Содержание
- Жизнь, жизнь Стихотворение Арсения Тарковского
- Новости
- Арсений Тарковский: “До высокой звезды”
- Арсений Тарковский… Я свеча, я сгорел на пиру…
- Другие статьи в литературном дневнике:
- Стихотворение дня
- Деревья
- * * *
- 30_day_photo
- Жизнь, жизнь
- Анализ стихотворения Арсения Александровича Тарковского «Жизнь, жизнь»
Жизнь, жизнь
Стихотворение Арсения Тарковского
I Предчувствиям не верю, и примет Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда Я не бегу. На свете смерти нет: Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо Бояться смерти ни в семнадцать лет, Ни в семьдесят. Есть только явь и свет, Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете. Мы все уже на берегу морском, И я из тех, кто выбирает сети, Когда идет бессмертье косяком. II Живите в доме — и не рухнет дом. Я вызову любое из столетий, Войду в него и дом построю в нем. Вот почему со мною ваши дети И жены ваши за одним столом,- А стол один и прадеду и внуку: Грядущее свершается сейчас, И если я приподымаю руку, Все пять лучей останутся у вас. Я каждый день минувшего, как крепью, Ключицами своими подпирал, Измерил время землемерной цепью И сквозь него прошел, как сквозь Урал. III Я век себе по росту подбирал. Мы шли на юг, держали пыль над степью; Бурьян чадил; кузнечик баловал, Подковы трогал усом, и пророчил, И гибелью грозил мне, как монах. Судьбу свою к седлу я приторочил; Я и сейчас в грядущих временах, Как мальчик, привстаю на стременах. Мне моего бессмертия довольно, Чтоб кровь моя из века в век текла. За верный угол ровного тепла Я жизнью заплатил бы своевольно, Когда б ее летучая игла Меня, как нить, по свету не вела.
Новости
«Поэзия – это меньше всего литература. Это способ жить и умирать». Это слова творца, которого часто называют последним поэтом Серебряного века. Сегодня исполняется сто лет со дня рождения Арсения Тарковского. Рассказывают «Новости культуры».
Предчувствиям не верю,
И примет я не боюсь.
Ни клеветы, ни яда
Я не бегу.
На свете смерти нет –
Бессмертны все, бессмертно все…
Он всегда держался вдали от литературной суеты. Писал много, но широкому читателю был открыт только в 1962 году – в 55 лет. До этого были опубликованы только переводы. Хотя в 1927 году было опубликовано первое оригинальное четверостишье «Свеча». Через год в журнале «Прожектор» опубликовали «Хлеб». Для него это было самым важным: Свет, хлеб и звезды. Мало кто знает, но Арсений Тарковский знал карту звездного неба как профессиональный астроном. Он не просто на них смотрел, он умел видеть их свет.
На родине поэта, в Елисаветграде, в его семье был культ литературы и театра. По словам самого Арсения Тарковского, писать стихи он начал «с горшка». Всерьез к его ранним литературным опытам в семье не относились. Природа наградила его талантливыми руками: ученик сапожника, через полгода сам умел делать туфельки на зависть мастеру. В 1923 году уже в Москве он отправился литературные курсы. Это было время бедненежья и огромного желания писать. «Тогда была молодость, была поэзия, друзья, была любовь», – замечает дочь Арсения Тарковского Марина Тарковская.
Была поэтическая «квадрига». Как позже напишет сам Тарковский: «Никому не известная группа молодых поэтов подняла никем не замеченное знамя, на котором было написано: «Поэтическая правда»». Он ни разу не отступил от своих идей, ни разу не покривил душой, причем очень часто в ущерб не стихам, но близким людям. «Процесс стихотворчества – это вообще очень трудная работа, и в этом трагедия поэта. Потому что он должен жить в реальной жизни, а существует вторая жизнь – какая-то река или океан, куда он опускается, и выныривать из этого океана очень трудно. Оказываться в жизни, которая требует каких-то бытовых решений, проблем», – полагает Марина Тарковская.
