Содержание
Загадка грехопадения
Адам и Ева даже не предполагали, какие споры будет вызывать съеденный ими плод.
Библия — одна из наиболее значимых книг в истории человеческой культуры. Своим религиозным содержанием она, как известно, всегда притягивала к себе как иудеев и христиан, так и последователей ислама. Помимо этого Библия служила и продолжает служить объектом постоянного интереса для представителей различных областей науки. Эта книга содержит огромное число тайн и загадок. Некоторые из них обсуждаются преимущественно в среде специалистов (историков, этнографов, текстологов, богословов). Например, это вопрос о происхождении и авторстве библейских книг, достоверность описываемых в Библии исторических событий, загадка предсказанного в ней конца света.
В то же время некоторые библейские сюжеты и символы становятся предметом неугасающего интереса для широкого круга людей. Одним из таких загадочных сюжетов является и история грехопадения первых людей — Адама и Евы.
Кому не знакома сцена, многократно представленная как на средневековых гравюрах и полотнах, так и в произведениях современных живописцев? Древо, Змей, Ева и Адам. В руках у женщины яблоко. И если спросить у современного человека о том, какой плод вкусили прародители, то ответ будет, как правило, одним и тем же: «Яблоко». Однако в Библии точно не говорится, что это было за Древо и какие у него были плоды. Поэтому в разных культурах и традициях, почитающих Библию, сформировались различные представления на этот счет.
В иудейской традиции наиболее распространенным является мнение, что плодами Древа познания были смоквы, или, как их обычно называют у нас, инжир или фиги. Иудеи полагают, что первые набедренные повязки Адам и Ева сделали именно из листьев смоковницы. А если это действительно так, то кажется очевидным, что библейские прародители человечества, устыдившись своей наготы, поспешили изготовить себе «одежду» из листьев того дерева, плод которого только что вкусили. Существует даже обиходное выражение «фиговый листок». В произведениях изобразительного искусства эпохи Средневековья и Ренессанса гениталии обнаженных героев прикрыты листьями именно этого растения.
Есть и другие «кандидаты» на то, чтобы считаться Древом познания, например, банан (из-за величины листьев), виноград (как объясняют иудеи, от вина часто случаются неприятности), гранат. Кроме того, в рамках иудаизма встречаются мнения о том, что это был орех или плод рожкового дерева.
С тем, что Адам и Ева вкусили плод смоковницы, солидарно и большинство древних христианских толкователей. В то же время некоторые знатоки Священного Писания считали, что это был этрог — цитрусовый плод, у которого есть вмятинки на коже, или «Евины зубки». Однако часть современных богословов высказывает мнение, что плод, о котором идет речь, — это виноград. Причем в отличие от «иудейской теории», где виноград ассоциируется с неприятностями, христиане видят в нем символ Христа и таинства Причастия. Печальные последствия вкушения плода произошли от того, что люди самовольно попытались присвоить дар совершенного познания мира и Бога, т.е. попросту захотели украсть этот дар у Бога.
Параллель с драмой грехопадения можно увидеть в словах апостола Павла, когда он наставляет христиан, чтобы те приступали к таинству Причастия с должным благоговением. В противном случае, предупреждает апостол, вместо благодати и пользы причастившиеся получат только вред. Символ винограда использовал сам Иисус в беседах с учениками («Я — лоза, вы — ветви»). В христианстве этот образ получил широкое распространение. Он используется как в богослужебной практике, так и в искусстве. Например, на картинах средневековых мастеров традиционный атрибут Христа — это именно виноград, символ искупительной жертвы и причастия. Помимо винограда часто изображались вишни, символизировавшие возможность обретения праведниками небесного рая взамен утраченного Эдема. Таким образом, виноград и вишня, представленные вместе, — это образ смерти и воскресения Христа.
В культурах, сформировавшихся под влиянием ислама, распространена теория, что райский плод Древа познания — персик. Однако так считают далеко не все мусульмане. Например, в местечке Аль-Курна на юге Ирака, где, согласно библейскому преданию, располагались райские кущи, хранится древний ствол дерева ююба, которое местные жители называют набук. Жители убеждены, что именно маленький желтый плод этого дерева послужил причиной изгнания Адама и Евы из Эдемского сада. В Аль-Курне «Древо Адама» считается местной достопримечательностью.
Тем не менее наиболее распространенной остается «версия» яблока. Почему? Такое представление сложилось в западноевропейской культуре Средневековья и лишь впоследствии вместе с образцами европейского искусства перекочевало в Россию. В эпоху Возрождения в изображениях Мадонны с младенцем яблоко, которое держит в руках Христос, указывает на него как на Спасителя рода человеческого от первородного греха. Дева Мария же выступает здесь как вторая Ева, искупившая грех прародительницы людей.
