Содержание
- C «чрезвычайною строгостью и тайною»
- Покушение
- Прощание
- Тайное погребение
- Судьба мемориала
- «Грешный» супруг святой. За что террористы убили великого князя Сергея
- «Холодный гордец»
- Подруга детства
- Порочность, болезнь или «белый брак»?
- Смертный приговор
- Мученическая смерть княжны
- Князь-мученик
- 4(17) февраля 1905 года был убит Великий князь Сергей Александрович Романов
- Путин открыл в Кремле крест в память о князе Сергее Александровиче
- Крест великого князя
C «чрезвычайною строгостью и тайною»
Покушение
4 февраля 1905 г. в 14 часов 45 минут от Николаевского Кремлевского дворца отъехала карета. В тот момент, когда она проезжала по Сенатской площади, раздался взрыв такой силы, что можно было подумать, будто в Москве началось землетрясение. Взрывной волной выбило стекла во всех окнах находящегося поблизости четырехэтажного Здания судебных установлений (Сенат).
Сбежавшиеся люди увидели развороченную взрывом карету вместе с сидевшим в ней пассажиром, мечущихся в испуге лошадей и смертельно раненного кучера. Растерянность первых минут сменилась осознанием того, что в карете ехал великий князь Сергей Александрович, бывший генерал-губернатор Первопрестольной1, а произошедшее — не что иное, как спланированный террористический акт.
Исполнитель убийства, социалист-революционер И.П. Каляев, был схвачен на месте преступления. Останки великого князя перенесли в Николаевский дворец, затем в Алексеевский храм Чудова монастыря. В то же время публику начали выпроваживать с территории Кремля, хотя толпы любопытствующих еще долгое время стояли у Спасских и Никольских ворот, на Красной площади, у здания Исторического музея и Верхних торговых рядов. На генерал-губернаторском доме были подняты траурные флаги.
«Ужасное злодеяние случилось в Москве, — записал в дневнике император Николай II, — у Никольских ворот дядя Сергей, ехавший в карете, был убит брошенною бомбою, а кучер смертельно ранен. Несчастная Элла , благослови и помоги ей, Господи!»2
Монархические газеты писали о злодейском убийстве; о том позоре, до которого дожила Москва; о потрясении всей России. «Московские ведомости»3 сетовали на попустительство властей, закрывавших глаза на убийства чиновников4 и в конечном счете добившихся того, что добрались и до царских родственников. «Новое время»5 задавалось вопросом: почему нельзя было предотвратить убийство? «Везде слышалось искреннее негодование против всех сеятелей смуты и крамольников, забывших Божеские и человеческие законы»6.
Жители Москвы собирались группами и толковали между собой, но в этих разговорах присутствовало не только осуждение. За долгие годы генерал-губернаторства великий князь Сергей Александрович по-разному успел проявить себя — на слуху у широкой общественности были и возмутительные эпизоды, на которые всячески старалась обратить внимание революционная пропаганда. Великому князю припомнили Ходынскую катастрофу, жесткие меры по борьбе с инакомыслием и прочие чинимые им «беззакония». В подпольно распространяемых брошюрах и прокламациях убийство называлось святым. В них же утверждалось, что произошло оно при всеобщем ликовании народа. Бомбист И.П. Каляев, или Поэт, как называли его товарищи, гордился совершенным поступком и неоднократно повторял, что если бы у него была не одна, а тысяча жизней, то он отдал бы их все за правое дело7:
То, что московское общественное мнение, подвергаясь влиянию революционных идей, безвозвратно менялось, знали многие. В том числе и великий князь. За полгода до смерти он писал своему племяннику императору Николаю II: «Дела еще ухудшились, и положение Москвы крайне меня тревожит в политическом и социальном смысле… Мы переживаем страшно трудные времена, и враги внутренние в тысячу раз опаснее врагов внешних. Брожение умов, напр, в Москве нехорошее, я наслышался со всех сторон того, что никогда прежде не слыхал»9. И если в начале 1904 г. у генерал-губернаторского дома на Тверской проходили восторженно-патриотические манифестации по поводу начала русско-японской войны, то уже в конце 1904 г. в ходе студенческих беспорядков в окна этого же дома летели камни.
Великий князь, пребывая в отчаянном положении и не видя перспектив дальнейшей службы, подал прошение об отставке. В январе 1905 г. оно было частично удовлетворено. Сергей Александрович больше не являлся генерал-губернатором Москвы, но сохранил пост командующего войсками Московского военного округа. Однако попытка отойти от дел не дала желаемых результатов. Великий князь не находил внутреннего успокоения, о чем свидетельствуют переписка и дневниковые записи. Кроме того, он по-прежнему оставался одиозной фигурой, символом консервативной монархии.
Прощание
Убийство было совершено намеренно дерзко: средь бела дня, в самом центре Москвы. Оно являлось и устрашением, и демонстрацией, и вызовом10. Императорская семья оказалась в смятении. Так по крайней мере это выглядело со стороны. Из всех Романовых проститься с усопшим прибыл только близкий друг и двоюродный брат Сергея Александровича — великий князь Константин Константинович11.
В дневниковых записях Константина Константиновича отразилось разочарование поведением родственников. Он рассуждал о том, что из-за боязни новых покушений невозможно все время сидеть взаперти, и приводил в пример петербургского генерал-губернатора Д.Ф. Трепова12, на которого было совершено уже не одно покушение, но который тем не менее приехал отдать дань памяти погибшему. Однако, по свидетельству В.Ф. Джунковского13, именно Д.Ф. Трепов, хорошо знавший непростое положение дел в охранке, уговорил императора не ехать самому и не пускать великих князей. Великая княгиня Елизавета Федоровна, очень боявшаяся за жизнь императорской четы и наследника престола, также просила их не приезжать14.
В течение пяти дней после убийства, пока останки великого князя Сергея Александровича находились в Алексеевском храме Чудова монастыря, в Кремль через Спасские ворота допускались желающие проститься. Вереница людей тянулась от Спасских ворот до монастыря, многие простаивали в очереди по 5-6 часов. Служащие войсковых частей, ученики военно-учебных заведений, женских институтов и гимназий пропускались вне очереди в специально отведенные часы. В два часа дня и в восемь часов вечера ежедневно совершались официальные панихиды, на которых присутствовали представители городской власти и различные депутации.
Из дневника великого князя Константина Константиновича: «Под сводами храма, арками отделенного от церкви, где покоятся мощи святителя Алексия, посередине стоял на небольшом возвышении открытый гроб. Видна была только грудь мундира Киевского полка с золотыми эполетами и аксельбантом; на месте головы была положена вата, задернутая прозрачным покрывалом, и получалось впечатление, что голова есть, но только прикрыта. Сложенные накрест пониже груди руки, а также ноги были закрыты серебряным парчовым покровом; гроб дубовый, с золочеными орлами»15.
На 10 февраля было назначено отпевание. В 10 часов утра по городу разнесся печальный перезвон кремлевских колоколов. Первые лица Москвы, представители обществ, жена и приемные дети покойного16 отправились в Чудов монастырь для участия в траурной церемонии. Поддержать великую княгиню Елизавету Федоровну приехали из Англии ее сестра принцесса Виктория Баттенбергская и брат великий герцог Эрнст Людвиг с супругой, а также герцогиня Эдинбургская — сестра великого князя Сергея Александровича. Ворота Кремля оставались закрытыми. На Красной площади собралась толпа. В тот же день и в то же время в церкви Большого Царскосельского дворца (пригород Петербурга) в присутствии Николая II и членов императорской семьи состоялось заупокойное богослужение.
Запаянный гроб с останками великого князя был перемещен в Андреевский храм Чудова монастыря. Вероятно, предполагалось, что он будет перевезен в Петропавловский собор Петербурга — место захоронения императоров и великих князей, начиная с петровских времен. Однако похороны великого князя стали исключением из существовавшей традиции17.
Тайное погребение
Для погребения великого князя в той части Чудова монастыря, которая непосредственно примыкала к Николаевскому дворцу, за год по проекту художника П.В. Жуковского был построен храм-усыпальница во имя преподобного Сергия Радонежского18. В этой усыпальнице 4 июля 1906 г., накануне дня обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, и состоялось торжественное захоронение. Оно отличалось от традиционных великокняжеских похорон тем, что было не публичным, а «закрытым» или даже тайным, и проводилось не в дневное, а в ночное время. «Конспирация» объяснялась нестабильной общественно-политической обстановкой в стране (революционную волну, захлестнувшую империю в 1905 г., удалось остановить лишь в середине 1907 г.).
Церемония похорон началась в девятом часу вечера. В ней приняли участие супруга и приемные дети великого князя, лица свиты, старшие чины генерал-губернаторского управления, а также специально приехавшие на похороны великий князь Константин Константинович с супругой Елизаветой Маврикиевной, великие князья Алексей Александрович (старший брат Сергея Александровича) и Борис Владимирович, королева эллинов Ольга Константиновна (двоюродная сестра Сергея Александровича) и ее сын королевич Христофор Греческий.
После всенощного бдения в Андреевском храме гроб с останками великого князя перенесли в Алексеевский храм, где была отслужена лития. Затем останки переместили в усыпальницу. Печальная процессия с гробом и зажженными свечами несколько раз пересекала Царскую (Ивановскую) площадь, где шпалерами стояли чины 5го гренадерского Киевского полка, шефом которого являлся великий князь Сергей Александрович. В храме-усыпальнице была совершена панихида, гроб опустили в заранее подготовленный склеп, и высочайшие особы посыпали сверху песок. Как спустя несколько месяцев сообщил «Исторический вестник», «похороны были обставлены чрезвычайною строгостью и тайною. Не только население, но даже газеты не были осведомлены о назначенном на этот день погребении останков великого князя»19.
