Содержание
- Главные цитаты Достоевского
- «Красота спасет мир»
- «Тварь ли я дрожащая или право имею»
- «Свету ли провалиться, или мне чаю не пить»
- «Если Бога нет, то все позволено»
- «Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей?»
- «Константинополь — рано ли, поздно ли, должен быть наш»
- 12 слов, позволяющих понять культуру Кореи
- Достоевский о красоте и спасении
- Подскажите пожалуйста, как полностью звучит знаменитое высказывание…
- Красота спасёт мир!
- КРАСОТОЮ СПАСЕМСЯ?..
- Красота победит мир
- Что такое истинная красота? По тексту Ю. М. Нагибина: «В первые годы после революции академик архитектуры Щусев…» (ЕГЭ по русскому)
- Красота юности (3 стр.)
- Сочинение на тему Красота спасёт мир
- Вариант 2
- Сочинение Красота спасёт мир рассуждение
- Сочинение 4
- Также читают:
- Картинка к сочинению Красота спасёт мир
- Популярные сегодня темы
- Как понять: «Красота спасет мир» — в чем смысл высказывания?
Главные цитаты Достоевского
20 октября 2017Литература, История
«Красота спасет мир», «Если Бога нет, то все позволено», «Тварь ли я дрожащая или право имею»: разбираем истории самых расхожих фраз писателя и героев его произведений
Автор Анастасия Першкина
Федор Достоевский. Гравюра Владимира Фаворского. 1929 годГосударственная Третьяковская галерея / © DIOMEDIA
«Красота спасет мир»
«Правда, князь , что вы раз говорили, что мир спасет „красота“? Господа, — закричал он громко всем, — князь утверждает, что мир спасет красота! А я утверждаю, что у него оттого такие игривые мысли, что он теперь влюблен. Господа, князь влюблен; давеча, только что он вошел, я в этом убедился. Не краснейте, князь, мне вас жалко станет. Какая красота спасет мир? Мне это Коля пересказал… Вы ревностный христианин? Коля говорит, вы сами себя называете христианином.
Князь рассматривал его внимательно и не ответил ему».
«Идиот» (1868)
Фразу о красоте, которая спасет мир, произносит второстепенный персонаж — чахоточный юноша Ипполит. Он спрашивает, действительно ли так говорил князь Мышкин, и, не получив ответа, начинает развивать этот тезис. А вот главный герой романа в таких формулировках не рассуждает про красоту и только однажды уточняет про Настасью Филипповну, добра ли она: «Ах, кабы добра! Все было бы спасено!»
В контексте «Идиота» принято говорить в первую очередь о силе внутренней красоты — именно так толковать эту фразу предлагал сам писатель. Во время работы над романом он писал поэту и цензору Аполлону Майкову, что поставил себе целью создать идеальный образ «вполне прекрасного человека», имея в виду князя Мышкина. При этом в черновиках романа есть следующая запись: «Мир красотой спасется. Два образчика красоты», — после чего автор рассуждает о красоте Настасьи Филипповны. Для Достоевского поэтому важно оценить спасительную силу как внутренней, духовной красоты человека, так и его внешности. В сюжете «Идиота», однако, мы находим отрицательный ответ: красота Настасьи Филипповны, как и чистота князя Мышкина, не делает жизнь других персонажей лучше и не предотвращает трагедию.
Позже, в романе «Братья Карамазовы», герои снова заговорят о силе красоты. Брат Митя уже не сомневается в ее спасительной силе: он знает и чувствует, что красота способна сделать мир лучше. Но в его же понимании она обладает и разрушительной силой. А мучиться герой будет из-за того, что не понимает, где именно пролегла граница между добром и злом.
«Тварь ли я дрожащая или право имею»
«И не деньги, главное, нужны мне были, Соня, когда я убил; не столько деньги нужны были, как другое… Я это все теперь знаю… Пойми меня: может быть, тою же дорогой идя, я уже никогда более не повторил бы убийства. Мне другое надо было узнать, другое толкало меня под руки: мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею…»
«Преступление и наказание» (1866)
Впервые Раскольников заговаривает про «дрожащую тварь» после встречи с мещанином, который называет его «убивцем». Герой пугается и погружается в рассуждения о том, как бы на его месте отреагировал какой-нибудь «Наполеон» — представитель высшего человеческого «разряда», который спокойно может пойти на преступление ради своей цели или прихоти: «Прав, прав „пророк“, когда ставит где-нибудь поперек улицы хор-р-рошую батарею и дует в правого и виноватого, не удостоивая даже и объясниться! Повинуйся, дрожащая тварь, и — не желай, потому — не твое это дело!..» Этот образ Раскольников, скорее всего, позаимствовал из пушкинского стихотворения «Подражания Корану», где вольно изложена 93-я сура:
Мужайся ж, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.
В оригинальном тексте суры адресатами проповеди должны стать не «твари», а люди, которым следует рассказывать о тех благах, которыми может одарить Аллах «Посему не притесняй сироту! И не гони просящего! И возвещай о милости своего Господа» (Коран 93:9–11).. Раскольников осознанно смешивает образ из «Подражаний Корану» и эпизоды из биографии Наполеона. Конечно, не пророк Магомет, а французский полководец ставил «поперек улицы хорошую батарею». Так он подавил восстание роялистов в 1795 году. Для Раскольникова они оба великие люди, и каждый из них, по его мнению, имел право любыми способами достигать свои цели. Все, что делал Наполеон, мог претворить в жизнь Магомет и любой другой представитель высшего «разряда».
Последнее упоминание «дрожащей твари» в «Преступлении и наказании» — тот самый проклятый вопрос Раскольникова «Тварь ли я дрожащая или право имею…». Эту фразу он произносит в конце долгого объяснения с Соней Мармеладовой, наконец не оправдываясь благородными порывами и тяжелыми обстоятельствами, а прямо заявляя, что убил он для себя, чтобы понять, к какому «разряду» относится. Так заканчивается его последний монолог; через сотни и тысячи слов он наконец-то дошел до самой сути. Значимость этой фразе придает не только хлесткая формулировка, но и то, что дальше происходит с героем. После этого Раскольников уже не произносит длинных речей: Досто евский оставляет ему только короткие реплики. О внутренних переживаниях Раскольникова, которые в итоге приведут его с признанием на Сенную площадь и в полицейский участок, читатели будут узнавать из объяснений автора. Сам же герой больше ни о чем не расскажет — ведь он уже задал главный вопрос.
«Свету ли провалиться, или мне чаю не пить»
«…На деле мне надо, знаешь чего: чтоб вы провалились, вот чего! Мне надо спокойствия. Да я за то, чтоб меня не беспокоили, весь свет сейчас же за копейку продам. Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить. Знала ль ты это, или нет? Ну, а я вот знаю, что я мерзавец, подлец, себялюбец, лентяй».
«Записки из подполья» (1864)
Это часть монолога безымянного героя «Записок из подполья», который он произносит перед проституткой, неожиданно пришедшей к нему домой. Фраза про чай звучит в качестве доказательства ничтожности и эгоистичности подпольного человека. Эти слова имеют любопытный исторический контекст. Чай как мерило достатка впервые появляется у Достоевского в «Бедных людях». Вот как рассказывает о своем материальном положении герой романа Макар Девушкин:
«А моя квартира стоит мне семь рублей ассигнациями, да стол пять целковых: вот двадцать четыре с полтиною, а прежде ровно тридцать платил, зато во многом себе отказывал; чай пивал не всегда, а теперь вот и на чай и на сахар выгадал. Оно, знаете ли, родная моя, чаю не пить как-то стыдно; здесь всё народ достаточный, так и стыдно».
Похожие переживания испытывал в юности и сам Достоевский. В 1839 году он писал из Петербурга отцу в деревню:
«Что же; не пив чаю, не умрешь с голода! Проживу как-нибудь! <…> Лагерная жизнь каждого воспитанника военно-учебных заведений требует по крайней мере 40 р. денег. <…> В эту сумму я не включаю таких потребностей, как, например: иметь чай, сахар и проч. Это и без того необходимо, и необходимо не из одного приличия, а из нужды. Когда вы мокнете в сырую погоду под дождем в полотняной палатке, или в такую погоду, придя с ученья усталый, озябший, без чаю можно заболеть; что со мной случилось прошлого года на походе. Но все-таки я, уважая Вашу нужду, не буду пить чаю».
Чай в царской России был действительно дорогостоящим продуктом. Его везли напрямую из Китая по единственному сухопутному маршруту, и путь этот занимал около года. Из-за расходов на транспортировку, а также огромных пошлин чай в Центральной России стоил в несколько раз дороже, чем в Европе. Согласно «Ведомостям Санкт-Петербургской городской полиции», в 1845 году в магазине китайских чаев купца Пискарева цены на фунт (0,45 килограмма) продукта составляли от 5 до 6,5 рубля ассигнациями, а стоимость зеленого чая доходила до 50 рублей. В это же время за 6–7 рублей можно было купить фунт первосортной говядины. В 1850 году «Отечественные записки» писали, что годовое потребление чая в России составляет 8 миллионов фунтов — правда, рассчитать, сколько приходится на одного человека, нельзя, так как этот товар был популярен в основном в городах и среди людей высшего сословия.
«Если Бога нет, то все позволено»
«…Он закончил утверждением, что для каждого частного лица, например как бы мы теперь, не верующего ни в Бога, ни в бессмертие свое, нравственный закон природы должен немедленно измениться в полную противоположность прежнему, религиозному, и что эгоизм даже до злодейства не только должен быть дозволен человеку, но даже признан необходимым, самым разумным и чуть ли не благороднейшим исходом в его положении».
