Содержание
- Отец Анатолий – экстремист (+ФОТО)
- «За отцом Павлом не заржавеет!»
- ИРИНАРХ (ДЕНИСОВ)
- Награды
- Использованные материалы
- Архимандрит Иринарх (Денисов) и митрополит Ювеналий в единоверческом храме Архангела Михаила села Михайловская Слобода
- Новости Патриархии
- «ЗА ОТЦОМ ПАВЛОМ НЕ ЗАРЖАВЕЕТ!» Протоиерей Анатолий Денисов вспоминает старца Павла (Груздева)
- Неутомимый священник возрождает ярославскую глубинку
- Отец Анатолий и его «американец»
Отец Анатолий – экстремист (+ФОТО)
Сегодня исполнилось 55 лет замечательному сельскому пастырю, протоиерею Анатолию Денисову. Долгие годы батюшка был знаком с архимандритом Павлом (Груздевым), от которого унаследовал необыкновенно ласковую манеру общения. Доброе слово отца Анатолия, растворенное тихим юмором и приправленное евангельской солью, привело в Церковь множество людей всех возрастов и профессий.
Мы от всей души поздравляем отца Анатолия с 55-летием и желаем ему крепости духа, многих сил и огромного любящего сердца, способного вместить всех встречающихся на его пути людей.
В этот день мы публикуем небольшой фоторепортаж Владимира Ештокина, проведшего несколько лет назад с отцом Анатолием пару многохлопотных дней на Рыбинском водохранилище, в Брейтово, Сить-Покровском и Прозорово, где батюшка служит последние 15 лет.
***
Отец Анатолий с прихожанкой
Отец Анатолий Денисов из села Прозорово мечтает спустить воду из Рыбинского водохранилища:
– Рыбинское водохранилище – это язва на теле не только нашего края, но и всей России. Многочисленные беды и напасти будут сопровождать нас до тех пор, пока оно существует…
Отец Анатолий – мозг и сердце всей жизни в Брейтовском районе. В его груди, кажется, спрятан маленький вечный двигатель – такой неуемной энергией обладает батюшка. Его стараниями открыта в Прозорове воскресная школа для детишек, которую с удовольствием посещают и взрослые. Отец Анатолий восстанавливает разрушенные храмы, один из которых был построен в конце XVIII века в память о битве на реке Сить, в которой русские воины потерпели сокрушительное поражение от монголо-татар.
В Прозорово
А еще отец Анатолий – благочинный Брейтовского района, а это значит, что на его попечении находятся все бабушки, разбросанные в полупустых деревнях по всему району. А еще отец Анатолий строит храм в Брейтово на берегу Рыбинского водохранилища. В храме еще нет крыши, а службы уже идут.
Главной заботой отца Анатолия является сохранение памяти о городе Молога, затопленном водами Рыбинского водохранилища, о многочисленных деревнях, о погибших храмах. О людях, в одночасье потерявших свою малую родину и вынужденных искать пристанище…
– Рыбинское водохранилище начали строить в 1935 году с великой целью – обеспечение экономического роста молодого социалистического государства, остро нуждавшегося в дешевой электроэнергии. С началом этого строительства началась новая, а точнее – закончилась старая страница в жизни Мологского края – богатейшего края, расположенного в междуречье рек Волга, Молога и Шексна. Ушли под воду прекрасные заливные луга и пастбища, многочисленные села и деревни, тысячи и тысячи людей были сорваны со своих мест. Тех, кто сопротивлялся, силой вывозили из родных домов, несогласных отправляли на «стройку века». От отчаяния люди привязывали себя к неподвижным предметам, чтобы погибнуть под натиском наступающей воды, предпочтя смерть в родном доме насильственному выселению…
Вода размывает могилы на городском кладбище, выбрасывает на поверхность крестики, кости… Батюшка собирает эти страшные находки.
Осенью, когда уровень водохранилища опускается настолько, что обнажаются километровые отмели по берегам, выходят на поверхность улицы Мологи – остатки мостовых, фундаменты домов и храмов. Тогда отец Анатолий берет лодку и отправляется в город, которого нет. Вода размывает старые фундаменты, могилы на городском кладбище, выбрасывает на поверхность монеты, крестики, кости… Батюшка собирает эти страшные находки, отвозит их к себе. Косточки захоранивает на сельском кладбище, а монеты и крестики собирает в отдельную коробку – отец Анатолий хочет создать в своем селе музей Мологского края.
– В апреле 1941 года строительство было завершено, и началось наполнение чаши водохранилища. Наступавшая вода поглощала то, что не удалось спасти при выселении. Уходили под воду дома, кладбища, уникальные заливные луга и пастбища. Уходили под воду древние храмы и монастыри. Было затоплено более 700 сел и деревень, 140 храмов, три монастыря. Ушел под воду город Молога – древняя княжеская столица; затоплено три четверти города Весьегонска. Перенесено было на новое место старинное село Брейтово, стоявшее при впадении легендарной реки Сить в Мологу. Ушли под воду монастыри: Югская Дорофеева пустынь, Мологский Афанасьевский монастырь, Леушинский Иоанно-Предтеченский монастырь. 130 тысяч человек оказались вынужденными переселенцами. Полное затопление завершилось к 1947 году. Над всей затопленной территорией, дважды превышающей по площади Люксембург, наступила мертвая тишина…
Часовня на берегу Рыбинского водохранилища
Стоит на берегу водохранилища часовенка, выложенная из красного кирпича. Стоит рядом с ней крест, на кресте колокол. Только раз в году звенит колокол, только раз в году собираются здесь люди. Бывшие мологжане, их дети и внуки и все те, кому не безразличны их судьбы. В память о давних событиях построил отец Анатолий эту часовню.
Звонница рядом с часовней
– Долгое время тема затопления Мологи была запретной. В стране победившего социализма запрещалось рассказывать о трагедии народа, потерявшего родину. Вслух о Мологе заговорили только в середине восьмидесятых годов. А в 1992 году мологжане впервые собрались на развалинах погибшего города – в тот год уровень воды опустился очень низко…
Тема спуска воды Рыбинского водохранилища, столь милая сердцу отца Анатолия из Прозорова, заслуживает внимания по многим причинам. В энергетическом плане это самое неэффективное водохранилище среди волжских ГЭС – по площади оно занимает второе место, а по энергетической мощности последнее. Но заметно его влияние на экологию района. Рыбинское водохранилище является своеобразной кухней погоды, формируя климат на огромной территории. Сторонники снижения уровня водохранилища уповают, прежде всего, на возможность возрождения Мологи, возрождения древних храмов и монастырей, не задумываясь о последствиях, не понимая того, что сила воздействия от спуска воды будет такой же, что и в далекие годы строительства, только со знаком минус. И уж точно никто из тех, кто ратует за слив водохранилища, в том числе и отец Анатолий, не сможет спрогнозировать последствия.
В небе над ночным Рыбинском висит крест. Подсветка Спасо-Преображенского собора устроена таким образом, что тень от колокольни отражается на тучах, низко нависающих над городом, в форме креста. И хотя это всего лишь оптическое явление, кажется, что появление его в небе над Рыбинском не случайно. Это напоминание нам о тех далеких событиях, эхо которых слышится до сих пор.
«За отцом Павлом не заржавеет!»
Протоиерей Анатолий Денисов с игуменом Киприаном (Партсом)
Протоиерей Анатолий Денисов – везде свой. Да и как не стать таким, если 20 лет при архимандрите Павле (Груздеве). Отца Павла почитают в московском Сретенском монастыре, духовник обители игумен Киприан (Партс) часто напоминает в наставлениях его присказки, с удовольствием слушает рассказы о нем. Вот и в этот приезд на Лубянку отец Анатолий в беседе с отцом Киприаном вспоминает старца.
Что вы в нем нашли?!
Отец Павел (Груздев)
– Мы вот над родной отцу Павлу затопленной Мологой служим молебны да литургии прямо на воде! – рассказывает отец Анатолий, благочинный Брейтовского округа Ярославской и Ростовской епархии, настоятель храма Архангела Михаила в селе Прозорово. – Выходим на Рыбинское водохранилище зимой и летом и над залитыми храмами да соборами устраиваем богослужения. Диакон ходит, кадит, а вокруг – вода, небо… Потрясающе! Люди на лодках к нам приплывают. С цветами. А после литургии – отслужим панихиду, они эти цветы бросают на воду. Со слезами… Так трогательно! Там, под водой, могилы их сродников: мама, папа на дне…
На воде вообще себя чувствуешь хорошо. Комфортно почему-то. Помнишь, мы же с тобой 9 месяцев в плавании были…
– Это как?!
– Ну, мы же все девять месяцев в плавании были! – напоминает отец Анатолий.
– А-а!
– Вода – это великая тайна Господня. Вот отслужишь молебен, и – вода святая! Вот отец Павел (Груздев) на берегу реки жил. Умываться ходил к реке каждое утро. Босиком, в любое время года…
Служба над затопленной Мологой
Я тут как-то был в Москве, а меня попросили дом освятить. «У вас что, тут местных священников нету?!» Но все-таки уговорили. Пришел, освящаю, смотрю, а на столе книга о батюшке Павле лежит…
– Что вы в нем нашли?! – интересуюсь. – Рваный да босый сельский батюшка, матом ругался…
– Знаете, эта книга очень сильная, – вдруг признается хозяин, – второй раз перечитываю…
Взял и листает так, листает – глядь: моя фотография… Мы потом с ним всю ночь за разговорами просидели.
0 Молебен над затопленными мологскими святынями на Рыбинском водохранилище
А тут недавно точно так же освящал я квартиру в Москве, пристали – не отступают. Тоже смотрю: книга о батюшке на видном месте… Я удивился, а пригласивший меня комментирует, что они ее сейчас на какой-то там язык переводят, переиздавать будут. – «Зачем?» – спрашиваю. – «И там хотят о батюшке знать».
– Еще бы! Это же такая проповедь.
– Да, я при живом отце Павле не видел столько чудес, сколько сейчас по молитвам к нему происходит. «Я вас всех там еще лучше буду видеть», – говорил он нам. Так и есть! Вся наша жизнь просто соткана из чудес!
Вся наша жизнь просто соткана из чудес!
Я одно время был благочинный, и сам же у себя – один священник на все приходы. Мне, помню, владыка некогда говорил:
– Без благословения благочинного ни шагу.
Я запомнил. Так потом, куда как ехать, я сам себя благословлю (показывает, как сам себя благословляет и у себя же руку целует – О.О.) и отправляюсь. И все успевал, все по молитвам к батюшке Павлу управлялось как-то.
А еще раньше мои уши в Московской духовной семинарии слушали уроки, а в промежутках я к отцу Павлу ездил и еще преподавателей с собой возил.
Родные все!
– Так это ж живое!
– Да, приезжаем, помню, к отцу Павлу с экономом Троице-Сергиевой лавры отцом Спиридоном:
– Молитвами святых отец наших… – стучимся.
– Жрать-то хочешь? – отзывается отец Павел, обращаясь, завидев нас, к моему спутнику. Тот оторопел. – Ага. Иди картошку чисти!
Вот так все просто было. Ни на рясы, ни на лампасы не смотрел – всех заставлял трудиться.
Ни на рясы, ни на лампасы не смотрел – всех заставлял трудиться
– Ой, Толькя, здорово! – а это мне говорит.
– Да вот, привез эконома из лавры… – поясняю, оглядываюсь, как тот пошел на кухню…
– Ничего не сэкономил. Заходи давай.
Поставит на стол капусту:
– Капусту и поставить не стыдно, и съедят – не жалко.
А потом говорит:
– Отец архимандрит, ты нас обожди. А мы с Толянкой кое-куда сходим.
Шаровары на нем короткие, волосы длинные, вдоль деревни рассекает. Остановился. Дом, смотрю, красивый такой, наличники беленькие, да замок висит огромный. А батюшка руку куда-то засунул, достал ключ, заходит и – прямиком к русской печи! Отворяет ее, там чугунок стоит… Батюшка тряпкой его, горшевиком (специально для выемки из печи – Ред.) подоткнул да, вытаскивая, мне протягивает:
– Бери!
– Надо же эконома накормить, – подшучивает батюшка, вышагивающий сзади.
Налил всем по тарелкам и оборачивается ко мне:
– Ты помнишь, где брал-то? Вот иди и поставь на место!