Судьба мемориала
Через два года, 2 апреля 1908 г., на месте гибели великого князя Сергея Александровича вместо временного чугунного креста был установлен массивный восьмиконечный бронзовый памятник-крест в древнерусском стиле работы художника В.М. Васнецова. На кресте виднелись рельефные изображения распятого Спасителя, скорбящей Богоматери и херувимов. Надпись внизу креста гласила: «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят». Рядом в оригинальном фонарике древнерусского стиля горела неугасимая лампадка.
Освящение памятника прошло торжественно. В полдень под звон кремлевских колоколов из Алексеевского храма выступил крестный ход во главе с митрополитом Московским и Коломенским Владимиром (Богоявленским). На площади были выстроены войска Московского округа. После молебствия и окропления памятника святой водой к его подножию были возложены цветы. На церемонии присутствовали супруга и приемные дети покойного, его старший брат великий князь Владимир Александрович и московские должностные лица20.
По прошествии десяти лет, весной 1918 г., памятник-крест попал под декрет СНК «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг…» и перед первомайской демонстрацией был снесен. В 1929 г. разрушению подвергся и сам Чудов монастырь вместе со всеми постройками, находившимися на его территории.
Прошло еще более полувека. И вот летом 1985 г. во время проведения земляных работ на месте бывшего Чудова монастыря была обнаружена непонятным образом уцелевшая усыпальница великого князя! Найденные в ней реликвии передали в фонды музеев Московского Кремля, а гроб с останками великого князя осенью 1995 г. переместили в Новоспасский монастырь. В 1998 г. здесь же по эскизам В.М. Васнецова был восстановлен памятник-крест. Таким образом, Сергей Александрович стал единственным великим князем позднеимперского периода, похороненным в Москве вместе с предками царского дома Романовых.
Примечания
1. Великий князь Сергей Александрович (1857-1905) — пятый сын императора Александра II; с 26 февраля 1891 г. по 1 января 1905 г. — московский генерал-губернатор; с мая 1896 г. до самой смерти — командующий войсками Московского военного округа в звании генерал-лейтенанта. Был женат на великой княгине Елизавете Федоровне, урожденной принцессе Гессен-Дармштадской, сестре императрицы Александры Федоровны.
2. Дневники императора Николая II (1894-1918). М., 2013. Т. 2. Ч. 1. С. 19.
3. Московские ведомости. 1905. N 36. С. 2-3.
4. В марте 1901 г. был убит министр народного просвещения Н.П. Боголепов, в апреле 1902 г. — министр внутренних дел Д.С. Сипягин, в мае 1903 г. — уфимский губернатор Н.М. Богданович, в июле 1904 г. — министр внутренних дел В.К. Плеве.
5. Новое время. 1905. N 10388. С. 3.
6. Летопись историко-родословного общества. 1905. Вып. 1. С. 14.
7. После судебного разбирательства Каляев был повешен в Шлиссельбургской крепости. Подавать прошение о помиловании он категорически отказался.
8. Убийство в. к. Сергея Александровича социалистом-революционером И. Каляевым. М., б/г; Колосов А. Смерть Плеве и в.к. Сергея Александровича. Берлин, 1905.
9. «Мы переживаем страшно трудные времена». Письма великого князя Сергея Александровича Николаю II. 1904-1905 гг. // Исторический архив. 2006. N 5. С. 105.
10. В советский период это убийство расценивалось как подвиг, а момент убийства послужил сюжетом нескольких картин: 1924 г. — «Покушение И.П. Каляева на великого князя Сергея Александровича 4 (17) февраля 1905 г.» (художник Н. И. Струнников); 1926 г. — «И.П. Каляев бросает бомбу в карету великого князя Сергея Александровича в Москве в 1905 году» (художник В.С. Сварог).
11. Проститься с Сергеем Александровичем приезжал также его младший брат Павел Александрович, не имевший права возвращаться в Российскую империю, но получивший разрешение присутствовать на отпевании брата в виде исключения. Соответственно, на церемонии он был не в качестве представителя императорского дома, а как частное лицо.
12. Д.Ф. Трепов был ближайшим помощником великого князя Сергея Александровича с 1896 г. по 1905 г., занимая должность московского обер-полицмейстера.
13. На тот момент В.Ф. Джунковский являлся адъютантом великого князя Сергея Александровича.
14. Миллер Л.П. Святая мученица российская великая княгиня Елизавета Федоровна. М., 1994. С. 102; Вострышев М.И. Августейшее семейство. Россия глазами великого князя Константина Константиновича. М., 2001. С. 283; Гришин Д.Б. Трагическая судьба великого князя. М., 2008. С. 263.
15. Цит. по: Гришин Д.Б. Трагическая судьба великого князя. С. 265.
16. У великого князя Сергея Александровича и великой княгини Елизаветы Федоровны не было своих детей, они являлись официальными опекунами детей великого князя Павла Александровича — великой княгини Марии Павловны (младшей) и великого князя Дмитрия Павловича.
17. Подробнее см.: Серова С.А. (Лиманова С.А.) Черные обелиски: Церемонии похорон императора, великих князей и княгинь в конце XIX — начале XX века // Родина. 2012. N 2. С. 85-88.
18. Степанов М.П. Храм-усыпальница великого князя Сергия Александровича во имя Преподобного Сергия Радонежского в Чудовом монастыре в Москве М., 1909.
19. Исторический вестник. 1906. N 8. С. 657.
20. Исторический вестник. 1908. N 5. С. 765-767.
«Грешный» супруг святой. За что террористы убили великого князя Сергея
Личность великого князя Сергея Александровича, сына императора Александра II и дяди Николая II, вызывает у историков бурные споры. Одни пишут о нем, как о холодном гордеце, другие отмечают его скромность и тонкую душевную организацию. Он был женат на внучке королевы Виктории, но вокруг личной жизни сына императора всегда витало много слухов о его нетрадиционных предпочтениях.
Сергея Александровича в народе прозвали «Князь Ходынский» за то, что в период его губернаторства произошла страшная трагедия, унесшая жизни 1389 человек. А после «Кровавого воскресенья» в Петербурге боевая организация партии эсеров вынесла ему смертный приговор.
«Холодный гордец»
«Сергий Александрович был доброе, чрезвычайно сердечное и симпатичное дитя, нежно привязанное к родителям и, особенно, к матери, к своей сестре и младшему брату; он очень много и интересно играл и, благодаря своему живому воображению, игры его были умные…», — вспоминал в 1910 году капитан-лейтенанта Дмитрий Сергеевич Арсеньев, воспитатель сына Александра II.
В истории сохранился случай, поразивший родных мальчика. Когда Сергею было всего восемь лет, он приехал с матерью в Москву. Ребенка спросили, чем бы он хотел заняться, в ответ на это он попросил показать ему архиерейское богослужение в Кремле.
Набожность Сергей пронес через всю жизнь. Так, к примеру, он был единственным великим князем, который трижды совершил паломничество на Святую землю. Когда английская разведка собирала о нем информацию перед церемонией бракосочетания с внучкой королевы Виктории – Елизаветой, то все, что им стало известно, так это то, что он «не в меру религиозен, замкнут, очень часто бывает в храме, причащается до трех раз в неделю».
Сергей Александрович был единственным великим князем, который трижды совершил паломничество на Святую землю Фото: Public Domain
Многие в будущем упрекали князя за его замкнутость, видя в этом надменность и холодность. Из-за прямой осанки и непоколебимого выражения лица его называли гордецом. Однако некоторые историки отмечали, что князь страдал костным туберкулезом. Чтобы как-то снять нестерпимые боли, он часто принимал горячие соляные ванны и носил поддерживающий корсет. Возможно, в этом заключался секрет его офицерской выправки и холодного взгляда серо-зеленых глаз, скрывающих физическую боль.
Сохранилось письмо великого князя, адресованное его воспитателю Арсеньеву, которое во много проясняет его позицию и отношение к критики в свой адрес.
«Как прежде я Вам это говорил, так и теперь повторяю — если люди убеждены в чем-либо, то я их не разубежу, а если у меня совесть спокойная, то мне passez-moi ce mot (с французского – «простите за выражение») — плевать на все людские qu’es qu’a-t-on (пересуды)… я так привык ко всем камням в мой огород, что уже и не замечаю их…» — писал он.
Подруга детства
После смерти его матери в мае 1880 года, фрейлина Высочайшего двора Анна Федоровна Тютчева, занимавшая ранее воспитанием Сергея Александровича, была обеспокоена его эмоциональным состоянием.
«С Вашим характером вы не можете оставаться одиноким и искать удовольствия там, где по обыкновению находят молодые люди Ваших лет. Для счастья Вам необходима чистая и освященная религией жизнь, как желала для Вас счастья Ваша мать…», — советовала она.
Элла около года размышляла над предложением великого князя. Фото: Public Domain
В качестве спутницы, которая могла бы разделить с ним «освященную религией жизнь», он выбрал Елизавету, принцессу Гессен-Дармштадтскую, дочь герцогини Алисы и герцога Людвига IV, с которой он был знаком с детства. Элла (так звали девочку в семье) около года размышляла над предложением великого князя, который был старше ее на 7 лет. В итоге она дала согласие.
В сентябре 1883 года состоялась официальное обручение молодых, а в июне 1884 года — церемония бракосочетания, которая прошла в Придворной церкви Зимнего дворца. После свадьбы в России Эллу стали звать Елизаветой Фёдоровной.
Как-то Людвиг IV признался Александру III в разговоре, что дал своё согласие на брак, не колеблясь: «Я знаю Сергея с детского возраста; вижу его милые, приятные манеры и уверен, что он сделает мою дочь счастливой».
Стоит отметить, что через 10 лет, младшая сестра Эллы — Алиса – стала русской императрицей Александрой Фёдоровной, выйдя замуж за русского императора Николая II.
В сентябре 1883 года состоялась официальное обручение молодых, а в июне 1884 года — церемония бракосочетания. Фото: Public Domain
Порочность, болезнь или «белый брак»?
