Содержание
- Классный час на тему «Русская православнная церковь в годы Великой Отечественной войны
- Отношение Советской власти к Русской Православной церкви в конце 30х — 1ой половине 40х гг
- Государственная политика по отношению к РПЦ во второй половине 30х годов
- «Наша гражданская родина»: почему 90 лет назад Русская православная церковь признала советскую власть
- Осень патриарха
- Митрополит Сергий
- Путь к спасению
- Русский мир и клир
- Социалисты в рясах
- Разводы и суициды
- Мозаичная религиозность
- Психоз Первой мировой войны
- О ЦЕРКВИ ПЕРЕД РЕВОЛЮЦИЕЙ
- Кирилло-мефодиевское и арианское влияния
Классный час на тему «Русская православнная церковь в годы Великой Отечественной войны
КЛАССНЫЙ ЧАС НА ТЕМУ:
«РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ»
Класс: 11
Классный руководитель: Гитуляр Надежда Николаевна
ЦЕЛЬ:
Выявить, какую роль сыграла русская православная церковь в победе над фашизмом
ЗАДАЧИ:
— изучить материалы о деятельности русской православной церкви в годы Великой отечественной войны
— определить роль священнослужителей в победе над фашизмом;
— Развивать критическое мышление, умение вести диалог, умение работать в группе, использовать полученные знания .
Планируемые результаты:
Личностные УУД:
• умение формировать ответственное отношение к учению, готовности к саморазвитию и самообразованию;
• умение формировать коммуникативной компетентности в общении и сотрудничестве со сверстниками.
Регулятивные УУД:
• умение осуществлять регулятивные действия самонаблюдения, самоконтроля, самооценки в процессе урока;
• умение формировать самостоятельно контролировать своё время и управлять им.
Коммуникативные УУД:
• организация и планирование учебного сотрудничества с учителем и сверстниками;
• использование адекватных языковых средств для отображения своих чувств, мыслей; мотивов и потребностей.
• построение устных и письменных высказываний, в соответствии с поставленной коммуникативной задачей.
Познавательные УУД:
• построение логических рассуждений, включающих установление причинно-следственных связей.
Оборудование: презентация, проектор, компьютер.
Подготовка: учащиеся готовят материал о священнослужителях
И будто за каждой смоленской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в Бога не верящих внуков своих.
Константин Симонов
I. Вводное слово учителя
Актуальность темы занятия состоит в том, что человек, живущий в России должен знать историю своей страны, а тем более таких событий, которые навечно остаются в памяти потомков.
Тема Великой Отечественной Войны, бесспорно, затрагивает каждого человека.
Накануне Великой Отечественной войны Русская Православная Церковь подвергалась невиданному разгрому и репрессиям. По сути, государство ставило перед собой задачу ликвидировать церковь. До революции в России было 360000 священнослужителей, 4 духовных академии, 58 семинарий, 35000 приходских школ, 1250 монастырей, 55173 православных церквей и 25000 часовен. В 67 епархиях служило около 130 архиереев. В результате уничтожения государственной политикой во второй половине 30—х годов к 1941 г. от её былого величия остались лишь жалкие остатки
— В годы Великой Отечественной Русская Православная Церковь, несмотря на многолетние довоенные репрессии и подозрительное отношение к себе со стороны государства, словом и делом помогала своему народу, внеся весомый вклад в общее дело победы над грозным врагом.
Свою позицию Русская Православная Церковь четко обозначила с первого дня войны. 22 июня 1941 года ее глава, митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) обратился ко всем православным верующим страны с письменным посланием «К пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», в котором заявил, что Церковь всегда разделяла судьбу своего народа.
Так было и во времена Александра Невского, громившего псов-рыцарей, и во времена Дмитрия Донского, получившего благословение от игумена земли Русской Сергия Радонежского перед Куликовской битвой. Не оставит Церковь своего народа и теперь, благословляя на предстоящий подвиг.
Православную церковь в СССР планировалось сравнять с землёй к концу 1941 года
Видеофрагмент из фильма «Пасха 45-го года»
1-й учащийся
— О нападении на СССР Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский) узнал, вернувшись в свою резиденцию из Богоявленского собора, где он служил литургию. В тот же день Владыка написал послание, в котором он призвал весь православный народ на защиту Отечества.
В своем послании митрополит Сергий благословил верующих на борьбу с агрессором и выразил уверенность в победе над врагом. Местоблюститель призвал священников не оставаться молчаливыми свидетелями.
Это послание было разослано по всем приходам страны и уже вскоре читалось после богослужений. 26июня в Богоявленском соборе митрополит Сергий отслужил молебен «о даровании победы». С этого времени во всех храмах Московской Патриархии стали совершаться подобные молебны
1-й учащийся (2)
В последующее время Митрополит Сергий обратился к Церкви Русской с 23 посланиями по разным случаям. И во всех посланиях выражалась твердая надежда на то, что Господь дарует русскому народу конечную победу.
1-й учащийся (3)
Между тем шел тяжелый пятый месяц войны. Фашистские полчища находились на подступах к Москве. 14 октября, в день праздника Покрова Пресвятой Богородицы, Митрополит Сергий обращается к «православной и боголюбивой пастве московской» со своим вторым Посланием по случаю войны.
«Вторгшийся в наши пределы коварный и жестокий враг, — писал Патриарший Местоблюститель, — по-видимому, напрягает все свои силы…
1-й учащийся (4)
В отношении Московской Патриархии Исполнительный комитет Московского городского Совета 7 октября 1941 г. постановил «предложить последней временно покинуть Москву».
Первоначально предполагалось разместить Патриархию в г. Чкалове (Оренбурге), однако затем, идя навстречу желанию Митрополита Сергия, не хотевшего удаляться от Волги, Исполком Моссовета разрешил разместиться Патриархии в Ульяновске. Там с 19 октября 1941 г. до конца лета 1943 г. вместе с рядом сотрудников Патриархии находился Блаженнейший Сергий, продолжая в Ульяновске осуществлять церковное руководство.
Помимо сбора средств в Фонд обороны, Церковь в патриотическом желании помочь Родине благословила и организовала сбор денежных средств в Фонд помощи детям и семьям воинов Красной Армии.
2-й учащийся
Митрополит Алексий в начале ВОВ претворяя в жизнь мысль митрополита Сергия о неотделимости жизни Русской Православной Церкви от судеб страны, своим примером поддерживал патриотическую позицию нашей Церкви. 22 июня 1941 г., в Неделю всех святых, в земле Российской просиявших, он совершал Божественную литургию в соборе св. кн. Владимира и лишь по возвращении домой узнал о начале войны. Он обратился к верующим с горячим посланием «Церковь зовет к защите Родины».
3-й учащийся
Оставаясь в годы блокады Ленинграда со своей паствой, вместе с ней переживая страдания и лишения (непрерывные бомбежки и артобстрелы, голод, отсутствие воды и электричества, лютые морозы), он поддерживал и воодушевлял верующих ленинградцев. Владыка постоянно совершал богослужения в разных храмах города, до которых добирался часто пешком, беседовал с духовенством и мирянами, ободряя и утешая.
4-й учащийся
Каждое утро владыке приходилось собирать по храму осколки бомб, один большой осколок долго лежал как пресс на его письменном столе. Рискуя жизнью, митрополит Алексий не раз пересекал на самолете линию фронта, прибывая в Ульяновск и Москву на заседания Синода или по делам, и всегда Господь хранил его. Его проповеди были полны патриотического подъема.
5-й учащийся
2 сентября вокруг города сомкнулось кольцо блокады. Архипастырь остался в осажденном городе и разделил с паствой ужасы блокадных дней.
Митрополит Алексий сам испытывал бедствия и проявил героическую бодрость духа и огромное самообладание, он постоянно совершал богослужения, ободрял и утешал верующих. С конца июня 1941 г. храмы города стали особенно заметно наполняться народом: многие приходили помолиться за своих близких.
6-й учащийся
В подчиненных митрополиту Алексию храмах во время блокады был организован сбор средств на оборону, на помощь раненым и сиротам. Всего до 1944 г. прихожанами ленинградских храмов было собрано более 13 миллионов рублей, а вся Русская Православная Церковь пожертвовала на военные нужды более 150 млн. рублей. Одним из самых ярких свидетельств участия Церкви во всенародном подвиге в годы войны явился сбор церковных пожертвований на сооружение танковой колонны имени Дмитрия Донского (за 4 месяца) и эскадрильи «Александр Невский»
Учитель:
Обратите внимание, на данные по некоторым регионам, о помощи, которая была оказана церковью фронту
Только московские церкви за год войны передали Красной Армии более 3 млн. руб. Церковная община из города Горького (Нижнего Новгорода) за этот период передала государству около 1,5 млн. рублей. В осажденном Ленинграде (Санкт-Петербурге) церковные сборы в Фонд обороны к 22 июня 1943 года составили 5,5 млн. рублей ( а к концу войны составили свыше 27 млн. руб), в Куйбышеве (Самаре) — 2 млн. рублей и т.д. 5 июня 1943 г. церковный совет Успенской церкви (г. Новосибирск) подписался на заем на суму 50 тыс. рублей, из которых 20 тысяч внес наличными. Весной 1944 г. верующие Сибири собрали пожертвование — более двух миллионов рублей. В 4-м квартале 1944 г. приходами обеих Новосибирских церквей внесено 226500 рублей, а всего в течение 1944 г. приходскими советами из церковных сумм и духовенством собрано и внесено 826500 рублей, в т.ч.: на подарки бойцам Красной Армии — 120 тыс., на танковую колонну им. Дмитрия Донского — 50 тыс.
