Содержание
- Бабушка — это святое Журналист Роман Супер рассказывает о том, как искал работу на телевидении
- Вопросы и ответы. Православие в деталях
- Токсичные бабушки: кто они такие и как с ними справляться
- «Что же ты без меня будешь делать?!»
- Почему так происходит и что делать родителям?
- «Смотри, какая Машенька умница, а в кого же ты такая бестолковая?»
- «Твоя мать – неудачница, ты хочешь быть как она?»
- «Терпи… не хнычь… будь мужиком!»
- «Вот умру, и вы все еще пожалеете!»
Бабушка — это святое Журналист Роман Супер рассказывает о том, как искал работу на телевидении
Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ
В августе 2014 года телеканал РЕН ТВ закрыл «Неделю с Марианной Максимовской» — одну из последних независимых аналитических программ в большом российском эфире. По просьбе «Медузы» бывший корреспондент «Недели» Роман Супер рассказывает о том, как он искал работу на телевидении.
Конец лета 2014-го. Я в отпуске. Гощу у родителей. Через неделю должен выйти на работу. Через две — ехать в командировку. Через три — в другую командировку. 5 сентября должен капнуть аванс. 20 сентября — оклад. К Новому году планирую закрыть ипотеку. Вдруг смска.
«Друзья, ну вот и пришел тот самый момент. Нас закрыли. Спасибо вам за все».
Так моя начальница — ведущая программы «Неделя» М.А. Максимовская — сообщила о том, что ни 5-го, ни 20-го денег не будет. Ипотеку я не закрою. Отпуск затянется. Работа кончится. О причинах закрытия вслух не говорилось. Как об очевидных.
Когда я увольнялся и заполнял обходной лист, в каждом кабинете слышал одно и тоже: «Как жаль, что вы уходите, вы — лучшее, что мы видели за последние лет пять по телевизору. Уверены, что такой талант не пропадет, вас с руками сейчас оторвут». Говорили тетеньки из бухгалтерии, видеоархива, отдела предэфирной подготовки… и ставили подписи, приближающие меня к увольнению.
Никакой паники или депрессии не было. Я пришел домой с трудовой книгой и уверенностью, что уже через неделю буду работать в любом другом месте, каком только пожелаю. Качество информационных программ низкое. Конкуренция среди информационных тележурналистов — ничтожная. Мой опыт, мои умения, мой стиль, факинг харизма, телегеничность — да оторвут с руками и ногами. Хочешь — в прямой эфир меня сажай в студию. Хочешь — отправляй в любую точку мира, привезу репортаж на миллион просмотров. Хочешь — в Госдуме уничтожу Железняка за семь минут.
Первый звонок.
Назначает встречу один из шеф-редакторов новой информационной программы на НТВ, название которой («АД») как бы намекает на то, что многие сотрудники этого телеканала каждым рабочим днем готовят себя к суровой загробной жизни. Встретились с ним у Останкинского пруда. Погода хорошая. Утки. Собеседование.
— Рома, видел твой лайк под постом у Дмитрия Ольшанского в фейсбуке. Скажи, что это значит?
— Под каким постом?
— О том, что украинцы устроили в Донецке, Луганске. Что значит твой лайк?
— Не помню. Но, думаю, текст был написан талантливо.
— Талантливо. Но он еще и по существу очень верный.
— Не помню.
— Что ты думаешь вообще об Украине?
— Война. Что об этом можно думать? Это очень плохо.
— Плохо. Но ты понимаешь, что Россия в этой ситуации играет на повышение?
— Думаю, что Россия участвует в войне, которой не должно быть.
Наматываем круги. Погода хорошая. Утки. Шеф-редактор объясняет, что вот сейчас наступают времена, когда журналист может реализовать себя на 100 процентов. Что девяностые были журналистикой бандитов. Нулевые — журналистикой приспособленцев. А сейчас журналистика — гражданская. Игра на повышение.
— Так а чем я вам могу помочь? В смысле, вы же мне что-то хотели предложить?
— Пока, Ром, не знаю, можем ли мы тебе что-то предложить. Ты сам подумай, можем ли? И позвони.
Фото: Владимир Смирнов / ТАСС / Scanpix
Я ехал домой на монорельсе и грустил: шеф-редактор не спросил, что я умею, что я хочу, в каких жанрах чувствую себя комфортно. Мы не решали вопрос про зарплату, про то, кто будет режиссером программы, как будут выглядеть сюжеты. Мы не беседовали о профессии ни секунды. Я слушал монолог про войну на Украине. А рядом с нами плавали утки. Как говорил Эдвард Марроу в фильме про журналистику «Доброй ночи и удачи», «если ты крякаешь как утка, ходишь как утка, — ты и есть утка».
Через две недели после нашей встречи шеф-редактора НТВ уволили с формулировкой «чтоб этот здесь не работал, ясно?» Не знаю, что стало причиной. Под чьим постом в фейсбуке начальники этого шеф-редактора увидели его лайк. Но, выходит, лояльность все равно не является безусловным иммунитетом. Хоть татуировку президента на копчике сделай — все равно не защищен. Игра на повышение, о которой говорил редактор, для него обернулась курсом на понижение. Впрочем, это несчастный случай. Иначе не объяснишь.
Второй звонок.
Топ-менеджер не менее федерального телеканала. Встречаемся в кафе. Человек с широкой улыбкой в пиджаке подсаживается ко мне за столик, предлагает перейти на ты и тут же разворачивает разговор на тему сепаратизма на Украине:
— Рома, я себе хорошо представляю, каким мог бы быть твой фильм про будни ополчецев в ДНР. Можно круто сделать, не хуже, чем мужики из Vice делают.
— Можно. Но вряд ли какой-либо из российских телеканалалов покажет фильм о сепаратистах таким, каким его сняли бы мужики из Vice.
— Почему?
— Потому что сепаратисты ведут себя так, как ведут себя головорезы на войне. Государство же решило, что они патриоты России, а не головорезы.
