Династия Романовых и благотворительность
Более трехсот лет милосердие, забота о сиротах, детях, немощных, ставшие с утверждением на Руси христианства обязательной составляющей образа доброго, справедливого и мудрого монарха, были неотъемлемой частью жизни Династии, преемственно продолжившей принципы социального служения Верховной власти, заложенные первыми правителями нашей Державы.
В относящемся к XI в. «Слове о Законе и Благодати» первого русского митрополита Илариона автор, прославляя Святого Равноапостольного Великого Князя Киевского Владимира Святославича (ок. 960-1015), восклицает: «…кто поведает нам о многих твоих милостынях и щедротах, творимых денно и нощно убогим, сиротам, больным, должникам и всем, просящим о милости». Подчеркивается цель этой деятельности: «Твои щедроты и милостыни и поныне вспоминаются людьми, но еще выше они перед Богом и ангелом его…».
Пересказывая «Повесть временных лет» и другие исторические источники, Н.М. Карамзин представляет нашему взору картину благотворительной деятельности Крестителя Руси: «… он был истинным отцом бедных, которые всегда могли приходить на двор княжеский, утолять там свой голод свой и брать из казны деньги. Сего мало: больные, -говорил Владимир, не в силах дойти до палат моих – и велел развозить по улицам хлебы, мясо, рыбу, овощи, мед и квас в бочках. «Где нищие, недужные?», — спрашивали люди княжеские и наделяли их всем потребным. Сию добродетель Владимирову приписывает Нестор действию христианского учения. Слова Евангельские: «блажени милостивии, яко тии помилованы будут», и Соломоновы: «дая нищему, Богу в заим даете», вселили в душу Великого князя редкую любовь к благотворению». Милосердие св. Владимира стало столь глубоким, что он даже засомневался в своем праве казнить преступников.
Цель благотворители на Руси преследовали в течение веков. В Поучении Владимира Мономаха (1053-1125) говорится: «всего же более убогих не забывайте, но… по силам кормите и подавайте сироте, и вдовицу оправдывайте сами». Он полагал, что милостыня, наряду с покаянием является обязательной обязанностью каждого христианина. Источники свидетельствуют о том, что многие Великие Князья велели развозить по городам и дорогам продовольствие для раздачи бедным и заключенным в тюрьмы. Так Александр Ярославич Невский (1221-1263) постоянно ставил вопрос о необходимости княжеской помощи бедным и сиротам, желая полного равенства всех пред лицом закона, который берет под свою непосредственную защиту слабых и неимущих.
Первоначально на Руси существовали такие формы благотворительности, как княжеское попечительство о нищих, убогих, вдовах и сиротах и монастырская и церковная благотворительность в виде приходской помощи нуждающимся прихожанам, богаделен и своего рода пунктов питания при монастырях.
Первый Великий государь Руси Иван III Васильевич (1440-1505) в Судебнике 1497 г. повелел включить положения, касающиеся содержания бедных и убогих. На Стоглавом Соборе 1551 г. ставился вопрос о ликвидации нищенства. Предписывалось с целью призрения устраивать мужские и женские богадельни, которым «боголюбцы могли приносить милостыню и все необходимое для жизни своего ради спасения». Характеризуя средневековую русскую благотворительность, В.О. Ключевский, в частности, замечает: «Любовь к ближнему полагали, прежде всего, в подвиге сострадания к страждущему, ее первым требованием признавали личную милостыню. Такая помощь рассматривалась… как духовное, нравственное возвышение самого дающего». Богоугодным делом считалась не только раздача милостыни, но и призрение на основе благотворительности.
В начале XVII века наиболее заметный след в истории благотворительности в России оставил Борис Годунов (1552-1605). В 1601 — 1602 гг. во время неурожая и последовавшего за ним голода и мора, он раскрыл в Москве Царские хлебные закрома для голодного люда и ежедневно выделял на милостыню неимущим по 30 тысяч рублей.
