Содержание
Псковская православная миссия
Духовенство Псковской православной миссии и немецкие военные во Псково-Печерском монастыре
Пско́вская правосла́вная ми́ссия — пастырско-миссионерское учреждение, ставившее задачу возрождения православной церковной жизни на северо-западе оккупированной Вермахтом территории РСФСР; создано в августе 1941 года при содействии германской администрации митрополитом Виленским и Литовским Сергием (Воскресенским), который, сохраняя номинальное пребывание в юрисдикции Московского патриархата, осуждал сотрудничество последнего с советским режимом в борьбе против Германии, с самого начала немецкой оккупации занял антикоммунистическую позицию и принял курс на сотрудничество с оккупационными властями
Действовала в 1941—1944 годах на оккупированной части епархий Русской православной церкви: Ленинградской (Санкт-Петербургской), Псковской и Новгородской. Ранее, в ходе Большого террора 1937—1938 годов высшее духовенство на северо-западе России, как и повсюду в СССР, было частично репрессировано, частично вынуждено перейти на светскую работу, и к лету 1941 года в указанных епархиях (не считая Ленинграда с ближайшими окрестностями) действовало не более 10 храмов. Последняя церковь в самом городе Пскове была закрыта весной 1941 года. За неполных два с половиной года верующему населению с помощью миссии удалось возродить более 300 приходов, согласно другим данным — около 200.
Для верующих создание Православной миссии объяснялось не только необходимостью быстрого возрождения в «освобождённых областях» церковной жизни, но и тем, что эти области перед войной не имели епископа, ранее ими руководившего.
В настоящее время деятельность Псковской миссии — тема споров в околоцерковной среде. Их называют и героями антибольшевистского сопротивления, и пострадавшими от лживых обвинений в коллаборционизме, и предателями своей Родины. Официальных заявлений по поводу отношения к деятельности Псковской миссии высшее духовенство Русской православной церкви не делало.
Энциклопедичный YouTube
История Псковской миссии
Раскрытие правды. Например, о героическом служении православных священников на оккупированных территориях во время Великой Отечественной войны. Режиссер Владимир Хотиненко завершает съемки игрового кино, идея которого принадлежит Патриарху. Впервые в таких исторических обстоятельствах, как война, главный герой — священник. Сергей Маковецкий фактически играет роль отца Патриарха, который в качестве священника нес православный крест на землях, захваченных нацистами.
Рабочее название фильма — «История Псковской миссии». Его снимает Владимир Хотиненко с благословения Алексия. Тяжелая, скорбная и несправедливо забытая история. То, что на оккупированных территориях жили не только партизаны и полицаи, помнить было не принято. Для Алексия Второго это была часть жизни, которую невозможно забыть.
«Детские впечатления. Одно из них — посещение концлагеря, куда он с отцом ходил, чтобы церковно окормлять пленных», — рассказал генеральный продюсер фильма, руководитель церковно-научного центра «Православная энциклопедия» Сергей Кравец.
Об этом периоде почти не осталось документов. В основном пропагандистские и контрпропагандистские материалы фашистской Германии и Советского Союза. Реальные истории передавались из уст в уста.
«Я помню рассказы отца Константина, — сказал протоиерей Владимир, настоятель храма Святителя Николая. — Ему приходилось проезжать мимо лагерей, в которых находились русские солдаты. У него был хлеб. Он захотел его бросить солдатам. Но немецкий солдат предупредил, чтобы он не делал этого. Однако он он послушался, бросил и увидел, как люди бросились на этот хлеб».
«Подавляющее большинство наших людей не знают, что это такое вообще и в частности. Как например, большинство людей не знают, сколько у нас было людей в оккупации. А их было 50-70 миллионов человек! Это население большого европейского государства. У нас нет ни одного фильма о том, как жили эти люди в оккупации. А это старики и женщины, дети. Им нужно было во что-то верить, на что-то надеяться, как-то кормить детей», — говорит Владимир Хотиненко.
Во всей Псковской области после богоборческого рвения советской власти к 1941 году из тысячи двухсот осталось всего два действующих храма. «Это была пустыня, но пустыня, наполненная людьми», — отметил Сергей Кравец.
С приходом оккупантов церкви стали открываться. Люди несли в храмы спрятанные до поры иконы. Немецкие спецслужбы писали отчеты в Берлин: «Храмы переполнены. Люди толпами идут креститься».