Мама родная! Поставить-то я поставил, а оттуда уже бежал так, что грязь до затылка долетала! Вот ведь, пока хозяин на работе, мы у него щи уперли… Уже все село гудит…
Но никто ни на кого не в обиде! Вот так жили! Председатель-то еще и рад, что у него половину щей отхлебали, гостя накормили. Родные все! «Не имей сто рублей, а имей сто пятьдесят», – говорил в таких случаях отец Павел.
Протоиерей Анатолий Денисов в восстанавливаемом храме
Если обежать да опросить священников, кто к отцу Павлу обращался, он ведь и сейчас без куска хлеба их никого не оставляет! Мне вот уже 9 храмов довелось восстановить, сейчас еще за два взялся. Всегда, с самого первого дня: первостепенна служба, а трапеза – потом. Так, сегодня мы по 30–40 человек безвозмездно после службы кормим. Доход у нас 200 рублей в неделю. 200 рублей – а я самый богатый человек!
– Не береги на черный день – его и не будет, – так отец Павел учил.
Не береги на черный день – его и не будет
Самое дорогое – доверие между людьми!
– И на Толге сестрам помогает.
– Толга-то по его молитвам поднималась. Он как-то думал: что же им подарить? А ему говорят:
– Да что подарить! Лопаты да грабли! Вон, посчитай, сколько сестер!
Помню, он накупил инвентаря, а к нам в контору колхоза пришел:
– Нарубите мне ручек!
Мы их наделали. Он нанял машину. И рано-рано привез, да каждой сестре у келлии лопату да грабли поставил. Подарок существенный был! Батюшка был просто несказанный. Вытаскивал людей. Всех любил! Да и сейчас к его могилке дорожка не зарастает.
Братия Сретенского монастыря служит литию на могиле архимандрита Павла (Груздева)
– Помню, еду к нему на могилу панихиду служить и думаю: «Кто ж петь-то будет?!» А я еще и людей везу. Приезжаем. А у могилы стоит женщина лет 60. Я раскрываю сундучок, достаю епитрахиль, поручи… А она как запоет! Оказывается, певчая. Так наизусть всю панихиду и спела!
У нас в Райпотребсоюзе Елена Александровна Зинина работала, она ни дня не могла без батюшки обойтись. Сейчас она еще жива. Ходит, полная такая.
– Ленка, дура, дай денег!
– Батюшка…
– Что, задницу жирную поднять сложно, дай денег-то!
– Сам сходи в магазин!!
Вот такие запростецкие отношения. В магазине можно в долг чего-нибудь взять. Мы и у Елены Александровны всегда занимали. Знаете, чем ценно жить в маленьком населенном пункте? Все свои! Если священник молится не на икону, а на деньги, – кошмар. Если священник мзды ради служит – это крушение русского мира. С таким никто и общаться не будет.
А так звонишь:
– Елена Александровна, мне за свет заплатить нечем…
– Батюшка, я сейчас в больнице нахожусь. Сходи в любой магазин, возьми…
И дадут! Где что взял – туда потом и положишь. Самое дорогое – доверие между людьми! Мы же через эту взаимопомощь все там и породнились. А как только появится кто-то сам себе на уме – его же сразу видно.
Вот что такое наблюдение? Это же от слова «блюдо»: «Видно, как на блюдечке», – говорят. Москва-то – блюдище уже очень большое: всякие могут спрятаться. А у нас, как и в былые времена, все у всех на виду. Как только кто-то «вшивенький» нарисуется…
– Ой! А ты что ж, сюда обманывать приехал?..
Кто ему в следующий раз чего даст?
Батюшка на селе
А священник на селе – это кто? Он ведь не так, что отслужил и ушел, как в городе. Нет. Постоянно народ идет:
– Батюшка, у меня пенсии нет… – идешь с ней в Пенсионный Фонд.
– Батюшка, дров нету… Зимовать-то как?
А у нас действительно во всем районе газ не проведен. Дрова – на вес золота. Магазина, где дрова продаются, нет. Что, в лес 90-летнюю бабку отправлять, чтобы она себе дров нарубила? Так она там через пять минут помрет. Придешь к ней зимою, а у нее градусов 8 тепла. Сидит вся замотанная, в фуфайке. Дрова бережет! Это чтобы в воскресенье натопить потеплее, а сейчас, в будни, – пусть так, говорит.
Вот мы воскресной школой и взялись: дрова бабкам возим, огороды пашем… Люди все-таки видят эту конкретную приходскую жизнь. Да и так на селе, люди знают: «Мне свою пашню копать, да и батюшка вот вкалывает, у меня корова, и ему утром – не до сна. Он – наш, он – свой. У нас – общие интересы». Это не отталкивает людей. Каждый друг за друга переживает.
Тяжело в селе жить. Если в 4 утра не встанешь, в печку дров не подложишь, замерзнешь ведь. Картошку не посадишь – что есть будешь? А если сил нету? Вот с молодежью и подтягиваемся…
Та самая икона, которой хотели крышу заделать
А то я как-то причащал старушку одну, а она мне говорит:
– Батюшка, у меня крыша дырявата. Я там доску приготовила. Мне бы надо заколотить эту дырку. Только у нас в деревне мужиков-то нету…
– Понял.
Пошел, переоделся. Прихожу. Смотрю – а это не доска! Это икона! Образ Божией Матери. Оказалось, из Югского Дорофеева монастыря, что затоплен Рыбинским водохранилищем…
Вот так Господь наградил.
Люди часто смотрят со стороны на Церковь: «Тот грех, этот… Да зачем мне такое Православие?» Но наша-то вера – не печали, а радости!!
Протоиерей Анатолий Денисов на тракторе
Бывает, сломается машина.
– Петрович, дай машину! Моя сломалась…
– Да иди, бери!
Вот так мы и живем.
– По-человечески, в общем…
17 машин священника
– Да-а, вот так батюшка – каждый день на новой машине!
– Это же ни в какие ворота не лезет! Надо ж жаловаться!
Отец Павел – тоже так жил. Вот теперь ни отца Павла, ни старца Кирилла (Павлова), ни отца Наума, ни батюшки Иоанна (Крестьянкина)… Помню, я, когда еще учился в Московской духовной семинарии, то человек 15–20 к отцу Павлу отвозил. Сейчас они уже епископы. А то приехали один раз – посмотрели, что батюшка с такой открытой душой, – и всё: прикипели! «Попов как клопов – а батюшек мало!» – это отец Павел так шутил.
«Попов как клопов – а батюшек мало!» – это отец Павел так шутил
Сажает нас на автобус, провожая:
– Эй, попы! Не жмитесь! – увещевает. – Дайте хоть целковый водителю!
Отец Павел для меня – идеал богословия. Но вот так: не важно, не чинно… А босиком, да сбалагурит, да приобнимет… Весело с ним было! Почему и необходимо живое общение… «Кто хочет спастись по церковным книгам, тот наполовину в прелести», – говорят. Живое, непосредственное общение с носителями духа – вот что важно. Встретил собрата, и тебе легко с ним – это да. Скажу что-нибудь, а ты, отец, меня поправишь: «Нет, это не так!» Вот, это самое то! Мы друг дружке можем что-то подсказать.
Владыка Платон и старец Павел (Груздев) с духовенством. Второй слева – отец Анатолий Денисов
Батюшка Павел отца Авеля (Македонова) хорошо знал. И вот, помню, на 9 мая наш владыка Платон (Удовенко – О.О.), сейчас он Феодосийский и Керченский, решил как-то собрать духовенство у Вечного огня… Мы там «Со святыми упокой» пропели. А дальше-то что? Смотрю, отец Павел тянет отца Авеля за рясу:
– По-ойдём!
– Чего?!
– Пойдём!
Затащил его куда-то в кусты, и один другого по очереди, смотрю, епитрахилью накрыли.
– Толькя! – окликает меня.
– Чего?
– Я, – говорит, – только что в огнепоклонстве покаялся у Авеля, а он у меня!
Вечная память, вечный покой… А вечный огонь – кому нужен?
– Всё открытым текстом. Чего они желали товарищам: вечного огня…
– Ужас. Помню, батюшка уже старенький, греется на солнышке подле сторожки, там, у Воскресенского собора в Тутаеве. И вот некий священник к нему подходит.
– Ты кто?! Отойди от меня, коммунист! – отец Павел прям стал гнать его от себя.
Тот чуть ли не плачет, я было вступился…
– А ты что, адвокат? – отмахнулся от меня, а тому снова:
– Отойди, коммунист, кому говорю!
Видно, что-то Господь открыл батюшке… Если скажет про кого: «Его не знаю» – лучше было держаться от того подальше.
«Что дальше-то будет?!»
– Отец Авель служил на Ярославской земле?
– Да, сейчас в селе Федоровском всего один дом. Прямо в поле стоит храм, а у храма один дом. Там раньше в неделю по три раза успевали этот храм обворовывать. Никого в округе нет. Был там?
Протоиерей Анатолий Денисов на колокольне
– Проезжал мимо.
– Больно, конечно, смотреть: что сейчас с селом делают. Я так всегда говорю: Москва без села – не столица! Надо возрождать русское село. А они что? На ЛПХ (личное подсобное хозяйство) налог вводят?! У нас уже и так при таком раскладе никто ничего не сеет, а если даже просто крапива на огороде, все равно замеряют – извольте заплатить! Из пенсии высчитывают! На коров налог ввели! Еще и обязывают, если корова есть, надо на нее медицинскую карточку заводить, давление мерить, анализы туда все вносить… А у нас нет лаборатории… Был у меня напротив храма ветеринарный пункт, дак его ликвидировали. Помню, приехала как-то бабка из какой-то совсем уж отдаленной деревни, коровы у нее заболели. А она только ими и живет. Дергает ручку – закрыто. Что делать? А тут как раз к литургии колокол зазвонил. Наши старухи идут:
– Пойдем в церкву!
– А там что?
– Помогают!
Вот зашла. А там старушки записки пишут.
– Это что?
– Записки о здравии!
Я потом в алтаре читаю: о здравии… коровы Зорьки, коровы Стрелки
Может быть, Господь все это попускает. Как Моисей народ по пустыне 40 лет водил, – так и у нас: пока последняя старушка-богоотступница не умрет, ничего, может, не изменится.
Надо, видно, нам и в эти времена пожить… Раньше нас старцы, как слепых котят, водили по жизни, а теперь – сами давайте.
Поезжайте к отцу Павлу на могилку!
– И как?
– Так я заметил – просто на опыте убедился! – у Бога все действительно живы. Бывают ситуации тяжелейшие, человек приходит в храм с совершенно потухшим взглядом, не знает, что делать, жизнь не мила…
– Поезжай к отцу Павлу на могилку! – благословляешь.
Возвращается, находит себя, вдруг директором ставят. Вот что происходит!
Или вот пример. Пришел, помню, ко мне мужик – семья крепкая, все верующие, двое детей. Он был замначальника милиции. Такой парень хороший! Пришел после работы, переоделся, отправился в магазин. По дороге то ли знакомого кого увидел, зашли в местную забегаловку… А там какой-то подвыпивший расхорохорился, да так, что его приструнить явно надо. Всех он там уже достал, чуть ли не до слез сотрудниц доводит. Игорек (так зовут парня) и сделал ему замечание. А тот полез на него:
– Да ты, мент, я тебя сейчас уро-о-ю, – и прочее.
Пришлось врезать. Тот упал, да пена пошла. Его вроде откачали, а он тут же:
– Да я тебя посажу!! Ты использовал служебное положение!
– Я же в гражданском пришел.
– Я тебя посажу!
И действительно: у него родители какие-то ушлые оказались, тут же его в больницу пристроили, все к тому идет, что Игорька посадят. Я так запереживал! Места себе не находил. Семью жалко. Дети маленькие… Да и того паренька, который выпивал и безобразничал, я хорошо знаю. Его давно уже надо было вразумить как следует.
– Игорь, – говорю, – ты давай, не пускай всё это на самотек!
– То, что уволят меня, это ладно. Но они ведь статью шьют…
– Езжай к отцу Павлу!
Его жена тоже изъявила желание ехать. У нас из Брейтова через Тутаев «метеор» идет до Ярославля, но в тот год в Тутаеве не было пристани.
– До плевать! Доеду до Ярославля, а потом вернусь обратно оттуда на автобусе.
