Содержание
- О человеческой природе Господа нашего Иисуса Христа
- Халкидонский Собор. Ересь Монофизитов, или ересь Евтихия
- Основатель монофизитства архимандрит Евтихий
- Халкидонский Собор -четвертый Вселенский Собор был созван в 451 году
- Постановление Собора
- Богочеловек
- Иисус Христос Богочеловек
- Иисус Христос
- Что означает имя Иисус Христос?
- Кто такой Иисус Христос?
- Ради чего явился Христос?
- Как Христос совершил избавление человека от власти греха, тления смерти и диавола?
- Как Христос подтверждал то, что Он и Бог, и Человек
- Кто такой Христос, и зачем Он пришел к нам?
- Имя Бога
- Права человека
- Мужчина и женщина
- Церковь и наука
- Митрополит Антоний Сурожский о Рождестве
О человеческой природе Господа нашего Иисуса Христа
В вопросе смертности тела Христова существует совершенно ясная позиция Церкви, которая отрицала призрачность страданий и смерти Христа и настаивала на том, что Христос действительно, а не призрачно страдал и действительно умер. Реальность, а не «кажимость» смерти Христа проистекала из полноты воспринятой человеческой природы. На это постоянно обращали внимание все ранние апологеты – свщмч. Игнатий Богоносец, св. муч. Иустин Философ и др.
Однако святые отцы также единогласно говорят о том, что Христос умер добровольно, а не по какой-то необходимости. И вот здесь-то и возникают сложности: как понимать эту добровольность Христовой смерти?
Согласно одной точки зрения, Логос добровольно воспринимает смертную человеческую природу, «которая не могла не умереть»43, как говорит свт. Афанасий Великий, – и т.о. смерть является естественным следствием восприятия смертной человеческой природы и естественным завершением Его земной жизни. Но в силу соединения в одном лице Спасителя человеческой природы с Божественной, смерть не может удержать в своей власти Пречистое Тело, и Христос воскресает из мертвых.
Но существует и другой взгляд на добровольность смерти Христовой. Вследствие обожения воспринятой Им природы, человеческое естество Спасителя могло уже не умирать. Но Христос воспринимает смерть добровольно в целях домостроительства нашего спасения. Согласно этой точке зрения, Христос имел в Воплощении естество уже нетленное и бессмертное, но кенотически умаляется не только по Божеству, но и по человечеству, предоставляя своей человеческой природе следовать ее естественной необходимости. В этом смысле прп. Иоанн Дамаскин говорит, что «естественные страсти наши были во Христе… и сообразно с естеством, и превыше естества. Ибо сообразно с естеством они возбуждались в Нем тогда, когда Он позволял плоти испытать то, что было ей свойственно; а превыше естества потому, что в Господе то, что было естественно, не предшествовало Его воле, ибо в Нем не созерцается ничего вынужденного, но все – как добровольное. Ибо желая – Он алкал, желая – жаждал, желая – боялся, желая – умер»44.
Для ясности в этом вопросе необходимо развести понятие «смертности» как необходимости умереть и «смертности» как возможности умереть. Иначе может показаться, что отцы противоречат друг другу, то говоря что плоть Христова не могла не умереть, другие – что могла не умереть. Когда они говорят, что Христова плоть должна была умереть как смертная, они делают акцент на реальности, а не призрачности Боговоплощения и смерти Христовой в противовес докетам (в т.ч. и афтартодокетам) и гностикам. Когда же говорится о добровольности смерти и возможности не умереть, делается акцент на образе (или точнее – пути, способе – τρόπος) домостроительства нашего спасения – смерть Христова потому-то и спасительна, что принята не по необходимости грешного естества, а произвольно, не ради Себя, но ради нас и для нас. Христос как истинный Бог мог не умереть – ибо «всё возможно Богу» (Мф. 19:26), о Своей смерти Сам Господь говорит: «Никто не отнимает ее (жизнь) у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего» (Ин. 10:18). Эти последние слова Христа о заповеди, данной Отцом, также, как и слова Христа в Гефсиманском саду («или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть?» (Мф. 26:53–54)) ясно показывают, что домостроительство нашего спасения должно было совершиться не иначе, как через смерть Христову – и ради этого Христос и приходит в мир, чтобы умереть и воскреснуть. Божество Христа могло дать бессмертие телу Христову и избавить его от неукоризненных немощей, но в том-то и снисхождение, кенесис Божества, что не имея нужды или необходимости, Бог Слово произвольно помещает Себя в условия жизни падшего человечества, смертного и немощного, и, будучи способным в любой момент проявить Свою Божественность, (и проявляя ее, когда это считал необходимым и полезным, как, например, в Преображении, хождении по водам, исцелениях и воскрешениях мертвых), не желает этого, но, напротив, желает оставаться с человеческой ограниченностью, причем не только той, «с которой человек создан, но и той ограниченностью, которая гораздо в большей степени явилась в естестве человека по его падении»45. Если же представить себе, что Христос умирает не ради совершения дела спасения, но по необходимости, то есть смерть для Него является единственно возможным завершением земной жизни, но не по домостроительству, а по состоянию естества, тогда из такого предположения с необходимостью вытекает признание за Христом греха, из-за которого Он стал повинным смерти и подчиненным власти диавола. Однако Сам Господь перед Своими страданиями говорит: «Грядет бо сего мира князь, и во Мне не имать ничесоже» (Ин. 14:30). О добровольности смерти Христовой говорит Иоанн Дамаскин: «Господь наш Иисус Христос, будучи безгрешным, яко беззакония не сотвори, вземляй грехи мира, неже обретеся лесть во устех его, не был подчинен смерти, ибо смерть вошла в мир чрез грех. И так, Он умирает, претерпевая смерть за нас, и Самого Себя приносит Отцу в жертву за нас»46.
Т.о. смертность для человеческой природы Христа не была естественной (как это утверждали севериане), т.к. человеческая природа получала свое бытие только в Божественной ипостаси, и поэтому по причине общения свойств уже могла не умирать. Но, с другой стороны, смерть для Христа не была и неестественной (как утверждали афтартодокеты), т.к. именно для того, чтобы пострадать и умереть, Христос и рождается смертным и тленным человеком, но без греха.
Однако Его смертность в корне отличается от нашей: для нас смертность – это необходимость; для Христа – это лишь возможность, способность умереть, но никак не необходимость по природе – но необходимость по домостроительству нашего спасения. Мы умираем для себя, ради самих себя – чтобы т.о. через смерть родиться в жизнь вечную; Христос же умирал не ради Себя – но ради нас. Вот в чем главное отличие смертности Христовой и от нашей, и от смертности прародителей.
Подверженность страстям, дезинтеграция естества и порабощенность диаволу
Как было выше показано, из-за смешения понятий «неукоризненных страстей» с «укоризненными» возникает большая путаница в вопросе, какую же природу воспринял Христос – первозданного Адама или же поврежденную, после грехопадения, страстную или бесстрастную?
Насколько приложима ко Христу страстность как удобопреклонности ко греху и извращенность душевных сил (похоть)?
Если предположить, что во Христе была такая страстность, но Его воля ни разу не склонилась к совершению греха, тогда мы оказываемся перед ересью Феодора Мопсуетского.
По мнению Феодора, Господь в течение Своей земной жизни «умерщвлял во плоти грех и укрощал ее похоти… душу же наставлял и побуждал и свои страсти побеждать, и обуздывать плотские похоти»47. Человек Иисус «пользовался сотрудничеством Слова пропорционально Своему стремлению к добру»48.
«Господь негодовал и сражался против болезней более душевных чем телесных, и, при содействии Божества к его совершенству, охотнее побеждал страсти. Поэтому он и сам борется преимущественно с ними. Ибо ни пристрастием к богатству не быв обольщен, ни желанием славы не быв увлечен, он не придал телу никакого значения… Восприяв и тело, и душу, он тем и другим подвизался за то и другое: умерщвлял во плоти грех и укрощал ее похоти, с легкою и благодушною победою над ними; душу же наставлял и побуждал и свои страсти побеждать и обуздывать плотские похоти; ибо это совершалось обитавшим в нем божеством, врачевавшим ту и другую сторону»49.
