Содержание
- Учение о нетварном Фаворском Свете
- Детство
- Юношеские годы и молодость
- Зрелый возраст
- Участие в полемике
- История мощей святого
- Почитание
- День памяти
- Учение святого Григория
- Труды и сочинения
- Молитвы и тропари святому
- Каноны и акафист
- Видео
- Святитель Григо́рий Палама, архиепископ Солунский (Фессалоникийский)
- Святитель Григорий Палама
- Неделя 2-я Великого поста, святителя Григория Паламы
- Второе воскресенье Великого поста
- ИИСУСОВА МОЛИТВА ИЗГОНЯЕТ ЛЮБЫЕ БОЛЕЗНИ.
- Интересные страницы:
- ГРИГОРИЙ ПАЛАМА
- Мощи и почитание
- Молитвословия
- Труды
- Литература
- Использованные материалы
Учение о нетварном Фаворском Свете
- | Печать |rel=»nofollow»>
- E-mailrel=»nofollow»>
Предлагаем нашим читателям главу из книги священника Олега Климкова «Опыт безмолвия. Человек в миросозерцании византийских исихастов», посвященную учению афонского подвижника свт. Григория Паламы и других Святых Отцов Православной Церкви о Преображении и нетварном Фаворском Свете.
В предыдущем параграфе мы попытались изложить учение свт. Григория Паламы о Божестве в Его непостижимой и недоступной «сверхсущности» и откровении миру в Своих несозданных «энергиях»: энергии эти неисчислимы, в них тварь реально приобщается Самому Божеству и Бог присутствует в творении. Одним из таких откровений Божества миру, одной из Его энергий является, по учению Паламы, несозданный Божественный Свет. Он не создан, как всякая божественная энергия, но вместе с тем он не есть Само Божество в Своей «сверхсущности» или, как говорит об этом Палама, «Бог называется Светом, но не по существу, а по энергии». Поэтому все, написанное нами в предыдущей главе о сущности и энергии и их взаимном отношении к Богу, применимо и к Божественному Свету, Такова, вкратце, философско-богословская постановка вопроса о несозданном Свете у Паламы. Мистически, он касается той же темы, когда описывает высшие духовные состояния, во время которых достигшие их «смешиваются неизреченно со Светом превышающим ум и чувство».
Следует подчеркнуть, что учение о Фаворском Свете (как бы нам ни истолковывать это выражение) не является чем-то новым, впервые открытым св. Григорием Паламой. В Священном Писании и Ветхого, и Нового Завета есть много мест, где говорится о Божественном Свете. Выражениями об этом Свете насыщены литургические песнопения и тексты Православной Церкви. Такую же картину можно проследить и на всем протяжении патристической и аскетической письменности Восточной церкви, причем выражения, описывающие Свет, употребляются здесь как для обозначения Самого Бога (предмет видения), так и того внутреннего состояния, которое испытывает познающий Его. В последнем значении — мистического состояния — аскетические писатели православной традиции часто употребляют выражение «Божественное озарение». Этот термин встречается неоднократно у преп. Максима Исповедника (580-662), но с особенной силой описывает видение Света преп. Симеон Новый Богослов (949-1022), как в своих поучениях, так и в стихах. Не будет преувеличением сказать, что никто, кроме него не выражал с такой яркостью, откровенностью и подробностями видения Божественного Света. С другой стороны, мысли о природе этого Света, об его несравнимости и отличности от всего тварного, об его несозданности встречаются (при отсутствии систематичности изложения) у многих православных авторов задолго до Паламы. Ограничимся несколькими примерами. Указания на это мы уже можем видеть у преп. Макария Египетского (IV в.), у блаж. Феодорита (V в.), в жизнеописаниях многих святых, в особенности преподобных, например в житии Павла Латрского (X в.). Св. Григорий Богослов (329-390) учит в своем Слове на крещение о Фаворском Свете, как о видимом явлении Божества. Еще больший интерес представляют принадлежащие св. Андрею Критскому (660-740) и преп. Иоанну Дамаскину (+750) Слова на праздник Преображения. Развиваемое в них (особенно у Дамаскина) учение о Фаворском Свете весьма сходно, и не только по своему содержанию, но даже и по словесной его формулировке с учением Паламы о том же предмете. Однако лишь у афонских исихастов ХIV века, в частности у Паламы, это учение приобрело почти центральное значение и систематический характер.
В творениях Паламы мы встречаем достаточно много мест, где он говорит о Божественном Свете. Но он нигде не дает точного объяснения, что он под этим подразумевает, эта невысказанность является естественным следствием непостижимой разумом и невыразимой в слове природы Фаворского Света, его несозданности и невозможности найти в тварном мире что-либо в точности на него похожее. Решительно отвергается Паламой мысль о какой-либо вещественности или чувственности несозданного Света: «…нет ничего чувственного в Свете, осиявшем на Фаворе апостолов». С другой стороны, было бы неправильно представлять себе этот Свет как чисто разумное просветление, как одно лишь рациональное постижение, лишая таким образом слово «свет» всякого реального содержания и превращая его в простую аллегорию. Подобная «интеллектуализация» несозданного Света противоречит многим утверждения Паламы и, вообще, не соответствует общему характеру его мистики, что становится понятно из нашего изложения его аскетического учения. Можно скорее думать, что сравнение несозданного Света с тварным носит хотя и символический, но вполне реальный характер и основывается на свойственной многим представителям восточной патристики мысли, что этот дольний созданный мир является как бы отображением и подобием своего Божественного горнего первообраза, извечно существующего в Божественном сознании и что, следовательно, наш земной тварный свет может рассматриваться как некое отображение и тусклое подобие Света несозданного, бесконечно от него отличного, но вместе с тем реально, хотя и непостижимо, с ним сходного. Сам же несозданный Свет, этот первообраз света тварного, есть один из образов явления и раскрытия Бога в мире, иначе говоря, есть нетварное в тварном, реально, а не только лишь аллегорически в нем обнаруживаемое и созерцаемое святыми, как неизреченная Божия слава и красота. На наш взгляд такой символической реализм лежит в основе всего учения Паламы о Божественном Свете, и что только таким образом можно правильно понять многие своеобразные моменты этого учения.
При всей своей невещественности и сверхчувственности этот Свет не всегда остается лишь внутренним «Божественным озарением, таинственно и неизреченно возникающим». Можно думать, что в некоторых случаях он, хотя и не изменяясь в своей природе, как-то «выявляется во вне», из внутреннего переживания становится объективным явлением и даже приобретает некоторые свойства света видимого. Палама описывает этот Свет преимущественно в апофатических терминах, ибо он превышает всякий разум и всякое чувство. Следует отметить, что Фаворский Свет, по учению Паламы, не является чем-то только субъективным, возникающим в нашем сознании как какое-то мечтание и, вообще, представление, или чем-то возникшим в определенный момент (Преображение) и вскоре исчезнувшим. Свет этот извечно присущ Богу, в на Фаворе произошло только его обнаружение, да и то лишь частичное, перед апостолами (причем, только тремя). Отсюда можно заключить, что Свет этот существует как объективная реальность, т.е. независимо от нашего сознания. Сам по себе он неизменен, но может изменяться наша способность воспринимать его в большей или меньшей силе, степень нашего причастия Божеству. Однако же нам не дано созерцать Божественную глубину, — ни в этом веке, ни в будущем. Поэтому Собор 1352 года подчеркивает в своих постановлениях, что Свет Преображения не есть сама «сверхсущественная сущность Божия, ибо она пребывает совершенно невидимой и непричастной: ибо Бога никто никогда не видел, то есть как Он есть по существу, но скорее… естественная слава сверхсущностной сущности, нераздельно из нее происходящая и являемая по человеколюбию Божию лицам, очищенным умом».
Учение Паламы о несозданном Божественном Свете тесно связано с его учением о благодати. Такая связь понятна сама собой, поскольку Божественное озарение и видение Света мыслятся всегда Паламой не как какое-то естественное достижение человека, а как непосредственное действие Божией силы, внутренне усваиваемой человеком. Это действие отождествляется у Паламы с Божественной благодатью. Он учит о ней как о несозданной и безграничной Божией силе (энергии), превышающей и ум, и чувство, и все тварное, подлинно соединяющей обладателей ее с Богом и обожающей их (без утраты, однако, тварного характера их природы). При этом всегда надо помнить, что «Божественное и боготворящее осияние и благодать не есть сущность, но энергия Божия», — как об этом пишет сам Палама. В соответствии с этим обожение понимается им не как естественный процесс подражания Богу и единения с Ним путем совершения отдельных добродетелей или как нечто , свойственное разумной природе человека (в таком случае человек становился бы Богом по естеству), но как неизреченный Его дар, как плод действия Его благодати (хотя и подготовляемый добродетелями). «Итак, пишет Палама, благодать обожения выше природы и добродетели; все это бесконечно ниже ее. Ибо вся добродетель и наше по возможности подражание Богу делает обладающего (добродетелью) способным к Божественному единению; благодать же таинственно совершает само неизреченное соединение». «Божий дар — обожение».
Таким образом, мы можем сказать, что для Паламы несозданный Свет и благодать в сущности тождественны: то и другое являются действиями Божьими. И наиболее точно, на наш взгляд, выражает учение Паламы мысль, что нетварный Свет и его видение являются не столько следствием действия на нас благодати Божией, сколько обнаружением этой благодати.
Таково, в общих чертах, учение св. Григория Паламы о несозданном Божественном Свете. Философское значение его состоит в том, что им утверждается и обосновывается подлинность нашего духовного опыта, в котором нам непосредственно дано Божественное и нетварное. Мы созерцаем не какое-то тварное порождение недоступной нам Божественной причины, не какой-то свет отличный от Света несозданного, но само Божественное в его подлиннике. В этой возможности непосредственного созерцания Божественного и единения с ним, в возможности благодатного преодоления человеком его тварной ограниченности и выхода из пределов тварного бытия заключается смысл и оправдание мистического пути человеческой личности. С другой стороны, в явлении несозданного Света Бог открывается миру в образе нетленной и невещественной красоты, бледным отблеском которой является наш земной свет и тварная красота мира созданного. Бог, по учению Паламы, не есть нечто постигаемое одной лишь разумной способностью человека, Он есть источник и первообраз истинной красоты и, как Таковой, открывается миру в нетленном сиянии Своей Божественной славы. «Неприступным Светом, непостижимым излиянием Божественного сияния» называет Фаворский Свет Собор 1352 года. И это созерцание несозданного Божественного Света в качестве «истинной и вожделенной красоты» представляется нам одним из наиболее глубоких и ценных прозрений св. Григория Паламы в тайны Божества в Его отношении к миру.
В заключение нашего весьма краткого, — по необходимости, — изложения аскетико-гносеологического учения св. Григория Паламы хотелось бы отметить следующие его особенности. Прежде всего важно указать на то значение, которое он придает участию всего, целостного человека в деле познания Бога и единения с Ним. В области аскетической эта мысль выражается в учении о соучастии тела в духовной жизни, о его способности к просветлению и единению с Божеством в едином молитвенном делании, охватывающем собою всего человека. Гносеологически Палама противополагает одностороннее интеллектуальное знание, несостоятельное в деле познания Бога, сверх-рациональному ведению, свойственному человеку, всецело просветившемуся всем своим существом и достигшему единения с Богом. Эта мысль о целостном характере богопознания очень характерна для всего учения Паламы. Другой характерной чертой его аскетико-гносеологического учения является сочетание в нем мысли о непостижимости и неприступности Божества с утверждением возможности благодатного с Ним единения и непосредственного Его видения. Здесь мы встречаемся впервые в области аскетики и гносеологии со столь свойственной Паламе антиномичностью. Отметим, в завершение данной части нашей работы, что в этом кажущемся противоречии в учении о Божестве и о путях Его познания св. Григорий Палама не одинок в восточной патристике. Наиболее близок ему здесь св. Григорий Нисский, а также псевдо-Дионисий Ареопагит, преп. Максим Исповедник. После смерти Паламы сходные идеи исповедовал Николай Кавасила.
Священник Олег Климков,
кандидат философских наук, СПб,
глава из книги «Опыт безмолвия. Человек в миросозерцании византийских исихастов»
Афонский православный портал «АФОНИТ» нуждается в поддержке и помощи >>>
Использование материалов возможно
при условии указания активной гиперссылки
на портал «AFONIT.INFO» (www.afonit.info)
Смотри также:Чудо явления Пресвятой Богородицы у Святых Врат Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря (21 августа / 3 сентября 1903 г.) во время раздачи милостыни является действием промышления Матери Божи28 августа Церковь празднует Успение Пресвятой Богородицы. На Святой горе, Уделе Божией Матери, этот праздник чтится особо. В этот день на Афоне отмечаются Панигиры (престольные праздники) в древнерусПредсмертный завет, или духовное завещание, писанное преподобным Афанасием Афонским собственноручно в 969 году, в наставление собранному им духовному стаду.Как мы уже писали, власти Османской империи сравнительно терпимо относились к «монашеской республике» на Святой Горе, не препятствуя инокам свободно исповедовать свою религию. Как правило, дело ограниВсе хотят иметь душевный мир, но как этого достичь? Предлагаем вашему вниманию пять поучений афонских старцев о том, как преодолевать раздражительность.Христос вознесся на небеса. Человеческую природу, которую Он неразделимо, неизменно и неделимо соединил с Божественной, согласно учению Четвертого Вселенского Собора, Он ставит выше Херувимов, Сер4 июня – день памяти духовного чада старца Иосифа Исихаста († 1959) и старца Ефрема Филофейского (Аризонского) (Мораитиса) — старицы Макрины (в миру Марии Вассопулу, 1921-1995), игумении монастыря Пан Духовная дочь святого Порфирия Кавсокаливита игумения Феосемни (в миру Анастасия-Аристея Димца) родилась в г. Лариса в Фессалии в 1938 году. Окончила Медицинскую (фельдшерскую) академию Красного Крест Схимонах Илия (Ганжа), удивительный подвижник, вернувшийся с Афона почти столетним старцем в родной город Макеевку. Утешитель и прозорливец – многие называли его «наш Илья-пророк». В пятнадцатилетнем Они вели ангельскую безмолвную жизнь и перевели на грузинский язык греческие церковные книги, что было крайне необходимо для просвещения народа.
Спор о природе Фаворского света, явленного Спасителем Своим ученикам, апостолам Петру, Иакову и Иоанну, совершался в Византии на соборах середины XIV столетия.
«… И просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф. 17, 2).
Смысл Преображения стал главным предметом полемики между исихастами, во главе которых стоял святитель Григорий Палама, и гуманистами, возглавленными калабрийскими монахами Варлаамом и Анкиндином. Собственно, именно в тех спорах и сложилось окончательно то, к чему были предрасположены, что несли в себе, не всегда в проявленном виде, Православие и западное христианство. Гуманисты, поверженные в спорах и затем давшие своими рассуждениями мощный дополнительный толчок развитию возрожденческих идей, утверждали, что Фаворский свет есть свет физический, новоявленный преобразившимся Христом, доступный земному зрению. Исихасты же учили: Фаворский свет есть свет Божественный, недоступный обычному человеку. Этот свет по самой Божественной природе присущ Христу и был невидим в Его земном воплощении, ибо пребывал прикрытый плотью. В момент Преображения Христос отверз очи Своим ученикам, позволив им узреть то, что они земным зрением увидеть прежде не могли. Поистине не Христос преобразился, но по благодати Господней ученики Его, и преображенным зрением своим они узрели Истину.
Смысл исихазма, его цель заключается именно в таком преображении человека, чтобы его духовному взору оказалось открытым вечно существующее, но по несовершенству человеческому его физическому зрению невидимое и неведомое.
Если же Фаворский свет имел природу тварную, то преображения духовного, чтобы узреть его, от человека не требуется. Так полемика вокруг, казалось бы, чисто богословской проблемы оказалась связанной с пониманием смысла человеческой жизни.
Два типа мировидения и мироосмысления в Православии и западных конфессиях явственно отразились в религиозной живописи, в самом отношении к иконе – и на этом следует задержать свое внимание, ибо это многое прояснит в наших дальнейших рассуждениях. Помимо этого, это же дает и единственно верный критерий в осмыслении злободневных эстетических проблем и теорий.
Ясно, что только преображенным зрением иконописец может увидеть и затем выразить в красках светоносную святость горнего мира. Живописцы же Возрождения такой задачи перед собою ставить просто не могли даже теоретически, ибо гуманизм ориентировал их только на то, что доступно обычному зрению. Именно гуманистическое учение о тварной природе Фаворского света определило главные особенности искусства, отразившего мировидение человека нового времени, — искусства изображения того, что зримо земными глазами, доступно непреображенному зрению. Это непреображенное зрение человек ренессансной культуры изощрил до совершенства, но и горний мир он оценивал по земным критериям, к Божественному прикладывал земную мерку.
Иконопись – это средство сверхъестественного познания, закрепление небесных образов в своего рода материальных следах, оставленных высшим молитвенным опытом. Ее называли «богословием в образах», «умозрением в красках». Святитель Василий Великий утверждал, что в иконописном образе больше учительной силы, чем даже в проповеди.
Вся деятельность создателей икон и храмовых росписей подчинялась идее соборного сознания, идее следования воле Творца, растворения в этой воле.
Напряженность идеи соборного сознания стала важной причиною того, что в Древней Руси не могли быть восприняты и усвоены идеи европейского Возрождения – а вовсе не «отсталость» русской культуры – идеи, связанные с выделенностью сугубо индивидуалистического начала, некоторой противопоставленности творения и Творца, опирающейся на неприятие учения о нетварной природе Фаворского света.
И вот это взаимодействие со Светом иконописца и живописца, использующего для своих целей религиозные сюжеты, является своего рода моделью взаимодействия с Истиной любого человека, носителя того или иного принципа мировосприятия. Искусство отражает систему жизненных ценностей человека и общества – и если вникнуть в те как будто отвлеченные и сугубо религиозные и эстетические проблемы, о которых шла речь, то вдруг становятся отчетливо прояснены и те ситуации, в которых блуждает ныне человек.
Важно знать, что споры о природе Фаворского света были по сути своей спорами вокруг одного из важнейших вопросов для верующего человека вообще – речь шла о возможности познания Бога человеком. Исихазм связан с идеей, что помимо непознаваемой сущности Творца существует направленная на творение Божественная воля, божественная энергия. Через этот выход Бога за пределы Своей сущности, через Божественную энергию Он становится познаваем человеком, хотя и в пределах, ограниченных несовершенными человеческими возможностями. Фаворский свет и есть проявление Божественной энергии. Но каким образом человек сможет постичь и ощутить ее?
Рассмотрим для сравнения пример, далекий от религиозной жизни (оговоримся сразу, что к подобным сравнениям нужно относиться с великой осторожностью, памятуя об их неполноте, приблизительности и условности). Мы знаем, что окружающий нас эфир пронизан силовыми линиями разных полей, волнами различных излучений. Но излучения передающих антенн какой-либо радиостанции разными приемниками могут восприниматься и воспроизводиться различно: более совершенный – чисто и отчетливо, невысокого класса – в треске посторонних хрипов и шумов. Но радиоволны – явление мира материального, несопоставимы с энергиями запредельного мира. Однако и для этих энергий есть у человека своего рода «приемник» — душа его. Притом – она также имеет свой «класс чувствительности», то есть свой уровень развития. То, что один человек воспринимает без всякого труда, другому вовсе неразличимо из-за шума окружающей его житейской суеты и из-за собственной малой восприимчивости. И если радиоприемник «не виноват» в своем качестве, то развитие души человека зависит от него самого, от его духовных усилий.
Как же достичь высокого уровня способности к восприятию Божественной энергии? Православие выработало в себе такую систему духовного развития – это тот самый исихазм, о котором до сих пор шла речь и который основан на идее о нетварной природе Фаворского света. «Это собственно христианское выражение бесстрастия, когда деятельность и созерцание рассматриваются не как два разных образа жизни, а наоборот, сливаются вместе в осуществлении умного делания», — писал об исихазме русский философ и богослов В. Лосский. Принцип умного делания, умной молитвы – главное смысловое содержание исихазма – зародился в христианстве с первых веков его существования, но окончательно сложился как система, как целостное учение – именно в XIV веке в Византии, и тогда же был перенесен на Русь, хотя и русские люди знали его основы с первых лет Крещения Руси.
