Содержание
- О толерантности
- Этюд о толерантности
- Должен ли христианин быть толерантным?
- Игумен Лука (Степанов):
- Иеромонах Иларион (Резниченко):
- Протоиерей Сергий Правдолюбов:
- Протоиерей Максим Козлов:
- Протоиерей Олег Стеняев:
- Священник Валерий Духанин:
- Священник Александр Сатомский:
- Диакон Владимир Василик:
- Толерантность: христианский взгляд
- Православие — религия не толерантности, а любви
- Толерантность и православие
- Терпимость друг к другу
- Терпимые грехи
- Толерантность в христианстве и современная проповедь Евангелия
- Толерантность в христианстве
- Категория толерантность в христианском мировоззрен
- Понятие толерантности. Виды толерантности (политическая, этническая, религиозная). Значимость толерантности для современного общества
- Чувства верующих, толерантность и бездуховное светское государство
- Толерантность — какая именно?
О толерантности
Протоиерей Владислав Цыпин. Фото: Авдей Правдолюбов / Православие.Ru
Среди самых повторяемых, кстати и некстати, паролей нашего времени – пресловутая «толерантность», или, по-русски, «терпимость». В прошлом это слово употреблялось либо в сочетании со словом «дом», либо в трансформированном виде, с уточняющим это понятие значением, в контексте темы правового статуса религиозных меньшинств – «веротерпимость». Очевидно, что в государстве, где, как в современной Российской Федерации, Франции или Соединенных Штатах, нет господствующей или государственной религии, где гарантируется свобода вероисповедания и равенство граждан независимо от их религиозной принадлежности, понятие «веротерпимость» утрачивает свою актуальность. Новейшая семантическая эволюция слова «толерантность» расширила его смысловое поле, сблизив его с модным неологизмом «политкорректность» и поместив его в область взаимоотношений между расами, этносами, культурами, цивилизациями. Приверженность принципу толерантности и политкорректности стала своего рода пропуском в «приличное общество», вроде смокинга или галстука.
Расовая или национальная толерантность скрывает латентный расизм
Между тем употребление этого своеобразного термина применительно к взаимоотношениям между людьми, принадлежащими к разным расам, выявляет в человеке, который декларирует свою толерантность, латентного расиста. Чтобы пояснить это заключение, могущее показаться абсурдным, достаточно привести пример с веротерпимостью в государстве, где существует государственная религия. Веротерпимость в таком случае – это цивилизованное отношение к религиозным меньшинствам со стороны государства и лиц, принадлежащих к господствующей или государственной религии, не ставящее под вопрос статусный приоритет господствующего вероисповедания. Или еще одна бытовая аналогия, иллюстрирующая парадокс, связанный с употреблением слова «терпимость»: рассказывают, что пылкие американские дамы из числа феминисток, исполненные чувства гендерного достоинства, весьма бурно реагируют на попытки услужливых кавалеров, пытающихся помочь им спуститься по крутой лестнице или перенести чрезмерно тяжелый саквояж, подозревая в галантном встречном гендерного расиста, в любом случае трактуя подобную услужливость как злостное унижение и оскорбление. Подобным образом нередко реагируют в наше время на терпимость и политкорректность по отношению к ним со стороны «бледнолицых» европейцев или американцев лица, принадлежащие к расам, которые в минувшую эпоху обозначались как «цветные» и считались на Западе неполноценными.
Толерантность во взаимоотношениях с людьми разных рас, этносов и культур в России, в традициях нашего народа неуместна потому, что столь характерное для самооценки западных европейцев или северных американцев – ради вящей политкорректности скажем: в недавнем прошлом – сознание превосходства белой расы над расами цветными в России не привилось, а если и проявлялось в иных случаях в виде эксцессов, то определенно относится к явлениям маргинальным, чуждым мировоззрению русских людей, и это наблюдение относится ко всем периодам нашей истории. Можно назвать разные причины этого обстоятельства, но главная заключается в том, что евангельское учение о всеобщем человеческом братстве, а также о том, что во Христе «нет ни еллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного» (Кол. 3: 11), было принято нашими предками со всей искренностью и усвоено глубоко, настолько, что даже у людей, утративших православную веру, но выросших в среде, этос которой пропитан христианской традицией, и в ту пору, когда на уровне официальной идеологии христианство и всякая вообще религия дискредитировались и отвергались, сохранялось живое чувство равенства людей разных рас и национальностей. Поэтому рассуждения о толерантности по отношению к расовым и национальным меньшинствам теряют у нас почву за ненадобностью. На этом фоне хулиганские либо прямо криминальные выходки скинхедов воспринимаются как явление микроскопическое по масштабам, вполне карикатурное, абсолютно чуждое традиции и инородное, подражательное, что видно уже из их самоназвания, для которого в русском языке не нашлось приемлемого слова. В российском обществе они опоры не имеют, а потому и не заслуживают серьезного обсуждения вне рамок социальной психотерапии. Медийный шум по поводу их одиозных выходок представляется поэтому контрпродуктивным.
Коллекция засушенных голов новозеландцев племени маори, собранная британским офицером Горацио Робли. Фото 1895 г.
Россия, равно как и другие страны православной традиции, насколько они не заражены бациллами заимствованных на стороне расизма, ксенофобии и шовинизма, радикально отличается в этом от Запада, который столь недавно еще в своих отношениях с остальным миром был насквозь пропитан идеей превосходства сахиба над туземцами, в более филантропической версии – сознанием «бремени ответственности белого человека». В замаскированном виде разве не то же самое «бремя» подталкивает одну из сверхдержав наших дней навязывать свои ценности народам, которые еще не до конца забыли о цивилизаторских подвигах сахибов ушедшей эпохи, хотя на уровне публичной риторики ныне никто уже всерьез не пытается выступать в роли апологета одиозного расизма?
К навязываемым миру моральным ценностям современных цивилизаторов относится «толерантность» в новой и совершенно оригинальной интерпретации. Когда в наше время укоряют оппонентов в отсутствии толерантности, то в качестве нормы выставляют уже в основном не толерантность по отношению к расовым, национальным или религиозным меньшинствам, но к меньшинствам иного рода, к тем, кто выбирает образ жизни, который в прошлом представлялся порочным и скандальным, иными словами – речь идет о толерантности по отношению к греху.
Но христианин по совести своей не может выполнить подобное требование, потому что всерьез принимает предостережение апостола Павла: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6: 9–10). Апостол учит христиан не толерантности, но как раз наоборот – нетерпимости к греху. При этом мы призываемся обнаруживать ее, прежде всего, в отношении самих себя, ибо Господь призывает нас: «Не судите, да не судимы будете… И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7: 1, 3). Но этот призыв не высматривать сучков в глазах ближних при наличии бревна в собственном глазе не подразумевает совершенной слепоты в отношении очевидных грехов наших братьев. Господь говорил Своим ученикам: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним: если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово. Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18: 15–17), иными словами, неисправимый грешник подлежит отлучению от Церкви.
Важно только, чтобы, обличая явного грешника, мы делали это без фарисейского превозношения, со смирением, сознавая собственную греховность, и с любовью к ближнему, с искренней надеждой на его покаяние и перемену жизни. Апостол, перечисливший грехи, запирающие тем, кто им привержен, вхождение в Царство Небесное, затем добавляет в своем Послании к коринфским христианам: «Такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор. 6: 11).
Неверно считать, что нетерпимость к греху – дело сугубо личное и не имеет политического и юридического аспектов
Значит ли все сказанное, что заповеданная Господом нетерпимость, нетолерантность ко греху относится к области самоукорения и покаяния, к межличностным отношениям, затрагивает исключительно внутрицерковную жизнь и не содержит в себе общественно значимого, политического и юридического аспекта? Подобное предположение неверно. Христиане не эскаписты и не анархисты. Даже во времена гонений на Церковь в Римской империи они сознавали себя ее верными гражданами, что замечательно выражено, например, в «Апологии» святого Иустина Философа, адресованной императору Антонину Пию. Христиане не считали зазорной и несовместимой с их верой службу в легионах языческого Рима. Православная Церковь почитает в сонме святых угодников убиенных за веру в Спасителя при чистке армии от христиан воинов, военачальников и полководцев, таких как великомученики Георгий Победоносец, Димитрий Солунский, Феодор Стратилат. Участие христиан в государственных делах и заботах стало несравненно более весомым после того, как святой Константин даровал христианам свободу вероисповедания.
Когда же христиане составили большинство граждан, законодательство Римского государства – знаменитое римское право – подверглось существенной трансформации под влиянием евангельского учения, под влиянием христианских нравственных норм. В частности, в уголовном праве иначе, чем прежде, проведена была граница между теми пороками, которые не подлежат карательной санкции, и уголовно наказуемыми проявлениями человеческой греховности. Эту черту проводили и корректировали христиане не в качестве частных лиц или чад церковных, а как граждане или также как чиновники, призванные к участию в подготовке законодательных актов, либо, когда благочестивые христиане становились носителями верховной власти, императорами, они издавали законы, руководствуясь своей христианской совестью. Подобные уроки можно извлечь и из истории Российского государства в его взаимоотношениях с Церковью, из истории российского права, основанного на христианских нравственных ценностях.
Очевидно, что не частные общества, но государство решает, где лежит граница между ненаказуемыми грехами и криминальными деяниями. Но для нас, христиан, отнюдь не безразлично, какие именно при этом принимаются решения. В любом случае православные христиане, верные евангельскому учению во всей его полноте, в своей гражданской жизни призываются быть на стороне нравственно охранительных политических сил и партий, а не тех, которые проповедуют толерантность ко греху или вовсе зачеркивают самое понятие греха, то есть, по существу дела, склоняются к отрицанию различения добра и зла. Поэтому, делая тот или иной политический выбор, христианин во главу угла ставит позицию избираемых по вопросам общественной морали, его намерение своим участием в законодательной, административной или судебной деятельности содействовать охранению или разрушению фундаментальных нравственных норм, укреплять или подрывать общественные устои. Понятно, что судить о заявленных намерениях нужно не по словам только, но главным образом по делам. Особая ответственность пред Богом за противодействие очевидному злу лежит при этом на тех православных христианах, которые являются участниками законодательного процесса или обладают властными управленческими полномочиями.
Этюд о толерантности
архимандрит Ианнуарий (Ивлиев)
В последнее время в обществе часто поднимается тема толерантности, и, как правило, толерантности поется хвалебная ода. Но всегда ли хороша толерантность? Обычно считается, что толерантность – это жизнь в ладу с другими. Но где кончается этот лад? Есть ли границы толерантности?
Любопытно, что в медицине термин толерантность используется в двух разных смыслах. С одной стороны, толерантностью называют устойчивость организма к воздействию ядов. И в этом смысле толерантность – свойство весьма полезное. С другой стороны, толерантностью называют отсутствие или снижение иммунологической реакции на чужеродное тело. И в этом смысле толерантность часто грозит смертью. Но и в одном, и в другом случае речь идет о реакции на нечто чуждое.
Различные словари трактуют слово «толерантность» тоже различно. Психологический словарь – как гармонию с самим собой и окружающим миром. Брокгауз и Ефрон рассматривают толерантность как веротерпимость. В социокультурном смысле мы обычно говорим об уважении ко всему «иному». Но так ли хороша толерантность, и где ее грань с равнодушием? Вопросы, вопросы…
А вот как отвечают на вопрос о толерантности, случайно выбранные люди:
– Толерантность – это склонность к соглашению, нахождению компромисса. Делать это очень сложно. Но приходится. Надо искать компромисс с родителями, с детьми. Ну и на работе тоже приходится с начальством ладить. Так что никуда от этого не денешься.
– Да, я терпим к людям. Я умею слушать, и я думаю, что этого достаточно.
– Это уживаемость со всеми. А иначе как в семье жить? Надо уживаться со всеми – старыми, малыми и прочими.
– Я чужие взгляды уважаю. Не все, конечно, и не всегда, бывают небольшие разногласия, но на то мы и люди. Приходится терпеть.
Теперь определение толерантности, данное в «Декларации принципов толерантности» (подписана 16 ноября 1995 года в Париже 185 государствами членами ЮНЕСКО, включая и Россию). Толерантность означает «уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений. Толерантность – это свобода в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая, и правовая потребность. Толерантность – это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира». Это пространное определение очень сложное. В нем переплетены сферы морали, права, политики. Но в целом его можно назвать определением толерантности с точки зрения гуманистической морали.
Человек – существо биологическое, и у него много общего с животным миром. Но наши «братья меньшие» о толерантности не задумываются. Попросту говоря, в природе царит жестокая дарвинистская «борьба за существование», т. е. полная нетолерантность. Не приспособленные к борьбе в этом мире не выживают. И «красою вечною сияющая» природа равнодушно взирает на взаимопожирание ее созданий. Более того, сама гармония в природе (вспомним психологический словарь) есть результат бескомпромиссной борьбы «за место под солнцем». Не то же ли самое мы видим в людях? Насилия, грабежи, ксенофобия, дискриминация любых меньшинств далеко не редкость в нашем мире. Уже в невинном младенчестве человеческое существо в меру своих слабых сил и возможностей проявляет точно такую же природную агрессивность. Потом, в процессе социализации, в подростковом возрасте, невинности становится меньше, но свирепость, с какой «цветы жизни», собирающиеся в стаи, проявляют свою агрессивность, становится куда как большей. Лишь впоследствии обстоятельства социальной жизни ребенка, его семья, круг, в котором он воспитывается, либо подавляет его естественную агрессивность, либо нет.
