Режиссер «Школы» и ее попытки привить YouTube от греха.
Имя Валерии Гай Германики у большинства людей ассоциируется либо с мрачным и реалистичным сериалом «Школа», либо с эпической концовкой фильма «Все умрут, а я останусь» про столбняк и маму с папой.
Те, кто более прошарен, вспоминают роман с Глебом Самойловым и перформанс на «Давай поженимся» с участием Пахома.
Однако некоторое время назад Германике надоело грешить и эпатировать, и она всерьез увлеклась тем, что в последние годы в России крепко спаяно – православием и патриотизмом. Начиная с 2017 года Валерия раздает интервью, в которых говорит о том, что вся власть от бога, а детей своих она воспитывает в православной традиции. Рано или поздно она должна была проявить эти взгляды в творчестве.
В мае Германика запустила проект «Вера в большом городе», в рамках которого интервьюирует известных верующих людей, говоря с ними как о религии, так и об их деятельности. Забавно, что настоящая фамилия Германики – Дудинская.
Казалось бы, отличный заход. С гостями у Германики проблем быть не может, за качество съемки можно не волноваться. Плюс отличный способ приподнять православие в глазах всяких интеллектуалов. Но пока получается что-то непонятное. Или плохие интервью, или хорошая юмористическая передача.
Самый сочный выпуск – это беседа с Борисом Корчевниковым.
Весь ролик Германика смотрит на Борю с отвращением, хотя формулировки вопросов вроде как подразумевают уважение к собеседнику. Корчевников не отстает. Безумно весело смотреть, как человек, сделавший себе славу на скандалах и драках с Джигурдой, с влажными глазами рассуждает о своей миссии перед богом. Квинтэссенция абсурда – на 18:15, когда у Бори дергается лицо, он с упоением говорит, что «нет ничего лучше причастия», а Германика вообще не понимает, что происходит.
Но если по этому ролику с натяжкой можно сделать вывод, что Германика затроллила Борю, то выпуск с инокиней Евгенией Сеньчуковой, пресс-секретарем якутской епархии, показал, что Германика – просто средний интервьюер. Серьезно, это выглядит как скетч из «Кривого зеркала».
С самого начала Германика страшно тупила. «А вот ну как вы вот, вы же должны о боге думать, а вы в фейсбуке должны фоточки выкладывать, ну как?» Монахиня сразу просекла, что на конструктивный диалог надеяться не приходится и стала подкидывать Валерии темы для обсуждения фразами вроде «я так люблю, когда архиерей ставит мне лайк» или «в отличие от вас я никогда не выйду замуж». Та всякий раз упускала возможность привести разговор к конструктиву.
С монахиней было хотя бы немного весело, но порой выходит совсем тухло. Писатель Евгений Водолазкин – шикарный собеседник, но Германика умудрилась просто изгадить беседу с ним.
Начав с какого-то лютого захода («не, ну писателем легче чем режиссером быть, вы в голове придумали, и всё готово»), она постоянно перебивала собеседника бессмысленными ремарками, и в итоге Водолазкин разговаривал сам с собой.
Единственный реально удачный выпуск – это встреча с Гавром, юмористом и одним из руководителей «Матч ТВ». Хотела Германика этого или нет, но ей удалось вывести Гордеева на противоречия. Он так и не смог объяснить, как шутки ниже пояса сочетаются с его увлечением религией.
Валерия скромно одевается, пытается делать умное лицо и задавать глубокие вопросы, но перед глазами у зрителя все равно «мама, папа, идите на*** и в п****» и Пахом.
Германике просто надо перестать играть в серьезность и дать качественного трэшачка, как она это умеет. И тема православия этому совершенно не помешает.
Больше роликов и аналитики – в телеграм-канале «Главный по ютубу»
Главное по теме «Youtube» Реклама и рекомендации
Все, кто помнит Валерию Гай Германику по проектам «Школа», «Да и да», «Все умрут, а я останусь» и «Краткий курс счастливой жизни», могут радоваться — режиссер снова в деле. Правда, сейчас она совсем другая: глубоко воцерковленный, хоть и татуированный, человек, ведущий программы «Вера в большом городе» («Спас»), и мама 10-летней дочки Октавии. В эфир Германика возвращается с сериалом «Бонус» (ТНТ Премьер), о котором пришла рассказать на Радио «Комсомольская правда» (97,2 FM).
«Человек всю жизнь переживает драму»
— Валерия, как богемный режиссер вдруг решила говорить с людьми о вере?
— Да я не богемный, я тяжелоартхаусный. Это разные вещи. Как я оказалась на телеканале «Спас»? Это было моей мечтой. Я хотела вести программу, потому что во мне проснулся миссионерский пыл. Вообще для православного христианина все, что он делает, это проповедь. Ты переходишь грань.
— Но необходимость прийти к вере появилась у вас вдруг к 27 годам. Как это случилось?