У Сергея Александровича и Елизаветы Фёдоровны не было детей, что порождало много слухов в обществе. Одни утверждали, что два религиозных человека преднамеренно вступили в «белый брак», чтобы жить как брат с сестрой. Другие заверяли, что князя не прельщает жена, так как он питает слабость к юношам. По переписке же, которую вели представители дома Романовых, можно сделать вывод, что причиной бездетности пары мог быть какой-то недуг.
«Как жаль, что Элла и Сергей не могут иметь детей», — писал императрице Марии Федоровне Александр III.
В итоге пара воспитывала детей его брата Павла Александровича, чья мать умерла при родах, — Марию и Дмитрия.
По воспоминаниям Марии, Сергей Александрович был строгим, но любящим родственником:
«Из всех дядьев мы более всего боялись дядю Сергея, но, несмотря на это, он был нашим фаворитом. Он был строг, держал нас в благоговейном страхе, но он любил детей… Если имел возможность, приходил, чтобы проследить за купанием детей, укрыть одеялом и поцеловать на ночь».
В письмах Елизавета Фёдоровна очень тепло пишет о супруге. Фото: Public Domain
Описывая отношения, которые царили между ним и его женой, Мария отмечает, что к Елизавете Фёдоровне он подчас относился как к ребенку: «дядя часто был резок с ней, как и со всеми другими, но поклонялся ее красоте. Он часто относился к ней, как школьный учитель. Я видела восхитительную краску стыда, которая заливала ее лицо, когда он бранил ее. «Но, Серж…» — восклицала она тогда, и выражение ее лица было подобно лицу ученицы, уличенной в какой-нибудь ошибке».
В сохранившихся же письмах Елизавета Фёдоровна очень тепло пишет о супруге, даже, благодарит его за то, что он привет ее к православию.
Тем не менее, в исторической литературе часто встречается мнение, что семейное несчастье заставило молодую женщину с головой уйти в религию.
«Их семейная жизнь не задалась, хотя Елизавета Фёдоровна тщательно скрывала это, не признаваясь даже своим дармштадтским родственникам. Причиной этого, в частности, было пристрастие Сергея Александровича к особам другого пола», — утверждал историк Вольдемар Балязин.
Одна из светских львиц того времени – супруга генерала Евгения Богдановича – в своем дневнике передавала слова приятельницы, мол «Сергей Александрович живёт со своим адъютантом Мартыновым, а жене не раз предлагал выбрать себе мужа из окружающих её людей».
Подливала масла в огонь и дружба Сергея Александровича со своим кузеном, великими князем Константином Константиновичем, который страдал «тайным пороком», несмотря на то, что имел в браке девять детей.
Однако некоторые считают, что слухи о нетрадиционной ориентации Сергея были следствием того, что он был непопулярен в обществе.
Сергей Александрович Романов с женой Фото: Public Domain
Смертный приговор
Сергей Александрович с февраля 1891 по январь 1905 года занимал пост Московского генерал-губернатора. В период его правления произошла страшная трагедия на Ходынском поле, когда жертвой давки стали тысячи людей: 1389 человек погибли, около 1300 – получили увечья. После этого великого князя в народе стали именовать «князь Ходынский». Несмотря на то, что противники пытались добиться отставки Сергея Александровича, он «усидел» на месте, более того – был назначен командующим войсками Московского военного округа.
Великий князь был решительным противником конституционных преобразований. Фото: Public Domain
В своих воспоминаниях великий князь Александр Михайлович давал жесткую характеристику своему родственнику, категорично заявляя, что император Николай II не должен был допускать, чтобы великий князь Сергей сохранил бы свой пост генерал-губернатора после катастрофы на Ходынском поле.
«При всём желании отыскать хотя бы одну положительную черту в его характере, я не могу её найти. Будучи очень посредственным офицером, он, тем не менее, командовал Л. Гв. Преображенским полком — самым блестящим полком гвардейской пехоты. Совершенно невежественный в вопросах внутреннего управления, Великий Князь Сергей был тем не менее Московским генерал-губернатором, пост, который мог бы быть вверен лишь государственному деятелю очень большого опыта. Упрямый, дерзкий, неприятный, он бравировал своими недостатками, точно бросая в лицо всем вызов и давая, таким образом, врагам богатую пищу для клеветы и злословия», — писал он.
Когда же в январе 1905 года в Петербурге произошло «Кровавое воскресенье», то боевая организация партии эсеров вынесла смертный приговор великому князю. Причиной этого стало то, что именно он был одним из тех, кто настоял на вооруженном разгоне шествия.
4 февраля 1905 года карета Сергея Александровича, выезжая из Кремля, была подорвана «адской машиной», которую бросил террорист Иван Каляев. Великий князь был убит.
Карета Сергея Александровича была подорвана «адской машиной». Фото: Public Domain
Гроб с останками поставили в соборе кремлёвского кафедрального Чудова монастыря, а после отпевания предали земле в храме-усыпальнице под Алексеевским собором. При раскопках, которые проходили в Кремле в 1995 году, они были перенесены в Новоспасский монастырь.
Мученическая смерть княжны
После смерти супруга Елизавета Фёдоровна продала свои драгоценности, а на вырученные деньги купила усадьбу, в котором в 1909 году начала работу Марфо-Мариинская Обитель Милосердия. Сама бывшая принцесса поселилась в Обители, где помогала больным и бедным.
Елизавета Федоровна причислена к лику святых. Фото: Public Domain
7 мая 1918 года она была арестована чекистами и латышскими стрелками по личному распоряжению Феликса Дзержинского. Вскоре вместе с другими представителями дома Романовых ее перевезли в Екатеринбург, а потом в Алапаевск.
5 июля 1918 года ее вместе с родственниками скинули в шахту Новая Селимская в 18 км от Алапаевска. Все они, кроме застреленного великого князя Сергея Михайловича, были сброшены в шахту живыми. Когда тела были извлечены из шахты, то было обнаружено, что некоторые жертвы жили и после падения, умирая от голода и ран
В 1992 года Русская Православная Церковь причислила Елизавету Федоровну к лику святых.
Князь-мученик
День мученической кончины: 4/17 февраля 1905 года
Великий князь Сергей Александрович Великий князь Сергей Александрович – сын Царя-Освободителя Александра II, брат Царя-Миротворца Александра III, дядя Царя-Мученика Николая II. Один из самых трагических персонажей кануна русской катастрофы, человек сложной, драматической судьбы, непонятый и даже оболганный как при жизни, так и посмертно. Подвижник Православной Церкви и первый из мучеников Императорского Дома в XX веке. Около 14 лет он занимал пост Московского генерал-губернатора. Великий князь являлся покровителем, главой или почетным членом многих общественных, благотворительных, научных и культурных учреждений, поддерживая многочисленные начинания, направленные на упрочение и развитие в Москве нравственности, духовности, просветительства. Он был Председателем Государственного Исторического музея, руководителем Комитета по созданию Музея изящных искусств (ныне – Музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина), возглавлял Императорское Палестинское Общество.
Думается, в скором времени должна восстановиться справедливость – и историческая, и небесная. Имя Великого князя должно встать в нашей Церкви рядом с именем его святой жены – княгини Елизаветы Федоровны. Этой публикацией мы хотим отдать долг памяти Великому князю и его жизненному подвигу, послужить тому, чтобы приблизить момент его прославления.
История России последних веков непостижимым образом связана с таинственным апостольским словом об удерживающем теперь: Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь (2 Фес. 2, 7). Эти слова – о России, о православном русском народе. И о его великих православных самодержцах, которые первые принимали на себя направленный против веры и Отечества удар. Они и удерживали. Удерживать беззаконие, не допустить его разгула в мире век от века становилось все труднее. Только Россия, с ее православным укладом жизни, с ее материальной мощью и геополитическим положением, одна была тогда в силах «удерживать».
Обет
Рождению Великого князя предшествовало необычное событие. В сентябре 1856 года, после своей коронации, его отец Александр II с супругой Марией Александровной посетили Троице-Сергиеву лавру и независимо друг от друга тайно обещали перед мощами преподобного Сергия: если у них родится мальчик, назвать его Сергеем.
Мальчик появился на свет на следующий год.
В честь этого события московский митрополит Филарет (Дроздов) произнес особую проповедь. Святитель говорил, что рождение Великого князя – «знамение во благо», знак благословения Божия для только что начавшегося царствования. Сергей Александрович был уже седьмым ребенком в семье, но он первый рождался порфирородным – после воцарения отца. Судьба такого «обетного» царственного ребенка обещала быть необычной.
Воспитанием мальчика сначала занималась фрейлина А.Ф.Тютчева (дочь великого поэта, супруга славянофила И.С. Аксакова). «Широко просвещенная, обладавшая огненным словом, она рано научила любить русскую землю, православную веру и церковь… Она не скрывала от царских детей, что они не свободны от терний жизни, от скорбей и горя и должны готовиться к мужественной их встрече», – писал один из биографов Великого князя.
Когда мальчику исполнилось семь лет, его воспитателем назначили капитан-лейтенанта Д.С. Арсеньева. «Сергий Александрович был доброе, чрезвычайно сердечное и симпатичное дитя, нежно привязанное к родителям и особенно к матери, к своей сестре и младшему брату; он очень много и интересно играл и, благодаря своему живому воображению, игры его были умные», – вспоминал Д.С. Арсеньев.
Великий князь Сергей с ранних лет хорошо усвоил такие понятия, как долг, честь, верность
Великий князь Сергей появился на свет 29 апреля 1857 года и уже с ранних лет хорошо усвоил такие понятия, как долг, честь, верность. И еще с самого начала он через всю жизнь пронес чувство ответственности за данное ему имя, имя преподобного Сергия, полученное царевичем по обету его родителей, как знак их надежды на заступничество Радонежского чудотворца на пороге нового исторического пути России.