Когда задумываешься о толерантности, вспоминается эпизод из гениальных «Трех разговоров» Владимира Соловьева. Один из участников рассуждений на эту тему, старый генерал, предается воспоминаниям о войне в Закавказье. Он подробно вспоминает о том, как российский отряд вошел в одно армянское селение и застал в нем чудовищную картину зверского насилия, совершенного недавно покинувшим это селение отрядом башибузуков. Проявляя чудеса силы и выносливости, «славное православное воинство» настигает в лощине удаляющийся отряд мусульман, окружает его и истребляет всех, всех до единого. После этого с армейскими почестями и с молитвой были преданы земле останки убитых в бою российских солдат. На вопрос поборника толерантности и непротивления злу насилием о том, что стало с трупами убитых башибузуков, генерал, удивленный вопросом, отвечает, что трупы «этих чертовых детей», конечно же, оставили на съедение воронам и шакалам. Последовало возражение: «Но ведь они – наши братья по человечеству!» – «Братья-то братья. Да только братья бывают разные. Вот ведь Каин и Авель тоже были братьями».
Да, говорить о толерантности и непротивлении хорошо и приятно, когда дело не затрагивает лично тебя или твоих близких. Тогда легко рассуждать о необходимости достигать взаимопонимания и компромисса, об особенностях самовыражения башибузуков и об уважении их религиозных убеждений.
А вот один случай из более близкой нам жизни. О нем сообщила пресса. Один пленный солдат находился в рабстве в Чечне. Его в прямом смысле купил один старый чеченец, которому в хозяйстве нужен был раб. Во время одной военной операции пленник был освобожден, снабжен документами, и ему было заявлено, что теперь он может вернуться к себе в Тверскую область. Пленник, правда, сказал, что это бесполезно, так как его и там найдут. Но все же вернулся в семью, где его уже давно считали погибшим. Через некоторое время в эту семью является старик, требуя вернуть ему раба. Старика сдали в милицию, предъявили обвинение по соответствующей статье закона. Но старик никак, ну никак не мог понять, в чем его обвиняют. Он ведь купил раба, купил на свои кровные, заработанные. Почему теперь от него отнимают его собственность, нарушая, заметим, одну из десяти великих заповедей?
Еще один пример. Когда разразилась Великая французская революция, появилась газета, которая называлась «Друг народа». Ее создал Жан Поль Марат. Вот цитата из этой газеты: «Мы должны победить, и ничего, если ради этой цели погибнут сотни. Мы пожертвуем тысячами ради того, чтобы достигнуть цели – победы Революции. Вокруг нас враги, и мы должны научиться распознавать этих врагов. Вокруг нас те, кто хочет уничтожить нашу Французскую республику». Стоит ли напоминать похожие, только более зверские речи вождя мирового пролетариата, за одно имя которого до сих пор готовы отдать свою (и чужую) жизнь сотни тысяч людей нашей страны? Толерантность предлагает уважать их безумные идеи, исполненные гуманного стремления к счастью всего человечества. Французские гуманисты так и делали: уважали и боролись не только за право иметь людоедские мнения, но и воплощать эти идеи в расстрелах и советских концлагерях. Мол, надо слушать, понимать и в мирном диалоге искать компромисс! Надо терпеливо вникать в лозунги миллионов: «Кто не с нами, тот против нас», «Если враг не сдается, его уничтожают»! А врагов много – миллионы.
Толерантность взывает: гугеноты и паписты – обнимитесь! палачи и жертвы – облобызайтесь! «Обнимитесь, миллионы! Этот поцелуй всему миру!», – так призывают Шиллер в своей «Оде к радости» и обессмертивший эту оду Бетховен в своей Девятой симфонии.
Разумеется, обычно толерантность толкуется не просто как терпимость или безразличие. Говорится, что толерантность – это также уважение к разнообразию мира, проявляющемуся в культурах, религиях, антропологических типах. Молчаливо предполагается только одно ограничение: необходимо, чтобы это разнообразие не выходило за рамки общепризнанной нормы гуманизма. А это предполагает некое согласие человечества относительно этой нормы. То есть толерантность предполагает не полную беспринципность, но некий компромисс. В чем же усматривается критерий, дающий нам право сменить терпимость на нетерпимость? Мы обязаны становиться нетерпимыми, когда сталкиваемся с разного рода ксенофобией: расизмом, агрессивным национализмом и различной этнофобией. Ксенофобия же, как отторжение чуждого, имеет биологические, эволюционные, исторические, идеологические, культурные и всякие другие объяснения.
Совершенно понятно, что гуманистически поставленная проблема толерантности – не что иное, как проблема выживания и устойчивости человеческого общества. И проблема эта имеет столь же много решений, сколь многообразно бывает общественное устройство. Собственно говоря, на практике проблема толерантности разрешается конкретным правом, законом. Законы же зависят от множества исторических факторов. Помимо норм права в обществах действуют еще и неписаные нормы морали. Они тоже формируются под влиянием различных исторических условий. Короче говоря, допустимые границы терпимости в обществах очень подвижны и относительны. Терпимость к чуждому в каком-нибудь племени, затерянном в амазонских лесах и болотах, – одна. Терпимость жителя многоплеменной и многоязыкой империи – другая. Снимающее, якобы, проблему терпимости стремление к однородности, закрепленное в жестких законах тоталитарного общества, в реальности неизбежно приводит к распаду этого общества, и в результате лишь обостряет проблему. Но и слишком либеральное законодательство проблему не решает, а попросту ее игнорирует и ведет к тому же хаосу.
Вектор исторического движения человечества, если это не оптическая иллюзия, вроде бы, направлен в сторону некоего космополитизма. И, думается, гуманистические призывы к толерантности своим общим патетическим настроем предвосхищают чаемое единство человечества. Но трудно отделаться от мысли, что прекраснодушные призывы к терпимости очень напоминают коммунистические утопические мечты о всеобщем братстве. И то, и другое приравнивает человечество к чисто природному явлению, которое на чисто естественных путях может прийти к «экологической» гармонии. Путем ли ускоренной селекции, как в коммунизме, путем ли просвещения и воспитания, как в гуманистических доктринах. При этом и то, и другое игнорирует реальную непредсказуемость человеческой свободы, игнорирует тот факт, что человек – существо особенное, не укладывающееся в рамки природных законов. Как писал «старик Державин», он раб и царь, червь и бог. Поэтому, сколь бы заметными ни стали до сих пор не слишком заметные успехи гуманизации, они останутся всегда суетными, тщетой века сего, зыбкой корочкой над огнедышащей лавой человеческой свободы и не предопределенности.
Итак, к чему мы пришли? К тому, что толерантность в общественной жизни почти совпадает с понятием правопорядка. Терпимость – необходимый элемент самого существования общества, свойство, вырабатываемое самой природой человеческого общежития. Границы терпимости в обществе определяются законодательством (внутренним и международным). Общества с очень узкими границами терпимости приближаются к тоталитарным. Они по своей природе неизбежно саморазрушаются. Общества со слишком широкими границами терпимости в пределе чреваты анархией и распадом. Для устойчивости общества необходим мудрый баланс между свободой и принуждением. Таких равновесных состояний может быть великое множество. В каждом конкретном случае равновесие определяется культурно-историческими условиями. Все это сами собой разумеющиеся вещи, о которых и говорить не стоило бы. Но… о толерантности, тем не менее, много говорится. Почему?
Во-первых, потому что в любом обществе, даже в границах, допускаемых законом, нетерпимость проявляется на личном и групповом уровне в самых многообразных формах. Ненаказуемые, но совершенно явные расистские и антисемитские выходки, всяческая агрессивность в сфере идеологии, религии, политики, эстетики, спорта… Всего не перечислишь. Сдерживаемые законом, злобные настроения то и дело грозят перерасти в недопустимые агрессивные действия. И помочь здесь может либо ужесточение законодательства, либо воспитание – процесс длительный, к тому же всегда с неопределенным исходом.
Во-вторых, усиленные разговоры о толерантности являются следствием постепенно набирающей силу глобализации. Границы между разными обществами становятся все более прозрачными. Само общество становится все более мультикультурным и многоэтническим. Таков, во всяком случае, как мы говорили, общий вектор мирового развития. Разумеется, в таком объединяющемся мировом сообществе границы толерантности должны быть шире, чем в обществах изолированных. Собственно, на такую всемирную толерантность направлено ее определение в приведенной выше «Декларации принципов толерантности» ЮНЕСКО. Процесс сложный и драматический, чему мы все сегодня свидетели. Ведь расширение границ толерантности связано с разрушением веками складывавшихся нравственных, идеологических и религиозных устоев и традиций.
Но, пожалуй, самый серьезный, онтологический вывод, который мы можем сделать из проведенного, пусть поверхностного, анализа, состоит в том, что сама терпимость, будучи необходимым требованием писаного или неписаного закона, неизбежно связана с насилием над человеческой свободой. «Слишком широк человек. Надо бы его сузить!» И от насилия никуда не уйти: таковы законы природы и выживания. А христианин сказал бы: таково состояние человека и всего человечества в грехе. И любые попытки выйти из этого состояния собственными силами абсолютно иллюзорны. Это только барон Мюнхгаузен мог вытащить себя за волосы из болота. На самом же деле ему потребовалась бы посторонняя помощь. Скажем, подъемный кран. На таковой «подъемный кран» христианство и указывает своей Благой Вестью, Евангелием.
Тут самое время обратиться к знаменитым словам Иисуса Христа из Нагорной проповеди: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего небесного; ибо Он повелевает солнцу восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». Ничего похожего до Иисуса Христа никому и в голову не могло прийти! Любить врагов?! С какой стати? Это противоестественно. С врагами надо бороться, а «если враг не сдается, его уничтожают». Конечно, это крайний случай. Разумнее от врага убежать и спрятаться, не нарываться на неприятности. Еще разумнее найти компромисс и прийти к взаимной толерантности. Тогда не надо будет и прятаться. При этом, конечно, придется произвести над собой некое насилие: компромисс – всегда насилие над собой. Но вот ведь Иисус предлагает нам как нравственную норму нечто «противоестественное».
Противоестественное? Так ли это? А естественно ли то состояние человека и всего человечества в грехе, о котором мы сказали несколько выше? Христианство дает на этот вопрос однозначный ответ: Нет! человек пребывает именно в неестественном для него состоянии. Естественным для него, созданного по образу и подобию Божию, вернуть себе искаженную грехом богообразность и обрести утраченное богоподобие. Об этом и говорит ссылка Иисуса Христа на Отца нашего Небесного, Который любит злых и добрых. Сыны должны стать похожими на Отца. Звероподобие должно смениться богоподобием. Агрессивная борьба за ускользающую жизнь должна смениться самой Жизнью, объемлющей все и вся. То, что люди привыкли называть естественным, с христианской точки зрения противно истинному естеству человека. Об этом стонет и кричит каждая клеточка нашего существа ежесекундно. И не только нашего. По словам апостола Павла, «вся тварь совокупно стенает и мучится», ожидая освобождения из бессмысленной и суетной тщеты земной погони за выживание. Залог же богоподобия в человеке – его свобода, то, что принципиально отличает его от всего в этом мире. Нравственное чувство и нравственный выбор, от вспышек немотивированного злодейства до столь же немотивированных подвигов милосердия и сострадания, – вот что отличает человека от всех прочих тварей. Непредсказуемая и неуправляемая никакими законами свобода – чудо, нечто сверхъестественное, некая дыра в физической природе, прорыв из царства необходимости в Царство Божие. Свобода – вот то, что встало на пути утопистов, которые кнутом и пряником, террором и уговорами мечтали загнать всех людей в иллюзорное коммунистическое счастье. Свобода – вот то, что при любой самой гуманной, самой благожелательной и самой успешной системе земного законодательства будет всегда бурлить в людях, сопротивляясь насилию любого закона, любого принуждения.
Итак, христианство предлагает людям устремиться из царства необходимости в царство божественной свободы, уподобиться Богу, Который любит злых и добрых. Но как? Бессмысленно же уговаривать людей: любите своих врагов, уважайте их, не желайте им зла, не мстите. Угрозами, уговорами и воспитанием еще никто никого не полюбил. Любят, потому что любят, а не потому, что так надо. Любовь либо приходит сама собой, либо не приходит. Она есть дар, а не обязанность, не заслуга и не предмет торговли. Да, Бог любит все Свое создание, Он светит солнцем всем. Хороший образ для подражания, только уж больно далекий, почти абстрактный. Да и невозможно подражать любви или даже терпимости. «Любовь либо приходит, либо…». Но тут-то и кроется самая суть христианского Евангелия. Любовь пришла! Нет, не наша любовь к Богу и друг к другу, а любовь Бога ко всем нам, любовь, открывшая нам дверь из темницы нашей «природной» несвободы в Царство свободы и любви.
Тайна «события Христа», тайна Креста, – «для иудеев соблазн, для эллинов безумие», – тайна мучительного сострадания, страдания и смерти Бога за нас, ради любви ко всем нам, ко всем людям от Адама до последнего человека. Это не просто солнце или дождь, это само Царство Божие ворвалось в царство «зверя». Царство Божие не просто «приблизилось»: после Креста и Воскресения оно стало ближе и доступнее, чем любой предмет этого мира, потому что оно проникло внутрь самих людей, вверивших свои сердца Благой Вести об их реальном, а не только желаемом спасении. Однако, здесь не место для проповеди, которая, к тому же, насчитывает уже два тысячелетия.
Здесь, после всех рассуждений о толерантности и гуманизме, следует лишь сказать, что только христианское учение об искуплении дает четкое логическое обоснование и онтологическую опору подлинной толерантности. (Правда, здесь необходимо оговориться. Толерантность всегда подразумевает терпимость в отношении чуждого, иного. Но в том-то и дело, что Крест снимает проблему чуждого. Для христианина не может быть чужих. Поэтому в христианстве говорится не о терпимости, а о любви и прощении.) В прекраснодушном и добром гуманизме терпимость не имеет и не может иметь абсолютной логической необходимости и никакого прочного онтологического фундамента. Почему я должен быть терпимым? Почему я должен уважать всех людей? С какой стати, если все, что я имею, – эта земная жизнь, из которой нет выхода. Это что касается логики. Но христианство – не просто учение с безупречной логической базой. Оно – новая жизнь и, соответственно, новая жизненная практика.
