть таким спокойным и умиротворенным!»
Перемена, произошедшая с Сережей – о.Сильвестром поразила Наталию Владимировну. Она стала бывать в храме, читать Евангелие… «Все, что до сих пор было смыслом моей жизни: работа, активная общественная деятельность, стремление быть в центре внимания, — разом поблекло и потеряло значение».
Вскоре она нашла духовника, объездила многие монастыри, стала работать на восстановлении подворья Пюхтицкого монастыря. Времени не хватало, и она решил уйти на пенсию. Отпускали нехотя, но Наталия Владимировна была непреклонна – раз решила – все.
Сестра Адриана
Здесь в 2000 году она приняла постриг. Любимое имя Наталия – какое имя теперь будет в постриге?
«Никогда не забуду минут ожидания своего нового имени, а когда из уст владыки прозвучало: «Сестра наша Адриана» — мне трудно было сдержать свою радость. Теперь я навсегда останусь со своей святой мученицей Наталией, так как она и Адриан — это одно целое душой и телом».
Правила жизни
«У меня в жизни выработалось два правила:
«Никогда не задерживайся там, где тебе очень хочется остаться». Это правило стало для меня спасательным на всю жизнь. Я никогда не была назойливой в гостях, всегда уходила, хотя меня просили остаться.
Со Святейшим Патриархом Алексием
Второе мое правило пришло, когда я уже была старше. Наблюдая за людьми, я поняла, что в обществе ни в коем случае нельзя на людях показывать, что ты обиделась. Даже если тебе какую-то грубость сказали, или не так вежливо обратились. Гораздо лучше взять себя в руки, сделать совершенно непонимающее лицо и спросить у него: «У тебя, наверное, что-то случилось? Настроение плохое?». Уверяю вас – это прекрасное лекарство. Потом, когда я уже стала вникать в христианские законы, я поняла, что это у меня хоть и немного эгоистичное смирение, но смирение. Человек говорит мне грубость, а я выражаю участие, не допускаю никакой мысли о том, что эта грубость относится ко мне и к нашим отношениям. Изумительно хорошо действует».
Фронтовой дневник матушки Адрианы
Через несколько месяцев после ее кончины была издана книга воспоминаний «Монахиня из разведки»
5 ноября 2012 в рамках церковно-общественной выставки форума «Православная Русь» состоялось торжественное вручение дипломов и памятных призов лауреатам VII открытого конкурса изданий «Просвещение через книгу». Книга Анна Даниловой «Монахиня из разведки. История жизни ветерана Великой Отечественной войны монахини Адрианы (Малышевой)» заняла 3-е место в номинации «Лучшая духовно-патриотическая книга». Поздравляем!
Об авторе
Имя Анны Даниловой широко известно среди журналистов: в течение последних восьми лет Анна возглавляет интернет-портал Православие и мир. Благодаря работе, Анна встречает множество интереснейших людей современности, среди которых монахиня Адриана.
В основе книги — беседы Анны Даниловой и монахини Адрианы, которые они вели в течение полугода.
Подробнее: adriana.su
Серия сообщений «Православная литература (взрослая)»:
Часть 1 — «На земле мы только учимся жить». Протоиерей Валентин Бирюков
Часть 2 — Книга «Святая Блаженная Ксения Петербургская»
…
Часть 4 — Книга «Житие святой блаженной Ксении Петербургской»
Часть 5 — Православная трапеза. От Масленицы до Пасхи. Ангела за трапезой.
Часть 6 — «Монахиня из разведки». Майор Наталия-монахиня Адриана
Часть 7 — Святой праведный Иоанн Кронштадтский. Книги автора. Читать онлайн
Часть 8 — 101 притча. Сборники христианских притч и сказаний
…
Часть 14 — Коллекция православных святынь. Великий пост в поучениях Святых старцев
Часть 15 — Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий). Евангельское злато. Беседы на Евангелие
Часть 16 — Житие старца Паисия Святогорца. В двух томах.
Как разведчица Малышева стала матушкой Адрианой
Пюхтицкая матушка Адриана прошла три войны. Великую Отечественную – разведчицей. «Холодную войну» – в ранге ведущего конструктора двигателей для первых баллистических ракет и космических кораблей. А на старости лет постриглась она в монахини, вновь включившись в битву. На сей раз – вечную, за души людей.
– Встретиться? Пожалуйста! Пишите телефон, – сказала матушка Адриана и на память в свои 87 лет продиктовала номер мобильного. Мы познакомились с ней в галерее художника Шилова, где с недавних пор можно увидеть ее портрет.