Топ-менеджер сник и больше не улыбался. О зарплате, о том, чем вообще я могу быть полезен телеканалу, мы, разумеется, не говорили. Я ехал домой на метро и снова грустил: единственной и главной темой собеседований при трудоустройстве на ТВ стала не профессия, а война.
Через три месяца после нашей встречи топ-менеджера назначили еще большим топ-менеджером. Выше — только генеральный.
Фото: Дмитрий Рогулин / ТАСС / Scanpix
Третий звонок прозвучал от «Звезды». Я подумал, что телеканал, принадлежащий министерству обороны, вместо микрофона сразу выдаст мне автомат, «георгиевскую ленту», военную форму и заставит коротко подстричь волосы, чтобы я не расплодил вшей в редакции. Я перезвонил и сказал, что прийти на собеседование не могу. И не пошел.
Пошел к бабушке на пироги.
Бабушка моя — человек простой, не очень образованный, но по-житейски мудрый и интуитивно всегда здорово отличавший зло от добра. И пироги у нее такие, какие должны быть у бабушки. Пьем чай. Едим:
— Рома, что у тебя с работой?
— Хреново, бабушка.
— Но ты же такой талантливый. Как это хреново?
— Это сейчас никого не волнует. Журналисты стали солдатами на войне. Берут только проверенных, лояльных и с хорошим здоровьем.
— Суки.
— Кто?
— Кто-кто. Обама. И украинцы. Всем нагадили. Даже моему внуку.
— Обама? Мне? Почему? Украинцы?
— А кто эту войну развязал? Обама. И украинцы. Рома, ну а почему нельзя заниматься не политикой, а как Малахов?
— У Малахова вон тоже был эфир про Крым, если я не ошибаюсь.
— Ну и хорошо, что про Крым. Молодец Малахов. Сейчас надо про Крым передачи делать. Важно всем рассказать, что он наш. И всегда был нашим. С капустой попробуй пирожок.
Жую и понимаю, что этот вирус распространяется гораздо быстрее Эболы. От телевизионных начальников, через телевизоры, в бабушкин мозг, в пирожки, в капусту, во все. Точно такой же разговор чуть позже повторился у дедушки жены — одноногого героя, прошедшего ВОВ: киевская хунта, Крым наш, киевская хунта, Крым наш! Дедушка при этом, как и бабушка, ужасно сожалеет, что я остался без работы. Обама.
Когда звонки с телеканалов прекратились, появилась паника. Потом депрессия. Потом ощущение конца света. Будто сильные невидимые руки прижали меня к стене. Работы нет. Пытаясь ее найти, на собеседованиях я слышу вопросы, которые должны задавать офицеры силовых ведомств, принимая на работу выпускников школы ФСБ.
У меня ипотека. Маленький ребенок. И жена в ремиссии. Думай. Думай! ДУМАЙ!
Фото: Михаил Мокрушин / РИА Новости / Scanpix
Потратив последние деньги от последней зарплаты, я стал звонить своим друзьям, работавшим на федеральных каналах. Возможно, есть какой-то хитрый способ… бочком… аккуратненько… протиснуться между отделом, отвечающим за неправду, и отделом, отвечающим за полуправду, в какой-то третий отдел, отвечающий за какую-нибудь звеняющую пустоту — как мудро завещала моя бабушка (быть как Малахов)? Друзья отвечали, что аккуратненько сейчас не получится. Либо ты надеваешь погоны, либо ты в штатском и занимаешься чем-то совсем другим. На телевидении развернута полномасштабная война. Все силы, бюджеты, ресурсы — все для фронта, все для победы. В тылу тоже стремно. Телегенералы на постоянном нервяке.
Один мой приятель — как раз с генеральскими погонами на ВГТРК — по несколько суток в неделю не выходит из своего кабинета, все время разрывается телефон, начальство каждые 15 минут раздает новые психоневрологические приказы:
— Когда все только начиналось и Янукович только бежал из Украины, спасал кокаин. Сейчас уже не спасает, Рома! Жопа полная. Держусь только благодаря хорошему метаболизму и вопреки здравому смыслу. На автопилоте. Напряжение невыносимое. У меня кровь из глаза однажды пошла от перенапряжения.
— У ваших зрителей тоже кровь из глаз. Зачем ты тогда это делаешь?
— Семья.
Все всё понимают. И телевизионные начальники понимают лучше других. Ощущение, что все вот-вот схлопнется для многих телевизионщиков — мотивирующее ощущение. Завтра схлопнется — в профессии, в экономике, вообще в стране — значит сегодня надо выжимать из работы по-максимуму. Значит нужно на все соглашаться, врать так, как прикажут врать. Прикажут ведущим раздеться в прямом эфире, залаять, сделать героиновую инъекцию в прямом эфире — разденутся, будут лаять, вмажутся героином — все что угодно. Лишь бы успеть накопить денег и вместе с семьей запрыгнуть на уходящий поезд.
В октябре 2014-го заместитель Олега Добродеева Сергей Архипов покинул свой пост и уехал жить и работать за границу. В пресс-службе ВГТРК прокомментировать эмиграцию Архипова отказались, ограничившись четырьмя словами: «Уехал работать в Европу».
Мой хороший друг — талантливый и добрый человек — проработал много лет на ВГТРК начальником отдела: все это время чертыхался, страдал, было противно, долго терпел… Чтобы добиться главной гуманитарной цели: вместо «России» и России — жизнь и работа в Европе. Добился. Получил ВНЖ в уютной стране Евросоюза и уехал с семьей.
Да что уж там. Приезжайте летом в Юрмалу и пройдитесь по набережной. Каждый пятый — если не каждый четвертый — встречный окажется генералом российского телевидения. Квартиры и дома в Латвии тысячами квадратных метров выкуплены российскими журналистами и телеведущими.
Я все думал и думал. Вот раньше я с подозрением смотрел на своих однокурсников по журфаку, которые после окончания университета пошли работать не по профессии, а, например в пресс-секретари Ольги Голодец. Или, например, в помощники к Павлу Астахову. Как так можно? Во-первых, это ужасная скука. Во-вторых, быть помощником Павла Астахова — значит только перед сном снимать с головы повязку с надписью: «Я ЕМ ДЕТЕЙ». А в остальное время — ее носить.