Вот тут и возникнут вполне обоснованные возражения. Они известны: именно жизненная практика христиан на протяжении их истории дала множество примеров безбожной нетерпимости. Чаще всего она была связана с религиозной нетерпимостью. Выше упоминался словарь Брокгауза и Ефрона, в котором говорится: «Веротерпимость является необходимейшим условием развития человечества. Между тем, именно завоевание веротерпимости далось человечеству труднее всего, потому что религиозные представления немыслимы без веры в их абсолютную истинность. Истина же в известном смысле нетерпима». Все это справедливо, если религия остается на уровне убеждений и «представлений». Но там, где христианская вера становится подлинной жизнью во Христе и Его Царстве, нетерпимости наступает конец.
Две тысячи лет назад началась, только началась новая история. Церковь, начавшись с незаметной кучки людей в далекой провинции Римской империи, как семя, только начала прорастать. Иисус Христос любил сравнивать рост Царства Божия с медленным прорастанием незаметного горчичного зерна, с медленным действием небольшого кусочка закваски, с посевом зерна, большую часть которого склюют птицы, и всходы которого будут попалены солнцем и задушены сорняками. Но придет время, и из горчичного зерна вырастет большое дерево, закваска сквасит все тесто, а оставшиеся всходы дадут стократный урожай. Взглянем же непредубежденным взором на то, какие плоды уже принесло христианство. Повсеместная отмена рабства, истекающая именно из стран с христианской традицией гуманизация законодательства и демократизация общества, самые высокие образцы милосердия и благотворительности… Истории мы не видим конца, и нам ясно, что Царство Божие не может осуществиться на этой земле, такой, какая она есть. Но постепенно и зримо влиять на жизнь людей оно может, через самих же людей. И влияет.
Христианин пребывает в состоянии «двойного гражданства». Он, по словам апостола Павла, гражданин «государства в небесах», то есть гражданин Царства Божия. Он принял это «гражданство» через веру, покаяние и крещение, получил «удостоверение» Духа. И в этом Царстве – любовь и свобода. Но при этом он остается гражданином земного царства, в котором царит не Бог и не Христос, а другой хозяин, как бы он ни назывался. В этом царстве – суетная борьба и законы. Эта двойственность на протяжении всей истории Церкви создавала затруднение для мысли и для жизни. После многих проб, ошибок и успехов в разрешении этой дилеммы стало окончательно ясно то, что должно было быть ясным с самого начала: христиане ни в коем случае не должны пренебрегать проблемами и нуждами «века сего», ибо их прямая и неотменяемая задача в этом мире – продолжать дело Иисуса Христа и Его учеников по улучшению этого мира по евангельскому «закону» любви. При этом, оставаясь в рамках культуры и правопорядка своего земного отечества, христианин должен критически относиться к любой существующей культурной и правовой ситуации, судя о них по масштабам своей небесной родины.
Толерантность, будучи одним из требований и достижений современной культуры, – как мы видели, сложное и многогранное явление. Поэтому и к толерантности христианину следует подходить не легкомысленно, но критично. Достойно всяческого поощрения в ней то, что ведет к органическому единению людей во взаимном уважении и братской любви. Заслуживает осуждения та толерантность, которая, закрывая глаза на фактическое или идеологическое зло, тем самым является орудием и проводником зла в мире. Очень важный аспект проблемы толерантности состоит в том, что это труд, это процесс. Это действительно тяжкий труд, и очень не безоблачный, требующий осторожности и мудрости, даруемой вдохновением. Христианину в этом отношении дано одно очень практичное наставление Иисуса Христа: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби». «Голубиная простота», то есть искренность проповеди Царства Божия, в «царстве зверя» для своего успеха должна сопровождаться «змеиной мудростью». Увы, как часто у нас все бывает наоборот, и христиане, если уж мы говорим о них, проповедуют Евангелие любви со «змеиной простотой», то есть с ханжеским лицемерием, и с «голубиной мудростью», то есть в абсолютной глупости и непроходимом невежестве.
Санкт-Петербургский Церковный Вестник. №5. 2005.
Должен ли христианин быть толерантным?
Слово толерантность (от латинского tolerantia – терпение, терпеливость, принятие) стало чрезвычайно популярным в последнее время. Нас все время призывают быть толерантными и терпимыми. И возникает соблазн спутать, смешать терпимость с терпеливостью и терпением, а ведь терпение – одна их христианских добродетелей.
Как не попасть в эту ловушку? Где граница между терпением и терпимостью, между терпимостью и толерантностью? Надо ли быть толерантными к иному мнению, к другой расе, к противоположному полу? И не приводит ли толерантность и терпимость к предательству – своих убеждений, прежде всего? Когда надо быть нетерпимыми? Отвечают пастыри Русской Церкви.
Игумен Лука (Степанов):
– Толерантность – слово мутное. Не хочу повторяться, пускаясь в изъяснения его гниловатой этимологии. А если вопрос – о терпимости, доводящей до предательства, то это, прежде всего, терпимость к своей собственной неисправности пред Господом, освобождающая человека от чувства долга всеусердно сопротивляться всякому греху или неопустительно оплакивать любую его победу над нами.
Иеромонах Иларион (Резниченко):
– Думаю, тут у каждого своя граница. Это – и к сожалению, и к счастью. С одной стороны, есть люди крайне нетерпимые, принципиальные к тому, что того заслуживает: развлечения, телевидение, пресса, привычки и т.д. И хорошо, когда человек так принципиален в отношении самого себя, – это похвально.
Очевидно, что если граница тут расплывчата, то перед нами предстает другой тип человека: он себя любит, все позволяет, все «кушает» с телеэкрана, из газет, не имеет своего мнения, не утруждает себя мышлением – то есть он все приемлет, на все согласен, ко всему терпим. Это тупиковый путь. Вот здесь можно назвать такую терпимость предательством – прежде всего Бога и самого себя. Именно в таких, личных вопросах зарождается отношение человека к окружающей действительности. Поэтому тут могут зародиться или твои принципы, или твоя мягкотелость. Но такое предательство не очень-то заметно самой жертве. Это что касается внутренней жизни человека.
Есть и иное измерение, общественное, когда ты должен проявить себя в той ситуации, где тебе она кажется неприемлемой. Например, вы видите, как в магазине мать или отец начинают истошно орать на ребенка или бить его. Правильно здесь все-таки тактично обратить внимание на ситуацию, чем промолчать. Если тут смалодушничать – это предательство, проявление малодушия.
Протоиерей Сергий Правдолюбов:
– Я знаю два объяснения слова «толерантность», но не буду сейчас об этом говорить. Удивлюсь только, зачем такие слова употреблять. Нет в них точности, нет в них одинакового прочтения и понимания. Слово «толерантность» переосмыслено в русском контексте и дает довольно смешные, уродливые и чудные значения.
Бывает спокойствие и выдержка, и неопровержение другого мнения, и восприятие как равного другого человека – другой расы или противоположного пола… Но при чем тут толерантность? Я лично протестую!
Не знаю точного происхождения слова «толерантность», то ли оно от фамилии Талейран – был такой министр-приспособленец во Франции, то ли от какого-то другого…
Хочу напомнить, что во Франции до сих пор существует штраф за употребление слов с английскими корнями и/или американского происхождения. Так зачем же они нам?!
Поэтому я буду говорить не о толерантности, а о добром, и нормальном, и спокойном отношении к другому мнению, к другой расе, к противоположному полу. И то, и другое, и третье существует в рамках православного христианского учения, евангельского отношения, и поэтому здесь нет никакого противоречия.
Отношения к другому полу толерантностью не могу объяснить. Я не думаю, что нормой является вражда одного пола с другим. Разделение на пол идет от Бога. Это Божие повеление, Божие благословение и Божие устройство. Господь так повелел, а мы… Мало ли что нам в голову взбредет! Надо относиться к человеку другого пола как к человеку, как к ближнему. И относиться так, как в Евангелии написано, без всякой непонятной толерантности, которую не принимаю душой.
Когда толерантность и предательство идут рядом? А вот тут, простите, у вас к личности человеческой должна быть постоянная осторожность, чтобы твое доброе отношение к другому не стало дружеским к вражде против Бога – дружеским и любвеобильным тогда, когда против Бога идут. В таких случаях нужно твердо и совершенно определенно говорить: «Этого я не могу». Я могу быть добрым, могу быть корректным, могу быть относительно того или другого вопроса сдержанным и не восставать против, но если дело касается Бога или Божественного устройства мира, то тут добрым я быть не могу. А если это переходит границы возможного, то моя доброта становится больше чем предательством! Если тебя спросят: «Ты с кем: с Богом или с атеистами?» – «Я с Богом, и даже до смерти». Так что доброе отношение и предательство могут идти рядом.
Да, доброе отношение Господь даже к врагам благословил, более того – благословил относиться к врагам с любовью. Но это вовсе не значит, что мы должны и поступать, как враги Бога. Тут нет ничего затруднительного, всё очень просто и очень просто решается в обычной жизни. И мы разрешали этот вопрос многие годы в недавнем нашем прошлом, никогда не предавали и не отрекались от Бога и не принимали ценности, которые враждуют с религией, с Богом и с Церковью.
Протоиерей Максим Козлов:
– На мой взгляд, нужно отличать толерантность (хотя слово «толерантность» из какого-то «птичьего языка», но все мы понимаем, что стоит за ним) от соглашательства с грехом. Терпимость, в хорошем смысле слова, в том числе и веротерпимость, – это наше понимание того, что человек, придерживающийся иных, чем мы, взглядов, будет в этих взглядах коснеть. И если мы попытаемся его насильно и грубо от этих взглядов отвратить, то никакого положительного результата не получим, более того – результат будет прямо противоположный. Это касается не только вероучительных заблуждений, но и нравственной жизни человека, его мировоззрения. При попытках перешибить плетью обух ничего хорошего не выходит. Действовать нужно больше убеждением, примером и побуждением.
Делать вид, что мы не замечаем грех, – это самое настоящее предательство: предательство молчанием
Но это не означает, что мы должны не замечать, как очевидным образом – жизнью и особенно соединением жизни и публичного призыва – пропагандируется грех. И вот тут делать вид, что мы ничего не замечаем, поддерживать с такими людьми отношения ради выгод, которые наше общение с ними может принести, стараться избегать проблем и конфликтов – это самое настоящее предательство – предательство молчанием.
Протоиерей Олег Стеняев:
– Толерантность – это терпимое отношение к чему-либо. Когда мы общаемся с людьми, которые не исповедуют христианство, мы можем проявить терпимое отношение к ним, исходя, прежде всего, из того, что они пребывают в неведении. «Они не ведают, что творят», как говорил Христос. Но если при нашей терпимости человек остается в таком же неведении, как и прежде, то мы его, можно сказать, слегка подставили. Если же мы с пониманием снисходим до уровня такого человека, чтобы потом его поднять, – это другое дело. Правда, тут важно самим не остаться на этом низшем уровне. Проблема западных миссионерских структур как раз в этом. В свое время католики и протестанты активно использовали такую стратегию: спустись на уровень простых людей, чтобы им потом подняться до нашего уровня; но, спустившись на низший уровень, они на этом уровне и остались: принялись говорить на языке мирских людей, рассуждать в их категориях, а результатом стал не прогресс, а регресс. Тут кроется большая опасность. Если Христос сходит во ад, Он сходит туда для того, чтобы опустошить ад и вывести души из ада в рай.
Священник Валерий Духанин:
– Толерантность как явление возникла не так давно. Само слово вроде бы не такое плохое, означает терпимость. Терпимости, и правда, многим из нас не хватает: терпимости к иной культуре, к иному мнению. Быть терпимым – значит не осудить другого человека, оставить ему возможность верить и жить так, как он сам изберет.
Но сегодня толерантность стала означать размытие ценностей, утрату своей идентичности. Толерантность прикрывает собой, во-первых, личную безыдейность и пустоту, а во-вторых, часто служит оправданием всевозможных извращений и нетрадиционности. В религиозном смысле толерантность выражается в тезисе: все религии равны, и какую ни возьми, она хороша. Как однажды выразился Будда: истин столько, сколько опавших с дерева листьев. Иными словами, верь, как хочешь, ибо всякий раз ты окажешься прав. И это уже страшное обольщение, потому что «сам сатана принимает вид Ангела света» (2 Кор. 11: 14), он способен за истину выдавать любое ее искажение.
Когда-то я прочитал в одном из патериковых сказаний, как некий молодой инок шел из обители с каким-то поручением и по пути разговорился с иудеем. Тот выразил сомнение в Божественности Иисуса Христа, а инок из мнимой вежливости сказал примерно так: «Может быть, ты и прав, но Иисус Христос сделал много доброго». Когда он вернулся в обитель, старец прозрел, что инок лишился благодати Святого Духа.
Согласие с позицией, заведомо лживой, согласие с искажением истины – это предательство.
Говорящему: «И ваша, и наша вера – от Бога» – преподобный Феодосий советует отвечать так: «Кривовер, или ты и Бога считаешь двоеверным?»
А самый лучший ответ на поставленный вопрос уже дан преподобным Феодосием Печерским. В своем знаменитом «Завещании князю Изяславу» он писал: если мы видим человека нуждающегося, то, какой бы веры он ни был, каких бы взглядов ни придерживался, мы должны накормить его и напоить, помочь всем, чем только возможно; но говорящему: «И ваша, и наша вера – от Бога» – преподобный Феодосий советует ответить так: «Кривовер, или ты и Бога считаешь двоеверным? Не слышишь, что говорит Писание: “Един Бог, едина вера, едино крещение” (Еф. 4: 5)?» Есть у преподобного Феодосия и такие слова – я запомнил их на всю жизнь: «Кто хвалит чужую веру, тот все равно что свою хулит». Вот, собственно, где толерантность совпадает с предательством.
Опасность толерантности в том, что она подменяет верность Христу мнимым уважением к различным религиозным традициям. Христос воспринимается лишь как один из многих выразителей истины. В таком случае истины нет вообще, каждый себе ее сам придумывает. Ясно, что с такими мыслями невозможно хранить верность Христу. Надо бы держаться подальше от такой толерантности.
