Содержание
- Страшный Суд
- Почему Страшный Суд называется Страшным?
- Страшный суд — что будет с грешниками после Страшного суда?
- Что это значит Страшный суд?
- Страшный суд в христианстве
- Где находятся души умерших до Страшного суда?
- Как выглядит Страшный суд?
- Кто присутствует на Страшном суде?
- Что будет с грешниками после Страшного суда?
- Притча о Страшном суде
- Что такое Страшный Суд?
- Страшный Суд: если будет воскресение — то будет и встреча с Богом
- Страшный Суд — приговор?
- Кто нас судит?
- Страшный Суд и что мы о нем знаем
Страшный Суд
- Страшный Суд свт. Феофан Затворник
- Беседы о Страшном Суде свт. Иоанн (Максимович)
- Страшный Суд митр. Иларион (Алфеев)
- Страшный Суд Христов свщ. Артемий Владимиров
- Страшный Суд схиархим. Иоанн (Маслов)
- Конец времен: Православное учение мит. Иларион (Алфеев)
- Рассказ о Страшном Суде Б.И. Гладков
- Седьмой член Символа веры прот. Григорий Дьяченко
Стра́шный Суд – последний, всеобщий Суд Божий над миром, который состоится при втором Пришествии Господа Иисуса Христа (при этом все мертвые люди воскреснут, а живущие изменятся (1Кор.15:51-52), и каждому будет определена вечная участь по его делам (Мф.25:31-46, 2Кор.5:10), словам (Мф.12:36) и помышлениям.
Святые Отцы говорили о том, что существует некая «память сердца», запечатлевающая все, всю нашу жизнь – и внутреннюю, и внешнюю. И вот на Страшном Суде как бы раскроется эта книга, написанная в глубинах нашей души, и только тогда мы увидим какие мы есть в самом деле, а не какими нас рисовала наша воспаленная гордыня. Тогда мы увидим, сколько раз благодать Божия призывала нас ко спасению, наказывала, миловала нас, и как упорно мы сопротивлялись благодати и стремились только к греху и страстям. Даже наши добрые дела мы увидим изъеденными, как червями, лицемерием, гордыней и тайным расчетом.
В то же время суд – это не только то, что будет после смерти. Суд совершается нами каждую секунду нашей земной жизни. Страшный суд – это не судебный процесс, а лишь окончательная констатация факта. Каждый из нас в течении жизни духовно определяется по отношению к Богу.
***
Почему Страшный Суд называется Страшным?
Возвещая о Втором Пришествии Мессии и последующем за этим событием всеобщим Судом пророки и апостолы называли этот «День» Днём Господним, великим и страшным (Иоил.2:31).
Этот День называется также и Днём гнева Божия (Рим.2:5). Стало быть, название «Страшный» закрепилось за будущим Судом не потому, что Господь предстанет перед очевидцами в каком-то нарочито грозном виде. Он предстанет перед взором собравшихся в блеске Своей славы и величия, как Могущественный и Справедливый Судья. Это, конечно, вызовет у окружающих страх, у кого-то — благоговейный, а у кого-то — сильнейшую оторопь: «страшно впасть в руки Бога живаго!» (Евр.10:31).
Ужас и беспокойный трепет будут сопровождать грешников и от знания того, что на этом Суде будут вскрыты, обнародованы, взвешены все их грехи (причём не только совершённые поступки, но и оставшиеся не реализованными: тайные греховные желания, мысли и помыслы), и за каждый придётся дать ответ перед неподкупным и нелицеприятным Судьей.
Кроме того Страшный Суд будет происходить публично, перед лицом всего мира: перед сонмом ангельских воинств, перед миллиардами людей, в том числе самыми близкими, родными. На этом последнем Суде грешник уже не сможет обмануть ни свою личную совесть, ни окружающих, ни, разумеется, Всевидящего Судью удобными для него оговорками и оправданиями. Светом Божественной Правды, Светом Истины высветится всякий нераскаянный беззаконник, высветится каждое его преступление, действие или бездействие.
Наказание, которое последует в отношении грешников после Страшного Суда, будет длиться не какой-то ограниченный период, а протянется в вечность, так что сколько бы грешник ни мучился, впереди его будет ждать всё та же нескончаемая вечность. Осознание этого факта также будет сопряжено с сильным страхом (см. подробнее: Вечны ли адские муки?).
***
В некоторый город пришел корабль с невольниками, а в городе том жила одна святая дева, весьма внимавшая себе. Она, услышав, что пришел оный корабль, очень обрадовалась, ибо желала купить себе маленькую девочку, и думала: возьму и воспитаю её, как хочу, чтобы она вовсе не знала пороков мира сего. Она послала за хозяином корабля того и, призвав его к себе, узнала, что у него есть две маленькие девочки, именно такие, каких она желала, и тотчас с радостию отдала она цену за одну из них и взяла её к себе. Когда же хозяин корабля удалился из того места, где пребывала оная святая, и едва отошёл немного, встретила его одна блудница, совершенно развратная, и, увидев с ним другую девочку, захотела взять её; условившись с ним, отдала цену, взяла девочку и ушла с ней. Видите ли тайну Божию?
Видите ли суд Божий? Кто может объяснить это? Итак, святая дева взяла ту малютку, воспитала её в страхе Божием, наставляя её на всякое благое дело, обучая её иноческому житию и, кратко сказать, во всяком благоухании святых заповедей Божиих. Блудница же, взявши ту несчастную, сделала её орудием диавола. Ибо чему могла оная зараза научить её, как не погублению души своей? Итак, что мы можем сказать о страшной сей судьбе? Обе были малы, обе проданы, не зная сами, куда идут, и одна оказалась в руках Божиих, а другая впала в руки диавола. Можно ли сказать, что Бог равно взыщет как с одной, так и с другой? Как это возможно! Если обе впадут в блуд или в иной грех, можно ли сказать, что обе они подвергнутся одному суду, хотя и обе впали в одно и то же согрешение? Возможно ли это? Одна знала о суде, о царстве Божием, день и ночь поучалась в словах Божиих; другая же, несчастная, никогда не видала и не слышала ничего доброго, но всегда, напротив, всё скверное, всё диавольское: как же возможно, чтобы обе были судимы одним судом?
Итак, никакой человек не может знать судеб Божиих, но Он един ведает всё и может судить согрешение каждого, как Ему единому известно.
прп. Авва Дорофей
Мы все умрём, предстанем перед судом Божиим и узнаем о себе правду — кто-то из нас войдёт в бесконечную любовь, радость, мир и свободу Рая; для кого-то дверь, в которую он отказывался войти всю жизнь, закроется навсегда. Не потому, что Бог его не любит, а потому, что всё, что любовь может сделать по отношению к тем, кто закоснел во зле, — это положить злу предел, который самими злыми будет переживаться как мука вечная.
Сергей Худиев
***
См. АПОКАЛИПСИС, ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ ГОСПОДНЕ, ВОСКРЕСЕНИЕ МЕРТВЫХ, ВЕЧНОСТЬ, КОНЕЦ СВЕТА, ГНЕВ БОЖИЙ.
Страшный суд — что будет с грешниками после Страшного суда?
Считается, что каждый плохой поступок человека учитывается и он непременно понесет за него наказание. Верующие считают, что только праведная жизнь поможет избежать кары и оказаться в Раю. Решаться судьба людей будет на Страшном суде, но когда это будет — неизвестно.
Что это значит Страшный суд?
Суд, который коснется всех людей (живых и мертвых), называют «страшным». Произойдет он перед тем, как Иисус Христос второй раз придет на землю. Считается, что мертвые души воскреснут, а живые будут изменены. Каждый человек получит вечную участь за свои деяния, и грехи на Страшном суде выйдут на первый план. Многие ошибочно полагают, что душа предстает перед Господом на сороковый день после своей смерти, когда принимается решение, куда она попадет в Рай или Ад. Это не суд, а просто распределение умерших, которые будут ожидать «времени икс».
Страшный суд в христианстве
В Ветхом Завете идея Страшного суда представлена, как «день Яхве» (одно из имен Бога в иудаизме и христианстве). В этот день будет проходить празднование победы над земными врагами. После того как начала распространяться вера в том, что мертвые могут воскреснут, «день Яхве» стали воспринимать, как Страшный суд. В Новом Завете указано, что Страшный суд – это событие, когда Сын Божий спустится на землю, сядет на престол и пред ним предстанут все народы. Все люди будут разделены, и оправданные встанут по правую руку, а осужденные по левую.
