Польша придумала, как ей «перевоспитать» Россию
В разгар «войны памяти» о Второй мировой войне между Москвой и Варшавой МИД Польши призвал Россию возобновить работу российско-польской группы по сложным вопросам истории. Со стороны Варшавы это не было приглашением к диалогу и тем более поиском компромисса. Цель дискуссии с Россией по сложным вопросам общей истории для Польши всегда состояла в том, чтобы «перевоспитать» Москву, заставив ее признать вину во всем, в чем ее когда-либо обвиняли поляки, платить и каяться.
21 января сего года польский МИД после ярого неприятия заявлений президента России Владимира Путина о неприглядной роли довоенной Польши в развязывании Второй мировой войны вдруг сменил гнев на милость. На очередном брифинге польский замминистра иностранных дел Шимон Шинковский вель Сенк заявил, что Польша готова к возобновлению диалога историков в рамках польско-российской Группы по сложным вопросам истории.
Чтобы оценить, насколько предложение Шинковского сможет повлиять на нормализацию отношений между Варшавой и Москвой, стоит вспомнить Комиссию советских и польских ученых по истории взаимоотношений между СССР и Польской народной республикой.
Комиссия была создана в мае 1987 года на основе совместного решения Генсека ЦК КПСС Михаила Горбачева и первого секретаря ЦК ПОРП, председателя Госсовета ПНР Войцеха Ярузельского. Ее деятельность завершилась в 1989 году полным фиаско советских историков по причине их неспособности дать аргументированные ответы польской стороне по ряду вопросов, имеющих важное значение для польской стороны, и прежде всего — по Катынскому преступлению.
По словам члена этой Комиссии Олега Ржешевского, Горбачев, согласившись на создание совместной комиссии, в то же время не предоставил советским членам Комиссии доступ к сверхсекретным архивным фондам о советско-польских отношениях.
В своих дискуссиях советские историки были вынуждены довольствоваться лишь наработками из доступных им архивных фондов.
При этом в дискуссии с польскими историками им следовало руководствоваться исторической справкой, представленной в брошюре «Фальсификаторы истории», подготовленной в 1948 году Совинформбюро. В ней была кратко изложена советская версия развития исторических событий накануне Второй мировой войны. В целом эта версия была достаточно объективной, но неполной. Ее аргументации для дискуссии по спорным историческим вопросам, касающимся Польши, было явно недостаточно.
Первое обсуждение темы Катынского преступления на заседании советско-польской комиссии состоялось в марте 1988 года. По итогам обсуждения польская сторона выразила недовольство отсутствием у советской стороны «содержательной позиции» по катынской проблеме.
К сожалению, информация о Катыни у советских историков ограничивалась рамками составленного под руководством Бурденко «Сообщения специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров» 1944 года,
В 1988 году тщетные попытки двусторонней советско-польской Комиссии историков разобраться с Катынским преступлением не устроили польских историков.
В этой связи в том же году четыре польских профессора истории, члены комиссии, осуществили так называемую «научно-историческую экспертизу» доказательности Сообщения Комиссии Бурденко. В экспертизе они подвергли Сообщение достаточно обоснованной критике. Тем не менее объективность этой польской экспертизы была во многом сомнительной по причине незнания и непонимания польскими историками атмосферы тотальной секретности, царившей тогда в СССР.
Так, они не поверили в существование в 1940–1941 годах трех лагерей «Особого назначения» («ОН) НКВД под Смоленском, в которых содержались польские военнопленные по причине того, что не смогли получить официального подтверждения существования майора Ветошникова, начальника лагеря «№ 1-ОН». Именно он давал пояснения Комиссии Бурденко относительно невозможности эвакуации пленных польских офицеров из лагерей «ОН» в июле 1941 года.