Но теперь разве так просто ответить на вопрос: какое из двух зол злее — условное минэкономразвития или условная дирекция правового вещания НТВ? Теперь этот вопрос очень даже спорный.
Фото: Александр Рюмин / ТАСС / Corbis / All Over Press
Телевидение стало государством. Государство стало тем, что показывает телевизор. Тележурналист больше не отличается от госчиновника (который, к слову, тоже давно купил квартиру у моря, но не в Крыму). Госчиновник больше не боится тележурналиста (хотя должен жить в постоянном страхе). Телевизионное интервью теперь напоминает летучку, на которой встречаются подчиненный (журналист) и начальник (представитель власти). Телевизионные информационные сюжеты превращают мозги бабушек в то, что должно быть начинкой бабушкиных пирогов. В фарш.
В общем, пока буду печь пироги. А там — посмотрим. Добавить частями просеянную через сито муку с солью. Замесить мягкое, слегка липнущее к рукам тесто. Месить руками 15–20 мин, в комбайне — 8 минут. Готовое тесто положить на рабочую поверхность и месить еще несколько минут. Достать фарш. Отщипывать от теста небольшие кусочки, расплющивать руками или раскатывать скалкой, вырезать круги нужного диаметра (примерно 8–10 см), на середину которых класть 1–1,5 ч. л. фарша. Если тесто после подъема осталось слегка липким, присыпать рабочую поверхность мукой.
Роман Супер
Москва
- Напишите нам
О родном человеке, на которого я мечтаю быть похожей, не написали книг и романов, не сняли фильмов. Но все это можно было бы сделать. Я так говорю, потому что знаю этого человека – это моя бабушка. Она из тех людей, которые всю свою жизнь стараются сделать больше для других, чем для себя.
Синцова Агния Александровна родилась 19 декабря 1927 года в д. Хутор Свердловской области. С самого раннего возраста на ее долю выпало немало испытаний. Несколько лет она провела в детском доме, а девятилетней была отдана работать няней в соседскую семью.
Когда бабушке исполнилось 13 лет, началась война. На фронте она не была, но работала в тылу. В 1945-м отпраздновали Победу, но жизнь легче не стала, все трудились на восстановлении сельского хозяйства. Долгое время бабушка проработала младшим научным сотрудником Лугоболотной опытной станции.
Главным в жизни моей бабушки, как и каждой женщины, была семья. Она была замечательной женой и матерью троих детей. Когда младшему сыну исполнился год, умер ее муж, но она не опустила руки, а достойно вырастила и воспитала своих детей.
Несмотря на все жизненные трудности, на тяжелую судьбу, бабушка смогла остаться светлым и добрым человеком. Она всегда была готова прийти на помощь людям, ведь «делать хорошее – хорошеть самому». Она заставила меня твердо усвоить эту истину.
Бабушка никогда не говорила о героизме и тяготах жизни, принимала все, что преподносила ей судьба, и так по-детски радовалась грушам, как будто вкуснее ничего и не пробовала.
Пока бабушки с нами, не всегда хватает времени на длинные душевные разговоры. Когда они уходят, жалеешь, что не обо всем успел спросить. Бабушки и дедушки – хранители семейных традиций, наша история, наш род, наши корни. Я горжусь тем, что эта героическая женщина – была моей бабушкой. Мне нужно приложить немало усилий, чтобы стать достойной ее!
Любящая внучка Н. СИНЦОВА, с. Быстрица
Про церковных бабок в народе ходят душераздирающие и леденящие кровь легенды. Пожалуй, у каждого найдется страшная история либо из своего опыта, либо поведанная друзьями или родственниками. Сейчас это явление, к счастью, встречается все реже и реже, хотя о полном искоренении сего церковного недуга говорить пока рано.
Однажды и мне довелось иметь дело с «санитарами» храма. Во многих церквах под подсвечники кладут листы железа или линолеума. Это делается для того, чтобы воск, случайно капнувший со свечи, не испачкал пол. С подкладки, как правило, удалить его легче, чем с каменной или деревянной поверхности. При этом металлический лист испортить практически невозможно. В крайнем случае поменять его гораздо проще, чем перестелить полы в храме. Но это я узнала гораздо позже.
В кафедральном соборе города, куда я исправно первое время ходила, к каждому подсвечнику была приставлена ответственная женщина, которая в том числе бдительно следила, чтобы никто на эти подстилки не наступал. То ли чтобы не разносить масло, которым они могли быть смазаны, то ли чтобы их сами не пачкать, то ли просто из вредности – этого не скажу, но провинившиеся безнаказанными не уходили. Помню, у меня даже сложилось устойчивое впечатление об их сакральности: если я их попираю, то совершаю форменный грех. Естественно, к подсвечнику я подходила с плохо скрываемым волнением и опасением осквернить своей неосторожной поступью священное пространство под ним.
В один прекрасный день (если можно его считать таковым после происшедшего) моя мама оступилась. Во всех смыслах этого слова. Отходя от иконы, она не просто наступила на подложку, но, не заметив этого, осталась на ней стоять! Что после этого было… Не передать словами. На улице потом пришлось долго успокаивать заходящуюся рыданиями мать и убеждать, что бабки отдельно, Бог отдельно и почему данный инцидент не может стать причиной того, что в храм этот мы больше ни ногой.
В связи с этой незамысловатой историей, до сих пор почему-то хранящейся на задворках моей памяти, хотелось бы поделиться несколькими соображениями.