«Мы знаем священников, которые совершали литургии, бегая от храма к храму по 20-30 километров», — рассказал Сергей Кравец.
Фашистская пропаганда поначалу ликовала. Хроника. Немецкий офицер и православный священник. Те, кто жил по ту сторону фронта, должны были уяснить: немцы — хорошие, разрешают молиться. Уже очень скоро на Псковщине действовало больше двухсот храмов.
«Батюшкам действительно приходилось быть между молотом и наковальней, потому что их убивали и партизаны, и немцы. Немцы помогали восстанавливать храмы. Можете представить священника? Как ему реагировать? На оккупированной территории. Он прекрасно слышит, что ему в спину кричат, что он предатель и помогает немцам», — рассуждает народный артист России Сергей Маковецкий.
«Основанием для таких обвинений был сам факт служения, легального существования на оккупированной территории. В таком же коллаборационизме обвиняли и учителей, которые продолжали учить», — отметил протоиерей Владислав Цыпин, профессор Московской духовной академии.
«Отец Александр — главный герой фильма и книги, а также его супруга матушка Алевтина. Они принимают детей в свою семью, беспризорников. Принимают еврейскую девочку, которую удочеряют и переписывают на свое имя, тем самым спасая от гитлеровцев», — пояснил сценарист Александр Сегень.
Немцам нужна была Православная Церковь, чтобы разорвать славян на секты, как минимум разделить украинцев, белорусов и русских, а лучше каждый храм сделать отдельной сектой. Глава Псковской миссии митрополит Сергий говорил: «Большевиков обманывали. Неужели этих колбасников не обманем?!» Обманывал. Виртуозно. Смертельная игра.
«Конечно же, сотрудничал. Но ради чего? В чем заключалось это сотрудничество? Выпросить детей из лагерей», — говорит Сергей Кравец.
По немецким законам славянам учиться можно было только до четвертого класса — потом угоняли работать в Германию. Только православным миссионерам разрешалось учить подростков старше четырнадцати лет.
«Миссия устроила так, что они ходили в школу и получали продовольственные карточки, как бы они на работе», — вспоминает служащий Псковской православной миссии в 1941-1944 годах Ростислав Полчанинов.
Молились о даровании победы стране. Служили в честь русских святых Дмитрия Донского и Александра Невского. И партизанам помогали разведданными, и благодарственные письма немцам писали, например, за спасенную икону Тихвинской Божией Матери. Но ни оккупационная, ни советская власти священникам не верили. И правильно — священники служили не власти.
В храмах люди понимали, что они народ — единый, а не распыленный на секты. Именно этого допустить фашисты не могли. Летом 1944-го на шоссе Вильнюс — Рига машину митрополита Сергия расстреляли автоматчики гестапо. Признаться в убийстве им было страшно — мог начаться бунт. Списали на партизан. Но и заигрывать с православием перестали: церкви жгли, людей убивали прямо у алтарей.
Когда Красная Армия двинулась на запад, священникам пришлось выбирать: умереть, уйти с немцами или остаться в СССР. Проще, наверное, было тем, кто погиб. Большинство из тех, кто выжил, остались. Большинство из тех, кто остался, оказались в лагерях. Но даже Сталин не посмел после войны закрыть церкви, возрожденные Псковской миссией. В храмах продолжали молиться. Миссия состоялась.
dergachev_va
Враги советской власти, помогавшие выжить населению и военнопленным на оккупированных территориях
Владимир Дергачев
Для поднятия морального духа православных миссионеров Экзарх Прибалтийский Сергий (Воскресенский) учредил Орден Псковской Миссии трех степеней, которым награждались лучшие.
После распада Советского Союза широкое распространение получили псевдоисторические и псевдоправославные мифы. Среди них самым распространённым является миф об открытии (восстановлении) советской властью под мудрым руководством Иосифа Сталина закрытых (порушенных) большевиками православных храмов.
Действительно, во время войны было возобновлено богослужение во многих закрытых коммунистической властью православных храмах, но … преимущественно на оккупированных территориях. Где верующие открыли храмы и монастыри, а немецкие оккупационные власти этому не препятствовали. Так, например, в Курской области при власти большевиков оставалось 2 действующих храма, а во время оккупации стало 282.
На оккупированных территориях проживало около 70 млн. советских граждан, в основном старики, женщины и дети. Они думали только о том, чтобы выжить.
