Содержание
Иван Охлобыстин. Начистоту
Священник или шут? Герой гротескной рекламы или глубоко верующий? Об Иване Охлобыстине то тут, то там пылают дискуссии. Одни с жаром напоминают, что недопустимо для священника, другие – с не меньшим жаром – оправдывают Охлобыстина. Чем строить домыслы и подсчитывать роли отрицательных персонажей, мы решили задать все острые вопросы лично.
А для этого – направились в студию, где снимается сериал «Интерны». Все-таки производство сериалов – это такой фабричный процесс, не случайно подобные студии заняли ангары, огромные технические помещения. Дожидаемся в небольшой комнате, когда у отца Иоанна будет перерыв между съемками. Затем — легкий, интересный, непринужденный разговор. Но мне – профессионально – тяжело. После пары фраз становится ясно — отец Иоанн больше, чем ему нужно, все равно не скажет, как ты ни старайся…
Интервью Ивана Охлобыстина корреспондентам портала «ПРАВОСЛАВИЕ И МИР» Оксане Головко и Юлии Маковейчук.
Иван Охлобыстин
Священник Иоанн Охлобыстин родился 22 июля 1966 года в доме отдыха «Поленово» Тульской области. После школы поступил во ВГИК, который заканчивал, уже отслужив в армии. Как актер дебютировал в картине «Нога» Никиты Тягунова, как сценарист – в фильме «Урод» Романа Качанова. Его полнометражным режиссерским дебютом стала картина «Арбитр».
В 2001 был рукоположен в сан священника в Ташкенте правящим архиереем Ташкентской епархии архиепископом Ташкентским и Среднеазиатским Владимиром (Икимом). Как вспоминает сам отец Иоанн, благословение было для него неожиданностью, и на тот момент он, кроме «Отче наш», толком не знал ни одной молитвы.
В 2007 году, взяв благословение у патриарха Московского и всея Руси Алексия, вновь начал сниматься в кино. В 2010 году, после собственного прошения, временно запрещен в священническом служении патриархом Московского и всея Руси Кириллом.Женат на актрисе Оксане Охлобыстиной (до замужества Арбузова) с 1995 года. Отец шестерых детей.
Зачем играть негодяев
— Если бы вам предложили стать священником только сейчас?
— Пошел бы. А как не пойдешь, если архиерей говорит?
— А если не архиерей, а по собственной воле?
— Тоже да. На этот вопрос нельзя ответить «нет». Потому что священник — это все-таки человек, который касается Престола. Это высшее, к чему можно стремиться.
Отец Иоанн Охлобыстин на «Дне рождения журнала «Фома»». Фото Елизаветы Киктенко
Я воспринял благословение как волю Божью. С одной стороны, мне это очень льстило, с другой – к моменту рукоположения я был уже взрослым человеком и умел держать свою гордыню в узде. Понимал всю меру ответственности, а потому беспокойство, естественно, было. Единственное, что меня спасало – присущая мне методичность. Когда научился обрядовой части, стало легче.
И потом, у меня были дивные учителя, Господь окружает меня людьми, которые защищают, как ангелы. Отец Димитрий Смирнов, на которого можно ориентироваться, чтобы сохранить здоровую психику, замечательные, харизматичные отец Владимир Волгин (мой духовник), архимандрит Геннадий (Гоголев), сегодня епископ Каскеленский, викарий Астанайской и Алма-Атинской епархии – поэт, написал серьёзную вещь о Престоле Богородицы.
— Вы во многих интервью говорите, что работаете, в основном, из-за денег, но почему-то чаще играете отрицательных героев. Трудно ли совместить шоу-бизнес и веру?
— Сфера шоу-бизнеса всегда была спорной, и мы никуда не денемся от этого. Это огромное количество людей, от которых нельзя отказываться именно с христианской точки зрения. И им надо дать определённого рода зазор, где они могут себя проявить и как христиане, и как профессионалы одновременно…
На самом деле актерская профессия во многом не самостоятельна. Актеры — все-таки куклы. На фоне общей конструкции они могут выглядеть выгодно, но конструкция может быть сама по себе порочна. Какое общество, такое и кино.
— Вы специально выбираете самых отрицательных персонажей (Шут Вассиан («Царь); Григорий Трусов, учащий деловых женщин быть акулами («Служебный роман. Наше время»); мафиози («Глухарь. Снова Новый»)). В работе фильм, в котором Вы играете серийного убийцу… Зачем?
— Если ты играешь негодяя, нужно показать его отталкивающим, не допуская отрицательного обаяния. А если перед тобой – роль хорошего человека, не нужно делать из него лубочную матрешку. Образ положительного персонажа должен быть глубоким, с сомнениями и размышлениями.
В роли шута Вассиана в фильме «Царь». С Петром Мамоновым.
Дело в правильном подходе к роли. Например, шут Вассиан – это юродивый наоборот, который подталкивает Ивана Грозного к богоборчеству, безумию. Образ был точен, без намека на симпатию. Странно, что зрители стали меня с ним ассоциировать. Комедийный доктор Быков – хороший человек, однолюб, но не плоско-положительный, а как раз со сложностями, заморочками.
Я считаю, ничто не может помешать человеку честно относиться к своему делу, не важно, какой профессией он занимается. В любую видео и кинокартинку можно внести положительный настрой.
Однажды мы делали рекламу с очень спорным слоганом: «Живи для себя, живи в удовольствие», с утвержденным иностранным сценарием, где герой с красивой барышней идет по красной дорожке где-то в Каннах. В итоге получилось, что мой пероснаж – старый рокер – ведет под руку девочку, совсем как солист «Роллинг Стоунз» ходил со своей юной дочкой. А девочка – как с конфеты «Аленка», она меньше всего соответствует слогану, если понимать его буквально. Чувствуется, она не очень комфортно ощущает себя в вечернем наряде, и окружающий антураж – совсем не существенное в ее жизни.
— А с Ксенией Собчак ваши фотографии, где она в очках крестами?
— Вообще интересно, где читатели берут такие журналы с такими фотографиями – это же специфические музыкальные издания. Это ерунда. Да, на Ксении были готические темные очки.
Она действительно, один раз меня напугала, когда брала интервью для журнала GQ. А потом на встрече в «Русском пионере» прочитала свой рассказ, и меня подкупило, что она очень искренна. Мы с ней после этого несколько раз поговорили, и я понял, что Господь меня опять тычет мордой в старые ошибки. Ни о каком человеке нельзя позволять себе абсолютного негативного суждения. Потому что это может оказаться не так. Ксения страдает от синдрома дочки мэра, при этом она работоспособная, активная и умная.
В Страстную я был на акции Муз-тв, и это была работа, возможность посмотреть площадку в 30 000 человек. Мне важно понять какие-то организационные выводы, посмотреть, почувствовать пространство, чтобы понять, как в сентябре действовать в «Лужниках», где я планирую провести одну акцию.