- Часть своих полномочий Иисус поручит праведникам, например, апостолам.
- Людей будут судить не только за хорошие и злые поступки, но и за всякое праздное слово.
- Святые Отцы о Страшном суде говорили, что есть «память сердца», в которой отпечатывается вся жизнь, причем не только внешняя, но и внутренняя.
Почему у христиан Божий суд называется «страшным»?
Есть несколько названий этого события, например, великий Господний день или день гнева Божия. Страшный суд после смерти называется так не от того, что Бог предстанет перед людьми в ужасающем обличии, он, наоборот, будет окружен блеском своей славы и величия, что у многих вызовет страх.
- Название «страшный» связано с тем, что в этот день грешники будут трепетать из-за того, что все их грехи будут обнародованы и за них придется отвечать.
- Пугает и то, что судить всех будут публично перед лицом всего мира, поэтому увильнуть от правды не получится.
- Страх возникает и из-за того, что свое наказание грешник получит не на какое-то время, а навечно.
Где находятся души умерших до Страшного суда?
Поскольку еще никому не удавалось вернуться с того света, вся информация, касающаяся загробной жизни является предположением. Посмертные мытарства души, и Страшный суд Божий представлены во многих церковных писаниях. Считается, что в течение 40 дней после смерти душа находится на земле, проживая разные периоды, подготавливаясь тем самым к встрече с Господом. Выясняя, где находятся души до Страшного суда, стоит сказать о том, что Бог, просматривая прожитую жизнь каждого умершего человека, определяет, где тот будет находиться в Раю или в Аду.
Как выглядит Страшный суд?
Святым, которые писали священные книги со слов Господа, не была передана подробная информация о Страшном суде. Всевышний показал только суть того, что будет происходить. Описание Страшного суда можно получить из одноименной иконы. Изображение сформировалось в Византии в восьмом веке и его признали каноническим. Сюжет был взят из Евангелия, Апокалипсиса и разных древних книг. Большое значение имели откровения Иоанна Богослова и пророка Даниила. Икона «Страшный суд» имеет три регистра и у каждого свое место.
- Традиционно в верхней части образа представлен Иисус, который с обеих сторон окружен апостолами и они принимают в процессе непосредственное участие.
- Под ним находится престол – судейский трон, на котором находится копье, трость, губка и Евангелие.
- Внизу находятся трубящие ангелы, которые так созывают всех на событие.
- Нижняя часть иконы показывает о том, что будет происходить с людьми, которые были праведниками и грешниками.
- С правой стороны находятся люди, которые совершали хорошие поступки и они попадут в Рай, а еще Богородица, ангелы и Рай.
- В другой стороны представлен Ад с грешниками, бесами и Сатаной.
В разных источниках, описываются другие детали Страшного суда. Каждый человек будет видеть свою жизнь в мельчайших подробностях, причем не, только с собственной стороны, но и глазами окружающих людей. Он поймет, какие поступки были хорошими, а какие плохими. Оценка будет проходить при помощи весов, так на одну чашу будут положены добрые дела, а на другую – злые.
Кто присутствует на Страшном суде?
Во время принятие решения человек не будет находиться с Господом наедине, поскольку действо будет открытым и мировым. Страшный суд будет проводить вся Пресвятая Троица, но она будет развернута только ипостасью Божьего Сына в лице Христа. Что касается Отца и Святого духа, но они будут принимать участие в процессе, но с пассивной стороны. Когда наступит день Страшного суда Божия, каждый будет нести ответственность вместе со своими ангелами-хранителями и близкими умершими и живыми родственниками.
Что будет с грешниками после Страшного суда?
Слово Божие изображает несколько видов мучений, которым будут подвержены люди, ведущие грешную жизнь.
- Грешники будут удалены от Господа и прокляты им, что и будет страшным наказанием. В результате они будут мучиться от жажды своей души приблизиться к Богу.
- Выясняя, что ждет людей после Страшного суда, стоит указать, что грешники будут лишены всех благ царства небесного.
- Люди, которые совершали плохие поступки, будут отправлены в бездну – место, которое боятся демоны.
- Грешники будут постоянно терзаться от воспоминаний о своей жизни, которую они погубили собственными словами. Их будет мучить совесть и сожаления о том, что нельзя ничего изменить.
- В святом Писании представлены описания внешних мучений в виде червя, который не умирает, и неугасающего огня. Грешников ждет плачь, скрежет зубов и отчаяние.
Притча о Страшном суде
Иисус Христос говорил верующим о Страшном суде, чтобы те знали, что их ожидает, если отступить от праведного пути.
- Когда Божий Сын придет на землю со святыми ангелами, он сядет на престол собственной славы. Соберутся перед ним все народы и Иисус проведет отделение хороших людей от плохих.
- В ночь Страшного суда Сын Божий спросит за каждый поступок, утверждая, что все плохие действия, совершенные по отношению к другим людям, были сделаны ему.
- После этого судья поинтересуется, почему они не помогли нуждающимся, когда те, требовали поддержки, и грешники будут наказаны.
- Хорошие люди, которые вели праведную жизнь, будут отправлены в Рай.
Что такое Страшный Суд?
Что такое Страшный Суд? Божий суд не есть ли встреча с Богом? Или мрачные картины с мучениями грешников Босха правдивы? Ждем ли мы воскресения мертвых или существования в вечных мучениях? Предстанем ли мы перед престолом Праведного Господа или нас ждет вечное наказание? Своим мнением поделится протодиакон Андрей Кураев в книге «Если Бог есть Любовь».
Воскресенье за неделю перед Великим постом носит название Недели мясопустной (в этот день последний раз до Пасхи можно есть мясо), или неделей о Страшном суде. Что же такое — Страшный суд?
Услышав про «страшный суд», положено испытывать страх и трепет. «Страшный Суд» – последнее, что предстоит людям. Когда истечет последняя секунда существования Вселенной, люди будут воссозданы, тела их вновь соединятся с душами – чтобы все-все смогли предстать для отчета перед Творцом…
Впрочем, я уже ошибся. Я ошибся, когда сказал, что люди воскреснут для того, чтобы быть приведенными на Страшный Суд. Если принять такую логику, то о христианском богословии придется сказать нелицеприятную вещь: оказывается, оно представляет своего Бога в довольно неприглядном виде. Ведь «мы и просто грешного человека никогда бы не похвалили за такое дело, если бы он вынул из могилы труп своего врага, чтобы по всей справедливости воздать ему то, чего он заслужил и не получил во время земной жизни своей» . Грешники воскреснут не для того, чтобы получить воздаяние за грешную жизнь, а наоборот — потому именно они и получат воздаяние, что они непременно воскреснут из мертвых.
К сожалению, мы – бессмертны. К сожалению – потому что порой очень хотелось бы просто уснуть – да так, чтобы никто больше про мои гадости мне не напоминал… Но Христос воскрес. А поскольку Христос объемлет Собою все человечество, то, значит и мы никак не сможет уместиться в могилу, остаться в ней. Христос нес в Себе всю полноту человеческой природы: та перемена, которую Он совершил в самой сущности человека, однажды произойдет внутри каждого из нас, поскольку мы тоже — человеки. Это значит, что все мы теперь носители такой субстанции, которая предназначена к воскресению.
Оттого и ошибочно считать, что причина воскресения – суд («Воскресение будет не ради суда» – сказал христианский писатель еще второго столетия Афинагор (О воскресении мертвых, 14)) . Суд – не причина, а следствие возобновления нашей жизни. Ведь жизнь наша возобновится не на земле, не в привычном нам мире, заслоняющем от нас Бога. Воскреснем мы в мире, в котором «будет Бог все во всем» (1Кор.15:28).
Страшный Суд: если будет воскресение — то будет и встреча с Богом
А, значит, если будет воскресение — то будет и встреча с Богом. Но встреча с Богом – встреча со Светом. Тем Светом, который освещает все и делает явным и очевидным все, даже то, что мы хотели скрыть порой даже от самих себя… И если то, постыдное, еще осталось в нас, еще продолжает быть нашим, еще не отброшено от нас нашим же покаянием – то встреча со Светом причиняет муку стыда. Она становится судом. «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир» (Ин.3:19)
Но все же – только ли стыд, только ли суд будут на той Встрече? В XII веке армянский поэт (у армян он считается еще и святым) Грегор Нарекаци в своей «Книге скорбных песнопений» написал:
Мне ведомо, что близок день суда,
И на суде нас уличат во многом…
Но Божий суд не есть ли встреча с Богом?