Священник Александр Сатомский:
– Никогда толерантность и предательство не идут вместе. Толерантность есть не что иное, как признание того факта, что человек может быть другим, отличным от меня во всем или многом. И такое принятие другого вовсе не означает соглашательства с человеком и его позицией. Я могу быть сколь угодно толерантен к инаковерующим, но это абсолютно не означает, что я с ними согласен.
Диакон Владимир Василик:
– Мне вспоминаются слова преподобного Максима Исповедника: «Блажен человек, который всякого равно любить может». В любви становятся все равны и едины: нет ни иудея, ни эллина, ни мужеска пола, ни женского, но везде во всех Христос (ср.: Кол. 3: 11), потому что Христос исходит из души любящего человека.
И я могу уважать носителя других взглядов, например мусульманина. Я могу уважать то лучшее, что есть в его традициях: что он почитает единого Бога, что у него есть понятие о добре и зле, что его религия запрещает ему убивать детей и велит почитать стариков, трудиться и раздавать милостыню. Более того, это я не только могу, но и должен уважать.
Но я не могу уважать мусульманские представления о Христе, потому что они ложные. Когда мусульмане считают, что Христа никто не распинал, а на кресте был либо призрак, либо, прости Господи, Симон Киринеянин, – это богохульство, которое я не имею права уважать. Я не могу уважать мусульманские представления о рае, потому что там происходит массовый блуд с гуриями. А нам во Христе открыто иное представление о рае: в раю «не женятся, не выходят замуж, но пребывают, как ангелы Божии на небесах» (Мф. 22: 30).
Я могу уважать буддиста как доброго человека, могу уважать его представление об аскезе, о добре и зле, о милостыне. Но я не могу уважать буддизм, потому что это религия небытия. Когда Будду спросили, есть ли Бог, он широко и загадочно улыбнулся во все 32 зуба и нечего не ответил. А человеческие жертвоприношения в тантрическом буддизме и флейты из человеческих костей?! Если я скажу, что я это уважаю, то я становлюсь предателем. Именно предателем.
Я могу уважать католиков за их подвижничество, могу уважать в католической вере те догматы и каноны, те представления о нравственности, которые не расходятся с православными. Но я не могу уважать католическое учение о чистилище, потому что оно ложно. Я не могу уважать учение католиков о Римском папе как о непогрешимом авторитете по особенному наитию Божию и особенной помощи апостола Петра. Мне и миллионам людей противен любой папизм – безразлично, восточный или западный, ибо я считаю, что ни Патриарх, ни Папа не может быть выше Собора. Не может один человек определять бытие всей Вселенской Церкви!
Вопрос по поводу другого пола кажется странным. Почему нам не воспринимать разделение на пол как данность? «Сотворил Бог человека, мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1: 27). Предательством же тут является нарушение наших обетов – брачных или монашеских.
Всякий раз, когда толерантно предается истина, – это иудин грех
Вообще толерантность по сути своей означает омертвение организма, ибо это невосприимчивость к боли того или иного его участка. А что для организма смерть, понятно каждому. Все разговоры о толерантности ведутся для того, чтобы убить нашу веру, наше упование, нашу идентичность. И всякий раз, когда в результате толерантности предается истина, это иудин грех.
Толерантность: христианский взгляд
В прошлой колонке я говорил о толерантности — что это вообще за идея, откуда взялась и во что в итоге превратилась. Но, как верно заметили комментаторы, была в моих рассуждениях некая недосказанность. Хорошо, пусть так, пусть автор показал нам звериный оскал толерантности в современном ее изводе — а нам-то, христианам, как к этому относиться? Нам что, нужно воевать с толерантностью? Брать пример с обезумивших «активистов», которые уже и до погромов докатились? Или как? Может, возможна какая-то другая форма толерантности, на христианской основе?
Но прежде, чем перейти к сути, сделаю важную поправку, которую, по-хорошему, нужно было дать еще в той колонке. Когда мы говорим о толерантности — мы в основном говорим о вещах вне правовой сферы. Толерантность — это не когда люди соблюдают законы, запрещающие устраивать еврейские погромы или вешать негров. Тут все просто и понятно: закон защищает права человека и общественный порядок, конкретные запреты и санкции могут варьироваться в зависимости от времени и места, но смысл этих норм остается единым. А тема толерантности возникает там, где о нарушении закона не идет и речи. То есть не в пространстве уголовно наказуемых деяний, а в пространстве вроде бы свободных мнений.
Так вот, идея толерантности в том и состоит, что мы должны ограничивать себя в словах и даже в мыслях не потому, что этого требует от нас закон, а потому, что этого требуют от нас некие высшие соображения. Общечеловеческие ценности, идеалы демократии, либерализма, глобализация, мировая экономика, и так далее. Да, есть случаи, когда толерантность внедряется посредством полиции, но гораздо чаще она внедряется посредством пропаганды.
А один из главных ее пропагандистских приемов — объявить нетолерантных людей нарушителями закона: реальными или потенциальными. Сегодня ты высказался против миграции из Средней Азии — значит, завтра ты с высокой вероятностью возьмешь лом и пойдешь громить дворников-таджиков. Сегодня ты высказался против гей-парада — значит, ты потенциальный убийца содомитов, а следовательно, по тебе не мешало бы нанести превентивный удар — во благо общества, разумеется. То есть что получается: идея толерантности на неком этапе своего развития сталкивается с различием между писанным правом и реальной жизнью — и хочет нивелировать это различие, отредактировав право так, чтобы оно охватывало вообще все стороны жизни, вплоть до мысли. В обществе доведенной до абсурда толерантности не может быть никакой свободы слова, никаких споров. Все должны ходить, опустив глаза книзу, и бояться тюрьмы. То есть — классическая модель тоталитаризма с понятием «мыслепреступления», всеобщей слежки за всеми и всеобщим страхом. Этакая «тоталерантность».
Но довольно об ужасах, перейдем к сути вопроса. А именно — к христианской оценке идеи толерантности.
Начну с того, что христианское мировоззрение всегда четко проводило разницу между грехом и грешником. Никакой терпимости к греху как к таковому быть не может. Грех надо всячески обличать. А вот к человеку, совершающему грех, отношение иное — его нужно любить, его нужно прощать. «Осуди грех — и прости грешника» — вот основа основ христианства. Любой всерьез верующий христианин хочет, чтобы все спаслись. Спаслись — значит, избавились от власти греха. Поэтому если видит, что его ближний грешит — он должен обличить его грех, чтобы грешащий ближний хотя бы задумался. Здесь стопроцентная аналогия с медициной: если мы видим, что человек серьезно болен, но и не думает обращаться к врачам, мы буквально плешь ему проедаем: что ты делаешь! Все это серьезно! Ты понимаешь, чем это кончится? Твоя жизнь в опасности! Немедленно в больницу! И даже если в этом случае мы несколько сгущаем краски, это допустимо, поскольку продиктовано заботой о человеке.
Вот то же касается и отношения к греху. Грех — ни что иное, как духовная болезнь, и последствия этой болезни могут оказаться куда печальнее, чем у болезни физической. Поэтому христианин к чужому греху толерантным быть не может. «И не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте» — говорит апостол Павел (Еф. 5:11). Причем такое обличение может быть и весьма резким — «а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью» (Иуда, 1:23).
При таком отношении к «бесплодным делам тьмы» современные христиане, разумеется, входят в конфликт с «духом века сего», в частности, с общепринятым пониманием толерантности. Этот конфликт может кончиться неприятностями — как, например, у шведского пастора Ааке Грина, отсидевшего месяц в тюрьме за обличение гомосексуализма в своих проповедях. Но тут уж каждый решает, что ему дороже — спокойная жизнь или верность Христу. Вспомним эпизод из Деяний Апостольских: «…не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? и вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека. Петр же и Апостолы в ответ сказали: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5:28-29).
Это — что касается отношения к греху. Но другое дело — отношение к согрешающему. Да, его грех нужно обличать, но нельзя ненавидеть грешника. Он брат твой, ты в идеале должен любить его, и если не любишь — то исключительно по причине своей собственной греховности, а вот Бог любит его так же, как и тебя. Сколь бы ни был тяжел его грех, сколь бы ни был он тебе отвратителен — а ведь пока этот человек жив, у него есть шанс покаяться, избавиться от власти греха. Воспользуется ли он этим шансом, зависит, конечно, от его свободной воли. Но не только — это еще зависит и от тебя. Ведь его решение будет проистекать в том числе и из того, как он воспринимает тебя и твои обличения. Если он видит твое презрение, твое отвращение, твою ненависть, то, скорее всего, отождествит их не с твоими личными особенностями, а с твоей верой. Чтобы покаяться в своем грехе, ему сперва нужно ощутить любовь Божию и христианскую любовь тех, кто обличает его грех. Но когда «христианская любовь» проявляется в форме избиений, оскорблений, идиотского шутовства — у грешника возникает подозрение, что это все-таки не любовь, а нечто иное. И он оказывается прав. Слишком часто под видом «спасения грешников» люди просто выплескивают свою агрессию и дают волю своим темным инстинктам.
Практические выводы (во всяком случае, для себя) я вижу такие:
Во-первых, «не лезть поперек батьки». Церковь как единое целое соборно высказывает отношение к тем явлениям жизни, которые несовместимы с верой во Христа. Мнение Церкви надо знать и при необходимости воспроизвести. Но самочинно тратить свои силы и время на обличение грешников, тем более, не являющихся твоими ближними, не надо. Можешь наломать дров. Не надо вообще высказываться на эти темы, пока ты лично не оказался в ситуации выбора. «Не обнажай меча в тавернах».
Во-вторых, если уж тебе приходится обличать «бесплодные дела тьмы» — делай это компетентно, не тиражируй стереотипы. Изучи сперва вопрос. И помни, что твоя цель — не победить в споре, а четко изложить людям позицию Церкви и заставить задуматься. Больше этого ты сделать все равно ничего не сможешь.
В-третьих, думай о форме своих обличений, если уж приходится обличать. Если ты говоришь с людьми свысока, если демонстрируешь им свое отвращение — они просто не станут тебя слушать и лишь укрепятся в своих предубеждениях.
…Да, нам не по пути с толерантностью, понимаемой как равнодушие, как равноудаленность от любой правды, как оправдание греха. Но та мотивация толерантности, что проистекает из неприятия обид, оскорблений, унижений, нам близка. Ведь утверждать свою правду можно и без издевательств. Разве нет?
Православие — религия не толерантности, а любви
20 мая на площадке Госсобрания Республики Алтай прошел круглый стол «Республика Алтай — регион религиозной толерантности», посвященный аспектам терпимости в многонациональном регионе. На мероприятии выступили представители нескольких религиозных конфессий, которые — каждый со своей точки зрения — говорили о мирном сосуществовании. Свое мнение по обсуждаемому вопросу высказал секретарь епархиального управления Горно-Алтайской Епархии Русской Православной Церкви протоиерей Георгий Балакин. Его выступление региональные СМИ назвали резонансным.
В своем выступлении протоиерей Георгий в частности сказал:
«Готовясь к участию в круглом столе, первым делом прочитал проект рекомендаций. И все они мне понравились, кроме включенного в название круглого стола слова — «толерантность». Впервые данный термин ввел в употребление английский иммунолог, лауреат Нобелевской премии Питер Брайен Медавар в 1952 году. Понятие обозначало степень восприимчивости человеческого организма к пересаженным органам, принятие чужеродных трансплантатов. Чуть позднее толерантность, как не сопротивляемость организма, распространили не только на трансплантаты, но и на все чужеродное. Например, у здорового человека организм не толерантен к алкоголю, как к яду, а у алкоголика — толерантен. Таким образом, толерантность изначально — термин медицинский, и он показывает неспособность организма сопротивляться проникновению инородных тел. Полная толерантность — это смерть.
Нам внушается, что в социологическом аспекте толерантность означает несколько иное. Например, терпимость к иному мировоззрению, образу жизни, поведению и обычаям, но если мы посмотрим, что на самом деле привносится в нашу жизнь под знаменем толерантности, то заметим, что, по сути, значение данного термина, что в медицине, что в социологии, не меняется.
Плоды толерантности являет нам современная Европа. Пример первый. Отношение к людям нетрадиционной сексуальной ориентации. Основной темой летней сессии 24 Парламентской Ассамблеи Совета Европы, проходящей с 24 по 28 июня 2013 года, стал вопрос: «Борьба против дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности». Ассамблея настоятельно предлагает публичным деятелям, парламентариям, политикам и иным лицам, находящимся у власти установить взаимоотношения в виде диалога и на основе доверия с ЛГБТ-сообществом, в частности, принимая личное участие в гей-парадах и подобных мероприятиях; не осуждать ЛГБТ публично и не вести гомофобных дискуссий.
Ассамблея особо отметила страны, не соответствующие этим требованиям, и призывала, в том числе Россию: не принимать новые законы и отменить принятые законы о запрете пропаганды гомосексуализма. То есть нормальному, традиционному большинству жестко предписываются новые правила и нормы морали, при этом их правом на собственные взгляды и убеждения ревнителей нового порядка не интересуют.
Всегда в Европе широко праздновалось Рождество Христово, как праздник большинства населения. На площадях устанавливались рождественские елки и вертепы. Сейчас все рождественские атрибуты рекомендуют заменить на нейтральные декорации абстрактного зимнего праздника. Например, с 2013 года, в Кройцбурге, в одном из наиболее густонаселенных мусульманами районов Берлина, власти запретили публичное празднование Рождества Христова. Отныне христиане Кройцбурга смогут праздновать Рождество только у себя дома, дабы не потревожить религиозные чувства остальных жителей района. В результате традиционное большинство осталось без своих религиозных традиций. Так что «толерантность» и, например, терпимость к недостатком ближнего, снисхождение к его слабостям, — это не одно и то же. Хотя бы потому, что в толерантном мировоззрении нет места таким понятиям, как «грех» и «зло». Это во-первых. А во-вторых, нетрудно заметить, что та самая толерантность, которую нам навязывают — агрессивна и деструктивна.
