Содержание
Поп Гапон и Первая русская революция
Поражение в Русско-японской войне и обострение противоречий внутри Российской империи привели к серьезному кризису, переросшему в Первую российскую революцию 1905–1907 годов.
9 января 1905 года в Санкт-Петербурге произошло событие, которое стало толчком к массовым выступлениям. На улицы города вышли 140 тысяч рабочих. Они шли с семьями, детьми, празднично одетые, с портретами царя, иконами, крестами. Во главе этого шествия шел 34-летний священник Георгий Гапон.
В 1904 году этот священник Петербургской пересыльной тюрьмы создал в городе рабочую организацию «Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга». Она появилась при содействии полиции и городских властей. Первоначально рабочие устраивали общие вечера, иногда с чаем, танцами. При организации была открыта касса взаимопомощи. Скоро в «Собрании» Гапона было уже около 9 тысяч человек. И наряду с чаепитиями стали появляться требования установить 8-часовой рабочий день, повысить жалованье. «Собрание» выступало и в защиту рабочих, несправедливо уволенных с предприятий, явилось организатором ряда забастовок.
Георгий Гапон читает петицию в собрании рабочих
На встречах организации, предшествовавших массовому выступлению рабочих, именно Гапон призывал обратиться к царю, который один может заступиться за рабочих. Он же и подготовил обращение к Николаю II, где говорилось: «Мы обнищали, нас угнетают… в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам… Нет больше сил, Государь…» Гапон убеждал всех, что царь должен выйти к рабочим и принять их обращение.
По всему городу колонны встречали подразделения вооруженных солдат, но участники шествия не хотели верить, что они могут начать стрелять в мирно идущих рабочих. Царя в городе не было, он находился в Царском Селе, но все ожидали, что он приедет и выслушает все просьбы.
Но царь не только не приехал. Накануне он ввел в Петербурге военное положение. Вся власть в городе автоматически перешла к его дяде, командующему войсками Санкт-Петербургского военного округа великому князю Владимиру Александровичу. Он и встретил народное шествие командой «Огонь!». В результате 96 человек были убиты сразу, из 333 раненых впоследствии умерло еще 34 человека.
Георгий Гапон и градоначальник Санкт-Петербурга Иван Фуллон на открытии Коломенской секции Союза фабричных рабочих
Эти события потрясли всю Россию. Портреты царя, которые ранее почитались как иконы, рвали и топтали прямо на улицах. Сам Гапон, потрясенный расстрелом рабочих, воскликнул: «Нет больше Бога, нету больше царя». Из-под пуль Гапона вытащил эсер Петр Рутенберг, затем священник некоторое время скрывался на квартире Максима Горького, а после – бежал за границу. На родине же Гапона лишили церковного сана и исключили из духовного звания.
События января 1905 года сделали Гапона знаковой фигурой. В Европе он встречался с Ж. Жоресом, Ж. Клемансо, П. А. Кропоткиным и другими лидерами европейских социалистов и радикалов. Георгий Аполлонович даже основал Фонд Гапона, куда стекались пожертвования. Вскоре он вступил в РСДРП.
Тем временем царь издал Манифест от 17 октября 1905 года, который наряду с провозглашенными некоторыми свободами объявлял и амнистию для всех участников революционных выступлений. Гапон воспользовался этим и вернулся в Россию. Первым делом он попросил прощения у премьер-министра С. Ю. Витте, на что тот пообещал восстановить гапоновское «Собрание».
Тем не менее после подавления Декабрьского вооруженного восстания и ареста Петербургского совета рабочих депутатов все обещания были забыты. В газетах появились статьи о связях Гапона с полицией и получении им денег от японского агента. Есть подозрения, что эти публикации родились в правительственных службах в целях подрыва авторитета Гапона в глазах рабочих. В январе 1906 года «Собрание» было запрещено.
Георгий Гапон предложил сделку департаменту полиции, обещая выдать Боевую организацию эсеров. Сделка нашла положительный отклик, и министр внутренних дел П. Н. Дурново дал согласие на проведение этой операции, выделив на нее 25 тысяч рублей. Об этой сделке стало известно в ЦК партии социалистов-революционеров, и Гапону был вынесен смертный приговор.
Гапона заманили на дачу в Озерках под Петербургом, где с ним говорили о выдаче Боевой организации. Во время разговора в комнату ворвались рабочие, ранее состоявшие в «Собрании», которые немедленно повесили своего бывшего лидера…
лента
9 января 1905 года в столице Санкт-Петербург занимался ясный и холодный рассвет. На окраине столицы в это время собирались участники марша протеста.
Двести тысяч человек, включая женщин и детей, двигались единой колонной. В нарядных одеждах и с образами Иисуса Христа, Богородицы и святых, с портретами царя Николая II, шли они и пели молитвы. Цель у людей была одна — просить царя освободить их от непосильных повинностей. В тот день народное доверие было впервые жестоко обмануто.
В 1890-е годы и вплоть до 1917 года в Российской империи продолжалась интенсивная индустриализация страны. В связи с чем из деревень, где условия жизни оставались невыносимо тяжёлыми, всё больше людей тянулось в города. Последствия индустриализации затронули все уровни жизни — и социальный, и экономический, и политический.
Тяжёлое налоговое обложение крестьянства и постоянно растущие налоги на товары широкого потребления хоть и способствовали высвобождению необходимого капитала для вложения в промышленность, но всё же это были значительные жертвы со стороны населения. Небывалый подъем экономики в конце XIX века с одной стороны способствовал накоплению капиталов, а с другой стороны способствовал появлению новых социальных прослоек со своими проблемами и запросами, которые были чужды и непонятны властям.
Возрастала роль буржуазии и появился пролетариат. Интеллигенция и студенты создавали радикальные политические группировки, создавались партии и организации. Деятельность одной такой организации, а именно «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга» и разожгла пламя революции.
В 1894 году на престол вступил Николай II, который большую часть времени проводил в резиденции в Александровском дворце в Царском селе. Царь вёл уединённую жизнь, его мало заботила и интересовала жизнь подданных. А между тем, жестокие действия царской охраны вызывали протесты против деспотичных порядков в стране и как знать, как сложилась бы дальнейшая судьба страны, удели царь хоть каплю внимания народу.
На все перечисленные события наложилось поражение России в войне против Японии. Сокрушительный разгром царских войск в битве за Порт-Артур, обострил кризис в стране. И именно в этот момент на политической сцене страны появился персонаж, который занимал главное место в январских событиях и звали его поп Гапон.
Мятежный поп Гапон был известен и при дворе Николая II, и в трущобах Санкт-Петербурга, где он проповедовал. В 1904 году он возглавил ту самую организацию, которая разожгла пламя революции. Правда на момент создания у организации были совсем иные цели. Создавалась она с целью подавления политического недовольства в рядах протестующих изнутри, а вышло всё иначе. К концу 1904 года организация насчитывала уже восемь тысяч членов — больше, чем в рабочей партии Ленина.
3 января 1905 года на Путиловском заводе Санкт-Петербурга началась забастовка. Рабочие требовали улучшить условия труда, установить восьмичасовой рабочий день и повысить заработную плату для женщин. В ответ рабочие услышали лишь предложение разойтись по домам.
Не прошло и двух недель после инцидента на Путиловском заводе, как город был охвачен всеобщей забастовкой. Способствовали этому событию пламенные речи мятежного попа Гапона, который в самый критический момент выдвинул идею прямого обращения к царю. Высокий бородатый священник, обладавший глубоким баритоном и владевший ораторским искусством буквально зачаровывал протестующих.
Под чутким руководством попа Гапона была составлена петиция, в которой перечислялись беды, от которых страдал народ. В петиции рабочие написали, что народ всё больше страдает и нищает, страдает от жестокости и несправедливости. Просили в петиции люди и о создании свободного и равноправного общества.
