Содержание
ПРАВОСЛАВНОЕ МИССИОНЕРСКОЕ ОБЩЕСТВО
ПРАВОСЛАВНОЕ МИССИОНЕРСКОЕ ОБЩЕСТВО — церковно-общественное объединение в Российской империи.
Идею создания общества с целью содействия работе православных миссий (смотрите Миссионерство) впервые выдвинул в 1839 году архимандрит Макарий (Глухарёв). В 1865 году учреждение православного миссионерского общества, которое приняла под своё покровительство императрица Мария Александровна, благословил Святейший Синод. Однако из-за разногласий в Совете общества в апреле 1869 года указом императора Александра II православное миссионерское общество было упразднено.
По ходатайству императрицы под руководством митрополита Московского Иннокентия (Попова-Вениаминова) был разработан новый устав общества, утверждённый императором 21 ноября (3 декабря)1869 года. Открытие обновлённого православного миссионерского общества состоялось в Москве 25 января (6 февраля) 1870 года. Согласно уставу, православное миссионерское общество находилось под покровительством императрицы, его председателем являлся митрополит Московский, делами общества заведовали московский совет (первоначально размещался в московском Покровском монастыре, с 1903 года — в открывшемся в Москве епархиальном доме) и епархиальные комитеты под председательством местных архиереев. С разрешения Синода и согласия епархиальной власти православного миссионерского общества предоставлялось право открывать новые миссии и станы, церкви, школы, больницы.
В течение 1870 года открыты комитеты православного миссионерского общества в 13 епархиях, к 1914 году действовало 56 епархиальных комитетов. На поддержание и развитие миссионерского дела православное миссионерское общество вело сбор пожертвований деньгами, иконами, книгами, церковной утварью. Совет православного миссионерского общества издал книги с описанием состояния российских православных миссий, их нужд и потребностей. В 1874-1879 годы на средства православного миссионерского общества в Москве издавался журнал «Миссионер», с 1893 года — журнал «Православный благовестник». При поддержке общества миссионерская деятельность Русской церкви активизировалась: самыми успешными были Иркутская, Камчатская и Алтайская миссии; открыто много новых станов в Сибири; в Казанской епархии увеличено число крещёно-татарских миссионерских школ, учреждена комиссия для перевода православной литературы на языки малых народов.
К 1900 году при председательстве митрополита Московского Владимира (Богоявленского) (1898-1912 годы) православное миссионерское общество насчитывало 16368 членов, на его попечении находились 8 миссий в Азиатской части Российской империи — Алтайская, Киргизская, Тобольская, Забайкальская, Владивостокская, Иркутская, Енисейская и Якутская, в Европейской части — миссии в Астраханской, Ставропольской, Оренбургской и Рязанской епархиях. Православное миссионерское общество содержало миссионерские школы наподобие школ Н.И. Ильминского в Казанской (154 школы), Вятской (66), Уфимской (41), Самарской (16), Саратовской (14), Симбирской (13), Архангельской (10), Екатеринбургской (4) епархиях. Из заграничных миссий общество с 1900 года частично финансировало Японскую и Североамериканскую миссии.
Последний период активизации деятельности православного миссионерского общества связан с именем митрополита Московского Макария (Парвицкого-Невского) (1912-1917 годы), обогатившего работу общества собственным многолетним опытом миссионерства. В этот период, несмотря на начавшуюся Первую мировую войну, увеличился сбор средств епархиальными комитетами, в 1914 году на содержании православного миссионерского общества находились 680 миссионерских школ, в которых обучались 14 тысяч учащихся. В 1913 году возник проект открытия в Москве подворий православной миссии на Аляске и в Северной Америке, Алтайской миссии, проект организации Богословско-педагогического миссионерского института (не осуществлены).
В период с середины 1917 года до середины 1918 года православное миссионерское общество постепенно прекратило существование.
