Первый после учителя
В 2014 году несколько больших фестивальных премий получил фильм Андрея Богатырева «Иуда», снятый по рассказу Леонида Андреева «Иуда Искариот».
Вор и мошенник Иуда становится апостолом, пытаясь понять Христа. А присмотревшись к Нему, прислушавшись к учению Его, понаблюдав за поступками Его, начинает любить Христа как великого Учителя. В трактовке Андрея Богатырева Иуда – личность страдающая. Он хотел быть любимым учеником Христа, «первым после Учителя». Иуда обрек себя на предательство, он погубил Христа, чтобы учение Его, как только Он воскреснет, стало бессмертным.
По Иудиной «правде», предание Учителя на крестную муку было… самым тяжелым и самым необходимым способом служения Учителю. Остальные апостолы даже не защищали Христа, когда Его брали под арест, разве только Петр, что называется, «рыпнулся». Вот они-то – истинные предатели. А Иуда чист и светел: привел Христа-человека к гибели, поскольку исполнял Божий промысел, осознанный одним Иудой – прочие апостолы ничего не поняли. Предал Христа, поскольку кому-то, не щадя себя, смирив и унизив себя, следовало предать Христа… ради Христа. А потом не вынес чудовищной тяжести избранного «пути» и возложил веревку себе на шею.
Формально Богатырев оставляет зрителям хоть какое-то пространство для выбора: прав или неправ Иуда, желал ли Бог от него предательства, или сам Иуда вбил себе в голову невесть что. В картине нет слов или действий, свидетельствующих прямо — Господь одобряет предательство апостола. Но логика системы образов, вложенная в фильм, с большой художественной силой ведет зрителя к однозначному выводу: Иуда – молодец, умница, славный человек.
Евангельский текст использован как глина для интеллектуальных игр. В подавляющем большинстве сцен и Андреев, и режиссер фильма идут мимо строк Священного Писания, исходя из собственной интуиции или из соображений драматургии сюжета.
Евангелие-то не оставляет места для мудрования, оно сообщает о роли Иуды однозначно, устами самого Бога: «“Не двенадцать ли вас избрал Я? – обращается к апостолам Иисус, — но один из вас диавол”, — это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати» (Ин 6:70-71). И, далее, прямо говорится: «Диавол… вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его»; Иисус знает об этом и на последней вечере с апостолами прямо указал на предателя (Ин 13:2,21-27). Куда уж яснее!
Однако то, что в Евангелии относится к образу не только Иуды или его «ближайшего товарища» Фомы, но и к образу апостолов в целом, чаще всего обращено двумя деятелями искусства в своего рода фэнтези, выполненное в стиле декадансной эпохи. Как, например, «Огненный ангел» Брюсова… Евангельские сюжеты, пройдя очень значительную «переработку», «достройку» приняли роль антуража. Точнее говоря, суммы обстоятельств на тему об особой роли образованных людей в мире сем.
Довольно значительная часть образованной публики всегда и неизменно (хоть во времена Андреева, хоть во времена Богатырева) проявляет неистребимое желание – обращаясь к Богу, толкуя Его слова и поступки, претендовать на особое понимание Его притч, спасать в Боге души… мимо Церкви. Кто в Церковь пошел, кто в Церковь глубоко погрузился, тот уж никак не принадлежит этому слою. И если поначалу причисляет себя к таковому, то впоследствии непременно сбросит эту ветхую одежку.
А Иуда и у Леонида Андреева, и у Андрея Богатырева – именно «лукавый умник», представитель образованного общества декадансной эпохи. Разумеется, не стоит видеть в образе Иуды коллективный портрет отечественной интеллигенции. Ничего подобного не имели в виду Андреев и Богатырев, на это ни малой мере не намекает и автор сих строк. Смыл фильма не в том, чтобы искать тут какой-то невидимый знак равенства. Больше того, не столь важно, получило предательство Иуды одобрение у режиссера или не получило: тут уж каждый зритель сам выберет, что ему авторитет – Священное Писание или замысловатая игра интеллектуалов.
Важнее другое.