Где будет суд? – Я поспешу туда!
Я пред Тобой, о, Господи, склонюсь,
И, отрешась от жизни быстротечной,
Не к Вечности ль Твоей я приобщусь,
Хоть эта Вечность будет мукой вечной?
И в самом деле время Суда – это время Встречи. Но что же более пленяет мое сознание, когда я помышляю о ней? Правильно ли, если сознание моих грехов заслоняет в моем уме радость от встречи с Богом? К чему прикован мой взгляд — к моим грехам или к Христовой любви? Что первенствует в палитре моих чувств – осознание любви Христа или же мой собственный ужас от моего недостоинства?
Именно раннехристианское ощущение смерти как Встречи , вырвалось однажды у московского старца о. Алексия Мечева. Напутствуя только что скончавшегося своего прихожанина, он сказал: «День разлуки твоей с нами есть день рождения твоего в жизнь новую, бесконечную. Посему, со слезами на глазах, но приветствуем тебя со вступлением туда, где нет не только наших скорбей, но и наших суетных радостей. Ты теперь уже не в изгнании, а в отечестве: видишь то, во что мы должны веровать; окружен тем, что мы должны ожидать» .
С Кем же эта долгожданная Встреча? С Судьей, который поджидал нашей доставки в его распоряжение? С Судьей, который не покидал своих стерильно-правильных покоев и теперь тщательно блюдет, чтобы новоприбывшие не запятнали мир идеальных законов и правд своими совсем не идеальными деяниями?
Нет – через нашу смерть мы выходим на Сретение с Тем, кто Сам когда-то вышел нам навстречу. С Тем, Кто сделал Себя доступным нашим, человеческим скорбям и страданиям. Не безличностно-автоматическая «Справедливость», не «Космический Закон» и не карма ждут нас. Мы встречаемся с Тем, чье имя – Любовь. В церковной молитве о Нем говорится: «Твое бо есть еже миловати и спасати ны, Боже наш». Именно – Твое, а не безглазой Фемиды и не бессердечной кармы.
У Марины Цветаевой есть строчка, которая совершенно неверна по букве, но которая справедлива по своему внутреннему смыслу. Строчка эта такая: «Бог, не суди: Ты не был женщиной на земле…». В чем правда этого крика? Оказывается, наши человеческие дела, человеческие слабости и прегрешения будет рассматривать не ангел, который не знает, что такое грех, борьба и слабость, но Христос. Христос – это Сын Божий, пожелавший стать еще и Сыном Человеческим. Не Сверхчеловек будет судить людей, но Сын Человеческий. Именно потому, что Сын стал человеком, «Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну» (Ин.5:22).
Сын – это Тот, Кто ради Того, чтобы не осуждать людей, Сам пошел путем страданий. Он ищет потерявшихся людей. Но не для расправы с ними, а для исцеления. Вспомните причту о потерянной овце, причту о блудном сыне…
Впрочем, последнюю притчу на язык сегодняшних реалий я бы переложил так: Представьте — живет стандартная семья из четырех человек в стандартной трехкомнатной квартире. И вдруг младший сын начинает ерепениться, всех посылать куда подальше, на всё огрызаться. В конце концов он требует разъезда. Квартира приватизированна. Сын, настаивая на своем праве совладельца, требует, чтобы ему уже сейчас дали его долю. Квартира стоит, скажем 40 тысяч «у.е.». Он требует, чтобы ему, как совладельцу, соприватизатору, была выдана четверть… Родители со старшим сыном в конце концов не выдерживают ежедневного противостояния со скандалистом, продают свою трехкомнатную квартиру, покупают для себя двухкомнатную, а разницу (10000$) отдают младшему сыну, который, удовлетворенный, отваливает в самостоятельную жизнь… Проходит время, и он, все растративший, потерявший, не приобретший никакого собственного жилья, возвращается к родителям в их квартиру, столь умепьшенную по его капризу. Чем же встречает его отец? Оскорбленно выставляет его вон? Просит старшего сына попридержать младшенького, пока отеческая длань будет вразумлять юного нахала?
В Евангелии притча кончается иначе: едва разглядев вдали возвращающегося сына, еще не зная, зачем он идет, еще не услышав ни слова раскаяния, отец выбегает навстречу и велит приготовить праздничный пир…
Отсюда и слова святителя Феофана Затворника: «Господь хочет всем спастись, следовательно, и вам… У Бога есть одна мысль и одно желание — миловать и миловать. Приходи всякий… Господь и на страшном суде будет не то изыскивать, как бы осудить, а как бы оправдать всех. И оправдает всякого, лишь бы хоть малая возможность была» . Ведь — «Ты Бог, не хотяй смерти грешников»…
Не закон, лишенный всех желаний, определит нашу судьбу, но Тот, у Кого есть желание. Его решения поэтому можно назвать субъективными и «пристрастными». У этого Судьи, в отличие от греческой Фемиды, нет повязки на глазах. Свои решения Он будет сверять не только с тем, что мы и в самом деле натворили, и не только с бесстрастной буквой закона, но еще и со Своим планом, Своим интересом, Своим желанием. И Свое желание Он не скрывает: «Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился и жив был» (Иез.33:11).
Бог ищет в человеческой душе такое, не окончательно, не безнадежно изуродованное место, к которому можно было бы присоединить Вечность. Так врачи на теле обоженного человека ищут хоть немного непострадавшей кожи…
Об этом поиске рассказывает эпизод из Жития св. Петра Мытаря (память 22 сентября): «В Африке жил жестокосердый и немилостивый мытарь (сборщик налогов), по имени Петр… Однажды Петр вел осла, навьюченного хлебами для княжеского обеда. Нищий стал громко просить у него милостыни. Петр схватил хлеб и бросил его в лицо нищему и ушел… Спустя два дня мытарь расхворался так сильно, что даже был близок к смерти, и вот ему представилось в видении, будто он стоит на суде и на весы кладут его дела. Злые духи принесли все злые дела; светлые же мужи не находили ни одного доброго дела Петра, и посему они были печальны… Тогда один из них сказал: «Действительно, нам нечего положить, разве только один хлеб, который оне подал ради Христа два дня тому назад, да и то поневоле». Они положили хлеб на другую сторону весов, и он перетянул весы на свою сторону». Именно этот рассказ послужил основой для знаменитой «луковки» Достоевского…
Опять же в древности преп. Исаак Сирин говорил, что Бога не стоит именовать «справедливым», ибо судит Он нас не по законам справедливости, а по законам милосердия, а уже в наше время английский писатель К.С. Льюис в своей философской сказке «Пока мы лиц не обрели» говорит: «Надейся на пощаду – и не надейся. Каков ни будет приговор, справедливым ты его не назовешь. – Разве боги не справедливы? – Конечно, нет, доченька! Что бы сталось с нами, если бы они всегда были справедливы?»
Конечно, справедливость есть в Том Суде. Но справедливость эта какая-то странная. Представьте, что я – личный друг Президента Б.Н. Мы вместе проводили «реформы», вместе — пока ему позволяло здоровье — играли в теннис и ходили в баню… Но тут журналисты накопали на меня «компромат», выяснили, что я принимал «подарки» в особо крупных размерах… Б.Н. вызывает меня к себе и говорит: «Понимаешь, я тебя уважаю, но сейчас выборы идут, и я не могу рисковать. Поэтому мы с тобой давай такую рокировочку сделаем… Я тебя на время в отставку отправлю…». И вот сижу я уже в отставке, регулярно беседую со следователем, жду суда… Но тут Б.Н. звонит мне и говорит: «Слушай, тут Европа требует, чтобы мы приняли новый Уголовный Кодекс погуманнее, подемократичнее. Тебе все равно ща делать нечего, так, может, напишешь на досуге?». И вот я, будучи подследственным, начинаю писать Уголовный Кодекс. Как вы думаете, что я напишу, когда дойду до «моей» статьи?..
Читайте также — Грех и благодать
Страшный Суд — приговор?
