Содержание
Труд, трудолюбие
От всякого труда есть прибыль, а от пустословия только ущерб. Притч.14,23
Не отвращайся от трудной работы и от земледелия, которое учреждено от Вышнего. Сир.7,15
Трудящийся трудится для себя, потому что понуждает его к тому рот его. Притч.16,26
Ленивцы бывают скудны, а трудолюбивые приобретают богатство. Притч.11,15
Плод добрых трудов славен, и корень мудрости неподвижен. Прем.3,15
Все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается. Екк.6,7
Соверши дела твои вне дома, окончи их на поле твоём, и потом устрояй и дом твой. Притч. 24,27
Труд глупого утомляет его, потому что не знает даже дороги в город. Ек.10,15
И трудимся, работая своими руками. 1Кор.4,12
Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Екк.1,3
Что пользы работающему от того, над чем он трудится? Екк.3,9
От плода уст своих человек насыщается добром, и воздаяние человеку – по делам рук его. Притч.12,14
Кто возделывает землю свою, тот будет насыщаться хлебом, а кто подражает праздным, тот насытится нищетою. Притч.28,19
Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов. 2Тим.2,6
Ибо, когда мы были у вас, то завещавали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь. 2Фес.3,10
Плод добрых трудов славен, и корень мудрости неподвижен. Прем.3,15
БИБЛИЯ О ТРУДЕ
Специально тема труда в Библии не прописана. Однако можно говорить, что Библия – книга о труде. Доказательством тому служит следующее.
Господь обладает потенциалом, способностями, чтобы создавать предметный мир, то есть сотворить этот мир и человека. Пользуясь этими сверх способностями, Он всё создал и благословил: «Плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю, и обладайте ею» (Быт. I. 28 – 30). Господь создал Человека для радостной и счастливой жизни на Земле. В Эдеме Человек получил не одну, а четыре заповеди: умножения жизни; возделывание земли (Быт.2.15); познание мира и запрещение вкушения плодов древа познания добра и зла (Быт.2.16).
Цель жизни Человека ухаживать за растениями и животными. Это радостный труд, щедро вознаграждаемый самой природой (Рай). Здесь речь не идет о труде в его последующем значении – постоянной борьбе человека за своё существование.
Однако, Человек (первородный, древний и современный) ежечасно грешит (первородный грех) – непослушанием своему Создателю. По научению Змея Ева ест сама и кормит Адама плодом от запрещенного Богом дерева, то есть нарушается прямой запрет Бога и происходит ослушание. Это ослушание есть проявление своеволия Человека. Во – вторых, грех состоит в проявлении алчности: Бог дал Адаму и Еве всё. Они в раю. Однако, им и всем последующим людям мало того, что уже дано. Люди хотят по своей воле изменять предмет труда Бога, то есть, Природу. Змей говорит Человеку: самое святое в мире – это не дар, это твоё «право».
Таким образом, своеволие и алчность – суть первородного греха. Этот первородный грех (своеволие, алчность, гордыня) стал причиной Божьего наказания людям: «Адаму же сказал: за то, что ты послушался голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедовал Тебе, сказав: не ешь от него, проклята Земля за Тебя; со скорбью будешь питаться от неё во все дни жизни твоя… в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой Ты взят, ибо прах Ты и в прах возвратишься» (Быт. 3. 17-19). Таким образом, наказанием для Человека, по воле Бога, как следует из Библии, становится труд в его всеобщем значении (материальный и духовный).
Духовный труд служит искуплением первородного греха ослушания. Материальный труд основа для обеспечения жизни. Главное, в том, что «в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю».
Поэтому с первых страниц Библии, с первой главы Бытия тема труда получает определенный смысл: труд Человека – это наказание Божье, суть которого «в тяжелом, в поте лица» способе добывания средств существования. При этом, при всех своих трудовых усилиях Человек всё равно превращается «в прах». Получается, что тяжелый, пожизненный труд ради небытия, вечной смерти – такова судьба ветхозаветного гордого Человека.
Однако, явление Иисуса Христа – сына Божьего дает людям надежду на воскрешение, которое Он показал людям.
Воскрешение даруется всем, но после будет суд Божий, на котором дела (цели и результаты труда «в поте лица») каждого Человека будут взвешены, исходя из христианской морали. Так, в Новом Завете, труд обретает своё новое значение для Человека – возможность спасения праведными трудами.
Таким образом, труд в Библии представлен в единстве двух ипостасей: Труд как Наказание, Труд как Спасение.
Божьим судом часть людей, праведных в своей земной жизни, обретает через воскрешение, утраченное древним (ветхим) Человеком бессмертие в новом мире, в царствие Божьем. Другая часть людей, которые не признали Господа «Альфой и Омегой, Началом и Концом, Первым и Последним» будут судимы: «И судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими… (От. 20. 12-15). В конце Откровений, которым заканчивается Библия, Иоанн Богослов передает напоминание Бога о глубоком смысле жизненных трудов каждого Человека и неотвратимой его ответственности за них. Неправедными являются «культ разума» и «культ труда», если в них исповедуются претензии Человека превзойти в результатах своего труда самого Господа.
Таким образом, есть все основания воспринимать Библию как книгу, в которой тема труда занимает не просто важное, но центральное место. Библия начинается с описания трудов Творца и заканчивается описанием суда Божьего над людьми «по делам его». Труд как наказание и одновременно как спасение – это две ипостаси сущности труда в библейском учении. Из-за первородных грехов первых людей (Адама и Евы) Бог проклял созданную Им Землю. Возделывать землю стало тяжким трудом.
Праведный Ной должен был развить земледелие и культуру пользования землей. Но его потомство стало самостоятельно, по своему разуму хозяйствовать, тем самым не возвращаясь к богопослушанию, а наоборот, преодолевая своим трудом естественные законы природы, установленные Богом
Наиболее сильным наказанием за языческое уклонение и богопротивное упорство стал великий потоп, который уничтожил древние цивилизации, созданные потомками Адама и Евы вместе со всеми результатами их труда. После потопа осталась очищенная и обновленная природа, созданная самим Творцом (предмет труда), и праведный Ной со своей семьей (живой труд) получили «вторую» возможность, что называется «с нуля» возделывать Богом данную землю в соответствии с замыслом божиим о предназначении Человека. Но перед Ноем, как и перед Адамом, Творец оставляет «свободу выбора», исполнять волю Господа или действовать по своей воле, полагаясь на свой разум в определении смысла и целей труда.
Потомки Ноя искажают Божий смысл и предназначение труда как наказание и спасение. Они отказываются воспринимать труд как обязанность равную для всех, преследует корыстные цели во взаимной оценке труда. Это проявляется в том, что добросовестный труд одних людей не находит справедливой оценки со стороны других.
