После убийства супруга, московского генерал-губернатора, Елизавета Федоровна радикально изменила жизнь – на свои сбережения она основала Марфо-Мариинскую обитель и стала настоятельницей. Большевики не простили княгине ее родства с императорской семьей — в 1918 г. она была сброшена в шахту на Алапаевских рудниках.
В помещениях, которых она жила на территории обители, в 2008 г. открыт музей. По фотоснимкам 1911 г. реконструированы два зала — молельная, где она каждый день уединялась, и приемная, куда к ней приходили посланники из высших европейских и российских кругов. Её навещали монахи и послы, дворяне и творческие люди — С. Есенин, А. Щусев, М. Нестеров, А. Корин.
В годы Первой мировой княгиня занималась формированием летучих санитарных отрядов, этапных и плавучих лазаретов, комиссий по размещению раненых, комитетов помощи семьям, чьи кормильцы были призваны на воинскую службу. С началом полевых работ 1915 г. она организовала снабжение крестьянских семей воинов посевным материалом, молотилками, уборочными машинами. Елизавета Федоровна учредила гимназию, в которой обучались дети-сироты погибших солдат и трудовое училище для инвалидов — в нем увечные фронтовики осваивали новое мастерство, становились сапожниками, портными, переплетчиками. На счету княгини — сотни организованных фондов, ею была оказана помощь тысячам людей, вложены миллионы рублей личных средств. Среди меценатов Российской империи она была наиболее выдающейся личностью и вдохновляла остальных своим примером. За выдающиеся заслуги в сфере благотворительности Елизавету называли «ангелом-хранителем» столицы.
Жизнь Елизаветы Федоровны в обители была заполнена разными делами, она управляла большим хозяйством, помогала российским воинам, сиротам, обездоленным, занималась вышивкой — в музее хранится расшитый ею образ Спаса Нерукотворного, создавала святыни – к осмотру доступны иконы праведных Марии и Марфы, сделанные великокняжеской рукой. От мирской жизни Елизавета взяла с собой рояль (он был чудом сохранен), фамильный сервиз с родовыми гербами и любимые фотоснимки. Здесь же хранится последнее письмо, присланное Елизаветой Федоровной из Алапаевской ссылки — оно адресовано послушницам. На почетном месте в музее висят портреты княгини — они принадлежат кисти В. Нестеренко.
Второй раздел выставки посвящен духовному отцу обители. Этот пост долгие годы занимал Митрофан Серебрянский, причисленный после смерти, как и Великая княгиня, к лику святых. В музее хранится его крест, подаренный Николаем II, письма, иконы.
Великая княгиня Елизавета Федоровна всегда относилась с огромной симпатией к делу создания Музея Изящных Искусств. Свое участие и помощь Музею она начала с оплаты Ассирийского зала, который получил ее имя. Еще в 1895 году она подарила университетскому Музею образцы керамики Древней Америки. И в дальнейшем нередко Клейн и Цветаев прислушивались к ее мнению по оформлению Музея. 27 июля 1901 года, когда решался вопрос о цвете колонн главной лестницы, Цветаев писал Нечаеву-Мальцову: «В подборе цветов примет, я уверен, наибольшее участие Елисавета Федоровна как художник сама.»
После смерти Великого Князя Сергея Александровича встал вопрос о том, кто заменит его на посту Председателя Комитета по устройству Музея. «Меня целый день спрашивали, кто теперь будет Председателем нашего Комитета. — пишет Цветаев 5 февраля 1905 года. — Назывались три имени: Великой Княгини Елизаветы Федоровны, Ваше и принцессы Ольденбургской Евгении Максимильяновны.» Все надеялись на то, что Елизавета Федоровна согласится, «она продолжит и завершит любимое дело почившего (Великого князя) блистательно, в силу положения своего в царской семье.»
После похорон Сергея Александровича, началась настоящая битва за Елизавету Федоровну. 1 марта 1905 года Цветаев пишет Нечаеву-Мальцову: «То обстоятельство, что М.П.Степанов уже приборел Великую Княгиню в председатели Православного Палестинского общества, внушает мысль членам Комитета, нужно ли ждать нам дальше 40-го дня по кончине нашего Председателя?»
Елизавета Федоровна в ответ на соболезнования прислала Ю.С.Нечаеву-Мальцову телеграмму, о которой Цветаев пишет: «При всех встречах слышу одни и те же голоса о необычайной сердечности депеши Великой Княгини на Ваше имя. Ей придают личный характер как бы беседы с Вами, которого Великая Княгиня публично называет вершителем «славного дела, с такой любовью начатого Ее дорогим мужем.» Мне указывают, что с Вами — первым она заговорила этим интимным языком — уже о вопросе жизни, о делах и что такая телеграмма была составлена для Вас Ею лично, а не секретарем.» Цветаеву было с чем сравнивать, на страницах «Московских ведомостей» появлялись ее ответные телеграммы Румянцевскому музею и другим учреждениям.
Телеграмма Великой Княгини была составлена 16 февраля 1905 года. Она сохранилась в бумагах комитета по устройству Музея.
«Гофмейстеру Нечаеву-Мальцову
Душевно тронута сердечно благодарю Вас и всех подписавшихся за молитвы и слова утешения Дай Бог Вам благополучно окончить славное дело с такой любовию начатое моим дорогим мужем.
Елисавета»
Однако от места Председателя Комитета по устройству Музея Елизавета Федоровна отказалась. 7 марта Цветаев писал: «Новостью настоящей минуты для Вас и Комитета является безусловный отказ Великой Княгини от наследования в нашем деле.» На попечении Елизаветы Федоровны находилось и так слишком много обществ и комитетов. В своем отказе Елизавета Федоровна писала: «Передайте, что я могу принять руководительство, только вполне сознавая, что могу работать добросовестно. Добросовестно я, при существующей уже под моим ведением массе учреждений, решительно не могу заниматься новыми учреждениями. Теперь мне предлагают принять под мое руководительство все учреждения в Москве, во главе которых стоял мой муж. (…) Быть во главе номинально — я не признаю возможным по принципам своим; серьезно же приняться за них у меня нет ни времени , ни сил, ни уменья.» После смерти Сергея Александровича Елизавета Федоровна согласилась занять его место только в Палестинском обществе, которое основал ее муж, и в котором она сама была членом «с лишком 20 лет».
Так и остался Комитет по устройству Музея без Председателя, вплоть до кончины Нечаева-Мальцова и Цветаева.
