Содержание
- Различие между знанием и верой
- Связь между знанием и верой
- Ключ к теософии РАЗНИЦА МЕЖДУ ВЕРОЙ И ЗНАНИЕМ, ИЛИ ВЕРА СЛЕПАЯ И РАЗУМНАЯ
- О сущности религии
- Что известные ученые говорят про Бога, веру и Церковь?
- АРТЕМ ОГАНОВ
- РАДИЙ ИЛЬКАЕВ
- ЕВГЕНИЙ ВОДОЛАЗКИН
- АЛЕКСАНДР ДОБРОХОТОВ
- ЮРИЙ ВЯЗЕМСКИЙ
- Августин
- Основные понятия и персоналии
Различие между знанием и верой
Анализируя природу знания и веры, можно увидеть различие между этими двумя состояниями. По классическому и вечному определению веры, одинаково ценному и в религиозном, и в научном отношении, вера есть обличение вещей невидимых. В противоположность этому знание может быть определено как обличение вещей видимых. Психологическая противоположность знания и веры бросается в глаза даже человеку, не склонному к философскому анализу. Знание — принудительно, вера — свободна. Всякий акт знания, начиная с элементарного восприятия и кончая самыми сложными его плодами, заключает в себе принудительность, обязательность, невозможность уклониться, исключает свободу выбора.
Знание носит характер насильственный и безопасный, вера — свободный и опасный. В вере, в обличении невидимых вещей, в волевом избрании иных миров есть риск и опасность. В дерзновении веры человек как бы бросается в пропасть, рискует или сломать себе голову, или все приобрести. В акте веры, в волевой решимости верить человек всегда стоит на краю бездны. Вера не знает гарантий, и требование гарантий от веры изобличает неспособность проникнуть в тайну веры. В отсутствии гарантий, в отсутствии доказательного принуждения — рискованность и опасность веры, и в этом же пленительность и подвиг веры. Человек поверивший есть человек свободно дерзнувший, преодолевший соблазн гарантирующих доказательств. Требование от веры гарантий, даваемых знанием, представляется похожим на желание пойти ва-банк в азартной игре, предварительно подсмотрев карту. Вот это подсматривание карты, эта боязнь риска, эта неспособность к свободному дерзновению есть у всех подменяющих веру знанием, у всех согласных верить лишь с гарантией. Обеспечьте надежность результатов, гарантируйте, докажите, т.е. принудьте нас — тогда поверим! Но тогда поздно уже будет поверить, тогда не нужно уже будет веры, тогда будет знание. В акте веры есть подвиг отречения, которого нет в акте знания; акт веры есть акт свободной любви, не ведающей доказательств, гарантий, принуждений.
Связь между знанием и верой
Говорить о связи между знанием и верой можно с двух точек зрения. Во-первых, может ли существовать такое представление, которое не только будет способствовать появлению веры и идеалов, но в то же время будет подтверждаться логикой, или же всякое мышление, основанное на науке и философии, противоречит вере, духовной привязанности, надеждам и счастью человека? Во-вторых, нужно рассмотреть воздействие науки, с одной стороны, и веры — с другой, на человека. Действительно ли наука призывает к одному, а вера — к чему-то противоположному? Или же наука и вера дополняют друг друга, причем наука созидает одну половину человека, а вера — другую?
В таком случае, что дает нам вера, а что — наука?
Наука дает нам просвещение и силу, а вера — любовь, надежду и теплоту; наука создает средства, а вера — цель; наука придает скорость, а вера указывает цель; наука есть возможность, в то время как вера определяет правильное желание; наука показывает то, что в действительности есть, тогда как вера вдохновляет на то, что должно быть сделано; наука — это внешняя революция, а вера — революция внутренняя; наука превращает окружающий мир в мир человека, а вера придает душе человечность; наука создает природу, а вера — человека.
И наука и вера придают человеку силы, но сила науки дробна и дисперсна, тогда как сила веры непрерывна. И в науке и в вере есть красота, но наука — это красота разума, а вера — это красота души, наука — это красота мысли, а вера — это красота чувств. Наука дает внешнюю безопасность, а вера — внутреннюю. Наука защищает от болезней, наводнений, землетрясений и штормов, а вера — от волнений, одиночества, чувства неприкаянности и бессмысленности существования. Наука примиряет человека с миром, а вера приспосабливает его к самому себе.
Очевидно, что наука не может занять место веры, которая дает не только просвещение и силу, но и любовь и надежду, повышает уровень наших желаний, не только помогает нам достигнуть своих целей, но и освобождает нас от тех целей и устремлений, которые в силу природных инстинктов находятся в сфере индивидуализма и эгоизма. Вместо этого вера дает нам такие идеалы, которые основаны на любви и духовной привязанности. Вера — это еще и инструмент, с помощью которого мы можем изменять свою сущность. С другой стороны, и вера не может заменить науку и дать нам возможность понять природу, ее законы, а также нас самих.
Там где нет знания, вера невежественных, хотя и набожных, людей становится орудием в руках хитроумных лицемеров, но и наука без веры подобна лезвию в руках пьяного, светильнику в руках полуночного вора, который помогает ему лучше выбрать, что бы своровать. Поэтому нынешний знающий, но не верующий человек с точки зрения сущности и природы своих поступков ничем не отличается от вчерашнего невежественного человека.
Философская мысль и религиозный опыт (обзор научной конференции)
Автор Бабкова М.В., Скороходова Т.Г.
Всю историю мысли и культуры от древности до современности как на Востоке, так и на Западе пронизывает один из её важнейших смыслов – проблема тонкого и живого взаимодополнения, взаимодействия (вплоть до конфликтного) между религиозным опытом и философствованием, между credo и cogito (верой и знанием). Подтверждением тому стала состоявшаяся 23–24 ноября 2012 г. Первая ежегодная научная конференция памяти Н.М. Зёрнова «Философская мысль и религиозный опыт». Её организаторами выступили Научно-исследовательский центр религиозной литературы и изданий Русского зарубежья Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино, Научно-учебный центр изучения мировых религий Российского государственного гуманитарного университета, Центр проблем модернизации и развития Института мировой экономики и международных отношений РАН и журнал «Вопросы философии». Информационную и организационную поддержку конференции оказал Центр культурных программ ВГБИЛ.
В первый день конференции лейтмотивом стал вопрос о выборе веры, который так или иначе ставили и обсуждали все участники.
Во вступительном слове научный руководитель конференции, директор НИЦ религиозной литературы и изданий Русского зарубежья ВГБИЛ Е.Б. Рашковский специально подчеркнул методологическую значимость трудов Н.М. Зёрнова, в частности, его исследования «Русское религиозное возрождение» (1974), в котором представлена концепция-модель исследования религиозных ренессансов . В ходе этих особых периодов в истории мысли устанавливается преемственность между элитой и основной массой народа, преодолевается или восстанавливается историческая прерывность в развитии культуры, а религиозная традиция истолковывается на языке и в понятиях современной культуры . Эта концепция приобрела универсальное применение, так как плодотворно работает на материале ряда восточных обществ.
Взаимосвязь религиозного опыта и философии, а также проблему их противопоставления и противостояния (главным образом в социокультурной реальности, нежели в философствовании) докладчики рассматривали на примерах разных интеллектуальных традиций и в разных социокультурных контекстах. В первый день обозначился востоковедный вектор конференции, во второй – вектор современности, описываемой в категориях мира постмодерна, информационного общества, глобализации и т.п.
С одной стороны, это было весьма плодотворно, так как именно на восточных и периферийных по отношению к Западу традициях мышления о Бытии и человеке очевидна неразрывность и синтез веры и разума, религиозного опыта и мышления, credo и cogito, а также искусственность их противопоставления. С другой же стороны, без западного – европейского и североамериканского – измерения конференции её тематика оказалась суженной. Показать, как закон тождества был преодолён благодаря синтезу иудеохристианской и античной (по сути, восточной и западной) традиций мышления в европейской философии, как религиозный опыт становился импульсом творческого мышления (Августин, Декарт, Галилей, Паскаль…) или интенсивное философствование приводило к вере (вспомним идейное становление того же Августина, Ньюмена, Соловьева, Маритэна…), как современная западная мысль взыскует духовных смыслов в трудной работе понимания Другого перед вызовами постмодернистской философии и культуры, — эти и другие темы могли бы стать интегральной частью работы конференции.
Общее настроение и широкий востоковедный контекст задал доклад Е.Б. Рашковского «Библия как источник философского вдохновения». Рассматривая тексты Ветхого и Нового завета как определяющую мировоззренческую основу ближневосточной, европейский и – шире – мировой философии, докладчик обозначил универсальную значимость священного текста как импульса философствования – от веры к чтению текста, от чтения к мышлению и познанию бытия и собственной человеческой сути, от мышления и познания к углублению веры благодаря знанию. Эта идея вошла в резонанс с темами прозвучавших далее докладов: о том, как тесно переплетены вера и разум, религиозный опыт и мышление, говорили историк Б.Е. Рашковский, японовед Н.Н. Трубникова и индолог Т.Г. Скороходова, и везде так или иначе проводилась мысль о вдохновляющей и/или интенциональной роли текста соответственно в защите своей веры и традиции, в пробуждении веры и в стимулировании развития религиозной и социально-философской мысли.