Об этом в «Бытии» рассказывается на примере Иакова, работающего пастухом. Иаков «тщательно и даже самоотверженно» относится к своим обязанностям, но встречает у Лавана, на которого работает, несправедливое вознаграждение. «Вот, двадцать лет был я у тебя; … овнов стада твоего я не ел; растерзанного зверем я не приносил тебе, это был мой убыток; ты с меня взыскивал, днём ли что пропадало, ночью ли.., а ты десять раз переменял награду мою. Если бы не был со мной Бог отца моего.., ты бы отпустил меня ни с чем. Бог увидел бедствие моё и труд рук моих и вступился за меня вчера» (Быт. 31.38-42). В этом тексте выражена универсальная христианская истина о том, что труд Человека не оценивается по достоинству людьми, истинная цена труда христианина известна только Богу.
Библия не обходит основные вопросы управления трудом наёмных трудящихся. Святой Апостол Павел в посланиях к фессалоникийцам (первом и втором) сформулировал принципы управленческих взаимоотношений хозяев (работодателей) и трудящихся (работников). «Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас». Оставляется и свобода выбора человека: «Ибо, когда мы были у вас, то эавещевали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь»
Библия актуализирует процесс труда. Екклесиаст заключает, что труд – постоянное нескончаемое выполнение определенных работ, которые по пословице, «никогда не переделаешь» — это земной удел Человека: «Все вещи — в труде… Что было то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Еккл. 1.8-9).
Мы видим здесь справедливое суждение о непрерывности труда. У Человека нет возможности «освободиться» от него. Тяжел труд людей, обремененных богатством и властью, поскольку они требуют постоянных забот, ответственности и контроля. Тяжек труд бедных и простых людей, нацеленных на жизнеобеспечение.
Постоянная затрата рабочей силы («наказание трудом») выносится Человеком легче, когда он понимает пожизненность этой крестной ноши. Но результаты труда никогда не бывают окончательными, они всё больше требуют «пота». И всё заканчивается смертью.
«Все труды Человека – для Его рта, а Душа его не насыщается… много таких вещей, которые умножают суету: что же для Человека лучше?» (Еклл. 6.7.11).
Литература:
Ветхий Завет
Новый Завет
Захарова Л.Н. Собственность и личность. Челябинск. Южно – Уральское книжное издательство. 1991.
Иисус Христос в документах истории/сост. Б.Г. Деревенский. СПб. Алетейя. 1999.
Марцева Л.М. Труд в контексте российской цивилизации. Социально – философский аспект: Монография / Омский государственный университет путей и сообщения. Омск. 2002.
Заповедь о труде и уповании
Призыв к праздности?
В Евангелии сказано: Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем, достаточно для каждого дня своей заботы (Мф. 6, 34). Эти слова Спасителя вполне можно понимать буквально, но только обязательно правильно. Нигде в Священном Писании мы не сможем найти одобрения праздности. Многим из нас с детства знакома поговорка «кто не работает, тот не ест», которая — как ни странно, потому что широко распространена она была в советские времена — является практически дословной цитатой из Послания апостола Павла к фессалоникийцам: Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (Фес. 3, 10). Безусловно, апостол Павел вряд ли решился бы как-то противоречить словам Христа Спасителя. Более того, все Священное Писание говорит о том, что со стороны человека необходим труд — как духовный, так и телесный. Если мы вернемся к самому началу Священного Писания, Книге Бытия, то увидим, что человек получил повеление в поте своего лица снедать свой хлеб, то есть трудиться своими руками, уставать, утомляться и таким образом добывать пропитание, для себя насущное.
Поэтому в словах «не заботьтесь о завтрашнем дне» нет призыва к праздности. Что же означает «заботиться» в этом контексте? Чрезмерно много думать о том, будет ли мне завтра что есть, что пить, во что одеться. Думать нужно иначе: мне просто нужно сегодня делать все, от меня зависящее, для того, чтобы завтра у меня все это было. Мне необходимо быть в своих расходах скромным, бережливым, мне необходимо работать усердно, но при этом избегать страха, волнения, внутренней суеты, которая рождается у человека, не доверяющего Богу и Его Промыслу о себе. Ведь этот страх порой появляется у людей, которые уже имеют все необходимое, но с большими сомнениями и тревогой смотрят в завтрашний день. И этот страх без какой-то реальной причины начинает уничтожать человека изнутри.
Границу между здравым попечением и суетностью не так сложно определить. Все, что здраво, носит конструктивный характер. Когда человек рассчитывает свои силы, средства, обдумывает все обстоятельства и не мечется от этого, а напротив, чувствует себя более спокойно и уверенно, это можно назвать здравой, нормальной заботой. При этом если человек верующий, то он понимает, что его планы могут подкорректироваться в соответствии с волей Божией. А значит, так тому и быть, потому что в конечном итоге все обратится к пользе. Когда же человек в этих мыслях и в этом попечении пребывает непрестанно, когда этот страх его мучает и заставляет глотать успокоительные препараты, то, конечно, грань здравого отношения человек уже переступил.
«Бери от жизни все»?
Выражение «не заботьтесь о завтрашнем дне» в сознании некоторых людей приобретает совершенно превратный смысл: живи беспечно, одним днем, «бери от жизни все», не думай о последствиях. Очевидно, что такая подмена понятий может произойти только в сознании человека, который свои представления о том, как правильно прожить эту жизнь, черпает где угодно, но только не в Евангелии. Это, скорее, даже какая-то сатанистская идеология, ведь известно, что один из постулатов современного сатанизма — это «здесь и сейчас», то есть я должен получить все, что захочу, прямо здесь и прямо сейчас, невзирая ни на моральные, ни на материальные ограничения.
А почему происходит эта подмена? Она происходит тогда, когда человек теряет веру. Это то, о чем говорил Достоевский: «Если нет Бога, то все позволено». И если нет вечной жизни, то хочется действительно получить максимум удовольствия от каждого дня жизни земной. Человек просто не задается вопросом: «А что потом?», или же задается и дает себе на него отрицательный ответ: «Никакого «потом» не будет».
Если продолжить разговор о подменах, то приходится вспомнить, что часто в некой беспечности обвиняют многодетные семьи: мол, люди рожают детей и не думают о том, как они их будут воспитывать. Такие семьи на самом деле часто сталкиваются с бытовыми и финансовыми проблемами. Но, на мой взгляд, данная постановка вопроса вообще неправильна и неправомочна. Какая альтернатива предлагается? Заниматься планированием рождаемости? Это совсем не христианский подход. Мы видим семьи, в которых родители хотят иметь детей, и Господь им их не посылает; и видим семьи, в которых действительно есть определенные материальные трудности, отсутствие достатка, и рождается ребенок за ребенком. Ведь это тоже дело Промысла Божия. Появление каждого человека в этот мир — это всегда некое чудо. Вот не было его — а потом он явился. И мне кажется, что это именно как чудо и как волю Божию надо принимать, а не упрекать людей в беспечности.
