Содержание
- Цель труда
- Священнослужители о трудовой этике
- Православие и трудовая этика: актуальные аспекты
- Руки и голова, или зачем нам труд
- Труд и трудолюбие
- Христианин в труде
- Когда труд — радость
- Труд, Трудолюбие
- Приносит ли пользу обществу монашеский труд?
- Является ли труд изначальным предметом Божественных благословений или он вошёл в человеческую жизнь вследствие грехопадения прародителей?
- О добродетели трудолюбия
- Духовный труд
- Труд Души на пути к себе истинным. Духовный труд. Часть 2
- Наша Суть — Осознанность
- Наша Суть – Творчество
- Наша Суть — бескорыстная Любовь
- ТРУД
Цель труда
Труд имеет принципиальное значение для социальной жизни человека. Ведь большая часть человеческой жизни тратится на труд. А потому это естественно, что правильное воззрение на него и его осуществление особенно интересует христианина.
Однако чтобы правильно взглянуть на труд и понять особую важность христианского представления о нем, необходимо совершить краткий экскурс в дохристианскую историю мира. В частности, необходимо взглянуть, как смотрели на труд в языческом мире и как в ветхозаветном, который готовил явление Церкви Христовой.
Языческий мир, в котором распространилось христианство, в целом не был положительно настроен по отношению к труду. В древнегреческом языке синонимом труда было страдание. Так подчеркивается его болезненный и принудительный характер. А потому считалось, что труд подходит лишь для рабов, а не для свободных граждан. И как слова, и как понятия работа и рабство непосредственно связаны друг с другом. Работа полагается рабам. Работа же является и основным признаком рабства. Аналогичная связь и между понятиями πόνος (труд, мучение, страдание – прим. пер.) и μόχθος (тяжелый труд, страдание, мука – прим. пер.) и соответствующими определениями πονηρός (дурной, скверный, бесчестный – прим. пер.) и μοχθηρός (жалкий, негодный, порочный – прим. пер.). Πόνος (страдание) это прежде всего труд. Да и μόχθος это труд или тяжелый труд. Человек, занятый трудом, и, особенно тяжелым физическим трудом, это «πονηρός» и «μοχθηρός» (т.е. дурной, жалкий, порочный – прим. пер.). Эти определения до сих пор имеют отрицательный смысл (в новогреч. яз. – прим. пер.). Даже так называемые «демиурги» (ремесленники, мастеровые – прим. пер.), то есть те, кто работали на дем, а не на себя, не пользовались в древнегреческом обществе особенным почетом.
И то положительное восприятие, которое, как видим, культивируется в демократической Греции, равно, как и отдельные голоса, осуждавшие лень и восхвалявшие труд, были не в силах изменить общее отрицательное к нему отношение. Труд связывается с принуждением. Свободные и власть имущие заставляют рабов и неимущих трудиться ради удовлетворения своих потребностей и реализации своих стремлений.
Подобные воззрения на труд бытовали и в римском мире. За исключением земледелия и военного искусства, необходимых для римлян, всякий ручной труд считался уделом рабов. «Купцы и наемники принципиально не допускались к управлению государством. Достойными свободного человека считались лишь те профессии, которые не ставили в качестве цели зарабатывание денег. Достойными уважения считались врачи, архитекторы и учителя, которые получали не жалование, а вознаграждение».
В отличие от языческого мира, Ветхий Завет смотрит на труд положительно. Сам Бог является Творцом мира. Одна из заповедей Десятисловия рекомендует труд и одновременно устанавливает один день в неделю в качестве выходного. Часто в Ветхом Завете восхваляется труд и порицается леность. Трудом человек подражает Богу и участвует в его творчестве. Конечно, труд связан со страданием. Но тяжелый труд появляется после отступничества от Бога. Труд в раю сладости после грехопадения превращается в изнуряющую борьбу за выживание.
Как послание любви, Евангелие поставляет труд в перспективу любви. Забота Бога о человека – это постоянный труд. Отец мой доныне делает (букв. трудится – прим. пер.), —говорит Христос, — и я делаю. Христос даже работает плотником. И к христианам обращен призыв работать «не ради пищи тленной, но пищи, пребывающей в жизнь вечную». Таким образом, труд поставляется в зависимость от цели существования человека, которой является его совершенствование в любви по образу Бога любви. Гневно осуждая фессалоникийских бездельников, которые не работали, но наблюдали за другими, Апостол Павел пишет: Кто не работает, тот да не ест. Сам он, как нам известно, по профессии был изготовителем палаток и обслуживал не только свои потребности, но и потребности своих спутников: «Нуждам моим и бывших при мне послужили руки мои сии». Он особо увещевает христиан трудиться честно своими руками, чтобы быть в состоянии помочь нуждающимся. Точно такой же дух мы обнаруживаем и в послеапостольских христианских общинах.
Как это и было естественно, языческое общество с трудом могло принять христианскую точку зрения. Известный философ и противник христианства Цельс в конце второго века иронизировал над проповедниками христианства, за то что те обращаются к простым людям и ремесленникам. Да и вообще языческая интеллигенция презирала труд и ремесленников. Христиане же напротив, почитали не только труд и трудящихся, но и презираемых рабов, называя их братьями.
Конечно, не человек существует ради труда, но труд ради человека. Адам, пишет Афанасий Великий, был создан не для того, чтобы трудиться, но, в первую очередь, для того, чтобы быть человеком, а потом уже он получил заповедь трудиться. Так труд, не будучи причиной существования человека, составляет основную функцию его жизни и способствует почтительному к нему отношению. Леность есть повод для греха. Как для любого человека ежедневно необходима пища, так ему необходим и посильный труд.
Ценность труда подчеркивало и монашество. Показательно, что необходимым трудиться с самого начала считали христианские отшельники, а затем и монахи в скитах и общежительных монастырях. В то время, как на Востоке труд оставался подчиненным аскезе и молитве, на Западе он постепенно был помещен подле молитвы и выдвинулся, благодаря принципу «ora et labora» (молись и трудись).
Важность труда предполагает и необходимость соответствующим образом позаботиться о его выборе и осуществлении. Сам труд, выбор профессии требует размышления и подготовки. Кроме того, трудовая деятельность влечет за собой ответственность по отношению к Богу и людям. «Плотские» труды приобретают духовное содержание. Это касается не только монахов, но и всех верующих. Ведь нет какой-то особой монашеской нравственности. Христос проповедал Евангелие всем людям. И некогда, отвечая на частный вопрос учеников, добавил: «А что вам говорю, говорю всем». Однако нельзя не принимать в расчет того, что христианская позиция в отношении смысла и цели труда была сформулирована в основном на основании монашеского образа жизни, который представляет для Православия идеальное общество.
По замечанию Василия Великого, труд не должен быть направлен на стяжание богатства, но на упражнение в любви. Кто может трудиться, должен помогать нуждающимся. Кто же не хочет трудиться, не достоин даже и пропитания. Целью труда должно быть не наше эго, но ближний. Труд не должен быть удовлетворением личных потребностей, но исполнением заповеди о любви: удовлетворение потребностей нуждающихся: «Целью же каждого в труде должно быть служение нуждающимся, а не своим собственным потребностям». Тот, кто заботится о самом себе, взращивает себялюбие. Тот, кто заботится об исполнении заповеди о любви, являет свой христолюбивый и братолюбивый настрой. Итак, когда человек трудится для ближнего, то он, с одной стороны, избегает страсти себялюбия, а с другой, откликается на заповедь о братолюбии, которую благословил дать Христос, говоря: «так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».
Эгоизм и братолюбие составляют два различных полюса, которые соответственно и определяют все поведение человека. Эгоизм заставляет человека избирать для себя в качестве цели жизни и поведения собственное эго. Альтруизм открывает человека его ближнему. Эгоист не в состоянии полюбить. Альтруист это человек любви. Эгоизм и альтруизм не ограничиваются отдельными моментами или проявлениями со стороны человека, но ими пропитана вся его жизнь. А потому особое значением имеет тот факт, каким из этих двух полюсов будет руководствоваться человек.
Каждому естественно любить самого себя. А потому эгоизм или себялюбие считается само собой разумеющимся. Однако эгоизм приводит к противоречию по отношению к ближнему. Так он сталкивается с альтруизмом. Как и с другой стороны, альтруизм отодвигает на задний план личную выгоду. Так он сталкивается с эгоизмом. А поскольку человеку трудно отодвинуть свою выгоду на задний план, он обычно приносит альтруизм в жертву на алтарь эгоизма.
В частности, в сфере труда эгоизм проявляется в стремлении к личной выгоде. Выгода является основным мотивом. Без нее на человека нападает лень. В Церкви желание выгоды не осуждается, но переносится на другой уровень. На уровень, установленный Христом: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут». Сокровище для неба собирается не на небе, а на земле. И труд ради него связан с ежедневным трудом или профессиональной деятельностью человека. Вед труд охватывает значительную часть человеческой жизни. И дух, которым руководствуется человек в процессе труда, является выражением и отпечатком всей его личности.
Когда человек ограничивается временным, когда весь его интерес сосредоточен на удовлетворении чувств, а цель – личная выгода, тогда, естественно, что и труд он подчиняет необходимости удовлетворения своих действительных или воображаемых потребностей. В отношениях с ближним господствует утилитарный подход. Он считается полезным в той степени, в какой удовлетворяет наши корыстные интересы. Ближний уже не воспринимается таким, как он есть. Намного более он не является целью труда. И так христианское учение представляется утопическим.
Кто ставит целью труда – обслуживание других? Кто отодвигает на задний план свои потребности, чтобы удовлетворить нужды ближнего? Только в монастырях или благотворительных учреждениях могут найтись такие люди. В сфере же наших ежедневных отношений эти люди, скорее всего, не существуют. Но они и есть настоящие христиане. Честно зарабатывать на хлеб является элементарным долгом человека. В независимости от того, что в наши дни и это скоро превратиться в редкую добродетель. Но для того, кто желает совершенства, есть более высокая цель: «Стремящемуся к совершенству необходимо трудиться денно и нощно, чтобы иметь, что уделить тому, кто испытывает нужду».
Но что же происходит с таким человеком? Разве он не любит самого себя, а только других? Разве он не трудится ради самого себя, а лишь для других? Разве он не удовлетворяет свои нужды, а только потребности других? Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Посему не ищи своего, дабы тебе найти свое; ибо кто ищет своего, тот не находит своего. Поэтому и Павел говорит: никтоже своего си да ищет, но еже ближнего. Польза каждого заключается в пользе ближнего, и польза ближнего в его пользе».
Трудящийся для ближнего, трудится подлинно для самого себя. Помогающий ближнему, помогает поистине самому себе. Действительно любящий ближнего, любит в действительности самого себя. Подлинная любовь к себе самим, эгоизм в хорошем смысле, проходит через любовь к ближнему. Когда некто живет, преодолевая собственную биологическую индивидуальность, такой живет истинно. И только когда он находит свою пользу в пользе ближнего, тогда только он и обретает свою подлинную пользу.
Наивная интерпретация христианского учения может привести к мнению, что христианство безразлично по отношению к социальной справедливости или даже, что оно призывает своих последователей становиться жертвами эксплуатации. Такое мнение может иметь опору в примерах из жизни святых Церкви. Потому что святые мужественно претерпевали несправедливость по отношению к себе. И принимали эту несправедливость из любви, которая умеет быть снисходительной к ближнему. Но они никогда не терпели несправедливость по отношению к ближнему. Они не оставались безучастными к притеснениям и эксплуатации других и особенно бедных и слабых. А вели они себя так, потому что помимо снисходительности, проистекающей из любви, они обладали мужеством, исходившим тоже от любви. Когда молчат и не вступаются за обиженного, то показывают трусость. Но когда тот, кого обижают, терпит, то выказывает снисхождение.
Критика отцами Церкви социальной несправедливости и эксплуатации бедных обращена ко всем. Воры и жулики, как говорит святитель Василий Великий, то не только те, кто крадут кошельки и снимают с людей одежду, но и те, кто, занимая военные, муниципальные и государственные должности, тайно или явно злоупотребляют ими. И святитель Григорий Палама, резко критикуя несправедливость и эксплуатацию, замечает: «Мы докатились до того, что не занимаемся ничем иным, как подкупаем друг друга и вредим тем, кто ниже нас…Власть имущие, мы все больше увеличиваем гнет слабых, взыскивая более тяжелые налоги с трудящихся. Кто из воинов довольствуется своим жалованием? Кто из начальствующих не положил глаз на хищения? Те, кто кормят собак и питают свиней, как дикие вепри и кровожадные псы, пожирают средства беззащитных. Потому-то бедные и возвышают глас их против всех вас, власть имущих, против вас, кто им последует, против вас, кто ополчается, против вас, которых те обслуживают, потому что не могут они терпеть жестокое и бесчеловечное к себе отношение сборщиков налогов и постоянные насилие и обиды, проистекающие от вас, сильнейших их».
Отцы Церкви обличали и резко с дерзновением критиковали социальную несправедливость и эксплуатацию, сами в то же время мужественно претерпевая наносимые им обиды. Они возлюбили других, а потому продолжают оставаться живыми. А мир в это время обычно прячется в эгоизме, как в крепости, и ограничивает себя в корыстных интересах, потому что не имеет смелости полюбить. А любовь это смелость. Это смелость, которая делает человека достойным и цельным. Это смелость, несущая рай в общество. Но эта смелость не может существовать подвешенной в воздухе. Ей необходима точка опоры. И эта опора – вера. Святые Церкви имели смелость любить и предлагали вселенной драгоценные плоды любви, потому что уверовали в Бога, по любви ставшего человеком, для того, чтобы приблизиться к каждому человеку под видом ближнего.
Для того чтобы полюбить Бога, нужно полюбить ближнего. Любя ближнего, человек исполняет заповедь о любви к Богу. Любовь побеждает эгоизм и уничтожает корысть, потому что отстраняет смерть и открывает полноту жизни: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти». Альтруизм есть участие в воскресение. А отсутствие его есть преддверие смерти.
Конечно, нельзя в одно мгновение перейти от эгоизма к альтруизму. Но можно сориентировать свою жизнь и цели в этом направлении. Ведь естественный эгоизм человека представляет собой основную меру для развития альтруизма. Заповедь любви призывает человека возлюбить ближнего «как самого себя». Нельзя возлюбить ближнего, если до этого не полюбил себя. Но нужно полюбить себя правильно, чтобы возлюбить правильно и ближнего. Нужно трудиться, чтобы правильно удовлетворять свои потребности, чтобы удовлетворять правильно и потребности других.
Но помимо этой любви есть и любовь, которая заставляет забыть собственное эго ради ближнего. Есть любовь, которая простирается до жертвы по образу Христа и святых. Руководствуясь такой любовью, целью труда становится ближний. Не сбрасываются со счетов и факты повседневной жизни. Также не остаются без внимания и препятствия и трудности верующих, живущих в миру. Но истина любви представляется во всей своей цельности, чтобы каждый по силам и по произволению узнал о ней и откликнулся на нее. Выступает вершина. Не потому, что все могут взойти на нее, но потому что все могут на нее ориентироваться.
Этим библейским и отеческим духом запечатлена вся греческая православная традиция. Несмотря на мелочности и разногласия, слабости и неустроенность, греческий дух питал уважение к бескорыстию. В этом можно убедиться из греческой истории. Его видно в греческом чувстве собственного достоинства. Сохраняется оно и в православном общежительном монастыре. Но с другой стороны, дух эгоизма и эгоцентризма немало повлиял на частную и общественную жизнь. Этот дух, который был узаконен на Западе после эпохи Возрождения и господствовал в современном мире, склонен превратить общества в суммы отдельных разобщенных людей.
Как заметил один из великих теоретиков новейшей западной экономики, «мы ожидаем получить свой обед не в силу доброты мясника, пивовара или хлебопека, но в силу их заинтересованности в собственной выгоде. Мы не взываем к их человечности, но к их эгоизму. Также мы никогда не говорим им о наших потребностях, но об их собственных интересах» (Адам Смит). Однако все мы знаем, насколько это важно, когда, помимо выгоды, у людей, с которыми мы ведем дело, присутствует и доброта. Когда мы можем взывать не только к их эгоизму, но и к их человечности. Когда мы можем говорить с ними не только об их выгоде, но и о наших потребностях.