И еще мои дети хотели сфотографироваться с «Tokio Hotel», которые там были. А я бессилен перед детьми, как отец, и — воспользовался служебным положением, попросил организаторов с Муз-тв, чтобы мечта моих детей исполнилась.
— Что вообще скажете о критике в ваш адрес?
— Почему мы всегда хотим думать плохо (не только обо мне речь)? Почему бы людей не переформировать, чтобы думали хорошо? Это же спасительнее. И в моей истории, в моей биографии всегда копаются, чтобы найти нечто негативное. Найти можно многое, у меня масса нерешённых вопросов. Но почему не попробовать поискать позитив и хорошие моменты?!
Потому я принял решения просить о запрете на служение: было много бестолковой грязи. Вот некий Яков Кротов все время пишет обо мне статьи. Не понимаю, чем я ему интересен? То ли он во мне видит воплощение всемирного зла, то ли он нашел оправдание тому, что он священник не в Православной Церкви, рукоположен не пойми кем, в какой-то катакомбе? Грязная критика, не подтверждаемая ничем, идет со стороны масс в Интернете.
Я понял, что нужно дистанцироваться, чтобы через меня ругань не касалась святой Церкви.
— Думаете, реально переубедить?
— Если человек хочет что-то понять, он поймет. А есть тип людей, ничего понять не стремящихся. В сетевом общении они называются «тролли». Их задача – не позволить людям нормально общаться, в ход пускаются и грубые обвинения, и мат, и интриги. Так вот, троллят у нас очень много не только на просторах Интернета. От этого надо избавляться. Мы должны допустить возможность, что все мы хорошие. Только в этом случае есть шанс движения ко Христу.
Монархист на белой пирамиде
— Как строится ваша неделя сейчас?
— Многие даже не очень хорошо понимают, до какой степени это все изнурительно. Вот сколько всего часов я на этой неделе спал? Всего наберется часов восемь. За неделю. Когда выпадает выходной между съемок сериала «Интерны», пытаюсь в один день уложить то, что обычно и за месяц не успеваешь.
Съемки в сериале – это потовыжималка. У нас уже ко многим артистам «Скорая» приезжала. Но ничего, работаем.
— Больше ничего вообще не успеваете?
— С трудом. Вот уже месяц болит зуб, и никак не могу доехать до врача. А так — решаю какие-то вопросы во время неожиданных редких пауз, например, кто-то из участников сериала не приехал. Бывает перерыв часа в три, в который, опять же, я пытаюсь все возможные дела вложить… Кроме того, в праздники, в воскресенье меня отпускают на службу.
— «Сериальная фабрика» тяжелее большого кино?
— Знаете, тут смотря что с чем сравнивать.
Иван Охлобыстин в фильме «Нога»
В прошлом году я был в жюри «Кинотавра» и, как честный вгиковец, просмотрел все представленные картины. Большинство из них производило ужасное впечатление – дешевые фильмы про русских пьяниц, убийц, идиотов.
В жюри входил и Жоэль Шапрон, который занимается отбором картин на Каннский фестиваль. Я его спросил: «Жоэль, понятно, что вы нас не любите, но, может быть, ты все-таки не выберешь ни один фильм из здесь представленных «чернушных» картин?!» Он отвечает: «Я должен хоть один, да взять».
После того, как я поинтересовался, во всех ли странах такой ужас снимают, он ответил, что совсем нет. «Вот, к примеру, из стран Африки присылают 10 картин, — рассказал Жоэль — из них пять снято на мобильный телефон, три непонятно о чем, одна явно плохая, а одна про слонов. Вот мы и берём про слонов этническое кино. У вас даже «про слонов» нет – одни ужасы».
А что касается телеиндустрии, то как раз в силу того, что это индустрия, здесь сложно пока говорить о каком-то искусстве. Но тем не менее она появилась. Как это произошло? Допустим, снимают фильм, и продюсер говорит режиссёру: «Давай доснимем ещё четыре серии для такого-то канала, тогда по деньгам — окупится, потому что в прокате не окупится». Тут же, на «разогретых» актерах, с теми же сценаристами под рукой, по сути с заведённой площадкой, с операторской группой, снимают версии того же фильма, но на четыре серии. И если лично я буду выбирать, то выберу четыре серии, потому что там есть ещё временной параметр. Это как превратить повесть в роман.
И на этом фоне телевидение много и порой довольно удачно экспериментирует. Время от времени появляются хорошие находки. Мне понравился телефильм «Ликвидация», как ни странно, сериал «Боец». «Интерны» — вот вообще что-то странное, исключение из правил, потому что показывается на самом спорном канале, который я даже не настраивал дома, чтобы дети случайно на «Дом-2» не наткнулись. И вот здесь – интересный экспериментальный проект, который не позволяет себе и Первый канал. Экспериментальный, потому, что вроде нет никакого конфликта, нет детективного сюжета и моря крови. Вместо этого — правильно пойманная нота. То есть, в принципе, я доволен…
— А при таком ритме бы еще надо не растерять себя — для Бога, для жены, для детей…
— Не думаю, что все это можно разложить на части. Это такая неделимая субстанция. Если человек с Богом, то никакая тряска этого его сознания не растрясёт. Ну не холодильник же он! И как можно что-то потерять, если это отношения с женщиной – с женой, семья? С детьми эта цельность, близость подразумевается сама собой. Я не вижу вообще никакой опасности, честное слово, и никакого повода для обсуждения.
Семья Охлобыстиных
— Не видите опасности? Почему же тогда столько семей распадается? А почему люди из Церкви уходят?
© Фото: Иван Куринной , www.rollingstone.ru
— Я тоже не понимаю, почему так происходит. Ну точно так же не понимаю, почему люди блудят, а потом объясняют: «оно само «повело». «Повело» — меня просто умиляет. Что ты — коза? Козел? Как может «повести» от жены? От мужа? Тем более – от Бога? Бог – это восторг. Это как первый раз идешь со встречи с любимой, осознавая, что любовь — взаимная, и тебя любят. В эту любовь погружено все, тебе прекрасным кажется весь окружающий мир: троллейбусы, газеты, милиционеры, прохожие.
Нужно постараться, чтобы пережив подобное, найти причину для того, чтобы отойти от этой радости. Если для кого-то я – такая удобная причина – очень печально. Хотя, с другой стороны, может быть, как паразит лесу, я и полезен? Может быть, кому-то проще будет двигаться к вере, если он сможет принять, что есть такой христианин, искренний, причем ещё и строгих, ортодоксальных воззрений на многие вопросы, хотя и грешный. Пастырь в запрете. Штрафбатник, переводя на светский язык, который снимается в кино. Ведь вроде бы подобного просто не может быть – ни в одной стране мира.