Самый выбор этого имени не был случайным. Великий светильник земли Русской Преподобный Сергий, благословив Димитрия Донского на Куликовскую битву, послал в ряды русских войск двух своих сподвижников из числа братии Троицкой обители. Эти два воина-инока Александр Пересвет и Андрей Ослябя не только своим присутствием, но и тем, что «положили души своя» на поле брани, засвидетельствовали перед всем верующим русским воинством, что Русская Православная Церковь благословляет его на святое дело спасения Родины, а молитвы Преподобного Сергия сопровождают его в этом великом подвиге.
в фонд помощи инвалидам и раненым — 230 тыс., в фонд помощи детям и семьям фронтовиков — 146500 руб., для детей фронтовиков Когановичского района — 50000 рублей.
Танки с надписью «Димитрий Донской» из 38-го отдельного танкового полка по официальным данным уничтожили более 1400 немцев, 40 орудий, более 100 пулеметов, 38 танков (часть из них захватили целыми), 17 бронетранспортеров и более 100 автомобилей
После окончания Великой Отечественной войны уцелевшие танки колонны «Димитрий Донской» были установлены на экспозиции в музеях вооружённых сил Москвы, Ленинграда и Тулы. В 2005 году, по благословению патриарха Алексия II, в московском Донском монастыре один из уцелевших танков колонны был установлен в память о прихожанах и священнослужителях, на чьи пожертвованные средства она была создана.
7-й учащийся
За свою деятельность в годы блокады владыка был награжден медалями «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в годы Великой Отечественной Войны».
Молитвы услышаны. Чудесный перелом.
Учитель: Известно, что в сложные для государства времена православие играло огромную роль. Следует упомянуть об одном важном событии, которое произошло на Ближнем Востоке, сильно повлиявшем на ход военных действий в СССР.
Стояла зима 1941. Немцы вели наступление на Москву. В стране ожидали худшего. Однако в Сирии жил избранный друг и молитвенник за Россию – Митрополит гор Ливанских Илия Карам. Он решил затвориться в подземелье и просить Божью Матерь о спасении России. Митрополит долго молился в глубоком подвале, класть множество земных поклонов перед иконой Пресвятой Богородицы, с которой не расставался всю жизнь. Помещение освещала одна только лампада. Наконец, владыка в умилении распростерся на каменном полу и долго рыдал. Прошли первые сутки, согласно договоренности, его посещал по послушанию один монах, приносил не еду или питье, а только вырезки из газет. Русские отступали, Ленинград окружен, там голодают, гибнут. Ничего в сводках не сообщалось о блокаде, но он знал о ней так достоверно, будто только что побывал там. Москва эвакуируется, немцы уже на подступах к Киевскому вокзалу…
И вновь митрополит молился. Когда после неустанных слез и молитв наступало вдохновение, владыка гасил лампадку. Просил откровения, чем он может помочь России.
Трое суток в молении своем не ел и не пил ничего Илия, в уповании на помощь Пресвятой Владычицы его глаза уже настолько привыкли к темноте, что он различал очертания каменных стен подземелья. И вдруг он услышал, что его окликают по имени, он оглянулся. Мы можем лишь догадываться, что произошло дальше, однако сам митрополит уверяет, что ему было видение от Богородицы, которая открыла ему, что нужно сделать для спасения «северной страны и народа ее», и мы не вправе сомневаться в словах почтенного архиерея.
После этого владыка Илия послал письмо Сталину, в которое, судя по всему, по каналам Красного Креста попало в Кремль, и его читал глава государства. Карам рассказал о своем видении и посоветовал Сталину незамедлительно по всей стране вновь открыть насильно закрытые храмы, освободить арестованных священников, а города Москву и Ленинград, к которым подходят гитлеровцы, обязательно обнести иконой Казанской Божьей Матери, а если это невозможно, то облететь с иконой на самолете. Диктатор прислушался совету, пришедшему из далекого Ливана, было выпущено из тюрем несколько тысяч священнослужителей, открыто 350 церквей. Самолет с Казанской иконой на борту облетел не только Москву и Ленинград, но и другие города, которые находились в центре сражений. В частности, в 1942 году состоялся облет Сталинграда; кстати, этот факт подтвердил в разговоре с писателем Ю. Бондаревым маршал Г. Жуков. Затем перед иконой шла непрестанная служба – молебны и поминовения погибших воинов. Икона стояла среди наших войск на правом берегу Волги; в последствии немцы так и не перешли реку..
В 1947г. Сталин пригласил митрополита Илию в Россию, ибо все пророчества, переданные им, сбылись. Правительство наградило митрополита Сталинской премией за помощь России во время войны. Однако от премии Владыко отказался, сказав: «Пусть эти деньги пойдут на нужды страны. Мы сами решили передать России 200 тысяч долларов для помощи детям-сиротам, чьи родители погибли на войне». Посетил митрополит и Ленинград, он произнёс проповедь о своей вере в то, что Божия Матерь не оставила Россию. Хотя говорил он через переводчика, все в храме плакали.
8-й учащийся
4 сентября 1943 года в Кремле состоялась встреча, обозначившая смену курса в отношениях Церкви и государства. Сталин впервые принимал Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) и сопровождавших его архиереев – Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича). Митрополит Сергий отметил, что главная проблема — это вопрос о патриархе, подчеркнув ненормальность ситуации, когда патриарх не избирался в течение 18 лет. Для избрания патриарха необходимо созвать Поместный собор. Сталин одобрительно отозвался о проведении Собора. Встреча продлилась два часа.
Глава Правительства И. В. Сталин сочувственно отнесся к этим предложениям и заявил, что со стороны Правительства не будет к этому препятствий».
В 1943г. в Москве избрали патриарха. В России после мученической смерти патриарха Тихона нового не избирали. И вот теперь им стал Сергий (Страгородский), который с 1925г. был фактическим местоблюстителем патриаршего престола .
9-й учащийся
Собор епископов состоялся в Москве 8 сентября 1943 года.
К собравшимся обратился митрополит Алексий. Владыка Митрополит Сергий в течение 17 лет фактически взял на себя обязанности Патриарха. В настоящее время мы здесь собрались Собором епископов, чтобы избрать Святейшего Патриарха.
10-й учащийся
Пpедложение было встpечено единодушным одобpением. Митрополит Сергий поблагодарил за избрание. 12 сентября 1943 г. в Московском Богоявленском, что в Елохове, соборе состоялась интронизация новоизбранного Патриарха.
11-й учащийся
По всей стране начинают открываться закрытые ранее приходы (только с января по ноябрь 1944 г. было открыто более 200 церквей).
Возобновляется духовное образование — в Москве открывается Богословский институт.
Патриарх Сергий сразу же представил Сталину список репрессированного духовенства с просьбой об освобождении.
12-й учащийся
Патpиаpх Сеpгий скончался 15 мая 1944 года. Это было новым испытанием для Русской Православной Церкви. Потому что в лице Патpиаpха Сергия церковь потеряла своего верного служителя. После смерти Патриарха Сергия в должность патриаршего местоблюстителя вступил митрополит Алексий.
13-й учащийся
Самым важным для Церкви событием 1945 г. был поместный собор, который продолжался с 31 января по 2 февраля. На этом соборе Алексий был единогласно избран тринадцатым патриархом Московским и всея Руси.
III-я группа
Война проявила лучшие черты русского православия.
Невиданная в истории человечества по своему размаху и ожесточенности война властно требовала и ратного участия. В отличие от Первой мировой, когда в рядах русской армии священники официально допускались до боевых действий, в 1941–1945 годах многие клирики воевали обычными бойцами и командирами.
Иеромонах Пимен (Извеков), будущий Патриарх, будущий патриарх Пимен, начал свой боевой путь заместителем командира роты и дослужился до звания майора.
Старший лейтенант Извеков С. М. (будущий патриарх Пимен), 1940-е гг.
Согласно документам, обнаруженным писателем Алексеем Григоренко, в Центральном архиве Министерства обороны (Подольск), был мобилизован в 1941 году, служил на должностях помощника по тылу начальника штаба 519-го стрелкового полка, заместителем командира роты 702-го стрелкового полка 213-й стрелковой дивизии.
«28 июня 1943 года пропал без вести, исключён приказом ГУК НВС № 01464 от 17 июня 1946 года». Однако в открытом банке данных Минобороны (ОБД Мемориал) значится несколько людей по имени Извеков Сергей Михайлович, из которых только один 1910 г.р. похоронен в братской могиле под Сталинградом.
Старший лейтенант Извеков С. М. был командиром роты 702-го стрелкового полка, пропал без вести в районе Мерефы под Харьковом 28.08.1943, в дальнейшем осуждён как оказавшийся в живых.
Никаких достоверных сведений о том, что монах Пимен мог получить звание старшего лейтенанта и командовать ротой, нет.
По сведениям архимандрита Дионисия (Шишигина) с сентября 1945 года по февраль 1946 года проходил лечение в Московском областном туберкулёзном институте от туберкулёза позвоночника. 20 марта 1946 года епископом Владимирским и Суздальским Онисимом (Фестинатовым) был назначен штатным священником Благовещенского собора бывшего Благовещенского монастыря в городе Муроме.
В начале войны в адрес Председателя Президиума Верховного Совета СССР Михаила Калинина поступила телеграмма от архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), в котором священнослужитель, находящийся в ссылке в Красноярском крае, сообщал, что являясь специалистом по гнойной хирургии, «готов оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено».
Заканчивалась телеграмма просьбой прервать его ссылку и направить в госпиталь, при этом после войны архиерей выражал готовность вернуться обратно в изгнание.