«Братья Карамазовы» (1880)
Самые важные слова у Достоевского обычно произносят не главные герои. Так, о теории разделения человечества на два разряда в «Преступлении и наказании» первым говорит Порфирий Петрович, а уже потом Раскольников; вопросом о спасительной силе красоты в «Идиоте» задается Ипполит, а родственник Карамазовых Петр Александрович Миусов замечает, что Бог и обещанное им спасение — единственный гарант соблюдения людьми нравственных законов. Миусов при этом ссылается на брата Ивана, и уже потом другие персонажи обсуждают эту провокационную теорию, рассуждая о том, мог ли Карамазов ее выдумать. Брат Митя считает ее интересной, семинарист Ракитин — подлой, кроткий Алеша — ложной. Но фразу «Если Бога нет, то все позволено» в романе никто не произносит. Эту «цитату» позже сконструируют из разных реплик литературные критики и читатели.
За пять лет до публикации «Братьев Карамазовых» Достоевский уже пытался фантазировать о том, что будет делать человечество без Бога. Герой романа «Подросток» (1875) Андрей Петрович Версилов утверждал, что явное доказательство отсутствия высшей силы и невозможности бессмертия, наоборот, заставит людей сильнее любить и ценить друг друга, потому что больше любить некого. Эта незаметно проскользнувшая реплика в следующем романе вырастает в теорию, а та, в свою очередь, — в испытание на практике. Измученный богоборческими идеями брат Иван поступается нравственными законами и допускает убийство отца. Не выдержав последствий, он практически сходит с ума. Позволив себе все, Иван не перестает верить в Бога — его теория не работает, потому что даже сам себе он не смог ее доказать.
«Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей?»
«16 апреля. Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей?
Возлюбить человека, как самого себя, по заповеди Христовой, — невозможно. Закон личности на земле связывает. Я препятствует. Один Христос мог, но Христос был вековечный от века идеал, к которому стремится и по закону природы должен стремиться человек».
Из записной книжки (1864)
Маша, или Мария Дмитриевна, в девичестве Констант, а по первому мужу Исаева, — первая жена Достоевского. Они поженились в 1857 году в сибирском городе Кузнецке, а потом переехали в Центральную Россию. 15 апреля 1864 года Мария Дмитриевна умерла от чахотки. В последние годы супруги жили отдельно и мало общались. Мария Дмитриевна — во Владимире, а Федор Михайлович — в Петербурге. Он был поглощен изданием журналов, где среди прочего публиковал тексты своей любовницы — начинающей писательницы Аполлинарии Сусловой. Болезнь и смерть супруги сильно поразили его. Спустя несколько часов после ее смерти Достоевский зафиксировал в записной книжке свои мысли о любви, браке и целях развития человечества. Вкратце суть их такова. Идеал, к которому нужно стремиться, — это Христос, единственный, кто смог пожертвовать собой ради других. Человек же эгоистичен и не способен возлюбить ближнего своего как самого себя. И тем не менее рай на земле возможен: при должной духовной работе каждое новое поколение будет лучше предыдущего. Достигнув же высшей ступени развития, люди откажутся от браков, потому что они противоречат идеалу Христа. Семейный союз — эгоистическое обособление пары, а в мире, где люди готовы отказываться от своих личных интересов ради других, это не нужно и невозможно. А кроме того, раз идеальное состояние человечества будет достигнуто лишь на последней стадии развития, можно будет перестать размножаться.
«Маша лежит на столе…» — интимная дневниковая запись, а не продуманный писательский манифест. Но именно в этом тексте намечены идеи, которые потом Достоевский будет развивать в своих романах. Эгоистичная привязанность человека к своему «я» найдет отражение в индивидуалистической теории Раскольникова, а недостижимость идеала — в князе Мышкине, называвшегося в черновиках «князь Христос», как пример самопожертвования и смирения.
«Константинополь — рано ли, поздно ли, должен быть наш»
«Допетровская Россия была деятельна и крепка, хотя и медленно слагалась политически; она выработала себе единство и готовилась закрепить свои окраины; про себя же понимала, что несет внутри себя драгоценность, которой нет нигде больше, — православие, что она — хранительница Христовой истины, но уже истинной истины, настоящего Христова образа, затемнившегося во всех других верах и во всех других народах. <…> И не для захвата, не для насилия это единение, не для уничтожения славянских личностей перед русским колоссом, а для того, чтоб их же воссоздать и поставить в надлежащее отношение к Европе и к человечеству, дать им, наконец, возможность успокоиться и отдохнуть после их бесчисленных вековых страданий… <…> Само собою и для этой же цели, Константинополь — рано ли, поздно ли, должен быть наш…»
«Дневник писателя» (июнь 1876 года)
В 1875–1876 годах российскую и иностранную прессу наводнили идеи о захвате Константинополя. В это время на территории Порты Оттоманская Порта, или Порта, — другое название Османской империи. одно за другим вспыхивали восстания славянских народов, которые турецкие власти жестоко подавляли. Дело шло к войне. Все ждали, что Россия выступит в защиту балканских государств: ей предсказывали победу, а Османской империи — распад. И, конечно, всех волновал вопрос о том, кому в этом случае достанется древняя византийская столица. Обсуждались разные варианты: что Константинополь станет международным городом, что его займут греки или что он будет частью Российской империи. Последний вариант совсем не устраивал Европу, зато очень нравился российским консерваторам, которые видели в этом в первую очередь политическую выгоду.
Волновали эти вопросы и Достоевского. Вступив в полемику, он сразу обвинил всех участников спора в неправоте. В «Дневнике писателя» с лета 1876 года и до весны 1877-го он то и дело возвращается к Восточному вопросу. В отличие от консерваторов, он считал, что Россия искренне хочет защитить единоверцев, освободить их от гнета мусульман и поэтому, как православная держава, имеет исключительное право на Константинополь. «Мы, Россия, действительно необходимы и неминуемы и для всего восточного христианства, и для всей судьбы будущего православия на земле, для единения его», — пишет Достоевский в «Дневнике» за март 1877 года. Писатель был убежден в особой христианской миссии России. Еще раньше он развивал эту мысль в «Бесах». Один из героев этого романа, Шатов, был убежден, что русский народ — это народ-богоносец. Той же идее будет посвящена и знаменитая Пушкинская речь, опубликованная в «Дневнике писателя» в 1880 году.
Читайте также материалы «Какие преступления вдохновили Достоевского» и «7 секретов „Преступления и наказания“».
микрорубрики Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года Архив Антропология
12 слов, позволяющих понять культуру Кореи
Прогулки в горах, умильное поведение, культ образования, а также что значит «доширак»
Достоевский о красоте и спасении
«Мир спасет красота…»:
алгоритм процесса спасения в произведениях Достоевского
Разговор о знаменитой цитате из романа Достоевского «Идиот» мы начнем с анализа цитаты из «Братьев Карамазовых», тоже довольно известной и посвященной собственно красоте. Ведь фраза Достоевского, ставшая заглавием этой работы, в отличие от фразы Вл. Соловьева, посвящена не красоте, а спасению мира, что мы уже выяснили общими усилиями…
Итак, то, что у Достоевского посвящено собственно красоте: «Красота это страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределимая, а определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут. Я, брат, очень необразован, но я много об этом думал. Страшно много тайн! Слишком много загадок угнетают на земле человека. Разгадывай как знаешь и вылезай сух из воды. Красота! Перенести я при том не могу, что иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы. Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил. Черт знает что такое даже, вот что! Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой. В Содоме ли красота? Верь, что в Содоме-то она и сидит для огромного большинства людей, — знал ты эту тайну иль нет? Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей. А впрочем, что у кого болит, тот о том и говорит» (14, 100).
Заметим, что у Достоевского слово «Содом» всегда писалось с большой буквы, непосредственно отсылая нас к библейской истории.
Практически все русские философы, анализировавшие этот пассаж, пребывали в уверенности, что герой Достоевского говорит здесь о двух видах красоты. В недавнем исследовании, содержащемся в только что опубликованном сборнике, автор убежден в том же самом: «В этих размышлениях Дмитрий противополагает два типа красоты: идеал Мадонны и идеал содомский». Утверждалось, что Достоевский устами героя (писателю довольно часто переадресовывали это высказывание) говорит о красоте и ее имитации, подделке; о жене, облеченной в солнце, и блуднице на звере – и т.п., то есть подбирали и, в сущности, подставляли в текст для его объяснения пары (казалось бы, аналогичных) метафор. При этом и сам текст воспринимался как ряд метафор, поскольку философы поспешили начать истолковывать текст, не удостоив его настоящего прочтения, то есть филологического анализа, должного при всякой философской рефлексии над художественным текстом предшествовать анализу философскому. Они восприняли текст, как говорящий о чем-то, им уже известном. Между тем, текст этот требует точного, математического, прочтения, и, прочтя его так, мы увидим, что Достоевский устами героя говорит здесь нам о чем-то совсем ином, нежели все рассуждавшие о нем философы.
Прежде всего, нужно отметить, что красота определяется здесь через свои антонимы: страшная, ужасная вещь.
Дальше – в тексте отвечается на вопрос: почему страшная? – потому что неопределимая (и, кстати, определением через антонимы гениально подчеркивается именно неопределимость данной вещи).
То есть по отношению к красоте, о которой идет речь, невозможна именно та операция аллегоризации (жестко определительная, заметим, операция), которую проделывали философы. Единственный соответствующий этой красоте символ, подходящий под описание героя Достоевского – это знаменитая Исида под покрывалом – страшная и ужасная, потому что нельзя определить.