Иуда — вечно наособицу. И ритор из него лучше, чем из прочих апостолов, и ум его сложнее, и страдания тоньше. Очень, очень тонкая натура. А прочие апостолы (т.е. в сущности, живые зерна будущей Церкви Христовой) — сущая простота, грубость нравов, недомыслие… «Лукавый умник»-Иуда идет своим путем, он понимает своего Учителя лучше всех, а потому с толпой апостолов не желает смешиваться. И разговаривает-то из них разве что с Фомой, который, по его мнению, чуть «поумнее» прочих.
Ну а теперь давайте сыграем открытыми картами. Эта давняя претензия широкого круга образованных людей на особое понимание Бога и особую душевную организацию, не позволяющую «тупо» пойти в Церковь, она ведь на деле представляет собой безответственную жажду ничем не ограниченной личной свободы. Чтобы так: как хочу, так и ворочу, и пусть конец света случится, а мне бы чаю пить. Я вот так считаю! Ум мой вот к этому привел! А что иные люди считают, то мне не указ. И пусть Церковь мне ничего не говорит, ничем меня не стесняет, никаких рамок мне не ставит. Церковь-то — стадо невеж и невежд, у меня-то ума поболе, я всё лучше знаю. Церковь вообще лишняя. Мы с Богом без нее договоримся. Я – и Он. Если, конечно, Он мне понравится, если, конечно, Он меня полюбит страстно. Тогда – да, и я его страстно полюблю, я Его даже из любви своей прибить могу, но Он-то понимает, что я Его лучше всех понимаю…
И Бог в этом «диалоге» неудержимо превращается из Личности, из Нравственного абсолюта, из Творца в фон для реплик «тонко понимающего» человека. Бог прозрачнеет, Его уже едва разглядишь, Он недостижимо далек и… не мешает. Вот если бы сам Господь в фильме прямо дал оценку мыслям, намерениям и поступкам Иуды, разве не потерял бы Иуда самостоятельное значение? Но Андреев и Богатырев «уговорили» Бога «не вмешиваться»…
Слой, продуцирующий подобное мировоззрение, был интеллектуально влиятелен на закате Российской империи, трудно не заметить его и в наши дни.
А ведь всё это называется одним словом – самообольщение. «Лукавый умник» до такой степени горд своими мыслительными способностями и своим образованием, что считает их идеальными инструментами для познания мира и Бога. А потому всецело доверяет себе. Особенно если уже убедил себя в том, что успел понять нечто важное. Вот представьте себе: приходит такой человек на конференцию по высшей математике и заявляет: «Дважды два – пять! Вы не согласны? Тогда вы не нужны!»
И потому Иуда – герой страшненький. Он творит одно преступление за другим, а зрителя подталкивают к вере в благость его поступков, ибо Иуда претендует на обладание истиной.
Под таким углом зрения претензия на некую особую миссию исчезает, и вместо нее становится видна хворь, терзающая дух. Это не болезнь предательства и не болезнь лжи. Это, скорее, тяжелый соблазн, который трудно преодолеть именно образованному человеку, «книжнику», как говорили в старину. Ему очень хочется изъять Бога из центра мира и ввести на Его роль человека. А раз человек становится «мерой всех вещей», то почему этим человеком не может быть некая конкретная личность?
Конечно же, та, самая страшная форма духовной хвори, которая была представлена выше в предельном ее развитии, касается не всей интеллигенции, а всего лишь одного ее слоя. А именно тех, кто либо утратил корни, связывающие с верой, либо опасается пустить их в эту благодатную почву. Но хворь-то чрезвычайно привязчива, трудно от нее уберечься. Для духовного отстранения от нее надо прилагать сознательные усилия, иначе она вмиг овладеет личностью.
Самообольщение – сильная штука. Ум, обольщаясь собой, слабеет и никнет. Но ему становится так уютно, так хорошо!
Смирение дается труднее.