Поведение Тишайшего Царя Алексея Михайловича, который в дни религиозных праздников лично раздавал милостыню продуктами и деньгами нищим и даже заключенным, являло пример личной благотворительности русского правителя которое было, по словам В.О. Ключевского, «дополнительным актом церковного богослужения, практическим требованием правила, что вера без дела мертва».
«24 декабря, в сочельник, накануне Рождества рано утром государь делал тайный выход в сопровождении только отряда стрельцов и подъячих Тайного приказа в тюрьмы и богадельни, где из собственных рук раздавал милостыню тюремным сидельцам, полоняникам (пленным), богаделенным, увечным и всяким бедным людям. По самым улицам, где проходил государь, он также раздавал милостыню нищим и убогим, которые, без сомнения, во множестве собирались даже из отдаленных мест к таким Боголюбивым Царским выходам». В тоже самое время по поручению царя его доверенные лица раздавали милостыню на Красной площади, у Лобного места и на Земском дворе. «Ни один бедный человек в Москве, — пишет И.Е. Забелин, — не оставался в этот день без царской милостыни». «В день Рождества Христова, как и в другие большие праздники, цари не садились за стол без того, чтоб не накормить прежде так называемых тюремных сидельцов и пленных».
Такие же «тайные выходы» для творения милости бедным совершались царями накануне Пасхи, двунадесятых и великих праздников и постов, причем милостыня раздавалась, как указывают исторические источники, «бесщотно», то есть бессчетно.
К благотворительной деятельности Верховной власти того времени можно отнести также выкуп пленных, о котором говорится в Главе восьмой Соборного уложения 1649 г. Выкуп пленных признается обязанностью государства. Для получения средств на выкуп с населения взимался налог. Но выкуп считался таким же богоугодным делом, как раздача милостыни. За это, говорится в Уложении, «общая милостыня нарицается, а благочестивому Царю и всем православным христианам за это Великая мзда от Бога будет».
Следует отметить, что начиная с правления Алексея Михайловича, благотворительностью начинают заниматься женщины семьи Романовых — первая и вторая жены Царя — Мария Ильинична Милославская (1626-1669) и Наталья Кирилловна Нарышкина (1651-1694). Их неучастие в общественно-политической жизни, свойственное тому времени, однако, не только не мешало, но напротив, помогало их благотворительной работе. «Замкнутость царицына быта, и особенно быта царевен, конечно, еще больше способствовали водворению в их хоромах монастырской жизни. Молитва и милостыня – вот исключительная, единственная и достойная стихия этой жизни, руководившая не только помышлениями, но и всеми поступками и подвигами ее деятелей». Руководствуясь предписаниями «Домостроя», царицы принимали в своих покоях священно и церковнослужителей, монахов, странников и юродивых, нищих и калек, кормили их, раздавали им деньги. Во время своих выходов на богомолье государыни также творили милостыню.
Царские дети сызмальства приучались творить добрые дела. Как правило, царевичи и царевны раздавали милостыню своим сверстникам.
Помимо личной разнообразной благотворительности, первые цари династии Романовых принимали законодательные меры для организации общественной помощи нуждающимся на государственном уровне. Устройством царской благотворительности занимался Приказ тайных дел. Помимо этого существовали такие центральные государственные учреждения, как Приказ строения богаделен (1670-1680), компетенция которого понятна из названия, и Приказы литовских полоняничных дел (1634-1636) и Полоняничный (1667-1678), специально занимавшиеся выкупом пленных. После упразднения Полоняничного приказа эти функции перешли к Земскому приказу. Особое место среди прочих имел Приказ «что на сильных бьют челом», созданный по инициативе святейшего патриарха Филарета в 1619 г. и просуществовавший 20 лет. Он занимался защитой прав «униженных и оскорбленных» — разбирал челобитные на высокопоставленных чиновников. Таким образом, развивалась традиция благотворения в правозащитной сфере.