Вместе с этой дорогой начался и жизненный путь самого Сергея Александровича. И постепенно шествуя по нему, всегда и везде – в годы учебы и нравственного роста, на фронте Русско-турецкой войны, где он проявил себя настоящим героем и был удостоен Георгиевского креста, во время командования лейб-гвардии Преображенским полком – он не переставал сверяться с теми ценностными ориентирами, что составляли его кредо. Российское самодержавие виделось ему одним из догматов веры русского человека, отступление от которого приравнивалось к святотатству. Честное служение, законопослушание, богопочитание и любовь к Родине – вот слагаемые русской государственности, понимаемые Великим князем как Божественное соизволение.
Основа мировоззрения Сергея – Православие. Глубокую искреннюю веру, заложенную в нем с детства, он сохранял на протяжении всей жизни, являя пример христианского смирения, благочестия и верности Русской Церкви.
Родители
Великий князь был убежден, что либерализм тесно связан с повреждением нравственности
Великий князь был твердо убежден, что либерализм в политике тесно связан с повреждением нравственности. Доказательство этому он видел в семье родителей. Его отец, инициатор великих реформ и, по представлениям Сергея Александровича, западник и либерал, был неверен жене. В течение 14 лет он изменял ей с другой женщиной – фрейлиной Екатериной Долгорукой, родившей ему троих детей. Неприятие действий отца особенно обострилось после тяжелой, воистину мученической кончины Марии Александровны. Императрица страдала тяжелой формой туберкулеза. Через 45 дней после ее смерти Александр II женился на Долгорукой…
Трудно передать, кем была Мария Александровна (до перехода в Православие – принцесса Максимилиана-Вильгельмина-Августа) для Сергея Александровича и других младших детей – Марии и Павла. От мамы Сергей унаследовал любовь к музыке, живописи, поэзии. Она воспитала в нем сострадательность и доброту. Научила молиться.
Когда в 1865-м году восьмилетний Сергей вместе с мамой приехал в Москву для отдыха и лечения, он удивил всех тем, что попросил вместо развлечений показать ему архиерейское богослужение в Кремле и выстоял всю службу в Алексеевском храме Чудова монастыря.
«Кто подходил к Ней, – говорил о Марии Александровне высоко ее почитавший К.П. Победоносцев, – чувствовал присутствие чистоты, ума, доброты и сам становился при Ней чище, светлее, сдержаннее».
Когда ее не стало, Сергей Александрович пережил тяжелейшее потрясение.
Отцовскую измену Сергей Александрович объяснял увлеченностью чуждыми России западными (либеральными) идеями. Западническое воспитание, казалось, подтолкнуло императора Александра II и к проведению либеральных реформ, и к супружеской неверности. Злополучное венчание с Долгорукой (о котором Сергей узнал только от адмирала Арсеньева и почти через полгода) произошло тогда же, когда у царя окончательно созрело намерение ввести в России конституцию. Все это вместе – по убеждению Великого князя – и привело отца к трагической гибели! 1 марта 1881 года Государь был убит.
Под влиянием всего перенесенного в 1880-м году у Сергея Александровича сложилось твердое убеждение в том, что спасти от нравственной и политической гибели – и отдельно взятого человека, и страну – может только приверженность исторической и духовной традиции, верность Православию и самодержавию.
Естественно, что из-за подобных взглядов Сергей Александрович нажил себе множество врагов в «передовом» русском обществе, охваченном либеральными и даже революционными настроениями.
Суженая
В соединении Сергея Александровича с Елизаветой Федоровной – принцессой из Гессен-Дармштадта, будущей русской святой – есть что-то предопределенное. Они как будто заранее были суждены – сужены – друг другу. Сергей Александрович знал Эллу с рождения. И… даже раньше.
Летом 1864 года семилетний Сережа посетил Дармштадт вместе с матерью, дочерью гессенского герцога Людвига II. Неожиданный визит внес сначала переполох в герцогское семейство, но сердечность и обаяние русских родственников быстро заставили забыть о волнении. Особенно поразил всех маленький Сергей. Он вел себя необычайно учтиво и галантно – особенно с беременной женой наследника Алисой…
Через несколько месяцев дочь Алисы увидит свет и будет наречена Елизаветой (уменьшительно Эллой). Через год Сергей Александрович впервые увидит ее. Впоследствии он еще не раз будет в Дармштадте, и Элла проникнется искренней симпатией к нему. Его благородство и рыцарственность, искренний и правдивый характер всерьез очаруют и увлекут ее. Когда в 1883-м году стеснительный Сергей решится все же сделать ей предложение, она будет по-настоящему счастлива. На двадцатом году принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича. До этого все претенденты на ее руку получали отказ. Еще с ранней юности она отдала свое сердце Великому князю, когда он приезжал к ним и гостил месяцами со своей матерью, Императрицей Марией Александровной. Сергей и Элла необычайно подходили друг другу. У них были схожие интересы. Расставание хотя бы на один день было для обоих тяжким наказанием. Их объединяло живое христианское чувство, стремление помочь ближнему. То сочувствие, деятельное участие в жизни ближнего, которые Елизавета Федоровна видела в своей семье, то, чему учила их с сестрами мать Алиса – все нашло поддержку и развитие в новой среде, среди Романовых.
Уже в подмосковном имении Ильинском (завещанном Сергею матерью), где молодые провели медовый месяц, они вместе устроили родильный приют. Как могли, старались улучшить крестьянскую жизнь. И были восприемниками множества крестьянских младенцев.
Видя высокую духовную настроенность Сергея Александровича, Елизавета Федоровна в 1891-м году приняла решение перейти из лютеранства в Православие. Мог ли знать Великий князь, что воспитает для Православной Церкви новую святую? «Это было бы грехом, – писала она отцу, – оставаться так, как я теперь – принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж… Моя душа принадлежит полностью религии здесь… Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Тайн вместе с моим мужем. Возможно, что это покажется Вам внезапным, но я думала об этом уже так долго, и теперь, наконец, я не могу откладывать этого. Моя совесть мне этого не позволяет».
Признание в Гефсиманском саду
За три года до этого письма Елизавета Федоровна посетила вместе с мужем Святую Землю. Сам Сергей Александрович первое паломничество на Святую Землю совершил после гибели отца, в 1881-м году. Та поездка произвела на него глубокое впечатление. Он навсегда полюбил Палестину. Узнав о бедственном положении русских паломников, о том, сколько им приходится претерпевать неприятностей от местных жителей и турецких властей, великий князь Сергей задался целью им помочь и в 1882-м году основал Православное Палестинское (с 1889 года – Императорское) общество. Благодаря содействию этого общества Святую Землю беспрепятственно смогли посещать тысячи русских людей самых разных сословий. Поездка обходилась в 38 руб. (туда и обратно) и стала доступна даже крестьянам. Кроме того, «Палестинское общество в Палестине стало строить, восстанавливать и поддерживать православные храмы. Оно открывало поликлиники, школы, амбулатории и больницы. Амбулатории в Иерусалиме, Назарете и Вифлееме принимали ежегодно до 60 тыс. больных; снабжали бесплатным лекарством», – пишет современный исследователь, священник Афанасий Гумеров.
В 1883-м году при содействии Великого князя начались археологические раскопки в Иерусалиме. Они подтвердили историческую подлинность местоположения Голгофы. Были открыты остатки древних городских стен и ворот времен земной жизни Спасителя. Знаменитый русский археолог А.С. Уваров называл Сергея Александровича «Великим князем от археологии».
В 1888-м году великокняжеская чета приехала в Палестину на освящение храма Марии Магдалины в Гефсиманском саду. Этот храм возводился на средства Александра III и братьев в память об их матери Марии Александровне. После церемонии освящения Елизавета Федоровна призналась, что хотела бы быть похороненной здесь. В 1918-м году Господь исполнит это ее желание.
Милосердная чета
Ряд исследователей считают, что брак Сергея и Эллы был исключительно духовным. По взаимному согласию они сохранили в браке свое девство. Одна из возможных причин такого решения – близкая степень родства: Елизавета Федоровна приходилась двоюродной племянницей Сергею Александровичу.
Но их духовное единение в таком случае представляется вдвойне удивительным. Особым образом единодушие супругов проявилось в осуществлении дел милосердия во время нахождения Сергея Александровича на посту генерал-губернатора.
Сразу после вступления в новую должность в 1891-м году Великий князь Сергей обратил внимание московского митрополита Иоанникия на то, как много в столице детей, оставшихся без попечения родителей. В апреле следующего года в генерал-губернаторском доме на Тверской было открыто Елизаветинское общество попечения о детях. При 11 городских благочиниях стали действовать 220 комитетов общества, повсюду организовывались ясли и детские приюты. Уже в конце апреля в приходе Рождества Богородицы в Столешниках открылись первые ясли на 15 детей грудного возраста, взятые под особое покровительство Великого князя Сергея. Оба супруга помогали всем новым яслям и садам. Для беднейших детей устанавливались именные стипендии. При своем вступлении в должность генерал-губернатора Сергей Александрович пожертвовал на пользу бедняков столицы огромную по тем временам сумму – пять тысяч рублей.
Он продолжает помогать также в сооружении памятников и музеев. Особого упоминания заслуживает его меценатская деятельность. Когда в Москве, на Волхонке, стал создаваться музей изобразительных искусств (нынешний музей им. Пушкина), Великий князь не только возглавил комитет по его устройству, но и вместе с братом своим Павлом Александровичем принял на себя расходы по строительству зала Парфенона. Современники «отдали должный восторг этому залу дорического стиля, – писал в 1908-м г., когда Сергея Александровича уже не было в живых, основатель музея И. В. Цветаев. – Это вышел хороший памятник почившему благодетелю музея». Основателю музея вторит его дочь, великая поэтесса Марина Ивановна Цветаева. «Слово ‟музей” мы, дети, слышали неизменно в окружении имен: Великий князь Сергей Александрович, Нечаев-Мальцев… Первое понятно, ибо Великий князь был покровителем искусств», – находим в ее автобиографической прозе.