Точно так же разведчица Малышева запоминала в Великую Отечественную войну штабные немецкие разговоры, слушала их лежа на животе, в снегу или в грязи, через специальную аппаратуру.
«Беда человека в том, что живет с оглядкой на других»
Аппаратуру она подключала к немецкому кабелю, тянувшемуся по земле. Какой объем ценных военных сведений передала она таким образом «своим», никто, разумеется, не считал.
По прошествии десятков лет разведчица и монахиня уместились в одном человеке. «Да, такие вот две необычные ипостаси в одном лице», – улыбается матушка Адриана. В ее келье, у самой кровати, висит простенький ковер с изображением Иисуса Христа. Кажется, оно оживает, когда в ходе нашей беседы пюхтицкая монахиня смеется неожиданно молодым, жизнерадостными смехом или же, напротив, застывает в задумчивости. В один из таких моментов мы поинтересовались, задавала ли она кому-либо вопрос, в чем смысл жизни.
– Нет, – пожала плечами матушка Адриана, – мне же часто его задают. На мой взгляд, мы живем для того, чтобы по заветам Господа готовить себя к жизни иной. Выполнять их на 100% никто не требует. Само стремление быть лучше уже приветствуется. Ведь евангельские законы и для взаимного общения хороши. Беда же человека в том, что постоянно оглядывается по сторонам. Я же думаю, что глупо, когда в душе Бог и Библия под рукой, все время суетиться и ориентироваться на других.
Вот такие простые рецепты «жить не по лжи» матушка Адриана дает всем, чьи запутавшиеся души к ней на Пюхтицкое подворье прибрели. Отставной майор в черном одеянии, она и сейчас словно на боевом посту. Каждый день, дарованный свыше, воспринимает как новое задание: встает спозаранку и на правах интеллектуальной монахини общается с приходящими на подворье людьми.
«Чувствую, надо выбирать: церковь или политика»
Судеб на самом деле у нее не две, а три. Наверное, это талант – прожить их так, что любая из них на зависть дутым героям и уникальна, и исторична, и органично укладывается в широкое русло единственной жизненной реки. Смотреть личную «киноленту» матушки Адрианы лучше отматывая ее назад. Видишь, как тройная спираль ее фатума превращается в сплошную прямую, код от которой матушка Адриана связала сама.
– Вы спрашиваете, что общего между долей монахини и долей разведчицы. Много общего! Ведь и там, и тут цель одна – о себе забываешь, когда нужно помочь другому, – говорит монахиня и мотает пленку лет на 15 назад.
На дворе 1993 год. Заслуженная московская пенсионерка Наталья Владимировна Малышева начинает помогать возрождать Пюхтицкое подворье в Москве. Почти в то же самое время ельцинские танки берут на испуг Верховный совет России, депутатом которого она в свое время чуть было не стала.
– Бог вас уберег! – замечаю.
В знак согласия монахиня кивает головой. И смеется. Над собой. Свое выдвижение в «тот самый» Верховный совет сегодня вспоминает с иронией, ну а было время, когда сей факт сильно тешил ее амбиции. Тем не менее на политическом поприще все-таки поставила крест. Разумеется, христианский.
– Представьте, – рассказывает она, – я только начала посещать церковь, а меня на какие-то собрания зовут, выступлений требуют перед публикой, предвыборных обещаний. Мне даже по ночам нехорошо стало. Чувствую, надо выбирать: церковь или политика. Позвоночник стал болеть. Ну, я пришла в горком и отказалась баллотироваться по состоянию здоровья. Никто не возражал. Скамейка запасных широкой была.
«Советским детям все равно было с кем воевать!»
Еще более интересную картину мы увидим, спустившись в самое начало хрущевских времен. Представьте, НИИ-88, возглавляемый Исаевым и Королевым. Девушка, окончившая авиационный институт, корпит над теперь уже легендарными чертежами.
– Американцы их страшно боялись! – вспоминает матушка Адриана про первые баллистические ракеты, двигатели для которых конструировала сама. И она же была единственной женщиной в государственной комиссии по испытанию ракетных комплексов. Ну, а потом космос. Предмет профессиональной гордости по сей день – двигатели малой тяги для первых космических кораблей.
– Они же самые «ювелирные»! – восклицает она. – Собственно говоря, те, которые помогают космическим кораблям оторваться от орбиты и вернуться обратно на Землю.