Миссионерская деятельность Русской православной церкви
Руководствуясь стремлением проповедовать Евангелие всем людям, Русская православная Церковь развернула широкую миссионерскую деятельность, создав для этой цели внутреннюю и внешнюю миссии. Внешняя миссия действовала главным образом среди иноверцев, то есть нехристиан, как внутри, так и вне государства, а внутренняя была направлена против старообрядцев и сектантов. Синодом разрабатывались правила, положения и уставы миссионерских организаций, проводились всероссийские и местные миссионерские съезды, рассылались всякого рода указания, предусматривавшие различные формы работы миссионеров — церковную проповедь, увещевательные беседы, устройство школ и библиотек.
В 1865 году в Петербурге было основано «Миссионерское Общество для содействия распространению христианства между язычниками». Через 3 года резиденция Общества была перенесена в Москву, а в 1870 году оно было переименовано в «Православное миссионерское Общество». Его председателем состоял митрополит Московский Иннокентий.
В 1859 году в России насчитывалось более 50 миллионов православных христиан. К концу 19 века православная паства в России увеличилась более чем на 28 миллионов. Этому способствовала и миссионерская деятельность Русской Православной Церкви.
В 1913 году были приняты меры по активизации деятельности миссий. Руководство всей миссионерской деятельностью теперь осуществлялось из нового постоянного центра — Миссионерского Совета при Святейшем Синоде, возглавляемого одним из его членов. Этот Совет был обязан содействовать епархиальным архиереям в надзоре за миссионерскими учреждениями и руководить ими; в его компетенцию входили созыв местных и всероссийских миссионерских съездов, устройство миссионерских курсов и школ и обсуждение всех вопросов, относящихся к миссиям. Совету поручался подбор руководящих миссионеров и ведение статистической отчетности по работе миссий. Совет был призван разрабатывать методику борьбы с пропагандой различных противоцерковных учений. Совет обязан был ежегодно представлять Синоду отчет о положении миссионерского дела.
В 1913 году, а затем и в 1917 году председателем миссионерского Совета был назначен член Синода архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский) — будущий патриарх, а сам Совет стал именоваться Советом по укреплению и распространению православной веры при Святейшем Синоде.
Важное место в миссионерской деятельности по-прежнему принадлежало православным братствам. Так, устав православного миссионерского братства при Матвеевской церкви в Петербурге, созданного в 1914 году, вменял ему в обязанность «миссионерское просвещение и назидание чад Церкви в отражении лжеучений сектантства, раскола и различных видов неверия, как то: социализма, атеизма, материализма и прочее».
К 1914 году в стране насчитывалось 700 церковных братств. Они обладали значительными средствами, которые употребляли на дело духовного просвещения, миссионерства; издавали книги и журналы, а также содержали миссионерские школы, благотворительные заведения, певческие хоры и пр. В 1914 году церковные братства отмечали 50-летие своего существования. В этой связи в мае была опубликована высочайшая грамота на имя Синода, в которой говорилось, что император «с отрадой останавливает свой взор на деятельности православных церковных братств». Отметив, что эти братства, сообразуясь с условиями современной жизни, в истекшие 50 лет «несли достойную службу отечеству, содействуя укреплению, охранению и распространению православной веры и устроению доброго порядка христианской жизни», грамота подчеркивала, что «вера охраняет государство от разрушительных влияний, а братства охраняют чад Православной Церкви от совращения, заботятся о воспитании юношества в правилах доброй жизни, об устроении семейного и общественного быта на извечных основах учения Христа».
Руководство миссионерством со стороны Синода выражалось и в проведении миссионерских съездов, как местных (епархиальных), так и всероссийских. В период с 1887 по 1917 год были созваны 5 всероссийских съездов. Для выработки общих организационных мероприятий и для обмена опытом миссионерской работы в 1887 году в Москве состоялся всероссийский миссионерский съезд. Главной задачей внутренней миссии была объявлена «охрана Православия и всего народа от религиозных заблуждений и возвращение на путь истинной веры отпадших».
