Содержание
- Кресты на вершинах
- Грабарка
- LiveInternetLiveInternet
- Гора Грабарка – миллион крестов ради жизни (фоторепортаж)
- Гора Грабарка — святыня в Польше. Миллион крестов за здравие семей, «умные» сосны, слава на ТВ и источник исцеления.
- Спецпроект «Тайны монастырей. Польша»
- Гора Грабарка и миллион крестов
- Гора Грабарка. Первое чудо
- Открытие монастыря
- Гора Грабарка. Пожар
- Жизнь монахинь
- Гора Грабарка. Традиции
- Гора Грабарка и «умные» сосны
- Источник исцеления
- Гора Грабарка. Истории исцелений
- Гора Грабарка. Секрет исцеления
- «Когда была маленькой, очень мечтала стать батюшкой»
- Игумения Ермиония: «Молилась, чтобы сия чаша прошла мимо меня»
- Игумения Ермиония — об основании монастыря на Грабарке
- «Сейчас нас не притесняют»
- Игумения Ермиония — о православии в Польше
- Преображение Господне на польской горе Грабарке (+ФОТО)
- Кресты Грабарки
Кресты на вершинах
Все началось, наверно, еще в детстве, когда я попала в страну каменных крестов.
В Армении кресты окружали повсюду. Я шла по местам силы, сама еще тогда не осознавая этого.
Меня всегда тянула к себе, захватывала разум, тело и душу глубинная природная сила.
Хач-кар, крест-камень, крест, вырезанный из камня. Такой же простой и естественный, как проста и естественна сама природа. Такой же величественный, как величественен сам Всевышний. И кажется, что не человеческими руками созданы все эти хач-кары, а руками Всевышнего.
Хор Вирап. Глубокий колодец. Храм выстроенный на месте колодца, в котором когда-то сидел Григорий Просветитель. Спускаясь в узкое отверстие глубокого каменного колодца, погружаешься в недра Земли. Оказавшись в маленькой пещере-келье, которую освещает только зажженная тобой свеча, погружаешься в глубины себя. И открываешь в этих глубинах Бога и внутреннюю силу. Глубинную древнюю силу.
Хор Вирап. Глубокий колодец. В недрах которого когда-то давным-давно произошли в моем сознании перемены. И некий маленький росток силы затаился внутри, в ожидании когда душа созреет, разум окрепнет и настанет час отправиться в путь. Путь к осознанию самого важного в жизни – своего предназначения, своей миссии.
Я была крещена в Эчмиадзине, верховном храме армяно-григорианской апостольской веры.
А после долго искала свой Путь, уйдя в буддизм, через его символы и медитации.
Пока вдруг снова на моем пути не возник Крест. Крест – символ христианской веры. Крест – символ силы, который древнее самого христианства.
И как Будда, некогда отправившийся из дома в свой Путь, путь поиска своего смысла, своего предназначения, так и я отправилась в свой Путь, путь поиска СВОЕГО смысла и СВОЕГО предназначения, пойдя не его путем, не чужим путем, а своей дорогой.
Крест. Символ четырех сторон. И каждый раз, оказываясь на распутье, трудно выбрать нужное направление. В которую из четырех сторон лежит твой путь?
Туда, где ты видишь прямую бесконечность? Или туда, где виднеется следующее распутье, следующая загадка.
Но судьба специально раскидывает приманки, чтобы повернуть в нужную сторону и ставит вешки, чтобы путник не сбился с пути. Моими вешками стал Крест. Металлический, деревянный, каменный, возвышающийся высоко на вершинах гор. Отмечающий мой путь к самой высшей моей Горе, к которой мне когда-нибудь суждено прийти.
Юг. Сердце
– Никто не может провести ночь на вершине Тепе-Кермена, – произносит Игорь Похвалин, который повез нас на экскурсию в пещерный город Тепе-Кермен во время моего обучения в Крымской горной школе гидов.
– Почему?
– Что-то выгоняет всех отсюда. Я несколько раз пытался переночевать тут, но всякий раз не мог остаться и уходил.
И это говорит человек, который не отличается суеверием.
У меня неукротимая душа, жаждущая познания, поэтому желание попытаться провести ночь на вершине Тепе-Кермена становится для меня целью.
Появляется отчетливая мысль, что моя поездка в эту Школу гидов, вначале казавшаяся спонтанной и случайной, была для того, чтобы я оказалась в Тепе-Кермене.
Тепе-Кермен, пещерный город. Среди пещерных городов Крыма самый таинственный и загадочный. Тайна его создания так и не разгадана до сих пор. И самый малопосещаемый из всех пещерных комплексов. Как будто на нем лежит какое-то незримое табу.
Тепе-Кермен, единственный пещерный комплекс, где ни в нем самом, ни поблизости от него нет ни одного источника воды.
В самом верхнем ярусе необычный храм. Явно христианский, но расположение алтаря в нем нарушает все христианские каноны строительства храмов.
Но о том, что Тепе-Кермен не был чисто храмовым комплексом, как например, пещерный монастырь Качи-кальон, говорит то, что все шесть его ярусов состоят из жилых и продовольственных пещер.
Почему в этом месте и с какой целью был построен город? Загадка.
В конце этого же сезона, после гор, я вернулась в Крым, чтобы совершить паломничество по пещерным городам. Главная моя цель была – провести ночь в Тепе-Кермене.
И я провела ночь на Тепе-Кермене. В одиночестве и медитации, в тишине и ментальном молчании среди миллионов душ. Мне позволили остаться. Но я не смогла ни разу за всю ночь зажечь даже фонарь, не говоря уже о костре. Как будто кто-то не давал мне сделать этого. К утру я была пуста, как опустошенный сосуд. Это было не похоже на все остальные места силы, где я до этого бывала, в которых я чувствовала наполненность энергией и силой, и ощущала заполненностью ею до краев.
Я получила ответы на некоторые вопросы. Но многие из них так и остались загадкой.
Север. Разум
Все как обычно в жизни. Твой Путь сам тебя находит. Ты живешь в размеренном ритме, строишь различные планы на день вперед, на месяц вперед, на полгода-год вперед. Выбираешь из разных вариантов и предложений то, что тебе больше всего нравится и хочется. И вдруг бац. Оно возникает неожиданно. И ты принимаешь неожиданное спонтанное решение, даже не сравнивая одно с другим, не задумываясь, а действительно ли это лучше и интереснее всех остальных вариантов, из которых ты так мучительно перед этим выбирал.
Так и произошло в тот решающий момент, когда я вдруг спонтанно приняла решение поехать в Хибины, чтобы пройти безумную стену «поясов» на Тахтарвумчорре.
Тахтарвумчорр – Гора Долины желанного отдыха. Тахтарвумчорр – вершина в суровом краю кажущихся вечными зимы и ночи. Кто и почему назвал эту суровую долину «долиной желанного отдыха»? Загадка. Очередная загадка на моем пути. Как и крест на вершине Тахтарвумчорра.
– Этого креста тут никогда не было, – произносит Саня Юркин, который родом из Апатит, когда сквозь пургу и метель мы, наконец, выходим на вершинное плато Тахтарвумчорра и перед нами на самом краю плато возвышается огромный металлический крест, растянутый на тросах.
– Я этой осенью поднимался на плато и креста там не было. Не знаю кто и когда его поставил, – отвечает на наш вопрос Сергей Почивалов, председатель местной Федерации альпинизма, когда мы в последствии показываем ему фотографии, на которых мы снялись рядом с этим крестом.
Кто и когда установил крест на плато Тахтарвумчорра? На плато Горы, возвышающейся над Долиной желанного отдыха. Загадка.
Кто поставил крест – это не сложный вопрос. Ответ на него можно было бы найти, если бы это было нужно. Но это не важно.
Для меня гораздо важнее другое – то что этот крест появился перед моим подъемом ТУДА. И никто не знал и не помнил тот момент, когда он возник.
Это был знак. Мой знак. Моя очередная вешка.
А «пояса» – очередная приманка.
Но я трижды приходила сюда, чтобы подняться на Тахтарвумчорр и чтобы найти ответ на свой вопрос – почему, зачем, с какой целью. И каждый раз меня преследовала непогода. И каждый раз мне удавалось только ОДИН раз подняться к этому кресту. А все последующие восхождения непогода и полярная ночь вынуждали обойти его стороной.
Юг и север. Горячее сердце и холодный разум
Крымский полуостров. Знойное палящее солнце. Безумная жара. И жажда. Бесконечная жажда. Припадаем к холодным ключевым источникам, но не можем утолить эту жажду.
Пещерные города. Сухая колючая, выжженная лучами палящего солнца, трава. Сухие деревья, не дающие тени и прохлады. И мы с дочерью, идя от одного пещерного города к очередному пещерному монастырю или городу, взбираясь и спускаясь по их крутым тропам, тащим с собой арбузы и дыни в рюкзаках, которые хоть немного освежают нашу жажду.
Эске-Кермен. Неожиданный оазис в этой палящей знойной пустыне, в самом сердце пещерного полуострова.
Пасторальные картины завораживают. Яркая сочная трава. Маленькие плетеные изгороди. Свежее озерцо, распространяющее вокруг себя прохладу. Гуси и утки, гуляющие вокруг. Мы будто попали в рай. Если есть на Земле божественные места, где живут добрые феи и духи, то это одно из них.
Нежный сказочный рай посреди суровой каменной пустыни. Семейные пасторальные картины. Счастье.
Кольский полуостров. Холод, пронизывающий до костей. Бесконечные белые холмы вокруг. И снег, снег, снег. Он кажется не прекращаясь сыпет сверху большущими хлопьями.
И тишина. Я впервые в Хибинах почувствовала, что такое звенящая тишина. Когда вокруг так тихо, как в снежной пещере, а в ушах давящий гнетущий звон.
И лавины. Лавины будто преследуют меня в Хибинах.
Борьба с холодом, когда приходится находить внутри себя источник огня, чтобы согреть, пытающиеся превратиться в покрытый изморосью ледяной столб, мои тело и душу.
Крымский и Кольский полуостров. Два самых древних полуострова. Такие похожие, как брат и сестра. И такие разные, как день и ночь, как огонь и лед.
Безумная знойная жара Крыма. Жажда, которую невозможно утолить, к которой привыкаешь. Жажда, которая становиться частью тебя. Навязчивое животное желание нырнуть в холодный источник. И разум побеждающий и охлаждающий.
Пронизывающий до костей холод Хибин. Снег снизу и сверху. Снег со всех сторон. Изморозь намерзающая на ресницах, волосах, щеках. Холод и изморось, которые замораживают тебя насквозь, становясь частью тебя. Навязчивое животное желание согреться в огне. И сила, рождающаяся внутри и согревающая изнутри.
Восток. Душа.
Я была крещена в Эчмиадзине, верховном храме армяно-григорианской апостольской веры. В стране гордого сильного духом горного народа. В стране светлого великого народа. И Святой Григорий-Победоносец вел меня по стране крестов. Эчмиадзин. Джермук. Гегард. Хор Вирап. Тысячи хач-каров.
Страна моего первого познания силы, познания души.
Святой Григорий на белом коне возвышается в храме надо мной, пока я зажигаю свечи и втыкаю их в песок. Святой Григорий – защитник. Я чувствую его силу и поддержку за своей спиной.
Алания, страна Иронов – воинов Света. Горная страна крестов. И Уастырджи, Георгий-Победоносец, Святой Георгий на огромном белом коне, защитник путников и воинов – мой покровитель в этой стране. Он снова ведет меня по местам силы по стране крестов, по стране сильных духом воинов света.
Реком. Место, где я все время спотыкаюсь. Но Уастырджи, Святой Георгий-Победоносец, покровительствует мне. Поддерживает меня. Укрепляет и закаляет мой дух.
Как и в Долину Желанного отдыха я трижды приходила к Рекому. Чтобы разгадать эту загадку. Чтобы понять – зачем? С какой целью я оказалась здесь. С какой целью мой Путь очередной приманкой заманил меня сюда.
Запад. Бог
– Я осенью хочу снова поехать на Фишт. И еще хочется на Тхач, потому что там красивые виды с вершины, – кажется эти слова произнесла летом одна из моих случайных участниц.
Я и не помню весь разговор, о чем он был. Помню только в мозгу что-то щелкнуло. И я спонтанно не задумываясь сказала:
– Мне было бы интересно тоже сходить на Фишт и Тхач, глянуть новый район. Ты когда туда собираешься?
Что подвигло меня обронить эту фразу? Каждый день десятки людей рассказывают мне о каких-то новых районах, новых горах, приглашают съездить с ними. Почему именно этот случайный разговор про Фишт и Тхач в Адыгее вдруг привлекли мое внимание. И почему до этого, когда я так же десятки раз слышала или читала про Фишт, то ни разу не обратила на него внимание? Может быть магическим здесь оказалось слово Тхач?
В раздумьях ехать – не ехать, планировать – не планировать, да и вообще что это на меня нашло в конце сезона отправиться в какой-то малопосещаемый район, инертно читаю в интернете информацию. Описания районов, маршрутов, подходов, отходов. Смотрю фотки. Привлекает внимание Тхач. Привлекает своим видом, похожим на корону. И тем, что он сильно похож на Тбау в Скалистом хребте. Гора Тбау-Уацилла, Святой Илия-громовержец. Гора, куда я стремлюсь подняться.
И тут случайно читаю фразу: «Тхач – в переводе «Бог». Это оказывается решающим.
Мой путь ведет меня на Тхач. Дорога к Богу.
Ключевой камушек моего узора. Возможно ключ к остальным частям загадки и головоломки.
ески-кермен, хач кар, большой тхач, тепе-кермен, тхач, тахтарвумчорр, хибины Источник: http://ullutau.ru/user/mirise/?creative=442 91
Antonych, 15.11.2008 18:33 0 Замечательно! Кратко, емко, интересно. Leshiy, 15.11.2008 22:50 0 Очень красиво написано! Спасибо! Жаль что на Тахтарвумчорре крест свалило ветром 🙁 А самый большой крест, который я видел — это в Саянах, в Горной Шории, в Шерегеше — 7 (или 8) ми метровый металлический крест, облепленный ГОРИЗОНТАЛЬНЫМИ сосульками. Ира, если интересно — могу прислать фотку. Тоже крест, который стоит увидеть, прям рекомендую. Irina Morozova, 15.11.2008 23:48 0 Уже нашла в и-нете
монументально 🙂 Leshiy, 16.11.2008 14:04 0 я надеялся что найдете 🙂 danissimo, 15.11.2008 23:16 0
Вершина Piatra Altarului (Алтарный Камень) в Румынии
Крест на плато массива Бучежь там же. MikRyzhov, 16.11.2008 10:48 1 Крест на вершине Тахтарвумчорра восстановили в прошлом году. Чуть укоротили и растянули заново. Занимается этим очень православная компания под руководством директора Полярно-альпийского ботанического сада-института Кольского научного центра РАН. Есть у них такая фишка.
До того вершина Тахтара выглядела так
aleks, 16.11.2008 17:54 1 Клёвая фишка!:) MikRyzhov, 16.11.2008 10:51 1 Крест на вершине Тахтарвумчорра восстановили в прошлом году. Чуть укоротили и растянули заново. Занимается этим очень православная компания под руководством директора Полярно-альпийского ботанического сада-института Кольского научного центра РАН. Есть у них такая фишка.
До того вершина Тахтара выглядела так
Leshiy, 16.11.2008 23:15 0 А когда в прошлом году? Просто в марте этого года он был сломан 🙁 MikRyzhov, 16.11.2008 11:01 0 Уберите, пожалуйста, верхнее из моих сообщений. Фотки попутал. 🙁 Dervish, 16.11.2008 12:33 0 прикольно, люблю подобные места parabel, 16.11.2008 17:52 1 Очень интересно, данке. Leonidvas, 16.11.2008 20:48 1 Ирина, потрясающе!Пусть же все ваши дороги приводят к желанной цели. И еще, пусть творческое отношение ко всему никогда не изменит вам. Удач на трудных дорогах постижения мира и себя! Irina Morozova, 16.11.2008 22:41 0 Спасибо, Леонид. boroda, 16.11.2008 22:22 0 Спасибо.
А в Архызе по вершинам ходит монах.Сам.Без всякой шумихи ставит простые деревянные кресты.Встречали несколько
Но кому то мешают.Снимают.Не понимаю. Irina Morozova, 16.11.2008 22:44 0 Может его никто не снимает? просто деревянный крест не удерживается зимой?
На Тахтарвумчорре даже металический и растянутый на тросах и то не выдержал порывов ветра. boroda, 17.11.2008 12:51 0 ЗИму он пережил,сняли летом… yuka, 17.11.2008 10:26 3 А в Алла-Арче группа молодых людей ходит по простым вершинам…. и, ставя кресты в вершинные туры, выбрасывает из них записки. Вот такое вот «благое» дело… aleks, 17.11.2008 14:45 1 Вот поганцы! mik-nik, 18.11.2008 07:27 0 На Казбеке тоже крест стоял.Правда давно это было.Стоит ли сейчас — не знаю. Kile4ka, 06.02.2009 16:18 0 спасибо за пост… Войдите на сайт или зарегистрируйтесь, чтобы оставить комментарий
Аверинцев С.С.
На вершине горы — крест
Автор этой книги, священник Русской Православной Церкви отец Александр Мень (1935 — 1990) — один из самых ярких деятелей христианского сопротивления советскому атеистическому официозу. Его испытанная верность вере унаследована от матери, принявшей вместе со своим маленьким сыном крещение от преследуемого, скрывающегося священника в 1935-м году — в ту пору, когда исчезновение христианства в советском обществе включалось в государственные планы на равных основаниях с экономическими задачами. Когда в свои школьные, а затем студенческие годы он неуклонно пополнял своё религиозное самообразование. — за этим стоял такой подвиг верности, о котором в более благополучные времена очень трудно составить себе понятие. Он избрал служение Церкви и был рукоположен в сан диакона, а затем и священника, когда тотальная война против религии перешла в менее кровавую, но весьма разрушительную стадию хрущёвских гонений. И не только в гонениях, как таковых, было дело. Те участники религиозно-философских кружков, которые в позднесоветское время теряли работу, подвергались издевательствам КГБ и даже шли в тюрьму, ощущали хотя бы робкое сочувствие интеллигенции, хотя бы непоследовательные попытки помощи из-за рубежа; о них хоть кто-то знал, их уважали. Напротив, в сталинские и даже хрущёвские годы имело место единственное в своем роде психологическое давление: советское общество навязывало верующему роль преступника и вдобавок глупца, который по своей вредной и злонамеренной дикости всё ещё не узнал того, что обязан знать каждый грамотный человек.
Против верующего — все: не только КГБ, не только официоз, но и советское общество как таковое, включая либералов времён «оттепели». Атеизм пользовался статусом самоочевидной аксиомы. И вот в такое время образованный и живой, в лучшем смысле этого слова, «нормальный» молодой человек не только становится священником; он начинает такое дело, которое всеми в условиях советского режима было признано за самое невозможное, дело миссионерства. Вспомним, что это значило тогда. Из всех религий христианство меньше всего может быть сведено к «отправлению культа» — но именно так поступали с ним на официальнейшем уровне законодательных и конституционных формулировок, не говоря уже о каждодневной практике. А ведь не даром самая святая часть канона Нового Завета называется Евангелием, то есть «Благой Вестью»; в самом центре христианской веры — весть, которую надо принять и передать дальше. На каждого христианина и, тем более, на каждого священника долг апостолата и миссионерства возложен словами Христа: «Идите, научите все народы» (Мф 28:19). Но на языке того времени это называлось «религиозной пропагандой» и открыто приравнивалось к наказуемым преступлениям. Даже искренно верующие, даже готовые к личному подвигу люди привыкали к мысли, что невозможное — невозможно. И когда среди недоброго, враждебного молчания зазвучал одинокий голос в защиту веры, апостольский, миссионерский голос, обращённый прямо к современнику, — трудно представить себе сегодня, как это было важно в те годы.
Подчеркнём еще раз, что голос с самого начала обращался по точному и конкретному адресу — именно к современнику. Распространённое искушение — вывести Церковь из движения истории, подальше от людей, каковы они есть. Но Христос основал Свою Церковь для спасения несовершенных, грешных людей: мытарей, блудниц, разбойников, — и даже, что особенно трудно, книжников.
…И даже книжников. Пасторская, миссионерская деятельность о. Александра распространялась отнюдь не на одних интеллигентов, но всё-таки для интеллигенции он сделал особенно много. Не буду перечислять знаменитых людей, которым он помог прийти к вере. В Церкви нет привилегированных мест, — а если есть, они принадлежат самым убогим. Интеллигент — не лучше никого другого, может быть, — хуже всех; но он наряду со всеми нуждается в спасении своей бессмертной души, а для того, чтобы ему помочь, его необходимо понять именно в качестве интеллигента. В противном случае его духовный руководитель рискует либо оттолкнуть его, либо заронить в нём мечтательность, побуждающую его вообразить себя совсем не интеллигентом, а чем-то совсем иным, высшим. Человек может начать свой возврат к Богу только от той точки в духовном пространстве, где находится реально, а не в воображении. Не для того, чтобы угождать интеллигенции, но для того, чтобы ей помочь, нужен пастырь, который понимал бы изнутри интеллигентское бытие со всеми его проблемами, искушениями и возможностями. В этом была важная часть жизненного дела отца Александра. Он мог бы сказать о себе словами апостола Павла: «Будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести. Для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор 9:19, 22).
Таков был его путь. И он завершился мученическим концом. 9 сентября 1990 года, за день до празднования по русскому православному календарю Усекновения главы Иоанна Предтечи, топор убийцы рассёк его голову — голову священника на пути в храм. Как говорил однажды он сам: «Мы поднимаемся на гору, и на пути у нас столько ошибок, столько открытий! Но на самой вершине горы — крест». То обстоятельство, что убийца так и не найден, и причины остались нераскрытыми, будучи само по себе печальным, и наводя на неприятные мысли, одновременно заставляет ещё сильнее чувствовать символический аспект такого конца. «На самой вершине горы — крест».
***
Несколько слов об этой книге. Область религиозной культуры — по природе своей пограничная, она не исчерпывается до конца ни школьно-богословским, ни историко-культурным подходом. Религиозная вера как таковая и культура как таковая — вещи различные, но они выступают всегда в единстве и лишь в единстве их можно адекватно увидеть. Религиозная культура вырастает из веры и без веры распадается, как тело, из которого ушла жизнь; но и вера без религиозной культуры остаётся, так сказать, невоплощённой. Даже самые бесспорные явления общей истории культуры, например, памятники религиозного искусства, скажем, готический собор, икона Андрея Рублёва или грегорианская мелодия, по существу, закрыты для нас, если у нас нет достаточного понимания вдохновившей их веры; с другой стороны, разрабатываемая теологами и развинчиваемая на части религиоведами конкретная «плоть» веры — система понятий, употребляемых в доктринальных формулах, норма религиозного поведения, включающая эстетику ритуала наряду с этикой действия, — составлена из компонентов культурного обихода, отчасти созданных заново в русле данной религии, отчасти же (при условии совместимости) унаследованных от предыдущих эпох. Христианская культура движется к своему третьему тысячелетию, но её предыстория уходит в глубину времён несравнимо дальше.
Тонкие связи и отталкивания между христианской и дохристианской духовностью — предмет, вызывающий самый живой интерес. А что читать? Как правило, историки культуры либо слишком мало говорят об этом, либо говорят так, что это не может удовлетворить. «Даже в работах, написанных во вполне пристойном тоне, редка та чуткость к собственно духовной глубине материала, без которой историк, какова бы ни была его собственная позиция по отношению к религии, просто не сумеет объяснить ни читателю, ни себе самому самое существо дела.
Но вот перед нами обращённый к широкой публике труд, который отвечает на запросы, до сих пор не удовлетворенные. С одной стороны, он написан с самым серьёзным вниманием к внутренней, смысловой стороне тысячелетних поисков Бога; у такого автора, как отец Александр Мень, это и не могло быть иначе. Как само собой разумеется между людьми честными и прямодушными, его взгляды определены его убеждениями. И всё-таки читатель неверующий или колеблющийся заблуждается, если предполагает, что сейчас его крепко схватят за руку и станут «обращать». Ибо, с другой стороны, автор — человек современной культуры в её наиболее достойном варианте, и это сказывается не только на его знаниях, но прежде всего на его интеллигентной позиции по отношению к читателю.
На вершине горы — крест
Автор этой книги, священник Русской Православной Церкви отец Александр Мень (1935 — 1990) — один из самых ярких деятелей христианского сопротивления советскому атеистическому официозу. Его испытанная верность вере унаследована от матери, принявшей вместе со своим маленьким сыном крещение от преследуемого, скрывающегося священника в 1935-м году — в ту пору, когда исчезновение христианства в советском обществе включалось в государственные планы на равных основаниях с экономическими задачами. Когда в свои школьные, а затем студенческие годы он неуклонно пополнял своё религиозное самообразование. — за этим стоял такой подвиг верности, о котором в более благополучные времена очень трудно составить себе понятие. Он избрал служение Церкви и был рукоположен в сан диакона, а затем и священника, когда тотальная война против религии перешла в менее кровавую, но весьма разрушительную стадию хрущёвских гонений. И не только в гонениях, как таковых, было дело. Те участники религиозно-философских кружков, которые в позднесоветское время теряли работу, подвергались издевательствам КГБ и даже шли в тюрьму, ощущали хотя бы робкое сочувствие интеллигенции, хотя бы непоследовательные попытки помощи из-за рубежа; о них хоть кто-то знал, их уважали. Напротив, в сталинские и даже хрущёвские годы имело место единственное в своем роде психологическое давление: советское общество навязывало верующему роль преступника и вдобавок глупца, который по своей вредной и злонамеренной дикости всё ещё не узнал того, что обязан знать каждый грамотный человек.
Против верующего — все: не только КГБ, не только официоз, но и советское общество как таковое, включая либералов времён «оттепели». Атеизм пользовался статусом самоочевидной аксиомы. И вот в такое время образованный и живой, в лучшем смысле этого слова, «нормальный» молодой человек не только становится священником; он начинает такое дело, которое всеми в условиях советского режима было признано за самое невозможное, дело миссионерства. Вспомним, что это значило тогда. Из всех религий христианство меньше всего может быть сведено к «отправлению культа» — но именно так поступали с ним на официальнейшем уровне законодательных и конституционных формулировок, не говоря уже о каждодневной практике. А ведь не даром самая святая часть канона Нового Завета называется Евангелием, то есть «Благой Вестью»; в самом центре христианской веры — весть, которую надо принять и передать дальше. На каждого христианина и, тем более, на каждого священника долг апостолата и миссионерства возложен словами Христа: «Идите, научите все народы» (Мф 28:19). Но на языке того времени это называлось «религиозной пропагандой» и открыто приравнивалось к наказуемым преступлениям. Даже искренно верующие, даже готовые к личному подвигу люди привыкали к мысли, что невозможное — невозможно. И когда среди недоброго, враждебного молчания зазвучал одинокий голос в защиту веры, апостольский, миссионерский голос, обращённый прямо к современнику, — трудно представить себе сегодня, как это было важно в те годы.
Подчеркнём еще раз, что голос с самого начала обращался по точному и конкретному адресу — именно к современнику. Распространённое искушение — вывести Церковь из движения истории, подальше от людей, каковы они есть. Но Христос основал Свою Церковь для спасения несовершенных, грешных людей: мытарей, блудниц, разбойников, — и даже, что особенно трудно, книжников.
…И даже книжников. Пасторская, миссионерская деятельность о. Александра распространялась отнюдь не на одних интеллигентов, но всё-таки для интеллигенции он сделал особенно много. Не буду перечислять знаменитых людей, которым он помог прийти к вере. В Церкви нет привилегированных мест, — а если есть, они принадлежат самым убогим. Интеллигент — не лучше никого другого, может быть, — хуже всех; но он наряду со всеми нуждается в спасении своей бессмертной души, а для того, чтобы ему помочь, его необходимо понять именно в качестве интеллигента. В противном случае его духовный руководитель рискует либо оттолкнуть его, либо заронить в нём мечтательность, побуждающую его вообразить себя совсем не интеллигентом, а чем-то совсем иным, высшим. Человек может начать свой возврат к Богу только от той точки в духовном пространстве, где находится реально, а не в воображении. Не для того, чтобы угождать интеллигенции, но для того, чтобы ей помочь, нужен пастырь, который понимал бы изнутри интеллигентское бытие со всеми его проблемами, искушениями и возможностями. В этом была важная часть жизненного дела отца Александра. Он мог бы сказать о себе словами апостола Павла: «Будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести. Для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор 9:19, 22).
Таков был его путь. И он завершился мученическим концом. 9 сентября 1990 года, за день до празднования по русскому православному календарю Усекновения главы Иоанна Предтечи, топор убийцы рассёк его голову — голову священника на пути в храм. Как говорил однажды он сам: «Мы поднимаемся на гору, и на пути у нас столько ошибок, столько открытий! Но на самой вершине горы — крест». То обстоятельство, что убийца так и не найден, и причины остались нераскрытыми, будучи само по себе печальным, и наводя на неприятные мысли, одновременно заставляет ещё сильнее чувствовать символический аспект такого конца. «На самой вершине горы — крест».
***
Несколько слов об этой книге. Область религиозной культуры — по природе своей пограничная, она не исчерпывается до конца ни школьно-богословским, ни историко-культурным подходом. Религиозная вера как таковая и культура как таковая — вещи различные, но они выступают всегда в единстве и лишь в единстве их можно адекватно увидеть. Религиозная культура вырастает из веры и без веры распадается, как тело, из которого ушла жизнь; но и вера без религиозной культуры остаётся, так сказать, невоплощённой. Даже самые бесспорные явления общей истории культуры, например, памятники религиозного искусства, скажем, готический собор, икона Андрея Рублёва или грегорианская мелодия, по существу, закрыты для нас, если у нас нет достаточного понимания вдохновившей их веры; с другой стороны, разрабатываемая теологами и развинчиваемая на части религиоведами конкретная «плоть» веры — система понятий, употребляемых в доктринальных формулах, норма религиозного поведения, включающая эстетику ритуала наряду с этикой действия, — составлена из компонентов культурного обихода, отчасти созданных заново в русле данной религии, отчасти же (при условии совместимости) унаследованных от предыдущих эпох. Христианская культура движется к своему третьему тысячелетию, но её предыстория уходит в глубину времён несравнимо дальше.
Тонкие связи и отталкивания между христианской и дохристианской духовностью — предмет, вызывающий самый живой интерес. А что читать? Как правило, историки культуры либо слишком мало говорят об этом, либо говорят так, что это не может удовлетворить. «Даже в работах, написанных во вполне пристойном тоне, редка та чуткость к собственно духовной глубине материала, без которой историк, какова бы ни была его собственная позиция по отношению к религии, просто не сумеет объяснить ни читателю, ни себе самому самое существо дела.
Но вот перед нами обращённый к широкой публике труд, который отвечает на запросы, до сих пор не удовлетворенные. С одной стороны, он написан с самым серьёзным вниманием к внутренней, смысловой стороне тысячелетних поисков Бога; у такого автора, как отец Александр Мень, это и не могло быть иначе. Как само собой разумеется между людьми честными и прямодушными, его взгляды определены его убеждениями. И всё-таки читатель неверующий или колеблющийся заблуждается, если предполагает, что сейчас его крепко схватят за руку и станут «обращать». Ибо, с другой стороны, автор — человек современной культуры в её наиболее достойном варианте, и это сказывается не только на его знаниях, но прежде всего на его интеллигентной позиции по отношению к читателю.
А теперь, пожелав каждому найти здесь то, что именно ему нужно, напомню, что всё это написано задолго до того, как появилась какая-либо возможность издать написанное на родине автора. Вспомним, что о. Александр Мень вышел на свою работу один во времена, не похожие на нынешние. Его книги выходили за границей, — реакция КГБ была ясна заранее, и она не заставила себя ждать; и всё было нарушением табу — и вывоз рукописи, и затем провоз изданных книг в пространство СССР. Вспомним всё это и поблагодарим автора: верующие — за то, что он защищал веру; и все — за то, что он защищал свободу духа.
Грабарка
Смотреть что такое «Грабарка» в других словарях:
-
Грабарка — может значить: Грабарка (населённый пункт) населённый пункт в Польше, рядом с которым находится Гора Крестов. Грабарка телега или тачка, используемая в сельском хозяйстве. Грабарка совковая лопата … Википедия
-
ГРАБАРКА — ГРАБАРКА, грабарки, жен. (обл. спец.). Тачка, повозка, употр. на земляных работах для перевозки земли. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
-
ГРАБАРКА — повозка, применяемая при земляных работах для перемещения грунта конной тягой. Загрузка Г. и разработка грунта могут производиться транспортером, канатным скрепером и вручную. Различают след. виды Г.: 1) четырехколесные: а) украинского типа… … Технический железнодорожный словарь
-
грабарка — сущ., кол во синонимов: 3 • гора (76) • лопата (15) • телега (41) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин … Словарь синонимов
-
ГРАБАРКА — Иконостас ц. в честь Преображения Господня. Фотография. XX в. Иконостас ц. в честь Преображения Господня. Фотография. XX в. , св. гора на Подляшье (Подлясе), восточнее г. Семятыче, где находится одна из главных… … Православная энциклопедия
-
грабарка — 1. грабарка, грабарки, грабарки, грабарок, грабарке, грабаркам, грабарку, грабарки, грабаркой, грабаркою, грабарками, грабарке, грабарках 2. грабарка, грабарки, грабарки, грабарок, грабарке, грабаркам, грабарку, грабарок, грабаркой, грабаркою,… … Формы слов
-
грабарка — граб арка, и, род. п. мн. ч. рок … Русский орфографический словарь
-
грабарка — и, ж. 1) Віз, дроги з довгим ящиком для перевезення землі. 2) Велика лопата … Український тлумачний словник
-
грабарка — іменник жіночого роду … Орфографічний словник української мови
-
грабарка — грабар/к/а … Морфемно-орфографический словарь
LiveInternetLiveInternet
Выдержки из статьи
Грабарка – это небольшая гора на востоке Польши, рядом с Беловежской пущей, очень живописное, освященное Господним присутствием место. Несколько веков назад православные христиане спасались здесь во время страшной эпидемии в Европе. Кому-то из них открылся Промысел Божий перейти ручей, который огибает Грабарку, помыться в нем и переждать эпидемию на этой горе. С тех пор бесчисленные паломники посещают Грабарку, обтираются водой из источника, запруживают здешний Марфо-Мариинский женский монастырь, который воздвигнут на месте деревянной часовни 18 века. В память о своем пребывании на святой горе и в благодарность Богу христиане сохранили древнюю традицию оставлять на Грабарке деревянные кресты. Паломники приносят их с собой – большие и маленькие — и устанавливают вокруг Преображенской церкви, главного храма обители. Тут очень много крестов. Настоящий лес. И это, конечно, впечатляет.
Особенно торжественно бывает здесь на престольный праздник: тысячи пилигримов, как называют в Польше паломников, собираются на Грабарке, чтобы встретить крестный ход, идущий из Белостока. Надо сказать, что восточная часть Польши заселена этническими белорусами и украинцами, они составляют те несколько процентов православного населения, которое есть в этой стране, хотя уже полностью интегрировалось в польское общество, сохранив веру и некоторые культурные традиции. Так вот, Белосток – один из немногих польских городов, где часть жителей исповедует православие. Крестный ход на Грабарку начинается от одного из городских храмов и проходит 100-150 км по селам с православным населением. Всего в процессии принимает участие около тысячи человек, абсолютное большинство которых составляет молодежь. Впереди на плечах несут огромный деревянный крест, или даже два креста, затем идут паломники со своими крестами поменьше. Колонна разбита на группы, у каждой свой флажок определенного цвета, чтобы не было дезорганизации. Во время шествия по проезжей части города польские власти дополнительно выделяют сопровождающие машины с мигалками. На протяжении всего крестного хода в разных частях колонны раздаются песнопения, многие берут с собой песенники и поют на ходу с раскрытыми книжками. Когда я помогал нести главный крест, за мной шла группка молодежи, которая творила нараспев Иисусову молитву. В такие минуты особенно ощущается, как очищается и освящается человек. Идет строгий Успенский пост, жара, пот, крест соскальзывает с плеч — и посреди этого приободряющая молитва. Конечно, это незабываемо.
— На каком языке говорят паломники и как находят общий язык?
— В основном общение происходит на польском языке, который, в целом, доступен для понимания представителям остальных славянских народов, особенно белорусам и украинцам. Раньше, когда Польша входила в «социалистический лагерь», в школах преподавался русский язык, поэтому старшее поколение его более-менее помнит. Например, проповеди в храмах нередко произносят на русском. Службы совершаются на церковно-славянском и польском языках. Но главное, что объединяет в паломничестве – это соборность крестного хода и ежедневная литургия. Каждый вечер мы останавливались в каком-то селе, читали в храме вечерние молитвы, утром многие причащались — и с новыми силами продолжали свой пятидневный путь. Любой крестный ход – это прежде всего дух аскетизма. Ведь мы повторяем крестную дорогу Христа, подражаем Ему, публично исповедуем свою веру, и все наши православные молитвы были интернациональны.
— Как вас принимали местные жители во время остановок? Как вообще живут православные в Польше?
— В первую ночевку я попал в компанию финна Теппо из Финляндской Православной Церкви, немца Николоса из Швейцарии, который ездит на православные богослужения в ближайший ему Милан, американки польского происхождения Дануты, россиянки Анны из Иваново и католика Павла из Варшавы, который приехал на православный крестный ход, так как был о нем много наслышан. Разместили нас в православной семье, занимающейся, как я понял, мелким бизнесом. У них небольшое хозяйство, домик, машина. На материальное положение не жаловались, хотя нельзя сказать, что живут припеваючи. Угощали нас простой обычной едой, были рады нашему приходу, такие гости у них редки. Села здесь не очень большие, молодежь уезжает в город и остаются всё больше старики. На каждой стоянке они нас встречали и после молебна угощали хлебом, яблоками и чем Бог пошлет. Некоторые жители сел приезжали забирать нас на ночлег машинами. Одной бабушке паломники не достались, так она плакала, стучалась в окна дома, где разместили гостей, так что пришлось двум белорускам отлучиться от своей группы и ночевать у нее. Потом они рассказывали, что эта пожилая женщина, живущая бедно, специально готовилась к встрече крестного хода, из последних денег приготовила очень скромный ужин, рассчитанный строго на двух человек, потому что на больше не могла. Другой женщине паломники и вовсе не достались, тогда она выпросила их ботинки, чтобы высушить после ливневого дождя. Было очень трогательно и почти весь крестный ход наши глаза были наполнены слезами. Мне лично было жаль польскую православную молодежь, которой было много и не всегда в селах молодые пилигримы могли найти себе место — спали в палатках или кое-как, нередко полуголодные. Из солидарности хотелось к ним присоединиться, но мы были гостями и не сильно перечили нашему особому приему.
— Что больше всего из паломничества запомнилось?
— Помимо напряженного крестного хода и теплого приема у местных жителей, один из священников, отец Влодек, проводил с паломниками катехизические беседы. Молодежь усаживалась на полу храма или на полянке и внимательно, не перебивая, слушала. Затем задавались вопросы. Всё было очень спокойно, тихо, по-доброму. Беседы напоминали диалоги митр. Антония Сурожского с молодежью – такие же утонченные, насыщенные интересными образами, хотя по-польски я не всё понимал… Уже в Киеве я узнал, что о. Влодек Мисиюк в недавнем прошлом — генеральный секретарь Всемирного союза православной молодежи «Синдесмос», а сам генеральный секретариат организации некоторое время находился в Белостоке, в гуще молодежной среды.
Были смешные случаи. Например, во время одной стоянки семинаристы из Иваново, певшие обычно на литургии, начали раскачиваться на подвесной скамейке, и вдруг резко опрокинулись на траву прямо в подрясниках – все начали хлопать такому забавному моменту. А еще, когда я нес по дороге переднюю часть креста, идущие позади скомандовали на польском языке повернуть налево. Не знаю почему, я повернул направо, хотя по-польски «лево» и «право» произносятся также как и у нас. Это вызвало добрый смех, и из дальнейших реплик на польском я понял, что сопровождавшие обсуждали, из какой страны я приехал.
А самым неожиданным, торжественным и, наверное, трудным моментом стало завершение крестного хода накануне праздника. Когда процессия подошла к Преображенскому храму на Грабарке, все пали и с пением тропаря трижды на коленях обходили церковь. Многие плакали. Запомнилась одна супружеская пара — пожилые люди, одетые старомодно, но по-праздничному, держатся друг за друга и медленно, как только могут старики, передвигаются по земле. Рядом – дети, подростки, молодежь… и каждый несет свой маленький крест. Все, кто приходит на Грабарку — люди разных возрастов и социального положения, — старательно обходят свою святыню. Такая в православной Польше существует традиция. У меня, правда, до сих пор на колене заживает потертость и лежат в стиральной машинке джинсы. Но зато этот крестный ход я никогда не забуду.
Потом на горе было водружение соборного креста, возле которого многие оставляли и свои крестики. Затем торжественно встречали митрополита Савву, предстоятеля Польской Православной Церкви. Ночью и утром служилось несколько литургий, священники вели круглосуточную исповедь. Завершился праздник торжественным обедом у митрополита, на котором присутствовали сотни гостей из заграницы, польский министр, послы и другие важные лица. Обед я запомнил, потому что там было много вкусной рыбы, а я изголодался во время поста.
-Какие еще святыни, помимо Грабарки, вы посетили в Польше?
— В Белостоке находятся очень почитаемые в Польше мощи святого отрока-мученика Гавриила (+1690 г.). Они много раз переносились из одного города в другой, из-за чего у этого святого много названий – Гавриил Белостоцкий, он же Заблудовский, Слуцкий, Зверковский. Сейчас его тело находится в кафедральном Никольском соборе Белостока.
В 12 км от Белостока стоит Благовещенская Супрасльская лавра 15 века с катакомбами. Это очень величественное сооружение, напоминающее афонские монастыри. Когда-то Супрасльская лавра входила в Киевскую митрополию, а ее насельниками были монахи из Киева. Сегодня «выпускниками» лавры являются три епископа Польской Церкви. Лавра дала основание Супраслю — мелкому живописному городку. Отсюда же ведет свою историю известнейшая Супрасльская икона Божией Матери.
Во время паломничества нам пришлось заночевать в небольшом уютном монастыре Димитрия Солунского в Саках. Он создан недавно, братия выкупила заброшенное здание деревенской школы и теперь трудится здесь и принимает паломников. Мы познакомились с настоятелем монастыря, это очень простой, рассудительный человек, с которым интересно было общаться.
Еще в Польше есть город Ченстохов, где находится известный и почитаемый православными и католиками образ Божией Матери. Но мы там не были, это совсем другая сторона Польши, ближе к Германии.
А вообще, каждый сельский храм, у которого мы останавливались на молебен во время крестного хода, имеет самобытную историю. Многие из них пережили годы второй мировой войны, подверглись разрушению и были восстановлены после крушения советской системы. Обращает на себя внимание их простой интерьер. Например, в одном их таких храмов находятся иконы 16 века. У нас бы возле них висели какие-нибудь изысканные лампады, крестики, а тут они как обычные рядовые иконы, не сразу обратишь внимание. Простота и незамысловатость – это вообще отличительная черта польских православных.
http://www.nsad.ru/index.php?issue=13§ion=10&article=493
Гора Грабарка – миллион крестов ради жизни (фоторепортаж)
Время чтения: 11 мин
Гора Грабарка — святыня в Польше. Миллион крестов за здравие семей, «умные» сосны, слава на ТВ и источник исцеления.
С этим материалом читают:
- Житомир и его святыни — икона на стекле и мамонт в храме
- Мгарский скит — 17 хранителей, исцеления и духовное счастье
- Иерусалим — суд над Христом и ошибка Иуды
Спецпроект «Тайны монастырей. Польша»
Почитание горы Грабарки у поляков всех христианских конфессий — огромное. По таинственности и намоленности я бы сравнила его с Почаевской лаврой.
Как и в Почаев, сюда мечтает попасть каждый верующий хотя бы раз. Как и в Почаеве, не у всех получается сюда доехать. Того, кто хочет посетить Грабарку на праздник Преображения, ждут испытания и искушения.
В Почаеве нужно с молитвой спуститься в пещерку прп Иова Почаевского, а на Грабарке — трижды обойти на коленях храм с крестом в руке и искренне помолиться. Тогда твоя жизнь может очень сильно измениться в лучшую сторону. Таково древнее предание.
Ландшафтный дизайн Грабарки (Фото Анатолий Бойко)
Гора Грабарка и миллион крестов
Сама Грабарка, на первый взгляд, выглядит очень пугающе. В сосновом лесу вокруг храма — лес крестов. Их миллион, а может, и больше, и стоят один возле другого, как частокол.
Крестов миллионы — они разных видов и возраста (Фото Анатолий Бойко)
«Неужели в Польше так мало земли, что умерших стоя хоронят?» — порой удивляются туристы. А матушки с улыбкой поясняют: это не кладбище, а святыни от каждой семьи.
Крест от Супрасльского монастыря: на нем даже указаны имена монахов, за здравие которых его несли (Фото Анатолий Бойко)
Кресты крестным ходом приносят сюда — за здравие и исцеление от болезней и невзгод — и оставляют. Навсегда.
- Супрасльский монастырь — лавра православной Польши (фоторепортаж)
Гора Грабарка. Первое чудо
«Святая гора Грабарка известна с XIII века, — рассказывает газете «Сегодня» наша гид, инокиня Галина. — Сюда приходили монахи с Востока, строили кельи и подвизались здесь, но монастыря еще не было.
«Умные» деревья (Фото Анатолий Бойко)
В 1710 году на горе произошло большое чудо. В это время Польшу накрыла эпидемия холеры. Верующие просили Господа, чтобы Он послал помощь. Тогда одному из жителей окрестных деревень приснился сон. Голос велел ему сделать большой крест и установить на Грабарке, а всем больным —спуститься к источнику и испить воды.
«Пришло 10 тысяч человек! Люди установили крест и выпили воды из источника, — рассказывает инокиня Галина. — После этого холера чудесным образом прекратилась, а те, кто пил воду из источника, исцелились. В благодарность на этом месте люди построили храм. Уже на следующий год, в 1711-м, его освятили. Храм простоял 280 лет».
Вход в главный храм обители (Фото Анатолий Бойко)
Открытие монастыря
Обитель святых Марфы и Марии на Грабарке появилась только в 1947 году. «После Второй мировой войны оказалось, что на новой территории Польши остался только один монастырь — в Яблочине, но он мужской» , — продолжает инокиня Галина.
- Яблочинский монастырь — чудо из Буга и операция Висла (фоторепортаж)
«Сюда, в Грабарку, пришли сестры, которые хотели посвятить себя Богу. Поначалу им было очень тяжело, ведь здесь был только храм и колокольня, а на горе зимой очень холодно, и вокруг — лишь лес. Да и сестры уже немолоды были.
В стужу прихожане забирали монахинь к себе, а вот матушка игуменья жила в колокольне. Постепенно монастырь обустраивался. Позже был выстроен храм Всех Скорбящих Радость, а рядом — кельи для монахинь. Сейчас в монастыре 13 сестер, но постоянно есть послушники, и приезжает молодежный лагерь».
(Фото Анатолий Бойко)
Гора Грабарка. Пожар
Беда пришла неожиданно. С 12 на 13 июля 1991 года один человек пришел и поджег главный храм.
Лестница к главному храму обители (Фото Анатолий Бойко)
Церковь была деревянной, потому спасти глубокой ночью ничего не удалось. Сгорели все святыни.
В главном храме — иконы Иверская и Марфы и Марии (Фото Анатолий Бойко)
«Я была здесь на следующий день, в составе молодежной группы, и видела, как вместо красивого храма стояли лишь сгоревшие стены, — с горечью вспоминает инокиня Галина. — Это было очень страшно и тяжело. Но люди не остались равнодушными. Стали собирать деньги и смогли заново выстроить храм за 8 лет. Причем по внешнему виду он такой же, как и был прежде, но основа — каменная».
Храм восстановлен таким же, какой был до пожара 1991 года (Фото Анатолий Бойко)
Злоумышленником оказался мужчина, который таким образом решил сорвать злобу на матушках за неудачную попытку угнать монастырский автомобиль. Дальнейшая судьба его неизвестна, но матушки искренне молятся за его покаяние и не завидуют его участи за подобное святотатство.
- Работа за границей — кто едет впервые и чего боятся
Жизнь монахинь
И снова потекла размеренная жизнь, а в начале нулевых афонские монахи подарили обители новую святыню — икону Иверской Божией Матери.
Необычные росписи на стенах и потолке (Фото Анатолий Бойко)
Сейчас здесь два красивейших храма, прекрасно обустроенные кельи и гостиница для паломников.
Гостиница для паломников (Фото Анатолий Бойко)
А еще ландшафтный дизайн в английском стиле, большая иконная лавка с литературой на трех языках (польском, английском и русском) и даже вай-фай.
Ландшафтный дизайн в английском стиле (Фото Анатолий Бойко)
В швейных мастерских матушки обшивают всех насельниц, причем ткани заказывают в Украине — говорят, нравится и цена, и качество.
Сестры заказывают ткани в Украине (Фото Анатолий Бойко)
Монахини из иконописной мастерской сами расписывали монастырский храм Всех Скорбящих Радость.
Храм Всех Скорбящих Радость расписан руками сестер обители (Фото Анатолий Бойко)
А их иконы, сделанные на заказ, есть во всех уголках православной Польши.
Сестры-художницы (Фото Анатолий Бойко)
(Фото Анатолий Бойко)
- Грибы — вся польза для здоровья и как их собирать правильно
Гора Грабарка. Традиции
Более 30 лет накануне праздника Преображения, 18 августа, совершаются Крестные ходы на гору Грабарка из разных мест Польши.
Grabarka, 18.08.2019. PAP/Micha³ Zieliñski
Праздник Преображения на святой горе Грабарке. Люди трижды обходят храм на коленях
«Кресты несут к иконе Иверской Божией Матери, — говорит инокиня Галина. — Перед храмом становятся на колени и обходят на коленях храм трижды с крестами в руках.
Чаще всего кто-то один из семьи несет большой крест, а остальные — маленькие крестики. Завязывают ленточки на крестах или полотенца, ставят свечи и молятся».
Вход в обитель (Фото Анатолий Бойко)
Кресты остаются на Святой горе. Убирать их никто не смеет. Если упал крест, его поднимают и устанавливают назад.
(Фото Анатолий Бойко)
Гора Грабарка и «умные» сосны
Интересно, что Грабарка вся в старых соснах, но еще не было такого случая, чтобы хоть одна ветка упала и повредила какой-то крест. «Смотрите, деревья так наклонены, что словно защищают храм и кресты от непогоды», — показывает нам инокиня Галина.
(Фото Анатолий Бойко)
Дважды в год здесь убирают монахини, и перед Преображением приезжает молодежный лагерь — в помощь. Если погулять по тропинкам между крестов, можно заметить, что они самые разные. Ярко-красные или ярко-желтые — это молодежь принесла.
Цветные кресты приносит молодежь (Фото Анатолий Бойко)
Из настоящих рельс — от семьи железнодорожников.
Крест из рельс (Фото Анатолий Бойко)
С военной каской — значит, в семье были солдаты.
Крест украшен иконами и военной каской (Фото Анатолий Бойко)
«Это большое благословение для каждой семьи, что их крест стоит на горе Грабарка», — добавляет наша гид.
Источник исцеления
После установления креста верующие обязательно пьют воду из источника у подножия горы.
Источник у подножия горы (Фото Анатолий Бойко)
Те, кто болен, приносят с собой платки (или покупают в иконной лавке), окунают в источник и омывают больные места, после чего платок оставляют у источника, в специальном ведерке.
Люди «смывают» с себя болезни (Фото Анатолий Бойко)
Каждый вечер ведерко очищают, а платки сжигают. «Считается, что болезнь остается на этом платке, — поясняет нам монахиня Галина. — И действительно, исцеления происходят самые разные».
- Лечение в Словакии — купание в кратере вулкана и онкореабилитация
Гора Грабарка. Истории исцелений
«Мы знаем женщину, которая специально приезжает сюда за водой для нервнобольной девочки, — продолжает наш гид. — После того как девочка стала пить воду из источника Грабарки, она пошла на поправку, и сейчас врачи отменили ей медикаментозное лечение.
Вода очень приятная на вкус (Фото Анатолий Бойко)
Еще приезжала женщина, у которой муж лежал в коме. Она молилась перед иконой, взяла воду из источника и приехала к мужу, умывала его водой и молилась. Когда бутылка закончилась, муж пришел в сознание.
В 2017 году к нам привезли одну женщину на коляске, которая давно мечтала посетить Грабарку. Ее подвезли к иконе Иверской, она стала молиться и вдруг ощутила в ногах особую силу, встала с коляски, прошла через храм и спустилась по крутым ступенькам к источнику самостоятельно.
Спуск их храма к источнику открыт лишь в праздники (Фото Анатолий Бойко)
Гора Грабарка. Секрет исцеления
Некоторые думают, что исцеления происходили давно, но это неправда. Есть исцеления и сегодня. Если с чистым сердцем искренне молиться перед иконой и просить Бога о помощи, Он всегда поможет».
Порой люди приезжают сюда с целой охапкой пустых бутылок, выстаивают очереди. Один мужчина набрал целых 450 литров! Когда монахини спросили у него: «И на сколько вам этой воды хватает?», тот ответил: «На две недельки, потом снова приеду».
Игуменья на это всегда отвечает: «Пусть берут, сколько хотят. Воды на всех хватит!».
- Пустынник. Тайна скита прп Антония и Феодосия
- Яблочинский монастырь — чудо из Буга и операция Висла (фоторепортаж)
- Знаменитый дирижер Хобарт Эрл: «Украина — столица Европы по числу народных песен!»
«Когда была маленькой, очень мечтала стать батюшкой»
Настоятельница монастыря на Грабарке (Фото Анатолий Бойко)
— Матушка, а вы с детства мечтали уйти в монастырь?
— Когда была маленькой, мечтала стать батюшкой. Когда же я поняла, что девочка не может стать батюшкой, помню, долго плакала. Мне было лет пять. Думаю, большую роль сыграло молодежное православное движение, которое только набирало популярности в Польше. Я выросла в церковной среде, дедушка был священником, все выходные я проводила в церкви, но заинтересованность монашеством появилась на «молодежке».
— Сложно быть игуменьей?
— Разные моменты бывают. Постоянно нужно кого-то в чем-то убеждать. Но при этом понимаешь, что не ты действуешь, что все это — с Божьей помощью.
— Как ищете правильный ответ?
— Помолиться нужно или посоветоваться с более опытным. С годами понимаешь, что ты ничего не знаешь. И вот тогда начинает вырабатываться правильное отношение к себе и к окружающим. В 2000 году к нам привезли список Иверской иконы Божией Матери с Афона.
Икона Иверской Божией Матери
Перед ее появлением было столько суеты, людей, тревог. А когда ее привезли, какое-то спокойствие в наших душах появилось неимоверное.
Игумения Ермиония: «Молилась, чтобы сия чаша прошла мимо меня»
— Как получилось, что вы оказались в Грабарке?
— Мы каждый год приезжали сюда на праздник Преображения. Но лет в 16 уже стала понимать, что это особенное место, что здесь есть монахини, есть здесь и другая жизнь, кроме праздника Преображения.
— Когда вас назначили игуменьей, был страх или трепет перед этим необычным местом?
— Владыка меня за год до назначения «слегка» предупредил. И я весь этот год сильно молилась… чтобы сия чаша прошла мимо меня.
— В каком состоянии попал к вам монастырь?
— Монастырь возник в 1947 году. Тогда в новой границе Польши не оказалось ни одного женского православного монастыря. Монахини скитались. Была потребность — основать монастырь. Нашлась матушка из Петербурга, которая во время войны попала в Германию, но поскольку знала языки, то работала переводчиком.
Игумения Ермиония: «(Фото Анатолий Бойко)
Игумения Ермиония — об основании монастыря на Грабарке
Промыслом Божьим она познакомилась с митрополитом Тимофеем, который пригласил ее в Польшу на праздник Преображения в 1947 году. Матушка осталась здесь, и к ней постепенно стали приезжать сестры. Несколько было из Украины, одна из них точно была из Зимненского монастыря. Две — из Вильнюса, одна сибирячка. Именно их усилиями была создана обитель.
Архивные фото монастыря на горе Грабарке
Поначалу было очень скромно. У сестер даже не было келий, они ночевали просто на чердаке храма. Потом в каком-то там сарайчике. Но со временем монастырь обустраивался. Когда я пришла — в 1987 году — старушки те почти все ушли ко Господу, потихоньку появилось новое поколение. А в 1995-м уже меня назначили настоятельницей монастыря.
(Фото Анатолий Бойко)
«Сейчас нас не притесняют»
— Ощущаете ли вы давление со стороны католицизма?
— Я тяжелых времен не застала. Наоборот, в 2003 году совершена канонизация мучеников Холмских и Подляшских, которые погибли на наших землях за православную веру. Сейчас мы не притесняемы. Есть закон, который защищает нашу веру и наши права, что мы можем создавать школы, монастыри. Это очень большое достижение, которое началось в 1991 году.
То есть живем мы безопасно. И все же доминирование католицизма мы ощущаем. Когда я пошла в школу, первое, что меня спросили: «Ты ходишь в церковь или в костел?». Негласно многие православные труднее поднимаются по карьерной лестнице, чем католики. Их крайне редко назначают на руководящие должности.
(Фото Анатолий Бойко)
Игумения Ермиония — о православии в Польше
Тем не менее православные у нас в монастыре появляются на праздники, а католики приходят к нам каждый день. Грабарка очень известна. В праздник Преображения нашу службу два часа транслирует ТВ. Люди смотрят, а потом нам звонят, интересуются.
Православная церковь Польши — небольшая. У нас около 300 священников, все друг друга знают, а это объединяет. Наша молодежь очень сознательная. Они четко знают, почему православные и чем отличаются от католиков.
Часто туристы спрашивают: «Почему вы креститесь тремя пальцами?». Наш батюшка отвечает: «Мы очень хорошо знаем катехизис, а вот лучше объясните — почему вы креститесь иначе?».
(Фото Анатолий Бойко)
С этим материалом читают:
Понравилась статья? Что думаете? Расскажите нам Количество просмотров: 47
Преображение Господне на польской горе Грабарке (+ФОТО)
На святой горе Грабарке среди вековых сосен стоит Марфо-Мариинская обитель – центр православия Польши. Этот монастырь – место уникальное, не имеющее аналогов в православном мире. По древней традиции паломники ставят здесь кресты не за усопших, но за живых людей. Обитель утопает в крестах: гигантских и крошечных, роскошных и скромных, собственноручно сбитых из простых досок.
Традиция эта берет начало в 1710 году, когда в Подлесье, на востоке Польши, свирепствовала эпидемия холеры. Безжалостная болезнь выкашивала целые деревни. Ежедневно умирали сотни людей. Хоронить их было уже негде. Оставалась только надежда на Бога.
Вот тогда-то один православный крестьянин, вся семья которого лежала в горячке, и пошел на Грабарку с огромным деревянным крестом, вечным символом нашего спасения. Свой крест он водрузил на самой вершине Святой горы и, упав на колени, стал горячо молиться о близких. Молитва помогла. Когда мужчина спустился с горы, на пороге дома его встретила слабая и бледная, но живая и здоровая жена.
Спустя несколько дней около шести тысяч православных с самодельными деревянными крестами в руках также пошли на Грабарку. Было среди них немало больных. Поднявшись на вершину, потрясенные люди увидели в небе огромный крест. Долгое время оставались они на Святой горе, умоляя Господа даровать им жизнь. Церковное предание гласит, что никто из поднявшихся в тот день на Грабарку не погиб от холеры. Вскоре эпидемия отступила. А традиция осталась по сей день.
Сейчас здесь расположен православный женский монастырь в честь святых Марфы и Марии. Он был основан в 1947 году русской монахиней Марией, в миру родовитой аристократкой Софией Неклюдовой, принявшей постриг в Псково-Печерском монастыре.
Кульминацией торжеств становится празднование Преображения Господня. Накануне, 18 августа, всю ночь здесь горят свечи и не умолкает молитва. Паломничество завершается троекратным коленопреклоненным хождением вокруг Преображенской церкви на Святой горе Грабарке.
Начиная с 1980 года каждую весну на Грабарке происходят встречи польской православной молодежи. С разных концов Польши идут православные пешком, с крестами в руках, свидетельствуя о своей вере.
19 августа 2012 года, в праздник Преображения Господня, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и Блаженнейший Митрополит Варшавский и всей Польши Савва совершили Божественную литургию в Марфо-Мариинской обители. На праздник Преображения на Грабарку пришло около пятидесяти тысяч паломников.
Среди тысячи крестов стоит на горе теперь и крест московских паломников из храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря.
Подробности в фоторепортаже Тамары Амелиной
Кресты Грабарки
На Грабарку мы приехали уже под вечер. Надвигались низкие осенние сумерки, моросил мелкий холодный дождь. Какие чувства испытывает человек, впервые попавший на Грабарку? Не сильно ошибусь, если скажу, что это состояние, близкое к шоку. По крайней мере, такое ощущение было у меня, когда я увидел это. Кресты, кресты… Низкие, холодные тучи, непрекращающийся дождь только усиливали мои чувства. Кресты, кресты… Старые, черного дерева, поросшие мхом и совсем новые, поставленные минувшим летом. Огромные, выше двух метров, и совсем маленькие, едва заметные среди опавшей листвы. Кресты-красавцы, сделанные хорошим мастером в хорошей мастерской, и самодельные, из крест-накрест перевязанных шнурком веточек березы. Эти кресты стоят не на могилах, они установлены как знак благодарности за какое-то чудо, а чудо у каждого свое.
С традицией ставить кресты как благодарность Всевышнему, кресты за здравие, я впервые столкнулся в Восточной Польше. Быть может, эта традиция существует и в других странах, но в Польше она проявляется очень наглядно. Такие кресты можно увидеть возле многих православных храмов, в монастырях, во дворах деревенских домов и даже просто в открытом поле. Но на Грабарке это выражено наиболее ярко, зримо.
Грабарка, или Гора Крестов является одной из главных святынь православной Польши. Расположена она в Восточной Польше, в Мельницкой пуще, недалеко от города Семятыче. С давних пор почитается она православными христианами как святое место. Не так давно археологи нашли здесь таблички с текстами молитв, написанных на греческом языке. Относятся они к IX-X веку. В XII веке на Грабарке жили монахи-отшельники, пришедшие сюда из разных мест Европы. А в XIII веке стоял здесь древний православный монастырь в честь Преображения Господня.
…Было это в начале XVIII века. По преданию, случилась здесь эпидемия чумы. Страшная болезнь не щадила ни стариков, ни малых детей. Пустели деревни, города. И однажды одному из местных жителей было во сне видение. Он услышал голос, который повелел ему идти на гору Грабарку и установить там крест. И он отправился, а вместе с ним и местные жители, его соседи, те, что могли еще ходить. И они установили кресты на вершине горы, и вскоре эпидемия пошла на убыль. И люди, выжившие после этой эпидемии, пошли на гору и установили там свои кресты. Так зародилась традиция устанавливать на святой горе кресты в благодарность. Люди шли на гору, шли в одиночку, шли крестными ходами. Шли из близлежащих деревень и из далеких городов. Шли и устанавливали кресты.
После той эпидемии поставили на горе часовню, а вскоре была построена деревянная церковь в честь Преображения Господня. Строили эту церковь и расписывали ее стены мастера из Сербии. К сожалению, храм, простоявший почти двести лет, не сохранился до наших дней. В 1990 году в ночь с 12 на 13 июля его подожгли. Несмотря на все усилия, храм спасти не удалось. В огне сгорели и все святыни храма. Поджигателем оказался местный житель, чем-то обиженный сестрами монастыря и таким вот образом решивший им отомстить. К счастью, вскоре на его месте был отстроен новый храм, тоже деревянный. И в его благоустройстве принимали участие также сербские мастера-иконописцы.
Женский монастырь во имя святых Марфы и Марии на Грабарке был открыт в 1947 году. Послевоенная Польша переживала тяжелые времена. Для православных христиан Польши это было время гонений. И вот в такое время здесь, на Грабарке, был открыт монастырь, сразу ставший важным и крупным центром православной веры. Первые сестры во главе с игуменьей Марией селятся здесь, неподалеку от святого места. Матушка Мария (в миру Софья Неклюдова), родилась в аристократической русской семье, имевшей близкие отношения с императорской фамилией. Уже в ранней юности она хотела уйти в монастырь, однако, согласно воле родителей, вышла замуж за потомка шведских эмигрантов. После смерти мужа София все свои силы направила на помощь страждущим: окончив во время Первой мировой войны курсы сестер милосердия, она ухаживала за ранеными. В сороковые годы мать Мария приняла монашество в Псково-Печерском монастыре. Первое время существования обители стало для сестер — игумении Марии и двух монахинь — настоящим подвигом. На Грабарке не было места для жилья, не было денег для питания, а для открытия монастыря пришлось добиваться согласия властей. Тем не менее уже через год сестры собрали необходимые средства и приступили к строительству храма на святой горе.
Тихо и безлюдно на святой горе. Мелькнет среди крестов фигурка одинокого не то туриста, не то паломника. Пробежит по дорожке, торопясь по своим делам, кто-то из сестер монастыря. Кто-то из моих друзей рассказывал, что если замереть и прислушаться, то можно услышать звуки молитвы, звучащей среди крестов.
Но так тихо и безлюдно на Грабарке бывает очень редко. Нескончаемым потоком едут сюда паломники, и почти каждый день здесь всегда шумно и многолюдно. Но особенно многолюдно бывает здесь в дни престольного праздника — Преображения Господня. Тысячи и тысячи паломников идут и едут на Грабарку со всех концов. Едут из Польши, едут из России, Белоруссии, Украины, едут из Латвии, Литвы. В эти дни вокруг святой горы выстраивается целый город из палаток, Божественная литургия служится четыре раза в день, а в очереди на исповедь и причастие можно стоять сутки. Те, кто идут крестным ходом, приносят с собой кресты. Десятки, сотни новых крестов появляются на Грабарке в эти дни.
Стоит под горой небольшая часовенка над святым источником. Говорят, прежде чем поставить крест, нужно искупаться в этом источнике, чтобы смыть грехи, и трижды на коленях обойти вокруг Преображенского храма. И только после этого можно, с молитвой, установить свой крест.
Мне не удалось ни искупаться в святом источнике, ни пройти на коленях вокруг храма. Надо было уезжать, и пришлось поторопиться. Но свой крест я все-таки поставил. Под проливным дождем писал я на дереве креста слова благодарности, под проливным дождем, с молитвой ставил я свой небольшой крестик, почти незаметный среди огромных крестов. Но зато теперь на Грабарке стоит и мой крест и звучат мои слова благодарности. Слава Богу за все.