После выхода первого сборника в 1962 году молодежь забрасывала его письмами, тетрадями со стихотворными строками. Подобный поток можно сравнить разве что с пастернаковской корреспонденцией. Удивительно, но Тарковский отвечал практически на каждое письмо. Более того, он подробно разбирал каждый опус, радуясь каждой удачной строке. При этом был настолько был строг к своей собственной поэзии, что за всю жизнь сам подготовил к печати всего десять сборников. Он много писал о своем труде, однако говорил о себе и своих стихах скромно и просто. Как-то в интервью заметил: «Если верить в переселение душ, то в меня переселился кто-нибудь из небольших поэтов – Дельвиг, быть может».
«Дни рождения папа часто отмечал какими-то стихотворениями, и таких стихотворений около десяти, немножко меньше. В разные годы они писались. Для него день рождения был не только радостной датой, праздником, когда приходили близкие, друзья, но и таким важным днем самоанализа, так мне кажется», – говорит Марина Тарковская.
Век для потомков – это понятие числительное. Век для поэта – это начало бытия вне времени.
Не надо бояться смерти.
Ни в семнадцать лет, ни в семьдесят.
Есть только явь и сон.
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
К столетию со дня рождения Арсения Тарковского телеканал «Культура» покажет документальную ленту о поэте и переводчике из цикла «Острова». Смотрите фильм сегодня в 19:55.
Все материалы об Арсении Тарковском>>>
Арсений Тарковский: “До высокой звезды”
Когда заходит речь об Арсении Тарковском, вероятно, многие из нас вспоминают свои первые встречи с его волшебной, несравненной поэзией. Вот и я припомнил сейчас свои школьные годы, полутемный зал районного кинотеатра, куда я пришёл с магнитофоном, чтобы, сидя на первом ряду, поближе к динамикам, записать на микрофон стихотворение — услышанное за день до того с киноэкрана. Ценителей стихов вокруг меня тогда не было, расставаться с вчерашним впечатлением я не желал, и другой возможности добыть этот текст у меня не было.
Фильм, который я смотрел по второму разу, назывался «Зеркало».
…На экране — непарадная военная хроника. По колено в мутной воде, измученные солдаты волокут понтон с пушкой, мешками и какими-то ящиками. Потом вода сменяется чавкающей грязью, а солдаты всё бредут и бредут куда-то к горизонту, тащат на плечах снаряжение, жерди, — и в это самое время тревожная музыка начинает стихать. И я опять почему-то не могу сдержать слёз, а навстречу мне всё плывет и плывёт густой, необыкновенный голос, читающий вот такое:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
Я сразу догадался, что читает автор стихотворения, что это никакой не актер. А титры подсказали ещё, что он — родной человек для режиссера фильма…
Марина Арсеньевна Тарковская, автор чудесной книги «Осколки зеркала» пишет в одной из своих статей о довоенной поэме отца под названием «Завещание», вспоминает о провидческих строках из неё, посвященных режиссеру этой кинокартины. «Я первый гость в день твоего рожденья, / И мне дано с тобою жить вдвоём, / Входить в твои ночные сновиденья / И отражаться в зеркале твоем…»
Поклонимся, друзья, светлой памяти Арсения Тарковского, и возблагодарим Господа за щедрость стихотворного дара великому поэту. Дара, который он бережно и вдохновенно донёс до нас с вами, любящих его стихи и преображаемых ими.
* * *
За хлеб мой насущный, за каждую каплю воды
Спасибо скажу,
За то, что Адамовы я повторяю труды,
Спасибо скажу.
За этот пророческий, этот бессмысленный дар,
За то, что нельзя
Ни словом, ни птичьим заклятьем спастись от беды,
Спасибо скажу.
За то, что в родимую душную землю сойду,
В траву перельюсь,
За то, что мой путь — от земли до высокой звезды,
Спасибо скажу.
* * *
Я учился траве, раскрывая тетрадь,
И трава начинала, как флейта, звучать.