Тем не менее Елизавета Федоровна принимала активное участие в деле создания Музея, посещала стройку, хлопотала, помогала. В 1905 году после смерти мужа Великая Княгиня передала в дар Музею часть великокняжеской коллекции, в том числе и ряд подлинников, среди них небольшая бронзовая скульптура итальянского мастера эпохи Возрождения Якопо Сансовино «Богоматерь с Младенцем и Иоанном Крестителем». Благодаря ее вмешательствув спор о передаче ценнейшей коллекции египетских древностей С.Голенищева, который велся в 1909 году, был решен в пользу Московского Музея Изящных Искусств.
Как гласит предание, икона Божией Матери «Сладкое лобзание» («Гликофилуса») была написана самим евангелистом Лукой еще при жизни Богоматери. В настоящее время она находится в афонском монастыре Филофей. Этому предшествовала драматическая история, произошедшая в первой половине 9 века, во времена иконоборчества.
Содержание
- История иконы «Сладкое лобзание»
- Икона «Целование Божией Матери и праведной Елисаветы»
- Молитва ко Пресвятой Богородице пред Ее иконою «Сладкое лобзание» или «Гликофилуса»
- Молитвословия ко Пресвятой Богородице пред Ее иконою «Сретение Пресвятой Богородицы и святой праведной Елисаветы»
- Символ Веры
- Справка
- Икона целования Божией Матери праведной Елизаветой на стене храма.
- Икона Благовещения и игуменский посох Божией Матери, находящиеся в монастыре в праздник Целования.
- В Иерусалимском Горненском монастыре прошел праздник «Целование Божией Матери и праведной Елисаветы»
- LiveInternetLiveInternet
- ЕЛИЗАВЕТА Тюрингская
- ru_middle_ages
История иконы «Сладкое лобзание»
Когда византийский престол занял император-иконоборец Феофила, он повелел уничтожить все иконы. Жена его приближенного Симеона Виктория почитала икону и скрывала ее в своих покоях. Когда же муж потребовал сжечь икону, она, помолившись, пустила ее на волю морских волн.
По волнам эта икона и доплыла до Афона, до монастыря Филофей, и на место ее обретения до сих пор в пасхальный понедельник проводится крестный ход.
За более чем тысячу лет пребывания в монастыре икона «Гликофилуса» явила немало чудес. Так, в одной супружеской паре из Праора жена страдала бесплодием, но, когда супруг вознес страстную молитву перед иконой Божией Матери «Сладкое лобзание», то елей из лампады, горящей перед иконой, помогли: он помазал елеем жену и себя, и в тот же год у них родился сын.
Другим чудом стало возвращение похищенного и раскаяние преступника. Это случилось в 1801 году. Икона «Гликофилуса» была украшена привешенными к окладу златницами. Один паломник польстился на них и похитил, после чего сел на корабль и попытался скрыться. Однако, хотя дул попутный ветер, судно остановилось вблизи от берега и никак не двигалось дальше. Когда обнаружили пропажу, стали искать везде, в том числе отправили лодку и к кораблю. Похититель, увидев явленное чудо, раскаялся и вернул похищенное, и судно продолжило плаванье.
Еще одно чудо произошло уже в 20 веке, когда Греция находилась под немецкой оккупацией. В монастыре почти закончился запас пшеницы, и было принято решение больше не принимать паломников. Лишь старец отец Савва воспротивился этому решению и уговорил братию отказаться от него. Когда же муки осталось совсем чуть-чуть, он вновь уговорил испечь из остатков хлебы и раздать их не только монахам, но и мирянам, уповая на милость Пречистой Девы. Когда же это было сделано, к пристани причалило судно, перевозившее пшеницу, и капитан предложил часть ее обменять на дрова. Так Богоматерь вновь позаботилась о своих детях.
Особое значение икона «Сладкое лобзание» имеет для тех, кто молится о защите детей от недугов и опасностей, о приобщении их к истинной вере, об уважении к родителям и укреплении их духа при возникновении жизненных проблем.
Празднование – в пасхальный понедельник.
Икона «Целование Божией Матери и праведной Елисаветы»
Другое название этой иконы – «Сретение Пресвятой Богородицы и святой праведной Елисаветы» (сретение означает встреча). Согласно евангельскому преданию, после Благовещения — явления архангела Гавриила Дева Мария поспешила к Елисавете, родной сестре ее матери. Бездетные Елисавета и ее муж священник Захарий были уже в преклонном возрасте, но Господь подарил им сына, будущего Иоанна Крестителя, которым Елисавета была в тот момент беременна.
Древний иконописец, кисти которого принадлежит икона «Встреча Марии и Елизаветы», изобразил этих святых женщин с Младенцами во чреве; более поздняя икона «Целование Божией Матери» изображает просто их объятие. При встрече с Девой Марией Елисавета исполнилась Святого Духа и славословила Марию как Мать Спасителя.
Этой иконе молятся о покровительстве Божией Матери и о даровании детей, здоровых и крепких.
Празднование — 30 марта/12 апреля.
Молитва ко Пресвятой Богородице пред Ее иконою «Сладкое лобзание» или «Гликофилуса»
Приими, Всеблагомощная, Пречистая Госпоже, Владычице Богородительнице, сия честныя дары, Тебе единей прикладныя, от нас недостойных рабов Твоих, от всех родов избранная, всех тварей небесных и земных вышшая явльшаяся. Понеже бо Тебе ради бысть Господь сил с нами, и Тобою Сына Божия познахом, и сподобихомся Святаго Тела Его и Пречистыя Крове Его. Темже блаженна еси в родех родов, Богоблаженная, Херувимов светлейши и Серафимов честнейши сущая. И ныне, Всепетая Пресвятая Богородице, не престай молящися о нас, недостойных рабех Твоих, еже избавитися нам от всякаго совета лукаваго и от всякаго обстояния, и сохранитися нам неврежденным от всякаго ядовитаго прилога диавольскаго. Но даже до конца молитвами Твоими неосужденных нас соблюди, яко да Твоим заступлением и помощию спасаеми, славу, хвалу, благодарение и поклонение за вся в Троице Единому Богу и всех Создателю возсылаем, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Молитвословия ко Пресвятой Богородице пред Ее иконою «Сретение Пресвятой Богородицы и святой праведной Елисаветы»
Тропарь, глас 4
Де́во Безневе́стная/ и Ма́ти Всечи́стая,/ прие́мши от Арха́нгела благове́щение,/ со тща́нием востекла́ еси́ в Го́рняя,/ и, целова́вши ю́жику Твою́, всечестну́ю Елисаве́ть,/ Ма́терию Го́спода от сия́ нарече́на была́ еси́, / и возвели́чила возвели́чившаго Тя́ Го́спода:/ Благослове́нна Ты́ в жена́х,// и благослове́н Пло́д чре́ва Твоего́.
Кондак, глас 3
Вои́стинну блаже́нна еси́,/ Свята́я Де́во Мари́е,/ и вся́кия хвалы́ превосходя́щая,/ я́ко из Тебе́ провозсия́ Со́лнце Пра́вды,// Христо́с Бо́г на́ш.