Организация регулярного призрение продолжилась во время правления Царя Федора Алексеевича (1661-1682). При нем в 1682 году был издан новый указ об открытии в Москве приютов и богаделен.
Как и его предшественники на престоле, Петр I Алексеевич (1672-1725) считал себя не просто правителем, но покровителем и защитником всех своих подданных. Однако это не находило выражения в личной благотворительности, как у его отца. Речь шла уже не о проявлении личного милосердия, а о создании на основе благотворительности организованной социальной помощи в виде учреждений призрения. Благотворительность основатель Империи стремился регламентировать и поставить под контроль государства. Просящим милостыню места в новом государстве не было. Больным и немощным должно было находиться в богадельнях, здоровых, которые не служили и не трудились, Петр требовал определять в работу. Бродяжничество и попрошайничество жестоко преследовалось.
Запрещалось как просить, так и подавать милостыню на улицах. В Принципе Петр не был против того, чтобы частные лица творили добро. Он лишь стремился упорядочить такую помощь, чтобы не плодить профессиональных попрошаек. В 1722 г. был издан указ о наложении штрафов на лиц, дающих приют бродячим трудоспособным нищим, занимающимся бродяжничеством. Царь требовал милостыни отнюдь не давать; а ежели кто похочет дать милостыню: и им отсылать в богадельню; а буде которые люди станут таким нищим милостыню подавать, имать у них штрафу, первый раз по пяти, другой по десяти рублей. Весьма большие по тем временам суммы. Как видим, Петр I отдавал предпочтение государственной благотворительности перед индивидуальной милостыней. Но Петр вооружился против частной милостыни не просто так, а во имя общественной благотворительности как учреждения, как системы богоугодных заведений. Петр не запрещал частную благотворительность в Принципе, а только стремился направить ее для оказания помощи находившимся в государственных учреждениях — богадельнях и монастырях. Поэтому в данном случае речь идет о стремлении Петра организовать государственный контроль над благотворительностью, но никак не о замене частной благотворительности общественной или государственной. Особое внимание в этот период уделялось призрению бездомных детей. В 1715 г. по указу Петра I при церквах открылись «гошпитали» для сирот. По примеру западноевропейских стран дети в эти учреждения сдавались тайно. Содержались «гошпитали» на городские средства и частные пожертвования. В 1724 г. в Москве в учреждении для сирот насчитывалось 865 приемышей (до 8 лет), на которых выделялось из казны 4781 рубль. Выросшие мальчики отдавались для обучения какому-либо ремеслу, а девочки выдавались замуж.
Новой формой организации благотворительности стали со времени Петра I Царские и Императорские Ордена.
Заложенная Петром Великим система Орденов одной из целей имела организацию дел милосердия. Российские Императорские и Царские ордена были не просто знаками отличия и признания заслуг. Они представляли собой почетные корпорации, объединяющие заслуженных сынов и дочерей Отечества. Становясь кавалером того или иного ордена за уже совершенные подвиги и благие дела, человек в тоже время принимает на себя дополнительную ответственность и долг еще более усердно продолжать служение Родине, в том числе и на ниве благотворительности. В Статуте высшего императорского ордена св. апостола Андрея Первозванного указываются следующие обязанности его кавалеров: «С каждого кавалера ордена св. Андрея Первозванного, при пожаловании его сим орденом, взимается единовременно и доставляется в Капитул Орденов на дела богоугодные пятьсот рублей. Из сей суммы сто двадцать рублей отсылаются в Государственное Казначейство, в распоряжение Комитета о раненых, для вспоможения увечным, а прочие остаются в распоряжении Капитула.
1 из 5 След. стр. →
Благотворительность семьи Романовых
М.: Издательство Центрполиграф, 2015. — 604 с.
То, что сейчас называют государственной социальной политикой, в России с XVII века и до начала 1917 года осуществлял царствующий дом Романовых. Члены императорской фамилии считали своим долгом заниматься благотворительностью. Масштабы этой социальной помощи долгое время по понятным причинам замалчивались.