Я ловил соответствие звука и цвета,
И когда запевала свой гимн стрекоза,
Меж зеленых ладов проходя, как комета,
Я-то знал, что любая росинка — слеза.
Знал, что в каждой фасетке огромного ока,
В каждой радуге яркострекочущих крыл
Обитает горящее слово пророка,
И Адамову тайну я чудом открыл.
Я любил свой мучительный труд, эту кладку
Слов, скрепленных их собственным светом, загадку
Смутных чувств и простую разгадку ума,
В слове правда мне виделась правда сама,
Был язык мой правдив, как спектральный анализ,
А слова у меня под ногами валялись.
И еще я скажу: собеседник мой прав,
В четверть шума я слышал, в полсвета я видел,
Но зато не унизил ни близких, ни трав,
Равнодушием отчей земли не обидел,
И пока на земле я работал, приняв
Дар студеной воды и пахучего хлеба,
Надо мною стояло бездонное небо,
Звезды падали мне на рукав.
До стихов
Когда, еще спросонок, тело
Мне душу жгло и предо мной
Огнем вперед судьба летела
Неопалимой купиной, —
Свистели флейты ниоткуда,
Кричали у меня в ушах
Фанфары, и земного чуда
Ходила сетка на смычках,
И в каждом цвете, в каждом тоне
Из тысяч радуг и ладов
Окрестный мир стоял в короне
Своих морей и городов.
И странно: от всего живого
Я принял только свет и звук, —
Еще грядущее ни слова
Не заронило в этот круг…
* * *
В пятнах света, в путанице линий
Я себя нашёл, как брата брат:
Шмель пирует в самой сердцевине
Розы четырёх координат.
Я не знаю, кто я и откуда,
Где зачат — в аду или в раю,
Знаю только, что за это чудо
Я своё бессмертье отдаю.
Ничего не помнит об отчизне,
Лепестки вселенной вороша,
Пятая координата жизни —
Самосознающая душа.
* * *
Душу, вспыхнувшую на лету,
Не увидели в комнате белой,
Где в перстах милосердных колдуний
Нежно теплилось детское тело.
Дождь по саду прошел накануне,
И просохнуть земля не успела;
Столько было сирени в июне,
Что сияние мира синело.
И в июле, и в августе было
Столько света в трех окнах, и цвета,
Столько в небо фонтанами било
До конца первозданного лета,
Что судьба моя и за могилой
Днем творенья, как почва, прогрета.
* * *
Меркнет зрение — сила моя,
Два незримых алмазных копья;
Глохнет слух, полный давнего грома
И дыхания отчего дома;
Жестких мышц ослабели узлы,
Как на пашне седые волы;
И не светятся больше ночами
Два крыла у меня за плечами.
Я свеча, я сгорел на пиру.
Соберите мой воск поутру,
И подскажет вам эта страница,
Как вам плакать и чем вам гордиться,
Как веселья последнюю треть
Раздарить и легко умереть,
И под сенью случайного крова
Загореться посмертно, как слово.
Арсений Тарковский… Я свеча, я сгорел на пиру…
Январь 4: литературный дневник
***
Меркнет зрение — сила моя,
Два незримых алмазных копья;
Глохнет слух, полный давнего грома
И дыхания отчего дома;
Жестких мышц ослабели узлы,
Как на пашне седые волы;
И не светятся больше ночами
Два крыла у меня за плечами.
Я свеча, я сгорел на пиру.
Соберите мой воск поутру,
И подскажет вам эта страница,
Как вам плакать и чем вам гордиться,
Как веселья последнюю треть
Раздарить и легко умереть,
И под сенью случайного крова
Загореться посмертно, как слово.
БАЛЕТ.
Пиликает скрипка, гудит барабан,
И флейта свистит по-эльзасски,
На сцену въезжает картонный рыдван
С раскрашенной куклой из сказки.
