В обширной христианской иконографии икона «Вход Господень в Иерусалим» занимает особое место. Это великое событие описано в Евангелиях, и иконописцы всех времен стремились как можно точнее передать и его символику, и его возвышенный характер.
Содержание
Значение события, которое изображает икона
Вход Господень в Иерусалим предваряет череду трагических событий, приведших к распятию Иисуса Христа. Это, возможно, последний светлый момент в Его земной жизни, поэтому икона изображает как яркое, торжественное событие.
К этому времени в Иерусалим стекались массы людей, чтобы отпраздновать иудейскую пасху. Иудея находилась во времена Иисуса под римским гнетом; в стране постоянно происходили волнения, вспыхивали восстания против власти римлян, а сами иудеи страстно ожидали прихода Мессии, который станет их царем и освободит от власти Рима.
Имя Иисуса, проповедям которого внимали тысячи людей, приобрело широкую известность и пользовалось в народе огромным авторитетом; к тому же Он принадлежал к роду Давидову, из которого, как гласили ветхозаветные пророки, должен прийти Мессия — освободитель иудейского народа. Пророчества о пришествии Мессии содержатся во многих местах Ветхого Завета.
Вот почему Его так торжественно встречали: в нарядных одеждах, с пальмовыми ветвями, которые были тогда символом торжества и радости и которыми по традиции приветствовали полководцев и царей. На многих иконах входа Господня в Иерусалим изображены дети, подстилающие под ноги Его осла свои одежды. Это еще один обычай для особо торжественных случаев.
Изображая вход в Иерусалим, икона в деталях следует тому, что описано в пророчествах. Например, в пророчестве Захарии о Мессии сказано, что он «кроткий, сидящий на ослице» (Зах. 9, 9). Облик Иисуса действительно поражает своей кротостью – в Нем нет ничего от горделивых претензий на царство, да и сам осел вместо коня, на котором полагалось бы сидеть царю, свидетельствует о Его скромности.
Описание иконы «Вход Господень в Иерусалим»
В центре иконы – Иисус, сидящий боком на белом осле. Слегка наклонив голову, Он правой рукой благословляет детей, расстилающих одежды на земле по пути Его следования. Слева на иконе изображены апостолы, следующие за Спасителем. На их лицах тревога, они о чем-то спорят, по-видимому, их настораживает и даже пугает такое бурное поклонение.
С правой стороны – толпа жителей Иерусалима в праздничных одеждах, которые встречают Спасителя пальмовыми ветвями, а позади них – городские стены и строения ярких цветов, что еще больше подчеркивает атмосферу праздника.
У неверующих всегда возникал вопрос: если Иисуса так бурно приветствовали при входе в Иерусалим, то как могла та же самая толпа всего через несколько дней требовать от прокуратора Понтия Пилата: «Распни его!».
Объяснить это можно, по-видимому, так: иудеи ожидали Мессию – земного царя, который избавит их народ от власти Рима. Иисус же видел Свою миссию совсем в другом: открыть не только своим соотечественникам, но и всем народам мира Истину Божью и стать за них искупительной жертвой.
Спаситель всегда проповедовал о Царствии Небесном, а не о земном царстве, и тем более не собирался становиться иудейским царем. Когда народ понял, что обманулся в своих надеждах, он и предал Спасителя на мучительную смерть.
О чем молиться перед иконой «Вход Господень в Иерусалим»
Вход в Иерусалим означал для Спасителя конец Его земной жизни, и Он знал об этом. Поэтому молитва должна быть благодарственной – за то, что Он пожертвовал собой во имя спасения всех людей, за то, что вытерпел крестные муки, явив своим последователям победу Духа над плотью.
Икона Вход Господень в Иерусалим
Иконография праздника Входа Господня в Иерусалим основана, в частности, на тексте Евангелия от Матфея: «Привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их. Множество же народа постилали свои одежды по дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге; народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна Сыну Давидову! благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!» (Мф. 21, 7–9).
Иконография насыщена образами торжества и праздника, что соответствует самому событию, которое во многом предваряет Светлую Пасху Христову. К таким моментам можно отнести образ нарядного Иерусалима – белые или красные строения, яркие одежды на встречающих Христа.
Центральным изображением на иконе является фигура Господа, Который въезжает в город на осле. Спаситель сидит боком, слегка повернув голову в сторону идущих за Ним апостолов, (в других вариантах – в сторону Иерусалима). Движением правой руки Он благословляет встречающих Его людей.
Группа апостолов, идущая за Христом, пишется на иконе слева. Ученики Господа изображаются спорящими между собой, так как сначала они не понимали, для чего необходимо было Спасителю так торжественно входить в город. Позже они осознали, что в этом исполнилось пророчество Захарии о Мессии: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах. 9, 9).
Справа на иконе изображается группа людей с пальмовыми ветвями, – они встречают Спасителя. В древнем Израиле пальмовая ветвь была символом веселья, торжества и радости, с ней евреи встречали знатных людей и полководцев. Здесь люди приветствуют Христа как Победителя смерти.