— Так и случилось. Мне кажется, когда я пришла в церковь, то часть меня осталась там, позади, умерла. Я даже и не помню, каким я человеком была до этого. Не могу назвать событие или момент, после которого я решила — иду в церковь! Это было необходимо. Человек всю жизнь переживает драму, одну бесконечную драму. Как и режиссер снимает фильм — это всегда один и тот же фильм про себя. Если он не переживает драму, значит, он сумасшедший.
Александ Сударев дебютировал на экранах в образе Бонуса, а Лана Райдер сыграла возлюбленную рэпера — Соню.Фото: кадр из фильма
— В эфир выходит сериал «Бонус», который вы снимали пять лет. Почему так долго?
— Досняла его буквально в августе. Не хватило денег. Я бы даже сказала, «энергетических денег». Раньше я снимала фильмы сама, и никто надо мной не стоял. В случае с «Бонусом» я пришла в проект, который уже был запущен продюсерами. Над ним начинали работать Петр Тодоровский и Петр Буслов, которые не могли провести кастинг три года. Меня позвали, я сделала кастинг за две недели. У меня был ряд мыслей и идей для проекта — музыкальных номеров в сценарии изначально не было. Я придумала, что герои будут танцевать, читать рэп. Захотелось движухи. Всегда стремлюсь сделать из работы праздник, чтобы было весело. В итоге оказалось, что мои идеи больше, чем бюджет. И вот мы оттягивали, оттягивали, но, слава богу, все доделали.
— А почему рэп? Вы ведь, наверное, выросли на рок-музыке.
— Рэп — это сейчас тот же рок-н-ролл, просто название другое. Сейчас все рэперы стали рок-н-ролльщиками. Вы не заметили? Они даже альбомы выпускают не рэперские. Я не фанат этого стиля, но в курсе явления, изучала направления и могу даже слушать рэп, мне это интересно. Люблю эту поэтику и люблю форму, в которой это преподносится. И мне нравятся темная сторона рэпа, исполнители, которые уходят в готику. А такие сладкие, классные мне не очень нравятся.
— Тем не менее один из наиболее «сладких», рэпер Дуня (Александр Пархоменко), написал музыку к «Бонусу». И главный герой, есть ощущение, такой же. Ни разу не уличный пацан.
— Я привлекала всех известных на тот момент рэперов к работе. Оксимирон сказал, что у него тур, другие рэперы просто в нас не поверили (среди них Гарри Топор). Если им что-то сейчас не понравится, знаете что? Они в этом не участвовали, а могли бы участвовать! Так что не надо крякать. Вызвался нам помочь один рэпер, какой-никакой, он и помог. А что касается главного героя, вы просто не знаете, о чем говорите. В этой истории много чего заложено. Это не слащавая мелодрама. «Бонус» начинается как карнавал, но заканчивается в моем стиле. Я не снимаю хеппи-эндов.
— Вы говорили, а потом и подтверждали на деле, что нарциссизм и самовлюбленность у вас развиты на отлично. Это мешает вам жить?
— Иногда это даже помогает. Потому что, когда человек очень ранимый, его самооценку задеть очень легко. Поцарапать художника можно мгновенно. Он будет делать вид, что он сильный лев, а на самом деле он — лев из страны Оз, который трус. Поэтому иногда это помогает. Мне даже священник в какой-то тяжелый момент сказал: «Лера, включи хотя бы на чуть-чуть свою самооценку, гордыню». Чтобы заработал инстинкт самосохранения. Потому что если начать душить тебя, царапать или протыкать ножом, то будешь чувствовать боль, и у тебя будет работать инстинкт самосохранения, ты не умрешь. А если его нет, тебя просто проткнут, и ты не будешь чувствовать боли, но ты закончишься на этом моменте. Умрешь.
— После съемок своей первой докудрамы «Девочки» в 2005 году вы признавались, что тема суицида для вас не так уж далека, однажды вы полоснули по венам. Помните тот момент, вас действительно посещали мысли о суициде?
— Конечно, посещали. Это нормально, я считаю. Сейчас они меня не посещают. И слава богу.
О ЧЕМ СЕРИАЛ
В основе сюжета «Бонуса» — фабула «Ромео и Джульетты», помещенная в современную городскую среду под рэп-читку. Молодой пацан Ваня (Александр Сударев) из глубокой провинции заразился рэпом и стал его писать. Однажды друг привозит Бонуса в Москву, где тот знакомится с Соней (Лана Райдер) — дочкой крупного бизнесмена, который против того, чтобы молодые люди были вместе.
Премьера 2018. «BONUS» с 20 сентября на ТНТ-PREMIER.Влюбиться вопреки угрозам отца…
Валерия Гай Германика в интервью Ксении Собчак: «Аборты — это дикость для меня»
Валерия Гай Германика
Героиней нового выпуска YouTube-шоу «Осторожно, Собчак!» стала 35-летняя Валерия Гай Германика. Ведущая программы Ксения Собчак побеседовала с кинорежиссером еще в октябре, незадолго до ее третьих родов. В откровенном разговоре с Собчак Германика впервые рассказала о своем муже, бизнесмене Денисе Молчанове, объяснила, почему ее дочери ходят в православную школу, а также выступила против абортов и суррогатного материнства. SPLETNIK.RU приводит самые интересные цитаты Валерии из этой беседы.