«Так как (Бог Слово) много возлюбил его, и все его усвоил себе и все перенес: то, сопровождая его во всех страданиях, Он силою своею сделал его чрез них совершенным; и он восстает из мертвых не по закону своего естества, но Бог Слово своим присутствием, своим действием и по своей милости освобождает его от смерти и от тех горьких последствий, которые отсюда происходят, – воскрешает его из мертвых и приводит к высшей цели»50.
«Он оправдался, и явился непорочным, частию через удаление от худшего и стремление к лучшему, частию через постепенное усовершенствование»51.
С точки зрения Феодора, только к смерти Христос достигает «совершенной непорочности» и «неизменяемости в помышлениях»52.
Если же предположить, что «страстность», которую воспринимает Христос, была следствием Его личных грехов, тогда ни о какой праведности Христовой не может быть и речи. Понятно, что такое предположение является кощунством, и только.
Однако, в любом случае, если во Христе была «страстность» укоризненная, значит, Он имел порочное естество и также находился во власти диавола, как и весь остальной человеческий род. Тогда, конечно, Он не мог быть никаким Спасителем.
Данная концепция представляет собой крайность «антропологического максимализма» (прот. Г. Флоровский) антиохийской школы. Христос понимается как полностью самостоятельный человек, автономный, с собственной волей и действованием, с изменением и возрастанием своей природы. Для Феодора, хотя Бог и пребывает в человеке Иисусе, но человечество Христа само собою совершает свой подвиг борьбы с грехом в Самом Себе. Ересь Феодора была решительно осуждена Православной Церковью на V-м Вселенском Соборе. В 12-ом анафематизме предается анафеме учение о том, что Христос «был обуреваем страстями душевными и вожделениями плотскими, и отдалялся от более дурного мало-помалу, и таким образом, преуспевая в делах, улучшился, и путем жизни стал непорочен… и после Воскресения сделался неизменяемым в помышлениях и совершенно безгрешным»53. «Антропологический максимализм» неизбежно приводит к необходимости признания во Христе собственной человеческой ипостаси, и, следовательно, к «аскетическому гуманизму», который разоблачает сам себя (прот. Г. Флоровский).
Святые отцы единогласно и категорично отрицали порочность, т.е. испорченность естества во Христе. Прп. Иоанн Касиан: «Господь наш Иисус Христос… был искушаем во всем, подобно нам, кроме греха, т.е. без возбуждения страсти, именно Он вовсе не испытал жала плотской похоти, которым мы бессознательно и неизбежно уязвляемся; поелику у Него зачатие не подобно человеческому»54. «В Нем хотя была плоть истинная… но греховной наклонности еe, которая произвела преступление, Он не имел»55. Григорий Богослов: «Христос восприял на Себя мою душу и все мои члены, восприял того Адама, первоначально свободного (т.е. воспринял природную, а не гномическую волю – П.В.), который не облекся еще грехом, пока не узнал змия (т.е. не приобрел гномической воли – П.В.), и не вкушал плода и смерти, питал же душу простыми, небесными помыслами, был светлым таинником Бога и божественного»56. Другими словами, во Христе было такое же «нетление произволения», целостность и непорочность естества, отсутствие гномической воли, как у Адама до грехопадения, с одной стороны, а с другой – смертность, страстность как подверженность страданиям и неукоризненным немощам, т.е. все то, чем стал обладать Адам после грехопадения – но кроме греха. Причем свойства первозданного Адама во Христе святые отцы связывали именно с бессеменным зачатием и особым, сверхъестественным способом рождения Христа. Поэтому отцы и говорят, что в утробе Девы Марии Бог «новотворит» человеческое естество. (Свт. Григорий Нисский. Ч. 1, с. 339: «Не брак соорудил Христу божественную плоть, но Сам Он делается каменосечцем собственной Своей плоти, исписуемой Божественным перстом»57…). О необходимости бессеменного зачатия прекрасно говорит свт. Григорий Палама: «Зачатие… произвела не воля плоти. Но наитие Святого Духа; благовещение Архангела и вера Пресвятой Девы явились причиной обитания Бога, а не согласие и опыт страстного вожделения… (для того, чтобы Христос) – Победитель диавола – Человек, будучи Богочеловеком, приял только корень (т.е. самое лишь естество) человеческого рода, но не и грех, будучи единственным, Который не был зачат в беззакониях, и не во грехах чревоносим, то есть – в плотском услаждении страстию, и нечистых помыслах (человеческого) естества… – дабы быть в полном смысле слова совершенно чистым и непорочным». «Если бы Он происходил от семени, тогда бы Он не был Начальником и Вождем новой и отнюдь нестареющей жизни, и будучи старой чеканки, не было бы Ему возможным восприять в Себе полноту чистого Божества, и сделать (Свою) плоть неистощаемым источником освящения, так, чтобы преизбытком силы смыть прародительское осквернение, и стать довлеющим для освящения всех последующих».
Человеческое естество Христа было непорочным, т.е. неиспорченным ничем, нескверным, полноценным не только в смысле полноты человеческой природы, но и в смысле неиспорченности. Куски разбитой вдребезги вазы нельзя назвать «совершенной вазой», даже если имеются кусочки вазы все до единого. Также и человечество Христа называется «совершенным» не только потому, что Он был полноценным человеком, без всякого недостатка (как учил Аполинарий, например), но и потому, что в Нем не было никакого внутреннего расщепления и никакой ущербности. Смертность же и другие проявления тленности Христос принимает добровольно, не по принудительному закону естества, как это происходит с каждым человеком, но вольно, ради домостроительства нашего спасения – поэтому то, что в обычном человеке служит причиной греха, во Христе становилось спасительным для человеческого рода – прежде всего Его страдания и смерть. «Таким образом и Обожившее и Обоженное – единый Бог. Посему, что же претерпело и то и другое? Как я рассуждаю, Одно вступило во общение с дебелым, а другое, как дебелое, приобщилось моих немощей, кроме немощи греха»58 – т.е. здесь Григорий Богослов ясно указывает на два вида немощей (поврежденности) – немощи естества и немощи греха: первые Христос принимает, вторых – не имеет.
«Для сего берется овча по незлобию и как одеяние древней наготы; ибо такова Жертва, за нас принесенная, которая есть и именуется одеждою нетления. Совершенно, не только по Божеству, в сравнении с Которым ничего нет совершеннее, но и по воспринятому естеству, которое помазано Божеством, стало тем же с Помазавшим и, осмелюсь сказать, купно – Богом… Непорочно и нескверно; потому что врачует от позора и от недостатков и скверн, произведенных повреждением; ибо хотя воспринял на Себя наши грехи и понес болезни, но Сам не подвергся ничему, требующему уврачевания»59.
В человеке сама непостоянность воли, ее колебания являются свидетельством греха, т.к. эта неустойчивость происходит вследствие неутвержденности в добре или (и) по причине неведения добра: человек может колебаться в решении не только потому что его воля не утверждена в добре, но и потому, что он не знает, что в данной ситуации есть добро, а что – зло и грех. Во Христе, естественно, не было никаких колебаний, так как, по свидетельству Исаии Пророка, «прежде, неже разумети Отрочати благое или злое, отринет лукавое, еже избрати благое» (Ис. 7:16). Если пользоваться терминологией прп. Максима, «во Христе по человечеству не было γνώμη, то есть самопроизвольной воли, склоняющейся к тому или иному решению после выбора различных мотивов, после колебания между добром и злом. Такой (гномической) воли и не могло быть во Христе, ибо иначе бы вместе с нею вводилось бы особое человеческое лицо, самолично решающееся на те или другие действия и вместе с тем постепенно развивающееся в определениях своей воли»60.
Для того, чтобы лучше уяснить состояние человеческой природы Христа, необходимо остановиться на значении Его искушений.
Удобопреклонность ко греху и значение искушений и смерти Христовых
Как было выше показано, в человеческом естестве неукоризненные страсти являются своеобразными вратами греха и страстей, через которые лукавые силы входят в человека и через склонность человека к удовольствию порабощают его себе.
Во Христе эти «врата греха» – неукоризненные страсти – были также открыты для нападений лукавых духов. Но, как говорит Василий Селевкийский, Бог, Который мог и без воплощения спасти человека, «пожелал умаленное грехом естество показать в Себе Самом сильнее греха, чтобы во плоти осудить грех, Свою праведность распространить на всех и упразднить «имущего державу, т.е. диавола»61. Свт. Григорий Палама говорит о том же: «Нужно было, чтобы побежденное стало победителем над победившим, и чтобы перехитривший был перехитрен».