Перед ослом еще пишется фигура ребенка, который постилает под ноги животного свои одежды. Дети также являются частью процессии, встречающей Мессию. Постиланием одежд под ноги евреи встречали помазанников на царство. На иконе этот сюжет связан с тем, что Христос является Помазанником на Царство Божие.
Читайте также другие материалы о празднике Входа Господня в Иерусалим (Вербное Воскресение)
Картины, фрески и иконы Входа Господня в Иерусалим
Начиная с вечерни недели Ваий, все песни Триоди Постной ведут нас по следам Господа, грядущего на вольную смерть.
Торжественный вход Господень в Иерусалим празднуется Православной Церковью в последнее воскресенье перед светлым праздником Пасхи.
Это — один из великих праздников и называется он еще Вербным Воскресеньем, потому что в этот день за всенощной службой Божией (или за утреней) раздаются молящимся освященный ветви вербы или других растений.
Вход Господень в Иерусалим
У людей пред праздником уборка.
В стороне от этой толчеи
Омываю миром из ведерка
Я стопы пречистые Твои.
Для кого на свете столько шири,
Столько муки и такая мощь?
Есть ли столько душ и жизней в мире?
Столько поселений, рек и рощ?
Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до воскресенья дорасту.
Пастернак Б.Л.
Вход Господень в Иерусалим. Джотто. 1304-06
В старину с зелеными ветвями встречали царей, возвращавшихся с торжеством после победы над врагами. И мы, держа в руках первые распускающиеся весною ветви прославляем Спасителя, как Победителя смерти; потому что Он воскрешал умерших и в этот самый день входил в Иерусалим для того, чтобы умереть за наши грехи и воскреснуть и тем спасти нас от вечной смерти и вечных мук. Ветка служит у нас знаком победы Христа над смертью и должна напоминать нам о будущем воскресении всех нас из мертвых.
Вход Господень в Иерусалим
Все четыре евангелиста повествуют о Входе Иисуса Христа в Иерусалим за несколько дней до крестных страстей Его. Когда после чудесного воскрешения Лазаря Иисус Христос за шесть дней до Пасхи собрался для празднования ее идти в Иерусалим, то многие из народа с радостным чувством последовали за Иисусом, готовые сопровождать Его с торжественностью, с какой в древние времена на Востоке сопровождали царей. Первосвященники же иудейские, негодуя на Иисуса за то, что Он возбуждал к Себе необыкновенное почитание в народе, задумали убить Его, а также и Лазаря, «потому что ради него многие из Иудеев приходили и веровали в Иисуса».
Педро Орренте. Въезд Христа в Иерусалим. 1640
Но произошло неожиданное для них: «Множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: «Осанна! Благословен грядущий во Имя Господне, Царь Израилев!» Многие подстилали свои одежды, срезали ветви с пальм и бросали по дороге, дети приветствовали Мессию. Уверовав в могущественного и благого Учителя, простой сердцем народ готов был признать в Нем Царя, который пришел освободить его.
икона
Далее евангелисты повествуют: «Иисус же, найдя молодого осла, сел на него, как написано: «не бойся, дщерь Сионова! се, Царь твой грядет, сидя на молодом осле». И вошел Иисус в храм Божий, и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей.
И говорил им: написано: «дом Мой домом молитвы наречется», а вы сделали его вертепом разбойников». Весь народ с восхищением слушал учение Господне. После чего к Иисусу приступили слепые и хромые, которых Он исцелил. Затем, покинув Иерусалим, Он вернулся в Вифанию.
икона
Все евангелисты подчеркивают в событии Входа Господня в Иерусалим царственное достоинство Иисуса, Сына Давидова. Церковь напоминает этот торжественный Вход в Иерусалим в последнее воскресение Великого поста и воспевает. (Кондак, глас 6-й): «На престоле на небеса, на жребяти на земли носимый, Христе Боже, Ангелов хваление и детей воспевание приял еси, зовущих Ти: благословен еси, грядый Адама воззвати».
За утреней присутствующим раздаются зеленеющие ветви со свечами в память того, что встречали Господа с пальмовыми ветвями в руках. Красуйся и радуйся Церкве Божия: се бо Царь твой прииде в правде, на жребяти седя, от детей воспеваемый: осанна в вышних!
Фреска храма
Сегодняшний день — торжественный и светлый, на время преодолевающий сосредоточенно-скорбное настроение Великого поста и предваряющий радость Святой Пасхи. В празднике Входа Господня в Иерусалим ярко загорается слава Христа как Всемогущего Бога, и как Царя, сына Давидова, Владыки, приветствуемого избранным народом Божиим.
В этот день Церковь вспоминает, что пришедшие на праздник Пасхи иудеи встречали Иисуса как мессию, как пророка, как великого чудотворца, ибо знали, что Он незадолго до этого воскресил четверодневного Лазаря. Взрослые и дети пели и ликовали, подкладывали под ноги осла, на котором Он ехал, свои одежды, встречали Его зелеными ветвями и цветами.