— Со стороны кажется, что у Вас нет целостности: в храме одна жизнь, вне храма – другая, и они никак не соединяются…
— А почему не соединяются? У меня вообще нет ощущения никакой дисгармонии. Я не чувствую внутреннего конфликта. Если бы почувствовал, то либо напился, либо пошел бы к духовнику напрашиваться на длинный разговор. Периодически я так и делаю – хожу к духовнику. Но это, по большей части, внутренние организационные вопросы. В моей жизни наступил долгий этап каменоломни, работы с масс-медиа. Потом, посмотрим, как дальше пойдут отношения.
— Имя Ивана Охлобыстина всегда ассоциируется с эпатажем.
— За четыре года, с тех пор, как Святейший Патриарх Алексий разрешил мне сниматься в кино, слава Богу, вокруг моего имени не было ни одного скандала. Если убрать негатив организационного порядка, какие-то неоправданные подозрения, за это время я участвовал в добрых, хороших мероприятиях.
— Например?
— Сейчас вот работаю с Клубом Православных Меценатов по поводу одной своей акции. В нее я вкладываю все, что заработал за два года в шоу-бизнесе. Это будет такое хулиганское… нет, не хулиганское, а декларационное мероприятие от нас, роялистов. Раз у меня есть возможность с белых пирамид, среди огромного стадиона, заявить, что мне нравится монархия, почему бы это не сделать? Причем не в пику кому-то, а потому, что я искренне так считаю.
А через два года я буду вести с российской стороны празднование 1025-ей годовщины Крещения Руси. Впервые после распада Союза планируется, что Украина и Россия буду отмечать эту важную дату вместе.
— Что это будет за акция, в которую Вы все вкладываете?
— 10 сентября на стадионе «Лужники» я появлюсь перед зрителями как раз на белой пирамиде. И, если Господь сподобит на мудрость, поделюсь тем, как представляю себе окружающий мир, что подразумеваю под словом «русские». Расскажу, что я горжусь тем, что являюсь русским, и не вижу причин так уж совсем не давать нам говорить о самих себе.
Мы физически теряем себя как нация, мы теряем себя в опознавательных знаках. Чтобы хотя бы приостановить это, уже сейчас нужно проводить какие-то «комсомольско-колхозные» мероприятия. Наподобие развешивания значков, чтобы угадывать, считаешь ты себя русским или не русским – неудобно, да общество воспримет в штыки. И политика будет смотреть косо, ещё, не дай Бог, начнет душить Церковь. Но эту идею можно продвигать в виде ролевой игры. Вот есть же общества любителей походов в горы, любителей восточных единоборств и так далее. Почему бы не создать «общество любителей Империи?»
И сама акция – тоже некая игра. Внешне интересного на ней вообще ничего не будет. Приходит зритель, садится, видит вдали странную геометрию пирамиды, на которую взобрался бессовестный человек в черном костюме и целый час говорит. Во время разговора 77 светильников по диагонали загораются по одному каждую минуту. Вот и все мероприятие. Хотя, может быть, в финале подадим что-нибудь величественное, если уж совсем стесняться не будем.
Посол в массовое бессознательное?
Ваня Охлобыстин
— Вы рассказывали, как в детстве к вам пришло чувство, что человек бессмертен. Потом не было сомнений, метаний?
— В какой-то момент моя детская психика нашла своеобразное оправдание смерти: я себе тогда представлял, что если умру, то рожусь обязательно ещё один раз. Видите, с детства был еретиком. Сейчас я так не думаю, хотя знаю, что человек бессмертен. Но досконально – каким образом — не ведаю.
— Когда читаешь Ваши интервью, представляешь себе очень спокойного человека. Даже когда у Вашей супруги были серьезные проблемы со здоровьем, Вы, судя по Вашим рассказам не то чтобы не переживали, но ни минуты не отчаивались…
— Уровень моей уверенности в милости Божьей столь велик по гордыне моей, что я не сомневаюсь, что все будет, как нужно. Причем как бы что ни сложилось – все от Бога, а значит — хорошо.
— Что, вообще ни в чем не сомневаетесь в жизни?
— У меня противоречивая биография – значит все-таки сомневаюсь. Просто я так доволен сложившейся жизнью! Само по себе утверждение попахивает экзальтацией, но это не экзальтация. Я же работал в разных областях и в каждой из них реализовался до призового уровня. Меня вот один журналист спрашивает: «Вы себя во многом искали….». Я говорю: «Вы ошибаетесь. Я себя во многом нашел». Я понимаю, что Господь ведёт меня, позволяет мне реализовываться. Как-то оно все получается…
— То, что вам не удалось на данном этапе совместить актерство и священство, для вас было болезненно?
— Да, болезненный, но здесь — милость Божья. Потому что, на самом деле, в моей работе заработок для прокорма семьи – не самое важное. Есть ещё много вопросов по интеграции православия в масс-медиа. Сложно это объяснить, но многие вещи нужно просто делать. Ведь что прежде всего захватывают, когда происходит революция? Телеграф, почту.
— То есть вы хотите сказать, что это как раз момент проповеди?
— В некотором смысле это миссионерство, насколько возможна, конечно, миссия от такого противоречивого образа. Все-таки я хороший рецептор, изучаю масс-медиа изнутри и регулярно докладываю священноначалию, в том числе друзьям епископам, которые находятся на очень высоком уровне развития. Причем я слежу за серьезными художественными тенденциями, за текучкой на валовом рынке теле-индустрии, меня интересуют вопросы внутренней идеологии. Сейчас мир меняется, меняется стремительно.
Кажется, Господь попускает, что откроется ещё несколько процентов нашего мозга. Мы стали слишком задумываться о возможности комбинировать будущее. Есть вопросы, которые к нам приближаются из мира философии и общей культуры, которые Церковь должна будет решить прямо сейчас. Либо она возьмет их в свою юрисдикцию, либо скажет, что этим заниматься нельзя.
Моя работа дает мне возможность делать и говорить о том, что я чувствую, о важных для меня истинах – о христианстве, о монархии — для большого количества народа. Я бы никогда не добился такой возможности, если бы не паразитировал на индустрии шоу-бизнеса. Причем сама индустрия знает, что я на ней паразитирую, и соглашается на это. Так что все происходит довольно честно.
— И вы, получается, являетесь посредником между масс-медиа и Церковью?
— Я, скажем так, посол. Посол в массовое бессознательное масс-медиа.
— И какие выводы из этого посольства?