А это еще километров 50…
Но на могилку отца Павла я их благословил обязательно ехать. И вот плывут они на «метеоре» мимо Тутаева… Так обидно, потом же обратно возвращаться! Ну, не будешь же «метеор» тормозить, если ему здесь остановка не положена… А он вдруг сам останавливается! Причала нету, так он посередке реки встал. Подплывает катерок:
– Кому в Тутаев?
– Нам…
– Садитесь.
Они сели, но даже спросить: «А вы кто?» – не решаются. Вообще молчат. Потому что это все из области фантастики. Так этот паромщик их еще и привез не на правый берег, как обычно, а именно на левый – куда им и надо! Но как найти кладбище? Спросили, им подсказали: «От Леонтьевской церкви повернуть, пройти…». Подходят, а дальше? Отец Павел благословил себя рядом с родителями похоронить, а это центр кладбища – так просто не найдешь. Смотрят, какой-то священник или монах в подряснике идет мимо. Они – за ним:
– Не подскажете, где могилка отца Павла?
– Мне туда же, пойдемте.
Потихонечку дошли. Он начал молиться…
– Помяните и нас, – просят. – Батюшка вот послал с прихода…
– Какой батюшка?
– Да отец Анатолий…
– А-а! Привет передавайте. Я – епископ Евстафий (Евдокимов, ныне на покое – прим.).
Отец Павел (Груздев) с народом и батюшками. Среди них – игумен Евстафий (Евдокимов)
Игорек такой окрыленный домой вернулся! Его освободили от должности в милиции, но тут же поставили начальником охотхозяйства в районе, – а это существенное повышение! А тот парнишка, которому он поддал, выздоровел. И так его хорошо тряхнуло, что он у меня сейчас кадило подает!
Если Бог кого прославляет, благодать и после смерти творит чудеса. И у меня бывают проблемы, я всегда к отцу Павлу обращаюсь, он помогает. Не заржавеет за ним. Смертью все не заканчивается.
С протоиереем Анатолием Денисовым
беседовал игумен Киприан (Партс)
Подготовила Ольга Орлова
Помочь приходу
Вы можете помочь приходу отца Анатолия в строительстве храмов, кормлении малоимущих и в других социальных проектах, переведя пожертвования на следующие реквизиты:
Реквизиты для пожертвования:
Получатель: Местная религиозная организация Приход храма Святой Троицы с. Прозорово Брейтовского муниципального района Рыбинской Епархии Русской Православной Церкви
ИНН 7615002245/КПП 761501001
р/с 40703810377150120040
в Калужском отделении №8608 ПАО Сбербанк г. Калуга
к/с 30101810100000000612
БИК 042908612
Настоятель храма протоиерей Анатолий Денисов
Православие.Ru
Эта встреча представителей старшего поколения духовенства епархии с прихожанами Спасо-Преображенского собора и других храмов Рыбинска прошла в галерее собора в день тезоименитства архимандрита Павла (Груздева) два года назад. Накануне дня памяти отца Павла «Рыбинская среда» вновь публикует фрагменты прозвучавших на встрече воспоминаний о встречах с ним, а также помещает фотографии тех, кто делился своими воспоминаниями, и тех, кто внимательно слушал.
Епископ Рыбинский и Даниловский Вениамин:
Эта встреча очень важна для всех нас. Ведь сегодня мы вспоминаем в первую очередь о любви. Слушая воспоминания об отце Павле, я сам вспоминал и отца Наума, и отца Иоанна Крестьянкина, и отца Иоанна Стрельцова, отца Кирилла, которых тоже знал лично. Общение с этими людьми всегда вдохновляло. Рядом с отцом Павлом чувствовалось, что находишься под какой-то защитой, что все плохое пройдет, все притеснения и трудности минуют. У каждого человека есть свои искушения, беды, болезни… Рядом с такими людьми они отступали. Их молитвенный покров, их присутствие тебя защищает и помогает, если просишь о помощи. Господь помогает нам через таких людей.
Открытость, любовь к Богу у этих людей – это подлинная любовь Христова, любовь к людям. Отец Павел, только услышав о чужой беде, не раздумывая, помогал – и материально, и духовно. Не смотрел ни на чины, ни на звания… Не стеснялся говорить правду тем языком, который человек понимал, мог и отругать, когда надо. И сегодня для нас главное, чтобы память о таких людях помогала нам взращивать в наших сердцах любовь, любовь к Богу, память о словах Евангелия не только во внешнем поведении – что часто бывает легче. Отец Павел часто говорил: кто более верующий — тот, кто к ранней обедне поднялся, или тот, кто так же рано в машине по селам развозит хлеб? Кто из них больше трудится? Важно, чтобы мы тоже понимали это – если мы не любим ближнего, как можем мы называть себя христианами? И святые люди нашего времени, такие как отец Павел, те, кого многие из нас видели и слышали лично – это живой пример для нас.
В древние времена дома первых христиан были храмами. А сейчас в храме нередко так же шумно, как в домах: христиане теряют сосредоточение, единомыслие, благоговение. Но и в наше скудное время Господь дает нам подвижников, через которых Он близок каждому из нас. Пусть в центре нашей жизни всегда будет Христос и Христова любовь.
Вспоминает протоиерей Анатолий Денисов, благочинный Брейтовского района, настоятель храма Архистратига Михаила села Прозорово:
«>В юности я слабо представлял себе реальную пастырскую жизнь. Но когда наша семья переехала в город Загорск, тогда я увидел много и духовенства, и монашествующих. А когда в семинарии заговорили со мною о нравственном богословии, о сравнительном богословии – я загорелся внутренне: «Как все это интересно! Почему же это не показывают по телевизору, например, почему не говорят о таких потрясающе ценных вещах?!»
Об отце Павле слышал я много, и мне очень хотелось увидеть его. И тогда один очень близкий для меня человек – протоиерей Николай Лихоманов со своей матушкой Анной – привезли меня в Верхне-Никульское. Отец Павел показался мне, семинаристу, одним из идеалов богословия. Только вот одно не вязалось: богослов в моем понимании должен быть чинным, важным, торжественным… А тут – отец Павел. Босиком, шустрый, где пошутит, где прижмет, поговорит… Но все отходили от него с большим теплом в сердце, с ощущением любви.
Когда отец Павел приезжал в Загорск, он бывал у нас, ходили мы и в Лавру. Знакомые семинаристы, побывавшие у отца Павла, видели в нем образец жизни сельского пастыря – многие стали сейчас священниками, кто-то уже и епископский сан получил…
А приезжали к нему всегда запросто: «Толькя! Ну чего, жрать-то хотите? Да хотите! Иди тогда картошку чисти!» — все попросту, оперативно, с шутками-прибаутками – и все довольны. Он не смотрел ни на рясы, ни на лампасы – всех заставлял трудится.
Помню, по дороге к отцу Павлу рассорились мы с моей матушкой. Идет она, гневом пылая: «Все про тебя отцу Павлу расскажу, всё!» «Ну, — думаю, — пиши пропало, не быть мне больше батюшкой…» И так тяжело на душе! А отец-то Павел нас, видно, в окно углядел, как мы идем, я по одной стороне дороги, матушка по другой – и сразу все понял. Я только на крыльцо взошел, а он мне уже вручает два ведра: «Толькя! Поди-ка за водой сходи, — а матушке моей, — а ты проходи, Галенька! Денисовых-то много, да тебе-то ведь лучший достался!» Возвращаюсь я с ведрами, гляжу – матушка-то моя цветет и пахнет! И вот уж тридцать седьмой год, почитай, живем… Хоть и ругаемся иногда, конечно, а уж знаем – отец Павел не велел.
Великая тайна – отец Павел. Что удивительно, он никогда не думал долго, чтобы что-то сказать, но Господь давал ему удивительную мудрость.
Мне всегда казалось, что он был удивительно мягок ко всем. Однако это не всегда было. Однажды наблюдал я такую сцену. К уже старенькому отцу Павлу, гревшемуся на солнышке возле своей сторожки у Воскресенского собора, подошел некий священник. А отец Павел как принялся гнать его: «Ты кто?! Отойди от меня, коммунист!» Священник тот уж чуть не плачет! Мне жалко его стало, я подошел, вступился, мол, батюшка, какой же он коммунист? «А ты что, адвокат? – строго воскликнул отец Павел. – Отойди, коммунист, кому говорю!» Видно, открыл ему Господь что-то… Часто говорил он иносказаниями – не вдруг и поймешь. Однако, если сказал о человеке «Я его не знаю» — то как бы дал понять, что лучше быть осторожнее.
Но мудрые вещи он говорил совершенно просто, из самых сложных ситуаций выход находил. В 93-м году вызвал меня владыка Михей: «Благословляем тебя, отец Анатолий, в Иерусалим лететь!» Я, радостный, со всех ног к отцу Павлу, новостью делиться – в Иерусалим лечу! Отец Павел попросил ему ладану привезти. Достал я ему ладана коробку в Иерусалиме. Приезжаю на Родину – и прямиком в Тутаев, подарок везти. Приехал, а у отца Павла – в сторожке-то! – шум, народ! Смотрю, здесь и мэр города, и губернатор, и директор моторного завода… И я тут стучусь, не вовремя совсем: «Молитвами святых отец наших…» Отец Павел меня услышал, обернулся ко мне и в ответ кричит: «Толькя! Здесь вся мэрия-эсэсэсэрия! Зайдешь потом?» И я не обиделся, и «мэрия» сидит, ничего им.
Однажды с отцом Павлом ехали через Рыбинск. Лето, жара, а у отца Павла и так шесть сумок – я уставать начал их нести – и он меня просит, пойдем, мол, на рынок, там сейчас арбузы, дыни! Я аж испугался – как мы все это потащим? Но делать нечего, пошли.
Входим мы на Мытный рынок. А там у самого входа сидит грузин, или, может, азербайджанец – сейчас точно не скажу уже. Подле него дыня, арбуз, и нож воткнут. Мы к нему подошли… И тут отец Павел как ни в чем не бывало подходит к прилавку, режет ножиком и арбуз, и дыню, и раздает и нам, и другим стоявшим рядом покупателям. Продавец готов вспыхнуть от негодования – отец Павел и ему протянул кусочек. Все растерялись, никто слова не сказал – так и стояли, ели молча. Денег тот грузин с нас никаких не взял, из-за прилавка вышел, и часа три потом по всему рынку за отцом Павлом ходил. Тоже молча. Я ему: «Вы бы шли за прилавок-то, обокрасть ведь могут!» Он головой мотает – ничего, мол, а потом спрашивает: «А где еще этого дедушку можно найти?» А ведь они с отцом Павлом и словом не перемолвились!
Как направили меня в Пошехонский район настоятелем – я сначала обрадовался, вот, честь какая, настоятелем буду. Приехали – а там грязища страшная… Через реку вовсе вплавь перебирались. Матушка моя плачет: «Уйду, — говорит, — точно уйду, не останусь здесь». Да и бабушки-прихожанки местные нам сказали – вы молодые, чего вам в нашей глуши делать? Уехали мы с матушкой. А потом пришли навестить отца Павла, а он радостный, поздравляет меня, сует целую сумку – облачения, иконочки, утварь… «Толькя! – говорит, — как я рад, что тебя туда направили! Вот был бы сам архиерей, еще дальше бы отправил!» Делать нечего, вернулись мы в Пошехонье. А вернулись – и такое чувство, что будто и не провожал никто.
Книги и иконы батюшка любил очень. Только никогда не копил – раздавал, дарил. У меня есть книга, лично им подписанная и подаренная, она дорога мне очень.
Светские люди, заставшие отца Павла, тоже очень любили его, тепло о нем вспоминали – любили его шутки, его веселость и доброту, удивительное жизнелюбие. И, как многие теперь признаются, чего-то возвышенно-духовного в нем не видели – однако многие теперь пришли в храм, пришли к пониманию веры. Во многом, видно, и его молитвами. А вот батюшки все к нему ездили, как к огоньку веры. Всем он умудрялся и внимания, и ласкового слова уделить поровну. Бывало, и до автобуса нас провожал. «Эй, — говорил, — попы! Не жмитесь! Дайте хоть целковый водителю!» Всё вроде в шутку, а однако, серьезно он о нас порой печалился. Но тоже шутил: «Попов как клопов – а батюшек мало!»