От обычая употреблять в этот праздник вайи (ветви финиковой пальмы) он называется Неделей «Ваий», «Цветоносия», «Цветною».
У нас же этот праздник называется «Вербным воскресением», т. к. вайи заменяются вербой, поскольку ранее других деревьев являет она признаки пробуждающейся после долгой зимы жизни.
Стояние с этими ветвями и зажженными свечами — это воспоминание торжественного Входа Царя Славы на вольные страдания. Молящиеся как бы встречают невидимо грядущего Господа и приветствуют Его, как победителя ада и смерти.
икона
В воскресенье вечером богослужебные тексты свидетельствуют о наступлении Страстной, или Великой, седмицы. Начиная с вечерни недели Ваий, все песни Триоди Постной ведут нас по следам Господа, грядущего на вольную смерть.
Вход Иисуса Христа в Иерусалим для предания Себя на поругание, на унижение, на мучительную и позорную смерть на кресте ради спасения грешных людей имеет глубочайшее нравственное и символическое значение. Прообразом этого великого события считается вход Давида в Иерусалим после его победы над Голиафом. Давида радостно и благодарно встречал и приветствовал весь народ. И возревновал царь Саул и затаил злобу против Давида. Давид же, спустя некоторое время, стал великим царем Иудеи и Израиля.
стенная роспись
Иконография «Входа в Иерусалим» почти неизменна. На молодом осле в Иерусалим въезжает Иисус Христос. Он обернулся к Своим ученикам, идущим за ослом. В левой руке Христа свиток, символизирующий священный текст завета, правой Он благословляет встречающих.
Навстречу Ему из ворот города вышли мужчины и женщины. За их спинами — Иерусалим. Это большой и великий город, высокие здания изображены тесно. Их архитектура указывает на то, что иконописец жил в окружении русских храмов.
Вход Господень в Иерусалим.. Василий Нестеренко
Дети подстилают свои одежды под копыта осленку. Другие — ветви пальмы. Иногда в нижней части иконы бывают написаны еще две детские фигурки. Один ребенок сидит, подвернув и чуть приподняв ногу, над которой склонился другой малыш, помогающий вынуть занозу из ступни.
Эта трогательная бытовая сценка, пришедшая из Византии, придает образу жизненность, но, тем не менее, нисколько не снижает пафоса происходящего.
Одежды детей чаще всего белые, что символизирует их душевную чистоту и незлобивость.
Вход Господень в Иерусалим. Русская икона, конец 17 века
Как обычно для русских икон, с мастерством и строгим изяществом выписаны одежды всех взрослых персонажей. За фигурой Христа вздымается в небо гора, изображенная традиционными символическими средствами.
В Вербное воскресенье за трапезой разрешаются рыба, елей и вино.
Вход Господень в Иерусалим. Ипполит Фландрин. 1842
Не мир пришел Я принести, но меч (Мф 10:34).
Приближаются главные дни в судьбах всего мира, когда безвинно прольется кровь Праведника. Господь Наш Иисус Христос будет распят на кресте, принеся себя в жертву за «жизнь мира».
Предшествующее Пасхе воскресение называют Вербным. В этот день Церковь вспоминает важнейшее Евангельское событие — приход Спасителя в Иерусалим менее чем за неделю до предстоящего распятия.
За день до этого Он воскресил Лазаря в селении по другую сторону Елеонской горы от Иерусалима. Слух о чуде быстро распространился в округе, и в городе заговорили о том, что это знак — древние пророчества исполнились, и Мессия, спаситель израильского народа, уже здесь.
Вход Господень в Иерусалим. Коптская икона
Иисус не стал опровергать эти слухи, а, напротив, сев на осла, въехал в город через Золотые ворота, входить в которые простым людям не дозволялось даже пешком, потому что с самого начала они предназначались для одного единственного Гостя. Подобный шаг был равносилен провозглашению себя Мессией. Жители города восприняли это именно так и стелили под ноги Иисусу пальмовые ветви (в воспоминание об этом событии в России в храмы в этот день принято приходить с ветками вербы).
Вход Господень в Иерусалим. Мозаика, 12 век
Но, войдя в знаменитый Иерусалимский храм — центр ветхозаветной религии, Иисус, вопреки народным ожиданиям, вовсе не провозгласил священной войны против римлян и не повел толпу на штурм стоящей рядом крепости римского гарнизона. Он изгнал из Храма торговцев, обвинил собравшихся в попрании веры и ушел прочь из города.
Вход Господень в Иерусалим. Фрески комплекса Сан-Франческо, Ассизи
Иисус больше не появится в Храме. На протяжении нескольких дней он учит возле Иерусалима, регулярно споря с фарисеями — признанными религиозными вождями Иудеи. И в то же время крепнет народное разочарование в Нем. Те, кто стлал пальмы под ноги Спасителя, все менее довольны Им.
