Икона «Введение во храм Пресвятой Богородицы»
В православном мире иконы Божией Матери имеют огромное значение. Их невероятная сила помогает каждому преодолеть невзгоды, излечиться от недугов и найти верный путь в жизни.
Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы отражен на иконе. Это событие связано с историей Девы Марии, родители которой выполнили данный Богу обет и отдали свою долгожданную дочь во служение Господу. Долгое время они были бездетны, и Господь даровал им ребенка.
История иконы
История праздника известна из древнейших источников девятого века. Он упоминается в «Протоевангелии Иакова», а также в латинском Евангелии, в некоторых древних библейских книгах. Написанная в честь великого действа, икона обладает неимоверной силой. Как известно, маленькую Марию в храм привели родители, Иоаким и Анна. Они молились Высшим Силам о даровании им ребенка и поклялись, что отдадут его во служение Богу. Появление на свет долгожданной дочери не оставило сомнения супружеской чете: Божественное провидение свершилось, и они смогли насладиться счастьем быть родителями. В три года Марию отвели в храм, где она продолжила свою жизнь и учение.
Описание иконы «Введение во храм Пресвятой Богородицы»
На иконе изображена Мария, которая стоит перед входом в храм Господень. На ее лице мы видим совершенно взрослое выражение, указывающее на незаурядный ум и силу духа. Рядом с ней склонился в поклоне первосвященник Захария. С левой стороны изображены родители Марии. Духовный подвиг, совершенный Марией, был началом нового витка истории. По достижению возраста двенадцати лет Дева Мария решила всю жизнь посвятить служению Господу, и ее наставником стал Иосиф Обручник.
Где находится икона «Введение во храм Пресвятой Богородицы»
Многие храмы, церкви и монастыри России освящались в честь Богородицы. Сейчас икону можно найти во многих уголках страны, и к ней ежедневно обращаются православные с просьбами и благодарностью за защиту и покровительство. Самые древние иконы вы найдете в музеях России. Наиболее известны следующие места:
- Третьяковская галерея в Москве;
- Русский музей в Санкт-Петербурге;
- Музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева в Москве.
Иконе можно поклониться в Сергиевом-Посаде, во Владимире, в поселке Палех Ивановской области, в Костроме, в Пскове, в городе Кириллов Вологодской области, в Омске, в городе Каргополь Астраханской области.
Практически в каждом таком музее есть изображение Богородицы, которая отправляется во служение Господу.
Также в России насчитывается не менее четырех сотен храмов, посвященных одноименной иконе. Наиболее известны следующие:
- одноименные церкви в Москве, на улице Самокатной, в Барашевском переулке;
- в Сергиевом-Посаде, проспект Красной Армии;
- в Козельске, Калужской области;
- в Иванове, на улице Базисной;
- в Пскове, на улице Набат;
- в Туле, на улице Герцена;
- в Курске, на улице Дубровинского;
- в Брянске, на улице Кулькова.
Почти в каждой церкви населенных пунктов России есть список с иконы «Введение во храм Пресвятой Богородицы», которому поклоняются миллионы прихожан.
В чем помогает икона «Введение во храм Пресвятой Богородицы»
Перед иконой молятся о продвижении по работе, об исцелении от всевозможных болезней. Нередко обращаются к иконе с просьбами о хорошем замужестве. Люди творческих профессий обращаются к святыне в надежде раскрыть свой дар. Просят подмоги и в любых сложных делах, при решении непростых вопросов. Каждый получает Божественную поддержку и обретает душевный покой.
Дата празднования
Дата почитания иконы совпадает с одноименным праздником. Празднование сопровождается торжественным богослужением, а в народе дату 4 декабря считают началом зимы. По народным традициям с этого дня крестьяне пересаживались с телег на сани, которые украшали разноцветными лентами. В это время молодожены, заключившие брак по осени, выезжали на смотрины, чтобы показать себя всей деревне. Традиционно на праздник готовят подарки для детей. Особенное внимание уделяют девочкам: для них шьют подарочных тряпичных кукол.