Оттуда ее вынимает партнер,
Под ляжку подставив ей руку,
И тащит силком на гостиничный двор
К пиратам на верную муку.
Те точат кинжалы, и крутят усы,
И топают в такт каблуками,
Карманные враз вынимают часы
И дико сверкают белками, —
Мол, резать пора! Но в клубничном трико,
В своем лебедином крахмале,
Над рампою прима взлетает легко,
И что-то вибрирует в зале.
Сценической чуши магический ток
Находит, как свист соловьиный,
И пробует волю твою на зубок
Холодный расчет балерины.
И весь этот пот, этот грим, этот клей,
Смущавшие вкус твой и чувства,
Уже завладели душою твоей.
Так что же такое искусство?
Наверное, будет угадана связь
Меж сценой и Дантовым адом,
Иначе откуда бы площадь взялась
Со всей этой шушерой рядом?
ЗАТМЕНИЕ СОЛНЦА. 1914.
В то лето народное горе
Надело железную цепь,
И тлела по самое море
Сухая и пыльная степь,
И под вечер горькие дали,
Как душная бабья душа,
Багровой тревогой дышали
И Бога хулили, греша.
А утром в село на задворки
Пришел дезертир босиком,
В белесой своей гимнастерке,
С голодным и темным лицом.
И, словно из церкви икона,
Смотрел он, как шел на ущерб
По ржавому дну небосклона
Алмазный сверкающий серп.
Запомнил я взгляд без движенья,
Совсем из державы иной,
И понял печать отчужденья
В глазах, обожженных войной.
И стало темно. И в молчанье,
Зеленом, глубоком как сон,
Ушел он и мне на прощанье
Оставил ружейный патрон.
Но сразу, по первой примете,
Узнать ослепительный свет…
Как много я прожил на свете!
Столетие! Тысячу лет!
x x x
Мы шли босые, злые,
И, как под снег ракита,
Ложилась мать Россия
Под конские копыта.
Стояли мы у стенки,
Где холодом тянуло,
Выкатывая зенки,
Смотрели прямо в дуло.
Кто знает щучье слово,
Чтоб из земли солдата
Не подымали снова,
Убитого когда-то?
ЧЕТВЕРТАЯ ПАЛАТА.
Девочке в сером халате,
Аньке из детского дома,
В женской четвертой палате
Каждая малость знакома —
Кружка и запах лекарства,
Няньки дежурной указки
И тридевятое царство —
Пятна и трещины в краске.
Будто синица из клетки,
Глянет из-под одеяла:
Не просыпались соседки,
Утро еще не настало?
Востренький нос, восковые
Пальцы, льняная косица.
Мимо проходят живые.
— Что тебе, Анька?
— Не спится.
Ангел больничный за шторой
Светит одеждой туманной.
— Я за больной.
— За которой?
— Я за детдомовской Анной.
МАЛЮТКА-ЖИЗНЬ.
Я жизнь люблю и умереть боюсь.
Взглянули бы, как я под током бьюсь
И гнусь, как язь в руках у рыболова,
Когда я перевоплощаюсь в слово.
Но я не рыба и не рыболов.
И я из обитателей углов,
Похожий на Раскольникова с виду.
Как скрипку, я держу свою обиду.
Терзай меня — не изменюсь в лице.
Жизнь хороша, особенно в конце,
Хоть под дождем и без гроша в кармане,
Хоть в Судный день — с иголкою в гортани.
А! Этот сон! Малютка-жизнь, дыши,
Возьми мои последние гроши,
Не отпускай меня вниз головою
В пространство мировое, шаровое!
ДОМ НАПРОТИВ.
Ломали старый деревянный дом.
Уехали жильцы со всем добром —
С диванами, кастрюлями, цветами,
Косыми зеркалами и котами.
Старик взглянул на дом с грузовика,
И время подхватило старика,
И все осталось навсегда, как было.
Но обнажились между тем стропила,
Забрезжила в проемах без стекла
Сухая пыль, и выступила мгла.