«Проклятый» вопроc
Он прилагал все старания для улучшения жизни рабочих
Сергей Александрович задался целью разрешить «проклятый» для тогдашней России рабочий вопрос. Он прилагал все старания для улучшения жизни рабочих, видя необходимость в первую очередь в организации обществ взаимопомощи. Рабочие получали возможность законным образом направлять свои претензии работодателям. А в случае неисполнения их требований – послать свой протест непосредственно в государственные органы. Ни много ни мало – в полицию! Это было удивительное время. Полицейские чины под руководством С.В. Зубатова, ближайшего помощника Великого князя, рассматривали рабочие жалобы, а фабриканты скрепя сердце спешили их удовлетворять. Крупный московский заводчик Юлий Гужон, не желавший выполнять справедливые требования своих работников, получил полицейское предписание в течение 48 часов покинуть пределы России и удалиться в родную Францию.
Общества рабочей взаимопомощи создавались при непременном участии священников и обращались к идеалам Евангелия. Это были своего рода христианские профсоюзы.
Подобная политика возбуждала злобу как революционеров, так и капиталистов. Последним при помощи тогда еще всесильного министра финансов Витте удалось добиться удаления Зубатова из Москвы и свертывания рабочих организаций (спрашивается, кого в такой ситуации называть «реакционером» и «ретроградом»?).
Не участвовавший в начинаниях Великого князя Сергея и, в общем-то, скептически к нему относившийся профессор Московского университета М.М. Богословский в своих воспоминаниях вынужден был признать, что Сергей Александрович все-таки «преисполнен был самых благих намерений», а его «неоткрытость и неприветливость», может быть, «происходили только от застенчивости». Кроме того, профессор замечал: «Приходилось слышать, что он окончательно уничтожил последние остатки прежнего мордобойства, привычного в московских войсках, строго преследуя всякую кулачную расправу с солдатами».
Ходынская катастрофа
В очень затруднительное положение его поставила Ходынская катастрофа. Но какова в действительности была вина Сергея Александровича? Важно отметить, что устройство народного гуляния на Ходынском поле было поручено Министерству двора, а из ведения московского генерал-губернатора оно было изъято. Это же министерство взяло на себя ответственность и за поддержание порядка на месте гуляния. Но порядок отнюдь не был обеспечен: при раздаче царских подарков произошла страшная давка, в которой одних только погибших оказалось свыше тысячи человек.
Напомним, что после трагедии пострадавших навещали в больницах Николай II и Александра Федоровна, а также, отдельно от них, Мария Федоровна. Большинство из раненых говорили, что только они сами «во всем виноваты», и просили прощения за то, что «испортили праздник».
По воспоминаниям толстовца В. Краснова, люди накануне злополучного праздника будоражили себя слухами о том, что на следующий день прямо из земли будут бить фонтаны вина и пива, появятся диковинные животные и прочие чудеса. К утру общее настроение неожиданно переменилось на «озлобленное», по выражению Краснова, даже «зверское». Народ устремился к подаркам, чтобы скорее попасть домой, и произошла смертоубийственная давка.
Последние дни
1 января 1905 года Сергей Александрович ушел в отставку, но продолжал командовать Московским военным округом и оставался опасным для революционеров. На него открыли настоящую охоту. Каждый день Сергей Александрович получал записки угрожающего содержания. Никому не показывая, он рвал их в клочки. Во время жизни в Москве Великий князь Сергей и Елизавета Федоровна любили останавливаться в Нескучном дворце. По устоявшейся в их семье традиции в ночь с 31 декабря на 1 января 1905 года, в день памяти Василия Великого, здесь была отслужена всенощная и литургия. Все причастились Святых Христовых Тайн. Вечером 9 января великокняжеская чета была вынуждена перебраться в Кремль, откуда Сергей Александрович каждый день неизменно отправлялся в генерал-губернаторский дом. Зная о том, что готовится покушение, он перестал брать с собой адъютанта, а полицейскому сопровождению велел держаться на безопасном расстоянии от своего экипажа. 4 февраля в обычное время Великий князь выехал в карете из ворот Никольской башни Кремля – и был разорван «адской машиной», брошенной террористом Иваном Каляевым.
Зная, что готовится покушение, он перестал брать с собой адъютанта
Носилки, на которые обезумевшая от горя Елизавета Федоровна своими руками собрала останки мужа, были принесены в Алексеевский храм Чудова монастыря. Именно здесь маленький Сергей отстоял когда-то архиерейскую службу.
Молясь у растерзанного тела Великого князя, Елизавета Федоровна почувствовала, что Сергей будто чего-то ждет от нее. Тогда, собравшись с духом, она отправилась в тюрьму, где был заключен Каляев, и принесла ему прощение от имени мужа, оставив заключенному Евангелие.
В 1905-м г., после того как Сергей Александрович трагически погиб, разорванный бомбой террориста Каляева, пост Председателя ИППО согласилась занять его супруга, Великая княгиня Елизавета Федоровна.
18 июля 1918 г. Елизавета Федоровна была сброшена в шахту под Алапаевском. В 1992-м г. причислена к лику святых Русской Православной Церковью. В настоящее время мощи преподобномученицы Великой княгини Елизаветы Федоровны покоятся в храме Марии Магдалины в Иерусалиме.
2 апреля 1908 года на месте гибели Великого князя Сергея Александровича был установлен памятник – крест, сооруженный на доброхотные пожертвования 5-го гренадерского полка, шефом которого при жизни был покойный. Крест был сделан по проекту художника В. Васнецова, на кресте по предложению Елизаветы Федоровны запечатлена была Евангельская строфа: Отче, отпусти им, не ведят бо что творят (Лк. 23, 34). После революции крест был разрушен, причем 1 мая 1918 года его во время субботника собственноручно сбросил веревкой с постамента Ленин. Сейчас копия этого креста установлена в Новоспасском мужском монастыре, куда в 1995-м году были торжественно перенесены останки Великого князя Сергея. Надгробие князя Сергея находится в нижнем храме – во имя св. Романа Сладкопевца.
Известно, что в монастыре уже начали записывать случаи исцелений, связанных с именем Сергея Александровича. Например, женщина, в течение 15-ти лет страдавшая экземой на руках, свидетельствовала, что получила исцеление, когда разбирала личные вещи Великого князя, обретенные на месте его захоронения.
Наместник Новоспасского монастыря архиепископ Орехово-Зуевский Алексий отмечает, что «Великий князь был убит за то, что верно служил России». Он не исключил вероятности того, что «Сергей Романов будет прославлен в лике святых». Русская Зарубежная Церковь уже канонизировала этого выдающегося государственного и общественного деятеля.
4(17) февраля 1905 года был убит Великий князь Сергей Александрович Романов
3 июня 1884 г. Сергей Александрович вступил в брак с дочерью Великого Герцога Гессенского Людвига IV, ставшей Великой Княгиней Елисаветой Феодоровной. По обоюдному желанию супруги хранили чистоту, так как еще до свадьбы благочестивые жених и невеста решили жить как брат и сестра. Этот союз был удивительно счастливым, поскольку супруги имели глубокое духовное родство.
26 февраля 1891 г. Высочайшим приказом Великий Князь Сергей Александрович был назначен Московским генерал-губернатором. За время своего генерал-губернаторства Великий Князь Сергей Александрович очень много сделал для Москвы. Особо следует сказать об учреждении общеобразовательных чтений для рабочих. Великий Князь горячо принимал к сердцу их интересы, поощряя распространение исторических знаний в рабочей среде при участии священнослужителей. За два года Комиссией по устройству чтений было предпринято около 50 изданий, включая книги по богословию, истории, литературе, географии, биологии, искусству. Председатель Комиссии, ректор Московской Духовной Семинарии архимандрит Анастасий (Грибановский) в своей речи перед слушателями очередных чтений, состоявшихся 6 февраля 1905 г., произнес:
«Великий Князь особенно чтил Москву как скрижаль нашей отечественной истории… Поникшее было в прежнее время, под воздействием чуждых нам влияний, значение святынь Москвы, исторических достопамятностей, самого уклада жизни московской при Великом Князе поднялось, возвысилось и стало виднее во всех концах России, сами Государи стали чаще посещать Москву. Царь Александр III, в правление Москвой Великим Князем, в одном из своих пребываний здесь, сказал достопамятные слова: «Москва – это храм России, а Кремль – ее алтарь»».
В начале XX века в России поднялась новая волна терроризма. Сергей Александрович был непримирим к бунтовщикам и революционерам, считал, что необходимо принять более жесткие меры по отношению к террористам. Правительство не поддержало Великого Князя, и 1 января 1905 г. Сергей Александрович добровольно отказался от поста генерал-губернатора, не желая продолжать политическую деятельность. Великий Князь пожелал сохранить за собой только воинское звание. Однако он чувствовал, что приговорен к смерти. «Когда служили панихиду по разорванному на части бомбою министре Плеве, Великий Князь Сергей Александрович, склонившись в молитве и весь отдавшись Богу и Его воле, уже знал твердо, что участь его решена», – писал протоиерей Иоанн Восторгов (впоследствии священномученик).
4 февраля 1905 г. в 2 часа 50 минут по полудни Сергей Александрович, как обычно, выехал из Николаевского дворца в карете с одним кучером, без охраны – последнее время он ездил даже без адъютанта, никого не желая подвергать опасности. Когда до Никольских ворот оставалось не более 15 саженей, прогремел чудовищной силы взрыв. Он был настолько силен, что в здании Судебных Установлений и здании Арсенала вылетели окна. Когда рассеялся дым, представилась страшная картина: в луже крови безформенной грудой лежали останки. Со всех сторон к месту трагедии кинулись люди.