Наше время отличается от времени Нового Завета и великих Отцов. Структура экономической и общественной жизни, средства и способы производства и потребления подверглись радикальным изменениями. Кроме того, Отцы высказывали свою позицию о смысле и цели труда, имея в виду, прежде всего, монашеский образ жизни. А это означает, что нельзя безрассудно переносить из той эпохи в нашу методы и схемы общественной и экономической жизни. Но вместе с тем и, помимо того, есть еще и дух, который направляет общественную жизнь и пронизывает труд и его социальную цель: это дух любви и бескорыстия. И этот дух сегодня не менее необходим и не менее актуален.
Священнослужители о трудовой этике
REGIONS.RU — новости Федерации
Пропаганда потребительства расчеловечивает, уверен протоиерей Александр Салтыков, настоятель храма Воскресения в Кадашах.
«Пропаганда потребления — ничто иное как «зомбирование». Она превращает людей в полуживотных, в биороботов, растлевает в человеке личность и уничтожает в нем образ и подобие Божие. И главный удар направлен, конечно, на молодежь», — считает священник.
«Труд делает человека человеком (обезьяна при этом остается обезьяной). Разумный человек должен трудиться, иначе он утратит разум и превратится в животное. Так учат все религии и культуры», — сказал отец Александр.
«А теперь распространилась какая-то новая философия, отрицающая значение труда в формировании человеческой личности и ставящая на первое место потребление. И наши современные СМИ коварно и весьма искусно навязывают миру эту философию потребления», — отметил он.
«Добросовестный труд — это послушание Богу», — так сформулировал православную точку зрения протоиерей Максим Козлов, настоятель домового храма МГУ.
«Традиционное православное отношение к труду пролегает между двумя крайностями. Одна крайность — труд как неизбежное зло и страдание. Необходимость нетворческого труда еще в античном язычестве воспринималась как тяжкая участь человека. Другая крайность — абсолютизация труда как некоей конечной ценности», — сказал отец Максим.
«В ряде протестантских этических учений человек, процветающий материально, мыслится как имеющий особое Божие благословение, что в определенном смысле привело к развитию современной буржуазной цивилизации», — напомнил отец Максим тезис известного социолога Макса Вебера.
«Православие смотрит на труд амбивалентно. С одной стороны, понимая необходимость труда для нашего спасения, мы воспринимаем труд как послушание пред Богом. С другой стороны, мы не возносим труд на вершину иерархии ценностей. Труд вовсе не является конечной ценностью, по отношению к которой и духовная жизнь, и жизнь в вечности должны отойти на второй план», — заключил он.
Пропагандировать нужно не удовольствия, а условно говоря, здоровый (в том числе и в нравственном отношении) образ жизни, подчеркнул директор Традиционной гимназии, кандидат исторических наук священник Андрей Постернак.
«Кажется странным, что нужно доказывать необходимость и ценность труда. Ведь именно на труде основывается история любого народа и любой цивилизации, — отметил священник.
«Но в современном мире акценты смещаются. На первый план выдвигаются наслаждение, удовольствие, удовлетворение страстей, и для их достижения, как твердят СМИ, не нужно прилагать усилий или какого-либо труда. И в этом — одно из глобальных заблуждений современного общества», — сказал отец Андрей.
«Любовь к труду надо прививать и в семье (с самого раннего детства), и в школе (слава Богу, еще не отменили уроки труда). А вот СМИ следовало бы ограничить в пропаганде и рекламе наслаждений и навязывании потребительского отношения к жизни», — заключил батюшка.
Без уважения к честному труженику обществу не выжить, уверен протоиерей Олег Стеняев, клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках.
«Именно труд лежит в основании мировой цивилизации. Именно труд отличает человека от животного. Сейчас же вслед за утратой культуры труда утрачивается и культура отдыха, и все больше людей жалуются на постоянную усталость», — отметил батюшка.
«Правильное отношение к труду мы находим на страницах Св. Писания, где имеется множество указаний о необходимости труда. Адаму, первому из людей, Господь еще в раю заповедал хранить и возделывать райский сад. Святые праотцы пасли овец, апостолы добывали пропитание трудами рук своих, а Сын Божий плотничал», — напомнил отец Олег.
«Сейчас же все чаще в пример молодежи ставятся удачливые спекулянты, делающие деньги буквально из воздуха и ничего не производящие. В нормальном обществе так не должно быть. Если общество хочет быть здоровым, то в первую очередь необходимо вернуть уважение простому честному труженику», — заключил православный священник.
Уважительное отношение к труду воспитывается через уважительное отношение к труженику, даже если труд его незаметен и непривлекателен, подчеркнул протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря на Новослободской.
«Человек ценен не тем, сколько он приобрел, получил и потребил, а тем, что он принес и отдал людям, как он распорядился талантами, полученными от Бога. Сам Господь повелел человеку трудиться. Это заповедь Божья, данная еще Адаму», — сказал батюшка.
«В основании радостной, гармоничной и трудолюбивой личности лежит любовь к людям и к труду, что и нужно прививать с самого раннего детства», — заключил священник.
Общество потребления неестественно, отметил председатель Союза православных граждан Валентин Владимирович Лебедев.
«Общество потребления фантастично по своей природе: деньги нельзя получить не трудясь (за исключением тех, кто нажил свои капиталы неправедным путем, но о них я не говорю)», — сказал он.
«СМИ, которые пропагандируют потребление, опасны не тем, что люди перестанут работать — деньги не берутся из ничего. Но они дают неверное представление о смысле труда», — подчеркнул Валентин Владимирович.
«Тот, кто зарабатывает много денег, должен в первую очередь делать что-либо полезное для общества: давать людям работу, вкладывать деньги в благотворительность, в культуру, в спорт, в те же СМИ, пропагандирующие традиционные ценности; и уже только потом — его обязанность содержать себя и свою семью. Человек, который не имеет возможности давать людям работу и заниматься благотворительностью, должен просто ежедневно упорно трудиться. А бездельник не может дать ничего ни обществу, ни своей семье», — сказал председатель Союза православных граждан.
«Так было всегда, так жили наши (и не только наши) богобоязненные предки и это должно быть эталоном и сейчас. Даже коммунистическая позиция была несколько искаженным отражением того, что написано в Священном Писании. Принцип «кто не работает, тот не ест» взят у апостола Павла. Только в коммунизме этот принцип не был подкреплен верой и примерами святых», — заключил Валентин Лебедев.
Православие и трудовая этика: актуальные аспекты
Последние двадцать лет российской истории проходят под знаком модернизации, образцом для которой всегда выступает западная экономическая модель. Хотя кризис, охвативший мировую экономику, заставляет говорить о недостатках западного пути развития, тем не менее, именно его принято считать наиболее результативным.
Потребности российской модернизации делают актуальной проблему ценности труда в постсовременном обществе, в котором производительный труд, вытесняемый на периферию экономической жизни, утрачивает характеристики смысложизненной ценности. Но процессы реформирования тесно увязаны с возвращением труду той особой значимости, которая позволяла личности именно в труде искать способ самовыражения. Решение этого вопроса во многом увязано с традиционными ценностями, в частности с изучением религиозного отношения к проблеме труда. Возрождающийся интерес к православной церкви, усиление ее влияния в обществе делает позицию религии в данном вопросе существенным фактором, создающим эндогенную основу для нравственной легитимации модернизации. Таким образом, предметом исследования в данной статье является отношение православной церкви к проблеме труда, к его значимости в жизни человека и общества, того, насколько рыночные реформы не противоречат архетипам русской духовности, и могут ли последние стать эндогенной основой модернизационных процессов.
Будучи болезненным социальным процессом, модернизация нуждается в объединяющей и оправдывающей ее идее, а также в легитимации деятельности активных субъектов реформирования. По общему признанию именно эндогенное культурное наследие и устоявшаяся структура ценностей и социальных отношений играет достаточную легитимирующую и интегрирующую роль. Если общество не выработает такой идеи, где не будет противоречия между культурным наследием и задачами капитализирующегося общества и его субъектов, то неизбежна дезинтеграция социума и нарастание противоречий, его дестабилизирующих. Вопрос о ценности труда тесно увязан с проблемой поиска эндогенных основ модернизации в современной России, так как отношение к труду в традиционной культуре позволяет апеллировать к нему как к нравственному ориентиру, а не только как способу добывания средств существования, что делает проблему места труда в культуре особо значимой для современных процессов. Вслед за М. Вебером, утверждающим, что протестантизм содержит необходимый социокультурный импульс, без которого невозможно появление капиталистических отношений , зададимся вопросом о том, насколько такой потенциал заложен в православии. Ведь мир знает немало примеров обществ, не связанных своим духовным наследием с протестантизмом, тем не менее, успешно реализующих программу капиталистических преобразований. Это свидетельствует о том, что модернизационные процессы возможны на основе собственной духовной идентичности. Все сказанное ставит перед современной Россией задачу поиска эндогенных основ создания рыночной экономики, соединения своеобразия национальной культуры, основанной на православных ценностях, с потребностями и особенностями рыночных отношений, где проблемы трудового этоса занимают центральное место. Поиск таких оснований тем более необходим, что модернизация не может быть идеей только элит, стремящихся капитализировать страну. Чтобы добиться поставленных целей, идея должна стать всеобщей, не оставляющей места «брожению умов», которому неизбежно сопутствует не развитие, а попятное движение, распад. Необходимость реконструкции должна осознаваться всем обществом, которое должно отвергнуть все, что разрушает отношения в социуме и заставляет его вступать в конфликт с внешним окружением, приводя к самоизоляции, ксенофобии, культивированию вражды. Только тогда идея модернизации и становится мобилизующей, побуждающей общество развиваться, выступает фактором культуры. Цивилизационный сдвиг, который предстоит преодолеть нашей стране, требует полной мобилизации общества, которое должно в полной мере заставить свое историческое своеобразие, культурную, социальную, национальную самобытность стимулировать процессы обновления. Немаловажной проблемой модернизации остается поиск институтов, способных сформулировать идеологическую программу, сориентированную не только на экономические преобразования, но и учитывающую специфику русской культуры и тех базовых ценностей, которые в ней фиксируются. Более чем двадцатилетний опыт реформирования породил антирыночные настроения, которые во многом стали результатом тяготения реформаторов первой волны к классическим схемам. На практике стало ясно, что попытка проведения реформ, исходя из «чистых алгоритмов» рыночных механизмов, в соответствии с классической теорией, но без учета особенностей национальной духовности, не создала условий для нравственной легитимации тех необходимых инструментов, без которых невозможно развитие рыночных отношений. Стремление немедленно привить массам уважение к частной собственности, отказ от коллективизма, патриотизма вызвал оживление глубоко лежащих архаических начал, вместо появления активной конкуренции в экономике появилась неформальная экономика, которая не является ни рыночной, ни государственно регулируемой. Эти тенденции лишний раз подтвердили, что, если отрицание собственной культуры в результате догоняющей модернизации проводится очень поспешно или является очень унизительным по форме своего осуществления, то неизбежно маятниковое движение назад. Хотя модернизация не может быть идеей только узкого слоя элит, тем не менее, именно элиты должны породить те активные силы, которые обладали бы политической волей и были способны сорганизовать общество для решения этой жизненно важной задачи. При осуществлении модернизационного проекта правящие элиты и общество должны быть консолидированы, объединены настроением преобразований, духовным подъемом вдохновения и осознанным желанием перемен. Обществу нужен духовный авторитет, которому бы доверяло все население, нравственно безупречный, способный поставить перед обществом задачи и указать те пути решения этих задач, которые не противоречат глубинным архетипам русского сознания. Традиционно для России таким авторитетом была Русская Православная Церковь, чей авторитет в настоящее время может способствовать возрождению таких ценностей русской культуры, как коллективизм, справедливость, патриотизм, заложенных в глубинных истоках русской духовности. Современное российское общество из единственной тоталитарной идеологии оказалось опрокинутым в кипящий котел разнообразных идеологий и ценностей от православных до коммунистических, от либеральных до тоталитарных, сосуществующих на едином культурном пространстве. Их неспособность к диалогу, претензии на исключительную истинность неизменно приводят к расколу общества и брожению умов с одной стороны и полной апатии с другой. В такой идеологической неразберихе особую роль могла бы сыграть Русская Православная Церковь, вновь обретшая престиж и популярность в народе, выступив в роли объединяющей силы. Авторитет Православной Церкви мог бы стать решающим в формировании духовных основ для единства общества, находящемся на перепутье. Опираясь на свой многовековой авторитет, церковь могла бы сформулировать основные задачи современной хозяйственной жизни, придать нравственную легитимность предпринимательской этике и договорной культуре, природе прибыли, адекватному вознаграждению за труд, предназначению собственности. Насколько Церковь готова решать эту задачу, свидетельствует понимание категорий труда и собственности, содержащееся в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», утвержденных на Архиерейском соборе, состоявшемся в августе 2000 года. Современная православная культура не может игнорировать те перемены, которые присущи современному обществу, не откликаться на проблемы, которые встают перед ним. Поэтому церковь вновь обращается к Священному писанию и учению Отцов Церкви, ища у них ответа на вопросы, решение которых жизненно необходимо для страны: труд и богатство, их влияние на нравственную природу человека, рынок и нравственное совершенство – проблемы, вне решения которых невозможно соединения базовых ценностей культуры и потребностей модернизации. Церковь вновь обратилась к концепции личности, исследованию тех духовно-нравственных ценностей, которые обосновывают цели трудовой деятельности и нравственный смысл богатства. Недооценивать отношение церкви к этим вопросам, значит не понять того революционного прорыва, который был осуществлен протестантизмом в западноевропейском сознании, и который создал тот самый пресловутый «дух капитализма», породивший с точки зрения Макса Вебера современное западное общество. Ведь именно сакрализация труда и богатства в протестантизме создала ту идеологическую основу, что позволила высвободить творческие, активные силы. «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» позволяют нам понять позицию, которую заняла Православная церковь в отношении ценностей, без признания которых невозможно развитие рынка. В конечном счете, гармония между Храмом и Рынком придаст современному реформированию легитимный характер. Вновь и вновь Архиерейский собор подтвердил, что христианство никогда не отрицало ценность труда. «Остается незыблемым, что христианство освободило и реабилитировало всякий труд в особенности хозяйственный. И оно вложило в него новую душу. В нем родился новый хозяйственный человек с новой мотивацией труда» . Христианство, оторвав человека от природной зависимости, дало ему возможность увидеть в производственном труде не просто способ существования, а превращает его в форму творческого изменения природы. Христианство, не видящее в земной жизни, в отличие, скажем от буддизма, только страдание, реабилитировало всякий труд не только в сфере политики или искусства, но и презираемый труд рабов, что делает христианство настоящим гимном труду. Отец Христа Иосиф был плотником, все апостолы были трудящимися людьми: рыбаками, сам Христос занимался простым трудом. Священное писание часто упоминает об этом, так в Евангелии от Марка отмечается: » Он увидел Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его также в лодке починивающие сети» (Мк: 5:19).
Однако, в христианстве труд не обладает абсолютной ценностью. Он обретает свою особую значимость только в деятельности, осуществляемой согласно Божественному замыслу, направленному на истинное предназначение человека в мире, т.е. на спасение души. Не обладает ценностью труд, в котором человек удовлетворяет себялюбие и корысть, тот труд, где нет места соработничеству Господу. А есть только голый расчет и эгоизм. То есть труд в христианстве не есть самоцель, труд – это не цель, а средство достижения духовного совершенства, одна из форм религиозного служения. Смысл труда лежит за пределами определенной работы, так как этот смысл тесно связан с главной жизненной задачей каждого христианина: изменение не только мира внешнего, феноменального, но и мира внутреннего, совершенствование души человека, устремленности души к небесным высотам. Праздность, леность представляется в православии греховными, ведь Бог указывал человеку, что он в поте лица своего будет добывать свой хлеб. Нельзя стыдиться труда, бесчестьем можно считать только праздность. Для православной традиции характерно осуждать безделье, ибо не трудиться значит не услышать человеческое предназначение.