У народа нет сил. Нашему терпению пришёл конец. Для нас настал тот момент, когда смерть лучше, чем продолжение невыносимых страданий. Писали рабочие в петиции к царю.
Именно смерть и ожидала многих демонстрантов, шедших с надеждой к царю. Одну из колонн, вошедшую в город через Нарвские ворота, возглавлял Гапон. Однако за воротами митингующих ждали войска, преградившие путь к Дворцовой площади. Растерянные люди, не понимающие криков солдат «стоять на месте», лишь шли вперёд с надеждой. Царские войска, получившие приказ стрелять на поражение, открыли залп по безоружной толпе демонстрантов. Как писал уцелевший Гапон:
Я видел, как поднимались и опускались шашки казаков. Мужчины, женщины и дети падали на землю, как подкошенные. Стоны, проклятия, крики наполнили воздух.
Гапон Георгий Аполлонович
ГАПО́Н Георгий Аполлонович (настоящая фамилия Гапон-Новых) (5 (17) февраля 1870, село Белики, Кобыляцкий уезд, Полтавская губерния — 28 марта (9 апреля) 1906, Озерки, близ Петербурга (см. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ)) — русский политический деятель, священник, агент охранного отделения полиции. В 1904 году Г.А. Гапон организовал и возглавил «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга». Он был инициатором петиции петербургских рабочих Николаю II, шествия к Зимнему дворцу 9 января 1905 года.
Георгий Гапон родился в семье волостного писаря, окончил духовное училище, затем духовную семинарию в Полтаве (см. ПОЛТАВА). Увлекшись толстовством, он отказался в семинарии от стипендии и зарабатывал на жизнь уроками. В 1893—1896 годах Г.А. Гапон работал земским статистиком, был дьячком, дьяконом. В 1896 году он был рукоположен в священники, тогда же женился на дочери купца. В 1898 году Г.А. Гапон после смерти жены уехал в Петербург, где при содействии К.П. Победоносцева поступил в Петербургскую духовную академию, но в следующем году ушел из нее по болезни. В 1902 году он сдал экстерном экзамены за третий и четвертый курсы академии, а в 1903 году защитил диссертацию «Современное положение прихода в православных церквах, греческой и русской».
С 1900 года Георгий Гапон был священником (см. СВЯЩЕННИК) Общества попечения о бедных и больных детях, законоучитель Детского приюта трудолюбия святой Ольги. Эффектная внешность, незаурядный ораторский талант, умение производить впечатление на духовных и светских властителей обеспечили ему популярность среди прихожан. В 1902 году воспитанница детского приюта, в котором служил Гапон, А. Уздалева стала его гражданской женой. Предложения Гапона по преобразованию благотворительных учреждений, проекты создания рабочих домов и колоний вызвали недовольство руководителей попечительных заведений, и он был отстранен Синодом в 1902 году от своих обязанностей «за моральную греховность».
Ораторские и организаторские способности Георгия Гапона, его проповеди (см. ПРОПОВЕДЬ) «о силе рабочего товарищества» привлекли внимание министра внутренних дел В.К. Плеве и начальника Московского охранного отделения С.В. Зубатова. С осени 1902 года Г.А. Гапон начал сотрудничество с Зубатовым в деле создания проправительственных рабочих организаций. Г.А. Гапон направил председателю Комитета министров С.Ю. Витте записку с просьбой о содействии в легализации рабочих организаций, созданных под надзором полиции. Получив поддержку от петербургского градоначальника И.А. Фуллона, на средства Департамента полиции Г.А. Гапон снял в августе 1903 года чайную-читальню, ставшую центром «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», численность которого возросла с 30 человек в ноябре 1903 года до 1,2 тысяч в сентябре 1904 года. Гапон получал денежное вознаграждение от С.В. Зубатова за сведения о рабочем движении и одновременно от министерства внутренних дел за информацию о деятельности самого Зубатова.
В конце 1904 года оппозиционное движение в России стало приобретать революционный размах. В этих условиях Г.А. Гапон стал действовать более независимо, пытался выйти из-под контроля полиции. После начала забастовки на Путиловском заводе в декабре 1904 года и неудачных попыток урегулировать конфликт между администрацией завода и «Собранием фабрично-заводских рабочих» (см. СОБРАНИЕ РУССКИХ ФАБРИЧНО-ЗАВОДСКИХ РАБОЧИХ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА), Г.А. Гапон выступил инициатором подачи рабочими петиции царю. 8 января 1905 года он уведомил Николая II Александровича и министра внутренних дел П.Д. Святополка-Мирского о намеченной на следующий день манифестации. В письме царю Г.А. Гапон предупреждал: «Знай, что рабочие и жители Петербурга, веря в тебя, бесповоротно решили явиться завтра в два часа пополудни к Зимнему дворцу, чтобы представить тебе свои нужды и нужды всего русского народа. Если ты, колеблясь душою, не покажешься народу и если прольется невинная кровь, то порвется нравственная связь, которая до сих пор существует между тобой и твоим народом. Доверие, которое он питает к тебе, навсегда исчезнет. Явись же завтра с мужественным сердцем перед твоим народом и прими с открытой душой нашу смирную петицию».
Петиция (см. ПЕТИЦИЯ) включала наряду с экономическими и политические требования вплоть до введения народного представительства. 9 января в 12 часов Гапон отслужил молебен о здравии царя в часовне Путиловского завода и возглавил шествие к Зимнему дворцу, которое было расстреляно властями. Во время расстрела Г.А Гапон был вытащен из-под пуль эсером П.М. Рутенбергом, и некоторое время скрывался на квартире А.М. Горького. С измененной внешностью, коротко остриженный, он покинул квартиру и вечером того же дня под чужой фамилией произнес обличительную речь в Вольное экономическое общество.
В ночь после Кровавого воскресенья (см. ДЕВЯТОЕ ЯНВАРЯ 1905) Г.А. Гапон написал листовку «Братья товарищи-рабочие!», отредактированную Рутенбергом в эсеровском духе, в которой среди прочего призывал к террору и, называя царя зверем, писал: «Так отомстим же, братья, проклятому народом царю и всему его змеиному отродью, министрам, всем грабителям несчастной русской земли. Смерть им всем!» Вскоре он бежал за границу и в марте 1905 года был лишен сана и исключен из духовного звания.
За границей Г.А. Гапон пользовался популярностью, встречался с Ж. Жоресом, Ж. Клемансо, лидерами европейских социалистов и радикалов. В Лондоне он встречался с П.А. Кропоткиным. В созданный им Фонд Гапона стекались пожертвования на русскую революцию. В мае-июне 1905 года Г.А. Гапон продиктовал свои воспоминания, которые первоначально вышли в переводе на английском языке. Он вступил в РСДРП, встречался с Г.В. Плехановым и В.И. Лениным. По поводу слухов о провокаторстве Гапона Ленин писал: «Нельзя… безусловно исключить мысль, что поп Гапон мог быть искренним христианским социалистом, что именно кровавое воскресенье толкнуло его на вполне революционный путь. Мы склоняемся к этому предположению, тем более, что письма Гапона, написанные им после бойни 9 января о том, что «у нас нет царя», призыв его к борьбе за свободу — все это факты, говорящие в пользу его честности и искренности, ибо в задачи провокатора никак уже не могла входить такая могучая агитация за продолжение восстания» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.9. С.211). Через посредника Гапон получил 50 тысяч франков от японского посланника для закупки оружия и доставки его русским революционерам. Пароход «Джон Крафтон», на котором перевозилось оружие, сел на мель вблизи русских берегов, и почти весь груз достался полиции. В апреле 1905 года Г.А. Гапон провел в Париже конференцию социалистических партий с целью выработки единой тактики и объединения их в Боевой союз. В мае того же года он вышел из РСДРП и при содействии В.М. Чернова вступил в партию эсеров, однако, вскоре был исключен ввиду «политической безграмотности».