Но вдруг толпа расступилась… Приехала Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, которой успели сообщить о злодеянии, жертвой которого пал ее Августейший супруг. Она приблизилась к останкам Великого Князя и со слезами склонилась к ним. Это была потрясающая минута… Останки Великого Князя были перенесены в Алексеевскую церковь кафедрального Чудова монастыря. Все время, пока останки находились в храме, в Кремль длинной вереницей тянулись молящиеся от Спасских ворот. Многие простаивали в ожидании 5-6 часов.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский прислал Императору следующую телеграмму: «Скорбь Ваша неописуема. Скорбь Спасителя в Гефсиманском саду за грехи міра была безмерна, присоедините Вашу скорбь к Его скорби: в ней найдете утешение». В речи на панихиде по убиенном Великом Князе 5 февраля 1905 г. протоиерей Иоанн Восторгов произнес:
«Выстрел за выстрелом, взрыв за взрывом, кровь за кровью и убийство за убийством на Русской Земле. И вот пролилась кровь, благородная кровь ближайшего Сродника Государева. Не в честном бою, не пред лицом открытого ополчившегося врага, а от злодея, из-за угла поджидавшего жертву… Государство в опасности, люди гибнут на войне и внутри страны, презренное и гнусное убийство вышло из темных углов и нагло показывается на улицах, а сыны народа, почитаемые его мыслящею частью, как будто ничего не случилось, твердят и твердят о своих мечтательных и заморских идеалах, своими писаниями плодят и плодят недовольство в стране вместо успокоения, несут разделения, раздоры вместо мира и согласия… Люди русские! Одумаемся! Суд при дверях. Господь близ. Жертвы кровавые перед нами. Поминая молитвою эту новую и страшную жертву – убиенного Великого Князя Сергея Александровича, восплачем о нем, восплачем о растерзанном сердце Царя, о несчастной терзаемой России, восплачем и о себе самих!»
10 февраля, в день отпевания Великого Князя, с ним прощалась вся Москва, а вместе с нею и вся Россия. «Ты был верен до самой смерти своему долгу и запечатлел своею кровью верность твою святым исконным заветам Земли Русской, оставив нам высокий пример непоколебимой веры в Бога, преданности святой Церкви и Престолу и служения ближним, не жалея себя… Вечная память тебе на Святой Руси, наш дорогой, горячо любимый Великий Князь! Не забывай нас в твоих истых молитвах пред Престолом Всевышнего, да ниспошлет Господь мир и тишину Земле нашей, о которой ты столько болел душою и печалился, живя между нами», – писали в тот день «Московские ведомости».
По окончании отпевания дубовый гроб с серебряными государственными гербами по бокам был перенесен в храм во имя святого Апостола Андрея Первозванного в Чудовом монастыре, а 4 июля 1906 г. погребен в склепе специально построенного храма-усыпальницы в честь преподобного Сергия Радонежского – Небесного покровителя Великого Князя.
Елисавета Феодоровна посетила в тюрьме убийцу своего супруга, передала ему образок и сказала: «Я вас прощаю, Бог будет Судьей между Князем и вами, а я буду ходатайствовать о сохранении вам жизни».
На месте мученической кончины Сергея Александровича 5-й гренадерский полк поставил белый крест. К подножию креста люди начали класть деньги, и Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, назначенная шефом полка по кончине Великого Князя, выразила желание, чтобы на эти средства был сооружен новый крест-памятник. 2 апреля 1908 года после литургии в храме-усыпальнице состоялось освящение креста, выполненного по проекту В.М. Васнецова. У подножия креста было начертано: «Отче, отпусти им, не ведят бо, что творят», а по всему кресту шла надпись «Аще бо живем, Господеви живем, аще же умираем, Господеви умираем: аще бо живем, аще умираем Господеви есмь. Вечная память Великому Князю Сергею Александровичу, убиенному 4 февраля 1905 года. Помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем».
Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, всегда отдававшаяся делам милосердия и благотворительности, после кончины Великого Князя всю жизнь свою посвятила служению Богу и ближним. Она оставила придворную жизнь, продала свой дворец и на эти деньги устроила больницу, приют для детей, основала Марфо-Мариинскую обитель, в которой, приняв монашество, стала настоятельницей. За Божественной литургией 10 апреля 1910 г. в храме Марфо-Мариинской обители сестер милосердия, учрежденной Елисаветой Феодоровной, состоялось возложение на Великую Княгиню креста настоятельницы. Великая Княгиня Елисавета, немка по происхождению, как и ее сестра Государыня Александра Феодоровна, приняв в замужестве Православие, стала очень русской по духу. Она была убита в 1918 г. в Алапаевске вместе с другими членами Императорской Фамилии. Мощи ее были вывезены Белой армией в Пекин, затем Иерусалим. Причислена к лику святых Русской Зарубежной Церковью в 1981 г..
1 мая 1918 г. крест на месте убиения Великого Князя был снесен при личном участии Ленина, который накинул веревку на крест на уровне шеи изображенного на кресте Иисуса Христа. В 1929 г. был разрушен и Чудов монастырь…
В 1986 г. при проведении в Кремле ремонтных работ был обнаружен сохранившийся склеп с захоронением Великого Князя. В 1995 г. его останки были торжественно перенесены из Кремля при большом стечении народа в московский Новоспасский монастырь, в котором находится усыпальница бояр Романовых – предков царственного Дома. На территории Новоспасского монастыря восстановлен и крест в прежнем виде.
Путин открыл в Кремле крест в память о князе Сергее Александровиче
Президент РФ Владимир Путин принял участие в церемонии открытия креста в память о великом князе Сергее Александровиче в Кремле, сообщает пресс-служба главы государства. Церемония состоялась утром 4 мая.
Реклама
Обратившись к присутствовавшим на церемонии гражданам и представителям духовенства, Путин вспомнил о событиях, сопряженных с гибелью князя. «Это преступление стало одним из предвестников драматических событий, смуты, гражданского противостояния, с которыми столкнулась Россия. Они обернулись тяжелейшими потерями, настоящей национальной катастрофой, угрозой утраты самой российской государственности», — сказал президент.
Путин заявил, что «правда и справедливость всегда в конечном итоге торжествуют».
«Сегодня мы видим, как возрождаются храмы, открываются монастырские обители, обретаются утраченные святыни, восстанавливается единство российской истории, в которой нам дорога каждая страница, какой бы трудной она ни была. Это наши национальные, духовные корни», — отметил глава государства.
Князь Сергей Александрович, московский генерал-губернатор, был сыном императора Александра II. В феврале 1905 года, подъезжая на карете к Никольской башне, он был убит членом «Боевой организации партии социалистов-революционеров» Иваном Каляевым — тот бросил в карету бомбу.
Князя разорвало на части, кучер был смертельно ранен, от кареты почти ничего не осталось.
Когда останки были собраны и забальзамированы, гроб с телом князя был выставлен в соборе Чудова монастыря. Отпевание состоялось 10 февраля 1905 года. Как писали газеты, «несмотря на будний день, тысячные толпы стремятся в Кремль отдать последний долг и поклониться праху мученически погибшего Великого Князя. В знак траура некоторые магазины закрыты, на генерал-губернаторском доме развеваются траурные флаги с белыми плерезами. Перед воротами Кремля благоговейно настроенная толпа образовала живые шпалеры».
В апреле 1908 года на месте гибели князя установили памятный крест, над созданием которого работал известный художник Виктор Васнецов.
На бронзовом кресте с эмалевыми вставками был изображен распятый Иисус Христос. По кресту шла надпись «Аще бо живем, Господеви живем, аще же умираем, Господеви умираем: аще бо живем, аще умираем Господеви есмь. Вечная память Великому Князю Сергею Александровичу, убиенному 4 февраля 1905 года. Помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем», а у подножия — «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят». Памятник стоял на ступенчатом постаменте из темно-зеленого лабрадора, надпись на котором гласила: «Поставлен на доброхотные пожертвования, собранные 5-м гренадерским Киевским полком в память своего бывшего шефа Сергея Александровича, на сем месте убиенного, и на пожертвования всех, почтивших память Великого Князя».
close Памятник князю Сергею Александровичу в Кремле
Памятник князю Сергею Александровичу в Кремле
Pastvu.com
Однако простоял памятник недолго — спустя всего 10 лет, в мае 1918 года, крест был снесен при непосредственном участии Ленина.
«Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник. Взялись за дело все, и вскоре памятник был опутан веревками со всех сторон… Ленин, Свердлов, Аванесов, Смидович, другие члены ВЦИК и Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в веревки, налегли, дернули, и памятник рухнул на булыжник»,
— писал в книге «Записки коменданта Кремля» комендант Кремля и Смольного Павел Мальков.
В советский период убийца князя — эсер Иван Каляев — был в почете. Его именем в 1924 году была названа Каляевская улица в центре Москвы. В 1992 году ее переименовали в Долгоруковскую. Тем не менее в некоторых других российских городах улицы Каляева до сих пор есть, например в Краснодаре, Воронеже, Владивостоке и Сергиевом Посаде.
В 2016 году Путин поднял вопрос о восстановлении памятника. Российскому военно-историческому обществу, Минкультуры РФ совместно с Управлением делами президента РФ и ФСО было поручено рассмотреть вопрос о воссоздании на историческом месте креста в память о трагической гибели великого князя Сергея Александровича. В ноябре у Никольской башни, на месте прежнего памятника, был заложен фундамент нового. Сохранившиеся подлинники проектных материалов Васнецова позволили восстановить крест-памятник по архивным документам и точно определить место его установки.
Крест великого князя
В 65 шагах от Никольской башни Кремля сегодня — пустая мостовая. Мало кто помнит, что это место убийства генерал-губернатора Москвы Сергея Александровича Романова, и на этих камнях когда-то стоял крест-памятник, чья судьба не менее трагична, чем судьба того, в честь кого он был поставлен. Массивный крест работы легендарного художника Виктора Васнецова простоял всего 10 лет, в его сносе лично участвовал В. И. Ленин, накинув веревочную петлю на голову распятого Христа…
Великий князь Сергей Александрович (1900-е гг.)