— То, что происходит, в принципе, не так уж плохо. Хотя бы взять коллектив «Интернов». Работают простые люди, работают на выдохе, очень тяжело зарабатывают свои деньги. Им все равно, что делать, какой работой нагружать себя, лишь бы платили, не обманывали. Они отличаются завидной организованностью. Вот если я в семь двадцать выезжаю, значит, они уже в половину седьмого встают, — те, кто живет рядом со студией. И уходят в одиннадцать вечера – это происходит уже второй год. И по работе у нас особо не выходят чай пить. Отношения внутри коллектива хорошие, как будто люди находятся в сложной экспедиции. Многие, так или иначе, бывали в церкви. Много наших, православных. И наши приемлются этим миром. Не стесняются, девушки носят длинные юбки, платки, вводят это как моду – и это хорошо. На них ориентируются светские барышни, наши что-то у светских перенимают. Происходит момент интеграции, и не только на внешнем уровне.
С супругой
— Кого-то из коллег в шоу-бизнесе у Вас получилось привести к Богу своим примером?
— Это не я, это Господь посредством меня приводит людей к Богу. Просто возникает ощущение, что люди давно искали информацию, но у них не было возможности её получить.
— В чем, на Ваш взгляд, главная проблема современного человека сегодня?
— Не знаю. Я не отвечу на этот вопрос, поскольку я могу сказать наугад, либо попытаться быть оригинальным. Ни то, ни другое не хорошо. Мне кажется, человек со временем не меняется. Он достоин восхищения — с одной стороны, с другой стороны, мне кажется, что человек – это очень неудачный вариант для носителя сознания. Я в противоречиях по поводу человека.
— Вы говорили, что собираетесь в ближайшее время вернуться к священству. Планы не изменились?
— Ближайшее время будет, когда, наверное, Нюша поступит в институт. Это младшая, ей сейчас девять. А ведь есть и другие пять девочек…
— Что Вам в сегодняшней жизни не хватает без деятельного священства?
— У меня нет свободного времени, чтобы даже обдумать, чего мне не хватает. У меня всего слишком много. Вот вчера приехал домой, мы с Оксаной почаёвничали, чтобы хоть увидеться, в общих словах обговорили, кто чем занимался, и я уснул, не успев откинуть покрывало.. И так два года.
— Психологи и священники в возрасте говорят, что семейную жизнь нужно постоянно чем-то подпитывать: беседы, разговоры, время только для двоих. А если времени не остается?
— Я использую любую возможность, чтобы Оксану вытащить в город. Иной раз я отпускаю машину и говорю: «Ксюша, заезжай за мной, мне надо на встречу». И вот она как бы и меня выручает, и заодно мы вместе прокатимся, пообщаемся. А потому я стараюсь выкроить время и затащить ее в кафе. Она сначала сопротивляется, а потом – соглашается. На какие-то мероприятия предпочитаю её брать, одну или с детьми. Я вообще люблю с детьми гулять. Мы и на великах вместе ездим.
— Всей семьёй?
— Да. Но сейчас редко получается. А когда было посвободнее, мы катались на горных великах от Тушино до Войковской – через лес, парк. Километров 14 мы наматываем, я как-то замерял. На Войковской есть небольшое кафе, мы перекусываем – кофе с круассанами, и едем обратно.
— Если помечтать, ваша идеальная жизнь — какая она?
— Не знаю. Для меня каждое мгновение жизни идеально. Вот сейчас я идеально живу. Сказать, что можно лучше – не могу, я не знаю, как «лучше». Вот хуже – знаю, мне есть с чем сравнивать.
Помню, однажды, когда служил в армии, я лежал в госпитале. Мне нельзя было никуда выходить – из-за ветрянки. Госпиталь — отдалённое здание на окраине Ростова-на-Дону, на окраине в военной пустынной части. Солнце там — как в Мексике, оно так раскаляло стены лазарета, что было трудно дышать. И в этом лазарете – отдельно от всех – стояла моя койка. Мне казалось, что я на краю Вселенной. В этом замкнутом пространстве особенно усиливалось ощущение, что тебя не услышат ни при каких обстоятельствах. Из самых громких звуков было звяканье чашки…
ФОТО ЮЛИИ МАКОВЕЙЧУК И ИЗ ОТКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ
С Иоанна Охлобыстина сняли крест
Не все православные верующие одобряли тот образ священника, который принял на себя Иоанн Охлобыстин.
Фото ИТАР-ТАСС
«Единственный в России служащий священник и одновременно актер – с благословения Церкви» – так еще недавно рекомендовал себя Иван Охлобыстин. Но с 8 февраля известный персонаж светских тусовок и священнослужитель Русской православной церкви не может больше носить рясу и иерейский крест, пока не прекратит сниматься в кино.
Первый патриарший викарий архиепископ Истринский Арсений (Епифанов) от имени Патриарха Московского и всея Руси Кирилла вынес резолюцию о временном запрещении Охлобыстина в священнослужении до «окончательного решения вопроса» о том, какую из профессий – актера или православного священника – тот выберет. «При всем уважении нашего общества, включая представителей Церкви, к тому вкладу, который вносят актеры в культурную жизнь народа, следует придерживаться церковных канонов, в соответствии с которыми священство и лицедейство несовместимы», – подчеркивается в документе.
Резолюция была вынесена в ответ на прошение, с которым Иоанн Охлобыстин в ноябре 2009 года обратился к Патриарху Кириллу. Отец Иоанн жаловался на духовный кризис, невозможность сочетать пастырские обязанности с работой в кино и в качестве колумниста глянцевых журналов. Охлобыстин в этом обращении попросил снять с него сан до тех пор, пока он не разберется в себе.
«Милостью Божией произошло! Я получил ответ на свой запрос от Святейшего. Пока я снимаюсь в кино, я запрещен к священнослужению. Теперь я просто отец Иоанн, священник только по наименованию. Это бесконечно печально и столь же справедливо» – так прокомментировал Охлобыстин резолюцию архиепископа Арсения в своем блоге.
Любопытно, что как раз недавно в передаче «Церковь и мир» на тему актерства и православной традиции рассуждал член Святейшего синода РПЦ митрополит (тогда еще архиепископ) Волоколамский Иларион (Алфеев). Архиепископ Иларион тогда высказался в том смысле, что канонический запрет христианской Церкви на лицедейство относится скорее к античным временам, когда театральные представления разыгрывались на языческие сюжеты и сопровождались проявлением греховных страстей.
С тех пор как Иоанн Охлобыстин в 2001 году был посвящен в сан священника, он не переставал сниматься в кино. Несмотря на священнический сан, ему все эти годы не давали прихода. Не имея возможности кормиться служением в храме, он объяснял свой актерский труд необходимостью содержать жену и пятерых детей.
Последняя работа Охлобыстина в кино – роль бесноватого шута-еретика в фильме Павла Лунгина «Царь» – вызвала множество нареканий именно в связи со священством Охлобыстина. Кроме того, последнее время он активно проявлял себя в печатных изданиях и интернет-ресурсах в качестве публициста, часто делая резкие заявления о сотрудниках Московской патриархии и негативных явлениях церковной жизни.