Не знаю, насколько реалистичен такой поворот событий в нашей таинственной политике. Но в нашей религии Откровения все обстоит именно так. Мы – подсудимые. Но подсудимые странные — каждому из нас дано право самому составить список тех законов, по которым нас будут судить. Ибо – «каким судом судите, таким и будете судимы». Если я при виде чьего-то греха скажу: «Вот это он напрасно… Но ведь и он — человек…» — то и тот приговор, который я однажды услышу над своей головой, может оказаться не уничтожающим.
Ведь если я кого-то осуждал за его поступок, показавшийся мне недостойным, значит, я знал, что это грех. «Смотри — скажет мне мой Судия – раз ты осуждал, значит, ты был осведомлен, что так поступать нельзя. Более того — ты не просто был осведомлен об этом, но ты искренне принял эту заповедь как критерий для оценки человеческих поступков. Но отчего же сам ты затем так небрежно растоптал эту заповедь?
Как видим, православное понимание заповеди «не суди» близко к кантовскому «категорическому императиву»: прежде, чем что-то сделать или решить, представь, что мотив твоего поступка вдруг станет всеобщим законом для всей вселенной, и все и всегда будут руководствоваться им. В том числе и в отношениях с тобой…
Не осуждай других – не будешь сам осужден. От меня зависит, как Бог отнесется к моим грехам. Есть у меня грехи? – Да. Но есть и надежда. На что? На то, что Бог сможет оторвать от меня мои грехи, выбросить их на помойку, но для меня самого открыть иной путь, чем для моих греховных дел. Я надеюсь, что Бог сможет растождествить меня и мои поступки. Перед Богом я скажу: «Да, Господи, были у меня грехи, но мои грехи – это не весь я!»; «Грехи – грехами, но не ими и не для них я жил, а была у меня идея жизни — служение Вере и Господу!»
Но если я хочу, чтобы Бог так поступил со мной, то и я должен так же поступать с другими . Христианский призыв к неосуждению есть в конце концов способ самосохранения, заботы о собственном выживании и оправдании. Ведь что такое неосуждение — «Порицать — значит сказать о таком-то: такой-то солгал… А осуждать — значит сказать, такой-то лгун… Ибо это осуждение самого расположения души его, произнесение приговора о всей его жизни. А грех осуждения столько тяжелее всякого другого греха, что сам Христос грех ближнего уподобил сучку, а осуждение – бревну» . Вот так и на суде мы хотим от Бога той же тонкости в различениях: «Да, я лгал – но я не лжец; да, я соблудил, но я не блудник; да, я лукавил, но я – Твой сын Господи, Твое создание, Твой образ… Сними с этого образа копоть, но не сжигай его весь!»
И Бог готов это сделать. Он готов переступать требования «справедливости» и не взирать на наши грехи. Справедливости требует диавол: мол, раз этот человек грешил и служил мне, то Ты навсегда должен оставить его мне . Но Бог Евангелия выше справедливости. И потому, по слову преп. Максима Исповедника, «Смерть Христа — суд над судом» (Максим Исп. Вопросоответ к Фалассию, 43).
В одном из слов св. Амфилохия Иконийского есть повествование о том, как диавол удивляется милосердию Божию: зачем Ты принимаешь покаяние человека, который уже много раз каялся в своем грехе, а потом все равно возвращался к нему? И Господь отвечает: но ты же ведь принимаешь каждый раз к себе на служение этого человека после каждого его нового греха. Так почему же Я не могу считать его Своим рабом после его очередного покаяния?
Итак, на Суде мы предстанем пред Тем, чье имя – Любовь. Суд — встреча со Христом.
Читайте также — Зависть — русский грех
Собственно, Страшный, всеобщий, последний, окончательный Суд менее страшен, чем тот, который происходит с каждым сразу после его кончины… Может ли человек, оправданный на частном суде, быть осужденным на Страшном? – Нет. А может ли человек, осужденный на частном суде, быть оправдан на Страшном? – Да, ибо на этой надежде и основываются церковные молитвы за усопших грешников. Но это означает, что Страшный Суд – это своего рода «апелляционная» инстанция. У нас есть шанс быть спасенными там, где мы не можем быть оправданными. Ибо на частном суде мы выступаем как частные лица, а на вселенском суде – как частички вселенской Церкви, частички Тела Христова. Тело Христа предстанет пред Своим Главой. Поэтому и дерзаем мы молиться за усопших, ибо в свои молитвы мы вкладываем вот какую мысль и надежду: «Господи, может быть сейчас это человек не достоин войти в Твое Царство, но ведь он, Господи, не только автор своих мерзких дел; он еще и частица Твоего Тела, он частица твоего создания! А потому, Господи, не уничтожай творение рук Твоих. Своею чистотою, Своею полнотою, святостью Твоего Христа восполни то, чего не доставало человеку в этой его жизни!».
Мы дерзаем так молиться потому, что убеждены, что Христос не желает отсекать от Себя Свои же частички. Бог всем желает спастися… И когда мы молимся о спасении других — мы убеждены, что Его желание совпадает с нашим… Но есть ли такое совпадение в других аспектах нашей жизни? Всерьез ли желаем ли спастись мы сами?..
Кто нас судит?
Для темы же о Суде важно помнить: судимы мы Тем, Кто выискивает в нас не грехи, а возможность примирения, сочетания с Собой…
Когда мы осознали это – нам станет понятнее отличие христианского покаяния от светской «перестройки». Христианское покаяние не есть самобичевание. Христианское покаяние — это не медитация на тему: «Я — сволочь, я – ужасная сволочь, ну какая же я сволочь!» Покаяние без Бога может убивать человека. Оно становится серной кислотой, по каплям падающей на совесть и постепенно разъедающей душу. Это случай убийственного покаяния, которое уничтожает человека, покаяния, которое несет не жизнь, но смерть. Люди могут узнать о себе такую правду, которая может их добить (вспомним рязановский фильм «Гараж»).
Недавно я сделал поразительное для меня открытие (недавно, — по причине своего, увы, невежества): я нашел книгу, которую я должен был прочитать еще в школе, а вчитался в нее только сейчас. Эта книга поразила меня оттого, что прежде мне казалось, что ничего глубже, психологичнее, ничего более христианского и православного, чем романы Достоевского, быть в литературе не может. Но эта книга окзалась более глубокой, чем книги Достоевского. Это «Господа Головлевы» Салтыкова-Щедрина — книга, которую читают в начале и которую не дочитывают до конца, потому что советские школьные программы превратили историю русской литературы в историю антирусского фельетона. Поэтому христианский смысл, духовное содержание произведений наших величайших русских писателей были забыты. И вот в «Господах Головлевых» изучают в школе первые главы, главы страшные, беспросветные. Но не читают конец. А в конце тьмы еще больше. И эта тьма тем страшнее, что она сопряжена с …покаянием.
У Достоевского покаяние всегда на пользу, оно всегда к добру и исцелению. Салтыков-Щедрин описывает покаяние, которое добивает… Сестра Порфирия Головлева соучаствовала во многих его мерзостях. И вдруг она прозревает и понимает, что именно она (вместе с братом) виновата в гибели всех людей, которые встречались им на жизненном пути. Казалось бы, так естественно было предложить здесь линию, скажем, «Преступления и наказания»: покаяние — обновление — воскресение. Но — нет. Салтыков-Щедрин показывает страшное покаяние — покаяние без Христа, покаяние совершаемое перед зеркалом, а не перед ликом Спасителя. В христианском покаянии человек кается перед Христом. Он говорит: «Господи, вот во мне это было, убери это от меня. Господи, не запомни меня таким, каким я был в эту минуту. Сделай меня другим. Сотвори меня другим». А если Христа нет, то человек, как в зеркало, насмотревшись в глубины своей дел, окаменевает от ужаса, как человек, насмотревшийся в глаза Медузе-Горгоне. И вот точно также сестра Порфирия Головлева, осознав глубину своего беззакония, лишается последней надежды. Она все делала ради себя, а познав себя, видит бессмыслицу своих дел… И кончает жизнь самоубийством. Неправедность ее покаяния видна из второго покаяния, описанного в «Господах Головлевых». На страстной седмице в Великий Четверг, после того, как в доме у Головлева священник читает службу «Двенадцати Евангелий», «Иудушка» всю ночь ходит по дому, он не может уснуть: он слышал о страданиях Христа, о том, что Христос прощает людей, и в нем начинает шевелиться надежда — неужели же и меня он может простить, неужели же и для меня открыта возможность Спасения? И на следующий день поутру он бежит на кладбище и умирает там на могиле своей матери, прося у нее прощения…
Только Бог может сделать бывшее небывшим. И потому только через обращение к Тому, Кто выше времени, можно избавиться от кошмаров, наползающих из мира уже свершившегося. Но, чтобы Вечность могла принять в себя меня, не принимая мои дурные дела, я сам должен разделить в себе вечное от преходящего, то есть – образ Божий, мою личность, дарованные мне от Вечности, отделить от того, что я сам натворил во времени. Если я не смогу совершить это разделение в ту пору, пока еще есть время (Еф.5:16), то мое прошлое гирей потянет меня ко дну, ибо не даст мне соединиться с Богом.