В эти дни Иисус предрекает Иерусалиму горькую судьбу. Пророчеству предстоит исполниться уже через несколько десятков лет: в 72 году н. э. город и Храм будут стерты с лица земли римлянами, а иудеев изгонят с их родной земли.
Ты грядешь посреди обманувшейся черни,
Преклоняя свой горестный взор,
Ты вступаешь на кротком осляти
В роковые врата — на позор…
Иван Бунин
Вход Господень в Иерусалим. Тверская икона
Царство любви и примирения, которое Бог открывает и предлагает всем, не смогли принять даже избранные и последовавшие за Ним ученики.
В последние дни перед распятием даже они думали о земном: апостол Петр предлагал не ходить в Иерусалим, где суждено пострадать, Саломия просила выгодных мест у царского престола для своих сыновей, Иуда, видя, что Господь не заботится о деньгах, потихоньку брал их и тратил на свои земные привязанности. Что же говорить о жителях столичного города?
Здесь все были верующие, все знали десять заповедей, все приносили Богу жертвы, соблюдали посты, давали десятину и молились не по принуждению, а по вере в значимость всего происходящего. Прогрессивные фарисеи искренно видели себя лучше многих обыкновенных людей, книжники считали, что знаний о Боге достаточно для того, чтобы учить других жить.
Бенджамин Роберт Хейдон. Вступление Христа в Иерусалим
Учителя стали «любить председания в собраниях, возлежание на пиршествах». Они превратились в «слепых вождей слепых», потому что посчитали, что Бог — такой же, какого они себе придумали: «Может, Он и живой, но нам все ясно: Бог не там, где мытарь, блудница, прокаженный, не там, где бедный и больной. Значит, искать Его там уже не надо…».
Поэтому с виду умилительный вход Господень в Иерусалим открывает последнюю страшную страницу, теперь уже ничем не прикрытой войны абсолютной Любви с духом мира сего, который, как смертельный вирус, незаметно поражает наше понимание мира и ведет нас к духовной немоте.
Иллюстрация к детской Библии
Эту войну объявляет Сам Иисус: Не мир пришел Я принести, но меч (Мф 10:34).
Приближаются главные дни в судьбах всего мира, когда безвинно прольется кровь Праведника.
Господь Наш Иисус Христос будет распят на кресте, принеся себя в жертву за «жизнь мира».
Когда неправда обвиняет,
Мы поминаем Божий суд:
Напрасно молнии сверкают,
Людские громы не убьют…
А нет, выходит, не напрасно.
Страстну́ю знаем наперёд.
И к смерти рабской и ужасной
Жребя́ Царя царей несёт.
Вон исцелённые стоят,
С детьми осанною гремят.
О люди! По любому счёту
Мы не имеем права жить!
Речь не о тех, кто в нечистотах,
О мёртвых что и говорить!
Да как же так могло случиться,
Что Жизнь никто не защитил?
Мир потому самоубийца,
Что выбор свой не отменил.
Глаза от Правды отвернул
И в развлеченьях утонул.
Листвой, одеждой застилают
Дорогу в Иерусалим!
Шумят, бегут, провозглашают…
День ликованья! А за ним –
Демократичный суд Пилата,
Архиерейская молва,
Правозащитные солдаты,
И терноносная Глава!
Ведь знают, что Его распнут,
И до́смерти пред смертью бьют!
Зачем прибиты ноги, руки?
Пилаты, старцы там и тут.
Иного Рима недоумки
Порядок новый стерегут.
А мы, идущие за Светом?
Не жалим ли Его Главу?
Давно устал быть в мире этом
Да вот наказан, всё живу!
Видать, моей нечистоте
Там места не нашлось нигде.
иеромонах Роман (Матюшин)
20 апреля 2008 г., скит Ветрово. Вход Господень в Иерусалим.
книжная иллюстрация
Вход Господень в Иерусалим (1617), сэр Энтони Ван Дейк
Джотто ди Бондоне.
взято всё из свободных источников в интернете
Очерки об иконе 4: Вход Господень в Иерусалим
Очерки об иконе 4: Вход Господень в Иерусалим
Сегодня я представляю вам еще один, и на данное время – последний, из серии очерков Екатерины Ивановой, посвященных иконографии двунадесятых праздников.
Вход Господень в Иерусалим… Событие и радостное, и – трагическое. О чем красноречиво говорит рубрика, в которую помещена была моя о нем запись: Страсти Христовы: Вход Господень в Иерусалим. И тем, кто был там, где все это происходило, и, тем более, тем, кто не был, – советую сначала прочесть этот небольшой фотоочерк, а потом уже перейти к рассказу на языке иконописи…
Екатерина Иванова: Иконография Входа Господня в Иерусалим
Последняя неделя земной жизни Господа Иисуса Христа начинается Царским входом Его в Иерусалим, что было в то же время шествием на Cтрасти. Это событие описано в текстах канонического Четвероевангелия, а также, с подробностями, – в апокрифическом Евангелии от Никодима.