Для доказательства своей мысли о вдохновляющем воздействии Библии на философов Е.Б. Рашковский избрал метод case-study (исследование случая), который весьма востребован в современных социогуманитарных науках, особенно в прикладной их части, но в философии применяется много реже. На материале проблемы субботы, обозначенной впервые в книге Бытия (2: 1–3), а затем воплощённой в заповеди субботнего дня (Исх. 20: 8–11, Втор. 5: 12–15), докладчик показал, как возможно – по совету Блаженного Августина – обнаружение сквозных духовных смыслов и на этой основе развитие мышления о бытии, человеке, обществе, природе. Сотворив человека по Своему образу и подобию, Бог передал ему и собственную потребность в мысли и созерцании, для которой необходимо пребывание в покое, и вместе с тем даровал человеку (равно как и всей твари) автономию и отчасти свободу.
Библейские версеты о дне субботнем, по мысли Е. Б. Рашковского, открывают философу четыре основных измерения: 1) метафизическое – собственно побуждение мыслить, проектировать, действовать и по собственному выбору и репрезентировать воспринимаемый мир в сознании и мышлении; 2) антропологическое, заключённое в первичности личности и свободы человека по отношению к хозяйственным, социальным и прочим сферам его бытия; 3) социальное измерение, заданное свободой другого человека и заповедями милосердия и сострадания; 4) экологическое измерение, выраженное в сострадании к дикой природе, особенно – к твари, эксплуатируемой человеком и имеющей право на покой. В Евангелии эти вырастающие из Ветхого завета темы связываются со свободным внутренним выбором человека (во всех этих измерениях), который приходит от строгой нормативности иудейской традиции к внутриличностному определению направленности своего мышления и поведения по образцам, данным Иисусом Христом в Его земной жизни: так, он творил чудо в субботу и соблюдал её во гробе после распятия.
Б.Е. Рашковский в докладе «Йехуда ха-Леви: вера, разум и традиция в “Книге доводов и доказательств в защиту униженной религии”» размышлял об апологетике иудаизма у философа и поэта XII в., который строит защиту веры на основе сопоставления её с христианством и исламом – с одной стороны, и решения вопроса о связи религиозной традиции с философствованием и самой возможностью философии как относительно автономной от религиозного опыта сферы – с другой. Упорное исследование контекста защиты униженной религии в книге Йехуды ха-Леви, особенно темы «выбора веры», обсуждаемой в средневековых источниках с позиций не только наилучшей реализации духовных запросов человека, но и снискания вполне зримых земных успехов и побед после принятия той или иной религии, позволило Б. Е. Рашковскому глубже проникнуть в смыслы изучаемого текста и показать, что для еврейского философа решающим становится значимость раввинической традиции в плане духовном и интеллектуальном, а не властно-политическом и/или социорелигиозном. Защищая представление о Торе как едином комплексе религиозной веры, знания, завета, откровения, не имеющем параллелей ни в исламе, ни в христианстве, Йехуда ха-Леви, как это показал историк, выступает апологетом культурной традиции, воспринявшей божественную суть знания и транслирующей её за свои пределы – другим народам Востока и Запада.
Доклады Б.Е. Рашковского и Н.Н. Трубниковой каждый по-своему указали на значимость «выбора веры» как общекультурного феномена, характерного и для диаспор и отношений раннесредневековых цивилизаций с их «варварской» периферией, и для многих восточных народов, оказавшихся в период позднего Средневековья и особенно Нового времени перед лицом инорелигиозного «Вызова» (А. Дж. Тойнби), или же вынужденных теоретически обосновывать значимость своей религиозной традиции и её смыслового содержания и в межрелигиозной, и во внутриконфессиональной полемике. Так, в Индии Нового времени религиозные реформаторы и неоиндуисты защищают свою традицию перед лицом христианства и западной культуры. Разность средств и приёмов защиты не отменяет глубинной общности целей тех и других – защиты собственного религиозного опыта и соотнесённости с Абсолютом и мышления о нём.
Современную проблематику соотношения рационального начала и мышления и феномена веры в России анализировал И.Г. Яковенко в докладе «Credo и cogito (вера и знание): Россия перед двойным вызовом». Согласно его исходному тезису, и зрелая эмоциональная вера, и знание требуют неустанной работы душ, и в результате этого двуединого процесса вырабатывается сознательная позиция человека. Поэтому cogito – всегда результат индивидуального усилия личности, тогда как credo первично усваивается индивидом и ближе к архаике и традиционализму, и судьба общества в современных условиях не в последнюю очередь зависит от того, возобладают ли в нём личности или индивиды-традиционалисты. По мнению докладчика, исторически Россия не создала преобладающего в обществе автономного рационального типа личности, а навязанному ей историческим императивом рациональному началу неизменно – вплоть до наших дней – противопоставляла традиционализм в вере, гносеологии, политическом и социальном устройстве (сакральная власть и сакральная организация) и обосновывала их своеобразной «низовой теологией». Главную опасность для современной России И.Г. Яковенко видит в тенденции восстановления и продвижения средневекового типа credo – в том числе в виде противодействия развитию современных институтов науки, высшего образования, внедрения «казённого» православия (изнутри угрожающего самой Церкви), а также в общем информационном поле СМИ, навязывающих архаические и иррациональные представления. Преодоление опасности проваливания России в архаику И.Г. Яковенко видит на пути формирования зрелого типа личности, а также активного протеста здоровых социальных групп российского общества, в том числе – молодёжи, против архаизации и манипулирования сознанием.
Доклад А.А. Игнатьева «Постмодерн перед двойным вызовом» вывел тему соотношения credo и cogito в контекст общемировых процессов. Эти категории докладчик назвал эмблемами и предложил рассматривать знание и веру как два вида собственно знания (вслед за М. Элиаде). Вся история вплоть до постмодерна предстала в докладе как особая диалектика знания и веры, в разные эпохи сменяющих друг друга на господствующих высотах в культуре. Постмодерн, по мнению религиоведа, есть псевдоним глобального кризиса, в котором восторжествовал в очередной раз вера/credo – о чём свидетельствует рост религиозного фундаментализма, реставрация архаики и другие процессы. В этих условиях ключевой проблемой оказывается сохранение науки и её институтов, а также человека как рационального субъекта и не менее – сохранение здорового религиозного начала и институтов религии в обществе.
Доклады обозначили по меньшей мере две важные проблемы. Первая – проблема человека, вовлечённого во множественные и противоречивые процессы – культурные, информационные, социальные, политические, экономические, технологические – которые с новой силой ставят вопрос о его свободе. Одним из аспектов ответа оказывается свобода выбора в духовно-интеллектуальной сфере: выберет ли человек слепую, нерассуждающую веру и добровольно подчинится несвободе традиционалистского сознания, или же отвергнет веру, видя в ней источник деградации человека, и сделает ставку на рационалистическое познание и обеднит тем самым свой дух, или же – изберёт трудный, но социально и личностно плодотворный синтез веры и познания, веры и знания, credo и cogito – вместе с ответственностью за происходящее в мире людей. Вторая проблема – соотношения знания и веры в современной социальной жизни. Свободный социальный выбор может принципиально дистанцироваться от веры (или вообще от религии – как в случае с тоталитарными экспериментами, внешне сделавшими ставку на знание, превращённое в предмет веры), и тем самым подвергнуться опасности попасться в руки «того, кто скажет “Я знаю, как надо”» и – разрушить свободу каждой личности. Столь же свободно общество и его группы, предпочитая примат веры, могут счесть знание препятствующим достижению великих духовных целей и открыть дорогу религиозному фундаментализму, традиционализму, которые ставят социум превыше личности и попирают свободу человека. Без труда можно заметить: и то, и другое предпочтение приводит к сходному результату и губительно и для общества, и для человека.
Поэтому синтез веры и познания, религиозного опыта и рационального мышления, активное продвижение этого синтеза в общественном сознании является неупразднимым императивом общества в современности, несмотря на вызов постмодерна, апеллирующего к отмене универсальных ценностей и объявившего о «смерти человека».
Во второй день конференции аудитория сосредоточилась на современном состоянии российского общества. Заседание открыл А.Л. Рычков докладом на тему «Гностические обертоны в поэзии Серебряного века (Блок и Волошин)».
В развернувшейся дискуссии был поднят вопрос о социальных слоях и сословном характере российского общества. Определенные слои населения – традиционалисты, слабо приспособленные к динамичному и жёсткому современному миру, – подпадают под влияние различных мифологем, отправляются на поиски Шамбалы и скупают тонны литературы, описывающей всевозможные квазинаучные или откровенно ненаучные картины мира. Однако, с точки зрения И. Г. Яковенко, их будет все меньше и меньше, тогда как молодые, особенно те, кто успешен в освоении окружающего бизнес-пространства, завязан на английский язык и западный образ жизни, отличаются как раз прагматическим, не склонным к витанию в облаках, складом ума.
Еще один важный вопрос, обсужденный в ходе дискуссии, касался социального государства. Была высказана идея о том, что из современной Европы стали уходить традиционные ценности и характерное для протестантизма отношение к труду, так что государство стало воспитывать иждивенцев. Позиция, непримиримая по отношению к подобным процессам, как раз опиралась на протестантскую этику и включала три пункта: во-первых, в априорные обязанности государства не входит безвозмездное кормление его граждан; во-вторых, не работающему должно доставаться меньше, чем работающему; в-третьих, не работающий должен чувствовать себя ущербным, а не воспринимать свое положение как норму.
Далее обсуждались взаимоотношения credo и cogito как альтернативных модальностей дискурса. И то и то представляет собой некое сообщение, однако cogito как знание в традиционном смысле этого слова сильно отличается от credo – веры. Знание в любой коммуникативной ситуации несет один и тот же смысл, а у мифа время и пространство самостоятельны. В древности Сократ занимался деконструкцией бытовой веры. Затем знание и вера расположили по вертикали, в соответствии с социальной вертикалью. В Средние века эта конструкция перевернулась, в Новое время перевернулась ещё раз. Современная ситуация крайне интересна: с одной стороны, вера занимает господствующее положение в культуре, чему сильно способствует развитие массмедиа; с другой – нам предстоят усилия к тому, чтобы в этих условиях не потерять науку, то есть знание. При этом, по мысли И.Г. Яковенко, возможны несколько моделей современной интеграции религии: секуляризация, теократия, бицентрическая модель, а также представленная аудитории в виде схемы тернарная модель.