Кто в случай верит – тот в Бога не верит. А с отцом Павлом все было не случайно… И бывает, что случайная, казалось бы встреча с такими людьми меняет всё. И еще хочется сказать, что такие люди, как отец Павел – они не заканчивают свое существование могилой, не бросают нас. Вы знаете, что растет и растет паломничество к отцу Павлу, люди не забывают о нем. Однажды, в Москве, попросили меня одному богатому человеку большой-большой дом освятить. И увидел я у хозяина на столе книгу отца Павла, да и спрашиваю: «А что вы в нем нашли? Рваный да босый сельский священник, даже, вон, матом ругался иногда». «Знаете, – отвечает хозяин, — эта книга очень сильная. Второй раз перечитываю!» А потом листал, листал – и мою фотографию увидел. Тут уж мы с ним разговорились – всю ночь просидели.
Люди ведь и сегодня получают от отца Павла многое, до сих пор его жизнь, его доброта служит нам примером. Так давайте же не будем забывать о нем и стараться хоть чуть-чуть этому примеру следовать.
Вспоминает протоиерей Василий Денисов, настоятель Успенского храма в с. Балобаново, г.Рыбинск:
Сегодня мы с вами вспоминаем такого необыкновенного человека – отца Павла. Мне посчастливилось знать его лично, встречаться неоднократно, получать духовную поддержку от него. Познакомился я с ним, будучи молодым священником, часто ездил к нему за советом — отец Павел стал для меня тем особенным, духовным человеком, чей совет и чья молитва особенно помогала.
В конце 80-х годов священникам не особенно разрешали посещать общественные места, тем более в подряснике… Осуждалось. Хотя уже чувствовалась небольшая «оттепель». И вот пришло мне как священнику официальное письмо с приглашением посетить колонию №14. Я напуганный – куда ж я поеду, никто вот не ездит еще,- отправился с этим официальным письмом к отцу Павлу, думаю: вот как он скажет, так всё и будет.
Отец Павел меня выслушал внимательно – и вдруг принялся рассказывать, что такое тюрьма, да как он там был сам, по его словам так хорошо выходило: кому-то он старался помочь, кого-то утешить… Рассказывал, рассказывал и внезапно постановил: «Езжай». История эта закончилась благополучно, но мысль о том, что и «там» есть люди, и там можно нести и распространять любовь, помогает мне по сей день.
Приезжал я к нему и со сложными духовными вопросами. Как-то приехал в совершенно смятенном состоянии духа. А ему в то время кто-то из прихожан купил проигрыватель. Пластинок дали, он радовался как ребенок. И вот я влетаю к нему, и порываюсь что-то сказать, а он меня за рукав тянет, пойдем, мол, пластинки слушать! И заводит мне «Басни» Крылова. Слушали мы эти басни, а потом отец Павел и говорит: вон рейс твой скоро, давай провожу тебя. Еду я обратно в таком же смятении, думаю, для чего ездил, так ведь ничего и не сказал он мне. А потом – бац! – понимаю, что ответ на мой вопрос дала та басня, которую я у него услышал.
Удивительный был человек. И самое удивительное в нем – он всегда любил людей, всегда радовался и радовал других. Шутками, прибаутками, разными забавными словечками. Шел к людям со вниманием, поддержкой и – непременно с радостью. И я счастлив, что такой человек был в моей жизни, стал для меня образцом во многом, в том числе и для моей пастырской жизни.
Вспоминает протоиерей Михаил Халюто, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы, с. Покров: Мне тоже посчастливилось близко общаться с отцом Павлом. Тогда я еще был совсем молодым дьяконом, потом — молодым священником. Как и многие, тянулся к нему за советом.
Первое, о чем вспоминается, когда говоришь об отце Павле – в нем было в избытке то, чего так не хватает современному обществу: в нем были любовь и простота. Я вспоминаю, как часто он говорил, что любит людей. На проповеди, на большой праздник, так и обратился однажды к прихожанам с амвона: «Дорогие мои! Я вас всех люблю!» Подумайте, как редко мы сами сейчас говорим эти слова. А ведь это свидетельствует об упадке не просто чувства – об упадке состояния любви в нас. Вспомните, ведь еще апостолы проповедовали любовь, и такие священники, как отец Павел, помнили эту традицию и старались воплощать ее в своей жизни, в своем отношении к людям, приходящим к ним.
Любовь – это вершина христианского делания, а Божественная Любовь – жизнь самой Пресвятой Троицы. И в своем повседневном поведении, во всей своей жизни отец Павел старался поддерживать это состояние любви. Каждого приходившего к нему он старался встретить, старался дать что-то этому человеку.
Мне особенно запомнились несколько моментов. Служил я тогда священником в Большом Селе, начал строить дом. Все меня поддерживали, говорили, что все благоустроится, я и сам настроился на то, что буду служить там всю жизнь. А однажды на каком-то празднике встретил отца Павла, а он мне и говорит: «Мишка, да ведь ты убежишь с Большого Села!» Я тогда даже не поверил ему! Как оказалось, напрасно — через 5 лет Владыка перевел меня в другое место.
Простота отца Павла была сродни детской простоте. Это похоже на евангельский образ детей, чистота которых позволяет им воспринимать и непосредственно реагировать на мир. Однако эта простота имеет под собой серьезный фундамент в виде жизненного и духовного опыта, который внешне может быть не заметен и проявляется только в каких-то особых случаях, и только для тех людей, которые хотят и могут это видеть.
Внешне отец Павел, будучи уже в годах, позволял себе некоторую неопрятность – ходил босиком, например… Но посмотрите, насколько аккуратным, каллиграфическим был его почерк! Как известно, почерк человека очень показателен. И почерк отца Павла говорит о некоей внутренней аккуратности, гармоничном, сосредоточенном внутреннем устроении.
Протоиерей Павел Кравченко, благочинный Рыбинского городского округа, настоятель Храмов Вознесения Господня и Георгия Победоносца:
Отца Павла я увидел впервые, еще когда служил в Угличе вместе с отцом Александром и отцом Сильвестром, теперь уже архимандритом. Мы ездили мы к отцу Павлу, вместе с ним посещали Борок, видел, как отец Павел общался там – очень просто — с учеными людьми, которые все очень любили его.
Однажды мы ехали, я был за рулем. Вдруг отец Павел говорит: «Останови машину». Вижу, идет человек, солидного уже возраста, с какой-то женщиной. Отец Павел выбегает из машины и, не здороваясь, начинает этого человека страшно ругать, машет палкой: «Я тебе сейчас покажу!» Тот на него глазами моргает, но обиды никакой нет – в глазах видно только какое-то удивление. Видимо, знал, за какие-такие грехи отец Павел так ругал его.
Конечно, такой экспрессивной пастырской манере отца Павла подражать, как это сейчас пытаются делать некоторые молодые священники, не нужно. Отцу Павлу, как сказал уже отец Михаил сегодня, надо подражать в другом. Нам надо учиться любить Бога и своих ближних так, как любил отец Павел.
Отец Павел, несомненно, дорогой человек для нас, и мы молимся за него, а он молится за нас. Но сегодня, на этом вечере, названном не случайно «Вспоминая святых людей», хочется сказать не только об отце Павле. Мы могли бы вспомнить здесь владыку Михея, вспомнить всё поколение тех самых людей, которые сохранили Церковь: это и отец Серафим Тяпочкин, и игумен Святогорского монастыря, мученик Иоанн Стрельцов. Революция, столетие которой мы сейчас также вспоминаем, произошла не на пустом месте. Состояние русского народа было печальным. И когда произошли эти трагические события, оказалось, что Россия была разная. Одна Россия была православной, другая Россия – отказалась от Бога. И эти люди, которых мы вспоминаем сегодня, сберегли в эти трудные годы нашу Церковь, сохранили страну. С кем им только не приходилось общаться: и с лагерным начальством, когда они пребывали в ссылках, сидели в лагерях, и с представителями советской власти, и с простым людом… Умели любить, не смотря ни на что. Умели молиться за своих гонителей. Именно эти святые люди учат нас любить свой народ.
Когда я служил в Вятском, была у меня казначей – Александра Васильевна Терентьева, Царствие ей Небесное. И только потом я узнал, что в молодости она ездила к Калинину! Когда закрыли храм в Вятском, собрались мужики на площади, начали шуметь – мол, ехать надо, требовать. А жены и матери кричат – не пустим, вас всех расстреляют! И вызвались тогда две молоденькие девчонки, лет по 16-17: «Мы поедем!»
Деревенские жители за эту идею ухватились, понадеялись, что девчонок не тронут. Но строго наказали: «Станут вас спрашивать про советскую власть – хвалите! Жить стало лучше, земля – крестьянам, одна вот у нас беда – храм закрыли!»
И эти молоденькие девочки, одной из которых и была Александра, отправились к самому Михаилу Калинину. Тот с ними два часа сидел, чай пил, да все спрашивал: как, дескать, вам советская власть? Те отвечали, как было велено. Наконец отпустил их: «Ступайте, девушки, мне уж работать надо». «А храм-то как же?» — «Откроют». «А вы не обманете?» «Еще до дома не успеете доехать, откроют ваш храм».
Отправились домой. А подъехав к железнодорожной станции, услышали: в Вятском-то колокола звонят! Открыли храм! Вот она, та истинная вера, как она должна быть!
Протоиерей Димитрий Садовский, настоятель храма Иверской иконы Божией Матери:
В Петербурге у меня был очень хороший духовник – отец Василий Лесняк. И был еще архимандрит Иосиф – он венчал нас с матушкой. Эти люди стали для меня первыми примерами истинно духовной жизни. На своем венчании я впервые услышал об отце Павле – к архимандриту Иосифу в тот момент приехала группа паломников из Рыбинска. И так мне захотелось его увидеть. Но мне ответили: если Богу будет угодно, увидите.
В итоге я увидел отца Павла, видел его на богослужении, слышал его рассказы – все это произвело на меня сильное впечатление. Рассказывал он очень интересно, и при этом, рассказывая обо всех людях, он никогда не осуждал никого. В его историях не было плохих людей. Совсем.
Еще отец Павел рассказывал очень артистично. Но при этом в нем не было никакого актерства, никакой нарочитости. Он умел описать в двух словах человека не для того, чтобы произвести впечатление на зрителя – он просто чувствовал людей, со всеми их чувствами и мыслями. При этом мог живо описать любую историю – мы могли слушать его часами.
Отец Павел не всегда был мягким и кротким. Порой он и гневался, и раздражался, и даже кого-то ругал. Но замечалась одна вещь – когда он чувствовал, что человек возмутился сердцем, он сразу пытался его утешить, вернуть его к миру.
Вспоминает Лев Шишов:
Мама моя родилась в селе Верхне-Никульское. И ее родители оставили ей там домик. Дом наш стоял от храма наискосок.
Что такое для нашей страны семидесятые годы? Система наша воспитательная говорит одно, на деле происходит другое…В городе, если человек из светской компании перекрестился и его заметили – это серьезный компромат! А по выходным мы приезжали в Верхне-Никульское на дачу, и там открывался перед нами совершенно другой мир.
Родители, конечно, боялись водить меня в церковь. Отец Павел и сам понимал это. Видел, кого можно привлечь, а кого нет. С двоюродной сестрой моей мамы они дружили очень, по вечерам песни любили петь старинные, от которых аж дух захватывало.
И только в 2002 году суждено мне было узнать, что наш священник, тот потешный батюшка, который, бывало, и словцо какое скажет озорное, да и в народе о нем ходили легенды – великий старец. Родившись в Рыбинске и прожив там 40 лет, я переехал в Новосибирск. И с изумлением обнаружил, что в Новосибирске, в Воркуте многие чтут отца Павла, любят его и знают как раз по книгам.
Будучи еще в Новосибирске, вынужден я был лечь на операцию. Представляете этот страх, напряжение от происходящей волокиты с подготовкой. Обещали положить в больницу рядом с Академгородком, где я проживал. И вдруг объявляют, что больницу нашли только очень далеко, на улице Александра Невского. А это улица, названная именем святого, храм честь которого я посещал каждый день, святыня большая. Я как-то даже успокоился: раз так, думаю, все должно пройти хорошо. И что вы думаете? Моим соседом по палате, за столько сотен километров от родины, оказался человек, знакомый лично с духовным чадом отца Павла. Это казалось невероятным! И сегодня, здесь, на родине, Бог дал мне познакомиться с родственниками отца Павла, о чем я давно мечтал, и это очень большая честь для меня!