После воскрешения Лазаря Царский вход в этот город был вторым событием, прославившим Его. Этот вход называется Царскимсогласно с пророчествами и Евангелием, где грядущий в Иерусалим Иисус Христос называется Царем: «се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле» (Зах. 9:9; Мф. 21:5).
Когда-то Господь Иисус Христос, «узнав, что хотят прийти и нечаянно взять Его и сделать царем» (Ин. 6:15), уклонился от этого. Теперь же Он, приведя все возможные «доказательства» Своего Небесного посланничества и происхождения, объявляет Себя всенародно Христом, Царем, Сыном Давидовым, грядущим во имя Господне. «Все это могло бы быть сделано с самого начала, – замечает Иоанн Златоуст, – но не принесло бы пользы», потому что, пока Он не положил прочного основания Царству Божию – Своей Церкви, до тех пор смерть Его была бы преждевременной.
Торжественное шествие Господа в Иерусалим, несмотря на необычайные почести, с какими народ и ученики приветствовали Божественного Учителя, само по себе было чуждо всяких признаков земного величия. Не видно было здесь пышности, какой обычно окружают себя земные цари, не видно было, как говорил св. Прокл, «ни оружий, ни щитов, ни копий, ни порфир, ни грозных и могучих телохранителей, а видно все противоположное: осля слабое, младое, чуждое, к ярму готовимое, и сопровождающие – ученики». В великий день посещения Иерусалима Иисус Христос является перед лицом иудейского народа с обычной простотой, кротостью и смирением.
По дороге в Иерусалим в селе Виффагия у горы Елеон Господь попросил учеников привести Ему молодого осла, на которого Он сел, и ослицу, на которую положил Свои вещи. Эти действия не являются случайными и в толковании отцов Церкви имеют пророческий и прообразовательный смысл. По словам святителя Епифания Кипрского, Христос, прежде всюду ходивший пешком, воссел на животное, чтобы показать этим, что Он вознесется на Крест и прославится на нем. «Противолежащее селение» олицетворяет строптивый дух ветхого человека, выгнанного из рая, к которому Христос посылает двух учеников, т.е. два завета – Ветхий и Новый. Ослица означает подзаконную иудейскую синагогу, которая под тяжким бременем влекла жизнь и на хребте которой когда-нибудь воссядет Иисус Христос. Осленок – это языческий народ. В ветхозаветной истории осел является символом мирного труда, тихой и скромной жизни. То, что на осленка «никто из людей не садился» (Мк. 11:2), еще более подчеркивает религиозный характер выбора: все древние считали, что вещь или животное, уже служившее целям обычным, житейским, менее пригодны для целей священных. Таким образом, являя Себя впервые израильскому народу Царем, Иисус Христос хочет, чтобы уразумели, что Он кроткий и спасающий Царь, Он воцаряется в сердцах любовью.
Между тем весть о том, что Иисус идет в Иерусалим, успела распространиться по всему городу. Многочисленные толпы народа, собравшегося на праздник Пасхи из разных стран света, поспешно вышли к Нему навстречу.
Одни постилали на дороге свои одежды, другие срезали пальмовые ветви с деревьев, бросали их по пути и восклицали: Осанна Сыну Давидову. Благословен грядый (тот, кто идет) во имя Господне, Царь Израилев. Осанна в вышних. Это приветствие означало: Осанна (т.е. спаси, помоги, даруй счастие) Господи, Сыну Давидову; Он царь Израилев. Его вход благословен для всего мира, потому что Он совершается во имя Господне. Осанна в вышних, т.е. помоги, Всевышний.
Общий восторг достиг высшей степени, когда шествие приблизилось к спуску с горы Елеон. К радостным воплям народа и ученики Господа присовокупили свои громкие восклицания: «Благословен царь, грядущий во имя Господне! Мир на небесах и слава в вышних».
Уже в самых древних изображениях этого евангельского события отражены его основные черты: шествие на осляти и народное ликование. Самые ранние примеры иконографии Входа в Иерусалим можно встретить на саркофагах и в книжной миниатюре, как, например, на детали диптиха из Миланского собора V в. (рис. 1), рельефе кафедры архиепископа Максимина в Равенне (VI в.) и в россанском Евангелии VI в. (рис. 2).
Рис. 1. Вход Господень в Иерусалим. Деталь диптиха, собор в Милане, V в.
Даже эти три памятника показывают, что последовательного развития сюжета в изображении этого праздника не было. Хотя определенные различия в композициях присутствуют: на рис. 1 и 2 оно краткое, а на рис. 3 – более сложное. Объясняется это в большей степени объемом поверхности и другими техническими возможностями художника, чем его личными мотивами или требованиями эпохи. По этой же причине нельзя судить и о древности изображения: не всегда краткое может быть древнее сложного.