Первое лежит на поверхности. Любое, даже хамское, поведение человека в церкви – это лично его поведение. Мы его воспринимаем настолько остро, потому что в храме мы меньше всего ожидаем подвоха. Туда идут все же для получения какого-то утешения, а не для того, чтобы пощекотать себе нервы. И кого-то, я охотно верю, такой негативный опыт может надолго отвратить, поскольку действия одного или нескольких лиц экстраполируются на всю общину. Видимо, потому что те же свечницы воспринимаются своего рода лицом «фирмы». Я, например, раньше вообще была уверена, что на работах при храме задействованы только лучшие из лучших. А уж если самые достойные с такими странностями, то что тогда об остальных думать? Полагаю, что так считают многие. Такое сильное разочарование вплоть до отвращения возможно лишь вследствие чрезмерной идеализации.
На самом же деле в Церкви в меру своих сил может служить абсолютно каждый. Было бы желание. Только вот на практике оказывается, что помощников – раз-два и обчелся. Так что кастинги на самых добрых и вежливых устраивать, увы, не из кого. Спасибо и на том, что хоть батюшке самому не приходится полы мыть.
Кто-то из нас – трудолюбивый грубиян, а кто-то – ленивый интеллигент. Всякое бывает. Идеальных людей нет. Поэтому из того, что вам встретилась не шибко воспитанная тетя Маша, уж точно не следует, что в Церкви в целом и в этом храме в частности Бога быть не может. Он там есть. Просто не только вам, но и тете Маше к Нему очень хочется. Да, характер у нее действительно скверный, и с вежливостью у нее до сих пор большие проблемы. С другой стороны, если бы вы слышали, как она лет пять тому назад с людьми разговаривала, то поняли бы, что прогресс у нее просто нечеловеческий. Если же обратиться к Евангелию, то прочитаем, что «не здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Мф. 2:17). Господь прямым текстом говорит, что пришел «призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф. 2:17). Все как раз сходится.
Второе соображение. Мы не склонны ценить или хотя бы замечать чужой труд. Через несколько лет после чудовищного попрания подстилки подсвечника у меня одно время было послушание следить за лампадами. Перед каким-то праздником, как водится, мы вычистили все до блеска. Вдруг я вижу, как женщина принципиально не зажигает свою свечу от других, стоящих на подсвечнике, а тянется именно к лампаде, которая не так чтоб и близко и удобно висела. Парализованная от ужаса я смотрела, как в масло и в аккурат на свежевыдраенный поплавок не просто капает, а прямо льется парафин. Свеча у нее была не одна, и такую операцию она проделала с каждой. Видимо, так свечи благодатнее становятся, я не знаю.
От этого зрелища у меня помутнело в глазах и аж скулы свело. Хоть мы и были с ней знакомы, я так и не решилась ничего сказать, потому что понимала, что нейтрально у меня это сделать никак не получится. А вызвериться на человека, да еще прямо перед Литургией – идея так себе. О том, что промолчала, не жалею, хотя проблема от этого, к сожалению, никуда не делась.
Именно в тот момент в мою голову закралась смутная догадка, отчего эти церковные бабки могут быть такими злыми. Если бы я все-таки не сдержалась и сделала замечание, то обида могла бы быть вселенского масштаба. В связи с подобными обстоятельствами любят говорить, что чувства живого человека важнее каких-то там предметов. Но тогда, пардон, это нечестно. Как быть в таком случае с теми, чей постоянный и кропотливый труд ставится просто ни во что? Их чувства, получается, не важны? Я ни в коем случае не оправдываю грубости. Но пытаюсь показать, что у каждой ситуации есть обратная сторона, и мое «невинное» поведение могло стать для кого-то последней каплей. Такого человека нужно скорее пожалеть, чем обидеться на него.
Третий напрашивающийся вывод – проще припугнуть, чем дождаться нормального человеческого отношения. Если запрет носит рекомендательный характер, то выполнения его не дождешься. Всегда найдется тот, кому плевать, а его поведение будет использовано как дурной пример, который, как известно, гораздо заразительнее. Почему, мол, ему можно, а мне нельзя? Я тоже хочу поблагодатнее. Иной раз легче пригрозить человеку, сказав ему, что так делать грех и Бог накажет, чем надеяться, что он с пониманием отнесется к тому, что кому-то все это убирать или что это все-таки за деньги покупается, а не материализуется из невидимого пространства. Это неправильно, но, к сожалению, работает гораздо эффективнее. Чужие проблемы мало кого волнуют, а страх подпортить себе «карму» действует, как правило, безотказно. Особенно с учетом повального полуязыческого-полумагического отношения ко всему окружающему. Вот вам, кстати, и очередной источник околоцерковных суеверий.
Одним словом, все как всегда неоднозначно и крайне непросто. И все мы в какой-то степени бываем в подобных ситуациях неправы: кто-то потому, что не думает о других, а кто-то потому, что не сдерживается по этому поводу. Так что стоит, наверное, почаще входить в положение друг друга. Представьте, что вы только пропылесосили и все вымыли, а ваш гость в грязной обуви прет, не глядя, по ковру, при этом и не собираясь разуваться. Наверное, он услышит в свой адрес далеко не «Вася, ты же неправ!» Боюсь, экспрессии будет побольше, да и с лексикой возможны вопросы. С другой стороны, способ и интенсивность выражения недовольства контролировать тоже было бы отнюдь нелишним. Если внутри все клокочет от возмущения и обиды, то, может, лучше будет вообще промолчать. Мало ли что у человека сейчас на душе? Не исключено, что он сейчас вообще с трудом разбирает, что вокруг него происходит. И ему бы наши проблемы с испачканным подсвечником… В общем, «друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» (Гал. 6:2).
Екатерина Выхованец
Вопросы и ответы. Православие в деталях
Вопрос: «Скажите, что делать с проблемой ревностных людей в храме? В частности, с многочисленными бабушками, которые указывают, где и как стоять да как спину держать. Часто – каких-то шипящих, кричащих и просто неистовых бабушек! Мне кажется, что это уже стало очень большой проблемой в храме, потому что человек, впервые пришедший в храм – второй раз придет в храм очень нескоро, если вообще придет».