«Просьба о временном снятии сана показывает крайне серьезное отношение Иоанна Охлобыстина к священству, – по просьбе «НГ» прокомментировал случившееся протодиакон Андрей Кураев. – Очень важно, что в формуле Патриарха нет никаких призывов к покаянию и это ни в коем случае не рассматривается как какая-то карательная мера. Отец Иоанн хотел взять паузу, поработать в кино, а потом опять вернуться к священнослужению. Он не желал, чтобы в это время люди воспринимали его как переодетого священника и, наоборот, чтобы в храме его не воспринимали как актера, играющего священника», – считает Кураев.
«Это временное запрещение может быть снято, если Вы сделаете окончательный и однозначный выбор в пользу пастырского служения», – написал в своей резолюции архиепископ Арсений от имени Патриарха. Однако, если судить по последним репликам Охлобыстина в его блоге, актер в нем все же одержит верх над желанием «предстоять перед Святым престолом в храме».
Иван Охлобыстин
Краткая биография
Иван родился 22 июля 1966 года в доме отдыха «Поленово» Тульской области в несколько неординарной семье. Его отцом был 62-летний главный врач дома отдыха, а матерью — 19-летняя судентка. Маленький Ваня вырос в столице. В 1983 году 17-летний Иван впервые появился на киноэкране в фильме «Обещаю быть» и решил, что свяжет будущее с кино. После школы поступил на режиссерский факультет во ВГИК. Сделав перерыв в образовании из-за службы в армии, университет Ваня закончил в 25 лет (мастерскую Игоря Таланкина). Его первые актерские работы были в фильмах «Нога» (1991), «Над темной водой» (1993), «Мама, не горюй» (1997), «Кризис среднего возраста» (1997), «Кто, если не мы» (1997). Одновременно Охлобыстин писал сценарии к фильмам. Первый его дебют в качестве драматурга — сценарий к фильму «Урод» — был номинирован на серьезную в то время премию «Зелёное яблоко, золотой листок». А его первая режиссерская работа «Арбитр» (1992) удостоилась приза на фестивале «Кинотавр». Иван также успешно выступал на театральных подмостках МХАТа и писал газетные статьи.
В 2000 году выходит фильм Романа Качанова «ДМБ», где Иван Охлобыстин выступил в качестве сценариста и актера. Картина была успешно встречена критиками и зрителями. А через год сотрудничество с режиссером Качановым воплощается в комедию «Даун Хаус» (2001), где Иван вновь — и сценарист, и главный герой Парфен Рогожин.
С 1998 года 32-летний актер ведет религиозную передачу «Канон». Через несколько лет он объявляет, что стал священником Ташкентской епархии Российской Православной церкви и уходит из лицедейства. Для публики это становится полной неожиданностью. Отец Иоанн Охлобыстин приобщает к религии и свою супругу Оксану Арбузову, которая бросает актерскую карьеру и полностью посвящает себя семье: к 2012 году у Охлобыстиных насчитывается шестеро детей. В начале 2000-х имя Охлобыстина очень популярно в России, даже президент Владимир Путин одаривает его часами «За заслуги перед Отечеством», правда, не уточняя, за какие именно заслуги. Сан священника Иван Иванович носил недолго. Выпустив в 2005-ом году книгу фантастики «XIV принцип», он вернулся из священных стен в порочным мир шоу-бизнеса. Говорит, из-за нехватки денег.
В 2007 году Охлобыстин сыграл Гришку Распутина в телефильме «Заговор». Написал сценарий к драме Гарика Сукачева «Дом Солнца» (2008). А затем активно занялся актерской карьерой, появившись в серии боевиков «Пуля-дура», драме «Царь» и, пожалуй, в самой звездной своей роли — язвительного доктора Быкова в популярнейшем российском сериале «Интерны» (с 2010 года). В 2009-ом он даже попросил Патриарха временно освободить его от служения. И хотя актер уверен, что вернется в лоно церкви, общественность сомневается в искренности его религиозности. Охлобыстин демонстрирует, что ничто мирское ему не чуждо, провоцируя шумиху вокруг себя. То объявляет, что намерен баллотироваться в президенты России в 2012 году и создает программу обустройства страны «Доктрина 77». То занимает пост креативного директора в компании сотовой связи. То заявляет о создании партии «Коалиция небо» (представлена 25 апреля 2012 года). Несмотря на занятость в «Интернах», Охлобыстин играет в других картинах: «Служебный роман. Наше время» (2011), «Generation П» (2011), «Мой парень — ангел» (2011), «Криминальные обстоятельства» (2011) и в сериалах «Купидоны» (2012), «Метод Фрейда» (2012), «Посредник» (2012). А колоритный голос актера можно узнать в мультфильмах «Иван Царевич и Серый Волк» (2011) и «Снежная королева» (2012).
Где служил Иван Охлобыстин
Приветствую Вас, уважаемые читатели моего канала.
Иван Иванович Охлобыстин родился 22 июля 1966 года в Тульской области. Сейчас Иван востребованный актёр, писатель и шоумен. Но не многие знают, что в отличие от современных знаменитостей актёр отслужил в армии.
Поступив во ВГИК и отучившись там всего один курс Ивану пришлось пойти служить в советскую армию. Проходить службу актёру выпало в ракетной части в городе Ростов-на-Дону. Армейская жизнь была нелёгкой, всему виной были дедовщина и частые драки. Актёру даже пришлось сидеть на «губе» (гауптвахте).
Служа в армии Иван продолжал заниматься творчеством, писал статьи для стенгазет. Одна из таких статей называлась «Нечищеные сапоги подрывают политику партии». За данную статью Охлобыстин получил наряд вне очереди.
Несмотря на все трудности, армия многому научила актёра и помогла в дальнейшей жизни. В настоящее время актер продолжает сниматься в кино, играет в театре, воспитывает детей и пишет книги.
ВСЕМ ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА ПРОСМОТР, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА МОЙ КАНАЛ И СТАВЬТЕ ПАЛЕЦ ВВЕРХ))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))
Про Ивана Охлобыстина. Расчётливое полубезумие
В «Крокус Сити» под хороший фортепианный аккомпанемент миру явлена новая политическая партия «Коалиция Небо». Ее создатель Иван Охлобыстин, по его словам, готов некоторое время побыть лидером новоиспеченной партии, а затем станет ее «неофициальным духовным наставником». Немного эзотерики в таком важном деле, конечно, не повредит.
Фото: http://tesey.livejournal.com
Почему отец Иоанн, так пламенно выступавший несколько месяцев назад с трибуны «Лужников», только теперь решил получить официальную прописку на российском политическом поле, вроде бы, понятно. Политреформа, вызванная к жизни духом кикиморы, сняла препятствия для создания почти любой партии. О появлении в скором будущем религиозных политических организаций сказано уже немало. И вот шоумен, актер и отставной священник решил застолбить и свою делянку на этом поле.