Символ Веры
Этот праздник установлен в 1883 году и совершается он только в , расположенной на той самой земле, где жили святые праведные Захария и Елисавета, родители святого Иоанна Крестителя.
Евангельское повествование гласит, что сюда, «во град Иудин», пришла после архангельского благовестия из Назарета Галилейского Сама Пречистая, чтобы поделиться возвещенной Ей небесной тайной о рождении Богомладенца со Своей близкой родственницей Елисаветой, носившей уже под сердцем Иоанна Предтечу.
Матерь Божия прожила в Горней стране три месяца, а умилительная встреча Пречистой со святой праведной Елисаветой нашла свое отражение в Евангелии от Луки: «и вниде в Дом Захарии, и целова Елисавет» (Лк. 1:40).
Сестры и трудницы Горненской обители украсили живыми цветами киоты двух икон «Целование Божией Матери и праведной Елисаветы» и собрали соединенные друг с другом аккуратными травяными дорожками четыре цветочных ковра вокруг храма в честь Казанской иконы Божией Матери.
Согласно давней традиции, игумения монастыря, матушка Георгия (Щукина) и сестры встретили у расположенного за пределами обители источника Божией Матери принесенную из Русской Духовной Миссии в Иерусалиме чудотворную икону Благовещения Пресвятой Богородицы.
После молебна под звон колоколов и церковных песнопений многолюдный крестный ход с чудотворным образом направился в Казанский храм Горненской обители. Перенос иконы и крестный ход возглавил специально приглашенный иерарх Иерусалимского Патриархата митрополит Вострский Тимофей. В крестном ходе приняли участие , архиепископ Владивостокский и Приморский Вениамин, начальник Русской Духовной Миссии архимандрит Исидор и многие паломничающие на Святой Земле православные священнослужители.
Весь путь крестного хода, символизирующего путешествие Божией Матери из Назарета и Ее восхождение в Горний град Иудов, был украшен на территории обители зеленой травой и цветами.
Так как празднование выпало на Светлую Седмицу, чудотворную икону покрыли розовым одеянием до пола, наподобие монашеской мантии, и поставили вместе с укрепленным у ее основания игуменским жезлом в центре Казанского храма. Здесь икона будет пребывать в продолжение трех месяцев — до праздника Рождества Иоанна Предтечи в воспоминание того события, что именно на такой срок Пресвятая Богородица гостила в Горнем граде у праведной Елисаветы.
Чудотворная икона займет в храме игуменское место, и будет называться Игуменией Горненской обители. Место же земной настоятельницы обители будет находиться рядом с иконой. Монашествующие и паломники в этот период берут благословение сначала у святыни и лишь затем у священников и матушки Георгии.
Архиепископ Тобольский и Тюменский Димитрий, возглавивший вечернее богослужение, по его завершении на площади перед храмом от имени епархии передал в дар Горненскому монастырю две большие иконы в киоте – «Образ Пречистой Богородицы Абалакской» и «Собор святых в земле Сибирской просиявших», написанные в иконописных мастерских Тобольска. Эти иконы будут украшать внутреннее убранство стоящего на возвышенности величественного собора во имя Всех Святых, в земле Российской просиявших, являющегося с 2007 года архитектурной доминантой Горненской обители.
Начальник Русской Духовной Миссии архимандрит Исидор и игумения Георгия в своем ответном слове сердечно поблагодарили владыку Димитрия за ценные иконы, а певчие Тобольской семинарии и Горненской обители исполнили духовные песнопения.
Свое впечатление о прошедшем празднике, называемым в женском монастыре «Вторым Благовещением», выразил : «Этот праздник, хотя и не превосходит по своему значению Пасху Христову, в лучах которой мы сейчас радостно купаемся, но он приносит и добавляет все православным верующим еще больше радости. И я тоже лично вместе со всеми радуюсь, что прибыл сюда, чтобы встречать Пресвятую Богородицу, Которая более двух тысяч лет назад предприняла путешествие из Назарета в Горнюю страну. Этот праздник входит в сердце и душу и приносит нам бесконечную радость».
Справка
Встреча Марии и Елизаветы, Посещение Марии (лат. Visitatio Mariae) — встреча Девы Марии и праведной Елизаветы, состоявшаяся несколько дней спустя после Благовещения; описана в Евангелии от Луки (Лк.1:39-56).
Согласно Евангелию от Луки, узнав при Благовещении от архангела Гавриила о том, что её немолодая бездетная двоюродная сестра Елизавета наконец-то беременна, Дева Мария немедленно отправилась из Назарета навестить её в «город Иудин» (Лк.1:39). Евангелие описывает встречу так:
Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве её; и Елисавета исполнилась Святаго Духа, и воскликнула громким голосом, и сказала: благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего! И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? Ибо когда голос приветствия Твоего дошёл до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем. И блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа.
— Лк.1:41-45
Икона целования Божией Матери праведной Елизаветой на стене храма.
Таким образом, Елизавета стала первым человеком, провозгласившим Богоматери её будущее. Cлова приветствия Елизаветы вошли в состав известной христианской молитвы, называемой в православии Песнь Пресвятой Богородице, а в католицизме Радуйся, Мария. В ответ Дева Мария произнесла величественный благодарственный гимн, начинающийся со слов «Величит душа Моя Господа» (Лк.1:46-55), известный в западной традиции как Магнификат.
Согласно Евангелию, Мария прожила в доме Захарии и Елизаветы около трех месяцев и вернулась в Назарет незадолго до рождения Иоанна Крестителя.
Икона Благовещения и игуменский посох Божией Матери, находящиеся в монастыре в праздник Целования.
Согласно православному и католическому преданию местом встречи был дом Захарии и Елизаветы в селении, которое сейчас называется Эйн Карем и является западным пригородом Иерусалима. На месте этого дома построена католическая Церковь Посещения и основан францисканский монастырь. Чуть выше по склону, примерно в двадцати метрах от Церкви Посещения, за оградой, располагается подземный храм в честь Иоанна Крестителя русского Горненского монастыря.
В Иерусалимском Горненском монастыре прошел праздник «Целование Божией Матери и праведной Елисаветы»
Иерусалим, 12 апреля 2010 г.
10 апреля в женском Горненском монастыре, основанном на месте посещения Пресвятой Богородицей Ее родственницы — праведной Елисаветы, при большом стечении священнослужителей, монашествующих и паломников состоялся торжественный праздник «Прихождение Божией Матери в Горний град Иудов», сообщает Седмица.Ru. Праздник имеет в этой русской обители и другое название — «Целование Божией Матери и праведной Елисаветы».