Стоит отметить, что данные о бывших сотрудниках НКВД-КГБ были строго засекречены. Поэтому нет сомнения, что в 1988 году места проживания и персональные данные сотрудников администрации сверхсекретных лагерей «ОН» НКВД СССР также были под грифом «Строго секретно». Естественно, под таким грифом секретности находились и данные о месте проживания Ветошникова, бывшего майора НКВД.
Однако в 1988 году на польскую научно-историческую экспертизу Сообщения Комиссии Бурденко достойного ответа у советских историков в силу секретности архивных документов не оказалось.
ЦК КПСС, как всегда, предпочел в эту ситуацию не вмешиваться. С таким неблагоприятным для СССР итогом советско-польская комиссия историков завершила свое существование в 1989 году. Поляки же получили аргументированное право считать советскую версию Катынского преступления необоснованной.
Затем в ходе визита президента России Владимира Путина в Польшу в январе 2002 года была достигнута договоренность о создании новой Группы по трудным вопросам истории польско-российских отношений. Но по ряду причин свою деятельность Группа начала только в январе 2008 года. Ее члены занимались изучением архивных документов времен СССР, связанных с польско-советскими отношениями до 1945 года.
Российскую часть Группы возглавил ректор Московского института международных отношений Анатолий Торкунов, член коллегии МИД РФ, специалист по Южной Корее и США. Польскую — Адам Ротфельд, известный политик, юрист и журналист, бывший министр иностранных дел Польши, хорошо знающий подоплеку польско-советских отношений.
Польская сторона изначально сумела навязать российским коллегам «свой» взгляд на рассматриваемые исторические проблемы. Во многом это было обусловлено политическим и научным авторитетом Ротфельда.
Также сыграл свою роль тот фактор, что ряд российских историков, членов Группы, изначально занимал пропольскую позицию. Польские историки в спорах с советскими коллегами, отстаивая официально принятые в Польше исторические идеологические и пропагандистские штампы, нередко заявляли, что в случае несогласия с их позицией они прекратят работу в Группе.
В Польше историк, который высказывает мнение, идущее вразрез с официальной позицией, подвергается остракизму. Об этом свидетельствует печальная судьба Казимира Валишевского, польского историка XIX–XX века. Он, занимаясь историческим анализом отношений Польши с государствами Европы и Россией, пришел к неожиданному для тогдашней польской исторической науки выводу. По мнению Валишевского, не столько злая воля европейских держав, сколько непродуманная и недальновидная политика самой польской власти привела к разделу страны между Австро-Венгрией, Пруссией и Россией.
За эти взгляды, высказанные Валишевским в книге «Потоцкий и Чарторыйский» 1887 года, историк подвергся такой жесточайшей обструкции со стороны польской национальной историографии, что последние 46 лет своей жизни ему пришлось прожить во Франции.
В Польше никому не хочется повторить судьбу Валишевского. Поэтому россияне, как правило, были вынуждены соглашаться с поляками.
Конкретным результатом совместной работы российско-польской Группы историков стал 853-страничный исторический сборник «Белые пятна — черные пятна: сложные вопросы в российско-польских отношениях», изданный в Москве в 2010 году. Он содержал 32 статьи российских и польских историков на спорные исторические темы.
Содержание этих статей позволяет сделать вывод, что абсолютное большинство российских историков согласилось с польской трактовкой основных исторических событий в российско-польских отношениях. Хотя, как сегодня выясняется, эта трактовка в большинстве случаев является ущербной с точки зрения соответствия исторической правде. Тем не менее изданный российско-польский сборник стал серьезным аргументом польской стороны в дискуссиях с российскими политиками.
Словом, до сих пор о равноправном диалоге польских историков с российскими говорить не приходится.
Во многом это было предопределено соглашательской позицией не только российских историков, но и российского руководства в отношениях с Польшей.
По этой причине за последние 20 лет польская сторона сумела «навесить» на Россию тяжкий груз якобы совершенных ею исторических «преступлений и ошибок».
В следующей статье будут перечислены польские претензии к России, а также приведен опыт работы литовско-российской комиссии историков.