Молитва перед иконой «Введение во храм Пресвятой Богородицы»
«Пресвятая Дева Мария, защитница и заступница рода людского! К Тебе обращаемся в искренних молитвах своих. Своим обетом Ты отдала себя во служение Господу нашему Всемогущему да породила дитя, Спасителем названного. Молим Тебя, не оставь нас в час тревог и смятения. Помоги справиться со всеми трудностями и с честью выдержать испытания. Ниспошли благодать на нас и на весь род людской. Дай сил бороться как с врагами, так и с недугами. Не дай оступиться и помолись Господу за души грешные наши. Аминь».
Празднование Введения во храм Пресвятой Богородицы ежегодно совершается 4 декабря. В этот день вы можете посетить церковь и помолиться о своем здравии, попросить у Высших Сил защиты и покровительства. Проведите время с семьей, чтобы укрепить узы, связывающие вас. Желаем вам всего самого наилучшего, и не забывайте нажимать на кнопки и
Богородичный праздник «Введение во храм Пресвятой Богородицы» – один из великих церковных праздников – отмечается Церковью 4 декабря по новому стилю. Праздник был установлен в память того дня, когда трехлетняя Дева Мария была приведена в Иерусалимский храм для посвящения Богу в соответствии с обетом, данным её родителями – святыми Иоакимом и Анной. Этот праздник был установлен во времена правления императора Юстиниана (VI век), с VIII века он появился в некоторых месяцесловах, но широкое распространение получает только в IX веке. С этого момента и начинает формироваться иконография праздника.
Событие Введение Богородицы во храм описано в Протоевангелии Иакова, тексте II века. В нём повествуется о том, что родители Пресвятой Богородицы, Иоаким и Анна, когда их Дочь достигла трехлетнего возраста, решили исполнить данный ими ранее обет посвятить Ее Богу и направились в Иерусалимский храм. Около его входа стояли призванные отцом Отроковицы юные девы с зажженными светильниками. Пресвятая Дева легко преодолела пятнадцать ступеней храма и была встречена и благословлена первосвященником, по преданию – Захарией, отцом святого Иоанна Крестителя. По особому откровению Она была введена во Святая Святых. Событие Введения стало началом нового этапа в жизни Пренепорочной Девы – пребывания при Иерусалимском храме, которое продолжалось до тех пор, пока Ей не исполнилось 12 лет. Живя там, Мария всецело посвящала Себя молитве, изучению Священного Писания и рукоделию, получая пищу, как рассказывает нам предание, из рук ангела. По происшествии времени Она, решившая сохранять девство и уневеститься Богу, была поручена заботам Иосифа Обручника, дабы не нарушать отеческих преданий.
Сокровенный смысл праздника выражен в обращенных к Деве Марии словах ветхозаветного первосвященника: «Господь возвеличит имя Твое во всех родах, ибо через тебя явит Господь в последние дни сынам Израилевым искупление» (Иак. 7). Эта тема раскрывается и в тропаре праздника: «Днесь спасения Божия предображение, и человеков спасения проповедание, в храме Божии ясно Дева является, и Христа всем предвозвещает. Той и мы велегласновозопиим: радуйся смотрения Зиждителева исполнение». Так мы видим, что Введение во храм становится прообразом, предвестием приближающегося Рождества Христова, а значит и грядущего спасения людей.Эту связь мы видим и в Церковном календаре, когда за Введением следует праздник Рождества Христова. А также в особенностях устава богослужений — именно с праздника Введения Церковь поет ирмосы канона Рождества Христова на ка-тавасиях воскресных канонов.
Древнейшие изображения «Введения во храм Пресвятой Богородицы» известны с VI века и получают широкое распространение в византийском и русском искусстве в XI-XII веках. Композиция представляет собой процессию, направляющуюся к храму в виде кивория на тонких колонках, находящегося внутри невысокой ограды. Смысловым центром иконы является фигура Пресвятой Девы.