По сути своей та толерантность, по которой живет современная Европа, и которая навязывается в России — не терпимость, а диктат. Причем диктат меньшинства над большинством, порока над добродетелью. Поэтому остается только сказать, что не приведи Господи нам оказаться в обществе такой толерантности.
Что мы можем предложить взамен толерантности? Как быть? По рекомендациям я вижу, что все прекрасно понимают, что нужно делать и как быть. Государство и право должны соблюдать принцип «равноправия». Церковь это тоже поддерживает. Все религиозные организации должны быть равны перед законом и перед государством. В области общественных взаимоотношений необходимо более глубинное изучение культуры, в том числе и религиозной культуры. В сфере образования это тоже понимают. Что касается сферы личностных взаимоотношений, то здесь для христианина наиболее важным должно быть чувство ответственности за все происходящее перед Господом Богом. Здесь не важно, какое место в обществе или в государстве занимает человек, если он христианин. Он должен знать, что в первую очередь он должен соблюдать закон Божий: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим; возлюби ближнего твоего, как самого себя».
Те принципы, по которым строилась Россия, имеющая тысячелетнюю православно-христианскую культуру, — это принцип любви, которая учитывает разнообразие, диалог, поликультурность. Этот принцип как раз помог России стать великой державой. Если мы хотим в будущем видеть Россию великой державой, дай Бог, строить наши взаимоотношения не на принципах толерантности, а на принципах любви и взаимоуважения».
В современном христианстве толерантность является самой большой точкой преткновения. Толерантность в православии, терпимое отношение к другим людям, порой противоречит взглядам Церкви на события, в основе которых лежит грех.
Исходя из понятия добродетели и социального блага, христиане часто преступают основные заповеди Божьи. Любовь к ближнему не должна нарушать основных правил христианской жизни, милосердие не может превозноситься над праведностью.
Толерантность и православие
В проповедях Иоанна Крестителя не было агрессии, однако, фарисеи прямо были названы порождением ехидны и лицемерами, ведь они пришли принять крещение не по убеждению, а чтобы убежать от гнева Божьего. Иисус, придя в храм и увидев торгующих в нем, был совсем не толерантным, когда бичом выгонял менял и торгашей.
Иисус выгоняет торговцев из храма Божьего
Истина остается истиной, терпимое отношение к греху не освобождает от ответственности как того, кто грешит, так и того, кто толерантен. Нельзя путать терпимость и миролюбие с беспринципностью.
Терпимость друг к другу
Каждый человек является уникальной личностью, со своими особыми взглядами и ценностями. Толерантное отношение между христианами, соседями основано на принципе пророков, выраженное евангелистом Лукой (Лук.6:31), где Иисус учил людей относиться один к другому, так, как они бы хотели, чтобы люди относились к ним.
Уважение в семье, терпимость, понимание станут основой мира и семейного покоя. Взаимная поддержка и принятие чужих взглядов между соседями станут гарантией мирного сосуществования. Толерантность в данном случае не затрагивает греховную жизнь близких, которой христиане не могут потакать.
Читайте о грехах:
- Грех любостяжания
- Грех гнева
- Грех лени
Толерантность равняется терпимости, что угодно и приятно Богу, если это касается:
- национальной почвы;
- религии;
- быта.
Уважение в семье, терпимость, понимание являются основой мира и семейного покоя
Прощение и любовь свойственны христианству по отношению к людям другой расы, ибо все созданы по образу Творца. Нам не дано судить людей за их верования, только своей жизнью, Христом, живущим в нас, мы можем нести Свет Спасителя в мир.
В советских школах существовало настоящее насилие над левшами, их заставляли все делать правой рукой, не учитывая состояние головного мозга. Никто и не задумывался, насколько это нелояльно и как вредит ребенку. Мы можем осуждать людей за развод, не вникая в его причины.
Важно! Терпимость, либерализм, рассудительность — качества истинно верующих людей. В послании колоссянам апостол Павел показывает основы толерантности христиан. Колоссянам 3:12-15
12. Итак. облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение,
13. снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы.
14. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства.
15. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны.
Терпимые грехи
Гуманные принципы современного общества основаны на лжи дьявола. Многие грехи, такие как раздражение, крик, неуважение родителей, сплетни и другие оправдываются плохим характером, воспитанием в неполной семье, но хотя грех остается грехом, но в современном мире к нему стали относиться либерально даже в церкви.
Гражданский брак
Дьявол посягнул на святое святых — семью, она является таковой после венчания в храме или росписи в ЗАГСе.
Важно! Нет в православии понятия гражданский брак, это блуд и нарушение заповедей Божьих. Никакие постулаты о свободе любви и оковах брака не приняты в христианстве.
О какой свободе, от кого и чего говорится при рассмотрении союза двух любящих людей? Какие цепи могут быть в венчанном браке, при благословении Бога, церкви и близких?
Православная церковь негативно относится к сожительству и гражданскому браку
Толерантное отношение к незаконным семейным отношениям равнозначно участию в преступлении. Бог наказывает через псалом Давида не ходить в собрания нечестивых, то есть не поддерживать людей, нарушающих христианскую мораль.
В данном случае толерантность — наплевательское отношение к законам Церкви и потакание распутству.
Экстрасенсы и бабки
Библия четко говорит, что гадатели не войдут в Царство Божье(1 Кор. 6:9), но почему СМИ пестрят объявлениями о снятии порчи, приворотах, исцелении? Спрос рождает предложения, и это в исконно христианской стране, где основная масса населения считает себя православными.
Лояльные к чародеям люди, пользующиеся их услугами, понесут такое же наказание, как и посланники сатаны. Ибо, экстрасенсы и гадатели стоят на одной ступени с прелюбодеями, убийцами и идолослужителями.
Важно! Православие не только не одобряет всякого вида гадания, но и предупреждает, что наказанием для таких людей будет проклятие всего рода до четвертого поколения.
Либерализм в отношении к гомосексуалам
Гомосексуализм является грехом, а не болезнью и отклонением в природе, как это преподносят западные СМИ. Господь не создал людей однополыми по причине того, что главная задача первых людей и остального человечества состояла в том, что плодиться и размножаться во славу Всевышнего.
Из-за скотского поведения, потакания низменным страстям города Содом и Гоморра были сожжены огненной серой, там не нашлось и десяти праведников. Задумайтесь, ведь изначально это были города, в которых поклонялись Богу, упал один грешник, потом второй, а общество оставалось толерантным к их грехам, пока болото похоти не захватило всех жителей.
Ныне модно оправдывать сексуальные отклонения, хотя до недавнего времени это было грехом в глазах Церкви и преступлением по законам общества, за гомосексуализм изгоняли из храмов и сажали в тюрьму.
Отношение церкви к гомосексуализму крайне негативное
Гей-парады привлекают тысячи людей. Полиция многих стран, которая содержится на деньги налогоплательщиков, охраняет грешников, молчаливые наблюдатели смеются, некоторые очень лояльны к проявлению извращенцев, пленивших сцену.
Нельзя забывать, что просвещенное общество Помпеи было в одно мгновение накрыто огненной лавой вулкана. Иоанн Златоуст на основании завета Иисуса о том, что врагом надо любить, призывает проклинать и обличать все нечестивые действия, но при этом молиться о грешных людях, чтобы они познали свет спасения.
В послании евангелиста Матвея (Матв. 13:24-30) говорится о разделении пшеницы и плевел, так и мы должны ненавидеть сходки еретиков и извращенцев, но при этом нельзя посягать на их жизнь. Церковь считает толерантность в отношении секс-меншинств еретическим течением.
Современные извращенцы сделали непотребное половое поведение нормой жизни, для них традиционные отношения становятся ущербными, поэтому среди христиан не может быть либерализма в отношении к ним. Святые отцы однозначно высказывались об отношении Церкви к мужеложству (лесбиянству) и совокуплению со скотом.
Святой Василий требовал на таковых накладывать епитимью на 15 лет, из них грешник:
- четыре года кается в слезах;
- затем 5 лет слушает слово Божье;
- четыре года находится на заднем дворе храма;
- два года допускается в храм без причащения.
Это закон и наказание, в котором нет адвокатов.
Толерантность захлестнула общество, но суд Божий никто не в силе отменить. Страшные природные катаклизмы накрывают землю, но люди не спешат меняться. Все надеются, что чаша гнева Господнего минет его. Не минет. «Бог поругаем не бывает». (Гал 6:7)
Многие партии в современной России проповедуют толерантное отношение к греху, но христиане должны оставаться верными учению Христа.
Важно! Для православных верующих во главе угла должен стоять страх Божий и понимание ответственности, особенно это касается людей, которые принимают законы современного общества. Религиозность и толерантность
Толерантность в христианстве и современная проповедь Евангелия
-
Является ли толерантность в христианстве добродетелью? Как иметь правильное отношение к другим религиям и проявлять по отношению к ним толерантность? Если посмотреть на истории в Библии, то Иисус часто выглядит не очень-то толерантным по отношению к некоторым людям — фарисеям, например. Как найти баланс в этом вопросе, учитывая, что как-то надо проповедовать истину, а это значит, что рано или поздно придется идти на конфронтацию в разговорах?
Ответ:
Толерантность в христианстве
Толерантность (веротерпимость) — христианская добродетель. Во время Своего служения Иисус много раз демонстрировал это различными способами. Ученики Иисуса хотели остановить тех, кто исцелял Его именем, но несмотря на то, что эти люди не были частью «Его» группы, Иисус запретил им делать это (Евангелие от Луки 9:50, Марка 9:40). Когда один из иудейских лидеров, считавших себя праведным, решил бросить камень в женщину, уличенную в прелюбодеянии, Иисус обличил его и остальных в поспешном суде (Евангелие от Иоанна 8:1-11). Иисус постоянно проводил время с «грешниками и сборщиками налогов». Иисус очень дружественно отнесся к самаритянке, с которыми иудеи даже не общались (Евангелие от Иоанна 4:1-42). Иисус точно общался бы с гомосексуалистами, пьяными и да, даже с мусульманами, если бы Он сегодня жил с нами.
Он точно был толерантным со многими людьми и чувствовал себя свободно общаться со всеми. Но, несмотря на то, что Он по-доброму относился к грешникам, нищим, обездоленным и т.д., Он никогда не был толерантным или терпимым ко греху! Для нас, как для христиан, это очень тонкая грань, которую порой сложно найти. Трудно бывает найти баланс в этом вопросе. Нам нужно быть гостеприимными, принимающими и любящими, как Иисус, по отношению к гомосексуалистам, например, но в то же самое время нам нужно призывать их не принимать участие в сексуальных грехах. Нам нужно любить, уважать и даже ценить мусульман, индусов, буддистов и атеистов, но в то же самое время, насколько это от нас зависит, влиять на них, призывая их пересмотреть свою ложную веру и стать христианами.
Теперь давайте поговорим о других религиях. Как и с грехом, мы не «терпимы» по отношению к другим религиям, но мы уважаем искренность тех, кто относится к ним. Мы должны искать общее основание. Мы должны относиться к ним, как хотим, чтобы они относились к нам. Что мы НЕ должны делать, так это говорить, что это здорово, что они и дальше будут оставаться в ложной религии. Тем не менее если мы начинаем наши отношения именно с противоречий, то никогда не призовем их к изменениям. Давайте еще раз вспомним случай с женщиной, уличенной в прелюбодеянии. Если бы Иисус не был толерантным с ней, то у нее никогда больше не было бы шанса покаяться и перестать грешить.
Нам нужно быть толерантными по отношению к другим религиям, в том смысле, что нам надо уважать и ценить доброе и хорошее. Нам необходимо начинать с общего основания, а затем двигаться по направлению к различиям, призывая людей к истине. Но если мы начинаем с того, что осуждаем людей, то подобные диалоги никогда не будут успешны. Нам никогда не надо вести себя подобным образом — быть нетерпимыми. Отсутствие толерантности и веротерпимости показывает высокомерие и отсутствие любви. Нам необходимо быть веротерпимыми и объяснять/призывать людей к покаянию, не забывая о терпении, любви и добром отношении. Очевидно, что это очень тонкая грань, на которой трудно балансировать, но нам важно научиться этому, если мы хотим подражать Христу. Иисус — наш пример для подражания, и мы должны учиться у Него этому качеству, если хотим призвать людей к покаянию.
В случае с фарисеями выглядит так, что Иисус скорее призывал их покаяться в грехах, нежели был толерантен с ними. Но это было по причине их лицемерия и неискренности. Если мы толерантны по отношению к атеисту или мусульманину, имеется в виду, что мы ценим то добро, что они делают, и мы слушаем их и пытаемся найти общее основание. Тем не менее если мы обнаружим, что все их добрые дела лицемерны, что это лишь прикрытие, чтобы не слушать истину, тогда, возможно, это хорошее время для того, чтобы начать говорить о различиях и покаянии. Но наша первая реакция должна выражаться в доброте, принятии и эмпатии.
Можем ли мы сказать, что Иисус Христос был толерантным по отношению к другим религиям? Нет. Мы также не можем сказать, что он был толерантен ко греху. Что мы можем сказать, так это то, что Он был толерантен по отношению к людям, которые относили себя к другим религиям. Как Он был толерантен по отношению к людям, которые находились во грехе. Мы можем быть толерантны по отношению к людям без «толерантности» по отношению к их ложной вере или деяниям. Быть толерантным в плане религии означает быть готовым к диалогу, к рассказу о своей вере с терпением, уважением и добротой. Это означает, что мы готовы искать общее основание там, где оно есть. Это не значит идти на компромиссы. Это значит любить.
Джон Окс
Нашли ошибку в статье? Выделите текст с ошибкой, а затем нажмите клавиши «ctrl» + «enter».
Больше статей по теме
Христианские видео и ролики
» Назад 1 / 49 Международные церкви Христа: взгляд в прошлое и новые цели Как укрепить веру в Бога. Христианский семинар. Введение. 3 золотых совета для чтения или изучения Библии » Назад 1 / 49- Подписаться на новости
Подпишитесь, если хотите получать новости на почту. Мы не рассылаем спам и не передаем вашу почту третьей стороне. Вы всегда сможете отписаться от нашей рассылки.