Остались в доме сны, воспоминанья,
Забытые надежды и желанья.
Сруб разобрали, бревна увезли.
Но ни на шаг от милой им земли
Не отходили призраки былого,
И про рябину песню пели снова,
На свадьбах пили белое вино,
Ходили на работу и в кино,
Гробы на полотенцах выносили,
И друг у друга денег в долг просили,
И спали парами в пуховиках,
И первенцев держали на руках,
Пока железная десна машины
Не выгрызла их шелудивой глины,
Пока над ними кран, как буква «Г»,
Не повернулся на одной ноге.
ПОРТРЕТ.
Никого со мною нет.
На стене висит портрет.
По слепым глазам старухи
Ходят мухи,
мухи,
мухи.
Хорошо ли,- говорю,-
Под стеклом в твоём раю?
По щеке сползает муха,
Отвечает мне старуха:
— А тебе в твоём дому
Хорошо ли одному?
АКТЕР.
Все кончается, как по звонку,
На убогой театральной сцене
Дранкой вверх несут мою тоску —
Душные лиловые сирени.
Я стою хмелен и одинок,
Будто нищий над своею шапкой,
А моя любимая со щек
Маков цвет стирает сальной тряпкой.
Я искусство ваше презирал.
С чем еще мне жизнь сравнить, скажите,
Если кто-то роль мою сыграл
На вертушке роковых событий?
Где же ты, счастливый мой двойник?
Ты, видать, увел меня с собою,
Потому что здесь чужой старик
Ссорится у зеркала с судьбою.
* * *
Мы крепко связаны разладом,
Столетья нас не развели.
Я волхв, ты волк, мы где-то рядом
В текучем словаре земли.
Держась бок о бок, как слепые,
Руководимые судьбой,
В бессмертном словаре России
Мы оба смертники с тобой.
У русской песни есть обычай
По капле брать у крови в долг
И стать твоей ночной добычей.
На то и волхв, на то и волк.
Снег, как на бойне, пахнет сладко,
И ни звезды над степью нет.
Да и тебе, старик, свинчаткой
Еще перешибут хребет.
К СТИХАМ.
Стихи мои, птенцы, наследники,
Душеприказчики, истцы,
Молчалники и собеседники,
Смиренники и гордецы.
Я сам без роду и без племени
И чудом вырос из-под рук,
Едва меня лопата времени
Швырнула на гончарный круг.
Мне вытянули горло длинное
И выкруглили душу мне.
И обозначили былинные
Цветы и листья на спине.
И я раздвинул жар берёзовый,
Как заповедал Даниил.
Благословил закат свой розовый
И как пророк заговорил.
Скупой, охряной, неприкаянной
Я долго был землёй, а вы
Упали мне на грудь нечаянно
Из клювов птиц, из глаз травы.
© Copyright: Январь 4, 2016.
Другие статьи в литературном дневнике:
- 05.09.2016. Арсений Тарковский… Я свеча, я сгорел на пиру…
Авторы Произведения Рецензии Поиск Кабинет Ваша страница О портале Стихи.ру Проза.ру
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Стихотворение дня
Сегодня день рождения Арсения Александровича Тарковского (1907 — 1989).
Деревья
I
Чем глуше крови страстный ропот
И верный кров тебе нужней,
Тем больше ценишь трезвый опыт
Спокойной зрелости своей.
Оплакав молодые годы,
Молочный брат листвы и трав,
Глядишься в зеркало природы,
В ее лице свое узнав.
И собеседник и ровесник
Деревьев полувековых,
Ищи себя не в ранних песнях,
А в росте и упорстве их.
Им тяжко собственное бремя,
Но с каждой новою весной
В их жесткой сердцевине время
За слоем отлагает слой.
И крепнет их живая сила,
Двоятся ветви их, деля
Тот груз, которым одарила
Своих питомцев мать-земля.
О чем скорбя, в разгаре мая
Вдоль исполинского ствола
На крону смотришь, понимая,
Что мысль в замену чувств пришла?