В 1891 году в Москве был созван второй всероссийский миссионерский съезд, перед которым была поставлена задача разобраться в сущности учения отдельных сект, с тем, чтобы «спасти православный народ от погибельного пути» и защитить Церковь и православную веру. Съезд предложил ускорить издание Библии и Евангелия с подстрочным толкованием текста и подбором полемических материалов для обличения сект. Было принято решение об издании противомусульманских книг и журналов.
3-й всероссийский миссионерский съезд проходил в Казани в 1897 году. К этому времени в целом ряде епархий уже действовали епархиальные миссионерские комитеты, занимавшиеся противораскольнической и противосектантской деятельностью в местных приходах.
В той же Казани в 1910 году был проведен миссионерский епархиальный съезд. Его участники признали необходимым оживить миссионерскую деятельность в мусульманских регионах. Съезд потребовал, чтобы в Туркестане были значительно увеличены кадры миссионеров и был поставлен вопрос об особой Туркестанской духовной миссии. Одновременно было решено привлечь в миссию женщин для работы среди коренных жительниц, — подобно тому, как это практиковалось в Казани, где началась подготовка женских миссионерских кадров в кружках братства святого Гурия и на женских богословских курсах, открытых в 1909 году. В то же время было признано целесообразным распространять Православие через женские монастыри. Было решено издавать в Казани специальный журнал для ведения полемики с местными изданиями по религиозным вопросам.
Обстановка, складывавшаяся в России после революционных событий 1905 года, требовала усилить миссионерскую деятельность, привлечь способных и опытных миссионеров для выработки новых приемов полемического и апологетического воздействия. В такой обстановке в 1908 году был созван в Киеве 4-й всероссийский миссионерский съезд, на котором присутствовали свыше 600 делегатов. В отличие от предыдущих съездов, на нем особенно широко было представлено черное (монашеское) духовенство. Съезд должен был наметить пути возрождения Православия. На съезде были подробно охарактеризованы почти все существовавшие тогда секты и выработаны рекомендации для противодействия их влиянию. Съезд прошел под лозунгом обороны Православия от наступающего сектантства и неверия. Был поднят вопрос о потере благочестия в народе и необходимости противодействовать распространению социализма среди учащейся молодежи, рабочих и крестьян. Было принято несколько практических рекомендаций, в том числе об организации миссий при монастырях и в войсковых частях.
Синод утвердил почти все пожелания съезда, разрешив допускать светских лиц к званию миссионера. Миссиям разрешалось иметь соответствующие курсы, типографии, склады книг и брошюр духовно-нравственного содержания. Рекомендовалось широко привлекать на миссионерские курсы мелких торговцев книгами, обучать книгонош-миссионеров, устраивать киоски с миссионерской литературой на вокзалах и пристанях. Было предложено организовать при церквах братства и кружки ревнителей Православия, создавать народные миссии на основе благотворительности. В семинарский курс богословия вводился особый раздел: «Разбор и опровержение социализма».
Начавшаяся в 1914 году Первая мировая война не могла способствовать миссионерской деятельности Русской Православной Церкви. Но, тем не менее, в 1917 году в Херсонской епархии в Григорье-Бизюковском монастыре был проведен 5-й всероссийский миссионерский съезд. Однако его решения не смогли быть реализованы. Свержение в России самодержавия и образование Временного правительства, наступившее затем двоевластие, усилившаяся роль партии большевиков, всколыхнули народные массы. Под влиянием антицерковной пропаганды изменилось их отношение к религии и к духовенству.
Перед Русской Православной Церковью встала новая проблема: сохранить свое бытие в атмосфере новых социальных изменений, направленных на ограничение ее деятельности и даже на уничтожение…
В настоящее время, когда Русская Православная Церковь получила возможность осуществлять свою деятельность не только в стенах храмов, но и в миру, встает задача возрождения миссионерской работы. Стремясь возродить миссию в новых условиях, представители Русской Православной Церкви заявляют о прочности старых миссионерских позиций. Еще в начале 1960-х годов, в период хрущевского гонения на Церковь, Московский Патриархат устами одного из своих иерархов заявил: «Глубокие перемены, происшедшие на протяжении последних десятилетий, не вызвали никаких кризисов ни в понимании нами миссионерского долга, ни в деятельности Церкви».