Эти события 1 мая 1918 года подробно описаны в воспоминаниях коменданта Кремля П.Д.Малькова: «Члены ВЦИК, сотрудники ВЦИК и Совнаркома собрались к 9.30 утра в Кремле, перед зданием Судебных установлений. Вышел Владимир Ильич. Он был весел, шутил, смеялся. Когда я подошел, Ильич приветливо поздоровался со мной, поздравил с праздником, а потом внезапно шутливо погрозил пальцем: «Хорошо, батенька, все хорошо, а вот это безобразие так и не убрали. Это уж нехорошо». Он указал на памятник, воздвигнутый на месте убийства великого князя Сергея Александровича. Я сокрушенно вздохнул. «Правильно, — говорю, — Владимир Ильич, не убрал. Не успел, рабочих рук не хватило». «Ишь ты, нашел причину! Так, говорите, рабочих рук не хватает? Ну, для этого дела рабочие руки найдутся хоть сейчас. Как товарищи?» — обратился Владимир Ильич к окружающим. Со всех сторон его поддержали дружные голоса. «Видите? А вы говорите, рабочих рук нет. Ну-ка, пока есть время до демонстрации, тащите веревки». Я мигом сбегал в комендатуру и принес веревки. Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник. Взялись за дело все, и вскоре памятник был опутан веревками со всех сторон. «А ну, дружно», — задорно командовал Владимир Ильич. Ленин, Свердлов, Аванесов, Смидович, другие члены ВЦИК и Совнаркома и сотрудники немногочисленного правительственного аппарата впряглись в веревки, налегли, дернули, и памятник рухнул на булыжник. «Долой его с глаз, на свалку!» — продолжал командовать Владимир Ильич. Десятки рук подхватили веревки, и памятник загремел по булыжнику к Тайницкому саду». Сегодня крест считается утерянным.
***
Крест-памятник был воздвигнут на месте гибели Сергея Александровича Романова. 110 лет назад — 4 февраля 1905 года — в Кремле прогремел взрыв страшной силы. Бомба террориста Ивана Каляева разворотила карету генерал-губернатора, от взрывной волны вылетели окна в здании Судебных установлений и в здании Арсенала, сам великий князь погиб на месте, его кучер скончался от ранений днем позже. Больше никто не пострадал: давно получая угрозы, генерал-губернатор намеренно не брал с собой охраны.
Первым местом погребения великого князя стал Чудов монастырь в Кремле. Тот самый монастырь, который, по преданию, был основан святителем Алексием Московским в память о чуде исцеления от слепоты Тайдулы, матери хана Золотой Орды Джанибека; тот самый, откуда сбежал монах-растрига Гришка Отрепьев, будущий Лжедмитрий I; тот самый, который стал штабом Наполеона в захваченной Москве.
Здесь, в подклете Алексиевской церкви, были захоронены останки князя — под полом, точно под ракой святителя Алексия, которого великий князь очень почитал. 10 февраля 1905 года Сергея Александровича Романова отпевали, его провожала вся Москва. А полтора года спустя останки перенесли в специально построенный храм-усыпальницу в честь преподобного Сергия Радонежского.
Карета великого князя,развороченная взрывом бомбы террориста Ивана Каляева
На месте взрыва 5-й гренадерский полк, чьим шефом был великий князь, установил простой белый крест, к которому вскоре люди стали нести деньги — на памятник. И в 1908 году он был воздвигнут на этом же месте: крест-памятник работы В. М. Васнецова. У подножия креста — надпись: «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят». А по всему кресту написано: «Аще бо живем, Господеви живем, аще же умираем, Господеви умираем: аще бо живем, аще умираем Господеви есмь. Вечная память Великому Князю Сергию Александровичу, убиенному 4 февраля 1905 года. Помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем».
После революции трагическая судьба ждала и Чудов монастырь с церковью-усыпальницей. В 1929 году администрация Кремля вызвала художника Павла Корина для демонтажа ценных фресок, но не дала ему закончить работу. Последний, кто видел интерьеры Чудова монастыря, был Петр Барановский, архитектор и реставратор памятников древнерусского зодчества (считается, что именно он спас от уничтожения храм Василия Блаженного на Красной площади). Из обители ему удалось вынести раку с мощами святителя Алексия. Монастырь был разрушен в 1930 году.
Чудом сохранившийся склеп с останками великого князя Сергея Александровича был обнаружен в 1986 году во время восстановительных работ в Кремле. В 1995 году они были перенесены в возрожденный Новоспасский монастырь, в родовую усыпальницу бояр Романовых. Перенесение сопровождалось отданием воинских почестей, а Святейший Патриарх Алексий II лично возглавил тогда крестный ход из Кремля в Новоспасский монастырь.
В 1998 году в Новоспасской обители установили подобие васнецовского креста в память о великом князе. А сегодня точную копию оригинального памятника планируют установить на его историческом месте: за его воссоздание по сохранившимся архивным документам взялись сразу три общественные организации — фонд «Елисаветинско-Сергиевское просветительское общество», Фонд памяти великого князя Сергея Александровича и Фонд по премиям памяти митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова).
И на этом кресте по-прежнему будут слова всепрощения, произнесенные Христом на Кресте: «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят»….
4 февраля 1904 года
Почти семьдесят лет в центре Москвы пролегала Каляевская улица — и неожиданно сменила название, стала носить фамилию князей Долгоруковых. Это — признак не только смены нравственных ориентиров общества, но и верный знак того, что общество наше отказывается от терроризма, как формы решения общественных и политических конфликтов. Иван Платонович Каляев родился в Варшаве 6 июля 1877 года в семье отставного полицейского Платона Каляева и польки, дочери разорившегося шляхтича. Детство Ивана прошло в предместье Варшавы. В десять лет он поступил в Первую варшавскую образцовую Апухтинскую гимназию. Еще в младших классах гимназии Каляев начал писать стихи для рукописного тайного «Листка гимназиста». Увлекался Белинским, знал наизусть Пушкина, Тютчева, Фета, Мицкевича. Изучал историю России и Польши, переводил Горация, Овидия, Лукреция и Софокла. В гимназические годы Каляев под влиянием своего старшего брата Антона, токаря, стал посещать рабочие кружки, читать запрещенные книги. Познакомившись с основами социализма, гимназист начал все дальше отходить от идей, которыми его пичкали апухтинские педагоги. С большим интересом он следил за русской и польской литературой, читал и перечитывал случайно попадавшие к нему издания Польской социалистической партии. В 1897 году Каляев поступил в Московский университет на историко-филологический факультет. Жил он в «Лялинке» — бесплатном общежитии для студентов университета и учеников Училища живописи и ваяния, устроенном купцами Лялиными, жил голодно и трудно. Осенью 1898 года Каляев перешел на юридический факультет Петербургского университета. Он начинал заниматься социологией, статистикой и политической экономией. В 1898 году стал членом петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Весной 1899 года в городе вспыхнули студенческие беспорядки, и Каляев принял в них участие. Вскоре его арестовали и после трехмесячного заключения в тюрьме выслали на два года в Екатеринослав под надзор полиции. Там он работал конторщиком на заводе и в управлении железной дороги. Несмотря на угрозы полиции, примкнул к местному комитету социал-демократической партии. Это обошлось ему еще в два месяца тюрьмы. Летом 1902 года окончился срок ссылки Каляева. Ему запретили восстанавливаться в университете, и он начал колесить по стране — Львов, Варшава, Вологда, Ярославль, — перебивался случайными заработками и… занимался революционной работой. Вскоре он отправился за границу. В эмиграции он сошелся с вожаками «боевой организации» партии социалистов-революционеров и полностью попал под влияние их тактики индивидуального террора. Осенью 1903 года в Женеве Каляев стал членом «боевой организации» эсеров, созданной для осуществления террористических актов. По заданию этой организации в начале января 1904 года Каляев перешел русскую границу и под видом торговца табаком появился в Петербурге. Он был членом группы эсеров, которая готовила убийство В.К.Плеве. Наряду со всеми он принимал участие в «охоте» на Плеве. Переодетый лоточником, офеней, извозчиком, он принимал участие в слежках за министром. Его подпольная кличка Поэт. 15 июля 1904 года покушение удалось. После убийства Плеве Каляев скрывался — уехал за границу. Но пробыл он там недолго — уже в ноябре вернулся в Россию, на этот раз в Москву. Вернулся для того, чтобы принять участие в новой охоте — за великим князем СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (РОМАНОВ)ым — дядей царя Николая II. Его обвиняли в пристрастном отношении к евреям, которых среди эсеров было большинство. Ему решили припомнить, что по его настоянию при Александре III тысячи еврейских семейств были выселены из Москвы. Князю инкриминировали также и то, что при его попустительстве произошла давка на Ходынском поле на торжествах по случаю коронации Николая II. Впрочем, человеку, занимающему такой пост, можно инкриминировать что угодно. Каляев купил сани и лошадь и систематически стал следить за князем, изучать его маршруты. Покушение назначили на 2 февраля. Однако, когда Каляев приблизился к карете с бомбой в руках, он увидел, что рядом с князем жена и малолетние дети. Покушение перенесли на 4 февраля. Покушение произошло в Кремле, на Арсенальской площади. Когда до двигавшейся навстречу княжеской кареты оставалось не больше четырех шагов, Каляев бросил бомбу. Раздался взрыв. Около здания судебных установлений среди обломков разбитой кареты лежал труп московского генерал-губернатора великого князя СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (РОМАНОВ)А. Оглушенного взрывом Каляева схватили на месте покушения. Когда его везли через Кремль, он кричал во весь голос революционные лозунги «Долой проклятого царя!», «Да здравствует свобода!», «Долой проклятое правительство!», «Да здравствует партия