Каким образом это произошло, прекрасно описывает прп. Максим Исповедник:
Когда говорит, что лукавые силы, видя естественную (неукоризненную) страстность во Христе, полагали, что Он с принудительной необходимостью навлек на Себя закон естества, и поэтому напали на Него, надеясь убедить и внедрить в Его воображение посредством страстей естественных страсти неестественные, а тем самым сделать что-либо угодное им. Он же при первом испытании путем искушений наслаждениями, позволив им поиграть своими кознями, совлек их с Себя и изверг из естества, Сам оставшись недоступным и недосягаемым для них… Таким образом Христос при искушении в пустыни далеко прогоняет от естества человеческого демонов, исцелив страстность естества в отношении к наслаждению и изгладив в Себе рукописание Адамово, состоящее в добровольном согласии на страсти наслаждения.
Во время же Крестной смерти Христос позволяет сатане совершить второе нападение через испытание страданиями – чтобы совершенно истощив в Себе пагубный яд их злобы, как то истощает огонь, полностью уничтожить его в естестве человеческом и совлечь с Себя во время крестной смерти начала и власти. Таким образом, Спаситель изгнал из естества человеческого страстность в отношении к боли, от которой малодушно убегала воля человека, в силу чего он постоянно и против желания был угнетаем страхом смерти, придерживаясь рабства наслаждения ради того, чтобы жить.
Он совлек их с Себя во время смерти, восторжествовав над ними, когда они приступили к Нему для происков, и сделав их посмешищем на Кресте при исходе души, после того как они вообще ничего не нашли в его страстности чего-либо свойственного естеству, хотя особенно ожидали найти в Нем что-нибудь человеческое в виду естественной страстности по плоти62.
Таким образом, Христос воспринял на Себя те следствия грехопадения, которые являлись непреодолимым препятствием между Богом и человеком: «естественные неукоризненные страсти» по человеческому естеству – по естественному усвоению, вполне реально, как нечто свойственное Ему по естеству; а «укоризненные страсти» – т.е. человеческие грехи и пороки – по относительному усвоению, по человеколюбию, по «симпатии» – состраданию – к человеку, пережив как будто грешник грех, клятву, неповиновение, неведение, богооставленность, но в то же время не будучи причастен никакому греху. Благодаря непреложности произволения и ипостасного единства с Божеством, все эти страсти и грехи были уничтожены, демонические нападки отражены, и сама смерть оказалась неспособной удержать в своей власти пречистую душу Богочеловека.
Халкидонский Собор. Ересь Монофизитов, или ересь Евтихия
Халкидонский Собор — Четвертый Вселенский Собор был созван в 451 году против ереси монофизитов, по другому называется ересь Евтихия об этом, более подробно, вы узнаете в этой теме.
Четвертый Вселенский Собор был созван в 451 году, в гор. Халкидоне, при императоре Маркиане.
В делах веры император Маркиан строго придерживался Православия. Им был созван Собор в Халкидоне для осуждения монофизитства.
«Ересь монофизитов возникла в среде александрийских монахов и была реакцией на несторианство, умалявшее Божественную природу Спасителя. Монофизиты считали, что человеческая природа Спасителя была поглощена Его Божественной природой, и потому признавали во Христе только одну природу.
Кроме престарелого константиноп. архимандрита Евтихия, давшего начало этому неправославному учению, ее защищал Диоскор, архиеп. александрийский, насильственно проводивший ересь эту на одном из соборов, благодаря чему сам собор получил название разбойничьего»
Решения Собора Маркиан впоследствии подкреплял силой, как в случае с Александрией, куда он направил мощный военный отряд и лишил склонных к монофизитству александрийцев всех льгот, которыми они прежде пользовались. Он также послал войска усмирить мятежных монахов-монофизитов в Палестине в 453 году.
Император Маркиан был почитателем святых современных ему: он построил храм в честь преподобного Вассиана еще при жизни подвижника. Вплоть до кончины своей святой супруги в 453 году, он поддерживал её широкую храмоздательскую деятельность.
Основатель монофизитства архимандрит Евтихий
Уже с раннего детства Евтихий слышал о христианстве. Когда стал юношей, он решил быть монахом. Со временем Евтихия избрали и он стал настоятелем одной из влиятельных обителей Константинополя, а под его руководством оказалось около трехсот подвижников.
Позднее Евтихий стал духовником придворного евнуха Хрисафия, обладавшего большим влиянием на императора Феодосия II Младшего. Этот факт существенно усилил позиции константинопольского архимандрита, который стал главным представителем столичного монашества при дворе.
Архимандрит Евтихий был одним из самых активных борцов с ересью Нестория. Он проявил большое рвение в деле осуждения учения Константинопольского патриарха и даже был одним из его оппонентов на Эфесском соборе.
Но, к сожалению, такая ревностная борьба оказала на самого архимандрита Евтихия негативное влияния. Как часто бывает с борцами за веру они уходя от одной крайности впадают в другую крайность. Таким образом, образовывается в их менталите иная ересь, которую они начинают бурно распространять
Итак, одержав победу против Нестория, Евтихий впал в другую крайность и стал основателем новой ереси — монофизитства или «единоестественников», т.е. тех, кто верил, что во Христе присутствовала только одна природа – Божественная, которая доминировала над другой природой Спасителя – человеческой.
Халкидонский Собор -четвертый Вселенский Собор был созван в 451 году
Архимандрит Евтихий не просто впал в ересь, но обладая огромным авторитетом, стал распространять свою ересь в округе. В конечном итоге, был созван Четвертый Вселенский Собор. На Соборе присутствовало 650 епископов.
IV Вселенский Собор, созванный в 451 году в Халкидоне, осудил монофизитство и отказался от аполлинарианской формулы «одна природа воплотившаяся», противопоставив ей формулу:
«одна ипостась Бога Слова в двух природах – божественной и человеческой»
Православное учение еще до начала Собора было выражено святителем Львом, папой Римским:
«Одинаково опасно признавать во Христе только Бога без человека или только человека без Бога.
Итак, в целостной и совершенной природе истинного человека родился истинный Бог, весь в Своем, весь в нашем…
Тот, Кто есть истинный Бог, Тот же есть истинный человек. И ни малейшей неправды нет в этом единении, так как совместно существуют и смирение человека, и величие Божества… Одно из них блистает чудесами, другое подвергается уничижению…
Смиренные пелены показывают младенчество ребенка, а лики ангелов возвещают величие Всевышнего.
Алкать, жаждать, утомляться и спать, очевидно, свойственно человеку, а пять тысяч человек насытить пятью хлебами, самарянке подать воду живую, ходить во водам моря, заставить успокоиться поднимающиеся волны, запретить ветру, без сомнения, свойственно Богу».
Каждая природа, таким образом, сохраняет полноту своих свойств, но Христос не делится на два лица, оставаясь единой ипостасью Бога Слова.
В догматическом вероопределении Собора указывается, что Христос единосущен Отцу по Божеству и единосущен нам по человечеству, а также что две природы во Христе соединены:
- неслитно
- неизменно
- нераздельно
- неразлучно
Постановление Собора
Собор осудил и отверг лжеучение Евтихия и определил истинное учение Церкви, а именно, что Господь наш Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек:
По Божеству Он вечно рождается от Отца
По человечеству Он родился от Пресвятой Девы и во всем подобен нам, кроме греха
При воплощении (рождении от Девы Марии) Божество и человечество соединилось в Нем, как едином Лице, неслиянно и неизменно (против Евтихия), нераздельно и неразлучно (против Нестория). Об этом говорится в символе веры
Образ соединения двух естеств в Господе Иисусе Христе
На трех вселенских соборах: третьем (Ефесском, против Нестория), четвертом (Халкидонском, против Евтихия) и шестом (Константинопольском 3-м, против монофелитов),- Церковь раскрыла догмат единой ипостаси Господа Иисуса Христа, при двух естествах, Божеском и человеческом, и при двух волях, Божеской и всецело подчиняющейся ей человеческой.