О том ли, что в твоих созвучьях
Отвердевает кровь твоя,
Как в терпеливых этих сучьях
Луч солнца и вода ручья?
II
Державы птичьей нищеты,
Ветров зеленые кочевья,
Ветвями ищут высоты
Слепорожденные деревья.
Зато, как воины, стройны,
Очеловеченные нами,
Стоят, и соединены
Земля и небо их стволами.
С их плеч, когда зима придет,
Слетит убранство золотое:
Пусть отдохнет лесной народ,
Накопит силы на покое.
А листья — пусть лежат они
Под снегом, ржавчина природы.
Сквозь щели сломанной брони
Живительные брызнут воды,
И двинется весенний сок,
И сквозь кору из черной раны
Побега молодого рог
Проглянет, нежный и багряный
И вот уже в сквозной листве
Стоят округ земли прогретой
И света ищут в синеве
Еще, быть может, до рассвета.
— Как будто горцы к нам пришли
С оружием своим старинным
На праздник матери-земли
И станом стали по низинам.
Созвучья струн волосяных
Налетом птичьим зазвучали,
И пляски ждут подруги их,
Держа в точеных пальцах шали.
Людская плоть в родстве с листвой,
И мы чем выше, тем упорней:
Древесные и наши корни
Живут порукой круговой.
* * *
Еще в ушах стоит и звон и гром,
У, как трезвонил вагоновожатый!
Туда ходил трамвай, и там была
Неспешная и мелкая река,
Вся в камыше и ряске.
Я и Валя
Сидим верхом на пушках у ворот
В Казенный сад, где двухсотлетний дуб,
Мороженщики, будка с лимонадом
И в синей раковине музыканты.
Июнь сияет над Казенным садом.
Труба бубнит, бьют в барабан, и флейта
Свистит, но слышно, как из-под подушки —
В полбарабана, в полтрубы, в полфлейты
И в четверть сна, в одну восьмую жизни.
Мы оба (в летних шляпах на резинке,
В сандалиях, в матросках с якорями)
Еще не знаем, кто из нас в живых
Останется, кого из нас убьют.
О судьбах наших нет еще и речи,
Нас дома ждет парное молоко,
И бабочки садятся нам на плечи,
И ласточки летают высоко.
«Меркнет зрение — сила моя». Читает автор
Меркнет зрение — сила моя,
Два незримых алмазных копья;
Глохнет слух, полный давнего грома
И дыхания отчего дома;
Жестких мышц ослабели узлы,
Как на пашне седые волы;
И не светятся больше ночами
Два крыла у меня за плечами.
Я свеча, я сгорел на пиру.
Соберите мой воск поутру,
И подскажет вам эта страница,
Как вам плакать и чем вам гордиться,
Как веселья последнюю треть
Раздарить и легко умереть,
И под сенью случайного крова
Загореться посмертно, как слово.
30_day_photo
«И это снилось мне, и это снится мне,
И это мне еще когда-нибудь приснится,
И повторится все, и все довоплотится,
И вам приснится все, что видел я во сне.»
Арсений Тарковский.
В январе месяце в нашем сообществе 30_day_photo все поэтические среды будут посвещены поэзии Арсения Тарковского.
Арсений Александрович Тарковский (1907–1989) родился 25 июня 1907 года в украинском Елисаветграде в семье переводчика. Отец прививал своим сыновьям любовь к литературе и языкам. Он посещал с сыновьями посещал поэтические вечера известнейших поэтов Серебряного века — Константина Бальмонта, Игоря Северянина и Федора Сологуба.
После оканчания гимназии семнадцатилетний Тарковский отправляется в Москву. Он поступает на Высшие литературные курсы, затем работает в газете «Гудок». В этой же газете начинали свой творческий путь Юрий Олеша, Михаил Булгаков, Илья Ильф и Евгений Петров. Тарковский печатает свои стихотворные фельетоны и басни под псевдонимом Тарас Подкова.