Иоанн Златоуст полагал, что стоит считать «Бесчестием не работу, а праздность». Тем не менее, в иерархии ценностей православия значимость труда не является самодостаточной, важность труда выходит за его границы и определяется даже не полезностью его для общества, не утонченным профессионализмом, а только его мотивацией, значимостью для спасения души. Лишь труд, возвышенный любовью к Господу, любовью к ближнему, направленный на совершенствование и воспитание души, является истинным. Но труд, в котором присутствует тщеславие, труд, чьей целью является мир без Бога, труд, обольщающий достижениями цивилизации, направленный на удовлетворение греховных эгоистических потребностей, пагубен для человека, для его души. Это труд, в котором нет истинных целей, он таит в себе опасность и для окружающих и для самого работающего. И здесь Православная доктрина уходит от насущного вопроса современности: является ли предпринимательская деятельность богоугодной, ведь целью ее является получение прибыли. Казалось бы, в документах Архиерейского собора отмечается, что любой труд, направленный на человеческое благо, угоден церкви. Православие оценивает труд по соответствию его христианским нормам, не отдавая преференций никакому из видов деятельности. Это вновь возвращает нас к отношению к предпринимательской деятельности со стороны православной церкви. Ведь ссылки на Священное писание, где Христос упоминает о разных профессиях: хлебопашца (Мк.4:3-9), благоразумном домоправителе (Лк.12: 42-48), рыбаках и купце (Мф.13: 45-48) не проясняют, в какой мере предпринимательская деятельность соответствует нравственному идеалу трудового этоса православия. Не зря грех стяжательства и вопрос о целях своего труда тяготел над душами российских купцов, побуждая их к оправданию своей деятельности и ее плодов в глазах общества. Реалии современной жизни вновь и вновь поднимают вопрос о незыблемости частной собственности, ведь вне апологии собственности нет рыночных отношений. Современная православная доктрина православной церкви, признавая существование частной собственности, тем не менее не закладывает ее в фундамент христианской экономической жизни подобно западной церкви.
Не вносят ясность в решение этого вопроса и учения Отцов Церкви, не давших однозначного ответа на этот вопрос . Этот вопрос вообще не простой для христианской доктрины. Ведь только Создатель дает человеку возможность пользоваться земными благами, но не принадлежат они человеку, только Бог обладает ими абсолютно. Потому и право собственности артикулируется как относительное для человека. Человек никогда не должен возводить свое право владения в абсолют, о чем многократно напоминает Христос в притчах о винограднике (Мк12:1-9) и о талантах, полученных людьми (Мф 25:14-30). Человек всегда должен помнить, что все, что у него есть, это от Бога.
Православная Церковь, идя навстречу реалиям сегодняшнего дня, тем не менее, не решается апологизировать богатство и собственность, формулируя нравственные правила для предпринимателей, она подчеркивает, что «богатство – не самоцель, оно должно служить созиданию достойной жизни человека и народа» . Православная Церковь так и не решилась, подобно протестантизму связать богатство и спасение. Мало того, она вновь предупреждает, что в богатстве нет спасения, обилие материальных благ не указывает на богоизбранность.
Тем не менее, Новый Завет позволяет найти высказывания, направленные на апологию частной собственности и нравственной легитимности прибыли. В Евангелии от Матфея Спаситель приводит пример труда, целью которого является получение прибыли. Притча о талантах, где владелец упрекает раба в лени и нерасторопности, приведшим к утрате прибыли (Мф. 25:27); (Лк 19:23). Трудно не прочитать в этих строках призыв к энергичным, предприимчивым людям. Но гораздо больше свидетельств в Священном писании о противопоставлении мира духовного миру деятельному, что совершенно бескомпромиссно выражено в притче об изгнании торгующих из храма (Мк, 11: 15-17). Современное российское общество нуждается в духовном обосновании необходимости признания тех видов труда, которые предопределены объективной полезностью для общества, в нравственной легитимации предпринимательского труда. В признании за хозяйственной деятельностью особого духовного смысла, а не только отягощенного грехом стяжания. Между тем, особенностью трудовой этики православия является представление о том, что христианская добродетель хозяйствующего православного верующего состоит не собственно в профессиональном самосовершенствовании и практической сметливости, а в стремлении к спасению души, в труде, основным мотивом которого будет воплощение божественного замысла.
Популярный в русской культуре монашеский идеал звал к необременности всеми тленными, сиюминутными благами, к аскезе, к безгрешному существованию. Поэтому любая форма деятельности просвечивается, проверяется на ее духовнополезность, на приближенность к истине, абсолюту. Все, что не отвечает этому идеалу, является низменным, маловажным. Именно через призму этого идеала осуществляли православные монахи подвиги трудничества. Трудничество включает в себя самые различные формы работ – это и тяжелые телесные работы, и интеллектуальная деятельность, и социально-каритативное служение. В таком трудовом порыве нет разницы между видами труда, нет преимущества духовного над физическим трудом. В российской духовности отсутствует представление о преимуществе высококвалифицированного труда над тяжелым физическим трудом. Этот стереотип глубоко укоренен в российском сознании, поэтому не встречало никакого внутреннего сопротивления представление, активно прививавшееся в советское время, о равноценности физического и умственного труда. Разница в зарплате квалифицированных и неквалифицированных работников была незначительной, что воспринималось как воплощение справедливости, так как находилось в полном соответствии с оценкой значимости труда в российской духовности: не так важно, что человек делает, а важны его цели, смысл, которым он наделяет свою деятельность, ее духовность, ее духовнополезность. Для спасения души труд по написанию книг ничем не лучше рубки дров, ибо главное – это во имя чего трудится человек. Архиерейский собор отмечает важную роль, которую в обществе стала играть интеллектуальная собственность, но не делает никаких замечаний по поводу ее значимости для современной жизни. Если вопрос о квалификации труда не был важен, то и проблема вознаграждения за работу оказывалась не главной. Истинно верующему русскому человеку было стыдно просить вознаграждение за выполненную работу, боясь оценить свой труд выше, теша тем самым гордыню и жадность. В конечном итоге, несмотря на благие намерения, все это лишало труд самодостаточности и обесценивало его. Архиерейский собор в соответствии с реалиями времени указывает, честный труд должен быть адекватно оплачен, нежелание выплатить вознаграждение расценивается как греховное, ибо сказано в Священном писании: » Не обижай наемника…В тот же день отдай плату его…чтоб он не возопил на тебя к Господу, и не было на тебе греха» (Втор.24: 14-15). Важным моментом развития рыночных отношений является снятие социального напряжения, которое неизбежно возникает в условиях имущественного расслоения общества. Церковь призывает людей к взаимоподдержке, где состоятельный человек помогает бедному, трудоспособный – престарелому, ибо «заповедь Божия повелевает трудящимся заботиться о тех людях, которые по различным причинам не могут сами зарабатывать себе на жизнь — о немощных, больных, пришельцах (беженцах), сиротах и вдовах, — и делиться с ними плодами труда, «чтобы Господь Бог твой благословил тебя во всех делах рук твоих» (Втор. 24:19)». Церковь призывает к благотворительности, но не делает ее неким подобием религиозного налога, к которому обязывает состоятельных людей ислам, полагающий, что выплата закята очищает собственность от греха стяжательства.
Завершая анализ положений трудовой этики православия, следует отметить, что православная культура даже в современной своей интерпретации не позволяет дать ответы на вопросы современной хозяйственной жизни – основных правил предпринимательской этики, природы прибыли, предназначения собственности. В православной социальной доктрине так и остались за бортом рассмотрения вопросы о нравственной легитимности частной собственности, связи между богатством и нравственностью и многие другие, вне решения которых нельзя создать новую экономическую модель российского общества.
Тем не менее, трудовая доктрина Православия позволяет создать духовные основы для общественной интеграции, задает нравственные ориентиры трудовой деятельности, в которых так нуждается современное общество.
Литература:
-
Булгаков С. Православие. Очерки учения православной Церкви. Киев, 1991. 220 с.
-
Вебер М. 2. Протестантская этика и дух капитализма. М.: Ист-Вью.2002. 352 с.
-
Коваль Т. Экономика и нравственность в суждениях ранних Отцов Церкви // Общественные науки и современность, 2002, №6. 156-167 с.
-
Основы социальной концепции Русской православной церкви//Информационный бюллетень Отдела внешних церковных связей Московского патриархата. — 2000. — № 8. 81 с.
-
Сорокин В. Благословенный труд// Православный летописец Санк-Петербурга. 2001, №8. 98-101 с.
Руки и голова, или зачем нам труд
Хитро создан человек. Нет в нем ничего локального, отдельного, обособленного, но все друг с другом связано, включено в цельное единство.
Механистическое мировоззрение Нового времени разбирает человека на запчасти и занимается каждой частью в отдельности: отдельно образование, отдельно здоровье, отдельно дела амурные и т.д. А вот седая древность знала иные подходы.
Было людям, давно и всюду, известно, что, например, здоровье зависит не столько от питания, сколько от мыслей и воспитания. Что почки болят у труса, а печень – у завистника.
Связана в любом обществе религия с экономикой, хотя многие в упор этого замечать не хотят.
Связана культура с экологией. Короче, связано все со всем, и прослеживание этих тонких и сложных переплетений делает человека иногда испуганным, но со временем – рассудительным и осторожным.
Мне было и удивительно, и поразительно, и интересно узнать, что умственное развитие маленького человека напрямую зависит от мелкой моторики пальцев. То есть человечек будет неправильно, заторможено развиваться, медленно думать и плохо говорить, если пальчики его не будут вовремя научены застегивать пуговицы, лепить из пластилина, строить домики из кубиков.
Anluka, photosight.ru
Казалось бы, где пальцы? Где мозги? Где членораздельная речь? Что между ними общего? Но все переплетено и связано взаимной зависимостью.
Связь между руками и головой не прекращается и у взрослых. Монаху легче читать краткую молитву, перебирая четки. Работа пальцев – не каприз, а насущная необходимость. Монотонный труд часто может быть удобно соединен с молитвой, и человек может приспособить работу сердца и ума к чистке картошки или вскапыванию грядок. Любую беду легче пережить, трудясь. Это знали женщины, отправлявшие мужей на войну, терявшие сыновей. Не сойти с ума им помогал постоянный, часто нелегкий труд.
Можно вспомнить японцев, успокаивающих нервы перекатыванием в ладони гладких шариков. Можно вспомнить еще много кого… Но пора вернуться к кубикам, пуговицам и пластилину.
Наше время любит деньги, ценит мозги и пренебрегает потом и мускульными усилиями. Мускульные усилия «канонизированы» только в пространстве спортзала ради сексуальности и вечной молодости. В остальном, связь между физическим трудом и умственным развитием не прослеживается, не утверждается, не культивируется.
Юных дарований готовят к важным общественным ролям перекармливания их различными интеллектуальными продуктами. Лучшие учебные заведения, лучшие репетиторы, лучший подбор предметов и преподавателей. А у молодого поколения все равно все чаще в виде некоего родового признака наблюдается потухший взгляд, отвисшая нижняя челюсть, непомерные претензии к жизни и, одновременно, недетская усталость от нее. Плюс – заторможенная, бедная речь, достойная древнего каторжника, более смахивающая на арго по скудости словарного запаса.
Эти черты можно усмотреть и среди «мажоров», и среди простых. Эти черты «размазываются» по молодежи, поскольку дышат они, и дети бедных, и дети «припудренных», одним и тем же нездоровым воздухом современных господствующих идей.
Этот спертый мысленный воздух стоит разрядить и освежить молнией здравого смысла.
Вспышка! Ба-бах! Гром раскатов над головой. Присаживайтесь на корточки, слабонервные дети века 21-го, и креститесь от страха.
Гром прозвучал и в его раскатах явно звучит: «нужно трудиться!». Это и есть ионизирующие и освежающие слова. Нужно трудиться.
Трудиться нужно не потому, что труд из обезьяны сделал человека. У нас нет желания воскрешать марксову догматику и энгельсовский метафизический бред. Более того, мы знаем, что труд бесконечный, труд рабский, унизительный и изнуряющий иногда способен совершить обратное чудо, «анти-чудо». Он способен превратить человека в животное. Причем, скорее в животное вьючное, забитое, а не в обезьяну.
Труд нужен для того, чтобы радоваться. Ангел, при всей чудесности своего светлого существования, не может опытно познать радость плотника, держащего в руках своими руками добротно сделанную вещь, например, журнальный столик. Между тем радости ангельские — восторг славословий, сладость молитвы — в некоторой мере людям доступны.
s70001, photosight.ru
Да что говорить! Воплотившийся Господь держал в руках и долото, и рубанок. Одна эта мысль способна превратить работу в праздник. Итак, трудиться нужно, чтобы радоваться.
Вкуснее всего уха, сваренная из тобою же пойманной рыбы. Вкуснее всего помидор, сорванный с тобою вскопанной грядки. Меньше всего ты захочешь топтаться по клумбе, которую сам же разбил, или плевать на пол, который только что вымыл.
Труд дает радость и чувство ответственности. Адаму для того и была дана заповедь о возделывании сада, чтобы он, будучи царем, ощущал ответственность за свое царство.
Бить витрины и жечь чужие машины в едином стадном порыве может только то животное, которое ничего не сделало своими руками.
Это животное виновато не полностью. Вместе с ним виноваты те, кто вскормил и его, и еще целые поколения людей либеральной кашкой, социальными подачками, песенками про то, как человек хорош в своем естественном виде. А ведь он не хорош. Он дик. В нем дремлет животное пострашнее обезьяны.
Это животное завистливо, агрессивно, жестоко, похотливо. У этого животного бесовское мировоззрение. Ему ничего, как бесу, не жалко, потому что оно, как бес, ничего не создавало.
Они и радоваться не умеют, те, которые ничего не сделали своими руками. Их радость, если и есть, то она бесовски мрачна и требует ночного клуба, оглушающей музыки, наркотических грез. Она бесовская, эта радость. Она есть ад, который временно представляется раем. Временно, то есть, до попадания туда навеки.
«Мой дар убог, и голос мой негромок», — писал Баратынский. Мне нравятся эти стихи. Мой собственный голос тоже негромок, и им я все же пытаюсь уже давно кричать о том, что мы, христианская цивилизация 21-го века, по многим пунктам скатились ниже многих язычников. Опознав свои болезни, нам нужно учиться у всех, буквально у всех, кто только умнее, смелее, трудолюбивее нас. Так, законы Солона лишали человека права требовать на старости от детей помощи, если этот человек не научил детей никакому ремеслу.
Слушайте, христиане, и не говорите, что вы не слышали. В древнем мире не давали пенсий. Стариков кормили дети, а если дети не были родителями приготовлены к жизни, то старики умирали голодной смертью, и это считалось справедливым.
Примерьте на себя этот античный пиджачок. Это полезно. Представьте, что ваша старость напрямую будет зависеть от плода вашего чрева. Ничему вами не наученный, ваш отпрыск никого, в том числе и вас, не накормит, никому не поможет. Он будет безрадостен и бесполезен. Он будет злобен, завистлив и жесток. И это не теория, которую еще предстоит доказать. Это – реальная жизнь миллионов людей, отравленных ложными идеалами.
Один человек сказал мне однажды, что самые главные предметы в школе — это труд, физкультура и литература. Есть в этих словах известное преувеличение, натяжка. Но есть в них и изрядная доля правды, вернее – указатель верного направления движения.
Двигаться нужно в сторону пользы и радости, в сторону усталости, смешанной со счастьем.
Двигаться нужно в сторону умножения полезных навыков, в сторону неприхотливости и довольства малым, в сторону труда умственного и труда физического.
Это нужно, чтобы не коптить небо, не есть хлеб даром, не воровать, но быть способным на помощь.
Это нужно, чтобы исполнить заповеди. Чтобы знать, что такое радость, в конце концов. Ведь улыбаться светлой улыбкой может только тот, кто умеет петь хорошие песни. А поется лучше всех тому, кто умеет трудиться, раз за разом со лба вытирая ладонью пот.
Человек хитро создан, и все в нем связано.
Труд и трудолюбие
Труд – 1) сознательная, целесообразная деятельность, направленная на улучшение условий жизни, физическое или духовное самосовершенствование; 2) какая-либо деятельность, работа вообще; 3) усилие, направленное на достижение определенного (желаемого, предполагаемого, искомого, требуемого, заданного) результата; 4) итог, последствие, результат какой-либо работы.
Труд служит средством пропитания и материального обеспечения, милостыни, реализации творческих способностей человека, лекарством от лени и уныния, воспитателем в добродетелях.
Трудолю́бие – добродетель, любовь к труду, желание старательно и добросовестно трудиться во благо себе и ближнему.