Праздник, установленный в 1883 году на Святой Земле, проводится по традиции только в Горненской обители, располагающейся, по преданию, на той самой земле, где жили святые праведные Захария и Елисавета, родители святого Иоанна Крестителя.
Евангельское повествование гласит, что сюда, «во град Иудин» пришла после архангельского благовестия из Назарета Галилейского Сама Пречистая, чтобы поделиться возвещенной Ей вестью о рождении Богомладенца со Своей близкой родственницей Елисаветой, носившей уже под сердцем Иоанна Предтечу.
Матерь Божия прожила в нагорней стране три месяца, а встреча Пречистой со святой праведной Елисаветой нашла свое отражение в Евангелии от Луки: «и вниде в Дом Захарии, и целова Елисавет» (Лк. 1:40).
Сестры и трудницы Горненской обители украсили живыми цветами киоты двух икон «Целование Божией Матери и праведной Елисаветы» и собрали соединенные друг с другом аккуратными травяными дорожками четыре цветочных ковра вокруг храма в честь Казанской иконы Божией Матери.
Согласно существующей традиции, настоятельница монастыря игумения Георгия (Щукина) вместе с сестрами встретили у расположенного за пределами обители источника Божией Матери принесенную из Троицкого собора Русской Духовной Миссии в Иерусалиме чудотворную икону Благовещения Пресвятой Богородицы.
После молебна под звон колоколов и церковных песнопений многолюдный крестный ход с чудотворным образом направился в Казанский храм Горненской обители. Перенесение иконы и крестный ход возглавил приглашенный на торжества митрополит Вострский Тимофей из Иерусалимского Патриархата. В крестном ходе приняли участие архиепископ Тобольский и Тюменский Димитрий, архиепископ Владивостокский и Приморский Вениамин, начальник Русской Духовной Миссии архимандрит Исидор и многие паломничающие на Святой Земле православные священнослужители.
Весь путь этого крестного хода, символизирующего путешествие Божией Матери и Ее прихождение из Назарета в Горний град Иудов, был украшен на территории обители зеленой травой и цветами.
Так как празднование выпало на Светлую Седмицу, чудотворную икону покрыли розовым одеянием до пола, наподобие монашеской мантии, и поставили вместе с укрепленным у ее основания игуменским жезлом в центре Казанского храма. В нем эта икона будет пребывать в продолжение трех месяцев — до праздника Рождества Иоанна Предтечи в воспоминание того события, что именно такой срок Пресвятая Богородица гостила у праведной Елисаветы.
Через некоторое время облаченная уже в голубое одеяние чудотворная икона займет в храме игуменское место, и все 90 дней Божия Матерь будет называться в Горненской обители «Игуменией монастыря». Место же земной настоятельницы обители будет находиться рядом с иконой. Монашествующие и паломники в этот период берут благословение сначала у Благовещенской святыни и лишь затем у матушки Георгии и священников.
Архиепископ Тобольский и Тюменский Димитрий, возглавивший вечернее богослужение, по его завершении на площади перед храмом от имени епархии передал в дар Горненскому монастырю две большие иконы в киоте — образ Пресвятой Богородицы «Абалакской» и «Собор святых, в земле Сибирской просиявших», написанные в иконописных мастерских Тобольска. Эти иконы будут украшать храм Всех Святых, в земле Российской просиявших, являющийся с 2007 г. архитектурной доминантой Горненской обители.
Начальник Русской Духовной Миссии архимандрит Исидор и игумения Георгия в своем ответном слове сердечно поблагодарили владыку Димитрия за ценные иконы, а певчие Тобольской семинарии и Горненской обители исполнили духовные песнопения.
Свое впечатление о прошедшем празднике, называемым в этом монастыре «Вторым Благовещением», выразил архиепископ Приморский и Владивостокский Вениамин: » Этот праздник хотя и не превосходит по своему значению Пасху Христову, в лучах которой мы сейчас радостно купаемся, приносит и добавляет всем православным верующим еще больше радости. И я тоже лично вместе со всеми радуюсь, что прибыл сюда, чтобы встречать Пресвятую Богородицу, Которая более двух тысяч лет назад предприняла путешествие из Назарета в Горнее. Этот праздник входит в сердце и душу и приносит нам бесконечную радость».
LiveInternetLiveInternet
Цитата сообщения Stephanya Елизавета Тюрингская
Елизавета Венгерская, Елизавета Тюрингская (7 июля 1207 — 17 ноября 1231, Марбург ) — принцесса из венгерской династии Арпадов, дочь венгерского короля Андраша II, ландграфиня Тюрингии, католическая святая, францисканская терциарка.
Edmund Blair Leighton (1853–1922).The Charity of St. Elizabeth of Hungary.1895
Принцесса Елизавета родилась 7 июля 1207 год по одним источникам в Братиславе, по другим в Шарошпатаке. Она была третьим ребёнком Андраша II, и его первой жены, Гертруды.
С четырёхлетнего возраста Елизавета жила при дворе ландграфов Тюрингии в Марбурге и замке Вартбург близ Эйзенаха, и рассматривалась как будущая жена принца Людвига.
Когда Елизавете исполнилось 14 она и Людвиг, ставший к тому времени правителем Тюрингии, были обвенчаны. Брак оказался счастливым, всего у Людвига и Елизаветы было трое детей: Герман, София и Гертруда.
В 1223 году францисканские монахи познакомили Елизавету с идеалами бедности и милосердия, проповедуемыми их орденом. Францисканство произвело на Елизавету сильное впечатление, и она решила жить в соответствии с его духом, помогая бедным и нищим. Большое влияние на Елизавету приобрёл Конрад Марбургский, суровый проповедник крестовых походов и инквизитор.
В Эйзенахе благодаря ландграфине была построена большая больница для бедных. Всё свободное время Елизавета отдавала служению обездоленным. В молитвенных образах она изображается в окружении нищих и калек, ожидающих излечения.
Некоторые представляют её мужа человеком грубым, корившим жену за то, что она зря расточает деньги и продукты, запретившим ей заниматься благотворительностью, после того, как разнесся слух, что ландграфиня хочет продать замок, чтобы помочь нуждающимся.
Житие Елизаветы повествует о том, как однажды муж встретил её на улице, когда она несла хлеб в переднике, чтобы передать его бедным. Когда он раскрыл передник, чтобы посмотреть, что в нём, то нашёл его полным роз. (Эта же легенда была заимствована жителями Испании и Португалии и рассказывается о её внучатой племяннице и тезке св. Изабелле Португальской ).
Легенда о её милосердии рассказывает, что однажды она положила прокажённого младенца в свою постель. Её муж, вернувшись домой, в гневе отбросил покрывало и обнаружил не больное дитя, а Младенца Христа, лежащего там.