Каково реальное будущее «Коалиции Небо», предсказать не берусь. Но гром оваций господину Охлобыстину на первых порах, думаю, обеспечен. Как общепризнанной «иконе» нового стиля – гламур-православия или православия-лайт (как кому угодно). В этом крайне сомнительном качестве он давно уже собирает сладкую дань восторгов с ортодоксов, радикалов, патриотов, либералов. Он как луидор популярен и гуляет по рукам.
Другой вопрос, так ли уж свеж этот новый охлобыстинский замысел. Ведь многочисленные попытки оптимизировать церковность, приспособить ее к какому-нибудь «полезному делу», мы наблюдали в последнее время неоднократно. Подобные намерения демонстрирует сегодня орден церковных интеллигентов. Популярным носителем и символом этой новейшей сакральности стал ароматно пахнущий гламурный столичный священник NN. С другой стороны, использовать православие в качестве арт-объекта на свой лад стремятся рубщики икон и плясуны на алтарях. Да, брутально. А что? Кощунство в контексте contemporary art – категорический императив. И вполне рукопожатно, выражаясь все тем же выдержанным языком.
Отличие священника Охлобыстина от всех этих артистов постмодерна лишь в стилистике. Если либеральные политики спят и видят политический перформанс в майданном стиле в исполнении Церкви, то кредо отца Иоанна – православный национал-патриотический Империум.
Эта громокипящая теория родилась на свет не сегодня. В общих чертах дело обстояло так. О национал-патриотизме вдруг заговорили год назад. Заговорили хором, тема стала салонной. Как раз в этот момент православный шоумен вышел в народ с новенькой идеологией. Он стоял в «Лужниках» на вершине белой пирамиды, в плаще с белым подбоем, рассекал воздух лозунгами. Имперско-национал-патриотическими, как заверяли его вольные и невольные имиджмейкеры.
Стандарт православного национал-патриотизма в его доктрине был разжеван и положен в рот слушателю. Чтобы оценить качество этого продукта, приведем пару цитат из шумно разрекламированной охлобыстинской «Доктрины 77».
«Рано или поздно нас сотрут как нацию с лица земли. Это нормально! Это по плану. Об этом нас предупреждали святые. Наша задача – победить и исчезнуть! Потому что в мирной земной жизни нам нет места!»
Или:
«Не признав, что русского народа сейчас нет, и традиций толком никаких, кроме водочного ужора, нет, не найдем мы выхода. Не откроем принципа, по которому сможем протянуть руку единомышленнику».
Если послушать Охлобыстина, то о национальных особенностях следует говорить как о наборе вредных привычек («водочный ужор»). А историческая судьба русских – это исключительно мессианство и роль прослойки между Европой и Азией («чтобы не сомкнулись»). Ну, а православие, согласно «Доктрине», стоит понимать как набор скрепляющих общество символов, но не как идейную основу общества. Впрочем, православие в «Доктрине» занимает далеко не первое место. Империум – вот это действительно предмет культа Охлобыстина и его поклонников. Какой именно Империум, с какими ценностями – если не считать ритуального заклания русского народа ради какой-нибудь великой идеи, – об этом сказано более чем туманно. В самом деле, какая разница? Главное, чтобы сакральная суть била в глаза и кружила аудитории голову.
Все эти мемы навязчиво карикатурны. А их изложение отец Иоанн сопровождает тяжкими потугами на юродство. Он позволяет себе быть откровенным: «Смотрите. Парадокс. Я не гипнотизер, я – шут гороховый предложил вам эстетическую концепцию, и вы, ну признайтесь, допустили возможность этой концепции. Это было на самых глубоких уровнях ваших чувственных реакций наравне с сексуальным, то есть в самой бездне».
Да уж, в самой бездне. Лучше не скажешь.
Больше всего максимы отца Иоанна напоминают один известный в народе культурный феномен, так называемый «перевод Гоблина». Гоблин, известный альтернативщик, искусно делает кустарную переозвучку популярных кинохитов и продает их по второму кругу – для потехи. Сюжетные ходы и визуальный ряд те же, отдельные слова тоже. А закадровый смысл изменен кардинально. Иногда с точностью до наоборот.
Очевидно, что такой патриотизм, какой заложили в проект «Империум» его продюсеры, очень удобен и безопасен. При внешнем вольномыслии, когда каждый тезис нарочито «гуляет» и «вихляется», есть в нем и четкие установки вроде: без монархии народу не обойтись.
Возьмите вполне официальный проект «евразийской империи», проталкиваемый в одном пакете с либеральной «модернизацией». Потом сравните его с тезисами «Доктрины 77». Якобы национал-патриотическими. И найдите 10 отличий. При самом внимательном рассмотрении не найдете ни одного. У нас без Охлобыстина мало говорят об особой миссии страны? О необходимости новых жертв для очередных бюрократических проектов – неважно, модернизационных или державных? О «несходстве» с Европой, одинаково спасительном как для западника, так и для почвенника?
Очевидно и другое. Именно эта версия православного национал-патриотизма, по замыслу выпускающего лейбла «Охлобыстин и Ко», должна положить конец политическому пиратству.
Что это значит?
А то, что потенциально опасное направление мысли должно быть строго ограничено рамками канона. А канон, в частности, гласит: только инфернальное кривляние дает идее право на жизнь. Только в таком «бонтонном» (читай: маргинальном) виде идея получает допуск… нет, даже не на политическую сцену, а лишь на театральные подмостки. Иначе – никак
Почему? Вероятно, потому, что настоящее православие и производный от него гражданский патриотизм могут стать реальной силой.
Да, между прочим. Ведь проект «православный актер Охолобыстин» предназначен в общем-то для людей критически мыслящих. Но критицизм этот – тоже канонический (читай: консенсусный). Вы считаете себя православным, но ненавидите официоз? Понимаю. Вы христианин, но любите смеховую культуру? И согласны с тем, что «в наше время нельзя быть пафосным и убийственно серьезным»? Вам, батенька, сюда, к отцу Иоанну. Вот достойный образец современного священника, а равно актера, политика и шоумена. Только такое православие допустимо в эпоху гламура и твиттеризации всей страны.
В общем, банальная оферта. Принято? ОК. А дальше, как правило, начинается представление. Ваню для порядка подергают за фалды, осведомятся на всякий случай, кто такие русские, может ли империя ни с кем не воевать. Владимир Познер на Первом канале, помнится, зачем-то попросил продемонстрировать аудитории ножичек, который батюшка, как выяснилось, все время носит в кармане. Ваня словно ждал этого момента и охотно показал то, что просили. Удовлетворив свое непраздное любопытство, Владимир Познер завершил эфир наставлением аудитории. Мол, таких, как Ваня во власть не пущать. И Ваня тихо сошел с подиума. Как послушный ребенок, которого отправляют спать.