Итальянские католические журналисты Роберто Беретта и Элизабетта Броли в недавно выпущенной книге «Разгадка библейских загадок» весьма критично подошли к «проблеме яблока». «Там, где находился Эдемский сад, не могли расти яблони», — утверждают журналисты, полагая, что Адам и Ева все-таки вкусили плод смоковницы. Тогда по какой причине в Средние века Западная Европа так охотно подхватила идею о том, что змей-искуситель предлагал Еве отведать именно яблоко? Итальянские журналисты считают, что всему виной недоброкачественный перевод латинского текста Библии.
Действительно, многие библеисты и литературоведы полагают, что всему виной… особенности средневековой лингвистики. В латинском языке есть слово «malum», обозначающее, во-первых, «зло», а во-вторых — «яблоко». Средневековые толкователи Писания рассуждали примерно так: «Что же совершили Адам и Ева, вкусив от Древа познания, как не первое зло? А значит, и плод, который они вкусили, был плодом зла! Адам и Ева съели malum (яблоко) и тем самым сотворили malum (зло)!»
Так яблоко стало плодом Древа познания. Причем сопоставление «яблока» и «зла» филологически не оправданно: в слове «malum», обозначающем «зло», звук «a» короткий, а в случае с «яблоком» — долгий. Однако средневековых богословов подобные нюансы не смущали.
Видимо, Адам и Ева все же не ели яблок по наущению змея. Однако сформированный западноевропейским Средневековьем стереотип прижился на нашей почве, и ответ «яблоко» на вопрос о плоде Древа познания остается наиболее популярным.
ДЕРЕВО, ДЕРЕВЬЯ (TREE, TREES)
Особый статус деревьев (даже отдельных) в Библии отчасти объясняется фактом, что в Палестине засушливый климат и деревьев мало. Деревянные здания там не норма (как в западном мире), а роскошь. В этом мире даже посадка отдельного дерева (Быт. 21:33) или чье-то погребение под дубом (Быт. 35:8) заслуживает упоминания. Когда древесины как строительного материала мало, она становится признаком превосходства: в царском жилище кровля из кедра и потолки из кипариса (Песн. 1:16). Поэтому 250 общих упоминаний о деревьях в Библии следует воспринимать не как свидетельство их обилия (за исключением распространенной маслины), но как признак особого статуса деревьев там, где они являются редкостью.
Образы природы и изобилия. В Библии деревья – это прежде всего образ, связанный с природой. Они восемь раз упоминаются в истории сотворения мира, где прежде всего свидетельствуют о жизнетворной силе, пронизывающей повествование. Этот образ сохраняет свое значение в последующих частях Библии, например, в описании хорошо орошаемого дерева, посаженного у потоков воды, листья которого остаются зелеными даже во время засухи (Пс. 1:3; Иер. 17:8). Дерево как символ жизненной силы появляется в апокалиптических видениях Иезекииля (Иез. 47:12) и Откровения (Откр. 22:2), где деревья каждый месяц приносят разные виды плодов, а их листья используются «для исцеления народов».
Как объекты природы деревья также обозначают Божье провидение, в двояком плане. Они сами – объект заботы Бога: «Насыщаются древа Господа» (Пс. 103:16). Кроме того, деревья показаны как средство Божьего обеспечения людей и животных; например, на деревьях, орошаемых Богом, «гнездятся птицы: ели – жилище аисту». Деревья могут быть образом изобилия, как в описании фруктовых деревьев, вовремя приносящих плоды (Пс. 1:3) и «не перестающих приносить плод» (Иер. 17:8). Смоковница (более сорока упоминаний) и маслина (более двадцати упоминаний) занимали важное место в экономике библейского мира.
Дерево как символ. Библейская история спасения начинается и заканчивается упоминаниями о символических деревьях. В Едемском саду растут древо жизни и древо познания добра и зла (Быт. 2:9). В Книге Откровение снова появляется древо жизни, в последнем эсхатологическом видении нового Иерусалима (Откр. 22:2); его листья исцеляют народы, и проклятия больше нет. Древо жизни, возможно, символизировал золотой светильник скинии. Со своим вертикальным стволом, тремя ветвями с каждой стороны и чашечками в форме «миндального цветка с яблоками и цветами» (Исх. 25:34) он производил впечатление стилизованного дерева (см. СВЕТИЛЬНИК). Деревья в Едемском саду несли в себе потенциал как благословения (бессмертия), так и проклятия (плод, ведущий к смерти). Отсюда мы видим двойственность символа дерева в Библии.