Кадр из фильма “Иуда”
Предать и простить
Иуда (2013)
драма
Режиссер: Андрей Богатырев
В ролях: Алексей Шевченков, Сергей Фролов, Андрей Барило, Иван Добронравов, Алексей Боченин
Премьера: 20 марта 2014 года
Смотреть онлайн бесплатно
Древняя Иудея. Вор и бродяга Иуда Искариот (Алексей Шевченков) случайно сталкивается на базаре с проповедником Иисусом (Андрей Барило) и его спутниками. Когда Иуда крадет у них деньги и его ловят, Иисус отпускает Иуду и объявляет, что тот может забрать украденное, разу уж ему так нужны деньги. Впечатленный таким бескорыстием, Иуда становится учеником Иисуса и преданно слушает его проповеди, постепенно осознавая, что должен помочь проповеднику пройти через распятие, смерть и воскрешение. Даже если ему, Иуде, придется ради этого стать знаменитым предателем.
Кадр из фильма «Иуда»
Свою опубликованную в 1907 году повесть «Иуда» Леонид Андреев однажды определил как «нечто по психологии, этике и практике предательства». Трудно придумать лучшее определение. Это в самом деле потрясающий по глубине и художественной силе психологический портрет предателя, раздираемого противоречивыми чувствами. С одной стороны, Иуда в книге Андреева любит и понимает Иисуса так, как никто другой из его учеников. С другой стороны, он жаждет уничтожить Учителя и как бы присвоить его, чтобы их имена были неразрывно связаны в истории. Иуда не может стать единственным апостолом, но он может стать единственным предателем. В сущности, писатель предвосхитил популярные в современном искусстве – особенно в кино, на ТВ и в литературе – попытки разобраться, что движет серийными убийцами и какие странные мысли шевелятся в их больных головах. И в этом сила «Иуды» – повесть Андреева, написанная на библейский сюжет, может заставить задуматься даже тех, кто не верит в Бога и не воспринимает христианство всерьез. Потому что психология предательства – тема универсальная и к религии не привязанная.
Картина снималась на Мальте. Режиссер отказался от съемок в Израиле, чтобы его фильм не был похож на все прочие библейские картины
Фильм молодого режиссера Андрея Богатырева (29 лет!) устроен иначе. И, к сожалению, куда более примитивно. Формально являясь экранизацией «Иуды» Андреева и заимствуя из него многие сцены и реплики, картина настолько упрощает образ заглавного героя, что превращается в его оправдание. Мол, Иуда, преодолев свою изначальную озлобленность, проникся значимостью христианства и, пожертвовав своей репутацией (хотя какая была репутация у мошенника и вора?), сделал то, что должен был сделать, чтобы Иисус был распят.
Вопреки тому что говорится в фильме и в повести Леонида Андреева, тридцать сребреников – это существенная сумма денег, примерно эквивалентная четырехмесячному жалованию римского легионера
Это известная и довольно древняя «теория заговора», и в ней нет ничего плохого как в сюжете. Но насколько же она слабее, чем мастерское творение Андреева! И она куда менее универсальна и интересна. Ну, был Иуда «честным предателем» – и дальше что? В лучшем случае это подтверждение банальной максимы: «Не судите людей, пока не разобрались в причинах их поступков». К тому же, поскольку повесть Андреева писалась с другими художественными задачами, ее включенные в фильм фрагменты не до конца поддерживают режиссерскую концепцию, и это порой делает картину сумбурной и невнятной. Прибавьте к этому естественный для религиозно-философской драмы неспешный, медитативный ритм, и вы получите ленту, которая вполне могла бы быть «китайской пыткой» даже для вдумчивых зрителей.
«Иуда», однако, смотрится лучше, чем можно было предположить, и это заслуга двух человек – режиссера и ведущего актера. Алексей Шевченков постоянно снимается в кино и на ТВ, и его нельзя назвать «неизвестным исполнителем», но в «Иуде» он перешел на новый творческий уровень. Его игра потрясает и завораживает. Он создает живого, сложного, думающего, колеблющегося человека там, где можно было довольствоваться плоским наброском. И все прочие персонажи картины, включая Иисуса, на фоне его Иуды просто теряются.
Тем обиднее, что столь блистательная игра «от ножа» – это, в сущности, забивание гвоздей микроскопом. Режиссеру должно быть стыдно, что он, найдя превосходного Иуду, не решился экранизировать повесть Андреева во всей ее мощи. Судя по тому как Шевченков играет своего героя, он вполне мог бы изобразить «настоящего», андреевского Иуду, и фильм бы взмыл на несколько художественных ступеней вверх.
С 20 марта в кино.