Итак, там – всё, в этой красоте, все противоречия вместе живут, берега сходятся, – и эта полнота бытия не определима в разделительных, в противопоставляющих друг другу части целого, терминах добра и зла. Красота страшна и ужасна тем, что это вещь другого мира, вопреки всякой вероятности присутствующая здесь, в этом данном и явленном нам мире, это вещь мира до грехопадения, мира до начала аналитической мысли и восприятия добра и зла.
Но «Идеал Содомский» и «идеал Мадонны», о которых далее идет речь у Дмитрия Карамазова, все же почему-то упорно понимаются как два противопоставленных друг другу типа красоты, выделенных каким-то абсолютно неведомым образом из того, что неопределимо (т.е. буквально – не имеет предела – но следовательно и не поддается разделению), из того, что представляет собой схождение, нерасчленимое единство всех противоречий, место, где противоречия уживаются – то есть перестают быть противоречиями…
Но это было бы нарушением логики, совершенно не свойственным такому строгому мыслителю, каков Достоевский – и каковы, надо заметить, и его герои: перед нами не две определенные, противостоящие друг другу, красоты, а лишь и именно способы отношения человека к единой красоте. «Идеал Мадонны» и «идеал Содомский» — это у Достоевского – и в романе тому будет множество подтверждений – способы глядеть на красоту, воспринимать красоту, желать красоту.
«Идеал» находится в глазу, голове и сердце предстоящего красоте, а красота так беззащитно и самоотверженно отдается предстоящему, что позволяет ему оформлять присущую ей неопределимость в соответствии с имеющимся у него «идеалом». Позволяет видеть себя так, как предстоящий способен видеть.
Думаю, это покажется неубедительным – слишком мы приучили себя к тому, что противостоят друг другу не наши способы восприятия, а именно типы красоты, например, тиражированные еще романтиками «белокурый голубоглазый ангел» и «огневзорая демоница».
Но если, определяя, что же есть «идеал Содомский», мы обратимся к исходным текстам, никогда всуе не поминаемым Достоевским, то увидим, что в Содом пришли вовсе не распутники и соблазнители, не демоны: в Содом пришли ангелы, вместилища и прообразы Господни, — и это именно Их устремились содомляне «познать» всем городом.
Да и Богоматерь – вспомним «Песнь песней» — «грозная, как полки со знаменами», «заступница», «нерушимая стена» — вовсе не сводима к «одному типу» красоты. Ее полнота, способность вместить в себя «все противоречия», подчеркивается обилием разных типов, изводов, сюжетов икон, отражающих разные аспекты Ее действующей в мире и преображающей мир красоты.
Чрезвычайно характерно Митино: «В Содоме ли красота? Верь, что в Содоме-то она и сидит для огромного большинства людей».То есть – оно именно с точки зрения языка, используемых героем слов характерно. Красота не «обретается», не «находится» в Содоме. И Содом не «составляет» красоты. Красота в Содоме «сидит» — то есть посажена, заперта в Содом как в тюрьму, как в темницу человеческими взглядами. Именно в этой тайне, сообщаемой Митей Алеше, разгадка тяготения Достоевского к героине – святой блуднице. «Все противоречия вместе живут». Красота, заключенная в Содоме, и не может предстать в ином облике.
Здесь существенно вот что: у Достоевского слово «Содом» появляется и в романе «Преступление и наказание», и в романе «Идиот» — и в характернейших местах. Мармеладов произносит, описывая место проживания своего семейства: «Содом-с, безобразнейший… гм… да» (6, 16), — ровно предваряя рассказ о превращении Сони в проститутку. Можно сказать, что началом этого превращения становится поселение семейства в Содоме.
В романе «Идиот» генерал повторяет: «Это Содом, Содом!» (8, 143) – когда Настасья Филипповна чтобы доказать князю, что она его не стоит, впервые берет деньги у торгующего ее человека. Но перед этим восклицанием из слов Настасьи Филипповны обнаруживается для генерала, что и Аглая Епанчина участвует в торгах – хоть и величественно отказывается от этого в начале романа, заставив князя написать Гане в альбом: «Я в торги не вступаю». Если не ее торгуют, то с ней торгуются – и это тоже начало помещения ее в Содом: «А Аглаю-то Епанчину ты, Ганечка, просмотрел, знал ли ты это? Не торговался бы ты с ней, она непременно бы за тебя вышла! Вот так-то вы все: или с бесчестными, или с честными женщинами знаться – один выбор! А то непременно спутаешься…» (8, 143). На XII юношеских Апрельских Достоевских чтениях одна докладчица характерно выразилась про Настасью Филипповну: «Она порочна, потому что ее все торгуют». Думаю, это потому что – очень точно.
Женщина – носительница красоты у Достоевского – страшна – и поражает – именно своей неопределимостью. Настасья Филипповна с князем, который не торговал ее, «не такая», а с Рогожиным, торговавшим ее, подозревающим ее – «именно такая». Эти «такая – не такая» будут главными определениями, даваемыми в романе Настасье Филипповне – воплощенной красоте… и они будут зависеть исключительно от взгляда смотрящего. Заметим себе полную неопределенность и неопределимость этих так называемых определений.
Красота беззащитна перед смотрящим в том смысле, что именно он оформляет ее конкретное проявление (ведь красота не является без смотрящего). Какой мужчина видит женщину, такой она и является для него. «Мужчина может оскорбить цинизмом проститутку, рублевую», — был убежден Достоевский. Свидригайлов разжигается именно целомудрием невинной Дуни. Федор Павлович испытывает похоть, увидев впервые свою последнюю жену, похожую на Мадонну: «“Меня эти невинные глазки как бритвой тогда по душе полоснули”, — говаривал он потом, гадко по-своему хихикая» (14, 13). Вот, оказывается, чем страшен сохраненный идеал Мадонны, когда в душе уже торжествует содомский идеал: идеал Мадонны становится объектом сладострастного влечения по преимуществу.
Но когда идеал Мадонны мешает сладострастному влечению – то он становится объектом прямого отрицания и надругательства, и в этом смысле значение огромного символа приобретает сцена, пересказанная Федором Павловичем Алеше и Ивану: «Но вот тебе Бог, Алеша, не обижал я никогда мою кликушечку! Раз только разве один, еще в первый год: молилась уж она тогда очень, особенно Богородичные праздники наблюдала и меня тогда от себя в кабинет гнала. Думаю, дай-ка выбью я из нее эту мистику! “Видишь, говорю, видишь, вот твой образ, вот он, вот я его сниму (обратим внимание – Федор Павлович говорит так, словно совлекает с Софьи в этот момент ее истинный образ, раздевает ее от ее образа… — Т.К.). Смотри же, ты его за чудотворный считаешь, а я вот сейчас на него при тебе плюну, и мне ничего за это не будет!..” Как она увидела, Господи, думаю, убьет она меня теперь, а она только вскочила, всплеснула руками, потом вдруг закрыла руками лицо (словно пытаясь заслонить оскверненный образ – Т.К.), вся затряслась и пала на пол… так и опустилась» (14, 126).
Характерно, что другие обиды Федор Павлович не считает за обиды, хотя история брака его с женой Софьей – это буквально история заточения красоты в Содом. Причем здесь Достоевский показывает, как внешнее заточение становится заточением внутренним – как из надругательства вырастает болезнь, искажающая и тело, и дух носительницы красоты. «Не взяв же никакого вознаграждения, Федор Павлович с супругой не церемонился и, пользуясь тем, что она, так сказать, перед ним “виновата” и что он ее почти “с петли снял”, пользуясь, кроме того, ее феноменальной безответностью, даже попрал ногами самые обыкновенные брачные приличия. В дом, тут же при жене, съезжались дурные женщины и устраивались оргии. <…> Впоследствии с несчастною, с самого детства запуганною молодою женщиной произошло вроде какой-то нервной женской болезни, встречаемой чаще всего в простонародье у деревенских баб, именуемых за эту болезнь кликушами. От этой болезни, со страшными истерическими припадками, больная временами даже теряла рассудок» (14, 13). Первый же припадок этой болезни, как мы видели, произошел именно при осквернении образа Мадонны… В силу описанного мы не сможем отделить это воплощение «идеала Мадонны» в романе ни от баб-кликуш, воспринимаемых как одержимые, ни от бессмысленной Лизаветы Смердящей. Мы не сможем отделить его и от Грушеньки, «царицы наглости», главной «инфернальницы» романа, когда-то рыдавшей ночами, вспоминая своего обидчика, тоненькой, шестнадцатилетней…
Но если история Софьи – это история заключения красоты в Содом, то история Грушеньки – это история выведения красоты из Содома! Характерна эволюция восприятия Митей Грушеньки, даваемых им ей эпитетов и определений. Все начинается с того, что она – тварь, зверь, «изгиб у шельмы», инфернальница, тигр, «убить мало». Дальше – момент поездки в Мокрое: милое существо, царица души моей (и вообще именования, прямо относящиеся к Мадонне). Но потом-то и вовсе появляется нечто совершенно фантастическое – «брат Грушенька».
Итак, повторю: красота лежит вне области, с которой начинается разделение на добро и зло, — в красоте присутствует еще нерасколотый, цельный мир. Мир до грехопадения. Именно проявляя этот первозданный мир, тот, кто видит истинную красоту, мир спасает.