Традиционная композиция иконы Введения во храм разделена на две части. В одной части, символизирующей Ветхий Завет, за спиной Богородицы изображаются Богоотцы Иоаким и Анна в окружении иерусалимских дев, шествующих с зажженными свечами в руках (при этом Богоотцы могут, как возглавлять шествие, так и замыкать его). В византийских памятниках IX-XIII вв. во главе процессии вслед за Богородицей изображаются Ее родители, которые вручают Ее священнику как дар, обещанный Богу. Такое построение композиции соответствует теме прославления Богородицы как чистой жертвы Богу («В храм тя принесоша, Всенепорочная Чистая… яко жертву чисту» (6-й тропарь 8-й песни 2-го канона). Эта жертва понимается как приготовление, прообраз той жертвы, которую принесет Сам Господь. В палеологовскую эпоху в иконографии композиции «Введение во храм» акцент смещается в сторону евхаристического понимания события. Праведные Иоаким и Анна изображаются замыкающими шествие, девы со свечами окружают Богоматерь, Которая тоже иногда изображается со свечой в руке. В русских иконах встречаются различные варианты изображения процессии. Святые Иоаким и Анна могут как возглавлять шествие (как на иконе из Кирилло-Белозерского монастыря), так и замыкать его (в среднике иконы Введение во храм с клеймами жития Богородицы), а также находиться в окружении иерусалимских дев (например, на Новгородской иконе-таблетке).
В другой части композиции — указывающий на Новый Завет, изображена Дева Мария и встречающий её первосвященник Захария, фигура которого помещается или в открытых вратах ограды, или за затворенными вратами, напоминающими царские врата иконостаса. Изображение распахнутых или закрытых врат соотносится с песнопениями службы, в которых Богородицу называют «Двере Господня»: «к Нейже, дивяся, Захария вопияше: Двере Господня, храма отверзаю Тебе двeри» (стихира праздника). Этот эпитет Богородицы основан на видении пророка Иезекииля таинственного храма, затворенными дверями которого входит и выходит Господь (Иез 44. 1-4). Это пророчество читается в качестве паремии на службе в праздник Введения и является прообразом Приснодевства Богородицы. Позади первосвященника может быть изображен церковный престол, а над ним — сень (киворий). Изображение деталей присущих храму христианскому подчеркивает то, что Введение во храм, как и Рождество Богоматери, — это начало времени Нового Завета. Иерусалимский же храм — это место, неразрывно связанное с эпохой Закона, с ушедшим в прошлое ветхозаветным периодом.
В верхней части композиции (справа или слева) изображен эпизод кормления Девы Марии ангелом. Этот эпизод имеет евхаристический смысл, который отражен также в богослужении праздника: «Небесным воспитана Дева Хлебом верно в Храме Господни, родила еси миру жизни Хлеб, Слово» (стихира на хвалитех праздника).
Интересна композиция иконы XVI века из частного собрания. Видно, что иконописец старается передать формы отечественной архитектуры: белокаменные резные фасады, закомары, луковичные главки, шатровые звонница, но при этом мы видим завесы с изображением Херувимов, которые, как нам известно, были также помещены на завесах Скинии, а затем и самого Иерусалимского храма. В левой части композиции – провожающие Марию Святые Иоаким, Анна и иерусалимские девы, справа – встречающие её первосвященник Захария, и девы, живущие при храме, которые посвятили себя служению Богу.
Совсем другую композиционную схему имеет икона Введения во храм XIV века, происходящая из Троицкой Церкви села Кривое, Архангельской области.
Уникальная особенность составляет включение в композицию фигуры праведного Иосифа Обручника, по жребию принявшего из рук Захарии воспитанную в храме двенадцатилетнюю святую отроковицу Марию для соблюдения её чистоты и непорочности (Иак. 9). Эта деталь в иконе — указание на будущее событие. Часто в храмовых декорациях сюжет обручения Марии Иосифу следует за сюжетом Введения во храм.