На рельефе кафедры епископа Максимина в Равенне композиция Входа в Иерусалим объединена с «Обращением Закхея». Поскольку первое событие происходило в Иерусалиме, а второе – в Иерихоне, художник располагает детей с пальмовыми ветвями над Христом слева, а Закхей стоит на смоковнице справа, в полном соответствии с описанием – малый ростом и с бородой. В том, что представлен именно Закхей, не может быть сомнений. Еще ни в одной композиции «Вход Господень в Иерусалим» на дереве не изображалось бородатых персонажей. К тому же Закхей облачен в одежды взрослого человека – плащ и хитон, а его поза с распростертыми руками передает восторг от слов Христа, обращенных к нему. Однако наиболее интересной деталью следует считать большой крест-посох, который Христос, сидящий на осле, держит на левом плече, правой благословляя народ. Обычно изображение креста указывает на будущую судьбу Спасителя и не связано с событиями Его земной жизни до Распятия. В этом рельефе все персонажи являются историческими лицами, но одновременно несут определенное символическое значение. Поэтому крест-посох – это и символическая деталь, и знак, объединяющий всю композицию идеей искупительной Жертвы и всеобщего Воскресения.
Еще одна необычная для этой композиции фигура – женщина, устилающая путь Христа тканью. Обычно изображаются дети, постилающие на дорогу свои одежды. Можно предположить, что в данном контексте она олицетворяет собой образ Церкви.
Рис. 2. Вход Господень в Иерусалим и обращение Закхея. Костяной рельеф кафедры архиеп. Максимина,
Архиепископский музей в Равенне, 546-556 гг.
На рис. 3 Вход Иисуса Христа в Иерусалим представлен довольно подробно. Христос, благословляющий правой рукой, восседает на осле, под ноги которому расстилают одежды встречающие.
Рис. 3. Вход Господень в Иерусалим. Миниатюра Евангелия из Россано,
музей Диочезано, Италия, VI в.
Художник изобразил на миниатюре только двух апостолов – тех, кто привел осленка, – очевидно, следуя тексту Евангелия от Иоанна. Имена их не указываются. Один, в соответствии с устойчивым иконографическим типом, определяется как Петр, другой апостол, довольно юный, может быть Фомой, Филиппом или Иоанном. В Евангелии от Матфея также говорится, что Христос сел на осленка поверх одежд, которые положили ученики, поэтому в большинстве византийских изображений Господа изображают сидящим на белом покрывале, чего не скажешь о русской иконописи. На этой миниатюре, кроме большой группы людей с пальмовыми ветвями в руках у городских ворот, Иисуса Христа приветствуют и жители, высунувшиеся из окон зданий и тоже держащие пальмовые ветви.
Пальмовые ветви (вайи) занимают важное место в символике Входа Господня в Иерусалим. Отсюда и название праздника – Неделя Ваий.
У древних евреев пальма служила символом веселья и торжества. С пальмами в руках было принято встречать знатных лиц. Пальма – символ мужества – давалась в награду победителям. Встреча Христа с ваиями послужила источником для христианского употребления ваий в празднике Входа в Иерусалим. Празднование этого события как воскресного «дня пальм» было установлено в IV–VII вв. К этому времени восходит обычай приносить в храм пальмовые ветви, освящать их перед богослужением, а после совершать с ними торжественное шествие.
Во многих христианских странах, ввиду климатических условий, вместо пальм использовали первые зацветающие растения: в Италии – оливы, во Франции – самшит, розмарин и лавр, в России – верба (ива). В связи с этим изменилось и название праздника: «день олив», «цветущая пасха», «Вербное воскресенье» и т.д. Однако художники разных стран, изображая торжественный Вход в Иерусалим, неизменно рисуют дерево, похожее на пальму (например, рис. 4 и рис. 5).
Рис. 4. Вход Господень в Иерусалим. Македония,
Музей Македонии в Скопье, XVI в.
По изъяснению Церкви, зеленеющие ветви служат знамением победы над смертью не только Иисуса Христа, но вместе с Ним и верующих в Него. Зимой ветви деревьев как будто мертвы, но с наступлением весны они снова оживают. Все люди умирают, и для них наступает смерть – эта суровая зима, но придет весна и тела, истлевшие в земле, опять соединятся с душой. Таков у Бога закон: Он тленное облечет в нетление и мертвое сделает бессмертным.
Наконец, ветви вербы означают крест, которым Господь попрал смерть и даровал верующим жизнь. Поэтому Церковь в Неделю Ваий возглашает: «днесь благодать св. Духа нас собра, и вси вземше крест Твой глаголем: благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних».
Обычай постилать под ноги царя одежды известен из книг Ветхого Завета: когда пророк Елисей помазал Ииуя на царство, слуги «поспешили, и взяли каждый одежду свою, и подостлали ему на самых ступенях, и затрубили трубою, и сказали: воцарился Ииуй!» (4 Цар. 9:13).