В целом конференция показала, как отметил в заключительном слове Е.Б. Рашковский, что сложной и противоречивой, но всё же неразрывной взаимозависимости веры и знания от времен библейских до нынешних времен – в самых разнообразных вариациях пронизывает собой всю историю сколько-нибудь зрелого человеческого мышления. Эта взаимозависимость ставит перед современными интеллектуалами задачу просветительства – не поучающего и самодовольного, но понимающего и соотнесённого с Другим по принципу, заявленному талмудистом Гиллелем: «Если не я, то кто? Если не сейчас, то когда?»..
Литература
Жилкин web – Жилкин В.С. Библиотека Н.М. Зёрнова – в России http://zarubezhje.narod.ru/texts/Zhilkin01.htm
Зёрнов 1991 – Зёрнов Н.М. Русское религиозное возрождение ХХ века. Пер. с английского Н.М. Зёрнова. 2-е изд., испр. Paris, 1991.
Ключ к теософии РАЗНИЦА МЕЖДУ ВЕРОЙ И ЗНАНИЕМ, ИЛИ ВЕРА СЛЕПАЯ И РАЗУМНАЯ
Материал из Энциклопедия Агни Йоги.
Перейти к: навигация, поиск
РАЗНИЦА МЕЖДУ ВЕРОЙ И ЗНАНИЕМ, ИЛИ ВЕРА СЛЕПАЯ И РАЗУМНАЯ
Спрашивающий. Вы говорите, что они признают теософическое учение и верят в него. Но, поскольку они не принадлежат к числу вышеупомянутых адептов, они вынуждены принимать ваши учения на веру. В чём же тогда теософия отличается от обычных религий?
Теософ. Как она отличается почти по всем прочим пунктам, так и здесь.
То, что вы называете «верой» и что действительно является слепой верой в догмах христианских религий, у нас становится знанием, логическим следствием того, что мы знаем о фактах Природы. Ваши доктрины основаны на толкованиях, следовательно — лишь на полученных из вторых рук свидетельствах провидцев, наши же — на незыблемых и неизменных свидетельствах самих провидцев. Например, обычная христианская теология учит, что человек создан Богом и состоит из трех важных для его цельности составляющих — тела, души и духа, и все они, в грубой ли форме физического земного существования или преображённые после воскрешения, вечно необходимы, чтобы составлять человека. Таким образом, каждый человек постоянно существует отдельно как от других людей, так и от Божественного. Теософия, напротив, считает, что человек — эманация Непознаваемой, но в то же время вечной и бесконечной Божественной Сущности, его тело и всё остальное — не вечно, а потому иллюзорно; один лишь Дух в нём остаётся, и даже он теряет свою отдельную индивидуальность в момент полного воссоединения с Мировым Духом.
Спрашивающий. Если мы теряем даже нашу индивидуальность, тогда это становится
просто уничтожением.
Теософ. А я утверждаю, что нет, поскольку говорю об отдельной, а не мировой
индивидуальности. Последняя подобна части, ставшей целым; капля не испаряется, а становится океаном. Уничтожается ли физический человек, превращаясь из зародыша в старика? Какая же сатанинская гордыня должна у нас быть, если мы ставим наше отдельное сознание, нашу бесконечно малую индивидуальность выше мирового и бесконечного сознания!
Спрашивающий. Тогда выходит, что фактически никакого человека нет, а всё есть Дух?
Теософ. Вы ошибаетесь. Из этого следует, что союз духа с материей лишь
временный, или, если выразиться яснее, поскольку дух и материя едины, будучи двумя противоположными полюсами универсальной проявленной субстанции, дух теряет право так называться до тех пор, пока самая мельчайшая частичка и атом его проявляющейся субстанции ещё цепляется за какую-либо форму, за результат дифференциации. Полагать иначе — вот слепая вера.
Спрашивающий. То есть, это на основании знания, а не веры, вы утверждаете, что
постоянный принцип, Дух, просто временно путешествует через материю?
Теософ. Я бы выразила это иначе — мы утверждаем, что явление вечного и
единого принципа, Духа, в виде материи — преходяще, и потому не более, чем иллюзия.
Спрашивающий. Замечательно, и это заявляется на основании знания, а не веры?
Теософ. Именно так. Но поскольку я прекрасно вижу, к чему вы клоните, я
также должна вам сказать, что веру, подобную той, какую вы защищаете, мы считаем умственным расстройством, а настоящей верой, пистис греков, считаем лишь ту, что основана на знании — подкреплена свидетельством чувств физических или духовных.
Спрашивающий. Что вы имеете в виду?
Теософ. Я имею в виду, что если именно разницу между ними вы хотите узнать,
то я могу сказать, что между верой, основанной на авторитете и верой, основанной на собственной духовной интуиции, есть огромная разница.
Спрашивающий. В чём же она?
Теософ. Одна — человеческое легковерие и предрассудок, другая — убеждённость
и интуиция. Как пишет профессор Александр Уайлдер в своём «Введении в Элевсинские мистерии», «Именно невежество ведет к профанации. Люди высмеивают то, что не могут верно понять… Подводное течение этого мира направлено к одной цели; и в человеческом доверии… скрыта сила почти бесконечная, святая вера, способная постичь самые высшие истины всего бытия». Те, кто ограничивает эту «доверие» лишь человеческими догмами, устанавливаемыми авторитетом, никогда не доберутся до этой силы и не ощутят её в своей природе. Их вера крепко привязана внешнему плану и не может извлечь и пустить в действие движущую ею суть, поскольку чтобы сделать это, им нужно заявить своё право на собственное суждение, на что они никогда не решатся.
Спрашивающий. И именно эта «интуиция» заставляет вас отвергать Бога, как
личного Отца, Правителя и Владыку Вселенной?
Теософ. Именно она. Мы верим в вечный непознаваемый принцип, потому что лишь
слепое заблуждение может заставить кого-либо утверждать, что Вселенная, мыслящий человек и все чудеса, существующие даже в мире материи, могли возникнуть без каких-то разумных сил, которые могли бы столь мудро устроить и расположить все её части. Природа может ошибаться, и часто ошибается, в своих деталях и внешних материальных проявлениях, но никогда — в своих внутренних причинах и результатах. Древние язычники придерживались куда более философских воззрений на этот вопрос, чем современные философы, будь то агностики, материалисты или христиане, и ни один языческий автор не выдвинул предположения, что жестокость и милосердие не являются чувствами, имеющими предел, и потому могут быть сделаны атрибутами беспредельного Бога. Их боги, потому, все были конечными. Сиамский автор «Колеса Закона» выражает ту же идею о вашем личностном боге, как и мы. Он говорит:
«Буддист мог бы верить в существование бога, более возвышенного,
чем могут определить все человеческие качества и свойства — совершенного бога, превыше любви, ненависти и ревности, мирно покоящегося в тишине, которую ничто не может нарушить, и о таком боге он говорил бы без пренебрежения — не из желания угодить ему или боязни оскорбить его, но из естественного почтения; но он не может понять бога с людскими качествами и признаками, который любит, ненавидит и гневается; такое божество, как описывается христианскими миссионерами, мусульманами, брахманами* или иудеями, окажется даже ниже стандарта просто обычного хорошего человека».**
__________
* Имеются в виду индуисты-сектанты. Парабрахман ведантистов — это
божество, которое мы принимаем и в которое верим.
** «Wheel of Law», с. 25.
Спрашивающий. Разве вера христианина, который в своей христианской беспомощности и
смирении верит, что есть милосердный Отец Небесный, который убережёт его от искушения, поможет ему в жизни и простит ему проступки, не лучше, чем холодная и гордая, почти фаталистическая вера буддистов, ведантистов и теософов?
Теософ. Называйте наши убеждения «верой», если хотите. Но раз уж мы
вернулись к этому вечно повторяющемуся вопросу, я, в свою очередь, тоже спрошу: не лучше ли вера, основанная на строгой логике и разуме, чем та, что основана просто на человеческом авторитете или поклонении героям? Наша «вера» имеет всю логическую силу арифметического трюизма, что 2 плюс 2 равняется 4. Ваша вера похожа на логику некоторых эмоциональных женщин, о которых Тургенев сказал, что для них 2 плюс 2 обычно 5 и стеариновая свечка в придачу. Вдобавок к этому, ваша вера противоречит не только с любыми мыслимыми представлениями о справедливости и логике, но и, если проанализировать, ведет человека к нравственной погибели, препятствует прогрессу человечества, и положительно утверждает принцип «кто сильнее — тот прав», превращая каждого второго в Каина для своего брата Авеля.
Спрашивающий. На что это вы намекаете?
<< предыдущий параграф — оглавление — следующий параграф >>
О сущности религии
Из книги Ивана Андреева «Православная апологетика», изданной в серии «Духовное наследие русского зарубежья», выпущенной Сретенским монастырем в 2006 г.
Слово «религия» происходит, по объяснению Лактанция, блаженного Иеронима и блаженного Августина, от слова «religare» – связывать соединять или, как это подчеркивает блаженный Августин, может быть, от слова «religere» – воссоединять. Лактанций определял сущность религии как союз человека с Богом. Блаженный Августин определял ее как воссоединение человека с Богом.
Несомненно, что всякая религия представляет собой связь, соединение или воссоединение и общение с высшим миром или с высшим существом, с высшей абсолютной ценностью, т. е. с тем, что называется Бог.