Два петербургских историка в результате тщательного и глубокого исследования создали книгу, в которой показан истинный масштаб благотворительности царской семьи. И этот масштаб впечатляет. Помощь нищим и заключенным регулярно осуществлял царь Алексей Михайлович. Благотворительные учреждения призрения сирот и немощных организовывала Екатерина II. Мария Федоровна, мать Николая II, стояла у истоков крупнейшей общественно-государственной структуры России — Российского общества Красного Креста. Особенно мощно расцвела деятельность различных благотворительных ведомств под патронажем членов императорского дома в XIX — начале XX века. Накопленный опыт организации и деятельности созданных ими попечительских учреждений оказался бесценным и для советского периода истории.
И все это описано подробно и увлекательно, со множеством фактов, вызывающих удивление и уважение. Так что созданное советской пропагандой клише «все Романовы были жадными и праздными тунеядцами» оказывается ложным.
Благотворительность святого Царя Николая II
Кто сеет щедро, тот щедро и пожнет (2 Кор.9,6).
Рука дающего не оскудевает. (Пословица)
Со времен Христа и Апостолов христиане самоотверженно служили людям, занимались благотворительностью, ухаживали за больными и немощными, соблюдая заповедь Господа «возлюби ближнего своего». Традиционной чертой русских царей была забота о своем народе, особенно о бедных. Во времена первых правителей из Дома Романовых она называлась «нищелюбием». Государь Николай II как истинный христианин придерживался многовековой традиции милосердия, считая своей святой обязанностью щедро помогать нуждающимся подданным.
Финансовыми делами русского Императора ведал Кабинет Его Императорского Величества, входивший в состав Министерства Двора, чиновники которого вели записи приходов и расходов всех членов Дома Романовых. Кабинету ежегодно отпускалось из Государственного казначейства 200 тысяч рублей в личное распоряжение монарха для его потребностей. Из этой суммы на «собственные издержки» царя приходилось 20 тысяч рублей («на гардероб и комнатные расходы»). Доходы царя складывались из денег, полученных им в наследство, из доходов от недвижимости (уделов) плюс «жалованье» из государственной казны, которое, как уже было сказано, составляло 200 тысяч руб. в год.
Способность к жертвенности у молодого Николая Романова проявилась еще в годы, когда он был Цесаревичем. Получив наследство от своей прабабки в 4 миллиона рублей золотом, он большую его часть потратил на оказание помощи голодающим во время неурожая 1891-1892 гг. (Он в то время возглавлял «Особый комитет наследника Цесаревича Николая Александровича» по борьбе с голодом).
Ко времени коронации Николай II имел на своем счету 1 320 000 рублей. Не желая обременять государственную казну, Государь почти всю свою коронацию принял на свой счет (898 тысяч рублей). Первым опубликованным от его имени актом после воцарения был рескрипт на имя московского генерал-губернатора В.А. Долгорукова: 15 тысяч рублей для распределения, по усмотрению того, «между жителями Москвы, которые наиболее нуждаются в помощи». Несколько сотен тысяч рублей было роздано пострадавшим при Ходынской катастрофе. Государь «повелел выдать по 1000 рублей на каждую осиротевшую семью, расходы на похороны принять на его счет». Помимо того, что Государь приказал выделить пострадавшим семьям по тысяче рублей единовременно, семьи погибших получали ежегодные казенные пособия вплоть до февраля 1917 года.
Большая часть личных денег Императора Николая II уходила на пожертвования, на пенсии, содержание пансионеров, госпиталей, учебных заведений, благотворительных организаций, на пособия, подарки и денежные награды. Придворные два раза в год получали дорогостоящие подарки от царя. Подарки жаловались также всем тем, кому приходилось хоть на короткое время войти в общение с Императором: руководителям железных дорог, начальникам жандармских подразделений, обеспечивавшим охрану царской семьи, егерям после окончания охоты в Беловежской пуще или Петергофе и т.д.