После этих чудес, по преданию, ландграф разрешил жене продолжать благотворительную деятельность.
Bartholome Murillo, Elizabeth of Hungary tending to the sick
Другие источники представляют гонителями Елизаветы придворных, насмехавшихся над ней и распространявших о ней слухи еще тогда, когда она жила при дворе как невеста наследника.
Главой коалиции придворных представляют Софию, мать Людвига, которая, в действительности, была ей заботливой и любящей матерью. Сам Людвиг защищал супругу от наговоров, участвовал в ее благотворительных начинаниях, разделял ее набожность.
Collinson, Renunciation of Saint Elizabeth
В 1226 году Людвиг уехал в Кремону, где он представлял императора Фридриха II в рейхстаге Священной Римской империи. Елизавета приняла в свои руки правление в Тюрингии, где бушевал голод и эпидемии, вызванные мощным наводнением. Елизавета велела раздавать по всей подвластной её территории щедрую милостыню. На помощь нуждающимся пошли даже собственные наряды ландграфини и церковная утварь.
Sándor Liezen-Mayer, Saint Elisabeth of Hungary
Годом позже Людвиг принял участие в шестом крестовом походе, но в итальянском городе Отранто заразился чумой и умер. После его смерти регентом при малолетнем Генрихе стал его дядя, брат Людвига Генрих.
Хозяин гостиницы впускает изгнанную Елизавету и ее детей
Елизавета была удалена от двора, однако не стала возвращаться в Венгрию и не ушла в монастырь. Вместо этого она принесла обет безбрачия и решила служить обездоленным, вступив в третий францисканский орден, став, таким образом, первой германской францисканской терциаркой.
В 1228 году она основала в Марбурге больницу для бедных, где трудилась наравне с другими.
Она ухаживала за больными, а в остальное время собирала подаяние на нужды госпиталя. 17 ноября 1231 года Елизавета умерла в Марбурге в возрасте всего 24 лет.
Sándor Liezen-Mayer, Canonization of St Elisabeth of Hungary in 1235
В 1235 году папа Григорий IX канонизировал Елизавету Венгерскую.
Во времена Реформации, в 1539 году, мощи святой Елизаветы были захвачены и осквернены, однако через несколько лет возвращены в Марбург. В настоящее время мощи святой хранятся также в Вене, Брюсселе, Витербо и в церкви святой Кикилии (Дюссельдорф-Бенрат).
Елизавета Венгерская считается покровительницей францисканцев-терциариев, медработников, пекарей и членов благотворительных обществ.
Gaspard de Crayer, Pieta with St. Francis and St. Elizabeth of Hungary
Память святой Елизаветы Венгерской в Католической церкви — 17 ноября.
Елизавета особенно чтима в Германии, считается покровительницей Тюрингии и Гессена. Её образ широко распространён в искусстве Северной Европы. Для францисканцев она является символом женского милосердия и фигурирует в творениях итальянских живописцев этого ордена.
Церковь Св. Елизаветы в Марбурге
В честь Елизаветы Венгерской освящёна знаменитая Голубая церковь в Братиславе.
Пророчество Клингзора о рождении Елизаветы. Часть алтарного полиптиха. 1420-1430 гг. Мастер ученик Конрада фон Зёста (госпиталь Св. Духа в Любике)
Св. Елизавета Тюрингская. Роспись Нижней ц. Сан-Франциско в Ассизи. Ок. 1325 г. Мастер Симоне Мартини
Св. Елизавета Тюрингская помогает бедным. Фрагмент реликвария св. Елизаветы. 1236-1249 гг. (ц. св. Елизаветы в Марбурге-ан-дер-Лан
Рождение Елизаветы. 1474-1477 гг. Неизв. художник (собор св. Елизаветы в Кошице, Словакия)
Чудо с розами. Роспись ц. Санта-Элизабетта делла Конка в Перужде. 1330-1340 гг. Неизв. мастер (Национальная галерея Умбрии, Перужда)
Св. Елизавета Тюрингская помогает страждующему. 1493 г. Мастерская Йорга Сирлина (капелла св. Лаврентия в Роттвайле)
Реликварий св. Елизаветы Тюрингской. 1236-1249 гг. (ц. св. Елизаветы в Марбурге-ан-дер-Лан)
Св. Елизавета Тюрингская посещает больную. Витраж ц. св. Елизаветы в Марбурге-ан-дер-Лан. Ок. 1238 г.
Janssen
Janssen-detail
leben familie andechs
leben konrad beichtvater
Marcos da Cruz, Saint Elizabeth of Hungary
Marianna Strokes, Saint Elizabeth spinning wool for the poor
,,
ЕЛИЗАВЕТА Тюрингская
ЕЛИЗАВЕТА Тюрингская
ЕЛИЗАВЕТА, СВ.
СВ. ЕЛИЗАВЕТА ВЕНГЕРСКАЯ, супруга ландграфа Тюрингского.
(1207-1231), дочь венгерского короля Андраша II и королевы Гертруды, родилась в Пресбурге (ныне Братислава). В четырехлетнем возрасте была просватана Людвигу, сыну могущественного ландграфа тюрингского Германа, и отправлена на воспитание к своей будущей свекрови, ландграфине Софии. Приблизительно в четырнадцать лет она обвенчалась с Людвигом, и когда тот унаследовал престол своего отца, Елизавета получила возможность сполна проявить свое милосердие. Духовным наставником Елизаветы был марбургский священник Конрад, под руководством которого юная женщина вела строгую аскетическую жизнь. Познакомившись с первыми францисканцами, пришедшими в германские земли, она прониклась учением св. Франциска. В 1227 ее возлюбленный супруг Людвиг принял участие в 6-м Крестовом походе и умер в Отранто, оставив ее вдовой с тремя детьми. Изгнанная из Вартбурга братом покойного мужа, Генрихом Распе IV, она нашла прибежище в Эйзенахе, где вступила в третий орден францисканцев и стала жить в совершенной бедности, посвятив себя делам милосердия. Год спустя она отправилась в Марбург и основала там больницу, где самоотверженно ухаживала за больными и убогими. Однако непосильные труды и полный отказ от всех материальных благ очень быстро подорвали ее здоровье, и в 1231 она скончалась. В 1235 Елизавета была канонизирована папой Григорием IX. Св. Елизавета считается покровительницей Третьего ордена мирян св. Франциска (т. н. терциариев), а также покровительницей пекарей (поскольку часто раздавала хлеб бедным). В иконографии она обычно изображается с розами, кувшином или церковью в руках, иногда в светском одеянии и с короной на голове, но чаще в облачении сестер Третьего ордена. Во всем мире существует множество больниц и домов призрения, носящих ее имя.