В 1942 году Тарковский отправляется на фронт в качестве военного корреспондента газеты «Боевая тревога».
Фрагмент фильма «Зеркало» Андрея Тарковского. Документальные кадры. (просмотр по ссылке в видео)
Арсений Тарковский
«Жизнь, жизнь»
I
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
II
Живите в доме — и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом,-
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.
III
Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
В 1943 году Тарковский получает ранение и ему ампутируют ногу. После возвращения из госпиталя Тарковский занимается переводами. В 1946 году он подготовил к изданию свою книгу «Стихотворения разных лет».
К сожалению, сборник в печать не попал. В это время вышло известное Постановление ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград», разгромное по сути, которое лишило голоса многих авторов, в том числе Михаила Зощенко и Анну Ахматову. Под этот удар попала и подготовленная книга Тарковского.
Тарковский очень тяжело переживал этот запрет, настолько, что даже во времена хрущевской оттепели не захотел опубликовать свои произведения. ОН продолжал заниматься переводами европейских и восточных авторов. Хотя сам в шутливой форме отзывался так о своей работе:»Ах, восточные переводы,Как болит от вас голова.»
Шах с бараньей мордой — на троне.
Самарканд — на шахской ладони.
У подножья — лиса в чалме
С тысячью двустиший в уме.
Розы сахариной породы,
Соловьиная пахлава,
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Полуголый палач в застенке
Воду пьет и таращит зенки.
Все равно. Мертвеца в рядно
Зашивают, пока темно.
Спи без просыпу, царь природы,
Где твой меч и твои права?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Да пребудет роза редифом,
Да царит над голодным тифом
И соленой паршой степей
Лунный выкормыш — соловей.
Для чего я лучшие годы
Продал за чужие слова?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Зазубрил ли ты, переводчик,
Арифметику парных строчек?
Каково тебе по песку
Волочить старуху-тоску?
Ржа пустыни щепотью соды
Ни жива шипит, ни мертва.
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
Первая книга Арсения Тарковского появилась в 1962 году, когда поэту было уже 55 лет.
Кликнув по картинке обложки, попадете на страницысамого сборника.
В этом же году его сын, кинорежиссер Андрей Тарковский, получил Главный приз Венецианского фестиваля за фильм «Иваново детство».
Арсений Тарковский с маленьким сыном Андреем
Андрей Тарковский говорил об отце: «Мой отец, конечно, сегодня — самый большой русский поэт. Вне всяких сомнений. С огромным духовным зарядом. Поэт, для которого самое важное — его внутренняя духовная концепция жизни. Он никогда не писал ничего, чтобы прославиться».
В фильмах Андрея Тарковского часто звучат стихотворения его отца.
Фрагмент фильма «Зеркало» Андрея Тарковского , читает Арсений Тарковский (просмотр по ссылке в видео)
ПЕРВЫЕ СВИДАНИЯ
Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.
Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: «Будь благословенна!» —
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла.
А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И — боже правый! — ты была моя.
Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово ты раскрыло
Свой новый смысл и означало царь.
На свете все преобразилось, даже
Простые вещи — таз, кувшин,- когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.
Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами…
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.
Арсений Тарковский читает 61 стихотворение
(В первом комментарии под видео на ютюбе — список стихотворений со ссылками — в один клик перемещаетесь на нужное. Чтение разных лет.)
Условия конкурса!
В комментариях к этому посту предлагаем помещать свои фотографии с визуальным решением любых строк из поэзии Арсения Тарковского.
Можно создавать фотообраз целого стихотворения или изображение созвучное определенным строкам поэзии. Не забывайте указывать строки, которые вдохновили вас!
По нашей традиции фотографии будут оцениваться участниками сообщества 30_day_photo , группы «30 Day Photo» во ВКонтакте и на Facebook
Как это будет работать?
Каждый из участников сообщества 30_day_photo , группы «30 Day Photo» во ВКонтакте и на Facebook может предложить в комментарии к этой записи ТРИ ФОТОГРАФИИ по заданной теме своего авторства.