«Возлюби труд: он, в соединении с постом, молитвой и бдением, освободит тебя от всех скверн. Телесный труд доставляет сердцу чистоту; чистота сердца служит причиной того, что душа приносит плод», — говорил преподобный Антоний Великий.
Святитель Феофан Затворник писал, что нужно каждое дело воспринимать, как данное Богом, тогда уйдут суетливость, многозаботливость и нерадение о делах домашних и общественных.
Благословение Божье на труд было дано прародителям ещё до того, как они согрешили: тогда, когда они пребывали в состоянии счастья и жили в Раю.
Одним из первых трудовых заданий, порученных Богом Адаму, было дать имена всем животным (Быт.2:19); другим заданием было хранить и возделывать сад (Быт.2:15).
Кроме того, уже тогда Бог поставил перед человеком и более важную, можно сказать, стратегическую цель. Реализация этой масштабной задачи подразумевала необходимость усилий со стороны представителей множества поколений. Она касалась осуществления хозяйственной деятельности людей на земле, преображения царства природы: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт.1:28).
Разумеется, призывая первозданного человеку к труду, Бог не имел в виду лишить его радости свободного творчества. Замыслом Божьим предполагалось, что труд, к которому был призван человек, будет ему в радость. Но главное, предусматривалось, что труд будет способствовать раскрытию творческого потенциала людей, служить средством для лучшего раскрытия в них черт образа Божьего.
Тяжким бременем труд стал для человека лишь тогда, когда тот, преступив Божью заповедь, отступил от Создателя и был изгнан из Рая. До грехопадения человек мог вдоволь пользоваться и наслаждаться плодами Райских растений. После же изгнания стал вынужден добывать себе пропитание ежедневным скорбным трудом, «в поте лица» (Быт.3:17-19).
Помимо того, что приобщившись ко злу, человек был поставлен в зависимость от обременительного труда ради обеспечения текущих жизненных нужд, труд стал необходимым условием и для борьбы с грехом.
Если первозданный Адам, для того, чтобы жить вне греха, не имел необходимости ни в борьбе со страстями, ни в борьбе с греховными помыслами, то все его потомки (исключение — Господь Иисус Христос) были обусловлены такой зависимостью.
В настоящее время труд тоже может быть в радость. Важно, чтобы он был направлен не на зло, но на добро.
Святые Отцы о труде:
Что ни делаешь, имей Бога перед очами твоими (прп. авва Исаия).
Не держи в сердце своем злобы ни на кого, иначе труды твои будут тщетны и суетны (прп. авва Исаия).
Некоторый человек имел двух рабов и послал их на поле жать пшеницу, приказав каждому сжать в один день по семи некоторых участков земли. Один из них употребил все свои силы на то, чтобы исполнить повеление господина его, однако же не мог вполне совершить сего дела: ибо оно превышало силы его, а другой предался праздности. Кто, говорил он сам с собою, в состоянии совершить такое дело в один день? И так пренебрегая повелением господина, хотя он тревожился и беспокоился сим, однако же провел весь день без дела, то предаваясь сну, то зевая, то вертясь на все стороны, как вертится дверь на своих крючьях. Когда же наступил вечер, они возвратились к господину. Он, узнав о труде прилежного слуги, похвалил его, хотя дело и не вполне им было совершено; другого же, как беспечного и ленивого презрителя, приказал жестоко наказать и выгнать из дома своего. Так и мы во всяком деле и скорбном подвиге не должны лениться, а трудиться рачительно по мере сил наших; и Бог, без сомнения, дарует нам наследие со святыми Своими (прп. авва Исаия).
Кто прибегает к Богу и просит Его помощи при всяком труде, тот найдет в нем покой (прп. авва Исаия).
Труд по Богу бывает помощником добродетели; праздность есть матерь пороков (прп. авва Исаия).
Телесные труды суть орудия добродетелей и спасительны для души (прп. Антоний Великий).
Кто в силах, тот должен работать и делиться с имеющими нужду. Ибо кто не хочет работать, тот не признается достойным и есть (свт. Василий Великий).
Хотя бы поручаемые тебе службы казались низкими, бойся злоупотребления, допуская превозношение и презрение, потому что за тобою надзирает Бог (свт. Василий Великий).
Не должно в праздности есть хлеб тому, кто способен работать, а занявшийся исполнением чего-либо во славу Христову должен принуждать себя к ревности в деле, по мере сил (свт. Василий Великий).
Приятна тебе праздность, но горек конец ее. Изнемогаешь работая, но возвеселишься впоследствии (прп. Ефрем Сирин).
Не бойся труда и не говори: «Не изнемочь бы мне», а представляй лучше в уме, что все святые страданиями благоугождали Богу (прп. Ефрем Сирин).
Всякое… дерево познается по своим плодам, и трудолюбивый человек виден с молодых его лет (прп. Ефрем Сирин).
Кто ненавидит труд, тот будет человеком негодным (прп. Ефрем Сирин).
Вот признак христианства: сколько ни потрудишься, сколько ни совершишь праведных дел, оставаться в той мысли, будто бы ничего тобою не сделано; постясь, говорить: «я не постился»; молясь: «не молился»; пребывая в молитве: «не пребывал, полагаю только начало подвигам и трудам». Хотя бы и праведен был ты перед Богом, должен говорить: «я не праведник, не тружусь, а каждый день начинаю только». Но должно также христианину всякий день иметь упование, радость и чаяние будущего Царства и избавления, и говорить: «если не избавлен я сегодня, буду избавлен на утро». Насаждающий у себя виноградник, прежде нежели приступить к труду, имеет в себе радость и надежду, и когда вина еще нет, живо представляет в уме точило, вычисляет доходы, и в таких мыслях принимается за труд; надежда и ожидание заставляют его трудиться усердно, и делает он пока большие издержки в доме. А подобным образом домостроитель и земледелец сперва расточают много своей собственности, в надежде на будущую прибыль. Так и здесь, если не будет у человека перед очами радости и надежды, что приимет избавление и жизнь, то не возможет стерпеть скорбей и принять на себя бремя и шествие тесным путем. А сопровождающие его надежда и радость делают, что он трудится, терпит скорби, и принимает на себя бремя, и идет тесным путем (прп. Макарий Египетский).
Не будем охуждать труд, не будем пренебрегать работою; потому что от них мы получаем, еще прежде Царствия Небесного, величайшую награду — сопровождающее их удовольствие… но что еще важнее удовольствия — самое цветущее здоровье (свт. Иоанн Златоуст).
…Бог наложил на человека груд не в наказание и мучение, но для вразумления и научения его (свт. Иоанн Златоуст).
Хотя наказанием и мучением кажутся слова: в поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт. 3, 19), но на самом деле они — некоторое внушение, и вразумление, и врачевство против ран, происшедших от греха (свт. Иоанн Златоуст).
Что узда для коня, то работа для нашей природы (свт. Иоанн Златоуст).
Для того нам и даны руки, чтобы мы и себе помогали, и увечным по телу доставляли, по возможности, все необходимое из нашего имущества… (свт. Иоанн Златоуст).
…Через занятие работой мы и дурные помыслы легко исторгнем из души, и будем помогать нуждающимся, и не станем беспокоить двери других, и исполним закон Христов, который говорит: блаженнее есть паче даяти, нежели приимати (Деян. 20, 35) (свт. Иоанн Златоуст).
…Не о трудности только дела помышляй… но прежде всего рассуждай с самим собою о том, какой можешь ты удостоиться чести, и мысль об этой чести сделает для тебя легким тяжкое и трудное (свт. Иоанн Златоуст).
…Жизнь наша сопряжена с трудами, так как без трудов мы обыкновенно развращаемся. Природа наша не может бездействовать, а иначе легко преклоняется ко злу (свт. Иоанн Златоуст).
В поте лица добывается вещественный хлеб: при усиленном труде, душевном и телесном, насевается хлеб небесный, доставляющий Вечную Жизнь в сердце человеческое… (свт. Игнатий Брянчанинов).
Надо прежде труды и поты подъять, потом уже начнут показываться плоды. Но условие неотложное — не жалеть себя (свт. Феофан Вышенский).
Труд с терпением без саможаления все преодолевает… (свт. Феофан Вышенский).
Ни одного еще человека не было, который бы без трудов, тревог и смущений крутых достиг Царствия Божия (свт. Феофан Вышенский).
Бог любит тружеников, только бы они смиренны были и о себе много не думали (свт. Феофан Вышенский).
Христианин в труде
Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Николай Заболоцкий
В церковнославянском языке слово «труд» — одно из обозначений болезни, страдания. И это вполне соответствует библейскому пониманию труда. По христианскому вероучению, необходимость трудиться в поте лица своего, равно как и связь труда со страданием, стала для человека прямым следствием грехопадения.
Сначала Библия говорит о том, как трудился Бог, создавая наш мир, а потом о том, как Бог призвал к труду человека. Первые люди (Адам и Ева) были поселены в райском саду. Это был уголок земли, где звери слушались людей и не было смерти.
Заповедь труда была дана среди четырёх заповедей:
— заповедь умножения жизни («плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю»);
— заповедь труда «возделывания и хранения райского сада»;
— заповедь познания мира («нареки имена животным»);
— заповедь поста (эта четвёртая заповедь говорила: «Не вкушай плодов древа познания добра и зла»).
В православии её воспринимают как заповедь о посте. Ведь что такое пост? Можно это слово сопоставить с военным термином, связанным с охраной какого-либо объекта? Какой «объект» в этом случае охраняется?
В православии пост — это временное воздержание от чего-то хорошего ради того, чтобы приобрести нечто лучшее. Пост и труд понятия близкие, так как они приводят человека к равновесию, дают возможность совершенствовать внутренний мир. Пост — это ещё и внутренняя сосредоточенность, готовность дать отпор врагу — собственным грехам и страстям.
Поэтому нельзя поститься (то есть временно удерживаться) от зависти: зависть всегда плоха. Но можно некоторое время воздерживаться от сладостей (которые после поста станут ещё вкуснее).
Все деревья райского сада были насаждены Творцом, и всеми их плодами человек мог пользоваться — кроме плодов древа познания. Человек должен был бы вкусить и эти плоды, но не сразу. Сначала он должен был окрепнуть в своём служении добру и следовании Богу. Человек должен был потрудиться: изменяя мир, он должен был менять и себя. В «древе познания» не было никакого зла. Более того — оно было святыней.
Но вместо пути труда человек предпочёл пойти путём магии. Мол, просто съем этот плод — и сразу стану мудрым. Однако мудрость входит в человека не через рот. И мудрость никогда не даётся без труда и опыта.
Итак, по рассказу Библии, самые первые грехи в истории человечества — это лень и гордыня. Человек гордо решил, что Творец был не прав, поставив ему столь странное ограничение («не вкушай…»). Он решил, что Бог неверно разграничил добро и зло, а вот если человек самовольно вкусит плод древа познания, то он приобретёт совсем новое представление о границах добра и зла.
Человек решил стать «как Бог», но без Бога и безо всякого труда. Такой странный замысел попробовали реализовать первые люди. И это кончилось бедой. Именно с этой поры люди перестали видеть Бога и утратили своё бессмертие. Но Бог не оставил людей. Он обещал им послать Спасителя.
И ещё Он ввёл в жизнь людей необходимость повседневного труда — уже «в поте лица своего».
Теперь даром человеку ничего не даётся. Всё, что доставляет телу питание, тепло и уют, добывается напряжённым усилием. С течением времени зарождается культура труда, поэтика труда. Труд из проклятия и тяжкой ноши получает значение положительной ценности, ибо ему человек обязан выживанием.
Не всякий труд хорош. Если человек работает только для своего обогащения — такой труд не приближает человека к Богу. Дурной оказывается и такая работа, которая приводит к горю людей. Вот некий человек немало потрудился, создавая отмычки к замкам.
Он прекрасно овладел искусством проникновения в квартиры людей. Но его цель была дурна. А потому и труд по достижению такой цели не был добрым. Низок «труд» тех, кто выращивает и распространяет наркотики, кто
открывает казино или клубы игровых автоматов. Если же человек работает, принося пользу людям, его труд радует и Бога. Христианин считает, что весь его рабочий день проходит перед Божьим взором, и потому старается работать честно.
Если подняться под самый купол древнего храма, то можно видеть роспись такую же тщательную и прекрасную, как и ту, которая находится прямо перед глазами стоящих внизу людей. Это значит, что древние художники работали «на совесть».
Они знали, что никто из людей не увидит деталей их труда на такой высоте. Но они верили в то, что их труд видит Бог. И поэтому не позволяли себе лениться.
У одного человека было три сына. И вот однажды он умер, оставив каждому из них наследство. Старшему сыну достался большой красивый дом, среднему — корова, ну а самому младшему — топор с рукавицами.
Каждый сын занялся своим делом. Старший создал семью и жил вместе с женой и детьми в своём доме. Средний сын решил продавать молоко. А младшему достался самый тяжёлый труд — работать топором.
Прошло несколько лет… Пришло время пожинать плоды своего труда. Старший сын жил, за домом не следил, он у него весь покосился и из большого и красивого превратился в убогий и невзрачный. Средний сын оказался ленивым, и очень скоро его корова стала давать всё меньше молока. И только младший сын с помощью своего топора смог не только себе на хлеб заработать, но и дом построить, и корову купить.
Позавидовали ему братья. И решили, что топор у брата волшебный, надо его себе забрать и зажить припеваючи. Но не тут-то было. Топор стащили, а ничего не сработало. «Рукавиц не хватает!» — решили они. И присвоили их себе. Снова ничего! А младший брат в это время не горевал. Он купил себе новый топор, лучше прежнего, и продолжал работать. Тогда и поняли братья, что всё дело не в топоре, а в трудолюбии и умении. Взяли пример со своего младшего брата, научились трудиться и стали хорошими мастерами.
Итак, с христианской точки зрения, труд — это не просто
средство пропитания (хотя очень точны слова апостола Павла:
«Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь»). Многие стороны жизни требуют от человека умения трудиться. Например, общение с другими людьми — это уже труд.
Труд — это ещё и то лекарство, которое прописано человечеству Богом. Труд даёт человеку опыт, знания, закаляет его характер. Библия много говорит о справедливом воздаянии за труд: «Кто пашет, должен пахать с надеждою… Не обижай наёмника… В тот же день отдай плату его, чтоб он не возопил на тебя к Господу, и не было на тебе греха… Горе тому, кто заставляет ближнего своего работать даром и не отдаёт ему платы его… Вот плата, удержанная
вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа».
Некогда жил очень богатый человек. Задумал он построить большое здание. Нанял множество мастеров и рабочих. С утра до вечера наблюдал он за постройкой своего здания, вставал на рассвете, а домой возвращался после захода солнца. Здание росло с каждым часом — мастера и рабочие трудились не покладая рук. Но богач был недоволен: ему казалось, что работа идёт плохо, здание воздвигается слишком медленно. День ему казался коротким, более коротким, чем обычно; на смену утру торопился полдень, быстро наступало время обеда и полуденного отдыха, внезапно звонили колокола к вечерне, солнце поспешно закатывалось. И самое ужасное, что ежедневно наступал час расплаты с рабочими, хотя здание было ещё не достроено. «Что бы это значило? — думал богач. — Нет ли против меня заговора?» Ведь церковь и та как будто назло ему поздно призывала к заутрене и рано, слишком рано — к вечерне. А солнце, неподкупное солнце, почему оно так торопливо совершало свой длинный путь с востока на запад? Богач выходил из себя, сердился, отдавал суровые приказания, требовал, чтобы усерднее работали, не ленились, не медлили. Рвал и метал, приходил в ярость, угрожал рабочим, что лишит их заработка, прогонит с работы…
Его приказания исполнялись беспрекословно. Но ничто не могло смягчить сердце богача: ему казалось, что работа плохо спорится, здание слишком медленно воздвигается и, когда наступал час расплаты с рабочими, он с тяжёлым сердцем открывал свой кошелёк и нехотя отсчитывал деньги, сожалея о своей затее и считая деньги истраченными впустую.
Спустя много лет город, где жил богач, стал добычей врага. Огнём и мечом враг опустошил его, часть жителей вырезал, а другую угнал в плен; только немногим удалось спастись бегством; в их числе был и богач. Лишённый имущества и крова, он бежал в другую страну и поселился в богатом и мирном городе. Чтобы добыть кусок хлеба для пропитания семьи, он вынужден был наняться рабочим на строительство большого дома. С восходом солнца отправлялся он на работу и на закате возвращался домой. Он думал: «Как долго, долго тянется день, тяжёлый, тяжёлый день, кажется, что неподвижное время окаменело. Давно уже рассвело, очень давно, но всё ещё медлит полдень, а солнце беспощадным огнём жжёт спину. О, как я устал, как изнемог от жажды и голода. Колени у меня подгибаются, а дню всё нет конца. Как быстро растёт здание! Растёт с каждым часом. Когда же зазвонят колокола к вечерне, чтобы можно было получить дневной заработок и дать отдых натруженным ногам? Не заговор ли это против меня? Как рано звонят к заутрене и как поздно к вечерне! А солнце, неподкупное солнце, почему оно черепашьими шагами совершает свой нескончаемый путь с востока на запад?»
И когда однажды он, изнемогая, обессиленный упал на землю и услышал над собой ругань бессердечного хозяина, только тогда он понял, как безжалостны и бессовестны богачи и на какую горькую судьбу обречены труженики. И понял он великую правду жизни, ту правду, которую не мог постигнуть, будучи богатым.
Вот и Библия говорит нам, что тот, кто задерживает заработную плату работникам, кто понуждает людей работать за гроши и жить впроголодь, поступает не по-христиански. Также не прав хозяин, заставляющий работать людей без отдыха и без выходных.
В конце нашего урока давайте попробуем ответить на некоторые вопросы.
1. Какие заповеди получили первые люди от Творца?
2. Какие трудовые усилия вредны для человека?
3. Что значит «работать на совесть»?
Когда труд — радость
Многие стороны жизни требуют от человека умения трудиться. Например, общение с другими людьми — это уже труд. Как приучить ребенка к труду? Об этом мы беседуем со старшим духовником Московской епархии протоиереем Валерианом Кречетовым.
Протоиерей Валериан Кречетов. Фото: Юрий Любцов / Photorow.Ru
— Отец Валериан, наверное, мы не ошибемся, сказав, что труд в жизни каждого человека и в жизни общества в целом имеет определяющее значение. От того, как человек относится к труду, как он умеет трудиться, во многом зависит его судьба. О важности трудового воспитания написано много философских, психологических и педагогических работ. Скажите, пожалуйста, взаимосвязаны ли труд обычный, земной, и труд духовный?
— Начнем с того, что Господь — Творец мира и человека. Больше того, человек создан по Его образу и по подобию. Господь взял персть от земли, сотворил человека и вдунул в него душу живую, дух жизни. Человек был сотворен сразу взрослым, и тело его было совершенно. Так как в основе видимого мира было положено земное, плоть, то возрастание души человека не могло происходить без телесного труда. «И взял Господь Бог человека, которого создал, и поселил его в саду Эдемском, чтобы возделывать его и хранить его» (Быт. 2: 15). Так что труд человеческий был заповедан как необходимое условие для жизни человека на земле.
Собственно, этим человечество и занимается на протяжении всей истории своего существования. Растения, приносящие плоды, которые были рассеяны повсюду, человеку хочется собрать в одном месте: он делает посевы, грядки. Поскольку Господь Сам творил видимый мир от простого к сложному, то и человеку, сотворенному по Своему подобию, Он дал возможность творчества: например, из диких яблонь человек научился культивировать самые разнообразные садовые сорта.
И вот еще один важный момент. Бог есть любовь, и Он хочет, чтобы Его любовь распространялась на творение, чтобы все сотворенные существа могли воспринимать ее. Поэтому в основе всей человеческой жизни лежит любовь. В раю была только любовь — смерти не было. А свойство любви таково, что без проявления себя, без деятельности она не может существовать, без этого она погибает. Вот почему любовь и дела любви всегда связаны, вот почему мы говорим: «Свидетельство любви — дела». А дела — это труд, поэтому совершенствование, возрастание без труда невозможно. И именно поэтому труд был заповедан даже безгрешным первозданным людям.
Другое дело, что преступление человеком заповеди воздержания обусловило кардинальные изменения во всем. Труд после грехопадения стал некоторым наказанием, земля стала взращивать волчцы и тернии. Теперь нужно было полоть сорняки, бороться с вредителями — в раю ничего этого не было.
Мы подошли к труду духовному — к молитве. В раю человеку была дана заповедь воздержания для того, чтобы он укреплял свою волю в добре. Человек преступил, нарушил эту заповедь, и воля его склонилась к злу. Поэтому с тех пор, как напоминание человеку о его непослушании Творцу, труд стал тяготой, которая, однако, при духовном к нему отношении облегчается: бремя становится легким. Почему молящиеся люди в труде не ропщут, не раздражаются? Труд молитвой облегчается. Почему сейчас для многих труд стал чуть ли не непосильным бременем? Потому что их духовное состояние плачевно.
— Получается, что всякий труд может быть творческим и всегда имеет духовную составляющую, и нет труда бесполезного, бессмысленного?
— Любой труд должен быть творческим, потому что человек создан по образу Творца. Примеры святых показывают, что физический труд — необходимый элемент жизни, а точнее низшая ступень, подводящая к духовному, возводящая на высшие ступени. Потому святые иногда песок таскали, камни перекладывали, заставляя тело подчиняться душе. И, конечно, пост телесный — воздержание плоти, помогает духовному, они переплетаются. Как тело и душа переплетены непостижимым образом, так телесное и духовное соединены между собой: совершается телесное — что-то происходит с душой, и наоборот. Немощствует тело — немощствует и душа; немощствует душа — сохнет тело.
Труд — необходимое условие духовного возрастания, без которого человек не может жить — мышцы атрофируются, а душа мертвеет.
— Вы сказали, что Адам был создан в совершенном теле, а младенец рождается в слабом? С какого возраста надо приучать его к труду?
— Дело в том, что труд начинается уже с рождения человека. У новорожденного появляется потребность в еде, грудное вскармливание для него труд, он потеет, трудится. При этом у младенца вырабатывается терпение, особенно если его не кормят беспорядочно, если есть режим. Правда, у нас теперь чуть ребенок пикнет, к нему бросаются и исполняют все его прихоти.
Сама жизнь свидетельствует: очень редко нужно спешить исполнять желание ребенка, даже грудного. Я не имею в виду, когда он болеет и поэтому надрывается, плачет. Но он часто проявляет характер, вполне понимая, что вот сейчас крякнул, вякнул — тут же прибегут, тут же принесут. Ну, так он и кричит, пока не дадут желаемое. Я часто вижу семьи, где ребенок, как повелитель, вокруг которого все пляшут. Такая избалованность и есть отсутствие труда родителей по воспитанию к воздержанию.
— Получается, что младенец уже в своем младенчестве начинает духовно трудиться?
— Первая заповедь, которая человеку была дана, заповедь труда — возделывать рай и хранить его. Вторая заповедь духовная — пост, воздержание: хочется телу, а душа говорит: нет, нельзя этого. Адаму, сотворенному телесно взрослым, первой была дана телесная заповедь, а затем и духовная. Младенцу, рожденному в немощном теле, — сначала духовное, а затем телесное! Он хочет — а ему не дают, это труд терпения, воздержания! Родителям, конечно, нужно следить за тем, чтобы у младенца не было надрыва, но важно знать, что ребенок начинает раздражаться очень рано.
Будем помнить, что один из первых и последних моментов духовного труда — это сдерживание гнева, раздражения. И младенец, и взрослый, и даже старый могут раздражаться: гнев — самое любимое дьявольское оружие. Если можно раздражить младенца и старика, то взрослого тем более. Чуть что — раздражение. Потому и пеленание детей приучает детей к неполной свободе, к неполной вольности. Физический труд начинается с того момента, когда ребенок начинает что-то соображать и двигаться: пирамидки собирать, игрушки за собой убирать — это очень серьезный труд.
— А у нас теперь почти повсеместно принято не пеленать детей. Может быть, с этого начинается своеволие?
— Не то, чтобы с этого, но в этом кроется один из серьезных элементов детской своевольности. Вообще причин много всяких, но самое главное — это состояние родителей и личный пример. Мы знаем, когда Адам и Ева вышли обиженные, что их изгнали из рая, у них родился Каин, но потом, когда они осознали свое грехопадение — у них родился Авель, первый мученик!
— Многие подростки сегодня не хотят учиться, не могут учиться, не могут заставить себя трудиться.
— Когда не хотят и не могут — это как раз паралич воли, поэтому трудолюбие нужно воспитывать, к нему нужно ребенка приучать. С младенчества нужно давать задания, которые воспитывают, например: «Вот уберешь игрушки — тогда получишь, а нет, значит, не получишь!» Приучать к тому, чтобы с трудом, заслуженно он получал то, что ему нравится, то, что ему нужно.
— Как быть, если уже пропустили момент, если ребенок уже ленив?
— Ну, голод не тетка! В основном-то, ему всегда чего-то хочется. Принцип тот же — вот сделаешь дело — и получишь. Как мы росли? У нас всегда было какое-то задание: вот прополешь грядку — побегаешь. А так просто — никаких игр. Должна быть последовательность в воспитании.
— Батюшка, расскажите, как вас в детстве приучали к труду.
— У нас было задание, например, по огороду. Надо было сначала вскопать, потом посадить, потом окучить, потом прополоть. Обязанности были распределены: это твое, а это твое. И правило такое было установлено: сначала сделать дело по дому, по хозяйству. Никуда без этого. И никакого другого разговора не было. Надо полить огород — так и поливали. Я, например, даже и не задумывался: нужно, значит нужно. Вот теперь, оглядываясь назад, вспоминаю и удивляюсь: до реки было метров сто, и когда пятьдесят раз сбегаешь с коромыслом туда и обратно — я помножил — получалось десять километров, из них пять — с полными ведрами! Ничего себе!
Конечно, такое трудовое воспитание современной молодежи и не снилось, наверное. Я помню, что и другие в то время так же жили, никого не нежили. У моего свояка с четырех лет по дому трудились, а с десяти лет — на поле.
Но вот сейчас в городах с их многоэтажками картина печальная: трудно воспитывать трудом — огорода нет, надо что-то придумывать. На самом деле деревенским в этом смысле было легче.
Да и школа мало помогает семье, из школы изгоняется труд, хотя это один из важнейших элементов духовного развития человека, без него человек деградирует как личность.
— Уже давно в родительской практике появилась такая «воспитательная мера» — платить детям за выполнение домашней работы и за оценки в школе…
— Не-е-ет! Этого нельзя делать! Ни в коем случае! Ни в коем! Деньги до сознательного возраста не должны участвовать в воспитании. В отношении детей в семье не может быть вообще разговора о денежных вознаграждениях: дети должны понимать, что они с ног до головы обязаны своим родителям, домашняя работа и учеба — их обязанность. У нас к несчастью, и родители-то не всегда понимают свои обязанности. Нужно внушать ребенку понятие долга.
— Стало быть, карманные деньги — это плохо?
— По-моему, очень вредно. Это ни к чему. У нас их не было. Да их и у родителей наших почти не было, и мы боялись истратить родительские деньги…
— А если поработать в каникулы, заработать?
— Да, это, конечно, труд. Но дело все в том, куда ребенок эти деньги понесет и на что использует. Очень важно, чтобы человек понимал, как использовать деньги. Пока он не понимает этого, по-настоящему ему нельзя давать деньги в руки. Вот вспомнилось мне, что в молодости я ездил на целину, а на заработанные деньги купил костюм, в котором венчался.
— Батюшка, а как правильно распределять обязанности в семье?
— Ну, по-настоящему, главным должен быть отец. Молитва «Отче наш», говорит, что главный у нас отец. Он — как бы законодательный утверждающий орган в семье, правда не всегда бывает дома при детях. Он зарабатывает, обеспечивает пропитание. А контролирующая, исполнительная роль остается за матерью: она с детьми. А уж когда она не справляется, ребенок выходит из послушания, привлекается отец, который должен строго наказывать. Об этом в Ветхом завете прямо сказано.
— Отец Валериан, вы часто сталкиваетесь с семейными проблемами. В чем, по-вашему, заключается основная ошибка родителей, бабушек, дедушек?
— Основная ошибка… Дело в том, что ошибки сплошные, мало правильного. Только Господь и поправляет своим Промыслом. Главное, что у нас, к несчастью, утеряно традиционное понимание роли отца и матери. Вот мы говорим: кто должен, что должен? Слово отца всегда было законом, за матерью — контроль и исполнение. Родители должны свои обязанности знать, а у нас, как правило, стараются знать свои права. Беда современных людей в том, что все, как говорится, «права качают». Обязанностей почти никто не знает, даже когда на работу устраиваются, спрашивают, в первую очередь, о зарплате, а не о самой работе. Я часто наблюдаю, как люди на работе говорят: «А этого я не должен!» Куда какую ложку положить и куда веник поставить заранее не распишешь. Получается, государство, в котором множество инструкций и законов на каждый шаг — это государство, в котором народ развращен.
Во всех фирмах круг обязанностей жестко прописывается. А человек сам должен видеть то, что необходимо делать! И в семье так.
И ребенка нужно научить самостоятельно, без подсказки, делать необходимое. Как этому научить? Как родители поступают, так и он поступает — дети копируют родителей. Какие родители — такие и результаты.
— Можно ли исправить ленивого?
— С Божией помощью, думаю, можно! Но нельзя сказать, что всегда. Тут присутствует главный фактор — сам человек. Как говорится, Господь помогает, но насильно не спасает. Тут должен быть совместный труд отца, матери, родных и нельзя допускать разногласий, потому что лень искусно ищет слабое место.
— Случается, что некоторые родители придерживаются мнения, что не особенно и нужно учиться, главное, чтобы он в храм ходил…
— Учение необходимо для всех: не считай себя умным, век живи и век учись. Конечно, ребенок должен стать хорошим человеком, но и учиться он должен. Если он хороший, то он не посчитает себя самодостаточным, самым умным, а если это не так, то он уже не умный человек.
Хорошо ходить в церковь, молиться. Но плохая учеба в школе как раз часто вредит самому главному, потому что, по большому счету, ребенок, который не хочет учиться, и в духовной области ничего не может достигнуть. Да, он приходит в церковь, стоит, вроде молится. Но это состояние еще далеко от настоящей молитвы. Сказано: труднее всего Богу молится. Учеба и молитва друг другу не только не помеха, но и подспорье. Другое дело, что человеку может не даваться ученье, но не учиться — это лень. А лень в числе смертных грехов.
— Как научить ребенка духовно трудиться?
— Это надо во всех случаях и всякий раз разъяснять. Вот мои дети были маленькими. Как-то прихожу — они все в кроватках лежат, игрушки валяются, маме некогда. Я говорю: «Вот видите, вы сейчас лежите, игрушки валяются, а ведь вы за них недавно так дрались. Оказывается, все лишь для того, чтобы отнять. Чтобы отнять — нужна сила, а чтобы отдать — нужно смирение, нужна сила воли — а это выше». Они запомнили.
Другой раз двое схватились за игрушку, я говорю: «Ну, у кого смирение?» — игрушка между ними и упала, вспомнили! Дети все прекрасно понимают. А как-то раз один у другого отнимает, третий подходит: «Отдай, — говорит, — ему она не нужна, ему просто нужно ее отнять у тебя!» Тот отпустил. Вот это и есть духовный труд.
— Что нужно сделать родителям, чтобы ребенок понял необходимость духовного труда и смог воспроизвести опыт самостоятельного духовного делания?
— Родители должны приложить все усилия, чтобы как-то показать, рассказать, разъяснить, как жить и как трудиться, а все остальное делает Господь. И нужно усердно молиться за своих детей, тогда Господь создает обстоятельства, через которые ребенок начинает понимать, что и как.
Я с детства вырос в Церкви и вроде бы привык к молитве. Но вот я поступаю в институт, а мой брат мне говорит: «Вот к такому-то преподавателю математику не ходи сдавать — не поступишь». Я готовился: математика профилирующая. Прихожу на экзамен, сажусь, готовлюсь по билету. А подготовлен я был неплохо, думаю: сейчас сдам. А тут приходит как раз тот самый человек, к которому лучше не попадать. Он смотрит на меня и говорит: «Ну, идите отвечать».
Поначалу все шло неплохо, а потом просит построить отрезок функции. Сижу и ничего не соображаю! Кто-то рядом тоже «сыпется», я прошу: «Разрешите подумать». Он: «Пожалуйста, пожалуйста!» А что тут думать, когда в голове ничего нет? Вот тут я взмолился! И Господь послал мне решение. Я получил у этого преподавателя пятерку и на ней въехал в институт, потому что у этого преподавателя получить «отлично» было сверх всякого. Я понял, что нужно молиться. Да, на своем опыте я убедился в этом.
— Как научить ребенка молиться?
— Это, по-моему, самое сложное. Во-первых, самому нужно молиться. Я многих людей знал, которые в старости, вспоминая своих родителей, говорили: «Открою глаза — а папа или мама стоят, молятся!» Я тоже всегда вспоминаю, как молилась моя мама.
В семье, я бы так сказал, должна быть молитвенно-трудовая атмосфера, и главное, во всем нужен личный пример, а в молитве особенно, ребенок потом поймет!
— К сожалению, подростки начинают реже ходить в храм. Что можно сделать, чтобы они не избегали посещения храма?
— Общего рецепта нет. Правда, во всех случаях нужно стараться слегка удерживать ребенка рядом с храмом. Сколько ты удержишь, это вопрос… Не надо забывать, что мы живем в духовном мире, он совершенно реально существует и действует на каждого, враг воюет, старается детей с родителями столкнуть, нужно видеть действие другой силы. Иногда ребенок не то чтобы не хочет в храме быть, его просто подзуживают, выталкивают. Иногда надо просто поддержать: устал — посиди. Иногда отвлечь ребенка от сосредоточенности на своем усталом состоянии. Помнится мне, как я был духовником в одной паломнической поездке. Мы плыли на пароходе, была качка, всех укачало, побежали за таблетками. Тут я что-то интересное стал рассказывать, и, пока рассказывал, уже забыли про качку. Рассказать быть может о понятии «второе дыхание», которое есть у спортсменов: вот уже падаешь, уже нет сил — ничего подобного, не упадешь, дотянешь… Так и тут.
Но когда появляется «не хочу» — нужно понуждать.
— Можно ли трудиться духовно, не будучи церковным человеком? Часто приходится слышать: «Главное, что в душе, что внутри самого себя» или «Бог у меня в душе».
— Трудиться-то можно, только какой результат будет? Такой пример из жизни есть: одного ругают, а тот спокойно выслушивает. Кто-то удивился: такой молодой, а достиг такого состояния, и спросил у него, как он этого достиг. А тот отвечает: «Да кто они такие, чтобы на них обращать внимание?» Спрашивающий ужаснулся такому состоянию. Спрашивает другого, которого ругают, и тот тоже спокоен: «Почему ты спокоен, когда они тебя так ненавидят?» А тот отвечает: «Да ведь они меня тренируют!»
Видите, и здесь, и там есть какой-то духовный труд, только последний нашел правильный выход из положения, а первый — таблетку, и у него нет ничего общего с любовью, одно только презрение и пренебрежение к людям. В духовной области без духовного руководства и наставления очень легко заблудиться и ошибиться и можно прийти не в то состояние, хотя внешне все покажется нормальным. Так, например, внешнее спокойствие в йоге отличается от спокойствия в христианстве: там человек стремится погасить желание, сделать себя бесчувственным, а в христианстве наоборот, очистить чувства при сохранении полноты жизни.
А потом, все-таки, уж простите, сказано же: теория без практики мертва, а практика без теории слепа — это относится и к вашему вопросу. Достичь чего-то существенного даже в области внешнего труда без учителей, наставников наивно, а в области духовной, по-моему, невозможно: как осенние листья сыплются те, у кого нет духовного руководства. Весь опыт духовной жизни — в сокровищнице Церкви! И не только это. Самое главное: нужна благодать, ведь можно все это понимать, но не иметь возможности справиться с самим собой. А благодать дается через молитву, через таинства — исповедь, причастие. Справиться в духовном мире без Церкви, все равно что воевать одному.
— Связан ли сегодняшний кризис с отношением современного человека к труду?
— Кризис — это суд системы. Кроме того, экономический кризис — это производная от духовного кризиса. В сущности, получается, что безработица, сокращение учебных заведений — это результат того, что никто не хочет ни трудиться, ни учиться: «да даст тебе Господь по сердцу твоему». Бог попускает это, чтобы люди смогли оценить по-настоящему труд и учение. Не будешь учиться, не будешь трудиться — жизнь станет каторгой. Чем ближе человек к Богу, тем труд для него радостнее, а чем дальше, тем невыносимее.
Труд, Трудолюбие
См. раздел: ХРИСТИАНСКОЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ
- Труд Библейская энциклопедия
- Труд, трудолюбие цитаты из Библии
- Трудолюбие Энциклопедия изречений
- Беседа о трудолюбии митр. Филарет
- О неверном понимании слов Иисуса Христа «не заботьтесь»
- Советы матушки Зинаиды Грозовской
Труд – 1) сознательная, целесообразная деятельность, направленная на улучшение условий жизни, физическое или духовное самосовершенствование; 2) какая-либо деятельность, работа вообще, в том числе бессмысленная; 3) усилие, направленное на достижение определенного (желаемого, предполагаемого, искомого, требуемого, заданного) результата.
Труд служит средством пропитания и материального обеспечения, милостыни, реализации творческих способностей человека, лекарством от лени и уныния, воспитателем в добродетелях.
Трудолю́бие – добродетель, любовь к труду, желание старательно и добросовестно трудиться во благо себе и ближнему.
«Возлюби труд: он, в соединении с постом, молитвой и бдением, освободит тебя от всех скверн. Телесный труд доставляет сердцу чистоту; чистота сердца служит причиной того, что душа приносит плод». прп. Антоний Великий.
Святитель Феофан Затворник писал, что нужно каждое дело воспринимать, как данное Богом, тогда уйдут суетливость, многозаботливость и нерадение о делах домашних и общественных.
Приносит ли пользу обществу монашеский труд?
На протяжении истории развития монашества в адрес монахов со стороны мирян высказывались различные мнения. В целом их можно объединить и сгруппировать по трём направлениям.
Большая часть Православных верующих всегда питала и продолжает питать к добродетельным, ревностным представителям монашества искреннее уважение, как к рабам Божьим, оставившим всё и последовавшим за Христом (ср.: слова апостола Петра, обращённые ко Христу: «вот, мы оставили всё и последовали за Тобою» (Мф.19:27).
Другие относились к монашеству более или менее нейтрально — мол, ну хочется им жить, так, как живут, да и пускай себе живут; разве они кому-нибудь мешают? Многие современные протестанты испытывают к монашествующим именно эти чувства.
Наконец, в число представителей третьего направления входят те, кто имеет остро-негативное мнение о монахах и монастырях. Одним из центральных пунктов недовольства монашеством служит ложное предубеждение, что якобы монахи живут обособленной внутренней жизнью и никак не участвуют в развитии общества (а если и участвуют, то их роль минимальна).
В свое время Петр I, радея о государственных интересах, обязал монастырское руководство принимать больных или уволенных со службы солдат, не способных к труду, а также — бедняков, повелел строить лечебницы. В правление Елизаветы обители тоже использовались для размещения отставных военнослужащих.
Кроме того, при Петре I была ограничена сама возможность вступления в монашество. Так, мужчин дозволялось постригать не ранее достижения ими тридцатилетнего возраста, а женщин — не ранее пятидесяти-шестидесятилетнего. Возможность строительства новых обителей была поставлена в зависимость от произволения царя.
Немалый урон был нанесен монашеству во времена Советской власти. Впрочем, тогда это было связано с общим отношением государства к религии.
Что можно ответить тем, кто и искренне полагает, что монахи не вносят вклад в общественную жизнь, а особенно тем, кто считает их тунеядцами и бездельниками?
Во-первых, монашеская жизнь — тяжелейший труд. Этот труд основан на любви к Богу и к ближним, ведь именно к этому призывал нас Христос (Мф.22:37-39). Стало быть, исполнение заповеди о любви к ближним стоит в числе важнейших монашеских приоритетов. Поскольку монах, следуя призыву Христа, с любовью относится к ближним, постольку с любовью и молится за них. В свою очередь Бог, отвечая на эти молитвы, низводит благословения на людей, в общество, в мир.
Во-вторых, деятельность монастырей отражается в жизни общества и в более зримых вещах. Так, в историческом прошлом новообразованные монастыри становились центрами, вокруг которых, впоследствии, формировались новые поселения, обустраивались города. В эпоху малограмотности населения монашеские обители нередко играли роль местных образовательных центров. В неурожайные годы монастыри помогали нуждавшимся людям продуктами и кровом, а во время нашествий врага — крепкими стенами. В настоящее время монахи, помимо прочего, участвуют в просветительской и миссионерской работе, чем, опять же, способствуют развитию общества.
Является ли труд изначальным предметом Божественных благословений или он вошёл в человеческую жизнь вследствие грехопадения прародителей?
Благословение Божье на труд было дано прародителям ещё до того, как они согрешили: тогда, когда они пребывали в состоянии счастья и жили в Раю.
Одним из первых трудовых заданий, порученных Богом Адаму, было дать имена всем животным (Быт.2:19); другим заданием было хранить и возделывать сад (Быт.2:15).
Кроме того, уже тогда Бог поставил перед человеком и более важную, можно сказать, стратегическую цель. Реализация этой масштабной задачи подразумевала необходимость усилий со стороны представителей множества поколений. Она касалась осуществления хозяйственной деятельности людей на земле, преображения царства природы: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт.1:28).
Разумеется, призывая первозданного человеку к труду, Бог не имел в виду лишить его радости свободного творчества. Замыслом Божьим предполагалось, что труд, к которому был призван человек, будет ему в радость. Но главное, предусматривалось, что труд будет способствовать раскрытию творческого потенциала людей, служить средством для лучшего раскрытия в них черт образа Божьего.
Тяжким бременем труд стал для человека лишь тогда, когда тот, преступив Божью заповедь, отступил от Создателя и был изгнан из Рая. До грехопадения человек мог вдоволь пользоваться и наслаждаться плодами Райских растений. После же изгнания стал вынужден добывать себе пропитание ежедневным скорбным трудом, «в поте лица» (Быт.3:17-19).
Помимо того, что приобщившись ко злу, человек был поставлен в зависимость от обременительного труда ради обеспечения текущих жизненных нужд, труд стал необходимым условием и для борьбы с грехом.
Если первозданный Адам, для того, чтобы жить вне греха, не имел необходимости ни в борьбе со страстями, ни в борьбе с греховными помыслами, то все его потомки (исключение — Господь Иисус Христос) были обусловлены такой зависимостью.
В настоящее время труд тоже может быть в радость. Важно, чтобы он был направлен не на зло, но на добро.
О добродетели трудолюбия
Добродетель трудолюбия сегодня мало кому понятна. За трудолюбие принимается добровольный особо интенсивный или длительный труд. Кажется, много трудится человек, значит, он трудолюбив. Но это не всегда так. Трудолюбие — это не просто умение себя заставить трудиться, а свойство души получать от труда радость. Радоваться преодолению себя, преодолению разных препятствий, радоваться достигнутому результату. Не шумной, взрывной радостью: Ура! У нас все получилось! Вспышки трудолюбия бывают даже у лентяев. А тихой и ровной радостью душевного покоя.
Мир полюбил праздность. Свободное от труда время стало мерилом счастья. А между тем и в пору блаженства, когда Адам пребывал с Богом, и грех еще был ему не ведом, он должен был трудиться. Человек не создан праздным. Господь поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать и хранить его (Быт. 2,15). Мы не можем сказать, что стоит за словами возделывать и хранить, но это — труд, хотя и не тот изнурительный, как говорит святитель Феофан Затворник, «труд — общая для всех епитимия, в Адаме на всех наложенная: В поте лица твоего будешь есть хлеб (Быт. 3,19)». Однако и наш обязательный повседневный труд содержит в себе частицу блаженства, когда совершается без ропота в послушание Божьей заповеди.
Христиане всегда личный труд почитали священным делом, и никто не был освобожден от него. И раб, и царь трудились. Праздность называли рассадником страстей и всячески ее избегали. Ибо праздность научила многому худому (Сир. 33,28). Избегали не полной праздности, а даже самой краткой. Еще в прошлом веке в семейных домах можно было увидеть самими домочадцами выполненные салфетки домашней работы, рамки под картины или фотографии, самодельные подсвечники, резные полочки. Рукоделие в свободное от работы время было принято не только как возможность создать домашний уют или возможность реализовать художественные наклонности, но и как защита от праздности. Не только у нас в России, христианская Европа так же не жаловала безделье, чиновник дома мог переплетать книги, точил табакерки, лавочник плел бисером, устраивал домашнюю оранжерею.
«Я не умею понять, как можно быть без какого-либо дела. Либо голова работает, либо руки», — писал святитель Феофан Затворник своей духовной дочери. Сам святитель в свободное время, дабы прогнать послеобеденную сонливость, занимался переплетным делом. Преподобный Серафим Саровский, когда уже оставил свой огород, не позволяя себе безделья, перекладывал из угла в угол поленницу. О монахине Евфросинии (Хрульковой), почитаемой в нашей местности, рассказывали, что в последние недели перед смертью, по просьбе ее выносили в огород, где она, лежа у грядки, пальчиками рыхлила землю, пыталась полоть. Уже находясь на смертном одре, совсем тихим голосом просила: «Подайте мне мою работу». Ей подавали «работу» — льняное полотенце, из которого матушка выдергивала нитки, осыпая край. Помню трех пожилых женщин, которые то и дело придумывали для своей старенькой мамы какую-нибудь заботу — купить заварочный чайник в цветочек, или какие-нибудь блюдца с голубой каемкой, лишь бы она не оставалась праздной. В этом состоянии старушка становилась раздражительной. Для этих людей, как и для многих других, труд — жизненная необходимость, даже если материальный результат его ничтожен или вовсе отсутствует.
Когда-то советским школьникам внушали якобы научную истину, что труд из обезьяны сделал человека. Казалось бы, дичайшая нелепость, но в основе ее лежит вовсе не горячечный бред, а вывернутый наизнанку многотысячелетний опыт: труд не позволяет человеку оскотиниться. Труд не дает нашей душе слишком сближаться с телом, препятствует душе вдаваться в телесное, истомляет тело. Причем не только труд физический, но и всякий другой.
Апостольская заповедь о труде — если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2 Фес. 3,10) — обращена и к бедному и к богатому. Если бедный трудится по необходимости, то человек обеспеченный, не имеющий такой необходимости — ради заповеди, потому что иначе он будет есть свой хлеб с насилием совести, с грехом. «Христианин есть трудящийся, независимо от своего богатства или бедности», — говорит архиепископ Иоанн (Шаховской).
В христианских семьях трудолюбие прививали с младых ногтей. Учили всякий труд совершать перед Богом. Все, что вы делаете словом или делом, все делайте во имя Иисуса Христа (Кол. 3, 17). Во имя Иисуса Христа не станешь трудиться с ленцой или небрежно. И еще, то, что делается во имя Христа, делается с любовью. «Вся задача воспитания — заставить человека не только поступать хорошо, но и наслаждаться хорошим; не только работать, но и любить работу» (Джон Рескин).
Есть люди, которым свойственно любить всякую работу. Не только ту, что они сами выбрали, но и ту, что случилась. А когда человек трудится с любовью, то даже в самой простой или грязной работе есть место творчеству. Как-то мы убирали с территории храма мусор. Грузили его на два грузовика. В один грузовик двое рабочих кидали что под руку попало, и как попало. Другие два парня загружали свой грузовик иначе. Они рассортировали мусор на плоский и объемный, на крупный и мелкий, и потом заполнили кузов так, что туда поместилось втрое больше, чем в первый. Было заметно, что ребята, трудившиеся честно, устали меньше. Они смеялись, о чем-то болтали.
Человек трудолюбивый меньше зависит от внешних обстоятельств и имеет все для того, чтобы жить честно, не насилуя свою совесть. Его не страшит вынужденная перемена деятельности, не борет уныние от нескончаемого объема работы. Истинно свободен тот, кто трудолюбив, а не тот, кто свободен от работы. Помню двух мужиков, взявшихся починить и покрасить в храме окна. Пользуясь обстоятельствами, запросили они за свой труд немало. Работали неимоверно медленно, иной раз по два часа в день. Глядя, как они маются, спрашиваю: «Вы, наверное, не очень любите свою работу?» А в ответ удивленно: «Да кто ж работу любит?» Не какую-то определенную работу невозможно любить, а всякую! Сколько труда стоило им каждый раз переломить себя, чтобы опять взяться за инструмент, с какой ненавистью смотрели они на рамы… Труд преодоления ненависти к работе отнял у них сил гораздо более, чем сама работа.
