Содержание
B могилу на три года
Монастырям Афона сотни лет. В них жили и умирали многие тысячи монахов. Где же их могилы? Или, может быть, ныне живущие просто не считают нужным заботиться о сохранении памяти своих почивших братьев?..
Чистота духовная
На Афоне любому паломнику, оказавшемуся на каком-либо монастырском кладбище, не могут не броситься в глаза два удивительных обстоятельства: первое – даже при крупном монастыре кладбище очень невелико, всего несколько деревянных крестиков, и второе – самое раннее из этих захоронений относится к периоду от силы двадцатилетней давности. Но как такое может быть?
Прежде всего, заметим, что почивших афонских монахов, как правило, хоронят на самом Афоне. Случается, впрочем, что какой-то святогорец в силу тех или иных обстоятельств живет вне Святой Горы – скажем, где-то на афонском подворье, – и если он умирает, то и хоронят его обычно по месту смерти. Например, в Москве на Даниловском кладбище находится почитаемая могила афонского монаха Аристоклия (Амвросиева) – многие годы он настоятельствовал на московском афонском подворье и по упокоении был похоронен в Москве же. Но монаха, умершего на самом Афоне, даже если он приехал когда-то на Святую Гору из другой страны, на родину хоронить не везут, а предают земле в том самом монастыре, где покойный подвизался и почил.
Смерть на Святой Горе считается неким признанием праведности покойного
Собственно, смерть непосредственно на Святой Горе уже считается неким признанием праведности покойного, чуть ли не обеспечивающим ему спасение души. Наш современник, афонский иеромонах Гавриил, так говорил об этом: «Какая это радость – умереть на Афоне! Здесь Сама Божия Матерь встречает после смерти монахов, потом проводит душу усопших через мытарства от Земли до Неба…».
На Афоне преданию почившего земле предшествует особый обряд. Почивших святогорцев не только не принято омывать, но тело покойного даже не переоблачается в чистое белье – монаха хоронят в том же исподнем, которое он мог носить долгое время. Разумеется, гигиена соблюдается в должной мере, но все же излишняя забота о телесной чистоте и вообще здоровье признается монашествующими не самым иноческим занятием, которое по своей природе близко, например, лакомству. Но это не особая афонская традиция, а общее правило для всех желающих ангельского жития. Так, в «Последовании исходном монахов» мы читаем: «Егда кто от монахов ко Господу отидет, понеже не подобает омываться телу его, ниже видетися отнюд нагу».
Поскольку Афон почитается уделом Богородицы, то и погребальные традиции здесь особые
Итак, не омывая и не переодевая, чтобы не видеть «отнюд нагу» умершего брата, его облачают в схиму, лицо покрывают куколем, а самое тело зашивается в рясу. На грудь возлагается иконка Пресвятой Богородицы. Обратим внимание, что в миру на грудь богородичная иконка возлагается лишь женщинам, мужчинам же – образ Спаса. Но поскольку Афон почитается уделом Богородицы, местом, на котором Она незримо, но неизменно пребывает и, по поверию, первая встречает души почивших святогорцев, то и погребальные традиции в этом смысле здесь сложились особые.
Хоронят на Афоне, как правило, в самый день смерти и без гроба – ничто не должно мешать телу поскорее «возвратиться в землю», превратиться в прах земной. Подобное отношение к погребению мы встречаем во многих религиях и культурах. В частности, авраамические религии придерживаются этого правила в соответствии с обетованием, данным Богом первому человеку: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься».
После исполнения уставного молитвенного правила тело новопреставленного на руках братии переносится к месту упокоения, опускается в могилу и засыпается землей. В ногах устанавливается обычно невысокий четырехконечный деревянный крестик, на котором простой краской делается самая лаконичная надпись: имя монаха и дата его смерти.
Камень за камнем
Земля на Афоне в дефиците еще большем, чем дерево
Нужно заметить, что афонская могила, то есть самая почва, которой предается тело умершего, значительно отличается от того, что является обычным для русского человека. В нашей стране – преимущественно равнинной – практически неизвестны те связанные с погребением проблемы, с которыми сталкиваются жители Средиземноморья и других гористых местностей. В России обычная среда, куда помещается тело покойного, представляет собой чаще всего однородную мягкую рассыпчатую массу: в лучшем случае это земля (так называемый гумус) или песок, в худшем – глина. На Афоне ничего подобного нет. Там вообще отсутствует почва в нашем традиционном представлении о таковой. Афон – это сплошь камень. Иногда просто целостный массив, но чаще – ломаный, в виде булыжников и крупной щебенки. Земля на Афоне в дефиците еще большем, чем дерево. Поэтому и земледелие на полуострове практически отсутствует – для него нет объективных условий. Кстати, когда-то в давние времена в русский Пантелеимонов монастырь из России морем завозили чернозем, чтобы монахи все-таки могли развести какие-то огороды. Во время нашего путешествия нам случалось видеть при некоторых монастырях невеликие возделанные участки: от силы с дюжину гряд капусты и еще каких-то бахчевых культур. Самый большой огород мы встретили в Великой Лавре – пожалуй, соток 15-20 возделанных угодий. И, вне всякого сомнения, земля для этого огорода была также в свое время откуда-то завезена, ибо вокруг Лавры повсюду камень. А проселочные дороги, если только они не кремнистые, представляют собою какой-то, очевидно, не способный к возрождению жизни плотный красный грунт, напоминающий тертый кирпич.
И вот, умирает инок в каком-то монастыре. Для него нужно выкопать могилу. Братии предстоит срочно исполнить чрезвычайно трудоемкое послушание – подготовить новопреставленному место упокоения; не будем забывать, что покойного, по монашеским обычаям, нужно предать земле как можно скорее, желательно в самый день его смерти. Трудолюбивые монахи начинают рыть, звеня лопатами, эту неприступную афонскую твердь. Вершок за вершком. А вернее – вынимать камень за камнем, выковыривать глыбу за глыбой. На пуд камней приходится едва ли горсть песка. Наконец могила готова. Зашитое в рясу тело почившего брата аккуратно опускается на дно. Но чем засыпать могилу? Неужели снова навалить камней и глыб?! Разумеется, нет. Сколько-то земли для такой надобности монахи все-таки находят. Обратим внимание на дефицит, в частности, и могильной земли на Афоне – это обстоятельство скоро потребуется нам для объяснения других афонских погребальных особенностей.
Через три года останки… выкапываются и больше уже никогда не предаются земле!
Как бы то ни было, могила засыпана землей, устроен холмик – опять же по причине дефицита рассыпчатого грунта очень невысокий – и вкопан крест на полагающемся месте. Но далее происходит непостижимое для обывателя, незнакомого с афонскими и монашескими погребальными особенностями: всего через три года останки покойного… выкапываются и больше уже никогда не предаются земле!
Умершего и погребенного брата на Афоне принято усердно поминать в молитвах: в первые 40 дней вся братия ежедневно прочитывает одни четки, то есть монахи читают соответствующее правило столько раз, сколько бусинок на их четках. Также в память о новопреставленном в монастыре в этот период ежедневно приготавливается так называемое коливо – ритуальное поминальное блюдо, сваренное на основе какой-либо злаковой культуры: пшеницы, ржи, овса, риса – с добавлением меда, изюма, орехов, известное в России более под наименованием кутья. И в течение трех лет умерший поминается на каждой проскомидии. Если мы вспомним, что литургия в монастырях служится ежедневно, значит, каждый день в течение довольно долгого времени за покойного брата вынимается частица из просвирки. Имя умершего заносится в особую поминальную монастырскую книгу Куварас, в которой собраны имена всех покойных иноков обители с самого ее основания. Например, Куварас Великой Лавры неизменно ведется и читается в особые поминальные дни с Х века!