А насколько уж удается обеспечить детей необходимым, это, наверное, в значительной степени зависит не от того, сколько их рождается, а от того, как в целом складывается жизнь родителей: насколько они востребованы как профессионалы в своей области, насколько они в свое время потрудились, чтобы такими профессионалами стать. Вот на чем нужно концентрироваться, а не на количестве детей. Ведь нет ничего дурного в том, чтобы приобретать профессию, которая может сделать человека твердо стоящим на ногах. Просто не надо, с другой стороны, и както безутешно скорбеть, когда по какой-то причине труд невысоко оплачивается, лишь бы он был честным и не связанным с чем-то греховным.
Есть, конечно, такие семьи, где детей рожают одного за другим и не занимаются ими. Но здесь проблема не в многодетности, ведь по большому счету нет разницы: один ребенок предоставлен самому себе, или двое, или пятеро. Вся суть — в родителях, которые либо пьют, употребляют наркотики, либо им просто нет дела до своих детей.
Во многих многодетных семьях дети не только не предоставлены самим себе, но они еще и участвуют в воспитании друг друга, и их количество становится не проблемой, а наоборот, решением проблемы.
Епитимия и упование
Я еще раз возвращусь к Книге Бытия и к повелению в поте своего лица добывать хлеб. Все необходимое нам в жизни действительно добывается с трудом, и это некая епитимия, которую несет человек после грехопадения. А что мы знаем о епитимии? Плохо, когда приходится ее нести, ведь это означает, что есть некий повод, который определяет ее необходимость. Но если уж ее нам определили, то нужно ее выполнять. Посильное, разумное попечение о своих материальных нуждах — тоже составляющая часть епитимии, данной нам после грехопадения. Фактически это еще одна заповедь Божия — трудиться и добывать свой хлеб.
А возвращаясь все-таки к этому слову — «не заботьтесь», или, как сказано в церковнославянском тексте, не пецытесь (не пекитесь) — хочется вспомнить рассказ Аркадия Аверченко, замечательного дореволюционного писателя, которого называли королем смеха. Герою этого рассказа, который пытался сделать какое-то дело и для этого блуждал по многим инстанциям, все время говорили: «Надо бы похлопотать». Он никак не мог понять, что значит «похлопотать»: бегать, хлопать руками, крутиться, еще что-то делать? Так и человек, который излишне о чем-то печется, он как бы бессмысленно «хлопочет» — бегает, машет руками, а толку от этого никакого нет, потому что внутреннее беспокойство, суета способны только лишь помешать человеку сделать то, что ему необходимо.
Если речь, допустим, идет не о семье, а о монастыре, то и там эконом совершенно обязательно должен рассчитать запасы, денежные средства так, чтобы их хватило на питание, на одежду для братии, на все необходимое для богослужения. Если он этого не рассчитывает, то грош ему цена как эконому — и, наоборот, выполняя свое монашеское послушание, он ни в коем случае не приходит в противоречие с Евангелием. Однако если он без конца ходит мрачнее тучи и говорит: «Завтра мы все умрем с голоду», хотя на день сегодняшний есть все необходимое, он, безусловно, против доверия Богу погрешает. Мы можем видеть множество примеров в истории различных обителей, когда открывали амбар с полной уверенностью, что он пустой, а он чудом Божиим ломился от пшеницы или других запасов. Господь тем самым явным образом показывал, что человек посредством собственного попечения ничего не может обрести, что Он заботится о нас Сам, и мы получаем то, что нам потребно. Ведь в Евангелии есть и такие слова: Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть (Мф. 6, 27). Сделайте все, что от вас зависит, а в остальном положитесь на Бога.
Старец Паисий говорил про себя: когда нужно что-то сделать, я сначала делаю все по моим силам, что требуется, а потом становлюсь на молитву, воздеваю руки и молюсь о том, чтобы Господь дал то, чего не хватает. Вот самое лучшее попечение, самая лучшая забота о завтрашнем дне.
В поте лица своего
Смотреть что такое «В поте лица своего» в других словарях:
-
В ПОТЕ ЛИЦА СВОЕГО — трудиться; делать что л. Напряжённо, с полной отдачей, с большим усердием. Имеется в виду, что лицо или группа лиц (Х) выполняет трудную, тяжёлую работу со всем старанием. Говорится с одобрением, иногда с оттенком иронии. книжн. ✦ Х трудится в… … Фразеологический словарь русского языка
-
В ПОТЕ ЛИЦА — трудиться; делать что л. Напряжённо, с полной отдачей, с большим усердием. Имеется в виду, что лицо или группа лиц (Х) выполняет трудную, тяжёлую работу со всем старанием. Говорится с одобрением, иногда с оттенком иронии. книжн. ✦ Х трудится в… … Фразеологический словарь русского языка
-
В поте лица — Экспрес. То же, что В поте лица своего. …Жители же более почтенного возраста… засучив рукава нательных рубах, трудились в пот лица окучивали картошку (В. Тендряков. Тугой узел) … Фразеологический словарь русского литературного языка
-
Адам — У этого термина существуют и другие значения, см. Адам (значения). Адам (ивр. אָדָם) … Википедия
-
Авдеенко Александр Остапович — (1908 1996), русский писатель. Автобиографический роман «Я люблю» (кн. 1, 1933, кн. 2, 1967), военно приключенческая повесть «Над Тиссой» (1954), роман «В поте лица своего» (отдельное издание 1979). Книга воспоминаний «Отлучение» (1989). * * *… … Энциклопедический словарь
-
Стрешнев, Тихон Никитич — один из представителей русских государственных людей «переходного времени» от московских порядков XVII в. к «новшествам», заводимым Петром Великим, родился в 1649 году. Дальний родственник царя и «свой человек» в… … Большая биографическая энциклопедия
-
ГЕРМАНИЯ. Часть I — , гос во в Центр. Европе, омывается Северным и Балтийским морями. Территория 357 тыс. кв. км. На суше граничит с Данией на севере, с Нидерландами, Бельгией, Люксембургом и… … Православная энциклопедия
-
BioShock — Разработчик 2K Boston/2K Australia (Windows), 2K Marin (PS3), Feral Interactive (версия для Mac OS X) Издатели 2K Games … Википедия
-
Авдеенко, Александр Остапович — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Авдеенко. Александр Авдеенко Дата рождения: 8 (21) августа 1908(1908 08 21) Место рождения … Википедия
-
Авдеенко А. — Александр Авдеенко Дата рождения: 21 августа 1908(19080821) Место рождения: пос. Макеевка, Российская империя Дата смерти: июнь 1996 Место смерти: г … Википедия
Хлеб в поте лица: христианин и его работа
В поте лица твоего будешь есть хлеб, — сказал Бог Адаму (Быт. 3, 19). Закрылись врата рая, и с той минуты падший человек должен трудиться, чтобы жить. Работа, то есть трудовая деятельность ради куска хлеба, а также ради реализации личных способностей, наконец, ради блага общества и страны, — огромная и практически неотъемлемая часть жизни большинства наших православных прихожан. Но какой же она бывает разной!