После амнистии, объявленной Манифестом 17 октября 1905 года (см. МАНИФЕСТ 17 ОКТЯБРЯ 1905 года), Г.А. Гапон вернулся в Россию, написал покаянное письмо С.Ю. Витте и получил обещание на разрешение возобновления деятельности гапоновского «Собрания фабрично-заводских рабочих». Но после ареста Петербургского совета рабочих депутатов и подавления Московского восстания в декабре 1905 года эти обещания были забыты. Тогда же в газетах появились статьи, уличающие Г.А. Гапона в связях с полицией и получении денег от японского агента. В январе 1906 года деятельность «Собрания фабрично-заводских рабочих» была запрещена. В этих условиях Г.А. Гапон предложил заведующему политическим отделом Департамента полиции П.И. Рачковскому выдать Боевую организацию эсеров с помощью П.М. Рутенберга. Министр внутренних дел П.Н. Дурново дал согласие на эту операцию и разрешил заплатить за нее 25 тысяч рублей.
Однако П.М. Рутенберг сообщил о предложении Г.А. Гапона ЦК партии социалистов-революционеров (см. СОЦИАЛИСТОВ-РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ ПАРТИЯ), после чего было принято решение казнить Гапона. Учитывая еще сохранявшуюся популярность Гапона в рабочей среде, ЦК потребовал от Рутенберга организации двойного убийства Гапона и Рачковского, с тем, чтобы доказательства предательства были налицо. Однако Рачковский на условленную встречу в ресторан с Гапоном и Рутенбергом не явился. Тогда Рутенберг заманил Гапона на дачу в Озерках под Петербургом, где предварительно спрятал представителей «Собрания фабрично-заводских рабочих». Во время откровенного разговора о выдаче Боевой организации в комнату ворвались разъяренные рабочие, которые удушили своего кумира. Имя Гапона стало нарицательным, а явление «гапоновщины» стало синонимом предательства.
9 января исполняется ровно 111 лет со дня расстрела рабочей демонстрации в Санкт-Петербурге, известного в истории как Кровавое воскресенье. Одним из главных участников этих трагических событий был священник Георгий Гапон, который несправедливо вошел в историю как провокатор и тайный агент полиции. Двойная игра Современники знали Георгия Гапона как страстного, непоколебимого революционера, лидера организации «Собрания русских фабрично-заводских рабочих». Согласно историку Феликсу Лурье, «поп Гапон» вел двойную игру: он усыплял бдительность полиции, уверяя ее высшие чины в том, что в «Собрании» нет места революционным идеям, а сам в это время подстрекал рабочих объявить всеобщую забастовку. Благодаря своим связям с полицией, Гапон получил ярлык «провокатор», с которым и вошел в историю. Говорят, Гапон специально вывел народ на Нарвскую заставу, чтобы полиция жестоко подавило восстание.
Действительно, «мирное шествие с хоругвями», организованное Георгием Гапоном, вызывало много вопросов у историков. На что рассчитывали организаторы демонстрации, когда заранее было известно о намерении царя отвергнуть петицию и жестко пресечь беспорядки? Суть «обращения» дошла до Николая II еще 7 января через министра юстиции Муравьева. А уже на следующий день государь приказал арестовать авторов петиции. Чего же добивался Гапон, когда вел толпу людей на верную смерть? Так ли был важен для него рабочий вопрос или были цели повыше? Вполне возможно, он рассчитывал, что расстрел мирного шествия вызовет народное восстание, во главе которого встанет именно он – Георгий Гапон. Об этом свидетельствуют воспоминания другого революционера Владимира Поссе, который как-то спросил у священника, что бы тот сделал, если бы царь принял петицию. Гапон ответил: «Я упал бы перед ним на колени и убедил его при мне же написать указ об амнистии всех политических. Мы бы вышли с царём на балкон, я прочёл бы народу указ. Всеобщее ликование. С этого момента я — первый советник царя и фактический правитель России. Ну, а если бы царь не согласился? — Тогда было бы то же, что и при отказе принять делегацию. Всеобщее восстание, и я во главе его». Кстати, у организаторов «мирного шествия» были расхожие мнения. Например, правая рука, а впоследствии убийца Гапона – Петр Рутенберг готовил покушение на царя, надеясь убить его, когда тот выйдет на балкон Зимнего дворца, чтобы обратиться к народу. Об этом мы узнаем из воспоминаний начальника петербургского охранного отделения Герасимова. Агент Еще один вопрос, который остается открытым – был ли Георгий Гапон сотрудником полицейской охранки, двойным агентом. Не секрет, что именно слухи о предательстве Гапона и его доносах на бывших товарищей, в том числе эсеров, стали основной причиной его убийства. Надо сказать, когда были обнародованы архивы, многие исследователи перерыли документы в поисках каких-либо доносов, написанных Георгием. После долгих поисков, один из специалистов по этому вопросу историк С. И. Потолов заявил, что в списках Департамента полиции, как и в других документах нет никаких сведений о тайном агенте Георгии Гапоне, следовательно нет никаких подтверждений этому расхожему мифу. Кроме того, в пользу опровержения этого мнения говорит запрет вербовать в агенты лиц духовного сана, кем был Гапон, несмотря на всю свою общественную деятельность. Сегодня наиболее распространенная версия – что Гапона подставили путем перетасовки документов и специально пущенных слухов.
Нельзя сказать, что он вообще не имел никаких связей с полицией. Он часто использовал последних как финансовый источник, путем передачи некой информации о людях, которых потом сам заранее предупреждал об опасности. Но все деньги Гапон отдавал на нужды рабочих и организаций. Правда, общественность этому зачастую не верила, называя Гапона Иудой и обвиняя в жадности. Петр Рутенберг, в своей книге, отмечал дороговизну костюма Георгия, когда все остальные его товарищи были одеты в обыкновенные пальто, а Савинков – второй организатор кровавого убийства священника писал, что Георгий в своих желаниях был приземленным человеком – любил роскошь, деньги, женщин. На фоне такого общего настроения, сведения о том, что по возвращению в Россию после Манифеста 17 октября, Гапон получил 30 тысяч рублей от Витте, сработали как спусковой крючок. Гапон собирался возродить свою прежнюю организацию «Совет», на это и пошли деньги министра финансов. В общем-то, Георгий часто так делал – сначала брал деньги у Департамента полиции, благодаря своим связям, потом тратил на агитацию. Он искренне удивлялся ажиотажу, которые вызвали 30 тысяч: «Вас поразили мои открытые сношения с Витте и согласие голодных рабочих организаций принять от него деньги?» Негативную реакцию, на самом деле, вызвал еще один пущенный слух – мол, 30 тысяч были переведены на счет некого Рыбницкого, который и есть Гапон. Последней каплей для соратников Георгия стало известие о получении 100 тысяч рублей от Департамента полиции за информацию о террористических замыслах партии эсеров и выдачи властям имени Рутенберга. «Громкое имя» Существует гипотеза, что причиной убийства Гапона стали некие документы. Вдова священника говорила, что эти бумаги содержали какое-то известное имя, однако фамилию не назвала. Сам Георгий Гапон незадолго до гибели утверждал, что у него есть компрометирующие данные на неких важных персон. Он даже отдал часть документов своему адвокату Сергею Марголину. Последний умер через два месяца после смерти Гапона при странных обстоятельствах. Его коллеги говорили, что за неделю до кончины, он обмолвился о необходимости обнародовать какие-то бумаги. Ходили слухи, что «громким именем» был Сергей Витте, министр финансов, который одолжил Гапону 30 тысяч. Но точных подтверждений этому так и не нашлось.