Церковь, изображенная на заднем плане, разделена на отдельные нефы, в каждом из отделений храма мы видим изображения светильников, которые были реальностью храма русского – подвешенные паникадила или лампады в каждом нефе. Дева Мария, сидящая на ступенях, изображается в левой части – там, где в храме, если стоять лицом к алтарю, находится жертвенник. Помещение здесь этого сюжета связано с Проскомидей, совершающейся на жертвеннике, и являющейся предуготовительной частью Литургии, как и событие Введения во храм Богородицы хронологически предшествует Евангельскому циклу, предуготавливает нас к рождению в мир Христа и последующего спасения рода человеческого через принесение Его в жертву. Как Дева Мария была отдана Её святыми родителями наслужению Богу, «яко непорочное приношение» (стихира на литии) в Иерусалимский храм, так и Христос затем принес Себя в чистую жертву ради спасения людей.
Икона автора статьи Елены Шпак.
Шпак Елена, 3 курс
Введение во храм
17. Введение во храм
(илл. стр. 87, 322, 323)
ГРМ, инв. држ 2724.
XIV в. (Новгород?)
91 × 66.
Происхождение. Из Троицкой церкви погоста Кривое на Северной Двине (оттуда же происходят царские врата второй половины XIII в. (кат. № 4) и несколько более поздних икон)1. Вывезена экспедицией Наркомпроса РСФСР под руководством И. Э. Грабаря в 1920 г. Находилась в ЦГРМ, а после заграничной выставки 1929–1932 гг. поступила через Антиквариат в ГРМ в 1933 г.
Раскрыта в ЦГРМ. Пробная расчистка (участок слева вверху) производилась в октябре — декабре 1920 г. Е. И. Брягиным; полностью раскрыта в октябре 1922 — феврале 1923 гг. И. И. Сусловым, фигуры Захарии и Иосифа раскрыты М. И. Тюлиным. Доски иконы склеены в сентябре 1925 г. столяром ЦГРМ А. Е. Шленским2.
2 ГТГ, Отдел рукописей, ф. 67, д. 79.
Доска сосновая, грубо тесаная, очень сучковатая, из трех частей, со следами двух тыльных накладных шпонок и остатками гвоздей от торцовых шпонок (возможно, более поздних). Сейчас составные части иконной доски склеены по стыкам и скреплены железными пластинами в торцах. Ковчег, паволока.
Сохранность. По правому стыку досок и на нижнем поле — остатки поздней записи и вставки. Крупные дыры от вышедших на лицевую сторону штырей, прикреплявших накладные шпонки, залевкашены и затонированы. Надписи потерты. Сохранность живописи в целом хорошая.
Описание.
Сцена представлена на фоне зеленого трехглавого храма с серо-голубыми кровлями. В центре, перед черной аркой — фигурка Богоматери. Слева Захария и Иосиф, справа Иоаким и Анна (все с жестами предстояния) и пять несущих свечи дев с серьгами в ушах. Слева вверху, на ступенях лестницы — Богоматерь и летящий к ней ангел. Под сводами храма на цепях подвешены светильники с горящими свечами. Виден первоначальный рисунок светильников, не совпадающий с окончательным.
Одеяния киноварные, красно-коричневые (кирпичного оттенка), голубые, синие и вишневые, с пробелами в виде длинных мазков белилами (а на вишневых одеждах — голубой краской). Киноварные одежды — без пробелов. Лики написаны по коричневому санкирю мелкими сливающимися мазками розоватой охры. Белильные движки положены параллельно и веером.
Нимбы золотые с красной обводкой, фон и поля светло-желтые. Вокруг иконы широкая опушь в два тона — розовая и киноварная. Зеленая и синяя краски — жидкие, водянистые, плохо растертые, лежат неровным слоем.
Надписи киноварью, уставом. На фоне иконы вверху:
На фоне зеленого храма:
Иконография.