Вот ради того, чтобы не быть заложником у времени, у своих грехов, совершенных во времени, человек и призывается к покаянию.
В покаянии человек отдирает от себя свое дурное прошлое. Если ему это удалось – значит, его будущее будет расти не из минуты греха, а из минуты покаянного обновления. Отдирать от себя кусочек самого себя же – больно. Иногда этого смертельно не хочется. Но тут одно из двух: или то мое прошлое пожрет меня, растворит в себе и меня и мое будущее, и мою вечность, или же я смогу пройти через боль покаяния. «Умри прежде смерти, потом будет поздно» – говорит об этом один из персонажей Льюиса .
Хочешь, чтобы Встреча не стала Судом? Что ж, совмести в своем совестном взгляде две реалии. Первое: покаянное видение и отречение от своих грехов; второе: Христа, перед Ликом Которого и ради Которого должно произнести слова покаяния. В едином восприятии должны быть даны – и любовь Христа и мой собственный ужас от моего недостоинства. Но все же — Христова любовь – больше… Ведь Любовь – Божия, а грехи – только человеческие… Если мы не помешаем Ему спасти и помиловать нас, поступить с нами не по справедливости, а по снисхождению – Он это сделает. Но не сочтем ли мы себя слишком гордыми для снисхождения? Не считаем ли мы себя слишком самодостаточными для принятия незаслуженных даров?
Тут впору открыть евангельские заповеди блаженств и перечитать их внимательно. Это – перечень тех категорий граждан, которые входят в Царство Небесное, минуя Страшный Суд. Что общего у всех, перечисленных в этом списке? То, что они не считали себя богатыми и заслуженными. Блаженны нищие духом, ибо они на Суд не приходят, но проходят в Жизнь Вечную.
Явка на Страшный суд необязательна. Есть возможность ее избежать (см. Ин.5:29).
Примечания
137. Сочинения древних христианских апологетов. — СПб., 1895, сс.108-109.
138. Это литературный и весьма вольный перевод (Григор Нарекаци. Книга скорбных песнопений. Перевод Н. Гребнева. Ереван, 1998, с.26). Буквальный звучит иначе – сдержаннее и «православнее»: «но коли близок день суда Господня, то и ко мне приблизилось царство Бога воплотившегося, Кто найдет меня более повинным, нежели эдомитян и филистимлян» (Григор Нарекаци. Книга скорбных песнопений. Перевод с древнеармянского М.О. Дарбирян-Меликян и Л.А. Ханларян. М., 1988, с.30).
139. «Когда один из сослужителей наших, будучи изнурен немощию и смущенный близостью смерти, молился, почти уже умирая, о продолжении жизни, пред него предстал юноша, славный и величественный; он с некиим негодованием и упреком сказал умирающему: «И страдать вы боитесь, и умирать не хотите. Что же мне делать с вами?»… Да и мне сколько раз было открываемо, заповедуемо было непрестанно внушать, что не должно оплакивать братьев наших, по зову Господа отрешающихся от настоящего века… Мы должны устремляться за ними любовью, но никак не сетовать о них: не должны одевать траурных одежд, когда они уже облеклись в белые ризы» (св. Киприан Карфагенский. Книга о смертности // Творения священномученика Киприана, епископа Карфагенского. М., 1999, с.302).
140. Прот. Алексий Мечев. Надгробная речь памяти раба Божия Иннокентия // Отец Алексий Мечев. Воспоминания. Проповеди. Письма. Париж. 1989, с.348.
141. св. Феофан Затворник. Творения. Собрание писем. вып.3-4. Псково-печерский монастырь, 1994. с.31-32 и 38.
142. «- Видишь, Алешечка, — нервно рассмеялась вдруг Грушенька, обращаясь к нему, — это только басня, но она хорошая басня, я ее, еще дитей была, от моей Матрены, что теперь у меня в кухарках служит, слышала. Видишь, как это: «Жила-была одна баба злющая-презлющая и померла. И не осталось после нее ни одной добродетели. Схватили ее черти и кинули в огненное озеро. А ангел-хранитель ее стоит да и думает: какую бы мне такую добродетель ее припомнить, чтобы Богу сказать. Вспомнил и говорит Богу: она, говорит, в огороде луковку выдернула и нищенке подала. И отвечает ему Бог: возьми ж ты, говорит, эту самую луковку, протяни ей в озеро, пусть ухватится и тянется, и коли вытянешь ее вон из озера, то пусть в рай идет, а оборвется луковка, то там и оставаться бабе, где теперь. Побежал ангел к бабе, протянул ей луковку: на, говорит, баба, схватись и тянись. И стал он ее осторожно тянуть и уж всю было вытянул, да грешники прочие в озере, как увидали, что ее тянут вон, и стали все за нее хвататься, чтоб и их вместе с нею вытянули. А баба-то была злющая-презлющая, и почала она их ногами брыкать: „Меня тянут, а не вас, моя луковка, а не ваша». Только что она это выговорила, луковка-то и порвалась. И упала баба в озеро и горит по сей день. А ангел заплакал и отошел» (Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. ч.3,3 // Полное собрание сочинений в 30 томах. Т.14, Лд., 1976, сс.318-319).
143. Льюис К.С Пока мы лиц не обрели // Сочинения, т.2. Минск-Москва, 1998, с.231.
144. «Авва Исаак Фивейский пришел в киновию, увидел брата, впадшего в грех, и осудил его. Когда возвратился он в пустыню, пришел Ангел Господень, стал пред дверьми его и сказал: Бог послал меня к тебе, говоря: спроси его, куда велит Мне бросить падшего брата? — Авва Исаак тотчас повергся на землю, говоря: согрешил пред Тобою, — прости мне! — Ангел сказал ему: встань, Бог простил тебе; но впредь берегись осуждать кого-либо, прежде нежели Бог осудит его» (Древний Патерик. М., 1899, с.144).
145. Св. Николай Японский. Запись в дневнике 1.1.1872 // Праведное житие и апостольские труды святителя Николая, архиепископа Японского по его своеручным записям. ч.1. Спб., 1996, с.11.
146. «Христос Евангелия. В Христе мы находим единственный по своей глубине синтез этического coлипсизма, бесконечной строгости к себе самому человека, то есть безукоризненно чистого отношения к себе самому, с этически-эстетическою добротою к другому: здесь впервые явилось бесконечно углубленное я-для-себя, но не холодное, а безмерно доброе к другому, воздающее всю правду другому как таковому, раскрывающее и утверждающее всю полноту ценностного своеобразия другого. Все Люди распадаются для Него на Него eдинственного и всех других людей, Его — милующего, и других — милуемых, Его — спасителя и всех других — спасаемых, Его — берущего на Себя бремя греха и искупления и всех других — освобожденных от этого бремени и искупленных. Отсюда во всех нормах Христа противопоставляется я и другой: абсолютная жертва для себя и милость для другого. Но я-для-себя — другой для Бога. Бог уже не определяется существенно как голос моей совести, как чистота отношения к себе самому, чистота покаянного самоотрицания всего данного во мне, Тот, в руки которого страшно впасть и увидеть которого — значит умереть (имманентное самоосуждение), но Отец Небесный, который надо мной и может оправдать и миловать меня там, где я изнутри себя самого не могу себя миловать и оправдать принципиально, оставаясь чистым с самим собою. Чем я должен быть для другого, тем Бог является для меня… Идея благодати как схождения извне милующего оправдания и приятия данности, принципиально греховной и непреодолеваемой изнутри себя самое. Сюда примыкает и идея исповеди (покаяния до конца) и отпущения. Изнутри моего покаяния отрицание всего себя, извне (Бог — другой) — восстановление и милость. Человек, сам может только каяться — отпускать может только другой… Только сознание того, что в самом существенном меня еще нет, является организующим началом моей жизни из себя. Я не принимаю моей наличности, я безумно и несказанно верю в свое несовпадение с этой своей внутренней наличностью. Я не могу себя сосчитать всего, сказав: вот весь я, и больше меня нигде и ни в чем нет, я уже есмь сполна. Я живу в глубине себя вечной верой и надеждой на постоянную возможность внутреннего чуда нового рождения. Я не могу ценностно уложить всю свою жизнь во времени и в нем оправдать и завершить ее сполна. Временно завершенная жизнь безнадежна с точки зрения движущего ее смысла. Изнутри самой себя она безнадежна, только извне может сойти на нее милующее оправдание помимо недостигнутого смысла. Пока жизнь не оборвалась в времени, она живет изнутри себя надеждой и верой в свое несовпадение с собой, в свое смысловое предстояние себе, и в этом жизнь безумна с точки зрения своей наличности, ибо эти вера и надежда носят молитвенный характер (изнутри самой жизни только молитвенно-просительные и покаянные тона)» (Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979, сс.51-52 и 112).