Красота в высказывании Мити так же едина и всевластна и неделима, как Бог, с Которым борется дьявол, но Который Сам с дьяволом не борется… Бог пребывает, дьявол нападает. Бог творит – дьявол пытается отобрать сотворенное. Но сам он не сотворил ничего, и значит – все сотворенное – благо. Оно может лишь – как красота – быть посажено в Содом…
Фраза из романа Достоевского «Идиот» — я имею в виду фразу, заглавную для данной работы – запомнилась в иной форме, той, которую придал ей Владимир Соловьев: «Красота спасет мир». И это изменение каким-то образом очень сходно с теми изменениями, что производили философы рубежа веков с фразой: «Тут дьявол с Богом борется». Говорилось: «Тут дьявол с Богом борются», и даже – «Тут Бог с дьяволом борется».
Между тем, у Достоевского иначе: «Мир спасет красота».
Возможно, самый простой путь к пониманию того, что хотел сказать Достоевский, есть сопоставление этих двух фраз и осознание того, в чем заключается их различие.
Что на смысловом уровне несут нам смена семы и ремы? Во фразе Соловьева спасение мира – это свойство, присущее красоте. Красота спасительна – говорит эта фраза.
Во фразе Достоевского ничего такого не сказано.
Здесь, скорее, говорится о том, что мир будет спасен красотой как одним из своих, присущих ему, миру, свойств. Красоте не свойственно спасать мир, но красоте свойственно в нем неистребимо пребывать. И это неистребимое пребывание в нем красоты – есть единственная надежда мира.
То есть – красота не есть нечто победно приближающееся к миру с функцией спасения, нет, но красота есть нечто, уже в нем присутствующее, и за счет этого присутствия в нем красоты мир и будет спасен.
Красота, как Бог, не борется, но пребывает. Спасение миру придет от взгляда человека, разглядевшего во всех вещах красоту. Переставшего заключать, заточать ее в Содом.
Старец Зосима в черновиках к роману о таком пребывании красоты в мире: «Мир есть рай, ключи у нас» (15, 245). И еще скажет, тоже в черновиках: «Кругом человека тайна Божия, тайна великая порядка и гармонии» (15, 246).
Преображающее действие красоты можно описать следующим образом: осуществленная красота личности как бы дает импульс окружающим ее личностям раскрыться в своей собственной красоте (это имеет в виду героиня романа «Идиот», когда говорит о Настасье Филипповне: «Такая красота – сила, <…> с этакою красотой можно мир перевернуть!» (8, 69)). Гармония (она же: рай – совершенное состояние мира – красота целого) – есть одновременно результат и исходная точка этого взаимного преображения. Осуществленная красота личности, в соответствии со значением в греческом языке красоты как годности, есть обретение личностью своего места. Но если хоть один находит свое место – начинается цепная реакция восстановления других на своих местах (потому что этот нашедший свое место станет для них дополнительным указателем и определителем их места – как в паззле – если место одного кусочка найдено – дальше все уже складывается гораздо проще) – и не символично, а реально будет стремительно созидаться храм преображенного мира. Именно это говорил Серафим Саровский, когда утверждал: спасись сам – и вокруг тебя спасутся тысячи… Это собственно и есть механизм спасения мира красотой. Потому что – еще раз – прекрасен всякий на своем месте. Рядом с такими людьми хочется находиться и за ними хочется следовать… И тут можно ошибиться, пытаясь идти в их колее, тогда как единственный истинный путь следования за ними – нахождение своей собственной колеи.
Однако ошибиться можно и еще радикальнее. Импульс, данный окружающим прекрасной личностью, вызывающий желание красоты, устремление к красоте, может привести (и, увы, так часто приводит) не к ответному раскрытию красоты в себе, произведению красоты изнутри себя – то есть – к преображению себя, а к стремлению захватить вешним образом в собственность эту, уже явленную другим, красоту. То есть гармонизирующее мир и человека стремление подарить свою красоту миру в этом случае оборачивается эгоистическим стремлением присвоить красоту мира. Это приводит к разрушению, уничтожению всякой гармонии, к противостоянию и борьбе. Таков финал романа «Идиот». Хочу еще раз подчеркнуть, что так называемые «инфернальницы» произведений Достоевского есть не орудия ада, а заключенные ада, и в этот ад их заключают те, кто, вместо собственной самоотдачи в ответ на неизбежную и неотвратимую самоотдачу красоты (поскольку самоотдача, по Достоевскому, — это способ существования красоты в мире), стремится осуществить захват красоты в свою собственность, вступая на этом пути в неизбежную жестокую борьбу с такими же захватчиками.
Самораскрытие личностей в их красоте в ответ на явление красоты – это путь изобилия, путь превращения человека в источник благодати миру; стремление присвоить явленную другим красоту – это путь нищеты, недостатка, путь превращения человека в черную дыру, высасывающую благодать из мироздания.
Самораскрытие личностей в их красоте – это, по Достоевскому, есть способность отдать все. В «Дневнике писателя» за 1877 год именно по разлому между принципами «отдать все» и «нельзя же отдать все» будет проходить для него разлом между преображающимся и закоснелым в своем непреображенном состоянии человечеством.
Но и гораздо ранее, в «Зимних заметках о летних впечатлениях» он напишет: «Поймите меня: самовольное, совершенно сознательное и никем не принужденное самопожертвование всего себя в пользу всех есть, по-моему, признак высочайшего развития личности, высочайшего ее могущества, высочайшего самообладания, высочайшей свободы собственной воли. Добровольно положить свой живот за всех, пойти за всех на крест, на костер, можно только сделать при самом сильном развитии личности. Сильно развитая личность, вполне уверенная в своем праве быть личностью, уже не имеющая за себя никакого страха, ничего не может сделать другого из своей личности, то есть никакого более употребления, как отдать ее всю всем, чтоб и другие все были точно такими же самоправными и счастливыми личностями. Это закон природы; к этому тянет нормально человека» (5, 79).
Принцип построения гармонии, восстановления рая для Достоевского – не отречься от чего-то с целью вписаться во ВСЕ, и не сохранить свое все, настаивая на полноте принятия себя, — но отдать все без условий – и тогда ВСЕ вернет личности свое все, в которое входит и впервые расцветшее в истинной полноте отданное все личности.
Вот как Достоевский описывает процесс осуществления гармонии наций: «Мы первые объявим миру, что не чрез подавление личностей иноплеменных нам национальностей хотим мы достигнуть собственного преуспеяния, а, напротив, видим его лишь в свободнейшем и самостоятельнейшем развитии всех других наций и в братском единении с ними, восполняясь одна другою, прививая к себе их органические особенности и уделяя им и от себя ветви для прививки, сообщаясь с ними душой и духом, учась у них и уча их, и так до тех пор, когда человечество, восполнясь мировым общением народов до всеобщего единства, как великое и великолепное древо, осенит собою счастливую землю» (25, 100).
Хочу обратить ваше внимание: это, по видимости поэтическое, описание на самом деле очень технологично. Здесь подробно и технически точно описан процесс собирания тела Христова («целиком вошедшего в человечество», по мысли Достоевского) из разрозненных и часто противостоящих друг другу его аспектов – личностей и народов. Подозреваю, впрочем, что таковы все по-настоящему поэтические описания.
Личность, осуществившая свою красоту, будучи окружена несостоявшимися еще, не ставшими прекрасными личностями, оказывается распятой на кресте их несовершенства; вольно распятой в порыве осуществления самоотдачи красоты. Но – одновременно – она оказывается словно запертой в клетке их непроницаемыми границами, ограниченной в собственной самоотдаче (она отдает – но они не могут принять), что и делает крестное страдание невыносимым.
Таким образом, в первом приближении можно сказать, что Достоевский рисует нам единый процесс преображения мира, состоящий из двух взаимообусловленных шагов, многократно повторяющихся в этом процессе, захватывая все новые и новые уровни мироздания: осуществленная красота составляющих общность членов делает гармонию возможной, осуществленная гармония целого выпускает красоту на свободу…
Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 т. Л.: Наука, 1972-1990. Здесь и далее ссылки на это издание даются в тексте в скобках после цитаты, указывается том, страница. Курсив в цитатах – мой, выделение полужирным шрифтом принадлежит цитируемому автору – Т.К.
Романов Ю.А. Феномен красоты в интерпретации Дмитрия Карамазова // Достоевский и современность. Материалы XXIV Международных Старорусских чтений 2009 года. Великий Новгород, 2010. С. 229.
Подскажите пожалуйста, как полностью звучит знаменитое высказывание…
Вообще-то точная цитата: «Мир спасет красота», но то, что чаще говорят «красота спасет мир», как вы написали… Этому есть свое объяснение:
«Эпштейн приводит интересный пример из Достоевского, которому, можно сказать, приписали — и ложно приписали — один ставший слишком известным афоризм из «Идиота»: красота спасет мир. Но это не Достоевского слова, и даже не князя Мышкина, а Ипполита. Вот как это звучит в романе:
«Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасет красота? Господа, — закричал он громко всем, — князь утверждает, что мир спасет красота! А я утверждаю, что у него оттого такие игривые мысли, что он теперь влюблен. Господа, князь влюблен; давеча, только что он вошел, я в этом убедился. Не краснейте, князь, мне вас жалко станет. Какая красота спасет мир? Мне это Коля пересказал… Вы ревностный христианин, Коля говорит, что вы сами себя называете христианином».
Как видим, афоризм растворяется в некоей словесной каше, расплывается хотя бы и маслом. И вообще это не Достоевский, а «Коля сказал». Вот сущность пресловутого диалогизма: мысль нельзя идентифицировать с ее автором, то есть, другими словами, никто за нее не несет ответственности.»