Далеко не каждый из нас может сказать, что работа, которой он занят, ему по душе, что он нашел в ней себя и не хотел бы для себя никакого иного места под солнцем. Не всякая работа интересна, не от каждой можно получить то, что принято называть моральным удовлетворением. Но можно ли считать часы, проведенные на работе, временем мертвым, вычеркнутым из настоящей, живой жизни? Пожалуй, их для этого слишком много — рабочих часов; слишком большую долю отпущенного нам на земле срока они составляют. Они тоже наша жизнь — часы, проведенные на «неинтересной», скучной, нерадостной работе; значит, они должны служить нашему духовному обучению, росту и спасению души. Но как этого достичь?
Предположим, чего-то достичь удается: рабочий день, казавшийся духовно бессмысленным, обретает смысл. Однако если человек не лишен способностей — а способностей, тех или иных, на самом деле никто из нас не лишен, — перед ним с неизбежностью встает проблема их реализации, иначе говоря, востребованности его талантов и знаний обществом. Иногда эта проблема становится трагедией: человек либо винит в своей нереализованности других — близких, окружающих, сослуживцев, начальников, «эту страну», — либо впадает в бесплодное самобичевание: я плохой, я слабый, я никуда не гожусь. Другая, «позитивная» крайность — человек трудится и растет, он достаточно уверен в себе и хочет состояться; но забывает, что успех — в искусстве ли, в науке, на государственной службе — он все же не самоцель, он хорош только тогда, когда служит чему-то высшему и непреходящему; а эгоистический карьеризм — тоже дорога в тупик, хотя это и не сразу и не всеми осознается.
Бывает и так: человек не эгоистичен, он хочет и может творить добро и у него есть возможность работать — много, интересно, творчески, помогая людям, даже спасая их. Есть при этом и проблемы, и огорчения, конечно, — без них на этом свете не бывает, — но кислорода, по крайней мере, никто не перекрыл: трудись, приноси плоды. А человек вдруг понимает, что трудиться ему не хочется; что интерес к делу он утратил; что людей, нуждающихся в нем, ему уже не жалко и никакие плоды его не радуют. Почему? Переутомился? Он берет отпуск, отдыхает, но, вернувшись на работу, убеждается: это никуда не ушло… В чем причина? Кстати, об усталости, утомлении: что с ним делать? Это только психологическая проблема или и духовная тоже?
Едва ли не самая больная из проблем, которые мы намерены обсудить, — соответствие всего того, что приходится делать на работе, христианским убеждениям. Мы не говорим сейчас о преступных «профессиях», разумеется, о заведомо незаконной деятельности; но в том-то и беда нашей жизни, что размыты границы, сбиты колышки, само понятие честности унижено, осмеяно, воспринимается как некое юродство. Что делать преподавателю вуза, которого принуждают ставить зачет за зачетом юноше, не знакомому даже с азами преподаваемого предмета, только потому, что он сын главного спонсора показушных вузовских мероприятий? А журналисту, от которого требуют — срочно в номер! — интервью родителей только что убитой маньяком девушки? Как быть следователю, которому велено сочинить абсолютно незаконное постановление о прекращении уголовного дела?.. Не всякий человек найдет в себе силы сказать «нет», рискнув (а то и прямо пожертвовав) рабочим местом, карьерой, профессиональным будущим… возможностью кормить своих детей, в конце концов. Да и просто моральную ответственность за эти действия возьмет на себя далеко не всякий, многие успокоят себя формулой: «А я что, я человек подневольный». Но вряд ли это можно будет повторить на Страшном Суде…
Еще одна ситуация: человек зарабатывает себе на хлеб, не принося при этом вроде бы никому никакого зла. Он просто развлекает людей, желающих развлечься, занимает тех, кому нечем, оказывается, занять ум. Он делает это неплохо, с выдумкой, или, как принято нынче говорить, креативно. Ну что тут такого, казалось бы? Спрос породил предложение, только и всего. Но откуда в человеке — не во всяком, конечно, а в том, кто обратился-таки душою к Богу, ощутил в себе христианскую совесть и то, что называется духом, — постоянная боль, дискомфорт, чувство стыда, раздвоенности, а иногда просто духовной разоренности, разрушенности? Впрочем, это со многими видами деятельности может быть связано… В каких случаях священник советует прихожанину сменить работу? Какую работу можно назвать душевредной?
Есть профессии, к которым легко применимо высокое слово «служение». Профессия врача, скажем, учителя, воина, который по определению не работает, а служит; в идеале — полицейского, прокурора, судьи; и священника, конечно, если мы не побоимся применить слово «профессия» и к священнику тоже. Ну а если человек работает каким-нибудь бухгалтером в частной фирме, кассиром в магазине, официантом в кафе — какое тут служение… Или для христианина служением становится любая работа? Если да, то каким образом?
Обо всем этом мы и постараемся поговорить.
Не за страх, а за совесть
/p>
О проблемах, которые могут возникнуть у прихожанина, у православного христианина в связи с его работой, о том, как сочетается трудовая деятельность с духовной жизнью, мы беседуем с протоиереем Сергием Ксенофонтовым — клириком Духосошественского кафедрального собора в Саратове.
— Отец Сергий, а приходится Вам сталкиваться с такими ситуациями, когда работа составляет для прихожанина духовную проблему?
— Проблемы в связи с работой у прихожан возникают, это неизбежно. Наша трудовая деятельность приходится именно на тот возраст, на ту жизненную пору, когда мы максимально готовы к духовному развитию. Мы вышли из детства и юности, вступили в эпоху зрелости. А окончание нашей трудовой деятельности предваряет старость, завершение жизненного пути. Старость — это итог жизни, ее оценка, время мудрости… или время разочарования. Старость проверит, что мы сумели наработать, скопить для себя за нашу жизнь и какую «пенсию» (в духовном смысле) мы будем теперь от этого получать.