Сюжет изложен в так называемом «Протоевангелии Иакова» (VII, VIII)3. Когда Марии минуло 3 года, ее родители Иоаким и Анна решили отдать дочь на воспитание в Иерусалимский храм. В шествии к храму были приглашены участвовать иерусалимские девы со светильниками, чтобы увлечь ребенка. Первосвященник Захария благословил Марию в храме и поместил ее в санктуарии, на ступенях алтаря. Живя в храме, Мария чудесным образом получала пищу из рук ангела4.
4 Подробное исследование иконографии «Введения во храм»: J. Lafontaine-Dosogne , I, р. 136–167.
Икона из погоста Кривое отличается от одноименных изображений как в живописи византийского круга в целом, так и в русском искусстве, несколькими особенностями.
Введение во храм. Конец XII в. Часть темплона-эпистилия. Монастырь св. Екатерины на Синае | Введение во храм. XIV в. Оборот двусторонней сербской иконы, хранящейся в Хиландарском монастыре на Афоне (на лицевой стороне — «Богоматерь Попская») |
Эта икона, хотя и создана не ранее XIV в., еще связана по своей иконографической и композиционной схеме с традициями XII или раннего XIII в.: главные персонажи — в центре; процессия дев шествует за Иоакимом и Анной. Изображение распределяется вдоль плоскости доски, оно уравновешено, симметрично и лишено пространственности. Между тем уже с конца XIII в. и на протяжении всего XIV в. сцена, как правило, изображалась иначе: девы со светильниками следуют непосредственно за Марией и оказываются тем самым в центре, фигуры же родителей располагаются у края композиции. Фигуры стали наделяться бурным движением, жесты эмоциональны, композиция строится пространственно, многочисленные сооружения (палаты, киворий, кафедра) изображаются в ракурсе и получают объемность5. Даже в тех случаях, когда группировка фигур остается прежней (шествующие девы — у края композиции), сцена трактуется в духе палеологовского искусства6. Именно такое решение преобладает в искусстве XV в., в том числе и в русском (ср. илл. стр. 209, 210).
5 Таковы фрески в Сербии и Македонии, Румынии (Куртеа де Арджеш), на Афоне, а также в церкви Апостолов в Салониках и в Кахрие Джами в Константинополе (J. Lafontaine-Dosogne , I, р. 154–158).
В русском искусстве XIV в. этот тип представлен
Другая особенность издаваемого памятника заключается в том, что слева от Захарии представлен Иосиф, обычно в сцене «Введения» отсутствующий. По мнению М. В. Алпатова, мастер стремился изобразить в молитвенном предстоянии перед Марией всех относящихся к ней персонажей7. Ж. Лафонтен-Дозонь полагает, что фигура Иосифа могла попасть из композиции «Обручения Марии»; поскольку схема «Введения во храм» повлияла на иконографию «Обручения», то могло быть и обратное воздействие8.
7 О. Wulff, М. Alpatoff , S. 91–92.
8 J. Lafontaine-Dosogne , I, p. 161–162. Высказанное тут же предположение, что за Захарией мог быть изображен один из священников, как в капелле Теотокос в Гереме, несостоятельно: имеется надпись «Иосиф».
Характерны и позы. Захарию было принято изображать склоняющимся к Марии, а Иоакима и Анну — беседующими между собой или тоже склоненными. Здесь же позы почти одинаковы, чем создается простой и четкий ритмический строй изображения. Эти признаки указывают на архаизирующий характер иконы и на ее создание в народной художественной среде. Пояснительные надписи на иконе выделяются своей пространностью. Возможно, они свидетельствуют о том, что прототипом этой иконы была книжная миниатюра9.
9 Ср. длинный текст в миниатюре с «Введением во храм» в Менологии Василия II. — «II Menologio di Basilio II». (Codices e vaticanis selecti phototipice expressi, VIII). Torino, 1907, p. 198. В искусстве византийского круга было принято два варианта текстов надписей в сцене «Введения во храм»: «τὰ εἰσοδια τῆς Θεοτόϰος» («Введение Богородицы») и чаще «τα Ἄγια τῶν ἀγίων» («Святая святых»). См. об этом: J. Lafontaine-Dosogne. Sarica Kilise. — «Cahiers archéologiques», XII. Paris, 1962, p. 272; idem , I, p. 148–149.