Место для следующего
Но проходит три года. Монахи разрывают могилу почившего собрата, осторожно откапывают его останки и внимательно смотрят, в каком они состоянии. Если мягкие ткани тела еще не вполне истлели, могила опять засыпается описанным выше способом. Спустя какое-то время ее снова разроют, чтобы проверить состояние останков. И так будет до тех пор, пока от покойного не останутся одни лишь кости. По афонской традиции, тело, «не принятое землей», свидетельствует, что покойный брат был человеком небезгрешным, почему Небо и не торопится принимать его душу в свои обители. Монастырь в этом случае начинает еще более усердно молиться за своего покойного насельника и в конце концов вымаливает прощение его грехов и очищение души.
Когда же братия находят в могиле вполне освободившиеся от истлевшей плоти кости (а это, при афонском климате и с учетом особенностей афонской почвы, происходит чаще всего как раз где-то через три года), они вынимают их и, тщательно промыв в воде с вином, переносят в особое хранилище, так называемую костницу. Это строение напоминает часовню и находится обычно где-то неподалеку, вне стен монастыря. А освободившаяся могила… готова принять следующего новопреставленного.
В местах упокоения происходит постоянная и невиданная в мире «ротация» покойных
Вот и разгадка, каким именно образом на Афоне решается проблема дефицита земли и почему на невеликих монастырских кладбищах древних монастырей Святой Горы так немного могил: их и не может быть много, потому что в местах упокоения там происходит постоянная и невиданная в мире «ротация» покойных: один отлежал сколько-то и уступает место другому, другой – следующему и т. д.
Костница – это, по существу, склеп. Но особенность этого склепа заключается в том, что покойные, а вернее, их останки, там не укрыты, а находятся на виду: черепа выстроены в ряд по полкам, а прочие кости аккуратно уложены прямо на полу вдоль стен, будто поленницы. На черепах обычно написаны имена монахов с датою смерти. Вот как описывает костницу Андреевского скита знаменитый русский писатель Борис Зайцев, побывавший на Афоне в начале ХХ века: «Гробница Андреевского скита – довольно большая комната нижнего этажа, светлая и пустынная. Шкаф, в нем пять человеческих черепов. На каждом указано имя, число, год. Это игумены. Затем на полках другие черепа (около семисот) рядовых монахов, тоже с пометами. И, наконец, самое, показалось мне, грозное: правильными штабелями, как погонные сажени валежника, сложены у стены, чуть не до потолка, мелкие кости (рук и ног). Сделано все это тщательно, с той глубокой серьезностью, какая присуща культу смерти. Вот, представилось, только особого старичка «смертиотекаря» недостает здесь, чтобы составлять каталоги, биографии, выдавать справки. А литература присутствует. На стене висит соответственное произведение: «Помни всякий брат, Что мы были, как вы, И вы будете, как мы».
Так святогорцы лежат веками. По сути, костница является их единой братской могилой. На Афоне считается, что по цвету черепа можно судить о том, насколько угоден Господу стал тот или иной покойный монах. По поверию, черепа праведников имеют красивый желтоватый оттенок – в них будто теплится живой свет, а иногда они еще и благоухают; у монахов, честно исполнивших свои обеты, черепа белого цвета; темный же цвет свидетельствует о непреодоленных мытарствах, которые проходит грешная душа покойного. Но такое на Афоне случается крайне редко.
Афонские костницы никогда не запираются. Любой насельник в любое время может войти туда и в уединении поразмышлять над бренностью бытия. Глядя в пустые глазницы братьев, которых он знал еще живыми или которые почили века назад, вряд ли кто из монахов не представит себе, что и его честная глава когда-нибудь встанет на полку в ряд с другими черепами, а кости его будут уложены сверху на горку костей прежде почивших. Есть о чем призадуматься монаху… Но монах нисколько не страшится навсегда оказаться в этой мрачной костнице. Потому что он, безусловно, знает, что бояться смерти не нужно – ее уже победил воскресший Христос!
milutkin
Недавно я рассказывал о древнем городе Муроме и в том числе о Спассо-Преображенском монастыре этого города http://milutkin.livejournal.com/66844.html. Меня очень удивил факт нахождения на территории монастыря необычного строения — часовни-костницы. Это едва ли не единственная подобная часовня на территории современной России.
Костницы (оссуарии-лат.) существовали или существуют у зороастрийцев, иудеев, римских католиков и православных. Традиция хранения черепов или костей предков в специальных помещениях или даже жилых домах встречается и у других народов.
Католические оссуарии, как правило, представляют собой открытое хранение костей в склепах или часовнях. Обычно это способ экономии места на кладбищах. К наиболее известным относятся оссуарии при церкви Санта-Мария-делла-Кончеционе в Риме, Капелла костей (Capela dos Ossos) в португальском городе Эвора и Костехранилище в Седлеце, предместье чешского города Кутна Гора, в котором кости использованы в качестве материала для оформления часовни.
Костехранилище в Седлеце (Чехия).
Более «живописные» фото не привожу по этическим соображениям.
Однако самый знаменитый оссуарий в мире находится в катакомбах Парижа, в которых складированы останки более 6 миллионов человек.
Парижские катакомбы
Хранение костей в специальных помещениях — давняя традиция погребения на горе Афон. Вот как описывает посещение подобного места русский писатель Борис Зайцев, побывавший на Афоне в 20-е годы XX века: Гробница Андреевского скита — довольно большая комната нижнего этажа, светлая и пустынная. Шкаф, в нём пять человеческих черепов. На каждом указано имя, число, год. Это игумены. Затем, на полках другие черепа (около семисот) рядовых монахов, тоже с пометами. И, наконец, самое, показалось мне, грозное: правильными штабелями, как погонные сажени валежника, сложены у стены, чуть не до потолка, мелкие кости (рук и ног). Сделано все это тщательно, с той глубокой серьёзностью, какая присуща культу смерти. Вот, представилось, только особого старичка «смертиотекаря» не достает здесь, чтобы составлять каталоги, биографии, выдавать справки. А литература присутствует. На стене висит соответственное произведение: «Помни всякий брат, Что мы были, как вы, И вы будете, как мы».
Костница в Афонском монастыре
Впрочем, костницы существуют не только на Афоне, но и в египетских (например, монастыре Святой Екатерины на Синае) и палестинских (например, лавра Саввы Освященного) монастырях, а также и во многих других православных монастырях, в том числе и российских. Использование оссуариев в православном монашестве связано с тем, что исторически монастыри возникали в пустынных местах с песчаными или каменистыми почвами, что делало затруднительным устройство кладбищ. Для целей погребения устраивалось несколько могил (например в Синайском монастыре их семь), которые использовались неоднократно. Извлечённые через некоторое время кости помещались в костиницы, при этом скелеты, как правило, разделялись (известны и полные скелеты в православных костницах, например преподобного Стефана в Синайском монастыре — на фото). Из уважения к синайским архиепископопам их кости хранятся в монастыре в отдельных нишах. Монастырские костницы имеют как правило аскетические интерьеры, но встречаются и украшенные фресковой живописью. Например, в костнице болгарского Бачковского монастыря стены украшены изображениями святых в квадратных и круглых медальонах. Изображения выполнены в стиле одной из ветвей провинциального византийского искусства.
Часовня-костница в Муроме построена на месте монастырского кладбища, на котором около девятисот лет хоронили князей, представителей духовенства и городской знати.
После закрытия монастыря в 1918 году при строительстве воинской части из осквернённых могил кости сваливались к собору или остались под асфальтом плаца, устроенного на кладбище. Кроме того, на месте монастырского кладбища были построены две казармы.
В 1998-2005 годах при благоустройстве территории монастыря были обнаружены многочисленные останки из поруганных захоронений.
И поныне монахи собирают эти останки и хоронят их в часовне Костнице, устроенной по Афонскому образцу.
В настоящее время в часовне служатся панихиды о усопших. Здесь же можно поставить свечу об упокоении.
Tags: Муром
Скрытая жизнь афонских старцев
Большую часть времени они проводят в уединении и неустанных молитвах в одном из двух десятков отдаленных друг от друга монастырей, в ските (их на Афоне двенадцать) или в одной из сотен келий. По преданию, Пресвятая Богородица, приняв благодать Святого Духа, отправилась на Кипр, но корабль попал в бурю и прибился к Афону. После ее проповедей местные язычники уверовали в Иисуса и приняли христианство. И хотя с тех пор Пресвятая Богородица считается покровительницей афонской монашеской общины, женщинам въезд сюда запрещен. Впрочем, дело, как объясняет один из монахов, не в каком-то злом умысле, а в слабости человеческой природы: «Стоит появиться здесь женщинам, и две трети из нас уйдут с ними и обзаведутся семьями». Отказавшись от родных и удалившись от суетного мира, монах обретает новую семью, которая состоит из настоятеля монастыря и старца, с которым он делит келью. Тот становится его духовником и, как признался один из насельников Афона, «помогает выстроить собственные отношения с Христом». Уход из жизни духовника может стать серьезным испытанием для молодого монаха. Как, впрочем, и решение новообращенного вернуться обратно в мир – для старца. «Один ушел в прошлом году, и даже моего мнения не спросил. Так что, может, это и к лучшему, что он ушел», – грустно признался старец из монастыря Зограф. Самые древние пристанища монахов (от древнегреческого n – «одинокий») стали появляться в египетской пустыне в IV веке. Затем они распространились на Ближний Восток и Европу. Первые же свидетельства о монашеских поселениях на Афоне относятся к VII–VIII векам, а в IX веке здешнее монашеское братство по булле византийского императора Василия I получило полуостров в свое владение.
У нового поколения афонских монахов – высшее образование, ноутбуки и мало опыта по разведению цыплят. А вчерашних мулов заменяют внедорожники. Две мировые войны прошлого века сильно сократили число обитателей афонских монастырей. Но за последние двадцать лет на Афон потянулись молодые люди – многие из стран бывшего соцлагеря и нередко с высшим образованием. В результате число монахов и послушников на Афоне сегодня достигло почти двух тысяч. Одновременно после вступления Греции в Евросоюз в 1981 году на полуостров стали направляться средства ЕС для восстановления и поддержания храмов. «Здесь собраны две тысячи судеб, и у каждого из нас свой путь к Богу», – говорит отец Максимос. Его собственный путь к аскезе начался в нью-йоркском Лонг-Айленде, где в юные годы он увлекался альтернативной музыкой, затем будущий отец Максимос преподавал теологию в Гарварде, а потом бросил все, чтобы «быть ближе к Богу». Другой монах убежал из дома совсем мальчишкой, а когда за ним приехал старший брат из Афин, отказался возвращаться, пригрозив повторным побегом. Еще один, сын бакалейщика, прибыл из Питсберга, ввергнув в шок родителей своим решением уйти в монастырь. Но после двух лет жизни в суровых условиях православной афонской обители он еще не сделал окончательного выбора: «Кто знает, какие у Бога планы на мой счет». Если послушник слишком долго готовится к принятию пострига, то его духовник может даже отправить его домой. Ну а если он решает, что послушник готов принять сан, то выбривает на его голове маленький крест и нарекает именем святого – так рождается новый монах. Однако жизнь с уходом в монастырь вовсе не заканчивается. Ведь и под черной рясой монахи остаются теми, кем их создал Бог – людьми из плоти и крови. Хиппи из Австралии с мирским именем Питер стал не только отцом Иеротеосом, но и профессиональным баритоном хора Иверского монастыря. Отец Анастасиос почувствовал на Афоне тягу к живописи и теперь выставляет свои работы даже в далеких Хельсинки и Гранаде. Отец Эпифаниос взялся за восстановление древних виноградников скита Милопотам и сегодня поставляет в четыре страны первоклассное вино, производимое на современно оборудованном винном заводе. Кроме того, он издал на трех языках кулинарную книгу блюд монастырской кухни. Характеры людей тоже принципиально не меняются. Одни – натуры независимые, предпочитающие жизни в общине уединенную келью на природе. Другие, как и в миру, эгоистичны или мелочны. Третьи творят добро и ищут, где оно востребовано более всего. Как отец Макариос из кельи Маруда близ города Карье, готовый поделиться с любым своей сменной одеждой, жильем и выдаваемыми ему на карманные расходы деньгами. «Истинная вера, – говорит этот 58-летний монах с удивительно живыми зелеными глазами, – дает свободу. И любовь». Монастыри Афона тоже разные. Один из крупнейших на острове – Ватопед – славится своими византийскими сокровищами и реализованными талантами насельников. Среди них есть даже практикующий дирижер. А вот братия Констамонита живет по старинке: занимается сельским хозяйством, отказалась от электричества и дотаций Евросоюза. «Невозможно быть аскетом при всех этих штучках, которые облегчают жизнь», – замечает один из здешних старцев. Есть на Афоне и свои бунтари. Это – насельники монастыря Эсфигмен. На протяжении веков он страдал то от пиратов, то от пожаров и набегов турок. А теперь стал жертвой собственного радикализма. Эсфигменская братия отказалась подчиняться Константинопольскому патриархату, под юрисдикцией которого находятся монастыри Афона, из-за начатого Патриархом диалога с католиками. Монахи даже вывесили над монастырем черный флаг с девизом «Православие или смерть». За свое бунтарство их изгнали из правления Афона – Кинота – и из общины. Дело доходило даже до стычек с полицией, которая пыталась их выдворить из Эсфигмена. Сегодня мятежники все еще живут в изоляции за счет пожертвований со стороны сочувствующих из внешнего мира. «Мы уповаем в нашей борьбе лишь на Христа и Богородицу», – говорит настоятель-отступник мятежного монастыря. Любое пересечение границ Афона монахи называют «выходом в мир». Хотя на самом деле полуостров, конечно, остается частью Большой земли: здесь трудится много мирян – примерно столько же, сколько живет монахов. Гора Афон с 1924 года входит в состав Греции, а ее неофициальной столицей считается Карье. Там заседает «правительство» общины, в котором есть представители от всех монастырей. Оно рассматривает и выносит решения как по важным вопросам (таким, например, как отношения с Евросоюзом), так и мелким, кому, скажем, дать помещение под сувенирную лавку. Любая перемена на Афоне, считает община, серьезный риск и вызов сложившемуся здесь укладу, так что все надо тщательно взвесить. А поскольку Афон – часть Греции, то есть здесь и гражданский губернатор, чиновники и даже полиция. Все – мужчины, разумеется. Много в Карье паломников, делающих покупки в местных сувенирных лавках, где торгуют крестиками, четками, свечами и даже местной водкой узо. Чтобы попасть на Афон, им надо получить предварительное, не меньше чем за месяц, специальное разрешение (диамонитирион) в представительстве одного из афонских монастырей в своей стране или уже в Салониках. Оно выдается на строго определенное время ограниченному числу паломников: за раз полуостров могут посетить не больше 120 человек. Уладив все формальности, через порт Дафни, где находятся таможенный, почтовый и полицейский участки, паломники попадают на полуостров. Афонская община выжила лишь благодаря тому, что научилась приспосабливаться к переменам в окружающем мире, хотя и неохотно. Преподобный Афанасий, основавший Великую Лавру на Афоне в 963 году, сначала навлек на себя гнев отшельников тем, что его детище отличалось непривычным здесь великолепием архитектуры и богатством отделки. В штыки принимали монахи и прокладку дорог, появление автобусов, затем – электричества и сотовых телефонов. Последняя головная боль – Интернет. Но некоторые монастыри стали потихоньку выходить в киберпространство: заказывать запчасти к машинам, получать юридическую консультацию. Впрочем, и эти робкие попытки приветствуют не все. «Связь с внешним миром чрезвычайно опасна, – считает один из монахов. – Большинство насельников не знают даже о теракте 11 сентября». Но внешний мир продолжает наступать. У нового поколения афонских монахов – высшее образование, ноутбуки и мало опыта по разведению цыплят. Вчерашних мулов заменяют внедорожники. Есть вызовы и посерьезнее, например, говорят, что Евросоюз будет давать деньги Афону лишь после снятия запрета на посещение полуострова женщинами. Если дело и дальше так пойдет, то монашеское братство горы Афон ждут серьезные испытания.
Жития христианских святых описывают разные пути достижения святости, но все святые проходят через главный путь жертвенности во имя Христа. Афонский монах Анастасий, ученик святого Паисия Святогорца, рассказал три поучительные истории о монашеской святости, которые могут послужить примером каждому верующему христианину.
Уметь жертвовать своим «Я»
Афонский монах учит, что жертвенность во имя Христа может проявляться как в большом подвиге, так и в малом, и часто Господь оценивает наши жертвы, проверяя их твердость временем.
«Бог хочет, чтобы мы что-то из нашего «Я» отдали ему. Нам нужно почувствовать присутствие Божие среди нас, но нужно уметь жертвовать. И сколько человек даст Богу – столько он и получит.
Однажды на одном греческом острове я познакомился с монахиней. В деревне, где она родилась и жила, был монастырь, а ее дом находился прямо напротив входа в этот монастырь. И эта монахиня прожила в монастыре 68 лет и никогда за все эти годы не выходила за порог монастыря, чтобы не увидеть дверь своего дома. Потому что одна их монашеских добродетелей — это странничество, которое подразумевает, что никто не должен знать, где находится человек, посвятивший свою жизнь Господу», — говорит отец Анастасий.
Видеть мир под ногами Христа
Многие старцы, достигая благодати, видели мир иным, нежели видят его обычные люди. Монах Анастасий рассказал историю об афонском старце Тихоне, духовнике преподобного Паисия Святогорца, которому во время литургии приходило божественное созерцание.
«Старец Тихон, когда читал литургию, поминал тысячи имен. Он пять часов читал имена и 2 часа служил литургию. Те имена, которые читал старец Тихон, были со всего мира, и он точно не знал, кто из них живой, а кто уже умер. Он говорил: «Я всех поминаю, как живых. Потому что на святом дискосе под ногами Христа мы все живые».
И однажды во время литургии отец Паисий пел Херувимскую, а старец Тихон кадил. Старец имел в это время небесное созерцание и уходил с этой земли, наверное, поднимаясь в Небеса. Вдруг он обернулся к отцу Паисию и спросил:
— Отец Паисий, а в какой стороне отсюда находится Париж?
— В той стороне, — указал ему отец Паисий.
И отец Тихон повернулся и начал кадить в сторону Парижа (видимо поминая людей из этого города). Вот так вот на божественной литургии для святых отцов весь мир становится под ногами Христа», — поясняет святогорский монах.
Не терять терпения в любой ситуации
Афонские старцы принимают много паломников, и иногда к ним приходят и люди, далекие от понимания истинных христианских ценностей. Отец Анастасий рассказал историю о своем учителе, преподобном Паисие Святогорце, который умел сохранять святость души в любых обстоятельствах.
«Старец Паисий всегда говорил для конкретного человека. Не все, что он говорил, было сразу для всех. Скажем, когда он что-то говорил мне – эти слова предназначались мне и никому другому, потому что другой мог эти же слова понять неправильно. При этом он умел особо говорить и с теми людьми, которые не имели правильного христианского мышления, а иногда – и страха Божия.
Однажды к старцу Паисию пришли некие люди. Они не сказали «благословите», не сделали поклона, не поцеловали руку старцу, но с порога сказали:
– Здравствуйте! Мы узнали, что Вы делаете чудеса, хотели на них посмотреть.
– А вы знаете, кем были отец и мать у Божией Матери? – спросил их старец Паисий.
— Нет, нас это не интересует. Мы узнали о вас, и хотим, чтобы вы сделали и нам какое-то чудо.
У старца Паисия был сладкий юмор, он хотел проучить этих людей, но при этом не хотел их огорчать, поэтому сказал:
– Да, я сейчас как раз научился делать одно новое чудо, — сказал старец и взял большой нож, которым он резал по дереву. — Я вам отрежу головы и снова их приставлю. Но поскольку я еще не совсем опытен в этом чуде, то могу перепутать ваши головы…
Вот так старец Паисий говорил с людьми, у которых не было правильного мышления, для того, чтобы они могли понять его», — рассказал поучительную историю из жизни афонского старца отец Анастасий.
Говоря о святости, афонский монах отмечает, что она не является преимуществом избранных, монахов либо отшельников, а должна быть целью жизни каждого христианина.
«Святость – не дар, ее нужно заслужить. Тут нужны и старания, и нужен способ. Существует много путей достижения святости, и каждый святой имел свой путь к Богу через кровь, подвиги, воздержание, терпение. И святыми становятся не только монахи. Святыми должны стать все христиане», — учит афонский монах.
фонд «Православное наследие Украины на Святой Горе Афон»
Афонский быт, или один день из жизни монахов
athos-ukraine.com
Жизнь на Святой Горе Афон подчиняется традициям, которые в монашеской республике остаются неизменными на протяжении сотен лет. Мы расскажем о том, чем наполнен типичный день святогорского монаха.
На Святой Горе действует византийское времяисчисление. Это значит, что новый день на Афоне начинается с закатом: как только солнце пропадает за горизонтом, стрелки часов в монастырях переводят на полночь. Это и есть начало нового дня. В это время иноки собираются в храмах и совершают службу, которая длится около часа. После службы монахи расходятся по своим кельям и спят по 4-5 часов.
После пробуждения иноки совершают келейные каноны, то есть молятся индивидуально в своих кельях. Такие каноны обычно длятся около 1,5 часов и определяются каждому монаху духовным наставником обители. После того как молитвенное правило исполнено, иноки отправляются на службу, которая завершается большой литургией. По окончании службы монахи причащаются и отправляются на трапезу. Но монастырская трапеза это не обычный прием пищи в мирском понимании. На Афоне это своеобразное продолжение молитвы, поэтому даже во время еды монахи продолжают молиться в своем сердце. Трапезы в монастырях обычно проходят очень быстро: 10-15 минут. В меню святогорцев, естественно, нет никакого мяса, только овощи, фрукты, оливки, мед, орехи, хлеб и иногда рыба.
После того как трапеза завершается, монахи снова отправляются в свои кельи, где могут немного отдохнуть: не более двух часов. По прошествии этого времени, насельники обителей выходят каждый на свое послушание. Стоит отметить, что послушание монахам выбирается индивидуально. Когда молодой инок попадает в монастырь, то игумен обители и братия монастыря присматриваются к новичку, чтобы определить его таланты и понять к какому труду, лучше всего приложить усилия монаха.
Например, если в мирской жизни монах был поваром и умел хорошо готовить, то его определят в послушание на кухню, а если молодой инок физически развит, то его послушанием может стать заготовка дров на зиму. Кстати, послушание имеет даже игумен монастыря, ведь совместная работа это основа общежительного уклада обители.
Выполнив все послушания, монахи отправляются на вечернюю литургию, а потом ужинают в трапезной. После ужина иноки расходятся по кельям и предаются молитве.
Конечно, распорядок дня монахов от монастыря к монастырю может несколько отличаться, ведь каждая обитель — это отдельное государство со своими законами и уставом, но они все равно остаются достаточно строгими и немногие паломники способны так прожить хотя бы неделю.
«Православное наследие Украины на Святой Горе Афон» — для «УНИАН-Религии».
Жизнь монахов на горе Афон в Греции (13 фото)
В Греции на побережье Эгейского моря на святой горе Афон вот уже около 1200 лет живут монахи. Здесь находится один из самых древних монастырей мира, история которого берет свое начало в IX веке. Часть монахов живет прямо в пещерах на отвесной стороне скалы, и постоянно сталкивается с различными бытовыми трудностями. О жизни монахов в столь непростых условиях нам поведает данный пост.
Монастырь Карули, а точнее даже это скит, принадлежащий Великой Лавре в Греции, состоит из 12 келий, которые были построены еще в XVII веке, и нескольких пещер. Слово «карули» переводится с греческого как «катушка» – ее используют монахи для того, чтобы поднимать в скит корзины с едой и водой.
В этом регионе находится несколько скитов Лавры, в которых живут православные монахи. Всего их насчитывают около двух тысяч, однако в самом ските Карули сегодня живет только десять человек.
Жизнь монахов в монастыре почти не изменилась с тех пор, как сюда прибыли первые православные монахи в IX веке. Некоторые из них выращивают овощи, делают вино, другие вырезают различную утварь из дерева, они постоянно убирают и чинят монастырь, сидеть без дела считается зазорным. Монахи стараются обеспечить себя всем необходимым сами, чтобы не было надобности покидать Лавру. Те же, кто выбрал жизнь в пещерах, живут в почти полной изоляции, мало соприкасаясь в привычным нам миром и даже почти не видясь с другими монахами. «Мне не нравится жизнь в монастыре, для меня это как тюрьма. Здесь, в Карули, я свободен,» – говорит один из отшельников.
Добраться в эти скиты и пещеры так сложно, что монахи почти никогда никого не видят. Чтобы не умереть от голода, они получают минимум еды и воды с помощью системы тросов, расположенной в десятках метрах над водой. Раньше, чтобы не разбиться на крутом отвесном склоне, при спуске и поднимании в кельи монахи обвязывали себя цепями и веревками в качестве страховки. Сегодня существуют почти отвесные ступеньки, сделанные из дерева, которые хоть и являются достаточно опасными, но все же существенно облегчают доступ к скиту. Несмотря на это, некоторые монахи сознательно не пользуются возможностью спуститься вниз, а некоторые не могут это сделать в виду плохого состояния здоровья. Так, например, отец Арсениос вот уже 64 года не покидал скит, и сейчас уже вряд ли его покинет из-за того, что здоровье не позволяет ему воспользоваться крутыми ступенями.
Женщинам категорически не разрешается посещать это место, даже приближаться к берегу ближе, чем на 500 метров. Считается, что последняя женщина, которая была на этом полуострове, была сама Мария. Впрочем, учитывая, что все монахи Лавры соблюдают целибат, это правило также призвано не вводить их в искушение.
Для всех монахов, живущих и в Карули, и в других 20 монастырях Лавры, главная часть времени дня уходит на молитвы. Даже когда они работают или когда приходят на обед или завтрак, все их действия сопровождаются молитвами. Длительность месс разная, иногда она может длиться 6 часов, иногда проходить ночью – считается, что чем сильнее тишина, тем легче сосредоточиться на самой молитве.
Ступеньки к скитам Карули.
Ступеньки существенно облегчают доступ к Карули, хотя полностью безопасными их не назовешь.
Корзина с провизией.
Аскетичные жилища отшельников.
Эти кости принадлежат монаху, который раньше жил в ските Карули. Даже после смерти монах пожелал остаться в ските. Его останки поместили в серебряный сундук.
Скит Карули на горе Афон в Греции.
Отсюда
Русский скит на Афоне Новая Фиваида
Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 12-215-1316
От редакции
Книга, которую вы держите в руках, написана неизвестным русским иноком, жившим на Афоне в начале прошлого века, и повествует о возникновении, становлении и развитии малоизвестного русского скита Новая Фиваида, его насельниках и святынях.
Как известно, Афон всегда занимал особое место в жизни православного человека. Существует древнее церковное предание, повествующее о том, что некогда здесь побывала Пресвятая Богородица, на все грядущие века освятив эту землю Своими стопами. Святую Гору называют уделом Божией Матери, местом Ее особенного присутствия и попечения, сюда веками стремились православные люди со всего мира. Первые упоминания о христианских отшельниках, подвизавшихся здесь, относятся к IV веку. В VII веке, когда мусульмане вторглись в Сирию, Палестину и Египет, множество монахов из этих областей перебралось на Афон, основав здесь первые монастыри. Вскоре число их увеличилось настолько, что в 676 году император Константин Погонат передал весь полуостров в вечную собственность населяющим его инокам. Так этот гористый северный «зубец» Халкидики, глубоко вдающийся в Эгейское море, стал уникальной монашеской республикой с удивительными традициями и исключительно мужским населением.
Много испытаний перенесла за свою многовековую историю эта древняя земля. Множество раз она подвергалась нападениям латинян, ее разоряли пираты и разбойники, а после падения Константинополя в 1453 году Афон перешел под власть турок, которые обложили монастыри денежной данью. «Турецкое иго» формально продолжалось на Афоне вплоть до 1912 года, когда Афон вошел в состав Греции на правах особой самоуправляющейся области.
Присутствие русских на Святой Горе насчитывает не один век. Наши соотечественники начали появляться на Афоне со времени крещения Руси, а к XI веку их стало уже так много, что Протат передал русским монахам так называемый монастырь Фессалоникийца, посвященный святому великомученику Пантелеимону (теперь он называется «Старый Русик»). Именно он дал имя новому русскому Свято-Пантелеимонову монастырю («Новому Русику»), появившемуся в 1760 году.
К сожалению, сосуществование русских и греков на Афоне не всегда было мирным. Причиной тому служили как разность обычаев и бытовых привычек, сформировавшихся за долгую историю разных народов, так и внешние для Святой Горы события, совершавшиеся в большом мире. Череда войн России и Турции, противотурецкие греческие восстания и, наконец, создание независимого греческого государства в 1830 году происходили, конечно, за границами тихой монашеской республики, но отзвуки этих событий доносились до отрезанных от мира святогорцев и влияли на их жизнь. Турецкое правительство видело в русских насельниках Святой Горы шпионов (это подозрение разделялось и многими греками-афонитами). Греки, долгое время находившиеся под мусульманской властью Турции, болезненно реагировали на любое вмешательство России в афонские дела, воспринимая это как посягательство на исконно греческую территорию, а присутствие русских – как нарушение своих исключительных прав на обладание Святой Горой. Российская империя, в свою очередь, активно покровительствовала русским афонитам, формально остававшимся ее подданными. Кроме того, дело осложнялось тем, что на протяжении XVIII–XIX веков Россия постоянно вела войны с Турцией и русские святогорцы оказывались отрезанными от своей родины, которая в такие периоды не могла помочь им ни материально, ни дипломатически. Все это привело к тому, что к середине XVIII века русские, как, впрочем, и все остальные негреки на Святой Горе, оказались в положении притесняемого меньшинства. К 1735 году в Русском монастыре не осталось ни одного русского монаха, и монастырь был объявлен греческим.
Почти сто лет в Русике не было русских иноков. За это время монастырь начал бедствовать и пришел в такое запустение, что через тридцать пять лет греческая братия вынуждена была покинуть его и переселиться в прибрежную келью рядом с пристанью, которая принадлежала монастырю (на этом мес те находится нынешний Свято-Пантелеимонов монастырь, «Новый Русик»). Но это не спасло положение, и в начале XIX века Протат принял решение исключить Русик из числа святогорских обителей и передать принадлежащие ему земли другим монастырям. Если бы это было сделано, сейчас на Афоне не существовало бы ни одного уголка, который можно было бы назвать русским. К счастью, Константинопольский патриарх Каллиник V не утвердил этого проекта, но, напротив, специальной грамотой предписал Протату принять все меры к восстановлению Пантелеимонова монастыря. Так Промыслом Божиим был спасен главный центр русского присутствия на Святой Горе.
В 1839 году, после окончания очередной русско-турецкой войны и восстановления связи с Россией, в Русике вновь появились русские иноки, которым тогдашние его хозяева – греки – выделили для проживания корпус, а для богослужений – отдельную церковь. Уживание двух братств оказалось очень трудным, свидетельством чему явился так называемый «Греко-русский процесс», сотрясавший монастырь в 1874–1875 годах. Процесс этот закончился в 1875 году избранием русского игумена схиархимандрита Макария (Сушкина), и этот момент можно считать датой окончательного перехода монастыря к русским. Отныне Русик вновь соответствовал своему названию.
Это событие было с радостью встречено всеми русскими афонитами – не только насельниками Русика, но и множеством рассеянных по Святой Горе русских пустынников и отшельников. Немало наших соотечественников было и среди сиромах – странствующих монахов, не имевших собственной кельи и скитающихся от монастыря к монастырю в поисках подаяния. К тому времени число русских сиромах, которых постоянно кормил Свято-Пантелеимонов монастырь, достигло тысячи человек.
Всем этим пустынникам и странникам, вытесненных со своих мест монахами-греками и не имеющих где главу приклонить, архимандрит Макарий разрешил обосноваться на земле, принадлежащей Русскому монастырю. Так в местности, называемой Крумица, рядом с границей Хиландарского монастыря возник скит Новая Фиваида.
Новый скит начал быстро заселяться, и уже через десять лет после основания дикая прежде местность представляла собой монашеский город, в котором жило до четырехсот иноков, числившихся в братии Свято-Пантелеимонова монастыря.
К сожалению, расцвет этот был бурным, но недолгим, и скит в целом разделил печальную историю основавшего его монастыря. Сначала Первая мировая война, а затем революция в России подорвали благосостояние русского иночества на Афоне. Курс греческого государства на эллинизацию Афона, взятый в 1920-е годы, поставил непреодолимую преграду для пополнения афонского монашества выходцами из России. Хиреть и увядать стала жизнь Русика, прежде бившая ключом, и скит Новая Фиваида опустел. Монахи, перебравшиеся в монастырь, вывезли оттуда все, что смогли, оставив одни стены. Долгое время скит стоял мертвым, постепенно превращаясь в руины. Заброшенные корпуса с пустыми глазницами окон, обвалившиеся купола храмов удручающе действовали на паломников, посещавших Святую Гору, представляя собой словно бы символ находящейся в советском пленении Русской Церкви.
Пустынь Новая Фиваида. Современный вид
Однако не так давно жизнь в заброшенном скиту стала возрождаться. В 2000 году в старые руины пришли монахи, и здесь возобновилась монашеская жизнь. Новым насельникам пришлось преодолевать неисчислимые трудности, но помощь Божия споспешествует современным подвижникам, о чем свидетельствует чудо заступничества святого великомученика Пантелеимона, недавно произошедшее в скиту.
В 2012 году, когда должно было торжественно праздноваться столетие со дня освобождения Святой Горы от турецкого владычества, Афон поразила страшная беда – лесной пожар. Летние пожары являются бедствием Афона, где температура поднимается до сорока градусов, а дождя может не быть несколько месяцев. Девственные леса из смолистых сосен, которыми покрыта большая часть полуострова, в жаркое и сухое лето представляют собой факелы, готовые вспыхнуть от малейшей искры. Именно это и случилось на Святой Горе в начале августа 2012 года.
Огонь загорелся недалеко от границы монашеской республики, рядом с греческим скитом Моноксилит. Сначала ветер дул от Афона, но потом поменялся, и огонь начал с невероятной скоростью распространяться вглубь Святой Горы. Пламя, гонимое ветром, сползало и поднималось по горным склонам и ущельям. Моноксилит сгорел дотла. Следующим на пути следования огня был русский скит Новая Фиваида. Это было вечером 8 августа, в канун дня памяти великомученика и целителя Пантелеимона, торжественно празднуемый всеми русскими иноками Афона.
Сегодня тысячи паломников и туристов из России устремляются к географическим, историческим и духовным артефактам, находящимся в самых разных уголках Европы и Азии. Обольщаясь многочисленными рассказами, временами, граничащими с откровенными баснями, россияне забывают о собственно русских святынях. Одним из таких благочестивых мифов наших дней является особая роль горы Афон — своеобразной монашеской республики, благодаря которой держится «неповрежденное восточное православие», а мир сохраняется от окончательного падения во грех. Так это или нет, нам рассказывает один из иноков, проживших на Афоне более 7 лет.
Доброго здоровья. В последние годы информацию о состоянии дел в греческой церкви приходится черпать из противоречивых источников, которые не всегда отличаются точностью и добросовестностью. Что на самом деле представляет собой нынешняя греческая церковь?
Нынешнее греческое «православие» уже давно не представляет собой единой конфессии или Церкви, но разделено на несколько направлений. Наибольшее влияние в современной Греции имеют так называемые новостильники и старостильники. Новостильники представляют собой единое религиозное объединение. Они подчиняются синоду Элладской Церкви и соответственно афинскому архиепископу и поминают как предстоятеля церкви вселенского (константинопольского — прим. редакции) Патриарха. Новостильники находятся в евхаристическом общении с остальными поместными церквями и патриархатами, состоят в экуменическом Всемирном совете церквей.
Вторая часть греческого православия представлена старостильниками, которые, к сожалению, не представляет собой единого целого. Сегодня существует четыре основных синода старостильных церквей, которые не имеют между собой евхаристического общения. Разделение между старостильными церквями имеет под собой разные причины. Иногда это связано с некоторыми новшествами, вводимыми старостильными синодами, иногда с вопросам канонического характера или конфликтами. На мой взгляд, разделение в старостильных церквях связано с личными амбициями архиереев. Они имеют все возможности соединиться, но не прилагают к этому должного стремления. В последние годы все чаще наблюдается обратный процесс.
Новостильники, обладая количественным преимуществом, будучи более равнодушными к вероисповедальным частностям, постепенно поглощают слабые части старостильных деноминаций. Что касается количественного соотношения новостильников и старостильников, то, безусловно, количество посещающих новостильные храмы больше в несколько раз. Однако количество архиереев в новостильных и старостильных синодах приблизительно равное.
Интересно, что на церковную жизнь современной Греции практически не оказывают влияния греко-католики. Их сейчас там совсем немного. Причина этого в том, что новостильники фактически заняли место некогда распространенных униатов. Сегодня новостильные храмы все больше похожи на греко-католические. Так, во многих греческих церквях сегодня установлены не стасидии (специальные лавки по периметру церкви), а кресла, как в католических костелах или концертных залах. К тому же греческие архипастыри давно служат с католическими бискупами. Это ни для кого не секрет. Вселенский патриарх неоднократно сослужил с римским папой и никого это не удивляет. Поэтому никакого смысла в существовании униатов греко-католиков уже нет.
Современный принцип католического экуменизма имеет несколько иное основание, нежели униатские движения прошлого. Главное, что требуется, — признавать верховную духовную власть или хотя бы находиться в составе организации, а название церкви, частности ее вероисповедания никакого значения не имеют.
Что можно сказать по поводу общецерковного, народного благочестия в современной Греции?
Народно-церковное благочестие в Греции медленно, но верно нивелируется, растворяется в общеевропейской культуре. Отчасти это связано с большим количеством приезжих. В 80-х годах в Грецию приехало множество албанцев. Это делалось под видом помощи малоимущим жителям соседней страны. С появлением Евросоюза в Грецию едут представители Пакистана, африканских стран. Культурная идентичность греков стала теряться после вступления страны в НАТО, еще больший удар нанесло вступление Греции в Евросоюз. В перспективе — принятие евроконституции. По-видимому, старая греческая конституция, основанная во многом на канонах церковного права, будет отменена. Это может окончательно подорвать традиции народного благочестия. Сегодня, например, после рождения ребенка должно состояться его крещение. На основании документа о крещении выдается свидетельство о рождении. Та же ситуация с таинством брака. Церковный документ о венчании несут в муниципалитет. Там регистрируется факт брака.
Что касается непоредственно авторитета духовенства и церковных институтов в Греции, то в новостильной церкви он не высок. В последние годы в средствах массовой информации широко освящаются многочисленные случаи злоупотреблений и откровенных преступлениях в церковной среде. Отдельные представители епископата были обвинены в наркоторговле, работорговле. Общество ужаснулось, когда узнало факты организации пунктов содержания и торговли рабами в монастырях, принадлежащих греческой новостильной церкви. Оттуда живой товар распродавался по всему Средиземноморью.
Конечно, на распространение греха влияют и так называемые общеевропейские ценности, оправдывающие самые разные пороки. Священник с амвона может говорить о грехе одно, а преподаватель в школе — совершенно другое.
Имеются ли богослужебные различия между старостильными и новостильными церквями?
Если говорить о богослужебных книгах и основных священнодействиях, то здесь никаких различий нет. Существенные различия обретаются в самом подходе к исполнению таинств, например, в подготовке к Евхаристии, к крещению, в исполнении таинства покаяния и епитимии. У новостильников многое упрощено, существенные требования по подготовке к совершению Литургии не исполняются. Ну и, конечно, главное догматическое различие — это участие представителей других конфессий в службе. Католический епископ может спокойно придти в новостильный храм, отстоять в алтаре литургию, а затем причаститься с остальными священнослужителями.
Рассказывают, что в среде греческого духовенства распространено табакокурение, это так?
Насколько широко в среде греческого духовенства распространено курение — сказать сложно. Однако это факт известный и никем не скрываемый. На улице или в кафе можно встретить священника с сигаретой. Взыскание за это не предусмотрено и епитимия не накладывается.
В России сложилось впечатление, что Афон — это почти сказочный остров, населенный праведниками. Что богоугодными трудами его молитвенников, отшельников и затворников держится православная ойкумена, а то и весь мир. Все большую популярность получают туристическо-паломнические путешествия на Афон. Сегодня почти любой желающий может посетить знаменитые афонские монастыри, пообщаться с затворником, пожить в пещере отшельника. Что же на самом деле представляет собой современный Афон?
Как выразился один мой хороший знакомый:
«Современный Афон представляет собой страшный духовный локомотив, который тянет за собой вниз не только Грецию, но и сопредельные страны с исповеданием восточного православия: Сербию, Болгарию и даже Россию».
По давней традиции у верующих этих стран было безграничное доверие к религиозному авторитету Афона. Когда возникали споры или недоумения, часто ждали, что скажет Афон?
Сегодня древний авторитет Афона играет роковую роль. Приезжают люди на Афон. Для внешнего зрителя все выглядит замечательно. На всем Афоне старый стиль. Для религиозно неграмотного человека это главный критерий. В афонских монастырях очень длинные, в том числе ночные, службы, по 8-12 часов. Строго соблюдается богослужебный и бытовой монастырский уставы. Это производит большое впечатление на приезжих. Особенно на гостей из России и иных стран, где исковерканная и сокращенная служба давно стала привычным явлением.
Но эти внешние впечатления ошибочны. Подавляющее большинство нынешних афонских монастырей признает равночестными как старый, так и новый календарные стили. Вот, например, начался рождественский пост. На Афоне он начинается по старому стилю — на две недели позже, чем в остальной Европе. Наступило Рожество Христово по новому стилю. Если афонский монах или иеромонах в этот период выезжает на материковую Грецию, то он спокойно, с разрешения своего игумена, идет в новостильный храм и служит там службы Рожества. Хотя на Афоне еще предстоят две недели поста. Заканчиваются новостильные празднества, монах возвращается на Афон, постится оставшееся время и отмечает старостильное Рожество: второй раз разговляется, второй раз празднует. Все это там называется церковной «икономией», снисхождением, прощением канонов ради единства церковного мира и любви. А на самом деле — это не икономия, а «параномия» — грубое нарушение церковных правил и традиций.
Все афонские монастыри, кроме обители Есфигмену, поминают в своих молитвах вселенского патриарха, который давно находится в молитвенном и евхаристическом общении с римским папой. По этой причине братия монастыря Есфигмену не имеет общения с остальными обителями Афона и не участвует в работе Кинота — церковного совета монастырей Афона, своеобразного правительства острова.