Русская Православная Церковь никогда не ставила своей целью русификацию народов, а, наоборот, способствовала их национальному культурному развитию, в частности, развитию национальной письменности. И сегодня, возрождая миссионерское служение, она призвана внести свой вклад в дело развития и гуманизации межнациональных отношений между народами нашей страны.
Мученик Николай Варжанский
Мученик Николай родился 25 ноября 1881 в Овручском уезде Волынской губернии в семье чиновника Георгия Варжанского. Как и многие выходцы из западных губерний России, испытавшие на себе всю изощренность воздействия разного рода сект и инославия, Николай Юрьевич всем сердцем устремился к православию, понимая, что вне его нет спасения и что если делом своей жизни избирать служение народу, то оно должно быть связано с проповедью слова Христова. Поэтому он поступает в Духовную семинарию, а затем в Московскую Духовную академию, которую оканчивает в 1907 году со степенью кандидата богословия.
В 1907 году Николай женился на девице Зинаиде, дочери протоиерея Неофита Любимова, настоятеля Воскресенской церкви на Ваганьковском кладбище в Москве. Протоиерей Неофит Любимов был известным в Москве миссионером и проповедником и имел свое издательство, выпускавшее миссионерскую и апологетическую литературу. Общие устремления сблизили впоследствии Николая Юрьевича с его тестем протоиереем Неофитом, а их миссионерская, просветительская деятельность и исповеднический подвиг были увенчаны мученическим венцом.
В 1908 году Николай Юрьевич был назначен сначала на должность помощника противосектантского миссионера Московской епархии, а затем – московского епархиального миссионера. С 1911 года, не оставляя миссионерской деятельности, он служил в канцелярии Святейшего Синода; кроме того, он преподавал в Московской Духовной семинарии. В 1912 и в 1914 годах он был награжден орденами Станислава и Анны 3-й степени.
В начале ХХ столетия одним из самых часто встречающихся пороков стало пьянство, распространившееся особенно широко среди рабочих. Пьянство доводило людей до отчаяния и самоубийства, разрушало семью и основы государства, сокрушало веру и заглушало добрые семена, посеянные Господом в сердцах людей. Как мужественный воин Христов вступил Николай Юрьевич в борьбу с этим страшным пороком. Им было организовано за Семеновской заставой в Лефортове, населенном в основном рабочими, Варнавинское общество трезвости, которое имело свое помещение и свой храм. В качестве лекторов Николай Юрьевич приглашал известных профессоров, и лекции собирали до тысячи человек. Вскоре ревностный и самоотверженный борец за души людей – Николай Юрьевич стал хорошо известен в среде рабочих. Но чем больше освободившиеся от пьянства рабочие привязывались к мужественному миссионеру, тем сильнее ненавидели его те, кто был заинтересован в распространении этого порока в народной среде.
За десять лет неутомимых миссионерских трудов Николаем Юрьевичем было написано и издано около сорока книг и брошюр на темы, касающиеся борьбы с сектами, как старыми, так и новыми, подобными толстовцам. Николай Варжанский, приводя примеры из сочинений Льва Толстого, убедительно показал, что Лев Толстой, по существу, пантеист, отрицающий Бога Творца.
Одним из выдающихся явлений просветительской деятельности того времени было издание написанной Николаем Юрьевичем книги «Доброе исповедание. Православный противосектантский катехизис», вышедшей в 1910 году.
В предисловии к книге Николай Юрьевич писал: «Несколько народных противосектантских курсов, проведенных мною, показали крайнюю необходимость особого катехизаторского общедоступного учебника, который раскрывал бы по возможности полное христианское мировоззрение, указывал бы, что спасительная христианская вера Божия – только одна, а ереси суть антихристовы погибельные измышления, а не христианство, давал бы удобное оружие для отражения сектантской лжи и отличался бы ясностью изложения.