Особая роль в возрождении религиозной жизни на оккупированных территориях принадлежала Псковской православной миссии (1941 – 1944). Это пастырско-миссионерское учреждение с центром в Пскове ставило задачу возрождения православной церковной жизни на северо-западе оккупированной Вермахтом территории России. Миссия была создана в августе 1941 года при содействии немецкой администрации митрополитом Виленским и Литовским Сергием (Воскресенским). Митрополит, прибывая в юрисдикции Московского патриархата, осуждал сотрудничество церковных иерархов с советским режимом в борьбе против Германии. Отец Сергий, занимая антикоммунистические позиции, пошел на сотрудничество с оккупационными войсками. Миссия действовала на оккупированных территориях Псковской, Ленинградской и Новгородской областей. Здесь при советской власти большинство священников было репрессировано, и оставалось действующими не более десяти храмов. За неполные два с половиной года верующие при поддержке Православной миссии и разрешения немецкой администрации возродили более 300 приходов, в том числе 200 в Псковской области, где до войны оставалось три храма. Количество священников к началу 1944 года достигло 175.
Миссионеры осуществляли свою деятельность в антикоммунистической атмосфере. У большинства из них не было никаких скрытых симпатий к Красной Армии.
Основу Псковской миссии составляли русские священники из Рижской и Нарвской епархии. Были среди них выпускники Свято-Сергиевского Православного Богословского института в Париже. К служению в открытых храмах вернулось несколько десятков священников, в предвоенные годы вынужденных перейти на гражданскую работу.
Один из миссионеров, выпускник Богословского института, протопресвитер (высший звание для белого духовенства) Алексий (Алексей) Ионов писал в 1952 году в воспоминаниях:
Громадный край был превращен советской властью в церковную пустыню. «Некогда прекрасные храмы были разрушены, поруганы, превращены в склады, мастерские, танцевальные клубы, кино и архивы. Репрессированное духовенство в основной своей массе погибло в концлагерях Сибири. Два-три уцелевших подсоветских священника, запуганных, душевно-усталых и неподготовленных, никак не могли взять на себя труд организации церковной жизни населения в несколько сот тысяч человек. А духовный голод, жажда церковной молитвы, таинств и проповеди остро ощущались в этих местах.
Немецкие власти долго не соглашались на организацию Псковской Миссии; в конце концов, они дали свое согласие на поездку 15 православных священников из Прибалтики в страну «за чертополохом (В.Д. — железным занавесом)».
«Что немцы — зло, никто из нас не сомневался. Ни у кого из нас не было, конечно, никаких симпатий к завоевателям «жизненного пространства» нашей родины. Глубокое сострадание и сочувствие к бедствующему народу, нашим братьям по вере и по крови, — вот что наполняло наши сердца».
«За двадцать восемь месяцев нашей миссионерской работы я не помню, чтобы кто-нибудь из подсоветских людей позволил сказать по нашему адресу нечто оскорбительное. Как правило, отношение большинства к нам было или доброжелательное, или самое корректное.
Не так вежливы были «завоеватели». Немецкие солдаты часто входили в наши храмы в головных уборах. Неоднократно я им предлагал снимать фуражки или уйти. Когда же я был в облачении, я просто приказывал: «Вон!» Между прочим, немецким солдатам запрещалось присутствовать на наших богослужениях. Но немцы, тем не менее, пытались проявить себя и в церковной жизни».
Подробно: Алексий Ионов Записки миссионера Немецкая администрация разрешила производить церковный звон, запрещённый советской властью в тридцатые годы, и совершать крестные ходы. Миссия издавала ежемесячный журнал «Православный христианин», распространяемый на оккупированных территориях. Была возрождена церковно-приходская благотворительность. Священники-миссионеры оказывали духовную помощь военнопленным, в ряде концентрационных лагерей были открыты часовни. Для сирот стараниями прихожан был создан детский приют при храме в Пскове. Еженедельно из Пскова транслировались передачи о возрождении церковной жизни.
Немецкие оккупационные власти передали Псковской православной мисси Тихвинскую икону Божией Матери, спасённую в ноябре 1941 года из сгоревшего храма в Тихвине.
Икона, написанная по преданию, евангелистом Лукой, почиталась в Русской православной церкви чудотворной и до 1941 года находилась в Тихвинском музее. Православная миссия еженедельно по воскресеньям выдавала бесценную икону в Троицкий кафедральный собор Пскова для богослужений. Весной 1944 года икона попала в Прибалтику и далее в американскую зону оккупации Германии. В 1950 году чудотворный образ был перевезен в Свято-Троицкий собор в Чикаго, где настоятель архиепископ Рижский Иоанн оставил завещание о возвращении иконы на Родину, когда возродиться Тихвинская обитель. Этот час наступил в 2004 году. Икону торжественно возвратили на её историческое место в Тихвинский Богородичный Успенский мужской монастырь.
***
Православным миссионерам приходилось работать между двух огней — под контролем оккупационных властей и советских партизан. Режим оккупации на Псковщине был мягче, чем на Украине и в Прибалтике, потому что территория находилась в ведении военной администрации. Но где появлялись партизаны, начинались грабежи, и местное население оказывалось между двух огней, вовлекалось в жестокую партизанскую войну. Страшная правда заключалась в том, что люди пытались просто выжить, поэтому большинством населения партизаны воспринимались как великое несчастье, а полицаи из местного населения часто воспринимались как защитники от произвола «народных мстителей», и от произвола немецких солдат. Конечно, когда полицаев немцы использовали в карательных операциях, они становились преступниками.
***
Острые проблемы с оккупационными властями начались у экзарха, митрополита Сергия (Воскресенского) осенью 1943 года после главного сражения за Хартленд — Сталинградской битвы. Немецкая администрация потребовала от митрополита непризнание каноничности избрания Архиерейским собором в Москве Сергия (Страгородского) Патриархом. Но экзарх отказался отмежеваться от Московской Патриархии. В связи с наступлением советских войск Миссия закончила свою деятельность на Псковщине в феврале 1944 года.
В апреле 1944 года митрополит Сергий вместе с шофером и двумя сопровождающими был убит на дороге из Вильнюса в Ригу. Машину расстреляли вооружённые люди в немецкой форме.
Осенью 1944 года с восстановлением советской власти в Прибалтике начались репрессии против священников-миссионеров Православной миссии, им инкриминировалось сотрудничество с оккупационными войсками.
Священники Псковской миссии были репрессированы, в том числе, за помощь военнопленным. По версии советской пропаганды в плену могли оказаться только изменники родины. И если в Европе находившимся в немецком плену французам, англичанам оказывал помощь Красный Крест (помощь больным, помощь продуктами питания, духовное окормление), а пленные спали под белыми простынями и играли в волейбол, то в концлагерях на Востоке красноармейцы содержались в нечеловеческих условиях.
Главным делом Псковской Миссии было возрождение церковной жизни на оккупированных территориях. При этом деятельность не ограничивалась только стенами храмов, не менее важным было их миссионерское служение. Миссионеры вели просветительскую работу. В том числе уроки русской духовной культуры. Именно в этом кроется секрет успеха Псковской Миссии. С другой стороны, заслуга миссионеров в том, что они помогли выжить местному населению, выжить физически и, особенно, — духовно, произошло подлинное духовное возрождение русского народа. Местное население за годы деятельности Псковской Миссии стало возвращаться к культурному наследию и осознанию себя именно русским народом. Но советская власть не смогла этого простить миссионерам.
Боясь возмущения верующих, послевоенные судебные процессы проходили в закрытом режиме. Подсудимые, получившие от 10 до 20 лет, были отправлены в лагеря ГУЛАГа. Выжившие вернулись в родные места и возобновили свое служение. Последний священник из оставшихся в живых участников Псковской православной миссии умер в Латвии в 2014 году на сотом году жизни.
***
Успешных русских православных миссий не так много. Псковская православная миссия стала одновременно одной из самых трагических страниц в русском православии и духовным подвигом миссионеров, возродивших православие на оккупированных русских землях, где большевики уничтожили около 1200 храмов. Большинство членов Псковской православной миссии были последовательными антикоммунистами. Советская власть обвинила их в коллаборационизме и сотрудничестве с немецкой оккупационной администрацией, а потом замалчивала.
Герои на войне уничтожали врага, а миссионеры спасали души людей. Героев войны чтят и награждают, духовные пастыри прошли через аресты, тюрьмы, лагеря и смерть, но выжившие остались верны своему духовному служению. Многие участники Псковской миссии были молодыми священниками, и выжившие из них в годы репрессий сохранили ощущение, что «это был один из самых счастливых периодов в жизни». Протодиакон Андрей Кураев. Разоблачение мифа о митрополите Илии Караме. — http://www.evangelie.ru/forum/t87401.html
Интервью с протоиереем Георгием Митрофановым о фильме «Поп». —http://rian.ru/interview/20100405/218319960.html
Михаил Шкаровский «Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь». —
http://libros.am/book/read/id/271750/slug/krest-i-svastika-nacistskaya-germaniya-i-pravoslavnaya-cerkov Интервью с протоиереем Георгием Митрофановым о фильме «Поп». —http://rian.ru/interview/20100405/218319960.html
Метки: Великая Отечественная война, Православие, СССР
ivan_golovanov
В архиве УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области хранятся многочисленные документы о деятельности Псковской миссии, в которые мы предлагаем заглянуть, не давая оценок, отрешившись от эмоций и веяний времени.
Благодаря заботам германского командования
В докладной записке в НКГБ СССР «О положении Русской православной церкви на территории освобожденных районов Ленинградской области и использовании немцами церкви в антисоветских целях»
, составленной сотрудниками ленинградских органов госбезопасности в 1944 году, говорится, что после оккупации Ленинградской и других областей Северо-Запада стали массово открываться церкви.
«Фактической проверкой после освобождения районов установлено, что немцами было открыто в районах, не считая еще оккупированных Псковского, Палкинского и Островского, – 168 церквей», – значится в документе. Направлял эту деятельность митрополит Виленский и Литовский, экзарх Латвии и Эстонии митрополит Сергий (Воскресенский), резиденция которого находилась в Риге. «На оккупированной территории Ленинградской области руководство осуществлялось через созданную в августе 1941 года «указом» Сергия так называемую «Православную миссию в освобожденных областях России». Управление миссии находилось в Пскове и возглавлялось протопресвитером Кириллом Зайц, в прошлом крупным латышским миссионером», – говорится в документе.
Начало деятельности Псковской миссии, осуществлявшейся под эгидой фашистской разведки СД, было широко освещено в немецких пропагандистских газетах. «На другой день 14 священнослужителей отправились в Псков как в центральный пункт восстанавливаемой в русских областях церковной жизни, – писала в августе 1941 года выпускаемая немецкими пропагандистами газета «Правда», созданная по абсолютному образу и подобию главному печатному органу КПСС. – Для поездки православных священнослужителей германское командование предоставило большой и комфортабельный автобус, снабженный даже электрическим освещением. Благодаря заботам германского командования православные священники, снабженные церковной утварью, облачением, запасом свечей, священными книгами и другими необходимыми для религиозной жизни предметами, совершат свое путешествие в освобожденные русские области для скорейшего восстановления богослужений во вновь открываемых православных храмах».
На оккупированной территории руководством миссии было создано девять благочиннических округов. Назначение священников проводилось после тщательной проверки кандидатур. Одним из главных условий получения разрешения на служение было враждебное отношение священнослужителя к советской власти. Недостатка в таковых не было – большинство из тех, кто получал «допуск», прошли через советские лагеря. Подавляющее большинство – за контрреволюционную деятельность. Но были и те, кто проходил по иным статьям, как, например, благочинный Волосовского и Кингисеппского округа Дмитрий Горемыкин, судившийся за дезертирство из армии и по милости суда получивший вместо полагавшегося в то время расстрела 10 лет лагерей и отпущенный на свободу через два года. Много позже сведения о нем были обнаружены в архивах Германии – его имя значилось в составленных немецкой разведкой списках лиц, сотрудничавших с СД на территории Ленинградской области в 1941–1943 годах.
Немцы не только открывали церкви, но и оказывали священникам серьезную материальную помощь. В докладной записке руководству НКГБ СССР приводятся, в частности, такие данные: «Гатчинский собор получил 100 тысяч рублей на восстановление из городского управления, священнику Апраксину немцы лично выдали 30 тысяч рублей и шесть дорогих церковных облачений». Взамен немцы требовали помимо прочего вести пропагандистскую работу, восхваляя германскую армию, понося большевиков и призывая жителей захваченных городов, сел и деревень оказывать врагу содействие. Так, например, освещая церемонию передачи немецким командованием церковных книг митрополиту Сергию Воскресенскому, основанный Псковской миссией журнал «Православный христианин» в номере 8 за декабрь 1942 года писал:
«Германия вправе рассчитывать на то, что верующий русский народ высоко оценит подвиги освободительной германской армии и во всем окажет ей лояльную, деятельную, жертвенную поддержку. В ответном слове высокопреосвященный экзарх, принимая церковные книги на сохранение и для употребления в храмах на русской земле, дал заверения в том, что чувство благодарности разделяют с ним все православные русские люди, как уже освобожденные от советского ига, так и все еще под ним томящиеся. Это чувство вновь побудит их молиться о поражении большевиков и честно, усердно, жертвенно помогать германцам».
Многая лета Адольфу Гитлеру
В циркулярном письме, адресованном священникам миссии, Кирилл Зайц пишет: «Сообщаем вам для исполнения указ высокопреосвященнейшего экзарха митрополита Сергия
от 11 июня 1942 года № 81:
«В ночь с 21 на 22 сего месяца исполняется год той освободительной борьбе, которую ведет победоносная великогерманская армия с большевизмом во имя спасения человечества от сатанинской власти поработителей и насильников. В связи с этим предписываю всему духовенству 21 июня после Божественной литургии и произнесения соответствующего слова совершить молебен о даровании Господом сил и крепости германской армии и ее вождю для окончательной победы над большевизмом».
Повинуясь указу, в Казанском соборе Луги благочинный округа Николай Заблоцкий изрек в проповеди: «Благоденственное, мирное житие, здравие, по всем благое поспешение на врага, победу подай, Господи, вождю народа германского Адольфу Гитлеру, освободившему нас от тирании нечестивых людей, военачальникам армии германской и сохрани их на многая лета».
Молебны о победе фашистов и сотрудничество с врагом вызвали гнев многих иерархов Русской православной церкви. В 1943 году в первом выпуске «Журнала Московской патриархии» было опубликовано обращение с заголовком «Осуждение изменников вере и Отечеству», подписанное митрополитом Московским и Коломенским Сергием, митрополитом Ленинградским Алексием, митрополитом Киевским и Галицким Николаем и многими другими священнослужителями высокого церковного сана. В нем, в частности, говорится:
«Иудино предательство никогда не перестанет быть иудиным предательством. Святая Православная церковь, как русская, так и восточная, уже вынесла свое осуждение изменникам христианскому делу и предателям Церкви. И мы сегодня, собравшиеся во имя Отца, Сына и Святаго Духа, подтверждаем это осуждение и постановляем: всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма как противник Креста Господня да числится отлученным, а епископ или клирик – лишенным сана».
Обращения, подписанные митрополитом Московским и Коломенским Сергием, в 1943 году ставшим Патриархом Московским и всея Руси, а также митрополитом Ленинградским Алексием, были заброшены на оккупированную врагом территорию. В ответ Сергий Воскресенский разразился посланием, в котором утверждал, что их пишут большевики, а позже и вовсе пошел против канонов, издав 30 ноября 1943 года указ № 1037 о запрещении поминания Патриарха Московского и всея Руси в молитвах.
Нежелающие изменять
Но главным обвинением в адрес Псковской миссии было сотрудничество целого ряда ее деятелей с немецкой разведкой. «По указанию германского командования Псковская миссия через местное духовенство в оккупированных районах собирала сведения разведывательного характера, информацию о настроениях населения и выявляла антифашистски настроенных лиц с целью выдачи их немецким властям.
Циркуляром № 714 от 9 июня 1943 года управление миссии предписывало всем благочинным: «Представить в управление миссии сведения следующего характера: охарактеризовать популярность власовского движения, отношение к нему местного населения. Сделать сопоставления между отношением населения к власовскому движению и к партизанам»», – говорится в докладной записке в НКГБ СССР.
«Из числа предателей, ушедших с немцами, наиболее активными были священник Амозов, являвшийся одним из активных деятелей миссии. О предательской деятельности Амозова агентуре известно, что расстрел гатчинского священника Александра Петрова связывается духовенством и верующими с именем Амозова. В селе Ящерах священник церкви отец Алексей расстрелян немцами по доносу Амозова. Допрошенный священник Забелин по поводу деятельности Амозова сообщил: «Амозов мне сказал, что каждого священника, не желающего подчиняться его распоряжениям, он может отправить на принудиловку и имеет на это полномочия от Берлина» (из докладной записки).
Но несправедливо было бы не сказать о тех священнослужителях, кто даже под страхом смерти не предал ни свой народ, ни Родину, ни дело служения Церкви. Многие отказывались молиться о здравии Гитлера, призывали прихожан сопротивляться насильной эвакуации. И многие из них были за это расстреляны фашистами, как, например, гатчинский священник Александр Петров, священник Орлинской церкви Суслин, священник Югостиской церкви Лужского района Воробьев. В архивных документах также находим сведения о том, что священник церкви села Хохлово Порховского района по фамилии Пузанов в течение двух лет был связан с партизанами, неоднократно ходил в разведку по их заданию и собирал средства в фонд обороны. Помогал партизанам и отец Кирилл из церкви деревни Дубановичи Карамышевского района, собирал для них продукты и даже зачитывал селянам сводки Совинформбюро, передавая информацию о положении дел на фронте, которой жители оккупированных немцами территорий были лишены. Священник Вырицкой церкви Ноздрин категорически отказался служить благодарственный молебен в день годовщины захвата немцами Вырицы. «Радоваться нечему, когда повсюду кровь и страдания людей».
Лейтенант в рясе
В 1956 году часть репрессированных в первые послевоенные годы деятелей Псковской миссии и священнослужителей, действовавших под ее эгидой, были реабилитированы. Например, тот же Амозов. Спустя 10 лет были обнаружены и переведены с немецкого его доносы в СД. Однако до сих пор он считается жертвой политических репрессий. В архиве УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области есть немало дел на тех священников, которым и в середине прошлого века, и в начале нынешнего было отказано в реабилитации.
Один из таких людей – архимандрит Серафим, а в миру Стефан Проценко. Как свидетельствуют материалы архивного двухтомного уголовного дела № 40219, родившийся в 1874 году Стефан Проценко в 1932 году был осужден на пять лет за контрреволюционную деятельность. Из лагеря его выпустили уже через год с предписанием проживать в конкретных населенных пунктах, в которые не входила Ленинградская область. Однако архимандрит приехал в Вырицу, где до прихода немцев жил на нелегальном положении в семье приютивших его верующих.
– После прихода немцев в Вырицу осенью 1941 года Проценко по разрешению немецких властей открыл монастырь, в котором служил настоятелем, – рассказывала свидетельница Елизавета Сидорова. – Немцы дали ему участок земли, и он организовал свое личное хозяйство, которое обрабатывалось руками верующих.
«В начале 1942 года Проценко донес в немецкую полицию СД на советского гражданина Лапченко и на второго патриота по имени Михаил о том, что они собирали в поселке Вырица одежду и другие вещи, а также продукты питания для партизан, в результате чего они были немецкими карателями арестованы и расстреляны. Тогда же выдал карателям жителя Вырицы Аккерблюм И.Ф. как скрывавшего от немцев свою принадлежность к ВКП(б), за что тот был карателями арестован и расстрелян. Наряду с предательской деятельностью обвиняемый Проценко С.В. систематически призывал верующих помогать немцам в войне против СССР. Изобличается показаниями свидетелей Сидоровой Е.В., Амосова И.В., Гринцевич М.Ф., обвиняемого Ларченко Ф.М.» (из материалов дела).
Именно через Федора Ларченко, служившего у фашистов, отец Серафим, по данным следствия, передавал доносы заместителю немецкого коменданта Вырицы капитану Эмилю Погличу.
– Иду осматривать дом, отданный архимандриту Серафиму, знакомлюсь с ним ближе и узнаю, что он ярый ненавистник советской власти, собирает сведения от исповедуемых старушек и прочего народа о их причастности к партизанам и о настроении к немцам, – признавался Ларченко. – Перед уходом он просит меня передать коменданту завернутый пакет, бережно завязанный веревочкой. Дома интереса ради открыл узелок, а там списки неблагонадежных и имеющих связь с партизанами. Снова закрыл и передал Погличу.
В начале 1944 года Проценко вступил в ряды немецкой армии, получил офицерское звание лейтенанта фашистских войск и вплоть до капитуляции фашистской Германии служил полковым священником отдела пропаганды 18-й немецкой армии. В 1944 году, как значится в материалах дела, для помощи фашистской армии добровольно передал свои сбережения в сумме 1500 немецких марок (эквивалентно 15 тысячам рублей. – Прим. авт.). На суде Проценко признал себя виновным и был приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей.
// Анна Кострова, Станислав Бернев
Невское время 09-10-2008
http://veteran-fsb.ru/1941-1945/pskovskaya-missiya.htmlTags: СССР, предатели, псевдоправославие, спецлужбы, фашистская германия