По моему мнению, традиции Афона держатся исключительно за счет этого монастыря. Прочие же монастыри Афона, не меняя календарного стиля и внешнего в богослужении, готовы признать любую духовную власть. Отчасти это связано с финансовыми потоками, с некоторых пор хлынувшими на остров. Туристический бизнес тоже не заинтересован в сохранении подлинных афонских традиций иноческого уединения.
В последние годы официальные афонские власти делали несколько попыток изгнать из монастыря Есфигмену иноков с помощью осады и полиции. В 2006 году была создана подставная монашеская община. Она была зарегистрирована и торжественно признана афонским Кинотом как официальная община монастыря Есфигмену. Это необходимо было для того, чтобы принимать разного рода решения, в которых должны участвовать все обители острова. Нынешний настоятель монастыря уже много лет не принимает никакого участия в делах Афона. Да и какой диалог возможен с еретиками? Только монолог.
Не только Есфигмен, но и некоторые отшельники острова, живущие в кельях, перестали поминать вселенского патриарха и прервали общение с официальными монастырями Афона. Есть и такие насельники острова, которые, уподобившись российским беспоповцам, полагают, что истинного священства уже нет, вся иерархия впала в ересь. Конечно, посетители острова из разных стран мира не в курсе этой ситуации и для них обители Афона являют собой некий вероисповедальный монолит, оазис правоверия. Но этот далеко не так.
Сегодня монастыри Афона активно включились с освоение транснациональных финансовых средств. В последние годы не только Греция выделяла средства на восстановление Афона, но и Евросоюз, и даже Ватикан. Некоторые выделенные суммы исчезают бесследно. Например, для восстановления обители Есфигмену были выделены крупные средства, которые монастырь не принял, а деньги, тем не менее, исчезли. Многие церковные деятели Афона обвинены в финансовых и земельных махинациях. Во всех монастырях построены многозвездочные гостиницы, оборудованы VIP-номер, лифты на три-четыре этажа и многое другое.
На мой взгляд, постепенная апостасия греческой церкви связана с сильным западным влиянием, которое столетиями, начиная с XII века, оказывало тлетворное влияние на все стороны духовной и церковно-административной жизни. Это было планомерное уничтожение православия. Ставились задачи, время решения которых не исчерпывалось жизнью одного-двух поколений. Они были рассчитаны на века.
Если верить пророчествам, то с окончательным принятием ереси Афон погибнет, а сама гора уйдет под воду. По завету Богородицы, конец Афона почувствует каждый, кто будет творить волю Сына Божия. Видимо, не надо ожидать других особых знамений, например, исчезновения Иверской иконы и т. п. Можно подумать, что пока икона на месте, правоверию ничего не угрожает. «Кто будет творить волю Сына Моего, тот поймет это в любом месте Афона», — и тогда придется собирать вещи и уходить оттуда, потому что пришел горе конец. А косвенных свидетельств упадка Афона более чем достаточно.
Что можно сказать об иноческой жизни на современном Афоне?
В России многие монашеские традиции, иноческая преемственность утрачены. Старые традиции уничтожены вместе с поколением иноков в годы большевистских гонений. Современное российское иночество, вне зависимости от конфессионального подчинения, молодое. Монастыри больше похожи или на туристические центры, или на колхозы. А на Афоне мне приходилось находиться в окружении старцев, подвизающихся в иночестве 30–40 лет. Инок со стажем 7–10 лет в такой среде считается молодым. В других местах людей с таким стажем и опытом иноческого жития трудно встретить, почти невозможно. Такой срок жизни инока подразумевает большой опыт. Когда находишься в обществе таких старцев, это воодушевляет. Но нынешние афонские старцы, которые прожили на острове десятки лет, говорят: «Мы на черепки пришли, а уж вам ничего не осталось…»
Общаясь с пожилыми иноками, интересно узнать, как жил остров 20–30 лет назад. Они пришли на Афон, когда туда не ходил корабль, когда не было ни одного магазина, ни одной машины. Если договорился с каким-нибудь рыбаком, он мог довезти до острова, высадить где-нибудь, и оттуда уже должен идти сам, искать пристанище. Сейчас Афон — это два туристических корабля, такси по всему периметру.
Для удобства туристов есть автобусы, которые идут до перевала. От перевала по острову идут микроавтобусы, они развозят по монастырям. Даже в последние годы на острове происходят разительные перемены. Я прожил на Афоне семь лет и видел, как все меняется. Мне пришлось жить на Каруле, это отшельническое место. У подножия горы живут только келлиоты. Больших поселений там нет. Живут по два-три человека. В 2000 году у местных отшельников и понятия не было о мобильном телефоне, солнечной батарее и, тем более, Интернете.
А когда я покидал Афон, только на Каруле было три выхода в Интернет. Когда первый отшельник завел мобильный телефон, то прятал его, стыдился, что засмеют. А сейчас уже у всех все есть. Конечно, это признак явного упадка. Если раньше отшельнику, чтобы принести что-то себе в келью, нужно было идти через горы, нести тяжелую поклажу, то сегодня все можно заказать по телефону: продовольствие, свечи, ладан, ингредиенты для его изготовления. Все привозят на корабле, остается только расплатиться. Конечно, ревнующим о благочестивой жизни приходится уходить с острова.
Мы жили на Каруле, и там живет последний серб, постриженик старцев начала XX века. Он фактически последний, имеющий преемственность старых поколений иноков. Нам, молодым, проще — мы снялись с места и ушли, а ему, прожившему на острове около 40 лет, уже некуда идти. Думаю, что еще из-за таких последних остальцев афонской традиции остров сохраняется, по милости Божией. Они умрут, и на них все закончится. А молодым инокам придется делать выбор: или оставаться в этой неблагочестивой атмосфере, жить экспонатом в туристическом центре, или искать другое прибежище.
Этот печальный сценарий был опробован в монастырях Метеор. Туда невозможно было попасть иначе, как с помощью специального подъемника, который опускали монахи. Но и до них добрались. Построили дорогу. Теперь там нет ни одного полноценного монастыря. Вернее, монастыри, как памятники, остались, а большинство монахов ушли в 70-е годы XX века. Многие иноки перебрались на Афон. А сейчас настала очередь Афона…
Беседовал Глеб Чистяков
Появление старостильных церковных объединений в Греции связано с расколом Церкви Эллады, произошедшим вследствие неприятия частью духовенства и мирян введения в Греции нового Грегорианского календаря (10 марта 1924 года). Инициаторами движения за сохранение богослужения по старому календарю (старому стилю) в 1925 году стали миряне, создавшие объединение «Ассоциация православных» (секретарь Совета Правления Перикл Гетурис). Их поддержали монахи Афона, а затем и ряд видных представителей духовенства. В 1926 году ассоциация была преобразована в «Греческое религиозное общество истинно-православных христиан». Количество приходов этого объединения достигало 800. В мае 1935 года официальную Элладскую Православную Церковь покинули три епископа и образовали с четырьмя вновь рукоположенными иерархами Синод Истинно Православной Церкви Греции (Председатель Синода с 25 мая 1935 по 30 июня 1937 года — митрополит Герман Димитриадский). В конце 30-х годов в старостильной Церкви произошёл раскол на две ветви. Позже в среде старостильников произошло еще несколько разделений. С 1970-х годов старостильные церкви ведут переговоры об объединении, но успехов в этом процессе пока не наблюдается.