Обратите внимание! Каждая фотография загружается отдельным комментарием первого уровня. Это делается для того, чтобы участники голосования могли проголосовать за каждую из понравившихся фото. Кстати, мы не ограничиваем вас в количестве фото, за которые вы отдадите свои голоса.
Приглашаем к участию всех желающих. Для участия необходимо лишь вступить в сообщество или в одну из наших групп в соцсетях. Ссылки все в конце поста. Не перепутайте: необходимо именно вступить в сообщество, а не записаться в его читатели.
Прием фотографий на конкурс осуществляется до 12 час 00 мин. 26.01.2020.г. По ходу приема фотографий можно комментировать, но голосование откроется позже.
Голосование начнется в 12 час 01 мин. 26.01.2020 и продолжится до 12час 00 мин 02.02.2020 г.
Голосуем под каждой фотографией, которая вам понравилась. Ставим, по нашей привычке, «+1». Дополнительно к плюсику приветствуются и слова) Только плюс старайтесь ставить до слов, облегчив тем самым процесс подсчета. Голосовать можно за любое количество понравившихся фотографий. За каждую фотографию голосуем не больше одного раза.
Итоги будут подведены в начале февраля
Виртуальная выставка 30_day_photo , зал «Фотографическая интерпретация поэзии»- победители конкурсов в рамках «Поэтических сред»
Стихи Арсения Тарковского
Арсений Тарковский, стихи
Жизнь, жизнь
Анализ стихотворения Арсения Александровича Тарковского «Жизнь, жизнь»
Ахматова и Тарковский познакомились в 1946 году, когда поэтесса выступала в Колонном зале Москвы. Уже при первой встрече Анна Андреевна высоко оценила талант и ум Арсения Александровича, присущее ему непревзойденное знание русской и мировой культуры. Кроме того, ей очень нравились его стихотворения. Двух поэтов связывала крепкая дружба. Они нередко посвящали друг другу произведения. Именно для Ахматовой Тарковский написал «Жизнь, жизнь» в 1965 году. В то время Анна Андреевна чувствовала приближение смерти и боялась ее прихода. Рассматриваемый текст – попытка успокоить великую поэтессу. Кстати, кончина Ахматовой в 1966 году стала сильным ударом для Арсения Александровича. Он произносил прощальное слово на траурном митинге, проходившем в больнице Склифосовского, составлял некролог, сопровождал гроб с телом Анны Андреевны, отправленный самолетом из Москвы в Ленинград, присутствовал на отпевании и на похоронах.
В первой строфе стихотворения «Жизнь, жизнь» провозглашается бессмертие всех и всего на свете. Лирический герой призывает не бояться гибели физического тела – «ни в семнадцать лет, ни в семьдесят». В бессмертии, о котором говорит Тарковский, нет мистики. Оно обеспечивается созидательным существованием в здании мира, что следует из первой строки второй строфы. По мнению Арсения Александровича, культура «устанавливает тесную связь между разными эпохами». Поэтому в стихотворении «Жизнь, жизнь» утверждается способность героя «вызвать любое из столетий», войти в него и дом построить в нем. Тарковский был уверен, что можно путем понимания оказаться в любой стране любой эпохи. Причастность к культуре дает власть над временем, соответственно, дарует бессмертие, несмотря на смертность физического тела.
В лирике Арсения Александровича человеку отведено место «посередине мира». Он представляет собой своеобразный мост, соединяющий микромир и макромир. Порой человек-великан сравнивается с титаном Атлантом, вынужденным на плечах держать небесный свод, подчиняясь воле Зевса. Этот образ используется и во второй строфе стихотворения «Жизнь, жизнь»:
…И если я приподнимаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал…
Стихотворение «Жизнь, жизнь» звучит в картине «Зеркало», снятой сыном Арсения Александровича – Андреем Тарковским. На экраны во многом автобиографическая лента вышла в 1974 году.