Энциклопедия Кольера. — Открытое общество. 2000.
ru_middle_ages
Отрывок из книги Отто Герхарда Эксле «Действительность и знание: очерки социальной истории Средневековья» (глава «Бедность и призрение бедных около 1200 года: к вопросу о понимании добровольной бедности Елизаветы Тюрингской»):
В движении добровольной бедности высокого Средневековья вопрос о бедности связывается с темой физического труда. Для Франциска Ассизского ручной труд был элементарной составляющей состояния «быть бедным». Для доминиканца Фомы Аквинского «бедность» определялась именно физическим трудом: «работники, которые за вознаграждение отдают в наем свою рабочую силу, суть бедняки, добывающие себе каждодневное пропитание ручным трудом».
Также и в жизни Елизаветы Тюрингской эта последовательная установка на добровольную бедность приводит к реальной бедности и физическому труду, что неизбежно должно было закончиться для нее конфликтом со своим сословием, поскольку то, что делала Елизавета, было для него в высшей степени «неприличным» в самом прямом смысле слова. Именно противоречие между «бедностью, трудом» и «сословием» является тем фактором, который обусловил почти невероятное воздействие этой женщины на современников уже при жизни, а еще более — после смерти: Елизавета вплоть до сего дня считается символом «христианской помощи бедным и больным в немецком Средневековье».
Елизавета Тюрингская была дочерью венгерского короля, в 14 лет вышла замуж за одного из могущественнейших немецких князей, произвела на свет троих детей и в возрасте 20 лет овдовела. Она была изгнана из дома родственниками и в 1231 году умерла от физического измождения в возрасте 24 лет. Эта молодая женщина пережила конфликт «бедности» и «сословия» самым непосредственным образом, поскольку даже в первой половине 13 века бедный человек оставался многократно и многообразно диффамированным и деклассированным человеком. Восходящий к эпохе Елизаветы трактат Moralitas de scaccario, истолковывающий устройство общества и деления его на сословия посредством метафор из сферы шахмат, сравнивает бедняка (pauper) с шахматной фигурой «пешка» (pedinus), чьи ограниченные возможности ходов отражают реальную ситуацию бедняка, и прежде всего его духовное убожество и моральную неполноценность: «пешки», как здесь говорится, это бедняки, которые могут передвинуться со своего поля только на ближайшее. Потому что если бедняк коснеет в своей глупости и скудости, то он живет все время «прямолинейно», как говорится, «из руки в рот». Если же «пешка» все-таки хочет что-то получить (т.е. уничтожить другую фигуру), то она движется вперед по диагонали; так и бедняк, если он хочет получить собственность или возвыситься (honores), то идет обходным путем (obliquat), получая желаемое ложными клятвами, лестью и обманом, пока наконец не превратится в фигуру самого высокого ранга. Как видим, в этом трактате, как и в Античности, бедность связывается с безнравственностью, даже с преступлениями. Подобного рода воззрениям Елизавета противопоставила свою полную идентичность с бедными. Она жила — как свидетельствует ее бывшая служанка Изентруда — не только состраданием (compassio) и благотворительностью (largitio), но и своим физическим трудом (labor), служила бедным.
Тем самым ее жизнь стала скандалом в глазах всех тех, кому она могла показаться жизнью «не по рангу». Уже ребенком Елизавета была при Тюрингском дворе предметом насмешек и издевок, как невеста — объектом презрения и враждебности со стороны родственников, вассалов и советников ее будущего супруга, которые не воспринимали эту девушку как подходящую для него партию, несмотря на ее высокое происхождение. После их свадьбы в Вартбурге находили особенно предосудительным ее отказ брать еду и напитки, несправедливо вытребованные у крестьян. Этим отказом Елизавета провоцировала рыцарей и министериалов, словом, весь «дом», всю familia ландграфа, ибо таким образом ставила под сомнение само собою разумеющиеся сословные нормы. Предубеждение против нее имело место также и за пределами двора, хотя Елизавета старалась скрывать мотивы своего поведения. После смерти ландграфа она вообще отказалась от того, чтобы получать свое содержание ценой эксплуатации и выжимания доходов из бедных (de preda et exactione pauperum) — как это было принято в те времена — и предпочла обеспечивать себя трудом своих рук. Она также отвергла предложение брата своего мужа обеспечивать ей соответствующий ее сословному положению стол. Основополагающую для мышления того времени идентичность сословия и платья Елизавета тоже игнорировала. В княжеском одеянии (in habitu glorie saecularis) она собственноручно подстригала затвердевшие от грязи волосы безобразному и больному бедняку, отправлялась в церковь на обряд очищения после родов не в большой карете, дорогостоящих одеждах и с многочисленной свитой, как это было принято, а в одиночестве, бедно одетая и босая. В церковных процессиях в дни испрошений она также шла босая, в простом шерстяном платье, и не в той части процессии, где ей полагалось быть по рангу, а в толпе наибеднейших. Когда после смерти ландграфа 11 сентября 1227 года Елизавета с детьми, младший из которых родился в том же месяце, была изгнана из Вартбурга, она нашла пристанище сначала в Айзенахе в сарае одной харчевни, который прежде использовался как свинарник. Ни один богач не отваживался тогда взять ее в свой дом, и когда, наконец, это все-таки произошло, она довольствовалась убогим жилищем и подвергалась вместе с детьми многочисленным проявлениям враждебности. Оскорбления (detractiones), преследования (persecutiones) и гнет (oppressiones), которые она претерпевала от высокопоставленных персон — вассалов и родственников ее покойного мужа, — постоянно всплывающий мотив ее биографии. Поведение Елизаветы казалось таким неудобным и неподходящим, что его стали объяснять — чтобы вообще хоть как-то объяснить — как следствие умственной неполноценности, даже душевной болезни: «От сильных этой страны она вынуждена была сносить насмешки и презрение, так что ее близкие не хотели ни видеть ее, ни слышать; они считали ее безумной за то, что она отвергла мирское богатство, и насмехались, и издевались над ней самыми разными способами». Это «превалирующее мнение придворного круга» вполне могло стать причиной того, что при помощи далеко не малой финансовой компенсации была создана предпосылка для того, чтобы бывшая ландграфиня, «рассматриваемая как нелюбимая и неправоспособная персона», наконец могла быть «удалена» в Марбург, поскольку ее пребывание в Тюрингии беспрестанно компрометировало родственников и двор.