Его прошение было удовлетворено, и с октября 1941 года 64-летний профессор Валентин Войно-Ясенецкий был назначен главным хирургом местного эвакуационного госпиталя и стал консультантом всех красноярских больниц. Талантливый хирург, принявший духовный сан в 20-х годах, делал по 3-4 операции в день, показывая пример более молодым коллегам.
В конце декабря 1942 года ему без отрыва от работы военным хирургом, было поручено управление Красноярской епархией. В 1944 году, после того, как госпиталь переехал в Тамбовскую область, этот уникальный человек, совмещавший в себе способности маститого врача и выдающегося духовника, возглавил местную епархию, где впоследствии было открыто немало храмов и перечислено на военные нужды около миллиона рублей.
Архиепи́скоп Лука́ (в миру Валенти́н Фе́ликсович Во́йно-Ясене́цкий;
Епископ Русской православной церкви, с апреля 1946 года — архиепископ Симферопольский и Крымский, российский и советский хирург, учёный, автор трудов по анестезиологии и гнойной хирургии, доктор медицинских наук, профессор; духовный писатель, доктор богословия. Лауреат Сталинской премии первой степени.
-
Родился: 9 мая 1877 г., Керчь, Керчь-Еникальское градоначальство, Таврическая губерния, Российская империя
-
Умер: 11 июня 1961 г. (84 года), Симферополь, Крымская область, Украинская ССР, СССР
-
В браке : Анна Васильевна Ланская (по 1919 г.)
-
Родители: Феликс Станиславович Войно-Ясенецкий, Мария Дмитриевна Кудрина
-
Дети: Алексей, Михаил, Валентин, Елена
-
Цитата: Для хирурга не должно быть «случая», а только живой, страдающий человек.
Рефлексия.
1.В чём же причина того, что Советская власть, ранее выступавшая против религии, пошла по пути её признания?
2. Был ли, на ваш взгляд, существенным вклад РПЦ в дело разгрома немецких оккупантов?
Учитель: Советская власть, признавая право церкви на существование, имела на это веские причины, стремление объединить людей в едином противостоянии. Второй момент, который несколько преувеличивается, предполагают, что Сталин испугался, вспомнил всех святых и дал свободу Церкви. Есть ещё причина — несколько изменить фасад системы в стране и предстать перед Западом в более свободном и либеральном облике. Нельзя не учитывать того, что значительная часть народа оставалась православной и на целом ряде захваченных территорий стихийно начинается возрождение церковной жизни. Ещё один фактор, который называют редко: Сталин был очень хорошим психологом и прекрасно понимал, что во время войны многие люди остались вдовыми и сирыми. Лишить матерей последнего утешения было бы со стороны государственного деятеля совсем неразумно. Кроме того в деле воспитания патриотического духа необходимо использовать все необходимые средства, а церковь в православной стране, пожалуй, самый действенный механизм воспитания. Каковы бы не были причины возрождения авторитета РПЦ, главное, что во время войны церковь оказалась вместе со всем народом в одном лагере — ведь на войне, как известно, атеистов не бывает.
ВИДЕОФРАГМЕНТ «Пасха 45-го года» (окончание)
Вывод III группы
1. С началом войны Церковь обрела новый статус. Православие — традиционная всеобщая религия русского народа.
2. Она объединилась с властью и приступила к активной патриотической деятельности.
3. Вновь открывались храмы, власть стала показывать своё положительное отношение к православию. В тот период времени необходима была сплочённость, объединение население в священной борьбе. Православие — традиционная всеобщая религия русского народа.
4. Во время войны помощь православной церкви состояла из двух направлений — духовного и материального.
5. Православие помогало людям обрести относительное душевное успокоение, надежду на победу России и Советского Союза
Заключение
Уже много лет отделяют нас от трагических и победных дней Великой Отечественной войны гг. Мы с вами готовимся встретить 75-ую годовщину Победы. Всё меньше остаётся живых участников и свидетелей событий тех лет.
Мы не должны забывать, какой ценой была завоевана Победа.
Наш с вами долг — сберечь память о подвиге отцов и дедов, быть достойными их, помнить об этой жестокой войне, чтобы больше такого ужаса не допустить никогда. Роль церкви была огромна. Она являлась вдохновителем на великие дела. Вселяла веру и надежду, что враг будет разбит и Победа будет за нами!
Отношение Советской власти к Русской Православной церкви в конце 30х — 1ой половине 40х гг
Государственная политика по отношению к РПЦ во второй половине 30х годов
5 декабря 1936 г. На восьмом Чрезвычайном Всесоюзном съезде Советов было объявлено о принятии новой Конституции СССР. В отличие от прежних в ней впервые провозглашалось равноправие всех граждан, в том числе и «служителей культа». В статье 124 новой Конституции записано, что «в целях обеспечения за гражданами свободы совести Церковь в СССР отделена от государства и школа от Церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами». Конституция СССР 1936 года, статья 124.
Но, несмотря на декларации о свободе, Постоянная комиссия по культовым вопросам в 1937 г. рассмотрела 359 дел о закрытии культовых зданий разных вероисповеданий, в большинстве своем это были православные церкви. В 253 случаях решения подтверждали ранее вынесенные распоряжения местных властей. 1937 г. в прах развеял надежды легковерных обывателей на перемены, которые сулила им сталинская Конституция. Этот год стал апогеем революционного террора, залившего страну кровью. Жертвами репрессий стали миллионы людей разных мировоззрений и принадлежавшие ко всем слоям общества.
Особенностью этой волны террора (1936-1939) явилось распространение теории «классовой борьбы» на партийную номенклатуру, включая ее самый высший эшелон вплоть до недавних «вождей прогрессивного человечества» — Каменева, Зиновьева, Бухарина.
Новый страшный удар обрушился и на православную Церковь. Репрессии против духовенства и мирян стали традицией советского общества, но в 1937 г. обнаружилась еще одна, особенная, причина для кровавой расправы — по итогам переписи населения выяснилось, что 2/3 сельского и 1/3 городского населения открыто называют себя верующими. Сельские жители составляли тогда 3/4 всего населения страны, таким образом верующих было больше половины населения, и это в стране, где атеизм был провозглашен высшей идейной ценностью. В своих заметках, составленных на оккупированной немцами территории во время Отечественной войны, митрополит Сергий (Воскресенский) писал, что «по официальной, всегда фальсифицированной, советской статистике число православных верующих достигает крупной цифры в 30 млн. Но многие терроризированные советские граждане не имеют мужества признать себя верующими перед советскими властями. Имея в виду эти и другие ошибки советской статистики.
Патриаршее управление считает, что число верующих достигает 60 млн. С таким фактом приходится считаться любому правительству в России, даже большевистскому. Несомненно, что несмотря на все преследования веры и безбожную пропаганду, русские люди остались верны вере отцов». Граббе.Г Правда о Русской Церкви / Г. Граббе — М.; Слово,1999.- 87с.
В журнале «Антирелигиозник» (1938, № 7), который комментировал происходящее, популярно разъяснялось, что преследованию подлежит пока церковный актив. «Верующие трудящиеся… исполняют время от времени те или иные религиозные обряды, удовлетворяют свои религиозные потребности. Они не принимают непосредственного участия в так называемой «церковной жизни». С такими верующими мы совместно идем к одной общей цели, боремся за одно и то же — за полное торжество коммунизма. Другое дело церковники, члены двадцаток и церковного актива, не входящие в состав двадцаток. Они не только выполняют обряды, но частенько нарушают советские законы, ведут религиозную пропаганду, организуют незаконные сборы на Церковь. Ярославский М.И. «Церковь в чемодане» / М.Ярославский // Антирелигиозник. — 1938.- № 7 — С. 22.
На территории современного Алтайского края в 1937 году было закрыто 27 церквей. Только за 1937 год было репрессировано по меньшей мере 170 священников. По названной причине за 1938-1939гг. сразу закрыли 161 церковь. Документы по истории церквей и религиозных объединений в Алтайском крае(1917-1998) .—Барнаул: Управление архивного дела администрации Алтайского края, 1999г.
Основными мотивами репрессий в отношении Русской Православной церкви были преимущественно политические причины, «антисоветская» пропаганда, якобы проводимая духовенством, «контрреволюционная» деятельность, неодобрение коллективизации и раскулачивания. Репрессиям подверглись в первую очередь управляющие епархией — епископы. Все они были осуждены, почти все — расстреляны. В.Ф.Гришаев. «Невинно убиенные» Бия, 2001. С7-8.
В Казани, арестовали и расстреляли правящего архиерея архиепископа Венедикта (Плотникова), уже ранее приговоренного к смертной казни по делу священномученика Вениамина, но потом помилованного. 25 июля 1937 г. в Нижнем был арестован правящий митрополит Феофан (Туляков). В тюрьме владыку подвергли жестоким пыткам, а 21 сентября особой тройкой областного управления НКВД он был приговорен к расстрелу и 4 октября казнен. Затем арестовали и викарного архиепископа Богородского Александра (Похвалинского) вместе с 13 священниками и диаконами приходских церквей. Тройкой НКВД все арестованные были осуждены на смертную казнь и 11 декабря расстреляны. Арестованы, а потом приговорены были к смертной казни викарий Нижегородской епархии епископ Ветлужский Неофит (Коробов) и проживавший на покое престарелый епископ Фостирий (Максимовский), все духовенство Ветлуги и множество мирян. Епископ Фостирий замерз на этапе в варнавинскую тюрьму.
В октябре 1937 г. был арестован Патриарший экзарх Украины митрополит Киевский Константин (Дьяков). После 12 дней пыточных допросов его расстреляли.