социал-революционеров!». Арестованный признался сразу, что является членом «боевой организации» партии социал-революционеров и убил великого князя Сергея Александровича по ее приговору. Каляев не хотел, чтобы установили его личность когда его фотографировали жандармы, он сделал свирепое лицо, надеясь стать неузнаваемым. Долго полиция находилась в неведении, кого же она арестовала. Помог один из университетских однокашников Каляева. После этого у всех родственников арестованного произвели обыск. Вначале заключенного держали в Якиманской части, затем перевели в Бутырскую тюрьму — в Пугачевскую башню. Через несколько дней его посетила великая княгиня Елизавета Федоровна, вдова убитого князя Сергея Александровича. Во время свидания она подарила ему иконку. Каляев взял ее. Вот что писал по этому поводу защитник заключенного «Я был чрезвычайно поражен и обратился к Каляеву с вопросом «Разве вы верующий человек» Он ответил «Я мое дело сделал как мог, но я был и виновником величайшего человеческого горя неповинной женщины, и я чувствовал себя нравственно обязанным облегчить ей ее страдания, насколько это было возможно». Суд над Каляевым проходил в Особом присутствии Сената 5 апреля 1905 года в Москве. Дело слушалось при закрытых дверях. В зале находились лишь несколько жандармских офицеров, чинов магистратуры, лиц прокурорского надзора и мать обвиняемого. Она держалась мужественно и не проронила ни одной слезы, даже в тот момент, когда прочли смертный приговор сыну. Обвинял Каляева И. Г. Щегловитов, ставший позже царским министром юстиции, которого прозвали Ванька-Каин. Защищали подсудимого адвокаты М. Л. Мандельштам и В. А. Жданов. Процесс начался с обычного вопроса «Подсудимый Иван Каляев, вы получили обвинительный акт» «Прежде всего фактическая поправка я не подсудимый, я ваш пленник. Мы — две воюющие стороны. Вы — наемные слуги капитала и императорского правительства, я — народный мститель, социалист-революционер…» Каляев говорил медленно, твердо, спокойно. «Я вам запрещаю продолжать», — прервал его председатель. На вопрос признаете ли вы себя виновным — Каляев ответил «Признаю, что смерть великого князя Сергея произошла от моей руки, но виновным себя в этом не признаю по мотивам нравственного содержания». Когда Каляеву дали слово, он сказал, что суд, который его судит, не может считаться действительным, ибо судьи являются представителями того правительства, против которого борется партия социал-революционеров. Единственно праведным судом может быть суд народный, суд истории. Не он один, Каляев, а вся Россия борется сейчас против самодержавия. Стачки, демонстрации, аграрные беспорядки, вооруженные сопротивления и народные восстания увенчаются успехом. Он верит в это, видит грядущую свободу России и гордо умирает за нее. После прений сторон и последнего слова подсудимого был зачитан приговор. Каляева признали виновным. По совокупности решение гласило подвергнуть Ивана Платоновича Каляева, по лишении всех прав состояния, смертной казни через повешение. «Я счастлив вашим приговором, — сказал Каляев судьям. — Надеюсь, что вы решитесь исполнить его надо мной так же открыто и всенародно, как я исполнил приговор партии социал-революционеров. Учитесь смотреть прямо в глаза надвигающейся революции». Прошение о помиловании Каляев подавать не стал. «Помилование я считал бы позором», — писал он в одном из писем товарищам. «Из рук убийцы рабочих 9 января я не приму жизни», — писал он уже царю. После приговора Каляев подал кассационную жалобу. Он заявил, что убил великого князя Сергея Александровича не как дядю императора, а за его вину перед народом. А в приговоре был сделан упор именно на «дядю императора». С этим приговоренный не хотел соглашаться. В одном из последних писем к матери Каляев писал «…Состояние моего духа неизменно! Я счастлив сознанием, что поступил так, как этого требовал мой долг. Я сохранил в чистоте мою совесть и не нарушил целости моих убеждений. Вы знаете хорошо, что у меня не было личной жизни для себя, и если я и страдал в жизни, то лишь страданиями других. Было бы смешно заботиться мне о сохранении жизни теперь, когда я так счастлив своим концом. Я отказался от помилования, и Вы знаете почему. Не потому, конечно, что я расточил все свои силы телесные и душевные — напротив, я сберег все, что мне дала жизнь, ради моего конечного торжества в смерти…» После суда петербургский защитник Каляева встретился с подзащитным. «Он вышел ко мне совершенно спокойный, бодрый, в шляпе с воткнутой зеленой травой, — описывал защитник встречу. — Я спросил, что обозначает зеленая трава.. — «Помните, — отвечал Каляев, — в начале романа Толстого «Воскресение» говорится как люди ни старались убить весну, как ни старались вырвать зеленую траву между камнями на площади перед тюрьмой, — а весна была весною, и трава зеленела даже около тюрьмы… Так и здесь, в Петропавловской крепости… Представьте себе, даже здесь трава пробивается между камнями…» 9 мая 1905 года Каляева привезли на полицейском пароходе в Шлиссельбург — мрачную крепость, овеянную печальными легендами. Его поместили в камеру под надзор двух тюремных жандармов. Каляев попросил себе бумаги, перо, табаку и спичек. Он долго писал, не отрываясь, часто рвал исписанные листки и вновь писал. Узник будто спешил до своей казни сказать кому-то последнее слово, боясь, что не успеет. Кончив писать, он прилег на кровать, накрылся одеялом. Его знобило. «Не думайте, что я дрожу от страха, — обратился он к караулившим его жандармам, — мне просто холодно, и я попросил бы дать мне второе одеяло». Его желание исполнили. Почти весь день 9 мая Каляев писал, но затем все зачеркнул, оставив только слова, произнесенные Петром I перед Полтавской битвой «А о Петре ведайте, недорога ему жизнь, была бы счастлива Россия». В 9 часов вечера в камеру в сопровождении смотрителя Шлиссельбургской тюрьмы вошел прокурор. Он объявил казнь будет ночью. Ни один мускул не дрогнул на лице осужденного. Прокурор подал ему для подписи прошение о помиловании. Каляев решительно отказался подписать. Прокурор вышел, однако вскоре снова появился в камере и стал упрашивать заключенного подписать прошение. Восемь попыток сделал прокурор и каждый раз слышал от Каляева категоричное «Нет!» Всю ночь Каляев не раздевался и не ложился спать. А в это время во дворе тюрьмы строили эшафот. Строили торопливо, чтобы успеть до рассвета. Стук топоров доносился до слуха обреченного… Когда в камеру вошел священник, Каляев сказал ему, что он обрядов не признает, что он уже совершенно приготовил себя к смерти и в жизни со всем покончил, однако в пришедшем к нему священнике чувствует доброго человека. «А потому, — заключил Каляев, — дайте мне вас, просто как человека, поцеловать». Они поцеловались, и священник ушел. На эшафот Каляев поднимался с гордо поднятой головой, твердым, уверенным шагом. Крест целовать отказался. Подошел палач, накинул на него саван, помог подняться на табурет, накинул на шею петлю и отбросил ногой табурет. Тело повисло в воздухе. Палач был пьян и накинул петлю кое-как, тело начало биться в судорогах. Сцена была настолько жуткой, что начальник штаба корпуса жандармов барон Медем зарычал на палача «Я тебя, каналья, прикажу расстрелять, если сейчас не прекратишь страданий осужденного!» Через полчаса палач вынул из петли повешенного и положил его на эшафот. Крепостной врач обнажил покойному грудь, послушал, пощупал пульс сердце Каляева не билось… Солдаты уложили тело в деревянный ящик, снесли и закопали его за крепостной стеной — между валом, окаймляющим крепость со стороны озера, и Королевской башней. Здесь было место захоронения всех казненных в крепости в 80-х годах прошлого столетия. Кто-то сказал, что революции делают герои, а плодами их пользуются проходимцы — очень точное замечание.
СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (РОМАНОВ) 29 апреля (11 мая) 1857 года – 4 (17) февраля 1905 года
Московский военный генерал-губернатор 26 февраля 1891 года — 1 января 1905 года
Сын императора Александра II. По традиции императорского дома, с момента рождения записан в лейб-гвардии Преображенский полк прапорщиком. Участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг.; находился при осаде крепости Плевна. За «отличие в делах с турками» награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. В 1891 г. уже в чине генерал-майора получил назначение на пост московского генерал-губернатора. Одновременно был произведен в генерал-адъютанты. В 1894 г. назначен членом Государственного совета, а 26 мая 1896 г. — командующим войсками Московского военного округа. Подобно своим предшественникам — П.А. Тучкову и В.А. Долгорукову — великий князь внес свою лепту в развитие выборных органов городского управления. В мае 1892 г. состоялось торжественное открытие и освящение нового здания думы на Воскресенской площади, в конце того же года — проведены выборы гласных по новому «Городовому положению» 1892 г. В 1893 г. завершилось сооружение новой очереди Мытищинского водопровода, что положительно сказалось на решении многих хозяйственных проблем. В 1904 г. городской транспортный парк пополнили трамваи, улучшившие состояние пассажирских перевозок. Важное значение для социального развития города имело проведение в 1902 г. однодневной переписи населения. По инициативе великого князя в 1892 г. в доме на Тверской положено начало создания портретной галереи генерал-губернаторов. Рядом событий ознаменовалась и культурная жизнь Москвы: открылся Музей городского хозяйства, в 1898 г. — Художественный общедоступный театр. В мае 1901 г., впервые в России, в Москве был проведен Праздник цветов. 1 января 1905 г. великий князь согласно прошению оставил пост генерал-губернатора, назначен на должность командующего войсками Московского военного округа. 4 февраля 1905 г. погиб в Кремле от взрыва бомбы, брошенной эсером И.П. Каляевым. Похоронен в храме-усыпальнице под Алексеевской церковью кремлевского Чудова монастыря.