- Христианские тесты онлайн
Мы предлагаем вам проверить ваши знания, связанные с христианской верой. Тесты на знание Священного Писания и христианства.
Пройти тест- Задать вопрос
Если у вас есть вопрос или предложение, напишите нам, мы постараемся ответить вам в ближайшее время.
Категория толерантность в христианском мировоззрен
Категория «толерантность» в христианском мировоззрении
Панищев А.Л.
кандидат философских наук, доцент, профессор РАЕ.
Примириться со злом – значит
самому стать безнравственным человеком.
В.А. Сухомлинский
Среди категорий, известных на глобальном уровне в ХХ веке, особое место занято категорией толерантности. В некоторых общностях, прежде всего, Западной Европе, это понятие стало даже культовым, а действия, которые истолковываются как нетолерантные, могут стать основанием для судебного расследования. В СМИ термин «толерантность» и термины производные от него употребляются ежедневно и многократно. Тем не менее уместно задаться вопросом: остаётся ли в толерантном обществе место для культуры, прежде всего, религиозной? В контексте данной работы мы обратим внимание на Христианство и зададимся вопросом: найдётся ли место для Христианства в толерантном обществе? Соответственно, мы вопрошаем: имеет ли какое-либо значение толерантность в христианском мировоззрении?
Прежде всего, обратим внимание на саму категорию толерантности. Изначально её употребляли в медицинском смысле. В «Советском энциклопедическом словаре» это понятие определяется как: «Иммунологическое состояние организма, при котором он неспособен синтезировать антитела в ответ на введение определенного антигена в ответ на введение определённого антигена при сохранении иммунной реактивности к другим антигенам» . Здесь же отмечается, что толерантность является терпимостью к чужим мнения, верованиям, поведению. Этимологически термин происходит от латинского слова «tolerantia» – «терпение», «принятие». В «Современном словаре иностранных слов», изданном в 1992 году, толерантность также определяется как «полное или частичное отсутствие иммунологической реактивности…» . В этом же словаре отмечается, что толерантность – это «терпимость, снисходительность к кому-либо, чему-либо». Тем не менее подчеркнём, что термины «толерантность» и «терпимость» не являются синонимичными. «Терпимость предполагает допущение существования какого-либо феномена, но не его принятия в качестве органичной части своей жизни. Так, русские люди вполне терпимо относились к тому, что многие народы, объединённые в границах России, исповедовали ислам или католицизм, вполне мирно соседствовали с представителями этих религий, однако сами сохраняли верность Христианству, а если оказывались в критическом положении, то нередко предпочитали умереть христианами, но не принимать магометанскую или латинскую веру. Толерантность же предполагает некое признание равнозначности, например, вышеобозначенных религий, а, стало быть, принятие той или другой из них теряет принципиальность и становится ситуативным решением» . В «Словаре синонимов русского языка» (М., 1998) толерантность ассоциируется со снисходительностью, однако полагаю, что это лишь приближённая ассоциация, поскольку снисходительно можно относиться к тому, что в собственном сознании отражается как ниже находящееся в развитии, в иерархии, то, до чего можно снизойти с высоты своего социального положения. Толерантность же предлагает восприятие иных форм поведения в качестве равнозначных собственным.
Характеризуя Христианство на предмет толерантности, самым разумным будет обратиться к Библии. Разумеется, в этой Царь-Книге Слово соотносится с Духом, поэтому в истории христианской Церкви не всегда люди следовали Слову, стремясь остаться в Духе, упрощённо говоря, поступали не по закону, а согласно совести. Тем не менее законы Ветхого Завета не отменены и они входят в Библию как единую христианскую Книгу. Многие из этих законов покажутся современному обществу совершенно не толерантными и даже экстремистскими. Тем не менее эти законы удивляют своей внутренней справедливостью, честным отображением действительности и ответственным отношением к своей культуре. Рассмотрим некоторые из них. Начнём с области межэтнических и межрелигиозных отношений. В России принципы межрелигиозных отношений отображены в завещании Феодосия Печерского. Приведём несколько сокращённый текст этого завещания:
«Вере латинской (католической) не приобщайтесь, обычаев их не придерживайтесь, причастия их бегайте и всякого учения их избегайте и нравов их гнушайтесь…
Не подобает также, чадо, хвалить чужую веру. Хвалящий чужую веру – все равно, что свою хулит. Если кто начнет хвалить и свою и чужую, то он двоевер, близок к ереси. Ты же, чадо, блюдись таковых, и свою веру непрестанно хвали. Не братайся с ними, но бегай от них и подвизайся в своей вере добрыми делами. Твори милостыню не своим только по вере, но и чужеверным. Если увидишь нагого или голодного, или в беду попавшего, – будет ли то жид или турок, или латинянин, – ко всякому будь милосерд, избавь его от беды, как можешь, и не лишен будешь награды у Бога, ибо Сам Бог в нынешнем веке изливает милости Свои не на христиан только, но и на неверных. О язычниках и иноверцах Бог в этом веке печется, но в будущем они будут чужды вечных благ. Мы же, живущие в Православной Вере, и здесь получаем все блага от Бога, и в будущем веке спасет нас Господь наши Иисус Христос.
Чадо, если тебе нужно будет даже умереть за святую свою Веру, с дерзновением иди на смерть. Так и Святые умирали за веру, а ныне живут во Христе. Ты же, чадо, если увидишь о иноверных с верными спорящих, лестью хотящих отвести их от правой веры, – помоги Православным. Этим как бы овцу избавишь от пасти льва. А если смолчишь и оставишь их без помощи, то это все равно, как если бы ты отнял искупленную душу у Христа и продал ее сатане.
Если скажет тебе противящихся: «Ваша вера и наша вера от Бога», то ты, чадо, ответь так: «Кривовер! Или ты и Бога считаешь двоеверным! Не слышишь ли ты, развращенный от злой веры, как говорит Писание: «Един Бог, едина вера, едино Крещение» (Ефес. 4, 5). Не слышишь ли апостола Павла, глаголющего: «Аще ангел, пришед с небесе, благовестит вам, не якоже мы благовестихом, да будет проклят» (Гал. 1, 8).
Вы же (латиняне)… восприняли неправую и развращенную веру, полную погибели. Поэтому и отвергнуты вы нами. Поэтому не подобает нам с вами служить и к Божественным Тайнам вместе приступать, не вам к нашим, не нам к вашим, потому что вы мертвы и мертвую жертву приносите, а мы живому Богу – чистую, непорочную, чтобы жизнь вечную наследовать».
Следует признать, что этот текст, написанный в XII веке, полностью согласуется с библейскими нормами, изложенными в Ветхом Завете. Таким образом, мы видим, что нормы толерантности в западноевропейском понимании не соответствуют принципам христианского мировоззрения. Более того, открыв Библию, мы увидим длинный перечень преступлений, за которые полагается смертная казнь. Надо признать, что большинство граждан РФ и ЕС в условиях традиционной культуры иудейского или христианского общества физически не выживут. Примечательно, что категория «неверный» вполне соответствует христианского мировоззрению, и многие россияне являются неверными. В этом смысле слова с исламистами поспорить сложно, так как у них есть основания многих граждан РФ и ЕС считать кафирами. Проблема в том, что, грубо нарушая религиозные нормы, общество пытается прикрыться формальной буквой позитивного права светского государства. Говоря о смертной казни, допустимой библейскими законами, следует учесть то, что предполагается весьма большой список преступлений, за которые виновного казнят. Назовём эти преступления:
1. за богохульство (Левит 24:16);
2. за убийство (Исход 21:12, 21 : 14, Левит 24:17);
3. за опосредованное убийство (Исход 21 : 29);
4. за колдовство (Исход 22:18, Левит 20:27);
5. за прелюбодеяния (Левит 20:10, 21:9);
6. за опороченность невесты (Второзаконие 22:14-24);
7. за половые извращения (Исход 22:19, Левит 20:11-18);
8 за злословие на своих родителей (Исход 21:17; Левит 20:9);
9. за грубое отношение к родителям (Исход 21:15);
10. за похищение и продажу человека (Исход 21:16);
11. за приношение жертвы языческим богам (Исход 22:20; Второзаконие 17:3-5).
Ошибочно полагать, что Христианство есть религия бесконечного всепрощения, а точнее потворства порокам. Откровенная преступность людей не может уживаться с божьим благословением и милосердием, а помимо прощения есть и гнев божий. Обычно апологеты идеи всепрощения ссылаются на 8-ю главу Евангелия от Иоанна, где Христос избавил от побивания камнями женщину, уличённую в прелюбодеянии. Однако, в действительности ситуация, описанная в этой главе, выглядела не столь радужной и толерантной, как это представляют некоторые люди. Во-первых, фарисеям необходимо было спровоцировать агрессию против Христа, чтобы расправиться с Ним. По римским законам (Древняя Иудея в то время была провинцией Римского государства) смертная казнь в виде побивания камнями не признавалась. Поэтому в случае санкционирования Христом этого вида наказания иудеи обратились бы к римской администрации, обвинив Христа в нарушении законов Рима. Однако, если бы Христос прямо воспротивился бы этой казни, то иудеи обвинили бы Христа в игнорировании законов Писания, данных Богом через Моисея, и спровоцировали своих ортодоксальных единоверцев на нападение против Христа. Во-вторых, в Левите сказано, что побивают камнями и прелюбодейку, и прелюбодея, то есть обоих преступников. Иначе говоря, тот мужчина, который совратил чужую жену, также должен нести ответственность. Однако к Христу привели только опороченную женщину, оставив место для вопроса: а где второй преступник – мужчина, который её опорочил? Нельзя забывать и о самой формулировке ответа Христа: «Кто из вас без греха, первый брось на неё камень». Здесь необходимо учесть то, что по закону первыми бросают камень сами свидетели преступного деяния (Второзаконие 17 : 7). Это не означает того, что все люди совершали прелюбодеяние, однако среди, как минимум, двух свидетелей не было того, кто не совершал подобного преступления. Поэтому столь разумный ответ Христа не только сохранил жизнь женщины, оставив ей возможность к покаянию, но и в данной ситуации лишил фарисеев возможностей расправы над Христом. Здесь мы видим, что Христос не благословлял и не оправдывал грехи людей, напротив, он освобождённой женщине говорит: «Иди и впредь не греши». В-третьих, важно прочитать продолжение этой библейской главы, где Христос глаголит следующее: «Если и сужу Я, то суд Мой истинен, потому что Я не один, но Я и Отец, пославший Меня. И в законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно. Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня». Здесь нужно учесть, что для обвинения человека в том или ином преступлении необходимы показания, как минимум, двух свидетелей (Числа 35 : 30; Второзаконие 17 : 6; 19 : 15). В данном случае речь идёт о Свидетелях в лице Бога-Отца и Бога-Сына.
Разумеется, было бы несправедливо утверждать, что толерантность совершенно чужда религиозному мировоззрению христианского мира. В Библии мы читаем такие слова: «Если найдёшь вола врага твоего, или осла его, заблудившегося, – приведи его к нему. Если увидишь осла врага твоего упавшим под ношею своею, то не оставляй его: развьючь вместе с ним» (Исход 23 : 4-5). Не менее примечательны следующие слова: «Один суд должен быть у вас, как для пришельца, так и для туземца» (Левит 24:22). В Торе запрещено притеснять иноземца (Исход 22:21). Это подчёркивает уважение к людям иных религиозных традиций, если таковые не связаны с богохульством или не граничат с такими преступлениями, как ритуальное убийство или ритуальный разврат. Однако проблема современного общества состоит в том, что в нём под видом светского законодательства легитимируются такие формы поведения, которые ведут к моральному и генетическому вырождению наций и по нормам Христианства считаются тяжкими каноническими преступлениями. Именно в этом состоит одна из главных причин противоречий между религиозными и светскими обществами. Например, совершенно недопустимо в светских СМИ рекламировать оккультные услуги, какие-либо магические ритуалы, тем более по христианским и исламским законам такие деяния являются тяжелейшими преступлениями. В случае с исламизмом такие противоречия приняли крайний характер, преступный с точки зрения государственного законодательства и светской морали, но нормативный, иногда обязательный с точки зрения религиозного мировоззрения, тем более исламского права.
Такое положение дел лишь провоцирует всплески радикального исламизма. Ослабление роли Церкви в повседневной жизни общества таит в себе серьёзную опасность для самих светских основ государства и человеческого бьытия. Р.М. Рупова верно замечает: «Разрыв с христианской традицией, падение авторитета науки, – приводит к соблазну оккультизма» . Вызывает недоумение то, что в России суды «рассматривают иски по поводу ненадёжного качества оказания оккультных услуг» . Теперь обратим внимание на вырождение в российском обществе целомудрия. Совершенно дико, инфернально выглядит то, что в городах России идёт целенаправленное растление нации. Причём это растление ничем не прикрыто и массово. Так, в Курске фактически все крупные торговые центры наполнены развратной рекламой некоторых видов женской одежды, и куда бы посетитель торгового центра не пошёл, он видит огромные рекламные вывески с блудными женщинами, непотребного вида. По нормам Христианства, такие рекламные плакаты необходимо уничтожать, однако человек, который это сделает будет жёстко наказан по нормам светского законодательства, которое поставлено на службу аморальности, античеловечности. Разумеется, в тех местах России, где население сохраняет человеческое лицо, например, в Чечне, в городе Грозном, такого явления нет. Однако в городах, где людей в духе оккупационной политики нацистов превращают в биологический мусор, растление имеет массовый характер. Так, в Курске недавно был открыт торгово-развлекательный центр «CentralPark», где уже висят рекламные плакаты растлевающего характера. Считаю, что руководству курских учебных заведений, в том числе Курского института кооперации, необходимо написать коллективное письмо в администрацию города, с требованием остановить растление общества и убрать непотребные вывески с публичных мест. Это требование есть часть педагогического долга, невыполнение которого превращает звание педагога в лицемерную фикцию. Тем более на психику любого человека такая реальность влияет сильно и провоцирует ошибочные, подчас криминальные, поступки. Что касается служителей Христианской Церкви, то здесь важно вспомнить, что если индивид после предупреждения продолжает совершать грехи, приводящие к духовному омертвлению других людей, то он может быть в храмах публично проклят.