В основе всех религий лежит вера. Вера есть сложная, синкретическая (т. е. изначально синтетическая) способность ума, чувства и воли (в триединой гармонии всех этих духовных сил человека), направленная на познание того, что недоступно одному уму.
Там, где для познания чего-нибудь достаточно усилий одного ума, нет надобности обращаться к вере. Но там, где один ум недостаточен и бессилен, – может помочь вера.
Вера может быть правильной (вера в истину) и ошибочной (вера в ложь). Где же и в чем критерий истинной веры? Этот критерий заключается в так называемом прагматическом оправдании или обличении принятого на веру самой жизнью. «По плодам их узнаете их» (Мф. 7, 16, 20). Ум никогда не может строго логически, строго научно, математически точно доказать то, что было познано при помощи веры. Там, где такое доказательство возможно, вера была ошибкой. Коротко говоря, верить можно только в то, что не может быть опровергнуто и возможность чего может быть доказана.
Отсюда ясно, что основные истины религии, методологически непостижные одному уму, а потому воспринимаемые верой, могут и должны быть защищены как неопровержимо возможные.
Доказательством их проблематической достоверности и занимается основное богословие или апологетика.
Всякий сознательный, нормально и критически мыслящий человек, духовно развиваясь, рано или поздно ставит перед собой целый ряд вопросов о сущности, смысле и цели жизни, как личной, так и всего человечества и всей вселенной. Что такое жизнь? Какова первопричина всего существующего? Есть ли Бог, Творец всего, или мир существует без Творца? Можно ли с Богом, если Он есть, иметь какое-нибудь общение? Существует ли иной мир, кроме видимого? Что такое материя? Что такое сознание? Что такое душа? Что такое «я»? Что такое смерть? Существует ли бессмертие души? В чем смысл и цель жизни мира и человека? Каков будет конец мировой истории и мироздания вообще? Что такое добро и зло? Можно ли познать абсолютную истину? Как надо жить и к чему стремиться?
Ответы на эти вопросы составляют религиозный фундамент всякого мировоззрения.
В построении этого фундамента мировоззрения принимают участие все духовные силы человека: прежде всего воля (воля к Истине), затем его чувства и ум.
Первоверховный вопрос, который необходимо разрешить при построении этого фундамента, таков: есть ли абсолютная Истина (т. е. Бог) и можно ли ее постичь? Если абсолютной истины нет, то жизнь не имеет никакого смысла и никакой цели.
Разрешение этой религиозной проблемы может быть различно:
1. Скептицизм – сомнение во всем, в том числе и в существовании Бога. Его ответ по вопросу о Боге (абсолютной Истине) таков: «не знаю».
2. Критицизм (Кант) – утверждение, что абсолютная Истина (Бог) непознаваема. Его ответ: «не могу знать» (точно научно невозможно доказать).
3. Позитивизм (Конт) есть утверждение о том, что человечество в своем развитии проходит три стадии: теологическую, когда преобладала вера, метафизическую, когда преобладало умозрительное философствование, и позитивную, когда преобладает научное знание.
4. Атеизм есть утверждение, что Бога нет. Атеизм есть вера, ибо знать, что Бога нет, невозможно. Атеизм есть вера в то, что Бога нет, вера в не-Бога.
5. Пантеизм есть вера в то, что Бог и природа одно и то же. Знать этого нельзя, но верить можно.
6. Деизм – вера в Бога как только Первопричину и Творца мира и его законов.
7. Теизм есть вера в Бога не только как Творца и Первопричину, но и как Промыслителя вселенной; с Богом можно иметь общение в Таинствах и молитве.
Совершеннейший вид теизма представляет собой ХРИСТИАНСТВО.
Разберем вкратце эти воззрения.
Скептицизм бесплоден. Он успокаивается на своем «не знаю» и не делает нравственного, духовного, волевого усилия познать абсолютную Истину (Бога). Последовательный скептицизм должен сомневаться в своем собственном сомнении, т. е. становится совершенно импотентным в вопросах какого бы то ни было познания о мире и человеке.
Критицизм, в конце концов, есть только признание ограниченности научного знания.
Позитивизм представляет собой сочетание своеобразного скептицизма (теологического и философского) с наивной верой в науку. Отсекая от себя главнейшие и насущнейшие запросы человеческого духа, позитивизм тем самым оскопляет себя как мировоззрение и превращается в конгломерат отдельных «научных» знаний, годных для удовлетворения мелких практических запросов жизни. Позитивизм страдает отсутствием «воли к истине».
Атеизм, будучи верой в отсутствие Бога и абсолютной истины, запутывается в массе противоречий и не в состоянии построить не только целостного мировоззрения, но и какой-нибудь более или менее удовлетворительной теории материи, которую он пробует обожествить, приписывая ей абсолютные свойства.
Пантеизм, отождествляя Бога и природу, также запутывается в неразрешимых противоречиях, ибо не в состоянии объяснить ни первопричины, ни цели, ни смысла мира и человека, ни целесообразности во вселенной, ни происхождения зла, ни нравственного закона.
Деизм, отрицая Промысл и откровение Божие, не может дать никаких ответов на самые насущные вопросы человеческого духа.
И только теизм, и особенно совершеннейший вид его – христианская откровенная религия, дают самое стройное, самое целое, самое глубокое, самое широкое, самое продуманное, самое доказательное, самое убедительное и в то же время самое светлое, радостное и жизненное мировоззрение.
В основе христианской религии лежит жажда истины и воля к истине.
«Абсолютная истина должна быть, и я во что бы то ни стало хочу ее познать!» С этого волевого акта (воли к истине) начинается построение христианского мировоззрения.
После этого нравственного, волевого усилия честный критический ум ищущего сразу же категорически утверждает: «Но ведь человек, будучи частью целого мира, будучи не Творцом, а творением этого мира, ограниченный временем рождения и смерти и пространством своей жизни, не может сам, самостоятельно, познать весь, целый, безграничный мир, постичь мысли, замыслы и цели его Творца, понять смысл и цель жизни всего мира и своей жизни. Ибо ничтожная часть не может познать абсолютного целого!»
Абсолютная истина непостижима человеку. Однако все же есть одно-единственное условие, при котором возможно познание этой истины. Если существует абсолютное, всесовершенное, высшее Существо – Бог, Который есть Личность, Первопричина всего, Творец и Промыслитель мира, и если это абсолютное Существо – Бог пожелает открыть абсолютную истину человеку, – тогда и только тогда эта истина может стать доступной нашему сознанию.
Иными словами, абсолютная истина или непознаваема (тогда жизнь бессмысленна!), или может быть познана только через откровение Бога людям.
Абсолютная истина богооткровенна. Но существует ли такое богооткровение? Да, существует.
Христос сказал об этом ясно, просто и определенно: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6), т. е. Я есмь метод (путь) познания истины; Я есмь сама воплощенная истина (все, что Я говорю, – истина, ибо Я открываю людям волю Бога, Отца Моего) и Я есмь жизнь (без Меня не может быть жизни).
Как можно отнестись к словам Христа? Им можно поверить или не поверить. Но «не поверить» – это значит «поверить в нет». Человек имеет свободную волю, и от его свободной воли зависит выбор, во что верить.
Чрезвычайно важно понять, ясно и определенно понять, что вере в Бога, во Христа, в откровение Божие ничто не мешает!
При вере в Бога, во Христа, в откровение не получается никаких противоречий в процессе построения целостного мировоззрения, а главное – открывается единственная возможность познания абсолютной истины, которую так жаждет познать человек.
Только при поверхностном знании (которое, по словам Бэкона, часто удаляет от Бога) перед человеческим умом встают мнимые противоречия между верой и знанием, между религией и наукой. При углубленном же знании (которое, по словам того же Бэкона, приближает к Богу) эти мнимые противоречия исчезают без следа. Вот почему свыше 90% величайших мировых ученых верили в Бога. Вот почему Сократ, Платон, Аристотель, Плотин, Декарт, Паскаль, Лейбниц, Ньютон, Пастер, Рентген, Дарвин, Ломоносов, Менделеев, Павлов, Эйнштейн, Бергсон, Планк, Джинс и другие величайшие мировые ученые всех времен и народов были глубоко религиозными людьми.
Люди простые, не искушенные наукой и философией, близкие к природе и имеющие чистые сердца, тоже верят в Бога.
Атеисты же представляют собой большей частью и недоучек, простых и высококвалифицированных (среди ученых тоже бывает много таких высококвалифицированных недоучек и философски неграмотных людей).
Атеист всегда дефектен: или умом, или моралью, или волей (злая воля).
Купить эту книгу можно
|
Человек воспринимает и постигает окружающий мир через красоту и целесообразность его устройства, то есть эмоционально и разумно. Если всерьез задуматься о том, сколько тайн и открытий содержит в себе окружающий нас мир, сколько в нем непознанного и недоступного нашему пониманию, то вдруг начинаешь осознавать, что отсутствие Автора и Создателя всего этого означало бы просто хаос, беспорядок и бессмыслицу, которая неизбежно привела бы к саморазрушению мира. Можно сказать, что устройство, порядок, гармония и взаимообусловленность есть свойства творения, которые характеризуют его Творца. Поэтому в познании мира человек также неизбежно встречается с Тем, Кто все это задумал и осуществил. Однако наше познание будет неполным и ущербным, если мы готовы познавать только внешние проявления глубоко внутренних законов мироустройства и не будем пытаться соприкоснуться с тем, что есть суть вещей. Иначе говоря, если мы не захотим лично познакомиться с Автором картины по имени «Вселенная», то многое из задуманного Им останется для нас тайной навсегда.