Евно Фишелевич Азеф — он же офицер полиции «Раскин», он же один из предводителей эсеров: «Иван Николаевич», «Валентин Кузьмич», «Толстый». В послужном списке этого «суперагента охранки» сдача множества революционеров, в том числе арест и казнь членов летучего боевого отряда партии социалистов-революционеров в феврале 1908 года. Он также предотвратил несколько крупных покушений: нападение на министра внутренних дел Дурново и на самого Николая II. В тоже время Евно Азев организавал «в роли революционера» несколько террористических актов и убийств. На его совести смерти шефа корпуса жандармов – В. К. Плеве, военного прокурора В.П. Павлова, и даже великого князя Сергея Александровича Романова. Возможно, именно он спланировал и спровоцировал убийство Гапона, как «провокатора», а потом и его адвоката Марголина. Зачем? Чтобы скрыть, свою «двойную», а то и «тройную» личность. Некоторые историки, в том числе и В.К. Агафонов, считают — играя на обе стороны, он был заслан третьей – это был западный агент, которого заслали в Россию разжигать беспорядки. Азеф познакомился с Гапоном, во время бегства последнего за границу, после Кровавого воскресения. Он позволил ему остановиться на его квартире. Они вместе снарядили яхту «Джон Графтон», которая должна была доставить российским революционерам необходимое оружие для сопротивления. Возможно, живя с Гапоном в одной квартире, Азеф узнал о неком компромате, который попал в руки Георгию. Убийство Георгий Гапон был убит 28 марта 1906 года на даче Звержинской в поселке Озерках под Петербургом. Его нашли только через несколько дней с петлей на шее. Официальный убийца Гапона -ближайший соратник священника Петр Рутенберг — был быстро найден и пойман. Его опознал местный дворник. Петр не отрицал своей причастности, рассказал, как произошло само убийство, и кто еще из рабочих при этом присутствовал. Причиной он назвал продажность и предательство Гапона, его связи с вице-директором Департамента полиции П.И. Рачковским. Но впоследствии историки нашли еще одну «темную тень», стоящую за расправой с Гапоном – это уже известный нам «Толстый», то есть Евно Азеф. Именно он подстроил обвинение Гапона в «двойной игре», чтобы выгородить настоящего тайного агента – себя. В результате, в одно время были убиты двое «подставных» — сначала «народный пророк» Георгий Гапон, а потом провокатор Н. Ю. Татаров, безуспешно пытавшегося открыть глаза руководству эсеров на лицемерную натуру их партийного лидера.
ИЗ СВЯЩЕННИКОВ В РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ?
О Кровавом воскресенье, которое произошло в Петербурге 9 января 1905 года, многое известно еще из школьной программы. Георгий Гапон — очень популярный в ту пору деятель, создатель авторитетной организации под названием Собрание русских фабрично-заводских рабочих Петербурга — стал инициатором трагически закончившегося шествия к царю. Священник, который был во главе одной из рабочих колонн, получил ранение возле Нарвской заставы. Из-под огня его вытащил Петр Рутенберг, который спустя год с небольшим, вероятно, участвовал в его убийстве.
После 9 января в сознании Гапона произошел перелом. Если до этого дня он верил в царя, то теперь под влиянием случившегося в столице расстрела написал листовку с призывом к немедленному восстанию. Он сделал это в квартире знаменитого писателя Максима Горького, который очень тепло встретил батюшку.
Вскоре Рутенберг отправил Гапона в имение людей, сочувствовавших революционерам. Там отец Георгий должен был дожидаться, когда его перебросят за рубеж. Однако по дороге священник разминулся с проводниками, и ему пришлось переходить границу самостоятельно. Вблизи городка Таураге в него стрелял пограничник, но Гапон ушел невредимым.
ГЕРОЙ ЗАПАДНОЙ ПРЕССЫ
Георгий Гапон был популярен среди осевших в Западной Европе российских революционеров всех мастей. Даже Владимир Ленин, который не испытывал почтения к религии, перед встречей с ним сильно волновался. Выступая затем на III съезде РСДРП, Ленин охарактеризовал Гапона как «человека, безусловно, преданного революции, инициативного и умного, хотя, к сожалению, без выдержанного революционного миросозерцания».
Но отец Георгий имел успех не только в революционной среде. О нем стала писать и западная пресса. Батюшка отлично смотрелся в роли преданного народу героя: красивый, обаятельный мужчина, да и говорит хорошо.
Известность приносила деньги: журналисты неплохо платили за интервью. И у служителя культа, выражаясь современным языком, поехала крыша. В Петербурге Георгий Аполлонович был скромен в быту, но за границей почувствовал вкус красивой жизни. Священник отметился рядом романов со светскими львицами, стал наведываться в Монте-Карло.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ НЕВЕЖДА
Гапон, пока фартило, ринулся в политику. Но служитель культа оказался абсолютно невежественным. Он совершенно не разбирался в сути идеологических разногласий между оппозиционными силами.
Священник решил объединить всех эмигрантов, причем не только революционеров, но и либералов. Понятное дело, вокруг себя: он всегда был достаточно честолюбивым. 24 апреля 1905 года Георгий Аполлонович созвал в Женеве конференцию, на которую съехались представители одиннадцати партий. На ней приняли решение о создании общего комитета, в задачу которого входило «революционное воспитание масс». Гапона включили в состав.
Однако вскоре авторитет отца Георгия в революционной среде стал стремительно падать. Достаточно образованных по тем временам лидеров левых партий раздражала политическая безграмотность батюшки, его чрезмерное стремление к лидерству. Да и общаться с простыми рабочими священнику было гораздо проще, нежели с «высокоумными интеллигентами».
ТРОЙНАЯ ИГРА
И тогда Гапон написал письмо председателю Совета министров Сергею Витте, параллельно вступив в контакт с департаментом полиции. Суть его предложений заключалась в следующем: разрешить деятельность фактически разогнанного после 9 января Собрания русских фабрично-заводских рабочих и использовать батюшку в качестве информатора. Властей эта инициатива заинтересовала. Во многом потому, что собрание могло стать противовесом нарождающимся профсоюзам, где имели влияние левые партии.
После Манифеста 17 октября 1905 года отец Георгий вернулся в Россию и стал вести даже не двойную, а тройную игру. Перед властями выступал как «умиротворитель рабочих». Перед революционерами позиционировал себя как радикал, который вынужден скрывать свои истинные намерения. В пролетарской среде хотел быть своим в доску. Однако и те, и другие, и третьи чувствовали неискренность батюшки, теряли к нему доверие.
С появлением Манифеста пресса получила некоторую свободу, и журналисты начали выкапывать неприятные для Георгия Аполлоновича факты. В частности выяснилось, что батюшка запускал руку в карман Собрания.
И тут Гапон решился на неординарный шаг. Священник заявил Департаменту полиции, что его старый знакомый эсер Петр Рутенберг готов за «адекватную сумму» сдать полиции боевую организацию этой партии. Отметим, что тот не мог этого сделать даже при всем желании: он не имел никакого отношения к боевикам. Получив согласие властей, отец Георгий сделал соответствующее предложение Рутенбергу.
ПОВЕСИЛИ СТОРОННИКИ?
Обстоятельства гибели священника до сих пор окутаны тайной. Хотя полиция и возбудило уголовное дело, обвинение в убийстве никому не предъявили. Итак, 28 марта 1906 года Гапон выехал из Петербурга по Финляндской железной дороге и не вернулся обратно. По сведениям рабочих, он следовал на деловую встречу с представителем партии эсеров. В середине апреля в газетах появилась информация, что священник задушен веревкой и его труп висит на одной из пустующих дач под Петербургом. Вскоре эти сообщения подтвердили официально.
Некоторые подробности стали известны из публикаций в российской и зарубежной прессе, а также из мемуарной литературы. 28 марта 1906 года Рутенберг назначил Гапону встречу в Озерках. Якобы для достижения окончательной договоренности. Во время беседы в соседней комнате находись двое приглашенных Рутенбергом рабочих. Это были сторонники Гапона, если можно так выразиться, участники Кровавого воскресенья. Поняв, каким нечистоплотным человеком был их кумир, пролетарии без долгих разговоров повесили батюшку.