О своем отношении к суррогатному материнству и абортам
Я считаю, что человек — не товар. В моем представлении суррогатное материнство — это торговля ребенком, человеком.
Либералы выступают за аборты, но это дикость для меня. Дикий постмодернизм, который не укладывается ни в какой пазл. Потому что они выступают за права человека, но первое право человека — это право на жизнь. Там такой же человек, там уже все заложено.
Ты сравнила эмбрион, чистейший, божественный дар, с бабой, которая не несет ни за что ответственность, занимается сексом, беременеет и делает аборт. А она не инфузория-туфелька? Она утилизировала плод, и это называется свобода. Вот это не рамки? Это просто самые вонючие, мерзкие, гниющие когти апокалипсиса, на мой взгляд. Это чудовищный, животный образ жизни. Ты в рамках свиньи живешь, если просто позанимался сексом, у тебя порвался презерватив, и ты пошел утилитарно сделал аборт, вышел и дальше продолжаешь жить.
Валерия Гай Германика
О муже Денисе Молчанове
Первая обязанность мужчины — согревать и питать жену. Раньше я была по-настоящему одна, у меня никого не было. Я сама обеспечивала семью. И это нормально, что у тебя появляется мужчина, который готов взять ответственность и хочет делать это для тебя. Потому что это его семья, а он мужчина.
Валерия Гай Германика и Денис Молчанов
О своем отношении к религии
Христианство — это когда ты просто живешь с Богом. Ты не должен быть хорошим, ты не должен переодеваться, избавляться от татуировок, сдирать с себя кожу… Бог этого не хочет от тебя. Это такой стереотип. Бог не хочет, чтобы я была не я. Он создал меня такой. И я осталась таким же панком в душе, которого я не изживаю насильно. Я просто меняюсь. У человека даже каждые семь лет клетки обновляются, ДНК меняется. Я всегда была с Богом, но я не могу с ним быть в конфликте, потому что я умру. Я закончусь как художник.
О программе «Вера в большом городе» на телеканале «Спас»
В программу на «Спасе» меня позвали. Мне было это интересно, мне очень это нравилось. Потому что эта программа выделялась на фоне всех этих платочков и благости в Instagram. Я в своей программе говорила, что православие — это драматургия, это тяжело. Это просто образ жизни, который всегда с тобой. Люди начали мне писать очень много писем. Реагировать на эту программу так же, как они реагировали на сериал «Школа». То есть для них это было откровение: они плакали.
О выборе школы для дочерей
Они учатся в частной православной школе — школа номер такой-то, святого такого-то, не хочу называть. Я знала, что там дети священников учились, дети из многодетных семей. Знала атмосферу, знала камерность. Духовник этой школы — Алексей Уминский, настоятель храма. То есть все факторы идеально сошлись. Однако сначала мне сказали, что нас сюда не возьмут с моей репутацией.
Я приходила и в обычную школу на разговор с директором. Тогда я начала плакать и сказала, что никогда не отдам своих детей ни в какую другую школу, кроме как к Алексею Уминскому. Буду дома учить детей. Мне стало неприятно. Директор начал говорить мне вещи очевидные: что мои дети в любом случае будут курить или ругаться матом, как и большинство. А мне это неприятно было, мне показалось, это некорректно. Я расстроилась и сказала, что не хочу в обычную школу.
Валерия Гай Германика и Ксения Собчак
О старшей дочери Октавии
Она похожа на меня и фигурой, и частями тела. Она похожа на меня сознанием даже чуть-чуть. Она пессимистична бывает. Ее надо учить радоваться. Вот как я училась заново радоваться, оптимизму… Дело в том, что я проект советских родителей, а ее долго бабушка с дедушкой воспитывали.
Поэтому она немного интроверт в мыслительном плане. Часто в негатив уходит. Вот мы сейчас работаем с ней. Учим ощущать жизнь как благо. Это то, чему меня муж учит. Потому что я сама очень долго этого не могла понять. Теперь я думаю, что человек рожден для счастья.
Дочери Валерии Гай Германики Октавия и Северина
Об изменениях в своем характере и образе жизни
Ну, конечно, когда ты обезьянка говорящая, ты всем нравишься, ты всех веселишь. Над тобой, конечно, поугорают, а потом домой пойдут к своей семье и будут нормальный образ жизни вести, а ты с этим как будешь жить всю жизнь?
Меня люди не узнают. Я куда-то прихожу, и мне говорят: «О, Германика, мы вас представляли с дредами». А я их расплела лет десять назад. Мне не хотелось бы зависеть от этого образа. Моя свобода не зависит от какого-либо образа.
Валерия Гай Германика и Ксения Собчак
О своем творчестве
Вообще, я считаю, что мои фильмы хорошие. А если кому-то не нравится, то окей, ребят, я согласна с вами. Сразу вам говорю. Если вы считаете, что мои фильмы — дерьмо, вы имеете на это право. Я не обижаюсь, но я их люблю, обожаю и считаю, что это классно.
Валерия Гай Германика