В историографии острота конфликта между «бедностью» и «трудом», с одной стороны, и «сословием» — с другой, многократно сглаживалась вследствие позднейшего ретуширования образа Елизаветы Тюрингской, когда ее жизнь изображалась непозволительно приукрашенной или когда она провозглашалась «самой излюбленной из всех немецких святых», «которая, однако, столь полно соответствовала штауфеновскому рыцарскому идеалу прекрасной дамы — elden frouwe». Но Елизавета Тюрингская не была ребенком всю свою жизнь и не воплощала в себе образ той благородной дамы, который и в XIX и даже еще в XX столетии столь охотно связывали со знаменитой фигурой Уты фон Наумбург. Образ жизни Елизаветы, ее установки и формы поведения в отношении к бедности и бедным не сравнимы даже с обычной для дам из знатных, княжеских или королевских домов IX—XII веков благотворительностью. С этой формой призрения бедных, «приличествующей сословию» и известной нам по множеству примеров, Елизавета Тюрингская имела крайне мало общего.
Упрек в умственной ущербности, даже в душевной болезни, указывает на то, что поведение Елизаветы следует отнести к тому новому типу «образцовой жизни», который появляется только около 1200 года и только к этому моменту мог появиться: это тот человек, который по причинам религиозным делает из себя «идиота» (idiota). Причем под этим словом понимается как невежество и отказ от духовной самореализации, так и вообще отказ от общественного статуса и то, что сегодня мы бы назвали «релевантностью». <…> После того, как в XII столетии еретики были уничижительно названы idiotae и illitterati, около 1200 года «идиот» появляется как фигура в движении добровольной бедности. Один из наиболее выдающихся представителей этого движения
Жак де Витри (ум. 1240), пожалуй, первым изобразил этот новый тип в образе деревенского священника Фулько из Нейи (ум. 1220), который добывал для бедных хлеб, убедительно проповедовал (был также и проповедником крестовых походов) не только во Франции, но и в далеких частях империи, особенно заботился о проститутках и основал много госпиталей. Но прежде всего Фулько был, как особенно подчеркивает Жак де Витри, simplex valde et illitteratus – очень простодушный и необразованный, был pauper et illitteratus, idiota et illitteratus, «необразованный идиот», – словом, человек, не имевший значения для общества, поскольку ему не хватало учености и знаний. Однако Бог избрал именно его, поскольку образованные и имеющие социальный вес люди не годятся для поручения Господа в отношении бедняков. Также и Франциск Ассизский характеризуется Жаком де Витри как vir simplex et illitteratus, и сам Франциск представлялся «идиотом»: «…я невежда и идиот (ignorans sum et idiota)», – писал он в послании к своим последователям-францисканцам. В своем духовном завещании он так высказался о себе и своих спутниках: «…и были мы идиоты и всем подвластны (et eramus idiotae et subditi omnibus)».
Так же как Фулько из Нейи и Франциск Ассизский, Елизавета Тюрингская около 1200 года воплощала собой этот новый тип. Следует заметить, что Елизавета по своим умственным способностям отнюдь не была слабоумной – скорее напротив. Не кто иной, как ее духовник Конрад Марбургский назвал Елизавету «без сомнения в высшей степени умной женщиной» (mulier indubitanter prudentissima). Она, идентифицируя себя с бедными, добровольно делала из себя слабоумную и демонстрировала это также и своим одеянием: серое платье движения добровольной бедности, которое она обыкновенно носила, благодаря надставленным кускам и нашитым заплаткам других цветов стало столь пестрым, что окружающим это представлялось курьезным.
<…>
С XI века существенной частью движения бедности, особенно севернее Альп, было женское религиозное движение. Оно проявилось не только в стремлении женщин вступать в новые ордена премонстранцев и цистерцианцев, но и нашло около 1200 года – в связи с растущим сопротивлением этих орденов приему женщин – совершенно новое выражение в образующихся повсеместно группах так называемых бегинок. И снова Жак де Витри является для нас тем, кому мы обязаны первым важнейшим свидетельством этого процесса. Он также был тем, кто как «представитель этого религиозного женского движения в Бельгии, Северной Франции и Германии» летом 1216 года поспособствовал, чтобы Папа Гонорий III разрешил благочестивым и бедным женщинам (paupers religiosae mulieres), которых тотчас стали называть бегинками (beguinae), проживать не только в льежском диоцезе, но и во всей Франции и Германии «вместе в одном доме и подвигать друг друга к добру взаимным наставлением».
Бегинки жили трудом своих рук. Среди них были женщины разных возрастов и из разных социальных слоев, даже представительницы аристократических родов или семей богатых горожан. Часто речь шла о молодых девушках, которые предпочли добровольную бедность выгодному браку, но не реже – и о замужних женщинах, которые разрывали брачные узы, связь с семьей и домом, подобно Марии из Оиньи (ум. 1213), которая являла собой «образец и средоточие женского благочестия в диоцезе Льеж около 1200 года». Жак де Витри описал этот «современный», т.е. новый, тип святой в ее житии, обозначив при этом все основные моменты женского религиозного движения во времена около 1200 года.
Здесь прослеживаются явные параллели с жизнью Елизаветы Тюрингской. В житии Марии из Оиньи также упоминается отказ от еды и напитков, происхождение которых связано с неправедными доходами, непонимание, насмешки, презрение и враждебность родственников, которые так и не смогли понять столь радикальную перемену ее образа жизни: «Миряне и родственники скрипели зубами при виде ее, а те, кто почитал ее раньше в богатстве, презирали и высмеивали ее в бедности, поскольку сами стали для Христа бедными».
Таким образом случай Елизаветы не единичный. Благодаря полноте источников, на ее примере хорошо просматривается идентичность бедности добровольной и вынужденной. Сама Елизавета идентифицировала себя с бедняками отнюдь не из религиозной наивности, а полностью отдавая себе отчет в своих действиях. Об этом можно судить по замечанию Кондара Марбургского в его небольшом сочинении (1232) о жизни Елизаветы – самом раннем свидетельстве о ней. По его словам, в своем марбургском госпитале Елизавета приглашала к столу самых ничтожных и презираемых бедняков, за что он попенял ей. Она же ответила, что познала от этих людей своеобразную благодать и смирение, и это впоследствии, при размышлении о всей ее жизни, навело Конрада на мысль, что эта «без сомнения в высшей степени умная женщина» нуждалась в том, чтобы таким способом «сглаживать противоречия противоречиями».
Этим программным высказыванием, которое можно счесть лейтмотивом всего движения добровольной бедности около 1200 года, Елизавета отринула все традиционные формы призрения бедных. И если ее помощь голодающим во время большого голода в 1220-х, когда она приказала раздать бедным весь урожай из амбаров ландграфа, или основание ею госпиталя у подножия Вартбурга еще вписываются в рамки традиционной благотворительности, то уже по работе ее в этом госпитале видна главная характеристика всей деятельности Елизаветы – вкладывать себя целиком, трудиться не щадя сил. Это выражалось в равной мере и в том, как она помогала при родах, и в том, как заботилась о погребении и поминовении мертвых, и вылилось впоследствии в осознание полной идентичности с бедными, по образцу которых она стала воспринимать материальные, социальные и даже психические условия жизни.