Было это запланированное убийство или рабочие действовали под влиянием эмоций, так и осталось загадкой.
КСТАТИ
Незадолго до гибели Георгий Гапон обещал обнародовать документы, касающиеся его отношений с Сергеем Витте. «Когда они станут достоянием общественности, многим не поздоровится», — уверял священник. Он договорился с адвокатом, что в случае его смерти тот опубликует эти материалы.
После убийства Гапона юрист выехал в Европу, чтобы предать информацию огласке в зарубежной прессе. Но по дороге он внезапно скончался от желудочных болей, при этом документы бесследно исчезли.
ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ
Весной 1906 года Петр Рутенберг тоже отправился за границу. Возможно, скрывался от следствия. Он вернулся в Петроград после Февральской революции, стал одним из руководителей городской Думы. 24 октября 1917 года защищал Временное правительство. Его арестовали и посадили в Петропавловскую крепость. Через несколько месяцев большевики освободили Рутенберга.
Он эмигрировал из советской России, перебрался в Палестину, где наряду с политикой занимался электрификацией. Был знаком с Уинстоном Черчиллем и Бенито Муссолини. Создал Палестинскую электрическую компанию. Имя Рутенберга носит электростанция вблизи Ашкелона.
Священник Русской православной церкви. Проповедник. Создатель и бессменный руководитель рабочей организации «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга». Организатор январской рабочей забастовки и массового шествия рабочих к царю с петицией, в которой перечислялись их требования, закончившегося расстрелом рабочих и положившего начало Первой русской революции 1905-1907 годов.
Георгий Гапон родился 17 февраля 1870 года в поселке Белики, Украина. Детство прошло в родном селе, где занимался крестьянским трудом и, помогая родителям, пас овец, телят и свиней. С детства религиозен и отличался склонностью к мистике, любил слушать рассказы о жизни святых и мечтал, совершать чудеса. Наибольшее впечатление на него произвел рассказ о святом Иоанне Новгородском, которому удалось оседлать беса и съездить на нем в Иерусалим. Мальчик стал мечтать о том дне, когда и ему представится случай «поймать черта».
В возрасте семи лет Гапон отдан в начальную школу, где проявил большие способности к учебе. По совету сельского священника родители решили отдать сына на обучение в духовное училище. Успешно сдав вступительный экзамен, поступил во второй класс Полтавского духовного училища. В училище отличался любознательностью и являлся одним из лучших учеников. Преподаватель училища Иван Трегубов, бывший известным толстовцем, давал ему запрещенные сочинения Льва Толстого, которые оказали на него большое влияние.
По окончании духовного училища Георгий Гапон поступил в Полтавскую духовную семинарию. Во время учебы в семинарии оказался под воздействием другого толстовца — Исаака Фейнермана, пришедшего из Ясной Поляны. Продолжая учебу в семинарии, стал открыто высказывать толстовские идеи, что привело его к конфликту с семинарским начальством. Ему пригрозили лишением стипендии, в ответ на что заявил, что сам отказывается от стипендии, и стал подрабатывать частными уроками. В 1893 году успешно окончил семинарию, однако из-за конфликта не получил диплома первой степени, дававшего право на поступление в Томский университет. По окончании семинарии устроился работать в земской статистике и продолжал подрабатывать частными уроками.
В 1894 году Гапон рукоположен сначала в дьяконы, а затем и в священники. По решению епископа Илариона получил должность священника в бесприходной церкви Всех Святых при полтавском кладбище. В качестве священника проявил незаурядный талант проповедника, и на его проповеди стало стекаться множество народа. Стараясь согласовывать свою жизнь с христианским учением, помогал беднякам и соглашался безвозмездно совершать духовные требы для бедных прихожан из соседних церквей. В свободное от богослужений время устраивал собеседования на религиозные темы, которые собирали множество слушателей, хотя его церковь и была бесприходной. Растущая популярность молодого священника привела к его конфликту со священниками соседних приходов, которые стали говорить, что похищает у них паству. Со своей стороны, священик обвинял их в фарисействе и лицемерии.
В 1898 году от внезапной болезни умерла молодая жена Георгия Гапона. Осталось двое маленьких детей — Мария и Алексей. Это событие стало поворотным моментом в его жизни. Чтобы избавиться от тяжелых мыслей, поехал в Санкт-Петербург поступать в духовную академию. Хотя диплом второй степени не давал ему права на поступление в академию, сумел заручиться поддержкой епископа Илариона, который состоял в дружеских отношениях с обер-прокурором Святейшего Синода Константином Победоносцевым. Получив рекомендательное письмо от Илариона, явился к Победоносцеву и по его протекции и протекции товарища обер-прокурора — Владимира Саблера поступил на первый курс академии.
Однако учеба в духовной академии быстро разочаровала Гапона. В преподаваемых предметах видел только мертвую схоластику, которая не давала ему ответа на вопрос о смысле жизни. Лишившись душевного равновесия, забросил учебу и летом 1899 года уехал поправлять здоровье в Крым. В Крыму посещал местные монастыри, раздумывая, не уйти ли ему в монахи, однако решил, что жизнь в монастыре несовместима со служением народу. Большое влияние на него оказало знакомство с художником Василием Верещагиным, который советовал ему сбросить рясу и работать на благо народа, и либеральным армянским публицистом Григорием Джаншиевым.
Вернувшись в Санкт-Петербург, Георгий Аполлонович начал участвовать в благотворительных миссиях, занимавшихся христианской проповедью среди рабочих. В это время в городе действовало Общество религиозно-нравственного просвещения, которое в то время возглавлял протоиерей Философ Орнатский, и Гапону предложено принять участие в его работе. В 1899 году начал выступать в качестве проповедника в Церкви Милующей Божьей Матери в Галерной Гавани на Васильевском острове. Старостой этой церкви в то время являлся Владимир Саблер.
Проповеди Гапона собирали множество людей, и нередко церковь не вмещала в себя всех слушателей, число которых достигало две тысячи. Галерная Гавань являлась местом обитания питерских босяков, и священник нередко проводил целые дни, общаясь с обитателями горьковского «дна». В своих проповедях исходил из той мысли, что труд есть основа и смысл жизни, и старался пробудить в слушателях сознание своего человеческого достоинства. Однако не был доволен своей деятельностью проповедника. Сталкиваясь с бедняками, стал задаваться мыслью, как реально помочь этим людям вернуться к человеческой жизни.
В это время Георгий Аполлонович Гапон составил свой первый проект общества взаимопомощи. Общество предполагалось назвать «Обществом ревнителей разумного-христианского проведения праздничных дней», и оно должно сплотить верующих в подобие христианского братства. Написанный им устав этого общества включал в себя параграф о материальной взаимопомощи его членов. Однако устав не утвердило церковное начальство, и тогда священник ушел из Общества протоиерея Орнатского.
В 1900 году Гапон назначен на должность настоятеля сиротского приюта святой Ольги, а также законоучителя и священника приюта Синего Креста. Эти приюты содержались на пожертвования людей высшего света, и вскоре молодой священник приобрел популярность в петербургских придворных кругах. Несколько раз приглашался служить на торжественных праздниках вместе с Иоанном Кронштадтским, который произвел на него сильное впечатление. В другое время служил литургию с ректором духовной академии, будущим патриархом Сергием. Нередко посещал проходившие под председательством Сергия Религиозно-философские собрания в Петербурге.
Одновременно Георгий Гапон продолжал работать в среде питерских рабочих и бедняков, среди которых скоро приобрел огромную популярность. Ему нередко случалось отстаивать бедного человека от различных несправедливостей, чем вызывал к себе нерасположение и вражду со стороны власть имущих.