Александра Архипова, прихожанка храма Иверской иконы Божией Матери:
Мой папа жил в селе Борзово, в которое отец Павел был назначен священником сразу после его рукоположения и служил там четыре года. Папа в храм не ходил, но рассказы о житье-бытье отца Павла, о том, как «ходил по деревне поп босоногий» все равно в нашей семье присутствовали. А вот бабушка моя была прихожанкой этого храма. Рассказывали, что когда отец Павел впервые появился в Борзово, подходил к концу Великий пост. И вот он как-то проходил мимо стоявших женщин — жительниц этого села, и вдруг спросил их: «Эй, бабы, в этом году Пасха-то какого числа?» Они сразу -то удивились, мол, что за монах — не знает, когда Пасха. А в храм пришли — там не прибрано, пыльно, паутина кругом. И поняли тогда — что это он намекал им, что пора в храме прибраться.
Когда храм закрыли, мы переехали в город, а отца Павла перевели в Верхне-Никульское. она и еще несколько жительниц Борзова ездили к нему туда. Я, правда, тогда была еще мала и в храм не ходила, но помню, что бабушка ездила к батюшке. Был отец Павел любим не только своими прихожанами, но и всеми жителями деревни, считалось за счастье побывать на его службах. В те времена пешим ходом добраться до соседнего села бывало не очень легко – но, однако, ездили к нему люди и из отдаленных деревень. Позднее, уже учась в школе, от своей одноклассницы, жительницы Верхне-Никульского, слышала много и баек, и рассказов об этом священнике.
Сама же я видела отца Павла трижды. Два раза под благословение подходила, и на службе однажды была. В 90-е годы, когда я только начинала в храм ходить, и в первый раз увидела митру на священнике, поразилась страшно: такое торжественное все, удивительное. Запомнились мне и облачения особые — парчовые, старинные. Это была особенная служба, которой я не забуду. И еще я дерзну сказать, что в храм я пришла, возможно, и молитвами отца Павла.
Случалось и самой обращаться к нему за помощью. Очень я за грибами любила ездить на Юршинский остров. И вот как-то брожу себе, Сутка невдалеке течет, вроде и места знакомые, а заплутала – да и грибов толком нет. Я и думаю: «Наверняка отец Павел тоже здесь любил грибы собирать. Эх, батюшка, помог бы ты мне, чтобы из лесу выйти и домой с пустом не возвращаться!» И, знаете, вышла из леса – с полной корзинкой. Может быть, дерзость так думать, но если мысленно обращалась к батюшке за помощью – всегда помогал.
ИРИНАРХ (ДЕНИСОВ)
Архимандрит Иринарх (Денисов)
Иринарх (Денисов) (род. 1965), архимандрит, настоятель храма Архангела Михаила в Михайловской Слободе Раменского района Московской области, член Епархиального отдела по реставрации и строительству
В миру Денисов Игорь Викторович, родился 16 мая 1965 года в городе Москве. Из потомственной единоверческой семьи, происходящей из Киржачского района Владимирской области, но позже переехавшей в Москву.
В 1983 году окончил среднюю общеобразовательную школу.
С детства ходил в Никольский единоверческий храм, что на Рогожском кладбище, где, по его словам, на него огромное влияние оказали монахини единоверческого Всехсвятского монастыря . В 1988 году был уставщиком этого храма.
30 августа 1988 года члены единоверческой общины обратились к управляющему Московской епархией митрополиту Крутицкому и Коломенскому Ювеналию с просьбой о рассмотрении кандидатуры Игоря Денисова на должность настоятеля открывающегося единоверческого храма Архангела Михаила.
8 апреля 1989 года пострижен в монашество митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием (Поярковым) с наречением имени в честь преподобного Иринарха, Затворника Ростовского в Преображенском надвратном храме Новодевичьего монастыря города Москвы, на следующий день им же рукоположен в сан иеродиакона. По др. данным, 26 апреля 1989 года митрополит Коломенский Ювеналий постриг его в иночество старым чином (по Требнику 1637 года), рукоположил во диакона, а позже — в священноиноки .
16 апреля 1989 года рукоположен в сан иеромонаха тем же архиереем в Успенском храме Новодевичьего монастыря.
17 апреля 1989 года назначен настоятелем вновь открытого единоверческого храма Архангела Михаила в Михайловской Слободе Раменского района Московской области.
В 1999 году возведен в сан игумена.
В 2000 году окончил Московскую духовную семинарию.
В 2014 году возведен в сан архимандрита.
День тезоименитства — 26 января.
Награды
Церковный
- орден князя Владимира III степени (1988)
- набедренник (1990)
- наперсный крест (1994)
- орден князя Даниила Московского III степени (2000)
- палица (2005)
- орден преподобного Сергия Радонежского III степени (2005)
- медаль святого первоверховного апостола Петра (2006)
- медаль «1020-лет Крещения Руси» (2008)
- орден преподобного Андрея Рублева III степени (2009)
- крест с украшениями (2010)
- медаль «В память 200-летия победы в Отечественной войне 1812 года» (2012)
- орден преподобного Серафима Саровского III степени (2015)
- медаль «За усердное служение» I степени (2016)
- медаль «В память 100-летия восстановления Патриаршества в Русской Православной Церкви» (2017)
- орден святого Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского II степени (2017)
Светские
- медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (22 октября 2015)
Использованные материалы
Предстоящие юбилеи май 2015 г. // Московские епархиальные ведомости. 2015. — № 4 —
См. Доборонравов Олег (послушник). Единоверцы — кто они? // Журнал МДА и С. 1996. — № 3 (3) — С. 4
Архимандрит Иринарх (Денисов) и митрополит Ювеналий в единоверческом храме Архангела Михаила села Михайловская Слобода
Размеры в сантиметрах указаны для справки, и соответствуют печати с разрешением 300 dpi. Купленные файлы предоставляются в формате JPEG.
¹ Стандартная лицензия разрешает однократную публикацию изображения в качестве иллюстрации к информационному материалу или обложки печатного издания а также в рамках одной рекламной или промо-кампании в интернете;
² Расширенная лицензия разрешает прочие виды использования, в том числе в рекламе, упаковке, дизайне сайтов и так далее;
³ Лицензия Печать в частных целях разрешает использование изображения в дизайне частных интерьеров и для печати для личного использования тиражом не более пяти экземпляров.
* Пакеты изображений дают значительную экономию при покупке большого числа работ ()
Размер оригинала: 4464×2976 пикс. (13.3 Мп)
Указанная в таблице цена складывается из стоимости лицензии на использование изображения (75% полной стоимости) и стоимости услуг фотобанка (25% полной стоимости). Это разделение проявляется только в выставляемых счетах и в конечных документах (договорах, актах, реестрах), в остальном интерфейсе фотобанка всегда присутствуют полные суммы к оплате.
Внимание! Использование произведений из фотобанка возможно только после их покупки. Любое иное использование (в том числе в некоммерческих целях и со ссылкой на фотобанк) запрещено и преследуется по закону.
Новости Патриархии
На главную / Новости Патриархии
Митрополит Крутицкий Ювеналий совершил Литургию в единоверческом храме в селе Михайловская Слобода
14.12.2016
Источник информации:
11 декабря 2016 года митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий совершил традиционный архипастырский визит в единоверческий храм Архангела Михаила села Михайловская Слобода Раменского района.
Духовенство и прихожане храма встречали архипастыря у cвятых врат храма. После чтения входных молитв и службы часов была совершена Божественная литургия древнерусским богослужебным чином.
Высокопреосвященнейшему владыке сослужили настоятель Михаило-Архангельской церкви архимандрит Иринарх (Денисов), клирики храма священники Евгений Саранча и Валерий Булычев, диакон Игорь Краев, а также единоверческие священнослужители Московской епархии: настоятель храмов Владимирской иконы Богоматери села Осташово и Преображенского храма города Куровское священноинок Антоний (Аненко), настоятель храма Петра, митрополита Московского, священник Алексий Гугливатый, настоятель Никольского единоверческого храма города Кузнецка Кузнецкой и Никольской епархии священноинок Варсонофий (Яшин) и клирик храма Покрова в Рубцово города Москвы священник Андрей Фастов.
На богослужении присутствовали представители местных органов управления: глава администрации Раменского района А.Н. Кулаков и глава Чулковского сельского поселения С.И. Крупенин.
На малом входе митрополит Ювеналий наградил священника Валерия Булычева наперсным крестом.
После заамвонной молитвы владыка вознес молитву о мире на Украине. В завершение многочасового торжественного богослужения были возглашены многолетия Святейшему Патриарху Кириллу, Высокопреосвященнейшему митрополиту Ювеналию, священноархимандриту Иринарху, благотворящим и пекущимся о храме святого Архангела Михаила, а также богохранимой державе Российской и всему православному христианству.
По окончании богослужения архимандрит Иринарх обратился к Его Высокопреосвященству с приветственным словом, в котором особо отметил покровительство и молитвенную помощь архипастыря в деле возрождения храмов и обителей Московской епархии, разоренных в годы гонений на Церковь.
С приветственным словом к архипастырю обратился глава администрации Раменского района А.Н. Кулаков. Затем А.В. Баженов зачитал благодарственный адрес от лица членов единоверческой общины и передал митрополиту Ювеналию в дар от прихода икону сошествия Святаго Духа на апостолов.
Далее митрополит Ювеналий обратился к присутствующим с архипастырским словом:
«Дорогой отец Иринарх, дорогой Андрей Николаевич, всечестные отцы, дорогие братья и сестры!
В будущем году исполнится двести лет, как в этом храме совершается служба по старому чину. И сегодня, когда я молился с вами, мысленно представлял, что наши предки и двести лет, и раньше, от времен князя Владимира, так же усердно, так же долго молились. Вы являетесь хранителями не только веры нашей, но и нашей культуры.
Я помню то время, о котором вспоминал сегодня отец Иринарх, когда этот храм не напоминал нашу древнюю святыню. Сейчас уже не осталось ран, нанесенных в прошлом веке, и мы видим, как справедливы слова Христа Спасителя, которые мы слышали в Евангельском чтении: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). В прошлом веке наша Церковь прошла мученический путь, и эти слова относятся к новомученикам и исповедникам — они проявили мужество, явили преданность Богу, не убоявшись тех, кто хотел убить и душу, и тело.
Теперь сонм новомучеников Церкви Русской простирает особый покров над Русской землей. С этими мыслями мы вступаем в год, когда будем вспоминать столетие испытаний, посетивших нашу Церковь в ХХ веке. Назидательно для нас в дни Рождественского поста напоминание Господа о том, кто наш ближний. Мы ведь не можем жить маленькой общиной в великом государстве. Христос еще в те далекие времена разрушил средостение между теми, кто разделялся по религиозным и национальным признакам. Вспомните эту притчу: от разбойников не помог ни священник, ни левит, то есть те, которые обязаны были это делать. А самарянин, с которым иудей не мог сообщаться даже в бытовом плане (см. Ин. 4:9), оказался самым близким человеком пострадавшему от разбойников. И Христос сказал юноше, который искал пути спасения: «Иди и ты поступай так же» (Лк. 10:37). Это к нам относится. Я думаю, что нам не нужно лишний раз об этом напоминать, потому что наша Святая Церковь простирает руки для сотрудничества ко всем людям.
Наверное, я не имею права на долгую проповедь, потому что уже больше четырех часов мы вместе молимся, а вы начали свои молитвы еще раньше. Я поражаюсь вашему терпению, вашей молитвенности, поэтому хочу горячо и сердечно поблагодарить отца Иринарха за то, что он усердно, самоотверженно и верно служит Богу и людям. То, что мы видим вас, возлюбленные братья и сестры, — это его заслуга, потому что Господь вас привел сюда через его труды, через его проповеди, через его молитвы».
Архипастырь вручил настоятелю Михаило-Архангельского храма архимандриту Иринарху (Денисову) медаль Московской епархии «За усердное служение» I степени, попечителям А.Л. Ростовскому и А.Г. Кузнецову — медали «За жертвенные труды» III степени, клирикам храма священнику Евгению Саранче и диакону Игорю Краеву — благодарственные грамоты, а С.К. Черникову, Е.В. Григорьеву, А.А. Волкову и Е.Г. Болдиной — благословенные грамоты.
Затем состоявшейся после богослужения братской трапезой единоверцы продолжили общение с архипастырем.
