Содержание
«Пора, мой друг, пора покоя сердце просит»
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить… И глядь — как раз —умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
Стихотворение «Пора, мой друг, пора» было написано Пушкиным в сложный период его жизни — в 1834 году. Он только что успел получить оскорбительную для себя должность камер-юнкера при царском дворе. Должность, назначаемую 17-летним юношам-дворянам. Отказаться от нее, уйти в отставку поэт не может, поскольку эта служба является условием его пользования царскими архивами.
Пушкин полон творческих планов и замыслов, но в то же время он чувствует, что воспитанная на романтической литературе публика теряет интерес к его произведениям. Критики всех мастей набрасывались на него, как коршуны на подранка. Это не могло не действовать на ранимую психику поэта. Пушкин в своем творчестве опередил время и читательскую публику.
Предположительно в этом стихотворении звучит послание к жене. Стихотворение изложено почти александрийским стихом. В последних его строках звучит мечта поэта уединиться в деревне Болдино, где он чувствовал себя весьма комфортно, и где осенью 1830 года он довольно продуктивно успел поработать.
Святые отцы о молчании
Священное Писание говорит о молчании:
«Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело» (Иак. 3, 2).
«Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих; не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных» (Пс. 140, 3-4).
«Я сказал: буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим; буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною. Я был нем и безгласен…» (Пс. 38, 2-3).
Добродетельность молчания зависит от внутреннего делания, связанного с ним, от целей, ради которых оно совершается. Телесное молчание не всегда безгрешно. Если при внешнем молчании человек грешит в мыслях, то молчание его тщетно.
Говоря о внешнем молчании, святые отцы учат благоразумному молчанию — молчанию с рассуждением о том, когда оно полезно и необходимо, а когда от него надо отказаться. О том, что внешнее молчание не во всех случаях полезно, также как не всегда грешны разговоры, говорит, например, преподобный Пимен Великий:
«Иной человек кажется молчащим, но сердце его осуждает других. Труды его тщетны. Другой с утра до вечера говорит и вместе пребывает в молчании, потому что говорит одно полезное для души».
О том, что рассудительное, благоразумное молчание – начало очищения души, условие спасения, великая сила в духовной брани, охранение молитвы, помощь в борьбе со страстями и в возделывании добродетелей, единогласно пишут святые отцы.
Преп. Иоанн Лествичник:
«Благоразумное молчание есть матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище Божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, узилище плача, друг слез, делатель памяти о смерти, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное предуспеяние, сокровенное восхождение.
Любитель молчания приближается к Богу и, тайно с Ним беседуя, просвещается от Него».
Св. Исаак Сирин называет молчание таинством будущего века, «слова же суть орудие этого мира».
Преп. Амвросий Оптинский:
«Прежде всего знай, что, по слову святого Лествичника, безмолвие телесное означаетблагочиние чувств телесных, т. е. очей, слуха и языка, равно и чрева, а безмолвие внутреннее состоит в благочинии помыслов, чтобы отвергать не только страстные помыслы, но и гневные и осудительные, равно тщеславные и подозрительные. Начинать нужно с Божией помощью с благоразумного молчания. На вопросы отвечать кратко и кротко по потребности; по кельям без надобности не ходить и о ненужном не толковать; где придется быть, особенно беречься судить и осуждать, кольми паче никому ничем не досаждать. А если по немощи, по старой привычке, согрешишь в чем и напутаешь, приноси в этом покаяние сперва пред Богом, а потом и пред духовным отцом».
Преп. Макарий Оптинский пишет о нерассудительности в подвиге молчания:
«Безрассудное и не в разуме молчание хуже многоглаголания, а мерное или малое укрепление никакого вреда не принесет, а еще смирит и подаст силу к творению подвигов и трудов. Но безмерие и в том и в другом приносит весьма великий вред».
Невидимая брань:
«Молчание есть великая сила в деле невидимой нашей брани и верная надежда на одержание победы. Молчание очень любезно тому, кто не надеется на себя, а надеется на одного Бога. Оно есть блюстительница священной молитвы и дивная помощница при упражнении в добродетелях, а вместе и признак духовной мудрости. Святой Исаак говорит, что «хранение языка не только заставляет ум воспрянуть к Богу, но и в делах явных, телом совершаемых, втайне доставляет великую силу к совершению их. Оно просвещает и в сокровенном делании, если только кто соблюдает молчание с ведением» (Слово 31). В другом месте так восхваляет он его: «Когда на одну сторону положишь все дела жития сего (отшельнического), а на другую молчание, тогда найдешь, что оно перевешивает на весах. Много есть добрых для нас советов, но когда сблизится кто с молчанием, излишним для него будет делание хранения их» (Слово 41). В другом еще месте называет он «молчание таинством будущего века; слова же, — говорит, — суть орудие мира сего» (Слово 42). Святой же Варсонофий ставит его выше богословствования, говоря: «Если ты и едва-едва не богословствуешь, то знай, что молчание более достойно удивления и славы» (Ответ 36). Почему хотя бывает, что иной молчит, потому что не имеет что сказать, иной потому, что ждет удобного времени для своего слова (см.: Сир. 20, 6), иной по другим каким причинам, «славы ради человеческой, или по ревности о сей добродетели молчания, или потому, что держит сокровенное в сердце собеседование с Богом, от коего не хочет отойти внимание ума его» (Святой Исаак. Слово 76), но вообще можно сказать, что кто молчалив, тот показывает себя благоразумным и мудрым (см.: Сир. 19, 28; 20, 5).
К тому, чтоб навыкнуть молчанию, укажу тебе одно самое прямое и простое средство: берись за дело сие, — и само дело будет и научать тебя, как его делать, и помогать в этом. Для поддержания же усердия к такому труду, почаще размышляй о пагубных следствиях безразборной говорливости и спасительных следствиях благоразумного молчания. Когда же дойдешь до вкушения спасительных плодов молчания, тогда не потребуется более для тебя никаких в этом отношении уроков».
Любящий молчание пребывает близ Бога и Ангелов Его, и в вышних место его. Господь говорит, что Он тогда сохранит пути твои, — когда ты сам будешь хранить уста свои (см.: Притч. 13, 3) (прп. Антоний Великий, 89, 59—60).
***
Преславное дело хранить молчание, подражая Господу, Который хранил молчание, несмотря на сан Ирода (прп. Антоний Великий, 89, 105).
***
Храни уста свои, да честным будет пред тобою ближний твой… (прп. авва Исаия, 89, 327).
***
Хранение уст восторгает ум к Богу, если молчать с разумом… (прп. авва Исаия, 89, 350).
***
Если возлюбишь молчание, то будешь любим многими (прп. Ефрем Сирин, 30, 161).
***
Молчание юному то же, что узда коню, а необузданный впадет в беды (прп. Ефрем Сирин, 30, 203).
***
За трапезою должно молчать. Люби молчание, возлюбленный, чтобы пребывало в тебе благоговение (прп. Ефрем Сирин, 31, 294).
***
Будем молчать, когда должно, чтобы узнать пользу безмолвия (прп. Ефрем Сирин, 31, 626).
***
Люби молчание, чтобы совесть была в тебе, как учитель (прп. Ефрем Сирин, 31, 631).
***
Не знаете, какой дар Божий — молчание! Как хорошо не иметь необходимости во всяком слове, но пользоваться свободою, иное избирать, а другого избегать и быть для себя сокровище-хранителем и слова и молчания! Ибо всякое слово по природе своей гнило и удобоколеблемо и по причине сопротивного ему слова не имеет свободы: а слово о Боге — тем паче, чем выше предает, тем сильнее ревность и тяжелее опасность. Но что же мы, устрашенные, на что можем положиться, на ум ли, на слово ли, на слух ли, когда от всех трех предстоит опасность? Ибо постигать умом трудно, изобразить словами невозможно, а найти очищенный слух всего труднее (свт. Григорий Богослов, 14, 196).
***
…Блаженна та жизнь, в которой уста беззакония, как некий источник грязи, навсегда заградятся и человеческой жизни не будут уже осквернять зловонием! (свт. Григорий Нисский, 19, 54).
***
Иногда молчание полезнее слов, иногда слово полезнее молчания (свт. Иоанн Златоуст, 48, 485).
***
Молчание… благотворно, будучи матерью премудрых помышлений (блж. Диадох, 91, 47).
***
Молчаливый языком во всей наружности своей приобретает смиренномудрую чинность, и он без труда возобладает над страстями (прп. Исаак Сирин, 58, 45).
***
Паче всего возлюби молчание, потому что приближает тебя к плоду, язык же немощен изобразить оное (прп. Исаак Сирин, 58, 176).
***
Велик тот человек, который терпением членов своих приобрел внутренне в душе своей чудный сей навык <молчание> (прп. Исаак Сирин, 58, 176).
***
От упражнения в сем делании <молчании> со временем рождается какое-то удовольствие и насильно ведет тело к тому, чтобы пребывать в безмолвии (прп. Исаак Сирин, 58, 176).
***
Молчание есть тайна будущего века; а слова суть орудие этого мира (прп. Исаак Сирин, 58, 185).
***
Другой хранит молчание, но неразумно, ибо он думает, что совершает добродетель, между тем как вовсе не совершает ее. А разумно молчащий думает, что он недостоин говорить, как сказали отцы, и это есть разумное молчание (прп. авва Дорофей, 29, 160—161).
***
Не будь безрассудно молчалив, чтобы не причинить другим смущения и огорчения… (прп. Иоанн Лествичник, 57,48).
***
Благоразумное молчание есть матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище Божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, училище плача, друг слез, делатель памяти о смерен, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное предуспеяние, сокровенное восхождение (прп. Иоанн Лествичник, 57, 99).
***
Молчание Иисусово постыдило Пилата; и безмолвие уст благочестивого мужа упраздняет тщеславие (прп. Иоанн Лествичник, 57, 100).
***
Любитель молчания приближается к Богу, и тайно с Ним беседуя, просвещается от Него (прп. Иоанн Лествичник, 57, 100).
***
С молчанием сплетается кичливость учительства… (прп. Иоанн Лествичник, 57, 185).
***
Молчание и безмолвие — враги тщеславия; но если ты находишься в общежитии, то переноси бесчестия (прп. Иоанн Лествичник, 57, 211).
***
Наисильнейшие оружия для безмолвствующего с терпением суть воздержание, любовь, молитва и чтение (авва Фалассий, 91, 297).
***
…<Молчание> душу молчащего исполняет радованием паче всякой радости, ибо таковой имеет собеседником Духа Святаго (прп. Феодор Студит, 92, 120).
***
Храни молчание и от всех устраняйся, что и есть истинное странничество (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 211).
***
Молчание сохранишь, если будешь говорить сам в себе: что хорошего имею сказать я, столь малосмысленный и дурной, что и говорить-то недостоин, недостоин даже и к людям причисляться? (прп. Симеон Новый Богослов, 77, 212).