Исихастами были великие художники Феофан Грек и преподобный Андрей Рублев. Великие русские святые подвижники, от преподобного Сергия Радонежского и Нила Сорского до преподобного Серафима Саровского и оптинских старцев занимались самосовершенствованием посредством практики умной молитвы. Исключительное внимание исихазм направляет на «внутреннего человека», на его преображение, очищение от греха. Стремление освоить мудрость, данную Христом, всегда противостояло позиции житейского «здравого смысла», каким руководствуется человек в своей практической деятельности. Вот это духовное противопоставление внутреннего самосовершенствования – внешнему практическому успеху всегда составляло суть православного (а значит и русского) понимания Истины.
Уподобление Богу, как цель человеческого бытия, рассматривалось всегда в Православии лишь неотрывно от преображения человеческого естества, производимого действием Святого Духа. Преподобный Серафим Саровский ясно учил, что смысл человеческой жизни – в стяжании Святого Духа. Как тело без души мертво, так и душа – без преображения Духом. «Не собирайте себе сокровищ на земле,.. но собирайте себе сокровища на небе» (Мф. 6, 19-20). Бесовским соблазном является уподобление себя Богу без просветления души Духом Святым. В этом, по сути, заключается объединяющее начало всех еретических уклонений от Истины.
Стяжание Святого Духа, стяжание Фаворского света, заставляет человека неизбежно освобождать место в душе своей для того, а оно занято не чем иным, как грехом. Стяжание Духа есть отказ от индивидуалистического самообособления.
Должно сознать, что учение о Божественных энергиях, о нетварной природе Фаворского света не является плодом отвлеченно-созерцательных рассуждений, но отражением реальности земной жизни. Этот свет ощущали внутри святые подвижники, оставившие о том многочисленные свидетельства, этот свет воспринимался и извне удостоенными видеть его исходящим от великих светильников вселенной. Упоминание об этом мы встречаем в житиях святых, в рассказах и неоспоримых свидетельствах людей (если ограничиться временами, нам близкими), вступавших в общение с преподобным Серафимом Саровским, преподобным Амвросием Оптинским, святителем Феофаном Затворником, святым праведным Иоанном Кронштадтским. Один из святых отцов Церкви Симеон Новый Богослов так передавал свое состояние в момент внутреннего озарения нетварным светом: «Все чувства ума и души моей прилеплены были к единому неизреченному веселью и радости от того превыспренного света. Но когда безмерный тот явившийся мне свет мало-помалу умалился и, наконец, совсем стал невидимым, тогда пришел я в чувство и познал, какие дивности внезапно произвела во мне сила того света… Свет тот, когда является, веселит и, когда скрывается, оставляет рану и боль в сердце».
Взаимодействие с Божественной энергией постигается человеком в реальном жизненном опыте.
Но имеет ли все это отношение к нашей-то действительности? К нашей социальной, экономической, политической ситуации? «Какой еще Фаворский свет, — скажет кто-то, — когда…» — не станем вновь приводить навязший на зубах перечень наших бед. Однако понимаем мы то или нет, не избыть нам тех бед ничем иным. Ведь освобождая себя от греха, человек через это очищает и общество. Вспомним толстовский трюизм: чтобы нагреть какой-то объем жидкости, нужно, чтобы нагрелась каждая его капля. Что нужно, чтобы общество стало лучше? Нужно, чтобы лучше стал каждый, хотя бы большинство из тех, кто входит в это общество. Если же все люди останутся погрязшими в пороках, не желая избавляться от греха, то общество останется порочным, как ни меняй политику, экономику и все прочие внешние обстоятельства жизни. Пороки начнут лишь приспосабливаться к меняющимся условиям, принимая соответствующую им форму. Об этом точно сказал Пушкин: » Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от одного улучшения нравов, без насильственных потрясений политических, страшных для человечества…»
Да, надо помнить, что Христос вовсе не ставил целью изменение социальных, политических, экономических условий бытия человека, как это приписывают Ему многие и поныне. Назвать Его революционером, социалистом – в лучшем случае результат недомыслия. Христианство есть религия личного спасения. Но вот дивно: стремясь к спасению, человек способствует и совершенствованию общественной жизни. Мир не нужно переделывать специально. Все изменится как бы само собою, если человек будет стремиться к истинной своей цели. Но изменение мира – своего рода побочное следствие такого стремления. Благополучное собственное существование не может быть самоценно для человека. Превратившись в самодостаточную цель, оно превращается в абсолютное зло. Только так можно объяснить все нынешние наши беды.
Стремясь к горнему миру через восприятие Божественной энергии, мы творчески изменим и мир земной, насколько это необходимо и возможно. Постоянно должны мы помнить один из основополагающих законов духовного бытия человечества, устанавливающий неразрывную зависимость жизни человека и общества от духовного состояния каждой отдельной личности: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя тысячи душ спасутся». Эта истина открылась преподобному Серафиму Саровскому в реальном опыте стяжания Святого Духа.
Все обозначенные проблемы сопряжены с одним жизненно важным, важнейшим вопросом, который в свой срок задает себе каждый верующий и который часто звучит, обращенный к верующим от атеистов или ищущих веры. В доброжелательной форме он формулируется так: ну хорошо, вы утверждаете (или верите), что Бог есть; но где Он есть? где Он пребывает? где находится?
Всякий православный может ответить так: Он всюду, Он проникает мир горний и дольний. Он – Свет, и этот Свет мы можем ощущать, воспринимать и постигать душою, стяжая Его в ней и тем следуя нашему назначению в мире.
Всякий последовательный сторонник идеи о тварной природе Фаворского света должен сказать так: Он – в неведомом «где-то». Он полностью непостижим, непознаваем и непроницаем для нас, общение с Ним может быть только опосредованным. И ни о каком стяжании Святого Духа поэтому не может быть и речи.
Логический вывод из такого учения на уровне сотериологическом должен быть вполне определенным: всякое духовное делание не имеет смысла, человеку достаточно лишь верить, ничего другого ему и не остается. Первым до этого додумался Лютер, другие эту мысль развили до ее логического исхода, произведя идею предопределенного дарования веры своего рода избранным – но то уже не наша тема.
Но даже если не впадать в логические крайности протестантизма, должно все же сознать, что «гуманизм» ставит человека в положение трагическое: между Богом и человеком воздвигается как бы непреодолимая рассудочная преграда; каковой, разумеется, поистине-то нет, но которая прочно зиждется в сознании (и важнее: в подсознании) всякого неправославного человека на идеях, окончательно восторжествовавших в западном мире в эпоху Возрождения. В основе – на учении о тварной природе Фаворского света.
Это создает совершенно определенное самоощущение человека, как бы обреченного на одиночество в земном мире, лишенного непосредственной связи духовной с Создателем. На низшем уровне мы можем сопоставить это с ощущение владельца радиоприемника, который знает о существовании некой радиостанции, которую ему никогда не доступно принять и услышать.
Отношение к Богу как к некоей внешней силе, с которою недоступно духовное общение – не языческое ли по сути, какими бы рассуждениями и догматами не драпировалось понимание этой силы? Случайно ли, что религиозное искусство Возрождения столь легко восприняло явно языческие формы? Как восприняла их сама мысль ренессансная? Само Священное Писание стало откровенно осмысляться в ту эпоху на уровне античных мифов – и тем было задано определенное направление в осмыслении вероучительных истин христианства. «По плодам их узнаете их…» (Мф. 7, 16). Плоды же откровенно явились в историческом развитии гуманистических идей.
Бог начал осмысляться в чисто человеческих категориях, к горнему прилагались мерки мира дольнего.
Еще раз задумаемся: к какому внутреннему ощущению безнадежного одиночества может привести человека такое заблуждение. В ситуации, когда представляется невозможным непосредственное восприятие Божественной укрепляющей энергии, ничего не остается человеку, как устраиваться в мире самому, своими силами, своим разумением. И как позднее не прибегнуть было иным и к вовсе безнадежному, хотя в то же время и утешительному для себя: все предопределено от века, незачем мучить себя напрасными сомнениями и стремлениями. Возрождался и языческий ужас перед непознаваемым роком. И это-то объявляется одной из вершин в развитии человеческого духа?
Для всех – невозможность духовной связи с Творцом отразилась и в сознании невозможности полного сердечного общения и с человеком. Развивается индивидуализм, стремление выгородить и защитить свое внутреннее пространство. Давно стало общим местом: гипертрофированное индивидуалистическое начало является определяющей особенностью западной культуры. Но ощущение собственной замкнутости ведет почти с неизбежностью к мысли о возможности устроения на земле без Бога. То есть вновь воспроизводится откровенно ситуация первородного греха.
А ведь в поврежденности мира первородным грехом, как известно, заключена причина всего мирового зла. Правда, смысл его понимается большинством неверно: как некое сексуальное действо, совершенное прародителями в раю (хотя в Библии такой эпизод отсутствует). Первородный же грех заключается в том, что человек решил, будто может обойтись без Бога, ибо поверил лукавому обольщению: он сам может стать как бог. История человечества есть своего рода история постоянного воспроизведения ситуации первородного греха, то есть постоянной подпитки стихии мирового зла. Эпоха Возрождения – один из ярчайших тому примеров.
Понятие первородного греха обозначается и иным термином, представляющим источник зла в весьма привлекательном для человека и общества виде: гуманизм. Собственно, первым гуманистом в мире был дьявол, утверждавший возможность для человека обойтись собственными силами без Бога. И, как видим, к тому же увлекали мысль и вообще все внутреннее самоощущение человека – идеи тех, кто, вероятно, и не задумываясь о всех последствиях, противился на византийских соборах середина XIV столетия учению о нетварной природе Фаворского света. Тех, кто противостоял исихазму, — будущих духовных вождей европейского Возрождения.
Гуманизм ренессансного типа объявляет человека высшей ценностью, поскольку оный есть самое совершенное творение природы, «венец всего живущего», как утверждал Гамлет, но уже и сам подверг собственный идеал скептическому отрицанию. С той поры многие философы (и нефилософы) добавили к гамлетовскому пессимизму новые доводы и сомнения. Просвещение, которое есть лишь дальнейшее дробление ренессансной идеи, породило собственный гуманизм, опирающийся на превознесение разума человеческого, ибо якобы лишь он выделяет человека среди всех одушевленных тварей. Но и касательно разума всегда существовало, существует и будет существовать множество единомышленников Мефистофеля, полагавшего, что человек «свойство это… на одно лишь мог употребить – чтоб из скотов скотиной быть!» Буржуазный гуманизм признает человека высшей ценностью, так как лишь человек наделен способностью к предпринимательству, якобы творчески преобразующему мир. Однако и тут нашлись маловеры, приводящие немало доводов в обоснование той мысли, что «творческое обновление», особенно в сфере технического прогресса, уже поставило мир на край гибели. Социалистический гуманизм ценит не всякого человека, и уж если ищет «делать бы жизнь с кого», то указует лишь на участвующего в революционной перестройке бытия. Не участвующий, а тем более препятствующий социальному прогрессу (враг) подлежит отрицанию, а лучше – уничтожению. И нынешние противники коммунистической идеи – не на том ли стоят?
Гуманизм на всех названных основаниях изначально обречен на кризис.
Православное учение о богоподобии как цели человеческого бытия после искупительной жертвы Спасителя – единственно возвышает человека и делает его средоточием всего творения. Условно мы называем это нередко христианским гуманизмом, хотя собственно гуманизму такое превознесение человека над всей тварью – противостоит. Обожение же не может быть достигнуто никак иначе, чем через стяжание Фаворского света. Гуманистическое учение отсекает эту возможность.
Идея неосуществимости непосредственного духовного взаимодействия с Создателем делает неимоверно трудным путь духовного восхождения еще и потому, что ослабляет, а может быть, и вообще сводит на нет, важное религиозное чувство, лежащее, по учению святых отцов, в начале всякого духовного восхождения, — страх Божий, о котором святитель Иоанн Златоуст говорил так: «Если будем памятовать, что везде предстоит Бог, все слышит, все зрит – не только дела и слова наши, но и намерения и помышления наши, в таком случае мы ничего беззаконного не дерзнем ни сделать, ни сказать, ни помыслить». Нетрудно заметить, что страх Божий связан именно с ощущением постоянного Богоприсутствия, и в неопределенном «где-то», а здесь, рядом, всегда с тобою.
Задумаемся: случайно ли именно эпоха Возрождения отличалась во многих своих проявления крайней разнузданностью нравов и даже утверждением в качестве моральной нормы полного пренебрежения заповедями – при том, что с верою, хотя бы внешне, ренессансный человек не порывал.
Однако следующим неизбежным этапом в развитии человеческой мысли на этом пути станет безнадежное: Бога нет. Обожествляя собственный разум, самодовольное человечество изречет однажды устами одного из своих мыслителей, дерзнувшего познавать законы мироздания, отвергая при том мысль о Законодателе: «Я не нуждался в этой гипотезе». Вольному воля. Но тем самым человечество, само того не подозревая, ввергало себя в состояние трагической растерянности перед хаосом и бессмыслицею безбожного мира. Все прелести индивидуалистического самоутверждения – с муками гордыни, неизбежными комплексами, страхом и восприятием житейской заботы как вечного проклятия, тяготеющего над каждым… и полное глубинное одиночество (даже и при всей внешней видимости сердечного общения) – это языческое по сути своей мироощущение во всей его полноте раскрыла философия экзистенциализма, вершинное достижение западной ментальности. А Бог, даже если Он и представляется такому сознанию все же существующим, пребывает для него в некоей неопределенности, недосягаемой и не вполне понятной, как бы там ни превозносил себя познающий разум.
По здравому размышлению нельзя не признать, что если земной материальный мир, доступный нам в ощущениях, есть единственная самодостаточная реальность, если живая жизнь является лишь результатом не направляемого творческим разумом случайного сцепления материальных элементов, если через какой угодно громадный временной отрезок она обречена на полное абсолютное разрушение и исчезновение в хаосе, если каждый человек появляется в этом мире вне единого замысла о нем и после смерти исчезнет полностью и навсегда, то никакого иного смысла во временном существовании человека нельзя обнаружить вне эгоистического стремления получить от этого существования как можно более разного рода удовольствия, понимаемого широко: от простейшего телесного наслаждения до сложных эстетических переживаний, развлечения процессом мышления, упоения власть над себе подобными и т. д. Четких критериев оценки при том быть не может: одному нравится строить, другому разрушать, а почему одно хорошо, а другое плохо… последовательный мыслитель должен объяснить все лишь сложившимися предрассудками. Единственным более или менее надежным регулятором взаимодействия между людьми станет закон, результат условной договоренности между сильнейшими, весьма сомнительный при ослаблении власти.
Блестящий идеолог гуманизма маркиз де Сад выразился без обиняков: «Поверьте мне, друзья, тот человек, кто сумел изгнать из своего сердца всякую мысль о Боге и религии, кто благодаря золоту или влиянию сделал себя недосягаемым для закона, кто закалил свою совесть и привел ее в абсолютное соответствие со своими наклонностями и очистил от всех угрызений, — повторяю, такой человек может делать все, что пожелает, и будет по-своему прав».
Вот на что обречены мы на путях последовательного гуманизма. И это тем более верно, что слова блистательного маркиза звучат в нашей ситуации отнюдь не как отвлеченная идея.
Тут нам пришла пора вспомнить, что различные типы ментальности, культурные системы, социальные стремления тяготеют к двум основным разновидностям – эвдемонической (от греч. eudaimonia – счастье) и сотериологической (от лат. soter – спаситель). Эвдемонический тип связан с предпочтением очевидности земного бытия и времени перед духовными стремлениями и вечностью, а, следовательно, со стремлением к земному счастью. Сотериологический тип сопряжен с духовным стремлением к преодолению иллюзии самоценности земного бытия и к «собиранию сокровищ на небе», с идеей спасения как цели бытия.
Эпоха Возрождения есть не что иное, как переход от сотериологического к эвдемоническому типу осмысления жизненных ценностей, и одной из побудительных причин того стала именно гуманистическая антиправославная идея.
«Это – люди, отделяющие себя (от единства веры), душевные, не имеющие духа» (Иуд. 19).
Разумеется всякой типологии свойственно упрощение. Во все времена человек бывает раздираем двумя стремлениями: к доступному и осязаемо понятному времени – и к непостижимой, порою лишь смутно ощущаемой в душе вечности; и не счесть всех причудливых сочетаний, образуемых различными формами и интенсивностью таковых стремлений. Однако конечная их направленность всегда будет определяться, при всех отклонениях, именно двумя названными типами. (Заинтересованного читателя отсылаем к работе А.Б. Зубова «Победа над «последним врагом». – «Богословский вестник», 1993, № 1, вып. 2.)
Известно, что по сравнению с Европою Русь «продержалась» гораздо долее, ренессансный перелом под влиянием Запада произошел у нас в XVII – начале XVIII столетия, что было объявлено признаком нашей отсталости, непонимания идеи прогресса (критерием которого, как нетрудно заметить, является тяготение к ситуации первородного греха). Гуманизм, как видим, предпринял своего рода обходной маневр, после того, как не смог осуществить свою прямую агрессию против православия в XIV веке.
И вот мы видим: мировоззрение западного типа основано на неполноценности понимания Божественной природы. Эта неполноценность навязывается нам по сию пору как высшее проявление человеческой премудрости. Поэтому что может быть сегодня злободневнее православного учения о нетварной природе Фаворского света? Наша судьба от того зависит. Судьба на уровне духовном, прежде всего, да и на социальном тоже.
Все дело в том, что, несмотря на все изменения, чисто эвдемоническою наша культура не стала и стать не могла. Ибо Православие никуда же не делось, хотя и было ослаблено. Но главное – какие бы изменения во внешней жизни не происходили, духовный идеал русского человека оставался связанным с типом святости, во многих существенных чертах отличном от святости в западном понимании. Это не давало окончательно свернуть с изначально обозначенного пути духовного развития.
Православная святость основана на стяжании Святого Духа посредством аскетического молитвенного подвига. Тип католической святости (протестанты этого понятия не признают) можно назвать в большинстве ее проявлений – эмоционально-нравственным, он часто основан весь на чувственной экзальтации, аскетизм же святого в большинстве случаев обретает форму романтического порыва. (Поэтому принципиально неверным является отождествление святости Преподобного Сергия Радонежского и Франциска Ассизского, сделанное Д. С. Лихачевым: сама природа святости является здесь как бы разно направленной). Одно из традиционных «свидетельств» католической святости – стигматы, подобие ран Христовых – имеет психо-физическую, а не духовную природу и, строго говоря, не могут являться безусловным свидетельством собственно святости. Некоторые же проявления чувственного, чисто физического влечения к Иисусу, какие мы видим у некоторых католических «подвижниц», вообще обретают весьма сомнительный характер.
Это должно быть осознано нами как духовная трагедия человека, ибо для верующего человека как бы искусственно оказалась закрытою возможность восприятия Фаворского света.
Разумеется, скажем еще раз, «теоретическое», рассудочное отвержение всепроникающей Божественной энергии вовсе не делает невозможным для человека ее стяжание в духовном опыте, и католичество также дает нам некоторые примеры аскетической жизни, но сам это опыт многократно затрудняется и становится возможным лишь для немногих, осуществляется не благодаря, а вопреки гуманистическому учению. Недаром же Достоевский усматривал в католицизме нечто более опасное для духа, нежели откровенный атеизм: ибо последний и не скрывает своих притязаний, тогда как первый манит иллюзией духовной жизни.
«Быть духом, иметь духовные потребности и стремления и не находить им удовлетворения – какое мучение для души!» – говорил святой праведный Иоанн Кронштадтский. Именно тоска о надмирном часто заставляет человека пытаться проникнуть к запредельной Истине с черного хода – если уж закрыт главный. Потребность духовного делания вырождается при этом в чистейшую бесовщину – и случайно ли костры инквизиции горели особенно обильно и ярко именно в эпоху Возрождения: не боролось ли католичество с тем явлением, которое само же и стимулировало?