Матушка Адриана на какой-то момент превращается снова в ведущего конструктора головного института оборонного министерства. Кажется, дай ей волю, она и сегодня внесет вклад в дело перевооружения страны. Только… Вряд ли случайность, что в церковь ее потянуло под занавес 80-х, когда как раз закончилась «холодная война».
– Меняет ли война душу женщины? – спросили однажды у матушки Адрианы.
– К худшему не меняет, – тихо сказала она.
Монастырский ее причал предопределила Великая Отечественная война – страшный по силе крик на протяжении четырех лет, разбудивший в ее душе глубоководное духовное начало. Еще в 7-м классе Наташа Малышева ничем не отличалась от всех остальных советских детей, разве что глубже остальных впитывала в себя государственные сказки про стран-врагов, окружавших СССР. Мечтая о подвигах, энергичная девушка выучилась стрелять, ездить на лошади, окончила медицинские курсы, пела «и на вражьей земле мы врага разгромим малой кровью, могучим ударом».
– Нам было все равно с кем воевать! – смеется матушка Адриана. – Мне стыдно признаться, но когда по радио объявили, что Гитлер напал на СССР, мама побледнела, а я страшно обрадовалась: «Ой, как хорошо! То, что мне надо! Да мы же за неделю их разгромим!»
«Бог спас, что убить никого не пришлось!»
Фронтовой разведчицей будущая монахиня прошла всю войну
Когда же от реальных бомбежек почернела Москва, когда с запада на восток пошли нескончаемой вереницей машины и слово «эвакуация» как зарево проступило на родном небе… Тогда государственная идеология вылилась из нее как дурная вода, а в молодую кожу быстро, как муравьиная кислота, въелся первобытный страх, переборов который, сделала она первый и главный в своей жизни выбор.
– Передо мной встал выбор: уехать или остаться защищать Москву. Все физическое во мне трепетало. Но внутренний голос сказал: «Нет, твое место здесь. Ты же мечтала о подвигах – вот теперь, когда Родина в опасности, иди и защити!»
«У нас медсестер много. Может, в разведку?» – спросил ее командир, когда 19-летняя хрупкая комсомолка пришла записаться на фронт добровольцем. «С удовольствием», – совершенно искренне ответила повзрослевшая внучка священника.
Будущая матушка Адриана прошла всю войну. Тот, кто воевал, знает, что это такое. Вдребезги стеклянные грезы о романтических подвигах. Многократные вылазки в тыл врага за сведениями о местоположении, технике, родах войск противника. Азы конспирации, легенды на случай встречи с фашистами, ночевки в лесу, сон на ходу и одновременно святая возможность подставить другому плечо, рискуя собственной жизнью.
– Сам умри, но друга спаси. Принцип в разведке такой. Не помню, чтобы я хоть раз испугалась. Постойте… только однажды, когда немец чуть в плен не взял. Я в последний момент помолилась, он стоял за спиной с пистолетом и вдруг сказал: «Я с девчонками не воюю!» Всю войну прошла словно под колпаком, ощущала, что есть кто-то сильный, кто меня бережет. Но главное, Бог меня спас, что самой убить никого не пришлось!
В красные сороковые ее, разведчицу 16-й армии, напутствовал командующий Константин Рокоссовский. «Почти на все задания лично отправлял, просил не рисковать зря», – улыбается от воспоминаний матушка Адриана. Ну, а в последние годы привечал ее уже как монахиню Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, недавно ушедший от нас в мир иной. Каждый год посылал он ей персональные подарки ко Дню Победы. Справлялся, как поживает, когда приходил на Пюхтицкое подворье в Москве.
– Круг, который я обошла, привел меня сюда. И никто не переубедит меня, что путь мой мог сложиться как-то иначе. Ничего случайного не было. У меня, например, должна была прекрасно сложиться личная жизнь, но не сложилась, и нет в том ничьей вины, – размышляет матушка Адриана и привычным движением руки поправляет черный клобук. Впервые она примерила его еще в детстве, когда ходила в Страстной монастырь. А это считается верной приметой, что девочка станет монахиней. Наверное, разведчик, ушедший в монахи, по определению фаталист.
Монахиня из разведки читать онлайн. Анна Данилова. Монахиня из разведки. Фронтовой дневник матушки Адрианы
Героиня этой книги чем-то напомнила мне одну из девушек-бойцов в фильме «А зори здесь тихие». Только ее история – со счастливым и неожиданным финалом, и сама она – не придуманный персонаж, а абсолютно реальная личность: монахиня, матушка Адриана, а в миру – майор разведки Наталья Малышева.