Отвечает протоиерей Димитрий Смирнов:
– Мы таких бабушек – всех вывели из храма, а остальных – укротили. То есть, как только какая-то бабушка начинает кого-то учить – мы тут же эту антикатехизаторскую деятельность прекращаем.
Когда мне было лет двадцать, я использовал такой прием: если какая-то бабушка начинала шипеть, я начинал очень медленно, как минутная стрелка, к ней поворачиваться. Как только я к ней повернусь на сто восемьдесят градусов – ее уже нет. Почему-то медленный поворот оказывает на них вот такое воздействие. А еще очень хорошо брать с собой святую воду в бутылочке с широким горлышком. Когда она зашипит – полить крестообразно ей главу со словами: «Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа».
Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Батюшка, это совет прихожанам?
Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Да! Новый человек, конечно, не может запастись святой водичкой, но тут уж надо, чтобы в каждом храме нашлась группа молодых людей, человек пять, которые бы следили за поведением вот таких бабушек. Иметь при себе святую воду – не крещенскую, а просто святую, и, как только, так сразу – «Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа». Бабушки на третий раз уже поймут, что если они будут кого-то учить – их сразу освятят. Летом-то – еще ничего, а зимой у них могут возникнуть проблемы… И сказать: «Родная моя бабуленька, еще раз будешь наших прихожан распугивать – не в тех штанах пришла или губы криво накрашены – будем тебя сразу освящать!» И всё! Порядок восстановится! Надо брать на себя инициативу, иначе… Такие бабушки на нашем церковном обиходе в мое время назывались – «православные ведьмы», поэтому надо из них эту бесовскую силу изгонять. В храме шуметь нельзя, разговаривать и увещевать – тоже. А вот тихонечко полить святой водой – бес выйдет тут же и всё будет хорошо!
Протоиерей Александр Березовский:
– Батюшка, но это возможно, только если настоятель благословит такую деятельность, а то ведь и этих молодых людей попрут! Скажут: «Чего это вы тут своевольничаете?»
Протоиерей Димитрий Смирнов:
– А бабушки-то ведь тоже своевольничают! И к тому же, что плохого в том, чтобы человека святой водой окропить? Это ему и для здоровья полезно – и душевного, и телесного! И, кстати, для здоровья всех остальных! А то шипит – и службы не слышно. Не там встал, не там лег, не там сел, не так платок повязала… Сразу – «Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа!»
Протоиерей Александр Березовский:
– Тогда, батюшка, такая свара начнется! Обязательно кто-то вступится за эту бабушку!
Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Обязательно!
Протоиерей Александр Березовский:
– «Ты что делаешь? Бабушку обижаешь!»
Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Какая обида от святой воды?! Вы что, не православные, что ли? А коль, не православный – иди в лютеранскую кирху. Православные очень любят святую воду: когда кропишь, всегда просят: «И меня! И меня! Еще!» Приходится даже отдельно кропить, кому мало досталось: «Идите в правый придел – сейчас еще раз окатим с большой любовью!» Воды не хватит – еще освятим и будем святить, пока человек полностью не намокнем.
Протоиерей Александр Березовский:
– Одна женщина рассказала о такой проблеме. В храм многие приходят с детьми, а дети шумят, бегают, так как ребенок не может сосредоточенно молиться. Пытались делать замечание мамочкам, так на нас настоятель нашумел: «Какое право вы имеете здесь делать замечания кому-то? Кому не нравятся дети – уходите». Молиться совершенно невозможно – шум, гам…
Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Так храмов-то – много! А мамочки, действительно, разные бывают. Правильно поступает мамочка, которая берет своего ребеночка и сразу выводит из храма, там его успокаивает, а потом уж возвращается. А, вообще-то, с маленькими детьми надо приходить позже, прямо к причастию, например. Вот сколько ребенок может отстоять, допустим, двадцать минут – вот на двадцать минут и надо приходить. Потом он подрастет – сможет полчаса, и так далее. Вот так надо.
Протоиерей Александр Березовский:
– Многие думают: в храме происходит святое действо, пусть и ребенок побудет, освятится…
Протоиерей Димитрий Смирнов:
– Это неправильно. Господь нам заповедовал любить друг друга, поэтому, если наш ребенок мешает людям, то мы совершаем грех. Поэтому, как только ребенок закричал – его надо тут же из храма выносить. Люди пришли молиться, а не детский крик слушать.
Токсичные бабушки: кто они такие и как с ними справляться
Бабушки – значимые люди в жизни детей во всем мире. Ведь у каждого из нас есть приятные воспоминания о времени, проведенном с бабушками. Они всегда были рядом, чтобы поделиться с нами своей мудростью, обнять, поцеловать. Очень важно, что и бабушки с дедушками получают колоссальную пользу от общения с внуками — она буквально продлевает им жизнь. В России роль бабушек в воспитании внуков и вовсе особенная, ведь много молодых семей живут вместе с родителями. Старшее поколение всячески помогает заботиться о внуках, пока молодые папы и мамы строят карьеру. Однако важно понимать, что не все бабушки одинаково полезны. Некоторые бабушки могут откровенно навредить детям и внукам. Например, чрезмерно опекать или наоборот – унижать и сравнивать с другими детьми. Так у малышей развиваются невроз, комплексы и падает самооценка. Такие бабушки у психологов получили звание «токсичных». Эта самая «токсичность» может проявляться по-разному. Но что делать родителям, чтобы оградить ребенка от психологических проблем?
«Что же ты без меня будешь делать?!»
Такой тип токсичных бабушек искренне считает, что их внуки хуже слепых котят и совершенно не способны о себе позаботиться. Еще когда внук или внучка находятся в утробе матери, эти бабушки поселяются с дочерью (невесткой), чтобы «помогать». Рождается малыш, и они остаются помогать дальше. Бывают ситуации, когда мама ребенка не может отказаться от этой помощи, даже если она не нужна ей вовсе. Так бабушка становится неотъемлемой частью молодой семьи. Она так печется о ребенке, что нередко не подпускает к малышу даже родную мать.