Напротив, если, не подглядывать в замочную скважину за тем, как трудится Бог, и не стараться украсть Его секреты, а честно и ответственно изучать и вникать в то, что нам доступно и необходимо для устройства нашей жизни на планете, если поставить во главу угла принцип созидания, а не разрушения, а также отказаться от способа существования за счет других, то постепенно раскроется многое из того, что уже заложено Творцом в Его творении и предназначено для человека. Создатель намеренно упрятал Свои секреты от посторонних глаз — создается впечатление, что столько условий нужно соблюсти, столько препятствий стоит на пути познания. Наверное, отчасти это так и есть, ровно настолько, насколько наш взгляд, изучающий мир, остается посторонним, шпионствующим.
К сожалению, часто научный метод познания заменяется псевдонаучным, то есть не дающим целостной, полной картины того явления, которое изучается. Иногда выхватываются те детали явления, которые могут послужить корыстным человеческим интересам, а самая суть оставляется, поскольку не сулит немедленной прибыли или власти над миром и людьми. Так, например, произошло с изучением физических ядерных процессов. Колоссальная энергия, которая высвобождается при делении ядер урана и плутония, сразу натолкнула человека на идею создания невиданного оружия, дающего неограниченную власть тому, кто им обладает. Конечно, как мы знаем из истории, эти люди были не ученые, а политики, диктаторы. Но ответственность остается и на ученых, которые только приоткрыли тайну урана и сразу передали его секрет тем, кто стремился к власти, а не к познанию мира и его Творца. Если бы тот, кто занимается наукой, шел по пути осмысленного изучения целесообразности физического или иного явления, то есть попытался дойти до того замысла, который вложил в него благой и человеколюбивый Бог, то такому ученому никогда бы не пришла в голову мысль так развивать свою науку, чтобы сделать ядерную кнопку для диктатора.
Вера и научное познание мира могут и должны взаимодополнять друг друга, чтобы сделанное однажды открытие, безответственно присвоенное людьми, чуждыми науке, не принесло новых бедствий и без того исстрадавшемуся человечеству. Вера как личное свойство человека, ищущего, прежде всего, понимания воли Создателя и Его благого замысла, может и должна не дать человеку, если он, например, одаренный и способный ученый, пойти по пути такого открытия, которое, подобно ядерному синтезу, подтолкнет стремящихся к власти к новым провокациям. Итак, вера все же является необходимостью для человека, разумно и научно мыслящего, и никак не препятствует его научному мышлению, а, наоборот, подкрепляет и правильно ориентирует его.
Что известные ученые говорят про Бога, веру и Церковь?
День российской науки отмечается 8 февраля. К этой дате «Фома» публикует подборку цитат тех, кто доказывает: религия и наука —вещи друг другу не чуждые.
АРТЕМ ОГАНОВ
Артем Оганов — известный во всем мире российский ученый-кристаллограф, президент Российско-американской ассоциации ученых, глава Сколковского института и трех научных лабораторий в США, Китае и России. Включен в список «10 самых успешных российских ученых» журнала Forbes.
«С тем, что наука является величайшим достижением человеческой культуры — я соглашусь. Но то, что наука может человеку во всем помочь, удовлетворить все потребности человека, — это, конечно, не так. Это смешно. Если вас мучают угрызения совести, наука вам никак не поможет».
«Наука может продлить вашу жизнь, дать вам физическое здоровье, повысить качество вашей жизни. Наука может удовлетворить ваше любопытство. Знаете, какое удовольствие я получаю, когда рассказываю своим детям, например, про черные дыры. В этот момент ты заново переживаешь восторг знания: как же удивителен мир, в котором мы живем! А почему он так удивителен? Откуда взялись законы, которым подчиняется этот мир. Не странные ли эти законы? Вот тут возникает какая-то перемычка, может быть, уже с верой. А кто, собственно эти законы, дал? Ну, можно сказать, что никто. А можно сказать, что Кто-то. И тут уже верующие и неверующие расходятся, и доказать никто никому ничего никогда не сможет».
«Доказать существование Бога научными методами мы, я думаю, не сможем никогда. Но это не должно нас смущать, потому что в самой науке есть утверждения, которые не подлежат доказательству. Их мы называем аксиомами, и на этих утверждениях строится все здание науки. Поэтому таков путь человеческого познания. Нам необходимо что-то принять на веру, но это что-то должно быть нам интуитивно близким. Ну, например: параллельные прямые не пересекаются. Вы это никогда не докажете, но мы интуитивно это чувствуем. Точно так же, как и Бог. Некоторые из нас интуитивно чувствуют, что Бог есть. И поэтому вполне могут принять это как истину, не требующую доказательств. Я считаю, что в меру своих пяти чувств свое доказательство существования Бога я получил».
Полное интервью Владимира Легойды с Артемом Огановым читайте на сайте «Фомы» или посмотрите в выпуске «Парсуны».
РАДИЙ ИЛЬКАЕВ
Радий Илькаев — академик РАН, доктор физико-математических наук, почетный научный руководитель Российского федерального ядерного центра — ВНИИ экспериментальной физики.
Сделал многое для сохранения ядерного центра нашей страны в 90-е годы. Убедить власть, что ядерный центр нельзя разделять, тогда помогла Церковь. К ней Илькаев обратился не с проста: Институт располагался на бывшей территории Свято-Успенский мужской монастырь Саровская пустынь. Сегодня ядерщики считают своим покровителем преподобного Серафима Саровского, а сам Илькаев — один из инициаторов торжеств 2003 года, посвященных 100-летию прославления Преподобного.
«В науке самое главное – это озарение. Высшие достижения научной мысли приходят через озарение. И это уж точно явление не научно-техническое. Оно свойственно именно духовной жизни, оно там осознается и осмысляется. В истории науки очень много связано с озарениями. И серьезного противоречия никакого нет между высшими достижениями научной мысли и высшими достижениями духовной жизни. Но откуда оно приходит – озарение? Оно же не является следствием какой-нибудь конкретной формулы, расчета или измерения. Оно приходит свыше. Это надо иногда подчеркивать, потому что если забывать об этой стороне работы ученого, это на самом деле просто выхолащивает науку».
«Для науки сейчас непростое время в России, нам нужно бороться. И здесь позволю себе одно замечание. Русская Православная Церковь имеет в наши дни огромную силу. Мое личное мнение: в ней — нравственная основа гражданского общества. Ее публичная точка зрения, в том числе на науку, то есть фактически на будущий интеллект нации, весьма существенна. Некоторые чиновники и руководители сейчас гораздо больше прислушиваются к Церкви, чем к ученым. Поэтому я считаю очень важным диалог между Церковью и наукой — в аккуратной, конструктивной форме».
О том, как сочетаются святость и ядерная физика можно прочитать в письмах коллег Радия Илькаева о преподобном Серафиме Саровском.
ЕВГЕНИЙ ВОДОЛАЗКИН
Евгений Водолазкин — писатель, литературовед, доктор филологических наук, сотрудник Отдела древнерусской литература Института Русской литературы РАН (Пушкинский дом). Специалист в области древнерусского исторического повествования, экзегезы и агиографии. Почётный доктор Бухарестского университета.
«Если я смертен, то зачем тогда всё, что я делаю? Эта мысль потрясла меня до глубины души. Зачем мне всё, если я уйду, стану травой, деревьями?
Единственным ответом стала для меня вера. Причем, что интересно, верить «во что-то» я начал значительно раньше, чем задумался о тщете бытия. Но это была именно что вера «во что-то», некое персональное язычество. В каких-то напряженных жизненных ситуациях я просил о помощи у чего-то… у чего-то такого, что сам не понимал. И тут, кстати, можно вспомнить, что человек в своем развитии повторяет путь человечества. Вот как большинство европейских народов перешли от язычества к христианству, так и у меня в шестнадцать лет совершился этот переход».
«Я всегда говорю, что есть только две точки, которые занимаются человеком в мире: это религия и искусство. Больше всерьез человеком не занимается никто. Занимается его периферией, сферой жизни и прочим. Но занимаются-то они по-разному. Разумеется, здесь я вижу иерархические отношения. Потому что религия — это высшее. Искусство всегда ниже, я говорю это совершенно спокойно и без малейшей ревности, потому что в чистом виде только религия занимается человеком. Но искусство занимается тем, что оно открывает неоткрытое, познаёт непознанное».
Полное текст беседы Владимира Легойды с Евгением Водолазкиным читайте на сайте «Фомы» или посмотрите в выпуске «Парсуны».
А также очень советуем узнать, каккой смысл Евгений Водолазкин вкладывал в своей первый роман «Лавр».
АЛЕКСАНДР ДОБРОХОТОВ
Александр Доброхотов — историк, доктор философских наук, профессор Кафедры наук о культуре Школы культурологии Факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, заведующий кафедрой культурологии Миссионерского факультета ПСТГУ. Приглашённый профессор Католического университета Тилбурга (Нидерланды), университета Фрибурга (Швейцария), Женевы (Швейцария).
«Научное познание, в отличие от теологии, объясняет конкретные явления видимого мира — ни больше, но и ни меньше. Фома Аквинский позже уточняет, что наука может иногда частично пересекаться с теологией по предмету, но не по методу. И сегодня в свете накопившегося опыта мы можем с ними согласиться: конфликтных зон между наукой и религией не может быть вообще. В принципе. Они говорят о разном и на разных языках».
«Даже когда уже можно было говорить о своем безверии без какой бы то ни было опасности или карьерных последствий, мы видим, что большинство ученых от веры не открестились, хотя их религиозные взгляды часто были специфическими. И мне кажется, что для человека науки вообще нет ничего конфликтного в вере и знании. Ученый хочет видеть целое и взаимосвязи разных явлений и фактов. И ему вполне естественно и верить, и заниматься наукой, и жить в мире искусства и т. д. Ведь, как было сказано выше, — это совершенно не конфликтующие между собой явления».