В 1902 году Гапон составил новый проект системы благотворительных учреждений. Проект предусматривал создание трудовых колоний для реабилитации безработных босяков, образцом для которых послужил Кронштадтский Дом трудолюбия. На эту тему написал доклад для подачи императрице Александре Федоровне. Доклад одобрен градоначальником Николаем Клейгельсом, однако не получил дальнейшего хода.
Летом того же года из-за конфликта с попечительным советом Георгий Аполлонович отстранен от должности настоятеля приюта Синего Креста. В ходе обострившегося конфликта настроил свою многочисленную паству против попечительного совета. Уходя из приюта, забрал с собой окончившую курс воспитанницу Александру Уздалеву, которую впоследствии сделал своей гражданской женой. В том же году отчислен с третьего курса академии, причем причиной исключения стала несдача переходных экзаменов. Председатель попечительного совета Николай Аничков написал на него донос в Охранное отделение, и Гапон вызван туда на допрос. Это событие послужило поводом для его знакомства с Департаментом полиции.
Осенью 1902 года Гапона познакомили с начальником Особого отдела Департамента полиции Сергеем Зубатовым, который занимался созданием подконтрольных полиции рабочих союзов, и священнику предложили принять участие в этой работе. Цель состояла в том, чтобы созданием легальных рабочих организаций парализовать влияние, оказываемое на рабочих революционной пропагандой.
Георгий Гапон посещал собрания зубатовского общества, беседовал с Зубатовым и его учеником Соколовым, а затем совершил поездку в Москву, где ознакомился с деятельностью московской зубатовской организации. По итогам этой поездки написал доклад, где подвергал критике существующие зубатовские организации и предлагал основать новое рабочее общество по образцу независимых английских профсоюзов. Главная идея состояла в том, что зубатовские общества слишком тесно связаны с полицией, что компрометирует их в глазах рабочих и парализует рабочую самодеятельность.
Осенью 1902 года Гапон восстановлен в духовной академии по протекции митрополита Антония, который оказывал ему покровительство. В 1903 году успешно окончил академию, написав дипломную работу на тему «Современное положение прихода в православных церквах, греческой и русской», и получил должность священника при тюремной церкви святого Михаила Черниговского Городской пересыльной тюрьмы.
После отставки Зубатова, Гапон принялся за воссоздание зубатовской организации на новых началах. Собрав группу инициативных рабочих, предложил им «бросить форму московской организации, освободиться от опеки административных нянек и создать материальную независимость». Предложение поддержано рабочими, и 30 августа 1903 года на Выборгской стороне на деньги рабочих открыта первая чайная-клуб, ставшая центром нового общества. Встав во главе организации, священник быстро удалил из него ставленников Зубатова и назначил на все ответственные посты своих людей. В феврале 1904 года министерство внутренних дел утвердило написанный им устав профсоюза, и вскоре торжественно открыт под названием «Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга».
Оказавшись во главе рабочего Собрания, Георгий Гапон развернул активную деятельность. Формально Собрание занималось организацией взаимной помощи и просветительством, однако священник придал ему иное направление. Из числа верных рабочих организовал особый кружок, который называл «тайным комитетом» и который собирался на его квартире. Ближайшими соратниками по «тайному комитету» являлись рабочие Иван Васильев и Николай Варнашев. На собраниях кружка читалась нелегальная литература, изучалась история революционного движения и обсуждались планы будущей борьбы рабочих за свои права.
Первое время дело организации продвигалось туго, и до весны 1904 года численность Собрания не превышала нескольких сот человек. Стремясь расширить свою организацию, Гапон стал искать связей с влиятельными рабочими, которые могли бы привести в Собрание новых членов. Ему удалось привлечь к работе в Собрании влиятельную группу рабочих с Васильевского острова, известную под названием группы Карелина. Ведущую роль в этой группе играли супруги Алексей и Вера Карелины. В большинстве это были люди, прошедшие через социал-демократические кружки, но имевшие тактические расхождения с социал-демократической партией. Их объединяла нелюбовь к партийной интеллигенции и стремление найти пути для открытой деятельности в рабочих массах.
В марте 1904 года Георгием Гапоном и рабочими Васильевым, Варнашевым, Кузиным и Карелиным принята так называемая «программа пяти», ставшая тайной программой организации. Программа, содержавшая в себе как экономические, так и политические требования, впоследствии целиком вошла в состав петиции, с которой рабочие шли к царю 9 января 1905 года.
Группа Карелина оказала решающее влияние на дальнейшее направление деятельности «Собрания». Внутри руководства карелинцы образовали своего рода оппозицию, которая вынуждала Гапона считаться с ее требованиями. С мая 1904 года началось открытие новых отделов «Собрания» в разных частях города. Всего до конца года открыто одиннадцать отделов.
Летом 1904 года Гапон в нарушение устава попытался распространить деятельность «Собрания» на другие города России. С этой целью совершил поездку в Москву, Киев, Харьков и Полтаву. В Москве и Киеве посещал местные зубатовские организации и в присутствии рабочих критиковал их деятельность, ставя в пример успехи своей рабочей организации в Петербурге. При этом убеждал рабочих отказаться от связей с администрацией и организоваться на началах самодеятельности, обещая свое содействие при проведении нового устава.
Об этой деятельности священника стало известно местной администрации. По распоряжению московского генерал-губернатора Сергея Александровича Гапон арестован и выслан из Москвы, и на него написан донос министру внутренних дел, уличающий его в неуставной деятельности. Похожая история произошла в Киеве, где генерал-губернатором являлся старый знакомый Николай Клейгельс.
Осенью 1904 года по инициативе либерального «Союза освобождения» в стране началась кампания земских петиций. Георгий Аполлонович 28 ноября на собрании председателей отделов «Собрания» предложил выступить с рабочей петицией. Предложение принято большинством голосов, причем решение о содержании и способе подачи петиции оставлялось на усмотрение Гапона. В декабре вопрос о подаче петиции привел к расколу в руководстве «Собрания». Штабная оппозиция во главе с Карелиным и Карелиной настаивали на немедленной подаче петиции, тогда как священник и его сторонники считали ее преждевременной.
Гапон полагал, что подача петиции, не подкрепленная восстанием массы, приведет только к аресту руководства «Собрания» и закрытию его отделов. Поэтому считал необходимым как следует подготовить рабочую массу к выступлению. В это время у него сложился план создать по всей России сеть потребительских кооперативов, с помощью которых рассчитывал сорганизовать рабочих других городов, а также крестьян. Однако оппозиция полагала, что именно теперь наступил тот самый момент, когда рабочие должны выступить со своими требованиями, и что другого случая может не представиться.
В этот период с Путиловского завода по решению мастера Тетявкина уволено четверо рабочих — членов «Собрания»: Сергунин, Субботин, Уколов и Федоров. По утверждению администрации, уволены на законном основании. Однако в среде рабочих распространился слух, что уволены за принадлежность к гапоновскому «Собранию». Инцидент с увольнением рабочих рассматривался в Нарвском отделе, и там принято решение, что уволены незаконно, о чем было доведено до сведения Гапона.
Вернувшись из Нарвского отдела, Георгий Гапон заявил своим сотрудникам, что видит в увольнении вызов, брошенный «Собранию» со стороны капиталистов. А также сказал, что «Собрание» должно вступиться за своих членов и что в противном случае оно ничего не стоит и сам из него выйдет. В конце декабря состоялось заседание руководителей отделов «Собрания» на Васильевском острове, на котором обсуждался вопрос о путиловском инциденте. По итогам заседания принято решение послать три депутации: одну — к директору завода Смирнову, другую — к фабричному инспектору Чижову и третью — к градоначальнику Фуллону.