Таким образом, трудоспособный возраст — это то самое время, которое господин дал своим рабам на приумножение талантов (см.: Мф. 25, 14–30), а значит — оно должно стать временем напряженной духовной жизни. Но именно в это время от нас требуется напряжение и в труде. И эти два требования к нам, эти два напряжения часто вступают в противоречие — вот здесь-то и начинаются у нас проблемы. Нам тяжело, мы устаем. Создавая материальную основу своей жизни, мы не успеваем осмыслить ее духовно, задуматься о том, что в нашей трудовой деятельности правильно, а что нет. Когда останавливаемся, вырываемся на минуту из рабочей суеты — пытаемся осмыслить: вот, я работаю, я делаю то, что необходимо, для моих близких, для семьи, а где же моя духовная жизнь? Ее как бы и нет. Нам приходится признать, что большую часть своей жизни мы отдаем гонке и суете. В лучшем случае — пытаемся какую-то часть от этой жизни отчленить и отдать ее исключительно духовному развитию. Но тогда возникает вопрос: а что же остальное наше время, оно бездуховно? Оно духовно мертво?
— Невозможно ведь верить в Бога с семи вечера до восьми утра, а остальное время жить так, как будто Его нет…
— Невозможно, но иной человек бессознательно пытается сделать именно это. Он пытается жить жизнью духовной, молится, ходит в храм, но, не любя свою работу, воспринимает ее как чуждую часть своей жизни, как время духовно мертвое. Он только и ждет, когда рабочий день окончится и можно будет опять обратиться к предметам духовным. Когда мы пытаемся так жить, сатана смеется над нами. Он ворует наше время — часы, проведенные на работе. Даже не ворует — мы сами их ему отдаем, ведь ничего он у нас не может взять, если мы не отдаем ему сами.
Что происходит? Время жизни человека, время, данное ему Богом, не одухотворяется, и человек в этом времени задыхается. А та часть жизни, которую он пытается посвятить духовным вещам, не становится полноценной, потому что это — цепь с отсутствующими звеньями. Мы, может быть, и работали над собой духовно, соединяли звено за звеном, но вот пришло время идти на работу — и мы вольно или невольно размыкаем цепь. На работе мы позволяем себе внутренне вести себя так, как не позволили бы в иное время. Мы раздваиваемся: я на работе — это одно, я в храме — совсем другое. Раздвоение приводит к лицемерию, которое, по сути, есть лжезвено той самой разомкнутой цепи нашей духовной жизни. Человек как бы говорит себе: ну что ж, я могу быть и таким, и эдаким. А там, где раздвоенность, — там сатана, безусловно, будет раздражать ту сторону, ту половинку человека, которая доступна ему. И эта половинка будет поглощать, съедать другую, ту, которую мы пытаемся оставить, сохранить духовной. И рано или поздно наша слабость истощит ту силу, которую мы успели накопить. Потому что нельзя служить двум господам (см.: Мф. 6, 24).
— Боюсь, что в моей жизни был период такой раздвоенности — хотя и не в худшем на фоне иных варианте: как журналист, я, по крайней мере, никогда не продавалась, не писала лжи за деньги, это уже хорошо. Но я помню, какие это были трудные минуты — когда после рабочего дня ты оказываешься перед своими домашними иконами… И понимаешь, что там, на работе — одно, здесь, перед взорами Спаса и Богоматери — другое, а где же я сама? Где я живу — и там, и там? Это постоянное смущение, доходящее до чувства какой-то абсурдности, нелепости собственной жизни.
— Это постоянный стыд. Вы знаете, почему иногда люди, которые каждый день встречаются на работе, стараются не встречаться в храме? Даже меняют приход — только потому, что в этот храм ходит кто-то еще с их работы. Потому что там, на работе, они другие! И то, что они ходят в церковь, на работе ими подсознательно воспринимается как некое постыдное действие. А здесь, в церкви, стыдно, потому что пришел человек, который знает тебя другим. Тому, кто пытается служить двум господам, стыдно перед обоими!
— Что же нужно сделать, чтобы рабочее время не было мертвым и чтобы не было раздвоенности, лицемерия?
— Здесь важно осознать, что главное, а что неглавное, расставить приоритеты. Как сказал Господь: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 21). Где же наше сокровище, что есть цель всей нашей жизни? Если человек видит свою цель в Царстве Божием — тогда он знает, куда идти. И начинает потихоньку, как скульптор, отсекать лишнее. Лишнюю суету, лишнюю озабоченность, напряжение, страх не успеть и не справиться и т. д. Это совсем не значит, что не нужно быть усердным на работе, напротив. Усердие в повседневных делах, даже маленьких, может и должно быть замешано на духовном понимании пользы. А польза для души может быть только тогда, когда ты жертвенно служишь ближнему и через него — Богу. Наше рабочее время может быть одухотворено, в первую очередь — жертвенностью.
— Усталость, вымотанность работой — она ведь еще о жертвенности не говорит?
— Иногда бывает так, что человек не может осознать, жертвенно он действует или нет, настолько измучила его суета. Тогда работа превращается в сплошную тяготу. И он уже не видит в ней никакого смысла. Но когда человек является верным, верующим, воцерковленным, когда у него есть какой-то духовный опыт, какая-то молитвенная практика — тогда вопроса о смысле работы, о том, есть ли в ней жертвенность, являет ли она собою служение ближним, — не возникает. А если возникает, верующий всегда может найти ответ в своей личной духовной жизни. И в жизни других, уже прошедших по этому пути. И у святых, опыт которых отразится, найдет какой-то отклик в его личном опыте, и он поймет: мысли о бессмысленности — искушение; работа — не бессмысленное изматывание, а подвиг, к которому его Бог призвал.
— Но на любой ли работе «есть место подвигу»?
— Место жертвенности, место служению Богу есть везде, где бы человек ни работал, даже если он сидит в закрытом кабинете и вообще людей не видит, только документы — на получение кредитов, например. Четкое понимание того, что от этих кредитов зависят судьбы людей, осознание своей ответственности — это и есть подвиг и жертвенное служение.
— Полагаю, что христианин на любой работе должен быть добросовестным, ответственным, честным, соблюдать договоренности между ним и работодателем. Это должно быть нравственной, духовной необходимостью. Так?
— Есть такая поговорка: не за страх, а за совесть. В России отношения между хозяином и работником издавна строились не только на договорных началах, но и на началах совести. Один из признаков того, что ты служишь жертвенно, с прощением и совестью, осознанием долга, даже если работа у тебя нудная, тяжелая, нетворческая, — то, что у тебя возникают с твоим хозяином-работодателем и с твоими товарищами по работе личные отношения. Мы видим это в житиях русских святых: святой праведный Иоанн Русский, находясь в рабстве, в жестоком плену, своим добросовестным и усердным трудом заставляет хозяина переменить к нему отношение, увидеть в нем человека, а не просто раба, проникнуться ко вчерашнему рабу уважением.