«Научный мир так устроен, что постоянно генерирует кризисы, которые затем преодолевает, порождая новые. В противном случае он застывает, превращается в некоторое доктринерство, идеологему, а это противоречит самой идее научного познания. Ученый никогда не может насытиться. Он никогда не скажет «хватит». Он постоянно находится в поиске новых проблем. Это один из важнейших и фундаментальных принципов научного познания. И это, кстати, одна из причин, по которой человеку науки не так уж трудно понять человека веры».
О предопределении, свободе выбора и других философских темах читайте в цикле «Злободневная философия с Александром Доброхотовым».
ЮРИЙ ВЯЗЕМСКИЙ
Юрий Вяземский — писатель, профессор, заведующий кафедрой мировой литературы и культуры факультета международной журналистики МГИМО, кандидат исторических наук.
На лекциях он часто заводит со своими студентами разговор о девятой комнате в душе человека — его религиозной составляющей.
«Я вообще принадлежу к числу тех «ретроградов», которые считают, что религия как таковая — это культурообразующее явление. Даже если человек от этой религии отрывается, даже если он начинает с ней спорить — он все равно выходит из нее. Ну вот Толстой: как бы он с середины своей жизни ни чудил и какие бы глупости ни болтал, понимаете, он все равно глубоко православный человек, он вырос из Православия».
«Для меня хомо сапиенс — это, по определению, хомо религиозис, человек религиозный. Ведь как только появляется религия, так из животного мира появляется человек, а как только уходит религия, так человек превращается в животное. По крайней мере, современная наука ничего пока возразить на это не может».
Юрий Вяземский считает, что атеистов… вообще нет! Почему — можно прочитать в интервью журналу «Фома».
Подготовила Анастасия Бавинова
Августин
Августин Блаженный Аврелий (13.11.354, Тагаст, Северная Африка, Нумидия, — 28.8.430, Гиппон, Северная Африка) – прошёл через увлечения манихейством и скептицизмом, в 387 принял крещение. С 395 епископ Гиппона. Христианский богослов и мистик, отец Вселенской Церкви. В Западном Христианстве признан как великий учитель Церкви. Его религиозно-философская система построена на философском основании учения неоплатоников. Основным содержанием системы его мировоззрения является утверждение: «Без веры нет знания, нет истины». В основании этого утверждения лежит идея о духовной активности личности. Человеческая личная воля должна управлять всей человеческой природой. Т. е., во-первых, телесно-психическими процессами плотской сферы существования человека (ощущениями, переживаниями, эмоциями и проч.). Во-вторых, душевно-духовной сферой существования человека, с её собственно психическими процессами (чувствами, памятью, мышлением и др.). Физиологический субстрат этих процессов, тело как плоть – живая материя (органы чувств и нервы, мозг и т. п.) используются «личностью» в качестве орудия познания. Всё истинное знание изначально заложено в «личности» (душе – по Августину, далее А.), которая живёт и движется в Боге. Это знание не приобретается, а извлекается из глубины «личности- души» благодаря направленности «личной воли» на реализацию ипостасных потенций личности, как субъекта познания. «Познание», в т. ч. и Богопознание – это результат общения личности внутри себя самой, а не вовне, с другими «личностями» — вот апофеоз гносеологии А. В соответствии с подобными представлениями складывалось понимание внутреннего опыта как непогрешимого способа познания, обладающем высшей достоверностью перед опытом внешним, и рационального познания перед познанием чувственным. Центральная мысль западной религиозной мистики – человек должен оставаться наедине с собой, чтобы устремиться к Богу.
Эта чрезмерная увлечённость А. подобной умозрительной гносеологией, и понимание им Созерцания, и духовной жизни вообще, как акта Умозрительного Познания, привело к недооценке им и его последователями Общения, как основы духовного созерцания, и основной идеи Евангелия Иисусу Христа. В результате, учение А. стало одним из основных источников схоластики – «психологического феномена» западного богословия. Так же, его учение привело к рождению и торжеству в Западной Церкви идеи о всемирном господстве Церкви. Эта идея привела к формированию политики примата римского епископа во всей Церкви Христовой и попыткам подчинения «римскому престолу» светских властителей.
Велико, несомненно, влияние А. на развитие всей христианской теологии, особенно западной. Августинизм, до настоящего времени, широко используется как протестантскими, так и католическими богословами. Заметен след учения А. в философии, этике и психологии Западной Европы нового времени. Особенно это касается его этических построений. Этическая система А. очень жёстка и однозначна. Её основными принципами являются:
1). Жёсткое, драматичное и даже трагичное, разделение земного и небесного. «…Земное царство создано любовью человека к самому себе, доведённой до презрения к Богу. А небесное (Церковь) – любовью к Богу, доведённой до презрения к самому себе» ;
2). Учение о сущности высшего блага и высшего зла – Бог источник и критерий нравственности. Он – вся полнота добра. Источник зла – род человеческий, на котором лежит «каинова печать» первородного греха;
3). Учение о предопределённости и о божественной благодати.
После грехопадения любая «активность личности» может иметь только греховный отрицательный смысл. Поэтому истинный христианин истребляет в себе греховное своеволие. Это ведёт к отрицанию духовной пользы общения человека с человеком. Признаётся и благословляется Церковью, только общение человека с Богом внутри себя. Внешнее общение не может иметь онтологического характера. Оно имеет только педагогический характер. Его смысл — обличение греха.
Таким образом, по мнению А., добро и добродетель – это последовательное и полное отрицание всего того, что считается «добром» в привычной языческой жизни — это – переряженные пороки. Добро в мире, т. е. вне Церкви – невозможно.
Декларируемая онтологическая активность «личности», подменяется реальной, проповедуемой и требуемой онтологической пассивностью индивида. Онтология общения заменяется педагогикой психологической стихии – явлением чисто природного, а не личного характера.
Провозглашаемое стремление к Богу, становится стремлением к своим собственным умозрительным представлениям о Нём, т. е., по сути, — поклонением кумиру. Ибо истинный и живой Бог – Бог, как Лицо, присутствует только в Церкви, как общине, служащей миру вовне Её. А не в замкнутом на себя скоплении индивидуумов, верящих, что они, которые лучше, святее и выше всех тех, кто вовне, и есть Церковь Христова.
Из таких этических, вполне неевангельских, взглядов вытекает отношение Церкви, т. е. Её политика, к миру и еретикам. Мир – должен быть подчинён Церкви, а еретики, для их же блага, должны быть насильно возвращены в лоно Церкви. Неслучайно взгляды А. послужили источником теории и практики инквизиции.
Богословские интересы Блаженного Августина касались учения о Св. Троице, о грехе, и о благодати. Его трактаты на эти темы, затрагивали не столько догматическую (онтологическую) сторону этих вопросов, сколько являлись полемикой (психология и педагогика обличения) с противниками христианства. Несомненно, однако, то, что именно Августин этими трактатами положил начало новому направлению богословской мысли – а именно христианской антропологии как системе взглядов. Он впервые выдвинул в богословской науке, так называемые антропологические вопросы, т. е. вопросы об отношении человека к Богу.
В этой ошибке кроется соблазн отказа от Гносеологии Общения, а вместе с этим и от истинного «Богопознания». Обращаясь к себе «личность-душа» познаёт, якобы с предельной достоверностью, как собственную деятельность, так и её незримые продукты. А ведь «личность» — сообразна Богу. Она может сохранять себя как онтологический феномен лишь тогда, когда соотносит себя, т. е. общается, со своим Первообразом. Общение с Ним возможно только вовне, ибо сказано Им: «В приходящих к тебе приду к тебе Я». Общение с Ним как с образом, хранящимся в тебе самом, теряет свою онтологическую истинность. Гносеология Общения превращается в «гносеологию умозрения». А «личность» становится психологическим феноменом, т. е. природным феноменом – индивидуумом, персоной.
Но у самого А. «Град божий» никак не тождествен идеалу теократии, в духе которого истолковывали в средние века учение А. идеологи католицизма. Он всегда подчёркивал «бездомность» «града божьего», невозможность его приспособления к политической реальности. А. критикует «каиновский» дух империи, потребительски организованной позднеантичной цивилизации, бездумность римлян, завоевавших чужие города и жалующихся, когда, то же самое, сделали с их собственным городом. Всякое насилие — от насилия над ребёнком в школе, до государственного насилия — для А. есть следствие греховной испорченности человека и достойно презрения, но неизбежно. Поэтому А. признавал необходимость государственной власти, им же охарактеризованной как «большая разбойничья шайка». Это прекрасная иллюстрация соблазна, кроющегося в богословии А. Зло, существующее в мире – объективно и непреодолимо, поэтому и не пытайся его преодолеть. Оно погибнет в Царстве Бога, образом которого, во времени, является Церковь. Спасаются только те, кто в Церкви. И не тем, что, неся на себе тяготы друг друга, жертвуют собой как Христос, борясь за Любовь, т. е. ищут себя в общении Любви с другими людьми, а тем, что ищут в себе любовь как Закон Бога, и несут её вовне себя так как несут взрослые детям педагогическую истину. Не жертвуют собой для других людей, а воспитывают других людей так, как будто сами являются носителями Истины, т. е. не служат, а властвуют во имя добра. В этом и заключается отличие жизни христианского индивидуума, от христианского лица, которое – как Христос – на Кресте. Отличие природного аспекта бытия, с его психологией и педагогикой, от личного аспекта бытия, с его онтологией и истинной педагогикой Евангелия.
Литература: – с. 6; – с. 7-8; – с. 6.
Виртуальные источники: – д. I.
Основные понятия и персоналии
Персоналии
В сочинениях античных авторов упоминается около 70 различных трудов Демокрита, из которых до настоящего времени не сохранился ни один. Наиболее значимой работой Демокрита следует полагать «Великий мирострой», космологическую работу, охватывавшую практически все доступные в то время области знания.
2. ПЛАТОН (428/427—348/347 до н. э.) — древнегреч. философ-идеалист, ученик Сократа, основатель объективного идеализма.
Автор свыше 30 философских диалогов (“Софист”, “Парменид”, “Теэтет”, “Государство” и др.)
Об учении Сократа, который ничего не писал, можно судить лишь на основании свидетельств Платона и Аристотеля.
4. АВГУСТИН Блаженный Аврелий (354—430) — епископ Гиппонский (в Сев. Африке), христианский богослов и философ-мистик, близкий к неоплатонизму, влиятельный представитель патристики. Все его мировоззрение носит фидеистический характер, подчиняясь принципу: “Без веры нет знания, нет истины”. Один из Отцов христианской церкви, основатель августинизма. Родоначальник христианской философии истории.
Наиболее известными из сочинений Августина является «О граде Божьем» и «Исповедь», его духовная биография, сочинения «О Троице», «О свободной воле», «Пересмотры».
5. ФОМА АКВИНСКИЙ (1225 или 1226—74) — философ и теолог, систематизатор ортодоксальной схоластики, учитель церкви, основатель томизма, член ордена доминиканцев; с 1879 года признан наиболее авторитетным католическим религиозным философом, который связал христианское вероучение (в частности, идеи Августина Блаженного) с философией Аристотеля.
Основные сочинения: «Сумма против язычников» (1261—64), «Сумма теологии» (1265—73).
- 6. МАКИАВЕЛЛИ Никколо ди Бернардо (1469—1527) — итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель (занимал во Флоренции пост государственного секретаря). Выступал сторонником сильной государственной власти, для укрепления которой допускал применение любых средств, что выразил в прославленном труде «Государь», опубликованном в 1532 году, автор других военно-теоретических трудов.
- 7. МОР Томас (1478—1535) — один из основоположников утопического социализма, гуманист-рационалист эпохи Возрождения. Главное произведение — “Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии” (1516), в которой рассказывается о путешествии в неведомую страну Утопию (буквально “место, которого нет”).
- 8. КАМПАНЕЛЛА Томмазо (до пострижения в 1582 в монахи — Джованни Доменико) (1568—1639) — итал. философ, один из представителей раннего утопического коммунизма. Разделял натурфилософские взгляды.
Утопия “Город Солнца” (опубликована в 1623) — об идеальном обществе, в котором отсутствует частная собственность, всеобщий труд гарантирует изобилие, но существует строгая регламентация быта, власть жрецов носит, по существу, теократический характер.
9. БЭКОН Фрэнсис (1561—1626) — англ. философ, историк, основатель материализма и экспериментирующей науки нового времени, политический деятель, основоположник эмпиризма.
Автор знаменитого трактата “Новый Органон” (1620) (в отличие от “Органона” Аристотеля), в котором развил новое понимание задач науки и основы научной индукции. Политические убеждения Бэкона отразились в “Новой Атлантиде” (1617) — утопии, изображающей процветающее идеальное общество, в котором жизнь организована на рациональных основах науки и развитой техники, но с сохранением господствующих и подчиненных классов.
10. ДЕКАРТ Рене (1596—1650) — французский математик, философ, физик и физиолог, создатель аналитической геометрии и современной алгебраической символики, автор метода радикального сомнения в философии, механицизма в физике, предтеча рефлексологии.
Основные сочинения: “Рассуждение о методе” (1637), “Начала философии” (1644).
- 12. ГЁТЕ Иоган (1749 —1832) — немецкий поэт, государственный деятель, мыслитель и естествоиспытатель. «Опыт о метаморфозе растений» (1790), «К теории цвета» (1810).
- 13. ФИХТЕ Иоганн Готлиб (1762— 1814) — нем. Философ, один из представителей немецкой классической философии и основателей группы направлений в философии, известной как субъективный идеализм, которая развилась из теоретических и этических работ Иммануила Канта.
«Наукоучение» (1794) — теория субъективного идеализма.
14. ГЕГЕЛЬ Георг Вильгельм Фридрих (1770—1831) — немецкий философ, один из творцов немецкой классической философии и философии романтизма.
«Наука логики», «Феноменология духа», «Основания философии права», «Философия истории», «Философия религии», «Лекции по эстетике», «Лекции по истории философии».
15. ШИЛЛЕР Фридрих (1759—1805) — немецкий поэт, философ, теоретик искусства и драматург, профессор истории и военный врач, представитель романтического направления в литературе.
Работы по философии: «О взаимосвязи животной природы человека с его духовной природой» (1780), «О грации и достоинстве» (1793), «Письма об эстетическом воспитании человека» (1795), «О наивной и сентиментальной поэзии» (1795), «О дилетантизме» (1799), «О возвышенном» (1801).
16. ШЕЛЛИНГ Фридрих Вильгельм Иозеф (1775—1854) — нем. философ, был близок йенским романтикам. Выдающийся представитель идеализма в новой философии.
«Система трансцендентального идеализма», «Философия искусства», «Философия и религия», «Философские исследования о сущности человеческой свободы…», «Философские письма о догматизме и критицизме», «Об отношении изобразительных искусств к природе»
17. ГЕЙНЕ Генрих (1797—1856) — немецкий поэт, публицист и критик еврейского происхождения, революционер-демократ.
Сборник стихов «Книга песен» (1827), Сборник стихов «Новые стихотворения (1844) Сборник стихов «Романсеро» (1851).
18. ФЕЙЕРБАХ Людвиг (1804—72) — выдающийся немецкий философ-метафизик.
Основные сочинения: “К критике философии Гегеля” (1839), “Сущность христианства” (1841), “Предварительные тезисы к реформе философии” (1842), “Основы философии будущего” (1843).
19. МАРКС Карл (1818—83) — немецкий философ, социолог, экономист, политический журналист, общественный деятель. Его работы сформировали в философии диалектический и исторический материализм, в экономике — теорию прибавочной стоимости, в политике — теорию классовой борьбы.
20. ШОПЕНГАУЭР Артур (1788—1860) — один из самых известных мыслителей иррационализма, мизантроп. Тяготел к немецкому романтизму, увлекался мистикой, изучал философию Иммануила Канта и философские идеи Упанишады, а также стоиков — Эпиктета, Овидия, Цицерона и других, критиковал своих современников Гегеля и Фихте.
“Мир как воля и представление” (1818—44), «О воле в природе (1836), «О свободе воли» (1839).
21. КЬЕРКЕГОР Серен (1813—55) — датский религиозный философ, предшественник экзистенциализма.
“Или — или” (1843), “Страх и трепет” (1843), “Понятие страха” (1844), “Болезнь к смерти” (1849).
22. НИЦШЕ Фридрих (1844—1900) — немецкий мыслитель, классический филолог, один из основоположников современного иррационализма в форме философии жизни, создатель самобытного философского учения, которое носит подчёркнуто неакадемический характер. Фундаментальная концепция Ницше включает в себя особые критерии оценки действительности, поставившие под сомнение базисные принципы действующих форм морали, религии, культуры и общественно-политических отношений и впоследствии отразившиеся в философии жизни.
23. ФРЕЙД Зигмунд (1856-1939) — австрийский психолог, психиатр и невролог, основатель психоаналитической школы — терапевтического направления в психологии, постулирующего теорию, согласно которой невротические расстройства человека вызваны многокомплексным взаимоотношением бессознательных и сознательных процессов.
24. БЕРДЯЕВ Николай Александрович (1874—1948) — русский религиозный и политический философ, представитель экзистенциализмa.
25. ШЕСТОВ Лев Исаакович (наст. фамилия Шварцман; 1866—1938) — рус. религиозный философ-экзистенциалист, литератор.
26. СОЛОВЬЁВ Владимир Сергеевич (1853-1900) — русский философ, богослов, поэт, публицист, литературный критик; почётный академик Императорской Академии наук по Разряду изящной словесностИ. Стоял у истоков русского «духовного возрождения» начала XX века.
27. РОЗАНОВ Василии Васильевич (1856—1919) — рус. религиозный философ, писатель, публицист.
28. ИЛЬИН Иван Александрович (1882— 1954) — русский философ, писатель и публицист, сторонник Белого движения и последовательный критик коммунистической власти в России, идеолог Русского общевоинского союза. В эмиграции стал сторонником т. н. монархистов-«непредрешенцев», тяготел к интеллектуальной традиции славянофилов и до самой смерти оставался противником коммунизма и большевизма.
«О сущности правосознания» (1919), «Общее учение о праве и государстве» (1915), «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» (1918), «О сопротивлении злу силою» (1925).
29. ЛОСЕВ Алексей Фёдорович (1893-1988) — русский философ и филолог, профессор, доктор филологических наук.
В его библиографии более 800 произведений, более 40 из них монографии.
«Философия имени», «История античной эстетики», «История античной философии» и др.
30. МАМАРДАШВИЛИ Мераб Константинович (1930-1990) — выдающийся философ ХХ века, доктор философских наук, профессор. Исследовал природу, формы и содержание сознания, мышления и познания. Особое внимание уделил изучению события мысли. Неоднократно обращался к анализу психоаналитических идей, места и роли фрейдизма в духовной культуре XX века.