Если спросить наших молодых и не очень молодых современников, чье виденье жизни им ближе — библейского автора, утверждавшего, что человек рождается на труд, как птица на летание, или Ивана Александровича Хлестакова, уверенного, что «на то и живешь, чтобы срывать цветы удовольствия» — то, боюсь, рейтинг последнего будет выше. А ведь честный, совершаемый с любовью труд сам в себе несет удовольствие. «Кто с вожделением берется за дело, тот любимое сие дело вменяет себе в наслаждение, в самом труде находя удовольствие и самое утомление ради возлюбленного им почитая воздаянием и преимущественною наградою. Легко и удобно все делаемое с любовию, хоть бы оно было и крайне затруднительно; потому что расположение к сему делающего скрадывает трудности и уравнивает негладкости для удобного исполнения. Усердие всегда препобеждает обременительность труда, став выше всех неудобств в деле, а сопровождающим оное удовольствием ослабляя трудности, так что труд делается более приятностию, нежели трудом, и мнимое неудобство доставляет радость» — сказал преподобный Нил.
На Бога надейся и сам не плошай — какая простая жизненная истина! В любом деле призывай на помощь Господа и трудись, всегда помня о своей личной ответственности перед Ним. Только так воспитывается и поддерживается трудолюбие. Только так труд становится истинно свободным, творческим и радостным.
Духовный труд
Размещено на http://www.allbest.ru/
Реферат
по религиоведению
ДУХОВНЫЙ ТРУД
Начнем с того, что духовный труд — это способ существования духовности, благодаря взаимодействию души и тела. Подразумевает он собою ежедневный, упорный труд, который реализует нашу систему ценностей со стороны внутренних, интеллектуальных, нравственных факторов. Именно постоянное духовное искание, совершенствование, искоренение грехов в себе и в окружающем мире является предназначением человека на земле. Заниматься таким трудом завещал сам Христос: “Ищите же прежде Царства Божия и правды Его”.
Христос, когда общался с людьми, зачастую говорил притчами. Он рассказывал про какую-то женщину, которая замесила тесто, и оно скисло, про каких-то рыбаков, которые сортировали рыбу, про блудного сына, который ушел из дому, расточил имение, потом вернулся. И люди не всегда могли понять, зачем Он все это им рассказывает. Но они шли за ним и слушали Его притчи как музыку, как поэзию. И каждому из них эти притчи что-то раскрывали. На вопрос: Для чего притчами говоришь нам? Иисус отвечал: «Потому говорю вам притчами, что вы видя не видите, и слыша не слышите». Господь создал этот жанр специально для того, чтобы достучаться до сердец людей через эти создаваемые им образы в притчах.
Цель Д. Т. — очистить душу и тело, подавить все дурные привычки. Давайте вспомним, кто такой Духовный человек — это человек, который помимо того, что читает книги и слушает музыку, увлекается культурой и творчеством, может и должен ощущать энергию любви, которая существует в мире. Если он ее ощущает, он тем самым создает ее вокруг себя.
А теперь о главном. Что же такое духовный труд? Что должно входить в духовную деятельность? Оказывается, что основа Д. Т. направлена на формирование своей прекрасной нравственности. Главной методикой формирования нравственности является «жизнь», которую даровал нам Господь. Следующая часть духовной деятельности заключается в том, что человек сам должен формировать события своей жизни, причем сознательно. Если он этого не делает, то он просто зря здесь живет. То, что не развивается, то деградирует. И это действительно правда, например, если мы не трудимся духовно, мы просто напросто впустую тратим свою энергию. Существуя как те самые амфибии. Каким же способом формировать свою жизнь? а способ такой — человек может вместе со святым духом создать или заказать ту реальность, которая ему нужна. Но есть тут одна тонкость, если он закажет ту реальность до которой еще не дорос, то он ее, наверняка, получит в свои руки, но ненадолго.
Следующий вид Д. Т. — это духовное очищение и оздоровление тела. Заключается он в том, чтобы очиститься от всех болезней, от всех недугов, от всех грехов, которые у человека имеются. И от них нужно обязательно избавляться, потому что они носят характер «захламленной квартиры», в которой жить нельзя. Иначе, образно выражаясь, ваша душа обязательно ударится обо что-нибудь, т. к., там много хлама. Поэтому необходимо ее обязательно вымыть, весь хлам выкинуть, открыть окна, проветрить, вот только тогда ваша душа сможет творить нормально.
Следующий вид Д. Т. — это умение работать со своими мозговыми ритмами. Ими нужно уметь управлять и контролировать. Мысль материальна. Умение управлять своими электромагнитными полями. Дело в том, что человек создает некую сферу, т. н.: ауру, вокруг себя, благодаря которой питается Е и приводит себя в порядок. И все это мысленно. Ведь энергетическое тело человека управляется с помощью мыслительных процессов, т. е., вы себе представляете что-нибудь и, следовательно, вы работаете с энергетическим телом.
Обучение любви. Признак любви — радостная самоотдача себя кому-либо. О любви мы можем говорить в самых разных формах. Например, любовь — как жизненный ресурс, любовь — как закон, руководящий жизнью всего живого, любовь — как способ общения. И, как правило, любовь порождает различные качества в человеке. Основные из них:
1) умение любить;
2) мудрость; нравственный душа христианский
3) трудолюбие;
4) ответственность;
5) самоутверждение.
И наконец, заключительные виды Д.Т: правильное питание, интеллектуальное образование, общественная деятельность. Настоящий художник всегда делает что-то неповторимое, не похожее ни на что, и он не может этого не делать, т. к., является заложником своего таланта и гениальности, хотя в общем-то и не стремится к славе. Учительская профессия — это постоянное проникновение в сложный духовный мир другого человека. Наделенное безграничной верой в человека, в доброе начало в нем. И еще следует помнить, что существует закон обязательного повседневного духовного труда, как норма жизни. Если мы не будем этим заниматься, то наш внутренний духовный мир просто напросто опустошится, мышцы атрофируются, а душа омертвеет. И из нас не выйдет никакой целостной сильной личности. Мы превратимся в бесчувственных особей, так называемых пустышек, которые ни к чему особо важному, в плане духовности, не пригодны. Вот что такое духовный труд.
Размещено на Allbest.ru
…
Труд Души на пути к себе истинным. Духовный труд. Часть 2
Вы когда-нибудь задумывались над тем, что такое духовный труд? Можно ли так назвать то, что делается с удовольствием? А с вдохновением? Нет, если в этом участвует эго, приписывающее себе результат. Духовный труд — это то, что направляет к Осознанности, Творчеству и Любви — к нашей Божественной Сути. Это проявление Души, зовущей к соединению с Ней. Источник — Эзотерика. Живое Знание
- Наша Суть — Осознанность
- Наша Суть – Творчество
- Наша Суть — бескорыстная Любовь
- Отзывы и комментарии (2)
- Рекомендуем по теме
Наша Суть — Осознанность
1. Не мудрено признать факт того, что я есть, я существую в этом Мире. И исключить из этого личную историю, любые мысли о себе, знание своих качеств, способностей, достоинств, недостатков. Я Есть Присутствие. И всё.
А затем максимально расшириться, расслабиться и почувствовать себя пространством. Пространством сознания, в которое всё входит, фоном, на котором всё происходит, и, хотя оно никак о себе не заявляет, благодаря ему всё осуществляется.
А теперь углубиться в это пространство. И оказаться в другом измерении — в Мире Пустоты, Тишины, Лёгкости и… Свободы: не надо кем-то быть, чему-то соответствовать, как-то себя предъявлять, отвечать чьим-то представлениям о себе — не с чем себя отождествлять. А если возникают мысли, эмоции, чувства, переживания – их нетрудно созерцать.
Из этого пространства, где нет ничего, кроме осознавания, стоит взглянуть на свои планы, цели, желания. Здесь сразу ясно, что исходит от ума (а это потребность проявить себя во внешнем мире), а что из Присутствия (тут только духовное, сущностное стремление реализовать Волю Творца).
Но даже если что-то продиктовано эго, не надо это игнорировать или подавлять. Просто снять с него название, отнестись к нему как к энергии и наблюдать за ней, пока она растворится. А затем, освободившись от этой ложности, ещё раз окунуться в Пустоту и Неподвижность. И убедиться, что здесь, в осознанности, не возникают ни зацепки, ни ложная значимость чего-либо, здесь нет обособленного «я» и страданий, которые оно приносит. Исчезает всё. Остаётся только Я Есть. Я существую. И это Благодать, Тишина и Покой. Таков наш Божественный Исток, наше Сознание — безграничное пространство Свободы, Осознания и неограниченных возможностей.
А когда возникает потребность распознать, к чему зовёт Душа языком какого-либо обстоятельства, не надо размышлять об этом, что-то предполагать, строить догадки. Нужно, наоборот, выйти за пределы мыслей, расслабиться и углубиться в знакомую уже вибрацию Истока. Смыслы осознаются именно здесь. Они формируются Волей Создателя в измерении, близком к Космическому Истоку, и «дотянуться» к ним может не линейный ум, а многомерное сознание нашей Сущности. И Душа через мозг передаёт его как ясное знание. А признаком того, что мы не впали в иллюзию, будет отсутствие «я», которое готово воскликнуть: «Эврика, я понял, я разобрался, мне открылось». Не будет деятеля, приписывающего себе этот результат. А вместо интерпретаций и объяснений ума, ответ высветится из тьмы незнания.
И всё это — духовный труд.
2. Многие остро чувствуют чьё-то притворство, маски, желание соответствовать некому образу себя. Вопрос в том, кто как на это реагирует. Если сознание действительно перешло на уровень осознанности и ум вернулся в статус свидетеля, не приходится подавлять своё раздражение, потакая образам «я спокойный, я высоко духовный, я всё и всех принимаю, я ничего не оцениваю». Фальшь констатируется, но суждения не возникают. Своё видение либо не высказывается, либо выражается так, что оно не противопоставляется позиции другого человека: зачем, ведь сознание каждого находится в своей точке развития, а у Пробуждённого нет «я», которое настаивает на своём мнении, считая его более правильным, и его Любовь щадит.
3. По мере того как эго замолкает, активизируются чувства высшего слоя астрального тела — Доброта, Искренность, Нежность, Милосердие… И духовный труд здесь заключается в том, чтобы устоять перед желанием дать название этим прекрасным переживаниям, не объяснять их и не описывать: мы делаем это на базе памяти, и сразу включается ум. Мы тут же идентифицируемся с этими чувствами и сползаем в субъективность и в закрывающую нас отделённость. Укрепляется вымышленный образ «я утончённый» или «я продвинутый», мы с ним отождествляемся, и духовное эго с воодушевлением приписывает себе этот опыт и эти качества. И тут остаётся признать, что осознанность утрачена.
Если же внимание удерживается в глубине Я Есть, сменяющие друг друга переживания протекают в вечном «сейчас», и мы наслаждаемся красотой и гармонией, которую передаёт Душа через высокие чувства, и тем, чем они вызваны — природой, смехом ребёнка, встречей с дорогим человеком, прикосновением к подлинному искусству… Кроме того, это становится способом выйти за границы ума, наклеивающего на всё ярлыки, и познать себя как Душу.
Если вы любите искусство, в состоянии Я Есть погрузитесь в хорошо знакомое произведение, и это станет возможностью открыть себя по-новому. И это — ваш духовный труд.
4. Наша Суть знает себя, но никак не объясняет (толкования – прерогатива ума). Но Она дарит нам осознанность, благодаря которой нами нельзя манипулировать, мы остаёмся устойчивыми при давлении из внешнего мира, распознаём уловки и своего эго, и его проявление в окружающих, осмысляем заблуждения, субличностные образы «я» и сопровождающие их мысли и эмоции. И здесь важно помнить, что каждое осознанное (без отождествлений) переживание, особенно, если оно негативное, имеет сущностную задачу: вернуть нас в свою Божественную Суть. В Её Свете исчезает поглощённость собой и растворяется всё неистинное. А мозг, как доказали нейробиологи, постепенно начинает воспринимать отрицательные энергии как ложные и убирает их. И они возникают всё реже, спокойствие переживается всё чаще, а сознание постепенно укореняется на частоте Я Есть.
Поэтому обнаружение в себе Истока и постоянное возвращение в Него без объяснений себя (!) приводит к глобальной трансформации и является основным духовным трудом ищущего.
Наша Суть – Творчество
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
А. Пушкин
Всё, что делается на частоте Души, всегда осознанно, целенаправленно и в нём нет оценивающего компонента.
1. Исходя из этого, если работа рассматривается как приятная или неприятная, престижная или унизительная, выгодная или нет — значит, это голос личности. Для Души всё определяется не подобными суждениями, а требованием момента. И труд становится либо необходимостью что-то сделать сейчас, либо возможностью раскрыть свою фантазию, воображение и творчество. Это развивает способности, которые были, и раскрывает таланты, о которых не подозревалось. Обостряется интуиция, утончённость, сопричастность. И одни начинают писать стихи, другие – рисовать, третьи – что-то моделировать. Какая бы область ни была затронута, то, что в ней создаётся, отличается оригинальностью мыслей, свежими идеями и облечено в радующую форму. А сам этот процесс становится сущностным духовным трудом, который приносит особое, ни с чем несравнимое счастье.
А чем больше Душа открывается, тем сильнее потребность творить: Божественная Суть стремится раскрыть свои потенциалы, и появляется огромная, тоже сущностная необходимость выразить себя. Творчество может целиком захватить человека, стать смыслом его жизни, а его опыт и знания направляются на одно — оттачивание мастерства для более яркого воплощения замысла. И рождается то глобальное, которое прокладывает новые направления, движет науку и искусство, оставляет след в социуме и затрагивает людское сознание.
2. Душа зовёт человека в мир Красоты и Гармонии. И часто к подлинному Искусству начинают тянуться далёкие от него люди. А те, кто проникают в то, что делает произведение бессмертным, становятся не просто ценителями Прекрасного. Им открывается, почему Н. Рерих поправил известное выражение Ф. Достоевского, говоря, что Мир спасёт не красота, а осознание красоты.
3. Дух пульсирует у каждого на его личной неизменной частоте. Мы её чувствуем как Присутствие. Эта вибрация выстраивает канал, который проходит через все измерения и соединяет нас с ядром Земли и Космическим Истоком. По этой частоте вся информация о нас поступает в Высший Разум, и таким образом Создатель знает о нас всё.
Из этого канала Душа улавливает энергоинформацию, которая резонирует с Её узором, и программист на взлёте вдохновения решает труднейшую задачу, композитор слышит новую мелодию, а повар составляет рецепт невиданного блюда. И если обычно талант переживает творческий подъём время от времени, то при налаженной связи с Душой, для которой естественно отдавать самое ценное и созидающее — Любовь, в ответ личный канал расширяется и наполняется Светом. И в него входит информация из Высших измерений. Оттуда же Невидимая Сила помогает её воплотить. В таком духовном труде человек становится сотворцом: всё делается через него и вроде бы за него. Это можно почувствовать, читая труды Шри Ауробиндо, «Фауст» Гёте, слушая Баха и Моцарта. Здесь каждая фраза переносит в безграничный Космос: она продиктована Первоистоком.
И пусть эпохи меняются, история пересматривается, знаменитые политические деятели уходят в небытие, одно открытие вытесняет другое. А в веках остаётся то, что озарено Светом Души: оно Истинное.
Наша Суть — бескорыстная Любовь
Меня, во мраке и пыли,
Досель влачившего оковы,
Любовью крылья вознесли
В обитель пламени и слова.
А. К. Толстой
Суть Творения – бесконечное развитие на энергии бескорыстной Любви. А бескорыстная, безусловная Любовь свойственна именно Душе.
1. В любви к себе и к другим личность всегда предъявляет определённые требования. Это предопределено воспитанием, обусловлено образованием и идеалами, навязанными в социуме. Поэтому так непросто любить себя личности, которая, не соответствуя этим канонам, живёт в постоянном недовольстве собой. И как ей быть бескорыстной, если, подчиняясь эго, она существует в страхе что-то не иметь, а имея — утратить.