***
Оно <молчание> есть блюстительница священной молитвы и дивная помощница при упражнении в добродетелях, а вместе и признак духовной мудрости (прп. Никодим Святогорец, 70, 107).
***
К тому, чтоб навыкнуть молчанию, укажу тебе одно самое прямое и простое средство: берись за дело сие, — и само дело будет и научать тебя, как его делать, и помогать в этом. Для поддержания же усердия к такому труду почаще размышляй о пагубных следствиях безразборной говорливости и спасительных следствиях благоразумного молчания. Когда же дойдешь до вкушения спасительных плодов молчания, тогда не потребуется более для тебя никаких в этом отношении уроков (прп. Никодим Святогорец, 70, 108).
***
Сказывали об авве Агафоне, что он в течение трех лет влагал камень в уста свои, доколе не научился молчанию (98, 13).
***
В другой раз, во время собрания в Скиту, отцы хотели испытать авву Моисея. С презрением к нему говорили они между собою: «Для чего этот эфиоп ходит в наше собрание?» Моисей, услышав это, молчал. Когда братия разошлись, отцы спросили его: «Ужели ты нимало не смутился, авва?» Он отвечал им: смятохся и не глаголах (Пс. 76, 5) (97, 157).
***
Когда авву Памво просили сказать назидание посетившему Скит архиепископу, он ответил: «Если молчание мое не принесет ему пользы, то не принесет пользы и слово мое» (106, 347).
Изречения безымянных старцев:
Брат спросил старца: «Отец, до каких пор должно сохранять молчание?» Старец отвечал: «До того времени, как спросят тебя. Если будешь молчалив, то во всяком месте сохранишь мир духовный».
Преп. Варсануфий и Иоанн учат рассудительности в подвиге молчания:
Вопрос 478. Ты, отец мой, сказал, что молчание во всяком случае хорошо. Но как скоро я соблюдаю его, то мне кажется, что я делаю сие во избежание смущения и получаю вред. Как же это?
Ответ. Если ты сохраняешь молчание ради подвижничества, это хорошо; если же молчишь не по сему побуждению, а из боязни смущения, то вредно.
551. Тот же брат вопросил другого старца. Помысл говорит мне: если хочешь спастись, выйди из общежития и обучайся безмолвию, как сказали отцы; ибо я не получаю пользы от занятия плотничною работою и она причиняет мне многие смущения и скорбь.
Ответ Иоанна. Брат! Уже тебе сказано, что неполезно тебе выйти из общежития, и теперь повторяю, что как скоро выйдешь, ожидает тебя падение. Впрочем, ты сам знаешь, что делаешь. Если же истинно желаешь спастись, то приобрети смирение послушание и покорность, то есть отсечение своей воли, и будешь жив «на небеси и на земли». Что же касается до молчания, о котором говорят Отцы, — ты не знаешь, да и многие не знают в чём оно состоит. Не в том состоит молчание, чтобы молчать устами; ибо один человек говорит тысячи слов полезных и сие вменяется ему в молчание, а другой скажет одно праздное слово, и оно вменяется ему в попрание учений Спасителя, ибо Он Сам сказал: «за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12, 36). …
Авва Лонгин:
Молчание приводит к плачу, а плач очищает ум и делает его безгрешным.
Древний патерик. Авва Пимен:
Брат спросил старца, говоря: если я буду жить с братьями и увижу дело неприличное, то хочешь ли, чтобы я сказал об этом? Старец говорит ему: если будут старшие тебя или сверстники твои, то молча ты лучше получишь успокоение, ибо в таком случае ты сделаешь себя уничиженным и беспечальным. Брат говорит ему: что же мне делать, отче, когда духи смущают меня? Старец говорит ему: если ты с трудом сносишь, то воспоминай им (согрешающим), но всегда со смиренномудрием; а если не послушают тебя, то оставь труд твой пред Богом, и Он Сам тебя успокоит. Ибо это значит повергнуть самого себя пред Богом и оставить волю свою. Старайся, чтоб не быть тебе видимым, дабы печаль твоя была по Боге. А я вижу, что лучше всего молчать, ибо это есть смиренномудрие.
Преподобный авва Исаия:
Люби более молчать, чем говорить: от молчания ум сосредоточивается в себе, от многословия он впадает в рассеянность.
Авва Даниил:
Если хотите спастись – соблюдите нестяжание и молчание: на этих двух деланиях основана вся монашеская жизнь.
Преподобный Антоний Великий:
«Господь хранит твою душу, пока ты хранишь язык.
Если идешь с братиями, иди несколько поодаль от них, чтобы сохранить молчание.
Находясь в обществе братии, сохраняй молчание. Если понадобится обратиться к ним, говори кратко и со смирением».
Преподобный Пимен Великий:
«В какое бы затруднительное положение ты ни пришел, победа в нем — молчание.
Брат спросил авву Памво: «Полезно ли хвалить ближнего?» Старец отвечал: «Полезнее ничего не говорить о нем». Если будешь помнить сказанное в Писании: «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мф. 12:37), то поймешь, что лучше молчать, чем говорить».
Преподобный Сисой Великий:
Брат спросил авву Сисоя: «Намереваюсь хранить мое сердце». Старец отвечал ему: «Как можем охранить сердце, когда язык наш подобен открытым дверям?»
Изречения безымянных старцев:
Если понуждаешь себя к молчанию, то не думай, что совершаешь добродетели, но признавай себя недостойным говорить.
Св. Феофан Затворник:
«Молчание возлюбите и уединяйтесь, сколько возможно, чтобы быть во единении с Господом».
Святитель Димитрий Ростовский:
Молчание – истинное начало очищения души и без труда исполняет все заповеди. Ибо язык есть неудержимое зло, исполнен смертоносного яда: «Им благословляем Бога и Отца и им проклинаем человеков»,- говорит апостол (Иак. 3, 9). «Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело» (Иак. 3, 2). Говорить опасно: с каким расположением говорить, в какое время, что говорить и ради чего? Говорящий все это должен помнить, молчащий же все совершил и исполнил.
Берегись празднословия, смеха и кощунств даже до малого праздного слова; ибо и за всякое праздное слово ответишь в день Суда, как сказал Господь (Мф. 12, 36). Об этом молится и Давид: «Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих; не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных» (Пс. 140, 3-4). И далее: «Я сказал: буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим; буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною. Я был нем и безгласен…» (Пс. 38, 2-3).
Помни, что ты, говоря, рождаешь слово, ты произнес слово, и оно никогда уже не умрет, но будет жить до Страшного Суда. Оно станет с тобою на Страшном Суде и будет за тебя или против тебя; от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12, 37). Значит, с каким страхом, как осторожно надо произносить каждое слово.
Каждое слово Священного Писания, каждое слово Божественной Литургии, утрени и вечерни, каждое слово священ-но-таинственнных молитв и молитвословий имеет в себе соответствующую ему и в нем заключающуюся силу, подобно знамению Честного и Животворящего Креста. Такая благодать присуща каждому церковному слову, ради обитающего в Церкви Ипостасного, Вочеловечевшагося Божия Слова, Которое есть Глава Церкви. Да и всякое истинное доброе слово имеет соответствующую ему силу, ради всенаполняющего Божия Слова. С каким же вниманием и благоговением надо произносить каждое слово, с какою верою! Ибо Слово есть Сам Зиждитель Бог и Словом от небытия в бытие все приведено.
Свт. Григорий Нисский
Бывали в жизни моей минуты, или во время тяжких скорбей, или после продолжительного безмолвия, минуты, в которые появлялось в сердце моем СЛОВО. Это слово было не мое. Оно утешало меня, наставляло, исполняло нетленной жизни и радости, — потом отходило. Искал я его в себе, старался, чтоб этот голос мира и покоя во мне раздался, тщетно! Случалось записывать мысли, которые так ярко светили в сии блаженные минуты. — Читаю после, — читаю не свое, читаю слова, из какой-то высшей сферы нисходившие и остающиеся наставлением.
Свт.Игнатий (Брянчанинов)
Все происходит в безмолвии, в глубине нашего сердца. Еще очень важно и чему учат святые отцы: держи твои уста сомкнутыми, никому не говори о своей тайне. Если открыть в бане дверь, то тепло испарится. Следовательно, никому ничего не говори о твоем решении. Не упоминай ни одним словом о начатой тобой новой жизни, о твоих переживаниях, о том опыте, который, как ты думаешь, ты приобретаешь. Это касается лишь Господа и тебя, и только вас обоих. Единственным исключением будет твой духовник.
Тит Колиандер
Бывает иногда, что во время собрания братии прорывается тщеславный помысл сказать что-либо не вовремя. Ангельские же помыслы внушают себе прогнать этот болтливый безвременный помысл. Итак, если ты не прогонишь его добрым молчанием, а позволишь ему пройти наружу, напыщен быв кичением, то должен будешь понести худые от того последствия, праведно предан будучи или большему еще греху, или внешним каким прискорбностям, или тяжелым неприятностям со стороны братии, или мучению в будущем веке, ибо и о праздном и тщеславном слове, произнесенном по необузданности языка, отдадим мы отчет. Посему тщательно должны мы блюсти язык свой. Одно доброе слово сделало некогда непотребного оного разбойника чистым и святым и в рай того ввело. И одно недоброе слово заградило Моисею вход в землю обетованную. Не будем же почитать языкоболие малою болезнью, злоречивые и суесловные заключают для себя Царство Небесное.
Прп. Иоанн Карпафский
птинские старцы часто напоминали о благоразумном молчании и предостерегали от многоглаголания.
Татьяна Юшманова. Тишина. 2005 г.Преподобный Амвросийнаставлял:
«Благое говорить – серебро рассыпать, а благоразумное молчание – золото.
Лучше предвидеть и молчать, чем говорить и потом раскаиваться.
Умное молчание дороже всего. Если положить все правила благоразумия на одну весовую чашу, а на другую чашу положить благоразумное молчание, то молчание одно перевесит.
Молчание хорошо, да благовременное и благоразумное, за которым не следует раскаяние.
Когда чувствуешь, что желаешь что-нибудь сказать по страсти, – молчи. Удержись, не говори. Ведь это брань, победить нужно, тогда только отстанет».
«Больше молчите»
Преподобный ВарсонофийПреподобный Варсонофийсоветовал:
«Больше молчите. А если что спросят, даже в церкви, ответьте без всякой раздражительности, не показывая угрюмого вида».
Преподобный Никон писал:
«Помни монашеское правило: не начинать говорить самому, не быв спрошенным».
И хоть эти слова старца относятся к монашествующим, но и живущим в миру нужно чаще вспоминать о них. Ведь как часто мы даем непрошеные советы, задаем лишние вопросы, рассказываем что-то глубоко личное (что следовало бы сберечь лишь для близких людей), а потом раскаиваемся в этом.