Основные понятия
- 1. ДИАЛЕКТИКА (греч. dialegomai — веду беседу, рассуждаю) — наука о всеобщих законах развития природы, общества, человека и мышления.
- 2. НАТУРФИЛОСОФИЯ — философия природы, особенностью к-рой является преимущественно умозрительное истолкование природы, рассматриваемой в ее целостности.
- 3. МАТЕРИАЛИЗМ (от лат. materialis — вещественный) — одно из гл. философских направлений; признает объективность, первичность, несотворимость и неуничтожимость материи, существующей вне и независимо от сознания и выступающей первоосновой действительности. М. противоположен идеализму.
- 4. ИДЕАЛИЗМ (фр. idealisme, от греч. idea — вид, образ, понятие) — одно из гл. направлений в философии; исходит из первичности духовного, мыслительного, психического и вторичности материального, природного, физического.
- 5. ЭТИКА (греч. ethika, от ethos — привычка, нрав) — философская наука, объектом изучения к-рой является мораль.
- 6. ПАТРИСТИКА — совокупность философско-теологических учений христианских мыслителей 2—8 вв. (отцов церкви), имевших гл. целью защиту и теоретическое обоснование христианской религии.
- 7. СХОЛАСТИКА (греч. scholasticos — школьный) — средневековая “школьная философия”, представители которой — схоласты — стремились рационально обосновать и систематизировать христианское вероучение. Для этого они использовали идеи античной философии.
- 8. НОМИНАЛИЗМ (лат. nominalis — относящийся к именам, именной, от nomen — имя) — философское учение, согласно которому названия таких понятий, как «животное», — «эмоция» — это не собственные имена цельных сущностей, а общие имена (универсалии), своего рода переменные, вместо которых можно подставлять имена конкретные.
- 9. РЕАЛИЗМ — философский термин, употребляемый для обозначения направления, постулирующего существование реальности, независимой от познающего субъекта.
В философском значении термин Реализм употребляется в трех смыслах:
- — реализм как направление противоположное номинализму и концептуализму (умеренному реализму) в средневековой философии (проблема универсалий);
- — реализм служит для обозначения философского направления нового времени и, противостоящего идеализму. Выразителем этого вида реализма был Гербарт со своими последователями;
- — реализм как направление противоположное антиреализму в современной философии науки второй половины XX в.
- 10. ГУМАНИЗМ (лат. humanus — человечный) — система взглядов, выражающих признание ценности человека как личности, его прав на свободу, счастье и равенство, уважение принципов справедливости и милосердия как норм отношений между людьми, борьба за создание условий для свободного развития творческих сил и способностей человека. Как широкое идейно-культурное движение Г. сформировался в эпоху Возрождения (середина 14—середина 16 в.).
- 11. ПРОСВЕЩЕНИЕ (фр. siиcle des lumiиres, нем. Aufklдrung) — одна из ключевых эпох в истории европейской культуры, связанная с развитием научной, философской и общественной мысли. В основе этого интеллектуального движения лежали рационализм и свободомыслие. Одни историки относят начало этой эпохи к концу XVII в., другие — к середине XVIII в.
- 12. МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА — термин марксистско-ленинской философии. В широком смысле употребляется в качестве синонима диалектического материализма. В более специальном — диалектика, развернутая в рамках диалектического материализма как общая теория развития, логика и теория познания.
Материалистическая диалектика базируется на диалектике Гегеля в интерпретациях, данных ей К. Марксом и Ф. Энгельсом. Энгельсу принадлежит формулировка так называемых трёх законов диалектики:
- · Закон единства и борьбы противоположностей.
- · Закон перехода количественных изменений в качественные.
- · Закон отрицания отрицания.
- 13. ИРРАЦИОНАЛИЗМ (лат. irrationalis — неразумный, нелогичный) — направление в философии, настаивающее на ограниченности человеческого ума в постижении мира. Иррационализм предполагает существование областей миропонимания, недоступных разуму, и достижимых только через такие качества, как интуиция, чувство, инстинкт, откровения, вера и т. п. Таким образом, иррационализм утверждает иррациональный характер действительности.
- 14. ВОЛЮНТАРИЗМ (от лат. volutas — воля) — философская, мировоззренческая позиция, суть к-рой состоит в признании воли в качестве первоосновы сущего, либо акта воления в качестве высшего принципа бытия.
- 15. ПОЗИЦИВИЗМ (фр. positivisme, от лат. positivus — положительный) — философское учение и направление в методологии науки, определяющее единственным источником истинного, действительного знания эмпирические исследования и отрицающее познавательную ценность философского исследования. Позитивизм — основной тезис: все подлинное (позитивное) знание — совокупный результат специальных наук.
- 16. НЕОПОЗИТИВИЗМ — одно из распространенных направлений философии 20 в., совр. форма позитивизма. Н. считает, что знание о действительности дается лишь в повседневном или конкретно-научном мышлении, а философия возможна только как деятельность по анализу языка, в к-ром выражаются результаты этих видов мышления (Аналитическая философия). Философский анализ не распространяется на объективную реальность, он должен ограничиваться лишь “данным”, т. е. непосредственным, опытом или языком.
- 17. ПОСТПОЗИТИВИЗМ — общее название, используемое в философии науки для обозначения множества методологических концепций, пришедших на смену методологии логического позитивизма. П. не представляет собой особого филос. направления, течения или школы, это скорее этап в развитии философии науки, начавшийся приблизительно в кон. 1950-х гг. Характерная черта этого этапа — значительное разнообразие методологических концепций и их взаимная критика.
- 18. ПСИХОАНАЛИЗ (от греч. psyche — душа и analysis — решение) — философско-психологическая концепция и часть психотерапии, врачебный метод исследования, предложенный З. Фрейдом для диагностики и лечения истерии.
- 19. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ (греч., букв.— учение о феноменах) — вначале одна из филос. дисциплин, позднее — идеалистич. филос. направление, стремившееся освободить филос. сознание от натуралистич. установок (резко расчленяющих объект и субъект), достигнуть собств. области филос. анализа — рефлексии сознания о своих актах и о данном в них содержании, выявить предельные характеристики, изначальные основы познания, человеч. существования и культуры. Если в классич. философии Ф.— введение в систему логики и метафизики, то в совр. бурж. философии Ф. выступает как метод анализа чистого сознания и имманентных, априорных структур человеч. существования.
- 20. ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ или философия с у щ е с т в о в а н и я (от позднелат. exsistentia — существование), — направление совр. философии, возникшее накануне 1-й мировой войны и Октябрьской революции в России, после 1-й мировой войны в Германии и в период 2-й мировой войны во Франции. Направление, исследующее личный опыт, неповторимость человеческого существования, невыразимого на языке понятий, но интуитивно учитываемого каждым человеком при принятии важных решений.
- 21. СТРУКТУРАЛИЗМ — конкретно-научная методологическая ориентация, выдвигающая в качестве задачи научного исследования выявление структуры объектов. С. возник в начале 20 в. в ряде гуманитарных дисциплин (лингвистика, литературоведение, психология и др.) как реакция на плоский эволюционизм позитивистского толка. Он использует структурные методы исследования, разработанные в математике, физике и др. естественных науках. Для С. характерно: углубленное внимание к описанию актуального состояния исследуемых объектов, выяснению внутренне присущих им вневременных свойств, стремление к четкому различению исследуемых объектов и исследовательских средств и соответственно отказ от приоритета изолированных фактов и фиксирование отношений между фактами или элементами изучаемой системы.
- 22. ГЕРМЕНЕВТИКА (греч. hermeneuo — разъясняю) — искусство и теория истолкования, имеющего целью выявить смысл текста, исходя из его объективных (значения слов и их исторически обусловленные вариации) и субъективных (намерения авторов) оснований. Возникает в период эллинизма в связи с интерпретациями и исследованием классических текстов (напр., Гомера) и развивается в средние вв. и эпоху Возрождения в рамках толкования священного писания.
- 23. ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ (греч. anthropos—человек и logos — учение, слово) — 1) философское учение о человеке, получившее широкое развитие в последние годы, некоторыми философами-марксистами рассматривается как философская дисциплина, отвечающая на вопрос “что такое человек?”, синтезирующая объективно-научное и ценностное видение человека я мира; 2) течение в совр. философской мысли, окончательно сложившееся после 2-й мировой войны в Зап. Германия.
- 24. ПАНТЕИЗМ (от греч. pan — всё и theos — бог) — филос. и религиозное учение о Боге и мире, объединяющее их в единое целое. Отрицание сущностного различия между Богом и миром, т.е. утверждение их полного единства в бытии, лежащем в основании мирового целого. Из утверждения единства Бога и мира следуют два направления в П., в зависимости от того, как определяется место этого единства — в Боге или в мире. В П. Бог растворяется в мире во вселенской перспективе. В панэнтеизме (всё в Боге) мир оказывается только способом Божественного проявления.
- 25. ТЕОЦЕНТРИЗМ (греч. Theos — Бог + лат. Centrum — центр круга) — философская концепция, в основе которой лежит понимание Бога как абсолютного, совершенного, наивысшего бытия, источника всей жизни и любого блага. При этом основой нравственности служит почитание и служение Богу, а подражание и уподобление Ему считается высшей целью человеческой жизни. Наиболее распространен теоцентризм был в Средние века.
- 26. ОНТОЛОГИЯ — наука о бытии (наука о сущем), философская теория реальности. В онтологии спрашивается: «Что есть реальность?», «Что существует?», «Существуют ли вещи независимо от нашего восприятия?».
- 27. МЕТАФИЗИКА — не имеет общепринятого определения. Иногда она отождествляется с онтологией, иногда рассматривается как более общая дисциплина, иногда как более частная — наука о началах бытия.