Ефесский собор 431 г. одобрил изложение веры св. Кирилла Александрийского о том, что «Божество и человечество составили единую ипостась Господа Иисуса Христа посредством неизреченного и неизъяснимого соединения сих естеств различных во едино».
Халкидонский собор 451 года, полагая предел монофизитству, точно формулировал образ соединения двух естеств в едином лице Господа Иисуса Христа, признавая самую сущность этого соединения таинственной и неизъяснимой. Определение Халкидонского собора гласит:
«Следуя божественным отцам, все единогласно поучаем исповедовать Единого и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве. Истинного Бога и истинного человека, того же из души и тела. Единосущного Отцу по Божеству и единосущного так же нам по человечеству, по всему нам подобного, кроме греха. Рожденного прежде всех век от Отца по Божеству, в последние же дни рожденного ради нас и нашего ради спасения, от Марии Девы Богородицы, по человечеству. Единого того же Христа, Сына, Господа Единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого… не два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и того же самого Сына, и единородного Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности праотцы о Нем и как Господь Иисус Христос научил нас, и как передает нам Символ наших отцов».
Образ соединения естеств выражен в Халкидонском определении в словах:
Не слитно и неизменно (или непреложно). Божеское и человеческое естества во Христе не сливаются и не обращаются одно в другое.
Нераздельно, неразлучно. Оба естества соединены навсегда, не образуя двух лиц, только нравственно соединившихся, как учил Несторий. Они неразлучны от момента зачатия (не сперва образовался человек, а потом присоединился Бог, но Бог Слово сошел в лоно Марии Девы, образовал для Себя одушевленную человеческую плоть). Они неразлучны и во время крестных страданий Спасителя, и в момент смерти, и при воскресении, и по вознесении и во веки веков. В обожествленной плоти придет Господь Иисус Христос и при втором Своем пришествии.
Наконец, шестой вселенский собор, 680-го года (третий Константинопольский), определил исповедывать две воли во Христе и два действия: «две естественные воли не противные одна другой, но Его человеческую волю последующею — не противостоящею или противоборствующею, но всецело подчиняющеюся — Его Божественному и Всемогущему хотению».
Соединенное с Божеством человеческое естество, или, по терминологии св. Отцов, «плоть Господня», обогатилось Божественными силами, не потеряв ничего из собственных своих свойств, оно сделалось причастным Божественного достоинству, а не естеству. «Плоть», с обожением, не уничтожилась, «но осталась в своем пределе», как выразился шестой вселенский собор.
Соответственно этому, и воля человеческая во Христе не изменилась в Божественную и не уничтожилась, но осталась целой и действенной. Господь всецело подчинил ее Божеской воле, которая у Него одна с волей Отца. Ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца (Иоан.6:38).
Преп. Иоанн Дамаскин в «Точном Изложении Православной Веры» о соединении двух естеств в Лице Господа Иисуса Христа говорит так:
«Подобно тому как исповедует вочеловечение без изменения и превращения, так представляем и событие обожествления плоти. Ибо по той причине, что Слово сделалось плотью, ни оно не вышло из границ Своего Божества и не лишилось присущих Ему, соответствующих достоинству Божию украшений; ни обожествленная плоть, конечно, не изменилась в отношении к своей природе или ее естественным свойствам. Ибо и после соединения остались несмешанными как естества, так и неповрежденными свойства их. Плоть же Господа, по причине чистейшего соединения со Словом, то есть ипостасного, обогатилась божественными, не потерпев однако никоим образом лишения своих естественных свойств, ибо она совершала божественные действия не своею собственною силою, но по причине соединенного с нею Слова, так как Слово через нее обнаруживало Свою силу. Ибо раскаленное железо сжечь, владея силою жжения не вследствие естественного свойства, но приобретя это от своего соединения с огнем».
Относительно образа соединения во Христе двух естеств, конечно, следует иметь в виду, что Соборы и Отцы Церкви только имели целью ограждение веры от заблуждений еретиков, но не пытались раскрыть до конца самую сущность соединения, то есть, то таинственное преображение человеческого естества во Христе, о котором исповедуем, что в человеческой Плоти Христос воссел одесную Бога Отца, что в ней Он придет со славою судить мир и Царствию Его не будет конца и что животворящих Тела и Крови Его верующие причащаются по всему миру во все времена в таинстве Евхаристии.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
Богочеловек
- Православное учение о Лице Искупителя иерей Олег Давыденков
- Человек или Богочеловек прп. Иустин (Попович)
- Иисус Христос Богочеловек митр. Кирилл
- Богочеловек Иисус Христос. Догматические определения
Богочелове́к – наименование Иисуса Христа, указывающее на то, что в Иисусе Христе заключено два естества – Божеское и человеческое – и что эти два естества соединены в Нем ипостасно, т.е. составляют одно Лицо, одну Ипостась.
По учению Православной Церкви, сформулированному на IV Вселенском Соборе, естества во Иисусе Христе соединены:
• неслитно (т.е. не образуют смешанную природу полуБога, получеловека),
• неизменно (т.е. ни Божеское, ни человеческое естество в результате этого соединения не изменились; Божеское обладает всеми Божественными свойствами, а человеческое — человеческими),
• нераздельно (т.е. не представляют собой два испостасно обособленных естества, а составляют единое Лицо),
• неразлучно (т.е. никогда не разлучались с самого момента зачатия и не будут разлучены).
Основная Истина Православия – Богочеловек
Преподобный Иустин (Попович)
Все истины Православия выводятся из одной истины и сводятся к одной истине, безграничной и вечной. Эта истина – Богочеловек Христос… Православие – Православие Богочеловеком. И ничем другим и никем другим. Отсюда второе имя Православия – Богочеловечество. В нем ничего не бывает по человеку и от человека, но все приходит от Богочеловека и бывает по Богочеловеку. А это значит: основную, вечную истину жизни и мира человек переживает и сознает только с помощью Богочеловека, в Богочеловеке. И еще: всецелую истину о человеке, о цели и смысле его бытия, человек познает только через Богочеловека. Без Него и вне Его нет истинного человека, ибо человек является истинным только Богочеловеком и в Богочеловеке. Вне Его человек превращается в привидение, в чудовище, в бессмыслицу. И вместо человека вы находите лишь его остатки, обломки, прах. Поэтому истинное человечество только в богочеловечестве. И нет другого под небом.
Почему Богочеловек – основная истина Православия? Потому что Он решил все вопросы, мучающие и терзающие дух человеческий: вопрос жизни и смерти, вопрос добра и зла, вопрос земли и неба, вопрос истины и лжи, вопрос любви и ненависти, вопрос правды и неправды. Одним словом, – вопрос человека и Бога.
Почему Богочеловек – основная истина Православия? Потому что Своей земной жизнью Он самым очевидным образом показал, что Он – воплощенная, вочеловеченная, вообразованная вечная Истина, вечная Правда, вечная Любовь, вечная Радость, вечная Сила: Bсe-истина, Все-правда, Bсe-любовь, Все-радость, Bсe-сила. Все Божественные совершенства Он свел с неба на землю. И не только свел, но и нас им научил и преподал нам благодатные силы претворять их в свою жизнь, в свои мысли, в свои чувства, в свои дела. Отсюда наше призвание – воплотить их в себе и в окружающем нас мире.
Посмотрите на наилучших в роде человеческом. Во всех них Богочеловек – это то, что самое лучшее, самое главное, вечное. Ибо Он – святость Святителей, мученичество мучеников, праведность праведников, апостольство апостолов, доброта добрых, милосердие милосердных, любовь любящих.
Почему Богочеловек – все и вся в Православии? Потому что Он как Единый от Святой Троицы, воплощенный Сын Божий, незаменим и как Бог, и как Утешитель, и как Защитник, и как Учитель, и как Спаситель. Измученный трагичностью земной жизни человек только в Нем, Всемилостивом Господе Иисусе Христе, находит Бога, могущего истинно осмыслить страдания, Утешителя, могущего истинно утешить во всякой скорби и печали, Защитника, могущего истинно защитить от всякого зла, Спасителя, могущего истинно спасти от смерти и греха, Учителя, могущего истинно научить вечной Истине и Правде.