«От неосторожных слов более бед, нежели от самих дел»
Преподобный Амвросий предупреждал:
«Слово не воробей: вылетит – не поймаешь. Нередко от неосторожных слов бывает более бед, нежели от самых дел. Человек словесным потому и называется, чтобы произносил слова разумно обдуманные».
Молитвенное настроение и мир в душе
Преподобный Никон учил молчанию для сохранения молитвенного настроения и мира в душе:
«После молитвы, домашней или церковной, чтобы сохранить молитвенное умиленное настроение, необходимо молчание. Иногда даже простое незначительное слово может нарушить и спугнуть из души нашей умиление.
Молчание подготовляет душу к молитве. Тишина – как она благотворно действует на душу!»
Преподобный Моисей наставлял:
«Между собою храните молчание, кроме нужного ничего постороннего не говорите, да будет чист ум ваш в молитвах. Укоряйте себя мысленно и уничижайте и худшими всех себя имейте, и Бог призрит на смирение ваше и покроет от всех искушений».
Многоглаголание и уныние
Оптинские преподобные предупреждали: те, кто не может удержаться от многоглаголания, не смогут освободиться и от множества мучительных прилогов и следующих за этими прилогами уныния и отчаяния. Преподобный Лев писал:
«W. когда не положится совершенно сохранять двери ограждениями о устнах своих, то иначе не возможно ей освободиться от смущения и мучительства сладострастнейших прилогов и таких же мыслей и от оной происходящей скуки и уныния, влекущих в помыслы всепагубнейшей отчаянности».
Пустословие и любопытство
Старцы Оптинские предостерегали и от пустословия и неосторожных слов. Преподобный Никон напоминал духовным чадам:
«Остерегайтесь шуток и неосторожных слов в обращении друг с другом. Это оговаривание и пустословие может обратиться в привычку».
Иеросхимонах Иосиф (Литовкин) (1837—1911)Старцы предупреждали и о вреде любопытства.Преподобный Иосиф учил:
«Любопытствовать о чужих мыслях грешно и может быть вредно. Это никак не должно дозволяться».
Преподобный Варсонофий говорил о том, что любопытство, несмотря на кажущуюся невинность, тем не менее, является смертным грехом, потому что от него бывают гибельные последствия:
«Святые отцы говорят: любопытство есть смертный грех. Некоторым кажется странным, как это любопытство ставится наряду с тягчайшими грехами, например убийством, грабительством и т.д., – а оттого, что от него бывают гибельные последствия».
Безрассудное молчание
Бывает и безрассудное молчание от обиды, злости или по тщеславию, и такое молчание может быть даже хуже многоглаголания.
Преподобный Никон писал:
«Молчание полезно для души. Когда мы говорим, трудно удержаться от празднословия и осуждения. Но есть молчание плохое, когда кто злится и потому молчит».
Преподобный Макарий предупреждал:
«Безрассудное и не в разуме молчание хуже многоглаголания, а мерное или малое укрепление никакого вреда не принесет, а еще смирит и подаст силу к творению подвигов и трудов. Но безмерие и в том и в другом приносит весьма великий вред».
Предостережения Оптинских старцев о вреде многоглаголания, пустословия, неосторожных шуток и любопытства актуальны и в наше время.
Будем же помнить: «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12: 36–37).
Человеческая речь требует огромной психической энергии. Происходит обработка огромного количества информации, содержащейся в памяти, затем она облекается в форму мыслей и передается через слова, как систему символов и код человеческой души. Здесь включаются эмоции и воображение. А если человек злоупотребляет словом, например, целенаправленно лжет, то он строит свой собственный иллюзорный мир, который должен держать в памяти и выдавать за реальность. Каждый может наблюдать на себе самом, как изматывает человека многословие: он чувствует себя опустошенным и утомленным. После «пира» пустых слов он пробуждается, как пьяница после попойки, с отвращением к самому себе. Мышление у человека, который много говорит, становится поверхностным и, если допустимо это слово, пошлым.
Молчание сохраняет огромные душевные силы. Эта энергия, которую расточали попусту, вливается в слова молитвы, она водворяется в человеческой душе, как вернувшийся издалека странник под кровлей отеческого дома.
Архимандрит Рафаил (Карелин)
Дьявол благоприятствует пустым разговорам.
Невидимая брань. Ч.1, гл. 25. О том, как управлять языком
Святые отцы о молчании. «Молчание — есть таинство будущего века» «Многословие ведет к злословию» Прп. Макарий «Многословие бывает причиною уныния и раздражительности» Авва Исаия «Молчание подготовляет душу к молитве. Тишина – как она благотворно действует на душу!» Прп. Никон Исповедник Оптинский » Первый шаг к молчанию: — не начинай первым разговора; — молчи, пока не спросят». «Молчание полезно для души. Когда мы говорим, трудно удержаться от празднословия и осуждения. Но есть молчание плохое, когда кто злится и потому молчит» Прп. Никон Оптинский «Если положить на одну чашу весов все свои дела, а на другую – молчание, то молчание перевесит…» «Память Иисусовой молитвы да соединится с дыханием твоим, и тогда познаешь пользу безмолвия» Прп. Иоанн Лествичник «Помни, что ты, говоря, рождаешь слово, ты произнес слово и оно никогда уже не умрет, но будет жить до Страшного Суда. Оно станет с тобою на страшном суде и будет за тебя или против тебя; от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф.12;37). Значит, с каким страхом, как осторожно надо произносить каждое слово!» Свт. Григорий Нисский «Молчание – есть блюстительница священной молитвы и дивная помощница при упражнении в добродетелях, а вместе и признак духовной мудрости» Прп. Никодим Святогорец » Пусть язык твой молчит, но молись умом, углубись внутрь себя и благоговейно размышляй о молчании Иисуса Христа перед Пилатом. Пречистой Девы Марии – пред нечестивыми согражданами. Давида – пред его сопротивниками. Достойнейший ли человек злословит тебя – молчи. Трудно это делать и скорбно, но спасительно и полезно. Обратись к Богу и молись за своих противников. Поступая так, своим молчанием укротишь их, а молитвой умилостивишь Бога «. » Поэтому молчи и всецело предай себя воле Божией.» «От уединения и молчания рождаются умиление и кротость; действие сей последней в сердце человеческом можно уподобить тихой воде силоамской, которая течет без шума и звука» Прп. Серафим Саровский » Молчание сохранишь, если будешь говорить сам в себе: что хорошего имею сказать я, столь малосмысленный и дурной, что и говорить-то недостоин, недостоин даже и к людям причисляться? » Прп. Симеон Новый Богослов » Всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный «. » От словес своих оправдишися, и от словес своих осудишися » Евангелие от Матфея, гл. 12, зач. 47 » Приучай себя как можно больше молчать и все тверди в мыслях: » Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Гсподь с Тобою»,- всю до конца, и тем самым избегать будешь многих грехов. Св. отцы учат так: кто тебя не слушает, тому не говори. Лучше молись о сестре, чем ее учить. Считай себя негожею и хуже всех на свете, никого никогда и ни в чем не осуждай и всех прощай, и без труда спасешься тогда». » Но осуждатели, и злопамятники, и горделивые, хоть они молись, хоть постись, хоть раздавай деньги, если они не исправятся, то им нет и не будет места на Небе, но пойдут они во ад к бесам на веки мучиться без конца». Прп. Иосиф Оптинский «Любящий молчание — пребывает близ Бога и Ангелов Его, и в вышних место его. Господь говорит, что Он тогда сохранит пути твои,- когда ты сам будешь хранить уста свои (см. Притч. 13,3)» Прп. Антоний Великий » Паче всего должно украшать себя молчанием; ибо Амвросий Медиоланский говорит: молчанием многих видел я спасающихся, многоглаголанием же – ни одного. И паки некто из отцов говорит: молчание есть таинство будущего века, словеса же орудие суть мира сего (Добротолюбие, ч. II, гл.16). Ты только сиди в келье своей во внимании и молчании и всеми мерами старайся приблизить себя ко Господу, и Господь готов сделать тебя из человека ангелом: на кого бо, говорит Он, воззрю, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес моих » (Исаии 66,2). » Когда мы в молчании пребываем, тогда враг –диавол ничего не успевает относительно к потаенному сердца человеку: сие же должно разуметь о молчании в разуме «. » Ежели не всегда можно пребывать в уединении и молчании, живя в монастыре и занимаясь возложенными от настоятеля послушаниями; то хотя некоторое время, остающееся от послушания, должно посвящать на уединение и молчание, и за сие малое не оставит Господь Бог ниспослать на тебя богатую Свою милость». » От уединения и молчания раждается умиление и кротость». Монах, по словам Ефрема Сирина, не останется долго на одном месте, если не возлюбит прежде молчания и воздержания. Ибо молчание учит безмолвию и постоянной молитве, а воздержание делает помысл неразвлекаемым. Наконец приобретшего сие ожидает мирное состояние (т.II). Преп. Варсонофий учит: доколе корабль на море, терпит беды и приражения ветров, а когда достигнет пристанища тихого и мирного, уже не боится бед и скорбей и приражения ветров, но остается в тиши. Так и ты, монах, доколе остаешься с людьми, ожидай скорбей и бед и приражения мысленных ветров; а когда вступишь в безмолвие, бояться тебе нечего (Варс. Отв. 8,9). » Совершенное безмолвие есть крест, на котором должен человек распять себя со всеми страстьми и похотьми. Но подумай, Владыка наш Христос сколько наперед претерпел поношений и оскорблений, и потом уже восшел на крест. Так и нам нельзя прийти в совершенное безмолвие и надеяться святого совершенства, если не постраждем со Христом. Ибо говорит Апостол: аще с Ним страждем, с Ним и прославимся. Другого пути нет «. (Варс. Отв. 342) Из поучений прп. Серафима Саровского » Нет чувствительнейшего удара для прямой христианской души, как наглое оскорбление порицанием и клеветой прямых ее намерений и действий, которые она предпринимает и совершает ради славы Божией и спасения, вразумления и пользы своих ближних. Но и такие жестокие удары истинный Христов последователь переносит молча, взирая всегда умственным оком с благоговением на многотерпеливого Иисуса, молчавшего среди бесчисленных поношений и мучений во время беззаконного суда над Ним. Собрались в суд над Иисусом Христом еврейские первосвященники, старейшины и книжники, усильно обвиняя Его: Иисус же молчал; многие ложные свидетельства и преступления возводили на Него; Иисус же молчал; настаивали с великим криком, требуя Его распятия; Иисус же молчал; уже распятого и ко кресту пригвожденного они уязвляли безчисленными укоризнами и насмешками; Иисус же молчал «. » Подобно Господу Иисусу преблагословенная Дева Мария, Богоматерь, находясь в величайших стеснениях и скорбях, была мужественно-терпеливой, кроткой и молчаливой. Она поступала при этом не иначе, как и Сын ее поступал, то есть Мария же молчала и все это предоставляла воле Божией и Его Божественному Промыслу о Ней; слышала Она, как человека совершенно невинного, возлюбленного Ее Сына, ложно поносили, досаждали Ему многочисленными укоризнами, Мария же молчала. Видела Она Его под тяжестью Своего креста изнемогающим и падающим, пригвожденным ко кресту, в страшных мучениях взывающим к Богу Отцу Своему: «Боже мой, Боже мой! Для чего Ты Меня оставил!» и затем в безчисленных язвах и тяжких муках умирающим. Мария молчала. Этому Сыну и этой Матери преимущественно многие благочестивые люди подражали, когда были поносимы клеветой в величайших беззакониях,- они же молчали. Этим отличался в свое время кроткий пророк и царь израильский Давид, славившийся дивной силой смиренного молчания при нанесении ему личных оскорблений; в таких случаях говорил он в сердце своем самому себе: «Я буду осторожен на путях моих (В своих поступках), чтоб не согрешить языком моим, стану обуздывать уста мои, доколе нечестивый (оскорбитель) предо мной; я был нем и безгласен даже о добром (т.е. о добром ответе оскорбителю)»; немного далее повторяет он тоже: «Я нем, не открою уст моих, ибо ты нанес мне удар» (Пс.38, 2-3.10). Причиной же своего молчания считает он не иное что, как только то, что Ты (Господь) нанес мне сей удар: умолчал я потому, что без Твоей воли, без Твоего допущения никто не мог бы оскорбить меня; Твоя, Господи, воля наложила на меня молчание…»
Jetpack заблокировал форму входа вашего сайта.