Одна из давних легенд, распространявшихся революционными кругами и имевших целью дискредитирование царской династии, была легенда о «Романовских капиталах» за границей. Легенда гласила, что в Английском банке русские императоры имели более 600 млн. руб. золотом.
Император Александр III, действительно, поместил в Английском банке свой личный капитал (около 90 млн. руб. золотом), полученный им в наследство от отца. Император Николай II, однако, не пожелал держать эти деньги в Англии. Он находил нужным перевести их в Россию и поместить в русские займы. Перевод этот удалось устроить с большим трудом: Английский банк ставил всякие препятствия к возврату денег. Потребовалось исключительное искусство Управляющего русским Государственным банком Э.Д. Плеске, вынужденного лично отправиться для этого в Лондон, чтобы добиться осуществления названной операции. Деньги были переведены в Россию, и с того времени за границей у Государя не было никаких капиталов. Этим и объясняется тяжелое материальное положение все членов Романовской династии, которым после революции удалось бежать за границу.1
Вырученные из Английского банка капиталы были истрачены на благотворительность. По данным И.Л. Солоневича, царь имел цивильный лист в 30 миллионов рублей в год, за счет которых существовали лучшие театры мира с входными билетами в 17 копеек, орошались пустыни, делались опыты по культуре чая, бамбука, мандаринов и проч.2 На эти деньги выплачивались пенсии, например, семье «друга русской монархии» Льва Толстого. Государю ежедневно приходило огромное количество писем с просьбой о помощи, и отказа никому не было.
Пожертвования на различные благотворительные цели из «собственной суммы» Николая II были весьма значительными. Император по сложившейся в царской семье традиции поддерживал деятельность Красного Креста. В июле 1896г. в кассу комитета попечения о сестрах Красного Креста от имени Николая II перечислено 400 руб. В 1896 году царь, поддержав идею открытия в Петербурге женского медицинского института, распорядился выделить из средств Кабинета Его Императорского Величества 65 тысяч руб. на приобретение участка земли под строительство общежития для иногородних студенток.3 Часто Государь действовал анонимно. В 1901 году приказал перечислить в редакцию журнала «Русский инвалид» 50 рублей — как пособие от неизвестного лица.
На протяжении своего правления царь щедро жертвовал свои личные средства на постройку новых храмов. Внушительные суммы из личного бюджета Николая II были пожертвованы им на строительство православного храма св.Марии Магдалины в Дармштадте, на родине его супруги Александры Федоровны. В 1898 — 1899 гг. на постройку этого храма потрачено 194 732 руб. Для оформления интерьеров храма — еще 23 тысячи руб. Другое крупное пожертвование Николая II было связано с канонизацией Серафима Саровского. Для Дивеевской обители царь выделил «из собственной суммы» в 1903 году 44 424 руб. и в 1904 г. — 11 434 руб. Среди других храмов следует отметить великолепный Феодоровский собор в Царском Селе, освященный в 1912 году. Помимо верхнего храма, собор имел нижний храм — Пещерный во имя преп. Серафима Саровского. Этот собор был сооружен на предоставленные Государем крупные средства.4 В 1913 году на постройку богадельни в память царского духовника протопресвитера о.Иоанна Янышева царем пожертвовано 1000 рублей.
Заботы императора Николая II о Церкви Божией простирались далеко за пределы России. Благодаря щедрым пожертвованиям Государя во многих европейских городах были сооружены 17 новых русских храмов, выделявшихся своей красотой. Так, в 1898г. им пожертвовано на достройку православного храма в Буэнос-Айресе 5000 руб. Во многих церквях Греции, Болгарии, Сербии, Румынии, Черногории, Турции, Египта, Сирии, Ливии, Палестины имеются дары Царя-мученика. Целые комплекты сребропозлащенных облачений, икон и богослужебных книг посылались в епархии Сербской, Греческой, Болгарской, Черногорской, Антиохийской, Константинопольской и Иерусалимской Православных автокефальных Церквей, не говоря уже о щедрых субсидиях на их поддержание.