Богочеловек – все и вся в Православии, ибо Он безмерно возвеличил человека: воздвиг его до Бога, учинил его богом по благодати. И это осуществил, не умаляя человека за счет Бога, а исполняя его всеми Божественными совершенствами. Богочеловек, как никто другой, прославил человека: даровал ему жизнь вечную, Истину вечную, Любовь вечную, Правду вечную, Радость вечную, Добро вечное, Блаженство вечное. И человек Богочеловеком достиг Божественного величия.
Если основная истина Православия – Богочеловек, то основная истина любого инославного исповедания – человек или же отдельные крупицы его существа: разум, воля, чувства, душа, тело, вещество. Нет нигде полного человека в инославии; он там весь раздроблен на атомы, на отдельные части. И это все во славу величины человеческой. Но насколько бессмысленно «искусство ради искусства», настолько бессмыслен и «человек ради человека». Этот путь отводит в самый жалкий пандемониум, где верховный идол – человек. И нет нигде более жалкого идола, нежели этот.
Исходная, изначальная истина Православия: человек не ради человека, а ради Бога. Или еще полнее: ради Богочеловека. Только в Нем можно понять человеческое существо и оправдать его бытие. К этой истине стекаются все тайны неба и земли, все значимости всех миров, о которых человек может мыслить, все радости всех совершенств, которых только может достигнуть человек. Так или иначе, в Православии Богочеловек – всё, и в Нем тогда и человек, а в инославии – только голый человек.
В самом деле, Православие – не что иное, как чудесная Личность Богочеловека Христа, продолженная через все века, продолженная как церковь. Православие имеет свою печать и свой знак, по которому распознается. Это светлый Лик Богочеловека Иисуса Христа. Все, не имеющее этого Лика, – неправославно. Все, не имеющее Богочеловеческой Правды, Истины, Любви, Вечности, – неправославно. Все, стремящееся Евангелие Богочеловека осуществить в сем мире методами мира сего и царства сего мира, – неправославно; означает рабство третьему дьявольскому искушению.
Быть православным значит: иметь постоянно Богочеловека в душе, жить Им, мыслить Им, чувствовать Им, делать Им. Другими словами, быть православным значит быть христоносцем и духоносцем. Этого человек достигает, когда в Теле Христовом – церкви – всецелое существо свое исполнит Богочеловеком Христом без всякого остатка. Поэтому православный человек постоянно распинается молитвами между небом и землей, подобно радуге, связывающей вершину неба с бездной земли. И тогда как телом он молитвенно ходит по скорбному земному муравейнику, душой он пребывает горе, где Христос сидит одесную Бога, ибо жизнь его «сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3:1-3).
Богочеловек осью проходит через все миры: и атомный, и человеческий, и херувимский. И если отпадет от этой оси какое бы то ни было существо, оно увлекается в ужас, в мучения, в страдания. Отпал Люцифер и стал сатаной; отторглись Ангелы и стали бесами; отринулся во многом человек и утратил свой человеческий образ. Отпадает ли от нее какая бы то ни было тварь, – она неминуемо срывается в хаос и скорбь. А когда целый народ отрекается от Богочеловека, тогда история его превращается в шествие через ад и его ужасы.
Богочеловек – не только основная истина Православия, но и сила, и вся мощь Православия, ибо только Он спасает человека от смерти, греха и дьявола. Этого никогда не мог, не может и никогда не сможет сделать ни человек, каким бы он ни был, ни все человечество как целое. Поражение – это всегда исход человеческой борьбы со смертью, грехом и дьяволом, если, человеком не руководит Богочеловек. Только Богочеловеком Христом человек преодолевает и смерть, и грех, и дьявола. Отсюда смысл человека: исполниться Богочеловеком в Теле Его – церкви Православной, преобразиться Им через благодатные подвиги, стать всемощным Им силой Духа Святого, стать бессмертным, обожиться, стать богочеловеком. Это смысл, истинный смысл и всецелого рода человеческого. Это и радость, единственная радость в этом мире безмерной печали и ядовитой горечи.
Православие – Православие Богочеловеком. И мы, православные, исповедуя Богочеловека, через Богочеловека исповедуем христообразие человека, божественное происхождение человека, божественное величие человека, а этим и божественную значимость человеческой личности. В действительности, борьба за Богочеловека – это борьба за человека. Не гуманисты, а люди православной, богочеловеческой веры и жизни борются за истинного человека, человека богообразного и христообразного.
Преподобный Иустин Попович
«На Богочеловеческом Пути», Санкт-Петербург, 1999 г.
Иисус Христос Богочеловек
Событием Вознесения заканчивается Евангельская история Иисуса Христа. Что узнает о Нем человек, прочитавший эту историю? Евангелие от Иоанна начинается словами о том, что Сын Божий, второе Лицо Святой Троицы — Логос, — предвечен и существовал всегда. Бог вечен. И Сын Божий, как и Бог Отец, существует вечно и существовал до сотворения мира. Сын Божий — Логос — обладает всей полнотой Божественного бытия и Божественной природы.
Евангелист Иоанн говорит: «Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины» (Ин. 1:14).
Это означает: однажды Логос, предвечное Слово, Сын Божий, воплотился, став человеком, и таким образом вошел в жизнь человечества. Евангельская история есть история воплощенного Слова Божия, Господа нашего Иисуса Христа.
С самого начала христианства лучшие богословы и философы пытались ответить на вопрос: как стало возможно, что безграничная и вечная Божественная природа Сына Божия соединилась с ограниченной и конечной человеческой природой в личности Иисуса Христа?
Наверное, разум смертного никогда не сумеет проникнуть в глубину этой Божественной тайны. Но пытливый человеческий ум на протяжении столетий все же пытался сформулировать удовлетворяющий его рациональный ответ. Почти 400 лет вокруг этой темы бушевали споры, получившие название христологических. И многие из участников этой полемики впадали в весьма опасные заблуждения, которые подрывали основу христианской веры и Божественного Откровения о Спасении.
Уже в конце I — начале II века появились мыслители-гностики, которые, апеллируя к некоему таинственному знанию, которым они якобы обладали, говорили, что Иисус Христос не имел истинной человеческой природы, но что Его человеческая природа была кажущейся, призрачной. Из этого следовало, что Спаситель не страдал на Кресте, ибо Бог страдать не может. Таким образом, вонзающиеся в Его физическое тело шипы и гвозди не могли нанести Ему никакого ущерба. Церковь отвергла это заблуждение.
В IV веке в Александрии пресвитер по имени Арий, о котором мы кратко говорили выше, учил, что Христос не имел Божественной природы, что Его природа не была той же самой, каковую имеет Бог Отец, что Сын не единосущен Отцу. Отрицанием Божественной природы Спасителя разрушалась сама идея христианского Спасения. Отрицались объективная тайна и великое чудо Троичности Лиц в Божестве, рационалистически упрощалась христианская вера, низводимая до уровня любой иной моралистической религии. Такой религии было бы вполне достаточно Моисеевых заповедей и явления Иисуса как величайшего из пророков, а событие Боговоплощения, последующее Крестное страдание, смерть, Воскресение, равно как и Искупление первородного греха Спасителем, в арианской христологии становились почти бессмысленными.
Чтобы остановить распространение этого опасного заблуждения, в 325 году в малоазийском городе Никее собрался I Вселенский Собор — собрание всех епископов Церкви — для обсуждения проблемы Единосущности Бога Сына Богу Отцу.
Никейский Собор вынес осуждение Арию и его учению, определив последнее как ересь. На I Вселенском Соборе была ясно засвидетельствована вера Церкви в Божественную природу Иисуса Христа, единосущную природе Бога-Отца.
В V веке возникло еще одно очень опасное заблуждение, исходившее от Константинопольского Патриарха Нестория, который учил, что у Христа были две ипостаси, две личности, каждая из которых соответствовала своей природе: одна — человеческой, другая — Божественной. И в этом смысле, учил Несторий, Дева Мария родила вовсе не Сына Божия, а обычного человека. И взаимодействие двух природ и двух лиц в Иисусе Христе происходило постепенно, достигнув кульминации лишь на Кресте.
В 431 году в малоазийском городе Эфесе был созван III Вселенский Собор, осудивший это заблуждение и подтвердивший правомерность употребления слова Богородица по отношению к Деве Марии, ибо Господь обладал единой Божественной личностью.