После провозглашения Доктрины в жизни отца Иоанна наступил телефонный период. В линейке «Билайна» (да не сочтет читатель это навязчивой рекламой) появился новый тариф под названием… «Доктрина 77»
Иван Охлобыстин занимает должность креативного директора компании «Евросеть». Президент «Евросети» Александр Малис тогда заявил, что неоднозначный имидж священника Охлобыстина никак не может повредить репутации компании. Кто бы сомневался. Всё, казалось, встало на свои места. Духовный сан успешно конвертировался в сценическую концепцию. Это понятно. А концепция – в телефонный актив. Ну что ж. И это не бином Ньютона. Амбиции художника наконец-то отлились в предельно конкретную форму. Маленький свечной заводик – не последняя вещь на этом свете. Охлобыстин, впрочем, настаивает на том, что его интересуют не деньги, а идеи. И что его доктрина не является попыткой выступить в качестве промоутера ведущей компании. Что тут сказать? Как говорится, гений – парадоксов друг.
Сегодня герой Империума вновь с головой ушел в политические заботы. Созданная им «Коалиция Небо» нуждается в неустанной заботе. Ведь наш православный патриот вновь, уже в который раз пытается донести «свой взгляд на Предназначение русского человека и будущее России». Создать-то предстоит не что-нибудь, а «партию ледяной Логики Империума и пламенной Общей Мечты!» Дело не шуточное. И «вставляет», как говорится, не по-детски… Сопровождает рождение партии специальный тапер – некто Лука Затравкин. Цена билета, если что, от 700 до 9900 рублей. Лед и пламень сегодня недёшевы.
Главное, что все это мы от отца Иоанна уже слышали, и не раз. То есть буквально все, по списку. О национальной гордости и «водочном угаре». Об особой миссии русского народа, ведомой лишь имяреку. О вовремя брошенном приходе. И, конечно, об Империуме – главной, по мнению Охлобыстина, народной святыне. Без Империума, да без монарха и народ не народ. Знакомые истории. Что дальше? Все ходы сделаны, перекричать того, который осенью возвышался на пирамиде, вряд ли удастся. От дежа вю никуда не денешься. Для скоморошьего жанра, в котором трудится Охлобыстин, повтор смерти подобен. Уж не конец ли это «творческого пути»?
Как знать. Но куда интереснее его начало.
Чтобы одним махом стать иконой нового стиля, Ване нужно было всего ничего: получить сан. Что, к слову, не так просто, если за спиной у тебя вместо семинарии актерское отделение. Но, как мы знаем из биографии нашего героя, реинкарнация прошла успешно. Вопросов к нововоздвигшемуся пастырю не было. Говорили: Господь управил.
Духовный сан и шутовская звездность по отдельности не значили бы ровным счетом ничего. В совокупности же делали отца Иоанна неотразимым, являя миру нечто, с чем вяжется лишь одно определение – «человек-бренд». Потом, много позже, рассуждая о своем несостоявшемся президентстве, Иван скажет: «Я заставил телевидение работать на себя бесплатно».
Но, как известно, двум богам служить нельзя. И вот когда церковные приличия превратились в тяжкие вериги для актерско-политических экспериментов отца Иоанна, тот легко расстался с обузой. С саном, приходом, паствой, служением. Сняв облачение и завернувшись в белый плащ, он пошел пасти народы пафосными мессианскими сентенциями. Под самые выборы.
Конечно, добровольный отказ священника от служения в своем роде предательство. Такими вещами не разбрасываются. Ведь за право служить священники шли в застенок, а порой на смерть. Отставной отец Охлобыстин от права служить шел в обратную сторону. И в связи с этим возникает много вопросов к тому незадачливому пастырю, из рук которого отец Иоанн некогда получил сан, и к тем создателям образов, кто много лет назад сотворил «православного» Ивана Охлобыстина, вытащив его в ведущие православной программы «Канон».
До поры до времени у отца Иоанна получалось совмещать эпатаж и проповедь. В истории такой тип поведения давно получил свое название – «юродство». Вот только юроды, блаженные похабы – ругались миру Христа ради, сохраняя истину слова Божьего незапятнанной. Шли на унижения, рисковали жизнью. Тут можно вспомнить, к примеру, знаменитого Николку Псковского, который перебежав дорогу экипажу Ивана Грозного, бросил под колеса кусок сырого мяса. И на вопрос: «Что это значит?» отвечал: «Ивашка постом мяса не съест, а все человечиной питается».
Но вполне очевидно, что в охлобыстинском блюде все наоборот. Не смех укрывает хрупкую чистоту веры. Но атрибуты православности, вовремя подставленное слово из Писания, прикрывают выморочный пафос громогласных вселенских идей. Медь звонкую, кимвал бряцающий. И выглядит охолбыстинская кривляющаяся проповедь жутковато. Словно глаголет с какого-то амвона косолапый Тартюф. Подлинного, светлого юродства тут нет ни грана. Есть нечто другое. Расчётливое полубезумие.
Под громовые раскаты лозунгов энергия нации уходит в свисток. Может быть, как раз поэтому так любят лицезреть Охлобыстина? Как самого забавного фрика. Как ручную обезьянку. Любят зачастую люди совсем из других идейных сообществ, далёких от патриотических.
Хорошо, удачно, безопасно – когда национальное чувство и национальная вера надежно похоронены в гламурной упаковке, в игривой жантильной беседе. Как и многое другое. Когда на устах у народного трибуна – все, что только можно себе вообразить.
Как бы Церковь. Как бы патриотизм. Как бы русские. Как бы Россия.
Просмотры: 4 917
25 декабря в эфир ТК «Спас» вышла передача из цикла «До самой сути», в которой своей точкой зрения на «закон о домашнем насилии» поделился со зрителями многодетный отец Иван Охлобыстин, священник, добровольно ушедший в запрет в 2010 году.
О законопроекте Охлобыстин высказывался уже не раз. Например, в ноябре на своей странице в ВК он разметил видео, где — в кепке «Russia» и с декольте, в котором видна татуировка, — вещал, что готовящийся закон о домашнем насилии лоббируется представителями ЛГБТ в их интересах — чтобы отбирать детей и отдавать их на воспитание гомосексуалистам.
В своем ФБ ведущая той передачи Елена Жосул высказалась о записи передачи так: «разговор 50 минут словно на одном огнедышащем дыхании дракона» и «православно-политический хардкор».
Что вызвало такой восторг ведущей, понять затруднительно. Иван Иванович повторил все банальные православные страшилки, касающиеся законопроекта, про разрушение семьи, которое выгодно неким злобным демоническим силам на Западе, скучные пассажи про либералов, а также человеконенавистнические заявления протоиерея Всеволода Чаплина о том, что русскому народу нужна война: «всегда был расцвет после войны и начинался упадок и нигилизм в период благополучия».