Тотальному истреблению подверглись в годы большого террора не только архипастыри, но и все российское духовенство.
О масштабе репрессий можно судить хотя бы по тому обстоятельству что, в один только день 17 февраля 1938 г. в Москве были расстреляны: игумен Епифаний (в миру Захар Филиппович Авдеев), иеромонах Нестор (Балашов Николай Иванович), иеродиакон Афоний (Александр Егорович Вишняков), схимонахиня Рафаила (Вишнякова Мария Архиповна), священник Симеон Григорьевич Григорьев, тайная монахиня Лидия Митрофановна Иванова, иеромонах Иероним (Киселев Иван Васильевич), тайная монахиня Софья Сергеевна Тучкова. Это жертвы только одного из тысяч расстрельных дней за три страшных года, и только тех, чьи имена удалось установить.
В 1937 г. в Соловецком лагере был расстрелян один из крупнейших русских философов — священник Павел Флоренский, человек поразительной для XX в. многогранности дарований и замечательных успехов на разных поприщах знаний: помимо философии, еще в богословии, искусствоведении, фольклористике, математике и технике. Сосланный в Сибирь в лагерь «Свободный» (станция Сковородино) в 1933 г., он и там сделал открытия в области мерзлотоведения. Даже в Соловецком лагере начальство использовало его знания при организации завода по переработке водорослей. Письма родным от него приходили до июня 1937 г. После полугода изоляции отец Павел был расстрелян на Соловках 8 декабря 1937 г.
В том же году на допросе в тюрьме скончался от пыток бывший проректор Киевской Духовной Академии настоятель церкви Николая Доброго в Киеве протоиерей Александр Глаголев. В сентябре 1937 г. проведены были массовые аресты «церковников» в Арзамасе, среди арестованных был священник Александр Черноуцан и множество прихожан. 23 октября тройка НКВД приговорила о. Александра и еще 36 человек к смертной казни.
В самом начале 1937 г. разворачивается кампания массового закрытия церквей. Только на заседании 10 февраля 1937 г. Постоянная комиссия по культовым вопросам рассмотрела 74 дела о ликвидации религиозных общин и не поддержала закрытие храмов только в 22 случаях, а всего за год закрыли свыше 8 тыс. церквей. В Москве это были Страстной и Симонов монастыри, церковь Николая Чудотворца в Кошелях (на Яузской улице), церковь Спаса-Преображения в Спасской слободе (Большая Спасская улица). При разрушении Симонова монастыря уничтожено кладбище, а церковь Николая Чудотворца в Драгах уничтожалась в два захода: в 1937 г. снесена колокольня, в 1939 г.— сам храм. И, конечно, все эти разрушения производились «по многочисленным просьбам трудящихся коллективов» в целях «улучшения планировки города». В результате этого опустошения и разорения на огромных просторах РСФСР осталось около 100 храмов, почти все в больших городах, в основном, тех, куда пускали иностранцев. Эти храмы так и называли «показательными». Несколько больше, до 3% дореволюционных приходов, сохранилось на Украине. В Киевской епархии, которая в 1917 г. насчитывала 1710 церквей, 1435 священников, 277 диаконов, 1410 псаломщиков, 23 монастыря и 5193 монашествующих, в 1939 г. осталось всего 2 прихода с 3 священниками, 1 диаконом и 2 псаломщиками. В Одессе осталась одна действующая церковь на кладбище.
В годы предвоенного террора смертельная опасность нависла над существованием самой Патриархии и всей церковной организацией.
К 1939 г. из российского епископата помимо главы Церкви — Местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия на кафедрах остались 3 архиерея — митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), архиепископ Дмитровский и управляющий Патриархией Сергий (Воскресенский) и архиепископ Петергофский Николай (Ярушевич), управляющий Новгородской и Псковской епархиями.
Помимо 4 архиереев, занимавших кафедры, на свободе осталось еще несколько епископов, которые совершали богослужения как настоятели храмов. Так, епископ Астраханский Андрей (Комаров), уволенный в апреле 1939 г. на покой, в октябре того же года был назначен на штатное место приходского священника храма Покрова Божией Матери в Куйбышеве. Вокруг этой церкви сосредоточилась вся жизнь Куйбышевской епархии, но на приходе был настоятель, которому народ не доверял. Поведение этого настоятеля в сознании прихожан бросало тень на Патриархию, на митрополита Сергия, с которым он был в общении. Дамаскин (Орловский). Мученики и исповедники. Кн. 1. С. 142 — 144.
Верующие люди стали говорить, что истинная Церковь ушла в пустыню, а легально служащее духовенство безблагодатно. Но образ истинного пастыря, который являл собой владыка Андрей, успокоил церковный народ, брожение прекратилось. Он служил ежедневно, а накануне воскресных и праздничных дней совершал по два всенощных бдения: в 4 и в 7 часов. Но при том был крайне осторожен, кроме храма никуда не ходил и у себя почти никого не принимал, сознавая, что вокруг много людей, способных доносом погубить ближнего. Терпел лишения, оскорбления и даже побои. Только в начале 1941 г. архиепископ Андрей был назначен настоятелем храма.
После 1937 года церковная, в основном монашеская жизнь, ставшая почти невозможной в легальных формах, уходит в подполье. В Днепропетровске архимандрит Пимен окормлял тесный круг духовных чад из 10 человек. В городе Славянске Донецкой области нелегально поселились оставшиеся в живых монахи Святогорского монастыря. Среди них были архимандрит Димитрий (Танич), игумен Амвросий (Горонченко), иеромонахи Мелитон (Нестеренко) и Стефан (Медведев). Святогорские иноки взяли на себя подвиг юродства. Им удавалось распространять в народе душеполезные сочинения, в которых они предсказывали падение антихристовой власти и восстановление Святогорской обители, но их выследили и в 1939 г. с ними сурово расправились.
Состояние церковных дел к концу 1939 г. было критическим. Русскую Церковь обескровили предыдущие годы жестоких репрессий, особенно свирепствовавшие в период так называемого «большого террора» (1937-1938). О точных цифрах пострадавших в этот период до сих пор спорят историки. Принято ссылаться на данные правительственной Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, которая установила, что в 1937 г. было арестовано 136900 православных священно- и церковнослужителей, из них расстреляно 85300; в 1938 г. арестовано 28 300, расстреляно 21 5003. «Русская Православная Церковь в 1927-1943 годах» Горинов М.М.»Вопросы истории» № 4 1994, С.35-47.
В эти же годы был истреблен почти весь российский православный епископат. На кафедрах оставались лишь 4 архиерея Московского Патриархата — Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский), митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), архиепископ Дмитровский Сергий (Воскресенский), архиепископ Петергофский Николай (Ярушевич). На свободе были еще около 10 архиереев.
Они настоятельствовали в храмах или числились на покое. Епархии как административные единицы существовали формально, на деле Патриархия состояла из отдельных приходов, поддерживавших с ней нерегулярную связь. Точное число действующих храмов неизвестно, так как зачастую в официально открытых храмах богослужения не совершались по разным причинам. Имеются сведения о закрытии только в одном 1937 г. 8 000 приходов.
Представители советской власти, ответственные за антирелигиозную пропаганду, предостерегали своих подчиненных на местах о том, чтобы те не упускали из поля зрения даже тех священнослужителей, кто оказался за штатом: «Глупо думать,— писал Е. Ярославский,— что если поп лишился своего прихода, то он перестал быть попом. Мы знаем сотни случаев, когда после закрытия церквей их священнослужители превращались в попов-передвижек и вместе со своим немудреным инвентарем путешествовали по деревням, рабочим поселкам, совершая религиозные обряды, читая молитвы, Библию, Псалтирь. Такой поп-передвижка порой опаснее того, кто служит открыто» М.Польский. Новые мученики. С.17. Царское Дело..
Ярославский был одним из наиболее активных участников Союза воинствующих безбожников, решающую роль в возникновении этой организации сыграла газета «Безбожник». Постепенно было создано «общество друзей газеты безбожник». Союз воинствующих безбожников сразу же развернул большую работу по пропаганде атеизма, по созданию музеев и выставок, выпуску научной и научно-популярной литературы, а также ряда периодических изданий.
Атеистическая печать не выделяла уже обновленцев из общей массы церковников, теперь «в омерзительных фашистских делах» обвиняли митрополитов, епископов, попов, монахов, церковных старост и прочих больших и малых церковных руководителей всех течений и толков. Юрин А. Под маской религии. М., 1939.// С 27.
Советское руководство вскоре вынуждено было признать, что курс на уничтожение Московской Патриархии был ошибочным. Высокая религиозность населения СССР сохранялась, несмотря на отчаянную антирелигиозную пропаганду и репрессии против верующих. По данным Всесоюзной переписи 1937 г., «в СССР верующих среди лиц в возрасте 16 лет и старше оказалось больше, чем неверующих: 55,3 млн. против 42,2 млн, или 56,7% против 43,3% от всех выразивших свое отношение к религии. В действительности верующих было, конечно, еще больше»9. Религиозная жизнь, не находя легального выражения, уходила в подполье. Росло число катакомбников (не признававших Патриаршего Местоблюстителя) и полукатакомбников (условно признававших митрополита Сергия), совершавших тайные богослужения. В 1940 г. в официальной партийной прессе прямо признавалось, что «закрытие церквей ведет к увеличению нелегальных религиозных организаций». Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью. М., 1995. Кн. 1. С. 330.
Таким образом, видно, что в конце 1930х годов Православие в СССР было фактически уничтожено. Репрессии, которые обрушились на Русскую Православную церковь стали настоящим испытанием для всего православного населения страны. Репрессии были направлены именно на уничтожение Православной религии.