147. авва Дорофей. Душеполезные научения и послания. Троице-Сергиева Лавра. 1900, с.80.
148. См., например, Древний патерик. М., 1899, с.366.
149. Льюис К.С. Пока мы лиц не обрели // Сочинения, т.2. Минск-Москва, 1998, с.219.
Из книги «Если Бог есть Любовь». www.kuraev.ru
Страшный Суд и что мы о нем знаем
События, предваряющие Страшный Суд
Блаженный Августин говорит, что «время, которое лежит между смертью человека и конечным воскресением, держит души в тайных вместилищах, в соответствии с тем, чего каждая душа достойна: покоя или страдания». Следовательно, последующие за всеобщим воскресением события, равно как и само воскресение, для одних усиливают блаженство и наслаждение, для других ‒ муку и страдание.
Свой «ад» или «рай» мы созидаем своими благими или нечестивыми деяниями
При этом мы не должны забывать, что свой «ад» или «рай» мы созидаем уже в нашей земной жизни своими благими или нечестивыми деяниями, спасаясь верою во Иисуса Христа как в Сына Божия и упованием на чудо Его спасительного Воскресения.
Сказано: «Ибо если устами твоими будешь исповедывать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься» (Рим. 10, 9). Этими словами «Павел дает… символ, в который вы должны верить и который надо исповедовать, чтобы спастись».
Но! Общеизвестно, что «как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2, 26). Дела-то и последуют за нами в вечность, будущность которой мы и созидаем ими (добрыми или злыми), еще живя на земле. И если мы не примирились с Богом Отцом в Его Сыне Господе Иисусе Христе, то все то дурное, что мы сотворили во дни земной жизни, последует за нами в вечность. «Ибо окружили меня беды неисчислимые; постигли меня беззакония мои, так что видеть не могу: их более, нежели волос на голове моей; сердце мое оставило меня» (Пс. 39, 13).
Блаженный Иероним предлагает следующую картину предваряющих Страшный Суд событий:
«Иероним перечисляет следующие пятнадцать признаков или знамений, предшествующих Суду. В первый день все моря поднимутся на пятнадцать локтей выше гор, на второй день все воды настолько погрузятся в пучины, что едва ли будут видимы, на третий день они будут восстановлены в их прежнее состояние, на четвертый день все большие рыбы и другие твари, движущиеся в водах, соберутся вместе и, подняв свои головы над поверхностью моря, будут издавать друг на друга злобное рычание, на пятый день все птицы соберутся вместе в полях с воплями друг к другу, не прикасаясь к пище и воде, на шестой день огненные реки поднимутся к небесному своду стремительно, несясь с запада на восток, на седьмой день все небесные светила, т. е. и планеты и неподвижные звезды выкинут огненные хвосты, подобно кометам, на восьмой день произойдет великое землетрясение и все животные будут свалены, на девятый день все растения будут обрызганы как бы кровью, на десятый день все камни, малые и большие, будут разделены на четыре части, несущиеся друг на друга, на одиннадцатый день все холмы и горы и строения будут превращены в прах, на двенадцатый день все животные придут из леса и с горы на поля, рыча и не прикасаясь к еде, на тринадцатый день откроются все могилы с востока до запада, чтобы тела могли воскреснуть, на четырнадцатый день все люди покинут свои убежища, не понимая ничего и не говоря, но бросаясь туда и сюда, подобно безумным, на пятнадцатый день все умрут и воскреснут с теми, которые умерли давно перед этим. Когда придет Христос для Суда, Он явится во славе из-за той власти и силы, которые надлежат Судье. Достоинству судебной власти присуще иметь некоторые признаки или знаки, которые побуждают людей к почтению и подчинению, а поэтому пришествию Христа и Его Страшному Суду будут предшествовать многие признаки или знамения для того, чтобы сердца людей были приведены в подчинение грядущему Судии и были приготовлены к Суду, будучи предупреждены этими знамениями».
Свидетельство Иеронима интересно многоплановостью образов и символов, хотя и не всегда соответствующих библейским реалиям.
Человеческая природа перестанет быть смертной и облечется в бессмертие
Так, в отличие от Иеронима, Библия сообщает нам, что «не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся» (1 Кор. 15, 51‒52). Святитель Иоанн Златоуст, отвечая на подобное несоответствие, наставляет: «Смысл его слов таков: не все мы умрем, но все изменимся ‒ даже и те, которые не умрут, ибо и они смертны». То есть изменения коснутся всех: и некогда умерших, и живых.
Входя в Новый Мир, мы изменимся. Человеческая природа перестанет быть смертной и облечется в бессмертие – для одних благостное и блаженное, для других страстное и страдающее.
Беспечность одних и бодрствование других
Новый Завет утверждает, что в преддверии конца света и Страшного Суда сердцами одних людей завладеет беспечность, а сердца других наполнятся бодростью ожидания и беспокойством.
Сказано: «Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба..». (1 Фес. 5, 3). Святитель Иоанн Златоуст предлагает следующее объяснение: «Христос сказал это в доказательство того, что Он придет вдруг и неожиданно, когда большинство будет наслаждаться удовольствиями». То есть обольщение антихриста настолько завладеет сознанием людей, что, погруженные в гедонизм и нарциссизм, культ обогащения и вседозволенности, уверенные в своем настоящем и будущем, они совершенно не будут обращать внимания на исполняющиеся пророчества о событиях последнего времени, пребывая в иллюзии ложного мира и ложной безопасности, и «тогда внезапно постигнет их пагуба».
Читаем: «Ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, – так будет и пришествие Сына Человеческого» (Мф. 24, 38–39). Святитель Иоанн Златоуст учит: «При радостях какая может быть скорбь? Здесь разумеются удовольствия и мир, которые могут быть только у людей бесчувственных. Поэтому-то апостол и не сказал: когда будет мир, но: когда будут говорить: ‟мир и безопасность”, изображая тем их бесчувственность, подобную той, какая была у людей и во дни Ноя, когда они, несмотря на величайшие бедствия, проводили жизнь, полную удовольствий, праведные же, напротив, проводили жизнь в скорби и печали. Отсюда видно, что с пришествием антихриста между нечестивыми и отчаявшимися в спасении своем умножатся постыдные наслаждения, – тогда будет чревоугодие, объедение и пьянство. Таким образом, Христос приводит пример, совершенно подходящий к обстоятельствам дела».
В противоположность неверующим, о верующих, наблюдающих библейские знамения времени и небес, сказано: «И будут знамения в солнце и луне и звездах, а на земле уныние народов и недоумение; и море восшумит и возмутится; люди будут издыхать от страха и ожидания , грядущих на вселенную, ибо силы небесные поколеблются» (Лук. 21, 25–26).
Согласно Блаженному Августину, «к концу света будет общее гонение благих людей со стороны нечестивых, так что в одно и то же время одни будут подвергаться страху, а именно благие, а другие будут в безопасности, а именно нечестивые. Слова: ‟когда будут говорить: мир и безопасность” относятся к нечестивым, которые будут мало обращать внимания на приближение Суда, в то время как слова из Евангелия от Луки (21, 26): ‟люди будут издыхать от страха” и т. д. должны быть относимы к благим». Беспечность среди людей будет проявляться и после гибели антихриста: они воспримут ее как некую досадную случайность, а не как действие Побеждающего Христа. Поэтому, хотя народы будут испуганы обнаружением этих небесных знамений, но прежде чем они начнут появляться, нечестивые люди будут считать себя в «мире и безопасности»: даже после смерти антихриста и до пришествия Христа, видя, что мир не уничтожился сразу, как они сначала подумали. Они продолжат идти путем греха и вседозволенности до самого конца.