Женщины-майоры в армии нечасто, но всё же встречаются. А вот монахиня-майор – явление, пожалуй, действительно, уникальное. А если она еще и разведчица, служившая под командованием маршала Рокоссовского, а вдобавок – инженер-конструктор реактивных двигателей, работавшая с самим Королёвым – это уже целый сюжет для книги.
И действительно, широкой публике матушка Адриана стала известна благодаря главному редактору интернет-портала «Православие и мир» Анне Даниловой. Более полугода продолжались их с матушкой беседы, и в результате появилась замечательная книга с интригующим названием «Монахиня из разведки».
Непростая, но интересная и захватывающая история, а по сути – даже не просто история, а целая судьба Натальи Малышевой разворачивается в книге с самого начала, то есть, с детства героини. Матушка Адриана вспоминает, как их семья «дружила домами» с семьей Дмитрия Ульянова, родного брата Владимира Ильича Ленина. Как ходила с мамой в Страстной монастырь, где уже тогда, глядя на большое деревянное Распятие, маленькая Наташа чувствовала необычайную радость и покой. Из детства она вынесла два самых ярких впечатления: молитву у Креста и… чтение книги «Избранные сочинения кавлерист-девицы Надежды Дуровой». Оба впечатления определили будущее Натальи.
Одному из них пришлось сбыться довольно скоро. Началась Великая Отечественная война, и Наташа, не задумываясь, отправилась на фронт. Отлично знающую немецкий язык девушку определили в разведку. И когда, рискуя жизнью, разведчица Наталья Малышева выполняла опасные задания командования, она неизменно вспоминала то деревянное распятие, которое в детстве видела в Страстном монастыре. Храбрая разведчица в критические моменты обращалась за помощью к Богу, и Он помогал ей. Иначе, как чудом и не объяснить, как майору Малышевой удавалось возвращаться живой и невредимой из самых рискованных и опасных разведывательных операций.
Другое детское впечатление напомнило о себе, когда в монастырь ушел сын коллеги по авиаконструкторскому НИИ. Пообщавшись с молодым человеком после его пострига, она всем сердцем почувствовала, в чем ее настоящее призвание. Совсем скоро майор разведки Наталья Малышева станет матушкой Адрианой, монахиней Пюхтицкого подворья в Москве.
Но до конца жизни самым большим комплиментом в ее устах будут считаться слова: с тобой бы я в разведку пошла!
Сегодня мы публикуем 2 захватывающие главы из книги «Монахиня из разведки» — об одном из боевых заданий майора Натальи Малышевой и об ощущениях от пострига монахини Адрианы – одного и того же человека с по-настоящему удивительной судьбой.
Язык
В апреле 1942 года мы получили задание взять «языка». До тех пор попытки провести эту операцию проваливались. Уже известный наш разведчик Иван Тютюнов был назначен старшим группы захвата. Операцию тщательно подготовили, а затем, досконально изучив распорядок дня во вражеских окопах, начали действовать. Включили в эту группу и меня, чтобы в случае ранения пленного я успела его допросить.
А я отвечаю: Мне Николай Михайлович – это тот командир, который взял меня в разведку, – сказал, что пленный – не враг.
Ночью двое из наших подползли к немецкому окопу, бросили гранату, прыгнули туда и вытащили ошалевшего от неожиданности немца. Мне было поручено обеспечивать отход группы. Словом, получили мы «языка».
Наталья Малышева во время Великой Отечественной войны
И вот он стоит перед нами, потрясенный происшедшим, потерявший свою пилотку и пытающийся что-то сказать. Я разобрала только:
– Меня убьют?
При этом он так дрожал, что мне стало его жаль, хотя проявлять такие чувства к врагу не полагалось. Кто-то, заметив мое состояние, подошел и шепнул мне:
– Ты что, его жалеешь?
А я отвечаю:
– А мне Николай Михайлович – это тот командир, который взял меня в разведку, – сказал, что пленный – не враг.
У меня всю войну так было. Пока немец стреляет в нас, убивает наших солдат – он мой противник, с которым нужно бороться. А если он беспомощный, в наших руках – это для меня живая душа. Дала я ему тогда воды, стала объяснять, что, если хочет жить, должен правдиво ответить на все вопросы. Он с готовностью согласился и сказал, что вовсе не фашист, а простой рабочий. После первого допроса мы отправили его в штаб.