В 451 году в городе Халкидоне состоялся IV Вселенский Собор, сформулировавший учение Церкви о взаимоотношении двух природ в единой Божественной личности Иисуса Христа. Отцы Собора, размышляя о том, как соединены две природы в Иисусе Христе, дали удивительно емкую формулировку: две природы соединены во Иисусе Христе «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно».
Это означает, что две природы не сливаются воедино и что одна не поглощает другую. Именно поэтому обе природы остаются неизменными. И в то же время обе эти природы нельзя развести, приписав каждой отдельную ипостась, как это делал Несторий. Две природы неслитны и неразлучны в единой личности Господа Иисуса Христа, в пределах которой происходит взаимообщение свойств Божеских и человеческих.
Святитель Григорий Богослов пишет об этом так: «Кто говорит, что (в утробе Девы) образовался человек, а потом уступил место Богу, тот осужден.… Кто вводит двух Сынов — одного от Бога Отца, а другого от Матери, а не Одного и Того же, тот пусть лишится усыновления, обещанного правоверным. Ибо две природы, Бог и человек.., но не два Сына и не два Бога.… Кратко говоря, в Спасителе есть одно и другое, но не один и другой — да не будет! Ибо одно и другое едино в смешении — Бог вочеловечился, а человек обожился…».
Спаситель в полной мере обладал и Божественной, и человеческой природами. По Божеству Своему Он имел Божественный разум и Божественную волю и обладал всеобъемлющим Божественным чувством любви. В то же время Христос имел тело, душу, разум, волю и чувства человеческие.
Христос — истинный Бог и истинный Человек, и об этом свидетельствуют Евангелия.
Спаситель, потомок Давида по плоти, говорит о Себе как о Мессии. Он несомненно превыше пророков Моисея и Илии. Вспомним, как они предстояли Христу в момент Его Преображения на горе Фавор. Он выше ангелов, потому что ангелы служат Ему, как это было в начале сорокадневного испытания в пустыне или в момент Гефсиманского борения. Спаситель утверждает Свою власть прощать грехи, совершать высший суд, ниспосылать Святого Духа, подавать человекам жизнь вечную. Чудеса подтверждают Его безграничную власть над природой, над людьми и даже над демонами. Наконец, Он предоставляет апостолу Петру возможность свидетельствовать о том, что Он — Сын Божий, и Сам говорит: «Я и Отец — одно» (Ин. 10:30).
Вместе с тем Спаситель был физически сильным человеком, способным переносить тяготы продолжительных переходов и телесные испытания в момент страданий.
Господь обладал тонкими чувствами, прекрасно понимал и любил природу, образы которой часто использовал в Своих притчах. По- человечески Он любил Иоанна, самого молодого Своего ученика, и испытывал чувство любви и дружбы к Лазарю.
О живом и ясном разуме Спасителя говорят Его замечательная речь и отточенная мысль. А целеустремленность Христа свидетельствует о Его удивительно сильной и твердой воле, которую не сумели сломить самые суровые испытания. Его человеческая воля существует обособленно от воли Божественной, но воля человеческая во Христе покорна воле Божественной.
Учение о двух волях во Христе было утверждено на VI Вселенском Соборе в Константинополе в 680–681 годах.
Господь Иисус Христос — истинный Бог и истинный Человек, в Котором неслитно и нераздельно, неизменно и неразлучно соединены две природы в единой Божественной Личности, совершившей дело нашего Спасения.
Святая Троица | Богочеловек Иисус Христос | |
---|---|---|
Лицо | три | одно |
Природа | одна | две |
Воля | одна | две |
Действие | одно | два |
Иисус Христос – истинный Бог и истинный человек.
Предвечно рождён (вечно рождается) от Бога Отца по Божеству, от Девы Марии по человечеству.
По человеческой природе во всём подобен нам, кроме греха.
Божество и человечество соединились в Нём в одном Лице Бога Сына
неслитно и неизменно, нераздельно и неразлучно.
Сын Божий воплотился для нашего спасения, которое Он совершил
Своим учением, жизнью, смертью и Воскресением.
Иисус Христос * Догматическое богословие
Основные христологические ереси в сравнении с православием
Главным аргументом святых отцов против христологических ересей можно считать фразу «то, что не воспринято (Богом от человеческой природы), — не исцелено, а то, что соединилось с Богом, спасено». Христос спас (исцелил) человеческое естество, заключённое в Его Ипостаси (от тленности, смертности и естественных страстей). Задача человека – приобщение к спасительным средствам, дарованным нам как результат искупления, в Церкви Христовой.
Триадологические ереси (антитринитарии)
Век |
Ересь |
Учение |
III |
Модализм(савеллианство) |
Считали, что Лица Святой Троицы являются не вечными Личностями, а лишь проявлениями, гранями, «модусами» одного и того же Бога. |
Адопционизм |
Отрицали божественную природу Иисуса Христа, считая его человеком, усыновлённым Богом при крещении. |
|
IV |
Арианство |
Считали Сына Божьего совершеннейшим творением, через Которого сотворён мир. |
IV |
Полуариане |
Отвергали единосущие Сына с Отцом, считая его подобосущным. |
IV |
Духоборцы(пневматомахи, македониане) |
Признавали единосущие Сына и Отцу, но отрицали его за Святым Духом, считая Его сотворённой служебной освящающей силой. Ересь была осуждена на Втором Вселенском Соборе (381) |
XV |
Жидовствующие |
Отрицали троичность Лиц, соответственно не признавали Божественного достоинства Иисуса Христа. |
Откровение о Святой Троице представляется апорией только для нашего ограниченного рассудка. В самой Божественной жизни нет никаких антиномий, или противоречий. Святые отцы опытно созерцали Единую Троицу, в Которой, как это ни парадоксально, единство нисколько не противоречит троичности. Так, достигший совершенства в боговидении, святитель Григорий Палама пишет, что Бог есть «Единица в Троице и Троица во Единице, неслитно соединяемая и нераздельно различаемая. Единица, Она же и Троица всемогущая».
Ереси по отношению к Богопознанию и сравнение их с православием
Век | Ересиарх | Познаваемость по сущности | Познаваемость в действиях (энергиях) |
IV |
Евномий |
Бог абсолютно познаваем. |
|
XIV |
Варлаам Калабрийский |
Не познаваем |
Не познаваем, т.к. считал, что они тварны |
ПРАВОСЛАВИЕ |
Не познаваем |
Познаваем в той мере, в которой Бог открывается человечеству и в которой конкретный человек способен принять это Откровение. |
См. раздел: ИСТОРИЯ ЦЕРКВИ
Иисус Христос
См. раздел ИИСУС ХРИСТОС
- Учение Церкви о Христе Спасителе иерей Олег Давыденков
- Знакомимся с Иисусом из Назарета прот. Константин Пархоменко
- Богочеловек Иисус Христос
Иису́с Христо́с – Богочеловек (Совершенный Бог и вместе Совершенный Человек), Сын Божий, воплотившийся ради Спасения людей, Спаситель, Мессия (Помазанник); Вторая Ипостась Пресвятой Троицы.
Что означает имя Иисус Христос?
Имя Иисуса Христа несет в себе глубочайший смысл, являясь своеобразным кратким символом христианской веры. Иисус – греческая форма еврейского слова «Иешуа», что значит помощь Бога, или Спаситель. Христос – греческое слово, означающее «Помазанник», на еврейском звучащее как Машиах – Мессия.
В древнем Израиле помазанниками называли царей, первосвященников и пророков, ввиду того, что они помазывались на служение особым освященным миром. Помазание было лишь внешним обрядовым действием. Тем не менее, считалось, что через это священнодействие на человека низводятся Божьи благословения.
Совершая Свое общественное служение, Христос действовал и как Царь, и как Первосвященник, и как Пророк. Как Царь Он проявлял власть над стихиями, изгонял демонов, совершал чудеса и знамения. Как Первосвященник — принес Себя в Жертву на Кресте, а как Пророк — возвещал волю Божью, обличал зло, посвящал в тайны грядущего. Однако в отличие от ветхозаветных помазанников Христос был помазан не вещественным миром, а непосредственно Духом Святым, в Нём обитала «полнота Божества телесно» (Кол. 2:9).
Кто такой Иисус Христос?