Прощаясь с единоверческой паствой, митрополит Ювеналий заявил о намерении вновь вернуться в наступающем году для участия в торжествах по случаю двухсотлетия учреждения единоверия в Михайловской Слободе.
Московская епархия/Патриархия.ru
Внимание!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«Бакинско-Азербайджанская епархия РПЦ»,
а при размещении в интернете – гиперссылку на наш сайт: www.baku-eparhia.ru
Все новости раздела
«ЗА ОТЦОМ ПАВЛОМ НЕ ЗАРЖАВЕЕТ!» Протоиерей Анатолий Денисов вспоминает старца Павла (Груздева)
Протоиерей Анатолий Денисов с игуменом Киприаном (Партсом)
Протоиерей Анатолий Денисов – везде свой. Да и как не стать таким, если 20 лет при архимандрите Павле (Груздеве). Отца Павла почитают в московском Сретенском монастыре, духовник обители игумен Киприан (Партс) часто напоминает в наставлениях его присказки, с удовольствием слушает рассказы о нем. Вот и в этот приезд на Лубянку отец Анатолий в беседе с отцом Киприаном вспоминает старца.
Что вы в нем нашли?!
Отец Павел (Груздев)– Мы вот над родной отцу Павлу затопленной Мологой служим молебны да литургии прямо на воде! – рассказывает отец Анатолий, благочинный Брейтовского округа Ярославской и Ростовской епархии, настоятель храма Архангела Михаила в селе Прозорово. – Выходим на Рыбинское водохранилище зимой и летом и над залитыми храмами да соборами устраиваем богослужения. Диакон ходит, кадит, а вокруг – вода, небо… Потрясающе! Люди на лодках к нам приплывают. С цветами. А после литургии – отслужим панихиду, они эти цветы бросают на воду. Со слезами… Так трогательно! Там, под водой, могилы их сродников: мама, папа на дне…
На воде вообще себя чувствуешь хорошо. Комфортно почему-то. Помнишь, мы же с тобой 9 месяцев в плавании были…
– Это как?!
– Ну, мы же все девять месяцев в плавании были! – напоминает отец Анатолий.
– А-а!
– Вода – это великая тайна Господня. Вот отслужишь молебен, и – вода святая! Вот отец Павел (Груздев) на берегу реки жил. Умываться ходил к реке каждое утро. Босиком, в любое время года…
Служба над затопленной Мологой
Я тут как-то был в Москве, а меня попросили дом освятить. «У вас что, тут местных священников нету?!» Но все-таки уговорили. Пришел, освящаю, смотрю, а на столе книга о батюшке Павле лежит…
– Что вы в нем нашли?! – интересуюсь. – Рваный да босый сельский батюшка, матом ругался…
– Знаете, эта книга очень сильная, – вдруг признается хозяин, – второй раз перечитываю…
Взял и листает так, листает – глядь: моя фотография… Мы потом с ним всю ночь за разговорами просидели.
Молебен над затопленными мологскими святынями на Рыбинском водохранилище
А тут недавно точно так же освящал я квартиру в Москве, пристали – не отступают. Тоже смотрю: книга о батюшке на видном месте… Я удивился, а пригласивший меня комментирует, что они ее сейчас на какой-то там язык переводят, переиздавать будут. – «Зачем?» – спрашиваю. – «И там хотят о батюшке знать».
– Еще бы! Это же такая проповедь.
– Да, я при живом отце Павле не видел столько чудес, сколько сейчас по молитвам к нему происходит. «Я вас всех там еще лучше буду видеть», – говорил он нам. Так и есть! Вся наша жизнь просто соткана из чудес!
Вся наша жизнь просто соткана из чудес!
Я одно время был благочинный, и сам же у себя – один священник на все приходы. Мне, помню, владыка некогда говорил:
– Без благословения благочинного ни шагу.
Я запомнил. Так потом, куда как ехать, я сам себя благословлю (показывает, как сам себя благословляет и у себя же руку целует – О.О.) и отправляюсь. И все успевал, все по молитвам к батюшке Павлу управлялось как-то.
А еще раньше мои уши в Московской духовной семинарии слушали уроки, а в промежутках я к отцу Павлу ездил и еще преподавателей с собой возил.
Родные все!
– Так это ж живое!
– Да, приезжаем, помню, к отцу Павлу с экономом Троице-Сергиевой лавры отцом Спиридоном:
– Молитвами святых отец наших… – стучимся.
– Жрать-то хочешь? – отзывается отец Павел, обращаясь, завидев нас, к моему спутнику. Тот оторопел. – Ага. Иди картошку чисти!
Вот так все просто было. Ни на рясы, ни на лампасы не смотрел – всех заставлял трудиться.
Ни на рясы, ни на лампасы не смотрел – всех заставлял трудиться
– Ой, Толькя, здорово! – а это мне говорит.
– Да вот, привез эконома из лавры… – поясняю, оглядываюсь, как тот пошел на кухню…
– Ничего не сэкономил. Заходи давай.
Поставит на стол капусту:
– Капусту и поставить не стыдно, и съедят – не жалко.
А потом говорит:
– Отец архимандрит, ты нас обожди. А мы с Толянкой кое-куда сходим.
Шаровары на нем короткие, волосы длинные, вдоль деревни рассекает. Остановился. Дом, смотрю, красивый такой, наличники беленькие, да замок висит огромный. А батюшка руку куда-то засунул, достал ключ, заходит и – прямиком к русской печи! Отворяет ее, там чугунок стоит… Батюшка тряпкой его, горшевиком (специально для выемки из печи – Ред.) подоткнул да, вытаскивая, мне протягивает:
– Бери!
Я беру, выхожу, ни жив ни мертв: у кого-то щи стащили… У председателя совхоза, как выяснилось потом… Батюшка дом запер. А я иду через все село с поличным…
– Надо же эконома накормить, – подшучивает батюшка, вышагивающий сзади.
Налил всем по тарелкам и оборачивается ко мне:
– Ты помнишь, где брал-то? Вот иди и поставь на место!
Мама родная! Поставить-то я поставил, а оттуда уже бежал так, что грязь до затылка долетала! Вот ведь, пока хозяин на работе, мы у него щи уперли… Уже все село гудит…
Но никто ни на кого не в обиде! Вот так жили! Председатель-то еще и рад, что у него половину щей отхлебали, гостя накормили. Родные все! «Не имей сто рублей, а имей сто пятьдесят», – говорил в таких случаях отец Павел.
Протоиерей Анатолий Денисов в восстанавливаемом храме
Если обежать да опросить священников, кто к отцу Павлу обращался, он ведь и сейчас без куска хлеба их никого не оставляет! Мне вот уже 9 храмов довелось восстановить, сейчас еще за два взялся. Всегда, с самого первого дня: первостепенна служба, а трапеза – потом. Так, сегодня мы по 30–40 человек безвозмездно после службы кормим. Доход у нас 200 рублей в неделю. 200 рублей – а я самый богатый человек!
– Не береги на черный день – его и не будет, – так отец Павел учил.
Не береги на черный день – его и не будет
Так и живем. Все что-то дают-дают. Детский садик содержим, школу содержим… Как?! Да вот как-то… Мы и к отцу Павлу, помню, приезжали – человек 50… Да еще и московские батюшки – худенькие такие (показывает большие объемы – О.О.). А он нас накормит, напоит, еще и с собой даст. Откуда? Господь не оставляет! И сейчас к отцу Павлу едут даже те, кто ни разу при жизни его не видал, – и всем помогает!
Самое дорогое – доверие между людьми!
– И на Толге сестрам помогает.
– Толга-то по его молитвам поднималась. Он как-то думал: что же им подарить? А ему говорят:
– Да что подарить! Лопаты да грабли! Вон, посчитай, сколько сестер!
Помню, он накупил инвентаря, а к нам в контору колхоза пришел:
– Нарубите мне ручек!
Мы их наделали. Он нанял машину. И рано-рано привез, да каждой сестре у келлии лопату да грабли поставил. Подарок существенный был! Батюшка был просто несказанный. Вытаскивал людей. Всех любил! Да и сейчас к его могилке дорожка не зарастает.
Братия Сретенского монастыря служит литию на могиле архимандрита Павла (Груздева)
– Помню, еду к нему на могилу панихиду служить и думаю: «Кто ж петь-то будет?!» А я еще и людей везу. Приезжаем. А у могилы стоит женщина лет 60. Я раскрываю сундучок, достаю епитрахиль, поручи… А она как запоет! Оказывается, певчая. Так наизусть всю панихиду и спела!
У нас в Райпотребсоюзе Елена Александровна Зинина работала, она ни дня не могла без батюшки обойтись. Сейчас она еще жива. Ходит, полная такая.
– Ленка, дура, дай денег!
– Батюшка…
– Что, задницу жирную поднять сложно, дай денег-то!
– Сам сходи в магазин!!
Вот такие запростецкие отношения. В магазине можно в долг чего-нибудь взять. Мы и у Елены Александровны всегда занимали. Знаете, чем ценно жить в маленьком населенном пункте? Все свои! Если священник молится не на икону, а на деньги, – кошмар. Если священник мзды ради служит – это крушение русского мира. С таким никто и общаться не будет.
А так звонишь:
– Елена Александровна, мне за свет заплатить нечем…
– Батюшка, я сейчас в больнице нахожусь. Сходи в любой магазин, возьми…
И дадут! Где что взял – туда потом и положишь. Самое дорогое – доверие между людьми! Мы же через эту взаимопомощь все там и породнились. А как только появится кто-то сам себе на уме – его же сразу видно.
Вот что такое наблюдение? Это же от слова «блюдо»: «Видно, как на блюдечке», – говорят. Москва-то – блюдище уже очень большое: всякие могут спрятаться. А у нас, как и в былые времена, все у всех на виду. Как только кто-то «вшивенький» нарисуется…
– Ой! А ты что ж, сюда обманывать приехал?..
Кто ему в следующий раз чего даст?
Батюшка на селе
А священник на селе – это кто? Он ведь не так, что отслужил и ушел, как в городе. Нет. Постоянно народ идет:
– Батюшка, у меня пенсии нет… – идешь с ней в Пенсионный Фонд.
– Батюшка, дров нету… Зимовать-то как?
А у нас действительно во всем районе газ не проведен. Дрова – на вес золота. Магазина, где дрова продаются, нет. Что, в лес 90-летнюю бабку отправлять, чтобы она себе дров нарубила? Так она там через пять минут помрет. Придешь к ней зимою, а у нее градусов 8 тепла. Сидит вся замотанная, в фуфайке. Дрова бережет! Это чтобы в воскресенье натопить потеплее, а сейчас, в будни, – пусть так, говорит.
Вот мы воскресной школой и взялись: дрова бабкам возим, огороды пашем… Люди все-таки видят эту конкретную приходскую жизнь. Да и так на селе, люди знают: «Мне свою пашню копать, да и батюшка вот вкалывает, у меня корова, и ему утром – не до сна. Он – наш, он – свой. У нас – общие интересы». Это не отталкивает людей. Каждый друг за друга переживает.
Тяжело в селе жить. Если в 4 утра не встанешь, в печку дров не подложишь, замерзнешь ведь. Картошку не посадишь – что есть будешь? А если сил нету? Вот с молодежью и подтягиваемся…
Та самая икона, которой хотели крышу заделать
А то я как-то причащал старушку одну, а она мне говорит:
– Батюшка, у меня крыша дырявата. Я там доску приготовила. Мне бы надо заколотить эту дырку. Только у нас в деревне мужиков-то нету…
– Понял.
Пошел, переоделся. Прихожу. Смотрю – а это не доска! Это икона! Образ Божией Матери. Оказалось, из Югского Дорофеева монастыря, что затоплен Рыбинским водохранилищем…
Вот так Господь наградил.
Люди часто смотрят со стороны на Церковь: «Тот грех, этот… Да зачем мне такое Православие?» Но наша-то вера – не печали, а радости!!
Протоиерей Анатолий Денисов на тракторе
Бывает, сломается машина.
– Петрович, дай машину! Моя сломалась…
– Да иди, бери!
Вот так мы и живем.