советский власть православный церковь оккупированный
«Наша гражданская родина»: почему 90 лет назад Русская православная церковь признала советскую власть
19 августа 1927 года в газете «Известия», которая тогда являлась официальным органом ЦИК СССР, вышла статья со строгим и совершенно нехарактерным для эпохи названием «Обращение временного патриаршего синода». В ней иерархи Русской православной церкви заявляли о признании советской власти.
Это было тем более странно, что лишь недавно отгремела гражданская война и сотни священников стали жертвами красного террора. Церкви закрывались (активно взрывать их стали чуть позже), православный священник наряду с «буржуем» был одним из отрицательных персонажей государственной пропаганды — и вдруг официальная советская газета отдаёт место для публикации синоду.
Осень патриарха
За два года до этого скончался патриарх Тихон. Он стал первым русским патриархом за 200 лет. По легенде, ещё в начале XVIII века царь Пётр на вопрос об избрании нового патриарха взамен покойного Адриана проревел: «Вот вам патриарх!» — и воткнул в стол нож. На этом история русского патриаршества прервалась на столетия. Российские императоры не терпели конкурентов, и, как ни парадоксально, лишь революционные потрясения 1917 года позволили восстановить патриаршество в России.
Но большевикам патриархи были интересны ещё менее, чем императорам. Патриарх Тихон, которого избрали на первом с конца XVII века Поместном соборе, с ужасом наблюдал за разгромом Церкви. Попытки Тихона противостоять большевистскому террору едва не стоили ему жизни.
- Патриарх Тихон
- © Wikimedia Commons
Патриарх умер в 1925 году, оставив два завещания. Одно из них, подлинность которого ставится под сомнение, было опубликовано в той же газете «Известия» и содержало в себе удивительные для гонимого властью церковного иерарха обороты:
Также по теме«Своеобразие нашей революции»: почему в России в 1917 году возникло двоевластие В феврале (марте по новому стилю) 1917 года в России возникла особая форма власти, которую Владимир Ленин считал «своеобразием нашей…
«С глубокой скорбью Мы должны отметить, что некоторые из сынов России, и даже архипастыри и пастыри, по разным причинам покинули Родину, занялись за границей деятельностью, к коей они не призваны, и во всяком случае вредной для Нашей Церкви. Пользуясь Нашим именем, Нашим авторитетом церковным, они создают там вредную и контрреволюционную деятельность. Мы решительно заявляем: у Нас нет с ними связи, как это утверждают враги Наши, они чужды Нам, Мы осуждаем их вредную деятельность».
В другом документе Тихон пытался оставить преемника. Понимая все риски, связанные с патриаршим саном, он назвал сразу троих. Митрополит Казанский Кирилл, непримиримый по отношению к новым властям, находился в ссылке в Усть-Сысольске и в должность вступить не мог (Кирилла расстреляли в 1937 году). Следующий кандидат — Ярославский митрополит Агафангел — тоже пребывал в ссылке, а вскоре оказался в тюрьме. Лишь третий из предложенных Тихоном кандидатов, митрополит Крутицкий Пётр, смог занять пост патриаршего местоблюстителя, но уже в декабре 1925 года был арестован.
- Митрополит Петр
- © Wikimedia Commons
Митрополит Сергий
К моменту публикации «Обращения» церковь была расколота. Одна часть церковнослужителей находилась на пороге нелегального положения, позже из них выйдут «катакомбники» — непримиримые, которые так никогда и не признали советскую власть.
Также по темеВся власть солдатским комитетам: как демократия развалила армию Российской империи 25 марта 1917 года петроградское правительство отменило смертную казнь на фронте. Это был второй решительный шаг на пути…
Другая часть приняла большевизм на его условиях. Их назвали «обновленцами». Были и третьи, кто успел бежать за границу и занял максимально враждебную позицию по отношению к советской власти (их и осуждал Тихон в своём завещании).
И только костяк высших иерархов пытался устоять в этих условиях, с одной стороны, сохранив верность православной канонической традиции, а с другой — не подставив под удар себя и свою паству.
В этот момент на историческую сцену вышел нижегородский митрополит Сергий (он был заместителем патриаршего местоблюстителя), явившийся одной из самых неоднозначных фигур в новейшей истории православной церкви. Он и стал автором «Обращения временного патриаршего синода».
- Патриарх Сергий
- © Wikimedia Commons
Решение о публикации документа, который положит конец сопротивлению Церкви коммунистическому режиму, далось ему нелегко: Сергий успел побывать под арестом.
«Мешает нам, может быть, лишь то, что мешало и в первые годы Советской власти устроению церковной жизни на началах лояльности. Это — недостаточное сознание всей серьёзности совершившегося в нашей стране. Утверждение Советской власти многим представлялось каким-то недоразумением, случайным и потому недолговечным. Забывали люди, что случайностей для христианина нет и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же десница божия, неуклонно ведущая каждый народ к предначертанной ему цели», — писал Сергий в «Обращении» на страницах советской газеты.
В том же номере в редакционной колонке «Известия» торжествовали. Православная церковь была полностью повержена. Газета называла позицию местоблюстителя «политическим равнением по пастве» и попыткой «замедлить полный разрыв между народом и церковью».
Путь к спасению
Фактически Церковь шла на полное сотрудничество с антицерковной властью. Московский патриарх не становился одним из «обновленцев», но расписывался в покорности. «Декларация Сергия» вызвала неприятие у представителей Церкви за рубежом и у значительной части тех, кто остался в России. Многие расценили это как предательство.
«Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознаётся нами как удар, направленный в нас», — говорилось в «Обращении».
Под «варшавским убийством» имелось в виду покушение на советского полпреда Войкова, одного из соучастников расстрела царской семьи: патриарх осудил покушение на цареубийцу.
Казалось, «Обращение» не имело никакого смысла, ведь оно не уберегло Церковь от репрессий. В конце 1930-х расстреливали даже тех, кто его подписывал. Церкви взрывали, как это сделали, например, с храмом Христа Спасителя. В 1935 году власть упразднила временный патриарший Священный синод, от имени которого и была опубликована «Декларация Сергия». Однако эта попытка компромисса оттянула полный разгром Церкви и в итоге позволила ей выжить.
- Разрушение Храма Христа Спасителя (1931)
- © Wikimedia Commons
И как революция неожиданно смогла возродить патриаршество, так и Великая Отечественная война его спасла. В разгар войны Сталин принял знаменитое решение о частичной реабилитации Церкви. И патриархом стал Сергий. Церкви перестали закрывать, была переиздана Библия, а «обновленческие» структуры потеряли какое-либо влияние в глазах властей и вливались в структуры Московского патриархата.
Русский мир и клир
«Лента.ру» продолжает цикл публикаций, посвященных революционному прошлому нашей страны. Вместе с российскими историками, политиками и политологами мы вспоминаем ключевые события, фигуры и явления тех лет. Почему в начале XX века резко упал престиж Русской православной церкви? Какое влияние на культуру Серебряного века оказали русские внецерковные секты? Как расцерковление русского общества повлияло на его поведение в годы Первой мировой войны? Об этом «Ленте.ру» рассказал кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН Владислав Аксенов.
Социалисты в рясах
Можно ли говорить о серьезном кризисе веры и расколе между официальной церковью и ее прихожанами в России начала XX века?
Сейчас некоторые публицисты и даже историки пытаются объяснить революцию 1917 года тем, что якобы народ отвернулся от Бога и был за это наказан. На самом деле причина событий 1917 года не в духовном кризисе. Во второй половине XIX века после реформ Александра II в России развернулись модернизационные процессы. В результате отмены крепостного права в стране произошли демографические и социальные изменения, а взамен прежней патриархальной семьи возникла новая нуклеарная семья.
Что это такое?
Это семья, состоящая только из супругов и их детей. Нуклеарная семья формирует совершенно новый тип отношений и ставит перед обществом ряд сложных вопросов, в том числе связанных с женской эмансипацией, упрощением процедуры развода. Очевидно, это все входило в противоречие с догматами Русской православной церкви, ее взглядами на институт семьи.
Нужно еще учитывать, что к началу XX века перестала действовать знаменитая уваровская триада «православие, самодержавие, народность». Она не только не работала на практике, но и несла в себе внутреннее идеологическое противоречие, поскольку со времен Петра I церковь была частью государственного аппарата, то есть «самодержавие» поглотило «православие».
Подчиненное положение Русской православной церкви отчасти предопределило духовный кризис начала XX века. Причем этот кризис выражался не только в противоречиях между духовенством и прихожанами, но и во внутреннем состоянии самой церкви. Поэтому еще с 90-х годов XIX века в церковной среде началось брожение.
В чем это проявлялось?
Часть духовенства тяготилась подчиненным статусом церкви, поэтому возникло обновленческое движение, выступающее за созыв Поместного собора и восстановление патриаршества.
То есть духовенство не было монолитным сословием?
Клир подразделялся на три степени иерархии: низшее, среднее и высшее духовенство. Отношения между ними были непростые, в том числе из-за огромной разницы в их материальном положении. Например, ежегодный доход епископа или митрополита мог превышать двадцать тысяч рублей, а обычный приходской священник получал лишь около ста рублей в год. Отсюда и конфликты.
Известны случаи доносов священников низших категорий в Синод на высших на злоупотребление своим положением, на неправедное поведение (пьянство, прелюбодеяния). Причем после проводимых проверок эти обвинения чаще всего подтверждались, однако епархиальное начальство предпочитало избегать огласки, и провинившихся священников попросту переводили в другую епархию, где они продолжали заниматься тем же, к чему привыкли.