Ребенок растет, а бабушка продолжает носиться с ним, как с новорожденным. «Скушай еще одну булочку, а то вон какой тощий!», «давай я тебе шнурки перевяжу, а то совсем неправильно завязываешь», «какой же ты у меня больной и слабенький», «кто же еще так о тебе позаботится». И так каждый день. Ребенок растет, как тепличное растение, и нередко даже не подозревает, что у него может быть свое мнение. Если ребенок начинает проявлять характер, то бабушка считает это капризами, плохим поведением и продолжает причитать. Все свою жизнь она направляет на то, чтобы хоть как-то исправить «жалкое существование внука». Ребенку становится очень некомфортно, он действительно начинает чувствовать себя слабым и беспомощным. Нередко из-за такой вот «заботы» вырастают неуверенные в себе люди.
Почему так происходит и что делать родителям?
Нередко такие бабушки действительно хотят быть нужными. Они испытывают подсознательный страх, что теперь больше никому не нужны. Это характерно для нереализовавшихся женщин, которые видят смысл своего существования только в семье. Если мама ребенка не может возразить своей матери, потому что тоже страдала из-за ее чрезмерной заботы, то включиться должен отец. Идеально, если с самого начала установить время посещения бабушкой молодых родителей. И не позволять ей переезжать жить к ним. Если совместное существование неизбежно – не бойтесь возражать бабушке, не бойтесь ее обидеть и не ведитесь на все причитания.
Если бабушка вмешивается в жизнь молодой семьи и пытается навязать свое видение заботы о внуках, а разговоры не помогают, то действовать придется более жестко. Как только такая бабушка заявляется на порог без предупреждения, скажите, что сейчас не можете ее принять, ведь уже наметили семейные планы. Важно обходиться без грубости, но всегда проявлять настойчивость. Если действовать непреклонно, то бабушке придется начать считаться с мнением других членов семьи. Такой тип бабушек вряд ли откажется от общения вовсе, ведь они просто не представляют, что будут делать без своих близких.
Отдельно поговорите с ребенком, объясните, что слова бабули не стоит воспринимать серьезно. Больше хвалите, вселяйте уверенность, научите противостоять бабушке и не делать того, чего не хочется.
«Смотри, какая Машенька умница, а в кого же ты такая бестолковая?»
Никто не любит, когда его сравнивают с другими, да еще и не в лучшую сторону. У моей знакомой, назовем ее Даша, были в детстве хорошие отношения с бабушкой, та о ней заботилась, отводила в школу, помогала с уроками. Но когда к ним приходила бабушкина подруга, то ситуация менялась. Эта самая подруга всегда хвалилась своей внучкой, которая ходила на все возможные кружки: «А моя Машенька и танцует, и поет, и на пианино играет!». Дашина бабушка все это слушала с нескрываемой завистью, ведь именно так, по ее мнению, и нужно воспитывать «правильную девочку».
Даже несмотря на то, что Даша была ребенок-мечта: хорошо училась, рисовала и играла в шахматы, ее бабушка всегда считала, что девочки из других семей в чем-то ее превосходят. После того, как Маша выиграла международные соревнования по бальным танцам, бабушка Даши уже не удержалась и сказала внучке: «Смотри, какая Машенька умница, а в кого же ты такая бестолковая?». Подобные фразы от родного человека надолго заседают в мозгу, они порождают комплексы и неуверенность. Когда Даша выросла, то ей удалось избавиться от них, но вот сохранить теплые отношения с родной бабулей – нет.
У Дашиной бабушки были свои представления о том, чем должна увлекаться девочка, и они не совпали с реальностью. Такие нереализованные ожидания породили у бабушки чувство неполноценности, которое она транслировала на внучку.
В такой ситуации любой из членов семьи вправе указывать бабушке на то, что ее претензии безосновательны. Попросите ее чаще хвалить ребенка, фокусироваться на его сильных сторонах, дать понять, что любовь может быть только БЕЗУСЛОВНОЙ. Сравнивать ребенка с кем-либо – это прямой путь испортить с ним отношения, лишить себя доверия в его глазах.
«Твоя мать – неудачница, ты хочешь быть как она?»
Отдельная история — это когда женщина питает ненависть к своему ребенку, но не чает души во внуках. Я знала такую девушку, которая выросла с токсичной матерью. Она каждый день боялась маминого гнева, который вспыхивал без всякого повода. В юности мама гнобила ее за неправильно выбранный институт, потом – за неправильно выбранного мужа. Когда девушка забеременела, мать уговаривала ее сделать аборт, чтобы «не плодить нищету», ведь они с мужем непрочно стояли на ногах.
Но когда родилась малышка, женщину словно подменили. Она задаривала ее подарками, гуляла. Только вот дочь продолжала унижать, говорила, что нужно от мужа уходить, работу менять. Считала дочь плохой матерью и в присутствии внучки всячески подчеркивала ее беспомощность: «Ты хочешь быть такой же, как твоя мать?», спрашивала бабушка всякий раз, когда внучка тянулась к маме и защищала ее.
Справиться с ситуацией смог только муж молодой матери. Он увез свою семью в другой город и запретил теще вмешиваться в их семейные дела, если она будет продолжать так себя вести.
Такие матери – это абьюзеры, они испытывают нездоровое удовольствие, издеваясь над своим беззащитным ребенком. Потом ребенок вырастает и уже может выйти из-под контроля матери и начать свою жизнь. Чтобы продолжить издевательства, такие матери воздействуют на своих детей через их детей. Такая картинная забота как будто говорит: «смотри, это не я была плохой матерью, я могу быть самой лучшей, я так себя вела потому, что ты была ужасным ребенком, это ты во всем виновата».
Тогда мама разрывается, ведь не хочет лишать ребенка любимой бабушки и мучается от того, что продолжает чувствовать себя беззащитной, никчемной, маленькой девочкой. Но в этой ситуации ребенок — просто средство манипуляции. Здесь нет здоровых отношений, а значит – не может быть и счастья. Детям нужна здоровая семья, а не та, где бабушка манипулирует, а мама не может вмешаться. Единственный выход – полностью отказаться от общения с такой бабушкой. Как можно раньше, чтобы для ребенка этот процесс прошел максимально безболезненно. Если мама не может противостоять сама, то ей стоит обратиться к психологу, мужу, друзьям и всем, кто сможет помочь выйти из-под влияния токсичной матери.