Сказано: «И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса» (Отк. 8, 1). Как затишье перед бурей оборачивается катастрофой, так и перед Пришествием Христа, уже после погибели антихриста, воцарится тишина раздумья – спасительная для сохранивших дар веры и напрасная для закоренелых противников Христа и Его Церкви.
Беда Достопочтенный писал: «Мы верим, что после гибели антихриста в Церкви на некоторое время воцарится мир, о чем Даниил пророчествовал так: ‟Блажен, кто ожидает и достигнет тысячи трехсот тридцати пяти дней” (Дан. 12, 12). О том же блаженный Иероним говорит следующим образом: “блажен тот, кто после гибели антихриста будет ждать еще тысячу двести девяносто дней, то есть три с половиной года, и еще сорок пять дней, потому что тогда придет во славе Своей Господь и Спаситель”. Почему воцарится молчание на сорок пять дней, знает лишь Бог. Если только мы не скажем со всей определенностью, что отсрочка пришествия царства святых – это испытание терпения. Обрати внимание: в шестой день обычно случаются самые тяжелые испытания для Церкви, в седьмой же наступает покой. Так и Господь, распятый в шестой день, в субботу почил, ожидая времени воскресения».
Сказано:
«Итак, братия, будьте долготерпеливы до пришествия Господня. Вот, земледелец ждет драгоценного плода от земли и для него терпит долго, пока получит дождь ранний и поздний (Иак. 5, 7); и еще: Удерживайтесь от всякого рода зла. Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фес. 5, 22–23).
Знамение Сына Человеческого
Второе Пришествие (греч. парусия) Христа Спасителя будет явным и всемирным деянием Бога.
Сказано:
«Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; ибо, где будет труп, там соберутся орлы. И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою» (Мф. 24, 27–30).
Святитель Иоанн Златоуст восклицает: «‟Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе”, то есть Крест, который светлее солнца, так как солнце помрачается и скрывается, а крест является. Он не явился бы, если бы не был гораздо светлее солнечных лучей. Но для чего является это знамение? Для того, чтобы совершенно посрамить бесстыдство иудеев. Христос придет на этот суд, имея величайшее оправдание – крест, показывая не только раны, но и постыдную смерть». И действительно, нет более величественного знамения Сына Человеческого и Сына Божия, чем Святой Крест, этот вечный Жертвенник нашего спасения.
Некогда и апостол Павел восклицал: «А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира» (Гал. 6, 14).
Сей знак нашего спасения, появившись на небе, опрокинет лжемудрования всех ругателей Креста Господня.
И далее: «А на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают о единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце» (Зах. 12, 10).
Блаженный Августин пишет: «Иисус придет в человеческом облике: это увидят и нечестивые; увидят и те, кто помещен по правую руку; увидят и те, кому уделено быть по левую руку, как написано: ‟воззрят на Того, Которого пронзили” (Зах. 12, 10; Ин. 19, 37). Если увидят Того, Которого пронзили, то увидят Его тело, которое проткнуло копье; но Слово не пронзить копьем. Итак, нечестивые смогут наблюдать то, что смогли изранить». Подобно и Ипполит Римский пишет: «Тогда приведут сына погибели, то есть дьявола, вместе с демонами и служителями его. Ангелы строгие и суровые низвергнут его в огонь неугасающий, к червю неумирающему, во тьму кромешную. Еврейский же народ увидит Христа в образе человеческом именно так, как Он явился к ним во плоти от Святой Девы и как они распяли Его. И покажет Он им язвы от гвоздей на руках и на ногах, и ребро Свое, пронзенное копьем, и голову, увенчанную тернием, и честной крест. И разом увидит весь еврейский народ, и будет рыдать и плакать подобно тому, как возглашает пророк: ‟воззрят на Того, Которого пронзили” (Зах. 12, 10; Ин. 19, 37). И не будет никого, кто оказал бы им помощь или милость, потому что они не покаялись и не отвратились от пути лукавого». То есть Христос явится в том самом Теле, в Котором Он и воскрес из мертвых, с сохранением ран и язв, с каковыми Он по Воскресении, дверями затворенными явился ученикам Своим, призывая апостола Фому словами: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим» (Ин. 20, 27).
Этим Телом Он ныне и ходатайствует за нас пред престолом Отца Небесного! Читаем: «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2, 5). То есть после Вознесения Его на небо Бог Отец взирает на этот мир чрез раны Своего Сына Возлюбленного, в которых для нас источник Его прощения, милости и оправдания!
Деяния Страшного Суда
Но во Втором Своем Пришествии Господь Иисус Христос приходит в этот мир уже не спасать его, как во дни Первого Пришествия, но судить.
В Евангелии от Матфея читаем:
Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую (Мф. 25, 31–33).
Размежевание между «овцами» и «козлищами» осуществляется уже в этой земной жизни, в зависимости от того, какую иерархию ценностей мы выстраиваем. Собственно, переоценка ценностных ориентиров в земной жизни и предопределяет нашу вечную будущность. И в разные периоды жизни человек выстраивает собственные приоритеты того, что для него наиболее важно, что второстепенно, а что и совершенно непозволительно.
Тонкой разновидностью монофизитской ереси является представление о том, что в день Страшного Суда будут рассматриваться вопросы только из области догматического и сравнительного богословия, сектоведения и канонического права ‒ и совершенно будут игнорироваться вопросы, связанные с нашим отношением к ближним и дальним. Собственно говоря, только они и будут рассматриваться на Страшном Суде, страшном для тех, кто неспособен выстраивать правильные отношения с другими людьми, как своими, так и «чужими»! Христианская религия и научает нас воспринимать любого человека, с которым мы соприкасаемся во дни земной жизни, как некое поручение от Бога и даже как Самого Бога…
Далее мы читаем в Евангелии от Матфея:
«Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25, 34–40).
Епифаний Латинский наставляет:
«Так что же, возлюбленные мои? Неужели Господь наш голоден и испытывает жажду? Неужели наг Тот, Кто Сам сотворил все на небе и на земле, Кто вскармливает ангелов на Небе и всякий народ на земле, Кто не нуждается ни в чем земном, ибо сущность Его не убывает? Такое кажется невероятным. Однако легко поверить в то, в чем Он Сам сознается. Ведь Господь алчет не в Себе, но в Своих святых; Господь жаждет не в Себе, но в Своих бедняках. И наг Господь не в Себе – Он всех одевает, ‒ но в Своих рабах. И болен Господь не в Себе – Он всех больных в силах исцелить и смерть разрушить, ‒ но в Своих рабах. И странник Господь не в Себе – Ему принадлежат и небо, и земля, ‒ но в Своих рабах. И в темнице Господь не в Себе – Он в силах любого освободить от мучений, ‒ но в Своих святых. Теперь видите, возлюбленные, что святые не сами по себе: как святые претерпевают все это ради Господа, так и Господь терпит это ради святых вместе с ними».
И хотя точка зрения Епифания Латинского созвучна с другими высказываниями Христа (Мф. 10, 42), она не передает всю полноту самоуничижения Сына Божия, отождествившего Себя Самого с каждым человеком (не только со святыми), когда-либо жившим и живущим на земле. Ибо после Боговоплощения Он, в Своем Истинном Божестве Единосущный Богу Отцу по божеству, в Своем Истинном Человечестве оказался Единосущен каждому человеческому существу в человечестве (сотелесничестве)!
Читаем: «Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно , искушен во всем, кроме греха (Евр. 4, 15); и еще: Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1 Пет. 2, 24).
И в этом смысле нам важно уяснить, что святость не является чем-то автономным от Бога, о Котором сказано: «Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои» (Отк. 15, 4). То есть святость — это категория и состояние только Бога! И тонкой разновидностью пелагианской ереси будет считать, что кто-то может стать святым без Бога и вне Бога.
Как Луна, не являясь источником света, отражает свет Солнца, и только в той мере, в какой он касается ее, так и подлинная святость в жизни любого святого есть свет праведности Христовой, отразившийся от него.