(Ответить) (Thread)
Красота спасёт мир!
Речь, написанная для конкурса ораторов, в котором мне так и не удалось поучаствовать…
Каждый из нас знаком со сказками, в которых, так или иначе, добро всегда побеждает зло; одно дело – сказки, а другое – реальный мир, который далеко не безоблачен и часто предстает перед нами не в лучшем свете. Мы настолько часто встречаемся с такими негативными моментами жизни, как несправедливость, экологические катастрофы, войны различных характеров и масштабов, разруха, что, казалось бы, уже свыклись с мыслью «этот мир обречён».
А есть ли лекарство, способное уберечь мир, повернуть обреченность вспять?
Нам осталась одна высота
Средь захваченных мраком высот!
Если мир не спасет красота –
Значит, больше никто не спасет!
(отрывок стихотворения неизвестного мне автора)
Лекарство под названием «Красота спасёт мир» открыл ещё Ф.М. Достоевский. И я считаю, что, лишь обратившись к красоте, можно остановить сумасшедшую гонку за властью и деньгами, прекратить насилие, стать гуманнее к природе и искреннее друг другу, побороть невежество и распущенность.
Итак, красота… Что для вас значит это слово? Возможно, кто-то скажет, что это здоровье или ухоженный внешний вид? Для некоторых красота определяется внутренними качествами человека. Современный мир просто переполнен пропагандой чрезмерного увлечения своей внешностью, когда истинное значение понятия «красота» сегодня сильно искажено.
По разумениям древних, считалось, что Земля расположена на слонах, которые в свою очередь стоят на черепахе. По аналогии с этим, слонов можно рассматривать как части, входящие базис этого мира – красоту (черепаху).
Одним из компонентов красоты выступает природа: красивы и дикие цветы в бескрайнем чистом поле, и звонкий ручеек, прозрачные капли которого струятся среди скалистых уральских гор, и заснеженный лес, радужно сверкающий в лучах зимнего солнца, и рыжий котёнок, спросонья забавно протирающий маленькими лапками свои удивленно смотрящие на мир глаза.
Всё это естественная красота природы, бережное отношение к которой напрямую связанно с полноценностью жизни. Сколько выбросов в биосферу осуществляют промышленные предприятия? Какое количество животных находится на грани исчезновения? А резкая смена климата и природные аномалии? Ведёт ли это к красоте?!
Второй, но не по значимости, компонент красоты – искусство – картины выдающихся художников, памятники архитектуры, великие музыкальные шедевры. Их красота оценена и подтверждена историей, веками, жизнью. Главный критерий значимости красивых и бессмертных произведений — неоспоримое великолепие, живописность, изящество и выразительность, которыми они обладают. Их можно понимать или не понимать, о них можно вести споры, проводить многоплановые разносторонние трактаты и оценки. К ним невозможно равнодушно относиться, так как они задевают глубинные струны человеческих душ, ценятся людьми различных наций и поколений.
Бок о бок с искусством идёт и культура. Мир – сосуществование разных народов, уважающих чужую культуру (красоту). Важно уважать чужие традиции и обычаи, быть готовым благосклонно признавать и принимать поведение, убеждения и взгляды других людей, пусть даже эти убеждения и взгляды тобою не разделяются. Исторических примеров отсутствия уважения к чужим обычаям и нравам можно привести не мало. Это массовый религиозный фанатизм в средневековой Европе, который вылился в крестовые походы, уничтожающие чужие культуры (целые поколения таких фанатиков видели в язычестве и инакомыслии угрозу своему духовному миру и старались физически истребить всех, кто не попадал под их определение верующего). От рук фанатиков погибли Джордано Бруно, Жанна д’Арк, Ян Гус и многие другие. Это и Варфоломеевская ночь – страшная резня гугенотов (французских протестантов), спровоцированная ярой католичкой Екатериной Медичи в августе 1572 года. Более 70 лет назад по фашистской Германии прокатилась волна еврейских погромов, получивших название «Хрустальная ночь», что положило начало одному из самых кошмарных преступлений против толерантности в истории человечества (холокосту)…
Современный культурный человек – это не только образованный человек, но человек, обладающий чувством самоуважения и уважаемый окружающими. Толерантность – признак высокого духовного и интеллектуального развития. Мы живём в стране, которая является центром переплетения разных религий, культур и традиций, которая подает обществу пример возможности единения представителей разных народов…
Наша страна – центр переплетения разных религий, культур и традиций, которая подает обществу пример возможности единения представителей разных народов. Современный культурный человек – человек, обладающий чувством самоуважения и уважаемый окружающими. Толерантность – признак высокого духовного и интеллектуального развития.
Каждому, вероятно, знакома полюбившаяся мне цитата Чехова: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли…». Согласитесь, часто бывает так: видим внешне красивого человека, а присмотревшись, нас что-то в нем настораживает — что-то отталкивающее и неприятное.
Можем ли мы назвать красивыми лентяя, проводящего целые дни бесцельно, бесполезно в праздности и в «ничегонеделании»? А равнодушный? Может ли он быть по-настоящему красив? Отражается ли на его лице мысль, есть ли огоньки в глазах, насколько эмоциональна его речь? А привлекает вас человек с пустым взглядом и отпечатком скуки на лице?
А ведь даже самый скромный, неприметный человек, не обладающий от природы идеальной красотой, но наделенный красотой душевной без сомнения прекрасен. Доброе, отзывчивое сердце, полезные дела украшают и озаряют внутренним светом.
Красота с её гармоничностью и совершенством является основополагающим практически всего, что нас окружает. Она помогает любить и творить, она создаёт прекрасное, из-за неё мы совершаем на подвиги, благодаря красоте мы становимся лучше.
Красота – это тот самый вечный двигатель, который невозможен на материальном уровне, по соображениям физиков и химиков, но работает на более высоких уровнях организации человеческой жизни.
«Кому надоела грязь, мелкие грошовые интересы, кто возмущен, оскорблен и негодует, тот может найти покой и удовлетворение только в прекрасном». А.П. Чехов
Иллюстрация к тексту подобрана при помощи Интернет-ресурса.
КРАСОТОЮ СПАСЕМСЯ?..
“Красота спасет мир”… Высказывание, приписываемое Ф.М.Достоевскому, цитируется повсеместно – как обнадеживающее, как утешительное, просто как констатация факта. Столь универсально оно на первый взгляд. Вместе с тем, очевиден вопрос: а что имел в виду сам Достоевский? Которое из рассматриваемых значений ближе всего к авторскому замыслу? Если вдуматься, в каком контексте появляется такое высказывание? И в строгом смысле, принадлежат ли Достоевскому именно эти слова?
Похоже, мы имеем дело как раз с тем случаем, когда, в силу широты употребления и кажущейся очевидности авторства, к первоисточнику давно уже никто не обращается и не отсылает. Но давайте все же посмотрим, а как там, у классика?..
Начнем с того, что высказывания в привычном виде – то есть “красота спасет мир” – у Достоевского все-таки нет. Зато есть “мир спасет красота” – разница, на первый взгляд, не принципиальная. Однако обратимся к контексту. Эти слова произносит Аглая Епанчина, героиня романа “Идиот”, и произносит их, так сказать, в списке запрещенных тем: ” – Слушайте, раз навсегда, -не вытерпела наконец Аглая, – если вы заговорите о чем-нибудь вроде смертной казни, или об экономическом состоянии России, или о том, что “мир спасет красота”, то… я, конечно, порадуюсь и посмеюсь очень, но… предупреждаю вас заранее: не кажитесь мне потом на глаза!” (“Идиот”, 4.4, гл.VI ). Даже если предположить, что для Аглаи эти темы носят какой-то сокровенный характер, и именно поэтому говорить о красоте она не хочет, то согласитесь: предположить, что Достоевский отождествлял себя с Аглаей Епанчиной, как-то не получается.
Посмотрим, какие представления о красоте и ее силе Достоевский определил для других своих героев. Со слов Мити Карамазова складывается едва ли не обратная картина: “Красота – это страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределимая, и определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут… Иной высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы… Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой. В содоме ли красота?.. Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы -сердца людей”, – (“Братья Карамазовы”, Кн.З, гл.III). В современной литературе и печати чаще всего цитируются лишь последние слова – о битве за человека. Между тем, размышления героя о красоте содомской и красоте вышней – это ключик к пониманию проблемы.
Как видно, противоречия здесь нет. Получается, что Достоевский совершенно четко разделяет красоту на высокую и низменную, то есть горнюю и земную. Человек соединяет в себе две эти противоположности, и в этом – опасность и ужас красоты. Часто земная красота, лишенная духовного начала, принимается за красоту истинную. Она несет в себе гибель, ведь в лучшем случае – она лишь отблеск горней красоты, а в худшем – от дьявола.
Вспомните слова Аглаи Епанчиной, когда она смотрит на портрет Настасьи Филипповны: “Такая красота – сила… с этакою красотой можно мир перевернуть!” (“Идиот”, 4.1, гл.VII) И что же, мир перевернулся? Князь Мышкин сходит с ума, Рогожин гибнет – нравственно и физически, сама Настасья Филипповна мертва, и тело ее – пристанище для мухи (любопытнейшая деталь!). Кого спасла такая красота и кого сделала счастливым?