Архитектурный фон.
Его составные элементы — храм, дверной проем, висящие светильники — можно толковать как зримое воплощение аллегорических образов богослужебных текстов. В «Каноне на Введение Богородицы» Георгия Никомидийского Богоматерь уподобляется храму, двери, светильнику: «…Будучи храмом и чертогом высшим небес, пречистая, ты водворяешься в храме Бога… Дверь преславная, недоступная разумению, отверзши двери храма Божия…» (Песнь 1); «Храм явился ныне прекрасным невестовместилищем и чертогом для девы…» (Песнь 3); «Дом Божий, принимая ныне дверь непроходимую, прекращает всякое служение подзаконное …Явившись храмом, чертогом и небом одушевленным, невеста Царя-Бога, ты посвящаешься ныне в храме подзаконном…» (Песнь 4); «…Ты, непознавшая брака дева, вошла внутрь храма Божия, как чистейший храм… Как многосвещный светильник, бого- невеста, ты воссияла ныне в доме Господнем…» (Песнь 5); «Закон дивно прообразовал тебя, чистая (как) скинию и божественную стамну, чудный кивот, завесу и жезл, неразрушимый храм и дверь Божию…» (Песнь 9)10.
10 E. Ловягин. Богослужебные каноны на греческом, славянском и русском языках. СПб., 1875, стр. 136–143.
В византийских композициях эти образы воплощены иначе, чем в рассматриваемой русской иконе. Действие происходит обычно на фоне не храма, а навеса-кивория. Как известно, начиная с раннехристианского времени, изображение кивория имело символическое значение11. Часто он был сокращенным обозначением, «аббревиатурой» храма. В послеиконоборческое время в таких сценах, как «Введение во храм» и «Сретение», киворий символизировал Соломонов храм в Иерусалиме12.
Введение во храм. Фреска в церкви Панагиа ту Араку в Лагудера на Кипре. 1192 г. Правая часть композиции
Врата в византийских композициях «Введения во храм» изображаются часто (хотя и не всегда), но не в виде дверного проема, а как затворенные или раскрытые царские врата. Встречаются и изображения светильников. В миниатюре ватиканской рукописи Гомилий Иакова, где показано водворение Богоматери в храм и ангел, приносящий ей пищу, представлен слуга, который вешает в храме зажженные лампады — символ Богоматери13. Лампады, свисающие из-под кивория, представлены в самой сцене «Введения во храм» во фреске 1192 г. в церкви Панагиа ту Араку в Лагудера на Кипре14 (илл. стр. 211).
Таким образом, архитектурный фон издаваемой иконы расходится с общепринятой для этой сцены византийской традицией.
Неизвестны подобные примеры и среди сохранившихся ранних русских икон. Однако есть основания считать, что в русском искусстве существовала традиция (не дошедшая до нас в конкретных памятниках) именно так изображать архитектурный фон в некоторых изводах сцены «Введения во храм». Традицию фиксируют иконописные подлинники, в том числе и самый старый из сохранившихся новгородских — софийской редакции по списку XVI в. Там сообщается, что в иконах «Введения во храм» Богоматерь «стоит перед самыми дверми церковными; о трех версех и о пяти степенех» (вариант: «о пяти столпех»)15. Нечто подобное описано и в другом подлиннике: «Церковь стоит о 3-х главах, а в ней пять столпов, а чистая сидит на месте в церкви, аки во шатре»16.
15 «Иконописный подлинник Новгородской редакции по Софийскому списку конца XVI века. С варьянтами из списков Забелина и Филимонова». М., 1873, стр. 45–46.
16 Е. Барсов. О воздействии апокрифов на обряд и иконопись. — «Журнал Министерства народного просвещения», 1885, декабрь, стр. 106–107.
Об истоках этого архитектурного фона можно сделать несколько предположений. Прежде всего, можно рассматривать его как изображение русского деревянного шатрового храма. Именно такого мнения придерживаются, в частности, Н. Н. Воронин , Г. К. Вагнер . Однако для искусства этой относительно ранней эпохи не характерны подобные реалистические изображения «с натуры», причем не в виде второстепенной детали, а как существенный элемент композиции. Учтем, что перед нами не книжная иллюстрация, допускавшая известную свободу вариаций, а икона, моленный образ, прочнее зависевший от канона и отражавший реальную действительность опосредствованно. Поэтому справедливо учесть и другие возможные источники, образовавшие сложный комплекс и, вероятно, через множество промежуточных звеньев отразившиеся в северной русской иконе. Вспоминающиеся при взгляде на «Введение во храм» «архитектурные фронтисписы» в византийских и русских миниатюрах вряд ли могли послужить отправным пунктом для решения архитектурного фона в издаваемой иконе или в произведениях, описанных подлинниками. Как известно, эти миниатюры представляли собой символическое изображение санктуария, «святая святых». Иногда оно давалось само по себе, без каких-либо сцен или фигур, с престолом и светильниками17, а иногда служило обрамлением портрета автора сочинения18 или — гораздо реже — обрамлением какой-либо евангельской сцены или литургического обряда19.
17 См.
Этот мотив встречается в русском искусстве вплоть до очень позднего времени. Именно такое изображение — санктуарий, без фигур — видим в качестве выходной миниатюры в Часослове 1423 г. из Троице-Сергиевой лавры (ГБЛ) и в Псалтири 1424 г. из Кирилло-Белозерского монастыря (ГРМ). В центральном проеме — престол, на этот раз с голгофским крестом и орудиями страстей, вверху — висячий светильник; в боковых проемах — висячие светильники, а ниже — оградки в виде балюстрад, завершенных треугольничками. Возможно, это тоже светильники, но стоячие, располагавшиеся на архитраве ограды, отделявшей алтарь.
О таких светильниках-канделябрах см.:
На связь этих русских миниатюр с византийской традицией изображения санктуариев указал А. Стерн (Н. Stern. Nouvelles recherches sur les images des Conciles dans l’église de la Nativité a Bethléem, p. 104).
Вероятно, особым вариантом этой же темы — изображение санктуария, без фигур — являются миниатюры-фронтисписы в некоторых русских (новгородских) рукописях XIV в. с тератологическим орнаментом. Внутри храма, под свисающим светильником представлены не престол, а царские врата, распахнутые или затворенные (Псалтирь, ГПБ, F. п. I. 2, так называемая «Коневская Псалтирь», ГПБ, F. п. I. 4.
Воспр.:
18 См.
19
Все эти храмы-рамки отличаются от архитектурного фона во «Введении во храм» и стилистически (они представляют собой плоскостные, декоративные обрамления), и по значению: они подчеркивают сакральный смысл того сочинения, которому сопутствует миниатюра. Растения по сторонам храма и внутри его контура ассоциируют композицию с образом рая, а животные и птицы — с образом живоносного источника (Псалом XLI, 2), подчеркивая, что священный текст есть сам по себе источник спасения20.
20
Не исключено, что в русской иконе развита малоизвестная иконографическая схема «Введения во храм». Архитектурный фон можно толковать и как переосмысление островерхого шатра — кивория вроде фрески в Лагудера: проявление склонностей провинциального народного творчества, с одной стороны, к конкретизации и наглядности действия, а с другой — к развитому антуражу, подобно тем вкусам, которые сказываются в восточно-христианском искусстве (ср. с осеняющими целые сцены навесами, арками, храмиками в малоазийских фресках).