Духовная деятельность царя была неразрывно связана с благотворительностью, попечительством, заботой о бедных и убогих. Сострадание, сердечное участие были свойственны всем членам Императорской Семьи. Многие больницы, сиротские дома и школы для слепых зависели от царской благотворительности.
Николай II жертвовал значительные суммы на поддержку образования, науки и искусства. В период с 1896 по 1913 гг. он оказал помощь различным учебным заведениям в размере 66 157 рублей золотом. С начала царствования Государь ежегодно передавал по 2 млн. рублей на поддержку российского искусства. При личной материальной поддержке Императора Николая II в 1895 году в Петербурге был открыт Государственный Русский музей — первый в стране государственный музей русского изобразительного искусства. Государственный мемориальный музей А.В. Суворова — первый мемориальный музей в России — был также основан Николаем II. На личные средства Государя содержалась Академия художеств, три театра в Санкт-Петербурге и два в Москве, императорский балет и ученики балетной школы. В 1900 году царь на свои личные деньги построил для питерских рабочих Народный дом — колоссальное здание, в котором размещался оперный театр на 7 тысяч мест, театральный зал на 1500 мест, концертные залы, где выступали лучшие оркестры и лучшие артисты. При Народном доме находились библиотека, читальный зал и парк с аттракционами. Входная плата в Народный дом была чисто символической (10 копеек).
Император, будучи прекрасным спортсменом, поддерживал идеи, связанные с развитием спорта в России. В 1911 г. царь из собственных средств выделил «Обществу физического воспитания Богатырь» 5 тысяч рублей.
Николай II продолжал традиционные пожертвования Александра III на устройство благотворительных елок и ежегодно выделял несколько сотен рублей «на елку для бедных детей». В 1913 году «для призрения сирот сельского состояния» был организован Романовский комитет — государственно — благотворительное учреждение, находившееся под покровительством Императора. Комитет ассигновал на 1914 год 500 000 рублей; 5 000 руб. дал лично Император. В 1913 году именным высочайшим указом было учреждено «Всероссийское попечительство об охране материнства и младенчества», имевшее целью уменьшение детской смертности в России, устройство приютов для матерей и детей, первых в России молочных кухонь, детских лечебниц, родильных приютов и т.п. Царь выделил на устройство «Попечительства» капитал в сумме одного миллиона десяти тысяч рублей, пожертвованный петербургскими и московскими частными коммерческими банками в его распоряжение в ознаменование трехсотлетия воцарения Дома Романовых.
Державный хозяин Земли Русской часто путешествовал по России. Например, остались воспоминания о посещении им Брянской губернии в 1915 году. Посещая семьи рабочих механического завода в поселке Бежицы названной губернии, Николай II оставил на память дорогие подарки. Мастеру, встретившему его с хлебом-солью, он подарил золотые часы. Одарил деньгами детей рабочих, встретивших его на Брянском заводе.
Как писал флигель-адъютант А.Мордвинов: «Его доброта была не поверхностного качества, не выказывалась наружу и не уменьшалась от бесчисленных разочарований. Он помогал, сколько мог, из своих собственных средств, не задумываясь о величине просимой суммы, в том числе и лицам, к которым, я знал, он был лично не расположен. «Он скоро раздаст всё, что имеет», — говорил мне однажды покойный князь Н.Д. Оболонский, управляющий Кабинетом Его Величества, основывая на этом даже свое желание покинуть занимаемую должность».
Большевики создали миф о том, что царская Семья купалась в роскоши, что Романовы тратили баснословные деньги на собственные нужды, хотя на самом деле они жили довольно скромно. Николай II был бережливым и скромным в привычках, вкусах и одежде. Полковник Е.С. Кобылинский: «В своих потребностях он был очень скромен. Вытертые штаны, износившиеся сапоги на нем я видел еще в Царском». Чтобы поддержать то или иное благотворительное общество, царю приходилось сокращать личные расходы. Иногда он говорил членам семьи, что нужно скромно прожить 2 или 3 месяца. Николай II так много жертвовал, что ему порой приходилось просить аванс из той суммы, которое ему назначало правительство.