В то же время Достоевский дает ясное указание на то, что для него истинная красота: “Мир станет красота Христова” (Бесы. Подготовительные материалы. Заметки. Характеристики. Планы сюжета. Диалоги. Июнь 1870 г. Продолжение фантастических страниц). Горняя красота есть красота Христа, Сын Божий отождествляется с красотой, подобно тому, как отождествляется со светом и истиной. Эта мысль часто встречается в учениях православных святых отцов. Скорее всего, от них Достоевский воспринял эту идею. В “Записной тетради 1876 1877 годов”, т.е. десятью годами раньше “Идиота”, он писал: “Христос – 1) красота, 2) нет лучше, 3) если так, то чудо, вот и вся вера…” (ЗТ-2, апрель 1876г.) Истинная красота в его понимании тождественна Богу. Другими словами, сказать “мир спасет красота” – все равно что сказать: “Христос есть Спаситель мира”.
По поводу истины о спасительной красоте философ-мыслитель Н.Лосский заметил: “Красота спасет мир” – эта мысль принадлежит не только князю Мышкину (“Идиот”) (еще одна ошибка! – A.M.), но и самому Достоевскому”. Видимо, с его легкой руки (точнее – пера) именно такая формулировка разлетелась по свету. Но как бы то ни было, Лосский также имеет в виду отнюдь не внешние формы. И если кто-то всерьез верит, что худосочный “эталон красоты” на длинных ногах может спасти мир, то это не имеет ничего общего с глубоким нравственным контекстом романов-притч Достоевского.
Красота победит мир
Интересный вопрос
«Как бы взвесить свой мозг. Между нами девочками, очень интересно!» У мужчины объем мозга больше, чем у женщины. Если у женьщины мозг меньше, чем у мужчины, то значит ли это, что у нее меньше и ума и что ее познавательные способности так же ограничены? Вопрос достаточно спорный. Ответить на такой вопрос с чисто биологической точки зрения однозначно не представляется возможным. У каждого из них есть своя область, которой они управляют свободно. И их способности и их проявление связаны с ними и развивались в зависимости от их обстоятельств. Теперь их обстоятельства смешиваются. Это разделение обусловило и их различия. К семье, безусловно, более приспособлена женщина, а к хозяйству — мужчина. Следовательно, у каждого из них исторически сложился свой мир. И они не совпадают главным образом с социально-экономической точки зрения. Эти обстоятельства определяют и их противостояния. Но поля их притяжения сильнее, чем социально-экономические факты, разделяющие их в зависимости от их места и роли, которую они выполняли исторически. И это поле притяжения их соединяет и на физическом уровне. Это — природный инстинкт размножения, который у людей преобразовано историчесчки и имеет социально-психологический характер. И людьми он может осознаваться. Стало быть, их различия коренятся не в их психологии, а связаны с их местом и ролью, которую они выполняли. Если учесть, что эти обстоятельства «рыночной экономикой» разрушаются, то естественно, разрушается и их сознание. И они теряют привычные ориентиры. Что отсюда следует? Вот на этот вопрос и надо ответить, чтобы понять, что их ждет впереди и как они выйдут из хаоса. А этот хаос на уровне общества и отражен как кризис. Общество, которое обеспечивало их гармонию ранее, на протяжении тысячелетий, вдруг распадается и оставляет их на произвол судьбы. Очевидно, для того, чтобы они свою проблему решили сами, сознательно объединившись на новой основе, которую они так же должны создавать сами. Красота победит мир.
Что такое истинная красота? По тексту Ю. М. Нагибина: «В первые годы после революции академик архитектуры Щусев…» (ЕГЭ по русскому)
Что такое истинная красота? Именно эту проблему поднимает русский советский писатель-прозаик Нагибин Юрий Маркович.
Чтобы привлечь внимание читателя, автор вспоминает фразу Достоевского: «Красота спасет мир». Он рассуждает над сущностью этой фразы, пытается раскрыть её смысл. Также Нагибин повествует нам об академике архитектуры Щусеве, который приобщал массы к пониманию красоты. На одной из лекций ему задал вопрос какой-то парень: «…чего такое эта красота?». Чтобы объяснить этому недалекому парню, Щусев предложил сопоставить фотографию «Давида» Микеланджело с его собственным отражением в зеркале.
Этот пример показывает, что красоту можно познать лишь в сравнении.
После внимательного прочтения текста позиция автора становится ясной и понятной. Нагибин подводит читателя к мысли о том, что внешняя красота – ничто, что внутренняя красота гораздо важнее.
Нельзя не согласиться с мнением автора. Я разделяю его точку зрения в том, что внутренняя красота озаряет мир добром, возвышает самого человека.
В доказательство справедливости данной точки зрения приведу следующий пример. Вспомним роман-эпопею Льва Николаевича Толстого «Война и мир». Одна из главных героинь Элен Курагина была красива внешне. Её изумительные плечи привлекали всех. Но внутренне она была пуста. Элен не обладала нравственными ценностями, совершала ужасные поступки, например, изменила Пьеру. Все это говорит, что внешность – не самое главное в человеке, главнее всего его поступки, его внутренний мир.
Вспомним произведение Достоевского Фёдора Михайловича «Преступление и наказание». Главная героиня Соня Мармеладова – человек с богатым внутренним миром. Да, она совершала плохие поступки, но она все осознавала и раскаивалась в содеянном. Также она много читала, была умна. Благодаря своей внутренней красоте она помогла Раскольникову встать на путь истинный.
В заключение еще раз подчеркну: внутренняя красота человека никогда не померкнет, она всегда будет преобладать над внешней.
(265 слов)
Красота юности (3 стр.)
Вспомним фразу Достоевского: красота спасет мир. А знаменитый английский поэт, прозаик, драматург и эссеист, один из самых блестящих умов прошлого века, Оскар Уайльд утверждал: морали нет, есть только красота. Похоже, что высказывания двух знаменитых писателей исходят из взаимоисключающих представлений о сути красоты. Нет сомнения, что наш классик подразумевал под красотой не смазливое личико, от которого случаются на земле разные беспорядки, но ждать спасения столь же бессмысленно, как добывать солнечный свет из огурцов, чем занимались — по утверждению Свифта — мудрецы Лапутянской академии. Достоевский имел в виду не внешнюю, поверхностную красоту, прикрывающую порой опустошенность, даже уродство, а нечто высшее, несущее нравственную силу. Уайльд безразличен к спасению мира, он не признает морали и верит лишь в очевидную красоту, отказывая ей в этическом начале. Творчество Уайльда, если взять его пьесы «Как важно быть серьезным», «Идеальный муж», «Веер леди Уиндермир», изящные и сознательно поверхностные, до сих пор чарующие зрителей, служит подтверждением его тезиса, равно как и блестящий жестокий роман «Портрет Дориана Грея» — имя героя стало нарицательным для обозначения утонченной, неподвластной времени красоты вопреки развязке, где гнусно постаревший портрет Дориана открывает внутреннее уродство, трухлявость мнимо молодого человека. Но обратимся к сказкам Уайльда «Счастливый принц», «Преданный друг», «Мальчик-звезда», «Замечательная ракета» — нравственная подоплека этих совершенных по форме произведений очевидна. Настолько очевидна, что в «Преданном друге», будто извиняясь за противоречие между художественной практикой и теоретическими предпосылками, Уайльд завершает трогательную и горестную историю маленького Ганса — жертвы корыстного лицемерия — иронической концовкой. Историю эту поведала Коноплянка старой Водяной крысе, которая оскорбилась, «как тот критик» (!), обнаружив, что в рассказе есть мораль. Она сердито вскрикнула «Фу! — потом взмахнула хвостом и спряталась в нору». Стало быть, критик, брезгливо отвергающий мораль, подобен глупой водяной крысе, скрывающейся в смрадной норке от урока добра. А писатель, разделяющий его взгляды?.. Выходит, Уайльд довольно зло посмеялся над самим собой.
Попытка игры на равных в аморальном мирке знати и богачей привела Уайльда в тюрьму. Сильные мира сего откупаются от расплаты, поэт гибнет. В «Балладе Рэдингской тюрьмы» и тюремных письмах нет и следа эстетического кокетничания, модного цинизма. Голос поэта пронизан болью за человека, иначе говоря, нравственным началом. Вот как получилось с художником, поклонявшимся «чистой красоте» и отвергавшим иные мерила истины. Еще до своего несчастья Уайльд — большой художник — не мог оставаться в рамках голого эстетства, а уроки Рэдингской тюрьмы сделали бывшего индивидуалиста частицей общечеловеческой боли, так произошло его сближение с другим узником, автором «Записок из Мертвого дома» — прежде антиподом. Исповедуя красоту, Уайльд пришел к нравственности. Когда-то он высокомерно говорил, что только в таких несчастных странах, как Россия, «единственным путем к совершенствованию является страдание», но что для остального человечества нужна проповедь нег и наслаждений; теперь он с благоговением поминает имя Достоевского.
Быть может, мы слишком рано ушли вглубь, а все ли так ясно на поверхности? Что мы считаем красивым, или — еще проще — какого человека мы считаем красивым? В книге «Страна анатомия» профессора Этингена, крупного ученого и блестящего популяризатора науки, пугающей обывателя, есть превосходное рассуждение на интересующую нас тему.