Так или иначе, но толерантность в той форме, которая грубо навязывается обществу, становится причиной внутрисоциальных конфликтов, психических расстройств и антропологической катастрофы. Толерантность XXI века возможна лишь при полном вырождении религиозного сознания и переформатирования психики индивида, который перестанет быть человеком в традиционном смысле этого слова. Единственным путём для успешного разрешения таких противоречий является развитие общественной морали и нравственного сознания конкретных граждан. В заключении приведу своё стихотворение с показательным названием «Кафирам»:
Народ, принявший прозвище кафиров,
Невольно обречён на кабалу.
Предатели средь статуй их кумиров
В грязи придут к бесславному концу.
Они заплатят джизью своей честью
И честью своих внуков и детей,
Прибудут к ним чернеющею вестью
Обрывки узнаваемых теней.
За то, что ими предано Христианство
Их Бог оставит, Дух от них уйдёт,
И не поможет гордое зазнайство,
Рогатый к ним в последний день придёт.
Список используемой литературы
1. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. – М.: «Русский язык», 1989. – 495 с.
2. Панищев А.Л. Толерантность в ракурсе соборности русской культуры // Единая российская нация: проблемы формирования её идентичности: сборник статей участников Всероссийской научно-практической конференции (25-27 октября 2017 г.) / науч. ред. Е.В. Валеева, С.В. Напалков, отв. ред. С.В. Напалков; Арзамасский филиал ННГУ; Фонд «Русский мир». – Саров: Интерконтакт, 2017. – С. 284-287.
3. Советский энциклопедический словарь. Издание третье / Главный редактор А.М. Прохоров. – М.: «Советская энциклопедия», 1985. – 1600 с.
4. Современный словарь иностранных слов. – М.: «Русский язык», 1992. – 740 с.
5. Рупова, Р.М. Антропологические модели в социальной философии XX-начала XXI веков : автореф. дис. … канд. философ. наук / Р.М. Рупова. – М.: РГСУ, 2008. – 26 с.
6. Шупер В.А. Россия в глобализированном мире: альтернативы развития // Вопросы философии. – 2008. – № 12.Понятие толерантности. Виды толерантности (политическая, этническая, религиозная). Значимость толерантности для современного общества
Изменения, происходящие в мире и в Российской Федерации на протяжении последних лет, с особой остротой ставят проблему взаимоотношений между людьми. Отсутствие четкой национальной политики государств, направленной на разрешение межэтнических конфликтов, послужило поводом к проявлениям взаимной нетерпимости. Неуклонный рост диапазона различий между людьми, этносами, религиями, культурами в историко-эволюционном процессе свидетельствуют, что природа и история воспринимают толерантность как уникальный эволюционный механизм сосуществования больших и малых групп, обладающих различными возможностями развития. Не случайно государства — члены ООН, наряду с заверениями о распространении идей толерантности и ненасилия посредством политики в сфере образования и специальных программ, объявили 16 ноября ежегодным международным Днем Толерантности .
В соответствии с Декларацией принципов толерантности (ЮНЕСКО, 1995 г.) толерантность определяется как ценность и социальная норма гражданского общества, которая проявляется в праве всех граждан на самобытность, индивидуальность; в обеспечении устойчивой гармонии между различными конфессиями, политическими, этническими и другими социальными группами; уважении к разнообразию различных мировых культур, цивилизаций и народов; готовности к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждению, обычаям и верованиям.
Проблемы формирования толерантного поведения, профилактики различных видов экстремизма и противодействия им являются одними из актуальных в современном многонациональном российском обществе. Правительством Российской Федерации принята Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в Российском обществе». Ее целью является выработка и внедрение в социальную практику норм толерантного поведения, определяющих устойчивость поведения отдельных людей и социальных групп в различных ситуациях социальной напряженности как основы гражданского согласия в демократическом государстве. В этих условиях необходимы выработка и внедрение в социальную практику норм толерантного поведения подростков, так как именно в этом возрасте формируются ценностные ориентиры, позиция «Я и общество», складываются относительно устойчивые образцы поведения. Все это делает актуальным рассмотрение формирования толерантного поведения в качестве важного направления в содержании обучения и воспитания подростков в условиях общеобразовательной процесса.
По сферам проявления выделяют политическую, научную, педагогическую и административную толерантность. Применительно к личности психологи различают несколько видов толерантности.
Естественная (натуральная) толерантность. Она подразумевает любознательность и доверчивость, свойственные и изначально присущие маленькому ребенку. Они не определяются и не определяют качеств его «Я», поскольку процесс становления личности, т.е. ее персонализации еще не привел к расщеплению индивидуального и социального опыта, к существованию обособленных планов поведения и переживания и т.д.
Наличие естественной толерантности позволяет малышу принимать родителей в любом виде, вплоть до крайне жестокого обращении с ним. В последнем случае она, с одной стороны, создает психологическую защищенность и позволяет сохранить позитивные отношения с семьей, но с другой — неизбежно невротизирует формирующуюся личность, снижая способность принятия себя, своего опыта, чувств и переживаний .
Моральная толерантность. Этот тип означает терпимость, ассоциируемую с личностью (внешним «Я» человека). В той или иной мере она присуща большинству взрослых людей и проявляется в стремлении сдерживать свои эмоции, используя механизмы психологических защит.
Здесь имеет место некая условность, т.к. человек не проявляет нетерпимость, которая у него имеется, но остается внутри. Ситуационной моделью сути такого отношения являются варианты типа «обстоятельства так складываются, что мне приходится вас терпеть, но…».
Подобная схема, к сожалению, является основой современных реалий массовой культуры и семейного воспитания. И конфликт поколений тоже происходит из проявляемой его участниками квази-терпимости по отношению к ценностным установкам друг друга.
Нравственная толерантность. Как ни странно, в терминологическом поле на сей раз мы имеем парадоксальный случай, когда синонимическое значение слов «моральный» и «нравственный» разведено. В отличие от моральной, нравственная толерантность на языке специалистов предполагает принятие и доверие, которые ассоциируются с сущностью или «внутренним Я» человека.
Она включает как уважение ценностей и смыслов, значимых для другого, так и осознание и принятие собственного внутреннего мира, своих собственных ценностей и смыслов, целей и желаний, переживаний и чувств. Это дает личности преимущество не бояться и выдерживать напряжения и конфликты, миновать которые никому по жизни не удается.
Собственно, это и есть истинная, зрелая толерантность. Для оценки ее уровня специалисты разработали соответствующие психологические портреты, используя несколько критериев. Они могут служить подсказкой и для желающих убедиться в собственной толерантности .
Итак, что свойственно человеку толерантному (Т) и интолерантному (И):
1. Знание себя
Т: Адекватно оценивает себя и окружающих. Способен относиться к себе критически, старается разобраться в своих проблемах, собственных достоинствах и недостатках.
И: Замечает у себя преимущественно достоинства, а у других недостатки, по поводу которых занимает обвинительную позицию. 2. Защищенность
Т: Уверен в себе, не сомневается, что справится с любой возникшей задачей.
И: Опасается своего социального окружения и самого себя: во всем видит угрозу.
3. Ответственность
Т: Не перекладывает ответственность на других, сам отвечает за свои поступки.
И: Считает, что происходящие события от него не зависят, следовательно, снимает с себя ответственность за происходящее вокруг. Беспричинно подозревает, что ему вредят.
4. Потребность в определении
Т: Стремится к работе, творчеству, самореализации.
И: Склонен отодвигать себя на второй план («пусть кто-нибудь другой, только не я…»).
5. Чувство юмора
Т: Живо реагирует на шутки, способен посмеяться и над собой.
И: Апатично либо мрачно воспринимает юмор. Раздраженно реагирует даже на безобидные шутки в свой адрес.
6. Авторитаризм
Т: Предпочитает демократические начала.
И: Предпочитает жесткую власть .
Как видим, толерантность — это не просто отдельно взятое качество, а результирующий фактор взаимосвязанных свойств личности. А потому взятая на себя задача «стану терпимым!» может привести только к усилению моральной толерантности.
Религиозная толерантность.
Принцип религиозной толерантности включает в себя: признание права личности на свободу религиозного самоопределения, уважительное отношение к культурно-религиозному плюрализму общества, восприимчивость и непредубежденность к альтернативе; обязанность каждого гражданина способствовать утверждению религиозных прав человека, культурно-религиозного плюрализма; признание каждым гражданином права за другими придерживаться своих религиозных, нерелигиозных (индифферентных) и атеистических убеждений; уважительное отношение органов государственной власти к религиозным чувствам верующих.
Религия — особая сфера, пограничная между общественным и индивидуальным. Вероятно, именно по причине своей «пограничности» она нуждается в особой чуткости и внимательности со стороны исследователей. Интимный, личностный характер религии не позволяет небрежно относиться к проявлениям религиозной нетерпимости. Любая конфликтная ситуация в сфере религиозного может легко перейти в сферу социальной жизни и привести к самым трагичным последствиям.
Примеры религиозной нетерпимости мы можем наблюдать в тех случаях, когда «традиционное», желая упрочить свои позиции, заявляет свои права на различные сферы влияния (культура, образование, наука). Безусловно, это может привести к религиозной нетерпимости и, как следствие, — к религиозным конфликтам. Религиозная терпимость означает признание других религий, при этом значение собственной религии не умаляется. Индикаторами толерантности в области религии выступают степень лояльности к лицам иного вероисповедания, отношения к экстремизму и глобализации, атеизму и безрелигиозности, трактовка роли и места религии в жизни общества и человека, понимание соотношения религии и науки, допущение религиозного плюрализма .
Учитывая, что религиозная толерантность как определенный тип отношений включает различных её участников, то и её осуществление происходит на следующих уровнях: микроуровень — между индивидами; макроуровень — между религиозными группами (конфессиями, мировыми религиями), формирующими, как правило, межконфессиональную толерантность, а также толерантное отношение к светской социальной жизни; мегауровень — между религиозными организациями и государством, контролирующим взаимоотношения между религией и политикой.
Примечательно, что проблема толерантности впервые возникла в западной цивилизации именно на религиозном уровне, а религиозная толерантность положила начало всем другим свободам, которые были достигнуты в свободном обществе. Иногда полагают, что нет ничего труднее, чем быть терпимым в отношении людей, придерживающихся иных религиозных убеждений. Это суждение зиждется на допущении, что религия в основе своей фанатична, и это отчасти верно в том смысле, что религия означает всецелую самоотдачу личности. В идеале вера должна порождать милосердие, а не фанатизм, поскольку она приводит к сопоставлению фрагментарных и ограниченных ценностей с абсолютным и божественным. Однако на деле религиозный человек может легко впасть в соблазн освящения своих ограниченных ценностей светом того абсолюта, которому он предан, и при этом еще призвать в союзники Бога. Так что религия иногда может содействовать углублению и ужесточению фанатизма, каким бы он ни был — культурным, государственным или этническим .
Фактически любое убеждение — религиозное, политическое или культурное — может привести к нетерпимости, если не остается никакого сомнения в непогрешимости идей, в которые мы верим, и в ложности тех взглядов, которые нами оспариваются. Политическая свобода предполагает, что мы в достаточной степени доверяем нашим политическим оппонентам, чтобы позволить им организоваться, провести выборную кампанию и сформировать новое правительство. Экономическая свобода предполагает терпимость к конкурирующим экономическим интересам. Конкуренция способствует образованию более гармоничного сообщества и стимулирует инициативу индивидов и социальных групп.
На политической и правовой почве проявлением религиозной нетерпимости считается всякое отступление (в политической практике, законодательстве) от принципа равноправия религий, наделение привилегиями одних (традиционных) и дискриминация других (нетрадиционных) религий (религиозных организаций).
Этническая толерантность.
Происшедшие в России в течение последних десятилетий резкие перемены в экономике и политике значительно осложнили межнациональные отношения населяющих ее народов. Рост национального самосознания, усиливающееся внимание к сохранению и развитию национальных культур и языков, к возрождению народных традиций, религиозных верований, приводят в такой многонациональной стране, как Российская Федерация, к межэтническим и межнациональным конфликтам. В этой связи особое внимание необходимо обратить на воспитание терпимого отношения к представителям других наций. В современных условиях жизнь людей, их будущее во многом зависят от общего положения в мире. Благодаря средствам массовой информации, туризму мир воспринимается детьми как среда, оказывающая на их жизнь реальное влияние. Воспитание ставит целью приобщать учащихся к общечеловеческим достижениям и ценностям.
Формирование толерантности осуществляется в повседневной жизни через опыт и пример родных и близких, а также окружающих людей. На бытовом уровне дети постоянно впитывают, осваивают традиции и обычаи своих соседей, отношений между людьми. И дети, и взрослые накапливают опыт общения и совместной деятельности в повседневных контактах.
Значение толерантности для современного общества очень велико.
Характеризуя современность как эпоху глобального кризиса — политического, экологического, нравственного и т.д., исследователи проблемы толерантности отмечают в ней прямо противоположные качества. Одни видят в толерантности «идеал и жизненно важный принцип», полагая, что «она одна даст шанс выжить цивилизации».
К сожалению, дух нетерпимости, неприязни к другой культуре, образу жизни, убеждениям, привычкам всегда существовал и продолжает существовать в наше время как в обществе в целом, так и в отдельных его институтах. Не является исключением и школа. В школах, классах очень часто встречается проблема межличностных отношений, в основе которых часто лежат явления нетерпимости .
Чувства верующих, толерантность и бездуховное светское государство
Историк Клим Жуков:
Для начала процитируем 28 статью Конституции (основного закона) РФ:
«Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».
Её предуведомляет Статья 18:
«Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».
Согласно Толковому словарю Ушакова:
«Исповедовать: Высказывать, откровенно сообщать… Открыто признавать, следовать какому-нибудь учению, взглядам, убеждениям».