Между Бытием и Откровением есть еще одно дерево – крест спасения, высшее проявление одновременно проклятия и благословения, суда и исцеления. Апостол Павел (Гал. 3:13) говорит о проклятии принявшего на Себя грех Спасителя, «висящего на древе», и эту тему подхватывает апостол Петр (1Пет. 2:24). Это продолжение традиции Ветхого Завета (Втор. 21:23), согласно которой казненный на древе человек проклят Богом. Проклятие Христа привело к гибели смерти и возрождению жизни и бессмертия через Евангелие; все это пришло к нам посредством «древа».
Образы благословения, благости и полноты. Иногда в Библии упоминаются эстетические качества деревьев. В Быт. 2:9 сказано, что они были «приятны на вид». У ливанских кедров «красивые ветви» (Иез. 31:3). Возлюбленный в Песни песней сравнивает свою любимую со стройной пальмой (Песн. 7:8).
Укрывающая от солнца листва – символ безопасности и покоя. Возлюбленной нравится сидеть в тени своего любимого, который сравнивается с плодоносящей яблоней (Песн. 2:3). В толковании сна Навуходоносора Даниилом царь уподобляется огромному дереву, с прекрасной листвой на ветвях, которое дает много плодов, под которым укрываются полевые звери и на котором вьют гнезда птицы (Дан. 4). Подобный образ мы наблюдаем, когда рост Царства Небесного сравнивается с горчичным зерном, которое очень мало, но из него вырастает большое дерево, дающее кров птицам (Мф. 13:31).
Древо жизни – символ счастья и благополучия. Метафорически «древо жизни» четырежды появляется в Притчах, где сопоставляется с мудростью (Притч. 3:18), Плодом праведности (Притч. 11:30), исполненным желанием (Притч. 13:12) и кротким языком (Притч. 15:4). Долголетие и нерушимость – неотъемлемые характеристики дерева: «Дни народа Моего будут, как дни дерева» (Ис. 65:22). Иов противопоставляет беспомощность человечества перед лицом смерти замечательной способности высохшего пня поваленного дерева расцвести при наличии воды (Иов. 14:7–10). Дерево – это ветхозаветное соответствие американской мечты об автомобиле в каждом гараже и цыпленке в каждом очаге: «В тот день, говорит Господь Саваоф, будете друг друга приглашать под виноград и под смоковницу» (Зах. 3:10).
Дерево, выживающее даже во время засухи, благодаря мощным корням, – прекрасная иллюстрация постоянства верующего в любых обстоятельствах, хороших или плохих. Человек, верующий в Господа, – «как дерево, посаженное при водах и пускающее корни свои у потока; не знает оно, когда приходит зной; лист его зелен» (Иер. 17:7–8; см. также Пс. 1). В псалмах благочестивый человек также сравнивается с деревом: «А я как зеленеющая маслина в доме Божием, и уповаю на милость Божию во веки веков» (Пс. 51:10). Обновленный Израиль, получивший Божье благословение, подобен плодоносящему дереву: «И пустит корни свои, как Ливан. Расширятся ветви его, – и будет красота его, как маслины, и благоухание от него, как от Ливана. Возвратятся сидевшие под тенью его» (Ос. 14:6–8).
Сам Бог изображен как дерево в Ос. 14:9: «Я буду как зеленеющий кипарис: от Меня будут тебе плоды». Завет Бога Израиля – источник всяческого плодородия, физического и духовного. Деревья играют важную роль в славных эсхатологических благословениях последних времен. Они символизируют обновленное творение в целом, прославляющее Господа за Его праведный суд: «Да ликуют все дерева дубравные пред лицом Господа; ибо идет… судить землю» (Пс. 95:12–13). В пустыне снова вырастут кедр, акация, мирт, маслина, сосна, ель и кипарис (Ис. 41:19). Все деревья будут рукоплескать, когда на месте терновника и крапивы вырастут кипарис и мирт (Ис. 55:12–13). Это воплощение природы должно побуждать все человечество откликнуться на славное откровение Господа.
Образы суда, гордости и проклятия. Однако качества, связанные с деревьями, – сила, мощь, слава, богатство, почет – таковы, что греховное и непокорное человечество легко может злоупотреблять ими. Неудивительно, что эта темная сторона человечества и все вытекающие из нее последствия также могут символизироваться деревом.
Один из наиболее катастрофических результатов грехопадения – это отождествление творения с Творцом. Обожествление человечеством природы вследствие извращения религиозных инстинктов привело к возникновению отвратительных оргий культа природы, которые оскорбляли израильскую религию откровения. Пророки осуждали Израиль за поклонение идолам под всеми раскидистыми деревьями и под каждым дубом (Иез. 6:13). Фраза «всякий высокий холм и всякое тенистое дерево» стала стандартной для описания мерзостей Израиля (3Цар. 14:23).