При захвате он потерял пилотку, и я отдала ему свой запасной подшлемник из шерсти. На следующий день в газете подробно описывали, как брали языка, и в конце было сказано: «Видели бы вы этого завоевателя вселенной! Стоит, дрожит, в замызганном одеянии, а на голове накручена какая-то грязная тряпка». Я так возмутилась: «Какое безобразие – это же мой чистенький, новенький подшлемник!» – что даже забыла, что речь в статье идет о нашем подвиге и особо подчеркивается, что на допросе немец выдал важные сведения…
Руководивший той операцией Иван Тютюнов погиб в июле 1942 года при выполнении боевого задания в деревне Врагово Новгородской области.
Наши клюнули на немецкую провокацию. Подосланный агент назвался перебежчиком и сказал, что впереди деревня будет свободной целый день. Решили ее взять и напоролись на засаду. Тютюнова убили на месте. В тот день он впервые выпил полстакана водки и сказал:
– Либо грудь в крестах, либо голова в кустах.
А до этого никогда, идя в разведку, не пил.
Он упал замертво там, откуда никто не мог его вытащить. Нескольких ранило, когда они пытались достать тело – немцы уже пристреляли это место. Все лето труп Тютюнова лежал на солнце, пока совсем не высох…
Адриана
13 апреля 2000 года я была пострижена в мантию с новым именем – Адриана. Так начался новый этап моей жизни.
Никогда не забуду дней трепетного ожидания пострижения и особенно сам этот день. Наше новое одеяние было накануне положено в алтаре. В дальнем углу правого придела будущие монахини облачились в длинные белые холщовые рубахи и чулки. С распущенными волосами, покрытые мантиями своих духовных наставниц, мы медленно продвигались между двумя рядами поющих сестер к Царским вратам. Горели только свечи. Во время шествия мы трижды крестообразно распинались на полу. Я не чувствовала усталости. Странное, отчетливое ощущение возврата в детство овладело мной. Ушли прожитые годы, все немощи – я была тем ребенком, который ранним утром, еще до рассвета, убегал из дома, чтобы «подкараулить» первые солнечные лучи, рождающиеся на краю земли, за горизонтом, и моя душа ликовала. Почти то же самое я испытывала и тогда, когда мы встали перед алтарем и владыкой Алексием, держащим крест и Евангелие. Сердце готово было выскочить из груди.
Никогда не забуду минут ожидания своего нового имени, а когда из уст владыки прозвучало: «Сестра наша Адриана» – мне трудно было сдержать свою радость. Теперь я навсегда останусь со своей святой мученицей Наталией, так как она и Адриан – это одно целое душой и телом.
Мне потом говорили о каком-то необычном выражении моего лица при совершении пострига. Наверное, так оно и было.
Затем последовали три чудесные, незабываемые бессонные молитвенные ночи в храме, введение нас в алтарь, ежедневное причастие Святых Тайн.
Я поселилась в монашеской келье и старалась войти в новую для меня жизнь. Тяготила только моя физическая неспособность трудиться наравне со всеми. Хотя меня деликатно успокаивали, говоря, что в монастырях всегда жили старые монахини, которые только молились и помогали сестрам добрым советом и любовью. В этом большое мое утешение: я действительно искренне люблю милых моих деток, и, кажется, они чувствуют это.
У нас необыкновенно красивый храм, как и вся наша небольшая территория, что поражает всех приходящих особой благодатью, как маленький уголок Царствия Небесного в центре российской столицы.
Келья моя небольшая, но очень уютная. Главное ее достояние – с любовью устроенный иконостас, где гармонично заняли свое место образы всех любимых моих святых и постоянно горит лампадка. Из окна кельи виден храм и большая часть двора, который превращается летом в дивный цветущий садик.
Прощение можно вымолить только искренней верой и добрыми делами, но как мало удалось совершить на этом поприще!
В храме всегда хорошо: и во время богослужения, и в свободное от службы время, когда он остается открытым для людей, желающих поставить свечи или подать записочки. Тишина и покой, мерцающие свечи, лики святых одаривают благодатью сразу же, при входе. Так хорошо сесть в уголок и предаться внутренней молитве! Здесь приходят долгожданные слезы сердечного раскаяния за все скверное, что было в жизни.