С XVI в. в России существовал «чин шествия на осляти», отмененный позднее Петром I. Например, в период царствования Алексея Михайловича во время праздничного крестного хода сам царь вел под уздцы лошадь, на которой ехал патриарх Никон. За это патриарх платил царю 100 золотых монет. Эти деньги царь складывал в шкатулку и пояснял, что это единственные деньги в жизни, которые он заработал сам, и потому хочет быть похороненным именно на них. Дети постилали на дороге одежды. Перед лошадью на повозке везли украшенное и увешанное сладостями вербное дерево, вокруг которого располагались певчие. По окончании чина ветки вербы раздавались участникам крестного хода.
Лошадь вместо ослика стали использовать по вполне объективным причинам: во-первых, в холодном российском климате трудно было вырастить этих теплолюбивых животных, во-вторых, праздничное облачение патриарха, обильно украшенное драгоценными камнями, не мог бы выдержать ни один ослик. Возможно, по этой же причине в русской иконографии изображение лошади часто заменяет изображение ослика (рис. 5).
Рис. 5. Вход Господень в Иерусалим. Новгород, XIV в.
Значительное изменение в иконографии Входа Господня в Иерусалим происходит в XIV – начале XV века. Если раньше Спаситель изображался сидящим на осле ногами к зрителю, а лицом к городу, то теперь Он чаще всего представлен в сложном ракурсе. Христос оборачивается назад, к апостолам, а Его ноги не видны (рис. 6). Этот вариант иконографии прочно утвердился в русской иконописи конца XIV–XV веков.
Рис. 6. Вход Господень в Иерусалим. Кирилло-Белозерский музей-заповедник, XV в.
При этом часто Спаситель держит в руке свиток – Новый завет, а правой благословляет встречающих Его людей. На рис. 6 иконописец как бы противопоставляет левую часть композиции – плавный изгиб дерева, силуэты гор, фигуры апостолов и Иисуса Христа – строгости и застылости толпы, изображенной на иконе справа.
На клейме новгородской иконы «Земная жизнь Христа» (рис. 7) фигура Христа еще больше разделяет и, одновременно, объединяет две ступени духовной зрелости людей. На иконе фигура Иисуса Христа выделена сверху округлой горкой и нимбом, снизу – красной попоной коня и белым цветом животного. Здесь нет ни детей, ни расстилающих одежды. Ученики в молитвенных жестах Петра и Иоанна устремлены к Христу, а иерусалимские старцы, наоборот, настороженны и неприветливы. С их стороны нет никаких жестов, иконописец даже не изображает их рук, и это еще резче подчеркивает благословляющий жест Христа, направленный в их сторону.
Рис. 7. Вход Господень в Иерусалим, фрагмент иконы
«Земная жизнь Иисуса Христа», Новгород, нач. XV в.
Всеми выразительными средствами живописи иконописец старается подчеркнуть на этой иконе не единство Нового и Ветхого Заветов, а первое столкновение нового учения со старым, неприступным Законом иудеев. Это видно в противопоставлении светлой цветовой гаммы группы Христа и учеников более темным цветам группы старцев, плавным волнам горок – вертикальности Иерусалимской стены, молитвенные жесты первой группы – отсутствию рук в другой и т.д.
Непременным атрибутом ландшафта является изображение горы Елеон с одиноко растущей пальмой. Кроме того, на византийских иконах большую часть пространства занимают пейзаж и архитектура. Обычно горный пейзаж в иконе служит фоном для выделения центрального образа. Эта стена горок выдвигает основное действие на первый план. Своим цветом, линиями и сдвигами горки влияют и на эстетическое восприятие изображения.
В ранне- и средневизантийский периоды горки изображались, как правило, в виде достаточно монолитных, плотных, массивных по цвету и форме образований (рис. 8).
Рис. 8. Вход Господень в Иерусалим. Синай, вторая пол. XII в.
Но уже в XIV–XV вв. усиливается внимание к проработке горок – они становятся вогнутыми, дробными, с расщепленными вершинами, уступами, расщелинами и т.п. Эти изобразительные элементы на Руси приобрели даже специальное иконописное название – лещадки (от древнерус. слова «лещадь», или «лещедь»: колотый на слои камень, скол горной породы, обтесанные каменные плитки). Это своего рода стилизованные ступени, благодаря которым гора приобретает смысл лестницы и является символом духовного восхождения к Богу.
Особой изощренности писание горок и лещадок в России достигло в XVI–XVII вв. (в частности, в т.наз. строгановских письмах).
Рис. 9. Вход Господень в Иерусалим. Строгановская икона, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург, XVI в.
Своеобразной чертой этой иконы также является изображение за стенами Иерусалима высокого столпа увенчанного киворием, под которым помещены золотые статуи языческих богов. Похожий киворий встречается не только на русских иконах, но и на некоторых иконах критской школы.
Не менее, если не более активную роль в иконописи, чем горки, играет и предельно условно написанная архитектура. Главное значение архитектурных кулис – то же, что и горного «пейзажа»: активно участвовать в создании целостного, динамичного изображения.
Архитектурные кулисы и горный «пейзаж» – это одни из тех изобразительных пространств византийского искусства, где средневековый художник давал в полной мере волю своей фантазии.