Человеческое высокомерие и склонность к самовозвеличиванию отражены в образе гордых и высоких деревьев: «…и на все кедры Ливанские, высокие и превозносящиеся, и на все дубы Васанские» (Ис. 2:13). Могущественные аммонитяне были уничтожены Господом, хоть они были высоки как кедр и «крепки как дуб» (Ам. 2:9). Метафору развивает образ рубки деревьев как акта суда. Иоанн Креститель говорил, что топор уже близок к корням дерева (Мф. 3:10); бесплодное дерево следовало срубить и уничтожить. Бесплодие было одним из проклятий завета (Лев. 26:20), и нечестивые люди описываются Иудой как «осенние деревья, бесплодные, дважды умершие» (Иуд. 1:12).
Этот суд относится как к общественному и национальному, так и к индивидуальному уровню, и образ деревьев здесь также используется. Фараон, царь Египта, и его войска сравниваются с ливанским кедром (Иез. 31), который Господь срубит. Царство Навуходоносора будет низвергнуто, как срубленное дерево, но пень останется, что указывает на надежду возможного возрождения (Дан. 4). Уничтожение ассирийской армии уподобляется великому лесному пожару, после которого остается лишь несколько древесных пней. Гибель Ассирии также описывается как воздействие мощного топора Всемогущего. «И посечет чащу леса железом, и Ливан падет от Всемогущего» (Ис. 10:34). Общее пророчество о суде над врагами Израиля мы читаем в Зах. 11:1–2: «Отворяй, Ливан, ворота твои, и да пожрет огонь кедры твои. Рыдай, кипарис; ибо упал кедр, ибо и величавые опустошены; рыдайте, дубы Васанские, ибо повалился непроходимый лес».
Деревья персонифицированы в притчах Иофама (Суд. 9:15) и Иоаса (4Цар. 14:9). Основная идея этих притчей – неправильные отношения между терновником, виноградной лозой, маслиной, смоковницей и кедром. Неверный выбор не приводит ни к чему, кроме раздоров. Так мы видим, что слава и позор человечества, Божье благословение и проклятия Его завета – все это отражено в разных аспектах очень гибкой метафоры дерева.
См. также: АДАМ, ДРЕВЕСИНА, ДРЕВО ЖИЗНИ, ЛИВАН, ПАЛЬМА, СМОКВА.
ДЕСНИЦА. См. ПРАВАЯ СТОРОНА.
ДЕТИ. См. РЕБЕНОК.
Дерево познания
Древо Познания — «Древо Познания добра и зла» насадил Вс-вышний в Эденском Саду рядом с Древом Жизни. У того, кто пробовал от этого дерева, пробуждалось стремление к материальному и желание грешить. Нет единого мнения среди мудрецов о том, что же представляло собой это дерево.
Древо Жизни и Древо Познания
Во второй главекниги Берешит читаем: «(16) И повелел Господь Б-г человеку так: От всякого дерева в саду можешь есть; (17) Но от древа познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, когда станешь есть от него, смерти предан будешь».
Древо Познания насадил Вс-вышний рядом с Древом Жизни — в середине Сада Эден. «Древо жизни» называется на иврите Эц а-Хаим. У того, кто пробовал его плод, пробуждалось стремление к духовности и любовь к Вс-вышнему.
Суть Древа Жизни — в присоединении к Источнику жизни и, тем самым, в достижении возможности продвигаться, подниматься на все уровни, предназначенные для человека и всего Творения. Ведь человеку предстояло и предстоит подниматься со ступени на ступень в его приближении к Вс-вышнему, постижении Его света. Не только в этом мире, но и в Будущем, где свет начнет раскрываться в своей полноте, где не будет сокрытия, которое существует в этом мире.
У того же, кто пробовал плод древа познания добра и зла, пробуждалось стремление к материальному и желание грешить.
Отличать добро и зло
«Древо познания добра и зла» на иврите называется Эц а-Даат тов ва-ра. Правильный перевод сочетания Эц а-Даат — «Древо соединения»: слово даат на иврите означает «соединение», как «И познал Адам Хаву» (Берешит 2, 1) — «Веаадам яда эт Хава», плоды этого дерева «соединяли» человека со стремлением к материальному.
Действительно, Тора даёт нам возможность отличать добро от зла. Однако невозможно сказать, что она является источником познания зла, источником стремления к злу (не дай Б-г). Наоборот, Тора отдаляет человека от стремления к злу. Мудрецы говорят (трактат Кидушин 30 б), что Творец создал йецер а-ра (дурное начало в человеке) и создал лекарство от него. Это лекарство — Тора. Поэтому невозможно уподобить Тору древу познания добра и зла.
Тора подобна именно древу жизни — ведь её изучение приводит человека к любви к Б-гу, как говорят мудрецы (Сифри, глава Ваэтханан) и как пишет Рамбам (Книга Заповедей, предписывающая заповедь 3). Именно поэтому царь Шломо говорит о Торе (Мишлей 3, 18): «Древо жизни она для придерживающихся её».
В Пиркей дэ-раби Элиэзер (часть 11) объясняется обязанность Адама «возделывать» и «охранять» Ган-Эден (Бeрешит 2:15) следующим образом: Адам обязан был выполнять предписывающие заповеди («возделывать его») и остерегаться нарушить запреты Торы («и охранять его»). Это объяснение основано на стихе 3, 24 из Берешит: «…охранять путь к дереву жизни».
Что это было за дерево?
Традиция донесла до нас несколько мнений мудрецов о том, что же представляло собою Древо Познания Добра и Зла.
Рабби Меир считает, что это было пшеничное дерево (у которого нет аналога в наши дни), так как известно, что переход на мучное питание совпадает с началом активного умственного развития ребенка, то есть познания им этого мира.
Рабби Йеуда считает, что это был виноград, как сказано: «Ибо от лозы Сдома их лоза и с полей Аморы их виноград — виноград полынный; грозди горькие им» (Раши комментирует: «Горький напиток заслужен ими: по их деяниям наказание им», Дварим 32:32). Мудрецы объясняют, что здесь содержится намек: первоисточником греха явился виноград, как сказано в Мидраше: гроздья принесли горечь в мир.
Рабби Аба из Акко считает, что это был этрог — единственное дерево, вкус древесины которого подобен вкусу плода, а ведь про Древо Познания было сказано: «И увидела женщина, что хорошо дерево для еды» (Берешит 3:6) — что говорит не только о вкусе плода, но и о вкусе дерева.
Рабби Йосэй считает, что это был инжир (по-другому его называют также смоковницей или фиговым деревом). Есть мидраш о том, что ни одно дерево не готово было дать Адаму листья, чтобы прикрыть наготу, которая стала тяготить его после греха. Только инжир согласился (отсюда произошло популярное выражение «фиговый листок»).
Рабби Йосэй рассказывает притчу: царский сын согрешил с одной из служанок, и отец в гневе изгнал его из дворца. Напрасно стучался несчастный в двери бывших своих слуг — никто не хотел приютить его. Лишь одна дверь открылась перед ним — та самая служанка впустила его к себе. Так и инжир допустил, чтобы Адам и Хава взяли его листья, после того, как «накормил» их своими плодами.
Рабби Йеошуа бен-Леви говорит, что невозможно знать, что это было за дерево. Даже скотину, с которой согрешил человек, убивают, хотя она ни в чем не виновата. Делается это для того, чтобы никто не мог показать на эту скотину и сказать: «Вот с ней согрешил такой-то». Хотя этого человека уже нет в живых, это позорит его. Если Вс-вышний так заботится о чести преступников, говорит рабби Йеошуа бен-Леви, тем более Он позаботился о том, чтобы мы не узнали, какое именно дерево послужило причиной падения творения Его рук — первого человека.
О чести же Адама речь не идет, как объясняет рабби Зрахья а-Леви (Бааль а-Маор). Адам являлся «квинтэссенцией» всего будущего человечества, поэтому в какой-то мере его грех является грехом каждого из нас. Соответственно, напоминание об этом грехе не позорит одного человека среди других, оно просто является напоминанием для каждого.
Мысленно очутившись в Эдемском саду до грехопадения человека, мы заметим прекрасную природу, изобилующую различными видами растений и животных, повсюду произрастают деревья, украшенные различными переливающимися плодами, предназначенными в пищу человеку, но среди них выделяется одно, о котором Бог сказал «не ешь его; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Быт. 2:17). Нет, на вид оно не отличается от других, оно стоит посреди сада, и выделяет его от других деревьев лишь Божественный запрет.
Первый и единственный запрет, данный человеку в Эдемском саду. Это своего рода закон, только имеющий другую форму. Чем он отличается от десяти заповедей? На вид – всем, грех еще не проник в невинную природу человека, и потому не могло быть и речи о заповедях «не убивай», «не прелюбодействуй» и т. д. Но суть Божьих требований остается та же. Если в Эдеме единственный запрет – не есть от дерева познания добра и зла – давал возможность выбора, и неподчинение данному требованию являлось единственной альтернативой жизни для Бога, то и в случае с десятью заповедями закон тоже является альтернативой, только уже жизни во грехе.
Ошибочно будет считать заповедями в Эдеме субботу и постановления о браке. Суббота для человека, который не познал греха, была не заповедью, а правилом его жизни. Каждый раз, оставляя свои дела в субботу, человек приходил на встречу с Богом для общения, это было желанием его сердца и не могло тогда являться ограничением. То же и в отношении брака, но это уже относилось больше к роду его деятельности: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт. 1:28; 2:15). Адам нуждался в занятии и с радостью выполнял то, о чем сказал ему Бог – обустраивал землю. Другое дело – дерево, в отношении которого ясно было сформулировано Божье «нет».
Как уже было сказано выше, дерево познания добра и зла росло посредине Эдемского сада, акцентируя на себе внимание людей. Оно не отличалось внешне, не имело особого вкуса, и конечно не было ядовитым или вредным для их здоровья. С деревом был сопряжен выбор человека в отношениях с Богом, и для этого не нужно было его ничем выделять, кроме как запретом Самого Бога, чтобы человек не ел плодов от этого дерева.
Итак, Бог как бы отделил для Себя это дерево, подобно тому, как в последствии Он выделяет десятину, заклятое, нечистую пищу. И не потому, что Господь не может обойтись без наших денег, не потому что нечистая еда причиняет вред нашему здоровью, а чтобы ограничить человека, поставив его перед выбором между желанием его сердца и послушанием Богу. В использовании своего времени, трате материальных средств, питании и в других делах человек не должен быть ведом своими похотями по пути жизни для себя, и благодаря запрету может находиться в русле нормальных взаимоотношений с Богом.
Но Адам и Ева, живя с Богом полноценной жизнью и получая полное удовлетворение своих физических и духовных нужд, еще не могли представить себе, как они могут воспользоваться имеющейся альтернативой непослушания Богу, и не догадывались, между чем им придется выбирать, подвергаясь искушению вкушать от запретного дерева. Они были счастливы и довольны, и не желали даже оспаривать Божье повеление, поэтому это сделал за них сатана: «И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:1-5). Дьявол посредством змея предложил первым людям нечто новое, неизведанное, с возможностью тут же воплотить это в жизнь – приобщиться к тайне знаний, посредством чего они станут подобны Богу, будут знать добро и зло. По сути, он предложил Еве побыть в роли Бога, обладать недоступными до этого момента знаниями, приняв полномочия распоряжаться своей собственной жизнью. И она, обольстившись новыми возможностями и обещанными преимуществами, ест плоды, срывает еще и несет их Адаму в уверенности, что змей был прав. Но Адам, поняв, что произошло непоправимое, беспокоится за Еву – что станет с ней? Теперь и ему предстоит сделать этот выбор, но соблазном является уже не тщеславие, а любовь Адама к жене. Адаму предстоит выбрать между Богом и Евой – остаться жить с Богом, но без своей жены, или погибнуть вместе с любимой. И он делает выбор, жертвует собой, чтобы до конца быть вместе с дорогим ему человеком – и также ест плоды.
Здесь, в первых шагах грехопадения, четко вырисовываются два основных направления жизни для себя: это – эгоизм в тщеславии, когда «я» человека стремиться быть в центре, на месте Бога, и другой эгоизм – в жизни для кого-то (чего-то), когда в центре стремлений человека находится другой человек, объект почитания, или великое дело, идея. Этот принцип можно рассмотреть на примере человеческой любви к ближнему. Существует только две разновидности любви к человеку: первая заключается в том, чтобы его идеализировать и проявлять самопожертвование, как это было у Адама, предпочитая тем самым своего кумира Богу, а вторая – самому быть в центре внимания, и подобно Богу, покровительствовать жалким и несчастным «человечкам». Последний вариант – наиболее распространенный пример «христианской» любви, ведь идеалы временны и разочаровывают, а любовь с высоты Бога, как раз, подходит по отношению к несовершенным людям, но как у Евы, основывается на самовозвышении. И, конечно, Бога не может быть рядом, когда воплощаются слова змея «будете как боги».
В грехопадении люди отвернулись от Бога, одни сделали себе богов, другие – сами стали богами. Ослушавшись Божьего повеления, человек встал на путь вражды с Богом, его предпочтения произвели разделение с Господом. И для того, чтобы теперь эта пропасть в отношениях с Богом не продолжала расти, Господь дает заповеди и постановления, в которых выражает Свои принципы. Но у людей сейчас не такое отношение к закону, какое было у Адама к запретному дереву. Имея неверное представление о смысле заповедей и соблюдая только букву закона, человек пытается избежать выбора между своими желаниями и тем, что предлагает ему Господь. Он в чем-то ущемляет себя и внешне возвеличивает закон, но по большому счету продолжает жить, как и прежде, следуя зову своего сердца. И если такой человек и идет на жертвы ради высоких моральных принципов, то он ищет в этом осуществления своих целей.