Благотворительность Елизаветы распространялась при этом на беднейших из бедных. Исполнение физической работы, вязание и изготовление сукна (ткать холсты Елизавета не выучилась), приносило ей не только желаемые средства для благотворительности, но было и способом обеспечения собственных жизненных потребностей, став знаком реальной бедности, в которой жила Елизавета. Сюда же относится и та выдержка, с которой она переносила зачастую вызывающий отвращение внешний вид бедных, запах, исходивший от них, их ран и выделений. Известен эпизод, когда Елизавета в зеленый четверг привела к себе множество прокаженных и стала мыть им руки и ноги и целовала их ужасные опухоли. Такой поцелуй означал не только смирение и самоуничижение, он был прежде всего знаком уравнивания с ними в социальном, психическом и эмоциональном смыслах.
После переселения в Марбург и основания там госпиталя эти черты проявились у нее еще более явственно. Сохранились молитвенные испрошения Елизаветы марбургского периода ее жизни, которые в определенной степени характеризуют основную направленность ее жизненных целей, как она сама это видела. Во-первых, это обращенная к Господу просьба подвигнуть ее на полный отказ от имущества, затем просьба разрешить ее от любви к собственным детям и, наконец, просьба укрепить ее душу, чтобы сносить издевательства. Разрешение от владения имуществом, гарантировавшего обеспеченность, разрешение от всех социальных связей, даже самых тесных из тех, что есть у человека, – всегда было сутью образа жизни по образцу апостолов, поскольку оба эти состояния в высшей степени свойственны бедным. И если Елизавета постоянно молилась о том, чтобы любить собственных детей не больше, чем любого «ближнего», то это отнюдь не свидетельство бедности чувств, безответственности и мрачной аскезы, поскольку на основании более ранних свидетельств о ее жизни мы не раз убеждаемся, что нежное отношение к детям было весьма характерной чертой ее характера. Уже во время жизни на Вартбурге она заботилась о бедных детях как родная мать, и они называли ее, в свою очередь, «мамой»: сохранились сообщения, что она старалась порадовать этих детей кукольной посудой и стеклянными колечками. Также и в Марбурге ее забота распространялась в первую очередь на детей и подростков, как свидетельствует, например, многократно упоминаемая в разных источниках история о парализованном мальчике, которого она ночами по нескольку раз на плечах носила в отхожее место и снова и снова перестилала его испачканную постель. Ведь не случайно Конрад Марбургский в 1232 году, чтобы дать представление о ее деятельности, привел три примера того, как она ухаживала за детьми и молодыми людьми.
Для обращения Елизаветы с окружающими характерны простые, полные сочувствия жесты: покрыть одеялом, пошутить, дружелюбно поговорить и утешить. Те, кто жили с нею рядом и были свидетелями ее деятельности, также неоднократно подчеркивают, сколь радостно просветленной (hilaritas, iocunditas) была ее жизнь в добровольно взятой на себя бедности. Несомненно, эта hilaritas имела спиритуальные черты и спиритуальное же значение; но она означала также вовлечение бедного в эмоциональную связь. Еще недавно опять с уверенностью высказанное предположение, будто «средневековая (т.е. добровольная) бедность» характерным образом столь же редко связана с радостью и просветленностью, как и новозаветная, а чаще – с аскетизмом, редко прерываемым мрачным настроением, больше подходит к духовнику Елизаветы, подверженному страхам и недоверчивому Конраду Марбургскому, но не к ней самой.
Непринужденность и hilaritas являются определяющими чертами поведения Елизаветы в совместной жизни с другими, добровольно принявшими обет бедности людьми в марбургском госпитале, где она собрала вокруг себя единомышленников, среди которых были также pauperes и ignobiles, и жила с ними по образцу братского товарищества или общины бегинок. Они обращались друг к другу на «ты», ели из одной посудины и имели собственные символические средства выражения принадлежности к одному сообществу. Унижения и издевки, на которые Елизавета была обречена благодаря Конраду Марбургскому, она переносила со свойственным ей умом. Ее ум, впрочем, проявился не только в идейно насыщенном и эффективном служении бедным, но и в том, как она различала умонастроения в движении добровольной бедности. У нее не было недостатка в житейской мудрости, если речь шла об этом. Во время посещения монастыря, монахи которого жили от милостыни, т.е. приписывали себя к движению добровольной бедности, ей показали драгоценные, инкрустированные золотом статуи в церкви. Елизавета отреагировала на это ироническим вопросом, не лучше ли было бы конвенту сразу израсходовать эти деньги на свое содержание и платье, «ведь такие украшения надобно воздвигать в своем сердце», а не в помещении церкви. Познания Елизаветы в медицине, которые она использовала на благо бедным, приводили Конрада в изумление. Когда она еще была ландграфиней, то не только раздавала милостыню, но и дарила бедным крестьянам рабочую обувь и сельскохозяйственный инвентарь, а бедным женщинам – дорогие ткани, но не с тем, чтобы они могли украсить себя ими, а чтобы, продав подарок, помочь себе в самом необходимом и тем самым снова обрести возможность зарабатывать на жизнь трудом.
Такого рода частности из жизни Елизаветы Тюрингской – бедной среди бедных – опровергают часто высказываемое мнение, будто средневековое призрение бедных – это «не что иное, как форма аскезы» или «доброе деяние», которое должно «улучшить судьбу благодетеля на том свете», и что оно обусловлено мотивами, учитывающими «подателя, а не получателя». То, что в Средние века были люди, понимавшие дело помощи бедным только в таком смысле, неоспоримо, равно как и то, что были и такие, кто использовал заботу о бедных для собственного обогащения. Но как обобщение – это суждение все-таки ошибочно. <…> После смерти Елизаветы Марбург – место, где она осуществила свое подвижничество, где умерла и была похоронена, – превратился в «место встречи бедных». Масштабы паломничества к мертвой Елизавете свидетельствовали о необычности ее деятельности при жизни. Как известно, предпосылкой паломничеств pauperes в Марбург стал церковный культ Елизаветы (с 1235 года) и ее почитание среди potentes, из числа которых к гробу святой вскоре пришли и ее родственники, и, наконец, даже сам император Фридрих II (1236). Непосредственно после погребения на могиле Елизаветы произошли первые чудеса. Слепые могли снова видеть, парализованные – ходить, мертвые возвращались к жизни. Как и во многих других подобных случаях, в случае Елизаветы Тюрингской эти чудеса стали предпосылкой причисление ее к канону святых.
***
ссылки по теме — http://www.elisabeth-wartburg.de, http://www.800-jahre-elisabeth.de, http://www.elisabethjahr-online.de
Tags: Германия, Знаменитые женщины, Религия