В принятой резолюции от заводчиков требовали восстановить на своих местах уволенных рабочих и уволить мастера Тетявкина. В случае отказа в выполнении требований рабочие заявляли, что не ручаются за сохранение в городе порядка. После принятия резолюции в более узком кругу руководителей «Собрания» поднят вопрос о петиции. Гапон и на этом заседании оказался против петиции, убеждая рабочих вести только стачку. Оппозиция же считала, что именно сейчас наступил самый удобный момент.
Несмотря на отказ администрации и фабричной инспекции, Георгий Гапон до последнего момента надеялся на мирное урегулирование конфликта. Возлагал свои надежды на Фуллона, который вел переговоры о восстановлении рабочих с Сергеем Витте. Однако вопреки его ожиданиям, требования так и не были удовлетворены. На собрании в Нарвском отделе 15 января принято решение о начале забастовки, и 16 января Путиловский завод встал. Одновременно гапоновские рабочие начали печатать и распространять по заводам Петербурга списки широких экономических требований к администрации.
Через два дня Георгий Аполлонович во главе депутации явился к директору Путиловского завода Смирнову и зачитал ему список экономических требований. По поводу каждого пункта требований давал объяснения и возражал на замечания, делаемые директором. Смирнов в очередной раз отказал в удовлетворении требований, указав основания, почему они неисполнимы. На следующий день забастовка распространилась на другие заводы Петербурга, и им были также предъявлены широкие экономические требования.
Георгий Гапон 19 января 1905 года приехал в Нарвский отдел «Собрания» и произнес зажигательную речь, в которой призывал рабочих обратиться со своими нуждами непосредственно к царю. Сущность речи состояла в том, что на рабочего не обращают внимания, не считают его за человека, правды нигде нельзя добиться, все законы попраны, и рабочие должны поставить себя в такое положение, чтобы с ними считались, как с людьми. При этом призывал всех рабочих, с женами и детьми, идти 22 января в 2 часа дня к Зимнему дворцу.
В тот же день Гапон на основании предложенных ему набросков составил текст петиции на имя царя. В основу петиции положена мартовская «программа пяти», к которой добавил пространное предисловие и краткое заключение. Предисловие, написанное в стиле церковного красноречия, включало в себя обращение к царю, описание бедственного положения и бесправия рабочих и требование немедленного созыва Учредительного собрания. Текст петиции читался во всех отделах «Собрания», и под ним собирались тысячи подписей.
Чтобы обеспечить мирный характер движения, Гапон вступил в переговоры с представителями революционных партий. Встречался с социал-демократами и эсерами и просил их не вносить раздор в народное движение. За два дня устроил встречу с представителями революционных партий за Невской заставой, на которой убеждал их присоединиться к мирному шествию, не прибегать к насилию, не выбрасывать красных флагов и не кричать «долой самодержавие».
Чтобы не дать властям повода применить силу, Георгий Гапон решил придать движению максимально мирный характер. Принято решение, что народ пойдет к царю абсолютно безоружным и не допустит никаких беспорядков. Эту мысль настойчиво внушал рабочим в своих выступлениях. Предвидя, что царь не захочет выйти к народу из опасения за свою жизнь, потребовал от руководящего кружка рабочих поклясться, что они гарантируют безопасность царя ценой своей собственной жизни. Накануне выступления направил письма министру внутренних дел Петру Святополк-Мирскому и царю Николаю II с призывом избежать кровопролития.
Утром 22 января 1905 года Георгий Аполлонович Гапон во главе Нарвского отдела «Собрания» двинулся в направлении Зимнего дворца. С ним шло не менее пятидесяти тысяч человек. Другие рабочие шли от своих отделов, рассчитывая соединиться на Дворцовой площади. Перед выступлением священник обратился к толпе со словами: «Если царь не исполнит нашу просьбу, значит, у нас нет царя». В последний момент решено придать процессии характер крестного хода. Из ближайшей часовни взяты четыре хоругви, иконы и священническая епитрахиль, в которую облачился Гапон. Впереди шествия несли портреты царя и большой белый флаг с надписью: «Солдаты! Не стреляйте в народ!».
Когда толпа приблизилась к Нарвской заставе, ее атаковал отряд кавалерии. Гапон скомандовал: «Вперед, товарищи! Или смерть, или свобода!» — после чего толпа сомкнула ряды и продолжала движение. В это время по толпе произведены ружейные залпы, и первые ряды повалились на землю. Залпами убиты ближайшие соратники — рабочий Иван Васильев и телохранитель Филиппов, шедшие рядом с ним. Сам священник получил легкое ранение в руку и был повален на землю общим напором толпы. После последнего залпа задние ряды обратились в бегство, и шествие было рассеяно. Этот день вошел в историю под названием «Кровавого воскресенья».
После расстрела демонстрации Георгия Гапона увел с площади эсер Рутенберг. По дороге его остригли и переодели в светскую одежду, отданную одним из рабочих, а затем привели на квартиру писателя Максима Горького. На квартире написал послание к рабочим, в котором призывал их к вооруженной борьбе против самодержавия. Вечером того же дня пришел на собрание левой интеллигенции в Вольно-экономическом обществе. Выступая перед собравшимися, призвал их поддержать народное восстание и помочь рабочим добыть оружие.
По настоянию эсеров Гапон решил выехать из Петербурга, а через несколько дней решено переправить его за границу. Рутенберг дал ему адреса и пароли для перехода через границу и для явки за границей. Однако по дороге разминулся с ожидавшими его лицами, и ему пришлось переходить границу самостоятельно. Прибыв в пограничный район, заключил сделку с местными контрабандистами, и в конце января один, без документов перешел русско-германскую границу близ Тауроггена.
В начале февраля 1905 года Георгий Гапон прибыл в Женеву — главный центр зарубежной деятельности русских революционеров. В это время о священнике-революционере писали все европейские газеты, и имя его было у всех на слуху. И социал-демократы, и эсеры мечтали заполучить в свои ряды человека, способного руководить рабочим движением. В умении влиять на толпу ему равных не было.
В Швейцарии Георгий Гапон встречался с революционерами, представителями различных партий. Но стать членом одной из организаций не спешил. Лидер рабочего движения считал, что в России должна свершиться революция, но только он может стать ее организатором. За границей встречался с Владимиром Лениным. Священник являлся человеком, тесно связанным с рабочими массами, а потому будущий вождь тщательно готовился к разговору с ним. В мае 1905 года все же вступил в партию эсеров. Однако его не ввели в центральный комитет и не посвятили в конспиративные дела. Это возмутило бывшего священника, и в результате порвал с эсерами.
Николай Второй 17 октября 1905 года личным манифестом объявляет амнистию всем участникам событий 9 января. После этого Гапон немедленно возвращается в Петербург и намеревается возродить «Общество фабричных и заводских рабочих», а также начать издавать рабочую газету. Для этого требовалась не только легальность, но и связи с полицией. В январе 1906 года газета «Русь» опубликовала статью «Долой маску», в которой назвала его тайным агентом охранки, со своей стороны Департамент полиции предъявил ему обвинение в получении денег от «вражеской Японии».
Оказавшись в отчаянном положении, Георгий Гапон стал предпринимать попытки спасти свою репутацию. Защищаясь от обвинений, обратился в газеты с открытым письмом, в котором требовал над собой общественного суда. Священник обещал предоставить суду документы, освещающие его отношения с Витте и другие стороны деятельности.
Георгий Гапон 10 апреля 1906 года выехал из Петербурга по Финляндской железной дороге и не вернулся обратно. Уезжая, не взял с собой ни вещей, ни оружия, и обещал к вечеру вернуться. На даче Звержинской в Озерках 13 мая обнаружено тело священника. Вскрытие показало, что смерть наступила от удушения. Похоронен на Северном кладбище Санкт-Петербурга.
Сочинения Георгия Гапона
Сочинения Георгия Гапона
Автобиография
Записки Георгия Гапона (очерк рабочего движения в России 1900-х годов). — М.: тип. Вильде, 1918. — 104 с. Текст записан со слов Гапона британскими журналистами и издан на английском в 1906 году. В России книга впервые была издана в обратном переводе на русский в 1918 году.