Впрочем, то проблема не одного лишь Возрождения, разумеется. Духовная тяга сопровождается всегда и духовными соблазнами. Наше же неверие, наше незнание Фаворского света заставляет нас порою следовать по ложному пути, признавать нелепым и скучным хождение в храм, выстаивание на службе, – зачем? – выслушивание труднопонимаемых текстов, одолевание сложности вероучительных истин. Насаждаемое в наши души потребительство сказывается и здесь: гораздо легче и приятнее прочитать Блаватскую или «Розу мира», или заняться мыслеблудием по поводу «нового религиозного сознания», якобы призванного «обновить дряхлеющее христианство». На иных путях тоска о надмирном дала нам дивное и фальшивое сочетание – аскетического служения якобы высоким целям с идеалом материального сверхблагополучия. К чему иному могло это привести, как не к осуществлению соблазна получить это благополучие для себя и сейчас, для самих носителей передовых социальных идеалов.
Но какой же вывод из всего этого? Да очень простой: мы так мечтаем о счастье, а не хотим видеть, что всякое отступление от полноты Истины делает нас несчастными неизбежно, даже если в какой-то момент жизнь и поманит нас иллюзией счастья. Поэтому и начинать надо с уяснения для себя, в чем названная полнота заключена. Мы вот постоянно суетимся, соблазняемся различными сверкающими фальшивым блеском целями. А нам бы просто понять: ничего не стоят они рядом с одним простодушным и счастливым возгласом Апостола при созерцании Фаворского света: «Господи! хорошо нам здесь быть…» (Мф. 17, 4).
Установится понимание этого, и сама собою уложится в должные формы и вся жизнь наша. Только не хотим мы в то верить и все-то суетимся умом и душою…
М.М. Дунаев
Во многих религиях можно увидеть два выраженных направления. Одно — для мирян и обычных людей, что выражается через молитвы и соблюдение ритуалов. Другое же — более сокрытое и связанное с различными духовными практиками. В этой связи часто упоминаются индийские йоги и буддийские отшельники, языческие шаманы и суфии на мусульманском Востоке. Гораздо меньше известно об исихазме — учении христианского святого Григория Паламы о божественных энергиях.
Мистическое православие — такое сочетание слов для многих звучит странно и может даже настораживать. Однако оно реально существует, зародившись на святой горе Афон и дожив до наших дней. Это учение об особом молении, сосредоточении ума и божественной силе, или энергии, дарующей человеку спасение. Но прежде чем говорить об исихазме, следует обратиться для начала к биографии самого святителя.
Детство
За всю историю церкви в лике святых было прославлено немало знатных и состоятельных по происхождению людей — тех, кто предпочел мирским искушениям духовный путь, получив в силу своего положения доступ к хорошему образованию и религиозной литературе. Палама стал одним из таких примеров.
Происхождение и рождение
Григорий родился в византийской столице Константинополе. Точная дата его появления на свет неизвестна и приблизительно установлена около 1296-го года. Также на основании агиографических и других источников известно об аристократических корнях будущего отца церкви. Его род происходил из малоазийских провинций Византии, но был вынужден покинуть родину и перебраться столицу в XII веке, когда эти территории оказались утеряны империей и завоеваны тюрками-сельджуками.
Семья
Отцом основателя исихазма стал сенатор Константин, приближенный императора и воспитатель его внука — также будущего василевса, вошедшего в историю как Андроник III Палеолог. В юности он сблизится с Григорием и сыграет важную роль в его судьбе.
Будущий святой был старшим ребенком в семье, у него родились братья Феодосий и Макарий, а также сестры Эпихарис и Феодотия. Все они вместе с матерью по имени Каллони канонизированы Константинопольской церковью в 2009-м году.
Светская жизнь и образование
Когда мальчику исполнилось 5 лет, он осиротел — отец умирает. Имеются сведения, что на смертном одре Константин принял монашеский постриг. Благодаря заслугам сенатора семья была принята под покровительство василевса. Начинается новый этап жизни — теперь Григорий живет при царском дворце, получив широкие возможности для учебы и карьерного роста.
Юноша получает превосходное классическое образование в императорском университете. Так, ему преподавал знаменитый писатель, филолог и богослов Феодор Метохит, признанный лучшим учителем того времени. Больше всего в процессе обучения будущего мыслителя заинтересовали идеи Аристотеля — уже в 17 лет будущий мистик прочитал лекцию о его силлогистическом методе, выступая перед самим василевсом и придворными.
Юношеские годы и молодость
Молодой аристократ жил при дворе, был замечен императором Андроником и пользовался его расположением. Как повествует житие, правитель прочил юноше успешную административную карьеру и продвижение по службе, дабы тот последовал делу своего отца. Согласно источникам, эти предложения со стороны василевса звучали более чем настойчиво.
Агиографические тексты указывают, что придворные интриги и успех на поприще государственной службы мало интересовали Паламу. Подробных сведений о его духовных исканиях в юные годы нет. Однако в письмах патриарха Филофея указывается, что уже тогда юноша общался с афонскими монахами, избегал роскоши и практиковал «воздержание, пост и бодрствование».
Монашеский постриг
Существуют разные версии того, как именно будущий святитель пришел к монашеству. Он принял постриг в 18 или 20 лет. В источниках говорится, что к тому моменту юноша уже много лет тяготел к иноческой жизни. Вместе с тем указывается, что его семья после смерти отца попала в сложное положение по части наследования имущества, поэтому Григорий побудил членов семьи уйти в монастырь и сделал это сам.
Согласно житийным источникам, император Андроник выступал против такого решения юного придворного. Но несмотря на недовольство правителя, Палама и два его брата отправляются на Афон. Филофей упоминает, что по дороге будущий монах встретил известных еретиков-богомилов, яростно спорил с ними и чуть не поплатился за это жизнью.
Подвижничество на Афоне
После прибытия на святую гору юный послушник поступает под руководство преподобного Никодима и обитает недалеко от Ватопедского монастыря. После двух лет подготовки в посте и постоянном молитвенном бдении молодой человек принимает постриг от своего духовного наставника. Но в это же время происходит беда — умирает младший брат Феодосий.
Уходит из жизни и Никодим. Григорий переселяется в лавру святого Афанасия и становится там регентом. Позднее молодой инок уходит в скит Глоссия и уделяет все больше времени уединению, безмолвию и «умной» молитве — особой духовной практике, связанной с очищением ума и внутренним сосредоточением. Именно она и станет в дальнейшем одной из главных основ исихазма.
Уход с Афона
Тем временем Византийская империя продолжала клониться к упадку. После утраты Анатолии турецкие вторжения начинают угрожать европейской части страны — Афон тоже оказывается под угрозой нашествия. В 1325-м году Палама вынужден покинуть святую гору вместе с 11 иноками, спасаясь от очередного османского набега. Монашеская братия перебирается в более безопасное место — город Салоники.
Основание отшельнической общины
Поселившись в Салоники, Григорий принимает сан священника. Он служил в церкви, читал проповеди, посещал богословские дискуссии, сблизившись с будущим патриархом Исидором. Однако гораздо больше Палама тяготел к уединению и погружению в молитву, поэтому в итоге направляется со своей братией в горы, где они становятся отшельниками.
Пещера, где обитал святой, сохранилась в монастыре святого Иоанна Предтечи недалеко от современного города Верия. Здесь инок полностью уединяется и погружается в свои духовные практики, общаясь с другими монахами лишь по субботам и воскресеньям.
Время жительства в пустыни оказалось недолгим для будущего исихаста — вскоре умирает его мать. Он перевозит в Верию своих сестер-монахинь Феодотию и Эпихарис. Однако спустя некоторое время последняя также уходит из жизни.
Зрелый возраст
Этот период жизни святого отца насыщен множеством событий — он продолжал свой духовный путь в атмосфере кризиса и упадка византийской государственности. Даже будучи в опасности и теряя свободу, святитель продолжал сочинять свои труды, проповедовать, вести богословские споры и обретать мистический опыт.
Затворничество
В 1331-м году греческим землям угрожает нашествие уже со стороны северных славянских соседей. Святитель возвращается на Афон, где подвизается в пустыни, вновь пребывая в уединении и отшельничестве. Впрочем, долго продолжаться этому не было суждено — благодаря своему авторитету и духовному опыту он избирается игуменом монастыря Эсфигмен и выходит из затворничества.
Начинается новый период жизни, отмеченный ярым богословским спором с Варлаамом Калабрийским, который длился целых 6 лет. В этот же период начинается писательская деятельность — основатель исихазма создает свои первые сочинения. Их список открывает житие Петра Афонского, датированное 1332-м годом.
Заключение под стражу
Тем временем обстановка накаляется. Борьба за византийский трон между домами Кантакузинов и Палеологов оборачивается гражданской войной. Она имела и религиозную окраску — паламиты поддерживали первых, варлаамиты — вторых.
Сам святой сторонился конфликта и продолжал оставаться в пустыни. Два церковных собора с целью его осуждения не принесли результатов. Далее Григорий удаляется на остров Ираклия, однако вскоре оказывается под арестом. Его доставляют под конвоем в Константинополь и сажают в тюрьму. В 1344-м году созывается новый собор, где Паламу отлучают от церкви.
Оправдание
В 1347-м году гражданская война заканчивается. Подписывается соглашение, по которому Иоанн VI Кантакузин становится императором. Меняется и церковная власть — патриарший трон занимает паламит Исидор, которого Григорий знал еще в юности.
Исихасты набирают силу в церковных кругах и богословском дискурсе, а сам святитель после более чем двух лет заточения в тюрьме выходит на свободу.
Избрание архиепископом
Сторонники Кантакузина продолжают укреплять свои позиции. При поддержке Исидора в Салониках проходят выборы нового архиепископа — им становится Григорий. Однако сторонники поверженных Палеологов сохраняют очаги сопротивления, потому власть взяла над ними полный контроль лишь три года спустя. Немалую роль в этом сыграл сам Палама, которому удалось умиротворить людей и наладить переговорный процесс. За это он получает титул защитника благочестия.
Пиратский плен
Тем временем распри между двумя императорскими домами продолжались. Палама вновь призывается как посредник и в 1354-м году отбывает на корабле в Константинополь. По пути он попадает в плен к турецким пиратам, где проводит около года.
Будучи в неволе, мыслитель не боялся вести свою проповедь православия иноверцам, что отражено в его трудах и церковных хрониках. Святой полагал, что можно и нужно обращать в христианство турок, которые на тот момент уже активно включились в жизнь Византии и селились на ее землях.
Возвращение и пастырская деятельность
После гражданской войны большая часть исконно греческих земель на Балканах оказалась под контролем сербов. Они смогли договориться с пиратами, заплатили выкуп и освободили Паламу из плена. Тот вернулся в Салоники и продолжил свое пастырское служение.
Его учеником стал праведный Николай Кавасила, ставший видным богословом, писателем и одной из ключевых фигур в исихазме.
Последние годы жизни
Несмотря на слабое здоровье, Григорий продолжал служение в Салониках почти до конца своих дней. Святитель участвовал в литургии, регулярно произносил проповеди и проводил церемонии по случаю церковных праздников. Патриарх Филофей сообщает в своих записках, что именно в этот период жизни Палама совершал также исцеления больных людей.
Он прожил 63 года и скончался 14-го ноября 1359-го года. Проститься с покойным пришел почти весь город и жители окрестных деревень. «К высотам!» — таковы были последние слова святого.
Участие в полемике
Идеи исихазма вызвали ожесточенные споры в церковной среде. Его противники в своей критике духовного опыта монахов-паламитов заходили столь далеко, что затрагивалось само учение церкви. В порядке вещей были обвинения в ереси. Святитель оказался вынужден отстаивать свое учение и одновременно сохранять единство православия.
С Варлаамом Калабрийским
Данный богослов являлся выходцем из Италии, имевшим греческое происхождение. Получив западное образование, оперируя логикой античной философии и придерживаясь схоластического мышления, он был далек от интуитивно-мистического подхода, который имел место среди афонских монахов. Это противоречие породило острый идейный конфликт.
Поначалу спор касался сущности знания о Боге и места древней языческой философии в христианском богословии. Дискуссии носили в основном полемический характер — обсуждались вопросы постижимости божественных предметов для разума и сущность доказательства как понятия.
Но в дальнейшем Варлаам стал обвинять исихастов в том, что те уклоняются в ересь мессалианства. Приверженцы этого раннехристианского учения в свое время занимались молитвенными экстатическими практиками, которые были позднее осуждены церковью. Мистицизм исихастов объявлялся прельщением, а нетварность фаворского света яростно опровергалась варлаамитами.
Основные тезисы Паламы в этих спорах можно свести к трем аспектам:
- Знание не едино, а может разделяться на внешнее и внутреннее — духовное и связанное с божественной мудростью.
- Признается способность людей в известной мере познать Бога уже в земной жизни через мистический опыт.
- Способность к созерцанию менее важна, чем принятие Святого Духа, возможность напрямую встретиться с Господом и в известном смысле ощутить Его в себе.
С Григорием Акиндином
Длительное время Акиндин являлся своего рода посредником в споре между Паламой и Варлаамом, однако в дальнейшем занял противоборствующую позицию по отношению к ним обоим, что почти в равной степени отражено в его богословских трудах.
В противоборстве Акиндина с паламитами главным предметом данной дискуссии стала трактовка учения о сущности и энергии, а также природе фаворского света. Исихасты обвинялись в «двубожии», искажении православного понимания монотеизма и соотношения различных аспектов в божественной сущности.
С Никифором Григорой
Подобно Акиндину, данный богослов на первом этапе также оппонировал Варлааму и не критиковал молитвенную практику исихастов как таковую. Однако в дальнейшем он также яростно спорил насчет понимания боЖественной сущности в контексте идеи тварных и нетварных субстанций. Также поднимался вопрос корректности использования паламитами теологических понятий. Так, божественную энергию сторонники Григоры отказывались именовать таковой. В итоге противостояние завершилось собором 1351-го года, где Никифор был осужден, а церковь утвердила окончательные догматические постановления и осуждения по данному вопросу.
Собор вынес следующие тезисы, оправдавшие паламитов:
- различие в Боге между сущностным и энергетическим аспектами;
- нетварность последнего;
- принадлежность единому Господу обоих аспектов;
- корректность терминов «Бог» и «Божество» при именовании энергий;
- превосходство сущностной стороны над энергетической;
- сущность участвует в божественной жизни или энергии.
История мощей святого
Есть мнение, что нетленность мощей может объясняться изменением в структуре тканей организма — духовная трансформация ведет и к изменениям физическим даже на клеточном уровне. Как аргумент в том числе приводится идея учения исихазма о высших субстанциях, к которым молящийся приобщается и телесно.
Обретение
После смерти Григорий возводится в ранг местночтимого святого. Уже в 1368-м году произошло обретение его мощей. Патриарх Филофей составил житие и прославил его как святителя за духовные заслуги и дар исцеления при жизни. Сами же мощи переносятся в кафедральный собор Святой Софии в Салониках.
Текущее местоположение
Очень скоро Византия пала под натиском турок и стала частью Османской империи. Новые власти поддерживали исламизацию, поэтому собор был превращен в мечеть.
Встал вопрос о сохранении мощей и их почитании в условиях турецкого ига. В результате решение удалось найти. Саркофаг Паламы остается в черте города, но переносится на другое место — в монастырь Влатадон. В 1890-м году мощи обретают покой в новом кафедральном соборе, который в 1914-м году получает имя святого.
Чудодейственная сила
Как и в случае с другими православными святыми, у мощей Паламы страждущие обретают исцеление от болезней. Но не менее часто его почитатели говорят о пережитом духовном опыте, изменившем их жизнь после посещения собора святого Григория. Его мистическое учение спустя века продолжает овладевать умами людей.
Почитание
Палама признан и почитается как один из выдающихся отцов и учителей церкви, чье учение входит в основы православного понимания сущности высшей силы и ее составляющих. Также многие считают, что святой внес большой вклад как защитник восточного христианства от ереси и западного подхода к теологии, который может видеться слишком рациональным и приземленным.
День памяти
Святитель прославляется 14 (27) ноября. Другой день его поминания — второе воскресенье Великого поста. Символизм даты в том, что за неделю до этого церковь отмечает Торжество православия — победу над иконоборчеством. Палама как бы продолжает эту линию борьбы с ересями, одержав в свое время верх над варлаамитами.
Учение святого Григория
Концепция Паламы уникальна в том плане, что она создана на основе собственного духовного и мистического опыта самого святого. Он сочетал высокую образованность и знание философии с осмыслением собственных переживаний во время молитвенного действа. Все это было накоплено, осмыслено и выражено в сочинениях уже в зрелом возрасте автора.
О философии и богословии
Палама ясно разделяет эти два понятия, исходя из святоотеческой традиции. Указывается на явное отличие обычного («внешнего») знания от внутреннего и духовного, которое обретается через развитие души и связь с Господом. Оба понятия противопоставляются, равно как и мудрость мирская и божественная.
Философия в этой картине мира понимается как продукт чувственного восприятия и источник знания обычного. Она описывается как достаточно полезный, но опасный инструмент, которым следует аккуратно пользоваться лишь грамотным и духовно зрелым людям.
О богопознании и боговидении
Утверждается, что в целом Бог непостижим — и эта черта происходит из основного свойства его сущности. Однако человек может в известной мере соприкоснуться с высшей силой через ее энергии, выйдя за рамки чувственного восприятия.
Признается два вида богопознания:
- Катафатическое. В его основе лежит разум, созерцание, Писание и труды отцов церкви.
- Апофатическое. Этот метод предлагает познавать высшую силу через последовательное отрицание у нее физических, земных или тварных свойств.
Паламиты отдают предпочтение именно второму варианту. Утверждается, что именно при нем подвижник может выйти за рамки чувственного восприятия и соприкоснуться Богом. Вера здесь выступает как движущая сила и сверхдоказательство божественного бытия.
О сущности и энергии
С одной стороны, согласно идеям Паламы Бог есть энергия, или действие, имеющее вечный и нетварный характер. С другой — сущность и самость, непостижимая для человеческого сознания. Бытие Бога и есть сочетание этих двух вещей.
Данное учение как таковое не является изобретение Григория. Оно нашло отражение еще в трудах отцов церкви раннего периода — первые упоминания датированы IV веком. Соотношение и взаимодействие обоих аспектов всегда было предметом дискуссий, ибо прямо или косвенно затрагивало догматику вопроса о Святой Троице.
Палама постоянно подчеркивал, что сущность и энергии едины и неделимы. Так, во всяком своем акте и действии отражается полностью весь Бог, проявляясь как нечто целое.
Об обожении и спасении
Обновление человеческого существа, ставшее возможным после крестной жертвы Христа, описывается в данной концепции также через взаимодействие между божественными составляющими. Тогда как сущность остается недоступной, энергия может приобщить к высшей силе и ее благодати. Именно это дарует бессмертие душе, верующий сам в итоге становится нетварным и сливается с Господом — происходит то, что в исихазме именуется обожением. Способом достижения этого результата является непрестанная молитва, духовное бодрствование и очищение ума.
Если же христианин не участвует в благодати, он все равно остается плодом божественного созидания и его связь в качестве творения в таком случае является единственным каналом взаимодействия с высшей силой. Жизнь в Боге понимается как приобщение к высшей энергии, что в итоге ведет к обожению. Средствами для достижения последнего называются внутреннее сосредоточение ума и постоянное молитвенное бодрствование. В итоге меняется сама природа человека — он обретает единение с Господом и окончательное спасение.
О нетварном свете
Данное положение является одним из самых главных в учении паламитов. Также именуемый фаворским, этот свет исходил от Христа во время его Преображения и находился в поле зрения учеников. И если ранее преподобный Максим Исповедник говорил о данном свете как о символе, то основатель исихазма развивает мысль дальше. Данное явление осмысляется как проявление нетварной божественной энергии, что посещает подвижника в момент духовного, молитвенного и мистического озарения.
Способность к созерцанию фаворского света обретается через очищение и облагодатствование ума и сердца человека. Увидеть свет означает соединиться с Богом — в этом и есть одна из главных целей в практике исихазма. Это сияние представляет собой предвестник вечной жизни и после спасения осеняет души праведников бесконечно.