«Терпи… не хнычь… будь мужиком!»
Наверное, всем знаком такой тип строгих бабушек у которых все должно быть по расписанию и только так, как они считают нужным. Такие всегда могут вырастить «настоящих мужчин» и «приличных девушек». Но вот какие методы они применяют? «Не сутулься, сядь прямо», «не чавкай», «вытри нос, неряха», «не разговаривай громко на людях», «терпи, не хнычь», «будь мужиком» и еще много подобных фраз ребенок выслушивает ежедневно. Так же бабушка относится и к детям, она всех привыкла держать под контролем и никому не давать поблажек.
Жизнь для ребенка становится похожей на сплошную черную полосу. Он вынужден есть нелюбимые продукты, ходить в ненавистные секции, у него нет права получить хоть одну тройку. Ребенок чувствует себя плохим, гадким, непутевым, не умеющим сотворить хоть что-то хорошее. Таким подходом можно вырастить прекрасного исполнителя, но никак не лидера или просто счастливого человека, умеющего радоваться жизни.
Авторитарный родитель воспринимает ребенка как маленького взрослого. То есть между ребенком и родителем отсутствует возрастная грань. Объяснить властной бабушке, что ребенок не способен на постоянный самоконтроль – практически невозможно, ведь она знает все лучше. Чтобы противостоять таким женщинам, нужно много смелости. Вам придется научиться говорить «нет». Это очень трудно — приучить такую бабушки считаться с вашим, родительским, мнением. Здесь нужно проявить выдержку, не срываться на крики, мольбу и истерику. Властные женщины такие проявления эмоций расценивают как слабость. Но, как и в случае с гиперопекающими бабушками, нужно быть настойчивым и последовательным. Если мама видит, что ребенок не хочет чего-то, а его насильно заставляют, называя это «правильным воспитанием», то она обязана вмешаться. Нужно донести до авторитарной женщины, что вы не потерпите такого обращения с ребенком, и если она не согласиться его поменять, то общение с внуками может быть сильно ограничено.
Но важно не путать, когда такая бабушка похожа на Фрекен Бок, а когда на Нину Антоновну из повести «Похороните меня за плинтусом». В первом случае – можно выстроить нормальные семейные отношения путем взаимного уважения. А во втором – только изолировать ребенка от бабушки, ведь женщина с явными психическими проблемами неспособна на диалог и не должна приближаться к внукам вовсе.
«Вот умру, и вы все еще пожалеете!»
Тип токсичных бабушек, которые привыкли играть на чувстве вины своих близких. Все начинается еще с воспитания собственных детей, когда ребенок ежедневно слышит такие фразы: «ты меня совсем не жалеешь», «я так стараюсь, а ты не ценишь», «вот я ради того, чтобы купить тебе новую куртку, хожу на работу с температурой 40». Когда дети взрослеют и начинают проявлять свой характер, то манипуляции могут стать еще изощреннее. «Мои внуки за меня отомстят» — фраза, которую можно услышать от токсоматерей, когда у них заканчиваются все хоть сколько-нибудь адекватные аргументы.
Потом такие матери становятся бабушками. И если дети не научились противостоять матерям-манипуляторам, то у них не получится защитить и своих детей. В итоге все семья страдает от токсичной бабушки, которая по любому поводу хватается за сердце, устраивает скандалы. В итоге слова о мести становятся пророческими. Ведь внуки действительно не скажут «спасибо» родителям, которые заставили их все детство страдать от чувства вины перед бабушкой за незначительные детские проступки.
Манипуляция – единственный вид взаимодействия, который знают такие бабушки. Удобнее всего обратить на себя внимание родных и заставить их слушаться – сыграть на своем здоровье. Но такому поведению тоже можно противостоять.
Первое – это полностью понять, что любые обвинения в том, что вы виноваты в плохом самочувствии бабушки из-за вашего, как ей кажется, неподобающего поведения – это манипуляция. Загруженность на работе, самочувствие и несовпадение мнений – это личная зона ответственности каждого. Ни дети, ни внуки не могут нести ответственность за то, что у бабушки из-за их поступков «болит сердце».
Далее учимся противостоять. Анализируем свои слова и поведение. Спросите себя: действительно ли я (или ребенок) поступил эгоистично и чем-то обидел бабушку? Скорее всего, ответ будет отрицательным. Далее бабушкины скандалы и истерики следует лишить аудитории. Если «зрителей» не будет, то и конфликт сразу сойдет на нет. Когда начинается любой спектакль от бабули, спокойно скажите ей: «Я ни в чем не виноват(а) перед тобой» и уходите.
После того как вы вернетесь, бабушка может не продолжать скандал, но будет смотреть очень осуждающе и ждать ваших извинений. Этого тоже делать не нужно. Вы же ни в чем не виноваты. Просто продолжайте общаться, как ни в чем не бывало.
Залог успешного противостояния токсичным бабушкам – спокойствие, постоянство и терпение.
В Ивьевском районе 80-летняя бабушка переехала жить к сыну и его семье. Старушка часто ставила родственникам в упрек то, что они за ней плохо ухаживают, и устраивала скандалы. Кульминацией противостояния стал тот день, когда бабуле не понравились котлеты, которые приготовила невестка. Заявив, что в котлетах слишком мало мяса, старушка схватила кухонный нож и, приставив его к животу невестки, заявила, что отправит ее на тот свет. В ситуацию вмешалась внучка, которая смогла уговорить бабушку не делать глупостей.
— Бабушка стала фигуранткой уголовного дела по статье «Угроза убийством». К криминальному поступку женщина шла на протяжении нескольких месяцев. Переехав в дом к сыну, она часто скандалила, ставя родственникам в упрек то, что за ней никто не смотрит. Сейчас данным случаем занимаются следственные органы. Дальнейшую судьбу бабушки решит суд города Ивье, — рассказал «КП» сотрудник отделения информации и общественных связей УВД Гродненского облисполкома Игорь Белозеров.