На Руси было принято, чтоб хозяин или, скажем, начальник день своих именин посвящал подчиненным: накрывал для них стол, дарил им подарки — не они ему, заметьте, а он им. Это была своего рода семейственность, традиционная, свойственная русскому сознанию, выходящая за стены дома и распространяющаяся на все государство: царь — отец, мы все — его дети, день его именин (тезоименитство) — всенародный праздник. А семейственность есть одно из высших проявлений той жертвенности, о которой мы с вами говорим: в семье человек не может жить лишь ради себя. Семья по определению — сообщество людей, живущих друг для друга.
Достаточно вспомнить такого известного мецената и благотворителя, как Савва Морозов: его отношение к рабочим было истинно христианским и отеческим. Он ведь организовал для них и систему страховки, и льготное кредитование, и все то, что мы теперь называем социальными гарантиями. Он не получал с этого прибыли. Но, как ни странно, такое вот христианское ведение дел — оно выгодно в конечном итоге.
Сегодня это пытаются заменить суррогатами — корпоративными вечеринками, насаждением так называемого корпоративного духа, привлечением к созданию этого духа всевозможных психологов с тренингами и ролевыми играми… Но за всем этим не стоит жертвенности, служения. Все это строится не на любви, а на искусственном перенапряжении определенных качеств и способностей человека: например, способности к доброжелательному общению. И не с духовными целями строится, а с материальными: доход каждого зависит от дохода фирмы, доход фирмы от дохода каждого, поэтому давайте будем друг друга поддерживать.
Но человек не так прост, как хотелось бы сегодняшнему бизнесу. Он не машина. Он духовное существо, которое призвано на самом деле к великому делу: приближению к Богу, обожению, спасению для жизни вечной. Находясь в условиях коммерциализации, человек все равно остается существом духовным. Рано или поздно это противоречие обострится и проявится. Насилие над ним как над духовным существом принесет горькие, а когда-то и страшные плоды. Почему самые жестокие преступления сегодня люди зачастую совершают именно в коллективах, там, где работали или учились? Почему они убивают тех, кто трудился с ними рядом, тех, с кем они сдвигали бокалы на корпоративах, с кем здоровались по утрам подчеркнуто приветливо? Сначала это было на Западе, потом пришло к нам. Причем, заметьте, пока наши служебные отношения не строились на выгоде, на коммерции, этого не было. Как только мы стали переходить на худший вариант капиталистических отношений, это началось. Значит, есть система, и результат этой системы — бездуховное перенапряжение, которое приводит к срывам. Бездуховное перенапряжение означает деятельность, совершенно оторванную от жизни духа. Наш труд должен быть духовным.
— Я подумала сейчас почему-то о кассире в магазине самообслуживания. С мирской точки зрения — не самая интересная и престижная работа. А с духовной — какие возможности! Каждый день тысячи людей, и с каждым ты можешь быть — либо искренне приветливым и теплым, либо таким, какова кассирша в одном известном мне магазине: ее обязали говорить каждому покупателю «Спасибо за покупку», но она это произносит — сквозь стиснутые зубы, так, что покупатели пугаются.
— Эмоциональность человека не может быть оторвана от духовной составляющей его жизни. Если кассир, продавец, парикмахер, банковский служащий приветливы поневоле, только потому, что начальство обязало их произносить вежливые слова, — это явственно отличается от искренней приветливости и доброжелательности к людям. Когда у человека в душе пусто, а от него требуют, чтобы он оттуда изымал нечто теплое и сердечное… как говорят мои любимые семинаристы, нельзя взять там, где не положили.
— Итак, работа — это наш христианский подвиг, продолжение нашей духовной жизни. А бывает она душевредной, даже разрушительной для внутреннего человека? Бывает, что священник советует прихожанину работу сменить?
— Бывает. Как это определить? Для человека вредно то, что вредно для его души, что противодействует ее спасению. Обратимся к опыту христианских государств, в том числе и дореволюционной России: законы, пусть несовершенные, должны учитывать христианские заповеди. Хотя все понимают, что земными средствами передать небесный закон невозможно, можно лишь как-то приближаться к нему. Но тем не менее законы действовали, и это означало, что служение государству позволяет человеку оставаться христианином. Государство как бы гарантировало, что ему не придется действовать не по-христиански, что от него этого не потребуют. А на сегодняшний момент многие законы противоречат заповедям. А от законов идут и социальные нормы, и социальные обычаи, и межличностные отношения. Поэтому сложившийся в коллективе корпоративный дух может оказаться совсем не христианским. И тогда надо вспомнить слова Спасителя: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (Мф. 16, 26).
Но и здесь нас подстерегает ошибка: мы принимаемся объяснять и оправдывать работой собственные слабости. И не видим, что нам не работу нужно менять, а попытаться изменить себя. К примеру, человек говорит: «Работа у меня душевредная, потому что я все время нахожусь в унынии». Но причина унынию не работа, а мы сами. Или: «Не могу там работать, потому что поститься не дают, под Новый год непременно корпоратив, в Великий пост у начальника день рождения. Стало быть, это нехристианская работа». Но это не работа нехристианская, а у самого человека с христианством не очень хорошо, если он не в силах отказаться от корпоратива в пост; если человекоугодие, а может быть, малодушие не дает ему спокойно объяснить начальнику свой отказ от застолья.
И совершенно другое дело, если от работника требуется снять крест — из каких-то «норм толерантности». Вот здесь мы просто не имеем права подчиниться и остаться на работе таким образом.
Если человек ведет внимательную и постоянную духовную жизнь, для него нет проблемы определить: где христианские нормы, а где нехристианские и требует ли его работа на самом деле, чтобы он преступал евангельские заповеди. Подчеркну, эта жизнь должна быть именно постоянной, стабильной. Эта стабильность начинается с ежедневной утренней и вечерней молитвы, с регулярного посещения храма, участия в Таинствах. Все это рождает постоянство наших отношений с Богом.
Что касается советов поменять работу — я только один раз посоветовал (именно посоветовал, потому что свобода выбора должна оставаться за человеком) это одной прихожанке. Я видел, как в ней нарастает напряжение в связи с работой. А работала она уборщицей в сауне. Все знают, что сауны у нас служат — отнюдь не здоровью… Пока она просто убиралась там, это было еще ничего, но потом от нее стали требовать, по сути, соучастия во всех творившихся там беззакониях: она должна была что-то подавать, подносить… и она сразу почувствовала несовместимость этой работы с духовной жизнью. Как человек честный, она не могла лицемерить. Попыталась, но даже толика этого яда лицемерия привела ее в отчаяние. Это была настоящая духовная болезнь. Но, когда она сменила работу, все наладилось.