Об искуплении
Святитель писал, что до крестной жертвы Христа всякий получал воздаяния по делам его, совершенным в течение жизни. Но Сын Божий, названный «освободителем естества» через непорочное зачатие воспринял в себя поврежденную людскую природу. Так и «по духу рожденные» становятся свободными от греха прародителей — искупление осмысляется как постоянный процесс, во время которого души людей обретают во Христе примирение с Богом-отцом, восстанавливая исходное свое природное состояние.
Искупление понимается паламитами как религиозная жертва. Однако есть некоторые нюансы, связанные с ролью Спасителя. Так, Христос понимается и как жертва, и как приносящий ее Жрец. Человек с его поврежденной грехом природой стал добычей дьявола, но в данном случае силы зла теряют свою власть после воскресения и победы Сына Божьего над смертью.
О человеке
Природа людей — тварная и поврежденная. Однако она способна стать как бы сонаправленной высшим энергиям и тем самым направиться на путь искупления и спасения души. Такое совместное действие в работах святителя получило название синергии. В конечном итоге происходит трансформация самой сути верующего через принятие Бога в себя.
В целом концепция паламизма о человеке сводится к трем аспектам:
- его душе;
- сверхъестественном состоянии;
- неестественном состоянии.
Человеческая душа разумна, будучи в первую очередь сущностью и лишь во вторую — энергией. При этом животная душа является лишь действием, не обладает самостоятельной субъектностью и умирает вместе с телом. Душа людей тварна, но бессмертна, руководит промыслительными силами тела и после смерти существует уже отдельно от него. Как субстанция она видится рассредоточенной по всему организму, однако в ряде работ сердце указывается как место присутствия души.
Высшее или сверхъестественное состояние понимается как проявление в людях божественного Духа, ведущего к высшим уровням познания и в конечном счете обожению и уподоблению Создателю. Так паламизм трактует христианскую идею о сотворенности по образу и подобию Бога. В этом же ключе видится исихастами и свобода воли — всякая душа одарена мыслью, разумом и возможностью выбора.
Неестественным же состоянием здесь видится отдаление от Бога, что может привести к смерти души и вечной погибели. Но даже испорченность человеческой природы посредством первородного греха все равно понимается как проявление свободы воли, дарованной свыше. Искаженная людская натура продолжает сохранять в себе образ божий, а путь к утраченному совершенству стал вновь возможен благодаря крестной жертве Христа.
Триадология
В данном направлении паламиты, создав учение исихазма, сохраняют следование патристической традиции восточной церкви и активно полемизируют с католиками — этот момент отразился и в спорах с Варлаамом.
В целом догмат о Святой Троице описывается так:
- исхождение Духа только от Отца;
- энергетическое единство всех трех Лиц;
- признание допустимости латинско-католической формулы филиокве («исхождение и от Сына») в вопросе о проявлении энергий.
Христология
Учение паламитов продолжает идеи святых отцов древности и говорит о богочеловеческой природе Христа, свободной от первородного греха. Это свойство было обретено Сыном Божьим благодаря непорочному зачатию — он становится «новым Человеком и Спасителем».
Одним из главных моментов здесь является идея о преображении природы людей во Христе. Он не победил или заменил, но трансформировал ее внутри себя — и этот процесс был необратим. Тем самым людям дается шанс на спасение, ибо Сын тем самым оправдал род людской перед Отцом. Как писал сам святитель, прежний земной Адам сменяется Адамом небесным.
Вместе с тем Иисус для совершения искупительной жертвы принимает такие свойства природы людей, как смертность тела и его подверженность физическому страданию. В тексте «Омилий» Григорий указывает, что в ином случае миссия Христа являлась бы обманом перед лицом Отца.
Евхаристия
Данный греческий термин более известен нам как Причастие. Утверждается тождественность изначального физического и евхаристического тела Христа — то есть православный во время таинства причащается не символически или образно, а в буквальном смысле слова. Тем самым верующий становится сопричастен к спасению, минуя крестные муки, что взяты на себя Иисусом.
Вместе с тем Евхаристия рождает соединение с божественным не только на физическом и духовном, но также душевном и эмоциональном уровне. Это таинство несет верующему радость, принятие и любовь высшего порядка.
Труды и сочинения
Святой оставил после себя богатое наследие. И хотя он прежде всего известен как мистик и духовный практик, большое место среди его сочинений занимают богословские и поучительные труды, а также письма и послания.
Беседы
Сюда входят послания пастве, выдержанные нравственной и социальной тематике, однако и здесь имеются упоминания о фаворском свете. Тексты отличаются высоким, литературным стилем. Сюда входят «Десять бесед» и «Омилии».
Гимнография
Здесь можно упомянуть составленную святым «Молитву ко Пресвятой Богородице», текст которой воспроизводится согласно агиографическим источникам.
Догматико-полемические
Данный раздел почти полностью посвящен апологетике исихазма, защите от нападок варлаамитов и полемике с ними. «Триады» в этом контексте являются наиболее интересными текстами, отражающими идейную борьбу в богословии того времени.
Работы по этому направлению составляют самый большой удельный вес среди сочинений святителя:
- Антирретики против Акиндина.
- Письмо к Акиндину, посланное из Фессалоники прежде соборного осуждения Варлаама и Акиндина.
- Собеседование православного с варлаамитом.
- Десять бесед.
- Диспут с хионами.
- Исповедание Православной веры.
- О Божественном и обоживающем Причастии, или о Божественной и сверхъестественной простоте.
- О Божественном соединении и разделении.
- О Божественных энергиях и их причастии.
- О исхождении Святого Духа.
- О священнобезмолвствующих.
- Против Иоанна Векка.
- Святогорский томос в защиту священнобезмолвствующих.
- Сто пятьдесят глав, посвященных вопросам естественнонаучным, богословским и нравственным.
- Трактат о том, что Варлаам и Акиндин поистине нечестиво и безбожно разделяют единое Божество на два неравных божества.
- Собеседование православного Феофана с возвратившимся от варлаамитов Феотимом.
- Триады в защиту священнобезмолвствующих.
Нравственно-аскетические
Эти произведения посвящены вопросам морали, нравственности и христианской духовной дисциплины. Наиболее заметен здесь аскетический трактат, предназначенный для Ксении — монахини, воспитывавшей дочерей императора.
Произведения из данного списка в основном включают в себя послания, поучения и комментарии:
- Беседа в день памяти Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова; и о любви к Богу и к ближнему.
- Ответ Павлу Асеню.
- К Ксении о страстях и добродетелях.
- Изъяснение десяти заповедей.
- Десятословие по Христианскому Законоположению.
- Три главы о молитве и чистоте сердца.
- О том, что всем вообще христианам надлежит непрестанно молиться.
- Слово на житие прп. Петра Афонского.
Письма
«Письмо своей Церкви» примечательно тем, что было написано автором во время пребывания в плену у турок. Здесь рассказывается о его общении с иноверцами и сообщаются ценные исторические сведения о нравах, быте и отношениях между народами в XIV столетии.
На иностранных языках
Из англоязычных текстов, имеющихся в сети, можно отметить «Триады» (The Triads )и «150 глав» (The one hundred and fifty chapters). Также оцифровано и доступно в электронном виде собрание сочинений на греческом языке.
Самым значимым и фундаментальным зарубежным изданием трудов святителя стала Patrologia Graeca. Это собрание сочинений отцов восточной церкви на греческом языке с параллельным переводом текста на латынь вышло в Париже в 1857—1876 годах. Произведения выстроены в хронологическом порядке с I по XV век. Данный порядок объясняет тот парадокс, что в 151-й том вместе с Григорием оказались включены его идейные противники — Варлаам и Акиндин.
Переводы
Самые ранние тексты сочинений святого Григория на славянских языках датированы 1360-ми годами. Политический контроль Сербии над греческими землями в этот период обеспечил и культурный обмен — первые переводы трудов мистика появляются именно в этой стране. Сохранились списки работ в сборниках Дечанского и Хиландарского монастырей. Наиболее известны похвальные слова и омилии Димитрию Солунскому, послание на Успение Богородицы и праздник Введения Ее во Храм.
На Руси больше всего стали известны поучения против католиков, которые проникли сюда при Иване Грозном. Зафиксированы сербские издания и доставленные с Афона антилатинские сочинения самого святителя и его ученика Николая Кавасилы. Через болгарское посредство приходит перевод «Прений с хионами и турками». Но лишь с конца XVIII века в России начинается планомерная работа по переводу текстов святителя Григория сначала на старославянский, а после и на современный русский язык.
Молитвы и тропари святому
Читаются святителю о даровании молитвенного усердия и сил для соблюдения поста, а также при трудных ситуациях в жизни.
Каноны и акафист
Канон читается в дни памяти 11-го (24-го марта) и 14-го (27-го) ноября при церковном богослужении и домашней молитве.
Акафист составлен монахом Герасимом Микрагианнанитом, утвержден Синодом Русской Православной Церкви в 2012-м году. Читается при церковных богослужениях и домашней (келейной) молитве.
Видео
Краткий пересказ жития святого Григория и сути его учения.
Святитель Григо́рий Палама, архиепископ Солунский (Фессалоникийский)
Текст утвержден Священным Синодом
Русской Православной Церкви
26 декабря 2012 года
(журнал № 131)
Творение Герасима монаха Микрагианнанита
Кондак 1, глас 8
Подобен: Взбранной Воеводе:
Фессалони́тскаго па́стыря всеизря́днаго и Це́ркве свети́ло многосве́тлое воспои́м в пе́снех боговеща́нных: Све́та бо незаходи́маго яви́ся селе́ние, и подае́т просвеще́ние и благода́ть незави́стную зову́щим:
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Икос 1
Ангел в ми́ре, я́ко вы́шних зри́тель, показа́лся еси́, Григо́рие всеблаже́нне, и богови́дным твои́м житие́м а́нгельская дарова́ния улучи́л еси́. Те́мже, твое́й све́тлости дивя́щеся, о́тче, вопие́м:
Ра́дуйся, и́мже Свет боже́ственный сия́ет;
ра́дуйся, и́мже тьма отгна́ся.
Ра́дуйся, прему́дрости ве́рте благово́ннейший;
ра́дуйся, наказа́ния лу́чшаго прича́стниче.
Ра́дуйся, высото́ неудобозри́мая высо́ких виде́ний;
ра́дуйся, глубино́ непроходи́мая даро́в духо́вных.
Ра́дуйся, я́ко еси́ церко́вная све́тлость;
ра́дуйся, я́ко показа́лся еси́ правосла́вных кре́пость.
Ра́дуйся, свети́ло ве́ры всесве́тлое;
ра́дуйся, свети́льниче благода́ти незаходи́мый.
Ра́дуйся, его́же ра́ди буесло́вцы умолка́ют;
ра́дуйся, его́же ра́ди богосло́вцы взыгра́ют.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 2
Зре́ние души́ твоея́ от ю́ности, о́тче, ко Христу́ Царю́ простира́я, ца́рския презре́л еси́ дворы́ и земну́ю сла́ву оста́вил еси́, по́стническими же труды́ Го́сподеви после́дуя, воспева́л еси́: Аллилу́ия.
Икос 2
Ра́зуму вне́шнему всему́ обучи́лся еси́, всеблаже́нне, я́ко разу́мен и зело́ остроу́мен, отню́дуже Прему́дрости Бо́жия добро́ты рачи́тель яви́лся еси́, Григо́рие, умудря́я боже́ственными словесы́ твои́ми благогове́йне ти вопию́щия:
Ра́дуйся, нра́вов преподо́бных сосу́де;
ра́дуйся, Све́та невеще́ственнаго сокро́вище.
Ра́дуйся, ко́рене благоро́днаго дре́во всепло́дное;
ра́дуйся, благоче́стия кинна́моне благово́нный.
Ра́дуйся, цве́те неувяда́емый земледе́лания та́инственнаго;
ра́дуйся, фи́никс многопло́дный благопло́дия душе́внаго.
Ра́дуйся, я́ко презре́л еси́ лесть мирску́ю;
ра́дуйся, я́ко прия́л еси́ благода́ть богода́нную.
Ра́дуйся, Христо́в служи́телю тепле́йший;
ра́дуйся, тле́нных вся́ческих превы́шший.
Ра́дуйся, душе́вныя си́лы оживи́вый;
ра́дуйся, страсте́й стремле́ния умертви́вый.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 3
Си́лою на Афо́не обле́клся еси́ свято́ю, прие́м и́ноческий о́браз, и в не́мощи пло́ти к по́стническим угото́вался еси́ трудо́м, Григо́рие блаже́нне, Укрепля́ющему тя зовы́й: Аллилу́ия.
Икос 3
Просия́л еси́ безмо́лвием и усе́рдным по́двигом вся́ким де́ятельнаго жи́тельства и у́мною моли́твою Спа́су в та́инстве соедини́лся еси́, Све́та боже́ственнаго исполня́ем и просвеща́я тебе́ вопию́щия:
Ра́дуйся, свети́льниче безмо́лвия;
ра́дуйся, о́бразе воздержа́ния.
Ра́дуйся, у́мныя моли́твы де́лателище;
ра́дуйся, де́ятельнаго жи́тельства сокро́вище.
Ра́дуйся, сосу́де многоце́нный дохнове́ния Уте́шителева;
ра́дуйся, уста́ богоно́сная гла́са духо́внаго.
Ра́дуйся, я́ко превозше́л еси́ преде́лы тле́ния;
ра́дуйся, я́ко взира́еши на сла́ву Бо́жию.
Ра́дуйся, зря́й Све́т боже́ственный;
ра́дуйся, Бо́га ви́дяй и от Него ви́димый.
Ра́дуйся, бу́яя упраздня́яй мудрова́ния;
ра́дуйся, лю́тая отгоня́яй нападе́ния.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 4
Пожи́в в безмо́лвии, я́коже а́нгел, о́тче, го́рнее светозаре́ние прия́л еси́ и, испо́лнь вои́стину боже́ственнаго Све́та, отше́л еси́ от Афо́на я́коже со́лнце, Григо́рие богому́дре, воспламеня́я пою́щия: Аллилу́ия.
Икос 4
Обличи́л еси́ боже́ственным сло́вом и прему́дрости си́лою и догма́ты святы́ми, богому́дре, злосла́вие Варлаа́мово, удиви́в вся твое́ю благода́тию, учи́тель бо боже́ственный вопию́щим показа́лся еси́:
Ра́дуйся, цевни́це благоче́стия;
ра́дуйся, паде́ние злоче́стия.
Ра́дуйся, Це́ркве вели́кий учи́телю;
ра́дуйся, богоза́рности невеще́ственныя испо́лненный.
Ра́дуйся, вети́е многому́дрый догма́тов пра́вых;
ра́дуйся, мечу́ обоюдоо́стрый на вся вражду́ющия.
Ра́дуйся, у́мных плеве́л искорени́телю;
ра́дуйся, доброде́телей небе́сных насади́телю.
Ра́дуйся, мно́гий в сло́ве благода́ти;
ра́дуйся, кро́ткий во все́х и незло́бивый.
Ра́дуйся, ве́рных сердца́ утвержда́яй;
ра́дуйся, страсте́й вины́ попаля́яй.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 5
Богоглаго́ливым язы́ком на собо́ре боже́ственнем, я́ко испо́лнь небе́сныя прему́дрости, изложи́л еси́, о́тче, Правосла́вия вои́стину святы́я догма́ты, я́ко отце́м единоду́шный, Григо́рие, с ни́миже зове́ши: Аллилу́ия.
Икос 5
Святи́тель богому́дрый, я́ко доброде́телей сокро́вище и таи́нник восхожде́ний боже́ственных, и Фессалони́тский па́стырь богови́ден и прему́др был еси́ боже́ственным жре́бием, преподо́бне, слы́ша от нас сицева́я:
Ра́дуйся, уста́ богосло́вов;
ра́дуйся, держа́во правосла́вных.
Ра́дуйся, иере́ев пра́вило точне́йшее;
ра́дуйся, па́стырей о́бразе богонапечатле́нный.
Ра́дуйся, трубо́ боговеща́нная уче́ний свяще́нных;
ра́дуйся, исто́чниче богостру́йный, во́ду но́ву источа́яй.
Ра́дуйся, Солу́ню благосла́вный пастыренача́льниче;
ра́дуйся, Правосла́вия богоглаго́ливый предста́телю.
Ра́дуйся, Све́та боже́ственнаго служи́телю;
ра́дуйся, жи́зни непоро́чныя учи́телю.
Ра́дуйся, душе́вную скве́рну очища́яй;
ра́дуйся, ве́рных ре́вность возбужда́яй.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 6
Пропове́дник Све́та боже́ственнаго быв, богоглаго́ливе, я́ко того́ прича́стник в житии́, на той подъе́мшия гла́с слове́с све́тлостию затми́л еси́, и вся воздви́гл еси́, Григо́рие, Бо́гови зва́ти: Аллилу́ия.
Икос 6
Возсия́в на собо́ре, я́ко све́тлый богосло́в и уста́ неизглаго́ланныя Прему́дрости, неприча́ствуемо бы́ти Бо́жие существо́ боговеща́яй пропове́дал еси́, прича́ствуемо же де́йство, тебе́ вопию́щим, о́тче:
Ра́дуйся, ве́лий священнояви́телю;
ра́дуйся, боже́ственный богояви́телю.
Ра́дуйся, вы́шния све́тлости возвести́телю;
ра́дуйся, обоже́ния све́тлый тайнописа́телю.
Ра́дуйся, у́мнаго трезве́ния вождю́ богови́дный;
ра́дуйся, моли́твы вну́тренния наста́вниче непреле́стный.
Ра́дуйся, я́ко испо́лнился еси́ благода́тей небе́сных;
ра́дуйся, я́ко приобщи́лся еси́ осия́ний боже́ственных.
Ра́дуйся, Бо́жию ви́девый све́тлость;
ра́дуйся, страсте́й изгоня́яй те́мность.
Ра́дуйся, догма́тов правосла́вных основа́ние;
ра́дуйся, струй богото́чных исто́чниче.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 7
Ве́лий во святи́телех вои́стину показа́лся еси́, Григо́рие му́дре, богояви́телю, я́ко апо́стольским житие́м и ди́вными доброде́тельми украше́н, преподо́бне, и вся воздвиза́еши пе́ти: Аллилу́ия.
Икос 7
Не́ктар невеще́ственный боже́ственный и ма́нну душепита́тельную и мед и́же из ка́мене источа́ющся, я́ко рече́ свяще́нный Дави́д, твои́х слове́с завеща́ния подаю́т, Григо́рие всечу́дне, веселя́ще вопию́щия:
Ра́дуйся, язы́че сладча́йший;
ра́дуйся, зра́че боже́ственнейший.
Ра́дуйся, подо́бниче Спа́сов и подража́телю;
ра́дуйся, ревни́телю отце́м и сообита́телю.
Ра́дуйся, ве́яние небе́сное, ду́ши прохлажда́ющее;
ра́дуйся, росо́ духора́дованная, нас ороша́ющая.
Ра́дуйся, благово́ние свято́е чи́стаго жи́тельства;
ра́дуйся, пи́ще соверше́нная душе́внаго пи́ршества.
Ра́дуйся, ча́ше не́ктара безсме́ртнаго;
ра́дуйся, лю́тых мудрова́ний обличи́телю.
Ра́дуйся, богоно́сцев сия́ние му́дрых;
ра́дуйся, люде́й води́телю правосла́вных.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 8
Стра́нная даде́ся благода́ть во излия́нии бога́те устна́ма твои́ма, богояви́телю, отню́дуже, я́ко ве́лия река́, из Еде́ма происходя́щая, Григо́рие, Це́рковь всю напоя́еши, Го́сподеви вопию́щую: Аллилу́ия.
Икос 8
Гора́, о́тче, Афо́нская све́тлыя твоя́ по́двиги с Солу́нем пропове́дует, и вся Це́рковь ве́рных я́ко богоза́рнаго тя честву́ет изъяви́теля Све́та и́же па́че смы́сла, и́мже просвеща́еши вопию́щия:
Ра́дуйся, уста́ богоно́сная;
ра́дуйся, сосу́де мироно́сный.
Ра́дуйся, трисо́лнечнаго осия́ния орга́не;
ра́дуйся, безмо́лвия соверше́ннаго ни́во.
Ра́дуйся, до́ме богосве́тлый боже́ственнаго де́йства;
ра́дуйся, бога́тство некра́домое и́же в Ду́се живота́.
Ра́дуйся, я́ко прия́л еси́ боже́ственная дая́ния;
ра́дуйся, я́ко отврати́л еси́ Варлаа́мова пустосло́вия.
Ра́дуйся, и́мже Афо́н велича́ется;
ра́дуйся, и́мже пре́лесть отгоня́ется.
Ра́дуйся, све́тлая Солу́ню сла́во;
ра́дуйся, тве́рдая Правосла́вия держа́во.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 9
Ре́ки от чре́ва твоего́ та́инственным одожде́нием с небесе́, я́ко рече́ Спас, теку́т, о́тче прему́дре, и жа́ждущая сердца́ напоя́ют от живо́тныя струи́, Григо́рие, Бо́гови зва́ти: Аллилу́ия.
Икос 9
Легча́йше, о́тче, подъя́л еси́ искуше́ния разли́чная за до́брое испове́дание, и я́коже зла́то во огни́ искуше́н все́ми, превозсия́л еси́, возводя́ к лу́чшим благогове́йне ти вопию́щия:
Ра́дуйся, ка́меню благому́жества;
ра́дуйся, ка́меню терпе́ния.
Ра́дуйся, искуше́ний наше́ствия не убоя́выйся;
ра́дуйся, страсте́й пещь угаси́вый.
Ра́дуйся, стено́ неколеби́мая Це́ркве Христо́вы;
ра́дуйся, свети́льниче многосве́тлый люде́й богому́дрых.
Ра́дуйся, я́ко ско́рби в ра́дости поне́сл еси́;
ра́дуйся, я́ко Го́сподеви со сла́вою предста́л еси́.
Ра́дуйся, Бо́жия та́инства пропове́давый;
ра́дуйся, ве́рным спаси́тельная предложи́вый.
Ра́дуйся, душ домострои́телю боже́ственный;
ра́дуйся, Христо́в дру́же боже́ственнейший.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 10
Уст твои́х словесы́ правосла́вная ве́ра утверди́ся в Ду́се боже́ственнем: дре́вним бо боже́ственным отце́м единонра́вен и единоду́шен быв, гла́сы тех, преподо́бне, возгла́вил еси́, поя́: Аллилу́ия.
Икос 10
Све́та нетва́рнаго наслажда́яся луча́ми, возсия́вшаго на Фаво́ре, сего́ словопису́еши свяще́нне сла́ву, добро́ту, све́тлость и воздвиза́еши, свя́те, ко приобще́нию вопию́щия:
Ра́дуйся, све́та нетва́рнаго таи́нниче;
ра́дуйся, от страсте́й душетле́нных изба́вителю.
Ра́дуйся, бу́дущаго благосла́вия предначина́ние;
ра́дуйся, су́щих в ско́рби ду́ш утеше́ние.
Ра́дуйся, я́ко бу́ию показа́л еси́ му́дрость Варлаа́мову;
ра́дуйся, я́ко возвести́л еси́ Ду́ха благода́ть.
Ра́дуйся, архиере́ев боже́ственное удобре́ние;
ра́дуйся, светоно́сное сокро́вище богосло́вия.
Ра́дуйся, све́та невеще́ственнаго зерца́ло;
ра́дуйся, чужды́х догма́тов се́рпе.
Ра́дуйся, ра́досте правосла́вных и да́ре;
ра́дуйся, вра́жий ро́г низверга́яй.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 11
Высо́ким помышле́нием и прему́дростию боже́ственною пропове́дав Бо́жия вели́чия, Ду́ха боже́ственных плодо́в открыва́еши благода́ти, Григо́рие, чи́стым ду́хом, и́хже причаща́ются вопию́щии: Аллилу́ия.
Икос 11
Светоза́рно твое́ житие́ доброде́телей луча́ми, Григо́рие, яви́ся, боговеща́нне, испо́лнь же све́та вои́стину уче́ние твое́, блаже́нне: Бо́гови бо приво́диши вся́ческия уче́нии твои́ми, вопию́щия:
Ра́дуйся, исто́чниче уче́ния;
ра́дуйся, утвержде́ние Правосла́вия.
Ра́дуйся, жи́тельства свята́го о́бразе;
ра́дуйся, Це́ркве боже́ственныя ве́нче.
Ра́дуйся, жития́ чисте́йшаго возвести́телю чу́дный;
ра́дуйся, сло́ва благода́тнаго пропове́дниче свяще́нный.
Ра́дуйся, я́ко душ вся́ку скве́рну очища́еши;
ра́дуйся, я́ко на спасе́ния стезю́ наставля́еши.
Ра́дуйся, свети́льниче невеще́ственных осия́ний;
ра́дуйся, свети́ло вы́шних тайнонауче́ний.
Ра́дуйся, его́же ра́ди Це́рковь лику́ет;
ра́дуйся, его́же ра́ди всяк ве́рный боже́ственно ра́дуется.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 12
Ра́дость испроси́ боже́ственную и душ спасе́ние, Григо́рие, му́дрый святи́телю, приходя́щим к тебе́ благогове́йне и све́тлыя твоя́ по́двиги честву́ющим; све́та бо я́ко служи́тель, просвеща́еши вопию́щия: Аллилу́ия.
Икос 12
Пою́ще твоя́ труды́ и боже́ственныя по́двиги, я́же соверши́л еси́ Це́ркве ра́ди, благочести́вых ли́цы вы́ну пою́т тя, Григо́рие, и благода́рными усты́ вопию́т ти непреста́нно:
Ра́дуйся, держа́во Це́ркве;
ра́дуйся, вети́е благоче́стия.
Ра́дуйся, пустосло́ва Акинди́на постыди́вый;
ра́дуйся, си́лу богода́нную яви́вый.
Ра́дуйся, апо́столом купножи́телю, я́ко во всех подража́тель;
ра́дуйся, о́бщниче и прича́стниче зари́ богонача́льныя.
Ра́дуйся, Фессалони́тская све́тлая денни́це;
ра́дуйся, Правосла́вия подви́жниче богоглаго́ливый.
Ра́дуйся, душ на́ших наслажде́ние;
ра́дуйся, вся́каго правосла́внаго утвержде́ние.
Ра́дуйся, хра́ма честна́го твоего́ све́тлосте;
ра́дуйся, люде́й ве́рных твои́х весе́лие.
Ра́дуйся, о́тче Григо́рие, благода́ти пропове́дниче.
Кондак 13
О боже́ственный о́тче, таи́нниче неизглаго́ланных, Григо́рие, отце́в кра́ю, твои́х люде́й приими́ гла́сы и твое́ предста́тельство да́ждь всем: ве́рно бо к тебе́ притека́ем и Тро́ице вопие́м: Аллилу́ия.
Сей кондак глаголи трижды, посем 1-й икос и 1-й кондак.
О треблаже́нная и честна́я вои́стину и превожделе́нная главо́, безмо́лвия держа́во, мона́шествующих сла́во, о́бщее богосло́вов и отце́в и учи́телей укра́шение, апо́столов сподви́жниче, испове́дников и му́чеников безкро́вный ревни́телю и венча́телю словесы́ и дея́ньми и благоче́стия побо́рниче и воево́до взбра́нный, боже́ственных догма́тов высо́кий изъясни́телю и учи́телю, пре́лести многоразли́чных ересе́й потреби́телю, всея́ Це́ркве Христо́вы предста́телю, и стра́же, и изба́вителю! Ты и преста́влься ко Христу́ назира́еши у́бо и ны́не ста́до твое́ и всю Це́рковь свы́ше, боле́зни разли́чныя исцеля́я и словесы́ твои́ми вся управля́я, и е́реси изгоня́я, и многообра́зных страсте́й избавля́я. Приими́ же и на́ше сие́ моле́ние и изба́ви нас от страсте́й и искуше́ний, и треволне́ний, и бед, и осла́бу и мир и благоде́нствие нам пода́ждь, о Христе́ Иису́се Го́споде на́шем, Ему́же сла́ва и держа́ва подоба́ет со безнача́льным Его́ Отце́м и Животворя́щим Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Святитель Григорий Палама́, архиепископ Солунcкий, защитник православного учения о Божественном свете. Палама́ стоит в самом центре православной философии. Святость всегда возможна: Присутствие Бога здесь и сейчас, а не где-нибудь в прошлом или будущем или в философских абстракциях — главная тема святителя.
Свт. Григорий Палама принадлежит к числу последних византийских богословов и Отцов Церкви, он жил незадолго до падения Константинополя под ударами турок — в конце XIII — начале XIV века.
Родился в 1296 году в Малой Азии и был первым ребенком в семье сенатора Константина Паламы. Во время турецкого нашествия семья бежала в Константинополь и нашла приют при дворе Андроника II Палеолога (1282–1328). Его отец был очень набожным человеком. Сохранились сведения, что он практиковал «умную» молитву и иногда даже во время заседаний сената погружался в нее. Рассказывают, что в одном таком случае император Андроник II сказал: «Не беспокойте его, пусть молится». После ранней смерти отца Андроник сам принял участие в воспитании и образовании осиротевшего мальчика, обладавшего прекрасными способностями и большим прилежанием. Григорий без труда освоил все предметы, составлявшие полный курс средневекового высшего образования под руководством Феодора Метохита, и завоевал репутацию блестящего знатока Аристотеля. В возрасте 17 лет он даже прочел лекцию во дворце о силлогистическом методе Аристотеля перед императором и знатными лицами. Лекция оказалась столь успешной, что в конце его учитель Метохит воскликнул: «И сам Аристотель, если бы он был здесь, не преминул бы удостоить ее похвалы».
Император хотел, чтобы юноша посвятил себя государственной деятельности, но Григорий в 1316 году, едва достигнув 20 лет, удалился на Афон, который к тому времени уже был крупным монашеским центром. На Афоне Григорий подвизался в келье неподалеку от Ватопеда под руководством препоподобного Никодима, от которого и принял монашеский постриг. После смерти своего наставника (ок. 1319) он переселился в Лавру святого Афанасия, где провел три года. Затем, начиная с 1323 года, он подвизался в скиту Глоссия, где проводил все свое время в бдениях и молитвах. Через год ему явился в видении святой евангелист Иоанн Богослов и обещал свое духовное покровительство. Мать Григория вместе с его сестрами также приняла монашество.
В 1325 г. Григорий вместе с другими монахами покинул Афон из-за турецких нападений. В Фессалониках принял священнический сан и основал неподалеку от Верии (городок к западу от Фессалоник, где, по преданию, проповедовал апостол Павел) монашескую общину, в которой, наряду с общими службами, практиковалась непрестанная молитва. Пять дней в неделю, затворившись в тесной келье-пещере, находившейся в зарослях на склоне скалы над горным ручьем, он предавался умной молитве. В субботу и воскресенье он выходил из своего уединения для участия в общем богослужении, совершавшегося в монастырском кафоликоне. В эти часы, следовавшие за затвором преподобного, и особенно после литургии, на лице его был виден дивный Божественный свет. Во время священнодействия он всех приводил в слезы и умиление. Многие великие святые мужи удивлялись его добродетельной жизни, за которую он удостоился от Бога дара чудотворений и пророчествования, и называли его богоносцем и пророком.
В 1331 году Григорий Палама снова вернулся на Святую Гору, где он продолжил отшельническое житие в пустыни святого Саввы на афонском предгорье над Лаврой. Эта пустынь сохранилась и до сего дня. Его даже избрали игуменом монастыря Эсфигмен. Но, несмотря на попечения, взятые им на себя, он постоянно стремился вернуться к безмолвию пустыни.
А между тем в 30-е годы XIV века в жизни Восточной Церкви назревали события, поставившие святителя Григория в ряд наиболее значительных вселенских апологетов Православия и принесшие ему известность учителя исихазма. Слово это происходит от греческого слова «исихия», означающего «тишина», «молчание». Первоначально исихастами (т.е. молчальниками) назывались монахи, ведущие одинокий созерцательный образ жизни, в отличие от монашества общежительного. Вся жизнь исихастов была посвящена исключительно молитве. Эта молитва называется «умной», так как чтобы преуспеть в ней, необходимо было целиком сосредоточить внимание на произносимых словах, отрешившись от всего окружающего. В связи с возросшим влиянием монашества традиция «умной» молитвы была знакома не только отшельникам, но считалась основным «деланием» даже среди мирян. Однако никакой теоретической базы исихазма не существовало. Святитель Григорий Палам был первым, кто сумел богословски обосновать это движение.
Когда Григорий Палама жил на Афоне, в Церкви появились люди, которые обвиняли афонских иноков в ничегонеделании и в ложном учении о молитве. Предводителем этих хулителей, извергавших потоки брани в адрес насельников Афона, был Варлаам Калабрийский, итальянский грек, воспитанник запада. По приезде в Константинополь Варлаам сделал молниеносную карьеру, став профессором богословия и советником императора. В это время вновь возобновились попытки объединить восточное и западное христианство, а Варлаам как нельзя лучше подходил для диалога с латинянами. Он был хорошо знаком с культурными особенностями двух частей когда-то единой Римской империи. Этот автор трактатов по логике и астрономии, умелый и остроумный оратор, всячески издевался над учением афонских монахов об «умной молитве» и об исихии. С издевкой Варлаам и его единомышленники называли Григория Паламу и братию афонских монастырей «исихастами». Именно это наименование, но уже не издевательское, а благоговейное и почтительное, и закрепилось впоследствии за сторонниками афонского учения о молитве и духовной жизни христианина.
Варлаам Калабрийский
На основании догмата о непостижимости существа Божия, Варлаам объявил умное делание еретическим заблуждением и пытался доказать тварность Фаворского Света. Варлаам учил о Фаворском свете, что он был нечто вещественное, сотворенное, являвшееся в пространстве и окрашивавшее воздух, так как он был видим телесными очами людей, еще неосвещенных благодатью (апостолами на Фаворе). Таковыми же, т.е. сотворенными, он признавал все действия Божества и даже дары Святого Духа: Духа премудрости и разума и т.д., не страшась низвести Бога в разряд тварей, ниспровергая свет и блаженство праведных в Царствии Отца Небесного, силу и действие Триипостасного Божества. Таким образом, Варлаам и его последователи нечестиво рассекали одно и то же Божество на созданное и несозданное, а тех, которые этот Божественный свет и всякую силу, всякое действие с благоговением признавали не созданным, а присносущным, называли двоебожниками и многобожниками.Сам святитель Григорий без устали обличал неправоту Варлаама и полное согласие афонского учения со Священным Писанием и Преданием Церкви. По просьбе афонских монахов, он обратился к Варлааму сначала с устными увещаниями. Но, видя безуспешность подобных попыток, он письменно изложил свои богословские доводы. Так появились «Триады в защиту святых исихастов» (1338). К 1340 году афонские подвижники с участием святителя составили общий ответ на нападки Варлаама — так называемый «Святогорский томос».
Святитель писал: «Напыщенные мирской и тщетной мудростью… думают видеть в нем нечто чувственное и сотворенное.., хотя Сам Просиявший Светом на Фаворе ясно показал, что этот Свет не сотворен, назвав его Царством Божиим (Мф. 16:28)…»
«Воссиял тот Неисповедимый Свет и таинственно явлен Апостолам… в то время, когда (Господь) молился; этим показано, что родительницей этого блаженного видения была молитва, что блистание происходило и являлось от соединения ума с Богом, и что оно подается всем тем, которые, при постоянном упражнении в подвигах добродетели и молитвы, устремляют ум свой к Богу. Истинную красоту свойственно созерцать только очищенным умом.»
«Мы веруем, что Он явил в Преображении не другой какой-либо свет, но только тот, который был сокрыт у Него под завесой плоти; этот же Свет был Свет Божеского естества, поэтому и Несотворенный, Божественный…»
В течение 6 лет продолжался спор Григория и Варлаама. Личная встреча обоих мужей вовсе не привела к положительному результату, но еще более обострила противоречие. На Константинопольском Соборе 1341 года в храме Святой Софии произошел спор святителя Григория Паламы с Варлаамом, сосредоточившийся на природе Фаворского Света. 27 мая 1341 года Собор принял положения святителя Григория Паламы о том, что Бог, недоступный в Своей Сущности, являет Себя в энергиях, как Фаворский Свет, которые обращены к миру и доступны восприятию, но являются не сотворенными. Варлаам и его ученики анафематствованы. Варлаам, хоть и испросил прощение, в июне того же года уехал в Италию, где принял затем римокатоличество и стал епископом Иеракским.
На втором и третьем этапе споров противниками Паламы выступили Григорий Акиндин и Никифор Григора, которые в отличие от Варлаама не критиковали образ молитвы исихастов. Спор принял богословский характер и касался вопроса Божественных энергий, благодати, нетварного света.
Второй этап спора совпадает с гражданской войной между Иоанном Кантакузином и Иоанном Палеологом и происходил между 1341 и 1347 г. Вмешательство Паламы в политическое столкновение, хоть он и не был особенно склонен к политике, привело к тому, что большую часть дальнейшей жизни он провел в заточениях и темницах.
В 1344 году Патриарх Иоанн XIV Калека, приверженец учения Варлаама, отлучил св. Григория от Церкви и заключил в темницу. В 1347 году, после смерти Иоанна XIV, св. Григорий был освобожден и возведен в сан архиепископа Солунского.
В одну из его поездок в Константинополь византийская галера попала в руки турок, и святителя в течение года продавали в различных городах. В турецком плену имел беседы и споры о вере с мусульманами. В отличие от многих представителей поздневизантийской культуры, Григорий Палама сравнительно спокойно относился к перспективе турецкого завоевания, но надеялся на обращение турок в православие; поэтому его отношение к исламу — не воинственное, а миссионерское. В частности, Палама считал ислам примером естественного Богопознания, т. е. признавал Того, Кому поклоняются мусульмане, Истинным Богом.
После освобождения от турок и возвращения в Фессалоники свт. Григорий продолжил пастырскую деятельность в своей епархии. Там его учеником и коллегой стал Николай Кавасила.
Накануне его преставления ему явился в видении святитель Иоанн Златоуст. Со словами «В горняя! В горняя!» святитель Григорий Палама мирно преставился к Богу 14 ноября 1359 года в возрасте 63 лет. В 1368 году, менее чем через десять лет после смерти, что бывает довольно редко, он был канонизован на Константинопольском Соборе. Патриархе Филофей, возглавлявший торжество, написал житие и службу святителю. Мощи святителя Григория были положены в кафедральном храме Святой Софии в Фессалониках. После захвата города турками и обращении храма в мечеть мощи Григория Паламы были вначале перенесены в солунский монастырь Влатадон, а затем в митрополичий собор города. С 1890 года они хранятся в новом кафедральном соборе города, освящённом в 1914 году во имя этого святого.
Рака с мощами свт. Григория Паламы
Учение свт.Григория Паламы
Учение о Божественных энергиях, как о проявлении всей Полноты Божества, — есть учение только Православной Церкви.
Изречение Тертулиана «Бог очеловечился, чтобы человек обожился» Палама выразил посредством учения о Нетварных энергиях, говоря об «обожении» человека в терминах православного богословия.
Согласно этому учению Бог по своей сущности непознаваем. Но Он пребывает всей Полнотой Своего Божества в этом мире в качестве Своих энергий и сам мир сотворён этими энергиями. Энергии Бога — это не одно из Его творений, а Он Сам, обращенный к Своему творению.
Человеческая личность — тварная. Но во Христе Человек и Божество соединены. Причащаясь Телу Христову и направляя всё своё естество к Богу, энергии человека становятся «сонаправлены» энергиям Бога также, как и во Христе. Совместное действие (энергия) Божественной воли и человеческой воли в деле спасения получило в богословии Паламы греческий терминсинергия.
Таким образом, человек становится соучастником всей Полноты Божественной жизни через действие в нём нетварных Божественных энергий. Причем человек участвует не только душевно, но и физически, всей полнотой своего естества, что и вызывало особое недоумение Варлаама. Нетварным светом озаряются не только умственные, но и физические очи (вспомним случай, когда св. Серафим Саровский показывал Мотовилову этот Свет, взяв его за руку), необходимым условием чего является пребывание в молчании-исихии, иными словами — в молитве.
В итоге человек по милости Божьей всей полнотой своего существа посредством нетварных энергий усвояет Бога, «обоживается» и усвояется Богом.
Сущность учения Варлаама схожа с пониманием христианства современной западной культурой. Отвергая возможность приобщения к божественной жизни, доступного всем людям во Христе, христианский Запад видит необходимость внешнего авторитета для христианской веры. Так одни западные христиане видят его в формальном авторитете буквы Писания, другие в установлении незыблемого папского авторитета. Оба этих взгляда чужды восточному христианству.
Учение Григория Паламы не умаляет значения земного мира, а лишь показывает,что познание Бога осуществляется не столько через изучение богословских книг, сколько путем живого религиозного опыта.
“Мы — причастники Божества”, — говорит святой Григорий Палама.
Тропарь, глас 8
Православию наставниче, святителем украшение, Богословцем поборниче непобедимый, Григорие чудотворче, Солуню великая похвало, проповедниче благодати, моли Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак, глас 4
Ныне время деятельное явися, при дверех суд, востанем убо постящеся, принесем слезы умиления, милостынями, зовуще: согрешихом паче песка морскаго, но ослаби, Содетелю всех, яко да приимем нетленныя венцы.
Святитель
Григорий Палама
Сегодня мы празднуем Новый День Господень; лучше же сказать совершаем обновление нового Дня Господня. Наше слово ставит своей задачей, насколько это позволит время, несколько глубже изложить вашей любви тайну Дня Господняго. И хотя эта тайна велика и возвышенна, и поэтому не всем легко доступна, однако достоит воздать благодарение Господу всего, по Которому и день этот так называется, Который, благодаря Своему пришествию во плоти, открыл, для верою приступающих, такие вещи, которые, можно сказать, превосходят и ум и слово. Следите все внимательно за сущностью говоримого; потому что если кто и не сможет понять всего, однако и из малого поймет всеобщее значение, ибо учение Духа подобно свету. Итак, Бог в шесть дней, не только создав весь этот чувственный мир и украсив его, но и единого, составленного из чувственного и духовного элементов, живого человека создав и оживотворив и даровав ему власть над живыми существами и растениями на земле, в седьмой день почил от всех Своих трудов, как научил нас Моисей, последующий созерцатель, бывшего задолго до него, сотворения мира, а лучше сказать Дух Святый, Который человеколюбиво чрез его уста возвестил нашим устам и душам. Но и «благословил, говорится, Бог день седьмый, и освятил его» (Быт.2:3). Почему же этот день, в который Он ничего не творил, Он и благословил, и освятил, а не первый, который как будто более превосходный? Почему же только об этом дне так сказал Моисей, а не о первом, в который Бог из ничего произвел вселенную и новым светом осиял ее, хотя еще не установил соответствующий порядок, по чину и виду возводя все. А если не этот, то почему же тогда не последующий за сим день, в который Он утвердил и распростер сию великую полость, имею в виду вокруг нас сущее небо, а после первого оное второе (небо)? Почему же, в свою очередь, не день, сущий после сего, или последующие, в течение которых земля, после того как воды отступили, стала существовать и восприняла весь свой порядок и украшение, вложенные и свойственные ей, и небо получило два великих светила на подобие неких глаз, и из вод, по повелению Божиему, появились птицы и водяные животные по роду своему?
Но оставив и это, спросим: почему же, более прочих, Бог не благословил шестый день, в который вывел из земли не только живую душу пресмыкающихся и четвероногих, но и явил достойное дело Своего совета, все возглавив в его лице, сочетавая в одно чувственное и духовное, дело единственное и величайшее, потому что по благодати оно Его Самого запечатлело в себе, и есть по образу и подобию Его созданное и знающее Его живое существо, именно на земле явил человека? Почему же не этот день Он благословил и освятил, а именно седьмой день, который был днем бездеятельности?
Желая же дать объяснение и разрешить затруднение, мне особенно необходимо, по причине пребывания среди моих слушателей более ученых, сначала опровергнуть неправые воззрения. Так как имеются такие, которые считают, что самое число («7») священно: таковы Иосиф (Флавий) и Филон и другие, которые подобно им не признают, что Бог родился, ни то, что Дева родила, и которые считают, что самое число, как таковое, обладает божественным качеством; потому что они не могут представить себе, что Дева родила без брачных уз, безсеменно и безболезненно. И утверждая, что на основании сей священности цифры «семь», единственный из дней, седьмой, получил божественное благословение, они также ошибаются не только в отношении понятия о Боге, но и разрушают и понятие самого седьмого дня, потому что всякое число производится (рождается) от единства, и поскольку «семь» является числом, то, следовательно, и оно не непроизводное. Но ни от чего иного, говорят, как от единства производится множественность; а нерожденный не есть тот, кто от множества, но который ни от кого не рождается, каковым качеством цифра «семь» не обладает.
Далее следует рассуждение в духе философии того времени о понятии производных, производящих и непроизводных цифр, которое здесь опускаем, ввиду его специфичности и трудности для понимания современного читателя. Затем Святитель указывает на то, что не может противоречить на возражения, показывающие, что цифра «семь», взятая только как отвлеченная цифра, сама по себе ничем не священна держащиеся подобного мнения прибегают к фазам луны, связанным с чередованием седмиц и в связи с этим говорит следующее: что если на этом основании они считают цифру «семь» священной, то, надо сказать, что другие цифры отнюдь не уступают ей и среди них особенно начальная, потому что и весь этот чувственный мир един, и едино все небо, или не больше двух, и одно солнце в мире, и одна луна, чтобы не сказать, что все сочетается в Едином, Сущем прежде всего и чрез все, Сущем над всем Боге, Которого, как истинно Единого, все возвещает. Если же вселенная, представляющая звездную окружность и каждый из полюсов, замкнута в круге, а круг состоит из двух начал: точки и линии, и ничего не могло бы быть вне этих двух начал, особенно же из разряда чувственного мира, то, следовательно, и цифра «два» является наиболее применительной и необходимейшей для мира. Поскольку же во всем наблюдается не только линия, но и плоскость, то, следовательно, и число «три» должно пользоваться равной честью по этой же причине; а уж о других почетных сторонах сего числа не буду говорить. Поскольку же каждое из вышереченного не только есть круг, но и твердь и сфера, а это не может существовать кроме четырех (эоментов?), потому что, помимо всего иного, их требует сама необходимость, то разве и цифра «четыре» не будет ли среди почетных чисел? Кроме того, по иным причинам, и цифра «пять» не должна не пользоваться уважением; но особенно среди прочих число «шесть», ибо оно преимущественно пред другими, составляющими его частями, является первым в числе совершенных чисел, потому что все (творение мира) было завершено шестым по числу днем.
Так что, на основании сего вытекает, что почитающие число «семь», сами себя обманывают, в сущности почитая не только цифру «семь», но просто всякую цифру: потому что каждая из них в равной мере обладает достаточными основаниями для уважения. А так как поскольку число, вместе со всем существующим, было создано Богом, а все созданное Богом прекрасно, и весьма прекрасно, как Сам Творец засвидетельствовал чрез Моисея, то если бы кто взял какую угодно цифру и внимательно изучил, то он нашел бы, что она прекрасна и «добра зело» и сама по себе и по иным причинам, чудесно представляя нечто, чему соответствует. Однако, ни один из дней, взятый по своему числу, не является превосходящим другой, в этом отношении, потому что Моисей не говорит, что цифра какого-либо из дней была похвалена Богом, но дела совершенные Им в каждый из дней были увенчаны похвалою; следовательно, и седьмой день достоин был похвалы не ради своего числа (но для этого было иное основание). Так что мы указываем причину, почему Бог нарочито благословил его и освятил, взяв начало из самых слов Моисея, именно: «Яко почи, говорит он, Бог в день седьмый от всех дел Своих, яже сотвори» (Быт.2:2). Затем присовокупляя: «И благословил Бог день седмый, и освяти его», сразу же указывает на причину благословения, повторяя то же самое: «Яко почи Бог от всех дел Своих, яже начат творити» (ст.3). Следовательно, есть такие дела Божия, которые Он не начинал творить , и творя которые не почил, как и Сам Господь открыл нам, говоря: «Отец Мой доселе делает, и Аз делаю» (Ин.4:17).
Итак, Бог желая нам дать посильное ведение таковых именно дел, и показать, что именно их должно искать более, нежели всего чувственного, седьмой день, в который почил от творения чувственного мира, благословил и освятил, как некое возвращение, путем упокоения, от нижнего мира (тон каато) к тому, который принадлежит лучшей и сверхмирной сфере. Потому что, сказать словами великого Дионисия: Бог, по преизбытку благости, бывает вне Самого Себя, и вследствие сбережения всех свойств к сему во всем возвращается, согласно могущей перемещаться (экстатикин) сверхсущественной силе, которая и по существу имеет статистический характер (анэкфититон) Его Самого; сошедши же человеколюбиво, насколько Он пожелал и насколько была в том необходимость, и сей наш чувственный мир создав в шесть дней, в седьмой на свойственную Ему высоту, которую, однако, и не оставлял, Он, как это отвечало Божеству, возвратился (в Себя), и покой того дня более благословенным показал, научая и нас желать восходить, насколько возможно, в оный покой, который заключается в нашем умном созерцании, и чрез него в восхождении нашей мысли к Богу. К сему покою и Апостол ясно побуждает; потому что представив слова- сказанные Богом чрез Псалмопевца о народе Иудейском, именно: «Яко кляхся во гневе Моем, аще внидут в покой Мой» (Пс.94:11), он затем прибавляет: «Рече негде о седмом (дне) сице: и почи Бог в день седмый от всех дел Своихъ» (Евр.4:4). И несколько дальше: «Потщимся убо и мы внити во оный покой» (ст.11); потому что тот, кто войдет, и сам почиет от своих трудов, как Бог от Своих. Но желаете ли узнать более ясно, в чем заключается этот покой и каким образом в него войдем? Если мы усвоим те Божественные дела, которые, будучи безначальными, не могут характеризоваться, как «начатые», но которые ничего не имеют с чувственным миром ; итак, если мы усвоим эти дета, то еще более уясним значение сего покоя и вхождения в него. Какие же это дела? Пусть поможет нам в сем деле Псалмопевец, пишущий так о Боге: «Дела рук Его истина и суд» (Пс.110:7). Значит, дело Божие не имеющее конца заключается в ведении всего существующего и в предведении будущего, которое если бы кто назвал «Истиною», не погрешил бы в наименовании, Дело Божие безначальное и нескончаемое есть суждение и предведение; потому что все существующее и прежде своего существования нуждалось в божественном предведении и суждении, чтобы могло придти в бытие; и после осуществления дабы оно со временем не погибло, но, в одном случае, со временем изменилось бы для своей или универсальной пользы, или, в другом случае, пребывало бы неизменным. Безначальное дело Божие заключается в внимании Себе; ибо безначально Он был подвигнут к самосозерцанию. Воистину, кто, здраво исследуя, мог бы привести многое, относящееся к сему. И каждый из нас, братие, уклоняясь от приземляющих и весьма мучащих забот и соответственных им дел, да представит свой слух, внимая учению Духа; прежде всего, он будет похвален Господом, Который Марфу, заботящуюся о многом, хотя Ее забота и была о Нем, не одобрил; «Мария же», говорит, которая сидела возле и внимала словам учения, «благую часть избра, яже не отъимется от нея» (Лк.10:42).
Видишь ли дело не имеющее упокоения? А затем, восприемлющий в уме сии слова учения Духа и упражняющий в них ум, и в разуме души предпочитающий их всякой иной страсти и земному помыслу, и вследствие сего и сам проявляющий заботу о своей жизни, чтобы спастись, и сам возымеет дело, именно Истину и суждение, в своем сердце, как говорит Псалмопевец Пророк, «глаголя Истину». Когда же и от всякого рассуждения, хотя бы оно было и доброе, отведешь твой ум и весь соберешь его в самого себя, достигая это путем упорного внимания и непрестанной молитвы, то тогда, таким образом, внидешь и ты в божественный покой и улучишь благословение седьмого дня, пребывая в самосозерцании, и чрез самосозерцание возводим будучи к Богозрению. Ибо, говорят, что исход (результат) молитвы заключается в восхищении души к Богу. Эта одна из причин благословения данного седьмому дню, которую и Моисей в законе являя, установил седьмой день праздновать; но бездействие относится к предметам телесного пользования, для души же приличествует деятельность.
Опять же, Составивший вселенную в шесть дней, предвидел и склонность человека к худшему, и, вследствие сего, обращение его к земле, и даже до ада падение и заключение в нем, и чрез человека всего мира сего обветшание и приведете в упадок, а также имеющее наступить обновление их, вследствие (или «чрез») Его вочеловечения. Это обновление произошло сошествием, чрез смерть, во ад воплотившегося Бога и обетованного им в Субботу воззвания там душ; и это, вот, дело седьмого дня Он предвидел; и потому-то, вероятно, этот единственный день удостоил благословения. Но это, вот, втайне было уготовано в седьмой день, т.е. в Субботу, а было явлено и все совершенным образом завершено в восьмой день, день Владычняго Воскресения; посему этот день знаменательно и называется нами «Господним Днем». Как пятница является по отношению к субботе, так суббота по отношению к Господнему Дню, который явно превосходит ее, как завершение и истина превосходят начало и образ и тень. Такое превосходство и святость Господняго Дня проистекает вследствие благословенного завершения дела в этот день и ожидаемого в сей день всеобщего воскресения и совершенного вхождения достойных в божественный покой и возрождения всего мира.
Так что, сколько бы доводов ни приводил кто, почитая субботу, это же, с прибавлением, будет относиться и по отношению к восьмому дню: потому что этот день является законченностью (или «совершенством») субботнего дня. Почитание сего восьмого дня, т.е. Господняго Дня, и Моисей прикровенно ввел; ибо Юбилейный Год, который был им узаконен и наименован «Годом Отпущения», не был относящимся к числу, по закону численным седмицам, лет, но был после их всех, и был восьмым, возвещающимся по прошествии последних сих лет; это же самое Моисей делает и в седмицах недель. Но таким образом Законодатель не только прикровенно ввел почитание восьмого дня, который мы и называем Господним Днем (т.е. воскресеньем), как день освященный Воскресением Господним, но и повелел сочетать его с празднеством, которое наименовал «Днем Труб», и именует его «исходным», т.е. как бы границей и пределом всех празднеств. Этим ясно показывает, что и восьмой день должен быть называем нами «святым», предвозвещающим как бы божественное и всеславное и священное достоинство Господняго Дня, имеющее наступить после того, как все ветхозаветное минует. Таким образом и он по той причине почитал седьмой день, что он приводит к истинно честному восьмому дню; и как данный чрез него Закон заслуживает уважения, как приводящий ко Христу, так и седьмой день заслуживает почитания, как приводящий к восьмому дню, в который произошло Господне Воскресение, ибо и оно было восьмым; потому что, как после седьми дней, восьмой идет по счету, так, исследуя, ты найдешь, что после седьмого из всех от века повествуемых воскресений, Воскресение Господне было восьмым по счету ; таким образом, не только в восьмой день оно совершилось, но и восьмым числится после тех, которые ему предшествовали; но оно же и первое, имеющее непосредственное отношение к ожидаемому восстанию во Христе всех, лучше же сказать воскресение, по причине которого и Христос начаток усопших и перворожденный из мертвых славится. Таким же образом Господень День является не только восьмым днем, вследствие того, что он числится восьмым после предшествующих ему дней, но в то же время он является и первым днем по отношению к тем дням, которые следуют за ним; это для того, чтобы, таким образом, одновременно был первым и последним тот самый день, который мы, вот, называем «Господним», Моисей же наименовал его не «первым», а «единым», как весьма превосходящий по своему значению иные дни, и являющийся началом будущего века, единого и невечернего (бесконечного) Дня.
Да будет наглядно видно превосходство Господняго Дня над иными праздничными днями еще и на таком основании: всякий иной день, обходя течение года, приносит с собою праздник один раз в год. Господень же (воскресный) день, каждый месяц четыре раза приносит нам, чрез непрерывное периодическое следование в течение всего года, делая нам его, воистину, «годом отпущения» и годом «приятным Богу». Посему устанавливая нам праздновать этот день по прошествии каждой миновавшей седмицы, Господь явился сначала Ученикам, собранным в доме, в то время как Фомы не было с ними, и представил Себя живым, мир даровав им, и чрез Свое дуновение, обновляя оное первое, в начале мира данное человеку Богом, дуновение, даровал благодать Божественного Духа, влагая в них божественную силу вязать и разрешать грехи, делая их участниками власти, сущей на небе, говоря им: «Приимите Дух Свят. Имже отпустите грехи, отпустятся им: и имже держите, держатся» (Ин.20:23).
Итак, эту силу и благодать даровал Господь, явившись в самый день Своего Воскресения, то есть, конечно, в Господень День; затем, по истечении промежуточных седми дней, а это сказать в Господень (воскресный) День, который мы как раз сегодня совершаем опять таким же образом является, и в этом же доме, Сам обновляя празднование это и приводя к вере сомневающегося Фому; ибо, согласно возлюбленному Евангелисту Спасителеву и Ученику: «По днех осмих паки бяху внутрь ученицы, и Фома с ними. Прииде же Иисус дверем затворенным, и ста посреде их, и рече: мир вам». Видите, что в Господень (воскресный) День происходило и собрание Учеников Христовых, и пришествие к ним Господа? Потому что это был Господень (воскресный) День, когда в первый раз Он явился им собранным, и опять по прошествии седми дней, когда был День Господень, Он является им собранным. Церковь Христова непрестанно возъизображает сии священные собрания, совершая богослужения, особенно в воскресные дни, когда мы бываем вместе с вами и говорим вам общие начала, относящиеся к делу спасения и побуждаем вас к благочестию и к благочестивой жизни. Поэтому пусть никто, по нерадению или всегдашней заботе о земном, не оставляет сих воскресных, священных и от Бога преданных собраний, чтобы не случилось, будучи справедливо оставленным Богом, выстрадать нечто подобное тому, что приключилось Фоме, коль такой человек придет не во-время; и если бы однажды и случилось, будучи чрезмерно занятым, ему не придти, то пусть после уже воздаст долг, принося себя Христовой Церкви, чтобы не остаться ему неключиму; душою болезнуя неверием, сказывающимся в делах или словах, и, однако, не приходя во врачебницу Христову и не допуская священное лечение, как божественный Фома , потому что существуют, да, существуют не только мысли и слова, но и дела, как проявления веры, ибо говорится: «Покажи ми веру от дел твоих» (Иак.2:18), и у кого нет наличия их, тот, будучи, конечно, далек от Церкви Христовой и предав всего себя суете, имеет свою веру мертвой, или лучше сказать не имеет никакой веры, сам вследствие греха став мертвецом.
Некоторые недоумевают, каким образом Христос, будучи одеян в плоть, вошел «дверем заключенным»; но по-видимому такие люди не знают, как духовное соображать с духовным и друг чрез друга познавать сие, как говорит божественный Апостол (1Кор.2:13). Ибо если Он не нарушил ложесна по плоти родившей Его Девы, отнюдь не развернув их, но в рождении сохранив неврежденными знамения девства, хотя тогда и был Он облечен в страстное и смертное тело, то что удивительного, если обессмертив воспринятое Им тело и обладая ныне бессмертной плотью, Он вошел при запертых дверях? Но когда Он уже обладал бессмертным и бесстрастным телом, то как Он мог в то же время иметь раны и пробитые места на руках и в боку? Ведь Евангелист повествует, что Господь сказал Фоме: «Принеси перст твой семо, и виждь руце Мои: и принеси руку твою, и вложи в ребра Моя: и не буди неверен, но верен». Итак, как это Он имел раны? Ведь смертное и страстное тело не могло бы являть раны и пробитые места, и в то же время пребывать целым и здравым; но Он-то был силен явить, кому пожелал бы, вместе с бесстрастием и бессмертием тела и раны и язвы, которые Он раньше подъял, и при этом, чтобы это Его тело, нисколько не меньше пребывало бы бесстрастным и бессмертным. Из этого я также заключаю, что и те, кто пострадали за Христа, носят на своем теле раны в виде вечного украшения; потому что, как напр. оконные отверстия, хотя и ничем не способствуют солидности здания, однако являются не безобразящими его, но необходимейшую утварью домов, впускающими внутрь свет и позволяющими живущим видеть то, что делается извне, таким же образом, вот, и страдания на теле, перенесенные ради Христа, и следы оставленные ими, стали для возымевшего их как бы, окнами, пропускающими невечерний свет и, при сиянии оного света, познаются как дело божественной красоты, или, лучше сказать, сияния, а не отражают неприглядность ран; не говоря уже о том, что они не идут в разрез с бесстрастием, но более принадлежат бессмертию.
Христово же тело имело внутри себя источник божественного света, откуда воссияв духовно просветило сомнящегося Фому, так что тотчас же совершенным образом богословствуя, он воскликнул: «Господь мой и Бог мой». Господь же ему сказал: «Яко видев Мя, веровал еси: блажени не видевшии, и веровавшии», показывая этим, что те, которые собственными очами взирали на славу (Его), ничем большим не обладают над теми, которые чрез них были приведены в веру в Него. Если же Он сказал не «имеющие уверовать», но «уверовавшие», но это было сказано в божественном и предведящем значении Знающего все прежде совершения, для которого будущее является как бы уже происшедшим. Мне сейчас пришла в голову мысль, которую я раскрою вашей любви. Видя, что когда Фома отсутствовал, он был неверным, а когда сошелся с уверовашими, то уже отнюдь не погрешил в вере, мне пришло на ум, что и грешный человек, если бы только убежал от общения с дурными и обратился бы к праведным, то уже никогда бы не погрешил в праведности и, благодаря ей, в деле спасения своей души. Это, как мне думается, хочет сказать и Псалмопевец Пророк, ублажающий того, кто уклоняется от соседения и сшествия с Дурными людьми. И иной Пророк: «Не буди говоря со многими со злой целью»; и автор Притч: «В соборищи грешных возгорится огнь; ходяй (же) с премудрыми премуд будет» (Сир.16:7; Притч.13:21).
Итак, братие, будем сходиться и часто отдавать себя Божией Церкви: потому что всякий истинно благочестивый ревностно отдает себя ей и неуклонно пребывает в ней; и когда каждый из вас входить в нее, пусть берет пример с более благочестивых; а их возможно узнать по одному их виду в молчании и в молитве сосредоточии. Итак, пусть он обратит внимание на более благочестивых и гораздо более иных боящихся Господа, и вручив себя им, да держится их и вместе с ними да предстоит Богу; и когда выйдет после отпуста, то поскольку это Господень День, то от всякого земного дела будучи свободен ради Господа, по Которому и день сей так назван, пусть со тщанием ищет: нет ли кого подражающего тем Апостолам, который, как бы замкнувшись вполне, пребывает ждущим Господа чрез молитву в тишине и псалмопении и чрез иной соответствующий сему образ жизни. Пусть и он присоединится к такому человеку, и с верою войдет в его келлию, как бы в некое небесное место, имеющее внутри освящающую силу Духа; и пусть сядет рядом с обитателем и пребывает с ним насколько возможно долго; и да беседует с ним о Боге и о божественных вещах, вопрошая и со смирением поучаясь, и молитвою призывая себе помощь: потому что прекрасно знаю, что и к нему, так поступающему, невидимо приидет Христос, и внутренний мир подаст размышляющему таким образом и приложит к вере и придаст непоколебимость (стиригмон), и в свое время сочетает со избранными во Царствии Небесном, что да будет всем нам получить в Самом, ныне нас ради умершем и воскресшем, и затем со славою имеющим придти Царе веков Христе: ибо Ему подобает слава во веки веков. Аминь.
Примечания:
1. Migne. Patrologiae Cursus Completus. Series Graeca. Tomus 151: Homilia XVII: colonna 220-236. In qua ostenditur Sabbati et Dominicae mysterium; necnon in Evangelium primae post Pascha Dominicae.
2. Ин.20:19 сл.
3. «День Господень» (и Кириаки, Dominica) так называется по-гречески и по-латински тот день, который именуется у нас «воскресением».
4. Здесь подчеркиваются такие дела, о которых нельзя сказать, что Бог их начал творить, ибо это такие дела, которые свойственны Богу и поэтому безначальны и т.ск. совечны ему. О них Святитель говорит ниже.
5. Здесь несколько свободный перевод фразы. См. предыдущее примечание.
6. Думается, что здесь Св. Григорий Палама имеет в виду следующие воскресения мертвых: 1) Воскрешение мертвого отрока Прор. Илиею (3Цар.17:22). 2) Воскрешение мертвого отрока Пророком Елиссеем (4Цар.4). 3) Мертвец, прикоснувшийся к костям Пророка Елиссея, воскрес (4Цар.13). 4) Воскрешение Господом отрока Наинской вдовы (Лк.7). 5) Воскрешение Господом дочери Иаира (Мк.5. Лк.8). 6) Воскрешение Господом Лазаря (Ин.11). 7) Евангелист Матфей повествует, что немедленно после крестной смерти Спасителя: «многия тела усопших святых воскресли; и вышедши из гробов по воскресении Его, вошли во святый град, и явились многим» (Мф.27:52,53).
7. Перев. свободный. Имеется ввиду вдуновение Богом жизни в людей (Быт.2:7).
8. Т.е. который именно искал, чтобы Бог излечил его неверие и не покидал собрания Апостолов, но был вместе с ними.
9. Т.е. чрез Святых Апостолов, которые своими глазами видели Господа Иисуса Христа.
10. Ориг. «желающем», «жаждущем», «любящем»; мы здесь перевели, как «ждущим», держась 6ольше общей мысли текста, нежели вербального перевода.
Неделя 2-я Великого поста, святителя Григория Паламы
- Святитель Илия (Минятий). Слово о зависти во вторую неделю Поста
- Святитель Илия (Минятий). Слово о грехе во вторую неделю Поста
- Святитель Игнатий (Брянчанинов). Поучение во вторую неделю Великого поста. Значение поста для человека
- Святитель Николай (Велимирович). Неделя вторая Великого поста. Евангелие об исцелении расслабленного
- Священномученик Фаддей (Успенский). Слово в Неделю 2-ю Великого поста
- Игумен Нектарий (Морозов). Борьба за молитву
- Протоиерей Андрей Ткачев. Причастие Фаворского света
- Протоиерей Александр Шаргунов. Когда христианство утратит свое былое имя. Слово в Неделю 2-ю Великого поста
- Иеромонах Игнатий (Шестаков). Божественная благодать и суета мира.
Святитель Григорий Палама и его учение
- Синаксарь в неделю вторую Великого поста. Святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалонитского
- Архимандрит Киприан (Керн). Восхождение к Фаворскому свету
- Игумен Дионисий (Шленов). Святитель Григорий Палама: житие, творения, учение
- Протоиерей Андрей Ткачев. Ароматное вино для зрелых духом
- Алексей Князев. «Победа священнобезмолствующих», или «Остановленный Ренессанс»
Записи богослужений
- Божественная литургия во вторую Неделю Великого поста
***
Бог есть свет и нет в Нем никакой тьмы. 1 Ин. 1, 5
Тропарь святителя Григория Паламы
Православия светильниче, Церкви утверждение и учителю, монахов доброто, богословов поборниче непреоборимый, Григорие чудотворче, Фессалонитская похвало, проповедниче благодати, молися всегда спастися душам нашим.
Кондак святителя Григория Паламы
Премудрости Священный и Божественный орган, богословия светлую согласно трубу, воспеваем тя Григорие Богоглагольниче: Но яко ум уму первому предстояй, к нему ум наш отче настави, да зовем: радуйся проповедниче благодати.
Житие святителя Григория Паламы
Святитель Григорий Палама, архиепископ Солунский, родился в 1296 году в Малой Азии. Во время турецкого нашествия семья бежала в Константинополь и нашла приют при дворе Андроника II Палеолога (1282-1328). Отец святого Григория стал крупным сановником при императоре, но вскоре умер, и сам Андроник принял участие в воспитании и образовании осиротевшего мальчика. Обладая прекрасными способностями и большим прилежанием, Григорий без труда освоил все предметы, составлявшие полный курс средневекового высшего образования. Император хотел, чтобы юноша посвятил себя государственной деятельности, но Григорий, едва достигнув 20 лет, удалился на Святую Гору Афон в 1316 году (по другим сведениям, в 1318) и поступил послушником в монастырь Ватопед, где под руководством старца, преподобного Никодима Ватопедского (память II июля), принял постриг и начал путь подвижничества. Через год ему явился в видении святой евангелист Иоанн Богослов и обещал свое духовное покровительство. Мать Григория вместе с его сестрами также приняла монашество.
После преставления старца Никодима инок Григорий проходил 8 лет свой молитвенный подвиг под руководством старца Никифора, а после кончины последнего перешел в Лавру преподобного Афанасия. Здесь он прислуживал за трапезой, а затем стал церковным певцом. Но через три года (1321), стремясь к более высоким ступеням духовного совершенства, он поселился в небольшой отшельнической обители Глоссии. Настоятель этой обители стал учить юношу сосредоточенной духовной молитве — умному деланию, которое постепенно разрабатывалось и усваивалось монахами, начиная с великих пустынников IV века, Евагрия Понтийского и преподобного Макария Египетского (память 19 января). После того, как в XI веке в трудах Симеона Нового Богослова (память12 марта) подробное освещение получили внешние молитвенные приемы умного делания, оно было усвоено афонскими подвижниками.
Опытное применение умного делания, требующее уединения и безмолвия, получило название исихазма (от греч. «покой», «молчание»), а сами практикующие его стали называться исихастами. За время пребывания в Глоссии будущий святитель полностью проникся духом исихазма и принял его для себя как основу жизни. В 1326 году из-за угрозы нападения турок вместе с братией он перебрался в Солунь (Фессалоники), где тогда же был рукоположен в сан священника.
Свои обязанности пресвитера святой Григорий сочетал с жизнью отшельника: пять дней недели проводил в безмолвии и молитве, и только в субботу и воскресенье пастырь выходил к народу — совершал богослужение и произносил проповеди. Его поучения часто вызывали у предстоящих в храме умиление и слезы. Однако полная отрешенность от общественной жизни святителю была несвойственна. Иногда он посещал богословские собрания городской образованной молодежи во главе с будущим Патриархом Исидором. Возвращаясь как-то из Константинополя, он обнаружил близ Солуни местечко Верии, удобное для уединенной жизни. Вскоре он собрал здесь небольшую общину монахов-отшельников и руководил ею в течение 5 лет. В 1331 году святитель удалился на Афон и уединился в скиту святого Саввы, близ Лавры преподобного Афанасия. В 1333 году он был назначен игуменом Есфигменского монастыря в северной части Святой Горы. В 1336 году святитель вернулся в скит святого Саввы, где занялся богословскими трудами, которых не оставлял уже до конца жизни.
А между тем в 30-е годы XIV века в жизни Восточной Церкви назревали события, поставившие святителя Григория в ряд наиболее значительных вселенских апологетов Православия и принесшие ему известность учителя исихазма.
Около 1330 года в Константинополь из Калабрии приехал ученый монах Варлаам. Автор трактатов по логике и астрономии, умелый и остроумный оратор, он получил кафедру в столичном университете и стал толковать сочинения Дионисия Ареопагита (память 3 октября), апофатическое богословие которого было признано в равной мере и Восточной и Западной Церквами. Вскоре Варлаам поехал на Афон, познакомился там с укладом духовной жизни исихастов и, на основании догмата о непостижимости существа Божия, объявил умное делание еретическим заблуждением. Путешествуя с Афона в Солунь, оттуда в Константинополь и затем снова в Солунь, Варлаам вступал в споры с монахами и пытался доказать тварность Фаворского света; при этом он не стеснялся поднимать на смех рассказы иноков о молитвенных приемах и о духовных озарениях.
Святитель Григорий, по просьбе афонских монахов, обратился сначала с устными увещаниями. Но, видя безуспешность подобных попыток, он письменно изложил свои богословские доводы. Так появились «Триады в защиту святых исихастов» (1338). К 1340 году афонские подвижники с участием святителя составили общий ответ на нападки Варлаама — так называемый «Святогорский томос». На Константинопольском Соборе 1341 года в храме Святой Софии произошел спор святителя Григория Паламы с Варлаамом, сосредоточившийся на природе Фаворского света. 27 мая 1341 года Собор принял положения святителя Григория Паламы о том, что Бог, недоступный в Своей Сущности, являет Себя в энергиях, которые обращены к миру и доступны восприятию, как Фаворский свет, но являются не чувственными и не сотворенными. Учение Варлаама было осуждено как ересь, а сам он, преданный анафеме, удалился в Калабрию.
Но споры между паламитами и варлаамитами были далеко не закончены. К числу вторых принадлежали ученик Варлаама, болгарский монах Акиндин и Патриарх Иоанн XIV Калека (1341-1347); к ним склонялся и Андроник III Палеолог (1328-1341). Акиндин выступил с рядом трактатов, в которых объявлял святителя Григория и афонских монахов виновниками церковных смут. Святитель написал подробное опровержение домыслов Акиндина. Тогда Патриарх отлучил святителя от Церкви (1344) и подверг темничному заключению, которое продолжалось три года. В 1347 году, когда Иоанна XIV на патриаршем престоле сменил Исидор (1347-1349), святитель Григорий Палама был освобожден и возведен в сан архиепископа Солунского. В 1351 году Влахернский Собор торжественно засвидетельствовал православность его учения. Но солуняне приняли святителя Григория не сразу, он вынужден был жить в разных местах. В одну из его поездок в Константинополь византийская галера попала в руки турок. Святителя Григория в течение года продавали в различных городах как пленника, но и тогда он неутомимо продолжал проповедь христианской веры.
Лишь за три года до кончины вернулся он в Солунь. Накануне его преставления ему явился в видении святитель Иоанн Златоуст. Со словами «В горняя! В горняя!» святитель Григорий Палама мирно преставился к Богу 14 ноября 1359 года. В 1368 году он был канонизован на Константинопольском Соборе при Патриархе Филофее (1304-1355, 1362-1376), который написал житие и службу святителю.
«Настольная книга священнослужителя», Т. 2
Бог есть свет
Святитель Григорий Палама Во вторую Неделю Великого Поста мы совершаем память Святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского. Во вторую Неделю Великого Поста Святая Церковь говорит нам о тайне света, к которому мы должны приобщиться, если хотим увидеть Воскресение Христово. Святитель Григорий Фессалоникийский и богословские споры в XIV веке, связанные с его именем, учили о том, что свет Преображения есть свет нетварный, несотворенный. Опровергая ересь западных Богословов, это учение напоминало о слове Писания, что Бог есть свет, и, исповедуя Бога-Отца и Бога-Сына, Света от Света, Бога истина от Бога истина, мы веруем, что Богом-Светом сотворен другой — тварный свет, тот, о котором сказано в книге Бытия: «Сказал Бог, да будет свет».
Эти догматические вопросы не были отвлеченными для жизни Церкви. Не должны они быть отвлеченными и для нас. Беда, если мы воспринимаем их как простые богословские или ученые рассуждения, не имеющие никакого отношения к нашей жизни. Это может означать только одно: что тот свет, о котором нам возвещает Бог — свет, в котором нет никакой тьмы — для нас остается неувиденным, и мы не приносим печали покаяния в том, что пребываем во тьме. Все беды в Церкви связаны, в конце концов, с тем, что какие-то тайны веры становятся отвлеченными, переставая быть живыми насущными вопросами, решающими нашу судьбу, и мы теряем глубину веры, полноту христианского призвания, которое должны осуществить в Церкви.
Протоиерей Александр Шаргунов, «Великий Пост»
Второе воскресенье Великого поста
Во вторую неделю Великого поста Церковь всегда чтит память святителя Григория Паламы.
Он жил в 14 в. и был архиепископом в Фесалониках. Всю свою жизнь он отдал совершению и защите непрестанной молитвы. В спорах с Варлаамом Калабрийским о святитель Григорий стоял на защите афонских монахов, которые основывали свой жизненный путь на непрестанном делании Иисусовой Молитвы.
ИИСУСОВА МОЛИТВА ИЗГОНЯЕТ ЛЮБЫЕ БОЛЕЗНИ.
Звуковая волна молитвы Григория Паламы «ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ СЫНЕ БОЖИЙ, ПОМИЛУЙ МЯ ГРЕШНОГО » уничтожает звуковые волны которые вокруг вас находятся.
Бесы сходятся туда где произносят их греховные слова.
Вы осудили, или скверное слово произнесли или накричали и сразу же скажите
«ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ СЫНЕ БОЖИЙ ПОМИЛУЙ МЯ ГРЕШНОГО»
и у бесов сразу начинается паника и они разбегаются.
Сначала научитесь молиться языком.
Главное не входить в прелесть.
Не нацепляйте четки и не ходите в них пока не научитесь Иусусовой молитве.
Что бы научиться надо пройти несколько этапов.
Перейти к словесной в умную и в сердечную.
Научитесь сразу же сжигать свои грехи этой молитвой.
Как только осудили, так сразу эту молитву.
И крест.
Креста бесы бояться.
Сначала на лоб.
Затем к пупку.
На 2 см ниже пупка( дьявол заходит именно туда на 2 см ниже пупка).
А мы поражаем эти центры Святой Троицей.
Если часто накладывать на себе и на научить накладывать детей крестное знамение, то потом пусть берут анализ крови, замеряют ваше сердце, кровяное давление и удивляются что с вами происходит.
А происходит излечение, потому что Иисусова молитва исцеляет любые болезни.
Где находятся святые мощи Григория Паламы
В 1368 году, менее чем через десять лет после смерти, что бывает довольно редко, он был канонизован на Константинопольском Соборе. Патриархе Филофей, возглавлявший торжество, написал житие и службу святителю. Мощи святителя Григория были положены в кафедральном храме Святой Софии в Фессалониках. После захвата города турками и обращении храма в мечеть мощи Григория Паламы были вначале перенесены в солунский монастырь Влатадон, а затем в митрополичий собор города. С 1890 года они хранятся в новом кафедральном соборе города, освящённом в 1914 году во имя этого святого.
Проповеди во вторую неделю Великого поста
Во второе воскресенье Великого поста Церковь торжественно празднует память святителя Григория Паламы, архиепископа и чудотворца Солунского.
***
Догматика Православной Церкви сложна. Сложна не так, как сложна теоретическая физика или иная мудреная наука с малым числом адептов. Сложность заключается не только в высоте предмета, и в необходимых (длительных и напряженных) интеллектуальных усилиях по его освоению и проч. Нужна жизнь по Евангелию, прежде всего. Потом, по мере исполнения заповедей и постоянного стремления к Богообщению, откровение тайн может прийти, как дар от Бога. Может прийти, но не обязано придет. Были ведь и ныне есть многие чистые по жизни люди, искренние угодники Бога, но не получившие доступ в то святилище, откуда выносится разумение догматов и способность их изъяснять. Необходимое сочетание благодатной опытности и высокой умственной культуры делает отцов Церкви чрезвычайно редкими представителями человечества.
Описывая жизнь Моисея законодателя в одноименном труде, Григорий Нисский объясняет трехчастную периодизацию жизни Моисея. 40 лет тот провел при дворе фараона, 40 лет пас овец тестя, 40 лет водил Израиля. Эти три равновеликих периода соответствуют, по мысли св. Григория, а) постижению светской мудрости, б) деятельному очищению души и аскетизму и в) тайнозрению и постижению сокровенного. Такие же необходимые этапы можно прослеживать и в жизни отцов Церкви, допущенных Богом до постижения и изъяснения догматов.