У нас есть много противосектантских книг, разбирающих отдельные положения нашего упования, отвергаемые сектантами; есть довольно бессистемные сборники текстов; есть катехизисы, или безразличные к православию, или хотя и хорошие, но очень краткие; есть, наконец, ученые сочинения, мало пригодные для народа. Народного же, православного, дающего христианское мировоззрение, катехизаторского учебника я не нашел, но зато твердо верю, что Господь чрез сорадующихся Истине людей поможет его иметь, если не в настоящем издании, то впоследствии».
Книга быстро разошлась, и в 1912 году вышло второе издание, которое автор посвятил «искренно любимым православным московским рабочим» и в предисловии к ней написал: «Многочисленные добрые отзывы о моей книге и теплое отношение к моему труду сотен церковных деятелей вызывают мою искреннюю признательность им за их снисходительное внимание. Первые 5000 экз. “Доброго исповедания” давно уже разошлись, не давши изданию пробыть у меня 10 месяцев. И так как спрос на книгу продолжается, то я приступаю ко 2‑му изданию. В предисловии к 1-му изданию я усердно просил указать мне недостатки книги, на случай нового издания. Частные письма не указывали мне недостатков, а лишь одобряли и поддерживали книгу в данном ее содержании. Из печатных отзывов только один, принадлежащий анонимному автору в газете “Русское Знамя”, называл мою книгу “Злым исповеданием”, советовал рвать книгу, и главным образом за то, что в ней признана за священнодействием монашеского пострижения благодать Божия.
Действительно, в моей книге сказано, что “монашеством мы называем христианский подвиг безбрачной жизни, с целью соблюдения целомудренного воздержания и более удобного, чем в супружестве, прохождения земной жизни, совершенствования и достижения спасения” и что “Церковь благословляет этот подвиг особым священнодействием и испрашивает принимающему монашество благодать Божию, помогающую ему успешно проходить этот подвиг христианского совершенствования”. Казалось бы, что здесь неправильно? Если женящийся нуждается в благодати Божией и получает ее в таинстве брака, то неужели не нуждается в помощи Божией ищущий целомудрия и неужели не получает ее в священнодействии “ангельского чина”?! Я не могу признать ни одного христианского священнодействия безблагодатным, иначе получится, что у нас учреждены какие-то “комедийные действа”, только изображающие что‑то, но не благодатствующие, не приближающие человека к Богу и спасению. Зачем же такие безблагодатные “действия” и возможны ли они в Церкви? Таковых не может быть! Посему я, при выяснении христианского мировоззрения, определенно указал, что благодать Божия получается в Церкви между другими средствами и чрез священнодействия христианские, а затем перечислил и обосновал Откровением особенно те из православных священнодействий, которые хотя и отвергаются неистово сектантами, но и обличают сектантов, а именно: 7 таинств и священнодействия монашества, водоосвящения, погребения, крестного знамения. Во всех сих священных действиях испрашивается благодать Господня и дается людям. Изложенные основания побудили меня не выбрасывать ни одной строки из соответствующих сим предметам глав, но оставить их в прежнего издания мотивировке».
Николай Юрьевич получил множество отзывов на свою книгу. Диакон Антоний Романенко писал: «Ознакомившись с Вашими руководствами, я пришел к заключению, что это превосходит все написанное доныне… Опыты по Вашим руководствам в школе, в которой я состою законоучителем, дали прекрасные результаты и, можно сказать, превзошли все мои ожидания».
Выдающийся миссионер и исповедник православия – епископ Прилукский Сильвестр (Ольшевский) писал Николаю Юрьевичу: «Сердечно благодарю Вас за присланные мне Вами Ваши прекрасные миссионерские книжки. Вашими трудами мы понемногу пользуемся, так как они очень по сердцу пришлись моим сотрудникам по миссионерскому делу. Укрепи Вас Господь продолжать свое святое дело!»