Рис. 10. Вход Господень в Иерусалим. Великий Новгород, XV в.
Архитектура Иерусалима представлена множеством причудливых и тесно поставленных друг к другу строений за стеной с башнями. В центре обычно изображается Иерусалимский храм. В русской иконописи в XV–XVII вв. в центре Иерусалима рядом с киворием находится постройка с куполом, увенчанным крестом (рис. 10). Иногда в иконах появляется и такая деталь: в горе изображается пещера, символизирующая будущий Гроб Господень (рис. 10).
Во многих византийско-русских изображениях праздника присутствуют дети. В памятниках древнехристианской скульптуры констатировать это явление очень трудно, так как уменьшение фигур и отсутствие бород вовсе не указывает прямо на детский возраст (напр., рис. 1). Однако древнейшее византийское лицевое Евангелие (россанское) не оставляет сомнения в том, что во встрече Иисуса Христа принимают участие дети (рис. 3). Между тем подлинные Евангелия о том ничего не говорят: Евангелист Матфей упоминает о восклицаниях детей; но, как видно по ходу его речи, это происходило в храме (Мф. 21:15), а не за городом. Такое несогласие иконографии с Евангелием само по себе не имело бы особенной важности; но оно приобретает ее ввиду того, что упомянутое иконографическое уклонение от буквы Евангелия совпадает с рассказом одного апокрифа. В Ев. Никодима рассказывается, что курьер Пилата, посланный к Иисусу Христу с целью привести Его на суд, отнесся к Нему с полным уважением, и когда Пилат спросил его – почему он так поступил, тот ответил, что увидел Его (Иисуса Христа), сидящего на осле, и детей еврейских, ломающих ветви с деревьев и постилающих на дороге; … иные же постилали свои одежды на пути, восклицая: осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне. Под влиянием этого источника, как считает проф. Усов, и появились дети в картине Входа Иисуса Христа в Иерусалим в россанском кодексе и памятниках последующего времени.
Несомненно, что такое же представление о картине Входа в Иерусалим сформировалось и в иконописи, и в богослужебной письменности: «Благословен еси, Царю Славы, со славою царскою от учеников провождаемый и от детей прославляемый», «яко изо уст младенец и ссущих совершил еси хвалу», «Ангелов хваление и детей воспевание приял еси» и т.д.. Предполагать прямые заимствования из одного источника, например из Никодимова Евангелия, в данном случае едва ли нужно. Иконография с изображением детей легко могла возникнуть и помимо воздействия апокрифа, под влиянием требований цельности картины.
Рис. 11. Вход Господень в Иерусалим. «Музей Македонии» в Скопье,
Македония, XVIII в.
Особенностями композиции рис. 10 и 11 тоже являются дети. На переднем плане рис. 11 изображены борющиеся дети, мальчик, вытаскивающий из ступни занозу, одна из встречающих Христа жен с сидящим у нее на плечах ребенком. Вкупе с двумя детьми, срубающими листья ваий с дерева, сюжет превращается в жанровую сцену. Также весьма необычно трактована сложная архитектура на заднем плане и гора с лещадками и расселиной, из которой выходят ученики Христовы.
Тем не менее, при всей своей торжественности, Вход Господень в Иерусалим предшествует Страстной седмице. Такая близость праздника к дням Страстей и Крестной смерти Спасителя налагает на празднование Входа в Иерусалим как бы Страстную печать.
Святитель Амвросий Медиоланский говорит, что день Входа Господа Иисуса Христа в Иерусалим приходился на девятый день месяца, когда избирался пасхальный агнец, которого закалывали в четырнадцатый день. Поэтому самый день, избранный Спасителем для Входа в Иерусалим, прообразовательно свидетельствует об искупительной Жертве.
Когда во время общенародного прославления и радостных приветствий Христос приблизился к Иерусалиму, то при виде города Его Божественное лицо выразило глубокую скорбь и Он заплакал. Взорам Его ясно представлялось приближающееся запустение Иерусалима и отвержение богоубийственного народа. Господь знал, что настоящий день посещения мог бы составить славу и счастье Израиля, но этот день сделается для него началом ужасных бедствий. Он знал, что торжественное осанна чрез несколько дней будет заменено яростными воплями: смерть! смерть Ему! распни Его! (Ин. 19:15). Он предвидел уже исполнение грозного суда Божия над отверженным городом и народом. Предвидя все это и обратив взор к городу, Он с плачем сказал: «Иерусалим, Иерусалим! О если бы ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! но сие сокрыто ныне от глаз твоих: ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего». В этих словах Господь предрек будущую судьбу Иерусалима. Это пророчество исполнилось с поразительной точностью. Еще не успело одно поколение смениться другим, как город был взят римлянами (в 70 г. по Р. Х.) Несмотря на упорную защиту, Иерусалим был взят и предан совершенному разорению, так что подлинно исполнились слова Спасителя: не оставят в тебе камня на камне.
Список литературы: