Содержание
Православная гимназия
О памяти и долге, о наследии и наследниках…
11 декабря в России вспоминают жертв чеченских кампаний и граждан, погибших в ходе локальных конфликтов на территории страны. В этом году исполнилось 25 лет со дня начала одного из самых кровопролитных конфликтов в истории современной России — первой чеченской кампании.
12 декабря ГАУСО СО «КЦСОН Ленинского района города Нижний Тагил» совместно с «Православной гимназией во имя святого благоверного великого князя Александра Невского№11» было организовано мероприятия посвященное Дню памяти погибших в Чечне.
На мероприятие были приглашены Ветераны боевых действий, участники локальных войн и вооруженных конфликтов, матери погибших сыновей при исполнении обязанностей военной службы.
Заместитель директора Православной гимназии №11 Диана Адам организовала экскурсию для гостей. В гимназии чтят память Героя Советского Союза танкиста Виктора Верескова, чье имя ранее носила школа №11. Гости посетили Музей памяти В. Верескова, истории ВОВ и современной боевой техники, музей быта и ремесел Урала. Духовник гимназии иерей Алексей Бессонов рассказал о вкладе Церкви в Победу и о духовенстве, воевавшем в годы Великой Отечественной войны, представил музей церковной истории, формирование которого продолжается в гимназии со дня открытия.
Также на мероприятие были приглашены студенты НТГСПИ и НТПК -1, которые охотно рассказали гостям про Героев Советского Союза, чьи имена носят улицы города Нижнего Тагила.
Самым интересным стал мастер – класс по чистописанию с помощью пера и чернил, где гости могли вспомнить советские времена, а кто — то попробовать в первый раз премудрости каллиграфии.
Учащиеся и преподаватели Православной гимназии №11 подготовили концерт, где выступление гимназического хора сменилось казачьим танцем, полонезом, мазуркой и завершилось испанским вальсом.
С приветственным словом и поздравлением к гостям обратился директор Православной гимназии №11 Владимир Диденко, который отметил значение таких творческих встреч и дней памяти Героев Отечества, о наследии и наследниках, об Александре Невском, Викторе Верескове и о героях нашего поколения.
Гимназисты организовали чайный стол для гостей, где угощали печеньем, изготовленным по старинному рецепту с Иван-чаем из собственного сбора трав, засушенного по всем правилам и традициям.
В заключении мероприятия ГАУСО СО «КЦСОН Ленинского района города Нижний Тагил» и Православная гимназия вручили гостям сладкие подарки и творческие поделки, выполненные учащимися. Прозвучали теплые отзывы гостей, работников социальной службы и коллектива гимназии о мероприятии, высказались о пожелания чаще проводить подобные встречи.
Отличие от обычной школы православной классической гимназии
Какие ассоциации вызывают у большинства из нас слова классическая православная гимназия? XIX век, гимназисты, гимназисточки, раздельное обучение, балы, юнкера. Тем не менее, православные гимназии и школы уже давно стали реальностью наших дней: в последнее время их открывается все больше в связи с повышенным интересом к подобного рода обучению. Чем же так привлекает родителей образование с религиозным уклоном? Тем, что помимо общего образования на государственном уровне, в православных гимназиях серьезный упор делается на развитие духовно-нравственных качеств личности, а это, согласитесь, большой плюс в наше время. Ни для кого давно не секрет, что именно православная вера в нашей стране способствует формированию тех самых идеалов, без которых очень проблематично воспитать любовь к Отчизне и согражданам, уважение к своей истории, культуре и языку, почитание памяти уже ушедших предков и послушание живущим и здравствующим членам семьи. Основополагающими тезисами православных школ и гимназий являются вера, доброта, любовь к Богу и ближнему, терпение и ответственность.
Что такое классическая православная гимназия?
Чем же классическая православная гимназия отличается от обычной школы с христианским уклоном? Слово «классика» само собой отсылает нас в Древнюю Грецию и Древний Рим, и вывод этот совершенно правильный. В дореволюционной России в классические гимназии поступали с целью подготовки в университет. Здесь преподавали древние языки: греческий и латынь, Закон Божий, математику, историю, философию, литературу, юриспруденцию.
Все знания в православных классических гимназиях до 1917 года подавались углубленно, нерадивых учеников безжалостно отчисляли, и это неизменно сказывалось на качестве высшего образования: все математики тогда хорошо читали и говорили по-гречески, юристы и выпускники медицинских факультетов знали латынь, а филологи зачастую владели четырьмя-пятью языками. К сожалению, не стоит ожидать такого уровня подачи знания от современных православных классических гимназий: слово «классическая» в их названии подчас говорит лишь о том, что в них обязательно изучают два иностранных языка (как и в подавляющем большинстве светских школ), и факультативно могут изучать греческий язык или латынь (исключительно по желанию учащегося).
Оправдывает ли себя обучение в православных гимназиях и школах?
Большинство отзывов о православных школах и гимназиях очень положительны. Что особенно отмечают родители? Большинство из них несказанно рады тому, что их ребенок оказался в правильной системе координат, где на первом месте стоит учеба и получение знаний, а не хвастовство айфонами и тем, кто из девочек раньше начал окрашивать волосы. В основном это отмечают родители, которые перевели своих детей в православные гимназии из обычных общеобразовательных школ. По их словам, здесь детям стало проще учиться и благодаря более взвешенному педагогическому подходу: в православных гимназиях не присутствует карательная система, как в большинстве школ, но и не захваливают детей за каждое достижение, как в школах частных, а стараются мотивировать учеников, взывая к их ответственности и рассудительности.
Также большинство родителей отмечают более высокий уровень дисциплины в православных школах и гимназиях – учителям не приходится пол-урока тратить на стучание линейкой по столу, благодаря чему дети лучше концентрируются и успевают усвоить больше знаний. Учитывая высокие показатели, которые показывают учащиеся православных школ при сдаче ЕГЭ, выбор родителей кажется вполне оправданным.
С тегами: дети молитва обучение религия христианство
О сложностях православного образования
Читайте также: Белая ворона. Верующий ребенок в светской школе
Вопрос о современной православной школе в России — живой, острый, болезненный, запутанный и сложный. Многие приходы сейчас озабочены созданием таких школ, но священникам не всегда ясно, благословлять ли им своих прихожан отдавать детей в подобные школы, которые чаще называются гимназиями (хотя название это совершенно условное), или, наоборот, всячески отговаривать их от этого шага, так как многие родители уже «обожглись» на таких школах.
Я, к сожалению, не слишком хорошо знаком с другими гимназиями, поэтому буду говорить об опыте нашей православной общеобразовательной школы Свято-Владимирского учебного центра. Но я уверен, что многие проблемы, с которыми мы сталкиваемся, — общие для всех православных школ.
Дело в том, что, создавая так называемые православные гимназии, мы не осознавали, да и теперь еще не до конца осознаем, что мы включились в создание совершенно новой системы школьного образования и воспитания, аналога которой нет в истории педагогики. Поэтому с таким величайшим трудом эти школы создаются. Они и очень быстро распадаются (то есть прекращают свое существование или перестают быть православными), так как, не осознав некоторых теоретических предпосылок и не начав решать кардинальные проблемы по-новому, ничего невозможно сделать — многие старые привычные формы просто не действуют.
Наша школа задумывалась как традиционная: мы собирались создать некий образец гимназии, основываясь на традициях православной России, — и в результате появился новый тип школы, который вырос не столько из обычного понимания школы, сколько из понимания Церкви.
Сама школа стала основываться на жизни Церкви, она явилась продолжением деятельности Церкви, ее возрождения, проповеди, становления. И вместе с возрождающейся Церковью стала возрождаться и школа. Эта школа основывается не только на образовательном принципе, но прежде всего на принципе церковном, принципе соборно-евхаристическом, принципе евангельском.
Наша главная цель — воспитать тех, кто пришел в православную школу, членами нашей Церкви. Мы не ставим задачи сделать школу для вундеркиндов, к примеру, специальную школу по иностранному языку или математическую школу. Православные гимназии — это не спецшколы. (Существует только одна православная классическая гимназия — отца Алексия Сысоева в Ясенево — как попытка возродить классическое образование в России.)
В отличие от обычного школьного образования, основополагающей идеей нашей школы выступает церковность. Ее воспитанники — это новые члены Церкви, которые, выйдя из православной школы, не сломаются под натиском греховного мира, обольщений, страстей, лжи и т. п. И при этом новые члены Церкви не должны быть воспитаны в отчуждении и агрессии к окружающему миру. Последнего было бы не избежать, сделав из школы замкнутое пространство, воспитывая в учениках сознание собственной элитарности, превознесенности над этим миром либо, наоборот, формируя запуганных, озлобленных и замкнутых людей. Такую цель, слава Богу, ни одна православная школа перед собой не ставит.
Итак, наша школа с самого начала мыслилась как церковная, то есть имеющая своим основанием те принципы, которые заложены в жизни самой Церкви и конкретно в жизни прихода. (Кстати, мне кажется, что только те школы, которые выросли из прихода, существуют неразрывно с приходом, — те школы держатся, развиваются, укрепляются; а школы, которые возникли в стороне от прихода, лишь с привлечением, так сказать, священника, — эти школы распадаются или едва существуют. Так мне кажется. Но повторяю: я недостаточно хорошо знаю жизнь других школ, поэтому, возможно, я ошибаюсь.)
Обычная общеобразовательная школа советского образца как структура имела четыре уровня: администрацию, учителей, учащихся и родителей. И между всеми уровнями выстраивались определенные барьеры, которые, с одной стороны, помогали администрации и учителям управлять учениками и родителями и при необходимости очень хорошо от них защищаться, с другой стороны, конечно, делали школу сферой отчуждения, где ученик всегда в оппозиции к учителю, учитель — к администрации, а администрация, в свою очередь, — ко всем без исключения родителям. Эти барьеры являются основным дисциплинарно-педагогическим управленческим инструментом старой школьной системы.
Так вот, православная школа сознательно или бессознательно идет на слом этих барьеров, так как мы все — и учителя, и ученики, и родители — члены единой Церкви (а у нас — и единого прихода) и у всех нас Единый Учитель — Христос. И для православной школы это стало настоящей радостью и главной трудностью, которую многие не смогли преодолеть и даже просто осознать. Это принципиально важно, что мы находимся в едином духовном пространстве. Каждый из соучастников учебного процесса является друг другу братом или сестрой. Дети, родители и учителя причащаются из одной Христовой Чаши, и Христос всех соединяет между собой, делая каждого — и учащегося, и учащего, и родителя — соработником в едином духовном деле. Мы хотим, чтобы наши ученики осознавали свое присутствие в школе не просто как учение, а как духовный труд, как свой маленький духовный подвиг, как дело христианское, дело церковное.
Еще совсем недавно, около десяти лет назад, об этом мы и мечтать не могли. Был приход, который сложился и укрепился в приснопамятное брежневское время под духовным руководством протоиерея Сергия Романова. Мы, т. е. прихожане-педагоги и родители, вели посильную катехизацию по домам.
У нас тогда уже была воскресная школа, иконописный детский кружок и кружок церковного пения. На Рождество и на Пасху устраивались детские праздники и прекрасные спектакли. Летом обычно организовывали что-то вроде детского лагеря. Это было очень благодатное время — время, когда плоды этого делания были явными: приход сплачивался, дети удивительно мужественно в условиях светских школ несли свой христианский крест и отстаивали свою веру.
И конечно, все тогда и предположить не могли, что совсем скоро появятся огромные возможности организации своей школы — со своей концепцией, со своими принципами. Такое время пришло. Школа была создана, разработана концепция, провозглашены принципы и идеалы. Реальный опыт прошлых лет давал уверенность, что теперь все будет еще лучше и плодотворнее, чем раньше.
Мы твердо решили, что в нашу гимназию будем принимать детей только из церковных семей или, как исключение, детей, родители которых твердо встали на путь воцерковления. Принцип приема всех желающих был отвергнут сразу — и я думаю, что это было правильно, т. к. в этом была большая опасность развалить еще не начавшееся дело.
Очень многие родители желают пристроить своих детей в хорошее место, дать им христианское воспитание и образование, но они не понимают при этом, что христианством нельзя заниматься — христианством надо жить. Обычный аргумент таких родителей: «Ну, нам уже поздно меняться, в церковь ходить нет времени. Бог у нас в душе. А в советской школе плохо: там мат, драки, воровство, разврат и т. д. — а мы хотим, чтобы наши дети изучали Закон Божий и выросли хорошими людьми».
Дети на первых порах действительно очень восприимчивы к Слову Божию, к богослужению, к молитве. Но если они в школе слушают о том, как важно жить по заповедям, как важно жить единой жизнью с Церковью, со Христом, а дома в своей семейной реальности видят, что родители не придают никакого значения духовной жизни, а то и просто живут открыто по-язычески и могут даже посмеяться над святыней, то рано или поздно ребенок начинает жить двойной жизнью, лицемерить, и такое «православное воспитание» может закончиться фарисейством для ребенка, а для православной школы — крахом, что и происходит во многих случаях. Нам казалось, что мы предусмотрели этот очень важный момент и все должно пойти по правильному пути.
Было решено, что православная гимназия — это общее дело прихода, родителей и детей. Это совместное духовное строительство, подобное устроению приходской и семейной духовной жизни. Это очень важный принцип для нас. Он фундаментальный. Апостол Петр в своем Первом послании говорит: «…вы, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный» (1 Пет. 2, 5). Поэтому школа должна жить общей жизнью прихода и семьи и сама стать их подобием. Для этого преподавателям, родителям и детям необходимо духовно трудиться, иметь духовное единство, вместе молиться, каяться, причащаться.
И этим действительно рушились страшные баррикады, которые воздвигла советская школа между учителями и учениками, родителями и школой. Нам представлялось (и это действительно так), что литургическое общение явится самым плодотворным моментом нашего единения и сотрудничества. Тем более что обычно в православных школах наполняемость классов не очень большая, около 10 человек, что должно делать общение учителя с учащимися дружески-семейным.
Был разработан учебный план, который включил в себя, помимо базового компонента, конечно, Закон Божий, несколько иностранных языков (новых и древних), церковное пение, церковное шитье и другие так называемые гимназические предметы.
Тут нужно сказать, что в основе идеи создания православной школы было желание уберечь наших детей от той действительно растлевающей обстановки, которая существует в государственных школах. Но эйфория, с которой создавалась наша школа, конечно, вскружила нам голову и мы замахнулись на нечто, может быть, непосильное для нас, а главное, для наших детей, которые оказались совершенно не готовыми к такому напряженному учебному плану. (Мне сейчас кажется, что, может, и не нужно в современной школе изучать древние языки, когда дети и по-русски говорят коряво, но это другой вопрос.) Выяснилось, что эйфория сказалась не только в этом.
Итак, концепция была разработана, принципы провозглашены. Родители забрали своих детей из государственных школ и привели в нашу гимназию. Первый год был удивительным для всех. С Божьей помощью все получилось, как и мечталось: у преподавателей — удивительный подъем, у детей — желание учиться, у родителей — готовность все свободное время посвятить гимназии. Было такое чувство, что Господь совсем рядом и все восполняет, все устраивает. (Вообще, конечно, все делалось, как часто у нас бывает, на скорую руку: надо было поскорее все устроить — ведь неизвестно, что будет завтра).
Хорошие люди пришли к нам работать, православные, знающие свой предмет, но, к сожалению, не имеющие опыта преподавания в школе. Все это было неощутимо в первое время — слишком велика была радость нового дела. Потом это очень больно отозвалось на всем учебно-воспитательном процессе.
Мы слишком быстро похоронили советскую школу, радостно отряхнули ее прах с наших ног и совсем не заметили тот колоссальный положительный учебно-методический, административный и даже воспитательный опыт, которым она обладала. Нам казалось (а многим так и продолжает казаться), что раз мы все православные, то у нас все будет хорошо и мы победим. Но реальность оказалась несколько иной.
Прежде всего, по прошествии некоторого времени выяснилось, что наши православные дети совершенно не умеют себя вести. Более того, когда с нашими учениками оказываешься в общественном месте, например в метро или в музее, ведут они себя не просто плохо, а так, что выделяются своим диким поведением по сравнению с детьми неправославными. И на уроках у нас стало возможным то, что в обычной государственной школе совершенно недопустимо.
Дети не реагировали на замечания педагогов, не здоровались со старшими, в урочное время ходили по классу и т. д. Учителя, которые в школе раньше не работали, не в состоянии были наладить дисциплину во время уроков. Тем более что все учителя страшно боялись таких непопулярных «советских методов», как выставление «двойки», запись в дневнике, вызов родителей и т. д. Дисциплина подрывалась еще тем, что наши православные родители приводили ребенка в школу, когда хотели, а когда не хотели — оставляли дома или, что еще «лучше», водили в храм вместо уроков — по их мнению, это было важнее. Мы сначала не поняли, в чем дело, почему происходит так, что мы получаем совершенно обратный эффект. Но мы старались быть внимательными к себе, и все прояснилось.
Оказалось, что принцип семейственности был воспринят нами не в смысле особенной ответственности и духовного родства, а в смысле панибратской вседозволенности, и особенно это касалось родителей. Вообще я сейчас скажу об очень важной проблеме, которая касается современного состояния приходской жизни в нашей Церкви и которая определяет очень многие проблемы в нашем так называемом церковном возрождении.
Коммунистическая формулировка, что Церковь существует для «отправления религиозных потребностей», точно отражает сознание советского и постсоветского человека. Давайте задумаемся и спросим себя: зачем мы ходим в Церковь, зачем мы молимся, исповедуемся, причащаемся? В чем для нас заключается духовная жизнь? И если мы будем честны, то в большинстве случаев окажется, что в храм мы ходим только для себя, т. е. чтобы у Церкви получить, взять, унести и таким образом устроить свою жизнь. И чаще всего нам нет серьезного дела до тех, кто молится рядом с нами, т. к. молитва — это тоже наше личное дело.
Все очень просто: мы пришли в Церковь получить, Церковь должна нам дать. И все существует для нас: и община, которая должна о нас заботиться; и духовник, который обязан нас окормлять; и гимназия, которая должна взять на себя все наши родительские тяготы. А на самом деле все должно быть наоборот: это мы должны стремиться отдать себя Богу и ближним, это в нас нуждается приход, это мы — «живые камни», без которых не может строиться здание Церкви. Очень низкий уровень церковного сознания, духовное потребительство современных православных людей — вот что прежде всего тормозит возрождение нашей Церкви. Это очень серьезная проблема, которую нам всем надо решать.
Вот обычная картина, которую постоянно наблюдаешь в храме. На службу приходит семья с детьми, и родители сразу стараются отойти от детей подальше. Дети бегают по храму, мешают всем, толкаются, а родители благоговейно замерли в молитве, ничего не видят и не слышат — им нет никакого дела до того, что другие не могут молиться из-за их детей. Им все равно: они пришли получить, и они «свое возьмут». И дети, которые веселились во время богослужения, толкались, выбегали, совершенно не молились, бездумно причащаются.
Потом эти дети приходят в православную гимназию и ведут себя так, как они вели себя в храме, ведь жизнь гимназии (это наш принцип!) — продолжение церковной жизни. И родители недоумевают, почему к ним претензии (ведь мы же все свои!), почему никто не хочет понять их, пожалеть, они же всей душой решили переложить свои заботы на хрупкие плечи только что образованной православной гимназии, которая еще должна хоть что-нибудь заплатить за работу преподавателям.
Дети воспринимают школу как место, куда их поместили, чтобы избавить от всех проблем, в том числе и от учебных. Приходится преодолевать у детей и, конечно, у родителей странный «православный» принцип, что для ребенка главное — читать по-церковнославянски и знать гласы, а «что сверх этого — то от лукавого». И когда приходится исключать за неуспеваемость, родители и дети возмущаются: «Как? Нам придется идти в эту ужасную государственную школу, где над нами будут издеваться, где мы погибнем?» Вот такая спекуляция. На самом деле в государственной школе многие наши воспитанники проявили бы себя гораздо лучше, чем у нас: там они были бы более ответственными и дисциплинированными.
С еще более опасной ситуацией мы столкнулись на уроках Закона Божьего. К нашему удивлению и тревоге, мы стали обнаруживать сильное охлаждение и равнодушие наших учеников к вероучительным предметам и молитве. Молитва перед уроком и перед едой превратилась в кощунственную скороговорку. На уроках по Закону Божьему не было страха Божия и дети из церковных семей стали красоваться друг перед другом своим «бесстрашием» и кощунством. Это очень опасное явление, которое можно наблюдать во многих православных школах. Оказалось, что мы в своих концепциях и принципах забыли об очень важных вещах.
Мы думали, что духовная жизнь наших детей в основном формируется в семье и храме. Наше дело образовать их в Законе Божьем, объяснить им события Священной истории. Но наши дети стали воспринимать эти духовные дисциплины внешне, не прилагая никакого духовного труда, только через интеллект, минуя душу и сердце. Десять лет назад за такие занятия многие заплатили бы отчислением из института, лишением работы, а может быть, и тюрьмой. А теперь это слишком легко дается.
То духовное богатство, которое мы имеем благодаря крови мучеников и подвигу преподобных, наши дети получают с удивительной легкостью и безответственностью. Они могут подробно объяснить чинопоследование богослужения, растолковать Символ веры, много рассуждать на евангельские темы, но в реальной жизни они совсем другие, живут другим. Возникает какая-то брешь между церковной молитвой, причащением и тем, что в действительности наполняет их жизнь. Получается, что, когда они учились в государственных школах, им приходилось по-настоящему отвечать за свое православие, отстаивать его. В среде, далекой от Церкви и часто враждебной, дети проявляли себя христианами, а в православной школе, среди таких же детей, они, с одной стороны, чувствуют себя «избранным стадом», превозносятся, а с другой стороны, красуются друг перед другом отсутствием благоговения и дерзостью.
Я хочу оговориться. Не подумайте, что в нашей православной гимназии собрались самые злочестивые и бесчинные дети, которые только и делают, что нарушают дисциплину и богохульствуют. Я сейчас говорю о тех росточках, о тех «цветах зла», которые неожиданно для нас стали вдруг появляться, о тех тенденциях, которые могут развиться, если их не увидеть сразу и не искоренить. Что же делать в подобной ситуации?
Оказалось, что мы лишили детей очень важной области жизни — душевной. Мы учим детей реализовывать себя в области интеллектуальной — это учеба, языки, кружки и т. д. Они это воспринимают в меру своих способностей: кто-то лучше, кто-то хуже. В области духовной — Закон Божий, молитва, храм.
К духовной жизни дети пока еще не способны в той степени, в которой мы от них ожидаем. Духовная жизнь — это долгое восхождение к зрелости в меру возраста Христова. А ступенька к жизни духовной — правильно устроенная жизнь души. Здоровое душевное устроение приведет к началам устойчивой, трезвенной духовной жизни. Детям нужны реальные общие интересные дела, в которых они могли бы проявить себя, хотя бы пока еще просто как порядочные люди, которые не предадут товарища, помогут другу, простят обиды; дела, которые научат их дружить и дорожить друг другом. Что здесь можно предложить?
Это, конечно, паломничества и походы — такие, в которых детям надо будет что-нибудь преодолеть. Это может быть школьный театр или свой литературный журнал (в нашей гимназии мы стали издавать журнал «Гимназист»). И что еще очень важно — это участие детей в храмовом богослужении. В нашем приходском храме суббота — это особый день, когда богослужение готовят дети, они звонят на колокольне, читают и поют на клиросе. Они чувствуют в этот день свою ответственность за храм и службу и молятся по-настоящему.
Проблем и неожиданностей будет еще, наверно, очень много, я затронул только некоторые. Мне кажется, что для Церкви создание своей православной школы — это самая главная задача после задачи устроения приходской жизни. И те приходы, которые собираются создавать такие школы, берут на себя очень тяжелый крест. Сейчас в России всего-то около 60 православных школ, очень разных по уровню, и тенденции к росту их числа нет.
Это действительно очень трудное дело, и поэтому по-настоящему горько и обидно, что нам уделяется мало внимания со стороны наших епископов, что Архиерейский собор, который рассматривал вопросы образования, ограничился только проблемами духовных семинарий. Православными школами никто не занимается, кроме государственных учреждений образования. С ними мы гораздо теснее связаны, так как зависим от них материально и законодательно. А Отдел по религиозному образованию и катехизации даже связи не наладил между православными школами Москвы. В материальном отношении — мы нищие.
Поэтому те приходы, которые, несмотря ни на что, в своих помещениях организуют школу, а не магазин, по-настоящему служат Церкви. Это подвиг сейчас — спасти наших детей. И создание церковной школы — это дело не частное, а общецерковное.
Для того чтобы наши школы имели юридический статус и могли выдавать диплом государственного образца, чтобы православное образование было признано соответствующим государственному стандарту, мы, живя в секулярном мире, обязаны выполнять тот базовый компонент, который разработан самим государством, часто настроенным к Церкви очень агрессивно.
Сами мы пока не в состоянии разработать свой базовый компонент. Того, что называлось бы православным базовым учебным компонентом, просто нет. Есть отдельные авторские программы, есть попытки инноваций, учительских, личных, но комплексных программ не существует. У нас просто нет таких православных педагогических научных институтов, которые бы этим занимались. Разрозненные усилия отдельных лиц пока не привели к серьезному результату.
И поэтому каждая школа пытается в подобных условиях осмыслить для себя такую проблему: как преподавать предмет, делая его христианским, назидательным, духовным и культурообразующим; что сделать для того, чтобы сам предмет формировал ученика как православного христианина, формировал не просто мировоззренчески — хотя это тоже очень и очень важно, — но и духовно, т. е. созидал душу ребенка. Следует стремиться к тому, чтобы школьные предметы стали частью образования в христианском понимании этого слова как однокоренного со словом «образ».
Таким образом, новый тип школы, о котором мы говорим, пытается сочетать в себе очень многое. Это и традиционные образовательные ценности, и таинственная евхаристическая жизнь Церкви, это и творческая активность самих детей, включенность их в творческий процесс сотрудничества с учителем. И я думаю, что, несмотря на все переживаемые нами трудности, мы вправе связывать с такой школой большие надежды.
Источник: В начале пути… М., 2002
Образование
См. раздел ПРАВОСЛАВНАЯ ПЕДАГОГИКА
- Образование прот. Евгений Горячев
- Задачи духовного образования проф. А.И. Осипов
- Задачи, принципы и формы православного образования в современных условиях прот. Глеб Каледа
- Катехизация и духовное образование прот. Сергий Стаценко
- Об образовании в семье Н. Геда
Образова́ние — 1) раскрытие в человеке черт образа Божьего; 2) обучение, усвоение знаний; 3) совокупность полученных в процессе обучения знаний.
Образование
протоиерей Евгений Горячев
Как Вы считаете, образованность и информированность – это разные вещи?
Думаю, что да. И принципиально. Образованность своими этимологическими корнями уходит в библейское представление о знании как о части божественного замысла о человеке. Все мы, наверное, если не знаем, то хорошо осведомлены, хотя бы через чьи-то высказывания, о том, что такое образ и подобие. «По образу и подобию» – звучит в комедийных сериалах или на улице где-то это можем услышать. Образование – это часть божественного замысла, а информированность – это то, что может с Богом и с Его замыслом никак не соотноситься. Отсюда и качество знания будет разное.
Если посмотреть на историю развития человечества, то объем накопленных знаний настолько огромен, что сегодня в одного человека это уже невозможно вместить. С другой стороны доступность знаний очень велика. Таким образом, знаний много, они доступны, а где результат? Где великие умы, как в древности? Почему мы их не видим?
Сразу же отсечем, чтобы не оскорблять слушателей, тех, кого знания не спасают, а только портят. Как об этом сказал юмористически Саша Черный:
Ослу образование дали.
Он стал умней? Едва ли.
Но раньше, как осел,
Он просто чушь порол,
А нынче — ах злодей —
Он, с важностью педанта,
При каждой глупости своей
Ссылается на Канта.
Так вот, такие люди, хотя они, конечно, встречаются, нас не интересуют. Но мы спрашиваем сами себя: «Почему же масштаб личности упал?» Потому что сегодня выпускник философского факультета, который формально осведомлен в вопросах мировой философии гораздо лучше, нежели Платон или Аристотель, конечно, уступит им в человеческом отношении. Опять-таки не могу не вспомнить другие стихи:
То был век богатырей!
Но смешались шашки,
И полезли из щелей
Мошки да букашки.
Если не брать изначальную неготовность человека к тому, чтобы усвоить какие-то великие вещи, то масштаб личности падает, на мой взгляд, из-за того что люди потребляют знания примерно так же, как они потребляют продукты в системе фастфуда. Эти знания просто потребляются, они их не выстрадали, не пропустили через себя, не сделали частью своей сущности. Вы помните, наверное, сцену из «Нескольких дней из жизни Ильи Ильича Обломова» в редакции Михалкова, где Штольц и Обломов обсуждают именно этот вопрос и Обломов признается в том, что он видит свою голову набитой самыми различными знаниями без сопряженности друг с другом. «Убей, – говорит, – не могу понять для чего Селевк Первый в таком-то году одолел Чиндрагупту». То есть обрывочные сведения есть, а в целом концепцию человек выстроить не может. Причина, на мой взгляд, связана именно с тем, что человек знания потребляет, а не делает их частью самого себя. Для Платона и для Аристотеля это было очень важно, и тогда эти знания становились силой.
Как прийти к тому, чтобы не просто потреблять знания, а пропускать их через себя?
Если вернуться к началу нашего разговора, то, кратко выражаясь, я бы сказал так: человек сам оказывается в ловушке у запросов, которыми он себя потчует. Потому что тот, кто пытался получить образование, исходя из заповеди Божьей, исходя из того, что он этим знанием послужит Богу, то тот, конечно, свою личность формировал иначе, нежели тот, кто просто хотел быть информированным, хотел сдать зачет, а на его личную и профессиональную жизнь это знание никак не влияло.
Образование, несомненно, влияет на человека. Можно ли получать образование для того, чтобы стать успешным человеком?
Синоним ли образования успешность? В каком-то смысле да. У человека знающего и образованного возможностей все-таки больше, даже если он от природы не очень далекий. С другой стороны мы должны задать вопрос иначе: а для чего человеку знания и все ли ему дает эта самая успешность? Потому что знать только для того, чтобы иметь сведения – попадешь в ситуацию Обломова; знать, для того, чтобы надмеваться, покорять других с помощью того багажа, который приобрел – для христианина это неприемлемо. Поэтому, мне кажется, мы стремимся к успешности, но другого рода. Я, конечно, стараюсь, чтобы мои дети получили образование, но не с тем, чтобы они стали влиятельными, властными или богатыми, а с тем, чтобы с помощью приобретенного знания, они тем лучше, тем глубже, тем пространнее служили бы Господу Богу. Знания – это ценность несамодостаточная, это инструмент, который я могу использовать либо во славу Божию, либо против Него. Как говорил Феофан Затворник: «Ум без веры – каверзник». Смотрите, если нет веры, но при этом есть знания, можно использовать это знание на саморазрушение, на разрушение этого мира. Я думаю, что диктаторы, монархи, деспоты древнего мира могли быть очень образованными людьми, по-своему талантливыми, умными. Заметьте, Евангелие не говорит нам о категории ума и образованности как о части замысла, связанного с раем. Не сказано: «Блаженны умные, ибо их есть Царство Небесное». Попав в какую-то сложную ситуацию, мы тянемся не к всезнайке, а идем к доброму и отзывчивому человеку. Мы хотим, чтобы нас пожалели. Что из того, что мне распишут – что и как, кто виноват и так далее, когда я нуждаюсь в одном: чтобы мне сострадали, чтобы меня пожалели, поняли. Поняли не правотой и знанием механистическим, расписывающим – как, что и откуда, а чтобы ко мне отнеслись по-человечески. Здесь, мне кажется, образование и осведомленность опять-таки вступают во внутренний конфликт и для христианина он разрешается в сторону исполнения заповедей Божьих. Умный человек и мудрый все-таки различаются. Мудрый человек — это тот, кто проникает в самую суть вещей, а умный человек – это тот, кто хранит в своей памяти множество сведений, при этом сопрягая их друг с другом. Как бы мы сейчас сказали: человек большой эрудиции. Мудрым ведь может быть и необразованный человек, какой-нибудь крестьянин. При этом я бы предпочел быть с мудрецом, нежели с умником.
Аристотель писал в «Метафизике», что «все люди от природы стремятся к знанию». Так ли это сегодня, при нашем широком информационном поле, что люди по-прежнему стремятся к знаниям? И если кто-то находит в себе такое стремление, что с этим делать?
Все мы прошли через среднюю школу и не секрет, что мы используем только те знания, которые нам действительно нужны. Вот это отделение, отбрасывание ненужного каждый человек выбирает самостоятельно, но христианин мог бы сказать так, как говорил, кажется, Климент Римский. «Братья, вы ревностны и спорливы в том, что нимало не соотносится со спасением». Поэтому, если моя цель – единство с Богом здесь, на земле, то бесконечный объем знаний я должен, конечно, пропускать через эту схему. Соломон говорил по этому поводу примерно следующее: «Слова мудрых – как вбитые гвозди и составители их – от единого пастыря». Это только первая часть фразы и она тоже уникальна, потому что он, во-первых, говорит не «умные», а «мудрые», а, во-вторых, говорит, что эта мудрость, как вбитый гвоздь. Как игла, которая вошла и от которой не освободиться. Настоящую мудрость может изречь только человек, который эту мудрость почерпнул откуда-то свыше. «И составители их от единого пастыря». Это тоже очень ценное замечание, потому что независимо от региона, у какого-нибудь китайского мыслителя или у индийского, или христианского мыслителя, мы можем отыскать для мудрости общую платформу. И сказать, что в данном случае, один через богооткровенную религию, другой через религию, которая тоже не обошлась без божественного влияния на душу этого мудреца, и все это объединяет людей в истинной мудрости. Но дальше Соломон говорит вещи более важные: «Книги составлять – полок не хватит, и многочтение утомительно для тела. Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, ибо в этом все для человека». Заметьте, он не говорит, что нужно отказываться от знания, но он говорит, что если стремиться к знанию ради знания – не хватит полок, чтобы составить все книги, вобрать всю информацию. А сущность – она одна и для Соломона, и для христиан.
Мы пришли к тому, что знание – не самоцель. Получение образования должно чему-то служить.
Знание, безусловно, сила – Бэкон прав, но она может быть разрушительной как все, оторвавшееся от Бога. Мы за то знание, которое преображает и отдельного человека, и тот круг людей, на который он влияет, и жизнь мира в целом, но именно в позитивном, в божественном смысле. Я думаю, что если религиозной составляющей нет – знания бессмысленны.
Духовно-просветительский телепроект «Слово»
Ведущая: Марина Лобанова
Задачи духовного образования
проф. А.И. Осипов
Если обобщить, то историю образования в России можно разделить на два довольно обширных периода: первый, начавшись после Крещения Руси, продолжался до XVI века; второй – с XVI столетия и вплоть до настоящего времени. Рассмотрение этих периодов имеет для нас не только значение просто исторического ознакомления с тем, что когда-то было и прошло, но и очень четко обозначает два совершенно различных подхода к проблеме образования в целом, два различных принципа его постановки.
Чем характеризуется древнерусское образование? Если смотреть даже только с внешней стороны, то становится очевидным, что оно было совсем иного рода нежели современное. В древности на Руси не было специальных учебных заведений, не было учебных программ и дисциплин. Образование давалось в совершенно иных условиях, на иных началах и иными средствами. Центрами образования и в этом смысле центрами культуры являлись в первую очередь монастыри и храмы, также немалую роль играли в этом отношении великокняжеские и княжеские дома, где содержались крупные по тем временам библиотеки.
Существо же и цель древнерусского образования можно определить, исходя из этимологии самого этого слова «образование», корнем которого является слово «образ». Для сознания наших предков по видимому не было вопроса: о чем идет речь, какой именно «образ» имеется ввиду. Приняв христианство, т. е. увидев и пережив всю его духовную красоту и усвоив его нравственные ценности, самосознание нашего народа стало руководствоваться им во всех областях жизни. Альфой и омегой всей древнерусской культуры стала заповедь Спасителя: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его» (Мф. 6:33). Поэтому и цель образования носила исключительно религиозный характер, виделась она в первую очередь в восстановлении в человеке утраченного в грехопадении образа Божия. Задача образования таким образом по своему существу полностью совпадала с задачей Церкви, которая в одном из своих песнопений – в тропаре предпразднства Рождества Христова очень ярко эту задачу выразила: «Христос рождается – прежде падший восставити образ». Наш народ, быть может как совсем не многие народы, с особой остротой осознавал и переживал то, что человек в нынешнем его состоянии является носителем образа падшего, искаженного, утратившего свою первозданную красоту и непорочность и потому нуждающегося в восстановлении. Известно, что искренне обратившийся ко Христу человек первое время охвачен, как правило, особым самоотверженным горением – он готов к самым решительным подвигам, способен на полную самоотдачу. Именно такой ревностный порыв охватил новообращенный древнерусский народ. Воссоздание в себе образа Божия стало заветной целью великого множества наших предков. Образ Христа был для них не абстракцией, но ощутимо переживаемой реальностью. Идеалы христианства не были для них отвлеченной теорией, но живо воплощались в конкретных людях, которые составили собор русских святых.
С первых шагов развития христианства на Руси широкое распространение получили не только книги Священного Писания, но и переводы творений святых отцов Православной Церкви. Особенно любимой книгой была «Лествица» преподобного Иоанна Лествичника, исполненная глубочайшей духовной мудрости и красоты. Вообще, литература очень строго отбиралась: переводились только те книги, которые могли способствовать главной цели образования – воссозданию падшего образа Божия. Занимались образованием опять таки только те люди, которые могли этой цели содействовать, которые сами были уже образованными, причем не в современном смысле этого слова, т. е. просто-напросто напичканными теми или иными знаниями, но опытно прошедшими путь стяжания святости и отобразившими в себе Христа. Такие люди не только преподавали теорию правильной, т. е. праведной жизни, но в первую очередь сами являли собой образец этой жизни и были в полном смысле евангельскими светильниками, просвещающими мир. Ведь не секрет, что нет более сильного воспитательного воздействия, чем личный пример самого воспитателя. Нравственное влияние просто не сопоставимо по своей убедительности ни с теоретическим отвлеченным научением, ни тем более с моральным давлением или насилием. Вспомним, что Христос никогда никому из Своих учеников не приказывал, но Своим примером, Своим Образом, Своим Святым Ликом покорял их. «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин. 6:68), – признавался апостол Петр… Истинные святыня, добродетель, благо и красота влекут и покоряют людей, пробуждают в них стремление к чистоте и совершенству. Ложь и насилие это стремление подавляют.
Итак, целью древнерусского образования являлось указание человеку пути, следуя которому, он смог бы достичь воссоздания в себе первозданного образа Божия, утраченного в грехопадении. Наши предки в большинстве своем не видели в этой жизни другой более высокой и значимой цели и делали все возможное для ее достижения.
Но со временем это положение стало меняться. Стали появляться иные задачи образования, иные критерии в его постановке. Некоторые исследователи этого вопроса, например И. В. Киреевский или протоиерей Георгий Флоровский, утверждают, что уже на рубеже XV – XVI веков в России начинается отход не только от прежнего типа образования, но и изменение принципов церковной и общественной жизни в целом. Если предельно схематизировать, то связано это было в первую очередь с тем, что благоговение русского человека ко всему, что давала ему Церковь, постепенно стало концентрироваться по преимуществу на одних лишь формах (обрядах, традициях, внешнем благолепии) церковной жизни в ущерб ее содержанию.
Именно в этот период происходит событие, принципиально повлиявшее на всю дальнейшую судьбу нашего Отечества. Речь идет о так называемом споре заволжцев и иосифлян, т. е. двух направлений русского монашества того времени. Кульминацией этого спора стали церковные Соборы 1503 и 1505 годов. Олицетворением движения заволжцев или нестяжателей был преподобный Нил Сорский. Иосифлянство связывалось с личностью преподобного Иосифа Волоцкого, хотя на самом деле не выражало его учения в точности и полноте, но лишь отталкивалось от него, во многом доводя до крайности некоторые его положения. В центре соборных дискуссий встал вопрос о положении монастырей в государстве. Преподобный Нил в полном соответствии со святоотеческой монашеской традицией нестяжания выступал против монастырских имений. Монастыри не должны обладать, считал он, ни вотчинными землями, ни излишествами в быту, ни роскошью в убранстве храмов, ни богатством ризницы, ни, вообще, чем-либо, что превышает минимальные потребности настоящей монашеской жизни, суть которой – умное делание. Возражения с противной стороны были следующего характера. Если монастыри не будут иметь земель, считали иосифляне, а следовательно хорошего дохода, и монастырский быт будет суров, то кто же тогда из бояр пойдет в монахи. А если в монастырях не останется монахов из бояр, то кто же тогда будет епископом. Ведь епископы должны быть из благородных, имеющих в миру влияние и авторитет людей… Монастыри должны быть богатыми еще и для того, чтобы при нужде помогать бедным и обездоленным.
Казалось бы, что по крайней мере последний аргумент выглядит весьма убедительно: монастыри должны стать центрами благотворительности. Кто может против этого возразить? Тем более, что из истории Церкви известно, что именно монастыри нередко спасали окружающих крестьян буквально от голодного вымирания… Но знакомство со святоотеческой традицией монашества показывает, что его первостепенные задачи сами по себе далеки от социальных. Цель монашества – преображение «внутреннего человека», важнейшее средство – умное делание. Подмена цели и средств чревата, как показала дальнейшая история, искажением самого смысла монашества, а значит и христианства вообще. Монастыри из врачебниц духа, скромных в материальном отношении, стали превращаться в огромные хозяйства, монашеские братства – в трудовые артели. А ведь не для кого не секрет, что чем больше у человека внешних хозяйственных и бытовых забот, тем меньше внимания он может уделить своей внутренней жизни. Трудно, вернее невозможно работать двум господам Богу и мамоне (Мф. 6:24), – утверждает Евангелие.
Таким образом в отечественной монашеской жизни начался процесс постепенного оскудения, главная причина которого заключалась, по мнению святителя Игнатия, в оставлении умного делания. Это оскудение, что естественно, отрицательно отразилось на духовном уровне всей церковной жизни, а значит и на всех сторонах жизни нашего народа вообще. Монашество, как известно, является передовым отрядом Православной Церкви, и его духовное состояние всегда определяет духовное состояние всего церковного народа. В соответствии с этим законом упадок монашества на Руси стал постепенно приводить к деградации всех форм народной жизни, к упадку нравственности, национальной культуры, быта, к расколам, смутам и брожениям.
Все это самым непосредственным образом отразилось и на принципах и постановке образования. Если целью древнерусского образования было, как уже отмечалось, воссоздание духовной красоты образа Божия в человеке, и все было направлено к этой цели, все усилия сосредоточивались на изучении святоотеческих творений, правил христианской жизни, основ правильной молитвы, принципов духовного руководства, т. е. на пути спасения в целом, то после победы иосифлянского движения упор делается прежде всего на внешней стройности теоретических знаний в ущерб деятельному опыту. Начиная с XVI столетия в русских святцах очевидно резкое сокращение числа «преподобных», т. е. святых из монахов, тех, которые достигли предельно возможного уподобления Господу Иисусу Христу по своим внутренним свойствам. Истинных духовных светильников почти не стало, а значит не стало истинных воспитателей, способных передавать другим людям опыт воссоздания в себе образа Божия. В образовании авторитет духовного совершенства постепенно заменяется авторитетом начетничества, книжного энциклопедизма. Образование приобретает все более рационалистический западный характер. Принцип средневековой латинской схоластики прочно укореняется в учебных заведениях, которые стали открываться сначала в Киеве и Москве, затем уже в Петербурге и других городах.
Первостепенная цель западного типа образования, ставшая особенно ярко выраженной после отпадения Римской Церкви от Единого Соборного Тела, состояла не в том, чтобы сделать человека совершеннее, но в том, чтобы дать ему как можно больше знаний, знаний ради самих знаний. Основополагающим принципом западного богословия являлась упомянутая уже схоластика. Она характеризуется, во-первых, тем, что научное богословие становится самодостаточным, богословские выводы перестают быть духовными ориентирами – указателями пути ко спасению и становятся отвлеченными, не имеющими практического значения в духовной жизни умозаключениями. Богословие начинает заниматься постановкой проблем, которые не имеют никакого принципиального значения в жизни человека. Вековые дискуссии посвящаются вопросам следующего характера: общие понятия реальны или номинальны, т.е. существуют сами по себе или остаются только именами; или: сколько ангелов поместится на кончике иглы, т. е. каково соотношение нематериальных субстанций и материального пространства и т. д. (причем многие из подобных споров заканчивались кострами инквизиции). Богословие таким образом превращается из средства научения человека пути ко спасению в средство развлечения для праздного человеческого ума, становится по сути разделом философии. Когда-то говорили, что философия является служанкой богословия, но после победы схоластического принципа их роли поменялись: служанка захватила власть, и уже богословие стало служанкой философии.
К сожалению точно такое же искажение задач образования под непосредственным влиянием Запада произошло и в России. Возникшие в XVII-XVIII веках русские духовные школы строились прямо по западному образцу. Главным требованием к учащимся было заучивание больших объемов информации наизусть. Изучались в основном латинские авторы, на латинском языке, по латинским, т. е. католическим, учебникам и методикам. Поэтому совсем не случайно доходило порой до того, что, как свидетельствуют исторические источники, до половины учащихся той или иной русской духовной школы находились буквально в бегах, не желая возвращаться в эти «проклятые серимарии». В этом отношении история Русской Церкви знает один очень символичный пример: переводчик святоотеческого аскетического сборника «Добротолюбие» на славянский язык и возродитель монашеской традиции умного делания преподобный Паисий (Величковский) в юношеском возрасте бежал из Киевской семинарии, т. е. латинской по сути школы, в греческий монастырь, где самоотверженно предался самой насущной цели человеческой жизни – воссозданию в себе образа Божия.
Схоластический тип образование в несколько изменившемся виде существует у нас до настоящего времени. Первые неудавшиеся попытки отказа от него начали предприниматься в середине прошлого столетия. В связи с многочисленными переводами на русский язык творений древних святых отцов для многих неравнодушных людей стало очевидным, что не только значительное число положений русского академического богословия, но и сам подход к богословскому образованию не соответствуют у нас критериям Священного Предания Церкви. Пробудилось искреннее желание восстановить насколько это возможно прежний характер образования. Например, при митрополите Филарете (Дроздове) Московскую духовную академию называли полукиновией (киновия – общежительный монастырь – ред.). Святитель Филарет старался как мог возродить прежнюю образовательную традицию, но после его смерти все его усилия практически сошли на нет.
В конце концов стало доходить до того, что из духовных семинарий и академий стали во множестве выходить религиозно безразличные и даже агрессивно настроенные по отношению к религии люди. Немалое число известных революционеров – это бывшие семинаристы. Митрополит Вениамин (Федченков) в своей книге «О вере, неверии и сомнении» очень живо и убедительно показывает какой страшной степени обмирщение царило в духовных школах конца XIX – начала XX веков. В этом смысле очень характерна судьба известного религиозного мыслителя протоиерея Сергия Булгакова. Воспитанный в семье священника он уходит из духовной семинарии по причине полного разочарования в религии и убеждения в том, что никакого Бога нет и быть не может. И лишь через много лет, после мучительных мировоззренческих поисков Булгаков вновь обращается к религии и становится впоследствии священником. Подобные примеры заставляют задуматься о многом.
В наше время, когда возрождено и открыто множество духовных школ нельзя не учитывать прошлый как позитивный, так и негативный опыт, чтобы не повторить тех ошибок, которые способны привести не только к личным, но и к общественным по своим масштабам трагедиям. Тем более это необходимо сознавать перед лицом той духовной, точнее лжедуховной агрессии, которая осуществляется ныне по отношению к нашему народу. Поэтому, чтобы нам и нашим детям духовно и нравственно выжить, наше образование по своему характеру должно быть ориентированно прежде всего на возрождение тех образовательных принципов, которые существовали на Руси до «латинского пленения». Главное внимание должно быть обращено на духовное и нравственное воспитание учащихся, на укрепление их веры. Необходимо не просто напичкивать человека огромной массой отвлеченной информации, кучей «сырого» теоретического материала, но помочь ему стать христианином не по названию только, но и по существу. Прежде всего нужно научить человека исполнению евангельских заповедей, основам правильной молитвы, деятельному и живому изучению творений святых отцов. Только на этом пути православие способно стать для человека тем бесценным сокровищем, найдя которое он готов пожертвовать всем, что у него есть.
См. КАТЕХИЗАЦИЯ, ВОСКРЕСНАЯ ШКОЛА, СЕМИНАРИЯ
Роль православия в образовании
Коваленко Е.В. педагог-психолог МБДОУ «Ручеек» г. Ноябрьск
Коваленко Е.В.
педагог-психолог, МБДОУ «Ручеек»
г. Ноябрьск
Православие и образование, воспитание
Роль православия в образовании
Православие – это чистая и неискаженная Истина, принесенная на землю для спасения людей Христом Спасителем. Христианин живет, ощущая свою связь с всемирной историей и с будущим. Наверное, переход от космогонического к историческому мировосприятию, происшедший с русскими людьми на рубеже IX—Х вв., и вызвал появление такого неповторимого явления, как русские летописи, которые буквально пронизаны острым ощущением потока движущегося времени. Древнерусскому государству требовалось много грамотных людей — для службы у князя, управления государством, связи с чужими землями, торговли. Судя по летописям, князья того времени не только были знакомы с иностранными языками, любили собирать и читать книги, но и проявляли заботу о создании школ. Первые учебные заведения возникли при Владимире Крестителе. Именно он велел «собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное». Едва ли найдется в русской истории имя более значимое, чем имя киевского князя Владимира Святого, Крестителя Руси. Русь, его стараниями освещена была светом христианской веры. Вера положила основание нашей письменности, живописи, архитектуре.
Анализируя роль православия в русской истории, И.Ильин писал: «Все русское искусство изошло из православной веры, искони впитывая в себя дух сердечного созерцания, молитвенного парения, свободной искренности и духовной ответственности. Русская живопись пошла от иконы, русская музыка была овеяна церковным песнопением, русская архитектура пошла от храмового и монастырского зодчества; русский театр пошел от драматических «действ» на религиозные темы, русская литература пошла от церкви и монашества».
После вступления на престол императора Александра III, с 1882 г. начинается возрождение церковно-приходских школ. Прекрасный опыт работы церковно-приходской школы был накоплен в конце прошлого века в с. Татево Смоленской губернии, которой несколько лет руководил Сергей Александрович Рачинский.
Религиозное воспитание и обучение включало проведение так называемых «образовательных путешествий», когда дети летом шли на богомолье, к святым местам или в ближайший монастырь. Кроме посещения святых мест дети во время таких походов узнавали свой край, его историю, собирали песни и сказки, записывали обряды и игры Смоленского и Тверского краев. Самый любимый детьми праздник славянской письменности.
Вторым предметом были русский язык и чтение, третьим обязательным предметом была арифметика. Рачинский ввел церковное пение, арифметику дробных чисел и элементарную геометрию, географию и отечественную историю. Его школу называли школой искусств. Он помог стать портретистом Т. Никонову, иконописцем — И. Петерсону, известным художником — сыну батрачки Н.П. Богданову-Бельскому, чья мастерская была в доме Рачинских.
«Для нас, — писал Ушинский, — нехристианская педагогика — вещь немыслимая, предприятие без побуждений позади, без результатов впереди».
Так можно ли русскую классику XIX в. понять вне православия. Откуда патриотический пафос «Истории государства Российского»? Куда устремлены помыслы Гоголя? Как понять героев Достоевского и Толстого? Философские идеи русских философов? Владимира Соловьева? А русский религиозно-философский ренессанс, русский космизм, выдвинувший русскую мировоззренческую мысль на мировой уровень? Что питало их? Где искать побудительные причины всего того, что составляет духовную гордость земли русской? Русская культура и православие в основе нерасторжимы.
Необходимо вернуть Православие, как общественную идеологию — это и есть главное условие спасения русского народа.
Совершенно очевидно, что важнейшей задачей на этом пути является образование и воспитание детей и молодежи.
Думаю, нам необходимо познакомиться с краткими извлечениями из книги Святейшего Патриарха Алексия «Церковь и духовное возрождение России»
Главная составляющая духовного образования есть сама духовность, то есть умение не говорить о Христе, о Церкви, а жить во Христе и в Церкви. Без духовного благословения и водительства Церкви оказались расшатанными и подорванными вековые нравственные устои, без которых ни государство, ни народ существовать и процветать не способны.
Судьба России, ее будущее в руках педагогов, воспитателей, учителей.
Россия нужна не только самой себе, но и всему миру, как Россия Феофана Грека, Андрея Рублева, Пушкина, Достоевского, Преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского.
Было бы хорошо всем нам вместе, совместными усилиями глубже уяснить традиционные основы образования и воспитания в России… попытаться создать концепцию и программу духовного просвещения России. Задача образования всегда была одной из важнейших общественных задач.
(Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II)
С целью воспитания детей в православно-христианской традиции, Тобольско-Тюменская епархия создала комплексную систему религиозного образования, в которую сегодня кроме Тобольских духовных школ входят также Тюменское Духовное училище и 12 православных общеобразовательных гимназий, которые расположены в городах Тюмени. 6 мая 2000 года в день Великомученика Георгия Победоносца в Ноябрьской гимназии прозвучал первый звонок, который возвестил о рождении первой духовной школы – Ноябрьской Православной Гимназии. Владыка Димитрий благословил первоклассников на хорошую и усердную учебу
Надо подчеркнуть, что в Ноябрьске при храме Архистратига Михаила, организована работа воскресной школы для взрослых. Я с удовольствием посещаю занятия в этой школе. Мы изучаем такие предметы, как катехизис, Новый завет, Ветхий завет, богослужебный устав. Занятия по изучению катехизиса и богослужебного устава ведут священники – протоиерей Роман Маркелов, иерей Евгений Косолапов; Ветхий Завет и Новый Завет преподает Величко Л.П.
14 декабря 2013 в Ноябрьске состоялось пленарное заседание III Епархиальных Рождественских образовательных чтений по теме «Преподобный Сергий. Русь. Наследие, современность, будущее». В работе пленарного заседания приняли участие– духовенство, специалисты системы образования, молодежной политики, культуры, социальной защиты населения.
К участникам Чтений с приветственными словами обратились Епископ Салехардский и Ново-Уренгойский Николай, заместитель Губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа Татьяна Бучкова, Глава Администрации города Ноябрьска Жанна Белоцкая, директор департамента образования Ямало-Ненецкого автономного округа Ирина Сидорова, писатель, кандидат философских наук М.Ю.Бакулин.
В своих докладах авторы делились работой, направленной на формирование у подрастающего поколения духовно-нравственных ценностей и основ, а также размышляли над проблемами современности и причинами кризисных явлений в обществе.
Завершились Рождественские Чтения незабываемым выступлением хора Православной Ноябрьской гимназии.
Многие молодые люди и дети ведут активную общественную деятельность.
Так в проведении всероссийского конкурса детского творчества «700-летие со дня рождения преподобного Сергия Радонежского» участвовали и дети Ямала. Этот конкурс проводился по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. — «Очень важно приобретать духовные знания. Ведь образование от слова «образ», мы должны идти к этому образу, подражать образу Божиему… Поэтому взаимосвязь знания, веры, заповедей Божиих и светской науки воспитывает, образует сильную личность».
Все-таки существуют традиции, благодаря которым не прерывается связь между поколениями. В новое время, как и в прошлом, религиозные традиции не столько разъединяют, сколько объединяют народы и культурные миры. «Самобытность конкретного народа создается соединением всех факторов этнообразия, а главное — неповторимостью исторического пути каждого народа, включая историю его религиозного развития» (Гузенко В.Н.)
Используемая литература:
1. Аверинцев С.С. Крещение Руси и путь русской культуры. М.:Наука 1990.
2. Аверкий. Что такое православие//Москва. 1996. №3.
3. Бессонов М. Н. Православие в наши дни. М.:Политическая литература, 1990.
4. Давыдова Н.В. Евангелие и древнерусская литература. М.:Просвещение 1992.
7. Федотов Г.П. Святые Древней Руси. М.:Терра, 2000.
8. Русская Православная Церковь. «Салехардская епархия» официальный сайт www.yamalrpc.ru
- puchkool 13 ноября 2014 г. Структура и содержание статьи не совсем соответствует тематике рождественских чтений, состоит из слабо связанных между собой частей. Сначала речь идёт временах о князя Владимира, затем без должного перехода о приходских школах, о Тюменско-Тобольской епархии, о рождественских чтениях и о учёбе автора в воскресной школе. Трудно понять логику автора и суть его призывов таких как: «Необходимо вернуть Православие, как общественную идеологию — это и есть главное условие спасения русского народа». Совершенно несогласен с подобным призывом. Опыт господства идеологии в общественном сознании у нас уже есть, от чего давно отказались и кроме того в современной России, в условиях многонациональности и многоконфессиональности навязывание принципов какой-либо одной идеологии чревато социальными конфликтами. Структура и содержание статьи не совсем соответствует тематике рождественских чтений, состоит из слабо связанных между собой частей. Сначала речь идёт временах о князя Владимира, затем без должного перехода о приходских школах, о Тюменско-Тобольской епархии, о рождественских чтениях и о учёбе автора в воскресной школе. Трудно понять логику автора и суть его призывов таких как: «Необходимо вернуть Православие, как общественную идеологию — это и есть главное условие спасения русского народа». Совершенно несогласен с подобным призывом. Опыт господства идеологии в общественном сознании у нас уже есть, от чего давно отказались и кроме того в современной России, в условиях многонациональности и многоконфессиональности навязывание принципов какой-либо одной идеологии чревато социальными конфликтами.
- Oliga 13 ноября 2014 г. Структура и содержание легко читаются неискушенными специальным образованием читателями. Статья больше предназначена для родителей детей образовательных учреждений, среди которых немало простых работников, которым будет понятен несложный язык изложения. А по поводу господства идеологии в общественном сознании. Господа! Мы ощутили и господство общей идеологии и господство плюрализма мнений и многоконфессиональности. Спросите в первую очередь себя, а потом ближайшее окружение людей, когда они чувствовали себя защищенными в большей мере? Вы получите ясный ответ на этот вопрос. Речь идет не о навязывании одной идеологии и запрещении других конфессий. Речь в статье идет о связи поколений и объединении народов. Православие доказало свою способность к объединению народов. В России всегда мирно уживались разные религии и никогда не было противостояния. А вот когда народ стал отходить от православия в силу многих причин, вот тогда и появились беспорядки. Автор прав по поводу роли православия в объединении людей. Структура и содержание легко читаются неискушенными специальным образованием читателями. Статья больше предназначена для родителей детей образовательных учреждений, среди которых немало простых работников, которым будет понятен несложный язык изложения. А по поводу господства идеологии в общественном сознании. Господа! Мы ощутили и господство общей идеологии и господство плюрализма мнений и многоконфессиональности. Спросите в первую очередь себя, а потом ближайшее окружение людей, когда они чувствовали себя защищенными в большей мере? Вы получите ясный ответ на этот вопрос. Речь идет не о навязывании одной идеологии и запрещении других конфессий. Речь в статье идет о связи поколений и объединении народов. Православие доказало свою способность к объединению народов. В России всегда мирно уживались разные религии и никогда не было противостояния. А вот когда народ стал отходить от православия в силу многих причин, вот тогда и появились беспорядки. Автор прав по поводу роли православия в объединении людей.
- ludmila555 16 ноября 2014 г. Я не согласна, что структура и содержание статьи не соответствует тематике Рождественских чтений. Пусть и вкратце , но затронута тема о крещении Руси князем Владимиром и его великое влияние в организации обучения детей. Я не буду повторяться, так как полностью согласна с предыдущим комментарием Oliga. Мне кажется автор хотел показать читателям, что влияние православия на образование — это не пустые разговоры,а действительность, что мы и видим на примере Тобольско-Тюменской епархии и в г.Ноябрьске. И как сказал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл : «….взаимосвязь знания, веры, заповедей Божиих и светской науки воспитывает, образует сильную личность . Я не согласна, что структура и содержание статьи не соответствует тематике Рождественских чтений. Пусть и вкратце , но затронута тема о крещении Руси князем Владимиром и его великое влияние в организации обучения детей. Я не буду повторяться, так как полностью согласна с предыдущим комментарием Oliga. Мне кажется автор хотел показать читателям, что влияние православия на образование — это не пустые разговоры,а действительность, что мы и видим на примере Тобольско-Тюменской епархии и в г.Ноябрьске. И как сказал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл : «….взаимосвязь знания, веры, заповедей Божиих и светской науки воспитывает, образует сильную личность .