Сама идея поклонения закону противоречит тем же заповедям, ибо закон говорит о поклонении Богу, и он нужен для достижения этой единственной цели. Даже заповеди любви к ближнему не призывают к преданности людям и не акцентируют внимание на самом человеке, делая нашим центром Бога, а не человека. Например, «не убивай» настраивает человека не делать другому зла, но не говорит потакать людям во всем. И заповедь «не кради» не заботиться о благосостоянии ближнего, но дана для верного отношения к материальным ценностям, которое нужно Богу для того, чтобы сердце человека принадлежало Господу, а не богатству. Аналогично и другие заповеди говорят об отношениях человека с Богом, лишь «почитай отца твоего и мать твою» на первый взгляд делает объектом нашей любви не Бога, а самого ближнего, но и это не так. Если рассматривать почтение в человеческом понимании, то нельзя остановиться просто на уважении, производная уважения – поклонение и подчинение, а заповедь любви к Богу гласит: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Поэтому можно утверждать, что в этой заповеди речь идет о подчинении родителям для Бога, то есть в ней говориться о послушании человека Богу, средством которому являются земные родители. Научиться жертвовать собой ради невидимого святого Бога и покоряться Его воле человек может только на примере реальных отношений с осязаемыми несовершенными близкими, в этом и есть суть всех заповедей по отношению к ближнему.
Таким образом, целью и предназначением заповедей любви к ближнему, опять же, является любовь к Богу. Они нужны для устранения эгоизма человека, препятствующего его отношениям с Богом. И соблюдать их нужно ради Бога, а без Бога эта любовь к людям будет представлять собой человеческую любовь, о которой говорилось выше. Даже нет никакого смысла в том, чтобы соблюдать заповеди без Бога, потому что законом человек спастись не может. Да и Господу не нужны такие последователи, которые не любят, а просто соблюдают закон.
Желает и может спасти человека только Бог, а вот мы можем налаживать с Ним отношения посредством Его закона. Но когда соблюдение заповедей превращается в заботу о формальностях в соблюдении буквы закона и отношения с Богом заменяет список сухих правил, смысл Божьих заповедей утрачивается, и закон начинает разделять человека с Богом так же, как и грех. Да и само соблюдение закона для себя, что происходит, когда человек не делает выбора в пользу Бога, является грехом по своей сути, и при той же самой благочестивой форме имеет греховный смысл.
Как Господь находится в центре Своего закона, так Он должен быть центром и целью всей нашей жизни, и все наши усилия должны этому способствовать, независимо от формы предъявляемых к нам требований. И Божий замысел, если мы постигли его верно, должен иметь одинаковое значение, как на горе, где Христос давал заповеди любви и блаженства, как на Синае, где был дан десятисловный закон, так и в Эдеме.
Эдемский Сад
Эдемский Сад «Адам и Ева в саду Эдема», Лукас Кранах,1530
‘Эде́м’ — в Библии (книга Бытия) райский сад, место первоначального обитания людей.
В Ветхом Завете
Согласно книге Бытия, Эдемский сад располагался «в Эдеме на востоке» (Быт.2:8).
Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной Фисон (Пишон): она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото; и золото той земли хорошее; там бдолах и камень оникс. Имя второй реки Гихон : она обтекает всю землю Куш. Имя третьей реки Хиддекель : она протекает пред Ассириею. Четвёртая река Евфрат (Прат ) (Быт.2:10-14) |
Обитающие в нём люди, Адам и Ева, были, согласно традиционному представлению, бессмертны (в то же время Быт.3:22 указывает, что бессмертие было им доступно в виде Дерева жизни) и безгрешны, однако, соблазнённые змеем, они съели плод с запретного Древа познания добра и зла, совершив грехопадение, в результате чего утратили доступ к Дереву жизни и обрели страдание. Бог закрыл Рай для людей, изгнал их, поставив на страже Ангела — херувима с пламенным мечом (Быт.3:24).
Версии о местонахождении Эдема
По поводу отождествления рек Пишон и Гихон мнения исследователей расходятся. Среди возможных вариантов упоминаются такие реки, как Нил, Ганг, Керхе, Карун (в Эламе), Дияла, Вади ар-Рума и даже Аракс. Еврейская религиозная традиция отождествляет реку Гихон с одноименным источником в Иерусалиме.
Поскольку Персидский залив в древности считался местом, куда впадали эти реки, то его иногда отождествляли с большой рекой, разделяющейся на четыре. Такое отождествление залива с рекой подкрепляет основанное на библейском тексте (Быт.11:2, 9) мнение, что Сад Эдемский был расположен к востоку от «Шинара» (возможно, Шумера). Этимология слова «Эдем» выводится сторонниками этой гипотезы от шумерского слова эдин (`равнина`) — географического термина, которым часто обозначается равнина между Тигром и Евфратом в южной Месопотамии. Другие исследователи полагают, что единая река-исток находилась на севере у начала Тигра и Евфрата; в этом случае, однако, возникает проблема идентификации рек Пишон и Гихон. О местонахождении Эдема и его рек до сих пор ведутся споры.