Говоря об исихазме, как высшей аскетической практике в православии, просто невозможно обойти стороной категории и добродетели молчания. Дело в том, что исихазм (от греч. ἡσυχία (исихия) буквально и означает молчание, безмолвие и внутренний покой.
Как мистическое подвижническое течение в Восточном Православии, исихазм предполагал аскетическую жизнь, связанную с отшельничеством, безмолвием и мистическим внутренним деланием (деланием внутреннего человека).
В византийский период исихастами назывались монахи, посвятившие себя священному безмолвию или внутреннему духовному сосредоточению, связанному с духовным созерцанием и «внутренним деланием».
«Внутреннее делание» – это совершенно особая и не разглашаемая духовная практика, также именуется «умной молитвой», «умным деланием» или деланием «духовного ума», как основы бытия нового «духовного человека».
Таким образом, в практике исихазма молчание (исихия) – это основное действие подвижника, позволяющее ему концентрировать божественную энергию (энергию благодати), не разбазаривая её на многословие, пустословие, злословие, страстные помыслы и т.п. суетные мысли, а направлять на делание духовного ума и рассуждения (умное делание).
Данное делание духовного ума и есть высшая практика делания духовного «тела нового человека».
Таким образом, молчание можно определить и как добродетель, противостоящую страсти многословия, пустословия, празднословия, злословия, клеветы и т.п. и как средство делания духовного ума.
Молчание бывает внешним, телесным, и внутренним, духовным, когда подвижник противостоит в сердце всем приходящим помыслам.
Священное Писание говорит о молчании:
«Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело» (Иак. 3, 2).
«Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих; не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных» (Пс. 140, 3-4).
«Я сказал: буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим; буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною. Я был нем и безгласен…» (Пс. 38, 2-3).
Добродетельность молчания зависит от внутреннего делания, связанного с ним, от целей, ради которых оно совершается. Телесное молчание не всегда безгрешно. Если при внешнем молчании человек грешит в мыслях, то молчание его тщетно.
Говоря о внешнем молчании, святые отцы учат благоразумному молчанию — молчанию с рассуждением о том, когда оно полезно и необходимо, а когда от него надо отказаться. О том, что внешнее молчание не во всех случаях полезно, также как не всегда грешны разговоры, говорит, например, преподобный Пимен Великий:
«Иной человек кажется молчащим, но сердце его осуждает других. Труды его тщетны. Другой с утра до вечера говорит и вместе пребывает в молчании, потому что говорит одно полезное для души».
О том, что рассудительное, благоразумное молчание – начало очищения души, условие спасения, великая сила в духовной брани, охранение молитвы, помощь в борьбе со страстями и в возделывании добродетелей, единогласно пишут святые отцы.
Преп. Иоанн Лествичник:
«Благоразумное молчание есть матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище Божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, узилище плача, друг слез, делатель памяти о смерти, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное предуспеяние, сокровенное восхождение.
Любитель молчания приближается к Богу и, тайно с Ним беседуя, просвещается от Него».
Св. Исаак Сирин называет молчание таинством будущего века, «слова же суть орудие этого мира».
Преп. Амвросий Оптинский:
«Прежде всего знай, что, по слову святого Лествичника, безмолвие телесное означает благочиние чувств телесных, т. е. очей, слуха и языка, равно и чрева, а безмолвие внутреннее состоит в благочинии помыслов, чтобы отвергать не только страстные помыслы, но и гневные и осудительные, равно тщеславные и подозрительные. Начинать нужно с Божией помощью с благоразумного молчания. На вопросы отвечать кратко и кротко по потребности; по кельям без надобности не ходить и о ненужном не толковать; где придется быть, особенно беречься судить и осуждать, кольми паче никому ничем не досаждать. А если по немощи, по старой привычке, согрешишь в чем и напутаешь, приноси в этом покаяние сперва пред Богом, а потом и пред духовным отцом».
Преп. Макарий Оптинский пишет о нерассудительности в подвиге молчания:
«Безрассудное и не в разуме молчание хуже многоглаголания, а мерное или малое укрепление никакого вреда не принесет, а еще смирит и подаст силу к творению подвигов и трудов. Но безмерие и в том и в другом приносит весьма великий вред».
Невидимая брань:
«Молчание есть великая сила в деле невидимой нашей брани и верная надежда на одержание победы. Молчание очень любезно тому, кто не надеется на себя, а надеется на одного Бога. Оно есть блюстительница священной молитвы и дивная помощница при упражнении в добродетелях, а вместе и признак духовной мудрости. Святой Исаак говорит, что «хранение языка не только заставляет ум воспрянуть к Богу, но и в делах явных, телом совершаемых, втайне доставляет великую силу к совершению их. Оно просвещает и в сокровенном делании, если только кто соблюдает молчание с ведением» (Слово 31). В другом месте так восхваляет он его: «Когда на одну сторону положишь все дела жития сего (отшельнического), а на другую молчание, тогда найдешь, что оно перевешивает на весах. Много есть добрых для нас советов, но когда сблизится кто с молчанием, излишним для него будет делание хранения их» (Слово 41). В другом еще месте называет он «молчание таинством будущего века; слова же, — говорит, — суть орудие мира сего» (Слово 42). Святой же Варсонофий ставит его выше богословствования, говоря: «Если ты и едва-едва не богословствуешь, то знай, что молчание более достойно удивления и славы» (Ответ 36). Почему хотя бывает, что иной молчит, потому что не имеет что сказать, иной потому, что ждет удобного времени для своего слова (см.: Сир. 20, 6), иной по другим каким причинам, «славы ради человеческой, или по ревности о сей добродетели молчания, или потому, что держит сокровенное в сердце собеседование с Богом, от коего не хочет отойти внимание ума его» (Святой Исаак. Слово 76), но вообще можно сказать, что кто молчалив, тот показывает себя благоразумным и мудрым (см.: Сир. 19, 28; 20, 5).
К тому, чтоб навыкнуть молчанию, укажу тебе одно самое прямое и простое средство: берись за дело сие, — и само дело будет и научать тебя, как его делать, и помогать в этом. Для поддержания же усердия к такому труду, почаще размышляй о пагубных следствиях безразборной говорливости и спасительных следствиях благоразумного молчания. Когда же дойдешь до вкушения спасительных плодов молчания, тогда не потребуется более для тебя никаких в этом отношении уроков».
Изречения безымянных старцев:
Брат спросил старца: «Отец, до каких пор должно сохранять молчание?» Старец отвечал: «До того времени, как спросят тебя. Если будешь молчалив, то во всяком месте сохранишь мир духовный».
Преп. Варсануфий и Иоанн учат рассудительности в подвиге молчания:
Вопрос 478. Ты, отец мой, сказал, что молчание во всяком случае хорошо. Но как скоро я соблюдаю его, то мне кажется, что я делаю сие во избежание смущения и получаю вред. Как же это?
Ответ. Если ты сохраняешь молчание ради подвижничества, это хорошо; если же молчишь не по сему побуждению, а из боязни смущения, то вредно.
551. Тот же брат вопросил другого старца. Помысл говорит мне: если хочешь спастись, выйди из общежития и обучайся безмолвию, как сказали отцы; ибо я не получаю пользы от занятия плотничною работою и она причиняет мне многие смущения и скорбь.
Ответ Иоанна. Брат! Уже тебе сказано, что неполезно тебе выйти из общежития, и теперь повторяю, что как скоро выйдешь, ожидает тебя падение. Впрочем, ты сам знаешь, что делаешь. Если же истинно желаешь спастись, то приобрети смирение послушание и покорность, то есть отсечение своей воли, и будешь жив «на небеси и на земли». Что же касается до молчания, о котором говорят Отцы, — ты не знаешь, да и многие не знают в чём оно состоит. Не в том состоит молчание, чтобы молчать устами; ибо один человек говорит тысячи слов полезных и сие вменяется ему в молчание, а другой скажет одно праздное слово, и оно вменяется ему в попрание учений Спасителя, ибо Он Сам сказал: «за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12, 36). …
Авва Лонгин:
Молчание приводит к плачу, а плач очищает ум и делает его безгрешным.
Древний патерик. Авва Пимен:
Брат спросил старца, говоря: если я буду жить с братьями и увижу дело неприличное, то хочешь ли, чтобы я сказал об этом? Старец говорит ему: если будут старшие тебя или сверстники твои, то молча ты лучше получишь успокоение, ибо в таком случае ты сделаешь себя уничиженным и беспечальным. Брат говорит ему: что же мне делать, отче, когда духи смущают меня? Старец говорит ему: если ты с трудом сносишь, то воспоминай им (согрешающим), но всегда со смиренномудрием; а если не послушают тебя, то оставь труд твой пред Богом, и Он Сам тебя успокоит. Ибо это значит повергнуть самого себя пред Богом и оставить волю свою. Старайся, чтоб не быть тебе видимым, дабы печаль твоя была по Боге. А я вижу, что лучше всего молчать, ибо это есть смиренномудрие.
Преподобный авва Исаия:
Люби более молчать, чем говорить: от молчания ум сосредоточивается в себе, от многословия он впадает в рассеянность.