В этом храме отпевали моего дорогого племянника Севочку, буквально сгоревшего от страшной болезни, внезапно обрушившейся на него. Я стала, по существу, его второй матерью. Всегда в самые трудные дни своей жизни он приходил ко мне за помощью, он во всем мне доверял, и мы были очень близки с ним во взглядах. С ним ушло все, что еще связывало меня с миром. Верю, что Господь простил его прегрешения и принял душу его во Царствие Свое…
Быстро прошли одиннадцать лет моей монашеской жизни. Сколько еще дней осталось мне для исправления моих деяний? Прощение можно вымолить только искренней верой и добрыми делами, но как мало удалось совершить на этом поприще!
Командовал 16-й армией Константин Константинович Рокоссовский, удивительный человек и уже знаменитый полководец. Это его армия выстояла в боях за Москву. А до того, в 1937 году, он был арестован и до начала войны находился в заключении.
Тогда его жену убеждали отречься от мужа, как от «врага народа», пугали последствиями для нее и их дочери. Но она, одна из немногих, отказалась сделать это. И Рокоссовский потом при каждом удобном случае говорил, что ее подвига он никогда в жизни не забудет. После освобождения Рокоссовского сразу направили на Западный фронт.
Узнав, что попала к известному военачальнику, я была просто счастлива. Он произвел на меня самое хорошее впечатление. И хотя я уже была наслышана о его достоинствах, личное знакомство лишь усилило мое восхищение им.
Навсегда я запомнила этого удивительного человека. Он часто повторял:
Мне лишних жертв не нужно, — и не приветствовал, когда бросались на амбразуры или заваливали врагов трупами.
Жуков очень высоко его ставил. Не только женщины, но и мужчины никогда грубого слова от Рокоссовского не слышали. Константин Константинович был очень деликатным человеком, отличавшимся редкой нравственной чистотой. Он ценил своих подчиненных: это была слаженная дружная команда, следовавшая за своим маршалом при его служебных перемещениях. Он часто повторял:
Многие люди, особенно занявшие высокие посты, стараются добиться, чтобы их слушались, в основном за счет возбуждения страха в подчиненных. Вот боится меня человек, значит, будет делать все, что надо. А я хочу, чтобы меня любили и делали все, что нужно, боясь меня огорчить. Понимаете? Это другое.
Он был удивительно вежлив, меня поразило, что он говорил «вы» даже мне, двадцатилетней девчонке…
Главной задачей разведчиков в это время было получение сведений от партизанских отрядов. Партизаны жили своей обособленной, скрытной жизнью, выходили только на вылазки и подрывы. Они владели очень важной информацией, знали все о составе и расположении немецких войск. Фашисты считали их незаконными противниками и, обнаружив, расстреливали на месте.
Разведчики должны были связываться с партизанами и получать от них свежие данные о поступлении и местоположении частей, смене техники.
Отправляясь в разведку, я от своих выходила в военной форме, будто направлялась в штаб, чтобы как можно меньше людей знали о моем задании. Затем в определенном месте переодевалась в крестьянскую одежду. В занятых немцами селениях у партизан были свои люди, у которых мы и останавливались. В случае вопросов те отвечали, что это пришла в гости племянница или внучка.
У деревни оказывались, как правило, на рассвете, когда еще не выгнали коров. Существовали условные знаки, по которым мы определяли, есть для нас опасность быть схваченными или нет. Немцы были очень подозрительными, и если бы увидели, как ранним утром человек выходит из лесу и направляется прямиком к какой-то избе, сразу бы насторожились.
Материал по теме
Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг.
В деревнях я иногда говорила немцам, что по рождению немка. Иногда это был хороший предлог завязать разговор: я спрашивала, как можно уехать в Германию, и объясняла, что у меня есть на это право, так как там живут мои родственники. Один раз немцы позвали меня к себе и говорят, чтобы завтра я пришла к нам работать, — им срочно понадобился кто-то знающий и немецкий, и русский языки. Я пообещала, а ночью поскорее оттуда удрала. Потом хозяин дома рассказывал, что немцы меня искали, а он ответил, что я испугалась и ушла обратно в свою деревню.
Собранные сведения следовало запомнить — и не дай Бог перепутать эти строгие военные сводки! — или где-то записать, что было уже рискованно. Эти данные были чрезвычайно важны: мы победили на Курской дуге во многом потому, что прекрасно знали, где в основном сосредоточены немецких войск, сколько и какой техники прибыло, какие потери понес противник.