Николай Юрьевич был одним из активных участников миссионерских съездов, включая 5-й съезд, проходивший летом 1917 года в Бизюковском монастыре в Херсонской губернии. После Февральской революции и прихода к власти безбожного правительства просветительскую деятельность Николаю Юрьевичу становилось вести все труднее.
24 апреля 1917 года в помещении Варнавинского общества трезвости за Семеновской заставой проходили лекций известных миссионеров и профессоров. Председателем чтений был Николай Юрьевич, в президиуме сидели известные профессора и священники. В зале присутствовало около тысячи слушателей – мужчин и женщин, в основном рабочих. Перед началом лекций Николай Юрьевич предложил помолиться Богу, затем, обратившись к собравшимся, сказал: «Братья и сестры, сейчас будет лекция профессора Кузнецова по вопросу объединения Церкви».
Лектор, коснувшись истории Русской Православной Церкви, призвал православных объединяться вокруг Церкви. Он говорил об объединении и новом общественном строе, заметив, что он вряд ли народу принесет много хорошего. После доклада начались прения и было много выступавших, некоторые из которых весьма откровенно высказывали свои мнения о происходящих событиях. Иногда из зала раздавались громкие протесты, но всякий раз Николай Юрьевич вставал и весьма миролюбиво старался успокоить аудиторию.
Председатель местного Совета рабочих и солдатских депутатов Степанов, присутствовавший в зале, решил, что на чтениях проводится агитация за возвращение старого строя, и послал за нарядом милиции. Во время речи четвертого оратора в зал ворвался вооруженный наряд милиционеров; наставив револьверы на членов президиума, они закричали: «Ни с места, вы арестованы!» Степанов вскочил на стол и зачитал бумагу, что помещения Варнавинского общества трезвости реквизированы для культурно-просветительских целей. В это время раздались крики: «Уходите! Будут стрелять!» В зале началась паника. Часть людей, давя друг друга, бросилась на лестницу, но большинство перешло в соседний домовый храм и, опустившись на колени, стало молиться. Стража, окружившая арестованных миссионера Варжанского и профессора Кузнецова, заявила им, что они против лекции по существу ничего не имеют, но она отвлекает народ от его главного дела – от революции. «Вы зовете народ в беспартийные церковные организации, – сказал один из них, – а народу нужно заниматься политикой. Когда Россия будет устроена, тогда и можете это делать».
При объяснении со стражей Варжанский и Кузнецов заметили, что прежний государственный строй препятствовал свободе слова и Церкви, но, как это неудивительно, это повторяется и теперь. «Мы никакого насилия не совершаем», – возразили стражники, только что разогнавшие слушателей и державшие арестованных под дулами револьверов. Вскоре все арестованные были освобождены.
Во время Поместного Собора 1917 года Николай Юрьевич исполнял обязанности делопроизводителя Отдела о внешней и внутренней миссии и о церковной дисциплине.
В октябре 1917 года большевики захватили Кремль. В эти дни они обстреляли Никольские ворота, повредив снарядами чудотворный образ святителя Николая. 1 мая, которое новая власть потребовала праздновать как интернациональный праздник, пришлось в 1918 году на Страстную среду. Власти повелели закрыть чудотворный образ святителя Николая на Никольских воротах красным полотнищем с надписью «Да здравствует первомайский интернациональный праздник!». Но случилось чудо – образ сам собой освободился от красного полотнища.
Николай Варжанский описал это в выпущенном им листке, который назывался «Сказание о чудотворном образе святого Угодника Божия святителя Николая над Никольскими воротами в Москве». Впоследствии власти публикацию об этом чуде поставили Николаю Юрьевичу в вину. В этом листке он писал: «Всю ночь со Страстного вторника на Страстную среду Красная площадь охранялась и никто не мог сюда подойти. Утром в Страстную среду заметили, что повешенное целое красное полотнище прорвалось так, что чудотворный образ Угодника Божия Николая стал виден для всех и сделался, по замечанию многих, несравненно светлее, чем был доселе. Красное полотнище начало рваться частями, кусками, лентами и упало совсем. Сначала хотели объяснить, что полотнище разорвано ветром, а потом было напечатано, что будто полотнище повешено прорезанное, хотя тысячи народа видели, что оно было целое, не прорезанное. Как бы ни было, но Господь не попустил покрытия багряницею чудотворных образов. Разлетелось красное полотнище, которым прикрыта была чудотворная икона святого Угодника Николая.