Авва Даниил:
Если хотите спастись – соблюдите нестяжание и молчание: на этих двух деланиях основана вся монашеская жизнь.
Преподобный Антоний Великий:
«Господь хранит твою душу, пока ты хранишь язык.
Если идешь с братиями, иди несколько поодаль от них, чтобы сохранить молчание.
Находясь в обществе братии, сохраняй молчание. Если понадобится обратиться к ним, говори кратко и со смирением».
Преподобный Пимен Великий:
«В какое бы затруднительное положение ты ни пришел, победа в нем — молчание.
Брат спросил авву Памво: «Полезно ли хвалить ближнего?» Старец отвечал: «Полезнее ничего не говорить о нем». Если будешь помнить сказанное в Писании: «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мф. 12:37), то поймешь, что лучше молчать, чем говорить».
Преподобный Сисой Великий:
Брат спросил авву Сисоя: «Намереваюсь хранить мое сердце». Старец отвечал ему: «Как можем охранить сердце, когда язык наш подобен открытым дверям?»
Изречения безымянных старцев:
Если понуждаешь себя к молчанию, то не думай, что совершаешь добродетели, но признавай себя недостойным говорить.
Св. Феофан Затворник:
«Молчание возлюбите и уединяйтесь, сколько возможно, чтобы быть во единении с Господом».
Святитель Димитрий Ростовский:
Молчание – истинное начало очищения души и без труда исполняет все заповеди. Ибо язык есть неудержимое зло, исполнен смертоносного яда: «Им благословляем Бога и Отца и им проклинаем человеков»,- говорит апостол (Иак. 3, 9). «Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело» (Иак. 3, 2). Говорить опасно: с каким расположением говорить, в какое время, что говорить и ради чего? Говорящий все это должен помнить, молчащий же все совершил и исполнил.
Берегись празднословия, смеха и кощунств даже до малого праздного слова; ибо и за всякое праздное слово ответишь в день Суда, как сказал Господь (Мф. 12, 36). Об этом молится и Давид: «Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих; не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных» (Пс. 140, 3-4). И далее: «Я сказал: буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешать мне языком моим; буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною. Я был нем и безгласен…» (Пс. 38, 2-3).
- Свиток «Страсти и грехи и борьба с ними»
- Святые отцы о многословии, празднословии, злословии
- Симфония по твор. преп. Варсануфия Великого и Иоанна Пророка: Злословие, Беседы, Многословие, Празднословие
- Авва Дорофей. Душеполезные поучения:
Поучение четвертое. О страхе Божием
Поучение шестое. О том, чтобы не судить ближнего - Душеполезные поучения преподобного Амвросия Оптинского: Безмолвие, Празднословие, Неосторожное слово может отлучить от Бога, Дьявол благоприятствует пустым разговорам
- Преп. Исаак Сирин. Симфония по творениям преп. Исаака Сирина: Беседы
- Преп. Иоанн Лествичник. Лествица или Скрижали духовные:
Слово 10. О злословии и клевете
Слово 11. О многоглаголании и молчании
Слово 27. О священном безмолвии тела и души - Невидимая брань. Ч.1, гл. 25. О том, как управлять языком
Грех молчания делает людей трусами
Элла Уилер родилась 5 ноября 1850 года на ферме в Джонстауне, штат Висконсин (Johnstown, Wisconsin), и стала младшей из четырех детей в семье. Вскоре семья перебралась к северу от Мэдисона (Madison). Девочка начала сочинять стихи в раннем детстве и стала довольно известной поэтессой к тому времени, как окончила среднюю школу.
Элла Уилер Уилкокс фотография
Ее самое известное стихотворение, ‘Solitude’, было опубликовано 25 февраля 1883 года в ‘The New York Sun’, а вдохновение пришло к автору в тот момент, когда Элла ехала на бал по случаю вступления в должность губернатора штата. Через проход от нее в поезде сидела молодая женщина, одетая в черное, которая плакала. Элла Уилер до конца поездки была рядом с ней, пытаясь успокоить попутчицу, и когда она оказалась на торжестве, она была настолько подавлена, что бал ее не радовал. Видя в зеркалах свое сияющее лицо, она вспоминала печальную вдову, и именно в этот момент ей на ум пришли знаменитые начальные строки стихотворения. Послав стихотворение в ‘Sun’, Элла получила 5 долларов, а в мае 1883-го оно вошло в сборник ‘Poems of Passion’.
Реклама:
В 1884 году она вышла замуж за Роберта Уилкокса (Robert Wilcox) из Меридена, штат Коннектикут (Meriden, Connecticut), где пара жила до переезда в Нью-Йорк (New York City), а затем и в Бренфорд, штат Коннектикут (Branford, Connecticut). Два дома и несколько коттеджей, которые они построили на Лонг-Айленде (Long Island Sound), стали известны как ‘Bungalow Court’ и были пристанищем для частных собраний их друзей, литераторов и артистов. У пары родился один ребенок, сын, который умер вскоре после рождения. Довольно скоро после свадьбы они оба заинтересовались теософией, духовным движением Новое мышление и спиритизмом.
Элла Уилер Уилкокс фотография
Еще в самом начале своей супружеской жизни Роберт и Элла пообещали друг к другу, что тот, кто уйдет первым, потом обязательно вернется и попытается наладить общение с оставшимся. Роберт Уилкокс умер в 1916 году, после 32 лет брака. Горе поглотило Эллу, и поскольку дни шли за днями, превращаясь в недели и месяцы, а сообщений от Роберта все не было, ей становилось все хуже, она тосковала все сильнее. Именно в это время она отправилась в Калифорнию (California), чтобы увидеться с астрологом и оккультистом Максом Генделем (Max Heindel), чтобы понять, почему Роберт не обращается к ней. Гендель заверил поэтессу, что Роберт обязательно свяжется с ней, но не ранее, чем она научится контролировать свою скорбь и утешится. Несколько месяцев спустя она написала небольшую мантру или аффирмацию, которую повторяла снова и снова, уверяя себя, что готова услышать голос своего Роберта.
Уилкокс предпринимала попытки нести миру оккультные учения. Ее работы, наполненные позитивом, верой в спиритизм и реинкарнацию, были весьма популярны среди последователей Нового мышления, а брошюра ‘What I Know About New Thought’ разошлась тиражом в 50 000 экземпляров, по словам издателя.
Элла Уилер Уилкокс умерла от рака 30 октября 1919 года, в своем доме в Шорт-Бич, штат Коннектикут (Short Beach, Connecticut).
Еще один широко известный афоризм Эллы Уилер Уилкокс — ‘Love lights more fires than hate extinguishes’ (‘Любовь зажигает больше огней, чем ненависть гасит’). Она была, скорее, популярной поэтессой, чем литературной, и чаще ее стихи были полны веселья и радости. Ни одна из ее работ не вошла в антологию ‘The Oxford Book of American Verse’, зато издатель отобрал сразу 14 ее стихотворений для ‘Best Loved Poems of the American People’, в то время как стихотворения ‘Solitude’ и ‘The Winds of Fate’ вошли в сборник Мартина Гарднера (Martin Gardner) ‘Best Remembered Poems’.
Елена Мурзина
Люблю исследовать биографии интересных людей
Лучшие недели
Рыцарь подвига и чести Посетило:457 |
Ирина Акимова Посетило:5589 |
Изобретатель надувных шин Посетило:431 |
Практика молчания
Не зря ли с детства нам известна пословица «молчанье – золото». Мало кто до конца осознаёт глубину этой древней пословицы. И вообще, мудрость наших предков сложно переоценить. Дай бог им всем здоровья!
Я не претендую на полное знание и понимание этой пословицы, но вот что удалось мне понять о внутреннем молчании в результате достаточно долгой практики.
Итак, Что же такое состояние — внутреннего молчания? Это состояние внутреннего покоя. Состояние здесь и сейчас, без единой мысли в голове. Это состояние чистого созерцания, чистого осознания. Именно в этот момент ты по-настоящему находишься здесь и сейчас. Это состояние когда ты даже не осознаешь себя, а только то, что происходит вокруг, вернее будет, не «не осознаёшь себя», а осознаёшь себя единым со всем, что тебя окружает. Единым и неделимым.
Что даёт это состояние. Я не очень силён в теории, но чисто практически это состояние наполняет меня невероятно острым вкусом к жизни. Я начинаю чувствовать запахи, видеть то, чего только что не видел, замечать различные мелочи вокруг, чувствовать и слышать своё тело и много-много всего. Наверно именно об этом поётся в старой мудрой песне «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется – жизнь!».
Если кто-нибудь из читающих эти строки захочет попробовать узнать, что же такое все-таки жизнь, то расскажу несколько рекомендаций как этого состояния проще всего достичь.
Самое главное это успокоиться, можно даже не дышать глубоко, а просто решить для себя, что вы ни куда не торопитесь. Делать это можно везде, садиться или ложиться совершенно не обязательно. Где вас застало желание жить, там и можно практиковать
Итак, успокоились
остановка внутреннего диалога
Первым шагом концентрируем внимание на зрении. Просто смотрим вокруг, внимательно, рассматриваем всё, что видим, но в голове в это время мысли все остановить, всё внимание на тот предмет, который сейчас видите. К примеру, шкаф перед вами. Внимательно смотрим на него замечаем потёртости, шероховатости, фактуру дерева, цвет, но не допускайте мысли «блин, старый уже какой, когда я уже новый куплю» или еще что-нибудь, в том же духе. Ни каких оценок, только созерцание. Когда чувствуете, что вам уже сложно держать внимание на одном предмете, переводим внимание на что-то другое и так далее. Не надо пыжиться и стараться ровно по минуте или две стараться смотреть в одну точку и ни о чём не думать. Нет, это уже другая практика. Здесь же наша задача просто убрать мысли, а для этого мы должны сосредоточиться на том, что нас окружает. Я смею утверждать, что вопреки многочисленным заверениям, мысли гораздо легче убрать, не сидя в позе лотоса в полной тишине с закрытыми глазами, а находясь в активной фазе, с открытыми глазами, можно даже ходить, бегать и т.д.
Итак, зрение мы включили и спокойно осматриваем пространство, мысли убираем просто, не напрягаясь, как только они лезут, просто переводим взгляд на другой предмет и смотрим на него. И вообще, напрягаться вредно, слышали об этом? Потом после напряжения расслабляться надо, а это опять затраты времени но вернёмся к теме.
Практика молчания. Шаг второй
Подключаем слух. Вот здесь, дорогие мои, вас ждёт настоящее удивление. Вы и представить себе не могли, сколько звуков вас окружает! Не убирая внимания со зрения, подключаем слух. Что тут начнётся, я не берусь описывать. Послушайте сами. Гарантирую, что вы услышите не менее пяти новых звуков, где бы вы ни находились, даже в абсолютной тишине, ночью, под одеялом. Когда вам покажется, что все внешние звуки вы уже уловили, то начинайте слушать какие звуки издаёт ваше тело. Тоже откроете для себя много интересного!