1) Иисус Христос — вочеловечившийся Сын Божий, одно из Лиц Пресвятой Троицы, Бог Слово. По Своей Божественной природе Сын рождается в вечности (вне условий времени) от Бога Отца (по аналогии: как от ума рождается слово, от света — сияние, от тумана — роса).
Во исполнение воли Отца Сын Божий воспринял в Свою Ипостась человеческое естество (1Ин. 4:9). Восприятие человеческого естества Богом Словом произошло в самый момент сверхъестественного зачатия, в утробе Преблагословенной Марии. Тогда же одушевленная разумной душой плоть Иисуса Христа получила свое бытие. Так, через соединение двух природ, Божеской и человеческой, в едином Лице, Сын Божий, не переставая быть Богом, стал Совершенным Человеком, во всём подобным нам, за исключением греха (Евр.4:15).
Божественное и человеческое естества соединены в Ипостаси Иисуса Христа неслитно, непреложно, нераздельно и неразлучно. Это значит, что ни Божественное, ни человеческое естество, в результате соединения, не претерпело ни малейших изменений; они не слились и не образовали нового естества; никогда не разделятся. Поскольку Сын Божий — не только Бог, но и Человек, постольку Он обладает и двумя волями: Божественной и человеческой. При этом Его человеческая воля во всём согласна с Божественной.
2) По Своему человеческому естеству Иисус Христос — Сын Пресвятой Богородицы, потомок царя и пророка Давида. Его зачатие осуществилось без участия семени мужа и без нарушения девства Марии, которое Она сохранила и при Рождении, и после Рождения Сына.
Ради чего явился Христос?
Как известно, Благой Бог «создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего» (Прем.23:2). Но человек воспротивился воле Создателя, и «грех вошел в мир, и грехом смерть» (Рим.5:12). В результате грехопадения порча коснулась не только человеческой совести, но и самой человеческой сущности. Человек уже не мог порождать святых и безгрешных потомков, сделался склонным ко злу, удобопреклонным к воздействию падших духов: «О, что сделал ты, Адам? Когда ты согрешил, то совершилось падение не тебя только одного, но и нас, которые от тебя происходим» (3Ездр.7:48). Грехопадение «извратило все силы души, ослабив ее природные влечения к добродетели» (св. Григорий Синаит).
Избавиться же от власти греха человек мог не иначе как только особым вмешательством Всемогущего Бога. И вот, являя Свое беспредельное человеколюбие, Бог посылает в мир Своего Сына (Ин. 3:16).
Как Христос совершил избавление человека от власти греха, тления смерти и диавола?
Выйдя на проповедь в возрасте тридцати лет Христос учил словом и примером. Подтверждая Свое Божественное посланничество и достоинство, Он не раз совершал чудеса и знамения, в том числе — исцеления от болезней и воскрешения. Апогеем служения стало принесение Себя в Жертву на Кресте во искупление грехов: «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились». (1Пет.2:24-25)
Добровольно приняв Крестные Страдания и смерть, Сын Божий сошел душой во ад, сковал сатану, извел души праведников и, поправ смерть, воскрес. Затем Он неоднократно являлся Своим ученикам и на сороковой день вознесся на Небо, проложив путь в Царство Божие всем, кто последует за Ним. В День Пятидесятницы на апостолов сошёл Святой Дух, который с тех пор непрерывно присутствует в Церкви. Приобщаясь к Церкви Христовой и живя активной церковной жизнью, человек сближается с Богом, освящается, обоживается, в силу чего удостаивается вечной блаженной жизни на Небесах.
Как Христос подтверждал то, что Он и Бог, и Человек
Но Он также именует Себя и Сыном Человеческим. О Нем можно и должно говорить как о человеке, за исключением одного отличия – Он совершенный человек, ибо Он не имеет греха. Человеческая природа Иисуса Христа единосущна нашей, но она всецело свободна от первородного греха. В Нем вновь явлено человеческое естество во всей его непорочности и чистоте. Его человеческое естество пронизано Божеством, преображено и совершенно непричастно греху.
***
Святые Отцы Собора IV-го, Халкидонского, собравшиеся в 451 году в количестве порядка 630 участников, определили догмат об образе соединения в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств в следующих словах:
«Последуя Святым отцам, все единодушно поучаем исповедывать одного и того же Сына Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству, и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по Божеству, а в последние дни ради нас и нашего ради спасения от Марии Девы Богородицы — по человечеству; одного и того же Христа, Сына, Господа, единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, — так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно Лице и одну Ипостась, — не на два лица рассекаемого или разделяемого, но одного и того же Сына и Единородного, Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности учили пророки о Нем, и как Сам Господь Иисус Христос научил нас, и как предал нам символ отцев».
Догмат ста семидесяти святых отцов VI вселенского собора, Константинопольского. О двух волях и действиях в Господе нашем Иисусе Христе:
«Проповедуем также, по учению святых отцов, что в Нем и две естественные воли или хотения, и два естественные действия нераздельно, неизменно, неразлучно, неслиянно. И два естественные хотения не противоположенные одно другому, как говорили нечестивые еретики — да не будет! Но Его человеческое хотение не противоречит и не противоборствует, а следует, или лучше сказать, подчиняется Его Божественному и всемогущему хотению».
***
Перестаньте говорить о Христе. Начните говорить со Христом. Перестаньте думать о Христе как о чем-то внешнем, далеком. Найдите Его внутри себя. Не выдумывайте себе Христа, позвольте Ему самому рассказать вам о Себе.
Не пытайтесь спасти себя. Позвольте Ему спасти вас. Он очень желает заботиться о вас, утешать вас, направлять; вы просто позвольте Ему сделать это, отодвинув свое я с Его пути.
Все, что нужно от вас, – это только смотреть в Его сторону и шептать: «Христе мой, спаси меня».
протоиерей Сергий Баранов (г. Орск)
Кто такой Христос, и зачем Он пришел к нам?
Имя Бога
Если говорить кратко, то Иисус Христос — Господь, Спаситель мира, Мессия. Но что стоит за этими словами?
В Его имени как бы соединяются два языка. «Иисус» происходит от древнегреческой формы еврейского имени «Иешуа», которое восходит к глаголу «спасать», «приходить на помощь». Поэтому «Иисус» в переводе с еврейского значит «Спаситель». Имя «Христос» происходит от древнегреческого глагола, означающего «умащивать», «смазывать», «натирать», «совершать обряд помазания». И дословно «Христос» в переводе с древнегреческого значит «помазанник», «получивший помазание». Так в иудейской традиции называли пророков, царей и первосвященников. Помазание святым елеем было знаком того, что данный человек избран Богом для служения народу или для посредничества между людьми и Богом.
А еще Помазанником называли Мессию, о котором говорили пророки и которого ждали иудеи. Это тот самый Спаситель, предсказанный в Ветхом Завете и явившийся в Новом.
Однако Его Пришествие радикальным образом отличалось от тех ожиданий, которые были у иудеев.
Во времена, на которые пришлась земная жизнь Христа, Иудея была захвачена римлянами и являлась римской провинцией, а ее народ изнывал под гнетом иноземного владычества. Иудеи надеялись, что к ним придет великий вождь, который поведет их в бой против римских завоевателей и вернет Израилю былое могущество и славу. Именно так понимали они пророчества о Мессии. И если бы Христос совершил именно такие земные деяния — это было бы понятно всем без исключения, Его приняли бы все иудеи. Однако Он пришел в наш мир не как полководец, а как обычный человек, простой плотник. И не к одному народу, а ко всему человечеству.
Христос родился в пещере, рядом с домашними животными, вырос в бедности и трудах, скитался по земле, не всегда имея дом или пристанище. Тот, Кто правит всем миром, добровольно избрал этот кроткий и смиренный путь. И последним пределом на этом пути стала добровольно принятая ужасная смерть на кресте.
Именно на такую смерть Христа осудили люди, больные злобой и духовной слепотой, те, кто ждал от Небесного Царя лишь улучшения земной жизни — не более. Христос же предлагал им спасение души и избавление от смерти… Обманувшиеся в своих ожиданиях люди не понимали, что Царство Божие никак не связано с земным государством, а свобода, о которой говорит Христос, — это свобода от уз греха и смерти, а не от временной власти. Его освобождение дает вечную жизнь, а не комфорт на земле. Есть хорошая поговорка: денег на тот свет с собой не возьмешь. А вот спасенная для вечной жизни душа — это подлинное сокровище.