Однако читатели на сайте «Комсомолки» считают, что бабушка, скорее всего, больна и нуждается не в наказании, а в специальной помощи.
— По комментариям сразу видно, кто общался со стариками, а кто нет, — считает заведующая женским психиатрическим отделением Гродненского областного клинического центра «Психиатрия — наркология» Татьяна Будник. — Это называется сенильная деменция — старческое слабоумие. Резко обостряется при смене привычной обстановки. И его развитие не зависит от того, каким был человек раньше — человека уже нет, это смерть личности. Им не повезло, что обострение болезни привело к развитию агрессии. И ни о каком уголовном деле речь не идет, психиатрическую экспертизу бабушка не пройдет. В ситуации, когда нормальный прежде родственник становится в старости невыносимым, надо не терпеть, а идти к психиатру. Такие бабушки могут стать по-настоящему опасны.
Старческое слабоумие не выбирает по социальному статусу
— К сожалению, наши люди очень боятся психиатров и тех штампов, которые связаны с этой профессией. Поэтому очень часто обращаются за помощью уже в экстренных случаях, — говорит Татьяна Будник. — Пожилая женщина на протяжении длительного времени привлекала к себе внимание, протестовала и спорила, но родственники не предпринимали никаких действий, доведя этот случай вот до такой кульминации. Хотя на сегодняшний момент существует множество препаратов, которые применяются при деменции (старческом слабоумии. — Авт.) и болезни Альцгеймера, которые замедляют процессы распада личности. Также есть много препаратов, которые мягко действуют как корректоры поведения: снимают агрессию, раздражительность, положительно влияют на поведение.
— Получается, что родственникам надо обращаться к специалисту как можно раньше, если они видят изменения в поведении своей бабушки и дедушки?
— Да, именно так. Если такую помощь не получить вовремя, болезнь все равно себя проявит. Только последствия могут быть намного хуже.
— Пожилых людей лечат дома или в стационаре?
— При определенных показаниях таких людей лечат в стационаре. Это могут быть нарушение сна, агрессивность, возбуждение в адрес родственников, поведенческие нарушения — например, люди стучат в стены, говорят, что у них украли вещи, а на самом деле ничего не произошло. Это все корректируется препаратами, которые помогают и самому человеку лучше себя чувствовать и, конечно, облегчают жизнь родственникам.
— Почему такие изменения происходят с людьми?
— Это может случиться с любым человеком. И с тем, у кого есть три высших образования, и с тем, кто всю жизнь проработал грузчиком. Болезнь не выбирает по социальному статусу. Таким образом нервная система реагирует в старости на изменения в жизни. Происходит это в первую очередь за счет того, что есть какие-либо сосудистые заболевания — гипертония, атеросклерозы и поврежденные сосуды головного мозга.
ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ БАБУШКА ВЕДЕТ СЕБЯ НЕАДЕКВАТНО
Чаще всего таких людей лишают дееспособности, назначая опекуном кого-нибудь из родственников. Зарплату опекун не получает, однако имеет право решать имущественные вопросы от имени опекаемого пожилого человека. В законодательстве также предусмотрено пособие по уходу за лицом, достигшим 80-летнего возраста и нуждающимся в постоянном уходе. Под постоянным уходом подразумевается помощь других людей в одевании, гигиене и другой необходимой помощи хотя бы раз в сутки.
К сожалению, для родственников пожилых людей со старческим слабоумием не предусмотрена так называемая социальная передышка, как это происходит в семьях с детьми-инвалидами, когда родители могут оставить ребенка на временном попечении социальных работников. Для пожилых людей нет специализированных отделений временного содержания. Однако есть возможность положить таких людей в психоневрологическое отделение. Для этого необходимо заключение врача.
Есть еще дома-интернаты психоневрологического профиля, но, даже имея все показания, попасть в такие дома непросто. Только в Минске около 400 человек ждет своей очереди. 7 СОВЕТОВ, КАК ОБЩАТЬСЯ С ПОЖИЛЫМИ ЛЮДЬМИ
1. Избегайте споров, конфликтов, резкой критики в разговоре с пожилым человеком. Спокойно реагируйте на обвинения о пропаже денег или вещей и, вооружившись терпением, помогайте найти их. Чаще всего деньги или вещи просто переложены (перепрятаны) в другое место.
2. Относитесь к своему старику, как к трудному ребенку: если он бунтует, значит, ему плохо. Выясните подлинную причину его поведения.
3. Выслушивайте пожилого человека при любых обстоятельствах до конца; если это невозможно, мягко остановите разговор, пообещайте продолжить его при первой же возможности. Никогда не навязывайте насильно свое общение пожилому человеку, но и не отказывайте ему в этом.
4. Не забывайте о ласке — смотрите в глаза человеку, касайтесь рукой, обнимайте, садитесь рядом. Часто престарелые люди, особенно плохо видящие и слышащие, нуждаются в тактильном контакте так же остро, как и маленькие дети.
5. Поощряйте стремление пожилого человека к самостоятельному уходу за собой, чистоте, опрятности, обеспечьте возможности для этого: подберите удобную одежду, легко снимающуюся и гигиеничную, укрепите вспомогательные приспособления в ванной комнате и туалете.
6. Не запрещайте пожилому человеку иметь свои маленькие секретики: укромные места для хранения денег, конфет, памятных вещиц.
7. Обращайтесь за помощью к специалистам психиатрам и психотерапевтам (в некоторых случаях пожилым людям необходимо медикаментозное лечение, которое поможет справиться с бессонницей, агрессией и хроническими бредовыми расстройствами).
Если пожилой человек не в состоянии обслуживать себя самостоятельно, пригласите к нему сестру-сиделку. Очень важно, чтобы пожилой человек доверял специалисту, который будет ему помогать.