Практика молчания. Шаг третий
Осязание. Почувствуйте как прикасается к вам одежда, что чувствует попа, с которой вы уже не вставали пару часов, почувствуйте вес и прикосновение ваших волос к телу. Вы не представляете, сколько можно всего почувствовать!
Практика молчания. Шаг четвёртый и пятый
Обоняние и вкус. Как правило эти два органа чувств не приносят мне много новых ощущений, но кто знает, какую шутку сыграет с вами вселенная, поэтому, не пренебрегайте этими чувствами тоже.
Таким образом, вы всё своё внимание обратите на то, что происходит вокруг вас. Мысли исчезнут начисто, ум будет просто в шоке от такого количества обрабатываемой информации, и……вы быстренько снова начнёте думать «вот это да! Вот это круто! Класс!». Всё, как только вы что-либо подумали, вы сразу же выпали из этого состояния. Но даже те несколько секунд, которые вы провели в этом состоянии, откроют вам массу новых впечатлений, подарят осознание того, что мир намного красивей, необычней и разнообразней, чем мы привыкли его себе представлять.
В интернете много написано всякой чепухи о том, что такое внутреннее молчание. Говорят, что силы она даёт, наполняет энергией и прочее, и прочее, и прочее. Лгать не буду, я не чувствую ни чего такого, но, то, что обостряется восприятие мира – это факт! Цвета становятся ярче, звуки отчётливей, тонус выше и жизнь, в целом гораздо интересней!
А это, на мой взгляд, и есть реальный результат, ради которого стоит чего-то практиковать!
Я желаю Вам счастья!
Покой: внутреннее молчание
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит –
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить, и глядь — как раз умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
А.С. Пушкин
В одной из предыдущих статей Толкового словаря мы разбирали, как по-древнегречески будет «смирение». Слово ἡ ταπεινοφροσύνη (tapeinofrosyne) на русский язык дословно переводится как смиренномудрие. И, пожалуй, одно лишь искреннее смирение, когда человек живет с миром в душе, никого не обижает и ни на кого не обижается, может подарить настоящий покой.
Интересно, что древнегреческое слово покой – ἡ ἡσυχία (hesyhia) – одновременно переводится на русский язык и как «молчание», «тишина». Это гнездо значений подсказывает необходимое условие, без которого невозможно достичь покоя – внутреннее молчание. Лишь в ситуации внутреннего безмолвия, когда перестаешь возмущаться и тревожиться разными житейскими заботами, волнениями и страстями, реагировать на выпады в свой адрес и осуждать других, можно найти подлинный покой. Тот покой, который, возможно, по-настоящему еще совершенно неизвестен, и только предчувствуется нами в этой жизни, лишь отблески которого посещают нас в отдельные, избранные моменты. Из молчания рождается настоящая молитва, которая не есть всего лишь просьба о чем-то (Бог лучше нас знает, что нам надо), а «беседа ума с Богом» (Евагрий-монах). Датский философ Кьеркегор говорил о том, как необходимо во время молитвы парадоксальным образом замолчать – чтобы заглушить свое многословие и впервые попытаться услышать, почувствовать Бога в этой тишине.
Ведь у любого диалога две цели – это и высказаться самому, и услышать другого. Рискнем сказать, что в случае с молитвой второе важнее первого – в силу заведомого неравенства собеседников. Но кто умеет молиться так, по-настоящему, – кроме монахов-исихастов?
Современная жизнь столь беспокойна еще и потому, что она совершенно не способствует молчанию. Интернет, Фейсбук и мобильные телефоны все время держат человека на связи с другими и практически не оставляют его наедине с собой. В вихре Интернет-разговоров и чатов (chat по-английски «беседа», «болтовня») реализуются страсти празднословия и развлечения (рассеяния), и вообще забывается, что есть такая вещь – молчание. «Все несчастья людей происходят от того, что они не умеют пребывать в покое в собственной комнате», сказал когда-то Паскаль. Сегодня же к соблазнам, выталкивающим человека из собственной комнаты, добавился еще один, наиболее хитрый – Интернет. Ты, казалось бы, и дома-то, никуда не выходишь, а на самом деле тебя дома нет. Душой ты где-то там – в вихре Интернет-празднословия.
Хочется завершить эту статью Толкового словаря предельно точными и как на подбор исполненными глубочайшего смысла определениями «многоглаголания» (т.е. болтовни, «чатов») и молчания (т.е. покоя) Иоанна Лествичника из его «Лествицы»: «Многоглаголание есть седалище, на котором тщеславие любит являться и торжественно себя выставлять. Многоглаголание есть признак неразумия, дверь злословия, руководитель к смехотворству, слуга лжи, истребление сердечного умиления, призывание уныния, предтеча сна, расточение внимания, истребление сердечного хранения, охлаждение святой теплоты, помрачение молитвы.
Благоразумное молчание есть матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, училище плача, друг слез, делатель памяти о смерти, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное предуспеяние, сокровенное восхождение».
Безмолвие как метод лечения
Прежде чем дать определение безмолвия, посмотрим, сколь велико его значение для исцеления души.
Святые отцы, познавшие православное предание во всей его полноте, подчеркивают великую важность православного безмолвия. Святитель Григорий Богослов, которому Церковь неслучайно дала такое прозвание, считает безмолвие необходимым для достижения общения с Богом. Таким образом, «для невозмущаемого собеседования с Богом нужно погрузиться в безмолвие и хотя несколько возвести свой ум от непостоянного» (Свт. Григорий Богослов. Т.1. С.376). Безмолвствуя, человек очищает свои чувства и сердце и таким образом познает Бога; ведение же Бога способствует спасению человека.
Ту же линию развивает и преподобный Фалассий, которому принадлежит следующее замечание: «Безмолвное уединение и молитва суть самые могущественные орудия добродетели; ибо они, очищая ум, делают его зрительным» (Добр. Т.3. С.294). Благодаря безмолвию ум очищается и приобретает способность воспринять созерцание Бога. Как мы знаем из святоотеческого учения, существует различие между умом и разумом. Ум, скрытый страстями, перестает быть зрителем таинств Божиих (умирает); избавившись же от страстей, он становится прозорливым и видит Бога как свет, и это есть жизнь человека. Как мы уже сказали, такое очищение ума достигается с помощью безмолвия.
Тем, кто занимается изучением святоотеческих трудов или пытается познать это безмолвие на собственном опыте, известно, что оно бывает телесным и душевным. Телесное безмолвие является внешним, душевное же – внутренним. Телесное безмолвие обычно заключается в выборе уединенного места и в стремлении человека, насколько возможно, оградить чувства и, следовательно, душу от внешних образов и явлений. Духовное же безмолвие состоит в приобретении умом способности и силы не принимать никакой искушающей прелести. В этом состоянии ум человека, подчиненный трезвению и умилению, бывает обращен на сердце. Ум (энергия) собирается в сердечном месте (своей сущности), соединяется с ним и таким образом приобретает большее или меньшее ведение Бога.
Телесное безмолвие – это обуздание тела. «Начало безмолвия – упразднение от всего» (Свт. Григорий Синаит. Добр. Т.5. С.204), когда человек не заботится ни о каком деле. Результат такого «упразднения» – «просветительная сила и созерцание, а конец – исступление или восторжение ума к Богу» (там же). Преподобный Иоанн Лествичник, имея в виду это внешнее, телесное, безмолвие, пишет: «Возлюбивший безмолвие затворил уста свои» (Леств.11:10).
Впрочем, о священном духе безмолвия пишут не только так называемые трезвенные (νηπτικοί), но и так называемые общительные (κοινωνικοί) отцы. Я говорю «так называемые», поскольку в православном предании не существует диалектического противоречия между созерцанием и деланием, равно как и между трезвенными и общительными отцами. Трезвенные отцы являются в высшей степени общительными, а общительные – в высшей степени трезвенными.
Рассуждая о священном безмолвии, я хотел бы привести в пример святителя Василия Великого. В письме своему другу, святителю Григорию, он пишет о безмолвии как о начале очищения души, а также и о телесном безмолвии, то есть обуздании языка, зрения, слуха и речи. Характерны его слова: «Итак, безмолвие есть начало очищения души, ибо ни язык не говорит о делах человеческих, ни глаза его не созерцают красоту и соразмерность тел, ни слух не ослабляет собранности души, слушая музыку, сложенную ради удовольствия, либо речи остряков и смешливых людей. Ибо этим обычно нарушается собранность души».
Здесь описано священное состояние безмолвия, которое святой отец в то время вкушал в пустыне, желая в этом «университете пустыни» приобрести ведение Бога, после того как пребыванием в человеческих школах он приобрел человеческое знание. Далее следуют знаменитые слова, которые свидетельствуют о том, что этот святой отец, светильник Кесарии, обладал прекрасным знанием безмолвного жития: «Ибо ум, не рассеивающийся на внешние предметы и не расточающийся посредством чувств на мир, обращается на себя, а через себя восходит к мысли о Боге. Озаряемый и просвещаемый тою красотой, он забывает и о самом естестве и, не отвлекая душу ни к заботе о пище, ни к попечению об одежде, но, упразднившись от земных попечений, отдает все свое усердие приобретению вечных благ» (Μ. Βασιλείου έργα. ЕПЕ. Т. А́. Σ.64). Ум, обратившись на себя и восходя к Богу, озаряется нетварным светом божества.
Телесное безмолвие помогает человеку достичь и внутреннего, душевного, так называемого умного безмолвия. Из святоотеческого учения ясно, что телесное безмолвие, не будучи совершенно необходимым, все же очень важно для жизни в Боге. «Безмолвие тела есть благочиние и благоустройство нравов и чувств телесных» (Леств.27:2). Телесное безмолвие есть особое состояние тела и чувств. В других местах преподобный Иоанн Лествичник также говорит об этом безмолвии, имея в виду прежде всего «места безмолвнейшие» (Леств.21:1).
Конечно, пустыня и вообще телесное безмолвие помогают человеку, как мы сказали выше, достичь внутреннего, умного безмолвия. Отцы видят сущность безмолвия «не в затворе и не в физическом удалении в пустыню, а в том, чтобы непрестанно пребывать в Боге» (Старец Силуан. С.129). Хотя значение пустыни и велико, поскольку она помогает оградить себя от образов и представлений, связанных с окружающим миром, однако его не следует абсолютизировать. В этом отношении характерны слова Никиты Стифата. Ссылаясь на то, что добродетель не ограничивается каким-либо определенным местом, а цель человека состоит в «восстановлении сил души» и «сочетании воедино главнейших добродетелей для свойственного по естеству действования», он говорит, что «это не совне приходит в нас… а прирождено нам от сотворения», и приходит к такому выводу: «Пустыня излишня, когда мы и без нее входим в Царствие – чрез покаяние и всякое хранение заповедей» (Добр. Т.5. С.101). Очень характерно, что преподобный Никита, выражая недоумение по поводу мнения многих, что «невозможно навыкнуть добродетели без ухода вдаль и убежания в пустыню», пишет: «Я удивлялся, как вздумалось им неопределимое определять местом» (там же).