То есть, любой гражданин России имеет непосредственное право верить во что угодно и в кого угодно, а также свободно признаваться в этом публично, распространяя собственные верования, и следовать их положениям. Это очень хорошая, подлинно демократическая установка, рождённая 26 августа 1789 года в ходе Великой Французской революции. ЮНЕСКО включила её в общем составе Декларации о правах человека и гражданина в реестр «Памяти мира».
Скажем более: нормальное, демократическое, светское государство не может функционировать без такой статьи и/или общепринятой, самоочевидной установки. И ценность подобной декларации будет сохраняться до тех пор, пока существуют религии вообще.
Так, для нормального иудея любой христианин является еретиком, вероотступником. Иудеи открыто не признают ключевую фигуру христианства — Христа — Богом. Точно так поступают и мусульмане.
«Воистину, я — раб Аллаха. Он даровал мне Писание и сделал меня пророком. Он сделал меня благословенным, где бы я ни был, и заповедал мне совершать намаз и раздавать закят, пока я буду жив … Таков Иса, сын Марьям!» (Коран 19:29-34).
Как это соотносится с христианским Символом веры, а конкретно, его вторым пунктом:
«И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Им же вся быша».
Вполне очевидно: никак. То есть, мусульманин с точки зрения христианина такой же еретик, как христианин с точки зрения иудея. Все перечисленные группы граждан с точки зрения, например, буддистов — довольно странные люди, не ведающие, что живут в колесе Сансары. Следовательно, любое публичное выступление, любая проповедь, книжная публикация, видеозапись, рассказывающая об упомянутых религиозных убеждениях, так или иначе оскорбляет все остальные конфессии. И ведь мы не затронули ещё внутриконфессиональные течения!
Подобные противоречия можно воспретить, заявив одну религию государственной, а можно снять, выведя религию за рамки государственного регулирования. Каковой путь избрали все современные страны с демократическим устройством. И, пожалуй, это единственный способ нормального сосуществования гражданского общества, гарантия защиты от бесконечной религиозной грызни, а то и прямого кровопролития.
Верующим, например, в Благую весть из Иерусалима, нет дела в то, что говорят мусульмане. Они верят иначе — это их собственное дело. И тем, и другим нет дела до атеистов, которые вообще не верят в бога. То есть, все мы внутри страны имеем полное право публично заявить: «Верую во единаго Бога Отца Вседержителя», «Нет божества, кроме Бога и Магомета пророка его», или вообще отрицать существование потустороннего мира. Или признать Олимпийских богов — на наше усмотрение.
И это усмотрение гарантировано Конституцией. А ещё оно гарантировано логикой. Если основным пунктом неких убеждений является вера, а не объективное знание, эти убеждения невозможно опровергнуть или доказать. Следовательно, вера остаётся личным делом каждого, даже если окружающим это кажется глупостью.
Однако в настоящее время всё самым печальным образом усложнилось. В частности, появилась статья УК РФ № 148 «Об оскорблении чувств верующих», которая трактуется иногда предельно широко.
Пункт 1 данной статьи гласит: «Публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих…». Пункт 2: «Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные в местах, специально предназначенных для проведения богослужений, других религиозных обрядов и церемоний…».
Понятно, что не стоит писать нечто матерное о Будде или Христе на стене социальной сети — это вполне очевидный факт. Тем более, не стоит приходить в храм и устраивать пляски на алтаре. Но когда привлекают к ответственности за антирелигиозные высказывания в ходе переписки ВКонтакте, возникает мысль, а не пора ли государству обратить серьёзное внимание на творчество графа Льва Толстого. Ведь он позволял себе такие перлы:
«Ужаснейшее, не перестающее, возмутительное кощунство — в том, что люди, пользуясь всеми возможными средствами обмана и гипнотизации, — уверяют детей и простодушный народ, что если нарезать известным способом и при произнесении известных слов кусочки хлеба и положить их в вино, то в кусочки эти входит Бог; и что тот, во имя кого живого вынется кусочек, то будет здоров; во имя же кого умершего вынется такой кусочек, то тому на том свете будет лучше; и что тот, кто съест этот кусочек, в того войдет сам Бог». (Толстой Л.Н. «Ответ Синоду», 4 апреля 1901.)
Роман «Воскресенье» должен быть изъят из обращения, необходимо запретить произведение А.С. Пушкина «Сказка о попе и работнике его Балде», а заодно добрую четверть русских народных сказок, которые откровенно антиклерикальны. Теория эволюции должна быть запрещена к преподаванию — она напрямую отрицает участие божества в происхождении жизни.
Но… как быть, например, с новоявленными славянскими язычниками?
Конституция гарантирует и их права! Отчего же представители «традиционных конфессий» не стесняются публично пояснять, что всё их язычество — новодел, не имеющий под собой никаких серьёзных источников? Почему последователи «Макаронного монстра» защищены менее мусульман — про их божество можно говорить и писать буквально всё, что в голову взбредёт.
Почему постановка рок-оперы «Иисус Христос суперзвезда» вызывает бурю негативных эмоций вместе с фильмом «Матильда», а работы Марка Твена «Письма с Земли», «Путешествие капитана Стормфилда на небеса», «Таинственный незнакомец» свободно распространяются?
Возникает не просто логический диссонанс, но и прямое нарушение основного закона страны. Так не пора ли вернуться из средневекового мракобесия в эпоху модерна, а недовольным верующим вспомнить слова Христа из Нагорной проповеди:
«Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас».
Или для начала нам придётся запретить к трансляции фильм «Д`Артаньян и три мушкетёра», где Арамис в исполнении Игоря Старыгина пел:
«Господь, ты видишь это тело? Его ты создал неумело!».
А там и до нового процесса над Галилеем недалеко, ведь наука не стоит на месте и в любой момент готова издать что-нибудь фундаментально атеистическое.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Толерантность — какая именно?
Открытое письмо епископа Пермского и Соликамского Иринарха относительно такого понятия как “Толерантность”, вызвало споры и отзывы в печати, кто-то выразил пермскому Владыке решительную поддержку, кто-то обрушился на него с упреками. Попробуем рассмотреть, что такое “толерантность” и как к ней могут относиться православные люди.
Понятию “толерантность” в наше время также не повезло, как понятию “светское государство” — в речи разных людей оно означает разные вещи, и само слово “толерантность” выступает в качестве зонтика, под которым собираются довольно разные тенденции и понятия. К некоторым из них православный человек может отнестись в с одобрением. Если под “толерантностью” понимать стремление жить в мире со всеми людьми, то именно это стремление нам заповедует святой Апостол. Священное Писание постоянно призывает нас искать мира и быть миротворцами. В этом отношении мы можем понять – и разделить – устремления людей, говорящих о толерантности, более того, мы должны быть первыми и наиболее усердными в том, что касается поддержания мира.
Но под тем же зонтиком оказывается и ряд других явлений, вот они-то и вызывают настороженность. Начнем немного издалека. Любая культура предполагает свою систему ценностей, систему представлений о должном и недолжном, свое представление о грехе, своих святых, которых прославляют – и, увы, своих ведьм, которых преследуют. То, что в одной культуре будет рассматриваться как мелкий проступок, в другой будет стоить человеку карьеры; то, что в одной культуре сочтут дурацким, ложным, но абсолютно ненаказуемым частным мнением, в другой может привести человека в тюрьму.
Под “толерантностью” понимают “готовность благосклонно признавать, принимать поведение, убеждения и взгляды других людей, которые отличаются от собственных. При этом даже в том случае, когда эти убеждения-взгляды тобою не разделяются и не одобряются”. Отметим, что последовательно толерантных культур просто не существует. Любая культура провозглашает определенные ценности и противостоит тому, что воспринимается как угроза этим ценностям. В любой культуре есть какое-то поведение, взгляды, убеждения, к которым относятся неблагосклонно. Вопрос лишь в том, что именно считается неприемлемым и насколько суровые меры принимаются к тем, кто ведет себя, с точки зрения данной культуры, неправильно. В Саудовской Аравии человека могут казнить за пьянство, во Франции – посадить в тюрьму за отрицание Холокоста; в России, или, скажем, США, то и другое вызовет неодобрение, но никаких репрессий со стороны государства.
Сама культура толерантности, как она сложилась к настоящему времени, отнюдь не собирается благосклонно принимать чужие убеждения; в ее рамках существует страшный грех — “интолерантность”, и она вовсе не собирается быть терпимой к замеченным в этом грехе. Под интолерантностью понимается, прежде всего, расизм, и мы могли бы согласиться, что расизм – несомненное зло. Однако в рамках “культуры толерантности” слово “расизм” приобретает крайне расширенное применение. Кинорежиссер, показавший в одном из своих фильмов искренне преданного чернокожего слугу, вместо того, чтобы подчеркнуть противостояние угнетенных и угнетателей – расист. Политик, поднимающий вопрос о проблемах, порождаемых неконтролируемой миграцией – расист. Журналист, говорящий о том, что некоторые обычаи нехристианских культур дурны – расист. Может быть, эта бдительная непримиримость помогает укрепить мир и улучшить отношения между людьми разных рас и культур? Непохоже на то; хотя межнациональные отношения в России куда как далеки от идеальных, таких массовых столкновений, побоищ и бесчинств как толерантные Британия, Франция или Австралия, мы пока, слава Богу, не видим. Возможно, проблема связана с тем, что опасение получить клеймо “расиста” сдерживает не только применение необходимых мер, но и само обсуждение ситуации; во всяком случае, идеология толерантности явно не решает тех проблем, за которые берется.
Но нас особенно интересует взаимоотношения идеологии толерантности и христианской веры. Опыт стран, где эта идеология заняла прочные позиции, показывает, что она отнюдь не собирается благосклонно принимать убеждения христиан. Христиане, в рамках этой идеологии, безнадежно повинны в “интолерантности” уже потому, что полагают Евангелие истинным. Как пишет канадский сайт Religious Tolerance, “Эксклюзивизм, вера в то, что моя религия истинна, а все остальные — ложны может развиться в ненависть к другим общинам верующих и их членам. Религиозный эксклюзивизм часто является основной причиной большинства происходящих в мире гражданских беспорядков, гражданских войн, преступлений против человечества и геноцида.” И Пророки, и Апостолы, и сам Спаситель, были, согласно этому определению, “эксклюзивистами”, как и все те, кто принимает их свидетельство всерьез; именно них, по мнению канадских борцов за толерантность, и происходит все невзгоды и вся беда.
Другой аспект идеологии толерантности, которая не может не вызывать настороженности — принципиальная поддержка сексуальных извращений, и их активная пропаганда. Люди, страдающие расстройствами полового влечения, объявляются такой же дискриминируемой группой, как расовые или национальные меньшинства, а любая критика гомосексуального образа жизни (или хотя бы вежливое несогласие с “толерантным” взглядом на проблему) рассматривается как “гомофобия”, форма все того же “расизма”. Вот пример “тренинга по толерантности” который, по сообщению журнала “Эксперт”, проводился в одной из петербургских школ: “Придуманные Максимом тренинги, приводящие к конфликту между его гражданской и педагогической позицией, выглядят так. Сначала разные упражнения на знакомство, потом собственно суть дела — в игровой, говорит Максим, форме. Например, такой: «Кем лучше быть — геем или фашистом?» Это вопрос, на который предлагается ответить старшеклассникам в ходе одного из упражнений. Проводится черта, с одной стороны становятся «геи», с другой — «фашисты». Сначала, говорит Максим, весь класс толпится там, где «фашисты». Потом начинается обсуждение. В последний раз под конец 13 из 14 человек стали «геями».
-
Обычно бывает хуже, — добавляет Максим. — Делятся примерно пополам. Причем, возможно, дело просто в том, что отношение к геям в последнее время более терпимое. И все равно половина остается на стороне «фашистов».”
Такое настойчивое привлечение подростков под голубые знамена – отнюдь не причуда одного человека. Там, где идеология толерантности уже утвердилась, существуют специальные учебные пособия, которые должны познакомить детей с сексуальными извращениями и уверить их, что таких действиях нет ничего неправильного; на Украине подобные проекты уже внедряются. Более того, христиане (и вообще все, кто не одобряет столь настойчивого продвижения содомии) в ряде стран уже подвергаются притеснениям. Хотя поначалу кажется, что “толерантность” и “притеснения по религиозному признаку” есть вещи несовместные, кажется это недолго: вспомним хотя бы шведского пятидесятнического Пастора Оке Грина, едва избежавшего тюрьмы за резкую проповедь против гомосексуализма. СМИ продолжают сообщать о все новых примерах “толерантного” давления на христиан. Совсем недавно, как сообщает газета The Telegraph, британский христианский приют для престарелых отказался перед угрозой лишиться государственной дотации из-за того, что не выполнил требования местных властей каждые три месяца опрашивать жильцов (пожилых христиан в возрасте за 80!) на предмет их “сексуальной ориентации”. Отказ приставать к глубоким старикам с обязательными вопросами об их сексуальной жизни был воспринят как «гомофобия». Толерантность, таким образом, достаточно жесткая идеология, твердо намеренная употреблять государственное принуждение для продвижения своих взглядов, и у нас есть основания этой идеологии противостоять.
Значит ли это, что христиан не может принимать участия в различные мероприятиях, в названии которых фигурирует слово “толерантность”? Мне кажется, поскольку мы имеем дело с “зонтичным” термином, которым могут называть очень разные вещи, эта невозможность не является абсолютной; прежде всего, было бы полезно разобраться, что в данном случае имеется в виду под толерантностью. Участие в самой по себе миротворческой деятельности было бы уместно, участие в продвижении “идеологии толерантности” — нет. Возможно, организаторы подобных мероприятий действительно пекутся именно о мире, и не имеют отношения к тому, о чем сказано выше. Но в таком случае им стоило бы избегать самого термина “толерантность”, обозначая свои задачи более ясно – например, миротворческая деятельность или противостояние национальной нетерпимости. В этом случае – если мы разграничим похвальное от неприемлемого, сотрудничество Церкви с светскими людьми, ищущими мира и социальной гармонии, можно было бы только приветствовать.