– По-человечески, в общем…
17 машин священника
– Да! А то вот одна у нас в церковь не ходила. И поставила мне на вид: «Вот, отец Анатолий, ты все прибедняешься… А у самого 17 машин разных за месяц!» «А ты не пробовала, – спрашиваю, – в церковь-то ходить?» Мне что, эти машины нужны? Просто надо ехать, срочно кого-то причащать, а транспорт не на ходу. «Петрович! Дай ключи!» – «Бери, батюшка, вот!» И так еще у кого-то… И она насчитала: 17!
– Да-а, вот так батюшка – каждый день на новой машине!
– Это же ни в какие ворота не лезет! Надо ж жаловаться!
Отец Павел – тоже так жил. Вот теперь ни отца Павла, ни старца Кирилла (Павлова), ни отца Наума, ни батюшки Иоанна (Крестьянкина)… Помню, я, когда еще учился в Московской духовной семинарии, то человек 15–20 к отцу Павлу отвозил. Сейчас они уже епископы. А то приехали один раз – посмотрели, что батюшка с такой открытой душой, – и всё: прикипели! «Попов как клопов – а батюшек мало!» – это отец Павел так шутил.
«Попов как клопов – а батюшек мало!» – это отец Павел так шутил
Сажает нас на автобус, провожая:
– Эй, попы! Не жмитесь! – увещевает. – Дайте хоть целковый водителю!
Отец Павел для меня – идеал богословия. Но вот так: не важно, не чинно… А босиком, да сбалагурит, да приобнимет… Весело с ним было! Почему и необходимо живое общение… «Кто хочет спастись по церковным книгам, тот наполовину в прелести», – говорят. Живое, непосредственное общение с носителями духа – вот что важно. Встретил собрата, и тебе легко с ним – это да. Скажу что-нибудь, а ты, отец, меня поправишь: «Нет, это не так!» Вот, это самое то! Мы друг дружке можем что-то подсказать.
Владыка Платон и старец Павел (Груздев) с духовенством. Второй слева – отец Анатолий Денисов
Батюшка Павел отца Авеля (Македонова) хорошо знал. И вот, помню, на 9 мая наш владыка Платон (Удовенко – О.О.), сейчас он Феодосийский и Керченский, решил как-то собрать духовенство у Вечного огня… Мы там «Со святыми упокой» пропели. А дальше-то что? Смотрю, отец Павел тянет отца Авеля за рясу:
– По-ойдём!
– Чего?!
– Пойдём!
Затащил его куда-то в кусты, и один другого по очереди, смотрю, епитрахилью накрыли.
– Толькя! – окликает меня.
– Чего?
– Я, – говорит, – только что в огнепоклонстве покаялся у Авеля, а он у меня!
Вечная память, вечный покой… А вечный огонь – кому нужен?
– Всё открытым текстом. Чего они желали товарищам: вечного огня…
– Ужас. Помню, батюшка уже старенький, греется на солнышке подле сторожки, там, у Воскресенского собора в Тутаеве. И вот некий священник к нему подходит.
– Ты кто?! Отойди от меня, коммунист! – отец Павел прям стал гнать его от себя.
Тот чуть ли не плачет, я было вступился…
– А ты что, адвокат? – отмахнулся от меня, а тому снова:
– Отойди, коммунист, кому говорю!
Видно, что-то Господь открыл батюшке… Если скажет про кого: «Его не знаю» – лучше было держаться от того подальше.
«Что дальше-то будет?!»
– Отец Авель служил на Ярославской земле?
– Да, сейчас в селе Федоровском всего один дом. Прямо в поле стоит храм, а у храма один дом. Там раньше в неделю по три раза успевали этот храм обворовывать. Никого в округе нет. Был там?
Протоиерей Анатолий Денисов на колокольне– Проезжал мимо.
– Больно, конечно, смотреть: что сейчас с селом делают. Я так всегда говорю: Москва без села – не столица! Надо возрождать русское село. А они что? На ЛПХ (личное подсобное хозяйство) налог вводят?! У нас уже и так при таком раскладе никто ничего не сеет, а если даже просто крапива на огороде, все равно замеряют – извольте заплатить! Из пенсии высчитывают! На коров налог ввели! Еще и обязывают, если корова есть, надо на нее медицинскую карточку заводить, давление мерить, анализы туда все вносить… А у нас нет лаборатории… Был у меня напротив храма ветеринарный пункт, дак его ликвидировали. Помню, приехала как-то бабка из какой-то совсем уж отдаленной деревни, коровы у нее заболели. А она только ими и живет. Дергает ручку – закрыто. Что делать? А тут как раз к литургии колокол зазвонил. Наши старухи идут:
– Пойдем в церкву!
– А там что?
– Помогают!
Вот зашла. А там старушки записки пишут.
– Это что?
– Записки о здравии!
Я потом в алтаре читаю: о здравии… коровы Зорьки, коровы Стрелки
Она и написала… Я потом в алтаре читаю: о здравии… коровы Зорьки, коровы Стрелки… Чего ты с этих баб возьмешь?! Куда им теперь, в Москву, что ли, эти пробы анализов возить? Да туда, если и посообразительней кто, пока съездишь, только протратишься, а все эти данные уже и недействительны вскоре. У нас уже и так коров не стало… Позарезали. Людям, наоборот, доплачивать надо, чтобы хоть как-то село жило, а они… Что-то перепутали? Беда! Приходят местные в храм: «Батюшка! Что дальше-то будет?!»
Может быть, Господь все это попускает. Как Моисей народ по пустыне 40 лет водил, – так и у нас: пока последняя старушка-богоотступница не умрет, ничего, может, не изменится.
Надо, видно, нам и в эти времена пожить… Раньше нас старцы, как слепых котят, водили по жизни, а теперь – сами давайте.
Поезжайте к отцу Павлу на могилку!
– И как?
– Так я заметил – просто на опыте убедился! – у Бога все действительно живы. Бывают ситуации тяжелейшие, человек приходит в храм с совершенно потухшим взглядом, не знает, что делать, жизнь не мила…
– Поезжай к отцу Павлу на могилку! – благословляешь.
Возвращается, находит себя, вдруг директором ставят. Вот что происходит!
Или вот пример. Пришел, помню, ко мне мужик – семья крепкая, все верующие, двое детей. Он был замначальника милиции. Такой парень хороший! Пришел после работы, переоделся, отправился в магазин. По дороге то ли знакомого кого увидел, зашли в местную забегаловку… А там какой-то подвыпивший расхорохорился, да так, что его приструнить явно надо. Всех он там уже достал, чуть ли не до слез сотрудниц доводит. Игорек (так зовут парня) и сделал ему замечание. А тот полез на него:
– Да ты, мент, я тебя сейчас уро-о-ю, – и прочее.
Пришлось врезать. Тот упал, да пена пошла. Его вроде откачали, а он тут же:
– Да я тебя посажу!! Ты использовал служебное положение!
– Я же в гражданском пришел.
– Я тебя посажу!
И действительно: у него родители какие-то ушлые оказались, тут же его в больницу пристроили, все к тому идет, что Игорька посадят. Я так запереживал! Места себе не находил. Семью жалко. Дети маленькие… Да и того паренька, который выпивал и безобразничал, я хорошо знаю. Его давно уже надо было вразумить как следует.
– Игорь, – говорю, – ты давай, не пускай всё это на самотек!
– То, что уволят меня, это ладно. Но они ведь статью шьют…
– Езжай к отцу Павлу!
Его жена тоже изъявила желание ехать. У нас из Брейтова через Тутаев «метеор» идет до Ярославля, но в тот год в Тутаеве не было пристани.
– До плевать! Доеду до Ярославля, а потом вернусь обратно оттуда на автобусе.
А это еще километров 50…
Но на могилку отца Павла я их благословил обязательно ехать. И вот плывут они на «метеоре» мимо Тутаева… Так обидно, потом же обратно возвращаться! Ну, не будешь же «метеор» тормозить, если ему здесь остановка не положена… А он вдруг сам останавливается! Причала нету, так он посередке реки встал. Подплывает катерок:
– Кому в Тутаев?
– Нам…
– Садитесь.
Они сели, но даже спросить: «А вы кто?» – не решаются. Вообще молчат. Потому что это все из области фантастики. Так этот паромщик их еще и привез не на правый берег, как обычно, а именно на левый – куда им и надо! Но как найти кладбище? Спросили, им подсказали: «От Леонтьевской церкви повернуть, пройти…». Подходят, а дальше? Отец Павел благословил себя рядом с родителями похоронить, а это центр кладбища – так просто не найдешь. Смотрят, какой-то священник или монах в подряснике идет мимо. Они – за ним:
– Не подскажете, где могилка отца Павла?
– Мне туда же, пойдемте.
Потихонечку дошли. Он начал молиться…
– Помяните и нас, – просят. – Батюшка вот послал с прихода…
– Какой батюшка?
– Да отец Анатолий…
– А-а! Привет передавайте. Я – епископ Евстафий (Евдокимов, ныне на покое – прим.).
Отец Павел (Груздев) с народом и батюшками. Среди них – игумен Евстафий (Евдокимов)
Игорек такой окрыленный домой вернулся! Его освободили от должности в милиции, но тут же поставили начальником охотхозяйства в районе, – а это существенное повышение! А тот парнишка, которому он поддал, выздоровел. И так его хорошо тряхнуло, что он у меня сейчас кадило подает!
Если Бог кого прославляет, благодать и после смерти творит чудеса. И у меня бывают проблемы, я всегда к отцу Павлу обращаюсь, он помогает. Не заржавеет за ним. Смертью все не заканчивается.
Неутомимый священник возрождает ярославскую глубинку
Священник в Ярославской области занимается возрождением села. Стараниями отца Анатолия Денисова созданы два музея — коллекцию для них он собирал лично. Чем еще живет русская глубинка?
Протоиерей Анатолий Денисов в одну секунду вспрыгивает на трактор — перед Праздником Крещения надо почистить снег на улице у храма Святой Троицы в Прозорове. Это одна из пяти церквей в округе, где он служит. Успеть нужно всюду.
Отец Анатолий здесь с 1999 года, раньше был один на весь район, сейчас священников трое. Но это не значит, что стало легче. Он знает всех сельчан, все их беды и радости. Он привлек жертвователей и построил воскресную школу и трапезную.
Благодаря пассионарности отца Анатолия, церковь в Прозорове, отдаленном селе Ярославской области, выполняет ряд общественных функций. В день, когда мы приехали в деревню, у многодетной семьи сгорел дом. Отец Анатолий думает, как объединиться и помочь.
Как у отца Анатолия, которому скоро исполнится 60, хватает на все энергии — непонятно. В Прозорове, в том числе и его стараниями, создано два музея. Один посвящен Мологе, древнему русскому городу, который был затоплен в 1940-х, во время устройства Рыбинского водохранилища. Этот музей не обычный – среди экспонатов можно пожить и хоть немного понять мир русской деревни, столь важный для нашего национального самосознания.
В далеком Прозорове сходятся важные для русской истории факты и имена. Храм Святой Троицы был построен Мусиным-Пушкиным, тем самым, что нашел рукопись «Слова о полку Игореве». Намоленная икона Богоматери была найдена случайно. Когда отец Анатолий приехал причастить пожилую одинокую женщину, он увидел этот образ из Дорофеева-Югского монастыря, обитель была тоже затоплена, осталась на дне Рыбинского моря.
О затоплении Мологи и 750 деревень в советское время говорить было не принято. Гидроэлектростанцию задумали еще при царе, но уровень воды не собирались делать столь высоким. В конце 1930-х потребовались большие мощности, жителям объявили, что их переселят. А их родина уйдет под воду.
95-летний Николай Новотельнов живет в той самой избе, которую в 1940-х раскатали на бревна, вывезли из Мологи и поставили в предместье Рыбинска под названием Слип. С выцветших фотографий смотрят предки-купцы в окладистых бородах, мологжане. Николай Михайлович успел попрощаться с родным городом весной 1941 года.
Оба музея в Прозорове наполнены коллекциями, которые собирал отец Анатолий. И, прежде всего, гармоники, баяны — это слабость настоятеля храма. Многие вещи тут из затопленных деревень — переселенцы забирали с собой предметы обихода.
Обежав село, снабдив бабушек дровами, напоив деревенских детей чаем, батюшка спешит в храм. День на этом не заканчивается — в трапезной ждут сельчане со своими проблемами, нужно помочь, утешить.