Во всяком случае, пустыня и вообще телесное безмолвие помогают обрести умное безмолвие, священную сущность которого мы сейчас постараемся описать.
Преподобный Иоанн Лествичник пишет со свойственной его замечательному труду краткостью и глубокомысленностью, что безмолвие души есть «благочиние помыслов». Безмолвник, бдительно стоящий на страже врат сердца, испытывает помыслы и убивает либо изгоняет их. «Безмолвие же души есть благочиние помыслов и неокрадываемая мысль. Любитель безмолвия имеет мужественный некий и строгий помысл, который недремленно стоит в дверях сердца и приходящие помыслы убивает или отражает» (Леств.27:2–3).
Преподобный Симеон Новый Богослов, описывая священный дух умного безмолвия, пишет: «Безмолвие есть лишенное беспокойства состояние ума, тишина свободной и радостной души, несмущаемое и необуреваемое основание сердца, созерцание света, познание тайн Божиих, слово премудрости, бездна помышлений Божиих, восхищение ума, чистая беседа с Богом, неусыпающее око, умная молитва, соединение и связь с Богом и, наконец, обожение и нетрудный покой в великих трудах подвижнических» (SC. Vol.51. Р.115).
Другие отцы также говорят об этом священном состоянии души, ибо жизнь во Христе является общим опытом всех святых. По словам преподобного Григория Синаита, «безмолвие есть отложение помышлений, кои не от Духа и не суть божественнейши, чтоб внимая им, как добрым, не потерять большего» (Добр. Т.5. С.233).
Это отложение помышлений является частью усилий человека, направленных на очищение разумной части своей души. Подвижник духовной жизни подвизается, чтобы изгнать помыслы, посеянные лукавым с единственной целью уничтожить внутреннее единство душевных сил и заразить болезнью человеческое сердце. Православие, несомненно, является медицинской наукой. Читая труды святых отцов, в которых затрагиваются интересующие нас вопросы, можно ясно видеть, что для христианина, занятого исцелением недугующей души, первым и главным из приемов лечения является хранение ума, отвержение помыслов и старание убить их прежде, чем они успеют войти в двери сердца.
«В чем состоит безмолвие, как не в том, чтобы удерживать сердце свое от того, чтобы давать (другим вещи и самому) принимать (от них), от человекоугодия и прочих подобных действий? Когда Господь обличил книжника через притчу о впадшем в руки разбойников и притом спросил его, кто был ближний его, книжник отвечал: Сотворивый милость с ним (Лк.10:7); и еще сказал Господь в Писании: Милости хощу, а не жертвы (Мф.12:7). Если и ты веришь, что милость более жертвы, то к милости приклони твое сердце. Безмолвие дает человеку повод к высокоумию, прежде нежели он приобретет самого себя, то есть будет непорочен. Тогда (только) имеет место (истинное) безмолвие, когда человек понес уже крест. Посему, если будешь сострадать (ближним), получишь помощь; если же удержишь себя (от сострадания), желая взойти в то, что выше твоей меры, то знай, что потеряешь и то, что имеешь. Итак, не оставайся ни внутри, ни во вне, но держись средины, разумевая, что есть воля Божия, яко дние лукави суть (Еф.5:16)» (Вопросы преподобного Дорофея и ответы, данные на них святыми старцами Варсануфием Великим и Иоанном Пророком // Авва Дорофей. С.254).
То, что безмолвие – это главным образом и прежде всего хранение ума и помыслов, явствует и из заповеди, которую дает преподобный Фалассий: «Заключи чувства посредством безмолвного уединения и подвергай строгому суду помыслы, восстающие в сердце» (Добр. Т.3. С.291).
Главным же поборником безмолвия является святитель Григорий Палама, о чем у нас будет случай сказать несколько ниже. Именно он, с помощью благодати Божией, вел борьбу за утверждение этого пути очищения сердца и помыслов, служащего непременным условием познания Бога и общения с Ним. В слове на Введение Богородицы во храм он говорит о безмолвной жизни. Характерно, что афонский святой, исходя из собственного опыта, представляет Пресвятую Богородицу образом умной молитвы, поскольку Она, войдя во святая святых, посредством безмолвия достигла общения с Триединым Богом. Он пишет, что мы не можем достичь Бога и прийти к общению с Ним, если не очистимся, не оставим чувства и чувственное, не возвысимся над помыслами, рассуждениями, человеческим ведением и всем мышлением. Именно это и сделала Дева. Желая обрести такое общение с Богом, она «обрела руководителя в священном безмолвии (ησυχίαν); в безмолвии, которое есть постоянство ума и порядка, забвение дольних вещей, введение в высшие тайны, обращение помыслов на лучшее; оно есть истинное делание, путь к истинному созерцанию или богозрению; сказать же более подобающе: оно единственное является показателем того, что душа истинно здорова». Далее святитель пишет, что добродетели суть лекарства для душевных недугов и страстей, но созерцание «является плодом здоровой души, будучи как бы некоей целью и боготворящим образом». Иными словами, душа исцеляется при помощи добродетелей, но, исцелившись, соединяется с Богом в созерцании, к которому приводит безмолвный образ жизни. «Человек обоготворяется посредством его (созерцания), происходящего не от наук или основанной на догадках аналогии с видимыми вещами, но от безмолвного жития» (Свт. Григорий Палама. Беседы. Т.III. С.123, 128–129).
Благодаря православному безмолвию и образу жизни мы выздоравливаем, «освобождаемся от дольнего и приближаемся к Богу». Постоянными молениями и молитвами «мы как-то прикасаемся к неприкосновенному и блаженному оному естеству. И таким образом очистившие сердце путем священного безмолвия, когда с ними неизреченно срастворился свет, превышающий чувство и ум, созерцают в себе, как в зеркале, Бога» (там же).
Основной отличительною чертой этого слова афонского святого служит то, что благодаря православному образу жизни, то есть, по существу, пути умного безмолвия, мы очищаем свое сердце и ум И таким образом соединяемся с Богом. Таков единственный путь, приводящий к приближению и общению с Богом.
В своих трудах святые отцы называют это состояние души еще и субботствованием. Человеческий ум, достигший очищения на пути священного безмолвия, субботствует, покоится в Боге. Святитель Григорий Палама, говоря о божественном упокоении, упокоении Бога, Который почил от всех дел Своих (Быт.2:2), и упокоении Христа, когда душа Его вместе с божеством сошла во ад, а тело, также с божеством, пребывало во гробе, пишет, что и нам следует стремиться к такому божественному упокоению, то есть собирать свой ум напряжением внимания и непрестанной молитвой. Это божественное упокоение, божественное субботствование и есть умное безмолвие. «Если же ты отвлечешь свой ум от всякого помышления, хотя бы и благого, и всецело обратишь его на себя многотрудным вниманием и непрестанной молитвой, то и сам поистине войдешь в божественное упокоение и достигнешь благословения седьмого дня, видя сам себя и через себя возносясь к боговидению»71. Характерно, что святитель говорит это, обращаясь к пастве города, где был епископом, – Фессалоники. Это значит, что все люди могут, хотя и в разной степени, приобрести опыт божественного упокоения. Полагаю, что именно это учение оказалось утраченным в наше время.
Из сказанного нами об умном безмолвии ясно, что тот, кто предается ему, называется безмолвником (ησυχαστήσ). Безмолвник – это человек, который придерживается безмолвного образа жизни, то есть, по существу, следует предписаниям православного предания. Цель последнего в том, чтобы направить человека к Богу и соединить с Ним. Вспомним слова преподобного Иоанна Лествичника: «Безмолвник тот, кто существо бестелесное силится удерживать в пределах телесного дома. Подвиг редкий и удивительный… Безмолвник есть земной образ ангела, который на хартии любви рукописанием тщания освободил молитву свою от лености и нерадения. Безмолвник тот, кто явственно вопиет: «Готово сердце мое, Боже»(Пс.56:8). Безмолвник тот, кто говорит: «Аз сплю, а сердце мое бдит» (Песн.5:2)» (Леств.27:6).
Как было замечено выше, безмолвие – это, безусловно, наиболее удобный путь внутреннего сосредоточения, восхождения души к Богу и общения с Ним. И в высшей степени оно необходимо для достижения общения с Богом. Святитель Григорий Палама, после длинного рассуждения о том, что ум человека (энергия) должен быть обращен на сердце и что именно в сердце, этой «сокровищнице разума и первом плотском разумном органе», «сокровищнице помыслов», заключается благодать Божия, пишет: «Видишь, насколько необходимо упомянутым в безмолвии следить за собой, чтобы возвращать ум и заключать его в теле, и более всего во внутреннейшем теле тела, которое мы называем сердцем?»72.
Однако необходимо отметить и должным образом подчеркнуть, что безмолвное житие – это не просто человеческое старание вернуть ум в себя и соединить его с сердцем и не технический прием, но состояние, создаваемое Святым Духом. Безмолвное житие проходит по вдохновению и под руководством Всесвятого Духа и выражается в покаянии и плаче. Это не искусственный прием, подобный тем, которые можно найти и в антропоцентрических системах. «Умное безмолвие православного монаха родилось органически из глубокого покаяния и стремления сохранить заповеди Христа. Оно совсем не является искусственным приложением в духовной жизни ареопагитического богословия. Богословские положения «Ареопагитик» не противоречат результатам безмолвия и в этом смысле соприкасаются и совпадают с ними, но мы считаем необходимым указать, как на весьма существенный момент, что отправным моментом и основанием безмолвия является не отвлеченная философия апофатического богословия, а покаяние и борьба с действующим внутри нас «законом греховным» (Рим.7:23)» (Старец Силуан. С.174).
Именно эта связь умного безмолвия с покаянием свойственна всем святым отцам. Преподобный Григорий Синаит пишет, что «без делания и жительства плача невозможно претерпеть вара безмолвия. Плачущий и помышляющий об ужасах, предшествующих смерти и последующих за нею… не может не иметь терпения и смирения, кои суть два основания безмолвия». Без покаяния и этих двух оснований безмолвник «будет всегда совоспитанницею своему нерадению иметь самомнение» (Св. Григорий Синаит. Добр. Т.5. С.203).
Следовательно (и это необходимо подчеркнуть дополнительно), путь безмолвия связан с покаянием, слезами, плачем, умилением. Без этого он будет ложным и, следовательно, бесполезным. Ведь целью безмолвия является очищение сердца и ума, а это немыслимо без слез и плача. Вот почему для подвижника умного безмолвия слезы являются образом жизни. Сосредоточение ума в сердце позволяет ему увидеть свое ничтожество, и тогда из очей и самого сердца сразу же начинают струиться слезы покаяния. Чем более возрастает покаяние, тем сильнее очищается человек и тем большее ведение Бога приобретает.