Сложные отношения между Польшей и Россией: взгляд поляка
Михал Садловский, 10 мая 2018, 08:23 — REGNUM
Официальные государственные отношения Польши и России остаются прохладными. На государственном уровне наблюдается своего рода замораживание контактов. Несмотря на тактичные и редкие встречи, которые касаются самых насущных вопросов, польско-российские отношения являются плохими уже в течение многих лет. Это, однако, не означает, что такое состояние следует принимать и оставлять безучастно на фоне эволюции безжалостной геополитической конъюнктуры, импульсы в которой посылают ведущие мировые державы, а иногда и просто на обычный случай. Отсюда и необходимость начать дискуссию и диалог, касающийся взаимоотношений.
Несомненно, следует расширять сотрудничество Польши и России в области культуры, науки и обмена молодежью. Это особенно важно в то время, когда польские и российские молодые элиты, воспитанные в совершенно иных политических и культурных условиях, чем их родители, бабушки и дедушки, лишены реальных знаний о стране-соседе, политической ситуации, истории или даже самом обществе. Поляки (несмотря на круг многочисленных экспертов) не знакомы с Россией, а россияне в еще большей степени не знакомы с Польшей. Это не означает, однако, что последние как-то особенно предвзято относятся к полякам. Многонациональная Российская Федерация, возвращающаяся к имперскому устройству (хотя и с разными результатами), не может позволить себе необоснованный этнический шовинизм в широком политическом масштабе.
Эрнест Лисснер. Изгнание польско-литовских интервентов из Кремля
В настоящее время ведется польско-российская «война» в экономическом измерении. Главным обликом этого столкновения, помимо санкций, является, прежде всего, «война» за «белого человека», то есть рабочих с Украины и из Белоруссии. Нет сомнений в том, что без дешевой рабочей силы с Украины было бы очень трудно добиться и поддерживать экономический рост польской экономики, который мы наблюдаем уже два-три года. Для Российской Федерации, многонационального государства, значительная часть украинцев культурно, лингвистически и ментально близка. Они однозначно ближе, чем работники из Средней Азии или с Кавказа. Их участие в российской экономике, хотя и не столь значительное, как в Польше, также играет значительную роль в применении softpower в отношении Украины и позволяет осуществить быструю русификацию.
Таким образом, польско-российские конфликты приобретают экономический характер, который игнорируют многие эксперты и наблюдатели. Очередной костью раздора, интегрально связанной с вышеупомянутой темой, является цивилизационная и политико-культурная принадлежность Белоруссии и Украины. В Варшаве и Москве границы этих ценностей воспринимаются по-разному, что создает все новые и новые конфликты, недоразумения и порождает вопросы в отношении намерений сторон. Особенно вопрос о реальных намерениях и их масштабах вызывает серьезную озабоченность обеих сторон.
Задачами, требующими разрешения, являются сложные исторические проблемы. Для нас, большинства поляков, Красная армия, НКВД, аппарат безопасности СССР и тому подобное с 1944 года и их присутствие на польских землях с тех пор связано с борьбой с Католической церковью, землевладельцами, предпринимательством и патриотически настроенным населением. Для Польши и большинства поляков наиболее важным является то, что произошло после 1944 года, то есть с момента появления Красной армии на польской территории. Период после 1944 года олицетворял абсолютную потерю независимости, подчинение и полный разрыв с культурой широко понимаемого Запада, чьей неотъемлемой частью являлась польская культура. К сожалению, что является наиболее трагической чертой многолетних и кровавых вооруженных конфликтов, солдаты Красной армии в Польше совершили ряд поступков, которые до сих пор вызывают у поляков отрицательные эмоции. Таким образом, память о солдатах Красной армии в Польше имеет много измерений и не основана лишь на сотрудничестве с Гвардией / Народной армией и так называемой «народной польской армией».