Но бывает и полное лунное затмение, когда свет Солнца никак не отражается от видимой нами стороны Луны. Тем более ярким и радостным оказывается его (затмения) прекращение и обретение во свете того, что было погружено некогда во мрак. Таковые «первенцы» тьмы могут оказаться и первенцами света! «Иисус говорит им: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие» (Мф. 21, 31). Преимущество таковых людей заключается в том, что они не испытывали никаких иллюзий и «благочестивых» галлюцинаций относительно самих себя, реально и объективно оценивая себя как конченых грешников, за что, ища оправдание во Христе и со Христом, оказались праведными.
Сказано: «Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих» (2 Кор. 2, 15). То есть благоухание праведности Христа!
Следовательно, отличие «овец» от «козлищ» ‒ и в причастности ко свету и благоуханию Христовой праведности. То есть те свойства и качества, которые должны обнаружиться в нас уже во дни нашей земной жизни, по смерти, на прохождении мытарств и особенно в день Страшного Суда, позволят распознать и отличить нас от козлищ, чуждых стаду Христову.
После приговора Страшного Суда происходит окончательное и неисправимое размежевание между спасаемыми и гибнущими племенами, народами и языками.
«Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня. Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне. И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25, 41–46).
Епифаний Латинский наставляет:
«Вы видите, возлюбленные, нет тому извинения. Они знали, что делать в этом мире. Однако жадность и злая воля мешали им уготовить себе сокровища в будущем вместо геенны. Они не осуждаются за злодеяния, и Господь не говорит им: ‟Идите от Меня, злодеи, ибо вы повинны в убийстве, любодействе, воровстве”. Нет, но говорит: ‟Потому что Я алкал и жаждал в рабах Моих, а вы не послужили Мне”. Если так осуждаются не сделавшие зла, то что сказать о творивших дела диавола? Не постигает ли их пророчество блаженного Давида: ‟Потому не устоят нечестивые на суде, и грешники – в собрании праведных” (Пс 1, 5)? И не то чтобы они не воскресли, но ни на суд, собрание праведных они не заслуживают войти. Они восстанут, но чтобы из наказания войти в наказание. ‟И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную”. И все это вечно: для грешников вечная мука, для праведных – вечная жизнь».
По окончании Страшного Суда и размежевания между «овцами» и «козлищами» спасенные народы воспоют пред престолом Божием «Новую Песнь» (Отк. 14, 3).
«После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу! И все Ангелы стояли вокруг престола и старцев и четырех животных, и пали перед престолом на лица свои, и поклонились Богу, говоря: аминь! благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь. И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли? Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца. За это они пребывают перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них. Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их» (Отк. 7, 9–17).
Преподобный Андрей Кесарийский пишет:
«Невещественно будут они пасомы на чистых и преобширных источниках Божественного разумения, обозначенных водою, которая, кроме этого, обозначает еще обильное излияние Божественного Духа. И Господь сказал о верующем, что ‟реки от чрева его истекут воды живой” (Ин. 7, 38); ею тогда обильно питаемые святые, приобретши по прекращении частного знания совершенное ведение и освободившись от тления и изменения, будут пребывать в бесконечном веселии и радости».
«И жизни будущего века»
Участь блаженных
Красота жизни будущего века – это неизреченная тайна, которой в этой земной жизни мы касаемся лишь отчасти, но достаточно регулярно…
Что означает уточнение: «А нам Бог открыл Духом Своим»?
Мы становимся причастниками вечных благ уже в земной жизни через церковные таинства
Духом Святым совершаются действием Христа все таинства Церкви. То есть мы становимся причастниками вечных благ уже в этой, земной жизни через те или иные церковные таинства. И вечная сладость, которая ими предваряется, реальна для нас уже сегодня и сейчас.
То есть живя на земле, через таинства Церкви и приобщение Слову Божию мы уже теперь пребываем в вечном блаженстве и радости грядущего Небесного Иерусалима!
Счастье и наслаждение вечной жизни сопряжено с постижением (созерцанием) Бога
Счастье и наслаждение вечной жизни сопряжено с постижением (созерцанием) Бога, каковая радость и будет преисполнять сердца спасенных. Возрастая в познании о Боге опытно, души более и более будут уподобляется вечно познаваемому и экзистенциально непознаваемому, пребывая в созерцательной жизни, которая будет «столь блаженна, что мы теперь сего блаженства и вообразить не можем».
Беда Достопочтенный пишет: «Так велика милость нашего Создателя, что Он даровал нам возможность знать Его и любить, как дети любят отца; было бы уже немало, если бы мы могли любить Его, лишь как преданные слуги любят хозяина, как сурового господина любят его верные наемники». Знать (познавать) Его и любить (возрастать в любви чрез познание) и составляет, в понимании Беды, суть вечной созерцательной жизни, которая еще не открылась нам. И действительно, в этой, земной жизни «мы видим как бы сквозь стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1 Кор. 13, 12).
Возрастание в любви и познании и составит суть вечного блаженства, наслаждения и радости!
«И жизни будущего века»
Участь проклятых
И, напротив, участь нечестивых – пребывание во мраке неведения и о себе, и о Боге. Замкнутые в собственных грехах и стесненные ими, нечестивые, съедаемые вожделениями и стыдом, вечно будут пребывать в состоянии застывшего реликта, безысходности и отчаяния. И хотя не все грешники понесут одинаковое наказание и муку, каждый получит казнь соответственно содеянной им вине, которая будет обусловлена его ведением или неведением относительно воли Создателя во дни земной жизни.
Читаем:
«Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лук. 12, 47–48).
То есть наказание нерадивым христианам будет более жестоко, чем наказание пребывавшим в неведении о Боге и Его законе во дни земной жизни. Подобное правило действует отчасти для верующих уже и в этой жизни.
Сказано: «Ибо невозможно – однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются » (Евр. 6, 4–6).
Феодорит Кирский пишет: «Крайне невозможное дело, говорит апостол, приступавшим ко всесвятому крещению, причастившимся благодати Духа Божия, приявшим прообраз вечных благ, снова приступить и сподобиться другого крещения. Ибо это не иное значит, как снова Сына Божия пригвождать ко кресту и снова наносить поругание, какое Ему нанесено было. Ибо как Он единожды претерпел страдание, так и нам подобает единожды приобщиться Ему в страдании».
Путь возвращения к Богу всецело закрыт для оказавшихся в аде и лишенных инструмента исправления – человеческого тела (о чем выше мы неоднократно рассуждали).
«И жизни будущего века»
Свет и мрак
Если спасенные будут объяты светом в Царствии Божием, то погибшие будут пребывать во мраке.
Сказано о мире святых и оправданных действием благодати:
«И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец. Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою» (Отк. 21, 23–24).
Древнехристианский экзегет Апрингий пишет:
«В образе света, очевидно, представляется, что Агнец есть светильник города и в свете Его ходят цари и народы. Пророк, поняв это, сказал: ‟во свете Твоем увидим свет” (Пс. 35, 10). Об этом свете сказал апостол: ‟Ночь прошла, а день приблизился” (Рим. 13, 12). В схожем ключе пишет и евангелист: ‟жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его” (Ин. 1, 4–5). Другими словами, то, что закостенела природа нашей бренности и что почернела тень нашего человечества, стало очевидно после того, как Господь воспринял плоть. И когда часть нашей плоти населил Бог – Свет, Он осветил ее всю величием славы. Поэтому им передана честь и слава царей и народов, потому что через Него все прославились, и тьма ночи не объяла верных Его, которым было светло от присутствия Агнца и Слова несказанного и нерожденного Отца».
И сами спасенные народы будут излучать свет: «тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» (Мф. 13, 43); и еще: «И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда» (Дан. 12, 3).
В противоположность спасенным, погибшие будут пребывать во мраке «тьмы кромешной». Читаем: «Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 22, 13). Комментируя эти слова, святитель Григорий Великий (Двоеслов) восклицает: «Если этот огонь давал бы свет, он никак не мог быть описан как бросание во тьму кромешную».
Таким образом, сам адский пламень не будет являться источником света, и пребывающим в нем будет представляться, что они находятся в полном одиночестве.
Страшно преступление любого греха, но еще страшнее и вечное наказание за него. Несовершенны наши праведные деяния, но, в соединении с действием благодати, великое благо обретается чрез них.