В самой церкви причину усматривали в снижении уровня образования приходского духовенства (по сравнению с XIX веком) и бегством из духовного сословия наиболее талантливых людей. Например, в Пермской епархии в 1915 году с богословским образованием были только 35 процентов священников. Такая картина была характерна для Урала и Сибири, в центральных епархиях ситуация была получше.
Правда ли, что в церковной среде были свои социалисты и даже революционеры?
Как и во многих странах Европы, в конце XIX века в России набирал популярность христианский социализм с его идеей совместить христианскую этику и социалистическую идеологию. В это время не только многие светские мыслители обращались к религии, но и некоторые священники увлекались философией, в том числе социалистическими учениями.
Самый известный пример такого рода — архимандрит Михаил (Семенов), который пошел на конфликт с Синодом, в 1906 году вступил в Трудовую народно-социалистическую партию, выпускал революционные брошюры, а потом перешел в старообрядчество, в котором увидел альтернативу казенному православию. Вообще, среди российского духовенства были представители всего политического спектра, включая социал-демократов. Например, казанский и самарский губернаторы в 1914 году характеризовали местное духовенство как левое.
С другой стороны, росло число так называемых «братцев» из народа. В ряде случаев это были бывшие прихожане. Неудовлетворенные проповедями своих священников, они сами начинали проповедовать. «Братцы» разговаривали с народом на простом и понятном языке, их популярность была огромной. Церковь нередко объявляла их еретиками, что не укрепляло ее авторитет в массе верующих.
Разводы и суициды
Иными словами, к началу XX века официальная церковь перестала удовлетворять объективные потребности быстро меняющегося общества и вела себя очень негибко?
Да, можно и так сказать. Взять, например, проблему разводов, резко обострившуюся с началом Первой мировой войны. Уходя на фронт, призывники пытались как можно скорее юридически оформить отношения со своими женщинами, чтобы в случае гибели мужа те могли претендовать на пособия или компенсации. Но церковь в большинстве случаев категорически отказывалась регистрировать браки в пост или какой-либо престольный праздник. Любопытна реакция россиян на эти запреты: в 1914 году на дни постов приходятся максимумы зачатий.
Другой пример, иллюстрирующий негибкую позицию церкви, связан с резким ростом самоубийств во время Первой мировой войны. По законам Российской империи, любую смерть документально фиксировали три должностных лица: полицейский, врач и священник. Зачастую полицейский и врач предлагали оформить самоубийство как результат умопомешательства, поскольку это позволяло похоронить человека по христианскому обряду.
Но священники проявляли неуместную принципиальность и не шли навстречу несчастным родственникам покойного, отказывая в его отпевании и погребении внутри церковной ограды. Понятно, что столь нечуткое отношение к пастве не прибавляло любви прихожан к духовенству, особенно когда дело касалось самоубийств подростков.
Мозаичная религиозность
В чем, на ваш взгляд, выражалась мозаичность русского религиозного сознания, о котором вы упоминали в своих научных публикациях?
Я цитировал религиозного философа начала XX века Льва Тихомирова, который отмечал, что в религиозном сознании россиян переплетались языческие пережитки, православные и рациональные представления. Подобная мозаичность тоже была следствием кризиса веры в России, совершенно по-разному проявлявшаяся в деревне и городе.
В конце XIX века многочисленные экспедиции Этнографического бюро под руководством князя Вячеслава Николаевича Тенишева собрали любопытный материал о картине мира русского крестьянства. В анкетных листах 1899 года встречаются средневековые утверждения, что звезды — это глаза ангелов, что при попадании молнии в дом огонь нужно гасить не водой, а только молоком.
Мифологизированность крестьянского сознания мешала развитию земской медицины — деревенские жители предпочитали ходить к знахарям, а не к земским врачам. Лихорадку, например, считали дочерью царя Ирода, и единственным лечением от нее признавали заговор.
Горожане в этом смысле были прогрессивнее?
В городской среде дело обстояло, конечно, получше, но поиски выхода из духовного кризиса обрекали горожан на обращение к различным сектам, к мистической и эзотерической литературе вроде учения небезызвестной Елены Блаватской.
Помимо этого, в крупных городах действовали многочисленные религиозно-философские общества, объединявшие видных деятелей интеллигенции и некоторых священников. На собраниях этих обществ выступали такие одиозные для русской церкви деятели, как Василий Розанов и Дмитрий Мережковский.
Почему одиозные?
Потому что они в своих духовных поисках попытались выработать новые религиозно-этические постулаты на базе христианства. Отсюда, например, идея Мережковского о «Новой церкви Третьего завета». Его конфликт с церковью не был частным событием, а вытекал из общего разрыва российской художественной интеллигенции с официальным православием. В культуре Серебряного века были явственно выражены традиции сектантства, в частности хлыстовства и скопчества, активно распространявшиеся на фоне революции 1905 года.
Например, на собраниях, устраиваемых публицистом Василием Розановым и поэтами Вячеславом Ивановым и Николаем Минским, проводились мистерии кровопускания и коллективного испития крови. Некоторое время в хлыстовской общине жил поэт Николай Клюев, сбежал оттуда перед угрозой оскопления, однако хлыстовские мотивы сохранил в своем творчестве, повлияв на Есенина и Брюсова.
Влияние хлыстов чувствуется в образах героев-революционеров Блока и Мандельштама. Известный филолог Александр Эткинд отметил, что вся «культура Серебряного века насыщена то явными, то смутными, то скрытыми отсылками к опыту русских сектантов».
С XVIII века русская культура развивалась в неразрывной связи с европейской культурой, а в официальных церковных изданиях Европа нередко демонизировалась, вследствие чего и русские писатели, философы подвергались нападкам со стороны церкви.
Все эти конфликты между церковью и обществом, а также внутри самой церкви вызревали многие десятилетия, а Первая мировая война резко их обострила и вывела на новый уровень.
Психоз Первой мировой войны
Расцерковление российского общества выражалось именно в этом?
Не только. Первой о расцерковлении россиян заговорила сама церковь. Помимо того что люди стали меньше посещать храмы, обострились отношения между миром и клиром. По данным Святейшего Синода, в 1907-1913 годах постоянно росло число жалоб прихожан на священников, случалось, что конфликты заканчивались драками и даже убийствами.
Другое проявление расцерковления — массовый переход паствы некоторых епархий в другие конфессии (старообрядчество, баптизм, различные секты). Отчуждение от официального православия привело к расцвету оккультизма и резкому повышению уровня невротизации российского общества в годы Первой мировой.
Любая война оказывает сильное воздействие на психическое состояние общества. С началом Первой мировой многие психиатры заговорили об эпидемии сумасшествия в России. Точной статистики собрать еще не удалось, но совершенно точно могу сказать, что умопомешательство в те годы было массовым. Помимо этого, существуют достоверные данные о росте в 1914-1915 годах смертности среди душевнобольных, как правило, связанной с самоубийствами.
После «великого отступления» русской армии в 1915 году общество постепенно осознало, что война может затянуться надолго и завершиться не так успешно, как многим казалось в августе 1914-го. Расцвел мистицизм, о чем я уже говорил. Особую популярность приобрели нумерология и гадание на картах, достигшие такого размаха, что в некоторых губерниях власти их официально запрещали.
Очень «действенная» мера.
Что вы хотите, для любой российской власти запрет всегда считался самым легким способом решения проблемы. В обществе наблюдался всплеск преступности и нетерпимости. Причем атмосферу всеобщей германофобии и повальной шпиономании сознательно разжигали некоторые круги во власти — прежде всего, окружение главнокомандующего русской армии, великого князя Николая Николаевича, которому надо было найти виновных за неудачи на фронте и за свои собственные ошибки.
Отсюда — немецкие погромы в Москве в октябре 1914-го и в мае 1915 года, травля офицеров и генералов с германскими фамилиями, а также печально известное дело полковника Мясоедова. Впоследствии эта политика обернулась против самой власти: начав поиск предателей и врагов среди обывателей и офицеров, разогретое ксенофобией российское общество закономерным образом нашло «шпионку» уже в лице императрицы Александры Федоровны.
С учетом тесной связи церкви и государства неудивительно, что верховная власть, терпя крах, утянула за собой в пропасть и власть духовную, вызвав всплеск антицерковных настроений в народе в период российской революции.
О ЦЕРКВИ ПЕРЕД РЕВОЛЮЦИЕЙ
Андрей БЕССМЕРТНЫЙ-АНЗИМИРОВ
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил, что в последнее время в стране усилились нападки на Русскую православную церковь, которые якобы напоминают атмосферу накануне революции. Какой именно революции? Может быть, святейший полагает революцией восстание декабристов 1825 года? Потому что незадолго до этого, в 1819 году, Пушкин написал четверостишие «Мы добрых граждан позабавим и у позорного столпа кишкой последнего попа последнего царя удавим». А в 1821 году великий поэт написал кощунственную «Гавриилиаду». И уже после восстания — «Попа и работника Балду», который до 1882 года по цензурным соображениям заменялся в печатных изданиях сказки на «купца Кузьму Остолопа». Не помню точно, в каком именно году Пушкин написал, что «греческая церковь остановилась и отделилась от общего стремления христианского духа» и что у русского духовенства «точно у евнухов, одна только страсть — к власти». Эти нападки на церковь имеет в виду патриарх?
Потому что я не знаю, как там, в синоде, но вот мы здесь все-таки университеты кончали и хорошо помним, что абсолютно никаких нападок на Русскую православную церковь ни накануне революции 1905 года, ни накануне революции 1917-го не было.