/p>
— Отец Сергий, а как быть, если работника принуждают к мелкой или крупной нечестности, обману, лжи? Примеров очень много можно привести — из школьной, из вузовской жизни, из жизни различных властных структур и т. д. Что делать, если начальство в очередной раз требует написать красивый отчет, обеспечить высокий показатель, сделать так, чтоб вон та девочка непременно получила медаль, а вон тот мальчик непременно в вуз поступил, даже если он в слове «мама» две ошибки делает? Отдать кесарю кесарево, то есть выполнить указание и не брать на себя ответственности, или все же попробовать отказаться?
— Единого категорического ответа здесь дать нельзя. У каждого человека своя жизненная ситуация, своя способность переносить испытания, словом, своя мера. Начнем с того, что об участии в нечестных делах, во лжи, хотя бы даже и мелкой и, казалось бы, простительной, нужно говорить на исповеди. Почему? Потому что ложь в любом случае — это инфекция, наподобие гриппа: если она поселилась в человеке, он заболеет. Если пустить болезнь на самотек, она будет прогрессировать. Что дает исповедь? В свете благодати Божией высвечивается грех. Мы его видим. Мы приобретаем духовный опыт, в том числе и горький — опыт жизни с грехом. Прощать грех самому себе («Ну что я могу сделать, если начальство требует?») — значит лишать себя прощения Божия. И тогда свою долю в нас получит сатана. Это его область — «темной яти», то есть та область, где он берет. Если мы исповедали свой собственный — собственный, а не начальника! — грех, значит мы видим проблему и можем ее решать. Первый шаг в разрешении проблемы — не воспринимать ситуацию собственного греха как норму, что нам очень свойственно: «Да какой тут мой грех, сейчас везде так делают, это сейчас нормально». Многочисленные беседы с людьми, оказывающимися в таких ситуациях, показывают: выход из них находят те люди, которые не ищут себе оправданий, не принимают свое участие в грехе как норму, исповедуют это именно как свой личный грех. Таким Сам Бог помогает, подсказывая решение, а когда-то и изводя человека «из работы египетския», предоставляя ему другое поле деятельности.
— Работа в идеале — это еще и реализация творческих способностей человека. Как жить, если работа не соответствует творческому потенциалу? Если образование, знания, талант остаются невостребованными? В поздние советские времена немало талантливых людей подметали дворы, копали могилы на кладбищах, трудились в кочегарках и т. д. Кто-то это выдержал и стал потом большим человеком. А кто-то выбросился с балкона или захлебнулся водкой там, на этих кладбищах, потому что это на самом деле трагедия. Сейчас ситуация иная, но проблема не ушла никуда, оказывается.
— Талант как способность творить дан человеку Творцом, и это действительно беда — если человек со своими талантами невостребован и ему остается только закопать их в землю. Вся история человечества показывает, что эта проблема была всегда. Человек осознает, что способен на большее, но, по объективным причинам, вынужден «знать свой шесток». Однако и здесь очень много подводных камней. Это наше «я способен на большее» может быть правдой, а может быть и соблазном. Например, человек по тщеславию своему и гордыне может преувеличивать свои способности. Ему кажется, что в нем умирает гениальный писатель, а на самом деле этот писатель никогда в нем не жил. Или — человек просто не отдает себе отчета в своей неготовности к «ведущим партиям», не понимает, что ему нужно еще потерпеть, посидеть там, где он сидит, подрасти.
Ничего в нашей жизни не происходит без воли Божией. И если мы вдруг оказались лишены возможности творить — нужно вспомнить историю Иоанна Дамаскина, который был замечательным духовным поэтом — плодами его вдохновения Церковь пользуется и поныне — и которому его духовник в Лавре Саввы Освященного на Святой Земле запретил писать стихи. Но потом этот запрет был снят и его талант засиял еще ярче — после того, как Иоанн, во-первых, со смирением принял весьма болезненное для него лишение, а во-вторых, когда, нарушив запрет единственно ради ближнего, с тем же смирением понес и наказание за это. Лишение возможности творить иногда бывает острым резцом смирения, отрезающим лишнюю гордыню, прилипшую к нашему таланту.
Но главное — вовремя задать себе вопрос: чего именно я хочу? И постараться честно на него ответить. Если во главе угла тщеславие или сребролюбие, то человек явно ошибается. Сколько бы он ни менял свои «шестки», ему всегда будет чего-то недоставать. Потому что тщеславие и алчность — это пропасти, которые никогда не наполнятся. И совсем другое дело — если человек ищет лучшего способа послужить Богу и ближним. Тогда Сам Господь со временем выведет его на простор, даст ему все необходимые возможности.
Журнал «Православие и современность» № 30 (46)
в поте лица
Русский
Тип и синтаксические свойства сочетания
в по́те лица́
Устойчивое сочетание (фразеологизм). Используется в качестве обстоятельства (наречия).
Произношение
- МФА:
Семантические свойства
Значение
- обычно в сочетании с гл. работать, трудиться и т. п. очень усердно ◆ Тружусь, бывало, в поте лица, сердечная: рою, уколачиваю огромной лопатой, на самом-то солнечном припёке, без шляпы и перчаток, с голою грудью, с голыми руками и ногами, которые у меня осенью становились чернее сапога. М.Ф.Каменская, «Знакомые.Воспоминания былого», 1861 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)◆ Стали копать рвы, насыпать вал, поднимать стены, строить каменные церкви, каменный город. В поте лица трудились люди. За три года создал народ новый город, да как создал! В.Судакевич, «По следам легенды. «Спортсмен-подводник»», 1964 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)◆ Лоб был напряжён усилием, выступившими мелкими капельками ― в поте лица. В. С. Маканин, «Андеграунд, или герой нашего времени», 1996-1997 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
Синонимы
- не покладая рук
Антонимы
- спустя рукава
Гиперонимы
- семантике
Гипонимы
Этимология
Возникло из библейского мифа. Изгоняя Адама из рая, бог сказал ему: «В поте лица твоего будешь есть хлеб» (Бытие, 3, 19).
Перевод
Список переводов
Статья нуждается в доработке.