Спас Чудотворец Николай некогда от татар, спасет и теперь, если только будем усердно молиться ему и будем стоять за святую Веру Православную и за святыни наши даже до смерти».
31 мая 1918 года Николай Юрьевич зашел на квартиру протоиерея Иоанна Восторгова, где в это время шел обыск и где присутствовали некоторые другие гости отца Иоанна, и был здесь арестован и затем заключен в Бутырскую тюрьму. Ордер на его арест был выписан лишь на следующий день.
Обвинения Николаю Юрьевичу собирались из публикаций газет, выходивших после Февральской революции. В частности, в газете «Вечерние новости» от 14 июня 1917 года было опубликовано такое сообщение: «В одном из последних заседаний реквизиционной комиссии при исполнительном комитете московских общественных организаций обсуждался вопрос о реквизиции Варнавинского общества, где в начале революции был арестован во время доклада профессор Духовной академии Кузнецов. В заседание реквизиционной комиссии была допущена депутация от Варнавинского общества во главе с миссионером Варжанским, представившим свои соображения о недопустимости реквизиции.
Сторонники реквизиции указали, что Варнавинское общество является очагом контрреволюции – местом, откуда исходит открытая погромная пропаганда, почему и настаивают на закрытии общества. Один из членов комиссии предлагал прежде разрешения вопроса о реквизиции поручить комиссии по обеспечению нового строя проверить заявления о погромной деятельности общества. В результате голосования вопрос о реквизиции Варнавинского общества был решен отрицательно».
На основании этой публикации следователь ЧК вывел следующее обвинение Николаю Юрьевичу: «Реакционер чистейшей воды, ведет всегда погромную и черносотенную агитацию. Главным ему гнездом явилось Варнавинское общество трезвости».
7 июня следователь ЧК допросил Николая Юрьевича. Отвечая на его вопросы, исповедник сказал, что ему 37 лет, что он является московским епархиальным миссионером, сектоведом. После окончания академии все время занимался сектоведением и проповедованием православия. «Выступая с проповедью, – сказал Николай Юрьевич, – я никогда не касался политических вопросов, за исключением тех пунктов, которые соприкасаются с церковной жизнью. С Восторговым я познакомился еще будучи студентом, когда он был московским епархиальным миссионером, интересуясь религиозными вопросами. В каких политических партиях в это время состоял Восторгов, меня мало интересовало. Листовку “Сказание о чудотворном образе святого Угодника Божия святителя Николая Чудотворца” редактировал я. Издавая листовку, я преследовал цели осведомительного характера и поддержания религиозных чувств в народе».
Почти сразу после ареста Николая Юрьевича в следственную комиссию стало обращаться множество людей и организаций с просьбой о его освобождении. В ЧК обратились ректор и члены Правления Московской Духовной семинарии, Союз церковноприходских общин, объединившихся при московской Преображенской, что в Преображенском, церкви, Совет объединенных приходов, Совет Варнавинского народного общества трезвости. К этим многочисленным просьбам об освобождении невиновного исповедника присоединился и Патриарх Тихон. Но всем просителям от лица членов следственной группы ЧК Розмировича и Цейтлина был один ответ – отклонить. 14 августа в Верховный Революционный Трибунал обратилась супруга арестованного, Зинаида Неофитовна, с просьбой предоставить ей личное свидание с мужем, но ей в этом было отказано.
20 июня следователь ЧК Косарев, ведший дело, предложил всех обвиняемых по делу, связанных с протоиереем Ионном Восторговым, включая Николая Варжанского, расстрелять.