А Душа щедро изливает свою Любовь без всяких идей и без условий. Поэтому так естественно быть бескорыстной Любовью на Её вибрациях, при соединении с Ней. И эта Любовь — не белая пушистость. Она не следует никаким постулатам, нормам и требованиям. Она может иметь множество проявлений, потому что исходит из того, что вытекает из изменчивого настоящего момента. Хотя даже в с уровости Она милосердна.
2. Есть люди, которые обладают особой харизмой (charisma — милость, дар). Они брызжут энергией, которая притягивает своей мощью. Их уверенность в собственной правоте часто категорична, но они настолько убедительны, что покоряют сердца и люди идут за ними. Они способны менять представления окружающих и увлечь их своими неординарными идеями. Яркость их индивидуальности восхищает, а их исключительные качества удивляют. Им верят. Это прирождённые лидеры и талантливые руководители.
Открытая Душа – нечто другое. Такой человек дышит Любовью. Тихой, спокойной, мудрой, никак себя не демонстрирующей. Его слова — лёгкие, точные и нужные — льются из него свободно и спонтанно, как импровизация, а в том, что он делает, нет я-деятеля. Он текуч, как настоящий момент, но неизменен в одном – в искренности и воодушевлении. И это никого не оставляет равнодушным. Живя Душой, он обращается к Душам людей, и это их приподнимает и вдохновляет. Его Свет проникает, а его Любовь оставляет неизгладимый след.
3. А открывается Душа, когда Она освобождается от закрывающей Её низкочастотной самости. Тогда Она объединяет Разум и Сердце. И поэтому гармонизируется Женское и Мужское Начала, что, прежде всего, сказывается в укреплении и активации энергии Инь. Излучая такие вибрации в Мир, в котором пока жёстко доминирует Ян, такой человек вносит реальную лепту в начавшуюся Эволюцию. А когда эти энергии по Принципу Творения к нему возвращаются, налаживается его связь с Всевышним.
4. На частоте Любви пробуждаются спящие клетки мозга, в нём возникают новые нейронные связи, изменяется биохимия в клетках тела, и поэтому исчезают многие болезни. Эта всесильная энергия способна возродить спирали ДНК, трансмутировать тонкие тела и за ненадобностью растворить информацию кармы.
Воистину «если любовь на первом месте, всё остальное – на своём» (Аврелий Августин).
5. Личность контактирует не с самим человеком, а с тем, как ум его описал, а Душа не знает ментальных представлений. Выдвигаясь немного вперёд, Она будто переносится в кого-то, будь то человек, облако, растение… и несёт ему то, чем является – Свет и Любовь. И открывается Суть другого существа. И происходит общение, которое становится уже не духовным трудом, а переживанием нашей истинной Природы. Оно вызывает тихую радость и без эйфории, возвращающей в «я», надолго запоминается. И близкой становится мудрость Дзен: «Для покоя и блаженства не нужны ни горы, ни реки». Как и для осознанности.
Наша Суть — это не только Осознание, Творчество и Любовь. Это и ничем не обусловленные Счастье и Радость, воодушевление, которое проявляется в каждом деле, лёгкость, прозрачность и благодать, бесконечное развитие своей Божественности и… полная сдача себя Творцу.
Эсфирь Гербер
ТРУД
Первообраз труда есть деятельность Бога:
творческая. Быт. 1:1, 27, 28, 31, 2:15.
безпрерывная. Иоан. 5:17, 9:4.
Труд раз навсегда вменен в обязанность человеку. Исх. 20, 9; 1Фес. 4, 11; Еф. 4, 28; 2Фес. 3, 10; Притч. 6:6, 18:9.
Он отягощен:
проклятием греха. Быт. 3, 17–19. Иов. 7, 1–3.
людской злобою. Исх. 1:11–14, 2:23. Плач. 1, 3. Иак. 5, 4.
Но он драгоценен в очах Божиих:
он есть богослужение. Мф. 25:21, 40; Кол. 3, 23; Еф. 6, 5–7; 1Петр. 4, 10.
Его благословение:
здесь, во времени. Еккл. 3:22, 5:11. Притч. 10:4, 12:11, 13:4. Пс. 127, 2.
в другом мире. Откр. 14, 13. Евр. 4, 9.
Духовный труд:
над собственной душою. Лк. 13, 24. Иоан. 6, 7. Мф. 6:20, 16:26. Филип. 2, 12; 2Петр. 1, 10. Евр. 4, 11.
над другими. Мф. 9, 38. Иоан. 4, 35; 1Кор. 3, 6. Кол. 4, 12; 1Тим. 5, 17; 2Тим. 2, 15; 1Фес. 1:3, 5:12. Откр. 2, 2.
он не нанрасен. Иоан. 15, 16; 1Кор. 15, 58.
духовный труд заповедан. Исх. 20, 9. Втор. 5, 13. Еккл. 9:10, 11:6. Рим. 12, 11. Еф. 4, 28; 1Фес. 4, 11; 2Фес. 3:11, 12.
духовный труд требовался от человека до его падения. Быт. 2, 15.
духовный труд требуется от человека после его падения. Быт. 3:19, 23, 5:29.
Духовный труд необходим для удовлетворения:
наших собственных нужд. Притч. 27:23, 27. Деян. 20, 34; 1Фес. 2:9, 4:11, 12; 2Фес. 3, 8.
нужд других. Деян. 20:34, 35. Еф. 4, 28.
Духовный труд ведет:
к довольству. Притч. 13:4, 11, 20:3, 21:5, 28:19.
к благосостоянию и покою. Притч. 31, 21. Еккл. 5, 12.
к радостям семейным. Притч. 31:28, 29.
к уважению и почестям. Притч. 12:24, 22:29, 31:23, 31.
Духовный труд того, кто боится Бога, будет успешен. Пс. 127, 2.
пользоваться своим трудом есть дар Божий. Еккл. 2:24, 5:18, 19.
Бог благословляет духовный труд верного. Втор. 14:29, 15:10, 28:1–6, 12; Иов. 1, 10. Пс. 89, 17.
трудитесь не для пищи тленной, но и проч. Иоан. 6, 27.
работник достоин своей платы. Мф. 10, 10. Лк. 10, 7; 1Тим. 5, 18 и Втор. 24, 15.
всякий труд приносит какую-нибудь пользу. Притч. 14, 23.
надобно трудиться для собирания. 2Тим. 2, 6.
делай все, что сделать ты в состоянии. Еккл. 9, 10.
приходит ночь, когда никто не может трудиться. Иоан. 9, 4.
благочестивая женщина должна быть приучена к духовному труду. Притч. 31, 13–27.
ленивый боится духовныго труда. Притч. 20:4, 21:25, 24:30, 31.
кто отказывается трудиться, тот не должен есть. 2Фес. 3, 10.
духовный труд представлен в примерах: Муравья. Притч. 6, 6–8. Добродетельной жены. Притч. 31, 10–31.
Изречения святых отцов О ТРУДЕ. «Что узда для коня, то работа для нашей природы. Бог дал тебе руки не для того, чтобы ты принимал от других, а чтобы трудился и сам давал нуждающимся». (Св. Иоанн Златоуст) * * * «Тот, кто занят работой, не скоро допустит что-либо излишнее в делах, и в словах, и в мысли, так как вся душа его совершенно предана трудолюбивой жизни» (Иоанн Златоуст) «Не достаточно одного телесного поста к стяжанию совершенной чистоты целомудрия; его превосходить должны покаянное сокрушение духа и неотступная молитва против этого нечистейшего духа; потом непрестанное поучение в Писаниях в соединении с умным деланием, также труд телесный и рукоделие» ( Кассиан Римлялин) * * * «Истинный труд не может быть без смирения, ибо сам по себе труд суетен и не вменяется ни во что» (преподобный Варсонофий Великий) * * * «Не станем стыдиться ремесел и будем считать бесчестьем не работу, но праздность и безделье» (Иоанн Златоуст) * * * «Намерение благочестия не должно служить предлогом лени и бегства от работы, а побуждением к еще большим трудам» (Святитель Василий Великий) * * * «Ни одного еще человека не было, который бы без труда, тревог и смущений крутых достиг Царствия Божия». (Свт. Феофан Затворник) * * * «Жизнь наша сопряжена с трудами, так как без трудов мы обыкновенно развращаемся. Природа наша не может бездействовать, а иначе легко приклоняется ко злу». (Свт. Иоанн Златоуст) * * * «Телесные труды суть орудия добродетелей и спасительны для души». (Прп. Антоний Великий) * * * «Телесный труд приносит чистоту сердца, а чистота сердца делает то, что душа приносит плоды». (Прп. Антоний Великий) * * * «Кто прибегает к Богу и просит Его помощи при всяком труде, тот найдет в труде покой». (Прп. Исайя Отшельник) * * * «Кто не полагается на свои труды, тот наиболее ощущает помощь Божию». (Прп. Исайя Отшельник) * * * «Кто празднословит во время дела, тот развлекается в деле, а кто углубляется мыслью в святое слово, тот больше успеет». (Прп. Ефрем Сирин) * * * «Старайся дневную работу оканчивать в назначенный день, и ум, не связанный заботой и печалью, будет иметь свободное время для молитвы». (Прп. Ефрем Сирин) * * * «Если ты вышел вместе с братьями твоими на поделие, то по мере сил, дарованных тебе Господом, помогай более немощному, зная, что получишь от Господа награду за труд, за сострадание. Если же ты худосилен и немощен, то не пускайся много говорить, приказывать и вольничать, но лучше молчи и безмолвствуй, и Господь, видя твое смирение, убедит сердце братии твоей не налагать на тебя бремени». (Прп. Ефрем Сирин) * * * «Не должно уклоняться от труда, напротив того, если брат воспомоществует брату, то они неуловимы сетями диавольским». (Прп. Ефрем Сирин) * * * «Кто не любит работать, тот бездействием питает страсти и пожеланиям дает свободу устремляться к сродным им предметам, что наипаче обнаруживается во время молитвы; ибо тогда внимание ума бывает все поглощено тем, чем занято сердце, и он только и делает, что в помыслах перебирает внушаемое пришедшего в движение страстью, вместо того, чтобы беседовать с Богом и просить у Него полезного себе. Дело есть якорь для мысли и дает ей безопасное направление. Пусть отовсюду приближаются бури и порывы ветров угрожают крушением, мысль стоит неуклонно, удерживаемая делом, как якорем; несколько волнуется она поднимающимися помыслами, но не увлекается в опасность, потому что держащие ее узы крепче гонящих ее ветров. (Прп. Нил Синайский) * * * «От сильного тела требуется при молитве труд, без него сердце не сокрушится, молитва будет бессильной и неистинной». (Свт. Игнатий Брянчанинов) * * * «Надо прежде труды и поты подъять, потом уже начнут показываться плоды. Но условие неотложное — не жалеть себя (не жалеть себя — не значит горы на себя наваливать». (Свт. Феофан Затворник) * * * «Если простираешь руку к работе, то пусть язык поет, а ум молится; ибо Бог требует, чтобы мы всегда памятовали о Нем». (Св. Нил Синайский) * * * Жизнь есть труд; труд есть жизнь.Умеренные труды телесные много полезны в возделывании добродетелей, от бездействия же распложаются пороки. (Авва Исаия) * * * «Для пропитания себя будем работать в уповании на Бога. Не скорби о труде; многие, ничего не делая, тяготились самоюбеззаботностью». (Св. Ефрем Сирин) * * * «Сам Ангел Господень поучал молитву чередовать с трудом». (Св. Антоний Великий) * * * «Ежедневное пропитание приобретай не припрятанными деньгами, но собственным трудом». (Св. Иоанн Кассиан) * * * «Ты не лучше Павла, не лучше Петра, которые никогда не имели покоя, но провели всю жизнь в голоде, жажде и наготе. Если ты хочешь получить то же, что и они, то иди тесным путем». (Св. Иоанн Златоуст) * * * «Трудолюбив тот, у кого не бывает лишнего времени». (Св. Нил Синайский) * * * «Нищета подобна курьеру: она скоро настигает ленивого». (Прит. 6, 11) * * * «Знай, что если, будучи здоров, ты живешь на чужой счет, то поедаешь достояние бедных и немощных». (Св. Григорий Богослов) * * * «Дела служения своего исполняй благообразно и тщательно, как будто служишь Христу». (древние иноческие уставы) * * * «Как свежие воды, превратившись в стоячие, портятся – так точно душа и тело человеческие портятся от праздности. Кто в праздности живет, тот непрестанно грешит». (Св. Тихон Задонский) * * * «Ленивая и праздная жизнь то же, что праздная и невозделанная нива, на которой не растет ничего, кроме трав негодных». (Филарет архиепископ Черниговский) * * * «В поте лица съедать свой хлеб – Божия эпитимия». (Св. Феофан Затворник) * * * «Вставая поутру, говори самому себе: «Тело работай, чтобы тебе прокормиться; душа трезвись, что бы тебе наследовать Царствие». (Св. Василий Великий) * * * «Кто в силах, тот должен работать и делиться с имеющими нужду. Ибо, кто не хочет работать, тот не признается достойным и есть». (Св. Василий Великий) * * * «Иисус Христос нес на Себе телесные труды, апостол Павел – непрерывно трудился, и для каждого благочестие должно почитать не причиной к бездействию, но побуждением к большим трудам». (Св. Василий Великий) * * * «Апостол повелевает трудиться, а не делающему даже не есть». (древние иноческие уставы) * * * «Не должно в праздности есть хлеб, потому что способен работать». (древние иноческие уставы) * * * «Настоящая жизнь вся предоставлена трудам и подвигам, а будущая – венцам и наградам». (древние иноческие уставы) * * * «Надобно всякое дело совершать как бы оно делалось пред очами Господа и всякую мысль слагать, как бы Господь назирал ее». (древние иноческие уставы) * * * «Апостол учит жить тихо, на своем месте, не любопытствовать молве и басням житейским, исправлять больше себя, работать своими руками, не желать даров и подаяний, удаляться от бесчинных». (Св. Иоанн Кассиан) * * * «Труд и молитва, молитва и труд, – вот самое должное и самое лучшее пользование даваемым нам ежедневно от Бога временем». * * * «По заповеди Божией уделяй один день из седмицы для всецелого служения Богу; в остальные же дни старайся хотя известные часы уделять от своих трудов и занятий и посвящать их молитвенной беседе с Богом, преимущественно и непременно утром, по восстании от сна, и вечером, перед сном». (Св. Иоанн Златоуст) . * * * «Если простираешь руку к работе, то пусть язык поет, а ум молится; ибо Бог требует, чтобы мы всегда памятовали о Нем». (Св. Нил Синайский) * * * «Жизнь есть труд; труд есть жизнь». (Авва Исаия) * * * «Умеренные труды телесные много полезны в возделывании добродетелей, от бездействия же распложаются пороки». (Авва Исаия) * * * «Сам Ангел Господень поучал молитву чередовать с трудом». (Св. Антоний Великий) * * * «Кто в праздности живет, тот непрестанно грешит». (Св. Тихон Задонский) * * * «Кто в силах, тот должен работать и делиться с имеющими нужду. Ибо, кто не хочет работать, тот не признается достойным и есть». (Св. Василий Великий) * * * «Человек, подражай земле, приноси плоды для других, как и земля приносит тебе». (Св. Василий Великий) * * * «Не должно в праздности есть хлеб, потому что способен работать». (древние иноческие уставы) * * * «Помоги вам Господи сильно укрепиться духом Его, — а заботу о том иметь надобно, и болеть если нет внутри собранности, а в болезни к Господу припадать. Самодельно сие не добывается; но и без труда не дается. Оттуда и отсюда надо, — а надо. Сначала Бог сотворил свет, а после собрал его в светила. Так и с нами. Есть добро, но разсеяно или разлито. Надобно свесть все в одно. И, — кажется, — душа просится на это,.. да не догадается. А главное — саможаление есть. Господи помилуй нас! Без труда и самопринуждения ни в чем не успеем. Хоть чуточку, да надобно понудить себя, хоть на волосок. Когда есть усердие и ревность, то все пойдет хорошо. Но истинная ревность безжалостна к себе. Есть ли, сверх того, и хорош ли фундамент? — Фундамент вот: глубокое чувство грешности и безответности пред Богом. Вся надежда тогда Спаситель; — а отсюда непрестанное: Господи помилуй!» ( Св. Феофан Затворник)