Однажды с заданием я не справилась. Дело было так. Наши штабные палатки стояли в лесу, и я, привыкшая рано вставать, могла немного побродить до начала работы по лесу. Там я и встретилась с Рокоссовским, который тоже любил ранние прогулки. Я остановилась, не зная, как вести себя. А он подошел, поздоровался, не ожидая от растерявшейся девчушки уставного приветствия, и сказал, что скоро мне предстоит серьезное задание. Я ответила с заметной радостью, искренне и горячо обещая все исполнить. Он внимательно посмотрел на меня и ответил коротко:
Я надеюсь.
Через день мне было приказано отправиться по известному маршруту в занятую немцами деревню Игнатьево. Там, на краю села, стояла изба, где жила семья помогавшего нам крестьянина. Он был связан с партизанами и вызвался передавать нам полученные от них сведения. Но наш разведчик, посланный к нему на предыдущей неделе, не вернулся, и теперь предстояло «продублировать» его задание. Мне были сообщены все необходимые данные и условные знаки, предупреждающие об опасности.
Мы с проводником отправились в путь под вечер. Шли долго, я старалась запоминать дорогу, хотя в условленное время на обратном пути меня должны были встретить. Заодно вспоминала и указания: «Осторожность, внимание к каждой мелочи, холодный рассудок». На случай встречи с немцами была выучена легенда.
Перед операцией я переоделась, взяла маленький, но очень сильный бинокль — и никакого оружия. К видневшейся вдали избе мне предстояло идти уже без сопровождения, оставаясь один на один с возможными опасностями. Когда подошла к краю леса, было еще совсем темно, и я решила дождаться рассвета, чтобы разглядеть условный знак — прислоненные к сараю грабли, зубьями обязательно внутрь. Зубья наружу означали опасность.
Заснуть я, конечно, не смогла, и с первыми лучами солнца выглянула из своего укрытия. Я знала, что немцев в деревне мало и расположились они на другом краю селения. Партизаны их не тревожили, и это облегчало ситуацию.
Я увидела сарай и прислоненные к нему в «безопасном» положении грабли. Почти успокоившись, уже собралась выходить из укрытия, как вдруг краем глаза уловила движение у сарая. Молодая женщина быстро подошла к граблям и повернула их зубьями наружу — опасность! Затем быстро ушла, а я была в смятении. Что изменилось, если никто не входил в дом за это время? И тут произошло уже совершенно необъяснимое. Из избы вышел пожилой человек, по описаниям — хозяин дома, и вернул грабли в положение «безопасно». Я совсем растерялась: чему верить?
А время шло, скоро уже вся деревня должна была проснуться. Решение родилось помимо моей воли, где-то внутри меня. Предупреждение об опасности не могло исходить от предателя. Ожидаемого посланника явно хотели предупредить, спасти от чего-то непонятного, но страшного. Надо было уходить, и немедленно…
Возвращалась, тем не менее, я в ужасном состоянии, как на плаху: что меня ждет за невыполнение задания? Передо мной в эту деревню уже ходил разведчик и не вернулся. Тогда решили послать девушку — очень нужны были сведения. Иду я к своим с опущенной головой. И вдруг от палатки, где жили наши разведчики, бегут мне навстречу несколько человек, меня обнимают, целуют, плачут. Только к концу дня добралась я до своих. И тут меня с радостными криками окружили сослуживцы. Меня тискали и целовали, а в промежутках рассказали, что женщина, перевернувшая грабли, была снохой того человека, который контактировал с партизанами.
Ее муж был в армии, и немцы, прознав про это, стали заставлять их сотрудничать с ними, грозя расстрелом. Немцам уже было известно, что кто-то придет на встречу, и они ждали в засаде. Когда партизаны узнали об этом, они послали девочку предупредить меня об опасности, но мы с ней разминулись. Все думали, что я погибла, и не ожидали увидеть меня живой.
Рокоссовский вызвал меня к себе, поднялся навстречу, с особенной своей застенчивой улыбкой, протянул руки, в которых утонули мои ладошки, и сказал:
А вы, оказывается, еще и умница! Чем же вас наградить?
Осмелев, я выпалила:
Разрешите до конца войны служить с вами!
Он рассмеялся:
Почему же только до конца войны, можно и дальше… — Потом спросил уже серьезно: — Хотите повидать родных?
Да-да! — отреагировала я мгновенно. — Недавно у моей сестры кто-то народился, а я даже не знаю кто.
Вот и собирайтесь: завтра в Москву идет машина.
Весна постелила на землю ковёр пестротканый,
И ночь напролёт соловьи заливаются трелью…
Простая монахиня, добрая мать Адриана,
Девятое Мая встречает в монашеской келье.