Вначале нужно возмужать и окрепнуть, начать мыслить не как младенец, а как зрелый человек. (См. 1 Кор. 13:11) Затем предстоит войти в труд деятельного к Богу восхождения. Это путь пустыни, внутренних усилий, молитв и аскетических трудов. Если он проходит правильно, если душа претерпевает необходимые изменения (очищается ум, увядают страсти, приобретается опыт, разум уже не скользит по поверхности, но проникает вглубь веры и проч.) то Бог может ввести человека в нечто большее, не прогнозируемое заранее и трудно поддающееся описанию. Там, в третьей фазе восхождения, знание становится ведением и в существо человека, как в скинию, совершается вселение Божества. Вино молодое вливается в приготовленные и прочные мехи, которые не прорвутся. Прежние знания, накопленные, как над книгой и в разговоре с мудрыми, так и приобретенные затем в одиночестве своей личной «пустыни», обращаются на то, чтобы изложить внятно и максимально точно доступную правду о Боге.
Пользуются впоследствии этой изъясненной правдой очень многие. Работает удивительный закон: Бог находит кого-то одного, этого одного воспитывает и возводит к Себе, чтобы через него потом просветить и образумить великое множество. Так найден Авраам, Моисей, Давид, Павел, Василий Великий, Григорий Палама, другие.
Здесь же таится и некая сложность, понятная в аналогии. Пользователей мобильной связи сотни миллионов или более того. Но понимают принципы работы мобильной связи очень немногие. Остальные просто «горды за человечество». Так же и в религиозной жизни. Евреи гордились Моисеем, плохо понимая, чему же именно он их учил. Отсюда их слова: «Мы Моисеевы ученики. Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; Сего же не знаем, откуда Он» (Ин.9:28-29). Но тот Моисей, которого они признают учителем, на самом деле судья для них. И вот Христовы слова об этом: «Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцем: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете. Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне. Если же его писаниям не верите, как поверите Моим словам?» (Ин. 5:45-47)
Так же и мы можем повторять исповедальные формулы Символа или молитвенные тексты, не до конца проникаясь ими, не вполне живя их смыслом. Зато с лихвой можем компенсировать недостаток духовного опыта конфессиональной гордостью. Не будут ли и нам судьями Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Палама и прочие светильники веры? Вопрос более чем серьезен. В отношении отцов необходимо чтение, но не только почитание. Необходимо постепенно восходить вслед за отцами в область им доступного света. Пусть отцы идут далеко впереди, но и мы не должны просто стоять у подножия горы в ожидании, что учитель, как некогда Моисей, снесет нам сверху некие скрижали. Стоять у подножия просто небезопасно, поскольку в ожидании откровения, народ начинает «есть и пить», а потом «играть», т.е. безумствовать в идолопоклонстве. Именно так было у евреев. Нужно именно восходить в гору по стопам учителей. Восходить медленно, осторожно, рассчитывая силы, не отрываясь от идущих позади и не наступая на пятки идущим впереди, но нужно восходить. Тогда наследие отцов будет осваиваться и жизненно применяться, а не стоять на полках в красивых переплетах и служить темой гордых споров о первенстве.
Палама был образованный человек, прошедший монашеский искус на Святой Горе и избранный Богом для управления словесной паствой. Его жизнь вполне соответствует тому трехчастному восхождению, которое описывает Григорий Нисский, говоря о Моисее. И учение его заключается не только в защите священнобезмолвствующих, в учении об энергиях Божества и в связи с этим, о Фаворском свете. Это – ароматное вино для зрелых духом. Для простых людей у Григория было молоко нравственных назиданий. Так и было явлено ему однажды двоякое свойство епископского служения. Ангел подал Григорию сосуд с молоком, которое по мере питья становилось уже ароматным вином. Означало это, что учить нужно не всех всему, но соизмеряя высоту учения с высотой жизни слушающих. Одних следует поить чистым молоком здравого учения, как новорожденных младенцев (См. 1 Пет. 2:2) Других (окрепших и усовершившихся) – вином великих догматов.
Рассудим о себе, поминая святого. Не будем хвататься за кувшин с вином, если по возрасту нам положено молоко начальных учений. Но будем пить (постигать и потреблять на пользу) предназначенное для нашего чина, чтобы не скучать у подножия Фаворской горы (на ней Григорий видит славу Господа) и не соблазняться от скуки идолопоклонством, но постепенно восходить в горы, «откуда придет помощь моя» (Пс. 120:1)
Протоиерей Андрей Ткачев
Тропарь, глас 8
Православию наставниче, святителем украшение, Богословцем поборниче непобедимый, Григорие чудотворче, Солуню великая похвало, проповедниче благодати, моли Христа Бога спастися душам нашим.
Кондак, глас 4
Ныне время деятельное явися, при дверех суд, востанем убо постящеся, принесем слезы умиления, милостынями, зовуще: согрешихом паче песка морскаго, но ослаби, Содетелю всех, яко да приимем нетленныя венцы.
О, треблаженная и честная воистину и превожделенная главо, безмолвия державо, монашествующих славо, общее богословов и отцев и учителей украшение, апостолов сподвижниче, исповедников и мучеников безкровный ревнителю и венчателю словесы и деяньми и благочестия поборниче и воеводо взбранный, божественных догматов высокий изъяснителю и учителю, прелести многоразличных ересей потребителю, всея Церкве Христовы предстателю, и страже, и избавителю! Ты и преставлься ко Христу назираеши убо и ныне стадо твое и всю Церковь свыше, болезни различныя исцеляя и словесы твоими вся управляя, и ереси изгоняя, и многообразных страстей избавляя. Приими же и наше сие моление и избави нас от страстей и искушений, и треволнений, и бед, и ослабу и мир и благоденствие нам подаждь, о Христе Иисусе Господе нашем, Емуже слава и держава подобает со безначальным Его Отцем и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
В церкви в этот день читается Евангелие от Марка, глава 2, стихи 1-12
1. Через несколько дней опять пришел Он в Капернаум; и слышно стало, что Он в доме.
2. Тотчас собрались многие, так что уже и у дверей не было места; и Он говорил им слово.
3. И пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо;
4. и, не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством, раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопав ее, спустили постель, на которой лежал расслабленный.
5. Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои.
6. Тут сидели некоторые из книжников и помышляли в сердцах своих:
7. что Он так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога?
8. Иисус, тотчас узнав духом Своим, что они так помышляют в себе, сказал им: для чего так помышляете в сердцах ваших?
9. Что легче? сказать ли расслабленному: прощаются тебе грехи? или сказать: встань, возьми свою постель и ходи?
10. Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – говорит расслабленному:
11. тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой.
12. Он тотчас встал и, взяв постель, вышел перед всеми, так что все изумлялись и прославляли Бога, говоря: никогда ничего такого мы не видали.
Интересные страницы:
Вселенская родительская суббота 3-й недели Поста. День особого поминовения усопших
Неделя 3-я Великого поста. Крестопоклонная
Неделя 4-я Великого поста. Преп. Иоанна Лествичника
Мариино стояние
Похвала Пресвятой Богородице. Суббота Акафиста– в пятую неделю поста.
ГРИГОРИЙ ПАЛАМА
Свт. Григорий Палама. Икона посл. трети XIV в. Собр. ГМИИ.
Григорий Палама (греч. Παλαμα̃ζ; 1296 — 1359), митрополит Солунский, святитель, богослов исихазма, отец и учитель Церкви
Память 14 ноября, в неделю 2-й седмицы Великого Поста, в Соборах Афонских преподобных и Ватопедских святых (Греч.), а также вместе со своей святой семьей (в первое воскресенье после 14 ноября, а также 18 декабря) (Греч.)
Родился в 1296 году в Константинополе в богатой семье. Воспитанием и обучением Григория Паламы руководил лучший учитель своей эпохи — Феодор Метохит, крупнейший политический деятель, философ и писатель, великий логофет при императоре Андронике II Палеологе .
Отказавшись от светской карьеры сановника, предложенной ему, в 20 лет он принял иночество в одной из афонских обителей. Около трёх лет провел вместе с своим духовым наставником Никодимом Исихастом Ватопедским, от которого и принял монашеский постриг. Позже его духовным наставником был преподобный Григорий Византийский. Учителем святителя Григория в исихастской практике был подвизавшийся на Афоне преподобный Никифор Уединенник. Учителями его также стали Константинопольские патриархи Григорий II Киприот и Афанасий I, а также святитель Феолипт Филадельфийский .
В 1336 году в скиту святого Саввы занялся богословскими трудами, которых не оставлял до конца жизни.
Особенно известен спор его с Варлаамом Калабрийским и Акиндином о Фаворском свете; Палама в этом споре отстаивал учение Церкви, что свет этот не есть творение, но свет присносущный (нетварный; см. также исихазм). По этому поводу в 1341 в Софийском Константинопольском храме под председательством патриарха созван был Собор, на котором Палама обличил заблуждение Варлаама так, что последний решил удалиться в Италию.
В 1344 году патриарх Иоанн XIV Калека, приверженец учения Варлаама, отлучил святого Григория от Церкви и заключил в темницу. В 1347 году, после смерти Иоанна XIV, подвижник был освобождён и возведён патриархом Исидором I Вухиром, его другом и соратником, в сан архиепископа Солунского. В одну из его поездок в Константинополь византийская галера попала в руки турок, и святителя в течение года продавали в различных городах. Лишь за три года до кончины святой Григорий вернулся в Солунь.
Скончался мирно 14 ноября 1359 года.
Свт. Григорий Палама. Фреска ок. 1371 г. Роспись церкви святых Бессребреников Афонского Ватопедского монастыря.
Полемика с Варлаамом
Афонские иноки были крайне взволнованы нападками Варлаама и обратились к одному из выдающихся византийских подвижников и ученых – Григорию Паламе с просьбой поговорить с Варлаамом и убедить его прекратить словесные и письменные на них нападки и не оскорблять святых мужей, почитающих божественный огонь.
Палама, имевший и раньше повод высказываться против богословско-философских воззрений Варлаама, теперь со всей силой своего ученого таланта и литературного уменья выступил против порицателя византийского монашества и его резких суждений о богоугодной исихии.
Он написал (в период 1338-1340) девять слов против Варлаама, разделив их на три триады. Варлаам ответил своему литературному противнику сочинением «Κατα ̀ μασαλιανω̃ν» («Против мессалиан»). В спор вмешались и другие лица: Палама нашел себе сочувствие у вселенского патриарха Филофея, царицы Анны и ее сына Иоанна Палеолога, у царедворца, а позднее императора, Иоанна Кантакузина и, конечно, в среде византийских, особенно афонских безмолвников, а Варлаам имел сторонников в лице богослова и философа Григория Акиндина и историка Никифора Григоры. Таким образом, составились две партии — варлаамитов и паламитов, — в спор разгорелся с большой силой.
Весь жгучий предмет спора сосредоточивался на вопросе о существе в энергии Божества (ή Θεία ουσία καὶ ὲνέργεια): есть ли энергия само существо Божие или же нет. К постановке этого вопроса пришли посредством другого: что такое был свет Господня Преображения на Фаворе — существо Божие или нет.
Основная мысль Варлаама заключалась в том, что божественное озарение есть наука и знание, которое дается в удел тем, кто чист сердцем и исполняет заповеди Божий. Таково именно было осияние учеников светом Господним во время пробуждения на горе Фаворе; оно имело целью сообщение высшего знания апостолам и не было по природе своей чем-либо невещественным или излиянием самого существа Божия, но только призраком, мысленным образом, созданным именно для этой цели.
Палама же и афонские монахи отстаивали то мнение, что воссиявший на Фаворе свет, по учению отцов Церкви, хотя и не есть самое существо Божие, но и не мысленный образ: это есть неразлучно присносущное Божественному существу проявление и осуществление, иначе – это есть естественное свойство и энергия (φυσικη ̀χάριζ καί ένέργεια) Божества.
Варлаам возражал на это: если осияние учеников на Фаворе было действием сообщения им Божественного существа, то надо заключить, что этот свет тождествен с существом Божиим и что существо Божие может сообщаться человеку и доступно человеческим чувствам.
Не существо, — отвечал Палама, — а энергия Божественная, благодать и слава, уделяемая от существа Божия святым. Притом энергия Божественная нераздельна от существа Божия, как неразделен Сын от Отца или Дух Святый, или как неотделим луч от солнца и теплота от огня; значит в таком учении нет мысли о двоебожии. И подобно тому, как существо солнца, т.е. диск его как неделимый выше лучей и сияния, посылаемого человеческим глазом, точно так же, согласно учению церкви, и божественное существо как неделимое и невидимое выше посылаемых ему сияний, энергий и благости, которую сообщает святым Пресвятая Троица.
Варлаам и его сторонники возражали против такого понимания взаимоотношений сущности Божества и Его энергии и в дальнейшей полемике пришли к пантеистическим воззрениям.
Учение Варлаама как еретическое вызвало осуждение Церкви. По поводу него созывались соборы в 1341, 1347, 1351, 1352 и 1368. На этих соборах учение Паламы и его сторонников было признано согласным с учением церкви, а Варлаам и его ученики анафематствованы. В 1351 году сам святитель, вслед за патриархом Каллистом, подписал Соборный томос против единомышленников Варлаама и Акиндина .
Икона святителя Григория Паламы
Результаты соборных постановлений выразились в следующих статьях Синодика, провозглашаемого в Неделю Торжества Православия, вошедших в его состав в 1352 году:
- Анафема тем, которые принимают воссиявший от Господа свет при Божественном Его преображении то за образ и тварь и призрак, то за самое существо Божие, и которые не исповедуют, что Божественный тот свет не есть ни существо Божие, ни тварь, но несозданная и физическая благодать и осияние и энергия, всегда происходящая из самого существа Божия.
- Анафема тем, кто принимает, что Бог не имеет физической энергии, а одно только существо, и что нет никакого различия между существом Божиим и энергией, кто не хочет думать, что как соединение Божественного существа и энергии неслиянно, так и различие неизменно.
- Анафема тем, кто принимает, что всякая физическая возможность и энергия Божества есть создание.
- Анафема тем, которые говорят, что если допустить различие в существе и энергии Божества, то значит мыслить Бога существом сложным.
- Анафема тем, кто думает, что одному только существу Божию свойственно имя Бога, а не энергии.
- Анафема тем, кто принимает, что существо Божие может быть приобщаемо (т.е. людям), и кто не хочет допустить, что приобщение свойственно благодати и энергии.
- Вечная память святейшему митрополиту Солунскому Григорию Палама, который низверг еретиков Варлаама и Акиндина, дерзнувших назвать физическую и нераздельную энергию и возможность Божества, а равно и все физические свойства Святой Троицы созданными, а также привносить учение о платоновских идеях и эллинские мифы.
Рака с мощами свт. Григория Паламы. Фессалоникийский собор во имя святителя Григория Паламы.
Мощи и почитание
Святитель Григорий был причислен к лику святых вскоре после смерти, ибо еще при жизни сподобился откровений и имел дар исцеления. Его тело было погребено в соборе Святой Софии в Фессалониках, где от его мощей стали происходить чудеса, а в монастыре Великая Лавра на Афоне и в Кастории началось его местное почитание как святого. Константипольский патриарх святитель Каллист I запросил у фессалоникийцев точное изложение сведений об этих чудесах, на основе которого преемник Каллиста на Константинопольской кафедре святитель Филофей Коккин составил Похвальное слово и службу в честь новоявленного святого . Прославление состоялось в 1368 году, когда синодальным деянием его празднование было установлено в день его кончины — 14 ноября.
Открытая рака с мощами свт. Григория Паламы
Пересказ Жития святителя Григория на новогреческом языке, сделанный преподобным Афанасием Паросским, был издан в Вене в 1784 году и вошёл в сборник «Неон Эклогион», составленный преподобным Никодимом Святогорцем (Венеция, 1803). В этом Житии говорилось о новых чудесах святителя и излагалось засвидетельствованное Иерусалимскими патриархами Нектарием и Досифеем II чудесное потопление анафематствовавших Григория Паламу католиков на острове Санторин (Тира) в 1660 году.
После того, как в 1523 году Софийский собор в Фессалониках был превращён мусульманами в мечеть, мощи Григория Паламы были перенесены сначала во Влатадский монастырь, а затем в митрополичий собор города, где они находились до пожара 1890 года. Оставшись невредимыми в огне, святые мощи были помещены в новом кафедральном соборе, освященном во имя святителя Григория в 1914 году. Ныне частицы мощей также хранятся в Фессалоникийском монастыре Успения Пресвятой Богородицы в районе Панорама; в афонских монастырях Эсфигмен, Ксенофонт, Дионисиат, Пантелеимон и принадлежащем ему ските Новая Фиваида; а также в лавре Саввы Освященного . В 1628, 1631, 1632 и 1642 годах частицы мощей святителя привозились из Северной Греции в Москву в дар российским государям ; ныне в России частица его мощей хранится в Мещовском Георгиевском монастыре .
В иконописной традиции изображается в богослужебном облачении (подризнике, епитрахили, поясе, поручах, палице, фелони или сакосе, омофоре) и сапожках с благословляющей десницей и Евангелием в левой руке . Типом грек, сед, волосы кудрявы, борода большая, широковатая; лицо приятное со слезливыми глазами; кроток, очень умен .
Молитвословия
Тропарь, глас 8
Правосла́вия свети́льниче, / Це́ркве утвержде́ние и учи́телю, / мона́хов добро́то, богосло́вов побо́рниче непребори́мый, / Григо́рие чудотво́рче, Фессалони́тская похвало́, / пропове́дниче благода́ти, // моли́ся вы́ну спасти́ся душа́м на́шим.
Тропарь, глас 8
Правосла́вию наста́вниче, святи́телем украше́ние, / богосло́вцем побо́рниче непобеди́мый, Григо́рие чудотво́рче, / Солу́ню вели́кая похвало́, пропове́дниче благода́ти, // моли́ Христа́ Бо́га спасти́ся душа́м на́шим.
Кондак, глас 8
Прему́дрости Свяще́нный и Боже́ственный орга́н, / богосло́вия све́тлую согла́сно трубу́, / воспева́ем тя Григо́рие богоглаго́льниче: / но я́ко ум Уму́ пе́рвому предстоя́й, / к Нему́ ум наш о́тче наста́ви, да зове́м: // ра́дуйся пропове́дниче благода́ти.
Свт. Григорий Палама. Икона
Труды
- «Житие Петра Афонского», ок. 1334
- «Слова аподиктические» («доказательные») (содержат обсуждение проблемы Filioque), ок. 1335
- Несколько писем к Варлааму и к более позднему оппоненту, Акиндину (на тему Filioque, а также о вопросе богопознания)
- Три триады (9 трактатов) «В защиту священно-безмолвствующих», 1338 — 1340
- «Святогорский Томос» (манифест афонских монахов, составленный святителем Григорием), 1340
- Семь «Антирритиков против Акиндина» (полемика о божественных энергиях), 1342-1345
- Сочинение «К Ксении о страстях и добродетелях» (обширный аскетический трактат, посвященный борьбе со страстями и стяжанию христианских добродетелей), 1345-1346
- 4 опровержительных слова «Против Григоры», 1355-1357
- 63 гомилии (посвящены преимуществено аскетико-нравственной и социально-патриотической тематике)
См. также
- Сайт посвященный свт. Григорию Паламе
Литература
Использованные материалы
Сухарников Евгений, «Григорий Палама: отец и учитель Церкви», федеральный портал История.РФ, 14 ноября 2017,
Мейендорф И. Ф., прот., Жизнь и труды святителя Григория Паламы, гл. «Учителя св. Григория Паламы», . Выдвигается также предположение о том, что учителем будущего святителя был и преподобный Григорий Синаит. См. рассмотрение этой версии в 3-й главе книги игум. Петра (Пиголя), Прп. Григорий Синаит и его духовные преемники,
Καρμίρης, Ι. Τὰ δογματικὰ καὶ συμβολικὰ μνημεῖα τῆς Ὀρθοδόξου Καθολικῆς Ἐκλησίας, τὸμ . Ά, 2η ἔκδ., Ἀθήνα, 1960, 374-407. См. подпись святителя в конце текста томоса: «Смиренный митрополит Салоник пречестный экзарх всей Фессалии Григорий»: