ДОКУМЕНТ: Протоиерей Георгий Митрофанов «должен» определиться. Обращение Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга к Патриарху Кириллу
Ваше Святейшество!
Общественная организация «Собор православной интеллигенции Санкт-Петербурга» считает своим долгом обратить Ваше внимание на недопустимые высказывания протоиерея Георгия Митрофанова о Великой Отечественной войне и власовском движении. В своей книге «Трагедия России», как и в скандальных телевизионных выступлениях, он называет «государственным победобесием» святой для нас день Победы, ставший также церковным днем поминовения воинов, павших в Великой Отечественной войне. Предателей, сотрудничавших с фашистами, он объявляет несостоявшимися героями России, а настоящих героев — беспомощными жертвами и чуть ли не «служителями зла». Иными словами, протоиерей Г.Митрофанов предателям пытается придать «вид благочестия» (2 Тим. 3:5).
Вопрос о предательстве генерала А.А.Власова с исторической и нравственной точки зрения очевиден. Власов действительно изменил воинской присяге и предал Россию, чем нанес вред именно ей, а не коммунистическому режиму или его вождям. По своей идеологии никаким сторонником царской России он не был, идеология РОА и КОНРА была разработана в недрах Абвера и Вермахт-пропаганды. В случае победы этой идеологии русский народ (как и другие народы мира) попал бы под двойное иго — нацистов и «бывших», но не изменившихся по духу коммунистов. В тяжелый час крестного страдания России Власов перешел на сторону ее злейшего врага и стал служить одному из самых страшных режимов в истории человечества — оккультному фашистскому режиму Гитлера, проводившего политику расчленения России и тотального уничтожения русского народа. В то же время мы отличаем самого Власова и непосредственных исполнителей его приказов, руки которых обагрены родной кровью, от тех русских людей, которые были отвергнуты коммунистическим режимом, и лишь в поисках пути возвращения на Родину вступили в ряды РОА.
Взгляды протоиерея Георгия Митрофанова расходятся с отношением к Великой Отечественной войне со стороны Русской Православной Церкви Московского Патриархата. Русская Православная Церковь, как известно, призвала народ на борьбу с врагом с первого дня Великой войны (ещё до известного обращения Сталина), а с 1994 года, по благословению приснопамятного Святейшего Патриарха Алексия II, День Победы приобрел подлинно церковное значение, став днем молитвы и памяти о воинах, на поле брани убиенных, о всех замученных, в том числе и руками власовцев.
С нравственной точки зрения, реабилитация Власова означает оправдание иудина греха и героизацию предательства, а также массовых нацистских репрессий на территории России. С политической она означает угрозу раскола в Церкви и обществе, а также осложнение церковно-государственных отношений, особенно в связи с созданием комиссии по борьбе с фальсификацией истории России. Если можно реабилитировать Власова, то почему нельзя Бандеру и бандеровцев — убийц многих православных священнослужителей? Соответственно получают свое оправдание латышские, эстонские и литовские части СС, к единению с которыми призывал генерал Власов.
В настоящее время протоиерей Г.Митрофанов занимает ответственный пост заведующего церковно-историческим отделением Санкт-Петербургской Духовной Академии. Мы не ставим под сомнение кадровые решения руководства Академии, однако считаем необходимым обратить Ваше внимание на взгляды протоиерея Георгия, которые он в полной мере обнаружил после своего назначения, развернув беспрецедентную пропагандистскую компанию, приуроченную к такой святой для русского человека дате, как 22 июня — Дню памяти и скорби. Все это особенно нетерпимо в контексте подготовки страны к 65-летию Победы — возможно, последнего юбилея, в котором смогут принять участие ветераны войны. Приходится акцентировать и то, что кадровая политика, проводимая под влиянием протоиерея Г.Митрофанова, приводит в Академию таких одиозных преподавателей, как историк Кирилл Александров — неприкрытый апологет генерала Власова, который уже вызвал скандал презентацией своей новой провласовской книги. Все это может тяжелейшим образом сказаться на воспитании будущих пастырей, которые могут стать жертвой интеллектуальной агрессии «церковных власовцев», и нести своей пастве взгляды, способствующие расколам. В прошлом году в День Победы произошел скандал в Свято-Духовском Центре Александро-Невской Лавры, когда ветераны войны и блокадники были оскорблены провласовскими выступлениями ученика протоиерея Г.Митрофанова.
Протоиерей Г.Митрофанов систематически высказывает и другие свои взгляды, противоречащие учению Православной Церкви. Так, в 2007 г. на круглом столе «Семья в современной Церкви» он выступил в защиту абортов, а также сделал аморальное заявление о том, что целью брака является не рождение детей, а плотские отношения между супругами. В ходе конференции «Таинство Брака — Таинство Единения» (2008 г.) о.Г.Митрофанов заявил, что «на протяжении веков представление о браке как о Таинстве было чуждо русскому народу». На вопрос о свв. Петре и Февронии, как примере идеальной супружеской пары в русской агиографии, он ответил: «Нам неизвестно доподлинно, существовали ли эти люди вообще». Известны высказывания Георгия Митрофанова в защиту эвтаназии, а также его мнения о «целесообразности» замены богослужебного церковно-славянского языка современным русским.
Ваше Святейшество! Мы глубоко сочувствуем нашим соотечественникам, волею судеб оказавшихся во время войны в плену и впоследствии за границей. Их личная и социальная драма несомненна, как несомненны и преступления богоборческого режима в советской России. Однако история нашей страны в ХХ веке не сводится к «архипелагу ГУЛАГу», а русский народ — к охранникам и заключенным советских концлагерей. Ложное утверждение такого тождества ставит на одну доску агрессора (гитлеровскую Германию) и жертву (Россию), что чревато непредсказуемыми политическими, финансовыми и территориальными проблемами для нашей страны в будущем.
На основании сказанного, мы вынуждены признать, что всё служение о.Г.Митрофанова — и прежде всего его книга «Трагедия России» — в своей концептуальной основе является хулой на Россию и русский народ, вступает в резкое противоречие с воззрениями современной Русской Православной Церкви на сущность и последствия Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Мы искренне полагаем, что протоиерей Г.Митрофанов должен определиться: либо он — священнослужитель и церковный проповедник, обязанный соотносить свои взгляды с церковной традицией, либо он — вольный публицист, фактически выступающий против неё. В первом случае, ему следовало бы публично отказаться от своих провласовских взглядов и концепции изоморфизма советского и нацистского режимов, принеся одновременно извинения ветеранам войны. Во втором случае, как мы убеждены, долг совести обязывает его покинуть ответственный пост заведующего церковно-историческим отделением и кафедрой церковной истории СПбДА. Просим Вас, Ваше Святейшество помочь протоиерею Георгию сделать этот нелегкий выбор между личными идейно-политическими пристрастиями и исторической правдой, соборно признаваемой нашей Церковью.
Смиренно просим святых молитв Вашего Святейшества!
Текст «Обращения» обсужден и одобрен на расширенном заседании Исполнительного совета Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга 5 ноября 2009 г. Решено направить «Обращение» Его Святейшеству, Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру, Его Преосвященству, Преосвещеннейшему епископу Гатчинскому Амвросию.
На заседании присутствовали члены Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга:
Грачева И.В., психолог, руководитель СПб организации «Культурное сообщество «Русский дом»;
Грунтовский А.В., руководитель Центра Свято-Духовский при Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре, режиссёр;
Гусакова В.О., кандидат искусствоведения, начальник цикла «Культура и искусство» Санкт-Петербургского кадетского ракетно-артиллерийского корпуса, старший преподаватель РГПУ им. А.И. Герцена;
Дверницкий Б.Г., кандидат геолого-минералогических наук, главный редактор журнала «Русское самосознание»;
Зарудный Д.И., академик, доктор технических наук, член Метрологической Академии, профессор;
Казин А.Л., доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой СПбГУКиТ, член Союза писателей и Союза кинематографистов России;
Коняев Н.М., писатель, секретарь Правления Союза писателей России;
Кугай А.И., доктор философских наук, профессор Северо-Западной академии государственной службы;
Кухарь В.В., директор некоммерческого партнерства «Центр социальных программ»;
Лобанов Н.А., директор научно-исследовательского института социально-экономических и педагогических проблем непрерывного образования взрослых Ленинградского государственного университета им. А.С.Пушкина;
Мороз Алексей, священник, кандидат педагогических наук, член правления Союза писателей России СПб, член правления общества православных психологов СПб., руководитель антинаркотического центра «Воскресение»;
Поздняков Н.И., член Президиума Петровской Академии наук и искусств;
Ребров А.Б., поэт, секретарь Правления Союза писателей России, главный редактор журнала «Родная Ладога»;
Семенов В.Е., доктор психологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, директор Института комплексных социальных исследований СПбГУ;
Семенцов В.В., кандидат педагогических наук, старший преподаватель кафедры теории и методики обучения и воспитания ЛГУ им. А.С. Пушкина;
Сергуненков Б.Б., Председатель делового сообщества православных предпринимателей «ДелоРус»;
Скотникова Г.В., доктор культурологии, профессор СПбГУКИ;
Сокурова О.Б., кандидат искусствоведения, доцент исторического факультета СПбГУ;
Степанов А.Д., историк, главный редактор информационного агентства «Русская линия»;
Тихомирова А.К., Александро-Невское братство;
Федорова Т.Н., ст. научный сотрудник НИИКСИ СПбГУ, ученый секретарь Собора православной интеллигенции СПб;
Фомина М.С., кандидат искусствоведения, доцент Института им. И.Е.Репина Академии художеств РФ, член Союза художников России;
Шаров С.Н., член правления Александро-Невского братства;
Швечиков А.Н., кандидат философских наук, директор Межвузовского центра по религиоведению, сопредседатель Исполнительного совета Собора православной интеллигенции СПб;
Председатель Исполнительного совета Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга Беляков А.П.
Опубликовано на сайте «Русская линия», 4 января 2010 г.
Опубликовано: 04.01.2010 в 14:05
Рубрики: Лента новостей
Вчера коммунисты вещали их тысячами и считали говном нации, сегодня они не только признали святыми деяния коммунистов и Советского союза но и требуют привлекать к ответственности всех тех кто с ними не согласен. Воистину:
«Мiр знает только силу.
Мiр верит только в боль». (с)
Обращение Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу …
Ваше Святейшество!
Общественная организация «Собор православной интеллигенции Санкт-Петербурга» считает своим долгом обратить Ваше внимание на недопустимые высказывания протоиерея Георгия Митрофанова о Великой Отечественной войне и власовском движении. В своей книге «Трагедия России», как и в скандальных телевизионных выступлениях, он называет «государственным победобесием» святой для нас день Победы, ставший также церковным днем поминовения воинов, павших в Великой Отечественной войне. Предателей, сотрудничавших с фашистами, он объявляет несостоявшимися героями России, а настоящих героев — беспомощными жертвами и чуть ли не «служителями зла». Иными словами, протоиерей Г.Митрофанов предателям пытается придать «вид благочестия» (2 Тим. 3:5).
Вопрос о предательстве генерала А.А.Власова с исторической и нравственной точки зрения очевиден. Власов действительно изменил воинской присяге и предал Россию, чем нанес вред именно ей, а не коммунистическому режиму или его вождям. По своей идеологии никаким сторонником царской России он не был, идеология РОА и КОНРА была разработана в недрах Абвера и Вермахт-пропаганды. В случае победы этой идеологии русский народ (как и другие народы мира) попал бы под двойное иго — нацистов и «бывших», но не изменившихся по духу коммунистов. В тяжелый час крестного страдания России Власов перешел на сторону ее злейшего врага и стал служить одному из самых страшных режимов в истории человечества — оккультному фашистскому режиму Гитлера, проводившего политику расчленения России и тотального уничтожения русского народа. В то же время мы отличаем самого Власова и непосредственных исполнителей его приказов, руки которых обагрены родной кровью, от тех русских людей, которые были отвергнуты коммунистическим режимом, и лишь в поисках пути возвращения на Родину вступили в ряды РОА.
Взгляды протоиерея Георгия Митрофанова расходятся с отношением к Великой Отечественной войне со стороны Русской Православной Церкви Московского Патриархата. Русская Православная Церковь, как известно, призвала народ на борьбу с врагом с первого дня Великой войны (ещё до известного обращения Сталина), а с 1994 года, по благословению приснопамятного Святейшего Патриарха Алексия II, День Победы приобрел подлинно церковное значение, став днем молитвы и памяти о воинах, на поле брани убиенных, о всех замученных, в том числе и руками власовцев.
С нравственной точки зрения, реабилитация Власова означает оправдание иудина греха и героизацию предательства, а также массовых нацистских репрессий на территории России. С политической она означает угрозу раскола в Церкви и обществе, а также осложнение церковно-государственных отношений, особенно в связи с созданием комиссии по борьбе с фальсификацией истории России. Если можно реабилитировать Власова, то почему нельзя Бандеру и бандеровцев — убийц многих православных священнослужителей? Соответственно получают свое оправдание латышские, эстонские и литовские части СС, к единению с которыми призывал генерал Власов.
В настоящее время протоиерей Г.Митрофанов занимает ответственный пост заведующего церковно-историческим отделением Санкт-Петербургской Духовной Академии. Мы не ставим под сомнение кадровые решения руководства Академии, однако считаем необходимым обратить Ваше внимание на взгляды протоиерея Георгия, которые он в полной мере обнаружил после своего назначения, развернув беспрецедентную пропагандистскую компанию, приуроченную к такой святой для русского человека дате, как 22 июня — Дню памяти и скорби. Все это особенно нетерпимо в контексте подготовки страны к 65-летию Победы — возможно, последнего юбилея, в котором смогут принять участие ветераны войны. Приходится акцентировать и то, что кадровая политика, проводимая под влиянием протоиерея Г.Митрофанова, приводит в Академию таких одиозных преподавателей, как историк Кирилл Александров — неприкрытый апологет генерала Власова, который уже вызвал скандал презентацией своей новой провласовской книги. Все это может тяжелейшим образом сказаться на воспитании будущих пастырей, которые могут стать жертвой интеллектуальной агрессии «церковных власовцев», и нести своей пастве взгляды, способствующие расколам. В прошлом году в День Победы произошел скандал в Свято-Духовском Центре Александро-Невской Лавры, когда ветераны войны и блокадники были оскорблены провласовскими выступлениями ученика протоиерея Г.Митрофанова.
Протоиерей Г.Митрофанов систематически высказывает и другие свои взгляды, противоречащие учению Православной Церкви. Так, в 2007 г. на круглом столе «Семья в современной Церкви» он выступил в защиту абортов, а также сделал аморальное заявление о том, что целью брака является не рождение детей, а плотские отношения между супругами. В ходе конференции «Таинство Брака — Таинство Единения» (2008 г.) о.Г.Митрофанов заявил, что «на протяжении веков представление о браке как о Таинстве было чуждо русскому народу». На вопрос о свв. Петре и Февронии, как примере идеальной супружеской пары в русской агиографии, он ответил: «Нам неизвестно доподлинно, существовали ли эти люди вообще». Известны высказывания Георгия Митрофанова в защиту эвтаназии, а также его мнения о «целесообразности» замены богослужебного церковно-славянского языка современным русским.
Ваше Святейшество! Мы глубоко сочувствуем нашим соотечественникам, волею судеб оказавшихся во время войны в плену и впоследствии за границей. Их личная и социальная драма несомненна, как несомненны и преступления богоборческого режима в советской России. Однако история нашей страны в ХХ веке не сводится к «архипелагу ГУЛАГу», а русский народ — к охранникам и заключенным советских концлагерей. Ложное утверждение такого тождества ставит на одну доску агрессора (гитлеровскую Германию) и жертву (Россию), что чревато непредсказуемыми политическими, финансовыми и территориальными проблемами для нашей страны в будущем.
На основании сказанного, мы вынуждены признать, что всё служение о.Г.Митрофанова — и прежде всего его книга «Трагедия России» — в своей концептуальной основе является хулой на Россию и русский народ, вступает в резкое противоречие с воззрениями современной Русской Православной Церкви на сущность и последствия Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Мы искренне полагаем, что протоиерей Г.Митрофанов должен определиться: либо он — священнослужитель и церковный проповедник, обязанный соотносить свои взгляды с церковной традицией, либо он — вольный публицист, фактически выступающий против неё. В первом случае, ему следовало бы публично отказаться от своих провласовских взглядов и концепции изоморфизма советского и нацистского режимов, принеся одновременно извинения ветеранам войны. Во втором случае, как мы убеждены, долг совести обязывает его покинуть ответственный пост заведующего церковно-историческим отделением и кафедрой церковной истории СПбДА. Просим Вас, Ваше Святейшество помочь протоиерею Георгию сделать этот нелегкий выбор между личными идейно-политическими пристрастиями и исторической правдой, соборно признаваемой нашей Церковью.
Смиренно просим святых молитв Вашего Святейшества!
Текст «Обращения» обсужден и одобрен на расширенном заседании Исполнительного совета Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга 5 ноября 2009 г. Решено направить «Обращение» Его Святейшеству, Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу, Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру, Его Преосвященству, Преосвещеннейшему епископу Гатчинскому Амвросию.
На заседании присутствовали члены Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга:
Грачева И.В., психолог, руководитель СПб организации «Культурное сообщество «Русский дом»;
Грунтовский А.В., руководитель Центра Свято-Духовский при Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре, режиссёр;
Гусакова В.О., кандидат искусствоведения, начальник цикла «Культура и искусство» Санкт-Петербургского кадетского ракетно-артиллерийского корпуса, старший преподаватель РГПУ им. А.И. Герцена;
Дверницкий Б.Г., кандидат геолого-минералогических наук, главный редактор журнала «Русское самосознание»;
Зарудный Д.И., академик, доктор технических наук, член Метрологической Академии, профессор;
Казин А.Л., доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой СПбГУКиТ, член Союза писателей и Союза кинематографистов России;
Коняев Н.М., писатель, секретарь Правления Союза писателей России;
Кугай А.И., доктор философских наук, профессор Северо-Западной академии государственной службы;
Кухарь В.В., директор некоммерческого партнерства «Центр социальных программ»;
Лобанов Н.А., директор научно-исследовательского института социально-экономических и педагогических проблем непрерывного образования взрослых Ленинградского государственного университета им. А.С.Пушкина;
Мороз Алексей, священник, кандидат педагогических наук, член правления Союза писателей России СПб, член правления общества православных психологов СПб., руководитель антинаркотического центра «Воскресение»;
Поздняков Н.И., член Президиума Петровской Академии наук и искусств;
Ребров А.Б., поэт, секретарь Правления Союза писателей России, главный редактор журнала «Родная Ладога»;
Семенов В.Е., доктор психологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, директор Института комплексных социальных исследований СПбГУ;
Семенцов В.В., кандидат педагогических наук, старший преподаватель кафедры теории и методики обучения и воспитания ЛГУ им. А.С. Пушкина;
Сергуненков Б.Б., Председатель делового сообщества православных предпринимателей «ДелоРус»;
Скотникова Г.В., доктор культурологии, профессор СПбГУКИ;
Сокурова О.Б., кандидат искусствоведения, доцент исторического факультета СПбГУ;
Степанов А.Д., историк, главный редактор информационного агентства «Русская линия»;
Тихомирова А.К., Александро-Невское братство;
Федорова Т.Н., ст. научный сотрудник НИИКСИ СПбГУ, ученый секретарь Собора православной интеллигенции СПб;
Фомина М.С., кандидат искусствоведения, доцент Института им. И.Е.Репина Академии художеств РФ, член Союза художников России;
Шаров С.Н., член правления Александро-Невского братства;
Швечиков А.Н., кандидат философских наук, директор Межвузовского центра по религиоведению, сопредседатель Исполнительного совета Собора православной интеллигенции СПб;
Председатель Исполнительного совета Собора православной интеллигенции Санкт-Петербурга Беляков А.П.
Как в Петербурге патриарха ругали
Вызвавшая всемирный интерес встреча папы римского и патриарха Кирилла имеет множество последствий. Как оказалось, она послужила катализатором для конфликта внутри РПЦ. Впервые разногласия среди православных оказались на публичном уровне. Светская «Фонтанка» разбиралась в претензиях и причинах.
Андрей Мосиенко/Коммерсантъ
Порядка 400 человек (большинство – члены религиозной организации «Собор православной интеллигенции»), собравшихся 6 марта в Петербурге, раскритиковали действующее руководство Русской православной церкви. «Раскольники», как их назвали в епархии Петербургской и Ладожской, освистали посланца от митрополита Варсонофия, пытавшегося остановить «церковную революцию». Как говорят наблюдатели, речь идет вовсе не о заурядном споре.
«Мы верны тому, что всегда исповедовали российские мученики. Мы – члены той церкви, которая верна ортодоксальным догматам, новых еретических учений мы не принимаем, равно как и разложение нашей церкви изнутри. Мы не хотим разложения церкви изнутри, хотим, чтобы наша церковь спасала людей, вела их в Царствие небесное, а не превратилась в некую внешнюю церковную бюрократическую организацию наподобие католической церкви без духа и веры… Сразу говорю, это наша церковь, и мы из нее уходить не собираемся», – начал свое выступление на «круглом столе» «Русская Православная Церковь и Гаванская декларация – победа или поражение?» его организатор отец Алексий Мороз, сорвав аплодисменты присутствующих.
Затем продолжил обстоятельней: патриарх Кирилл, мол, не блюдет принцип соборности, а решает все единолично. «Как могло быть, чтоб Кирилл скрыл свой визит к папе римскому, скрыл от Архиерейского собора встречу с еретиком, объявил его своим братом? – вопросил отец Алексий. – Все делалось тайно и преподносилось лично от него, патриарха. Это невозможно, это нарушение соборности церкви».
Другая претензия Мороза был более приземленной — приходы несамостоятельны финансово, а во всех структурах РПЦ царят коррупция и бюрократия: «Все делается за деньги: передвижение на кафедры, приходы. При этом все имущество принадлежит патриарху, приходу — ничего».
Вслед за ним выступила доцент МГИМО Ольга Четверикова, выдвинувшая теорию, суть которой в кратком пересказе звучит так: встречаться с католиками нельзя, так как они шпионы, желающие захватить власть над миром, и Россией в частности. «Ватикан и католическая церковь — теократическое государство с разветвленной финансовой системой и развитыми спецслужбами, работающими в связке с западными разведывательными сообществами. Они работают под видом религиозных организаций и орденов. Один из таких — орден иезуитов… Иезуитов всегда запускали вперед — они устанавливали контроль за элитой, исключая ее из общекультурной среды. Любое единение с ними ведет к расколу», – заявила ученая дама. В получасовой речи она также отметила, что Ватикан всегда делал ставки на страну, занимающуюся глобализацией: например, на фашистскую Германию, а теперь — на Америку, и всяческий раз католики играли против России. «Это диверсия против православной церкви», – подытожила она, говоря о встрече глав двух церквей.
Подобных выступлений было еще с десяток, впрочем, среди них была одна речь другой тональности. К кафедре вышел диакон Владимир Василик, представляющий петербургскую епархию, и попытался донести иную точку зрения: «Я публиковался не раз на различных ресурсах, в том числе анализировал Гаванскую декларацию (принятую в Гаване во время совместной встречи папы и патриарха. – Прим.ред.) и те провокационные утверждения, которые в ней зарыты, связанные с мутным пунктом по эвтаназии и неосуждению гомосексуализма. Но сейчас я о другом. Мы должны понимать происходящее, а именно страшный натиск прозападных сил. На святейшего патриарха Кирилла оказывается давление. Результат этих сил — гаванская поездка. …Объявлять святейшего патриарха Кирилла еретиком неправильно, мы ведь – его дети». Из зала раздались возмущенные голоса. В ответ на призыв Василика признать, что «наш отец ошибается, доверился мошенникам, но судить его поданные не могут», из зала кричали: «Наш отец – Христос!» Диакон обвинил критиков РПЦ в желании устроить провокацию и раскол.
Видео YouTube Православный Антиглобализм
«Я пришел в зал, арендованный в Росатоме, чтобы свидетельствовать о необходимости сохранять единство церкви и верность священноначалию. Мое присутствие было согласовано с митрополитом Варсонофием. Я стремился донести до аудитории личное мнение, что Гаванская декларация – неоднозначный документ, но в целом он направлен на сохранение жизни восточных христиан, сохранение нравственных христианских ценностей на Западе. К сожалению, нашлись провокаторы, которые вместо дискуссии устроили балаган и воплями пытались заглушить мое выступление», – рассказал Владимир Василик «Фонтанке».
По его словам, на саму конференцию собрались люди, не имеющие к епархии никакого отношения. «Ни один из авторитетных священников Санкт-Петербургской митрополии не поддержал мероприятие. Иерей Алексий Мороз – заштатный клирик Новгородской епархиии, служит в Александровском лицее, но без разрешения митрополита Санкт-Петербургского Варсонофия, человек с сомнительными взглядами».
«Людей с сомнительными взглядами» 6 марта на конференции оказалось несколько сотен в арендованном у Росатома помещении на Аэродромной улице. Как говорят собеседники «Фонтанки» в епархии, часть из них выведены за пределы церкви: тот же Алексий Мороз якобы запрещен в служении в Новгородской области, книги клирика из Екатеринбурга Сергея Масленникова не рекомендуются патриархией, а от старца Рафаила Берестова якобы открещиваются и прихожане. Одни служители РПЦ называют «Собор православной интеллигенции» «кружком церковной оппозиции», которая формировалась, в частности, в Петербурге еще с конца 1990-х. Другие — революционерами.
«В 1990-х наш город был центром церковного консерватизма. Паствой управлял митрополит Иоанн Снычов, имеющий взгляды полунационалистического толка. Несколько правых православных изданий учредили редакции в Петербурге. С тех пор город стал столицей подобных течений», – отметил собеседник «Фонтанки».
«Фонтанка» попросила экспертов оценить происходившее на конференции.
Диакон Андрей Кураев уверен, что верное название прошедшему собранию — секта. «Это группа людей, которые уже не первое десятилетие кормят друг друга плохими новостями. Христос им менее интересен, чем бесы или антихрист, к которым они и обращают все свои мысли. Официальная церковь с ними не соглашается, когда-то протоиерей Всеволод Чаплин вел с ними переговоры, но даже тогда их мнение не слушали, и они все так же собирались на конференции и принимали меморандумы. Самое большее из того, что они могут сделать, — это увести из РПЦ за собой несколько десятков прихожан, как это было с «пензинскими закопанцами» (группа верующих, в 2007 году ушедшая в добровольное затворничество в самодельную пещеру в ожидании конца света. — Прим. ред.)».
На вопрос о том, как Церковь допускает существование в своих рядах оппозиции, оспаривающей лидерство мнения патриарха, собеседники «Фонтанки» почти хором отвечают, что отлучение — высшая мера, которая уже не позволит вывести на истинный путь раскольников. «Отлучить от церкви их можно, но с ними ведут работу. При этом они нечасто посещают храмы. В приходах же никого не интересует мнение этого «круглого стола»», – утвердил «Фонтанке» известный активист от православия Виталий Милонов. С другой стороны, добавляют собеседники, не на всю критику и пропаганду стоит реагировать, в первую очередь для того, чтобы не придавать ей должного эффекта и значения.
Тем не менее эффект уже произведен — о церковном сборище наслышаны не только в религиозных кругах, но и в светских. «Я слышал об этом собрании и полагаю, что этим людям нужно помочь и поддержать их. Это не бездушные церковные чиновники, которые готовы поклоняться пингвину. Это интеллектуально сильные или бедные — неважно — люди, которые хотят соблюдать традиции своей веры. Их нарушили. В недалеком прошлом значительно меньшие корректировки церковного курса затапливали страну кровью. Православная Русь на ничтожные изменения своих духовных традиций отвечала самосожжениями и смутами», – уверен публицист Александр Невзоров.
Несмотря на позицию игнорирования со стороны РПЦ, поддержку лишь света и, по сути, невозможность повлиять на смену руководящих должностей в РПЦ (тот же патриарх — сан пожизненный), «отщепенцы» направили резолюцию «круглого стола» членам Священного Синода (является органом управления РПЦ в период между Архиерейскими соборами, во главе – патриарх. — Прим.ред.) и ждут ответа: «Настоятельно просим Вас возвысить свой голос в защиту православия и преодоления ереси экуменизма. В этих целях просим Вас принять меры для созыва Поместного собора Русской Православной Церкви с участием представителей духовенства и православных мирян для осуждения экуменической ереси, для отказа от дальнейших встреч иерархов Русской Православной Церкви с еретиком папой римским».
Ксения Клочкова, «Фонтанка.ру»
Интеллигенция и Церковь: почему «и»?
Скоро впору открывать рубрику «мои 5 копеек»… Дискуссия о проблеме интеллигенции в Церкви вызвала во мне «гамму чувств», которую попробую-ка я передать статейно.
Протоиерей Игорь Прекуп
Вдохновил меня на сей опус дорогой моему сердцу Андрей Десницкий своей статьей «Церковь и интеллигенция: так что же общего?». И резануло меня именно «и». Такой, знаете ли, лукавый элемент русской грамматики: вроде как союз, да еще и соединительный, а зачастую своим появлением тонко намекает на существующее разделение, даже разнородность, чуть ли не разноприродность, которая хоть прижимай, хоть вари – не позволит соединиться в единое целое.
Этот мерзкий, подлый союз «и»… Он только делает вид, что пытается объединить, а на самом деле лукаво кивает: «Ага, щаззз!.. Да интеллигенция в Церкви – это ж все равно, что шуруп, вкрученный в живую ткань, который отторгается ею в силу своей чужеродности организму!»
Не могу не согласиться с автором (отчасти), что исторически интеллигенция формируется в антагонизме с Церковью.
Но это не совсем так. Не в том смысле, что не с Церковью. Это само собой. Но говоря так, мы сужаем проблему, а сужение – далеко не всегда путь к уточнению. В данном случае мы упускаем из внимания, что интеллигенция формируется в антагонизме с общественно-политической системой, роль идеологического сектора которой, начиная с синодальной эпохи, была отведена Всероссийской Греко-Кафолической Православной Церкви. Да, именно с синодальной, потому что до того положение Церкви в обществе и в самом деле соответствовало Ее предназначению, что, естественно, не могло не оборачиваться временами острыми конфликтами (порой с летальным исходом для Ее представителей), что никак, впрочем, не влияло на Ее общественную роль и статус.
Петр I был первым, простите за каламбур, кто сумел воплотить вековую мечту многих своих предшественников: указал Церкви место в качестве одного из государственных департаментов (пусть даже и избавил Ее исполнительную власть от унизительного названия Духовной коллегии, переименовав в Синод, и тем самым как бы церковным термином, как бы ради осуществления соборности, как бы прикрыл срам победы цезарепапизма в отдельно взятой стране).
Петр был первым интеллигентом на Руси? Никак. Хотя и ратовал за развитие образования на западный манер, но интеллигентом его не назовешь. Его борьба с Церковью, попытка подчинить Ее существование государственным интересам (как он их понимал) даже отдаленно не напоминает антиклерикальный протест интеллигенции. Тут уж скорее его «пророк» – митр. Феофан (Прокопович), с его протестантской идиосинкразией к ритуалам, подходит. Однако сказать, что эта креатура Петра – закваска будущей русской интеллигенции – как-то уж очень смело.
В широком смысле интеллигенция существовала всегда в недрах общества. Это те его представители, которые руководствовались в своей жизни разумом. Да-да, не обычаями, не «правилами игры», не мнениями людскими, не рассудком, помогающим во всем этом ориентироваться, который, кстати, свойственен и животным, а именно разумом, который присущ только человеку. Разумом, который ищет в союзе с сердцем ответа на вопросы, что есть благо, что есть должное, в чем смысл жизни. Нащупывая ответы, интеллигент старается жить согласно им и учить этому окружающих его людей.
Фото: Анатолий Насонов, photosight.ru
Интеллигенты были всегда, во все времена. И не было времени, когда они были удобны властям. Нет, и не будет. Именно потому, что мотивация их поведения неподконтрольна, поскольку находится, скажем так, в идеальной области. Человек, которого «не замотивировать» интересами материального благополучия, карьеры и т.п., раздражает власть, поскольку он непредсказуем в своих действиях. Иди, знай, что ему там в какой момент совесть шепнет…
Интеллигентами (причем ярчайшими как для своей эпохи, так и на все времена) были, к примеру, святые Отцы и Учители Церкви: Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. И не столько потому, что они «прошли через Афины», не только из-за своей интеллектуальной мощи, которую они направляли на просвещение как своих современников, так и последующих поколений, но в первую очередь в силу их принципиальности, в силу неприятия фальши, лицемерия, что всегда декларировалось интеллигенцией в качестве знаковых добродетелей (другое дело, что не всех представителей интеллигенции можно назвать интеллигентами, но это уже отдельная тема).
А прп. Паисий (Величковский), которому мы обязаны возрождением традиции старчества? А свт. Филарет Московский? А оппонировавшие друг другу святители Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник? А славянофилы (или интеллигенция – это только западники?)? Да уже достаточно православному христианину имен Пирогова, Ушинского и Рачинского, чтобы слово «интеллигенция» произносить с пиететом. А Соловецкие узники, составившие программу сосуществования Церкви и атеистического государства (но не услышанные, поскольку был найден иной «метод») – это не интеллигенты разве? – Это цвет русской интеллигенции, ее корень, ее животворный источник!
Да, в середине позапрошлого века интеллигенция в России начинает как бы вычленяться в особый социальный слой, или, как недавно говорили, в «прослойку» (которая, как известно, всегда страдает, когда на базис давит надстройка). Но почему? Вследствие чего в России формируется новый общественный слой? Из-за чего лучшие его представители, как, например, Дмитрий Менделеев, предпочитают называться «специалистами», брезгуя называться «интеллигентами»? Ох, как много вопросов! И ведь не риторические.
Ответ мы отчасти получим у того же свт. Игнатия, который трезво анализирует последствия петровской реформы для Церкви, усматривая причину Ее ослабления в развале монашеской жизни, который произошел вследствие того, что монастыри в синодальную эпоху стали превращаться в социальные отстойники, куда сбрасывалось то, что было обузой в обществе, и наоборот, представители аристократии стали большой редкостью среди монашества. Немалую роль в этом сыграло и то, что правящий класс во всем должен был равняться на Запад, пропитываясь его ментальностью (спасибо Наполеону – чуток отрезвил).
А хлопцы, «воровавшие знания» в Риме, а потом получавшие архиерейские кафедры? А семинарии, поставлявшие народу учителей, зачастую не блещущих нравственностью (вот крестьяне и не отдавали детей учиться в школы к пьяницам да «табашникам»)? И это на фоне ослабления стержня Святой Руси – монашества…
Интеллектуально послепетровская Россия развивалась, а духовно?.. Ну, а «знание без воспитания», как известно, «что безумному – меч». Кто виноват в том, что интеллигенция в России духовно одичала и как раз в этом состоянии одичания-то и выделилась в особый социальный слой со своим частным моральным кодексом (вспомните дискуссии в печати советских времен о разнице в понятиях «интеллигент» и «интеллектуал»)? И почему этот слой вообще появился? Как реакция на что он сформировался?
Просто так в обществе ничто не образуется. Не является ли этот процесс закономерным следствием ослабления каких-то общественных устоев? Не защитная ли это реакция самого общества? Аристократия вырождается морально – ценности, которые она культивировала и декларировала, подхватывает та часть общества, которой они дороги. Церковь утрачивает роль совести нации – эта же часть общества подхватывает и взваливает данную функцию на себя… Кто-то ж должен. Причем каждый в отдельности, не организуясь между собой, а узнавая друг друга по какому-то не поддающемуся описанию созвучию мыслей и чувств.
Вспомните Грибоедова: «Служить бы рад – прислуживаться тошно». Это же девиз интеллигенции: служить не за страх, а за совесть, верой и правдой; служить, но не ронять своего достоинства, не холопствовать и не холуйствовать. Это плохо? Не думаю.
Да, у интеллигенции свой культ ценностей и свои кумиры, олицетворяющие их. Поэтому неудивительно, что уже в позапрошлом веке интеллигенции традиционная религиозность не была особо свойственна. Но потому ли, что ценности ее были сплошь ложными?
Во-первых, интеллигенция – слой неоднородный, стало быть, и ценностная иерархия варьируется в зависимости от мировоззренческих основ той или иной категории людей (православный Достоевский, католик Гааз, агностик Чехов, «зеркало русской революции» граф Толстой, атеист Чернышевский – все они, будучи представителями разных сословий и приверженцами разных ценностных систем, принадлежат к одному социальному слою), а, во-вторых, существенными свойствами (общими и неотъемлемыми) являются такие, которые не только не противоречат христианскому мировоззрению, но из него-то как раз и произрастают!
Откуда представление о ценности человеческой личности, о свободе и равенстве людей, независимо от социального происхождения, расы, национальности, пола – откуда все эти идеи, как не из христианства? Другое дело, что интеллигенция подобрала и развила их вопреки «системе». Государство, называвшее себя христианским, должно было само способствовать торжеству этих ценностей, тем более церковная иерархия, но ничего подобного: государство не проявляло заинтересованности в свободных личностях, ибо они плохо управляемы, пастыри, по большей части, тоже как-то не слишком интересовались душами людей. Во всем рутина далекая от декларируемых ценностей. Но кто-то ж должен?!.. И вот, кто-то пытается подобрать то, что валяется под ногами за ненадобностью.
Но уж тут не обессудьте: подобрать-то подберет, а вот как понесет и как использует, да как применит – это уж, извините… как сумеет. В зависимости, опять же, от мировоззрения. Кто-то прославит Бога своими делами, а кто-то Его же дар употребит для проповеди безбожия.
Да, в том, что в ХХ веке Россию потрясли революции – немалая заслуга интеллигенции, как слоя, который не оставался равнодушен к социальной несправедливости, к царившим в обществе ханжеству и лицемерию, к несовместимым с евангельскими идеалами явлениям во всех сферах жизни – слоя, который, видя и справедливо осуждая недостатки окружающей жизни, усматривал, однако, их корень в причинах политического, экономического, интеллектуального, наконец, нравственного характера, при этом или игнорируя, или недооценивая роль духовной составляющей.
Тем не менее, винить интеллигенцию в произошедших революциях – несправедливо. Во-первых, революционеры и их пособники отнюдь не являлись ни цветом интеллигенции, ни ее большинством. А во-вторых, для недовольства общественным устройством, которое и в самом деле было далеко не идеальным, имелись объективные причины. Но мало кто из русской интеллигенции отдавал себе отчет, какими бедами отзовется воплощение их мечты о смене политического строя, насколько все те пороки, в надежде на избавление от которых они приветствовали февральскую революцию, будут процветать после революции октябрьской.
Так что же получается?.. Проблема интеллигенции в том, что это изначально порочный этнос, в принадлежности которому надо каяться, который надо анафематствовать, от которого надо отрекаться подобно тому, как отрекаются от иноверия, от ереси?
Так нет же! Это ведь не партия, не секта какая-нибудь со своим учением и гуру. Как мы уже говорили, этот слой слишком неоднороден, чтобы можно было говорить о какой-то коллективной вине, общем ложном исповедании, тем более, о какой-то извращенной ментальности, якобы разлагающе действующей в церковной среде.
Тогда в чем проблема с приходом интеллигенции в Церковь? Мешает ли кто-то или все это выдумки? И стоит ли вообще как-то выделять этот вопрос? Ну, в самом деле, не обсуждаем же мы проблемы других социальных категорий, не создаем же мы какие-то приоритетные условия, скажем, работникам легонькой промышленности…
А что, разве я где-то сказал о необходимости создавать интеллигенции какие-то особые льготные условия? Речь совсем не об этом. Для начала стоит поставить вопрос не «что мешает», а вообще, мешает ли что-то приходить интеллигенции в Церковь – именно в Церковь, а не только в храм? Прийти и остаться, и зажить в Ней жизнью вернувшегося в отчий дом сына – мешает ли что-то?
И если мы подумаем, ответ будет: да, мешает! И тогда только уместно задать следующий вопрос: насколько и кто или что мешает?
Насколько – не измерить, но то, что интеллигенции помехи создаются специфические – это определенно. Но все же: кто и что? И тут несколько ответов. Вернее один в трех аспектах.
Во-первых, нельзя забывать, что мир духовный состоит еще и из падших ангелов, которые усердствуют в том, чтобы погубить всех и каждого. Но особое внимание они уделяют тем, через кого можно погубить массу других людей. Они еще те рационализаторы производства! А интеллигенция по своему положению в обществе, по своей роли влияет на общественные идеалы, вкусы, уровень образования, культуры, формирование убеждений. Интеллигент, верный Богу и Церкви – это человек, который способен сам глубоко и всесторонне вникнуть в учение Христово, и другим его изложить, применительно к обстоятельствам и конкретному слушателю.
Интеллигент, увлеченный, например, ньюэйджевским «духовным поиском», подпитывающий свою гордыню интеллектуальной мастурбацией в псевдодуховных дискуссиях, создающих иллюзию совместного приобщения к божественному, практикующий всевозможные психотехники – такой человек не только себя погубит, но, благодаря своему личному обаянию, начитанности, способности рассуждать логически, может потянуть с собой на дно многих других людей, изголодавшихся по Истине.
Поэтому надо принять как данность, что для прихода интеллигента в Церковь «мироправителями тьмы века сего» (Еф. 6; 12) будут создаваться усиленные «полосы препятствий».
Во-вторых, не будем чересчур валить все на бесов. Второй после них враг человеку – он сам. Так что же именно интеллигенту в нем самом, как правило, мешает прийти в Церковь? Гордыня, тщеславие, побуждающие его везде себе придумывать «свои пути к Богу»? Не без того, хотя огульное обвинение всей интеллигенции в этих основополагающих грехах, как преимущественно ей присущих, тоже несправедливо.
Есть, пожалуй, другое слабое место, специфически «интеллигентское»: неприязнь к «системе». К любой. Потому как лишает она свободы действий, сковывает извне, принуждает, пусть даже, к добру, но это ведь неправильно: добро надо делать по нравственному сердечному зову, иначе, по Канту, мотив аморален.
И вот тут все намного сложнее, потому что крайне трудно объяснить одну простую вещь: да Церковь – это Система, но именно Система с большой буквы, а то, благодаря чему она воспринимается как одна из систем, наряду с военной, государственной, силовой, коммерческой и т.п. – это Ее структурное осуществление, необходимое в условиях земной жизни, которое порой может не вполне и не всегда соответствовать Ей в силу своего рода «сопротивления материалов» или, как еще принято говорить, «человеческого фактора».
Более того, структурные элементы этой системы порой могут образовывать своего рода параллельную паразитирующую систему, не отвечающую изначальным целям и задачам, но работающую на самовоспроизведение, самообеспечение и самообслуживание. Интеллигент это замечает и соблазняется. Он не хочет ничего общего иметь с «очередной системой». И пока за ней он не разглядит чего-то принципиально отличающегося от прежде знакомых «систем», ему не переступить через свое органическое неприятие системы как таковой.
В-третьих, интеллигенту труднее прийти в Церковь еще и по причине заметного демографического и социального дисбаланса в церковной среде (справедливости ради, следует отметить, что за последние 20 лет он основательно сгладился, но до идеала еще ох, как далеко): в основном женщины, да и те преклонного возраста, мужчин почти или совсем нет. И, что немаловажно, почти сплошь рабочее-крестьянский класс. И этикет соответствующий.
Представитель «прослойки» чувствует себя неуютно уже хотя бы потому, что оказывается в иной социальной среде. Здесь для него таится опасность ложного отождествления преобладающего социального слоя с Православием, в результате чего он или пойдет искать другую, более «подходящую компанию» в другой конфессии (секте, религии, кружке по интересам), или, стремясь удержаться в Церкви, начнет мимикрировать под численно преобладающий в Ней социальный слой, как если бы это способствовало воцерковлению.
Помню свое впечатление от одного знакомства в начале 90-х. В трапезной небольшого Питерского храма гоняли мы чаи с настоятелем и главным редактором некоего православного журнала. Этот человек меня удивил не только своим сокрушением о диссидентском прошлом и о чём-то там еще, а тем, как он говорил: такое чувство было, что он не в пиджаке при галстуке, а в косоворотке, веревочкой подпоясанный, в полосатых штанах с заплатами на коленях, в лаптях, да еще как будто шапку в руках перед барином мнет…
Такое впечатление было, что среда его обломала, прогнула под себя, согласившись принять лишь на том условии, что он усвоит себе ее «ужимки и прыжки», а заодно и этические нормы, которые уходят корнями в дореволюционную деревенскую общину, не изжившую пережитки феодального сознания. Православие тут ни при чем, но, чтобы не чувствовать себя в православной среде изгоем, он мимикрировал под преобладающий в ней социум. Причем если бы мимикрировал только внешне…
Как-то один мой добрый знакомый увлекся беседой с представителем известного православного сообщества. Заспорили. Увлеклись. И вот, в пылу, этот мой знакомый заявил своему оппоненту: «Ваше „православие” – сиволапое». Он даже не понял, насколько точно определил распространенную тенденцию свести все Православие к бытовой религиозности русского крестьянства конца XIX – начала XX века. К той самой религиозности, которая стояла на пороге страшных потрясений – потрясений, произошедших, да, благодаря ведущей роли представителей интеллигенции, но невозможных без отнюдь не пассивного участия огромной массы того самого религиозного простонародья. Ментальность которого, кстати, вперемешку со стереотипами советского мышления, пытаются сейчас реставрировать иные «ревнители благочестия», представляя это как возрождение Православия.
И что? Какой выход? Чтобы интеллигент смог прийти в Церковь, теперь надо разогнать «бессмертных» (по словам митр. Ювеналия) бабушек-старушек? Или допускать к участию в общественных богослужениях только людей с образованием не ниже неполного высшего, на худой конец – средне-профессионального?..
Конечно же, довести до абсурда можно любую мысль. А что реально можно сделать? И можно, нужно ли?
Можно и нужно. И для этого не надо никого разгонять, не надо никаких элитарных «интеллигентских» приходов создавать. Достаточно постепенно ликвидировать уже существующую порочную элитарность на наших приходах.
Удивление? О чем речь? Только что ведь сам говорил, что в храмах общество представлено в основном пожилым поколением в подавляющем большинстве не слишком преуспевающим в жизни. Да. Именно. Причем большинство это – подавляющее во всех смыслах.
Дело ведь не только в том, что определенная социальная категория численно преобладает, а в том, что весь уклад церковной жизни кроится под нее: под вкусы и невесть откуда завезенные «преподобные обычаи», которые спешат пафосно именовать «православной традицией», под «бабьи басни» (1 Тим. 4; 7), суеверия и кликушество, скандальность, наушничество и сплетничество, под косность и невежество – список можно продолжить.
Вот вам и элитарность наоборот! Или, если хотите, антиэлитность. Т.е. придание маргинальной в социальном плане группе статуса элиты, задающей тон и определяющей в церковной среде атмосферу и даже кадровую политику.
Архиерею проще удалить с прихода священника, на которого идут постоянные жалобы, чем выяснять, кто, в каком количестве и, главное, по какой причине на него ополчился. Не сумел предотвратить скандал, не сумел его, на худой конец, замять, разозлил склочников? – Значит не справился.
Разрушение этой вывернутой элитарности производится просто: не надо в приходской жизни потворствовать жлобству. Распространенность и укорененность какого-либо порочного явления – не основание мириться с ним, рассматривая его в качестве этакого этнографического компонента.
В первую очередь пастырь должен спросить с себя, следить за своим отношением к людям, за своими манерами, тоном, а затем требовать того же и от паствы, не стесняться напоминать им, что его традиционное обращение «братья и сестры» – не пустая дань традиции, но напоминание о нашем реальном родстве, которое выше, важнее родства по плоти. И мы либо поддерживаем в себе это родство, когда относимся друг к другу соответствующим образом, либо разрушаем его (а стало быть, и от Христа отрываемся), когда наше отношение к ближнему, не говоря уже о поведении, несовместимы с новозаветным пониманием церковности.
Если пастырь будет последователен в своих действиях, если не позволит собой манипулировать заводилам «элиты», а они не сумеют добиться его перемещения или, еще того хуже – запрещения, и в итоге «потеряют интерес к церковной жизни», то приход постепенно начнет преображаться, мало-помалу из «элитарного» становясь общедоступным для всех слоев общества. В том числе и для интеллигенции, которой на самом-то деле вовсе не нужны особые условия.
Если на приходах рассосется столь привычная нам элитарность, антитеза «Церковь и интеллигенция» потеряет какое-либо основание, потому что говорить о чем-то или о ком-то с использованием соединительного союза «и» уместно лишь до тех пор, пока эти два предмета или явления взаимно обособлены, а если и пересекаются, то незначительно.
По мере рассыпания «элитарности» все более уместно будет говорить об «интеллигенции в Церкви», а не «и». Сегодня, к сожалению, из-за крайней диспропорции в представленности интеллигенции на большей части православных приходов и незначительного количества «практикующих православных» среди интеллигенции, это противопоставление не беспочвенно.
Что ж, надо работать. Благо, есть над чем.