Однако безмолвие теснейшим образом связано и с соблюдением заповедей Христовых. Мощным оружием в руках безмолвствующего со смирением служат «воздержание и любовь, внимание и чтение» (Φιλοκαλία. T.Σ᾿. Σ.211, ια᾿). По словам преподобного Григория Синаита, безмолвствующий должен в качестве основания иметь следующие добродетели: «молчание, воздержание, бдение, смирение и терпение», а также три богоугодных делания: «псалмопение, молитву и чтение – и рукоделие, если немоществует» (Добр. Т.5. С.200). В другой связи преподобный подчеркивает, что «для безмолвия прежде всего требуются вера и терпение и, от всего сердца, крепости и силы, любовь и надежда» (там же, с.201). В другом месте тот же святой вновь выделяет иные добродетели: «воздержание, молчание и самоуничижение, то есть смирение. Они одна другую поддерживают и хранят; молитва от них рождается и возрастает непрестанно» (там же, с.226). Конечно, следует быть внимательным и к пище и всегда быть воздержанным, чтобы ум не помутился от пищи: «…безмолвствующий всегда должен быть голодающим, не давая себе пищи досыта. Ибо, когда стомах (желудок, греч.: «στόμαχος – прим. пер.) отягчен бывает и ум чрез то помутится, тогда не может человек творить молитву крепко и чисто». От обильной пищи клонит в сон и ум наполняют бесчисленные мечтания (Добр. Т.5. С.221).
Отсюда ясно, что безмолвное житие предполагает соблюдение заповедей, поскольку именно благодаря этим заповедям в человеке рождаются добродетели. Таким образом, добродетели связаны с безмолвием, но и безмолвие не может существовать независимо от хранения заповедей, «оправданий» Божиих (оправдания, слав. – заповеди, законы. – ред.).
Напротив, если человек не соблюдает заповеди и в нем продолжают жить страсти, то это препятствует православному безмолвию. В этом случае ростки безмолвия, даже если они уже появились, немедленно заглушаются, исчезают. «Ничто другое поистине так не расстраивает состояния безмолвия и не лишает его божественной помощи, как следующие главные страсти: дерзость, чревоугодие, многоглаголание и суетная забота, надмение и госпожа страстей – самомнение» (Св. Григорий Синаит. Добр. Т.5. С.202).
Из сказанного хорошо видно, что умное безмолвие в высшей степени необходимо для очищения души от страстей и достижения общения с Богом. Это не излишество, не особый образ жизни, доступный лишь немногим, или, вернее, не специальный метод, который могут использовать одни только монахи. Оно предназначено для всех. Умное безмолвие – это делание, необходимое человеку для того, чтобы он мог достичь своей главной цели – созерцания Бога, обожения. Однако умное безмолвие имеет разные степени.
Евангелие многократно говорит о том, как Господь учил очищению сердца от страстей, внутренней молитве, избавлению от власти помыслов и так далее. Сам Он показал Своим ученикам достоинство пустыни, позволяющей человеку победить врага. Поэтому и в учении святых апостолов содержится немало «трезвенных наставлений».
Было бы неуместно приводить здесь все эти тексты. Напомним лишь некоторые из них.
Известно, что после Своего крещения Господь возведен был Духом в пустыню для искушения от диавола (Мф.4:1). Там, в пустыне, Он победил диавола, предложившего Ему три известных искушения. Мы видим, что Господь многократно удаляется в пустыню и не только для того, чтобы отдохнуть, но и чтобы таким образом дать урок Своим ученикам. …Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один (Мф.14:13). После чуда умножения пяти хлебов Он опять в одиночестве восходит на гору для молитвы. И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один (Мф.14:23).
Очень важно, что, когда ученики собрались к Иисусу и рассказали Ему все, и что сделали, и чему научили, Он сказал им: «Пойдите вы одни в пустынное место и отдохните немного» (Мк.6:30–31).
Целые ночи Господь проводил в молитве. Евангелист Лука сохранил такое свидетельство: «В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу» (Лк.6:12).
В Своем учении Господь также подчеркивал ценность умного безмолвия и необходимость избавления от живущих в нас страстей.
Наставляя образу истинной молитвы, Он говорил: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне…» (Мф.6:6). Объясняя это требование Господа, святитель Григорий Палама пишет: «…клеть души есть тело; двери нашего существа суть пять чувств. Душа входит в клеть свою, когда ум не бродит там и здесь среди дел мирских, но находится в нашем сердце. Чувства же наши затворены и защищены, когда мы не позволяем им прилепляться к чувственным и видимым вещам. Таким-то образом ум наш пребывает свободным от всякого мирского пристрастия и путем умной и тайной молитвы соединяется с Богом и Отцом твоим. «И Отец Твой, – говорит Он, – видящий тайное, воздаст тебе явно». Видит тайноведец Бог умную твою молитву и воздаст тебе за нее явными и великими дарами. Ибо такова истинная и совершенная молитва, и она исполняет душу божественной благодатью и духовными дарами, подобно сосуду с миром, который, чем крепче его закрываешь, тем больше благоухает. Так и молитва: чем глубже затворяешь ее в сердце, тем больше исполняет она его божественной благодатью» (Φιλοκαλία. T.É. Σ.111. Στ. 6–22).
Господь сказал Своим ученикам, найдя их спящими в Гефсиманском саду: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф.26:41).
Кроме того, Господь посоветовал нам держать свой ум и, самое главное, сердце в чистоте от страстей и различных помыслов: «Иисус, уразумев помышления их, сказал им в ответ: что вы помышляете в сердцах ваших?» (Лк.5:22). Обвиняя же книжников и фарисеев, Он сказал: «Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их» (Мф.23:26).
В посланиях святых апостолов также говорится о великой ценности пустыни, умного безмолвия, внутреннего очищения и трезвения. Здесь мне хотелось бы напомнить несколько общеизвестных мест.
Апостол Павел после своего обращения ко Христу отправился в Аравийскую пустыню и там принес покаяние в своем прежнем образе жизни (Гал.1:17).
Будучи сведущим в этом внутреннем умном безмолвии, апостол дает много советов своим ученикам. Чувствуя, что христиане, соединенные со Христом, обретают ум Христов, он писал: «А мы имеем ум Христов» (1Кор.2:16). В другом месте он призывает: «…умертвите земные члены ваши» (Кол.3:5). По благодати Божией, апостол видит в своих членах иной закон, противящийся закону ума (Рим.7:23).
Важное место в учении апостола занимает и трезвение, то есть духовное бдение ради того, чтобы сохранить ум от порабощения внешнею злою силою: «Итак, не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться… Мы же, будучи сынами дня, да трезвимся…» (1Фес.5:6,8). А апостола Тимофея он призывает: «Но ты будь бдителен во всем» (2Тим.4:5).
Слова апостола о молитве также ясны. Молитва должна непрестанно совершаться в сердцах христиан. «Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением» (Кол.4:2). «Непрестанно молитесь» (1Фес.5:17).
Точно такие же заветы дает и апостол Петр, показывая тем общность жизни всех верных членов Церкви: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1Пет.5:8).
Отсюда ясно, что все мы, христиане, поступая аналогичным образом, можем достичь безмолвия, а через него – созерцания Бога. Об этом святые отцы говорят четко и ясно.
В этом поучении святого Петра Дамаскина необходимо выделить слова: «все мы, люди, должны держаться такого неделания». Если это относится ко всем людям, то тем более к монахам. Монахом не может считаться тот, кто не пребывает в неделании по Боге и не ведет безмолвного образа жизни. Мы говорим это, потому что в определенных кругах существовали на сей счет различные представления, так что монаха, подвизавшегося ради достижения этого «неделания» по Боге, могли назвать прельщенным. В следующем разделе мы выскажем ряд замечаний по этому поводу. Кроме того, важно отметить, что «без него никто не может достичь духовного ведения и смирения». Это, как мы уже отметили выше, единственный путь и единственный способ познания Бога и согласно учению святителя Григория Паламы.
Некоторые люди утверждают, что безмолвие и образ подвижничества, описанный святыми отцами, способствуют пассивной, бездеятельной жизни. В действительности же все как раз наоборот. Безмолвие – это самая активная деятельность, протекающая в неизвестности и молчании. Человек бездействует и молчит, чтобы беседовать с Богом, достичь своего освобождения и принять Самого Бога. Если же учесть, что серьезнейшие затруднения, мучающие нас, являются душевными и внутренними, а большинство болезней (как душевных, так и телесных) происходит от увлечения помыслами, то есть от нечистоты ума и сердца, то можно понять, сколь велика ценность умного безмолвия. Следовательно, безмолвие есть деятельность и жизнь. Именно оно создает необходимые условия для того, чтобы человек беспристрастно возлюбил своих собратьев, обретя бескорыстную и бесстрастную любовь. «Тот любит безмолвие, кто непристрастен к мирскому; тот любит всех человеков, кто не любит ничего человеческого» (Св. Максим Исповедник. Добр. Т.3. С.202). Как может человек приобрести бескорыстную любовь (а именно такова одна из целей духовной жизни), когда он одержим страстями?
Таким образом, безмолвная жизнь исполнена напряженной деятельности, деятельности истинной и доброй. «…Безмолвие святых должно рассматриваться не как бездействие, но как вид напряженной деятельности. Впрочем, подобным образом происходит и откровение Бога в Его отношениях с человеком. Движение Бога к человеку не есть только движение явления, но и движение сокрытия; не есть лишь откровение слова, но и выражение безмолвия. Вот почему и человек, желающий приблизиться к Богу, не может ограничиться одним принятием Его открывшихся энергий, но должен перейти и к молчаливому восприятию тайны Его непознаваемости; не может лишь слушать Его слово, но должен услышать и Его безмолвие. Вторая составляющая ведет к совершенству, и потому она предполагает наличие первой. В самом деле, как замечает Игнатий Богоносец, только «тот, кто приобрел слово Иисусово, может поистине услышать и Его безмолвие, чтобы стать совершенным». Итак, из этого вытекает, что движение человека к Богу должно быть не только движением деятельности, но и движением самоограничения; не только мученичеством исповедания, но и мученичеством молчания и безмолвия» (Γ.Μαντζαρίδης. Παλαμικά. Σ.15).
Вот почему святые отцы говорят о «плодоносном безмолвии». Если оно осуществляется должным образом, то приносит большую пользу человеку, преобразовывая его личность, обновляя его существо, соединяя его с Богом. Тем самым безмолвие исправляет и общество. Ведь если человек достигнет любви к Богу, то, конечно, вместе с ней он приобретет и человеколюбие.