Наоборот, в 1905-1907 гг. впервые за всю историю России в Москве и Петербурге были основаны религиозно-философские общества, которым предшествовали религиозно-философские собрания, что являло собой окончательный поворот русской интеллигенции к Русской православной церкви. Собрания 1901-1903 гг. даже проводили с согласия обер-прокурора Синода Константина Победоносцева и митрополита Санкт-Петербургского Антония (Вадковского); председательствовал на них ректор Санкт-Петербургской духовной академии епископ Сергий (Страгородский), будущий патриарх (с 1944) и создатель нынешней идеологии Московской Патриархии. Все эти собрания, на которых были сделаны первые шаги по сближению русского образованного класса с церковью, объединяли крупнейших деятелей русского религиозного возрождения ХХ века, которые, за очень редкими исключениями (принявший католицизм Вячеслав Иванов), в будущем стали православными священниками, богословами и религиозными философами. Меньше чем за год число участников одного лишь Московского общества выросло с 40 до 300 человек. Это ли свидетельство нападок на церковь? А не наоборот ли?
Кто и с какой стати начал бы накануне революции нападки на Русскую православную церковь? Представители дискриминированных религий? Их целью была отмена дискриминации. Зачем же им было сеять вражду, тем более что ограничивала их права не церковь, а империя? Социалисты? Но ведь к тому времени в России уже существовали христианский социализм и православное рабочее движение, связанные с именами священников Григория Петрова, Григория Гапона, Валентина Свенцицкого и др.
Левые социалисты-радикалы? Это нетрудно проверить. Кто может быть левее Ленина? Давайте посмотрим, что он писал «накануне революции» о церкви в своей основополагающей на сей счет работе «Социализм и религия» (1905): «Государству не должно быть дела до религии, религиозные общества не должны быть связаны с государственной властью. Всякий должен быть совершенно свободен исповедовать какую угодно религию или не признавать никакой религии, т. е. быть атеистом, каковым и бывает обыкновенно всякий социалист. Никакие различия между гражданами в их правах в зависимости от религиозных верований совершенно не допустимы. Всякие даже упоминания о том или ином вероисповедании граждан в официальных документах должны быть безусловно уничтожены. Не должно быть никакой выдачи государственной церкви, никакой выдачи государственных сумм церковным и религиозным обществам, которые должны стать совершенно свободными, независимыми от власти союзами граждан-единомышленников. Только выполнение до конца этих требований может покончить с тем позорным и проклятым прошлым, когда церковь была в крепостной зависимости от государства, а русские граждане были в крепостной зависимости у государственной церкви, когда существовали и применялись средневековые, инквизиторские законы (по ею пору остающиеся в наших уголовных уложениях и уставах), преследовавшие за веру или за неверие, насиловавшие совесть человека, связывавшие казенные местечки и казенные доходы с раздачей той или иной государственно-церковной сивухи. Полное отделение церкви от государства — вот то требование, которое предъявляет социалистический пролетариат к современному государству и современной церкви». И далее: «Как ни забито, как ни темно было русское православное духовенство, даже его пробудил теперь гром падения старого, средневекового порядка на Руси. Даже оно примыкает к требованию свободы, протестует против казенщины и чиновнического произвола, против полицейского сыска, навязанного «служителям бога»».
Какие же это нападки? Вполне нормальные и оправданные требования. Даже его известная «сивуха» — лишь его частное мнение как атеиста-радикала. Высказывать мнение – это не нападки на церковь. Это обыкновенная свобода слова. К тому же в данном контексте Ленин со всей очевидностью именует этим словом не вообще христианское учение, а именно казенное государственно-церковное православие.
В чем здесь нападки? Или патриарх Кирилл хочет для Московской Патриархии особых привилегий, при которых принадлежность к ней станет гарантией лояльности и патриотизма, а церкви остальных деноминаций будут систематически разрушаться и грабиться «православными активистами», как это произошло в Новокосине?
Сегодня Московская Патриархия вновь требует, чтобы в пушкинском «Попе и работнике Балде» заменили попа купцом Остолопом. Таковая замена как раз и была бы той самой государственно-церковной сивухой, о которой так резко высказался Ленин. И весь скандал с Pussy Riot, включая их осуждение, лживые пропагандистские фильмы о них и их арест – тоже типичная казенная государственно-церковная сивуха.
Неужели патриарх Кирилл всерьез думает, что и во времена Пушкина и «накануне революции» Русскую православную церковь (ее человеческий аспект) не было за что критиковать? Что в империи все было идеально? Отчего же в таком случае даже член Союза Русского народа прославленный правый консерватор протоиерей Иоанн Восторгов заявил после Февральской революции, что «в старом строе в епархиальной жизни все было придавлено, оттого, что и епископы, и Синод были в рабстве»? Отчего тот же протоиерей после падения империи самочинно, без благословения московского митрополита собрал под своим председательством Московский Столичный Совет Благочинных, на котором стал инициатором принятия заявления о «единогласном и вседушевном, во имя пастырского и патриотического долга, подчинении Временному Правительству»? И о приветствии «со всею радостью заявления Обер-прокурора св. Синода В. Н. Львова о новом направлении церковной жизни, в смысле полного невмешательства Церкви и ее служителей, как таковых, в их церковно-пастырской деятельности, в политический строй страны»?
Если патриарх Кирилл всерьез полагает, что в положении Русской православной церкви до революции все было так замечательно, значит, коммунистический период нашей трагической истории ничему его не научил, а сам он беспредельно наивен. Что сомнительно. Тогда к чему этот дешевый демагогический прием – сознательно прибегать ко лжи, дабы вместо ответа на справедливую критику демонизировать своих критиков? Или нечего отвечать?
Я думаю, что современному русскому обществу было бы желательно, чтобы патриарх Кирилл дал ясные и внятные ответы на все эти вопросы. В противном случае создастся впечатление, что Московская Патриархия категорически отказывается от всякого диалога с обществом ради симфонии с систематически и сознательно нарушающей права человека государственной системой. И тщится сегодня по приказу Путина превратить православие в род духовной сивухи, в которой рабы путинского режима топят свой человеческий образ и свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь.
В ожидании разъяснений патриарха мне бы хотелось в виде приложения добавить к этому тексту еще несколько бесспорно нетленных истин. Быть может, патриарх Кирилл заодно прокомментирует и причины их возникновения в русской культуре и духовности?
«Святое Писание дано нам от Бога ради нашего спасения и прославления имени Божия: ради того должно его читать, и поучатися, и внимать. А когда ради православия нашего читаем и тщимся его знать, то оно не токмо не в пользу, но во вред будет нам».
Св. Тихон Задонский, епископ и духовный писатель.
«Духовенство наше все еще худо. Все еще много пьяниц, все учились сему ремеслу в семинариях и все делались там негодяями».
Андрей Болотов, писатель.
«Установление свободы в исповедании обидит одних попов и чернецов, да и те скорее пожелают приобрести себе овцу, нежели овцу во Христово стадо».
Александр Радищев, писатель.
«Католическое духовенство было чем-то, между тем как православное духовенство никогда, ничем и нигде не было, кроме как слугою и рабом светской власти… Наше духовенство во всеобщем презрении у русского общества и русского народа… Не есть ли поп на Руси, для всех русских, представитель обжорства, скупости, низкопоклонничества, бесстыдства? Большинство нашего духовенства всегда отличалось только толстыми брюхами, теологическим педантизмом да диким невежеством. Его грех обвинить в религиозной нетерпимости и фанатизме. Его скорее можно похвалить за образцовый индифферентизм в деле веры».
Виссарион Белинский, критик.
«В то время, как христианский мир величественно шествовал по пути, предначертанному его божественным основателем, увлекая за собою поколения, — мы, хотя и носили имя христиан, не двигались с места. Хотя мы и назывались христианами, плод христианства для нас не созревал».
Петр Чаадаев, философ.
«Духовенству нашему недостает независимости, что и весьма справедливо. Духовенство наше на армейском положении. Есть между ними солдаты, обер- и штаб-офицеры, есть даже и генерал-аншефы, но все они без изъятия подчинены светской власти».
Князь Петр Вяземский, поэт.
«Грубость России, когда она приняла христианство, не позволила ей проникнуть в сокровенную глубину этого святого учения, а ее наставники утратили уже чувство первоначальной красоты его. Оттого-то народ следовал за князьями, когда их междоусобицы губили землю русскую; а духовенство, стараясь удалить людей от преступлений частных, как будто бы и не ведало, что есть преступления общественные».
Алексей Хомяков, славянофил.
«Церковь просвещенная и свободная! Но назначение патриарха всегда зависело от власти светской»…
Алексей Хомяков, славянофил.
«В России несвободна только русская совесть. Оттого и коснеет религиозная мысль, оттого и водворяется место запустения на месте святе, и мертвенность духа заступает жизнь духа, и меч духовный – слово – ржавеет, упраздненный мечем государственным, и у ограды церковной стоят не грозные ангелы Божии, а жандармы и квартальные надзиратели как орудия государственной власти, — эти стражи нашего русского душеспасения, охранители догматов русской православной церкви, блюстители и руководители русской совести!»
Иван Аксаков, славянофил.
«В Российской Империи, как издревле в Византии, религия, отвлекаясь от ее божественного происхождения, есть одно из тех установлений, посредством которых управляют народом; изменения, которым подверглась Восточная Церковь, исходили от светской власти или получали ее одобрение; служители Церкви — в то же время прислужники государя».
Михаил Лунин, декабрист.