23 июля 1918 года Коллегия следственного отдела ЧК постановила: дело Варжанского прекратить и сдать в архив. 8 сентября следственная комиссия обратилась во ВЦИК за разрешением ликвидировать дела внесудебным порядком, и дело из ведения Революционного трибунала вернулось в ЧК. 3 декабря 1918 года Президиум коллегии отдела по борьбе с контрреволюцией приговорил Николая Варжанского к расстрелу.
Почти сразу после ареста Николая Юрьевича, 6 июня 1918 года, ему была послана в тюрьму икона Божией Матери «Взыскание погибших» с надписью: «Усердно молимся за дорогих страстотерпцев». Узнав, что приговорен к расстрелу, Николай Юрьевич передал образ Божией Матери супруге, написав на другой его стороне: «Да сохранит тебя и заступит Своим Матерним Покровом Пречистая Заступница Матерь Света. Молись, дорогая Зиночка, голубка моя, Богородице, Она покроет твое вдовство раннее и сироток. Прости меня, дорогая моя, и за меня молись».
Николай Юрьевич Варжанский был расстрелян, а затем погребен на пустыре за оградой Калитниковского кладбища в Москве. На могиле родственниками был установлен металлический крест с надписью, но впоследствии крест был сломан, место захоронения утрачено.
Составитель игумен Дамаскин (Орловский)
«Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Июнь-Август». Тверь, 2003 год, стр. 173-183.
Библиография
Николай Варжанский. Доброе исповедание. М., 1912.
ЦА ФСБ РФ. Арх. № Н521. Т. 10.
Примечания
Протоиерей Неофит Любимов был расстрелян в Москве в 1918 году.
Мученик Николай Варжанский — изветный православный миссионер и автор противосектантского катехизиса – память 5 сентября
Николай Юрьевич Варжанский родился в конце XIX века на Волыни и стал одним из лучших активных православных миссионеров. В раннем возрасте, будучи знакомым с различными сектами и инославными религиозными группами, которых на Западе было много, он принял твердое решение следовать путем спасения, которое предлагает Православная церковь.
После окончания духовной семинарии Николай Юрьевич поступил на учебу в Московскую Духовную академию. После окончания академии в 1907 году он женился на дочери протоиерея Неофита Зинаиде.
Николая Юрьевич вел активную деятельность, будучи талантливым миссионером и сектоведом. Он приложил много старания для борьбы с пьянством, которое в его время сильно распространилось среди рабочих. Он и его товарищи организовали в Лефортово Варнавитское общество трезвости, это был район, густо заселенный рабочими. Николай Юрьевич регулярно проводил лекции и устраивал интересные встречи рабочих с различными профессорами и светилами.
Много было недовольных людей, которым не нравилась деятельность православного миссионера; в основном это были те, чьи продажи алкогольных напитков приходили в упадок. Занимаясь просвещением простого народа, Варжанский также занимался борьбой с сектами. Так, например, им была написана книга «Доброе исповедание. Православный противосектантский катехизис». Эта книга написана понятным языком для простого человека, систематизирована и отвечает на часто задаваемые сектантами вопросы.
Святой мученик Николай Юрьевич продолжал свою деятельность и во время смены власти в 1917 году. Варнавитское общество продолжало существовать, но в нем появились люди, которые были отравлены большевистской пропагандой и были настроены против церкви. Так, например, в один из дней, когда читалась лекция на тему «История церкви» и лектор призвал православных объединиться вокруг церкви, а также отметил, что новой устройство государства вряд ли принесет благополучие народу, то в зале начались прения.
В зале присутствовал некто Степанов, который был председателем местного совета рабочих и солдатских депутатов. Он вызвал наряд милиции, в зале началась паника, некоторые люди поторопились к выходу, а другая, большая часть перешла в домовую церковь для молитвы. На этот раз все обошлось, но уже 31 мая 1918 году Николай Юрьевич был арестован на квартире протоиерея Иоанна Восторгова.
За него и за ряд других арестованных верующих ходатайствовал патриарх Тихон и огромное количество верующих людей, но, несмотря на это, Николай Варжанский был расстрелян 19 сентября 1918 года.