Великий критик В. Г. Белинский не мог пройти мимо проблемы красоты. «Хотите изобразить красавицу, — писал он, — приглядывайтесь ко всем красавицам, которых имеете случай видеть; у одной срисуйте нос, у другой глаза, у третьей — губы и т. д., таким образом, вы нарисуете красавицу, лучше которой уже нельзя и вообразить…» Что это напоминает? Ну конечно же Агафью Тихоновну из гоголевской «Женитьбы». Запутавшаяся в претендентах на ее руку, невеста создает совершенный тип жениха, одновременно — эталон мужской красоты: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородность Ивана Павловича…» Гоголь завершил работу над пьесой в 1842 году, не исключено, что он пародировал Белинского, чей способ создавать красоту несомненно был ему знаком. Во всяком случае, трудно поверить, чтобы Белинский стал вторить Агафье Тихоновне. Но все не так просто. Сама Агафья Тихоновна, ничуть о том не ведая, перефразирует умозаключения гения немецкого Ренессанса Альбрехта Дюрера, что прекрасное составляют из нескольких вещей, как это делают пчелы, беря взяток с разных растений. В громадном наследстве Дюрера, работавшего больше всего в графике, едва ли не лучшим является живописный автопортрет в образе Христа, находящийся в мадридском Прадо. Мне посчастливилось видеть это несравненное полотно, и я сильно сомневаюсь, что Дюрер создал точное подобие своего живого человеческого облика, это мало вероятно, исходя из самой художественной задачи: создать образ богочеловека. Но ему и в голову не пришло действовать пчелиным методом, собирать черты разных людей, он вознес собственное лицо.
Против «сборного» метода в создании красоты выступал Н. Г. Чернышевский. В диссертации «Об эстетическом отношении искусства к действительности» сказано: «Если бы художник взял для своего изваяния лоб с одного лица, нос с другого, рот с третьего, он доказал бы только одно: собственное безвкусие, или, по крайней мере, неумение отыскать действительно прекрасное лицо своей модели». Кажется, вопрос ясен? Но проходит не так уж много времени, и Алексей Максимович Горький опять предлагает создавать красоту методом сложения: нос от одного, ухо от другого и т. д. Выходит, Агафья Тихоновна имела великих предшественников, великих единомышленников среди современников и великих последователей. Вот до чего не просто обстоят дела в державе красоты! Думается, впрочем, что Горький создавал своих красивых героев, вроде Мальвы или Челкаша, не методом сложения, а вдохновляясь живым прекрасным человеком, встреченным на путях странствий, возводя земной образ в ранг поэзии. Сама цельность, неделимость этих образов свидетельствует о том.
Вспомним человека, вписанного в круг великим знатоком анатомии Леонардо. Человек этот, расставивший ноги и вскинувший разведенные руки, стал символом физического совершенства и в качестве такового присутствует на обложках книг, титульных листах и заставках. Изобразил Леонардо этого человека как анатом, но не как художник, едва ли найдется хоть одно существо мужского и женского пола, которое нашло бы красивым анатомически безупречное тело. Человек в круге слишком правилен, безличен, чтобы вызывать какие-нибудь чувства, кроме «глубокого удовлетворения», что он задуман природой столь совершенно. «То, что лишено эмоций, — пишет Этинген, — по-своему мертво». А мертвое тело представляет чисто профессиональный интерес лишь для анатомов.
Когда перебираешь, постепенно отбрасывая, признаки, обязательные для истинной красоты, то останавливаешься на таком, как симметрия, без которой нельзя представить себе и строгой соразмерности частей, иначе гармонии. Если же отбросить «научные» потуги и сказать просто по-бытовому: надо, чтобы правая и левая сторона были одинаковы.
В изобразительном искусстве эталоном красоты является Венера Милосская, на ней сходятся все. Когда критик и поэт Аполлон Григорьев впервые увидел Венеру в Лувре, он упал на колени и разрыдался. И вот проделали опыт: взяли фотографию лица богини, разделили по вертикальной линии на две половинки и разрезали. Затем к левой половинке приставили ее зеркальное отражение, так же поступили с правой. «Полученные результаты сложения так двух строго симметричных фотографий, — пишет профессор Этинген, — окажутся непохожими на Венеру. Одно, широкое и округлое, в лучшем случае будет напоминать Ольгу, а другое, узкое, длинное, Татьяну (хотя конкретного ее портрета автор нам не оставил)». Прервем цитату и еще раз отдадим должное художнической прозорливости Пушкина. Лишив Татьяну даже тех немногих портретных черт, которые уделены Ольге, он сотворил самый обаятельный женский образ в русской литературе. Этинген продолжает: «Ни Ольга, ни Татьяна не претендовали на роль общепризнанных красавиц. А вот изваянная великим мастером античной Греции Венера вне конкуренции». И естественный вывод: «…строгая симметрия убивает человеческую красоту».
Не только человеческую, приведу пример из области архитектуры. Все мы знаем о Парфеноне, храме Афины Парфенос на Акрополе в Афинах, построенном в пятом веке до нашей эры Иктином и Калликратом, что это совершенство. В зодчестве Парфенон — то же, что Венера Милосская в скульптуре. Когда наша туристская группа знакомилась с Парфеноном, гидесса-гречанка проделала такой трюк. Сняв фетровую шляпу с головы одного из туристов, она побежала вдоль длинной колоннады в другой конец здания и положила шляпу на мраморный пол. И диво дивное: шляпа исчезла из виду. Безукоризненно ровный пол был горбатым. Оказывается, божественная стройность, совершенная гармония, идеальная симметричность Парфенона созданы диспропорцией, сознательной несоразмерностью частей, он построен «наперекосяк» и почти лишен прямых линий. В этом великий и загадочный расчет его строителей. Будь храм Афины Парфенос возведен по обычным канонам классической архитектуры, он казался бы на вершине холма кривым и горбатым.
Сочинение на тему Красота спасёт мир
Очень часто мы употребляем в общении фразу Ф. Достоевского «Красота спасет мир», но вряд ли кто-нибудь задумывался хоть раз над ее значением. Хотелось бы разобраться в этом сочинении, как же все-таки работает такой механизм спасения.
Для каждого человека любая красота измеряется по – своему и очень индивидуально. По моему мнению, например, красивым человека можно назвать не только за его внешность, а, в первую очередь, за его внутренний мир. Если люди будут придерживаться правильного поведения в обществе и дома, следовать общепринятым принципам морали и нравственности, нести в себе положительный заряд эмоций, дарить добро окружающим, то их с полной уверенностью можно будет назвать красивыми. А в случае большинства таких людей в нашем обществе, в мире будет обязательно царить радость и позитив.
Важными также, на мой взгляд, для гармонии в мире будут и красивые поступки людей, приносящие помощь нуждающимся в любом виде. Никто не отменял принцип «протяни руку помощи близкому». Живущие по такому принципу люди, делают мир чище, добрее и лучше. Понятно ведь всем, что агрессия, злоба, зависть, предательство, вражда не только губят личность человека, но и тем самым включают разрушительный механизм в мире. Почему же не начать с себя спасать мир!?
Хорошо бы каждому из нас выделять в окружающей действительности и видеть красоту, уметь радоваться ей и делиться своим позитивом с близкими. Чем больше мы станем обращать внимания на красоту вокруг нас, замечать незначительные положительные детали, тем красивее будем становиться и сами. И так мы сможем сделать красивее весь мир.
Все это, по-моему, должно привести к духовному развитию и совершенствованию личности, что неизбежно повлечет за собой и гармонию в обществе. Чем чаще люди будут наводить порядок в себе, в своих мыслях, поступках с целью сделать себя красивее, тем лучше, сплоченнее и могущественнее будет наш мир!
Вариант 2
Почти все говорят о том, что красота спасет мир. Но любой человек воспринимает это выражение со своей точки зрения. Я считаю все, что нас окружает не просто знаменитые люди, например певицы актеры и модели. Они естественно очень шикарно выглядят. Но сделать так, что бы все люди на земле были счастливы, они не смогут. Мы смотрим телевизор на красивых и ухоженных людей, и нам становится приятно на душе. Но есть такие государства, у которых просто нет электричества, такие элементарные потехи не доступны.
Красота окружает людей везде, но они не обращают на это внимание. Взрослые люди, всегда бегут, спешат на работу или по другим своим делам. Бегут и не видят красоту своей природы. Они замечают лишь тогда, когда на улице плохая погода, и в тот момент люди считают природу не красивой.
Подростки, и маленькие детки считают что, истинная красота в мобильных телефонах, планшетах, новых вещах. Они всегда смотрят только на виртуальный мир, а на красоту вокруг себя просто не обращают внимания. Эти люди могут рассматривать фото животных из интернета, но когда на улице нужна будет помощь бездомным животным они пройдут мимо. Мир был бы добрым, если бы к этому прилаживали люди все усилия. Если задаться вопросом, почему во всей вселенной идут войны? У меня только один ответ. Потому что люди, не обращают свое внимание, на красоту, которая его окружает. Бойцы абсолютно не обращают своего внимания на мирных жителей. Кидают бомбы, где им захочется, не щадя ни кого. Внутри людей вселилось зло и ненависть ко всему окружающему, и эти качества не дают проникнуть внутрь человека. Все реже люди ходят на спектакли в музеи, что бы получит удовольствие шикарными произведениями искусства.
На ночь маленьким малышам уже не читают добрые книжки, а включают телевизор, с мультфильмом который, ничему хорошему не учит, ребенка, а наоборот. Я пришла к выводу, что нужно любить и ценить все, что тебя окружает.
Сочинение Красота спасёт мир рассуждение
Это выражение очень популярно и известно, и каждый человек его знает. Пошло это все от писателя Ф. М. Достоевскому, никто не догадывался, что именно это выражение останется и до нашего времени.