Нет числа благодеяниям, оказанным своим подданным Царем-мучеником. Вспоминал князь Дмитрий Оболенский: «В моем тульском имении, селе Шаховском, строился каменный храм, и по случаю войны произошла заминка в постройке. И вот, благодаря щедрот царских, удалось окончить постройку, и в 1915 году при освящении этого храма Тульским архиепископом Парфением возгласить многолетие за возлюбленного Монарха»5.
Однажды, когда Государь с семьей остановился на одной из железнодорожных станций, к нему обратился местный чиновник, жалуясь, что маленького жалования ему не хватает на огромную семью. Щедрый царь пообещал, что выделит ему ежемесячно по 30 рублей, а Цесаревич Алексей сказал, что от себя добавит еще 40.
Госпожа О.П. Олленгрэн, начальница Василеостровской женской гимназии, рассказывала, что часто по вечерам Государь приглашал ее в свой рабочий кабинет и, несмотря на огромную занятость и утомление, просил представить ему списки наиболее нуждающихся детей, состоявших под его попечительством. Суммы, которые жертвовал Государь из своих личных средств, были иногда весьма крупными. Однажды госпожа Олленгрэн решилась сказать, что сумма слишком велика, что на всех не напасешься, на что Государь твердо отвечал: «Царь должен на всех напастись». В конце аудиенции, всегда шепотом, он просил никому ни слова не говорить о его помощи.
В начале Первой мировой войны Император Николай II, ни минуты не колеблясь, пожертвовал 200 млн. рублей на нужды армии, на помощь раненым, увечным и их семьям. Во время войны расходы Николая II по статье «Пособия богоугодным, лечебным и разным общеполезным учреждениям» многократно возросли. В 1916 и 1917гг. на эти цели Император потратил соответственно 427 763 и 431 583 руб.6 Пожертвование от лица Императора и его супруги в Благотворительный комитет Великой Княжны Татьяны Николаевны «по оказанию временной помощи пострадавшим от военных действий» составили 425 тысяч руб. Из личных средств царь пожертвовал 100 тысяч рублей в Международный комитет Красного Креста в Женеве для оказания помощи русским военнопленным, находившимся в концентрационных лагерях воюющих с Россией держав. В результате всех расходов, связанных с войной, царская казна опустела. В марте 1917 года ревизия Временного правительства выявила, что у бывшего царя вместо предполагаемых миллионов на счету всего 908 тысяч рублей. Как вспоминал Великий Князь Александр Михайлович: «Оглядываясь назад на жизнь, которую вела Императорская Семья, я должен признать, что этот образ жизни ни в какое сравнение с жизнью магнатов капитала идти не мог. Сомневаюсь, удовольствовались бы короли стали, автомобилей или же нефти такой скромной яхтой, которая принадлежала Государю. И я убежден, что ни один глава какого-либо крупного предприятия не удалился бы от дел таким бедняком, каким был Государь в день его отречения». Да, царь оскудел в материальном отношении, но до последней минуты своей жизни оставался высоко духовным человеком, преданным Православной вере, Отечеству и своему народу. Решением Священного Синода Русской Православной церкви он и его Семья были прославлены в чине святых царственных страстотерпцев в сонме новомучеников и исповедников Российских.
Невозможно перечислить всех актов милосердия нашего последнего святого русского Императора! Его благотворительность пусть послужит примером для новых русских капиталистов и для всех нас, православных христиан.
2 И.Л. Солоневич. Миф о Николае Втором. «Царь и Россия», М., 2017, с.493.
5 Князь Дмитрий Оболенский. Император Николай II и его царствование. Указ. соч., с.164.