Вкус к изображению храма в разрезе, фронтально поставленного, заполняющего фон, был в XIV в. широко распространен в русском искусстве, хотя это касается преимущественно «малых» форм. Такие храмы можно видеть в клеймах житийных «Никол»21. Икона из погоста Кривое напоминает одно из таких клейм, увеличенное до размеров самостоятельного произведения. Но в очертаниях храма есть и необычные элементы: излом центральной пары устоев вверху, тройные висячие арочки, круглые окошки-люкарны, т. е. то, что характеризует не завершение, а сами аркады, интерьер храма. Они вызывают в памяти архитектурные обрамления в западноевропейских миниатюрах романского и даже дороманского периода. Сюжет «Введение во храм» был не характерен для дороманского и романского искусства22. Полагают, что в тех редких случаях, когда он появляется, схема его навеяна византийскими образцами. При этом сцена оказывается перенесенной в храм23. Ассоциации с иконой из погоста Кривое вызывают западные изображения «Сретения» — сцены, сходной по композиционной схеме. Ср. миниатюру Евангелия из библиотеки в Бреши24 и многочисленные изображения в искусстве романской эпохи25.
22 J. Lafontaine-Dosogne , II, р. 19.
Возможно, архитектурный фон иконы есть результат слияния многих элементов: это и итог развития местной традиции (впечатления от реальных построек), и переосмысление византийской схемы, и очень отдаленная реплика каких-либо западных изображений, имевших хождение в Новгороде. Намек на последнее уже высказал в свое время А. И. Некрасов . В связи с иконой «Введения во храм» стоит напомнить о бронзовых романских вратах Новгородской Софии (XII в.), где несколько евангельских сцен обрамлены характерными храмиками. Романские архитектурные мотивы бытовали и в новгородской мелкой пластике26. Отметим сходство фона «Введения во храм» с храмиками в новгородских каменных иконках, изображающих «Гроб Господень»: в обоих случаях показан Иерусалим, символически передаваемый новгородцами через образ многоверхого храма.
26 А. В. Рындина , стр. 229–230.
Но, при предполагаемой сложности иконографических истоков архитектурного фона, сильнее всего в нем ощущается русский национальный колорит27: его придают луковичные главки. Как известно, именно в завершении допускалось в средневековых обрамлениях наибольшее разнообразие вариантов, и в руках мастера из новгородской или северной провинции, создавшего «Введение во храм» (или в творчестве целой цепи его предшественников) сложные и, как мы думаем, неоднородные истоки композиции оказались преобразованными в духе местных народных вкусов.
27 Н. H. Воронин , стр. 221–222.
Датировка и атрибуция.
В стиле иконы много архаических элементов. Мелкие, свисающие округлыми складками и как бы обволакивающие драпировки напоминают о приемах живописи XII — раннего XIII в. Рельефность фигур и интенсивный яркий цвет восходят к традициям XIII в. Однако упрощенность образа и живописных приемов говорят о создании иконы уже в XIV в., притом в провинциальной среде.
Проблемы, возникающие при датировке «Введения во храм», сходны с теми трудностями, которые встают при определении близкого по стилю и тоже архаизирующего памятника — «Рождества Богоматери» из собрания С. П. Рябушинского в ГТГ (кат. № 14). Кроме «Рождества Богоматери», определенное стилистическое родство с «Введением во храм» обнаруживает житийный «Никола» из погоста Озерёво в ГРМ (кат. № 13), созданный несколько ранее.
В отличие от этих произведений, «Введение во храм», вероятно, отражает не только новгородскую, но и иную (северную — вологодскую и через нее — среднерусскую) художественную традицию. Самую тесную стилистическую аналогию этой иконе составляют иконы архангелов Михаила и Гавриила, а также «Борис и Глеб» (кат. № 15, 16). О датировке и атрибуции иконы см. также стр. 86–88.
Выставки.
- III Реставрационная выставка ЦГРМ. Москва, 1927 г.
- Выставка НКП РСФСР памятников древнерусской живописи в Германии, Англии, Австрии и США, 1929–1932 гг.
- Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий. Ленинград, ГРМ, декабрь 1971 г. — апрель 1972 г.
Литература.