Отец Анатолий и его «американец»
Ученики-иностранцы элитной московской школы подарили сельскому батюшке о. Анатолию из старинного ярославского села Прозорово новый трактор «Беларусь». Среди местных топких болот и дремучих лесов трехметровый дизельный вездеход — главное оружие в борьбе с бездорожьем и единственное средство передвижения по заброшенным деревням, где доживают свой век одинокие старушки. Как и 100 лет назад, появление в российской глубинке трактора стало настоящей сенсацией.
Все бесплатно плюс НДС
Посреди села Прозорово стоит столб. До Лас-Вегаса, сообщает табличка, 13 341 км, до Москвы — 384 км, до Брейтово (районный центр) — 17, до кладбища — 0,7. Расстояние точное, по GPS, говорят прозоровцы, был указатель на Париж, но недавно куда-то пропал.
Столб установили два года назад, к 600-летию села. Придумал его 51-летний о. Анатолий (Денисов). Он вообще здесь главный заводила, балагур и благодетель местных бабушек.
— Приход у меня бедный, в кармане 200 рублей, но сыт, обут и чем могу, всем помогаю. А вы садитесь, угощайтесь — у нас тут всё бесплатно плюс НДС, — хитро улыбается батюшка, приглашая нас к столу.
На обед в тот день Бог послал о. Анатолию драники, вкуснейшее варенье из тыквы и белый хлеб, собственноручно испеченный матушкой Галиной.
Еще пять минут назад о. Анатолий, закатав рукава, работал трактористом — вывел из гаража своего голубого друга со стикером «благослови, Господи, сию колесницу», приладил прицеп с мусором и поехал на помойку. На обратном пути расчистил дорогу к трем избушкам.
Новенький трактор приехал в Прозорово буквально на днях. В деревне его тут же окрестили «американцем». На «Беларусь» скидывались ученики элитной московской школы. Русских в ней меньше 20%, в основном — дети дипломатов и сотрудников зарубежных посольств.
В эту школу не попасть даже за очень большие деньги — обучение стоит 1 млн рублей в год, а от желающих отбоя нет. Столько же дети заработали сами, узнав, что в далекой ярославской деревне, где никто из них ни разу не был, у сельского батюшки безнадежно сломался единственный трактор. На нем о. Анатолий привозил бабкам дрова, отвозил старушек на прицепе в больницу или использовал на похоронах вместо катафалка.
Об отце Анатолии школьникам рассказала переводчица Лена — она отдыхала на Рыбинском водохранилище и зашла в прозоровский храм, где служил батюшка.
Дети из 64 стран сами пекли пирожные и продавали их на переменах, устраивали командные игры, отправляя денежные призы в «фонд трактора» — «Беларусь» из папье-маше стоял на видном месте в холле. Потом придумали футболки с карикатурой на директора школы — на них уже раскошеливались их родители, выкладывая за детский креатив по 50 тыс. рублей.
— У нас так много денег, а нам столько не нужно. Здорово, что мы можем дать их людям, которые в них действительно нуждаются, — говорит ученик Савва об акции с трактором в школьном ролике.
В самой школе от официальных комментариев отказались, пояснив, что «ни пиар, ни новые ученики не нужны, а следующие благотворительные акции расписаны уже на два года вперед».
Дать удочку, а не рыбку, не просто деньги, а то, чем их можно заработать, — основа западной благотворительности. Год назад с не меньшим пылом и задором дети дипломатов зарабатывали деньги на корову для многодетной русской семьи.
Миллион на белорусского «американца» собирали полгода. Так в Прозорово накануне 8 Марта появился новый трактор. «Лучший подарок для всех», — единодушны деревенские жители.
Где Русью пахнет
— Прозорово — один из тех уголков, где русский дух, где Русью пахнет, — настроен на поэтический лад глава поселения Вячеслав Смирнов. — В шести деревнях уже никто не живет, в десяти — от одного до четырех человек, в остальных еще что-то теплится.
В Прозорово есть свой клуб, библиотека и школа-одиннадцатилетка на сотню учеников, до ближайшей железнодорожной станции — 70 км. Всего в поселении 48 населенных пунктов, 1452 человека, 70% населения — от 60 лет и выше.
Туда, где еще «что-то теплится», трасса регулярно чистится за счет местного бюджета, избы топят дровами — газ даже к выборам не обещают, потому что весь район признан бесперспективным.
Главная задача местной власти — сохранить в деревнях колодцы, «потому что водонапорные башни есть, а водопровод весь сгнил», а без воды еще хуже, чем без дорог и газа.
— У нас тут труженики живут, знают запах земли. Люди все ответственные, на выборы ходят исправно, 66% проголосовали за Путина, — доволен Смирнов.
В сельсовете интернет под запретом — глава отключил сотрудницам доступ в Сеть, чтобы те не сидели на сайтах знакомств и «не жили виртуальной жизнью».
В реальной жизни — вечером в сельском клубе давали концерт. Районные «звезды» из народного ансамбля «Семеновна» пели про то, как колосятся нивы, а дома ждет милый. В зале вздыхали и смахивали слезы.
Раньше в районе были колхозы-миллионеры и животноводческие комплексы-гиганты. Свиньи специально выведенной брейтовской породы регулярно получали золото на ВДНХ, а бригадиры — звание Героев Соцтруда. Прозоровцы выращивали пшеницу, рожь, лен.
В 1990-х, когда все рухнуло, многие еще пытались жить и работать по-прежнему: обрабатывали земли, держали коров и овец. Но вместе с колхозами сгинула и налаженная система сбыта: телят в итоге выпаивали коровьим молоком, которое некому было продавать, а пашни заросли березами.
В итоге 4,5 тыс. га стоят брошенными, дома вдоль дорог обвалились и их растащили на дрова. Те избы, что пока еще стоят и зияют пустыми глазницами — выбитыми стеклами, ждет та же участь.
Местные спасались рыбалкой, благо Рыбинское водохранилище под боком. Да охотой — в здешних лесах всякого зверья и птицы навалом. Летом всей деревней промышляют собирательством грибов да ягод.
Деревню Толошманка-Никольское раньше Китаем звали — столько людей там было. Теперь ни «китайцев», ни деревни — после смерти Анны Павловны Буровой последних стариков родные забрали в город. Старушка замерзла в собственном доме, а почтальонша, пришедшая в село на лыжах, обнаружила ее лишь через неделю.
Другую бабушку в деревне Ветка тоже хватились случайно. Ее дом обворовали, грабителей вскоре поймали. Старушке прислали повестку в суд, а та не явилась. Когда ее нашли, она уже превратилась в мумию.
В село Барыгино к 83-летней Анне Федоровне Козловой мы едем на «Буране». До ближайшей деревни Киселево, где еще есть люди и раз в неделю бывает автолавка, 3 км на лыжах. Продукты Анне Федоровне привозит «нянька» Игорь — он живет вместе с матерью-старушкой в соседней деревне Горки и получает за «соцобслуживание» 1,2 тыс. рублей.
— Мне много не надо: лишь бы хлеб был да чай, — рассказывает Анна Федоровна. Всю жизнь она проработала на ферме, ходила за телятами, была конюхом. — Если нонче летом не помру, то уеду отсюда к дочери в город. Я вот зимой замерзнуть не боюсь — сгореть страшно. У нас тут поля некошеные, травища выше головы, за ноги цепляется, падаю, но иду на колодец. А кинет какой бомж спичку — так живьем в аду сгоришь.
Брошенные деревни регулярно шерстят бомжи и воры, вынося все подряд. Но Анна Федоровна грабителей не боится, поскольку кроме своих из окружных деревень других здесь быть не может, а выносить у нее все равно нечего. Обидно, говорит, другое: в выборах она хотела, да не смогла поучаствовать.
— Раньше всегда урну для голосования привозили, а как одна осталась, так совсем забыли: я же никуда сама не дойду, а ни в декабре, ни в марте ко мне не приезжали, так что мой голос Путину не достался, — переживает старушка. — А я бы за него голосовала — с тех пор, как Путин у власти, пенсию четко, день в день, приносят.
Впереди выборы районного главы, в которых бабушка Козлова тоже очень хочет поучаствовать. О. Анатолий готов привезти ей урну на «американце» — если будут деньги на солярку.
Избушка на клюшке
О. Анатолий считает нынешнюю жизнь в Прозорово и окрестностях вполне цивилизованной — раньше он служил в храме по другую сторону Рыбинского водохранилища, в пошехонском селе Спас-на-Водоге. Так там, говорит, не было вообще ничего и до сих пор нет. Зато есть старушки, много старушек — в основном вдовы участников войны. С тех самых пор он и привык помогать им во всём.
— Бабулечки там необыкновенные просто были — мужчины их все погибли, а они тянули лямку и не жаловались: мата никогда не услышишь, а сюда приехали и увидели пьющих женщин, — вспоминает матушка Галина. — Помню в Спас-на-Водоге двух сестер: у одной ноги не ходили, но руки работали, у другой наоборот. Так вот они меня, городскую девчонку, учили и хлеб печь, и всё по двору и дому делать.
Матушка Галина под стать мужу — но тот сельский житель, сибиряк и тоже всё сам может сделать.
— Я не знаю, что он не может — ну вот всё может! И всё делает сам, — замечает она. — Удивляюсь другому: откуда у него столько любви к людям? Я вот тоже стараюсь, но так не могу.
Первым делом тогда еще молодой батюшка привез из Загорска в Спас-на-Водогу списанный трактор и построил с его помощью три моста, самый длинный из которых — 40 м. Потом купил мотоцикл с прицепом — чтобы старушек своих после службы развозить, а на списанном ГАЗ-66 привозил в деревенский магазин хлеб и продукты.
Старушки батюшку боготворили и избрали местным депутатом. А он пошел на прием к тогдашнему губернатору, захватив парочку гусей, которых разводил у себя на дворе, да выбил в забытую деревню самолет — открыл регулярное воздушное сообщение по маршруту Спас-на-Водоге–Ярославль. Было это в 1990 году, «кукурузник» приземлялся в селе дважды в неделю целый год. Про самолет о. Анатолия тогда написали «Известия» и «Правда».
Приехав в Прозорово, первым делом он стал восстанавливать разрушенный храм Михаила Архангела, построенный в начале XIX века графом Мусиным-Пушкиным. Прежнего батюшку, о. Александра Петропавловского, в 1938 году расстреляли в НКВД, в самой церкви устроили пекарню.
Возрожденный храм о. Анатолий называет «избушкой на клюшке», потому что запирает его на обычную палку. Всего по району он поднял из руин уже шесть храмов — самый красивый из них, в Брейтово, сгорел из-за неправильной проводки.
В бывшем райпо, оставшемся после перестройки без окон и крыши, теперь воскресная церковно-приходская школа, бесплатная столовая и гостиница для неимущих. Вся мебель сделана своими руками — из местных «коряжек» и брошенных деревьев. Батюшка сам обожает столярничать и других учит.
Экс-райпо по совместительству еще и реабилитационный центр — у батюшки трудятся практически все местные пьянчужки. Таких, впрочем, осталось мало — все вымерли и лежат теперь на «молодежном» кладбище, что в 0,7 км от церкви. Средний возраст не переживших 1990-х и нулевых — до 40.
— Некоторым, как ни старайся, помочь невозможно, потому что сами не хотят или уже не могут, — говорит батюшка.
В столовой обедает Наталья, женщина без возраста и лица, хотя ей еще нет и 30. Шестерых мальчишек, которых она родила, забрали в детдом. Они от голода вечно засыпали на уроках.
— Работает не хуже мужика, а отвернешься — украдет, дашь сотню — сразу пропьет. Эх, горе горькое, — тяжело вздыхает батюшка.
С появлением о. Анатолия абортов на деревне стало меньше, а детишек больше. Пик рождаемости приходится на весну — последствия славного летнего отдыха московских рыбаков и охотников. Восстановление здешних церквей тоже идет во многом за счет обеспеченных москвичей.
— Приезжают богатые, всё жалуются: ох, батюшка, 3 млн до миллиарда не хватает, как жить? Я всегда отвечаю: обращайтесь ко мне, всегда помогу, — снова улыбается он.
Самых «плакальщиков» везет о. Анатолий обычно в заброшенную деревню Куфтырево, к 84-летней бабе Насте.
— Идет Настя, везет ведро воды на санках, а до того, как выйти к колодцу, она два «КамАЗа» снега перекидала да печь натопила. «Хорошо живу, батюшка, — кланяется Настя. — Плохо только, что колхоз развалился, работать вот негде».