Из старого шкафа достала свою гимнастёрку,
Опять отложив ненадолго духовное чтенье…
Война… Это время не может быть в памяти стёрто
Крутым поворотом судьбы, обретённым смиреньем…
Без страха и слёз на майорские смотрит погоны,
Руками иссохшими бережно гладит награды…
А годы бегут, как когда-то бежали вагоны
По всем направлениям-веткам военного ада.
Оттуда, из прошлого, кто-то рукой вдруг помашет,
Какая-то смелая на удивленье девчонка,
Задорная, шустрая, с именем русским Наташа,
И вновь замелькает тревожных времён киноплёнка…
Иконы… под ними разложены старые снимки:
На том, пожелтевшем – она после службы у храма,
На этом – Наталия с первой любовью в обнимку,
«В начале войны он погиб…» — написала ей мама.
На фронт – как на праздник! Печалилась девушка редко,
И голос её нарочито был грубым, отцовским…
С хорошим «немецким» она оказалась в разведке,
Задания лично Наташе давал Рокоссовский.
Неся информацию в памяти, словно в конверте,
Бежала на лыжах, ползла по-пластунски до штаба,
Не раз превращаясь в объект преждевременной смерти…
Но разве могла быть девчонка-разведчица слабой?
А если фашист обнаружит, тогда ей пришлось бы…*
Как страшно ходить днём и ночью по лезвию бритвы!
«Спаси меня, Господи! Только не плен!» – эта просьба
Была для неё фронтовой ежедневной молитвой.
Прошла всю войну, до Берлина дошла, до Победы,
Ракетостроению мирную жизнь посвящала,
Вела со священником долгие в храме беседы,
Как будто бы душу от тяжести освобождала…
Не стала бесчувственной – страсти любовь заменила,
Хотя иногда по-мирски всё еще горячится,
Войну Адриана-Наташа, увы, не забыла –
От прошлых годин, как от памяти, не отрешиться!
* В разведке, согласно приказу, разведчик, наткнувшийся на немецкого солдата, должен был застрелить себя.
На фото: Картина А.М.Шилова «За Веру и Отечество. Разведчица Великой Отечественной войны Н.В.Малышева, ныне монахиня Адриана, насельница Пюхтицкого подворья» (2008)
Наталья Владимировна Малышева родилась в декабре 1921 года в Крыму. С детства занималась плаванием, гимнастикой, конным спортом, стреляла, бегала на лыжах и ходила в храм. Удивительным образом в девочке уживались воинственность и религиозность. Окончила курсы медсестёр, сдала нормы ГТО. В 1941 году добровольцем ушла на фронт. Служила в дивизионной, а после окончания разведшколы — в армейской разведке 16-ой армии под командованием К.К.Рокоссовского. После войны служила на территории Польши и Германии. Дослужилась до майора. Окончив Московский авиационный институт, 35 лет своей жизни посвятила ракетостроению, работая инженером-конструктором ракетных двигателей в г. Королёве. В начале 90-х Малышевой предложили баллотироваться в Верховный Совет, но она выбрала келью с видом на церковь. Помогая обустраивать подворье Свято-Успенского Пюхтицкого женского монастыря в Москве, осталась здесь служить простой монахиней, приняв постриг под именем Адриана. Каждый год, особенно накануне Дня Победы, матушка ходила по школам и свидетельствовала о войне. Отошла к Богу матушка Адриана (в миру Наталья Малышева) в феврале 2012 года в возрасте 90 лет.
Её награды: орден св. Андрея первозванного, орден Отечественной войны, орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги», медаль «За оборону Москвы», медаль «За оборону Сталинграда». Н.В.Малышева — лауреат Международной премии Андрея Первозванного «За Веру и Верность».
Через несколько месяцев после кончины матушки Адрианы была издана книга воспоминаний «Монахиня из разведки».
Рецензии
Алечка, удивительный рассказ, чудесные стихи.
Очень проникновенно. Но у меня тоже возник вопрос, как воинственность уживается с религиозностью…
Нельзя любить двух господ одновременно.
Обнимаю тебя, дорогая моя
Сашуль, я тоже думала над этим противоречием в характере этой удивительной женщины. Думаю, служение Богу было в ней заложено изначально, а вот на воинственный патриотизм влияла советская эпоха, вот и боролись (или уживались) в человеке две разные ипостаси. Это не я сочинила, так сама о себе рассказывала монахиня. Богу всё подвластно, может, и это Его высший эксперимент…)))
Обнимаю тебя,