Интересно посмотреть, как разные современники воспринимали Христа. Ведь не все они не признали в Нем Мессию. В Евангелии есть прямое указание на то, что люди узнают в Иисусе долгожданного Спасителя. Например, когда Он спрашивает Своих учеников: «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?», они отвечают: «Одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков» Потом Он спрашивает их: «А вы за кого почитаете Меня?». Апостол Петр, отвечает Ему: «Ты — Христос, Сын Бога Живаго. Тогда Иисус говорит ему в ответ: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф. 16:13-17).
При этом Христос не провозглашает себя Мессией. А Он задает открытый вопрос, и только после того, как Петр (другие, видимо, не смогли или не посмели это сформулировать) назвал Его полным титулом Мессии, Христос подтверждает его правоту и добавляет: человек не может сам додуматься до этого, ему эту тайну открывает Бог.
Однако человек сам решает, принять или не принять этот факт. И в этом раскрывается один из принципиальных моментов во взаимоотношениях Бога и человека: Господь до конца сохраняет за нами свободу выбора и принятия решений. Он может все, но Он не может принудить человека к чему-то против его воли.
Но неужели пришествие Христа никак не отразилось на устройстве нашей повседневной жизни? Отнюдь. Примеров того, как изменился мир в христианскую эпоху, очень много. Вот лишь некоторые из них…
Права человека
Мы часто слышим о неких общечеловеческих ценностях, которые якобы восходят к общему для всех нравственному закону, а потому понятны всем людям. Но что это за ценности? И какова роль христианства в их утверждении?
…Идея прав человека — крае-угольный камень современной светской системы ценностей — в определенном смысле выросла из христианства. Представление о том, что все люди наделены от природы равными правами, которые ничем и никем не могут быть отменены, не взялось из ниоткуда. Во многом оно основывается на том понимании личности, которое было сформировано в христианстве. Почему у человека вообще есть права? Потому что он — образ Божий. С христианской точки зрения, это — часть замысла Бога о человеке: личность сотворена, во-первых, свободной, во-вторых, с правами. Парадоксально, но именно поэтому стало возможно грехопадение Адама и Евы. Не будь у человека прав, он не смог бы выбирать и не выбрал бы плод с запретного древа познания добра и зла. А второй важный посыл — что все люди равны, — исходит из того, что все равны перед Богом. И равны не по своим талантам — здесь все разные, — но именно равноправны перед Творцом (у богатого и здорового ничуть не больше прав на Божию любовь, чем у бедного и больного). Так что идея о равенстве в правах появилась именно в христианской культуре.
Мужчина и женщина
Равноправие мужчины и женщины в современном мире во многом стало возможно также благодаря христианству. На древнем Востоке семейные законы были суровы: непокорную жену супруг мог наказать, причем довольно жестоко. Согласно одному древнеассирийскому закону, муж имел право за непослушание, лень или отказ от исполнения супружеских обязанностей избить жену, остричь ее, отрезать ей уши, нос, выжечь на лбу рабское клеймо или выгнать ее из дома. При этом, что бы ни совершил мужчина, никто не мог привлечь его к ответственности. Исключением в плане отношения к женщине не были ни Древняя Греция, ни Древний Рим. В Греции женщина практически не участвовала в общественной жизни. В греческих полисах женщины никогда не имели гражданства, то есть фактически приравнивались к рабам. Супружеская измена и в Древнем Риме каралась смертью. Естественно, если изменяла женщина.
Христианство, явившись вызовом всей римской культуре, не могло не затронуть и взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Конечно, евангельская проповедь не была направлена на подрыв социально-политического порядка и не задавалась целью изменить отношения между полами. Пройдут века, прежде чем человечество сможет всерьез заговорить здесь о равноправии. Но только благодаря произошедшей две тысячи лет назад «христианской революции» вышеописанные картины бесправия женщины в древнем мире кажутся нам сегодня ужасными.
Дело в том, что именно в христианской культуре утвердился моногамный брак. Именно христианство впервые в человеческой истории провозгласило, что супружеская измена мужчины также недопустима. И, разумеется, равенство людей перед Богом для христианства не зависело от пола человека. В Евангелии есть рассказ о женщине, которую застали в прелюбодеянии и которую, по ветхозаветному закону, следовало побить камнями. Фарисеи-законники, строго соблюдавшие все древние предписания и искавшие возможности обвинить Христа в нарушении принятых правил, привели ее к Иисусу, спрашивая Его, что с ней делать. Ответ прозвучал для них неожиданно-ошеломляюще: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень» (Ин. 8, 7). По одному из древних толкований этого евангельского места, Христос имел в виду тех, кто без такого же греха, то есть кто не изменял своим женам. И толпа разгоряченных законников разошлась, не смея осудить женщину, так как они были «обличаемы совестью». Пафос этого эпизода, конечно, не в том, что Иисус оправдывал измену. Напротив, Он расстается с грешницей со словами: «Иди, и впредь не греши». Но в словах Спасителя звучит неведомая дотоле мысль о необходимости сохранять верность не только женами, но и мужьями. Дохристианское общество не знает такого уровня нравственности.
Церковь и наука
Существует стереотип о том, что христианская Церковь всячески препятствовала развитию науки. Но если посмотреть глубже, становится понятно, что это совсем не так. В античном мире космос почитался как божество, высший порядок, гармония и красота, в которую включено все — и боги, и природа, и люди, и которой все подчиняется. Бог моря для античного философа — это не божество, живущее в нем и управляющее им, а само море, поэтому его нельзя изучать: не подобает посягать на божественную сущность, ведь бог может разозлиться, если его начнут «препарировать»! Христианская же идея о том, что Бог сотворил мир, но Сам не тождествен этому миру, рождает принципиально иное понимание вопроса: если солнце — не бог Гелиос, который едет по небу на своей колеснице, а сотворенное Богом небесное тело, то человек, будучи сам венцом творения, вполне может его изучать. То же самое касается моря, земли, рек, вулканов, деревьев и так далее.
Далее, античное видение мира не позволяло соединить физику с математикой: оно исходило из жесткого деления всех вещей на естественные и искусственные, из противопоставления мира космоса миру созданных человеком вещей. Христианство позволило наконец соединить физику с математикой, и для Коперника, Галилея, а затем и Ньютона это стало колоссальной опорой в создании физической картины мира. Так родилась современная наука. Кстати, люди Церкви зачастую способствовали ее развитию. Скажем, университет Сорбонна вырос из колледжа, который основал один образованный монах — Робер де Сорбон. Астроном Коперник, основатель генетики Мендель и многие другие люди науки были также и служителями Церкви. Даже один из создателей Теории большого взрыва — одной из главных научных концепций XX века — физик Жорж Леметр был католическим священником! Увы, несколько трагичных эпизодов в эпоху Возрождения, произошедших в общем-то по вине отдельных церковных служителей, абсолютно перечеркнули эти факты. Равно как и то, что наследие Древней Греции и Древнего Рима сохранилось в Средние века благодаря трудам монахов-переписчиков…
…Список изменений, произошедших в мире после (и вследствие) пришествия Спасителя, конечно, гораздо длиннее, его можно продолжать и продолжать. Но главное все же в другом. Все эти перемены — следствия одного принципиального и самого важного изменения: человек, созданный Богом для пребывания в любви и эту любовь растерявший, получает возможность снова ее обрести. И обратиться к Богу напрямую — как когда-то в Эдемском саду. И услышать ответ. Для этого Христос и пришел в мир.
Митрополит Антоний Сурожский о Рождестве
…Явился перед нами Бог, потому что Он захотел стать одним из нас, чтобы ни один человек на земле не стыдился своего Бога: будто Бог так велик, так далек, что к Нему приступа нет. Он стал одним из нас в нашем унижении и в обездоленности нашей; <…> через Свою любовь, через Свое понимание, через Свое прощение и милосердие, – Он сроднился и с теми, которых другие от себя отталкивали, потому что те были грешниками. Он пришел не праведных, Он пришел грешников возлюбить и взыскать. Он пришел для того, чтобы ни один человек, который потерял к себе самому уважение, не мог подумать, что Бог потерял уважение к нему, что больше Бог в нем не видит кого-то достойного Своей любви