Освобождение Варшавы от фашистов. 1945
По моему мнению, освобождение польских территорий Красной армией (как тех, которые остались в границах Польши в 1945 году, так и тех, которые у нас забрали вследствие политического решения Сталина) и ее борьба с силами Третьего рейха остаются бесспорным фактом. Никто не должен приводить аргументы, отрицающие это. В связи с тем, что это является неотъемлемым элементом христианской цивилизации, кладбища советских солдат в Польше должны быть сохранены, и за ними должен осуществляться уход. В то же время всем следует помнить, что одна сторона не должна пытаться навязывать свое восприятие истории другой стороне. В речах нынешних властей, как Польши, так и России, можно почувствовать, что лишь их видение остается единственно правильным, а другая сторона должна это не только принимать, но и реализовывать. Вот почему поляки должны отказаться от факта навязывания русским того, как следует понимать роль Красной армии и коммунизма в целом, а русские — от навязывания полякам своей военной мифичности, апогей которой приходится на 9 мая.
И польские, и российские власти, желая начать работу по сближению, должны признать факт совершенно разных национальных и социальных особенностей жителей Польши и России. Постсоветская ностальгия, которая является выражением различных тенденций в России, скорее всего, не будет принята в Польше никогда и в полном объеме. Конечно же, понятным остается факт и необходимости формирования внешней политики со стороны властей и отдельных политических сил Польши и России как важного элемента воздействия на внутренний электорат, но это должно иметь определенные границы. Обе стороны должны попытаться найти элементы, связывающие поляков и русских в истории.
Власти в Варшаве, а именно политические классы, которые правят в Польше, должны смотреть на Россию как на государство, возможно, соперника на определенных уровнях, но не как на «мистического врага». С другой стороны, власти в Москве должны рассматривать Польшу как независимого субъекта международного права, имеющего прочные связи с ЕС и НАТО, а не как «пассивного исполнителя приказов этих субъектов». Неприемлемые взаимные обобщения и клевета еще больше усиливают неприязнь. Катастрофу же под Смоленском в 2010 году польские власти должны прекратить использовать для внутреннего воздействия, а Кремль должен вернуть останки президентского самолета. Детали реализации этого последнего проекта отдадим на усмотрение властей Кремля и Варшавы.
Об авторе: Михал Патрик Садловский (Michał Patryk Sadłowski) — специализируется на изучении истории Российской империи, безопасности постсоветского пространства. Член правления Фонда «Институт восточного права имении Шершениевича», аспирант факультета права и администрации Варшавского университета. Сотрудничает с военно-политическим журналом RAPORT: Wojsko-Technika-Obronność.
Читайте развитие сюжета: Сложные отношения между Польшей и Россией: взгляд из Москвы
Польский профессор посчитал Варшаву виновной в ухудшении отношений с Россией
«Стремление Варшавы, которая продолжает вести яростную борьбу с наследием коммунизма, сохранить Украину в ее коммунистической конфигурации, служит свидетельством не только того, что польские атлантисты используют двойные стандарты, но и того, что они не отличаются высоким уровнем интеллекта», — отметила Разьны в статье для Myśl Polska.
Автор статьи напомнила тем, кто утверждает, что с переходом Крыма разрушился пост-ялтинский мировой порядок, об объединении Германии, развале Югославии и создании государства Косово, которое Польша сразу же признала. По мнению Разьны, после украинского переворота все действия Польши связаны с борьбой с Россией. Одновременно с этим в стране наблюдается милитаризация.
Среди враждебных действий со стороны Варшавы автор назвала антироссийские санкции, блокирование газопровода «Северный поток — 2», а также снос памятников красноармейцам.
Разьны назвала слова президента Владимира Путина о развязывании Польшей Второй мировой войны «запоздалым ответным ударом». В то же время она сказала, что высказывания российского лидера на историческую тему причинили ей много боли. Автор отметила, что только миролюбивая позиция позволит России и Польше добиться правды.