Постукивая палкой с вычурным золоченым набалдашником, актер, к которому ведущая обращалась «отец Иоанн», резвился как мог:
«Была бы моя воля, я бы — как Трамп хотел на границе с Мексикой построить стену — я бы поставил огромную стену, оградил бы Россию всю, поставил бы пулеметные вышки, нанес бы несколько предупреждающих ядерных ударов в пустующие зоны Тихого океана, чтобы они поняли, с кем они имеют дело, что речь идет не о логике, речь идет с конкретно психбольным, да еще и православным и у него ядерная кнопка под рукой…»
Одно радует, в президенты Охлобыстин больше не собирается, зато к священству рассчитывает вернуться:
«Нельзя быть президентом и еще кем-то, а я и отец, я и литератор, у меня и пастырские… запрещенные, но в большой надежде, что это будет реализовано в конце концов».
Поскольку действующим политиком Иван Иванович быть больше не собирается, всех рвущихся к власти он предлагает… оскопить.
«Я бы тех людей, которые идут во власть, стерилизовал химически. Вот это кажется только чудно́. Они должны жить как монахи, чтоб у них не было привязанностей, куда деньги ворованные пересылать, чтоб они не находились в плотном контакте и в обязательствах ни с кем. Хочешь в Совет Федерации — пожалуйста. В поликлинику, и на курсы обучающие… служи своему отечеству, державе — будешь канонизирован при жизни».
Странно, что действующему президенту Охлобыстин пройти процедуру кастрации не предложил, хотя и высказал в эфире надежду, что Путин будет главой государства еще один срок.
Правда, про пиетет к Путину Охлобыстин совершенно забыл, когда отвечал позже о причинах разводов. Вот как он отозвался о разводящихся (нехорошо вышло, как-то даже похоже на явное неуважение):
«Слабовольные, гнилые, фу людишки».
На вопрос ведущей «нужен ли сегодня России Сталин», Охлобыстин не задумавшись ответил:
«Сталин нужен России всегда. Другое дело, если бы это сакрализировать можно было и превратить его в царя. Вот с Путиным история… Он, будучи военным и прекрасным политиком, — с тринадцатого года он мне стал нравиться, дай Бог, чтоб он еще один срок проходил, — но он не сможет создать платформу, на которой может появиться что-то похожее на монархию. В моей компании тоже по-разному относятся к Сталину, но 60 процентов не забывают, что в 53-м были открыты все семинарии, что иконы были обнесены в городах во время ВОВ, что семинаристы, как и менты, не бывают бывшими… Он был человек. После него остались шинель, трубка и стоптанные сапоги. Были перегибы, были вот эти страшные… но не он писал полтора миллиона доносов…»
Надо отметить, что все время, пока спикер рассуждал о Сталине, на большом экране в студии мелькали кадры хроники с вождем народов.
Ну а что же законопроект о домашнем насилии?
По мнению Охлобыстина, насилие в семье, роли «тиран» и «жертва» — это «история вечная, от начала создания времени, так всегда было. Видимо, это часть некой игры. Часть позиционирования, не решаема эта проблема законом».
Однако, «бьет значит любит — это отвратительно. Если я узнаю, что моих девочек кто-то бьет, я возьму сыновей и пойду изобью и искалечу этого жениха. Но бывает иной раз так, что не разберешься. Есть процентик, где это действительно так, это садомазо врожденное, и оно снимает массу стресса».
Как считает Иван Охлобыстин, новый закон будет провоцировать насилие.
«Ну вот подумайте — я отец семейства, я член союза охотников. Идет мимо сосед, видит, что я деру за ухо сына Савву за то, что он поджег штору, — написал куда-то стукачам-сексотам: я знаю, что мне 30 дней нельзя будет с ним видеться, и потом мне создают максимально неблагоприятные условия, для того чтобы я мог отстаивать свои права. Что я сделаю? Скорее всего пойду в оружейную — то есть в какой-то момент я найду в себе внутренний ресурс… все остальные доводы кончатся, я буду молиться неистово… ну, памятуя о том, что Бог всепрощает, — все равно заряжу двустволку и буду ждать этих судебных приставов. Ну, может, я не стану, трусоват я, может, у меня есть множество привязок к жизни, которые не позволят мне поступить так правильно, мужественно, но ведь обязательно — в Свердловске, в Челябинске, в Подмосковье — где угодно… где погорячей народ, поюжней — не дадут своих детей отдавать, потому что будут знать, что дети-то не нужны, важно разрушить семью…
Либералы способствуют созданию общества сексотов и стукачей. Создадут прецеденты, когда можно отделять детей от семьи и отдавать вот в эти фонды. Сейчас же уже ярмарки есть — продажа детей».
Удивительно, но, видимо, ярмарки по продаже детей для ведущей — дело совершенно известное, иначе, казалось бы, можно было попросить у собеседника подробности, а также уточнить: почему государственник Охлобыстин не обивает пороги прокуратуры и не ночует в приемной президента, чтобы добиться ликвидации столь вопиющего беззакония как ярмарки по продаже детей. Однако ведущая лишь кивает головой и говорит нечто вроде «угу».
Любопытно Охлобыстин объясняет, почему церковные люди проигрывают битву за умы.
«Мы всего боимся. Потому что в принципе от церкви могут говорить по большому счету только священнослужители. Священнослужители находятся под благодатью, под омофором священноначалия, священноначалие находится под благодатью и омофором его святейшества, его святейшество находится во взаимоотношениях… (тут ждешь — „с Богом“, но нет, все не так просто — прим. ред.) с главой государства и попыткой создать симфонию общества, и поэтому определенного рода коррекции идут вниз на священников, которые умеют говорить, и многое, что может себе позволить светский человек, не может себе позволить священник, к сожалению. Речь не идет о каких-то порочных вещах, а о веселой движухе — простыми словами».
Как Охлобыстин предлагает бороться с законом:
«Оголтелой пропагандой. Надо стучать палкой, говорить „все будут гореть в аду“. Нас услышат, если мы будем яркими».
Один из последних перлов Охлобыстина в ВК
Что касается секрета семейного счастья, о котором тщетно допытывалась ведущая и довольно туманно отвечал Иван Иванович, то более определенно он высказался недавно на канале «Вести» в передаче «Судьба человека», где главной драгоценностью назвал жену:
«Такая драгоценность, которую из пожара нужно выносить первой. Даже если там дети остались. Она новых нарожает».
В той же передаче Охлобыстин, когда зашла речь о семейном насилии, заявил:
«Никто со стороны не имеет право судить людей, находящихся в близком родстве, как бы это ни выглядело со стороны трагично».
А также поставил в пример своего приятеля, избившего сына «как собаку, так что тот чуть не потерял сознание — и все: отличник, красный диплом, золотая медаль, в институт на бюджет поступил».
Собственно, это все, что надо знать о типаже принципиальных противников закона о семейно-бытовом насилии, законопроект которого, заметим, несовершенен и нуждается в корректировке и доработке.