«Лет двадцать пять тому назад английский путешественник, бывший в Москве, сказал одному архимандриту: «Ваш митрополит, должно быть, святой человек?» «Почему вы так полагаете?» — спросил архимандрит. «Он такой худощавый», — отвечал англичанин. «Помилуйте, — возразил архимандрит, — черт еще худощавее его!»
Князь Петр Долгоруков, историк.
«Правительству казались подозрительными даже благочестивые протестантские миссионеры, отправлявшиеся нести свет слова Божия диким племенам: им не дозволили продолжить святое дело, которое они намеревались развивать в наиболее отдаленных и наименее цивилизованных уголках империи. Власть усмотрела в них эмиссаров европейского либерализма».
Николай Тургенев, экономист.
«Разница между духовенством и другими русскими сословиями: здесь много пьяниц, там мало трезвых».
Василий Ключевский, историк.
«Если судить по словам ее защитников, наша церковь уже не «малое, но верное стадо», а стадо великое, но неверное, которого «пастырем добрым» — полиция, насильно, дубьем загоняющая овец в стадо!»
Владимир Соловьев, философ.
«Во что бы то ни стало хотят иметь свою особую религию, русскую веру, императорскую Церковь. Она не является ценной сама по себе, за нее держатся как за атрибут и санкцию исключительного национализма. Но не желающие пожертвовать своим национальным эгоизмом вселенской истине не могут и не должны называться христианами».
Владимир Соловьев, философ.
«Покойный митрополит Филарет находил, что телесное наказание преступников полезно для их духовного настроения и потому он стоял за телесное наказание».
Константин Леонтьев, писатель.
«Печально мне смотреть на братию мою, учащуюся со мною: все наполнены хитрости, обмана и богохульства, что должно быть непростительно в наших летах».
Федор Решетников, писатель из духовного сословия.
«В половине мая жена получила из конторы госпиталя бумагу за подписью комиссара и письмоводителя, что она не говела, что такие-то статьи закона и распоряжения начальника войск обязывают ее непременно говеть, поэтому предписывают на сем же донести, почему она не говела».
Федор Решетников, писатель из духовного сословия.
«Никак нельзя сказать, чтобы православие, которое когда-то было свойственно русскому народу, было свойственно ему и теперь. Из отчетов обер-прокурора Синода вы можете видеть, что наиболее духовно развитые люди народа, несмотря на все невыгоды и опасности, которым они подвергаются, отступая от православия, с каждым годом все больше и больше переходят в так называемые секты. Во-вторых, если справедливо то, что народу свойственно православие, то незачем так усиленно поддерживать эту форму верования и с такою жестокостью преследовать тех, которые отрицают ее».
Лев Толстой, писатель.
«Я убедился, что учение русской православной церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения».
Лев Толстой, писатель.
«У нас церковь обратилась в мертвое, бюрократическое учреждение, церковные служения — в службы не Богу, а земным богам, всякое православие — в православное язычество. Вот в чем заключается главная опасность для России. Мы постепенно становимся меньше христианами, нежели адепты всех других христианских религий. Мы делаемся постепенно менее всех верующими».
Сергей Витте, министр.
«Чем сознательнее начинаем видеть «Святую Русь» в идее, тем более исчезает она как факт, заменяясь какой-то уродливой смесью французского с нижегородским».
Лев Тихомиров, публицист и общественный деятель.
«Не подлежит сомнению, что если бы церковь не взяла с самого начала все свободолюбивое движение под подозрение, как преступление против России, а попыталась бы указать правительству пути осуществления христианской свободы в государственной и социально-экономической жизни, то Россия не дошла бы до революции».
Федор Степун, философ.
«В противовес католически-протестантскому антропоморфизму, православное религиозное сознание выдвигает понимание всего как божественного, вплоть до готовности оправдывать свои недостатки, и обнаруживает равнодушное невнимание к человеческому, иногда превращающееся в специфическую холодную жестокость».
Лев Карсавин, философ.
«В известном народном пересказе беседа Христа с Самарянкой передается буквально так: «Она Ему говорит: как же я Тебе дам напиться, когда ты — Еврей; а Он ей в ответ: врешь, говорит, я чистый русский». Рассказ этот всегда неизменно вызывает снисходительную улыбку по адресу темного, безграмотного простого народа. Между тем он выражает собою самую сущность той национально-мессианской психологии, которая, быть может, еще в большей степени увлекала людей высокообразованных».
Князь Евгений Трубецкой, философ.
«Христианская церковь две тысячи лет служила источником, из которого черпались оправдания правового и экономического ограничения женщин».
Максим Горький, писатель.
«Русский дух хочет священного государства в абсолютном и готов мириться со звериным государством в относительном. Он хочет святости в жизни абсолютной и только святость его пленяет, и он же готов мириться с грязью и низостью в жизни относительной. Поэтому святая Русь имела всегда обратной своей стороной Русь звериную. Россия как бы всегда хотела лишь ангельского и зверского, и недостаточно раскрывала в себе человеческое. Ангельская святость и звериная низость — вот вечные колебания русского народа, неведомые более средним западным народам. Русский человек упоён святостью и он же упоён грехом, низостью. Смиренная греховность, не дерзающая слишком подыматься, так характерна для русской религиозности».
Николай Бердяев, философ.
«Почему Россия — христианская Россия — забыла о покаянии? Я говорю о покаянии национальном, конечно. Были ли когда-нибудь христианское поколение, христианский народ, которые бы перед лицом исторических катастроф не видели в них карающей руки, не сводили счеты со своей совестью? На другой день после татарского погрома русские проповедники и книжники, оплакивая погибшую Русь, обличали ее грехи… Жозеф де Местр видел в революции суд Божий. А в православной России не нашлось пророческого обличающего голоса, который показал бы нашу вину в нашей гибели. Это бесчувствие национальной совести само по себе является самым сильным симптомом болезни».
Георгий Федотов, историк.
«Древнерусская Церковь, при почти полном отсутствии в ней школьного научного просвещения, представляет собою довольно грустное и даже жалкое зрелище. По силе благочестия и аскезы, это — герой, почти богатырь. А по немощи богословской мысли и невежеству, это — в лучшем случае дитя, в худшем — слепец».
Антон Карташев, историк церкви.
«Народ русский никогда не был православным. Никогда не был религиозным сознательно. Он имел данную форму христианства, но о христианстве никогда не думал. Этим объясняется та легкость, с которой каждый, если ему как бы предлагается выход из отчаянного положения — записаться в коммунисты, — тотчас сбрасывает всякую «религиозность». Отрекается, не почесавшись. Невинность ребенка или идиота».
Зинаида Гиппиус, поэтесса.
«Как совместить три четверти века богоборческого коммунизма с тысячелетним исповеданием православной веры?»
Князь Александр Оболенский, историк.
«Если для Грозного самое ревностное обрядовое благочестие совместимо с утонченной жестокостью (опричнина задумана как монашеский орден), то и вообще на Руси разврат и жестокость легко уживаются с обрядовой строгостью, на удивление иноземцев».
Князь Александр Оболенский, историк.
Кирилло-мефодиевское и арианское влияния
Но обязательно ли христианские миссионеры не из Византии были католиками? А.Г. Кузьмин обратил внимание на то, как изложены основы христианской веры в летописном сказании о выборе веры князем Владимиром. Там христианский проповедник говорит о посте: «Пощение по силе: аще кто есть и пьёт – всё во славу Божию». Но ведь это же совсем не православное и не католическое понимание поста! А в каком вероучении того времени пост мог трактоваться столь либерально?
Поиски этого выводят нас ко временам арианской ереси, названной так по имени его основателя священника Ария, жившего в IV веке и отрицавшего учение о Божественной Троице и о двойственной природе Христа. Христос, по его учению, был человеком. Хотя уже в 325 году арианство было осуждено в Римской империи как ересь, тем не менее, оно нашло множество приверженцев на окраинах империи, среди «варваров». Готы и франки, прежде чем стать католиками, принимали христианство по учению Ария. На многие столетия оплотом арианства стала Ирландия. Арианство было своеобразной исторической ступенью усвоения христианства «варварами». В IX-X вв. в Византии и на Балканах арианство, соединившись с древневосточным манихейством, положило начало ереси т.н. богомильства.
Арианские и богомильские мотивы были очень сильны тогда в Болгарской церкви. При этом Болгарская церковь впитала в себя наследие деятельности святых Кирилла и Мефодия. Отметим ещё, что, когда Римская церковь временно признала церковно-славянский язык в качестве одного из языков христианского богослужения, наряду с латинским и греческим (а Кирилл и Мефодий, как известно, перешли на службу от Константинополя к Риму), Константинополь этого не признавал. Болгария и Византия вели в то время ожесточённую борьбу за господство на Балканах. Болгарская церковь на рубеже X-XI веков стала одним из самостоятельных религиозно-политических центров Восточной Европы.
О первых митрополитах Киевских и всея Руси сохранились отрывочные и противоречивые сведения, да и то позднейшие. Первым достоверным митрополитом на Руси может считаться грек Феопемпт, утвердившийся на кафедре при Ярославе Мудром в 1035 или 1037 году. По-видимому, он был первым киевским митрополитом, поставленным в Константинополе. Интересно, что одним из первых деяний Феопемпта стало переосвящение киевской Десятинной церкви как построенной до этого еретиками.
Если ещё принять во внимание, что на севере Руси, в Новгороде, в церковной символике вплоть до XIV века был широко распространён кельтский крест, то станет понятно, что христианство приходило на Русь различными путями. В конечном итоге, утвердилось подчинение Русской церкви догматике и иерархии Константинопольской церкви. Но это произошло не сразу в 988 году, а постепенно и позднее.