Допустим, ученик проходит медкомиссию у психиатра и у него спросили, как же он понимает это выражение. Ведь многих и поставит в тупик, да и у всех разное понимание, но стоит помнить, что оно и имеет более общее понимание. Да и все воспринимают «красоту» по-своему, ведь она может быть и в человеке, или же в природе, а может кто-то где-то еще увидит. Это понятие очень широкое и индивидуальное для каждого. Хотелось бы заметить, что «красота» окружает нас очень даже близко, потому что она вокруг нас. Если бы мы замечали, начиная с мелочей, то поняли бы. Но так как все происходит каждый день, и для нас становится это обычным, мы просто проходим мимо. Ведь небо, так же очень красивое и всегда необычное. И многие просто спеша по своим делам не замечают голубое чудо, и его легко увидеть, стоит только поднять голову. Когда же идет дождь, большинство людей наоборот отрицательно относятся к этому, и не видят эту «красоту».
Сейчас же многие считают, что красота это что-то наподобие новых технологий. И так происходит, когда человек смотрит в телефон, он пропускает всю настоящую «красоту». Они смотрят разные картинки, но не что их окружает. Эту же можно воплотить в реальность, но многие любят только смотреть. Я считаю, что это совершенно не правило, когда люди так поступают. Ведь наш мир еще существует и в нем много прекрасного, но люди это пропускают.
Так же происходят войны, а все это из-за того, что люди не видят «красоту». Вот если бы они видели — прекратили, ведь они рушат ее. А как же улыбка маленького ребенка, это же настолько красиво. Эти все ежедневные случаи становятся рутинными для нас, а стоило бы наслаждаться ими. Так как эта жизнь не бесконечна, и никогда не сможем повторить. Мне кажется, если человек станет хоть немного внимателен к этому миру, то станет намного лучше. Ведь если сделать один, то люди увидят и поменяют свое мнение. И именно «красота» и спасет этот мир своей добротой. Добро в нашем мире не хватает, его нужно больше.
Сочинение 4
Красота спасет мир, только в том случае, когда человечество вспомнит, что есть истинная красота. Красота нашей планеты неописуема, но мы так часто забываем о ней, о том, что все зависит только от нас. Земля нуждается в нашей любви и поддержке, чтобы продолжать радовать наш глаз и дарить нам длинную и здоровую жизнь. Мы должны вступить с ней в контакт заботится о чистоте воды и земли уже сейчас, иначе может быть поздно.
«Красота спасет мир» если мы вспомним о чистоте своей души по отношению к себе и близким, дарить тепло окружающим значительно проще, чем всем нам кажется. Помочь в сложную минуту нуждающемуся, это то, что по настоящему нас украсит.
Быть осторожным со своими словами очень важно, слова это то что формирует общение и связь между людьми, слово может нанести не поправимые последствия каждому из нас. Но мы слишком увлечены самими собой своими желаниями и чувствами, но если мы позволяем себе неосторожность к чувствам близким, мы слишком близко подходим к черте, где могут обидеть нас. И с этого момента мы забываемся, на обиде и закрываемся от мира.
А ведь мир так прекрасен, так не превзойден и он готов на взаимодействие стоит только открыть глаза.
Взрослые и даже дети фиксируются на материальных радостях, меряются дорогими игрушками в независимости от возраста, а ведь все это, только пыль, метал, пластик, мусор. Нужно осознать это как можно скорее, уже сегодня вернуться домой и обнять крепко своих родителей, позвонить бабушке и сказать как много они для вас значат. Это все действительно просто, и мы увидим как их улыбки и блестящие глаза украшают мир.
Мы застряли в гаджетах, перелистывая картинки успешных людей, а ведь за окном прекрасный мир, там жизнь. Зачем нам следить за чужой.
Мир спасет любовь — не потому что так говорят красавицы с телеэкранов, по большей части они не знают о чем говорят. А потому, что любовь это то что может объединить все народы и даже виды, даже животные привязываются к человеку и проявляют свою нежность.
Ведь на самом деле у нас есть все, чтобы быть счастливым уже сейчас, взращивать в себе красоту души, любить каждый момент в своей жизни. Если сегодня что-то идет не так, это лишь сегодня, все изменится, если ты готов меняться. И тогда твоя красота и красота таких как ты — спасет мир!
4, 5, 8 класс
Также читают:
Свободная тема
Картинка к сочинению Красота спасёт мир
Популярные сегодня темы
- Сочинение Мой родной город
Мой родной город Псков. Это сказочное место, очень старинное, полное историй и красивейших достопримечательностей. Я очень люблю его и горжусь, что родилась в таком прекрасном месте. Мне довелось побывать во многих городах
- Тема Родины в творчестве Есенина сочинение 11 класс
Большинство талантливых людей решались говорить о родине как о долге, как о патриотической любви, как о нечто близком. Среди таких индивидуумов ярко проявил себя на литературном поприще
- Город в романе Преступление и наказание сочинение
Роман «Преступление и наказание» был впервые Федором Михайловичем Достоевским опубликован в 1866 году и сразу вызвал бурное обсуждение у современников писателя. Споры и дискуссии вокруг произведения не утихают до сих пор как среди
- Образ и характеристика Василисы Премудрой в сказке Царевна лягушка сочинение для 5 класса
Василиса Премудрая в сказке «Царевна Лягушка» предстает как символ идеальной русской женщины – кроткой, мудрой, хитрой, красивой и хозяйственной.
- Сочинение на тему Золотая осень
Но есть в этом загадочном времени года прекрасная пора, которую мы называем золотой осенью, когда деревья наряжаются в разноцветные платья: рыжие, золотистые, ярко-оранжевые, коричневые
Как понять: «Красота спасет мир» — в чем смысл высказывания?
У каждого свое понятие красоты Безусловно, красота понимается каждым индивидуумом по-своему, и каждое поколение имеет свои критерии красоты. В этом нет ничего плохого. Всем давно уже известно, что благодаря противоречиям и спорам между людьми, поколениями и нациями, может родиться только истина. Люди по своей природе абсолютно различны в понятиях мироощущения и мировосприятия. Для одного хорошо и красиво, когда он просто опрятно и модно одет, для другого плохо зацикливаться только на внешнем виде, он предпочитает развивать свой внутренний мир и повышать интеллектуальный уровень. Все то, что каким-то образом относится к пониманию красоты, звучит из уст каждого, исходя из его личного восприятия окружающей действительности. Романтические и чувственные натуры чаще всего восторгаются явлениями и предметами, созданными природой. Свежесть воздуха после дождя, осенний лист, упавший с веток, огонь костра и чистый горный ручей – все это красота, которой стоит постоянно наслаждаться. Для более практичных натур, опирающихся на предметы и явления материального мира, красота может заключаться в результате, например, заключенной важной сделки или выполнения определенного ряда строительных работ. Ребенка несказанно порадуют красивые и яркие игрушки, женщина обрадуется красивому ювелирному изделию, а мужчина увидит красоту в новых литых дисках на его машине. Кажется, одно слово, а сколько понятий, сколько различных восприятий!
Реклама
Глубина простого слова «красота» Красоту также можно рассматривать и с глубинной точки зрения. «Красота спасет мир» — эссе на эту тему может быть написано каждым абсолютно по-разному. И мнений о красоте жизни будет уйма. Одни люди действительно считают, что мир держится на красоте, а другие скажут: «Красота спасет мир? Кто сказал вам такую глупость?» Вы ответите: «Как кто? Русский великий писатель Достоевский в своем знаменитом литературном произведении «Идиот»!» А вам в ответ: «Ну и что, может быть, тогда красота и спасала мир, сейчас же главное другое!» И, возможно, даже назовут, что именно для них главное. И все — доказывать свое представление о прекрасном не имеет смысла. Потому что вы можете, видите это, а ваш собеседник в силу своего образования, социального статуса, возраста, пола или другой расовой принадлежности никогда не замечал и не задумывался о наличии красоты в том и или другом предмете или явлении. Мир спасет красота, а мы, в свою очередь, должны суметь спасти ее. Главное — это не разрушить, а сохранить данную Создателем красоту мира, его предметов и явлений. Радуйтесь каждому мгновению и возможности видеть и чувствовать прекрасное так, как будто это ваш последний жизненный миг. И тогда у вас даже не возникнет вопроса: «Почему красота спасет мир?» Ответ будет ясен как само собой разумеющееся.
Наш современный мир, в котором существует сколько социальных противоречий и неоднородностей… Мир, в котором есть богатые и бедные, здоровые и больные, счастливые и несчастные, свободные и зависимые… И что, вопреки всем невзгодам, мир спасет красота? Возможно, и так. Но понимать красоту надо не дословно, не как внешнее выражение яркой природной индивидуальности или ухоженности, а как возможность делать красивые благородные поступки, помогая этим другим людям, и как смотреть не на человека, а на его красивый и богатый по содержанию внутренний мир. Очень часто в своей жизни мы произносим привычные нам слова «красота», «красивый», или же просто «красиво».
верующие люди постигают красоту через общение посредством молитв с Господом, через созерцание сотворенного Им мира и через совершенствование своей человеческой сути. Конечно, понимание и видение красоты христианином будет отличаться от привычных представлений людей, исповедующих другую религию. Но где-то между этими идейными противоречиями все же есть та тонкая ниточка, соединяющая всех в одно целое. В таком божественном единстве тоже таится молчаливая красота гармонии.
Как представить мир без вот этой чарующей красоты каждого жизненного мига? Это просто невозможно. Существование человечества немыслимо без этого. Почти каждый человек, занимаясь повседневным трудом или любым другим обременяющим делом, не раз задумывался, что в привычной жизненной суете, как бы неосторожно, почти не заметив, пропустил что-то очень важное, не успел заметить красоту моментов. Все же красота имеет некое божественное происхождение, она выражает истинную сущность Создателя, давая возможность каждому приобщиться к Нему и быть подобным