Петиция, воззвания и письма
закрыть
Семья Георгия Гапона
Семья Георгия Гапона
Отец — Аполлон Фёдорович, был зажиточным крестьянином, на протяжении 35 лет избирался волостным писарем
Мать — неграмотная крестьянка
Жена (1894-1898) — купеческая дочь
Дети — Мария и Алексей
Гражданская жена — Александра Уздалева
закрыть … читать ещё >
Поп Гапон
Поп Гапон — биография
Георгий Гапон Аполлонович — священник (поп), политический деятель, лидер, организовал шествие, которое привело к многочисленным расстрелам, побоям рабочих, и вошло в историю как «Кровавое воскресенье»
На 19-й линии Васильевского острова в Санкт-Петербурге до сих пор стоит дом, в котором снимал комнату священник городской пересыльной тюрьмы отец Георгий. В историю он вошел как поп Гапон.
В секретной «Ведомости лиц, подлежащих розыску и аресту», составленной в 1905 году, хранилось Розыскное дело №75. Дело касалось политэмигранта Георгия Аполлоновича Гапона. Полицейские крючкотворы в описании ранней его биографии были точны.
Ранние годы
Будущий провокатор Георгий Гапон родился 5 февраля 1870 года в семье зажиточного казака. Окончил Полтавскую семинарию, женился на дочери купца, нажил двоих ребятишек. Но жена и дети умерли, а вдовец прибыл в столицу поступать в Духовную академию. И — искать себя в жизни.
О Кровавом воскресении 9 января 1905 года мы знаем из школьных учебников истории. Чтобы понять роль отца Георгия в тот трагический день, представим себе, что все произошло иначе.
…Толпа рабочих с детьми и женами, с хоругвями, иконами и портретами государя приходит на Дворцовую площадь. Войска не стреляют и шашками рабочих не рубят. Отец Георгий (Гапон) вручает Николаю II петицию от имени питерских рабочих, и царь-батюшка с царицей-матушкой и Талоном выходят на балкон Зимнего дворца.
Народ падает на колени и в верноподданническом экстазе поет «Боже, Царя храни!». Именно о таком итоге шествия к царю мечтал поп Гапон. Такой исход планировал и «отец легального рабочего движения», начальник Московского охранного отделения Сергей Зубатов. Однако истинные революционеры таились у трона, и им такой расклад был не нужен.
К концу 1904 года самодержавие Николая II раздражало всех: членов царской фамилии, военных, фабрикантов и банкиров, либеральную интеллигенцию. Только тьма «черни» еще по-религиозному, сакрально верила в божественность царской власти. Без крушения веры народа в царя начинать операцию по его свержению было нельзя. Требовалась личность — по сути, пешка, но которую на время можно было бы выдать за ферзя.
Личная жизнь
Как и будущий духовник императора Григорий Распутин, отец Георгий (Гапон) появился из провинции и со смутной биографией. Как и сибирский странник, любил женщин. Будучи настоятелем женского приюта, соблазнил 16-летнюю воспитанницу Александру Уздалеву и жил с ней, как сейчас бы сказали, гражданским браком, что по меркам начала XX века, да еще для рукоположенного священника было недопустимо. Но это будет чуть позже. А пока учащийся Духовной академии отец Георгий начал свою карьеру в гостиных и будуарах светских львиц Петербурга.
Вдова гофмейстера графиня Хитрово, графиня Нарышкина, княгиня Лобанова-Ростовская — вот далеко не полный список великосветских дам, которые открыли обаятельному священнику свои сердца и двери во многие кабинеты и приемные столицы. При этом его дипломная работа в Духовной академии была революционно смела и называлась: «О положении рабочего класса в России и о необходимости общения между церковью и народом».
Более того, одновременно с бегством из приюта с беременной несовершеннолетней воспитанницей Гапона еще и поймали с поличным по делу присвоения крупных сумм, выделенных епархией на изготовление церковной утвари из золота. Однако никаких репрессий в отношении него не последовало. Напротив, его даже повысили в церковной иерархии. С января 1904 года отец Георгий — настоятель храма при петербургской пересыльной тюрьме, с жалованьем в 2000 рублей (большие деньги для того времени!). Видимо, вела попа Гапона к намеченной роли чья-то могущественная рука.
Еще в январе 1903-го в здании Департамента полиции на Фонтанке произошла судьбоносная встреча отца Георгия с начальником Московской охранки Сергеем Зубатовым. Умный и дальновидный, Зубатов понял: Поп Гапон — тот, кого он так долго искал. Гапон приехал к нему в Москву, и на квартире Зубатова они беседовали до рассвета.
Нет, отец Георгий не стал секретным агентом охранки: он искренне поверил в предложенную ему миссию и наивно полагал, что ведет самостоятельную партию.
Кровавое воскресение
Летом 1904 года революционные террористы убивают главу правительства Плеве — и Зубатова отправляют в отставку. Но Гапон находит новых покровителей: всесильного генерала Трепова и Великого князя Сергея Александровича.
Директор Департамента полиции Лопухин финансирует отца Георгия: на деньги секретных фондов устраиваются для рабочих чайные, для их детей — рождественские елки, распространяется проправительственная литература. Революционная агитация в массе рабочих начинает вязнуть. А отец Георгий увлечен важнейшим проектом — учреждением в России совещательного органа от рабочих при правительстве. Глава представительства профсоюзов — он, Гапон! Надо добиться только одного: публичного признания императором роли рабочего класса и его, Гапона, лично.
28 декабря 1904-го рядовой тюремный священник наносит визит градоначальнику столицы Фуллону и получает разрешение на шествие рабочих к Зимнему. В петербургской газете «Новости дня» от 7 января 1905 года он печатает свою первую автобиографию — обыватели должны знать, кто через день будет стоять на балконе рядом с государем.
Утром 8 января отец Георгий (Гапон) пишет письмо Николаю II, в котором уведомляет: завтра в 2 часа дня он прибудет к Зимнему дворцу для передачи петиции рабочих. Причем обращается на «ты» и даже с завуалированными угрозами:
«Если ты, колеблясь душой, не покажешься народу и прольется невинная кровь, то будет прервана духовная связь твоя с народом. Доверие, которое народ питает к тебе, навсегда исчезнет».
А еще он верит министру юстиции, которому вручает письмо, что оно будет передано в Царское Село. Еще бы: сам глава МВД, директор Департамента полиции, командир Отдельного корпуса жандармов уверяют отца Георгия — уже вызванные войска будут только охранять порядок! Все складывается как нельзя лучше.
Утром 9 января Поп Гапон выводит рабочих к Нарвским воротам… Пешка сделала свое дело, пешка может быть убрана с доски.
После кровавой бойни Гапон бежал за границу, в Европе был любимцем журналистов эмигрантской и антироссийской прессы. А в октябре Николай II объявил об амнистии политэмигрантам. Вернулись в Россию многие. Но лишь о возвращении одного публично объявил прессе глава царского правительства Витте. Объявил словно конферансье публике: «На политической арене вновь поп Гапон!» Однако духовника русской революции ждала печальная участь.
Смерть
В конце апреля 1906 года тело Георгия Гапона (жившего уже исключительно мирской, точнее, жизнью профессионального политика) нашли повешенным на пустующей даче в Озерках, что под Петербургом. В организации убийства обвиняли то членов ЦК партии эсеров, то исполнителей приговора таинственного «суда рабочих». Материалы следствия до сих пор не опубликованы.
Его «гражданской вдове» анонимные доброжелатели передали ключ от банковской ячейки в петербургском филиале французского «Лион-Банка». В ней хранились 14 тысяч рублей и 14 тысяч франков наличными. Откуда у нищего политэмигранта такие деньги? Сейчас уже не скажет никто.