Это незаконченная статья. Вы можете помочь проекту, исправив и дополнив её. (См. Общепринятые правила). |
Библия о вознаграждении за труд
Опубликовано 30.04.2012
В категориях: Обучение и навыки
Папаян Р. А
Важный вопрос ветхозаветного законодательного урегулирования, — указания о вознаграждении за труд. Справедливое вознаграждение и своевременная оплата — основное требование к работодателю. Это положение также неоднократно повторяется в законодательной части Ветхого Завета: «Не грабительствуй. Плата наемнику не должна оставаться у тебя до утра» (Лев. 19. 13); «В тот же день отдай плату его, чтобы солнце не зашло прежде того» (Втор. 24. 15). Важность этого положения подчеркивается его периодическим напоминанием в других книгах Библии: «Приду к вам для суда и буду скорым обличителем тех, которые удерживают плату у наемника» (Мал. 3. 5); «Плата наемника, который будет работать у тебя, да не переночует у тебя, а отдавай ее тотчас» (Тов. 4. 14). Здесь также нет определенных санкций за нарушение закона, однако есть ряд указаний на неотвратимость Божьего наказания: «Горе тому, кто строит дом свой неправдою и горницы свои — беззаконием, кто заставляет ближнего своего работать даром и не отдает ему платы его» (Иер. 22. 13). Предельно строгая оценка подобным беззаконным действиям дается в назидательных книгах Библии: «Убивает ближнего, кто отнимает у него пропитание, и проливает кровь, кто лишает наемника платы» (Сир. 34. 22). Евангельский подход к этой
проблеме идентичен ветхозаветному, однако формулировки более строги, и если Ветхий Завет неуплату наемнику приравнивал убиению ближнего, Новый Завет тот же поступок приравнивает убиению Господа: «Плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет; и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались, напитали сердца ваши, как бы на день заклания. Вы осудили, убили Праведника» (Иаков 5. 4—6).
Отметим и другое положение, связанное с оплатой. Рядом с установлениями о вознаграждении за труд мы видим в Ветхом Завете и идею компенсации за потерю работоспособности: «Когда ссорятся (двое), и один человек ударит другого камнем, или кулаком, и тот не умрет, но сляжет в постель, то, если он встанет и будет выходить из дома с помощью палки, ударивший (его) не будет повинен смерти; только пусть заплатит за остановку в его работе и даст на лечение его» (Исх. 20. 18—19).
Приравнивание раба, наемника и поселенца, которое видим в заповеди о субботе, позволяет считать, что требования, касающиеся оплаты труда, также являются универсальными. Так, относительно раба, которого хозяин обязан был на седьмой год отпустить на свободу, Господь говорит: «Когда же будешь отпускать его от себя на свободу, не отпусти его с пустыми руками, но снабди его от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего: дай ему, чем благословил тебя Господь, Бог твой» (Втор. 15. 13—14). Обосно-вание этого требования — в фактическом заработке отпущенного на сво-боду: «Не считай этого для себя тяжким, ибо он в шесть лет заработал тебе вдвое против платы наемника» (Втор. 15. 18).
Евангельские коррекции к этим ветхозаветным нормам, в русле их переведения в соответствие со свободной волей человека, основанной на любви, по-новому подчеркивают достоинство человека. Разумеется, рядом с призывом к освобождению от рабского отношения к вещам и к раздаче имущества нуждающимся и просящим, не остается места для отказа человеку в отдаче заработанного им. Но Новый Завет, вместе с естественным положением о том, что «трудящийся достоин пропитания» (Матф. 10. 10), с новой силой утверждает: «Трудящийся достоин награды за труды свои» (Лука 10. 7; 1 Тим. 5. 18). Это положение значительно шире, чем проблема оплаты. Здесь говорится о признании человеческого достоинства, о награде земной и небесной, предусмотренной одним только этим достоинством, а вовсе не чьей-либо «благосклонностью»: «Будьте и вы почтительны к таковым и ко всякому содействующему и трудящемуся» (1 Кор. 16. 16); «Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас» (1 Фес. 5. 12). Хотя здесь речь идет о тех, кто трудится на духовном поприще, во всеохватности этого призыва вряд ли можно усомниться, тем более если учесть, с чего мы начали: божественное требование одухотворенности любого труда.
В Новом Завете можно видеть еще один нюанс в трудовых отношениях — фиксацию существующих договорных начал. О них говорится не в законодательном порядке (вообще «закон» как правовой документ представлен лишь в Ветхом Завете, в Пятикнижии Моисея; Новый Завет говорит на совершенно ином языке, адресованном человеку не как субъекту права, а как носителю духовных начал), они попросту упоминаются совершенно по другому поводу, в одной из притч — о работниках в винограднике. «И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше; но получили и они по динарию; и получивши стали роптать на хозяина дома. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое, и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе» (Матф. 20. 9—14).
Аллегорический смысл притчи в том, что Господь воздает всем независимо от времени их обращения к Богу. В проекции же на земные реалии смысл притчи — в приведенной выше формулировке: «Трудящийся достоин награды». Через призму этой притчи, слова апостола «каждый получит свою награду по своему труду» (1 Кор. 3.8) получают дополнительный смысл: награда не только в абсолютном объеме труда, но в устремленности к труду, в самой причастности к процессу созидания, то есть в активизации того, в чем сокрыт смысл подобия человека Богу: это и есть содержание понятия «человеческое достоинство». Реализуется оно в том, что человек, кому бы ни служил, на самом деле не служит никому, кроме себя, ибо он свободен по высшему предначертанию: «Труды твои не были для чужого дома» (Пр. 5. 10); «Трудящийся трудится для себя» (Пр. 16. 26). Новый Завет добавляет: «Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов» (2 Тим. 2. 6). И в то же время, служа себе и
другим, человек служит Богу, ибо он — раб Божий. И сторонами этого «договора» являются Бог и человек. Договорные обязательства — всего лишь минимум для обеих сторон. В трудовых отношениях людей минимум обязателен: он — от договора; что сверх того — это от Бога: желание отдать больше продиктовано уже не обязательством, а любовью к ближнему. В отношениях между Богом и человеком — то же самое: так поступает и Господь, давая не только «сокровище на небесах» (Матф. 19. 21), но и на земле. Когда у Господа, обещавшего дать Соломону все, что он попросит, царь попросил лишь то, что нужно было для служения Богу — «сердце разумное, чтобы различать, что добро и что зло» (3 Цар. 3. 9), — Господь пошел дальше договоренности: «За то, что ты просил этого и не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов твоих, но просил себе ра-зума, чтоб уметь судить, — вот, Я сделаю по слову твоему: вот, Я даю тебе сердце мудрое и разумное ; и то, чего ты не просил, Я даю тебе, и богатство и славу» (3 Цар. 3. 11 —13).
Так еще раз утверждается параллелизм богатства материального и богатства духовного. При этом связующим звеном становится труд (физический и духовный), пользование правом на труд для реализации созидательной способности человека — в оправдание своего подобия Богу.