Эдем в литературе
Эдемский сад в Книге Урантии
В Книге Урантии говорится, что Эдем находился на длинном, узком полуострове, почти острове, простиравшемся на запад с восточного побережья Средиземного моря. Береговая линия этого массива суши поднималась высоко над уровнем моря, а перемычка, соединявшая его с материком, в самом узком месте составляла всего двадцать семь миль. Река, орошавшая Эдемский Сад, стекала из возвышенных районов полуострова, неся свои воды по соединительной перемычке на материк, — в долины Месопотамии. Она питалась четырьмя притоками, которые брали свое начало в прибрежных холмах Эдемского полуострова; это и были «четыре истока» реки, которая «выходила из Эдема» и за которую позднее принимали рукава рек, окружавших второй Сад. Второй Сад был организован после разрушения первого и располагался в междуречье. В связи с мощной активностью окружавших вулканов и затоплением моста суши между Сицилией и Африкой восточный участок дна Средиземного моря опустился, увлекая за собой под воду весь Эдемский полуостров.
Земной рай в «Божественной комедии» Данте
Земной рай у Данте находится на вершине горы Чистилища (гора Чистилища и Иерусалим у Данте расположены на противоположных концах земного диаметра).
Эдем в романе «Жизнь и приключения Мартина Чезлвита»
В романе Чарльза Диккенса Жизнь и приключения Мартина Чезлвита Эдемом называлось американское поселение, в котором Мартин и его компаньон Марк Тэпли купили участок земли. По заверениям агента земельной компании мистера Скэддера Эдем представлял собой цветущий город, в котором были банки, церкви, фабрики, гостиницы, биржа, редакция ежедневной газеты и т. д. В действительности в Эдеме оказалось несколько полуразрушенных домов, жители которых уехали либо умерли от лихорадки, а местность оказалось заболоченной и чрезвычайно нездоровой.
Ссылки
- Сад Эден. Комментарий Сончино. Примечания к книге Брейшит.
История Адама и Евы | ||
---|---|---|
Персонажи | Адам | Ева | Адам и Ева | Змей-искуситель | Лилит | |
События | Сотворение человека | Грехопадение | Изгнание из рая | |
Основные понятия | Эдемский сад | Дерево познания Добра и Зла | Дерево Жизни | Запретный плод | Первородный грех | |
В разных источниках | Первый человек | Адам в исламе | Адам Ришон, Адам Кадмон | |
Дети Адама и Евы | Каин | Авель | Сиф |
____________________________
Библейский текст показывает, что дерево жизни было деревом продлевающим биологическую жизнь человека.
____________________________
В тексте Священного Писания дерево жизни представляется как физическое творение, а не личность.
1) Дерево жизни упоминается в тесной связи с появлением материального человека, что доказывает прямое отношение этого дерева к человеку, как к материальному (физическому) творению. «…И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою. И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла…».
2) Описывая дерево жизни, в библейском тексте упоминается местонахождение этого дерева в саду Эдема. «…дерево жизни посреди рая…». Если это дерево не было бы материальным творением, то такое примечание было бы бессмысленным.
3) В описании Эдемского сада, дерево жизни упоминается наравне с другими деревьями. Из текста не видно, чтобы происхождение этого дерева чем-то отличалось от других деревьев. В тесте говорится, что дерево жизни было произрощено именно из земли, как и другие дерева Эдемского сада. «…и произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла…»
4) В еврейском оригинале используется то же самое слово «эц» (дерево), как по отношению дерева жизни, так и по отношению других деревьев Эдема.
5) Непослушание лишило человека права вкушать от дерева жизни и продолжать земную (биологическую) жизнь неограниченное количество лет. Нет упоминаний каких-либо ограничений, кроме как «если вкусишь, то умрешь» , «…и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно…» .
6) Поле грехопадения, херувимы охраняли не просто сам сад, но именно дерево жизни. В рассматриваемом тексте Бытие 3:24, остальной сад, включая дерево познания добра и зла игнорируются. «…и изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни…» Это служит наилучшим доказательством, что дерево жизни было статично как всякое дерево и не могло передвигаться подобно любому живому существу. Ведь после грехопадения дерево жизни не покинуло Эдемского сада, в связи с чем и понадобилось охранять сам сад.
7) Из описания в книги Откровения 2:7, а так же Откровения 22:2;14 и 19, где упоминается восстановленный Эдем, говориться, что доступ к дереву жизни будет открыт снова и люди будут иметь возможность снова вкушать от такого дерева. «…побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия…»
«…среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов… …блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами… …и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни (греч. дерево жизни)…»